Нет, в некоторых домах — могли жить только совершенно определённые люди... которые хорошо знали, что , например, войдя в лифт жёлтого дома с башенкой на Смоленской Площади (спроектированным— и прекрасно спроектированным— академиком Желтовским) — можно , нажав определённую комбинацию кнопок, по желанию спуститься либо на станцию 'Арбатская' Филёвской линии, либо на линию Д-6 (построена в 1951 году, протяжённость 27 километров, станции :Кремль— Библиотека им. Ленина— Раменки— Академия Генштаба — Солнцево— аэропорт Внуково-два).

Так что, когда первый страх ('Спрятать! Спасти! Немедленно! Чтобы не увидели!') схлынул, Борис Иванович со товарищи осторожно вывел чёрным ходом из своей квартиры дорогого Гостя (и его , видимо, прикреплённого — сухощавого мужичка неопределённых лет, зверовато оглядывавшегося по сторонам , и очень похожего на заслуженного служебного пса, которого привели на кошачью выставку и потом еще сняли строгий ошейник) — а затем они долго, долго, очень долго спускались по решётчатой, звенящей под каблуками , затянутой металлической сеткой лестнице ...

В конце-концов, Борис Иванович действовал строго по инструкции.

Человек, назвавший пароль ('Тридцать — ноль шесть— сорок два'. Падение Севастополя. Значит, всё ДЕЙСТВИТЕЛЬНО плохо— и лучше бы выглянуть в окно— не встали ли над Кремлём огромные грибовидные облака?) — должен быть во что бы— то ни стало доставлен в штаб. Там следует открыть личный сейф, достать пакет номер два и действовать по инструкциям в данном пакете. Всё. Гриф 'ОП'.

Борис Иванович украдкой прикоснулся к Его руке... рука была горячей.

А вдруг? А вдруг это всё же не сон и не бред?

Борис Иванович , генерал, коммунист, и сам смотревший не раз смерти в лицо, и бестрепетно посылавший на смерть своих 'сынков'— крепко зажмурился, и стал молча, про себя молиться — как учила его в далёком детстве бабушка:'Милый Боженька, пусть я проснусь, а всё так и будет! Так и будет... так и будет...'

Рокоча двигателем, автомотриса уносилась в неведомое...

19 августа 1991 года. Москва, улица Солянка, дом восемь. Двенадцать часов тридцать одна минута...

Кто не знает— скажу, что происходит сие название от старинного Соляного двора, с обширными подземными подвалами, так полюбившимися со знанием дела описанными Гиляровским хитромудрым 'хитрованцам'...

Сама Хитровка располагалась совсем рядышком, всего в одном квартале к северу ...

И были — де те соляные подвалы многоэтажны, уходили, говорят, аж за Москву-реку...говорят, по этим подвалам можно было, переходя из одного в другой, спокойно дойти и до Садового кольца, и до Болотной... а уж до Лубянского проезда, легко! впрочем, кто знает, правда ли это?

В точности, знает об этом— только те, кому положено.

Шумной речкой, впадающей в тихий пруд Старой и Новой площадей, со сквером между ними, бежит Солянка вверх и вниз по московским холмам... есть на ней дом четырнадцать— здание Опекунского совета (Жилярди да Витали строили), есть дом девять— городская усадьба Бутурлиных, аж века осьмнадцатаго...

Дом восемь к памятникам архитектуры никак не относился.

Безликое, серое здание в глубине двора , от которого веяло канцелярской скукой и тоской...

Тоска читалась и на лице сидевшего пустым— ни единой бумажки— только перекидной календарь — полированным столом с зелёной бархатной столешницей, покрытой толстым стеклом...

Слева от тоскующего человека стоял приставной столик, а на нём...

Шесть телефонов.

Два телефона чёрные — городской и внутренний, по которым с человеком соединяла секретарь ('Сами Вы секретарша! Скажите ещё, секретутка... здесь Вам не райфо!')

Два телефона белые — городской и внутренний, по которым человек мог звонить сам, и номера которые входили в маленькую зелёную книжечку... городской номер, понятно, начинался на 296... Миусский телефонный узел, бывший К-6. Козырные номера— министерства и ведомства.

Впрочем, говорить по этим телефонам о делах не рекомендовалось! Настоятельно не рекомендовалось... был, знаете, прецедент, когда Андропов обсуждал с Крючковым, что же делать с этим жопником (пассивным педерастом) Звиадом Гамсахурдия ... тот вроде, покаялся, может дать ему ссылку ненадолго? С другой стороны, всё-таки уже третья судимость, да всё за антисоветчину... и тут хриплый голос характерными выражениями, знакомыми Юрию Владимировичу по Карелии (и особенно по карельскому ГУЛЛП— да и в Рыбинске тоже, слыхал, приходилось!) , порекомендовал Председателю КГБ :'Да трахнуть грызунского пидорюгу, и в петушатник...'

И зря, между прочим, не послушались тогда случайного собеседника — вокс попули, знаете, вокс деи...

Да, кроме того — дозвониться куда-нибудь по аналоговым сетям Минсвязи СССР было несколько... ('Алло! Магадан? Магадан?!!— Куда уважаемый господин обращается?— В Магадан.— Это далеко?— Десять тысяч километров.— А по телефону нельзя разве позвонить?')— затруднительно.

Поэтому пятый телефон— номер которого прописан в маленькой красной книжечке— это прославленная ленинская 'вертушка', или цифровая 'Кремлёвская' АТС. Ленин это придумал— набирать номер на диске, без услуг телефонистки. Поэтому все самые современные средства электросвязи устанавливались именно там.

Считалось, что 'Кремлёвку' подслушать невозможно... не знаю. При Лаврентии Павловиче— слушали... ('А почему Ленин стоит лицом к зданию ЦК?— Потому, что за Советский народ он спокоен, а вот за этими— глаз да глаз!'). Есть легенда, что однажды помощник Ворошилова (такой же пьяница, как его начальник) позвонил по 'вертушке' в аппарат Кагановича и пригласил его к Ворошилову на беседу... через полчаса зазвонили 'вертушки' у Кагановича и Ворошилова. Одному неизвестный собеседник пояснил, что вызов ошибочен, а второму порекомендовал сменить помощника-шутника.

Ну и последний, без номерного диска,но с Гербом СССР — аппарат ВЧ.

Кое-кто утверждает, что аппаратура ЗАС использовала для передачи сигнала не только любые провода электропроводки, но даже и металлическую арматуру в стенах, трубы водопровода и отопления... так что шутка — позвони мне по радиатору батареи — содержала в себе известную долю шутки...

Кроме того, в кабинете подверженного тоске — судя по телефонам— немаленького человека— стояли три (!) ЭВМ...

Терминал от ЕС-1055.

Персональная Искра-1030 с черно-белым монитором, подключённая в местную вычислительную сеть.

Персональная IBM-286, с цветным монитором... так, в 'King Bounty' поиграть...

Но невесел был обладатель такого неслыханного богатства, а сидел, охватив победную свою головушку руками, и тяжко думал свою думу...

Геннадию Рубеновичу Попцову (фамилия изменена) было сорок шесть лет, и был он полковником внутренней службы ... с одной стороны, вроде и ничего?

Правда, Борис Иванович Краснопевцев был в его годы генерал-лейтенантом! И оставался таковым до самой пенсии. Пусть радуется, бериевский выкормыш, что хоть не разжаловали...

Впрочем, наверное, про Краснопевцева просто ЗАБЫЛИ... ну, сидит себе человек, книжки человек рассылает, по особому списку... простая обслуга! Курьер. Почтальон номенклатурный.

Ну-ну...

Да, о Попцове...

До него эту тихую, незаметную службу возглавлял — Бредигин (фамилия изменена) Борис Алексеевич, генерал-лейтенант!

И было за что присваивать ему такое высокое звание... было за что.

Ангола. Мозамбик. Афганистан... Чернобыль, в конце концов.

Но... стал человек задавать вопросы . Например, какое отношение имеет финансирование международного коммунистического движения к некоторым банкам, на счета которых (именные счета!) поступали суммы... нет, не так. Не суммы, а СУММЫ.

И фамилии, фамилии ... на букву Ш. На букву Я. И на букву Г., разумеется... такие всё знакомые фамилии.

Ну вот.

И вдруг этот советский офицер— которого все знали как предельно честного, мужественного, отважного человека — был найден повесившимся на ручке двери собственного кабинета — как забеременевшая школьница...

Странно, да... у человека наградной пистолет в сейфе, а он вешается ... может, не все код от сейфа знали?...а то бы наверное застрелился. Два раза, в затылок.

Зачем я про грустное?

Но только лишь затем, чтобы читатели потом не спрашивали— а отчего Геннадий Рубенович так не любит расистов и негров, то есть коммунистов и дэмократов ...

Да не волнуйтесь, он сам был коммунистом... и очень давно! Ещё с тех времён, когда работал маляром в НПО им. Хруничева...

А потом призвали— и как (извините, из песни слова не выкинешь) отважного, здоровенного и (внешне!) туповатого направили его в славную 'девятку'— охранником...

Боец личной охраны КГБ СССР— это Вам не жлоб, который пережевывает жвачку , как валух (кастрированный баран), в предбаннике банка...

Это— боевая машина, которую не видно и не слышно— до тех пор, пока не скажут — 'Фас!'...

Вот тут мне кто-то подсказывает, что негоже человека со служебным псом сравнивать... а почему? 'Цепные псы самодержавия!'-гордо именовали себя со времён Опричнины цепкие профессионалы...

Попробуйте прожить в своём доме без хорошей, отважной, умной сторожевой собаки— враз добрые, гуманные, дэмократические люди всё и растащат..

Но... в отличие от собаки Геннадий Рубенович был не только зрячим... он смотрел и видел!

Те, кто на его глазах жрал, пил и блядовал— относились к нему как ко всякой обслуге... как к пустому месту!

А он... смотрел и сравнивал... и слушал рассказы...

О том, как Он выходил в сад, чтобы охранникам бутерброды , собственноручно нарезанные, передать...

Как однажды вломились к Нему в баню— что-то, мол долго парится , не случилось ли чего? А Он засмеялся, и старшего смены веником по галифе...

Как помогал Он простому прикреплённому, у которого сестра заболела— устроить её в хорошую клинику — и Сам приехал её навестить, и передал пирожки от супруги, которую называл Нателла (Нина, конечно, а это кличка чекистская) ...

Была, знаете , разница...

Между картинками, вырезанными Им собственноручно из 'Огонька' и картинами из Русского музея, щербатыми тарелками и сервизом из Эрмитажа, заплатанной маршальской шинелью (порвал на испытаниях , когда на стапель ракетный лазал) и шубой из драгоценной каракульчи...

Так что гнать надо было Попцова! И погнали, в минскую 'Вышку' (был такой способ— избавиться от неугодного сотрудника , отправив его на повышение) ... вышел лейтенантом, служил в 'четвёрке'— контрразведка. Транспорт...

Ну, по аналогии — в Экспедицию и назначили... сказав— сиди тихо.

Поначалу он просто сидел и смотрел... а потом просто за голову схватился! В последние месяцы программа помощи зарубежным друзьям перевыполнялась не в разы... в десятки раз! В сотни раз... тащили уже не чемоданами. КАМАЗами...

'Кто бы мне посоветовал, что делать?'

'Главное, не психовать, сынку...'

Попцов стремительно обернулся...

Стена за его спиной неслышно распахнулась. Из открывшегося проёма появился безмерно уважаемый им пенсионер дядя Боря, который много чего полезного о службе порассказывал, а за ним в кабинет шагнул...

'Здрастте...'

'Гамарджоба, товарищ полковник... чаем не угостишь?'

Конечно, нашёлся не только чаёк... (Секретарь, прапорщик Ольга, увидев Гостя, опрокинула себе на блузку поднос).

Нашёлся и армянский 'КС', и лимончик, но... делу время!

Щёлкая, проворачивались цифровые диски сейфа — двадцать два— ноль шесть — девятнадцать— сорок один. Значит, над Родиной снова большая беда.

Простой, пожелтевший конверт.

Без всякой надписи.

Внутри— неровные строчки 'Ундервуда'...

' Советскому Гражданину. Прошу (подчёркнуто выцветшим красным карандашом) выполнять приказы этого человека как мои собственные.

И подпись, неровно — И.Ст.'

'У-у-у...'— печально завыл полковник Попцов...

'Ведь только, только что получил квартиру на Грановского... и дачку в Малаховке... и персональную 'Волгу' — номер 'МОС'...за что мне это?

Ольга!

Слушаю

-Скидневича (фамилия изменена) позови срочно!

Вот только стал я жить по человечески...

А! Товарищ Скидневич... минуточку ...

Б-бах!'

Товарищ Берия с удивлением смотрел на кровавую лужицу, расплывавшуюся на дубовом паркете вокруг головы абсолютно серого, как стёршаяся монета, безликого чиновника ...

'Это, собственно , кто?'

'Да... теперь уж никто. Из ведомства Кручины, надзирающий... я специально, чтобы соблазна сдриснуть — не было...

Ольга!

-Слушаю

— Позови ребят, скажи, чтобы труп из кабинета убрали...'

'Слушай, генерал, а кто это такой— Кручина?'

19 августа 1991 года. Москва, улица Солянка, дом восемь. Кабинет ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА внутренней службы Попцова. Тринадцать часов одна минута...

Товарищ Берия вовсе не обладал некоторыми чертами Гая Юлия Цезаря — не был болезненно честолюбив, никогда не стремился к личной власти (он относился к ней, более того— как к тяжкой обузе. Всю жизнь мечтал быть архитектором, да.), не был сластолюбив (кроме своей законной супруги, иных женщин в его жизни, почитай, и не было ... ну, кроме нескольких несерьёзных , по-молодости, увлечений. Кто Богу не грешен!)

Однако сейчас он , как Юлий Цезарь, смотрел по Второму каналу 'Российское телевидение' (телевизор в углу— верный признак высокого кабинета), и при этом читал выложенные перед ним генералом Попцовым из заветной папочки тонкие, на полупрозрачной бумаге, документы...

Кроме того, он успевал беседовать с генерал-лейтенантом ('Отзываю из отставки! — Есть, товарищ Маршал!') Краснопевцевым и ещё слушать в пол-уха доносящуюся из принесённого секретарём Ольгой ВЭФа трансляцию 'Эха Москвы'.

(Примечание автора. Всё ниже приведённое является подлинными фактами, цитатами из подлинных документов. Ссылку на некоторые документы ? Дам. Допуск первой формы покажите, и немедленно дам. А потом, это же сказка, ага?).

'... Руководство России заняло решительную позицию по Союзному Договору, стремясь к единству Советского Союза...'

'... в районе Вильнюсской телебашни действовала организованная группа лиц, во главе которой находились прибывшие из Польши американские инструкторы. Группу инструкторов возглавлял гражданин США Эйве Андрюс, имеющий опыт диверсионной работы в Афганистане. По словам Лансбергиса, американский разведчик занимался инструктажем оппозиционеров и сыграл 'положительную роль'

'... на что их кололи?

О наших друзьях в ...

Я понял. Почему именно на ЭТО?

Не знаю, товарищ Павлов... но кололи не наши.

Обоснуйте.

Очень ... изощрённо... стеклянные трубочки с кислотой в мочеиспускательные каналы... наши так не работают! Ну, куском провода по пяткам, ну, на выстойку ...а это были— явно чужие.

Кто -нибудь...

Нет. Деканозов умер на допросе, Мешик — стоять не мог, расстреливали лежащего... никто не сломался.'

'Ты, Зин, давай не трогай Ельцина,

Какой ни есть, он за людей!

Хотя бы встал скорей у власти он,

На хмель цена была б не как у блядей!

А то, что пьём— так это, Зин,