3. Контрабандист Сталина -3

Буквально через пару минут слишком любопытные военные ушли, и я спокойно стал, есть рыбу. Пиво мне не очень понравилось, и я даже не допил бокал, в отличие от рыбы.

— Нет, ну куда ваши интенданты смотрят? Я же привёз вам отличный образец бельгийских военных брюк с накладными карманами? — специально возмущаюсь увиденным.

— Наверное, ещё не успели — Потоцкий.

— Не успели — вздыхаю я. — Шевелиться надо быстрее, враг ждать не будет.

Насладившись солёной и жирной рыбой, подошли к хозяину. Хозяин почти такой же, как с плаката, разве что одетый попроще. Быстро договорились с ним на обмен вяленой рыбы на соль. Триста килограмм соли я прихватил с собой с Таганрога, где она относительно дешёвая в отличие от остальной части СССР. Выделяю для обмена пятидесяти килограммовый мешок соли.

— Вот как знатоку соленой рыбы будет тебе и задание, Александр Александрович. Приедет Андрей, прокатитесь за рыбой. Бери больше. Только хорошую, пригодиться. И смотри, чтобы не обманул.

Глава -3.

Нервная обстановка в Москве вылилась в том, что нам пришлось опять постоять в отстойнике ан въезде, прежде чем попасть на склад к Берсону. У бедного Потоцкого чуть не случился нервный срыв, пока добился постановки на стратегический склад. Пришлось отпаивать его вином. Сталина беспокоить не стали, а до Будённого и Ворошилова дозвониться не смогли. Их не было в городе.

Но как бы там не было, я наблюдаю довольное лицо Берсона увидевшего меня и большой наш эшелон.

— Как я рад снова вас видеть Сергей Иванович — встречает меня, как дорого родственника завсклад.

— Здравствуйте Аполлинарий Федорович — усмехаюсь я пройдохе.

После взаимного расклинивания, приступили к делам. Понимая важность хороших взаимоотношений с завскладом, я выделил Берсону часть дешёвых ковров, разных тканей, шерстяные нитки, мыло, вино и другие ходовые товары. Ничуть не стесняясь, поставил сто процентную надбавку за свой товар. Это абсолютно не смутило Берсона. Наоборот, он сокрушался, что ему досталось так мало, и поглядывал на машины.

— Нет, нет Аполлинарий Федорович. Хватит. Вы у меня не один. Это заказ с Кремля. Я и так его не полностью его выполнил — успокаиваю окончательно расстроившегося завсклада. — Надеюсь, что расплатитесь золотом и сахаром, как договаривались?

— Да, да. Всё как договаривались — Берсон.

Пока мы улаживали дела с завскладом, не только по товару, но и по размещению моих людей, приехал Сергей на НАМИ. Все такой же, кепка с очками "консервами", длинный нос и щегольские усы. Он забрал Бехтерева и Потоцкого, при этом с грустью посмотрел на новенькие Рено, потом приедет за мной...

Подъезжаю в машине с Андреем к своему советскому дому, сзади складской АМО с грузом и двумя моими охранниками, и рассматриваю окрестности. Всё что я поручал сделать, выполнили. Деревья и кусты подрезали, дорогу подравняли и подсыпали гравием. Около дома съезд вообще замостили брусчаткой, хотя такой команды я не давал. Приятно.

— Здравствуйте Сергей Иванович. Рады вас видеть. У нас всё хорошо. Всё сделали, что вы приказывали. А как ваши дела? Как добрались? — встречая меня, затараторил Силантий. — Тут китайцев привезли. Сказали, что вы ускоглазых заказывали. Я их в дом не пустил, в сарае пока живут.

Вот чёрт, совсем забыл. Как не красиво. Сам пригласил, а их в сарай. Хорошо хоть в дворянской усадьбе хорошие хозяйские постройки.

— И чем они заняты?

— В огороде с женой копаются... и меня иногда учат китайским блюдам — смял конец предложение Савелий.

Знакомлюсь с шестью китайцами. Пожилые семьи Ван и Чжоу, старик Сюй, и мужичок лет под тридцать Ло. Ван знал неплохо, для китайца русский, а Сюй и Ло английский. Это и сказалось на их специфики занятий. Семьи были травниками и аптекарями, а старик и Ло иглоукалывателями.

— Счас сделаем вам небольшой ремонт. Всё равно тут долго жить не будем, едем на юг к морю. Там будете дом, огород и работа.

Отправил Сергея найти Матвея, чтобы сделать более удобное проживание китайцам. Да и мало ли ещё людей брать буду, не в свой же дом их тащить. Пошёл дальше разбираться с делами, размещению охранников и привезённого груза.

В это время в кабинете Сталина.

Сталин с Менжинским седели за столом, попивая чай. Около другого края стоял Бубнов возле папок с делами и докладывал результаты расследований.

— Значит, часть не задокументированной ценной древесины, золота, серебра, пушнины и других товаров переправлялось через "эстонское окно" и выводилась на их личные счета. Руководили этим Петерсон с Ягодой, а в наркомате путей сообщения это знали и участвовали, получая свой процент. Я правильно понял? — выслушал запутанное пояснение Сталин. "И этот такой же. Не успел ещё толком занять должность, а уже пошил из английского сукна себе новый мундир".

— Да — несколько неуверенно Бубнов, понимая, что этим ответом он приобретает могущественных врагов. Теперь ему хочешь-не хочешь, придётся "полностью играть" на стороне Сталина и завесить от него.

— Зиновьев об этом знал? — спросил Сталин, чем сразу же подтвердил опасения докладчика.

— Пока твердо это утверждать нельзя. Но кто-то из его заместителей в этом замешан.

— Вячеслав Рудольфович возьми это дело под свой особый контроль. Боюсь, твоему заместителю Гриша и его люди будут не по зубам. Разберись. Ты же знаешь, с каким трудом мы собрали хлеб в прошлом году с деревни. Казна совершенно пуста. Надо закрыть эту дырку вывода неконтролируемых и неучтённых средств. А тут ещё Рыков с золотом нас так подставил — обратился Сталин к Менжинскому. — Дальше — увидев легкую улыбку Менжинского Сталин, перевел взгляд на Бубнова.

— У Блюмкина действительно был чемодан с 450 тысячами американских долларов. К сожалению, каты перестарались. Умер вовремя допроса. Ничего конкретного узнать не успели, кроме что деньги от немцев — тихо забубнил Бубнов.

— Работнички, работать разучились — стукнул костяшками пальцев по столу Сталин. — Деньги по описи передашь Поскребышеву. Что на Украине?

— Установлено хищение винтовок и пулемётов из воинских частей и активизация польской разведки. Но там сильно расследованию мешают Касиор, Чубарь и Якир. А его китайцы так вообще никого и ничто не признают, кроме него — Бубнов.

— Разберёмся. Иди, работай... и старательнее. Трупы ничего сказать нам не могут — отпустил Бубнова Сталин.

— Может, надо было отправить наших командиров на учёбу в Германию, как планировали, а самим за это время провести проверки? — Менжинский Сталину, как только за Бубновым закрылась дверь.

— Нет. Поступила информация. Кто был в плену работают на немецкую и польскую разведки. Составь полный список. А с Якиром надо что-то придумать. Сам знаешь, какой он командир. Им до сих пор на Дону детей казаков пугают. ( Иона Якир командиром не был, как пытаются нас убедить некоторые историки. Был он самым настоящим карателем в основном на Дону и Украине. Возглавлял китайских наемников. До самого своего ареста его охранял личный батальон китайцев в количестве 520 человека, которым он платил из "своего кармана". Так же его китайцы, до самого его расстрела, постоянно участвовали в подавлении голодных бунтов и против коллективизации на территории Украине с особой жестокостью. Сторонник Троцкого. — прим. Автора)

— Да перегнули мы с казаками — вздохнул Менжинский. — Опять на Кавказе бандиты и разная контра головы подняли.

— Сам казаков не люблю. Но Иона явно перестарался — передернул плечами Сталин. — Бедноту можно было и не трогать. Надо с ними что-то придумать, пока эти деятели всю Украину не взбунтовали окончательно. Подумай.

— А что ты с долларами будешь делать? Ты же равнодушен к накоплению — удивился Менжинский.

— Да опять этот прохиндей французский к нам едет. За так работать не хочет. Дерёт три шкуры, сволочь такая — и отпил из стакана чай.

— Так может быть прижать его, буржуя? — начальник ОГПУ.

— Ни в коем случае. Прохиндей-то он прохиндей, но и дело делает. Откуда думаешь у нас образцы самолётов, машин и другое. Прижмём его, вообще ничего не получим. Свои сам знаешь, какие специалисты. А сколько с народными деньгами сбежали — потом отпил глоток. — Может через него и потихоньку отношения с французами наладим. Кредит нам очень нужен. Плюс чтобы французы не поставляли оружие панской Польше.

— Думаешь через проливы возить? А если англичане перекроют?

— Ему вряд ли. А нет, придумает, что ещё. Я вообще хотел бы "эстонское окно" закрыть, слишком дорого оно нам обходиться. Как думаешь? Что у нас с Турцией? — Сталин.

— Что-то крутит Кемаль, боюсь, как бы он обратно к англичан не перебежал. А за "эстонское окно" столкнёшься со сторонниками Бухарина, Лациса, Ганецкого и Зиновьева, которые сейчас выясняют отношения между собой. Я бы советовал пока подождать.

— Хорошо. Подождём.

В это же время злой Ворошилов с Будённым возвращаются из-под Москвы с окрестностей села Кубинка с испытания нового вооружения. ( Официально полигон будет образован только через три года. — Прим. Автора). За ними в своей машине едет начальник главного артиллерийского управления РККА Григорий Иванович Кулик, такой же злой, и пьёт водку прямо из бутылки.

Спор на испытаниях вышел знатным. С одной стороны Уборевич, с другой Ворошилов и Кулик. Будённый умудрился не поругаться ни с одной из сторон и сейчас все больше склонялся к предложению грека необходимости создания прифронтовой и пограничной разведки, как отдельного вид войск. Там он сам себе будет начальник и не вступать в такие "подковёрные" игры. Тем более, сейчас Сталин очень внимательно перечитывает заметки Фрунзе и задаёт заковыристые вопросы военным...

Сначала провели испытание немецкого противотанкового ружья Маузер, которое с большим трудом, и за большие деньги, удалось достать. Потом испытали однозарядный прототип ружья Рукавишникова под английский патрон калибра 12.7 на 88. Испытания показали, что Сталин был абсолютно прав, отложив строительство неудачных и устаревших танков МС-1. Вот тут уже все ругали Тухачевского и его авантюрные планы.

Зато яростный спор вызвал патрон с химической начинкой. Уборевич требовал повторить полностью немецкий патрон. В противовес ему, Ворошилов доказывал о невозможности промышленности повторить сейчас химическую начинку и возрастающей в дальнейшем бронировании военной техники. Отстаивал патрон калибра 12.7, но перейти на американский калибр 12.7 на 99. А само противотанковое ружье сделать пятизарядным. Тут Ворошилов использовал знания, предоставленные ему греком, чем удивил всех кроме Будённого. Слишком они были убедительными и конкретными были указания к переделке оружия, что так не свойственно Ворошилову. Более-менее, но все стороны договорились.

Ружейный гранатомёт Дьяконова в целом не вызвал споров, но хотелось оружие покомпактнее, и использовать не только в обороне, но и в наступлении. Гранату тоже постановили доработать.

А вот разругались за полковую пушку 76.2 мм. Уборевич обвинил в полной не компетенции Кулика в свойственно его вызывающей манере, по отношению к другим. Ворошилов тут же стал на защиту своего товарища. Где Уборевич достал общие данные по немецкому легкому пехотному орудию 7,5 cm leIG 18 фирмы "Рейнметалл" прошлого года выпуска было абсолютно не понятно? Но это дало ему возможность обвинить сначала Кулика, а за тем и поддерживающего его Ворошилова в полной некомпетентности. Может чисто технический спор и не перерос бы в такую большую свару, но все кругом стоящие понимали, которых из разных ведомств тоже на испытании хватало, что Уборевич хочет занять место Ворошилова и использует для этого любую возможность.

— Вот скажи Семён, что ему не терпеться и не хватает. Ведь только стал начальником генерального штаба? — жаловался Ворошилов Будённому.

— Да ладно тебе Клим. Вон скоро грек будет. Спросим у него. Вдруг, что он знает про эту пушку? Утрешь ещё нос Уборевичу, как с ружьём. А то, что разница в весе почти тонна это действительно плохо. А Коба тебя не сдаст. Наше положение всех и так пока не очень, но другого начальника генерального штаба искать, конечно, надо — Будённый.

— Опять этот чёртов грек. Может ему тогда вместо меня стать наркомом? — разозлился ещё больше Ворошилов.

— Да Сталин ему предлагал место в правительстве, но он категорически отказался. Ему это не нужно. Ему и так хорошо — засмеялся Будённый, чем вызвал злую ухмылку наркома и заставил его задуматься. Ворошилов понимал, что технических знаний ему действительно не хватает, но это не значит, что каждый может тыкать ему этим в нос. Да и должность наркома обороны ему нравилась, и уступать кому-либо её он не собирался.

Подъезжая к Москве, решили заглянуть на дачу к Сталину, отправив пьяного Кулика домой. Он на нервах, что его так "опустил" при всех присутствующих Уборевич напился в хлам.

Поздоровавшись с Власиком и увеличившейся охраной Сталина, прошли в дом. Сталин расположился на веранде с самоваром, читал рукопись и делал себе заметки.

— Коба, вот скажи, зачем ты назначил Уборевича? Сначала ты поменял все принятые нами планы по вооружению, теперь ещё их меняет и Уборевич, копируя всё немецкое — сразу начал Ворошилов.

— Рассказывайте — поднял красные от усталости глаза генеральный.

После эмоционального рассказа Ворошилова, он налил себе чаю и развернулся к соратникам.

— Клим, почему я должен мерить вас как детей? У меня, что своих дел нет. Ты знаешь, что народ кормить в городах нечем. Я уже предложил начать конфискацию "излишков" у середняков. Против этого выступили Бухарин, Рыков и новый нарком иностранных дел Томский. Надо срочно что-то придумать, для пополнения бюджета и все это ждут от меня. Да забрали часть денег у военных и с других дел, но что делать дальше? А ты вот это читал? — и показал на рукопись.

— Нет. А что это? — не ожидавший такой отповеди Ворошилов.

— Это заметки Фрунзе, кстати, описываемая военная тактика, почти повторяемая высказывания нашего грека.

— "Нашего грека". Может ты, вместо меня его назначишь? — закусил "удила" Ворошилов. До этого он никогда так не разговаривал со Сталиным, но сегодняшний день оказался уж слишком неприятным для наркома обороны и вывел его окончательно из себя.

— Хватит истереть Клим. Я тебя менять, не намерен. А вот грека хорошо бы назначить твоим заместителем. Да только не хочет он. А тебе не стыдно? Что завещал нам Ленин — учиться, учиться и ещё раз учиться. А ты? — Сталин понял, что лучше сейчас "приласкать" соратников.

— Я же тебя сколько раз просил направить меня на учёбу. А ты — "не время, потом" — всё ещё обиженно Ворошилов, но уже пришедший в норму, после слов Сталина, что менять его не будут.

— Ничего тут зазорного. Я вот тоже планировал представить кардинальный план к новому повороту в экономической политике, но решил отложить и сначала поговорить с греком. Меня несколько интересует его мнение о нас, сколько события за границей. К сожалению, наш наркомат иностранных дел даёт неверную оценку ситуации, а Томский ещё только приступил к работе. Лучше скажи, ты опередил поляков в закупки оборудования у Наганов?