3. Контрабандист Сталина -3

Николай Николаевич Поликарпов, коротко стриженный с ранними залысинами тридцатилетний крепыш. Почти круглое лицо с чуть вздернутым носом выдают в нём настоящего русского. Бартини Роберт Людвигович, наоборот. Худощавый красавец с пышными волнистыми волосами и выразительными тёмными глазами. Одет в приталенный, элегантный костюм с галстуком и в шляпе. Выделяются большие запонки на рукавах светлой рубашки. С такой внешностью, ему больше бы подходила роль киноактера, нежели авиаконструктора. Примерно такого же возраста. Приблизительно все мы одного возраста и это хорошо, будет легче общаться. Обоих приглашаю путешествовать в моем вагоне, место у меня там ещё есть. Правда им придётся делить одно купе на двоих. Их помощники вообще едут в обычной теплушке. Туда же я определил китайскую семью Ван и старика Сюй. Попросил, чтобы их не обижали. Они будут обживать мой новый дом и огород с лекарственными травами, купленный в Таганроге. Потом и остальных китайцев перевезу. Почему не дали пассажирские вагоны и куда они все делись, мне не понятно?

Компания в "моём" вагоне подобралась довольно интересная. Два профессора, Бехтерев и его друг профессор Леонович, которого он сманил обещаниями и перспективами. Два авиаконструктора, Потоцкий с Андреем и я. Знакомимся все ещё раз. У меня договорённость со Сталиным, что ни Поликарпова, ни Бартини в ближайшие пару лет из Таганрога отзывать не будут. А там уже моё инкогнито будет не так актуально. А потом с начало голода они и сами не поедут.

Наконец закончилась волокита с увеличенным составом и Андрей с Сергеем, начальником моих архаровцев, дали добро на отправление. Мы сели за стол и под легкое вино с закуской из моих запасов завели неспешную беседу...

Следующий день в нашем вагоне уже стал "клуб по интересам". Я засел с авиаконструкторами за обсуждения самолётостроения, стараясь не выдать своего после знания, а больше задавая едкие вопросы.

— Вот я не понимаю вас Николай Николаевич, чего вы так уперлись в бипланы? — разбираем мы его У-2. Кстати, в этом вопросе меня поддержал Бартини, который попросил называть его Роберто. — Вот как я учился ездить на велосипеде? Сперва, всё пытался смотреть на колеса, так и тут.

— Зато разбег нужен будет малый и машина развернётся "на пяточке" — парирует Поликарпов.

— Где в основном происходят аварии? — спрашиваю.

— На взлёте и посадке — вместо Поликарпова Бартини.

— Тогда кому нужен ваш высший пилотаж на учебном самолёте? Тут, как я понял, нужен надёжный самолет для начального обучения. И инструктор чтобы сидел рядом, а не сзади. Вы же этим удорожаете и усложняете самолёт — парирую ему. — Ну и хорошо ещё и другого ученика взять, чтобы смотрел и учился.

— Тогда машина получится тяжелой, и плохо будет летать. А планируемый двигатель М-11 его и не вытянет.

— Но вот смотрите. Убираем нижние крылья, минус вес — потихоньку я подталкиваю к созданию самолёта типа немецкого Фи?зелер Fi 156 Што?рьх. ( Наши его тоже оценят. Отечественный аналог должен называться "Аист". В конце 1940 года начали готовить к серийному производству в Прибалтике. После начала войны уничтожены были даже опытные образцы, и в итоге пришлось возобновлять выпуск устаревших бипланов У-2. — прим. Автора).

— И винты надо делать из металла, тогда тоже минус вес. Французы уже делают металлические трёхлопастные винты и утверждают, что тяговое усилие на них больше. Попробуйте трёх, четырёх, пяти лопастные винты.

— И где их взять? — скептически Поликарпов.

— Самим уже пора начинать что-то делать. У вас под боком Мариуполь с его заводами. Возможно, там плавку металла сделают. А нет, стройте небольшую печь в Таганроге. Потом прессом штампуйте. Образцы я привезу, договор с вашим руководством есть.

Пока Поликарпов с Бартини обдумывали эту информацию, я обратил внимание на других наших попутчиков, где что-то эмоционально рассказывал профессор Бехтерев. Прислушался. Ловлю себя на том, что от услышанного у меня даже рот приоткрылся. Спорят про... про закуску к пиву. Профессор всех убеждает, что лучше немецких колбасок и сарделек к пиву ничего нет и надо у себя такие же завести.

Это что получается? Пока я спасаю мир... они спокойно радуются жизни? Вообще охренели? Так... стоп. Тормозим. Сам же Сталина не раз убеждал, что не надо губить нэпманские заведения. Бехтерев прав, чтобы человек хорошо работал, он должен и нормально отдохнуть. А как уже это будет происходить, толи за кружкой пива или на лыжах, он должен решать сам. Решено. Попадётся разорившаяся пивоварня, куплю оборудование и привезу в Таганрог. Наверное, и из старого персонала кого-то временно привлечь придётся. В общем подумаем.

— А почему так неудобно садиться в самолёт? — смотрю какой общий эскиз чертит Поликарпов.

— А вы что предлагаете? — тут же сориентировался Бартини, который тоже делает какие-то пометки.

— Как в автомобиле.

— Ага. Ещё чтобы и стекло опускалось — не очень довольно Поликарпов.

— А почему нет?

— И где мы это стекло возьмём? — Николай Николаевич.

— Я передал информацию вашему руководству. Стекло нужно не только вам. Они обещали купить технологию и оборудование. Когда это будет, не знаю. Но на базе Таганрогских предприятий решено сделать опытно-производственный комплекс. На первые опытные образцы, я конечно привезу, но ...

— Надо делать самим — уныло в унисон оба авиаконструктора.

— И не только это. Придётся вам заниматься от производства электроэнергии к станкам и оборудованию до небольшой крекинговой установки. Или вы и бензин для испытаний тоже клянчить будете? — смотрю, что они так и собирались делать.

— Поймите... если вместо производства самолётов вы будете клянчить всякую мелочь, то вас быстро разгонят. И на оборот. Дадут деньги и свободу на ваши проекты, хорошие дома и персональные машины, да и на многое другое будут закрывать глаза. Мэр Таганрога Москатов показался мне хорошим руководителем и в этом вас поддержит.

— Наверное, правильно. Главное чтобы как с моим руководителем Григоровичем не поступили — Бартини.

После продолжительного обсуждения и споров наш новый совместный проект имел черты четырех самолётов. Это У-2, немецкого Шторьха и американской Cessna Model А и ещё кого-то. Так же я настоял, чтобы пассажирскую гондолу сделали из металла, как основную несущую конструкцию. К ней уже будет крепиться остальной корпус из труб. В трубах будут проходить и тросы управления, а не так как у У-2 снаружи. Попытаемся и модернизировать М-11, чтобы выдавал больше лошадок. ( Двигатель неоднократно модернизировался, форсировался до 180 л. с., дорабатывался для выпуска в условиях военного времени. — истор. Справка ).

— А кто будет двигателями заниматься? — Поликарпов.

— Стыдно не знать своих знаменитых соотечественников. Это Анатолий Георгиевич Уфимцев, который сейчас живет в Курске. Кому то из ваших помощников надо будет съездить туда и уговорить его присоединиться к вам.

— Будет сложно. Он не сильно ладит с нынешней властью, как я слышал — Поликарпов.

— Ладно. С этим я сам потом разберусь. А что у вас за груз на платформах?

— Там делали и новый немецкий двигатель для нового самолёта Р-5. На месте уже будем доводить до готовности — вздохнул Поликарпов.

— Интересно. А посмотреть чертежи и ваши комментарии к нему можно?

— Опять критиковать будите? — едко усмехнулся Поликарпов и полез в свой портфель.

— А как же. Выдели ли Николай Николаевич, ваш успех связан и с моим дальнейшим сотрудничеством с СССР и моим бизнесом. А свой бизнес мне не хотелось бы его потерять. Власти серьёзно озаботились техническим отставанием, тем более Польша сейчас покупает много вооружения, в частности и самолёты у Франции. Так что не вам одним достаётся — развожу руками.

— Да после наших споров я уже вижу, что многое придётся менять и перечитывать — Поликарпов.

Мы опять склонились над чертежами и заспорили.

— Я вообще против использования перкали. Это раньше вынужденная мера из-за недостаточной мощности моторов и отсутствие алюминия — Бартини.

— Я тоже так считаю — поддерживаю. А если вспомнить, сколько самолётов просто сгнивало, то тихий ужас. Плюс аварии из-за подгнившего полотна и погибшие летчики, которых и так не много. Нет, с этим надо заканчивать.

— Нам столько кольчугалюминий и импортного алюминия никто не выделит, дают крохи. Там почти всё Туполеву идёт — вздохнул Поликарпов.

— В Таганрог я привёз африканскую смолу для пробы. На заводе пообещали достать оборудование для фанеры и испытать. Может из этого что-то получиться.

Опять спорим. Два конструктора соглашаются разрабатывать одну пилотажную универсальную кабину на двоих пилотов рядом, плюс я что-то им полезное привезу. Потихоньку наш Р-5 стал больше напоминать американский самолет Beech Model 17 но с немецким двигателем БМВ-6. В двух вариантах с двух и трёхлопастным винтом. Может не такой красивый и функциональный как американец, но явно лучше базового Р-5 Поликарпова. Сам я сильно с предложениями лезть не стал, помня, что Р-5 и так неплохо продавался в третьи страны. Большую часть изменений Поликарпов сделал сам, правда, из опыта споров за первый самолёт.

— Это несколько удорожит наш самолёт — вздохнул Поликарпов.

— Ничего, да и не сильно. Зато явно сделает его лучше, да и служить тогда будет дольше. Подумайте хорошо, что вам важно, чтобы я закупил. На опытно-экспериментальные модели деньги ваша власть выделила. Потом по результатом будут решать дальше. А удешевлять надо за счёт внедрения большего прессования и уменьшения ручного труда — успокаиваю Поликарпова. Заметил, что он ярый приверженец бипланов. Это в свою очередь дорого обойдётся СССР. Придётся по меленьку менять и "подталкивать" в другую сторону. Всё на сегодня закончили, завтра будет "погружаться в воды" гидросамолётов... все вместе.

Следующим утром мы с Поликарповым идём около полуразрушенного полустанка в сторону местного рынка. Пришлось остановиться на этой станции, нет угля. Обещали привезти завтра и то, только после моей стимуляции червонцем. Что-то плохо сработал товарищ Киров, раз угля на таком важном пути, как Москва-Ростов-на-Дону нет.

— Скажите, почему вы помогаете ев... коммунистам? Вы же явно не разделяете их взгляды. Вот не поверю, что в другом месте вы бы не смогли заработать — Поликарпов.

— Тут дело в несколько в другом. Как вы знаете, происходит передел мира. Даже во время подписания Версальского договора многие высказались, что это не окончание войны, а всего лишь перемирие на двадцать лет. Война с каждым разом становится всё сильнее и сильнее и в ней с каждым разом гибнет всё больше народу.

— Ну а Россия сейчас причём. Всё что могли с неё уже вывезли. Даже гвозди стало не купить — фыркнул Поликарпов.

— Да никому ваша Скифия... Николай Николаевич не нужна. Как была она сырьевой колонией, так и останется. Борьба идёт между правящими классами Европы с одной стороны и англосакско — масонско — еврейского капитала с другой. Сейчас решается, где будет происходить поля сражения и Европа пока что проигрывает. Если раньше ремесленников и мастеров уводили в рабство, то сейчас с возросшим техническим прогрессом и численность населения их стараются уничтожить у противника.

— Да у нас крестьянская страна, нет рабочих — Поликарпов.

— Зато на ваших огромных просторах можно не одну армию и всех рабочих других стран похоронить. Главное европейцев поболее суметь сюда заманить — усмехаюсь я.

— Ну, хорошо. А не лучше ли чтобы вернулась прошлая власть?

— Никто сейчас это не позволит. Забыли Москву в двадцатом, когда наёмники всех стран подавили восстание русских — пообщавшись с некоторыми людьми, я понял, что произошло тогда что-то страшное. Восстание русских против коммунистов залили кровью восставших. Но надо, для уяснения этого вопроса поговорить, кто непосредственно участвовал в боях... и не в России. Боятся люди мне это рассказывать. А сейчас, похоже, мы имеем нежелание интеллигенции помогать новой власти. Так делают, лишь бы не преследовали и давали жить им и их семьям.

— Но эти коммунисты-интернационалисты разрушители. Вы верите в бога?

— В вашего нет. Я верю в старых греческих богов Олимпа — знаю, что Поликарпов глубоко верующий человек и для него это несколько "больная" тема. Тяжело переживал разрушение церквей и храмов. — А то, что коммунисты разрушители я это знаю. Их главная верхушка сионистов, которая сейчас находится в Америке, разрушая другие государства, обогащается сама. Но тут вы и сами виноваты.

— Это в чём? — удивился Поликарпов.

— Плохо ваши предки воевали... или хорошо, как посмотреть. Когда Екатерина — II после раздела Польши притащила евреев в виде слуг, чтобы они наблюдали за местным населением, надо было думать. Теперь же слуги захотели сами стать господами. А ведь эту опасность в евреях-сионистах понимали все и давно. Вон в Англии Эдуарт-1 приказал депортировать всех евреев в Польшу и 400 лет их в Англию вообще не пускали. Да и сейчас их лидеры, тот же Черчилль, антисемиты.

— Вы так к ним плохо относитесь? — удивился Поликарпов.

— Да дело не в этом. К обычным нормально отношусь, кроме банкиров и политиков. Вот когда они добираются до власти, то они не чувствуют меру. Им всё мало и мало. Их жадность не имеет границ. Фанатиков их тоже не люблю — весь мир до основанья мы разрушим... а вот построить что-то сумеют ли? Вопрос. Но сейчас ситуация в мире такая, что я вынужден помогать СССР, а то будет ещё хуже. Что и вам того же советую — не весело улыбаюсь. Приходится и на такие темы разговаривать, а то полного сотрудничества у нас не получится. Поликарпов явно недоволен нынешней властью и её действиями, тем более объявивших себя атеистами и разрушающие храмы.

Закупавшись молодой картошкой, яйцами, огурцами, селённым салом и другими продуктами мы на нанятой телеге с сеном вернулись обратно. После совместного обеда стали слушать Бартини и его пожелания к новому гидросамолёту. Наши прошлые споры и тут явно пошлись к месту. Бартини пририсовал на М-5 Григоровича закрытую кабину, такую как мы согласовали. Сверху двигатель. Получилось с толкающим винтом.

— Роберто ну почему обязательно биплан? Ну, тут же не надо таких скоростей и манёвров. Мешать же будет, можно и монопланом обойтись? У вашего Калинина нормально же, получается — беру карандаш и зачеркиваю нижнюю пару. — Если два пилота и закрытая кабина, то и острый и длинный нос такой тоже не надо. А как на воде управлять будете?

— Лучше вот так — и теперь уже Поликарпов рисует киль под изгибающимся хвостом за задним шасси. — А как гидросамолёт ровно на воде держаться будет? Особенно при взлёте и посадки?

— Тогда надо ставить поплавки как на самолётах Кертиса — Бартини пририсовывает маленькие треугольные поплавки.

— Какие-то они не красивые — говорю уныло и исправляю карандашом, делая их закруглёнными. Современными.

— Если откажемся от биплана, то двигатель надо мощнее раза в два, а лучше в три, чем М-11 — задумчиво Бартини. — Может М-5 -400 подойдёт или М-6 — и оба посмотрели на меня.