Конкистадор

Кроме того, я чувствовал, что меня явно накачали какими-то стимуляторами. Боли не ощущалось никакой вообще. Усталости тоже не было, собственные мысли казались мне ясными и четкими. В общем — процесс подготовки к бою уже пошел, и завершать его, по ходу придется вместе.

— Далеко до Креонов? Сколько их? Как предполагаешь построить бой и что конкретно мне надо делать? — спросил вместо нытья я.

— Леша, ты, случаем не военный? — голос Нейки был снова полон удивления. — Здорово реагируешь. Я боялась, что...

— Приходилось носить погоны, — перебил я свою валькирию. — Раз уж мы напарники, давай, вводи в курс дела. Поработаю стрелком, раз требуется. Не теряй времени зря.

— Молодец! Итак, мы уже на орбите...

— Принято. — За пределами виртуальной сферы картинка и в самом деле преобразилась. Под моими ногами плыла укутанная облаками зелено-голубоватая Земля, с еле угадываемыми очертаниями континентов, а сверху светили звезды — ровно как на видео с борта МКС или спутников. Только все было видно гораздо четче и эффект присутствия сильнее. Красота, одним словом...

— Скоро я дам пару разгонных импульсов, — пояснила Нейка. — И начну маневр. До нашего авианосца и транспорта примерно девятнадцать тысяч километров, мы их достигнем через полчаса. Вот, смотри, это "Дивная лань"!

Перед моими глазами на сфере часть изображения выделилась в отдельный экран, на котором появилось изображение вытянутого и слегка похожего на футляр для очков звездолета. Этот футляр ближе к торцу опоясывал усеянный огоньками массивный "бублик — кольцо", а за ним угадывались колонны двигателей или силовых установок. Вдоль корпуса звездолета виднелись надстройки — полусферы небольших размеров. Сразу было видно, что кораблю досталось — в "футляре" виднелась внушительная пробоина в треть борта, а "бублик" рядом с пробоиной оказался основательно погрызен.

— Сейчас ты увидишь транспорт "Вепрь", — продолжала объяснять мне моя валькирия. Рядом с изображением авианосца появилась картинка пяти массивных серебристых сфер, соединенных вместе в ряд несколькими решетчатыми конструкциями. На последней сфере виднелась надстройка — башня и пара разнесенных в стороны балок, на которых также крепились цилиндрические колонны, предположительно двигателей.

— Еще есть два малых рейдера, — на третьем экране возникли два небольших корабля, почему вызвавшие у меня ассоциацию со стрекозами. Такие уж они были — длинные, с округлой головой-кабиной и раскинутыми в стороны "крыльями". — Но я бы на них не очень рассчитывала, — вздохнула Нейка. — Переделки из гражданских внутрисистемных яхт, сделанные перед самой эвакуацией. С наскоро обученным гражданским экипажем. Так себе корабль, но может быть полезен.

— В смысле эвакуацией? — перебил я девушку. — Я правильно понял, что у вас дома все плохо?

— Ага, — горько ответил невидимый голос. — Хуже некуда. Альдея эвакуируется. Мы проигрываем креонам войну, Леша. Точнее проигрывали там, у себя дома. Пока остатки третьего и пятого флотов держат оборону, эвакуационные конвои вывозят самые ценные производства, специалистов и тех беженцев, которых можно взять на борт. Попавший под нуль-прокол "Вепрь" — транспорт материально-технического обеспечения и заодно автономная ремонтная база. Его защита — наша первейшая обязанность. Еще с нашей стороны в бою будут участвовать четыре штурмовика — два от красной и два от фиолетовой эскадрильи. И мы, конечно. Вот и все. Теперь, давай я покажу тебе креонов.

— Весь внимание!

— Смотри, — на отдельном экране появилось изображение кораблей, похожих на вытянутые обоюдоострые секиры с очень коротким древком. — У них два "шокера". И еще есть один "палач" — картинка показала корабль раза в два побольше. Этот слегка смахивал на кальмара с щупальцами из-за длинных антенн или просто балок, торчащих под углом в разные стороны из торца конусовидного корпуса.

— Я бы не сказал, что сильно впечатляет, — пожал я плечами. — Если, конечно, размеры всех судов отображены верно. Наших больше и они выглядят внушительно. Транспорт — вообще махина. А как на самом деле? Какие у нас шансы победить?

-Так себе шансы... Корабли креонов очень хороши, последнее поколение. А у нас старье. Кадрового флота считай, уже нет. Но будем воевать. Не думала, что приму свой первый бой вот так вот.

— Нейка, не пугай меня, — вздрогнув, поспешил вставить я. — Ты же опытный пилот, правда? Скажи, что ты пошутила, красавица!

-Я? Ничуть не бывало, — нервно хохотнула девушка. — Я вообще-то мобилизованная студентка-ксенобилог, выпускница трехнедельных летных курсов. Тестирование показало нужные способности, вот и призвали... Кадровые и опытные либо погибли, либо еще дерутся в линейном флоте. А мы — эвакуаторы! В основном, кто ни попадя, не пойми на чем. "Дивная лань" — старое учебное корыто, наспех оснащенное лишь девятью универсальными штурмовиками "планета-орбита" вместо положенных двадцати истребителей. Но ты не бойся, Леша! Прорвемся! Наш "кистень" — штурмовик универсальный, настроенный под любого дурака со способностями. С экспериментальным симбиотическим бортовым интеллектом, который сам воюет. Конструкторы "кистеня" знали, кто на нем будет летать, он задумывался как машина последней надежды.

— Млять!

— Что у тебя все "млять" да "млять"? Успокойся, тебе и делать ничего не придется. БИН подгрузит в тебя свои данные и временно заберет для нужных ему логико-вычислительных процессов процентов двадцать активной коры головного мозга и кое-что из других его участков. Лежи себе на спинке и жди, когда все закончится. Голова немного поболит, но потом пройдет. Раз уж ты неожиданно оказался годен для подключения к бортовому интеллекту, то справишься.

— Мне что, по врагу даже пострелять не дадут? — возмутился я.

— В космосе? Тебе? С твоей квалификацией? Зачем нам бессмысленная трата энергии и боеприпасов? Впрочем, можешь попробовать. БИН принимает и обрабатывает команды пилота и стрелка-пилота. Но равного с собой приоритета твоим командам я не поставлю. Если БИН сочтет, что ты поступаешь правильно, он разблокирует управление огнем. Нет — значит, нет, будет стрелять сам.

-Эй, подруга? А я идиотом не стану? Разве это нормально, что твоя железяка мне без вазелина в мозги полезет? Он мне их не порвет случайно, в пылу боя? — стукнула мне в голову нехорошая догадка. Не зря эта безбашенная девка меня подобрала, ох не зря. Есть тут еще какой-то подвох, печенкой чую!

— Шанс сойти с ума при первом боевом слиянии не больше тридцати процентов. А если его переживешь — то еще меньше, мозги быстро адаптируются. Я в тебя верю Леша, ты способный и везучий, — утешила меня Нейка. — Ладно, заканчиваем говорильню. Мы скоро будем на месте, БИН докладывает, что враг уже принял атакующий порядок. Включаю тебе боевой режим, напарник.

Глава 3. Слияние.

Дальше было...необычно, страшно, и, пожалуй, здорово! Даже не знаю с чем и сравнить. Представьте себе, что вы едете в машине на пассажирском сиденье, и вдруг вы сами становитесь машиной. Буквально так, ощущая ее продолжением своего тела. Чувствуете ветер, бьющий в лобовое стекло, осязаете трение шин об асфальт и ощущаете, как стук своего сердца работу мотора. Так и я — был научным сотрудником Лехой Сергеевым, а стал штурмовиком "кистень". Только все оказалось еще сложнее. Взамен обычных, человеческих органов чувств, я теперь использовал те каналы взаимодействия с миром, которыми владела боевая машина. Их, кстати, было больше чем данные с рождения базовые пять, так что я скорее приобрел, чем потерял.

Мир изменился, став другим. Я стал летящей над Землей материальной точкой, машиной, купающейся в свете солнца и звезд. Я теперь точно знал, где находятся корабли альдеян, буквально ощущал их присутствие, хотя и не видел. Но зачем мне было их видеть глазами, если всю информацию мне доносили квантовый радар, масс-детектор, автоматические каналы обмена информацией "свой-свой" и засветки на приемниках блайн-поля, которое излучали мои же эмиттеры? Информации о союзниках было даже больше, чем давало зрение, она оказалась гораздо полнее. То же самое касалось и врага. Я его наблюдал активными и пассивными средствами обнаружения так же ясно, как различает вражеские мундиры бегущий по полю в рукопашную атаку боец, выгадывающий, в чье пузо он сейчас загонит свой штык. Креоны сближались, не прячась и не тратя зря время — они были настроены покончить с нами быстро и радикально.

В то же время, полного растворения личности в новом "теле" космолета не произошло. Я знал, что я Леха Сергеев и что я физически нахожусь в недрах корабля. Память никуда не делась, сознание тоже, вот только с органами чувств творилась самая настоящая катавасия — слишком странно накладывались человеческие каналы восприятия информации на то, что мне транслировал в мозг бортовой интеллект. Нейку, кстати, я тоже чувствовал — но уже не как человека, а как один из управляющих механизмов нового "себя-штурмовика". Пилотесса тоже вошла в боевой режим, и поговорить с ней было невозможно. А вот молниеносно обменяться информацией как два компьютера в сети — вполне. Но это не было разговором или чтением мыслей — что-то другое, чему и названия сходу не подберешь.

Но долго рефлексировать над своим новым состоянием мне не пришлось. Потому что единое с машиной "я-мы" вступило в бой, и стало не до этого. Кроме того, с самим восприятием времени начались непонятки — я теперь им оперировал как компьютер и физически перестал отличать минуты от секунд, время стало лишь математической переменной в расчетах траекторий, мощности, скорости и десятках других параметров. А уж размышлять на отвлечённые темы я и вовсе не мог — не было на то ресурсов мозга, все оказалось вовлечено в дело. Хотя нет — не совсем так. Какая-то абстрактная часть сознания оставалась над схваткой, контролируя ее ход и принимая решения. Наверное, та тонкая субстанция, которую философы и богословы называют душой или свободной волей.

Все три звездолета Креонов без особых затей летели прямо на перехват транспорта, образуя правильный треугольник. Два "шокера" впереди, за ними "палач". Соединенный с бортовым интеллектом "я-штурмовик" знал, что "палач" несет на борту как минимум шесть тяжелых торпед и свою главную фишку — "деструктор". Прямоходящие полутораметровые ящеры с планеты Креон знали толк в извращениях, в том числе и научных. Физику во всех ее ипостасях они изучали всерьез и даже работали над единой теорией Вселенной, которая описывала бы ее как единое целое материи и энергии не только во времени и пространстве, но и во всех существующих измерениях одновременно. Теория "Всего Сущего", призванная сделать Креонов хозяевами "Сущего" у них пока так и не сложилась, но кое-каких недоступных пока человечеству успехов в нише прикладных разработок они достигли. Во всяком случае, именно такая информация хранилась в памяти "кистеня". Вблизи "палач" мог натворить дел — превратить силовые поля альдеянских звездолетов в кванты света, изменить энергетику атомных связей в броне кораблей, сделав из нее желе или развеять космической пылью, превратить материю в плазму... Но за все надо платить: для нанесения столь сокрушительного удара требовалось время, энергия и сравнительно небольшое расстояние до цели.

Начинающийся бой просчитывался с большой долей вероятности, тем более что "считал" я сейчас со скоростью бортового компьютера. Благо тактико-технические характеристики союзных и вражеских машин я теперь "знал", информацию об их маневрах получал в реальном времени, а тактические схемы космических боев бортовой интеллект мне загрузил прямо в мозг. Наши пять штурмовиков и два рейдера разворачивались наперерез противнику и готовились скопом атаковать его сначала ракетами, а затем гаусс-пушками, стреляющими капсулами с антиматерией. На короткой дистанции у штурмовиков в ход должны были пойти лазеры ближнего боя. Главное — не дать креонам добраться до транспорта. Свою лепту в бой также готовились внести "Вепрь" и "Лань", в основном ракетами и тяжелыми лазерами ПКО с накачкой от силовых установок.

Вероятный ответ противника тоже просчитывался. По нашим штурмовикам врежут своими "фотонными резаками" "шокеры", добавив ко всему прочему мелкие и очень юркие ракеты — иглы, которых у них несколько десятков на каждый корабль. Их будет достаточно, чтобы нейтрализовать основную мощь нашего ракетного залпа, а на ближних дистанциях против наших лазеров и антиматерии ящеры продержаться пару минут за счет силовых полей и маневра. Ибо шустрые, твари, и очень энерговооруженные. Броня у них никакая, но силовые поля сходу не пробьешь. Может быть, одного из них мы и собьем, кто знает. А может и нет. Скорее всего — нет. Затем деструктор "палача" отработает по "Вепрю", а тяжелые ракеты, они же торпеды креонов, прикрытые собственным силовым полем каждой торпеды, поразят транспорт и авианосец. Их и надо-то всего парочку, вместо имеющихся пяти, одну уже потратили на "Дивную лань". Ну а дальше последует разборка в хлам альдеянских тяжелых кораблей и бой на уничтожение с нашими штурмовиками в "собачьей свалке". Вот тут для истративших большую часть боезапаса и энергии силовых полей креонов все будет не столь весело — комплексы ПКО с погибающих авианосца и транспорта будут вести огонь до последнего. И с примерно равными шансами в бою в упор мы креонов разнесем. Потеряв при этом один-два штурмовика, рейдеры и оставшись без тяжелых кораблей и базы снабжения. Как по мне — так себе вариант.

Между тем других и не предлагалось. Все стремительно шло к лобовой схватке по самому прямому сценарию. Я поначалу надеялся, что в ход сражения вмешается с борта авианосца какой-нибудь убеленный сединами опытный космический волк и предложит хитрый или хотя бы умный план. Но, похоже, у альдеян такового не имелось. Или он погиб. Или впал в маразм... Не знаю, даже понятия не имею. Мобилизованный молодняк на штурмовиках и рейдерах, храбрый и неопытный, дрался, как умел — то есть видел противника и кидался ему навстречу. Штурмовики, рейдеры и транспорт с авианосцем обменивались между собой оперативной информацией, которую обрабатывал в том числе и соединенный со мной бортовой интеллект "кистеня". Но это была рутина — распределение целей, уведомления о предстоящих маневрах и пусках. Тактическая координация всего боя из единого центра? Нет ее.

Лично у меня шансов выйти живым из боя было достаточно. Главное — сосредоточиться на обороне нашего с Нейкой штурмовика, раз уж на меня перевалили обязанности бортстрелка. Сначала креоны разделают под орех большие корабли и только потом займутся мелочью. Их главная боевая задача — не дать эвакуироваться и выжить альдеянам. И даже сейчас, после переноса к Земле в поле нуль-прокола, эта задача все еще актуальна — с набитым техникой и разнообразными запасами огромным транспортом альдеянская эскадра все еще представляет какую-то самостоятельную силу, без него — это всего лишь несколько кораблей с ограниченной автономностью, обреченных на гибель. Если я буду тратить боезапас и энергию силовых полей с умом, защищая себя и не особо геройствуя, то смогу дожить до финала схватки, в котором есть все шансы на победу. Ну а там...придется Нейке и остальным выжившим пилотам сдаваться землянам, если они хотят жить дальше. Моя хата с краю и война это не моя.