Гарвесте Аддамс и Узник Азкабана

— Меня зовут, — глухо прокаркала женщина, пытаясь, впрочем, совершенно безуспешно, изобразить потусторонний голос, — профессор Трелони.

— Старая слепая летучая мышь, — Блейз старался подвинуться поближе к разбитому окошку. Свежий воздух с улицы приносил облегчение после перенасыщенной благовониями и бедной на здравый смысл атмосферы класса.

— ...излишняя суета, невнимательность — все это может замутнить Внутреннее Око. Хочу сразу всех предупредить, что человека, не обладающего даром прорицания, практически невозможно этому научить.

— Какого черта мы тогда здесь делаем?

— Тишина в классе! — сделав замечание нормальным голосом, она, слегка прочистив горло, вновь перешла на "мистический" хрип. — Вы, Аддамс, как здоровье вашей матери?

— Она при смерти, профессор, — ответил он с вежливой улыбкой.

— Ах, я так и знала. Сожалею.

— Отчего же? Ей это нравится.

...............

оОООо

...............

Драко с недовольной миной на лице пытался оттереть здоровое коричневое пятно со своей мантии. Следуя указаниям профессора Трелони, они пили отвратительно безвкусный черный чай, чтобы потом прочитать судьбу по чаинкам, но каждый раз, как разбухшие листья чая показывались на дне чашки, та сама собой наполнялась новой порцией кипятка, и все приходилось начинать заново. И так продолжалось все занятие, к концу которого они, кажется, выпили по дюжине галлонов чая. И, наконец, когда они уже собирались уходить, все чашки одновременно взорвались, облив всех остатками чая. Спасибо, хоть школьные мантии оказались достаточно плотными и не промокли насквозь.

Все время, пока они добирались до своего следующего занятия, Ухода за магическими существами, Гарри продолжал загадочно улыбаться. Вы не подумайте, Драко был рад возвращению прежнего Гарвесте во всем своем садистском великолепии, но, в самом деле...

— Седня нас ждет увлекательный урок! — радостно прогрохотал Хагрид. — Так, все соберитесь-ка здесь, около ограды. А теперь, значит, открывайте ваши книжки...

Вступительная речь полувеликана, становясь все тише, вскоре совсем оборвалась. Почти все ученики смотрели на свои учебники с явной опаской, не решаясь к ним прикасаться, будто ждали, что те в любую секунду взорвутся. Несколько книг до сих пор подскакивали на месте и пытались хищно рычать и хлопать страницами, несмотря на то, что были старательно обвязаны веревками или стянуты ремнями. Гарри раскрыл свою копию "Чудовищной книги чудовищ" и с любопытством оглядел растерянных одноклассников.

Учебник Драко был обвязан таким количеством веревок, что под этой "обложкой" не было видно самого издания.

— Гарвесте, почему твоя книга не двигается?

— А она должна?

После того, как расстроенный Хагрид все же объяснил им, каким образом нужно правильно обращаться с учебником, в загон было заведено несколько гиппогрифов. Гарри еще ни разу до этого не видел живого, не разделанного на жаркое, движущегося гиппогрифа. Зеленые глаза зажглись искренним интересом, и он подошел поближе к животному.

— Все это заведение в конец прогнило с потрохами. Вы только подумайте, этот тупой, как пробка, верзила — наш учитель!

— Прекрати, Драко, — прервала гневную тираду Гермиона, как раз присоединившаяся к их компании. — Привет, Гарри, Блейз.

— Так, — продолжал в блаженном неведении Хагрид, — допреж всего вам надо запомнить, что эти красавчики больно горды, а потому обидчивы. Ни в жизнь не думайте оскорбить такого.

— Как прошел урок маггловедения, Гарри?

— Я пока там не был, — ответил он рассеянно, не отводя глаз от блестящих перьев и крутых, покрытых шерстью боков. Если ему не изменяет память, у Отца в кабинете был ковер, сделанный из шкуры последнего добытого им гиппогрифа. Вроде, ковер тот как раз уже истрепался и был сильно побит молью. Возможно, Отец порадуется новому на смену.

— Чего б тебе не попробовать, Забини?

— Ни за что.

— Аддамс, что насчет тебя?

— Разумеется, профессор. — Он с легкостью проскользнул между жердей заграждения и подошел поближе к странной полулошади-полуптице. — Что мне нужно делать?

— Просто п"клонись, да глаз не отводи от него. А коль он сам не склонится, ты тут же мотай оттуда, понял?

Он кивнул учителю, затем обернулся и посмотрел в глаза ближайшему зверю.

Спустя несколько минут они все были пораньше отпущены с урока.

— Даже не верится — они все взяли и разлетелись! — воскликнул Блейз, проходя мимо окна, из которого как раз хорошо было видно, как неповоротливый Хагрид пытался угнаться за беспорядочно носившимися в небе животными и приманить их обратно на землю свежезаколотой тушей мяса. Это не очень-то работало.

— Думаю, это заложено генетически. Что ни говори, ни лошади, ни птицы не являются большими любителями змей.

Плечи улыбавшегося Гарвесте сейчас были свободны от веса обычно покоившейся на них черной мамбы.

...............

оОООо

...............

Судя по морде кота, на него кто-то сел. Кто-то типа Хагрида. Неоднократно. Блейз вопросительно приподнял бровь, когда гипнотизирующий взгляд круглых глазищ был обращен на него.

Они были в гостиной Слизерина, и Гермиона, как всегда, была с ними. Но в этот раз она еще и притащила своего нового домашнего любимца. Котяре не было равных в соревновании в гляделки. У него будто бы вообще отсутствовали веки.

Гарри сидел, окруженный стопками книг и пергаментов, его длинные распущенные волосы создавали темную завесу вокруг его склоненного над очередным свитком лица. Гермиона время от времени пыталась заглянуть в его записи и скопировать конспекты лекций.

— Дорогая, разве ты не была сегодня на уроке нумерологии?

— Была!

— Тогда почему ты...

— И я не видела там тебя! Ты на уроке вообще не появлялся! — лицо ее приняло нехарактерное обвиняющее выражение, брови были сведены в одну линию на переносице и губы плотно сжаты. — Признавайся, ты у кого-то списал?

— Ну что ты, станет ли Аддамс заниматься такими вещами?

— Да!

...............

оОООо

...............

Пришел черед их первого урока по Защите от Темных Искусств. Гарри не обращал внимания на мольбы Драко и Блейза о быстром и безболезненном (для них, не для жертвы) избавлении от Локхарта. Он не видел смысла просвещать их о настоящем положении вещей. Было так забавно выслушивать различные сценарии убийства, которые предлагала парочка слизеринцев, сценарии, становившиеся с каждым разом все кровавее и извращеннее. Он улыбнулся, невольно чувствуя определенную степень гордости за своих протеже.

Оборотень.

Он так быстро обернулся, что шейные позвонки хрустнули.

— Гарри, что...

— Добрый день. Пожалуйста, уберите обратно в сумки ваши учебники...

Полная луна восходит над кромкой леса... теплый ветерок ласкает разгоряченную кожу, треплет густой мех... пахнет сырой землей и прелыми листьями... и просыпается инстинкт охотника — но укрощенный до невиданной ранее Гарри степени.

— Прошу вас следовать за мной...

Бежать по следу, никогда не сдаваясь, не отдаваясь желанию... сильное, яростное сопротивление... боль и кровь... полынь, мята, озерная вода, аконит...

"Люпин-лунатик! Луни! Люпин-лунатик!"

Аконит!

— Ваддивази! — произнес Гарри, не повышая голоса. С громким хлопком резиновая затычка вылетела из замочной скважины и залетела прямиком в горло дурачившемуся и ерничавшему Пивзу, да так глубоко, что застряла там, похоже, навсегда. Жаль только, что полтергейста трудно было заставить подавиться, но этим Гарри мог заняться позднее.

— Благодарю вас, мистер... Аддамс.

Гарри посмотрел в янтарные, бесконечно усталые глаза и увидел там узнавание и сдержанное любопытство. Он кивнул новому профессору, и проследовал за остальными учениками в пустой класс.

— Что это с тобой? — прошептал Блейз на ухо. А потом заметил цвет глаз друга: — Гарвесте, твои глаза...

Гарри моргнул, и спонтанно возникшая связь оборвалась.

Потрепанный мужчина — оборотень — встал в центре комнаты рядом с запертым чуланом, который угрожающе затрясся. Гарри все то время, пока учитель объяснял план сегодняшнего урока, посвященного чему-то под названием боггарт, не сводил с него пристального изучающего взгляда. От всей его изможденной фигуры просто веяло волнами нечеловеческой усталости, и хотя профессор Люпин улыбался, улыбка его оставалась какой-то болезненной. Гарри по своему опыту знал, насколько тяжело и бесполезно бороться с Темной магией, бегущей в твоей крови, и каковы для человека последствия такой борьбы. Его бросало в дрожь от одной мысли. Лишь недюжинным усилием воли он сумел избежать подобной участи. По крайней мере, до сих пор умел избегать.

Кольцо на пальце вновь тревожно запульсировало.

— Теперь, мисс Гринграсс, выйдете вперед и назовите мне ваш самый большой страх.

— Это зомби, профессор, — сразу же ответила слизеринка.

— Хорошо. А сейчас придумайте, как можно заставить их выглядеть смешно. Удерживайте этот образ в голове. Придумали? Так, теперь приготовьтесь...

Люпин отошел в сторону от чулана и взмахнул палочкой. Дверь со скрипом распахнулась, и оттуда вывалился пускающий слюни, разлагающийся на ходу живой мертвец. В его пустых, бессмысленных глазах не было зрачков, тем не менее, их взгляд был неотрывно устремлен на Дафну Гринграсс. Его трупно-серые руки, пальцы которых обнажились до костей, потянулись к ее шее.

— Риддикулус!

Все было испорчено, по мнению Гарри, появлением розовой пачки и бутафорской короны, но, к сожалению, у многих людей совершенно отсутствовал вкус.

Хлопок — и на месте, где стоял зомби, возник изысканно-бледный граф Дракула. Черным, как ночь, как сама чернота, был его плащ, и кричаще-кровавыми — его губы, источник яркой окраски которых ни у кого не вызывал сомнения. Его клыки, будто отполированные, сверкали в свете факелов.

— Риддикулус! — прокричал следующий третьекурсник.

И вот настоящий вампир обращен в картонно-мультяшного, с дурацкой стрижкой ежиком и кошмарными кустистыми бровями, которыми он призывно поиграл, после чего сказал низким голосом:

— Как поживаешь, детка?

Гарри поморщился.

Так и пошло, совершенно нормальные чудовища превращались в каких-то клоунов, которые строили гримасы на потеху окружающим. По мнению Гарвесте, это была чудовищная трата времени, но все же шел урок, и, возможно, ему еще удастся извлечь из него что-то полезное. Он надеялся хотя бы увидеть, во что превратится боггарт для Блейза и Драко, однако его друзья предусмотрительно отступили назад.

А потом вдруг настала его очередь.

— Гарвесте...

Гарри шагнул вперед, с любопытством ожидая, во что для него превратится перевертыш. Чего же все-таки может бояться Аддамс?

Боггарт сначала замерцал, а затем растворился в потоке солнечного света. Энергичная музыка зазвучала бодро и весело, по комнате разливался аромат хвойной свежести. Яркий свет стремительно разогнал по углам все тени, а зажигательные ритмы музыки заставили ребят дружно притопывать в такт. На полу стоял желтый, как цветок подсолнечника, башмак, в котором копошилось, повизгивая, три маленьких котенка: зеленоглазый, голубоглазый и сероглазый. Они обворожительно замяукали, и один комочек пуха, пытаясь вылезти, свалился неуклюже на пол.

Как раз под огромную вазу с пышно цветущим, благоухающим букетом.

Гарри судорожно отступил на несколько шагов.

— Утроба Локи! — выдохнул он в неприкрытом ужасе. — Это отвратительно.

...............

оОООо

...............

Драко и Блейз еле поспевали за Гарвесте, который, чуть не спотыкаясь на бегу, ворвался в слизеринскую гостиную. По дороге их нагнала взволнованная Гермиона.

— Что такое? Что случилось? — спрашивала она, не сводя глаз с Гарри, успевшего закопаться в шкафу, из которого пять минут назад веером вылетел целый ворох всевозможных юбок и блузок. — Его всего трясет.

— Боггарт, — хором ответили юноши.

— О, нет. Во что он обратился? Нечто огромное, голодное, чешуйчатое и вымазанное сверху донизу в крови?

— Дорогая, не издевайся надо мной, — простонал Гарри, отчаянно пытаясь зарыться поглубже в облако черного кружева и шифона, чтобы позабыть пережитый кошмар. — Это была самая ужасающая, омерзительная вещь, что я видел в своей жизни. Свежий воздух... веселая музыка... цветы...

Потребовалось полторы бутылки крепчайшей водки, чтобы привести Гарри в чувство, но он еще долго продолжал нервно дергаться при любом упоминании кошек.

Глава 3

...............

оОООо

...............

— Профессор, вы меня вызывали?

Гарри не был здесь, в этом офисе, по меньшей мере, полтора года, но легко вспомнил сюда дорогу. Пароль не составил никаких проблем, это было даже не смешно.

Зато очень смешным оказался шок обернувшегося Дамблдора, явно не ожидавшего сейчас визита.

Гарри изобразил на лице вежливую улыбку и присел на свободный стул, сложив руки на коленях и выпрямив спину. Наконец опомнившись, директор тоже опустился в кресло и старательно принял вид доброго дедушки, явно собираясь использовать его для каких-то своих целей в предстоящем разговоре.

Так, так, так.

— Мистер По... Адда... Гарри, — с третьей попытки выдал Дамблдор, запнувшись поначалу, встретившись взглядом со своим учеником. — Гарри, я бы хотел обсудить с тобой предстоящие в этом году походы в Хогсмид. Мне кажется, не совсем безопа... разумно тебе идти туда, учитывая ситуацию. Не сомневаюсь, ты слышал, что на свободе бродит безжалостный убийца.

— Разумеется, сэр. Уверяю вас, в школе никому не угрожает опасность.

— Я имею в виду Сириуса Блека. Быть может, ты о нем не знаешь, но он совершал бесчеловечные поступки, был арестован на месте преступления и прямиком отправлен в Азкабан на пожизненное заключение.

— Сириус Блек, брат Регулуса Блека, — скучающим тоном начал Гарвесте, — сын Ориона и Вальбурги Блек. Связан родственными отношениями с Малфоями, Булстроудами, МакМилланами, Яксли, Розье, Гэмпами, Лонгботтомами, Прюиттами — все очень влиятельные и состоятельные фамилии. Я удивлен, что он не оказался и моим дальним родственником.

— Но вы действительно связаны, мой мальчик! — Гарри скептически приподнял на это бровь, ненадолго смутив "доброго дедушку" Дамблдора, но тот все же продолжил, собравшись. — Он был лучшим другом Джеймса Поттера во время учебы в Хогвартсе.

— Правда? — голосом Гарри можно было заморозить солнце.

Проклятый старик как будто и не заметил. А возможно, он уже привык к бросаемым в него убийственным взглядам и просто не обратил внимания на смертельную угрозу. Говорят, он одержал победу над Гриндевальдом и теперь ждет не дождется следующего столкновения с Волдемортом. Глупый волшебник.

— Они тогда были не разлей вода, проказники, настоящие гриффиндорцы, — продолжал рассказ он. — Но все же, полагаю, притяжение Темной магии, которому особенно подвержены некоторые люди, оказалось невозможно игнорировать, да и я, к сожалению, в то время часто закрывал глаза на некоторые...

Гарри слушал молча.