Рыжая племянница лекаря-3 (условная ч.3) - 3

-Еще не знаю, — пожал плечами демон. — Что-то мне подсказывает: ты быстрой смертью меня не одарил бы. Но, как видишь, я отвечаю на твои вопросы и без помощи мастеров пыточных дел. Теперь твоя очередь.

-Моя? — Эдарро несколько растерялся. — Но... что ты хочешь от меня узнать? О делах давних лет мне известно куда меньше, чем тебе, порождение тьмы...

-Ту историю я и впрямь знаю получше тебя, — согласился Хорвек. — Оттого ты сейчас и стоишь на коленях передо мной, готовясь принять смерть. Нет, меня интересует совсем другая тайна. Верно ли я помню... ты говорил, будто однажды тебе выпала удача убить существо, которое, вполне возможно, имело колдовскую природу... Точнее говоря, тебе показалось на миг, что так оно было, но, по всей видимости, ожидания не вполне оправдались. Что же за создание это было?

-Я... я не припомню, — неуверенно начал Эдарро, но я видела, что он лжет: те слова действительно прозвучали под крышей нашего дома, когда королевский племянник в первый раз задержал на мне взгляд своих ярко-синих глаз, и они вовсе не были случайными.

-Нет, ты не мог забыть, — покачал головой Хорвек и острие кинжала-когтя вошло чуть глубже. — Чары забвения не действуют на вашу семью. То, что забыл весь город, ты прекрасно помнишь. Почему исчезла невеста принца Лодо?

-Откуда ты... — лицо Эдарро изуродовала злобная гримаса. Нож Хорвека, внезапно коснувшийся его кожи самым кончиком, сломил его волю и сделал полностью беспомощным, но вопрос, судя по всему, кольнул куда больнее.

-Стало быть, я угадал, — удовлетворенно произнес Хорвек. — Конечно же, именно тебе доверили подобную честь. Избавиться от невесты кузена, который так бездарно распорядился теми дарами, что полагались ему по праву рождения!..

-Лодо был слаб, — сквозь зубы прошипел Эдарро. — Он не годился в короли, что бы о нем ни болтали! Ради той безродной шлюхи он мог отказаться от трона, опозорив династию! О, я бы оставил ее жить, если бы знал, что он и впрямь отречется. Но разве его отец допустил бы подобное? Он вбил себе в голову, что Лодо лучший из сыновей династии, и не допускал ни на мгновение, что есть более достойные наследники... Мой отец был первым ненаследным принцем со времен Виллейма. Старый король-ведьмоубийца знал, что сила, охраняющая наш род, не безгранична и избавился ото всех своих кровных родственников. Чем больше потомков — тем слабее их защита. У самого Виллейма был единственный сын, мой дед. И стоило Ведьмоубийце упокоиться, как он тут же нарушил волю отца: двое сыновей от двух законных жен!Да и мой дядя поступил не намного разумнее, позволив жить своей старшей дочери-принцессе... Мой отец был младшим, вспыльчивым, но безвольным по сути человеком. Я хорошо помню его — он умер, когда минул мой двадцать первый год жизни. Даже защиты твоей проклятой матери оказалось недостаточно для того, чтобы уберечь его от собственной глупости: он сломал шею, упав с необъезженной лошади. А я... я всегда знал, что тайное благословение, охраняющее наш род, оказалось милостивым ко мне, почуяв что-то особое в моей крови. Мне досталось гораздо больше, чем Лодо и его сестре, я чувствовал это.

-Потому-то ты и стал безумцем, — мягко ответил Хорвек, и мне почудилось тень сочувствия в его голосе. — Чем щедрее одаривает тебя магия, тем большего требует взамен. И ты бы мог стать достойным ее слугой, я вижу это.

-Никогда я не стану прислуживать колдовству! — вскинулся Эдарро, не обращая внимания на кровь, стекающую за ворот его рубашки.

-А кому же ты служил все это время, убивая людей? — рассмеялся Хорвек. — Ты можешь солгать другим, королевский племянник, но не себе. И не мне. Ты подавлял ту силу, которая жила в тебе, загонял в самый темный угол своей души, но исправно кормил ее, ловко найдя для этого возможность. Где же еще льется так много крови, как не в застенках тайных ведомств? Ты хотел узнать, что такое колдовство, а колдовство хотело узнать, что ты за человек, и, сдается мне, ты ему приглянулся, хоть и не понял этого... Так что же, в невесте принца Лодо ты почуял нечеловеческую природу?

-Да, — коротко ответил Эдарро. — Но никто не не верил.

-Еще бы, — Хорвек снова улыбнулся своим мыслям. — Колдовство защищало вас от нападения, от заклятий, подобных занесенному ножу, а магия личины — более тонкая, не несущая, на первый взгляд, опасности. Не каждый опытный маг может ее разгадать, что уж говорить о вас, использующих силу, словно неразумные дети. Только ты, одаренный больше остальных, заподозрил неладное.

-Личина? — переспросил Эдарро, к которому, кажется, возвращался некий интерес к жизни. Магия, и вправду, отзывалась в нем каждым звучанием слова, связанным с ее тайнами.

-Где ты убил ее? — спросил Хорвек прямо. В том, что он до сих пор так и не спросил имя невесты Лодо, я уловила нечто осознанное. Внешность красавицы была фальшивкой, и, следовательно, той таинственной девушки, которую полюбил принц, никогда не существовало. Имя несуществующего человека — пустой звук, бессмыслица. Нам следовало знать, кем она была на самом деле...

-Я повесил ее, — признание давалось Эдарро трудно, хотя, я была уверена, убивал он легко. — Повесил на одном из старых деревьев в этом саду. Я привел ее сюда...

-...Потому что твой прадед убил здесь Белую Ведьму, — закончил Хорвек вместо него. — И ты хотел совершить нечто равное, на том же самом месте. Сам, безо всяких помощников. Что же произошло?

-Она... плакала, — выдавил королевский племянник. — Я ждал, смотрел... Но ее смерть ничем не отличалась от смерти обычных людей. Я подумал, что ошибся. Она и в самом деле не представляла собой ничего особенного.

-Как досадно, — хмыкнул Хорвек. — Что было дальше?

-Я похоронил ее вон там, у ряда старых кипарисов, — Эдарро чуть заметно повернул склоненную голову в сторону. — Не слишком глубоко...

-Копать могилы всегда скучнее, чем убивать, — согласился Хорвек. — Ну, что ж, тебе повезло. Раз яма была неглубокой, то и копать придется немного. Пойдем, посмотрим на старые кости.

Королевский племянник, помедлив, неловко поднялся, словно не сразу понял, что от него требуется. Кинжал-коготь больше не прикасался к его горлу — Хорвек отвел руку. Краденая магия не защищала Эдарро, как прежде, и он, осознав это, в одночасье превратился в бледную тень прежнего бешеного безумца. Движения его стали скованными, взгляд помутнел как у пьяницы.

Пылающая головешка из костра, прихваченная Хорвеком, осветила наш путь. Земля здесь была каменистой, а у Эдарро не имелось при себе ничего, кроме того самого ножа, которым он собирался меня прикончить ради забавы. Но копал он старательно и без единой жалобы запускал в разрыхленную землю свои холеные пальцы, словно ожидая какой-то награды за исполнительность. Разумеется, он не мог всерьез верить в милость воскресшего сына ведьмы, однако я чувствовала: в Эдарро теплится какая-то неясная надежда.

-Да, яма тогда была приблизительно такой же, — бормотал он, с трудом выговаривая каждое слово из-за сбившегося дыхания. — Я не стал бы копать глубже... нет... Где-то здесь должны быть кости...

Но в грязи ему попадались только камешки да корни.

Меня снедало нетерпение, я слишком устала молчаливо терпеть холод и тягостную печаль, пропитавшую здесь каждый камень. "Зачем мы тратим врем на поиск этих костей? Вряд ли в них заключено хоть какое-то волшебство, как это было с останками Белой Ведьмы!" — думала я, переступая с ноги на ногу, чтобы хоть немного согреться. Но неподвижный силуэт Хорвека возвышался над чернеющей ямой словно надгробное изваяние, и ни у одного смертного не достало бы храбрости поторопить существо, чьи глаза в ночи блестят столь жадно.

-Вот! — воскликнул Эдарро и закашлялся. — Я что-то нашел!..

В руках он сжимал что-то, напоминавшее камень, облепленный влажной землей. Я скривилась, не ожидая ничего хорошего. Но королевский племянник обрадовался своей находке едва ли не больше больше, чем нищий радуется куску хлеба: он возбужденно бормотал что-то неразборчивое и скреб ногтями грязь, хотя пальцы его, непривычные к грубому труду, давно уж одеревенели и не разгибались. Однако его странный противоестественный восторг угас так же быстро, как и вспыхнул.

-Откуда здесь эта дрянь? — с заметным разочарованием произнес Эдарро, поняв что именно держит в руках.

Собачий череп — вот что он откопал у ряда старых кипарисов. Разумеется, в том, что его закопали у дома Белой Ведьмы, имелась некая странность, но все-таки это была голова паршивой дохлой собаки да и только!..

-Все верно, — Хорвек безо всякого отвращения взял в руки находку, которую Эдарро в досаде собирался отшвырнуть в сторону. — Можешь не продолжать. Ничего сверх того ты здесь не найдешь.

-Но я похоронил ее здесь, клянусь! — воскликнул королевский племянник, и в голосе прорезалась столь несвойственная ему жалобная нотка. — Никакой морок не заставил бы меня ошибиться! Я не лгу и не сошел с ума — она подохла вон на том суку!.. Нас не могли выследить и могилу не разрыли дикие звери — я приходил сюда и не раз...

-Разумеется, — согласился Хорвек. — Тело повешенной было предано земле, и ни одна лесная тварь не касалась его. Однако... — тут в голосе его зазвучала откровенная насмешка. — Ты ведь повсюду искал магию, изучал ее приметы, чтобы распознать... Многое узнал о чародеях... Разве ты не слыхал, что истинную ведьму нельзя умертвить ничем, кроме огня? Твой славный прадед-ведьмоубийца, должно быть, переворачивается в гробу...

-Но мне приказали убить ее как можно тише и незаметнее, — растерянно промолвил Эдарро, не делая попыток выбраться из неглубокой ямы и пропуская мимо ушей насмешку. — Ведьма?.. Ты говоришь, что она была ведьмой? Но почему тогда...

-Ничем себя не выдала? — едко рассмеялся Хорвек. — Должно быть, она захотела тебя огорчить. Из жадности не показала ни единого фокуса, до которых ты падок, словно уличный ротозей. Признайся, Эдарро, ты просто боялся всерьез поверить...

-Так она была жива, когда я похоронил ее? — теперь Эдарро выглядел воистину жалко.

-Не вполне жива, однако и не мертва. Обычно колдунье хватает трех ночей в могиле, чтобы очнуться и обрести прежнюю силу, а некоторые именно так пробуждают свой скрытый дар. Схожий ритуал практиковали при инициации: только самые отважные и неистово верующие в свою счастливую звезду могли решиться на это испытание. А твоя ведьма, Эдарро, бесстрашна и во многом безумна.

-Ты ее знаешь?

-О, да, — Хорвек бросил взгляд на меня. — И маленькая Йель ее знает. А еще ее знает один художник, к которому она отправилась сразу после того, как восстала из могилы — он до сих пор помнит синяки на ее шее.

-Рыжая чародейка? — я впервые подала голос за все это время, и он прозвучал, как короткий скрип ржавых дверных петель.

-Она самая, — Хорвек все еще вертел в руках собачью голову. Эдарро смотрел на нее, как зачарованный.

-Почему здесь был этот череп? — спросил он, облизав губы, как будто разглядел в своей находке что-то чертовски аппетитное и манящее.

-Могилы неохотно отпускают тех, кто в них лежал, — демон отвечал охотно, с заметным удовлетворением, и я подумала, что он не прочь поделиться своими догадками с нами. — Чтобы окончательно попрощаться с этой землей, ведьма должна была оставить здесь что-то взамен. Она прикончила первое попавшееся на ее пути живое существо — должно быть, бродячую собаку с кладбища, — и расплатилась ее головой с покинутой могилой.

-Но почему она дала себя убить? — я так и не дождалась этого вопроса от Эдарро, и решила задать его первой.

-Видимо, так было ею задумано, — Хорвек перевел взгляд на королевского племянника. — Когда ты ее повесил, то взял что-нибудь с тела на память?

-Нет, — покорно ответил Эдарро, губы которого тряслись а лицо искажалось, словно он собирался улыбнуться, но забыл, как это делается. — Не совсем... Перед тем... перед тем, как я вздернул ее, она умоляла о пощаде и предложила мне свое кольцо. Тогда это показалось жалким поступком, я выбросил его и рассмеялся, но когда я уходил... кольцо блеснуло в траве и я почему-то забрал его с собой. Оно до сих пор у меня, в шкатулке...

-Хитрая бестия, — Хорвек одобрительно качнул головой головой. — Она нашла уязвимое место в той броне, которая надежно оберегала ваше семейство: сила моей покойной матушки обращала злой умысел и злые чары против ваших врагов, но заклятиям, не несущим на первый взгляд вреда, вы подвластны, как и простые смертные. На кольцо были наложены чары, соблазнившие тебя его взять, а защищающая тебя сила не увидела в обычной побрякушке ровным счетом ничего опасного.

-Но тогда зачем... — я почувствовала глухое раздражение: объяснения Хорвека ничуть не помогали и только путали! Я бы привычно решила, что мне недостает ума, чтобы их понять, но на лице господина Эдарро застыло выражение такого же глупого непонимания — а уж его-то точно нельзя было назвать простаком.

-Кольцо среди вещей своего двоюродного брата должен был увидеть Лодо, — сказал Хорвек, помрачнев, словно опомнившись. — Когда кое-кто рассказал ему о судьбе пропавшей невесты, оно послужило доказательством правдивости тайного доброжелателя. И даже наш унылейший принц был обязан разгневаться и ощутить непривычное для него желание мстить. Теперь ты понимаешь, Йель, что пообещала ему ведьма?

Я понимала, что он хочет услышать, но упрямо возразила:

-Огасто... Лодо не желал мстить! Я слышала собственными ушами, что он сожалеет о своей потерянной любви, но ни разу он не говорил, будто желает чьей-то смерти!

-Значит, мстить желала госпожа чародейка, а он согласился стать ее покорным орудием, когда узнал, как обошлось королевское семейство с его суженой, — Хорвек кивнул, в кои-то веки признавая мою правоту. — В самом деле, нести бремя мести не каждому по силам, а Лодо не из тех созданий, кровь которых может воспламеняться от ненависти — ведь так, Эдарро? Ты-то знаешь в этом толк... Тобой воспользовались, чтобы пробудить жажду крови в тишайшем наследнике трона — и ты с готовностью выполнил то, что от тебя требовалось. Столько усилий приложено, чтобы разжечь подобие злой страсти в сердце никчемного принца!.. Что-то мне подсказывает, госпожа чародейка недолюбливает королевскую семью Астолано...

-Она хочет погубить их? — спросила я, вновь не дождавшись ни слова от Эдарро, выглядевшего полностью сломленным и уничтоженным.

-Не просто погубить, — сказал Хорвек с уверенностью. — Она хочет, чтобы король принял смерть от руки сына, которым гордился более всего на свете. И чтобы увидел своими глазами, что магическая защита, которой так гордятся потомки Виллейма, все-таки имеет изъяны.

-Так Лодо жив, — внезапно голос Эдарро прозвучал ясно и отчетливо, словно ему удалось наконец-то стряхнуть с себя оцепенение. Неловко и медленно он выбрался из ямы, и по взгляду его было понятно: он сам не знает, стоит ли ему покидать старую пустую могилу, которой вскоре суждено было стать его последним приютом.

-Если это можно назвать жизнью, — рассмеялся Хорвек недобро, и преградил путь Эдарро, не давая тому сделать шаг прочь от зловещей ямы. — Наследник трона Астолано продался колдунье и позволил ей околдовать себя, отрекшись от своего рода. Чародейке потребовалось всего лишь сказать ему правду: король приказал убить его невесту, а кузен охотно исполнил этот приказ. Кто бы не возненавидел свою семью после таких новостей? Теперь она играет телом и душой беглого принца, как ребенок играет куклой. Ей не хочется быстрой мести — она могла бы попросту перебить вас всех руками Лодо в ту ночь, когда принц отдал себя в ее власть. Но этого госпоже ведьме недостаточно. Пророчество гласит, что Югом рано или поздно будет править чародей — и вскоре она прибудет в эти края, спрятавшись за спиной принца Лодо. А вот отчего она избрала столь извилистый путь к трону, и как догадалась, что ваш род защищен посмертными чарами... Скажи-ка, Эдарро — ты раньше слышал что-нибудь о рыжей ведьме? Видел ее?