Мужчина снова полез в чемодан и достал оттуда фотографию. На этой фотографии была черноволосая девушка с карими глазами и застенчивой улыбкой. Юля. Воронцов извлек из пиджака визитку и оставил ее на столе.

— Вернетесь из армии, погуляйте хорошенько, а затем жду Вас у себя. Заодно расскажу о судьбе этой девушки.

'Вадим Михайлович Воронцов', старший агент по особым делам Охранного бюро полицейского департамента Воронежской губернии, рабочий телефон 8 (473) 117 — 54 — 42. Адрес: город Воронеж, улица Никитина, дом 52.

Через неделю Дмитрий был уволен в запас в чине армейского лейтенанта. Месяц он гулял, пил вино, вел аморальный образ жизни, думал о своем будущем и смотрел на визитку, пока не решился позвонить.

Помещения охранного бюро был расположены в двухэтажном здании в центре Воронежа. Миновал КПП, с тучными и хмурым караульным, Дмитрий поднялся в сто шестой кабинет, постучал в дверь и снова увидел господина Воронцова, который на этот раз был одет более скромно: свитер, брюки и ботинки.

— Рад, что Вы приехали, Дмитрий! Чаю?

— Да не откажусь.

— Собственно, времени у меня не так много, поэтому ближе к делу. Мы наблюдаем за Вами уже несколько лет и нам нравятся Ваши политические взгляды, а также хорошее знание юриспруденции, политологии и истории. Но самое главное, несколько лет Вы были в самой гуще политических движений нашего города и многих знаете лично. Собственно, я бы хотел предложить Вам пойти на службу в наше Бюро.

— Прямо вот так вот? — Дмитрий был удивлен.

— Ну а что тянуть лямку — то? У нас тоже освобождаются вакансии, нужны кандидаты. Агентов из Сыскного бюро у нас не жалуют, шеф предпочитает брать на службу людей, которые знают направление работы изнутри. Я наблюдаю за Вами уже несколько лет и веду Ваше дело. Я считаю, что вы справитесь с этой работой. Тем более, что у нас хорошее жалование, дешёвая ипотека, льготная выслуга лет и налоговые льготы на ваше имущество. Военных у нас тоже не жалуют, так что никакой муштры и уставщины. Форму мы надеваем крайне редко.

— Вы показали мне фотографию моей однокурсницы. Где она сейчас?

— Наверное Вы заметили, что Архипова Юлия стойко придерживается левых взглядов и верит в победу социализма в России? Тогда мой рассказ Вас не сильно удивит.

— Говорите же уже, хватит интриговать меня.

— По окончании университета Юлия вышла замуж за члена 'Авангарда Красной молодежи', некоего Афанасьева Степана и уехала с ним в город Санкт — Петербург. У него уже был срок за незаконное распространение запрещенной литературы марксистского толка и он даже полтора года провел в колонии — поселении на Камчатке, однако это не образумило его. Юлия знакома с его младшей сестрой и вела с ним переписку по почте, пока он мотал свой срок. Мы читали эти письма, она в него влюбилась, и когда он освободился, последовала следом за ним. В Петербурге живут его родственники. Они оба устроились на работу на Путиловский завод и там вступили в местную ячейку социалистов. Вы же слышали про беспорядки рабочих в мае?

— Да, я смотрел телевизор. Подстрекаемые социалистами рабочие устроили шествие на первое мая, которое переросло в столкновения с полицией и жандармами.

— Да, чтобы подавить волнения пришлось применить не только дубинки, но и резиновые пули, водометы и слезоточивый газ. Мы считаем, что это было не просто профсоюзное выступление, а хорошо спланированная акция, инициированная из — за рубежа. Целью было прощупать нас и посмотреть на нашу реакцию.

— Кругом враги, во всем виноваты фрицы! — ехидно вставил Дима.

Воронцов предпочел не заметить сарказма и продолжил дальше:

— Эти событие могли бы иметь последствия, куда более опасные и закончиться кровавым побоищем, если бы работа агентов охранки. К счастью, большая часть зачинщиков этих беспорядков были внесены в наши учеты, поэтому ночью питерская охранка совместно с жандармами провела рейды по рабочим кварталам Питера и провела обыска в их домах, квартирах и общежитиях. Так вот у Афанасьева Степана мы изъяли запрещенную литературу, оружие и ингредиенты для изготовления зажигательной смеси. А еще была карта Санкт — Петербурга с расположением полицейских участков, воинских частей и складов с оружием. Афанасьева мы задержали, Следственный комитет, предъявил ему несколько обвинений, а суд отправил его морозиться в Сибирь на пятнадцать лет. Но вот его супруга Юлия словно растворилась. По нашим данным, она сначала пробралась в Финляндию, а оттуда могла уехать в Германию, а возможно и вернулась обратно в Воронеж. Нам необходимо ее найти, и мы очень рассчитываем, что вы тоже примете в этом участие.

Дальше были медицинская комиссия, психологи, сдача нормативов по физической подготовке и шестимесячные полицейские курсы в Санкт — Петербурге. Несколько сотен молодых офицеров оперативных подразделений со всей страны, которых учили основам полицейского законодательства, криминалистике, тактике оперативно — сыскной деятельности, приемам рукопашного боя, оформлению служебной документации, деловой и светской этике и английскому языку. Шесть месяцев полицейской учебки, которая по своей сложности и напряженности ничем не уступала армии. Итоговую аттестацию не прошел каждый десятый сотрудник. Вручение аттестатов проходило на закрытом банкете на Гороховой, 2. Лица и персональные данные этих парней были засекречены, любые сведения о них составляли государственную тайну, за разглашение которой грозил тюремный срок. Приехали начальник Центрального Сыскного бюро генерал — лейтенант полиции Пашинцев, отдавший более тридцати лет службе уголовного сыска, начальник Центрального финансового бюро генерал — лейтенант Мартынов и шеф Центрального Охранного бюро генерал — лейтенант Орлов Константин Геннадьевич, потомственный дворянин, долгое время работавший в питерской охранке, ветеран антитеррористических операций на Северном Кавказе и Средней Азии, полный георгиевский кавалер.

Дальше был отпуск. Дима приехал домой, а через неделю поехал в родовое поместье матери в Саратовскую губернию. Специально ради деда Славы надел черный парадный мундир и при встрече с заслуженным ветераном жандармерии залихватски взял под козырек. Мечта дедушки все же сбылась, и он дожил до момента, когда окаянный внук все же надел погоны, пускай и не на военной службе. Через год дедушки Славы не стало, а на его похороны съехалась вся его многочисленная родня, многие сослуживцы и члены Дворянского собрания губернии, а также первый заместитель начальника Саратовского губернского управления жандармерии. Когда батюшка закончил проповедь, а почетный караул трижды выстрелил холостыми патронами в воздух, тяжелый дубовый гроб, завернутый в российский флаг, опустили под землю, Дмитрий подумал, что, наверное, сейчас многие убитые им враги Республики в ужасе ищут укромный уголок в аду. Дедушка доберется до них и на том свете и убьет снова.

Три года Дмитрий прослужил в Воронежской области, ведя борьбу с левым подпольем, под руководством Вадима Воронцова, а когда наставник получил повышение, став заместителем начальника Отдела в Московском охранном бюро, перевелся в столицу следом за ним. В Воронеже Дмитрий успел жениться на своей однокурснице по Университету и через два года развестись. К счастью, детей у них не было, поэтому Дмитрий назвал эти годы семейной жизни 'пробным браком'.

По переезду в столицу, офицер снял однокомнатную квартиру на Поликарповской улице в Измайловской управе Москвы. Квартплата составила сто рублей в месяц, плюс коммунальные платежи. Эту сумму полностью возмещал Департамент. Руководство охранного бюро сочло, что строить служебное жилье для своих сотрудников нецелесообразно. Вместо этого Департамент на протяжении пяти лет компенсировал сотруднику съем жилья, а после пяти лет службы по его желанию предоставлял ипотеку. Пока сотрудник служит оставшиеся до выхода на пенсию годы, государство выплачивает за него кредит.

Утром Крылов планировал съездить на работу, подбить кое — какие бумаги и уже в обед поехать к своим друзьям готовиться праздновать Новый год в банкетном зале на Сущевском вале. Выехав из дома на личном Chevrolet Chevelle, отечественной сборки, на заводе в Ревеле, Дмитрий доехал на Большой Черкизовской, 28, где в небольшом кирпичном здании располагалось Московское бюро охранки. Уже, закрывая дверь автомобиля, Дмитрия посетило странное чувство беспокойства, которое возникало у него каждый раз, когда намечалась какая — то жирная задница.

— Нет, нет, нет, только не сегодня! — взмолился Крылов. — Сегодня же Новый Год.

Однако шестое чувство редко подводило полицейского. В одиннадцать часов зазвонил рабочий телефон.

— Дмитрий Николаевич. — Крылов узнал голос Молота или Алексея Петрова, студента третьего курса юридического факультета Московского государственного университета имени Ломоносова.

— С трудом сдержав желание, послать студента к чертовой бабушки, Дмитрий ответил:

— Да, слушаю тебя, Леш.

Голос студента дрожал, чувствовалось, что он чего — то очень сильно боялся. Поэтому говорил он быстро, глотал буквы, Крылову постоянно приходилось его просить повторить заново слова и целые предложения.

— Дмитрий Николаевич, нам очень срочно необходимо встретиться. Я понимаю, что сегодня праздник и Вам не до меня, но это действительно очень важно.

— Да что случилось — то у тебя? Тебя сегодня отчисляют с университета и нужно срочное переговорить с твоим деканом?

— Дмитрий Николаевич, это очень важно. Когда мы с Вами сможем увидеться?

— Ну давай в шесть вечера в том месте, которое ты сам знаешь.

— А мы можем встретиться прямо сейчас? Вы не понимаете, у меня реальная проблема. Я сегодня встретил одного человека, он меня узнал и понял, что я его узнал. Я боюсь за свою жизнь.

— Короче так, давай в четыре, раньше я не могу, у меня сейчас дела. Сейчас сразу же поезжай в то место, которое знаем только мы с тобой, закрой там дверь на замок и никому, кроме меня не открывай. В четыре часа я у тебя, все мне расскажешь.

— Спасибо Вам, Дмитрий Николаевич.

Сидевший в кабинете напарник лениво зевнул:

— Это кто тебя так мучает на Новый Год?

— Да, у Молота чего — то там приключилось. Буду сегодня с ним встречаться.

Напарником Дмитрия был Миша Немчинов, лейтенант . Познакомились они еще в армии. Дмитрий был в чине вольноопределяющегося, а Миша проходил срочную службу в должности сапера. Дмитрий был парнем простым, высокомерием не отличался, и ребята сразу сдружились. Немчинов был уроженцем Тульской губернии, однако перебрался в столицу еще в детстве вместе с родителями. Мать была бухгалтером на военном заводе, отец работал сварщиком там же. После увольнения в запас, Дмитрий пошел служить в Воронежскую охранку, а Михаил пошел в патрульную службу полиции Московского полицейского департамента, получив направление в Московскую Академию правоведения на заочную форму обучения. Поскольку к тому моменту он окончил колледж по этой специальности, его приняли сразу на третий курс и через четыре года вручили диплом о высшем юридическом образовании. Когда Дмитрий перевелся в Москву, то при первой же возможности через Воронцова отрекомендовал Мишу в свой Отдел. Руководство сначала морщилось, не желая брать выходца из низших чинов московской полиции, но потом все же поддалось на уговоры Крылова и приняли Немчинова на службу, установив год испытательного срока. Дмитрий написал за него поручительство и строгое обещание Воронцова, что в случае если протеже не справится со своими обязанности или не дай Бог встрянет в какую — то грязную историю, Немчинова выгонят на улицу без выходного пособия, а Дмитрия отправят в уголовный сыск в самый поганый район Москвы, дав такие рекомендации, что он оттуда никогда уже не выберется.

— Ты давай там не сильно задерживайся! — напутствовал его Миша. — У нас водка стынет, не забывай. Тем более, что жена уже пообещала своей подруге вас познакомить, а ты пообещал моей жене, что не опоздаешь.

До обеда Дмитрий шуршал бумажками, потом дошел до ближайшего кафе, съев бизнес — ланч: борщ со сметаной, картофель с грибами, котлета по — киевски и стакан компота. Все по — русски, по православному. Сел в машину и поехал на Петербрургское шоссе, дом 9, корпус 3, квартира 463, где его должен был дожидаться студент Леша со своей мегаважной информацией. Леша звонил ему каждый час, уже сидя в квартире и отчитывался, что у него все хорошо. Крайний раз он позвонил в два часа после полудня. В три часа звонка не было, но Крылов не придал этому значения, может, надоело студенту постоянно тарабанить ему на служебный телефон. Скорее всего, студент сейчас будет нести какую — то фигню.

Поднимаясь по лестнице на седьмой этаж, Дима чуть было не столкнулся с мужчиной, который быстро спускался обратно, куда — то спеша. Лицо мужчины было настолько обычным, что его было крайне тяжело запомнить, а внешний вид соответствовал одежде типичного московского обывателя: френч, брюки, тонкую черную шапку и туфли.

Постучав условным ритмом в дверь квартиры, Дмитрию никто не открыл. Когда он толкнул дверь, то понял, что она не закрыта.

Дмитрий Крылов. 31 декабря 1999 года. Москва.

Достав из кабуры Кольт 1911 и, сняв с предохранителя, Дима зашел в квартиру и методично осмотрел помещение комната за комнатой: прихожая, ванная с туалетом, гостиная, кухня и балкон. Молот лежал в луже крови в гостиной вниз головой. Перевернув труп, увидел, что глаза у него открыты, а в зрачках застыло выражение ужаса. Он умер от удара острым предметом в область сердца, умер мгновенно. На запястьях следы от веревки, во рту был кляп, но при этом ни единого следа от побоев, хотя Дмитрий был уверен, что перед смертью студента пытали. Вся квартира была перерыта, убийца явно что — то искал здесь. Не знаю, нашел или нет, но затем решил оформить убийство под обычный разбой: взял видеомагнитофон: японский 'Юматик', а также судя по всему забрал бумажник студента и дорогие золотые часы. Сынок был из обеспеченной семьи, помню, Леша сам говорил, что это подарок на совершеннолетие — восемнадцать лет. Сейчас на нем не было ни часов, ни бумажника. Исполнено очень грубо и на скорую Непрофессионально. Такое ощущение, что убийца знал, что Молота ждет встреча со агентом охранки. Либо студент сам про это проговорился, либо убийца знал об этом заранее. А еще он либо знал о существовании конспиративной квартиры, либо следил за ним от самого дома. Это те краткие выводы, которые успел сделать сотрудник охранки за те десять минут, что он находился в квартире.

Дальше Крылова осенило. Тот человек невыразительной внешности, который спускался по лестнице, нес какую — то сумку. Но я хоть убей, он не мог вспомнить его лицо, слишком оно было серым и обыденным. Полицейский опоздал буквально на три минуты. Крылов разминулся с убийцей своего осведомителя.

С домашнего телефона набрал номер дежурной части Департамента и, не представляясь сотрудником полиции, Крылов назвал адрес и сообщил об убийстве. Мдаа. Плакал Новый Год и знакомство с подругой жены. Позвонил напарнику, вкратце рассказал ему о ситуации. Тот заныл, но явно дал понять, что отменять банкет и выезжать в адрес он не планирует. Следующий звонок был адресован Воронцову. Звонить начальнику Отдела подполковнику Пирогову он не рискнул. Шеф был сапогом из военной контрразведки, Дмитрий его откровенно побаивался. В это время он уже скорее всего уехал с родными в поместье в губернии, и если он сейчас приедет на место происшествия Диме не сносить головы. Мало того, что допустил гибель ценного осведомителя, так еще и раскрыл конспиративную квартиру. Теперь от нее придется избавляться.

123456

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓