Черная Рысь-2. Экзамен на прочность

Неожиданный звонок телефона заставил меня подпрыгнуть на месте. Сестра вытащила мобильный из кармана и приняла вызов.

— Приехали?— спросила она звонко, будто сама издавала мелодию сигнала.— Мы на месте, у смотровой,— Мария обернулась и помахала рукой в воздухе. Долго вглядываясь в толпу, я наконец увидела миниатюрную девушку, шустро перебиравшую ногами в туфлях на шпильке.— Все, я тебя вижу, давай.

Расцеловавшись, они обнялись и заговорили на русском, приходя в дикий восторг от встречи. Я неловко топталась позади и ждала, когда они закончат.

— Лиззи,— сестра перешла на английский, и ее подруга мигом сообразила в чем дело и последовала примеру.— Познакомься, моя обожаемая сестренка.

Девушка обнажила ровные зубы в бесподобной искренней улыбке. Она мне напомнила Джему, но славянской внешности. Елизавета, если брать по полному имени, хотя я ее звала Элизабет или, как Мария, Лиззи, была низкого роста, худенькая девочка с узкими плечиками. Даже на каблуках доставала мне до подбородка. Ее платиновые волосы, выпрямленные утюжком, концами закруглялись к шее, и стрижка каре делала ее круглое личико шире, а за счет низких скул щеки казались полными, но светло-серые глаза меняли положение дел и приковывали взгляд к себе искрящейся детской непосредственностью. Лиза вызывала доверие с первых слов, и у меня бы язык не повернулся назвать ее лицемерной. Внешность обманчива — не ее случай. Я видела в ее лице лучшую подругу, снова и снова за спиной появлялся образ Джемы.

— Ты бы знала, как мне приятно с тобой познакомиться, Анна!— защебетала она на чистом английском с легким, почти неуловимым северным акцентом.— Маша много о тебе рассказывала.

Ее рукопожатие было невесомым. Едва тряхнув мою руку, она отпустила ее и, поднявшись на носки туфель, непринужденно чмокнула меня в щеку, как школьную подружку. Я растерялась.

— Аннка!— сестра забавлялась моим ступором.— Расслабься! Я же говорила, что Лизка классная.

Да, это так. Всю дорогу Мария морально готовила меня ко встрече со своими друзьями и выдавала краткую характеристику и справку из биографии для каждого. Лиззи — ее однокурсница, прилежная ученица, помолвлена. Жених ее, впрочем, не заставил себя долго ждать, появившись сразу, как только припарковал машину. Рядом с Елизаветой он выглядел широкоплечим баскетболистом из сборной и также типичным бизнесменом, высоким и представительным мужчиной. Но в джинсах и без кейса он терял важность. Анатолий — мне пришлось всех запомнить по именам, чтобы очередной раз не давать клички, как я это делала с ищейками — был лысым, но бритая голова настолько ему шла, что я не могла представить его с волосами, а его карамельная кожа мулата выглядела чересчур загорелой, когда он брал за руку бледную Лиззи.

Они оказались приятными людьми, оба. Довольные личным счастьем, они с видимым удовольствием делились подробностями предстоящей свадьбы, включая ее дату. И, как я поняла позже, Мария всех своих друзей попросила говорить на международном языке, за что я ей была благодарна, быстро приспособившись к разговору с незнакомыми людьми.

— Где Мими и Джек [1]?— Машка прервала болтовню Лиззи о платье и перевела разговор в безопасное для себя, одиночки, русло. "Мими и Джек", так прозвали двух лучших друзей, молодых врачей, за то, что однажды они задали неуместный вопрос: по поводу героев женской серии книг про вампиров. При этом оба, по заявлению Марии, голубизной и не пахли, но их интересовало абсолютно все в этом мире! Чем они и были похожи, как братья.

— Игорь звонил, они приехали,— сказала Лиза и кивком головы предложила идти дальше, не останавливаясь. У белой православной церквушки с зеленой черепицей мы спустились по лестнице в парковую зону. Дорожка вела по склону с вершины холма до набережной, и от нее вглубь леса отходили тропинки. В непроглядной тьме, окружавшей нас густыми кронами деревьев, возникали страхи о сказочных монстрах, несмотря на то, что широкая асфальтированная дорога пользовалась максимальной за неделю посещаемостью: влюбленные пары, дружные семьи и компании приятелей гуляли верх и вниз пешком или на велосипедах и роликовых коньках.

В начале апреля в Москве снег только-только растаял, но под плотной защитой леса на земле в некоторых местах лежали грязновато-белые груды зимних осадков. Морозный ветер, дувший с реки, развевал волосы и пролезал под пушистый воротник утепленного пальто, которое я взяла взаймы у сестры. Моих спутников погода нисколько не смущала, наоборот — в их понимании самое незначительное потепление сказывалось на здоровье и улучшении настроения. Я не могла сказать, что совсем не привыкла к холодам, ведь выросла в прибрежном регионе Канады, и берега всегда окутывали прохладные муссоны. Тем не менее тридцатиградусный мороз был для меня легендой, а сегодняшняя температура — двенадцать по Цельсию — после жаркой Италии зябко проникала к последней нитки моего тела.

У набережной ветер усилился. В спокойной реке отражался роскошный, проплывающий под равномерный шум мотора теплоход-ресторан Radisson Royal. Мария повертела головой и призналась, что мы не туда вышли.

— Пройдем немного до причала,— сказала она, и мы ускорили шаг.

Громкость музыки увеличивалась по мере того, как мы подходили к кафе. У подножия лыжного трамплина, перед самым подъемником, пристроилась уютная пристань, у которой ждал небольшой, по сравнению с Radisson, теплоходик, и к нему зазывали посетителей. Я не сразу наткнулась на друзей Марии — они приплясывали у билетной кассы и, жестикулируя, спорили. Завидев нас, Игорь — невысокий брюнет, примерно метр семьдесят ростом, в расстегнутой черной куртке модного фасона и тимберлендах [2] — отвлекся от друга и подошел к нам, раскинув руки.

— Какие люди!— воскликнул он на свободном английском, охватывая взглядом меня и Марию одновременно. Сестру Игорь радостно похлопал по спине и поцеловал в щеку. Мне протянул руку, и я коротко тряхнула ее, удовлетворившись тем, что русские парни ограничивались одним рукопожатием.— Тебя зовут, Анна, верно?— его лукавые глаза прищурились. Игорь понизил голос до соблазнительного баса.— Как поживаешь?

Похоже, что я покраснела, когда за спиной Игоря послышались глухие смешки рыжеволосого Богдана.

— Из тебя Джоуи [3], как из меня балерина,— поддел товарища Богдан и, так же подал руку. Его приветствие было крепче и увереннее. И дольше.

— Диман, что за балет? Ты, видать, на яхте провисел две недели!— Игорь продолжил тему, и мне, не вникшей в суть, казалось, что я многое упустила из виду, особенно когда хихиканье Лизы переросло во всеобщее веселье.

— Поцелуй меня...— начал Богдан, но Мария вклинилась между ними с протестующим смехом.

— Хватит, хватит!

С довольным видом Богдан закончил предложение. Игорь убедил его, что по-русски эта реклама звучала намного лучше. "Так вот что это было!"— я из приличия улыбнулась, хотя, конечно же, ни разу в жизни не включала российских каналов.

Подтрунивая друг на другом, однокурсники — как мне думалось на тот момент — побрели к билетной кассе, толкаясь и шутя, как пятиклассники после летних каникул. Не сказала бы, что стала среди них невидимкой: ко мне обращались довольно часто, даже слишком часто. Я завладела вниманием парней ровно настолько, чтобы начать вспоминать о Диего, моем бывшем из Италии, и чувствовать вину перед ним.

Ко времени, когда мы спустились в речной трамвайчик и заняли столик у окна, я успела сложить мнение о приятелях Марии. Не повторяясь о Лиззи и ее женихе Анатолии, я решила, что не разлей вода Игорь и Богдан были милыми юношами. Игорь — душа компании, это выяснилось сразу, любознательный и настойчивый любимец девушек, романтичная натура поэта и, по его словам, верная. Богдан обладал неординарной внешностью: выше меня на голову, он был обаятельным городским пижоном, но, по сравнению с Игорем, намного скромнее. Его тонкий юмор не всегда был понятен, но многие остроты я запомнила как афоризмы для дальнейшего использования. Светло-голубые чуть раскосые глаза с короткими рыжими волосами, стоявшими торчком, делали Богдана очень привлекательным.

Мои предположения относительно них не оправдались. Игорь и Богдан показали себя настоящими интеллектуалами, и я слушала их с большим интересом, чем смотрела в окно на пробегающий берег Москвы. В целом друзья Марии вызывали у меня лучшие эмоции, и, если бы не скорый отъезд, я бы с удовольствием встретилась с ними вновь.

Гудел мотор лодки. Мы проплывали мимо цветного колеса обозрения из прибрежного парка аттракционов имени Горького. Пришло время сделать заказ в баре, и ребята обсуждали меню.

— А теперь сознавайтесь, кто сегодня будет пить?— спросила Лиззи высоким альтом, с осуждением посматривая на Игоря и Богдана. Игорь сидел рядом со мной на одном диване, и мы вдвоем, развалившись на мягком сидении, притеснили Марию к окну — но она не жаловалась. Друзья заговорчески переглянулись.

— Не-не-не,— сказал Богдан, мотая головой,— Лизка, все за рулем.

— Точно.

Девушка нахмурила лоб.

— Ань, а ты? Тоже за рулем?

— Анна,— поправила я машинально,— нет, я могу составить тебе компанию.

"Какую компанию?"— запротестовал внутренний голос.— "Ты же ненавидишь спиртное!"

— Отлично,— Лиззи заметно расслабилась,— тогда по мартини? Давно я его не брала.

— Смотрите-ка,— возник Игорь,— наша главная трезвенница очнулась от летаргического сна. Все медведи в лесу сдохли?

— Вольно, солдат!— воскликнула она.— Надо же перед смертью надышаться: скоро я и капли в рот не возьму,— и Лиззи незаметно покосилась на Анатолия. В свою очередь тот вызвался принести всем напитки: два мартини и четыре безалкогольных пива,— и фисташки.

Спустя час мы по-прежнему сидели, не поднимаясь на палубу, и разговаривали. Когда речь зашла о новейших достижениях медицины, Мария неловко перебила:

— Ну же, Мими, заканчивай! Это самая скучная твоя дискуссия!

Игорь замолчал и перевел на нее раздраженный взгляд.

— Опять я Мими, что ль?! А как же Бодя?

Богдан сверкнул улыбкой.

— Я в прошлый раз был.

— Вот черт,— вздохнул Игорь и театрально ударил кулаком по столу,— не хочу быть Мими! Анна, ты знаешь откуда пошло...?

— Не-е-ет,— Лиззи, давно уже под хмельком, замахала перед носом руками,— эта история старая, как сам мир!

Но Игорь ее проигнорировал и принялся рассказывать. В беседу подключился Богдан, и они опять сосредоточились на своем споре, не видя никого вокруг, будто оставшиеся четверо выпрыгнули в реку.

— Я не могу понять, как...? Как они постоянно встречаются?— недоумевал Богдан, покачивая опустевшей бутылкой пива. Удивлял сам предмет их спора — обычно мужчин он не интересует, если не подходить к нему с научной точки зрения.

— Согласно теории реинкарнации, души переселяются в новое тело, но вовсе не значит, что они столкнутся в будущем! Возможно, что одного забросило бы в Африку, а другого — в Австралию, и среди семи миллиардов человек вероятность найти брата или сестру из прошлой жизни максимально приближена к нулю!

— Да, но в некоторых религиях прямо сказано, что родственные души переселяются в родственные тела. На примере североамериканских индейцев и эскимосов можно проследить линию, когда в ребенка входит жизнь какого-нибудь деда или прадеда из той же родовой линии.

— Думаешь, что Мими и Джек — индейцы?— недоверчиво переспросил Игорь. Лиззи шумно зевнула, не прикрывая рот.

— Они вампиры, но это ничего не доказывает.

— Феномен!

— Рояль,— заметила Мария скучающим тоном,— обычный литературный рояль, долбанные вы еретики! Заняться вам больше нечем, бред всякий выискиваете и мусолите полгода...

Пока все не перессорились, я задала вопрос, медленно и сбиваясь с мысли. Из-за того, что вопреки негласным правилам, пила мартини потихоньку — распьянела от одного бокала. И мне не нравилось головокружение, появлявшееся при малейшем наклоне головы. "Дура ж ты, дура! Подхвати еще отравление, и завтра пролежишь в ванной перед унитазом вместо спасительной поездки к отцу."

— А вы ведь все хирурги, верно?

— Нет,— первой ответила Лиззи,— я перевелась на диагностика. Но когда твой парень из другой компашки, невольно вливаешься в коллектив.

— Точно,— подметила сестра,— Лизка до сих пор напоминает мне об экзаменах.

— Скажи: "Спасибо",— что бы ты иначе без меня делала?

— Переспала с деканом?

Лиззи выругалась на русском, и Мария засмеялась ее серьезному предостережению. Догадываясь о теме, я бы сказала, что та попросила подругу вести себя по-взрослому. Да не настолько.

— Ребят, а... вы? Х... х... хирурги тоже ведь?— я запнулась на начальной букве, хоть никогда не заикалась. Второй дротик в сердцевину под названием "Никаких крепких напитков до двадцати одного года".

— Разумеется!— Игорь гордо выпрямил спину и хлопнул себя ладонью по груди.— Профессионалы! Лучшие на курсе, и я не вру.

— Врет, еще как врет,— Богдан не дал ему спуска,— посмотри: не признается, хорек. Какой ты хирург? Практикант с недельным стажем.

— Дружище, это великий труд, должен признаться. Я был в одном шаге от гинекологии, так что учись, мой сын, пока я жив.

— Я справлюсь у Ники о твоих успехах,— поддел его Богдан и злорадно ухмыльнулся.

— Ох, Ника, любовь моя...— сказал Игорь с ноткой драматизма и печально покачал головой,— я потерял смысл жизни после ее ухода...

— Но Роза и Лида тебе его вернули — низкий им поклон!

Преодолевая смех, Лиззи спросила, на кого я учусь.

— Искусство... как много в этом слове красоты. А что есть красота?

Игорь выжидающе смотрел на нас. Богдан, как ученик за партой, вскинул руку.

— Надувные сиськи?

— Нет, дружище. Любовь, как она прекрасна в своих проявлениях...

— Анна, ты из Италии приехала?— обратился ко мне Анатолий, и, не давая мне ответить, Богдан подхватил недосказанную фразу.

— Viva Italia!...

Они и об Италии знали. "Господи, я попала в научных кружок!"

По истечении двух часов, которые длился круиз по реке, я все же поняла, что приколы однокурсников с мединститута не каждому дано понять. Эффект от антидепрессантов Марии дал трещину, и сестра разразилась тирадой: "Я люблю людей, но они сволочи! Все люди... сволочи! Продажная дружба... гореть этим ублюдкам в пламени ада..."— и я еле угомонила ее, прежде чем Маша упомянула бы ищеек.

Теплоход причалил и напоследок испустил благодарный храп. Я не помнила, кто помог мне подняться на смотровую и дойти до машины, и сознание плавно ускользнуло во время речной прогулки и резко ворвалось в конце. Опираясь слабой, дрожащей рукой о капот джипа, я целовалась с Игорем, бесстыдно впившись в него пьяными губами.

— Моя милая сестричка,— посмеивалась Мария, звеня ключами от автомобиля. Она пожелала друзьям спокойной ночи — Лиза и Анатолий уехали на поддержанной "мазде" — и теперь обменивалась шуточками с Богданом, который ждал Игоря, чтобы вместе пойти до байкерского местечка у церкви.— Знала бы я раньше это волшебное средство от хандры! Как быстро ты забыла О`Коннора — горжусь тобой.