Конкистадор

Создан 12.04.19

Текст написан с целью развлечения и является плодом воображения автора. Все совпадения если таковые будут иметь место — случайны.

Глава 1. Последний звездный истребитель.

Ехать в Ивантеевку поздним пятничным вечером я никак не хотел. Я что, дурной, у меня на выходные планов поинтереснее нет? Есть! Еще как есть. Нечего мне было делать в глухой деревне в полутора сотнях километров от Нерезиновой. Но с шефом разве поспоришь? Особенно, когда проект горит и все сроки сдачи материала давно пролюблены? Экспериментальный ФАБК или "фактор апоптоза быстрорастущих клеток" сдавать заказчикам требовалось срочно, а наработка генно-инженерного белка из молока несчастных крольчих с опытной фермы застопорилась на этапе очитки. Причем по самой банальной причине — купленная за бешеные деньги высокоскоростная американская центрифуга, призванная разделять густое как патока вонючее молоко на фракции, сдохла в самый ответственный момент. Чудо заморской техники выдавало ошибку "707" и запускаться отказывалось наотрез. Приехавший консультант из фирмы-продавца, качая головой и заглядывая в свой нетбук, бормотал что-то вроде "процессор, наверное, сгорел" и предлагал лишь гарантийный ремонт, но это шефа не устраивало — белок нужен был уже вчера.

Вот тогда-то и вспомнили про старую бекмановскую центрифугу, доставшуюся коммерческому научному центру еще вместе с советским наследием от бывшего НИИ. Она была попроще, без всяких компьютеров и цифровых прибамбасов, а управлялась парой здоровенных ручек-верньеров и несколькими тугими пружинными кнопками. Но зато, когда с нее стерли пыль и включили в сеть, случилось настоящее чудо: весивший под триста кило динозавр из восьмидесятых годов прошлого века заработал. Проблема была лишь в одном — для этого аппарата требовался специальный съемный титановый ротор, а подобным изделиям, если они не хранились в сейфе под вооруженной охраной, приделали ноги еще в девяностых. Зарплату в НИИ в те времена толком не платили, а всяких контор, принимающих на переплавку цветные и черные металлы, было множество. Ротор же штука удобная — достаточно компактный и достаточно тяжелый, чтобы получить адекватный усилиям по транспортировке барыш. Все эти соображения я нашему дорогому Иван Иванычу в конце рабочего дня прямо в лицо и высказал. Только не прокатило...

— Верно глаголешь юноша, — хитро прищурился шеф. — Только ротор найти можно, — Иваныч снял очки и начал протирать их белоснежным носовым платочком. — По счастливому совпадению, Алексей, ротор от похожего "бекмана" у моего свояка в закромах лежит. Точнее, должен лежать на даче в деревне, если он его, конечно, не пропил еще... Ты пока не убегай домой, я позвоню Пете, узнаю точно.

"Не от похожего, а от этого самого. Вы же со свояком его и уперли" — подумал я. "Ты ведь, Иваныч, в девяностые как раз в бывшем НИИ МНСом отирался. В этой же самой лаборатории", — достроил я в голове логическую цепочку, но благоразумно промолчал. К чему ворошить ненужное? То когда было...а сейчас Корольков Иван Иваныч доктор наук, бизнесмен и одновременно мой шеф. Который ухитряется не только делать бизнес на всяких биохимических анализах и ДНК-экспертизах, вроде установления отцовства и прочей бытовухе, но и понемногу заниматься наукой на деньги разных частных инвесторов, причем небезуспешно. А еще он платит мне зарплату, поэтому...

— Поэтому тебе, Леша, придется съездить в Ивантеевку, — добавил шеф после долгого разговора по телефону. — Прямо сейчас. Ты у нас на колесах, подскочишь быстренько туда и обратно.

— Далеко хоть ехать? — безнадежным голосом поинтересовался я.

— Не, тут рядом... Владимирская область, Петушинский район. Километров с полтораста, где-то так. Деревня Ивантеевка, дом 5, улица...не помню. Короче, найдешь сам, не маленький. Петькин мобильник я тебе дам, — оптимистично добавил шеф. — Посмотри по карте, пробей маршрут. Полтора часа туда, полтора обратно, быстренько обернешься. Петр Никифорович тебя в деревне будет ждать, я договорился. Завтра к девяти чтобы был как штык, в субботу с утра центрифугирование. На выходных можешь гулять, я сам с молоком возиться начну, но ротор нужен срочно.

"Ага, полтора часа. В пятницу вечером из Москвы... Сейчас, конечно, не май месяц, а декабрь, но трассы все забиты под завязку. А потом по темноте и проселочным дорогам искать какую-то деревню...", — мрачно подумал я. "Может без машины, на электричке? Хрен там, в руках я ротор в одиночку далеко не утащу".

— Вот не надо делать мне больно своим кислым видом, Леша, — вздохнул профессор, посмотрев на меня. — Не мне же, старому уважаемому человеку ехать в деревню на ночь глядя? Молодым везде у нас дорога!

"А почему бы нет? У вас, профессор, полноприводный "субару", в самый раз по проселкам прыгать. Не мой старенький "акцент", в котором чуть съехал в снег и тут же встрял".

— Конечно, съезжу, Иван Иваныч, — натянул я на лицо вежливую улыбку. — Раз надо, я готов.

— Съезди, Леша, съезди. Будь уверен, надо. А Родина тебя не забудет. Считай, пятерку к премии в конце месяца ты заработал, — добавил шеф, чем поднял мое настроение на пару пунктов выше отрицательной отметки. — Легкой дороги...

Ездить за рулем я не боялся, но предстоящая дорога основательно напрягала. Водительские права мне довелось получить на двадцать пятом году жизни, буквально пару месяцев назад, и полной уверенности в своих силах во время длинной ночной поездки не было. Говорят, с опытом и наработанным автоматизмом такая уверенность придет, но пока я избегал долгих автомобильных поездок. Да и подержанный "акцент" хоть и был на ходу, но нуждался в основательном ремонте, на который пока не хватало денег — съемная квартира в Москве не способствует пополнению бюджета, знаете ли. "Впрочем — вот тебе и водительский опыт, Леха", — размышлял я дома, стараясь настроиться на позитив. На всякий случай наделал себе в дорогу бутербродов с колбасой и сыром и прихватил маленький термос с кофе, а затем, пожарив яичницу, двинулся с тарелкой ужинать в единственную комнату моей скромной однушки к компьютеру, еще раз уточнить маршрут и пробки. Вообще-то есть за компьютером я себе не позволял, считая подобное поведение свинством и распущенностью. Но сейчас было реально некогда — чем раньше я выеду, тем лучше.

"Обнаруженные на орбите НЛО могут быть инопланетными кораблями", — гласила первая же строка новостного дайджеста в поисковике. "Министерство обороны не комментирует слухи о неопознанных объектах", — гласила вторая. "Источник в генштабе: Российские ПВО подняты по тревоге", — сообщала третья.

"Что-то журналисты сильно возбудились", — думал я, пролистывая карту пробок на МКАД и отыскивая Петушинский район с деревней Ивантеевка, одновременно с ускоренным запихиванием в себя еды. "Делать им нечего. Наверняка фейк какой-то. Нынче подобного бреда полно, теперь вот еще и инопланетяне добавились. Кажется, с утра уже что-то подобное в новостях было. Завтра как приеду, посмотрю из-за чего сыр-бор, интересно все же. Но сейчас некогда. На всякий случай распечатаю карту и вперед..."

Выехал я уже в темноте. Но ехал не так уж плохо, даже в пробках на выезде из Москвы почти не стоял — сорок минут не считается, можно сказать повезло. Единственно, уже в дороге понял, что не угадал с одеждой — ночью мороз приближался к двадцати пяти градусам, а я в легкой зимней куртке на рыбьем меху. Надо было надеть старую куртку на толстом синтепоне, но я заторопился и этот момент упустил — не любил я ее носить, больно уж тяжела. Да оно и ладно — в машине печка греет, а в багажнике, если не дай Бог что, валяется старый тулуп. Обойдусь... Подумал я об этом и, выходит, как накаркал.

До Владимирской области я доехал нормально — дорога за пределами Москвы была относительно свободная и чистая от снега. Проблемы начались, когда я свернул с трассы на местное шоссе. Вроде бы все сделал правильно, ориентировался по GPS в смартфоне и распечатке карты. Но на бумаге-то оно одно, а ночью на дороге все выглядит совсем по-другому: одинаковые темные обочины, темные поля, заснеженные деревья. Слепящие фары встречных автомобилей, в которых по моим ощущениям каждый второй водитель ехал с дальним светом, ориентирование тоже не облегчали. Там, где GPS показывал поворот, я не нашел ровным счетом ничего. Проехал, внимательно осматриваясь, вперед, но нужного съезда к Ивантеевке так и не обнаружилось. Петр Никифорович, зараза, трубку не брал, поэтому я развернулся обратно и поехал медленнее, думая, что пропустил свой указатель, но снова ничего не увидел. Проселочные дороги в ночи все казались похожи одна на другую, поди пойми куда мне надо. Остановился на обочине, снова полез в карту на смартфоне, а потом опять принялся звонить Пете. С седьмого прозвона, наконец, дозвонился и потом долго объяснял слегка нетрезвому, судя по голосу, свояку шефа, где я нахожусь. Получив путаные объяснения дальнейшего пути и, проехав еще с полкилометра, наконец, заметил какой-то полузанесенный снегом съезд и повернул на него. Вроде бы все верно, хотя по карте и не совсем точно... Но до деревни должно быть уже недалеко, километра три-четыре.

Ночной проселок под колесами моего "акцента" становился все хуже и хуже с каждой сотней метров. Снег, под снегом кочки, пару раз низкая машина "приседала на пузо", но все же я прорывался по инерции вперед. А затем заметил попутную тракторную колею и немного ободрился, слегка разогнавшись — по ней ехать проще, и ведет она в деревню, не иначе. И даже когда колея нырнула в поросшую ивами низинку, я не сильно напрягся, ожидая увидеть впереди капитальный мост через ручей или маленькую речушку. Раз уж трактор проехал, то мой легкий автомобильчик тем более сможет. Но вышло иначе...

То, что спуск в низину слишком крутой, а мостик впереди скорее пешеходный, чем предназначенный для проезда автотранспорта я понял довольно быстро. Тем более что тракторная колея резко свернула в сторону, через кусты, показывая, что вперед дороги нет. Однако, недостаточно быстро. А, может быть, меня подвело отсутствие шоферских навыков. В общем, я совершил типичную ошибку зимнего вождения — в стрессовой ситуации резко и до упора выжал тормоз. Система ABS попыталась было исправить упущение, но увы...

Машина, с отказавшими на льду тормозами вместе с массой снега поползла вниз, потихоньку разгоняясь. Сцепление с дорогой оставалось минимальным, но руля она еще худо-бедно слушалась — скорость оказалась недостаточно большой для ухода в неуправляемый занос. Время словно замерло, реакция обострилась, а испугаться я просто не успел. Небольшой шанс избежать катастрофы еще оставался — для этого следовало вписаться в габариты мостика и проскочить его, либо затормозить на нем. Иначе я неизбежно соскальзывал в узкий, но глубокий овраг.

И этот трюк у меня почти получился. Несколькими движениями руля я каким-то чудом ухитрился выровняться на откосе, а затем вписался ровно в мостик, словно лыжник-профессионал. И даже почти переехал его, но к моему несчастью заднее колесо все же соскользнуло с края ничем не огражденной поверхности. Затем была ужасная секунда, когда машина балансировала на краю моста, после чего она рухнула левым боком вниз, полностью соскользнув с поверхности. Недолгий полет, удар, переворот на крышу и вновь удар и переворот — меня трясло на переднем сиденье словно куклу, но сознания, как ни странно, я не потерял, даже здорово приложившись головой об потолок и боком о дверь. А затем настала тишина — мотор вырубился. Приехали...

Водительскую дверь я открыл минут через пять. Ее к моему счастью не заклинило. Машина лежала на дне оврага глубиной метра три — три с половиной, основательно зарывшись погнутым багажником и правой стороной в глубокий снег. Капот впереди смят, лобовое стекло вогнуто и все в сетке трещин, но я уцелел — спасибо ремню безопасности. Однако дело плохо. Ехать, я уже точно никуда не поеду — "акцент" разбит основательно. Да и мне досталось на орехи — тошнит, болит при вдохе грудь, и что-то хреновое случилось с правой ногой — ступить больно и она совсем не держит тело. Как бы не перелом. С трудом выползши наружу, я понял, что далеко не уйду. Да что там уйду... Прямо здесь я даже самостоятельно из оврага не вылезу, стенки слишком крутые. Не в таком состоянии, как сейчас. А еще я легко одет, а вокруг ночь, мороз и глушь. И вот это уже не шутка, а самый настоящий абзац. В багажнике у меня на всякий случай имелся экстремальный набор автомобилиста-выживальщика, включавший в себя теплый облезлый тулуп, топорик, фонарик, немного сухих дров и разную всячину, но до багажника так просто не добраться. Оставалось лишь вопить о помощи, других вариантов нет.

Смартфон не разбился, но заряд аккумулятора показывал лишь пятнадцать процентов от максимума. Ну да, я долго смотрел карту, использовал GPS, потом звонил Петру, а модель у меня порядком "юзанная", в таких заряд проседает рывком. Только что был почти полный и на тебе — почти разряжен. Но должно хватить, пусть и на морозе...

Набранный трехзначный номер единой спасательной службы никак не хотел соединяться. Сорвалось раз, потом другой. В этом гадском овраге связь была слабая, смартфон еле-еле ловил сигнал. Мне начало становиться по-настоящему страшно, к тому же тошнота и боль не утихали. Но, наконец, дозвониться удалось.

— Аварийная служба спасения, — раздался чуть усталый женский голос. -Что у вас произошло?

— Автомобильная авария! Прошу помощи! — закричал я в трубку. — Я ранен, моя машина разбита.

— Успокойтесь. Назовите ваше полное имя и место происшествия. Опишите, что случилось.

— Сергеев Алексей Сергеевич, — выпалил я. — Упал на машине с дороги в овраг, переезжая мост где-то на проселке около Ивантеевки, Владимирская область, Петушинский район. Машина "хундай акцент". Кажется, нога сломана и ребро...

— Где именно у Ивантеевки?

— Не знаю точно! Я тут в первый раз оказался. Лес, поле. Проселок, дорога через овраг. Судя по GPS, деревня километрах в трех.

— Я вызову помощь, оставайтесь на связи...

— Телефон вот-вот сдохнет! — снова закричал я. — Девушка, милая, скорее пожалуйста! Это не шутки, я не могу идти и прямо сейчас замерзаю! Из оврага мне не выбраться! Помогите же!!!

— Все будет в порядке, не паникуйте. Ваше сообщение... — в трубке раздался сигнал отбоя и короткие гудки. Блин! Связи нет!

Я снова попытался связаться со спасателями, но все было бесполезно. "Так Леха, без паники", — подумал я. "Тревогу ты поднял, это главное. Тебя наверняка вычислят по звонку и найдут через вышку сотового оператора, главное держать телефон включенным. Просто дождись скорой и МЧС".

Однако, прошло полчаса, но ни спасатели, ни ДПС так и не появились. А вот у меня дела пошли совсем грустно, особенно после того как первоначальное шоковое состояние прошло. В свое время я ходил туристом по лесам, сплавлялся на байдарке, да и армейский опыт годичной службы срочником на погранзаставе тоже чего-то стоил. Я, конечно, скорее турист-любитель, чем профессионал, но свои будущие перспективы представлял себе ясно. Мутило меня всерьез, значит, моя тушка задета сильнее, чем показалось вначале. Нога в стопе и колене распухла — совсем беда. С каждой минутой все холоднее, начался озноб, и я вот-вот потеряю сознание прямо в снегу. Дальше что? Ответ прост — если найдут в течение часа — то обморожение и весьма вероятная ампутация конечностей. Если позже — можно меня уже и не размораживать, чего возиться?

Решение поджечь "акцент" пришло само собой при взгляде на распахнувшийся от удара лючок бензобака. Восстанавливать разбитый подержанный автомобиль я все равно не буду, даже если переживу это приключение. Это бессмысленная трата денег, дешевле купить новую рухлядь на колесах. Ничего ценного в салоне нет. Взорваться от брошенной в бензобак горящей бумаги, он не взорвется — чай не кино. Давления паров в открытом бензобаке не будет, поэтому отползти на несколько метров пока машина станет разгораться, я сумею, а больше и не надо. Зато, во-первых, погреюсь, а во-вторых, дам шикарный сигнал спасателям. Ночью пламя далеко видно. Риск обгореть, конечно, присутствует, но мне сейчас не до досконального соблюдения техники безопасности...

Ничего умнее, чем поджечь зажигалкой один из вытащенных из кошелька стольников я не придумал. Но с первой попытки ничего не вышло, тлеющая бумажка ухнула в бензобак без всяких последствий. Зато от второго стольника огонек вспыхнул у самой горловины, и я срочно рванул вперед на одной ноге, так быстро, как только мог. Упал и пополз, выкладываясь полностью, сумев одолеть рывком метров пять, прежде чем осесть в снег, привалившись к склону оврага. Позади меня вырвавшееся из бензобака пламя уже лизало бок "акцента", быстро разгораясь. Слегка отдышавшись, я достал телефон и, увидев вновь появившийся значок сети, снова начал звонить в спасательную службу. Сначала пошли гудки, затем трубку сняли и я заорал в нее, не дожидаясь ответа.

— Помогите! Мой автомобиль горит!!! Я разбился в овраге у Ивантеевки и...

Телефон коротко пикнул и замолк. Посмотрев на смартфон, я понял, что "приехал" окончательно — заряд сдох. Теперь оставалось только ждать.

"Акцент" горел красиво, обильно коптя и поднимая пламя и дым к темному небу. Жара от него хватало, и холод отступил, так что пункт плана "согреться" можно было считать выполненным. К сожалению, спасателей все еще не было. Сначала я вырубился на какую-то секунду, затем пришел в себя, но сознание продолжало ускользать. Меня все сильнее тянуло в сон, который я отгонял от себя из всех сил, а тело стало слабым-слабым. Поэтому нарастающий в небесах вой, я сначала принял за шум в ушах и лишь потом с вялым удивлением уставился в небо. Почему-то страшно уже не было, мозг на все реагировал с трудом. Медицинский вертолет МЧС что ли? Да не...какой нафиг вертолет? Такое ощущение, что на меня "юнкерс" из военного фильма пикирует. Собравшись с силами, я попытался встряхнуться и если не встать, на что сил уже не хватало, то хотя бы помахать руками. Но то, что произошло дальше, поставило в ступор даже меня в моем полудохлом состоянии...

С неба на овраг с жутким воем натурально рухнула огромная черная ромбовидная плита. Ну, почти рухнула... В последнюю секунду она резко затормозила над землей, подняв тучу снега и разом сбросив скорость, а вой перешел прямо-таки в ультразвуковой визг. Под днищем плиты полыхнула ослепительная бело-синяя вспышка, а затем вся эта хреновина осела на землю, прямо на краю оврага, после чего шум разом стих и настала тишина. В длину "летающая плита" была метров двадцать, высотой метра три, выпуклая, с какими выступами на покатой поверхности. Позади ее торец полыхал красным, как будто там работали дюзы ракетного двигателя. Не прошло и пары секунд, как на поверхности "плиты" вздулся полукруглый темный нарост и сразу же разделился на две части, выпустив из себя человеческую фигурку.

Пожалуй, одежда на пилоте НЛО была чем-то средним между летным комбинезоном и легким скафандром. Темная, с какими-то ремнями и утолщениями, достаточно бесформенная. На голове шлем с матовым стеклом, ни одного открытого участка тела не видать. На поясе нечто вроде кобуры. Соображал я сейчас плохо, видимость тоже была так себе, так что деталей не запомнил. Но когда пилот, придерживаясь рукой за поверхность, буквально съехал на своей пятой точке вниз на землю, я понял, что передо мной девушка. Догадался, скорее по пластике движений, чем по внешнему виду, "бронелифчика" или чего-то вроде него на незнакомке не имелось.

— Ты помощь звать, огонь поджигать?! — спросила девушка, подойдя к самому краю оврага и глядя на меня сверху вниз. Голос у нее оказался молодой, с ярко выраженным акцентом и какими-то металлическими нотками.

— Я, — только и ответил я. А что я еще мог сказать? Может быть, я уже потерял сознание и сейчас вижу последний сон-бред, замерзая в гадском овраге. Девушки и самолеты, ага... Хотя, мир вокруг пока выглядит реальным — снег холодный, а пламя жаркое, на сон нисколько не похоже. Правда, так я думал лишь до того момента, как услышал следующий вопрос.

— Я сейчас хотеть тебя вторым пилотом. Нужно. Пойдешь?

"Это точно бред... Эротико-технический, вот... А я либо замерзаю, либо в операционной на столе под наркозом".

— Милая, — тряхнув головой, я все же постарался сосредоточиться. — Я бы не против пилотом. Только глаза разуй! Я разбился и крепко поломан, даже ходить не могу, это раз. Навыков пилота не имею от слова совсем, это два. Мне бы в больничку, лечиться. Может быть, ты меня сначала подкинешь по знакомству в травмпункт? А уже потом полетаем?

— Ты согласен, — строго ответила девушка. — Это хорошо. Летать потом не надо. Летать сейчас надо. Мозг твой нужен мне, — продолжала косплеить она магистра Йоду. — Тело твое не нужно мне. Начинаем.

А затем эта зараза просто спрыгнула ко мне в овраг. Деловито обмотала вокруг моего пояса какой-то шнур, щелкнула маленьким карабином, а затем, подпрыгнув, ловко уцепилась за свисающую ветку ивы и, подтянувшись и отталкиваясь ногами, выползла обратно, поспешив к своему НЛО. Еще десяток секунд и я почувствовал, как невидимая лебедка тащит меня словно груз наверх. Я лишь охнул от боли в потревоженной груди и ноге, инстинктивно прикрыв голову, а еще через несколько мгновений оказался вытянут из оврага и волоком по снегу доставлен к "летающей плите". А потом и осторожно поднят на ее вершину, аккуратно поддерживаемый девушкой за плечи. Наверху незнакомка отстегнула карабин, и слегка подтолкнула меня к подсвеченному изнутри зеленоватым светом проему, который открыли разъехавшиеся створки брони.

— Прыгай!

— Ни за что! — слабо дернулся я. — С ума сошла, дура? — Заглянув в люк, я увидел, что внутри колышется какая-то жидкость. — Утопить меня хочешь?!

— Не бойся. Среда компрессионно-амниотическая. Жить будешь. — Заверила меня пилотесса. И рывком столкнула вниз, слабого как котенка. Не успел я как следует выматериться, как рыбкой скользнул в какой-то бульон, а люк сверху начал закрываться. Раздался легкий шум, жидкость начала прибывать со всех сторон, а снизу что-то ухватило за спину и бедра, потянув меня на дно. Инстинктивно я вдохнул воздух, но вместо него хлебнул солоноватой теплой жидкости, и вскоре она потекла в мои легкие, заполняя их до отказа. Я пытался кричать и дергаться, сознание захлестнуло волной ужаса, но неожиданно я понял, что удушья нет. И даже дышать не требуется, воздух поступает словно сам собой. Вокруг темнота, но мне... неплохо блин. Ничего не болит, не холодно, не жарко, и даже сознание странным образом прояснилось.

— Успокоился? — голос незнакомки в ушах прозвучал словно из ниоткуда. — Тогда взлетаем!

Глава 2. Креоны.

Перегрузку при взлете я, конечно, ощутил, но она оказалась вполне терпимой. Я на ней и не сосредотачивался — хватало других ощущений. Где-то в районе конечностей и спины теплая жидкость превратилась в вязкий гель, прочно удерживая руки и ноги, в то время как в районе лица она была по-прежнему легко текучей и доставляла кислород в организм, поддерживая жидкостное дыхание. Я слышал про подобные опыты с жидкостями и аэрозолями на основе перфторуглеродов, которые позволяли насыщать кровь кислородом без дыхания через легкие. Но они вроде бы до ума доведены не были. У нас, на Земле.

Спустя недолгое время я почувствовал, как что-то колкое настойчиво лезет мне в ноздри и уши, а что-то тяжелое загустевает на глазах, не давая возможность открыть веки. Но потом внезапно, словно по щелчку тумблера, зрение вернулось. И я неожиданно оказался сидящим в кресле в центре небольшой сферы, на стенки которой сверху проецировалось бархатно-черное небо с тысячами звезд, а внизу угадывалось что-то темное — то ли далекая земля, то ли облака.

— То, что ты сейчас видишь, это иллюзия, — послышался голос пилотессы, прямо внутри моей головы. — Бортовой интеллект подключился к твоему мозгу и создал удобную виртуальную среду для полета в режиме автопилота. Физически, ты сейчас лежишь в отсеке для второго пилота, а в твое тело введены медицинские препараты и поддерживающие жизнедеятельность медсистемы. БИН сообщил мне, что твои травмы непосредственной угрозы для жизни не представляют. Он вполне может оказать первую помощь и продержать тебя без ухудшения медицинских показателей несколько часов. Не беспокойся пока об этом, — голос незнакомки замолк, словно предлагая мне задать вопрос...

При этом я невольно отметил, что у нее вовсе исчез акцент, а речь стала связной и правильной. Спросить ее почему? А смысл? Понятно, что наше общение сейчас идет через некую систему искусственного интеллекта, возможно, она и выправляет дефекты речи, служа переводчиком. Что там у нас дальше на повестке дня? Что такое "БИН"? Бортовой интеллект, судя по всему. Жидкость-гель, в которой я лежу? Вообще-то это отличное инженерное решение для пилота, управляющего летающей машиной через виртуальные каналы связи и искусственный интеллект. Тело тут лишнее, поэтому оно надежно спрятано под броней, защищено от перегрузок и идеально зафиксировано со всех сторон. Нужен только мозг, как сказала незнакомка. Вот он и работает. Все это технические детали, если уж я решил считать произошедшее со мной реальностью, а не бредом. Главный вопрос в другом — какого хрена я вообще тут делаю?!! И на кой черт я этой валькирии понадобился?!! Но, боюсь, с кондачка мне на него не ответят. А выставлять себя сразу паникером или идиотом и спрашивать всякую чушь мне не хотелось.

"Ты, между прочим, с девушкой разговариваешь, Леша", — подумал я. "Судя по голосу, молодой и симпатичной. С Таней ты расстался, она предпочла тебе Артурчика из Сызрани, так что сейчас ты совершенно свободен. А молодые девушки, даже если они инопланетные пилотессы, существа особенные, поэтому не будем опускать свой авторитет ниже плинтуса. Первое впечатление ты и так испортил, гуру пикапа".

— Я не беспокоюсь. Спасибо за помощь, я вам доверяю. Но, раз уж мы с вами переходим на "ты", предлагаю, наконец, познакомиться, — подумав, ответил я. То есть, ответила моя виртуальная проекция в кресле посреди сферы. Что там было с телом — непонятно.

— Меня зовут Алексей Сергеев, — продолжил я. — Но ты меня зови просто Лешей. Вкратце о себе: молод, красив, романтик и немного поэт. Занимаюсь...э...наукой, наверное. А тебя как зовут прекрасная незнакомка?

-...Что? — кажется, я сумел удивить пилотессу всерьез. — А... Я Нейка. То есть я пилот штурмовой авиации, фиолетовой эскадры эскортного авианосца "Дивная лань", Нейкария Тольмма Верт, но, наверное, сейчас можно просто Нейка. Поразительно... Леша. Вы так быстро адаптировались к нестандартной ситуации, что уже шутите. И совершенно не отличаетесь от нас.

— А должны были отличаться? — вкрадчиво спросил я. — Кстати, я не шучу.

— Ну, значит, просто так говорите мне комплименты, — в голосе Нейки послышался смешок. — Откуда вы могли знать, что я прекрасная? Вы меня без шлема не видели, может быть, я страшная как донный крокодил?

"Это было бы воистину печально", — проскочила у меня короткая мысль.

— Удивительно было попасть под нуль-прокол и выжить, — продолжила Нейка. — Тем более удивительно, оказавшись в совершенно непонятном времени и месте, обнаружить там планету — почти точную копию Альдеи. Наверное, найти после этого на ней похожих на нас людей, — уже не так уж и нелогично... Но все равно. Я допускала, что БИН сможет установить связь с вашим мозгом, но то, как быстро и легко он это сделал... Как будто между нашими расами вообще нет никакой разницы.

— Вселенная большая, в ней всякое может быть, — пожал я виртуальными плечами. "Кажется, пошла информация". — Нейка, давай все же на "ты". Я так понимаю, ты из тех самых инопланетян, которые появились на орбите Земли? Я видел в Интернете мельком информацию, про какие-то неопознанные летающие объекты, которые засекли военные.

— Интернете?

— Это наша всепланетная компьютерная сеть, — пояснил я. — Но, после того как мы познакомились, может быть ты все же ответишь, зачем вы прилетели к землянам? И зачем ты подобрала меня?

— Ни за чем! Мы к вам не прилетали, — взволнованно ответила Нейка. — Мы вообще о вас не знали! Говорю же, мы попали под нуль-прокол. Креоны атаковали наш конвой и начали продавливать защиту, чтобы добраться до транспортов. "Лань" им удалось повредить первой же торпедой, зеленая эскадра погибла в ангарах вся, от красной осталось две машины, но все три штурмовика фиолетовой эскадры успели стартовать. В том числе и мой. А потом кто-то применил нуль-прокол. Я даже не знаю кто, наши или креоны. Вообще-то раньше считалось, что в эпицентре прокола ничего уцелеть не может, там вся метрика пространства рвется в клочья. Но видишь ли... мы здесь.

— Ясно. Но я-то вам зачем?

— Нам? Леша, никаким "нам" ты не нужен. Ты нужен конкретно мне. Мой второй пилот погиб на борту "Лани" еще до старта, а без второго пилота штурмовик ограниченно боеспособен. Пилотировать я и сама смогу, но кто-то должен взаимодействовать с БИНом хотя бы за стрелка. Если я взвалю все на себя, у меня мозги из ушей потекут! В силу специфики этой модели штурмовика я сама со всеми функциями справляюсь плохо, нужен человек, который предоставит свой мозг для расчетов и логических моделей БИНу. Для оптимальной работы бортовых систем наведения и огня требуется взаимодействие человеческого мозга и искусственного интеллекта. Перед вылетом никого взять не получилось. Взлетали под огнем...

— Подожди, ты хочешь сказать, что креоны...

— Часть их кораблей тоже попала под нуль-прокол, Леша. Нас, конечно, разбросало в пространстве, так что почти сутки форы мы получили. Но сейчас они летят сюда и нам их надо добить. Иначе креоны добьют нас, альдеян. А потом могут атаковать и вашу планету. Они не гуманоиды и людей в принципе не любят. Мягко говоря...

— Охренеть, — только и смог сказать я. — Охренеть, млять.

— Ага, — согласилась со мной Нейка. — Но ты сам кричал в вашей радиосети о помощи! Утверждал, что погибаешь и замерзаешь! И даже сжег свою машину! Твой сигнал случайно нашел БИН, когда отслеживал для сбора информации ваш эфир, и расшифровал его как аварийный. Сесть на "Лань" и взять какого-то другого стрелка до окончания боя я все равно не успею — палуба и стыковочные узлы повреждены, их еще полсуток чинить будут. Да и выжившие на борту авианосца наперечет, каждый нужен на своем посту. Вот я и решила — попробую взять к себе стрелком аборигена...

Некоторое время я был просто в ауте. Впрочем, не слишком долгое. После всего произошедшего страшно мне уже не было. Видимо, психика не резиновая и чтобы ее не порвать сработали какие-то защитные механизмы. Я сначала чуть не разбился насмерть, потом чуть не замерз, затем меня забрали инопланетяне, ну а теперь мне придется драться с некими злобными тварями из космоса? Как говорится в анекдоте про трех охотников и лишнюю бутылку водки — в наших болотах и не такие чудеса случаются. Пятница удалась на славу, что тут сказать. И что теперь? Ныть, что я гражданский и не при делах, поэтому меня надо срочно везти в больничку? Не уверен, что это сработает правильно... Нейка вроде бы не злюка, но она при исполнении. Военный человек, выполняющий боевую задачу, к тому же некая альдеянка. Насколько я знаю военных, а я их знаю, сам служил, они в бою или предбоевой обстановке бывают резковаты. Кажущееся дружелюбие к гражданскому может за пару секунд перейти в агрессию и закончиться пулей в лоб, попробуй только что-то сделать или сказать не так. Как она среагирует на мое нытье и просьбы высадить — непонятно. Может быть, вышвырнет в открытый космос, всего и делов. Или вкатит живительный разряд током для сговорчивости. А может, отрежет голову и сохранит мозг для расчетов и логических моделей, раз уж он так нужен бортовому интеллекту. Или амниотическая жидкость, в которой я лежу, превратиться в бульон для биореактора, который растворит меня на ценные белки и аминокислоты. Мы сейчас вроде начали дружить? Вот пусть все так и остается.

Кроме того, я чувствовал, что меня явно накачали какими-то стимуляторами. Боли не ощущалось никакой вообще. Усталости тоже не было, собственные мысли казались мне ясными и четкими. В общем — процесс подготовки к бою уже пошел, и завершать его, по ходу придется вместе.

— Далеко до Креонов? Сколько их? Как предполагаешь построить бой и что конкретно мне надо делать? — спросил вместо нытья я.

— Леша, ты, случаем не военный? — голос Нейки был снова полон удивления. — Здорово реагируешь. Я боялась, что...

— Приходилось носить погоны, — перебил я свою валькирию. — Раз уж мы напарники, давай, вводи в курс дела. Поработаю стрелком, раз требуется. Не теряй времени зря.

— Молодец! Итак, мы уже на орбите...

— Принято. — За пределами виртуальной сферы картинка и в самом деле преобразилась. Под моими ногами плыла укутанная облаками зелено-голубоватая Земля, с еле угадываемыми очертаниями континентов, а сверху светили звезды — ровно как на видео с борта МКС или спутников. Только все было видно гораздо четче и эффект присутствия сильнее. Красота, одним словом...

— Скоро я дам пару разгонных импульсов, — пояснила Нейка. — И начну маневр. До нашего авианосца и транспорта примерно девятнадцать тысяч километров, мы их достигнем через полчаса. Вот, смотри, это "Дивная лань"!

Перед моими глазами на сфере часть изображения выделилась в отдельный экран, на котором появилось изображение вытянутого и слегка похожего на футляр для очков звездолета. Этот футляр ближе к торцу опоясывал усеянный огоньками массивный "бублик — кольцо", а за ним угадывались колонны двигателей или силовых установок. Вдоль корпуса звездолета виднелись надстройки — полусферы небольших размеров. Сразу было видно, что кораблю досталось — в "футляре" виднелась внушительная пробоина в треть борта, а "бублик" рядом с пробоиной оказался основательно погрызен.

— Сейчас ты увидишь транспорт "Вепрь", — продолжала объяснять мне моя валькирия. Рядом с изображением авианосца появилась картинка пяти массивных серебристых сфер, соединенных вместе в ряд несколькими решетчатыми конструкциями. На последней сфере виднелась надстройка — башня и пара разнесенных в стороны балок, на которых также крепились цилиндрические колонны, предположительно двигателей.

— Еще есть два малых рейдера, — на третьем экране возникли два небольших корабля, почему вызвавшие у меня ассоциацию со стрекозами. Такие уж они были — длинные, с округлой головой-кабиной и раскинутыми в стороны "крыльями". — Но я бы на них не очень рассчитывала, — вздохнула Нейка. — Переделки из гражданских внутрисистемных яхт, сделанные перед самой эвакуацией. С наскоро обученным гражданским экипажем. Так себе корабль, но может быть полезен.

— В смысле эвакуацией? — перебил я девушку. — Я правильно понял, что у вас дома все плохо?

— Ага, — горько ответил невидимый голос. — Хуже некуда. Альдея эвакуируется. Мы проигрываем креонам войну, Леша. Точнее проигрывали там, у себя дома. Пока остатки третьего и пятого флотов держат оборону, эвакуационные конвои вывозят самые ценные производства, специалистов и тех беженцев, которых можно взять на борт. Попавший под нуль-прокол "Вепрь" — транспорт материально-технического обеспечения и заодно автономная ремонтная база. Его защита — наша первейшая обязанность. Еще с нашей стороны в бою будут участвовать четыре штурмовика — два от красной и два от фиолетовой эскадрильи. И мы, конечно. Вот и все. Теперь, давай я покажу тебе креонов.

— Весь внимание!

— Смотри, — на отдельном экране появилось изображение кораблей, похожих на вытянутые обоюдоострые секиры с очень коротким древком. — У них два "шокера". И еще есть один "палач" — картинка показала корабль раза в два побольше. Этот слегка смахивал на кальмара с щупальцами из-за длинных антенн или просто балок, торчащих под углом в разные стороны из торца конусовидного корпуса.

— Я бы не сказал, что сильно впечатляет, — пожал я плечами. — Если, конечно, размеры всех судов отображены верно. Наших больше и они выглядят внушительно. Транспорт — вообще махина. А как на самом деле? Какие у нас шансы победить?

-Так себе шансы... Корабли креонов очень хороши, последнее поколение. А у нас старье. Кадрового флота считай, уже нет. Но будем воевать. Не думала, что приму свой первый бой вот так вот.

— Нейка, не пугай меня, — вздрогнув, поспешил вставить я. — Ты же опытный пилот, правда? Скажи, что ты пошутила, красавица!

-Я? Ничуть не бывало, — нервно хохотнула девушка. — Я вообще-то мобилизованная студентка-ксенобилог, выпускница трехнедельных летных курсов. Тестирование показало нужные способности, вот и призвали... Кадровые и опытные либо погибли, либо еще дерутся в линейном флоте. А мы — эвакуаторы! В основном, кто ни попадя, не пойми на чем. "Дивная лань" — старое учебное корыто, наспех оснащенное лишь девятью универсальными штурмовиками "планета-орбита" вместо положенных двадцати истребителей. Но ты не бойся, Леша! Прорвемся! Наш "кистень" — штурмовик универсальный, настроенный под любого дурака со способностями. С экспериментальным симбиотическим бортовым интеллектом, который сам воюет. Конструкторы "кистеня" знали, кто на нем будет летать, он задумывался как машина последней надежды.

— Млять!

— Что у тебя все "млять" да "млять"? Успокойся, тебе и делать ничего не придется. БИН подгрузит в тебя свои данные и временно заберет для нужных ему логико-вычислительных процессов процентов двадцать активной коры головного мозга и кое-что из других его участков. Лежи себе на спинке и жди, когда все закончится. Голова немного поболит, но потом пройдет. Раз уж ты неожиданно оказался годен для подключения к бортовому интеллекту, то справишься.

— Мне что, по врагу даже пострелять не дадут? — возмутился я.

— В космосе? Тебе? С твоей квалификацией? Зачем нам бессмысленная трата энергии и боеприпасов? Впрочем, можешь попробовать. БИН принимает и обрабатывает команды пилота и стрелка-пилота. Но равного с собой приоритета твоим командам я не поставлю. Если БИН сочтет, что ты поступаешь правильно, он разблокирует управление огнем. Нет — значит, нет, будет стрелять сам.

-Эй, подруга? А я идиотом не стану? Разве это нормально, что твоя железяка мне без вазелина в мозги полезет? Он мне их не порвет случайно, в пылу боя? — стукнула мне в голову нехорошая догадка. Не зря эта безбашенная девка меня подобрала, ох не зря. Есть тут еще какой-то подвох, печенкой чую!

— Шанс сойти с ума при первом боевом слиянии не больше тридцати процентов. А если его переживешь — то еще меньше, мозги быстро адаптируются. Я в тебя верю Леша, ты способный и везучий, — утешила меня Нейка. — Ладно, заканчиваем говорильню. Мы скоро будем на месте, БИН докладывает, что враг уже принял атакующий порядок. Включаю тебе боевой режим, напарник.

Глава 3. Слияние.

Дальше было...необычно, страшно, и, пожалуй, здорово! Даже не знаю с чем и сравнить. Представьте себе, что вы едете в машине на пассажирском сиденье, и вдруг вы сами становитесь машиной. Буквально так, ощущая ее продолжением своего тела. Чувствуете ветер, бьющий в лобовое стекло, осязаете трение шин об асфальт и ощущаете, как стук своего сердца работу мотора. Так и я — был научным сотрудником Лехой Сергеевым, а стал штурмовиком "кистень". Только все оказалось еще сложнее. Взамен обычных, человеческих органов чувств, я теперь использовал те каналы взаимодействия с миром, которыми владела боевая машина. Их, кстати, было больше чем данные с рождения базовые пять, так что я скорее приобрел, чем потерял.

Мир изменился, став другим. Я стал летящей над Землей материальной точкой, машиной, купающейся в свете солнца и звезд. Я теперь точно знал, где находятся корабли альдеян, буквально ощущал их присутствие, хотя и не видел. Но зачем мне было их видеть глазами, если всю информацию мне доносили квантовый радар, масс-детектор, автоматические каналы обмена информацией "свой-свой" и засветки на приемниках блайн-поля, которое излучали мои же эмиттеры? Информации о союзниках было даже больше, чем давало зрение, она оказалась гораздо полнее. То же самое касалось и врага. Я его наблюдал активными и пассивными средствами обнаружения так же ясно, как различает вражеские мундиры бегущий по полю в рукопашную атаку боец, выгадывающий, в чье пузо он сейчас загонит свой штык. Креоны сближались, не прячась и не тратя зря время — они были настроены покончить с нами быстро и радикально.

В то же время, полного растворения личности в новом "теле" космолета не произошло. Я знал, что я Леха Сергеев и что я физически нахожусь в недрах корабля. Память никуда не делась, сознание тоже, вот только с органами чувств творилась самая настоящая катавасия — слишком странно накладывались человеческие каналы восприятия информации на то, что мне транслировал в мозг бортовой интеллект. Нейку, кстати, я тоже чувствовал — но уже не как человека, а как один из управляющих механизмов нового "себя-штурмовика". Пилотесса тоже вошла в боевой режим, и поговорить с ней было невозможно. А вот молниеносно обменяться информацией как два компьютера в сети — вполне. Но это не было разговором или чтением мыслей — что-то другое, чему и названия сходу не подберешь.

Но долго рефлексировать над своим новым состоянием мне не пришлось. Потому что единое с машиной "я-мы" вступило в бой, и стало не до этого. Кроме того, с самим восприятием времени начались непонятки — я теперь им оперировал как компьютер и физически перестал отличать минуты от секунд, время стало лишь математической переменной в расчетах траекторий, мощности, скорости и десятках других параметров. А уж размышлять на отвлечённые темы я и вовсе не мог — не было на то ресурсов мозга, все оказалось вовлечено в дело. Хотя нет — не совсем так. Какая-то абстрактная часть сознания оставалась над схваткой, контролируя ее ход и принимая решения. Наверное, та тонкая субстанция, которую философы и богословы называют душой или свободной волей.

Все три звездолета Креонов без особых затей летели прямо на перехват транспорта, образуя правильный треугольник. Два "шокера" впереди, за ними "палач". Соединенный с бортовым интеллектом "я-штурмовик" знал, что "палач" несет на борту как минимум шесть тяжелых торпед и свою главную фишку — "деструктор". Прямоходящие полутораметровые ящеры с планеты Креон знали толк в извращениях, в том числе и научных. Физику во всех ее ипостасях они изучали всерьез и даже работали над единой теорией Вселенной, которая описывала бы ее как единое целое материи и энергии не только во времени и пространстве, но и во всех существующих измерениях одновременно. Теория "Всего Сущего", призванная сделать Креонов хозяевами "Сущего" у них пока так и не сложилась, но кое-каких недоступных пока человечеству успехов в нише прикладных разработок они достигли. Во всяком случае, именно такая информация хранилась в памяти "кистеня". Вблизи "палач" мог натворить дел — превратить силовые поля альдеянских звездолетов в кванты света, изменить энергетику атомных связей в броне кораблей, сделав из нее желе или развеять космической пылью, превратить материю в плазму... Но за все надо платить: для нанесения столь сокрушительного удара требовалось время, энергия и сравнительно небольшое расстояние до цели.

Начинающийся бой просчитывался с большой долей вероятности, тем более что "считал" я сейчас со скоростью бортового компьютера. Благо тактико-технические характеристики союзных и вражеских машин я теперь "знал", информацию об их маневрах получал в реальном времени, а тактические схемы космических боев бортовой интеллект мне загрузил прямо в мозг. Наши пять штурмовиков и два рейдера разворачивались наперерез противнику и готовились скопом атаковать его сначала ракетами, а затем гаусс-пушками, стреляющими капсулами с антиматерией. На короткой дистанции у штурмовиков в ход должны были пойти лазеры ближнего боя. Главное — не дать креонам добраться до транспорта. Свою лепту в бой также готовились внести "Вепрь" и "Лань", в основном ракетами и тяжелыми лазерами ПКО с накачкой от силовых установок.

Вероятный ответ противника тоже просчитывался. По нашим штурмовикам врежут своими "фотонными резаками" "шокеры", добавив ко всему прочему мелкие и очень юркие ракеты — иглы, которых у них несколько десятков на каждый корабль. Их будет достаточно, чтобы нейтрализовать основную мощь нашего ракетного залпа, а на ближних дистанциях против наших лазеров и антиматерии ящеры продержаться пару минут за счет силовых полей и маневра. Ибо шустрые, твари, и очень энерговооруженные. Броня у них никакая, но силовые поля сходу не пробьешь. Может быть, одного из них мы и собьем, кто знает. А может и нет. Скорее всего — нет. Затем деструктор "палача" отработает по "Вепрю", а тяжелые ракеты, они же торпеды креонов, прикрытые собственным силовым полем каждой торпеды, поразят транспорт и авианосец. Их и надо-то всего парочку, вместо имеющихся пяти, одну уже потратили на "Дивную лань". Ну а дальше последует разборка в хлам альдеянских тяжелых кораблей и бой на уничтожение с нашими штурмовиками в "собачьей свалке". Вот тут для истративших большую часть боезапаса и энергии силовых полей креонов все будет не столь весело — комплексы ПКО с погибающих авианосца и транспорта будут вести огонь до последнего. И с примерно равными шансами в бою в упор мы креонов разнесем. Потеряв при этом один-два штурмовика, рейдеры и оставшись без тяжелых кораблей и базы снабжения. Как по мне — так себе вариант.

Между тем других и не предлагалось. Все стремительно шло к лобовой схватке по самому прямому сценарию. Я поначалу надеялся, что в ход сражения вмешается с борта авианосца какой-нибудь убеленный сединами опытный космический волк и предложит хитрый или хотя бы умный план. Но, похоже, у альдеян такового не имелось. Или он погиб. Или впал в маразм... Не знаю, даже понятия не имею. Мобилизованный молодняк на штурмовиках и рейдерах, храбрый и неопытный, дрался, как умел — то есть видел противника и кидался ему навстречу. Штурмовики, рейдеры и транспорт с авианосцем обменивались между собой оперативной информацией, которую обрабатывал в том числе и соединенный со мной бортовой интеллект "кистеня". Но это была рутина — распределение целей, уведомления о предстоящих маневрах и пусках. Тактическая координация всего боя из единого центра? Нет ее.

Лично у меня шансов выйти живым из боя было достаточно. Главное — сосредоточиться на обороне нашего с Нейкой штурмовика, раз уж на меня перевалили обязанности бортстрелка. Сначала креоны разделают под орех большие корабли и только потом займутся мелочью. Их главная боевая задача — не дать эвакуироваться и выжить альдеянам. И даже сейчас, после переноса к Земле в поле нуль-прокола, эта задача все еще актуальна — с набитым техникой и разнообразными запасами огромным транспортом альдеянская эскадра все еще представляет какую-то самостоятельную силу, без него — это всего лишь несколько кораблей с ограниченной автономностью, обреченных на гибель. Если я буду тратить боезапас и энергию силовых полей с умом, защищая себя и не особо геройствуя, то смогу дожить до финала схватки, в котором есть все шансы на победу. Ну а там...придется Нейке и остальным выжившим пилотам сдаваться землянам, если они хотят жить дальше. Моя хата с краю и война это не моя.

Но был и еще один вариант. Правда, для этого следовало рискнуть и подставиться креонам, но он давал реальный шанс закончить бой не столь катастрофично. Надо было просто взглянуть на ход сражения немного шире.

Почему я вылез с инициативой, я и сам толком не знал. Наверное, потому что мог. И потому, что в данный момент буквально ощущал себя членом команды альдеян из-за слияния сознания с их боевой машиной. А дальше все стало происходить очень и очень быстро. Если бы я был сейчас человеком и убеждал в своей правоте других людей — ничего бы не вышло. Просто потому, что люди в своих биологических телах слишком медленные, плохо считают и тупят, у них слишком много эмоций и желаний, не дающих сосредоточиться на сути дела. А вот компьютеры работают быстрее и без эмоциональных помех.

Командой — запросом взяв часть ресурса у бортового интеллекта, я наскоро обсчитал модель сражения, в котором полуразбитая "Лань", сделав несколько маневров, закрывает своим корпусом торцевую часть транспорта от атаки деструктора "палача", подставляясь сама под его огонь. А мы, штурмовики, вместо правильного боя на дальних подступах, сохраняем ракеты и антиматерию для максимально плотного огня на ближних дистанциях, находясь рядом с тяжелыми кораблями. И наскоро сбросил ее Нейке. Та, потратив пару секунд на рассмотрение предложенной модели, нашла ее интересной и перебросила в общую сеть штурмовой эскадры. Еще спустя три-четыре секунды план был поддержан всеми штурмовиками и отправлен на одобрение бортовым интеллектам тяжелых кораблей. Там в него были внесены несколько небольших изменений и он оказался принят к исполнению. Вот такая получилась боевая демократия киборгов. Десять секунд — и низовая инициатива рассмотрена по существу, одобрена и начала реализовываться, без всяких вопросов вроде: "кто там такой умный"?

Логика была простой — "шокеры" не обладают столь значительной мощью, чтобы быстро разнести укрытый силовыми полями транспорт. Да, "Лань" от огня деструктора неизбежно погибнет, но кем-то все равно приходилось жертвовать. Однако, это произойдет не сразу и ее автономных средств ПКО вместе с ракетными батареями транспорта должно хватить, чтобы устроить перед окончательным отказом всех систем авианосца веселую жизнь для креонов. А там и мы вмешаемся, отказавшись лупить почем зря издалека по противнику как того требует "правильный бой" и бросив все ресурсы в уничтожение "палача", перезаряжающего свой главный калибр. А уж затем, опираясь на огонь ПКО транспорта, выносим оставшихся "шокеров".

Однако, все случилось не так. Я недооценил фанатичное желание креонов непременно лишить нас "Вепря". Видимо у них, как у подводников "папы Деница" главной задачей было уничтожить конвоируемые транспорты, а на мелочи они отвлекаться не хотели. Поэтому, уже выведенный на полную готовность, судя по сиянию щупалец "кальмара" деструктор, по обреченному авианосцу так и не отработал. А вся троица вражеских кораблей, заложив дугу, начала облетать авианосец, маневрирующий в унисон с транспортом так, чтобы прикрывать его своим корпусом от прямого выстрела. Конечно, такая импровизированная защита могла продлиться лишь минут семь-восемь, надолго "Лани" собой транспорт не прикрыть. Но это как-никак лишние восемь минут полета в зоне уверенного огня наших штурмовиков и батарей ПКО авианосца. И мы своего не упустили, выложившись по полной.

Сам бой в моей голове отложился плохо. Слишком насыщенным он был, и слишком много нам с БИНом пришлось считать, чтобы я успел испугаться или задуматься. Нейка говорила, что мне не дадут пострелять? Неправда. Стреляли "мы" с бортовым интеллектом вместе, потому что отделить его команды от моих в условиях боевого слияния было бы затруднительно. Как и пилотирование Нейки от наших действий. Полное "три в одном".

Беззвучно стартовали отделившиеся от "кистеня" ракеты, заработала, запитанная от реактора гауссовка, посылая в цель капсулы с антиматерией. Затем был резкий маневр, потом нам в подарок прилетели две "иглы" от ближайшего "шокера". Они почти пробили наше защитное поле, но "почти" не считается. Впрочем, приласкав ящера лазером и влепив в ответ две капсулы, мы тоже добились лишь ослепительно-белой вспышки аннигиляции из которой враг вылетел неповрежденным. Один-один, ничья по очкам и новый боевой заход, на пределе возможностей реактора и двигателя квантового импульса Блайна. Интересно, как все это сейчас смотрелось с Земли...

С борта "палача" стартовали сразу четыре торпеды и, оставив временно "шокеры" в покое, наши штурмовики и батареи авианосца занялись ими. Разойдясь после пуска веером, все до единой торпеды начали маневр облета "Лани", устремившись к транспорту, но до цели не долетела ни одна из них. Слишком близко от нас произошел пуск, чтобы эффективно уклоняться. Слишком много на них сконцентрировано огня. Правда, этим мы дали свободу маневра "шокерам" и поплатились гибелью одного из штурмовиков фиолетовой эскадрильи. Но остальные "кистени", включая мой с Нейкой, разделавшись с торпедами, взяли в оборот "Палача", сблизившись с ним до предела. Мы вовсю жалили его лазерами и антиматерией, но он, не обращая на нас внимания, как медведка на садовых муравьев, упорно завершал маневр, выходя на позицию для выстрела из деструктора. И почти успел зараза, счет шел на десятки секунд... Если бы не ракета с "Вепря", которую он ухитрился пропустить, точно бы успел. Но не судьба. Главный звездолет креонов взорвался разом, даже не успев выпустить последнюю торпеду. Только искореженные щупальца в разные стороны полетели...

Ситуация сразу изменилась. Сами по себе "шокеры" могли добить разве что поврежденный авианосец и то, при известной удаче. Штурмовики рисковать в ближнем бою не стали, постаравшись тут же разорвать дистанцию и дать простор для ПКО тяжелых кораблей. А вот креонам ловить было в общем-то нечего. Но они отыгрались напоследок, переключившись на самые слабые наши корабли — рейдеры. Один разделали подчистую фотонными резаками, второй повредили, но добить не успели. Сначала мы с Нейкой в паре с еще одним "фиолетовым" штурмовиком удачно накрыли антиматерией первый "шокер", а затем и второй попал, наконец, под импульс рентгеновского лазера с авианосца, оказавшимся фатальным для его силового поля. Корпус последнего космолета ящеров сдулся и поплыл как свечка, продолжая лететь по инерции уже безжизненным снарядом. Вся активная часть боя заняла от силы минут пятнадцать. А еще говорят, космические бои долгие... Ничего подобного, все зависит от тех дистанций, на которых начата схватка. Вообще-то нам сильно повезло — начни креоны играть с нами по правилам, мы бы так дешево не отделались. Но маниакальное желание непременно уничтожить транспорт их сгубило — нельзя быть такими предсказуемыми.

Из боевого режима обратно в свою тушку меня выбросило одним рывком. Еще секунду назад я был в космосе, слитый в одно целое со штурмовиком и вдруг все разом исчезло, остались лишь темнота и боль. Если бы не боль, я бы решил, что меня вместе с кораблем все же уничтожили. Впрочем, в первое мгновение я так и подумал. Нет осязания, нет ощущения тепла или холода, нет слуха, полная темнота... Вот только вряд ли у покойников может так сильно болеть голова. Ощущения — как после дичайшей пьянки. Соображать не получается, трудно довести до конца даже простейшую мысль. В гудящей как колокол голове носятся обрывки цифр и расчетов, некие смутные образы и ускользающие видения. И на все это накладывается усиливающаяся тошнота, по мере того как в башке начинает потихоньку проясняется... Только вот тошнить нечем и невозможно в принципе — легкие не работают.

"Леша как ты там? В сознании? Самого себя как личность ощущаешь? — прорвался вдруг сквозь вязкий кисель в моих мозгах взволнованный голос Нейки. "Я вижу что ты жив, ответь мне, пожалуйста"!

"Ешкин хрен...твою... живой... кажется", — как-то ответил я, постаравшись не материться. Не знаю как ответил, то ли словами, то ли мысленно. "Как же мне хреново, блин. Лучше бы я в овраге сдох..."

"Все-таки живой! И даже не сошел с ума"! — радостно отозвалась моя валькирия. "Повезло мне с тобой, землянин, не зря подбирала... Прямо расцеловала бы своего героя! Подожди, я уколю обезболивающего, полегче станет".

"Отставить целовать и колоть! Нейка, дура, нельзя же так резко отключать коннект...млять. Ты же мне мозги чуть не расплавила", — напрягшись, сформулировал я свою главную претензию.

"Ты и так слишком долго был в слиянии с машиной. Особенно для первого раза" — ничуть не обидевшись на "дуру", пояснила инопланетянка. "Леша, я все понимаю — тебе сейчас плохо. Поэтому нужна реабилитация — тишина, темнота, отсутствие всяких впечатлений. Лучше всего попробуй заснуть. Давай-ка я к твоему обезболивающему добавлю еще успокоительного и снотворного. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь — сама через все это проходила, помню, какая после первого подключения наваливается боль и депрессия. Бывает и хуже... Но ты парень крепкий, нормально держишься. Не волнуйся, раз уж пережил инициацию, потом будет легче, мозги сами адаптируются".

"Что значит "потом""! — возмутился я. "Все, финиш! Креонов мы поубивали, нету больше гадов. Я тебе помог, считай, свой долг за мое спасение отдал. Вези меня на Землю в больничку, хватит, я уже налетался по самое не хочу. Хорошего понемножку".

"Зачем тебе на Землю, Алёшенька"? — вкрадчиво спросила Нейка.

"Домой пора"!

"Да разве же тебя дома как следует вылечат, напарник"? — добавила в голос искренности эта зараза. "Ты не только мне, всей эскадре помог. Если бы не твой план, мы бы "Вепрь" точно потеряли", — продолжала она. "Давай-ка я лучше доставлю тебя в медотсек "Лани". Мне сообщают, что он не поврежден и готов к приему раненых. Там тебя военврачи как следует подлатают, будешь как новенький. Заодно грамотно снимут последствия первого подключения, чтобы в будущем обошлось без нервозов и галлюцинаций. Пускать на самотек реабилитацию нельзя, могут быть осложнения".

"Спасибо, не надо, сам вылечусь. Нейка, давай домой, без шуток".

"Да как я тебя домой-то привезу? Посажу "кистень" перед ближайшей городской больницей и потащу внутрь? Прямо в летном скафандре, поддерживая тебя левой рукой, а в правой держа тейтонг на боевом взводе, чтобы распугивать толпу и стражей порядка? Как ты это себе вообще представляешь? Или вывалить тебя на пустую дорогу, где ты помрешь без помощи?

"Чего-нибудь придумаем..." — ответил я, всерьез обеспокоившись. Потому что даже в таком размазанном состоянии начал понимать, что обратно меня доставлять никто не торопится. Ибо я, похоже, первый землянин, которого альдеянам удалось сцапать. Да еще со способностями к подключению к их кибернетическим системам и узнавший массу интересной информации. Стоит ли отдавать "языка" обратно аборигенам, предварительно не изучив как следует у себя в лаборатории? В спокойной, так сказать, обстановке? Я бы такого кадра так просто не отпустил.

"Не надо ничего придумывать", — построжел голос Нейкарии у меня в голове. "Леша, ты серьезно ранен. У тебя стресс, ты пережил свое первое слияние с бортовым интеллектом и сразу же — серьезный бой. Ты просто не можешь быть сейчас адекватен, в таких-то условиях! На данный момент ты ограниченно дееспособен, и ответственность по Уставу ВКС за тебя несу я, как командир корабля. Возвращаемся на Лань. Попробуй поспать и отдохнуть несколько часов, я отключаюсь".

Я бы мог, конечно, покачать права и повозмущаться. Напомнить, что я гражданский и не при делах, что подам за насильственное удерживание на альдеян в суд по правам человека, или еще какую-нибудь чушь сморозить. Только без толку. Потому что Нейка и в самом деле отключилась. А затем я почувствовал, что головная боль отступает, но вместе с ней на меня наваливается непреодолимая сонливость, стало быть, обещанный коктейль из обезболивающего и снотворного уже в моей крови. Сил бороться со сном просто не было, я слишком устал и плохо себя чувствовал. Поэтому просто-напросто заснул крепким сном без сновидений и проснулся лишь тогда, когда почувствовал, что могу полноценно дышать на всю глубину легких.

Это пробуждение оказалось приятным. Даже очень. Во-первых, у меня ничего не болело. Ни голова, ни грудь, ни нога. Ощущение бодрое, как будто я славно выспался и отдохнул, разве что оставалась небольшая слабость. Впрочем, судя по тому, что я лежал в постели на белоснежном белье головой на подушке и укрытый легким одеялом — так оно и было. Приподнявшись, я откинул одеяло и первым делом осмотрел себя. Ага — я в каком-то легком светло-голубом комбинезоне от шеи до щиколоток ног, с темной полосой на груди и вокруг талии. Пощупав полосу на разрыв, я вскоре убедился, что это нечто вроде электростатической липучки. Если ее настойчиво потянуть, то одежда разделяется по линии разреза, позволяя снять пижаму или штаны, а если свести края вместе — вновь слипается воедино. На ноге и груди наложены тугие повязки из эластичного материала, но гипса нет и в помине. Койка пристенная, узкая, чуть шире плацкартной, рядом что-то вроде тумбочки. На потолке неярким белым светом горит световой круг, диаметром сантиметров двадцать. Рядом, у соседней стены, еще одна койка с тумбочкой, но пустая. И... собственно все. Гладкий светло-синий пол, стены отделаны белыми панелями, белый потолок, закрытая дверь без ручки в стене напротив. Само помещение — узкий пенал, здорово смахивающий на камеру. В углу виден то ли большой шкаф, то ли маленькая кабинка вроде душевой. Но что-то мне подсказывает, что там спрятан сортир. Обыкновенный или космический — без понятия. Аккуратно спустив ноги на пол, я сделал пару осторожных шагов. Гравитация в норме. Или чуть поменьше привычной? Кажется, так и есть, но сразу не поймешь.

— Уважаемый гость, примите, пожалуйста, лежачее положение, — голос раздался откуда-то сверху. Ровный, без тени эмоций. — Вам не рекомендовано вставать. Подождите несколько минут, к вам сейчас придут.

Глава 4. АОР.

Спорить с голосом я не стал, послушно улегшись обратно на свое ложе. Не имеет смысла показывать характер. Деваться мне некуда и относятся ко мне альдеяне пока что неплохо. Надо отдать им должное: они меня вылечили и поставили на ноги, сделав это гораздо быстрее, чем земные врачи, если я, конечно, не провалялся в коме пару недель. Но это вряд ли, слишком уж я бодр для свежего коматозника. Впрочем, сильно радоваться выздоровлению было бы преждевременно. Меня однажды уже спасли, ага. Для слияния с инопланетным компьютером и драки с рептилоидами. Раз вылечили, значит для чего-то я им опять нужен, не иначе. В простую благодарность мне что-то не верится... Как там рассуждал профессор Преображенский с доктором Борменталем? "Вы знаете, что им еще придет в голову, дорогой доктор? Все, что угодно"! Вот и узнаем, зачем я им снова понадобился.

Ждать долго не пришлось. Вскоре дверь беззвучно отворилась, и в нее вошли двое, вместе с тележкой на колесиках, на которой стояли какие-то контейнеры и бутылочки. Парень и девушка, оба молодые, в военного покроя одежде. На них красовались черно-синие выглаженные комбинезоны с широкими красными поясами, на груди у каждого золотом вышиты какие-то буквенные символы и фигурка бегущего оленя, слегка похожего на тот, что когда-то украшал собой капот ГАЗ-24 "Волга". То есть, наверное, не оленя, а лани, если моя догадка насчет маскота авианосца верна. На плечах поперечные красные погоны с золотыми ромбами и стилизованными крыльями. Или правильнее сказать контрпогоны? В общем, что-то вроде этого. На ногах изящные красные сапоги, на поясах у каждого по кобуре и какой-то коробочке. Девушка ничего так, симпатичная. Лицо правильное, скорее овальное, чем круглое, золотистые волосы собраны сзади в практичный "хвост", носик аккуратный, глаза синие, кожа белая без следов загара. Фигурка тоже ладная, грудь небольшая, но под мундиром выделяется. Парень блондинистый. Высокий, ростом под метр девяносто, но выглядит нормально, разве что нос "картошкой". Улыбается и катит тележку к моей кровати. На суровых зубров из контрразведки оба не похожи нисколько...

Первой заговорила девушка. Что-то сказала на чирикающем наречии и коробочка на ее поясе тут же продублировала на русском.

— Здравствуйте Алексей. Мы с вами уже знакомы, но позвольте представиться еще раз — Нейкария. Командир объединенного авиакрыла "Дивной Лани" Нейкария Тольмма Верт.

— Очень приятно, — искренне улыбнулся я в ответ. — Рад встрече лицом к лицу, напарница! Не удержусь от комплимента — вы и в самом деле прекрасно выглядите, госпожа Нейка, позвольте уж вас так называть. Там, в штурмовике, я нисколько не ошибся. Но извините... в прошлый раз вы представлялись простым пилотом.

— Я ее сегодня повысил своим приказом до командира авиагруппы, — вмешался парень. — Сейчас у всех выживших карьера в рост пошла, — мрачно добавил он, перестав улыбаться. — Мое имя Иттор Венн Лерт и я командир "Дивной лани". А заодно всего имеющегося здесь альдеянского флота. Так уж получилось... А вы...?

— Сергеев Алексей Сергеевич, — я все же сел на кровати и спустил ноги вниз. Неудобно лежать во время такого разговора. — На военной службе в свое время дослужился до звания младший сержант. Но я сейчас на гражданке...

— Ага, романтик и поэт, занимаешься наукой. Я помню наш разговор Леша, — серьезно посмотрела мне в глаза Нейка.

— Сержант? — наморщил лоб Иттор. — Очень интересно... Если примерно соотносить наши звания с земными... — парень сделал пасс руками и перед ним зажегся в воздухе небольшой виртуальный экран с мелкими непонятными буковками, в которые он несколько секунд напряженно вчитывался, — то я кто-то вроде вашего армейского капитана по званию — послушно перевела его фразу коробочка-переводчик.

— И уже командир космической эскадры? — недоверчиво переспросил я. — Нет, дело, конечно, ваше... Наверное, я просто чего-то не пониманию. Но вы выглядите слишком молодо, даже моложе меня, хотя мне еще и тридцати нет. Звание тоже не слишком высокое для главного по флоту...

— Не буду делать секрета из очевидных вещей, — махнул рукой Иттор. — Полагаю, лучше честно рассказать вам все до конца. Некому больше командовать. Все офицеры авианосца выше меня званием погибли на главном командном пункте "Лани", когда ее поразила креонская торпеда. Вообще-то по Уставу офицеры всем скопом там не должны были находиться, — скривился молодой офицер. — Но мы эвакуаторы, а кадровых военных на Лани и было-то всего ничего. Все остальные — мобилизованные с торгового флота гражданские специалисты. Вот так я и оказался старшим по званию и боевому опыту.

— А на "Вепре"? — тут же поинтересовался я.

— Настоящих военных и там маловато, — качнул головой Иттор. — Правда, других авторитетных граждан, спящих сейчас в анабиозных камерах, хватает, есть даже политики. Только я не уверен, что их прямо сейчас надо будить. Не тот случай, когда следует устраивать говорильню. Поэтому на данный момент я принял все командование на себя. Я хотя бы закончил полный курс мастер — пилота линейного флота в училище Багряной Звезды и немного повоевал, а вот штатские..., — поджав губы, не закончив фразу Иттор.

— Подождите-ка минутку, — потер я занывшие было виски пальцами, пытаясь переварить полученную информацию. Кажется, дела у альдеян и в самом деле обстояли невесело, такая вот тавтология. А я подсознательно до сих пор исходил из неверных предпосылок. Как мы обычно представляли себе визит инопланетян из космоса? Как визит мудрой и далеко опередившей нас в развитии расы, которая поможет и научит отсталых людишек, как им правильно жить без войн, болезней и прочих напастей. Или как визит захватчиков — марсиан в боевых треножниках. Или как вторжение мозговых слизней с планеты Ниберу, на худой конец. Много как...И вот они прилетели...мобилизованные гражданские и несколько военных — парней и девчонок, вчерашних студентов и курсантов. По сути — обычных людей, пусть и с продвинутыми технологиями. Которые к нам и лететь-то не хотели, а просто оказались случайными попаданцами с проигранной войны. Эвакуаторы, даже не линейный флот. Нет тут ни мудрецов со звезд, ни стратегов, ни даже толковой "кровавой гебни" в инопланетном исполнении. Если бы была — она бы мной уже занялась, и разговор бы протекал совсем иначе. Есть молодой парень-офицер, который, то ли решил стать Наполеоном, пользуясь гибелью начальства, то ли честно взвалил на себя ответственность потому что "некому больше". Есть Нейка — между прочим, бывший студент — ксенобиолог, а я для них то самое "ксено" и есть... Они и пытаются рулить процессом... наверняка Нейку направили к Земле на разведку, потому что...

— Нейка, а ведь ты не только пилот, но и одновременно главный альдеянский специалист в Солнечной Системе по инопланетным видам, — помолчав, сказал я. — Поэтому тебя на штурмовике послали с разведкой на низкую орбиту Земли? Так? И ты до самого начала боя собирала информацию, а потом заодно прихватила меня?

— Я тебе говорила, что он не дурак, — пожала плечами Нейка, бросив взгляд на Иттора.

— Я не дурак, — вздохнул я. — И если вокруг не какая-то идиотская игра, то вам от меня что-то срочно надо и положение у вас и без креонов по-прежнему плохое. Иных причин командиру флота и командиру авиагруппы быть с чужаком настолько откровенными и дружески беседовать со мной за жизнь я не вижу. У вас что, других дел нет?

— Ты одновременно прав и не прав, Алексей, — покачал головой Иттор. — Насчет тебя были разные мнения. Но я решил поставить на искренность и честность и авансом считать тебя нашим другом. Это лично мое, волевое решение, которое на совете офицеров корабля поддержала госпожа Нейкария, и оно прошло большинством голосов. Поэтому мы здесь. Все же ты дрался с нами вместе, а значит, в какой-то степени наш боевой товарищ. А еще твой план боя спас "Лань" и "Вепрь" от гибели. Ради экономии времени и доверительного разговора, я решил рассказать тебе все как есть.

— Тогда будем откровенны до конца, — подбодрил я парня. — Договаривай, с какой целью.

— Нам критически нужен совет для принятия решения, — кивнул Иттор. — Срочный совет. Мы слушаем ваш эфир и залезли в вашу компьютерную сеть. За те двое суток, что ты был в лечебном сне, БИН "Лани" уже подготовил программы-переводчики с альдеянского на десяток самых распространенных языков Земли. Мы примерно понимаем вашу политическую систему и уровень научно-технического и экономического развития. Но это все необработанная и толком не проанализированная информация. А я хочу послушать аборигена, которому могу хоть чуть-чуть доверять. Мы поискали о тебе информацию в вашем интернете. Ты не политик и не крупный чиновник или торговец, то есть, не связан жесткими узами с какими-либо клановыми группировками. Романтик, поэт и ученый, то есть человек с образованием и развитым мышлением, относительно независимый от клише пропаганды. Не судим, порочащих записей о тебе нет. Ты воевал вместе с нами и помог победить креонов. Фактически, на вашей планете нет человека, которому бы мы доверяли больше чем тебе. Тебе и отвечать... Разговор у нас тут без записи и без чинов, дружеский, поэтому...

— На что отвечать!? — не удержался я. — На какой вопрос, Иттор? Не тяни кота за причиндалы!

— Как нам поступить? Что делать с Землей? — побледнев, сделал пару шагов ко мне командир "Лани". А я аж внутренне похолодел. Все-таки у них есть гауссовки с антиматерией и штурмовики. И хрен знает что в "Вепре". А ну как решат бомбить...

— Дело в том, что нас просто бомбардируют запросами с планеты, пытаясь выйти на контакт — продолжал Иттор, не заметив моего ошарашенного вида. — А я не знаю, что ответить! И с кем вообще на Земле имеет смысл говорить? Кому у вас можно доверять, а кому нет? Без помощи землян нам рано или поздно конец. Ресурсов не хватает, людей тоже. Нас всего чуть меньше тысячи человек, включая тех, кто сейчас в анабиозе в "Вепре". Топлива — на один межзвездный переход, но куда прыгать? Наш дом остался позади не только в пространстве, но и во времени, судя по навигационных данным и расчетам БИНа. Обратно не вернуться. Можно развернуть колонию где-нибудь в Солнечной Системе, но без начальной подпитки ресурсами извне это будет растянувшаяся агония. Сдаваться без всяких условий какой-либо из ваших стран я не хочу, а единства у вас на Земле нет! С другой стороны — навязывать свою волю шестимиллиардной человеческой планете, запугивать или воевать с ней — тоже чушь несусветная. Да я и не собираюсь воевать с людьми, нас в училище учили защищать людей от нелюдей, а не наоборот! — рубанул воздух рукой Иттор. — Игнорировать вас и молчать дальше глупо и опасно. На Земле нервничают и боятся, и ни к чему хорошему это не приведет. В эфире и интернете каких только слухов нет, особенно после того как несколько капсул с антиматерией случайно сработали в атмосфере... Жертв и серьезных разрушений нет, но после боя с креонами нервоз лишь усилился, как бы земляне не наделали глупостей. Надо с вами разговаривать, уже вчера надо! Вот ты мне и посоветуй Леша, как, с кем и о чем говорить?! За свою судьбу не бойся — мы в любом случае тебя долечим до конца и вернем домой, даю слово.

— Ну ты даешь, товарищ капитан, — выдохнув, я удивленно уставился на Иттора. — Такие вопросы, знаешь ли, с кондачка не решаются. Ты меня, что, в советчики— посредники между альдеянами и землянами записываешь?

— Можешь предложить другие кандидатуры? — хмыкнул, потянувшись на носках и нависая надо мной Иттор. — Давай. Есть у вас на планете такой человек? Умный, добрый, справедливый, кристально честный, не ищущий своего, авторитетный, дипломатичный и наделенный прочими достоинствами, который способен занять вместо тебя это место и всех устроить?

— Может и есть, — подумав немного, буркнул я. — Наверняка есть, людей много, миллиарды. Но я такого идеального человека не знаю.

— И мы такого не знаем, — тихо сказала Нейка. — А тебя — знаем. Я тоже буду откровенной Леша, — бортовой интеллект штурмовика сливался с твоим мозгом и после анализа полученной им информации кое-что о твоей психике и внутреннем устройстве личности мы поняли.

— Да что ты говоришь? — Я все же поднялся на ноги, чтобы надо мной не маячил дылда-командир. — И какой я человек, хороший или плохой?

— Хороший ты или плохой — это для детей, — отмахнулась Нейка. — Субъективные оценочные суждения, ничего больше. Скажем так, ты психически здоров и нас устраиваешь. Нам кажется, с тобой можно иметь дело.

— Вы хоть понимаете, что я буду не объективен? — не сдавался я. — Господа альдеяне, вы мне пока никто. То есть я вам благодарен за свое спасение и лечение, но этот долг я уже отдал. С другой стороны, я связан со своей Родиной, народом, родителями, друзьями и явно или неявно буду действовать в их интересах. Вам понятно, что мои советы будут не вполне беспристрастны?

— Конечно! — хмыкнул Иттор, отступив от меня на шаг. — Не напрягайся так, Леша. Каждый в той или иной мере хочет приберечь самый вкусный пирожок для себя и получить вознаграждение за работу. Вопрос лишь в глубине этой самой меры и умении вовремя остановиться... Во-первых, мы тебе никакой власти не дадим, главная ответственность все равно на нас. Ты просто постараешься давать нам с Нейкой правильные советы о том, как вести себя с землянами, а нам решать — принимать их или нет. Во-вторых, если ты сможешь устроить так, чтобы всем было хорошо — и нам, и твоей стране, и тебе с теми людьми, о которых ты хочешь позаботиться, то я только за. Не вижу никаких проблем в том, что ты получишь свою награду. Так даже лучше, никогда не доверял идейным альтруистам. Ну так как, мы работаем? Да или нет?

— Не дави на Алексея, — положила руку на плечо "капитану" Нейка. — Дай человеку подумать, не видишь, он только-только в себя пришел. Пусть спокойно поест, поговорим пока о чем-нибудь нейтральном. Леша нам сам скажет, когда будет готов.

— Конечно, Нейкария, — тут же сбавил тон Иттор. — Я так и хотел, — он пододвинул тележку поближе к кровати и стал открывать контейнеры, смахивающие на те, в которых раздают еду в самолетах, только непрозрачные. — Сегодня на камбузе у нас суп-пюре из тушеного торкля, жаркое с майсовой кашей, лесное пиво и хлеб. Угощайся, землянин.

Я еще раз внимательно посмотрел на эту парочку. Уж не любовники ли они? Хрен его знает на самом деле, но вроде нет. Как-то слегка наигранно у них все получается и поведение не похоже на влюбленных. Скорее вынужденные союзники, которые о чем-то договорились... Ладно, отметим это дело и пока отложим.

— А вы тем временем будете стоять и смотреть как я ем? Садитесь рядом, — хлопнул я по кровати. — В тесноте да не в обиде.

— Ты предлагаешь нам разделить с собой трапезу? — голос Иттора прозвучал слегка взволновано.

— Конечно, — пожал я плечами, рассматривая легкую серебристую трезубую вилку, положенную в специальный отдел контейнера, рядом с мясом и кашей. — Еды вроде как на всех хватит, хватайте судки.

Пока я не спеша ковырял вилкой мелко нарезанное сочное мясо с кашей из зерен чего-то, смахивающего на вареную полбу, запивая пивом с выраженным горьковатым привкусом, в голове начали появляться первые мысли. По всему выходило, что я уже попал и попал крепко...

Допустим, альдеяне у нас такие веселые добродушные ребята и девчата, которыми хотят казаться, и если я откажусь быть их советчиком-представителем, то меня посадят в челнок, пожмут на прощание руку и отправят домой. И...для начала я могу просто не долететь, случайно сгорев атмосфере. Классическое "он слишком много знал". Но, допустим, долечу. И тут же попаду в руки ГБ, тут и к бабке не ходи. И что дальше? А тоже ничего хорошего, так или иначе, меня будут крутить насчет контактов с внеземной расой и прости-прощай спокойная жизнь. А затем... не, как-то невесело выходит. Влип я, шанс соскочить вчистую крайне невелик.

С другой стороны... вот пойду я в отказ. Как тогда поступят альдеяне? Вероятнее всего, предложат свое сотрудничество самой сильной из стран на планете, чего велосипед изобретать? Идеологических пристрастий у них нет, наши разборки и исторический опыт для них тоже ничего не значат. Хочу я, чтобы у США или Китая оказались антиматерия, антигравитация, продвинутая космическая техника и медицина будущего? Станет ли людям на Земле от этого лучше жить? Риторический вопрос... А ведь Иттор с Нейкой на гениев от политики не тянут, нда... Облапошат их штатовцы в два счета, и через несколько лет никаких инопланетян не останется вовсе. А будет единая сверхдержава с бывшим инопланетным, а теперь собственным флотом на орбите. Брр... неприятная перспектива. И кем назовут меня соотечественники после этого? За то, что я мог предотвратить подобное развитие событий, но струсил и самоустранился? Героем? Ох, нет... И что же делать? Перевалить с себя ответственность, посоветовав кандидатуру политика или страну с которой инопланетянам надо дружить? А хрен редьки не слаще. Союз любой страны с альдеянами заставит ведущие державы напрячься и противостоять ей. Всеми силами, вплоть до сдачи альдеян, их кораблей и технологий тем же Штатам и прочим "демократическим странам". И такая сдача рано или поздно произойдет непременно — насколько велик был Советский Союз, а и то сдал все козыри в обмен на "разрядку" и обещание НАТО "не приближаться к границам". Нет уж, никакого положительного исхода в союзе альдеян с любой из земных стран не просматривается. "То есть, выход есть, но тут уж тебе Леша не отвертеться", — думал я. "А с другой стороны — почему нет? Жены и детей у меня не имеется, закадычных друзей тоже, девушка бросила. Чего мне терять и чего жалеть? Попала белка в колесо — пищи, но беги..."

— Я согласен, — вздохнув, решился я, доев суп из торкля и облизав ложку. — Так и быть, подскажу, как вам лучше поступать. Но давайте без дураков. Если я что-то говорю, то вы к этому прислушиваетесь. И, по крайней мере, объясняете мне причины отказа, предварительно посоветовавшись. Просто так языком молоть не охота.

— Обещаю, — поставив судок с недоеденной кашей на тележку, серьезно ответил Иттор. — Давайте так, господа, — он потянулся к одной из бутылочек, налил из нее тягучую красную жидкость в большую круглую чашку и протянул мне. — Нейка сейчас включит запись, и мы втроем выпьем кельг из одной чаши. Запись обнародуем в сети эскадры. Для альдеян выпить кельга на троих — ритуал неформальный. Но значит он много, когда-то в древности так заключали знаменитые триумвираты. Теперь мы с Нейкой просто так от тебя отказаться не сможем, Леша. Ты пил общую чашу, значит ты наш друг и друг наших друзей, мы за тебя ручаемся. Но и на тебя это накладывает определенные обязательства. Ты к этому готов?

— Давай, — взял я чашу и сделал глоток крепчайшего вина, едва не поперхнувшись. Проследил, как по глотку выпьют Иттор с Нейкой, а потом, приведя мысли в порядок, начал говорить.

— Первым делом надо объявить что мы, то есть вы, пришли с миром и никому из людей не желаете зла. Успокоить общественность — прежде всего. А вторым... ты спрашивал с кем на Земле можно говорить и кому там можно доверять? Мой ответ — поначалу сепаратных переговоров ни с кем не вести и никому не доверять. Сначала надо заявить о себе как о субъекте международной политики. Вы должны объявить самопровозглашенную Альдеянскую Орбитальную Республику! Суверенную и независимую! С флагом, гимном и президентом Иттором! И попросить на Земле всех людей доброй воли вас поддержать, а все земные государства — признать альдеянский орбитальный суверенитет и независимость. А потом уже говорить о сотрудничестве с теми, кто вас признает...

— А если не признает никто? — поставил чашу на стол Иттор.

— Не волнуйся "капитан", — улыбнулся я. — Таковые найдутся непременно.

Глава 5. Первый контакт.

После обеда меня оставили в моей то ли палате, то ли камере в одиночестве. А чтобы я не скучал, снабдили специальным гаджетом взамен оставшегося в штурмовике смартфона. Коробочка, размерами с сигаретную пачку, была соединена с бортовым интеллектом "Лани", шустро реагировала на голосовые команды и могла проецировать виртуальный экран с виртуальной клавиатурой и тачпадом. На призрачном голографическом экране светилась привычная "винда" с офисными программами. И выходом в Интернет, правда, с частично заблокированной обратной связью — читать и смотреть я мог что угодно, а вот отправлять сообщения — нет.

Из заточения меня тоже выпустили весьма условно. На вопрос, могу ли я покинуть свою "палату", Иттор, помявшись, начал что-то говорить про постельный режим и терапию, которые не позволяют мне покидать надолго кровать для моего же блага. Нейка же была более откровенна, вручив мне маленькую синюю карточку размерами с сим-карту, подвешенную на эластичном мягком шнурке.

— Повесь ее на шею или прикрепи на запястье так, чтобы она постоянно находилась рядом с твоим телом. Это твой временный идентификатор. А так же медицинский чип и маячок одновременно. Если сильно приспичит выйти, то можешь им воспользоваться, — сказала она. — Прислони карточку к кругу слева от двери и та откроется. Но лучше не надо, не шатайся зря по отсекам. "Дивная Лань" — боевой корабль и для тебя незнакомый. Зоны доступа в нем четко разграничены и тебя все равно никуда далеко не пустят. Кроме того, он ремонтируется. Люди работают, двигаются роботы и грузы, не везде есть гравитация и атмосфера... Не создавай проблемы себе и экипажу, Леша, сейчас ты в защищенном и безопасном месте, вот и оставайся в нем. Но, чтобы ты не считал себя запертым пленником — бери. Однако, рекомендую покидать каюту лишь при крайней необходимости или при объявленной эвакуации.

Пришлось согласиться, что зерно истины в словах Нейки есть. К тому же праздно болтаться по кораблю или валяться на кровати было некогда. Обращение Альдеян к нациям и государствам планеты Земля, а так же всем людям доброй воли посадили писать меня же. Знаменующий новую эпоху документ, открывающий общение между землянами и инопланетной цивилизацией, требовалось родить до ужина, и работы был еще непочатый край.

"Уважаемые жители Земли, вас приветствуют представители древней цивилизации Альдеи. Мы пришли к вам с миром...", — вывел я первую пару строчек на виртуальном экране "ворда". И задумался, мысленно скривившись... Перечитал — нет, как-то не оно. "Приветствуют представители" — что за бюрократизм и канцелярщина? Искренности, искренности маловато! Стираем нафиг.

"Дорогие жители Земли! Вас приветствуют сыновья и дочери древней Альдеи! Мы прилетели с миром"! — появился на экране второй вариант. Так, это уже чуть лучше...Но все равно — не вполне годно, самому не нравится. И почему это на Земле жители, а у Альдеи сыновья и дочери? Уж не намек ли это на половую политкорректность некоторых особо продвинутых землян? Ладно, неважно... А вот "дорогих жителей", лучше изменить на "уважаемых землян", иначе могут не так понять, слишком буквально. Вот так сойдет... нет, не сойдет. Надо, чтобы за душу брало!

"Земляне! Братья и сестры по великой человеческой расе! Мы пришли к вам с миром, сыновья и дочери древней Альдеи приветствуют вас"! — вот, пусть обращение начнется так... И вообще — меня время поджимает, не до изысков. Кроме приветственной речи мне сегодня еще символы Альдеянской Орбитальной Республики придумывать. Хотя тут придется советоваться с Нейкой — своя символика у Альдеян уже есть, надо брать ее за основу.

Я налил из оставленной мне бутылки в чашку какого-то тонизирующего напитка и махом выпил. Закусил сладким чипсом-печенькой из вазочки, выданной вместе с запечатанной коробкой с едой мне на ужин, и продолжил барабанить пальцами по проецирующийся на тумбочку виртуальной русской клавиатуре. Что мне стоит за вечер и ночь придумать для инопланетян новое государство и написать обращение к землянам от его имени? Пфе, ерунда, работа для гуманитария... Да я в университете за одну ночь к экзамену по сопромату успевал подготовиться и потом на "хор" сдавал, а эта задачка посложнее была.

Черновик речи я переслал Нейке уже перед сном — на Земле по московскому времени сейчас был поздний вечер понедельника. Посмотрел немного Рунет, в котором как минимум половина новостей была посвящена инопланетному визиту. Как всегда — скандалы, интриги и расследования, перемешанные со всякой чушью и истериками в стиле "мы все умрем". Альдеянские звездолеты на высокой орбите Земли могли наблюдать даже астрономы любители, не говоря уж об оборонных и научных структурах. Бой с креонами тоже не остался незамеченным. Особенно учитывая иллюминацию от нескольких сработавшись в атмосфере капсул-ловушек с антиматерией, выпущенных штурмовиками во время схватки с креонами. Взрывы произошли в верхних слоях атмосферы в относительно безлюдных местах и оказались не очень мощными — меньше десятка килотонн каждый, так что ущерб был минимален. Но психологический эффект от них было трудно переоценить. Некоторые горячие головы даже призывали страны ядерного клуба немедленно запускать ракеты в космос, перенацелив их на альдеянские корабли. Их остужали граждане, журналисты и политики попрактичней, резонно замечавшие, что подобный трюк не так просто провернуть. А гарантированно уничтожить пришельцев таким образом еще сложнее, в то время как ответка может оказаться весьма болезненной. В конце концов, явной агрессии против людей не было, а кто и с кем воевал на орбите, мы не знаем... поэтому не надо делать чересчур резких движений. Но молчание самих инопланетян напрягало всех — и "голубей" и "ястребов", повышая общую нервозную обстановку на планете.

Поискал я информацию и о себе, но тут меня ждал интересный сюрприз. Мой единственный аккаунт в социальной сети оказался кем-то взломан — в нем появился странный пост, с дурацкой детской песенкой "Йетти — веселый марсианин, с которым дружат дети" и высказанной в шуточной форме просьбе "марсианину" дать знать о себе, если получится. Та же просьба содержалась в пришедшем на почту письме с непонятного адреса. А о происшествии в Петушинском районе я не нашел вообще никакой информации даже в сводках МЧС. Вот и думай что хочешь... исчез Леха и никто его пока не ищет — не беспокоятся ни родители, ни коллеги с друзьями. Или наоборот — те, кому следует, уже сделали выводы, отследив мой звонок и найдя сожженный автомобиль, следы от приземления инопланетного штурмовика и не обнаружив тела. А то и отследив полет "кистеня" в атмосфере. Но шумиху пока поднимать не стали.

Рано утром я проснулся от пронзительного верещания инопланетного гаджета, который, дождавшись когда я открою глаза, поведал мне, что Нейка только что переслала поправленный ей и Иттором вариант моего обращения к жителям Земли. Мне требовалось еще раз срочно просмотреть текст, чтобы утвердить его или забраковать. Наскоро пробежав глазами текст, я дал ему добро — никаких принципиальных правок в него альдеяне не внесли. Там и было-то немного: заявления о миролюбивости Альдеян и их принадлежности к человеческой расе, о создании независимой Альдеянской Орбитальной Республики и просьба о признании ее на Земле. А так же надежда на дружеские, партнерские и взаимовыгодные отношения с теми странами, которые таковую республику официально признают. Все остальное предлагалось обсудить потом, на двусторонних или многосторонних переговорах. Сохранив текст с незначительными замечаниями, я поведал через гаджет бортовому интеллекту, что в таком виде его можно отправлять. Еще через час мне позвонил Иттор, сообщив, что обращение ушло и приложив видеофайл, где он лично в парадном мундире зачитывает текст сообщения на фоне черно-синего с красным кругом альдеянского флага и звездного неба. На том все пока и закончилось.

Ко мне ни Нейка, ни "молодой наполеон" с утра так и не зашли. Завтрак доставил здоровенный мужик в практичном темно-синем комбинезоне с вышитой на груди золотой ланью. Тип выглядел колоритно — широкоплечий, лысый, с рыжими висячими усами как у запорожского казака и хитрой улыбкой. Представился он доктором Лейттом, но я что-то в этом усомнился — скорее он смахивал на пирата, чем на врача. Да и движения у него были скупые и точные, как у человека со специфической подготовкой. "Из тебя, дядя, доктор такой же, как из Джона Сильвера кок", — невольно подумал я. Причем, несмотря на улыбочку, что-то во взгляде "доктора" намекало, что он, если понадобится, свернет мне шею руками в два счета как куренку.

Поздоровавшись через автопереводчик, "доктор" молча оставил пару очередных судков с едой, забрав пустые. Вежливо осведомился, будут ли у гостя какие-нибудь особые пожелания, и уже пошел было к двери, но перед самым выходом остановился, неожиданно развернувшись ко мне всем корпусом.

— Алексей, а у вас на Земле бабы красивые есть? — заговорщицким тоном тихо спросил он.

— Полагаю да, — удивился я. — Женщин на Земле хватает. Насчет красоты не знаю, тут уж у каждого свой вкус. Но как по мне, если уж не красавиц, то просто симпатичных девушек полно.

— А море и пляжи? Так чтобы песочек меленький, вода теплая, пиво холодное, небо синее...и женщины вокруг?

— Есть и такое, — не стал запираться я. — Курортов хватает, были бы деньги — хоть всю жизнь бездельничай. Доктор Лейтт, а к чему такой вопрос? У вас на Альдее с бабами и пляжами проблема?

— Для кого как, — хмыкнул в усы мужик. — Я, например, последние пять лет во внутрисистемной геологической разведке по астероидам мотался. На Альдее за это время провел от силы месяц. Родине нужны ресурсы, война идет, не до отдыха. А потом попал под военно-трудовую мобилизацию и получил назначение на "Лань". С перспективой осесть в составе конвоя на какую-нибудь каменюку без атмосферы и провести там всю оставшуюся жизнь, — кивнул он головой в такт свои словам. — И вдруг... повезло нам — ваша Земля, считай копия Альдеи — море, воздух, вода... бабы. Ты уж постарайся землянин, чтобы у нас с вами все правильно срослось, раз тебя Иттор в переговорщики выбрал. Я бы за две недели на пляже с какой-нибудь красоткой полжизни отдал. И у нас таких мужиков три четверти экипажа. Если все получится — ребята тебе спасибо скажут, имей в виду.

— Все настолько серьезно? — осторожно спросил я. — Я, конечно, слышал, что альдеяне войну проигрывали, но...

Доктор осмотрелся по сторонам, а потом махнул рукой.

— Ладно, пускай слушают... Это давно ни для кого не секрет, а офицерское собрание решило поддержать Иттора. Я в том числе. И если уж он пьет с тобой кельг из одной чаши, то тебе можно доверять, пока не доказано обратное. Альдее конец, Леша. Полный и однозначный. Точки гиперпереходов в Альдеянской Системе, откуда атакуют креоны, флот еще удерживает, но это ненадолго. Пять из семи колоний потеряны, возможностей для контратакующих действий нет. Ты знаешь, что такое эвакуационные конвои и что такое нуль-прокол?

Я лишь отрицательно помотал головой.

— Эвакуационный конвой — это прикрытые кораблями поддержки три — пять транспортов с людьми и оборудованием, которые могут организовать в другой звездной системе устойчивую человеческую колонию. А нуль-прокол — это не только оружие последнего шанса, но и способ замести за собой следы, уничтожив информацию о точке выхода из перехода по достижению цели. Предполагалось что мы, потеряв родную планету, хотя бы спасем расу. Конвои создадут колонии и когда-нибудь, через много лет, когда мы усилимся и вновь отстроим промышленность и флот, вернемся домой, уничтожим креонов и вернем себе Альдею. Так себе план на самом деле, ну других не было — креоны договариваться с нами не собирались, с людьми они воюют на уничтожение. Но получилось, как получилось — у нас здесь есть только один "Вепрь". Его для создания устойчивой колонии на любой из планет Солнечной Системы точно не хватит. Слишком мало колонистов, к тому же на одном транспорте собрана не вся нужная для колонии замкнутого цикла номенклатура оборудования. Поэтому нам деваться некуда, — развел руками Лейтт. — Придется взаимодействовать с вами, земляне, умирать никому не охота. И хорошо бы нам договориться полюбовно... О чем я тебе и толкую. Все, пока Леша, не буду тебе мешать работать. Вечером, может быть, еще зайду, проведем пару медицинских процедур, — развернувшись, доктор вышел за дверь, оставив меня в задумчивости смотреть на экран моего девайса...

Запись выступления Иттора ушла утром, а ближе к обеду ее транслировали на Земле из каждого утюга. О секретности речи не шло — трансляция осуществлялась максимально открыто, по спутниковым частотам и в обычном радиоэфире, поэтому принять ее мог кто угодно. И, надо сказать, что ведущие державы отреагировали на выступление оперативно. Совбез ООН собрался в считанные часы и на экране своего "компьютера" я мог следить за его ходом в реальном времени с хорошим русским переводом. Русский язык давался альдеянам лучше всего, думаю из-за того, что они вытащили его непосредственно из моей головы.

Это было интересное заседание. Прежде всего потому, что впервые эмоции на лицах спецпредставителей и членов их делегаций были живые, а ход прений непредсказуемым. Проняло даже обычно невозмутимого китайского представителя, а американская полпред во время своей речи потрясала руками на трибуне, задрав их к небу, словно взывая к Богу. Но при всей своей пафосности и эмоциональности была на удивление корректна и сдержана... Старое правило действовало — когда люди чувствуют силу, то на переговорах становятся очень вежливыми и осторожными в формулировках. А вот когда собираются придать законность решению бить заранее назначенную жертву, то изображают праведный гнев, не выбирая выражений и потрясая пробирками с "белым порошком". Раньше всегда было понятно — в чьих интересах инициировано заседание, кто будет "за", кто "против" и чем дело кончится, сюрпризы случались редко, можно было лишь наслаждаться игрой актеров от политики, но это занятие на любителя... А тут — невиданное дело! Проблема касается всех стран, как поступать — неизвестно, достоверных данных ни у кого нет, но реагировать как-то надо!

Признавать орбитальное государство альдеян? А вдруг "альдеянин Иттор" блефует? А можно ли идти у него на поводу? А насколько пришельцы реально сильны? А нет ли тут длинной руки Москвы, Пекина или Вашингтона? А может быть "Альдеяне" с их звездолетами — вообще грандиозная мистификация? Невиданное дело — инопланетяне люди, и говорят практически на языке земных дипломатических протоколов. Кто-то за этим определенно стоит! Или нет? "Звездные войны" на орбите все видели, не похоже увиденное на блеф и провокацию, технический уровень не тот.

Не признавать? Тогда, получается, придется с ними ссориться? А хорошо ли это, дальновидно ли? Альдеяне недвусмысленно дали понять, что они собираются разговаривать лишь с теми, кто их признает. Неоднозначная ситуация...

Честно говоря, я надеялся, что нас признают. Да что там, я был практически уверен в этом. Если не кто-то из членов Совбеза, то хотя бы какая-нибудь Северная Корея, хотя бы из чувства противоречия. Но я просчитался. Вся говорильня кончилась, считай ничем — по итогам заседания Совбеза ООН было принято специальное обращение к альдеянам, которым предлагалось незамедлительно вступить с землянами в переговоры по поводу создания специальной международной конференции, которая рассмотрит все поднятые вопросы. Вступить в непонятно каком статусе, без прописанных гарантий или хотя бы данных им публичных обещаний. То есть важнейший вопрос просто забюрократили, не решив по сути ничего.

Вечером того же дня меня наконец-то снова посетил Иттор. С довольно неприятным разговором.

— Ты обещал, что нас признают Леша, — укоризненно качая головой, сказал он, присев на соседнюю кровать. — И я тебе поверил. А вышло по-другому и мне это не нравится. У нас теперь вырисовываются проблемы. И внутренние и внешние, — мрачно добавил он.

— Вообще-то признали, — вздохнул я. — Если быть точным.

— Мы навели справки об этих странах. Территория с родоплеменным укладом в центральной Африке и правительство, которое правит лишь в нескольких столичных кварталах. У них нет никакого влияния, они даже не контролируют толком свою территорию. Это совсем не то, что нам надо. Нам нужно полновесное признание и законное участие в политике, а не надуманный повод для вмешательства в земные дела!

— Я сам был уверен, что нас признают, — не стал отпираться я. — Это же такой шанс для любой страны вырваться вперед! Но нет...Собственно, объяснение может быть только одно — сильнейшие игроки кулуарно договорились. Не на Совбезе, а до или после него. Тихо и сепаратно. А на всех остальных очень, очень сильно надавили, заставив проявить единство. Тоже негласно, но крайне жестко. В конце концов, та же Северная Корея формально враг США, но от Китая зависит настолько, что ее можно считать их марионеткой. И если к соглашению пришли Европа, Штаты и Китай...то туши свет. Получается, ни одной по-настоящему независимой страны кроме членов Совбеза у нас на Земле вовсе нет, кроме тех, кто не контролирует даже свою территорию... Что, в общем, верно, — я задумчиво уставился в стену.

— То есть ты просчитался? — ледяным тоном спросил Иттор.

— Именно, — честно ответил я. — И что теперь? Расстреляете? — мрачно пошутил я. Ну, как сказать "пошутил" — в каждой шутке есть доля шутки.

— Ты знаешь, вообще не проблема, — совершенно серьезно ответил мне Иттор. -Выведем в большой шлюз в ангаре для штурмовиков, он для таких дел — самое то. Спалим в уголек залпом из тейтонгов и выкинем твой прах наружу. Только объясни, как твой расстрел поможет делу? — мрачно улыбнулся свежеиспечённый президент. — Боюсь что никак. Только все ухудшит. Ты меня и так дураком выставил, а после твоего немедленного расстрела мы с Нейкой и вовсе в идиотах окажемся. Нет уж, Леша, так легко не отделаешься. Вместе наломали дров, вместе и разгребать будем. Только постарайся еще раз не облажаться, ладно?

— Понял я, понял, — я встал и сделал несколько шагов по своей камере, вертя в руках гаджет-компьютер. — Постараюсь что-нибудь придумать.

— Ты уж постарайся, — кивнул мне Иттор. — А то мне некоторые горячие головы в экипаже предлагают перейти к угрозам и поставить землянам ультиматум.

— Нет. Угрожать нельзя ни в коем случае. Все и так всё понимают, но такие вещи нельзя говорить открытым текстом. Можно все испортить. Какая у нас, тьфу, то есть у вас автономность...господин президент? Сколько вы можете еще протянуть на орбите?

— Долго. Хоть пару лет, если не будить пассажиров "Вепря". Но это теоретически... А практически люди столько ждать не будут. Планета рядом, а космос всем надоел до самых печенок.

— Ясно... Ну что же, раз не вышло в лоб, попробуем народную дипломатию и тайные переговоры. Сдается мне, внизу не все так однозначно...

Глава 6. Тайная дипломатия.

О том, что со мной пытались связаться через почту и мой аккаунт в социальной сети, я сообщил Нейке на следующий день. Командир авиаторов "Лани" вошла в мою каюту рано утром и начала распоряжаться прямо с порога.

— Садись напарник, ешь, — скомандовала она, выгружая с тележки ставшие уже привычными коробки с корабельной едой. — Сегодня моя очередь тебя кормить, Леша.

— Сейчас, — откликнулся я, не отрываясь от интернета. — Секундочку. Только передовицу в "Дейли Мирор" дочитаю. Название у бриттов очень интересное: "кто стоит за "альдеянином Иттором""?

— Я за ним стою, — буркнула Нейка. — Венн Лерт умотал на "Вепрь" проводить инвентаризацию, а меня оставил на "Лани" замом. Вот и стою. Хотя хотела бы поскорее сесть и нормально поесть, я сегодня тоже еще не завтракала.

— Присаживайся, конечно, дорогая напарница, — засуетился я, поднимаясь с кровати. — Поедим вместе, спасибо за компанию. Я-то думал, меня навестили на минутку как приблудного кота Ваську — поменять по-быстрому лоток и насыпать в миску вискаса, а тут такая честь! Практически романтическое свидание с госпожой главным пилотом...

— Все шуточки шутим, да? — нахмурив лоб и помолчав несколько секунд, сделала вывод Нейка. — Весело тебе? А вот нам с Иттором не очень. Команда проявляет недовольство, Леша. Пока это еще только разговорчики, но все равно. Долго так продолжаться не может. Альдеи больше нет, верховного командования ВКС нет, даже официального командира конвоя тоже нет — Иттор выборный вождь и авторитет у него пока невелик. Если уж мы взяли власть в свои руки, то надо что-то делать, а не сидеть и ждать. Люди должны выполнять понятный им приказ. И если его не отдадим мы, то найдутся другие.

— Это— то понятно, — я взял ближайший судок с кашей, смотря, как Нейка открывает термос с тоником. — Кстати, если уж вы решили меня держать в этой камере, то принесите нормальной стол со стульями, что ли. Неужели до сих пор нет предложений о сепаратных переговорах с Землей?

— Были шифровки со спутников, — пожала плечами девушка. — Но не слишком конкретные. По направленным радиоканалам, короткая пакетная связь. Вроде бы некие силы на Земле согласны поговорить, но кто конкретно и от чьего имени, толком не понятно. Нам предлагают поиграть в конспирацию, причем непонятно с кем. В то время как мы хотели действовать открыто и официальным путем...

— Ясное дело, — отправил я очередную ложку почти безвкусной несоленой каши себе в рот. Похоже, альдеяне завтракают вареной полбой так же регулярно, как английские аристократы овсянкой. — Если наши ведущие державы договорились как себя вести с инопланетянами, то собственные попытки начать с вами сепаратные переговоры они будут держать в тайне друг от друга. Кого в них уличат — тот и предатель, ату его. Но это — ведущие. А те, у кого труба пониже и дым пожиже, физически не могут тайно дозвониться на орбиту, не сделав такую попытку всеобщим достоянием. Просто за неимением технических средств скрыть от остальных направленный в космос сигнал. Им надо объявлять о решении говорить с вами официально, но тогда они тоже попадут в ранг предателей. Все упирается в отсутствие дипломатических контактов.

— И? У тебя есть предложения?

— Да, — кивнул я. — Видишь ли, напарница, кажется, кто-то внизу понял, что я у вас. Вероятнее всего — это мои соотечественники, которые видели место посадки штурмовика. Его ведь могли наблюдать на экранах радаров?

— Да. В верхних слоях атмосферы — точно. Ниже десяти километров я включила маскировочный блок, но не в максимальном, а в искажающем режиме, чтобы помешать точной пеленгации и наведению на цель по радару. Задачи непременно спрятаться от землян не было, приоритет был отдан быстрой разведке. А ее при полной маскировке вести непросто.

— Стало быть, засечь вас могли. Обследовать место посадки тоже. Если вы с Иттором дадите мне добро, то с этими людьми можно поговорить. И, кстати, юридическая зацепка у нас все же есть — решение Совбеза о международной конференции по инопланетному вопросу принято и альдеянам предложили вступить в переговоры о ее проведении. Вот мы и вступим. А как и с кем — это уже наше дело, как суверенной договаривающееся стороны. Но у меня будет просьба — чтобы добиться успеха, нужно будет сделать пару подарков.

— Как в древней истории, — хитро прищурилась Нейка. — Чтобы заключить сделку с туземцами, надо щедро одарить вождя.

— Не совсем, — задумчиво протянул я. — Подарок со звезд должен касаться всех людей и стать для нас хорошим пиаром. Причем это должно быть нечто материальное, дорогое и нужное всем. Вот что, Нейка, — раз уж вы собирались основать новую человеческую колонию неизвестно где, у вас просто обязана быть сильная медико-фармацевтическая база и средства к производству лекарств, хотя бы ограниченными партиями. Меня интересуют средства от двух болезней — от рака и вируса иммунного дефицита. Тех, кто их даст людям, будет трудно записать во враги всего прогрессивного человечества...

* * *

*

"Марсианин Йетти в настроении пообщаться с друзьями", — уже через несколько часов ввел я комментарий под "собственным" постом в социальной сети. "Отзовитесь, мои дорогие подписчики"!

Находившийся на "Вепре" Иттор, выслушав наш с Нейкарией план, дал мне добро на полноценную обратную связь через интернет. Естественно, мои сообщения проходили премодерацию, да и Нейка сидела рядом со мной за принесенным по ее приказу столом, но тут уж ничего не поделаешь. Оставалось лишь проверить, насколько верна моя догадка насчет контролирующих страничку спецслужб. Если все всерьез, они не должны промедлить с ответом.

"Твои друзья здесь и очень за тебя волнуются", — уже через минуту появился комментарий пользователя под ником "Бальтазар Савский". "Где ты сейчас, Леша — марсианин"?

"Вынужден был уехать в срочную командировку в глушь. Верчусь туда-сюда на новом объекте с приезжими вахтовиками. Где-то в десяти с половиной километрах от поселка Геологов у сопки Синхроновая", — отбарабанил я текст нехитрой шарады. Те, кому надо и кто в теме — поймут, остальные — нет. Орбита, на которой сейчас находились альдеянские звездолеты, была примерно на десять с половиной тысяч километров выше геосинхронной.

"Эк тебя занесло", — тут же появился ответ "Бальтазара". "Как здоровье? Есть проблемы"?

"Да все норм", — отписался я. "Новый работодатель отнесся с пониманием, условия работы хорошие, больничный оплатили. Кстати, вы про историю с моим акцентом в курсе"?

"Жалко акцента", — появилось через пару минут ответное сообщение. "Сгорел он. Ты извини, что мы вовремя не успели. Но место видели — впечатляет. Леша, а твой нынешний работодатель с нашим шефом поговорить не хочет? Насчет общего бизнеса"?

"Можно устроить. Но нужно личное собеседование".

"Где и как"?

"Озеро Еловое. Тюменская область, на северо-востоке от Тюмени" — отставив в сторону секретность, написал я. Тут следовало быть точным. "Северный берег. Через восемнадцать часов, начиная от текущего момента. Собственный транспорт для нашей делегации мой работодатель обеспечит, анонимность визита со своей стороны — тоже. Там поговорим. Численность делегации не более десяти человек с каждой стороны".

"Условия сложные...", — пожаловался через пару минут "Бальтазар". "И времени на подготовку мало".

"Постарайтесь справиться, или мы поищем других контрагентов. Так просил передать мой новый шеф", — пресек я попытки ставить условия.

"Хорошо. До встречи", — появилось на экране. А затем, буквально через несколько секунд вся наша переписка в комментариях исчезла с экрана, как будто ее и не было вовсе.

Расконсервированный орбитальный челнок с "Вепря", который должен был доставить меня вместе с альдеянской делегацией на Землю, пилотировал "доктор" Лейтт. Прямо не человек, а универсал — мастер на все руки. Прикрывать его на своем штурмовике должна была Нейка — такой мне озвучили план. Кроме "доктора", в состав экипажа челнока входили еще четверо альдеян. Увидев всех пятерых у выхода из своей каюты, я не смог сдержать скепсиса в голосе...

— Если вы доктор, то это, наверное, медбратья? — кивнул я на замерших в строю четверых рослых ребят в бело-синих скафандрах, здорово смахивающих на футуристические боевые доспехи без шлемов. Приз за лучший косплей бойцов космодесанта на фестивале анимешников они бы, конечно, не получили — бензопил, чудовищных ручных пушек калибром с гаубицу и пафосных чугунных доспехов у них не имелось. Но в целом... боевое снаряжение с гражданским не спутаешь. Пусть оно даже инопланетное, роботизированное и местами весьма изящное. От одного вида закрывающих тело гладко подогнанных пластин, встроенных в общую гибкую основу и обвешанных какими-то устройствами в голове появлялись устойчивые ассоциации со спецназовцами в разгрузках со всякой снарягой, а отнюдь не с мирными космонавтами. Тем более что закрытая кобура имелась на поясе у каждого альдеянина.

— Именно, — без тени иронии ответил Лейтт. — Медбратья и есть. Если надо, мои парни любому окажут квалифицированную медицинскую помощь, даже не сомневайся. И не только ее. Пойдем Леша, шагай за мной.

И я пошел, не желая вступать в бессмысленный спор и вертя головой по сторонам. Когда я еще смогу посмотреть инопланетный звездолет изнутри?

Впрочем, ничего из ряда вон выходящего я не увидел. За дверью оказался длинный прямоугольный тоннель, достаточно широкий, чтобы по нему прошли четыре человека в ряд. Его освещали световые панели на потолке и точечные источники света на стенах. Кроме них, небольшие разноцветные светящиеся панели находились рядом с каждой из закрытых дверей, попадавшихся по сторонам коридора. Вероятно, кроме надписей, альдеянами использовалась и световая индикация для визуализации уровней доступа и классификации помещений. Иначе как объяснить, что одни гермодвери подсвечивались красным, другие зеленым, третьи — синеватым светом? Пол коридора был покрыт очень мелкой сеткой, дающей отличное сцепление толстым носкам моего больничного комбинезона, на стенах и потолке через каждые полтора метра торчали небольшие, окрашенные в желтый цвет скобы. Вероятно, за них следовало хвататься, цеплять страховочные тросы или отталкиваться во время движения при аварии, разгерметизации отсека и отсутствии гравитации. Но это лишь мои догадки. Также иногда на стенах попадались какие-то датчики, выпуклости и ниши с надписями и разной маркировкой.

Закончилось наше путешествие у очередной гермодвери, раза в два шире, чем остальные, открывшей кабину лифта. А затем был ангар — широченный овальный коридор высотой метров в десять, не меньше, в котором я поначалу аж растерялся. Сверху и вдоль стен проложены какие-то коммуникации, по коридору взад-вперед бегает одетый в разноцветные легкие скафандры народ и такие же разноцветные роботы на странных многосуставчатых лапах, наверху что-то лязгает, а мужик метрах в двадцати от меня даже пилит что-то болгаркой... Ну, так мне показалось, а разглядеть его как следует, я не успел. Потому что Лейтт взял меня за руку и быстро потащил за собой к ближайшей нише, откуда я вместе с сопровождающими попал в кишку, вроде той, что ведет из аэровокзала в самолет. Вскоре мы оказались в небольшом салоне с десятком кресел вдоль стен, стоящих так, что пассажиры должны были сидеть лицами друг к другу как парашютисты в АН-2.

— Надевай, — протянул мне очередной комбинезон Лейтт. И откуда только он его успел достать, интересно? На этот раз довольно толстый, с капюшоном и встроенным в спину "рюкзаком". — Прямо поверх своего. Давай, вползай ногами вот в эту прорезь на груди, я помогу правильно застегнуться.

— Что это? — одежда оказалась довольно тяжелой, килограммов двадцать, не меньше.

— Аварийный пассажирский скафандр. В точке рандеву холодно и снежно. И вообще — не лететь же тебе на встречу в больничной одежде. Как наденешь — садись в кресло и пристегивайся. Часа через четыре будем на месте, можешь пока повторить свою речь перед соотечественниками. А мне пора, — показал он рукой на гермодверь в конце салона. — Взлет через пятнадцать минут, не мешкай.

Что можно сказать про сам полет? Ничего особенного. Скучно и немного страшно, пожалуй, так. Три с половиной часа я сидел в кресле, наслаждаясь видом "медбратьев" в скафандрах с опущенными забралами, так что я и лиц-то их рассмотреть не мог. Ни тебе иллюминаторов, ни экранов развлекательных систем, ни стюардесс с напитками. Хорошо хоть в туалет заранее догадался сходить, а то были бы проблемы... Впрочем, борт военный, тут жаловаться не принято.

За три часа полета несколько раз наваливались перегрузки, но не слишком сильные. Гравитация в челноке исправно держалась, обрывки знаний в моей голове, оставшиеся после слияния со штурмовиком Нейки, говорили, что за нее отвечает блайн-поле челнока. Деталей я не помнил, знания, полученные во время слияния с бортовым интеллектом, держались в памяти не лучше обрывков сна.

Сильная болтанка началась минут за сорок до приземления, во время вхождения в атмосферу. Но в этот момент между рядами включился виртуальный экран, показывающий пассажирам высоту, карту, текущее положение и предполагаемое место посадки челнока, изображенного в виде схематичной картинки. А я с удивлением обнаружил, что при пристальном разглядывании интуитивно узнаю некоторые альдеянские символы, касающиеся технической информации — видимо, сказывался еще один побочный эффект слияния. Или меня во время сна каким-нибудь гипноизлучателем обработали, кто знает? Так что кое-какую информацию о полете я получил. Закрывшийся от ревущей плазмы атмосферы силовым полем челнок быстро снижался. Мы достигли примерно двадцатикилометровой высоты в небе над Тюменью, отключили основное силовое поле и включили маскировочный блок, а затем пошли на посадку по наклонной траектории, управляя гравитацией. На виртуальном экране перед самым касанием я увидел даже верхушки заснеженных сосен и белую гладь лесного озера. А затем почувствовал несильный рывок, толчок и машина замерла на месте. Прибыли.

Ремни, пристегивающие меня к креслу, автоматически отстегнулись, а еще через несколько секунд открылись створки шлюза, впустив в салон морозный наружный воздух. Парочка "медбратьев" Лейтта, выхватив из кобур необычные, почти квадратные пистолеты с коробчатыми стволами, первыми выскочили наружу, не дождавшись полного открытия люка, и я на мгновение похолодел. Это они неосторожно поступили! Если нас встречает наблюдающий за посадкой инопланетного корабля спецназ, то при виде инопланетных ребят с оружием у бойцов могут не выдержать нервы. Но обошлось. Далеко от челнока альдеяне уходить не стали и вскоре один из них, появившись у выхода, дал отмашку остальным — можно покидать салон. Он же жестом показал мне, что я должен выйти из корабля последним.

Спрыгнув вслед за "медбратьями" вниз с небольшой высоты, я сразу провалился выше коленей в слежавшийся плотный снег, сделал несколько шагов вперед, а затем огляделся вокруг. За моей спиной на стойках амортизирующих шасси возвышалась черная веретенообразная туша челнока альдеян с широкими треугольными крыльями, высокие и смещенные под углом законцовки которых, по видимому играли роль хвостового оперения. Выход из него охраняли бойцы Лейтта. Метрах в ста впереди на берегу озера стояли два армейских вертолета и пара зеленых палаток с российским флагом на высоком флагштоке, от которых к нам спешили одетые в зимний камуфляж вооруженные люди. А с пронзительно-синего неба, в лучах утреннего солнца рядом с нами почти беззвучно опускался на землю штурмовик Нейки. Встреча делегаций состоялась.

К тому времени, когда сел "кистень" Нейкарии, а из челнока выбрался Лейтт, военные замерли в паре десятков метров от нас. По-видимому, инструкции самостоятельно вступать в контакт с инопланетянами у них не было, а один из "медбратьев" парой коротких жестов показал, что подходить к челноку еще ближе спецназу не стоит. В белых балаклавах, вооруженные до зубов, спецназовцы стояли лицом к лицу напротив "медбратьев", но поднимать стволы наизготовку ни те, ни другие не спешили, молча оценивая друг друга. Я, в своем скафандре — комбинезоне, стоя у самого выхода, тоже молчал, терпеливо ожидая, когда к нам доберется седьмой участник российской делегации, отставший от своих людей в глубоком снегу — пожилой красномордый полковник в зимнем полушубке, под которым угадывалось приличное брюшко.

Продравшись, наконец, через сугробы и одышливо дыша, полковник сначала бросил цепкий взгляд на альдеян в скафандрах, потом на челнок и лишь затем посмотрел на меня.

— Леша? Вот и хорошо, что ты здесь, — слегка улыбнулся он. — Я полковник Петров, по имени и отчеству Валерий Павлович, будем знакомы. Не представишь мне своих работодателей?

— Я не против, — улыбнулся я в ответ. — Подождите немного, к нам присоединится девушка, — кивнул я на вылезавшую из севшего штурмовика Нейку. — Итак...ну хорошо, Валерий Палыч, давайте представляться. Вы просто полковник Петров. Самый обыкновенный полковник Петров, мало ли Петровых, дослужившихся до полковника... Стало быть, я Леша Сергеев, а вот того мужика без шлема зовут доктор Лейтт. А девушку — пилот Нейкария. Приятно познакомиться.

— Алексей, не надо ерничать, — голос Петрова сразу построжел. — Мне что, вверительную грамоту от президента сразу вручать? Кому вручать? Тебе? Представляться по всей форме? Раз уж я здесь, то ты, наверное, догадываешься, откуда я прилетел и чьи интересы представляю? Или надо обязательно все проговорить открытым текстом под запись?

— Можно и не говорить, — вслед за "доктором" сняла с себя шлем Нейка, тряхнув распущенными волосами. — Раз не хотите. Но Леша прав. Если вы простой полковник, то я — простой альдеянский пилот, а господин Лейтт — обычный доктор. И мы ведем тут свои частные разговоры за жизнь, собравшись на зимний пикничок. А кого мы представляем — пусть останется на первый раз за скобками, раз все и так всё понимают. Так даже удобнее.

— В конечном итоге, важно, придем ли мы к соглашению, — добавил Лейтт. — И будет ли оно выполняться.

Полковник еле заметно поморщился, видимо такое начало встречи ему не понравилось. Но спустя пару секунд пожал плечами.

— Договорились. Пусть пока будет предварительный разговор. Но один вопрос я все же хочу прояснить, — Петров перевел взгляд на меня и уставился мне в лицо. — Чьи интересы представляю я, всем понятно. Чьи интересы представляют госпожа Нейкария и господин Лейтт — в целом тоже. А какова твоя роль, Леша? Мне хотелось бы это знать, чтобы определиться с ходом дальнейшей беседы. Ты — наш, российский парень, который попал к альдеянам и который хочет вернуться на родину? Или уже альдеянский?

— То есть вы хотите узнать, не предатель ли я? России, а то и всего человечества? — несмотря на то, что я пытался говорить ровно, мой голос все же дрогнул на середине фразы.

— Конечно, нет! — тут же воскликнул полковник, улыбнувшись самым искренним образом. — Ну зачем же так грубо обобщать и швыряться такими громкими словами?! Какой из тебя предатель, парень? Ты что?! Тебе, возможно, бриллиантовый орден дружбы народов дадут, вместе с нобелевкой за мир во всем мире! Потом, когда-нибудь... Я же не знаю ни твоих мотивов, ни твоих действий у альдеян, может быть, ты уже войну предотвратил! В любом случае ты пока не нанес нашей стране никакого ущерба. А пользу уже принес — вывел инопланетян на прямые мирные переговоры, причём не с Штатами или НАТО, а со своими. Так что ни о каких обвинениях в предательстве речи идти не может, ничего такого. Но на кого ты работаешь, я бы знать хотел.

— Ни на кого я не работаю, — не отводя взгляда от немигающих глаз полковника, ответил я. — Контрактов не подписывал, денег не получал, обязательств не давал. Альдеяне меня спасли и вылечили, поэтому сейчас я им помогаю в организации переговоров. Все.

— Вот как? Помогаешь инопланетянам только из-за морального долга? Дело хорошее, нужное. Но моральным долгом сыт не будешь, а родине нужны толковые посредники в непростых вопросах. Подумай над...

— Слушай полковник, — резко перебил Петрова Лейтт. — Не наглей, дорогой. Смени тему и не порть нам парня. Леша — единственный землянин, которому мы хоть сколько-то доверяем и на то есть причины. Нам бы хотелось и дальше работать с ним, мы друзья. А если вы будете его покупать, на него давить или каким-либо образом шантажировать, то мы воспримем этот шаг как откровенно недружественный. Со всеми вытекающими последствиями. Оставьте Лешу нам, мы сами его наградим. И лучше всего, чтобы о нем знало как можно меньше народа. Я понятно выражаюсь?

— Куда уж понятнее, — кивнул Петров. — Хорошо, закрыли тему. Насчет секретности не беспокойтесь, она и так максимально возможная. Ну что же — раз мы встретились и познакомились, то добро пожаловать, — махнул рукой полковник в сторону палаток. — Не вести же беседу стоя в снегу. Выслушаем ваши предложения, господа альдеяне, обсудим, чем мы можем быть друг другу полезны.

Глава 7. Переговоры.

— Неужели у вас нет нормальной территории в районе экватора? — удивился Лейтт. — Вообще никакой? Как же так — самая огромная на планете страна, а собственного местечка чтобы погреться у теплого моря не нашлось?

— Ну почему же, — покачал головой полковник, положив на стол подаренный ему для связи инопланетный гаджет — коробочку вроде моей, но размерами с хорошую коробку кофет. В обогреваемой переносной печкой палатке вокруг стола с неплохой закуской, на складных стульях мы сидели впятером — я, полковник Петров, Лейтт, Нейка и какой-то мужик с майорскими погонами, который представился майором Ивановым. Майор в разговор почти не вступал, предпочитая внимательно слушать. А еще он периодически бегал из палатки наружу, занося съестное. Рядом с ней парочка спецназовцев, установив мангал, после недолгого разговора начали показывать "медбратьям" Лейтта как правильно жарить шашлыки. Разумеется, после того, как Лейтт это сотрудничество одобрил. Пищевой аллергии "доктор" боялся не сильно — по его словам, обследование моего организма показало, что в плане физиологии мы с альдеянами практически не отличаемся. Чистый пикник на природе, а не переговоры...

— На Черном море есть очень симпатичные пляжи — грейся сколько душе угодно, -продолжал Петров. — Природа там шикарная. Солнце, море, горы — все условия для отдыха.

— Но не сейчас, — возразил я. — Перед новым годом на курортах Краснодарского края не слишком здорово. Сильный ветер, вода холодная, бывает и снег. В январе народ из тех, кто побогаче, обычно в Таиланд мотается. Как вариант — в Шри-Ланку или в Доминиканскую республику. Те, кто победнее, в Египет летали...раньше. Сейчас бюджетно зимой на пляже не отдохнуть.

— Нам не надо бюджетно, — чуть повысил голос Лейтт. — Нам надо отдохнуть по высшему разряду. Мы заплатим сколько надо. Пусть будет этот ваш, как его, Таиланд, — не стал спорить альдеянин. — Передайте нам в аренду остров в тропиках или другую отдельную территорию со всей инфраструктурой. Обеспечьте спецобслуживание, полную секретность и охрану. Вот и все. Разве это сложно? Мы много просим?

— Видите ли, господин Лейтт, не все так просто, — замялся полковник. — Трудно обеспечить должные гарантии. Королевство Таиланд — страна независимая.

— Точно, — буркнул я. — Гражданина Бутова тайцы выдали в Штаты в два счета и ни хрена мы на них повлиять не смогли. Как ни пытались его вытащить — без толку. Какая уж тут секретность... сдадут моментом.

Сидевший на раскладном стуле в палатке полковник бросил на меня злобный взгляд, а "доктор" Лейтт лишь пожал плечами и еще раз приложился к кружке с чаем, в которую он предварительно долил немного коньяка, которым нас угощала российская делегация. Сделал глоток и закусил шоколадкой.

— То есть вы не владеете на экваторе собственной землей. И у вас нет хотя бы одного целиком зависимого от вас вассального государства, у которой такая земля в наличии? — уточнил он. — Чем же вы занимались раньше, всю свою тысячелетнюю имперскую историю? О которой полчаса назад нам с таким воодушевлением рассказывали? Вам что, колонии были неинтересны? Не понимаю. Я вижу огромную и сильную страну, большая часть территории которой замерзает по полгода, если не больше. При этом она не может обеспечить для своих граждан собственный кусок территории там, где всегда тепло, море, вино и фрукты? Почему?

— Потому что туристических стран на месте бывших колоний и так полно. И потому, что мы не вели захватнической колониальной политики, — возразил полковник. — Нам своих проблем хватало.

— А почему вы ее не вели? Это же здорово! Что плохого в захватнической колониальной политике? — искренне удивился Лейтт. — Она экономически выгодна, стравливает социальное напряжение, дает стране ресурсы, служит социальным лифтом для тех, кто авантюрист от рождения, не хочет киснуть дома и желает сделать себе карьеру! А насчет проблем — так правильная колониальная политика призвана их не создавать, а решать!

— Можно подумать, у вас на Альдее сплошь практикуют колониальные захваты, — недоверчиво усмехнулся Петров. — Вы же сами говорили про единую Альдею. Все альдеяне плечом к плечу, в одном строю, с одним командованием...

— Воюют насмерть с креонами, чтобы выжить, — закончила фразу Нейка, дожевав третий по счету эклер с заварным кремом и запив его кофе. — Думаете, мы хотели объединяться? Ничего подобного! Нам пришлось это сделать, хотя очень не хотелось. Альдеянская раса стала единой чуть больше сорока лет назад, после того, как стало ясно, что в войну с креонами мы влипли всерьез и надо объединиться, чтобы выжить. А до этого события три главных Дома Альдеи вели экспансию как хотели. У каждого было по паре больших колоний в других системах, не считая владений поменьше, свой флот, своя власть. Причем в каждом из этих Домов были свои фракции и союзы, которые грызлись между собой... Друг с другом в родной системе мы не воевали — чревато было. А вот за ее пределами — каждый Дом делал что хотел.

— Верно Нейкария! У нас, господин Полковник, с колониальными захватами все хорошо было, — добавил Лейтт. — На высшем уровне! И мы планировали так продолжать и дальше. Пока не нарвались на ящеров, чтобы их разорвало и сплющило!

— Причем если бы дом Аккар не завел с креонами шашни, мы бы их одолели, — вздохнула Нейка. — Но Вождю Элкату показалось, что проще возвыситься, поладив с ящерами, чем с другими Домами. Он заключил с ними союз и даже обменялся технологиями... Которые креоны применили против нас же.

— Креоны уничтожили Аккарцев через год, — сказал Лейтт, утерев рукой выступивший на лысине пот — в палатке из-за работающей вовсю печки становилось жарковато. А может быть, дело было в коньяке, который "доктор" периодически добавлял в свой чай. — Всех до единого. В спланированной заранее военной операции, больше похожей на бойню. Кроме тех, кто остался в системе Альдеи, конечно, и команд нескольких прорвавшихся из погибших колоний звездолетов. А всем остальными альдеянам стало ясно — или мы объединяемся и воюем, или мы умрем. Ящерам другие разумные формы жизни кроме них самих не нужны. Только все равно было уже поздно. Ладно, не стоит сейчас говорить о грустном, — сделал еще один глоток чая "доктор". — Креоны и наши проблемы остались в прошлом, в самом прямом смысле слова. Нуль-прокол перенес нас не только в пространстве, но и во времени. Расположение звезд в Млечном пути, которое мы наблюдаем из Солнечной системы, по приблизительным расчетам соответствуют полумиллиону лет после того момента, когда мы вступили в последний бой.

— Не хотите о грустном — не будем, — пожал плечами полковник. — Но все равно, я не понимаю, почему вы так зациклены на пляжах и море. Мы можем предоставить отличный дом отдыха, да хоть с крытым аквапарком в придачу. Еда, вино, женщины — все будет. Экипаж отдохнет как следует, а мы подготовим потихоньку конференцию, согласуем позиции...

— Он не понимает, — ухмыльнувшись, Лейтт бросил взгляд на Нейкарию. — Ты ему расскажешь или я? Большого секрета тут нет...

— На Альдее очень плохо с пляжами, — цапнула четвертое пирожное Нейка. — Можно считать, что мы их потеряли.

— Интересно, почему? — успел спросить я раньше полковника.

— Потому, Леша, что креоны — ящеры. А ящеры откладывают яйца в кладки для обзаведения потомством, — охотно пояснила мне напарница. — Чем-то им простые инкубаторы не нравятся. В космосе у них тоже что-то с размножением не очень. А на Креоне в экваториальной зоне всего несколько больших островов и архипелагов с теплым климатом, отличным мягким песочком и мелководными лагунами. Вот на этих-то пляжах они свои яйца и зарывали.

— И? — заинтересовался полковник. — Как связаны Альдея и креонские пляжи?

— Пока мы были еще в силе, ВКС сумели устроить рейд к Креону. В ответ на уничтожение колоний Аккарцев. Сразу же, пока ящеры не опомнились, — охотно пояснила Нейка. — До орбиты Креона добрались немногие — всего четыре тяжелых бомбардировщика. Которые на ней тоже ненадолго задержались, перед тем как их сожгли. Выпущенные с них ракеты и боевые дроны посбивали почти все. Никакого значительного вреда вражеской промышленности они причинить уже не могли и тогда, перед самой гибелью, пилотами была выбрана цель номер два — капсулы с антиматерией и модифицированные ядерные заряды легли точно на пляжи с кладками. В результате миллионы оплодотворенных креонских яиц запеклись в одну самую большую в мире яичницу, а песок на пляжах стал радиоактивен на ближайшую сотню лет.

— Ну вы даете, — крякнул Петров, по примеру Лейтта тоже плеснув себе чуть-чуть коньячку в чай. — Жестко получилось, ничего не скажешь... Я так думаю, вскоре от ящеров была ответка.

— Совершенно верно, — согласился с ним "доктор". — Впрочем, креоны первые начали. На двух Аккарских планетах жили восемь миллионов альдеян, которых истребили всех до единого, от мала до велика. Но вы правы, креоны вскоре отомстили. Причем это сражение стало крупнейшей человеческой победой в космосе. Мы их просчитали, собрали крупные силы и полностью уничтожили флот вторжения. Только вот до Альдеи они все же добрались, несмотря на наше ПВО и ПКО...

— И тоже спалили ваши пляжи? — поднял брови домиком Петров.

— Нет. На это у них силенок не хватило. Креоны распылили вирус, — ответила ему Нейка. — Нечто вроде вашего вируса иммунодефицита, но более гадкий и летальный. Постоянно мутирующий, мимикрирующий под другие вирусы, стойкий к любым антибиотикам и даже к нанотерапии. У него обнаружилась лишь одна слабость — максимально заразен и активен он в тропическом климате. Чем холоднее вокруг и слабее солнечная активность, тем труднее заразиться. А если среднесуточная температура падает примерно до плюс десяти градусов, а солнышко не слишком яркое, то эта дрянь не активна вовсе и почти не липнет.

— Поэтому вы потеряли пляжи, — кивнул полковник. — Понятно. Печальная история.

— Именно, — согласился с ним Лейтт. — Пройтись по морскому песочку жарким летним деньком без костюма биологической защиты, на Альдее означает подхватить вирус Тейга с вероятностью в девяносто процентов. После чего или умереть, или перебраться куда-нибудь в места похолоднее и выдержать долгое и крайне неприятное лечение без гарантии результата. Нам пришлось переселять сотни миллионов человек из тепла в места с умеренным климатом. Десятки миллионов из них умерли. Кроме того, Альдея надрывается на заводах и верфях, все силы брошены на войну. Нам некогда отдыхать. Поэтому для нас тропический пляж, по которому можно пройти босиком, лечь позагорать, или искупаться в теплом море — фактически национальный фетиш. Сказка о потерянном рае. Поэтому президент Иттор непременно хочет предоставить своим людям именно такой отдых. Теперь понятно?

— Ну, если даже так, — полковник задумался на несколько долгих секунд, размешивая чай в подстаканнике серебряной ложечкой. — Если все настолько серьезно... Тогда конечно, никаких крытых аквапарков. Дело принципа, я понимаю. Но что-нибудь можно придумать.

— С Кубы в Штаты выдачи нет, — не удержался я, глядя на озабоченную физиономию полковника. — И в Европу тоже. Во всяком случае, это крайне маловероятно. А пляжи и женщины на Кубе в достатке.

— Ты-то откуда знаешь? — покосился на меня Петров. — Ты там не был.

— А разве не так? — взял со стола кусок хлеба и густо намазал его черной икрой. Уже третий, между прочим. А что? Раз угощают, то почему бы и нет? — Кстати, не обязательно афишировать поездку. Восточнее Варадеро есть целый архипелаг Сабана. Насчет одного из островов можно договориться, снять его с обслуживающим персоналом для отдыха ВИП персон и организовав все как корпоратив. Альдеяне с российскими паспортами полетят из Москвы бизнес классом в обычных чартерах, вместе с простыми туристами. Рога у них не растут, в конце концов, люди как люди. В аэропорту Гаваны инопланетян встретят наши представители, посадят в туристические автобусы, потом на зафрахтованные яхты и отвезут на остров, где к тому времени останутся только свои. Две недели отдыха и обратно. Никто и не поймет ничего.

— Ты кубинцев за дураков не держи, — возразил полковник. — У них, между прочим, одна из сильнейших разведок в регионе.

— Я не держу, — развел я руками. — Но сейчас везде открытый рынок и все любят деньги. В том числе и на Кубе.

— Остров — это хороший вариант, — поддержал меня Лейтт. — Если что-то пойдет не так, на нем можно держать оборону и с него просто эвакуировать людей.

— В принципе, можно будет направить с дружественным визитом на Кубу атомный крейсер, — задумчиво произнес Петров. — Он в самом крайнем случае всех заберет. Но потом все равно ваш визит вскроется, шила в мешке не утаишь.

— Потом будет потом, — отмахнулся я. — Когда альдеян признают, разговор будет совсем другой. Тогда этот остров можно будет официально у правительства Кубы в аренду взять.

— Ага, вроде Гуантанамо, — криво усмехнулся Петров. — Хорошо, я передам ваши пожелания руководству, — кивнул он. — План надо еще проработать, но думаю, что проблема решаемая. С этим разобрались, — вздохнул полковник. — Итак, давайте кратко подытожим все пункты нашего соглашения. Мы предоставляем вам убежище и базу на Земле — список подходящих мест будет передан завтра-послезавтра. Далее будет сделано заявление, согласно которому Москва может взять на себя роль организатора международной конференции о статусе инопланетян, о которой было заявлено на совете безопасности в ООН. И вы тут же, незамедлительно соглашаетесь с нами сотрудничать!

— Сделаем, — кивнул Лейтт. — Но одновременно с этим вы обнародуете результаты испытаний лекарств, которые мы вам сегодня передали. Антираковое и противовирусное. А так же заявите о поставках пробных партий и технического описания производства всем желающим. Никаких патентов на эти лекарства быть не должно — это наш дар. И вы сделаете все, чтобы мы выглядели перед землянами красиво. Начните с детских отделений онкоцентров.

— Лекарства точно сработают? — с некоторым сомнением в голосе спросил Петров. — Все же детская онкология. Это такое дело...

— Сработают, — кивнул Лейтт. — Сейчас — да, гарантия результата девяносто пять процентов. Опухоль начнет гибнуть после первой же инъекции и прекратит свое существование на восьмой — десятый день терапии. Грубо говоря, злокачественные клетки откажутся питаться, заблокировав транспорт аминокислот и белков через клеточную стенку, поэтому не смогут размножаться и погибнут от голода. СПИД тоже удастся побороть, для лекарства, которое разработано против вируса Тейга, вирус иммунодефицита проблемой не станет. Но панацеи не ждите. Людям свойственно болеть и умирать и никакая передовая наука не в силах этого изменить. Со временем наши лекарства станут все менее и менее эффективны. Однако в первые годы применения эффект будет просто волшебный. Это как с антибиотиками...

— Точно, — вспомнил я. — Сразу после изобретения простой пенициллин творил чудеса. Вылечивались самые запущенные случаи. Сейчас антибиотиков тысячи, но их эффективность уже не та и чем дальше, тем хуже. А пенициллин полностью выведен из употребления.

— Именно, — согласился со мной Лейтт. — Поэтому не надейтесь, что наша медицина навсегда решит все ваши проблемы. Мы их сами не решили. Но здесь и сейчас эффект будет потрясающий. Больные станут здоровыми.

— Договорились, — натянуто улыбнулся Петров. — А затем последует Марс.

— Хорошо, — согласился с ним Лейтт. — Но и вы помните про тропический пляж для нас, вы обещали. Пусть так, обменяем марсианский песочек на пляжный, как по мне — сделка того стоит. Один вопрос — вы сможете недели так через три-четыре создать собственный марсианский скафандр и какую-никакую посадочную платформу?

— Зачем? — тут же спросил полковник.

— О вас же заботимся, — ответила Нейка, отодвинув блюдо со сладостями. — Одно дело если мы вас привезем на Марс как туристов и выведем под ручку в нашем снаряжении. И совсем другое — если зависнем метрах в ста от поверхности и откроем шлюз. Вы сами, на собственном аппарате и в своих скафандрах спуститесь вниз, сделаете видеосъемку, водрузите флаг, соберете образцы, попозируете перед камерами. И подниметесь обратно. Конечно, злые языки все равно скажут, что русские не сами слетали, а их подвезли. Но, тем не менее — первый человек на Марсе будет землянином и вашим гражданином. И этот факт уже не оспоришь. Можно будет даже пару свидетелей из других стран взять.

— Наверное, сможем, — не очень уверено ответил Петров. — Думаю, что сможем! У нас в оборонке золотые спецы работают, им все задачи по плечу! Надо будет проблему с Роскосмосом обсудить. Сделают если им прикажут...наверное.

— Тогда попробуйте. Проблема не самая трудная, атмосфера и тяготение на Марсе позволяют не искать слишком сложных инженерных решений. Но постарайтесь, чтобы все получилось. Если нам придется спасать ваших космонавтов в первом же межпланетном перелете — это будет выглядеть некрасиво и непатриотично, — кивнул Лейтт. — В данном случае мы играем на ваш авторитет — вы отважные покорители Марса, а мы — подтанцовка.

— Затем мы созываем и организовываем международную конференцию, опираясь на решение ООН, — сделав себе отметку в блокноте, продолжил Петров. — А вот дальше — как пойдет, никаких гарантий нет. Может быть, конференция пройдет как по маслу и вас признают во всем мире. Учитывая ваши дары землянам и возможный потенциал сотрудничества. А может быть и нет. На Совбезе и по дипломатической линии на Россию могут давить, требуя передать контакты с альдеянами мировому сообществу в целом или неким конкретным странам. Могут пугать новыми санкциями, а могут даже не пугать, а сразу их ввести. Начнут обвинять в пренебрежении интересами человечества, в манипулировании, в нарушении международного права. Не в первый раз... Вопрос слишком сложный и непредсказуемый.

— Президент Иттор просил передать, что он не бросит союзников. Естественно до того момента, пока они его не кинут первыми, — совершенно серьезно сказала Нейка, встав из-за стола и сделав пару шагов взад-вперед по палатке. — Мы все рискуем, господа, это я понимаю. Но я думаю, до крайностей не дойдет. В любом случае вы должны будете признать Альдеянскую Орбитальную Республику. Наша позиция проста — альдеяне имеют дело только с теми землянами, которые признают их государство.

— Это-то ясно, — негромко ответил полковник. — Вашу позицию я понял. Я не понял другого — зачем вам это? Вы сами сказали, что вас всего пара тысяч человек. Два больших космических корабля и все. Зачем вам государство? От людей вы не отличаетесь, доступ на орбиту и к технологиям есть только у вас. Вы могли бы все это богатство выгодно продать и доживать свой век миллионерами и миллиардерами в безделье на столь любимых вами пляжах. И не было бы никаких проблем. А вот ваше орбитальное государство — оно всерьез напрягает. Люди боятся, никому такой сильный и непредсказуемый игрок под боком не нужен. Поэтому такие сложности.

— Все так, — покачал головой Лейтт. — Но как бы вам объяснить-то... Возможно, мы единственные выжившие альдеяне. Остальных больше нет, повторяюсь — мы последние. То, что вы предлагаете — это предложение приватизировать не только два звездолета. Это предложение присвоить себе нашу историю, нашу науку, наши достижения, да что там говорить... приватизировать всю нашу цивилизацию, включая ее возможное будущее. А приватизировав — продать и поделить в обмен на личный комфорт, ибо на этом цивилизация альдеян и закончится. Если мы так сделаем, то кто мы будем после этого?

— А какова альтернатива? — пожал плечами полковник. — Пара тысяч человек — слишком мало для возрождения целой цивилизации.

— Альдеянская республика не закрыта для полезных нам мигрантов, — усмехнулся Лейтт. — Скажем, Леша уже вполне заслужил ее паспорт. Возможно, будут и другие желающие. Нам есть куда расти, господин полковник, — уверенно сообщил Петрову "доктор". — Не волнуйтесь, — Земля ваша. Мы на нее не покушаемся. Космос вокруг велик и безграничен, в нем достаточно места. Причем не только для нас, но и для вас. Поэтому — давайте сотрудничать.

— Вы уже за меня все решили? — не выдержал я, встав из-за стола. — Записываете в альдеяне, паспорт дали?

— А ты разве против? — повернулся ко мне Лейтт. — Если хочешь, можешь пока получить двойное гражданство. Полковник ведь не станет возражать? Впрочем — вольному воля. Если хочешь выйти из игры — оставайся здесь. Силком не потянем.

— Леша, не будь глупеньким, — Нейка тут же оказалась рядом со мной и доверительно взяла под руку, прижавшись всем телом и погладив по щеке. — Не бросай нас одних. Мы же без твоих советов пропадем. И с "Кистенем" я без тебя не управлюсь.

Я остался стоять, переминаясь с ноги на ногу. С одной стороны, у меня есть шанс выпутаться из этой истории. Хотя нет, уже нет. Мельком посмотрев на полковника, я понял, что этот от меня не отстанет.

— Оставайся мальчик с ними, будешь ихним королем, — фальшиво улыбнулся Петров, пропев себе под нос знакомый мотивчик, поймав мой взгляд. — Полковник не возражает. О, а вот и шашлыки принесли, — пропустил он мимо себя майора с подносом, полным аппетитно пахнущего жареного мяса. — Хорошо, будем считать, что мы поговорили. Давайте теперь просто поедим. Я передам ваши условия руководству. Спецаппаратуру мы получили, спасибо. Так что будем на связи. Прошу всех за стол, господа альдеяне.

Глава 8. Марсианская экспедиция.

В дальнейших дипломатических баталиях я не участвовал. Да и на орбите надолго не задержался. Потому что уже на четвертый день после переговоров на берегу зимнего озера, я снова оказался на борту спускающегося на Землю челнока. И в этот раз не просто так, а в официальном статусе и с конкретной миссией.

— Собирайся, Леша, — заглянув с утра в мою каюту, прямо с порога заявила Нейкария. — Хватит тут киснуть. Нам с тобой на пару предстоит кое-где поработать.

— Вот как? — немного опешил я. — Нам с тобой вдвоем? Снова пилотировать штурмовик? Опять креоны пожаловали? — К моему удивлению, мысль о том, что снова придется подключаться к бортовому интеллекту штурмовика, меня почти не напугала, а скорее добавила адреналина в жилах. Все же опыт слияния с боевой машиной был, пожалуй, самым захватывающим ощущением в моей жизни.

— Немного не угадал, — взгляд синих глаз Нейки был серьезен донельзя. — Но доля истины в твоих словах есть. Возможно, нам с тобой на пару в ближайшее время придется снова пилотировать "кистень". Но, это в перспективе. А сейчас у тебя новые обязанности и новая должность. Между прочим, вполне официальная, с зарплатой и полномочиями.

— Решили меня официально двигать по дипломатической линии? — попробовал угадать я. — Воззвания писать? А зарплата интересно в чем? Альдеянская республика уже успела ввести свою собственную валюту? Как ее назвали, орбитальный доллар или космическое песо? — не удержался я от улыбки.

— Нет пока, не ввела. А дипломатией и экономикой пока есть кому и без нас заняться, — тряхнула головой Нейка, рассыпав по плечам золотистые волосы, в кои-веки не убранные в привычный "конский хвост". — Ладно, не буду тебя долго интриговать. Ты назначен командиром российско-альдеянской марсианской экспедиции. Зарплата у тебя, соответственно, в российских рублях, но ты об этом с полковником Петровым потом поговори, я не в курсе всех деталей. Так что пора принимать дела, время не ждет. Через неделю-полторы старт, а мы не готовы. Как у вас, русских, говорят — конь еще не валялся.

— Вы там охренели совсем? — так и сел я на кровать. — Это шутка? — спустя секунду выдохнул я, глядя в смеющиеся глаза Нейки. — Не смешно.

— Какие уж тут шутки, — совершенно серьезно ответила инопланетянка. — Понимаешь, Леша, некому больше. Сейчас я тебе все объясню...

Дом отдыха "Лесной ручей" располагался где-то на севере Вологодской области. Кому он принадлежал ранее — то ли управделами президента, то ли минобороны, то ли еще какому-то из серьезных министерств, я так и не выяснил. Не до того было. Однако, обнесенный глухим забором охраняемый комплекс зданий оказался солидным, даже роскошным и явно не строился в расчете на коммерческий отдых простых туристов по путевкам. На территории размером в несколько десятков гектаров, в сосновом бору стояли двух и трехэтажные жилые корпуса, своим видом и планировкой скорее напоминающие старинные барские усадьбы средней руки, чем стандартные корпуса дома отдыха. Рядом с ними имелись хозяйственные постройки самого разного назначения и обширная территория для прогулок. И не только для них. Например, армейский плац и прекрасно оборудованный подземный и наземный тир на территории дома отдыха тоже нашлись, как и крытый глубоководный бассейн.

А сейчас все это великолепие оказалось отдано альдеянам под временную базу во время подготовки международной конференции. Даже орбитальные челноки садились прямо на территорию дома отдыха, на площадку за парковкой. Персонал, кстати, в нем работал в основном мужской, немногословный, с военной выправкой. Весьма доброжелательный к инопланетянам и ничему не удивляющийся.

Как я понял, с Кубой какие-то переговоры Лейтт вместе с полковником Петровым все же вел. Или это делало начальство Петрова — не знаю. Я не в свои дела старался пока не лезть. Однако, факт появления тридцатилетнего парня Мигеля, отданного мне в подчинение, говорил сам за себя. Мигель — крепкий улыбчивый мулат, поведал при знакомстве на неплохом русском, что в свое время он окончил рязанское училище воздушно-десантных войск, а потом служил дома, на Кубе, в одной из частей специального назначения. Большего он мне не рассказывал, а я и не спрашивал — секретность — это наше все. Еще в мой бравый отряд покорителей Марса входил тот самый майор Иванов, которого по имени, как оказалось, звали также Иваном, Нейкария, военврач Екатерина Талова, альдеянин-инженер Веррн и двое мужиков из отряда космонавтов, Павел Котомин и Борис Вербин. Борис даже летал на МКС в позапрошлом году, так что космонавт он был самый настоящий, в отличие от остальных землян. Но тут дело такое — кого дали, с тем и работаем. Другой вопрос в том, что я сам по себе тот еще специалист и начальник. И как мне командовать людьми, которые старше меня и по званию и по опыту, в том числе военному? Но Иттор, провожавший меня в ангаре у челнока был непреклонен.

— Некогда ждать Леша, — объяснил он. — Лекарства от рака и СПИДа дадут эффект на десятый день применения. Потом их эффективность проверят за рубежом — еще дней десять. Конференция должна состояться максимум через месяц. Долететь до Марса и вернуться обратно быстрее, чем за две недели не получится, а нам еще нужно время на ускоренную подготовку к экспедиции. Мы хотим максимизировать эффект от наших даров землянам, чтобы получить наилучший пиар. Высадка и репортаж с Марса должны состояться в прямом эфире прямо перед конференцией или во время ее работы! Этого же просят и твои соотечественники — им нужны козыри в ООН.

— Да я не против, — пытался объяснить я новоиспеченному президенту ситуацию. — Но почему я?! Я даже взводом никогда не командовал. И специалист совсем в других областях, в космонавтике у меня опыта нет! Пусть командует Лейтт или кто-нибудь из его ребят!

— Лейтт у меня и так нарасхват, — покачал головой Иттор. — Как и его подчиненные. Нас тут всего ничего, запасных кадров нет. Кроме того, встает политический вопрос — экспедиция позиционируется как русско-альдеянская, причем в интересах России. Значит, командовать ей должен русский человек, я так думаю. Но брать командиром кого-то со стороны Петрова я не хочу, доверяю я только тебе. А что касается космического опыта — его ни у кого из землян нет. Ты хотя бы альдеянский штурмовик пилотировал! Ваша космическая техника все равно для полета на Марс не подойдет, как и опыт работы с ней. Да и вообще — не вижу проблемы, Леша. Смотаться на другую планету, высадиться там и вернуться на Землю — что в этом сложного? Ты парень толковый и адекватный, значит, остальные под тебя подстроятся и будут подчиняться, если получат такой приказ. Надо будет — подчиненные тебя поправят и дадут совет, в экспедицию земляне обещали мне кого попало не брать. Ты будешь руководить ответственными людьми, специалистами и добровольцами, каждый из которых знает, зачем он летит, а не новобранцами, которые хотят только выпить и бабу. Так что крупных проблем не вижу. Но в любом случае, отвечаешь за успех экспедиции ты. Привыкай командовать, у меня на тебя в будущем есть планы. Понял?

— Понял, — мрачно кивнул я.

— Ну, вот и молодец! Тем более, что выбора все равно нет, мне ваше руководство уже дало добро. Не сразу и с большим трудом, скажу честно. Но я на твоей кандидатуре настоял, так что не подведи.

Для восьмерых покорителей Марса отвели под проживание целую "усадьбу". В двухэтажном доме, построенном в виде буквы "П" с украшенным колоннами парадным входом, мне достался отдельный трехкомнатный номер, со спальней, кабинетом и гостиной. Завтраки, обеды и ужины для команды "марсиан" сервировали в общей столовой, подавая напитки и блюда в хрустале и фарфоре, что выглядело весьма помпезно — как на обеде в аристократическом семействе. Кормили отменно и вкусно, при усадьбе имелась баня, небольшой бассейн и даже зимний сад, но наслаждаться предоставленной роскошью быта времени не было, потому что занятия шли с утра до вечера.

В первый же день по прибытию мы учились надевать альдеянские легкие боевые скафандры, два десятка которых нам привезли с Вепря. Предполагалось, что на Марсе, во время съемок экспедиции, их обтянут специальной камуфлирующей пленкой. Она скроет оружие и основные функциональные узлы, так, чтобы скафандры приобрели характерные для земных изделий слегка раздутые однородные очертания. На деле же альдеянские скафандры местами прилегали довольно близко к телу и состояли из разных пластин, соединенных эластичным материалом. Штука довольно удобная и практичная — мне понравилась. Функция подогрева и охлаждения, защита от радиации, регенерация углекислого газа обратно в кислород и даже вентиляция в инопланетном девайсе обеспечивалась с помощью активных молекулярных слоев различного назначения, распределенных в "умной" ткани устройства. При этом значительно экономился вес конструкции. Однако, совсем уж пушинкой скафандр не был — броня, запас кислорода и воды, энергетическая установка и оружие требовали своего. И еще — даже просто ходить в нем было все равно, что заново учиться кататься на коньках или на велосипеде. Нужен навык, чтобы процессор скафандра привык к твоему телу, а твой мозг научился правильно управлять мышцами в подобной интеллектуальной одежке. Чуть что не так и твое движение неправильно воспринимается компьютером, синхронизация между тобой и искусственными мышцами скафандра исчезает, и ты как двухлетний малыш путаешься в своих ногах и падаешь на попу. В лучшем случае... И ничего поделать с этим нельзя — помогает лишь практика и вбиваемые в подкорку рефлексы.

Уверено ходить и выполнять более-менее сложную работу руками, наша группа научилась лишь на четвёртый день постоянных упражнений. Однако, прогресс шел быстро — в условиях тотальной войны высокотехнологичная техника альдеян создавалась как автомат Калашникова. То есть она должна быть надежной, безотказной, удобной и доступной для освоения и мелкого ремонта любому новобранцу без особой подготовки. Серьезную поломку исправить мы, конечно, не могли, но быстро наложить временный пластырь на порванный участок скафандра или по сигналу управляющей системы вставить нужный ремонтный картридж из ЗИПа — вполне. Космонавты Павел и Борис от такого скафандра были просто в восторге. Они же, кстати, быстрее всего его и освоили — все же опыт и подготовка сказывались. Медленнее всего дело шло у Мигеля, из-за излишней самоуверенности, присущей ему подвижности, и желания сделать все и сразу. Едва научившись ходить в скафандре, он уже пытался в нем бегать, прыгать и отрабатывать какие-то приемы, что поначалу кончалось печально. Нейка с подобной техникой была знакома раньше, на курсах пилотов, поэтому у нее проблем не возникло. А альдеянин Веррн вообще был нашим инструктором. Поэтому, когда мы, набив положенное количество синяков и шишек, освоили свои скафандры, он перешел к следующему этапу — штатному вооружению и боевой подготовке.

— Итак, товарищи "марсиане", перед вами армейский тейтонг. — Начал он свою новую лекцию в тире посреди леса, достав из набедренной кобуры скафандра знакомый мне квадратный пистолет с коробчатым стволом. Собственно, сам ствол еле выделялся, почти сливаясь с корпусом оружия, а рукоять утопала в нем же, оставив лишь выемки под ладонь и пальцы. — Штатный боевой деструктор Альдеянского Союза. На технических деталях и принципе действия подробно останавливаться не буду. Скажу кратко, что он использует эффект Деккона, возникающий при облучении материалов высокоэнергетическим узконаправленным пучком Блайна-Тегга. Или, проще говоря, использует эффект квазиэфирных струн. Практически он означает, что атомы и молекулы облучаемого материала даже в весьма прочных структурах приобретают значительную энергию и теряют стабильность, стремясь перейти в плазменное состояние. Мощность воздействия зависит он многих параметров, прежде всего от мощности самого оружия и типа излучателя.

Закон сохранения энергии никто не отменял, — продолжил альдеянин, нажав пару сенсоров сбоку на своем оружии, после чего на его корпусе вспыхнули неяркие синий и зеленый огоньки. — Сколько энергии вложишь в выстрел, столько работы и получишь на выходе. Данная модель не самая мощная, скажем, у десантников и тяжелой пехоты вооружение лучше, — продолжил он. — Но и мороки с ним больше. Для работы с ручными аннигиляторами и тяжелыми тейтонгами нужна специальная подготовка. То оружие, что у нас, предназначено для пилотов боевых роботов и летающих машин, вспомогательных частей, охраны тыловых объектов и так далее. Но в нашем случае тяжелое ручное вооружение понадобиться не должно. У вас есть вопрос, товарищ командир? — заметив мой взгляд, прервался он. Армейское обращение "товарищ" общим решение было принято и в нашей группе "марсиан". По-другому было бы звать друг друга странно — господ среди нас нет, лордов и сэров тоже, альдеянское армейское обращение "кайне", в принципе тоже означает "товарищ", только не в смысле "друг", а как участник одного общего дела или коллега.

— Есть, товарищ Веррн, — я вслед за ним вытащил свой тейтонг из кобуры. Пока что инопланетное оружие было в скафандрах только у двоих человек — у меня и у альдеянина. Тяжелый, под килограмм весом, но в руке сидит как влитой. — Мы собираемся в короткую экспедицию на необитаемую планету. Зачем нам вооружение? Это простая предосторожность, или есть информация о том, что оно нам может понадобиться?

— Такой информации нет, — кивнул мне инженер. — Но нет и информации о том, что на Марсе безопасно. И кроме того, — недоуменно пожав плечами, продолжил он. — Разве можно лететь на чужую планету без оружия, командир? Это же неестественно, все равно, что лететь туда голым, — всерьез удивился вопросу альдеянин.

— Вас понял, вопрос снимаю, — кивнул я. "Все же мы и альдеяне разные", — пробежало у меня в голове. "Перебрали мы в последнее время с лицемерным пацифизмом. Проще надо быть. Попробуй кто-нибудь спроси банду Кортеса, почему они плывут в Америку вооруженные до зубов? Зачем им пушки, мушкеты, шпаги? Те бы тоже не поняли вопроса. А как иначе-то"?

— Итак, демонстрирую работу тейтонга, — прицелился альдеянин в вертикально вкопанное одним концом в землю метрах в пятидесяти от нас толстое обрубленное бревно. — Мощность заряда варьируется, полного заряда батареи хватит примерно на два десятка выстрелов слабой мощности, или на два-три при максимальной энергоподаче. Сейчас выставлена мощность чуть более половины от максимума. Огонь!

От короткого ствола к бревну протянулся тонкий ярко-золотистый луч, который тут же потух. А вот бревно — нет, оно не вспыхнуло. По крайней мере, сразу. Его центр вдруг стал ослепительно-малиновым, а потом ярко-белым, словно жар в сильно разогретой муфельной печи, а затем раздался треск, и бревно разом переломилось, разбросав вокруг себя ворох оранжевых искр. И лишь затем его остатки разом занялись ярким высоким пламенем, словно облитый бензином сухой трухлявый пень. В воздухе вдруг резко запахло озоном и еще чем-то едким, слабо пощипывая ноздри.

— Теперь — работа с металлом, — Веррн перевел ствол на следующую цель — вкопанные в землю три сваренные двутавровые железные балки толщиной с рельс, изображавшие противотанкового ежа. Внимание!

В этот раз ему пришлось стрелять трижды. От первого выстрела металл лишь разогрелся до красного свечения, от второго стал малиновым и поплыл вниз потеками, и лишь после третьего попадания раскаленные балки сломались на части, упав в шипящий снег и скрывшись в поднявшемся вверх облаке пара.

Третьей целью был бетонный куб, размерами метр на метр. На него пришлось два выстрела, после первого из которых зеленый огонек на корпусе тейтонга альдеянина стал желтым, а после второго красным. А затем Веррн сдвинул какой-то сенсор и вынул из рукоятки плоский прямоугольник разрядившейся батареи. Разогретый бетон посыпался с одного из углов куба раскаленным песком, но больших повреждений цель не получила.

— Примерно так, — прокомментировал результаты стрельбы инженер, вставляя новую батарею, вынутую из кармашка на кобуре. — Кто хочет попробовать?

-Я! — тут же выкрикнул Мигель. — Капитан Гонсалез желает попробовать, товарищ Веррн! Хочу себе такой ТТ! Это не калашников, тут разом целого крокодила зажарить можно! Мне бы такой ствол пару лет назад в Колумбии...

— Я думаю, сначала должен стрелять командир, — скучным голосом перебил его из строя майор Иванов. — А потом те, кого он назначит своим приказом.

— Именно так, — тут же согласился с ним я. — Отставить жарить крокодилов! Сначала выполняю упражнение я, затем товарищ майор, потом Павел и Борис, после них девушки и последним — капитан Гонсалез. Каждый отстреливает по одной батарее под контролем товарища Веррна. Приказ ясен?

— Так точно, товарищ командир, — чуть расстроено отозвался Мигель, глядя влюбленными глазами на тейтонг в руке альдеянина.

— А почему ты его назвал ТТ? — не удержавшись, спросил я кубинца. Он же инопланетный? Откуда такие ассоциации?

— Так тейтонг же, — помотал головой Мигель. — ТТ и есть.

— А..., — задумчиво протянул я. — Тогда ладно. Продолжайте, — кивнул я Веррну.

— Хорошо, — альдеянин с щелчком загнал новую батарею в рукоятку своего оружия. — Но перед этим еще пара слов. Обычный тейтонг не слишком эффективен на землеподобных планетах, поскольку излучение вступает во взаимодействие с атмосферным воздухом и быстро теряет в мощности в зависимости от расстояния до цели. Пятьдесят — сто метров его предел. Далее — пустая трата энергии на разогрев атмосферы. Но как оружие самозащиты катапультировавшегося пилота или исследователя на чужой планете он вполне себя оправдывает. Любой известный вид альдеянской или инопланетной агрессивной фауны от огня тейтонга погибнет или обратится в бегство. В скоротечном бою на ближних дистанциях тейтонг тоже вне конкуренции. Выстрел из тейтонга не дает отдачи, его луч распространяется по прямой линии без существенных отклонений, поэтому специальных прицельных устройств на ближних дистанциях не требуется. И еще — на Марсе атмосфера составляет лишь один процент от земной. Эффективность тейтонга там значительно возрастет. Именно поэтому я рекомендую для экспедиции этот образец оружия.

За одиннадцать отпущенных нам на подготовку целых дней мы успели немногое. Освоили скафандры, с которыми отработали упрощенную учебную программу не только на полосе препятствий, но и в глубоководном бассейне, имитирующим пониженную марсианскую гравитацию. Отстреляли по паре десятков батарей из тейтонгов на каждого, научились работать с переносным экспериментальным буром, с помощью которого ученые из Роскосмоса предполагали искать воду и несколькими научными приборами, выслушали с десяток лекций об особенностях марсианской атмосферы и грунта. Вот и все. Чем-то мне наша экспедиция напоминала наспех подготовленную авантюру. Но с другой стороны — если ты первопроходец, то этого не избежать. Как ни готовься, все будет не так, как ты представлял.

А на двенадцатые сутки мы сели в орбитальный челнок, опустившийся на площадку за автостоянкой, чтобы уже через несколько часов пристыковаться к марсианскому кораблю. Лань или тем более Вепрь, Иттор ради экспедиции гонять не стал. Нашим межпланетным кораблем суждено было стать только что отремонтированному малому рейдеру — военной переделке из старой внутрисистемной яхты. Той самой "стрекозе", которой посчастливилось уцелеть в схватке с креонами.

Однако, даже такой корабль качественно превосходил возможные земные аналоги. Ему не требовалось лететь по вытянутой траектории баллистического захвата полгода или больше, отчаянно сберегая химическое топливо. Использующий антиматерию альдеянский внутрисистемный двигатель позволял покрывать межпланетное пространство быстро — по прямой Гомановской траектории, не экономя на энергии для разгона и торможения. К тому же яхта, пусть и бывшая, переоборудованная в малый рейдер — звездолет быстрый. Восемь запланированных на полет к Марсу суток для нее не рекорд, а крейсерская скорость, но излишний перерасход антиматерии Иттор не одобрял.

Вдобавок к штатному вооружению рейдера, альдеяне как отчаянные милитаристы пристыковали к нему "кистень" Нейки, соединив его с рейдером временным шлюзом — переходом. На всякий случай, ага... Вообще-то для спуска вниз была предназначена гравитационная посадочная платформа для планет с разряженной атмосферой или без таковой. Но мало, ли, вдруг штурмовик пригодится для быстрой эвакуации или разведки? Я подобные меры лишь одобрял — запас карман не тянет. Конечно, похожий на стрекозу изящный силуэт рейдера, под "насекомым" названием "Шершень" пристыкованные к корпусу штурмовик и посадочная платформа испортили, но это ладно...

Внутри было тесновато, даже моя каюта на Лани показалась по сравнению с удобствами рейдера тесноватой. Дефицит пространства ощущался как в подводной лодке. В доставшейся мне, как командиру экспедиции комнатушке, еле-еле позволявшей стоять во весь рост, с трудом умещалась противоперегрузочная койка с ремнями, маленький стол, тесное кресло, экран терминала бортового интеллекта и что-то вроде шкафчика для вещей, спасательного скафандра, одежды и приборов. По обшарпанным панелям и частично стершимся надписям на сенсорах было понятно — корабль старый, салон, выражаясь языком пишущих отзывы об отелях туристов, "убитый". Бывшей яхте было хорошо за полсотни лет, ее построили еще до войны с креонами. Однако, все системы функционировали нормально и по уверениям Веррна, это был все еще надежный и крепкий корабль, несмотря на возраст и ремонт после последнего боя с ящерами.

Еще одноместные "офицерские" каюты достались главному пилоту рейдера — немолодому альдеянину Алькку, и второму пилоту, которым на Шершне значился наш инженер Веррн, рекрутированный в совместную экспедицию прямо с рейдера. Нейка согласилась жить в одной каюте вместе с Катей Таловой, а Борис с Павлом и майор Иванов с Мигелем заняли оставшиеся две. Двухместные каюты выглядели немногим больше моей, размерами чуть больше стандартного купе в поезде. Еще жилой отсек включал в себя тесную кают-компанию, крохотный медотсек на две койки, камбуз, санитарный блок и тесный коридорчик между ними. Зато, располагавшийся в голове "стрекозы" мостик или отсек управления рейдером оказался неожиданно просторен — в нем, среди приборов и виртуальных экранов свободно могли уместиться все члены нашей экспедиции. И если мне наш кораблик казался тесноватым, то живший на борту МКС Борис Вербин, был просто в восторге. Лететь всего восемь суток? С нормальной гравитацией, с собственной койкой и даже каютой на двоих? Это вам не спать при невесомости стоя, пристегнувшись в шкафу, рядом с приборами. Отличные условия!

Приготовления к полету долгого времени не заняли, и уже через несколько часов наш рейдер выдал первый разгонный импульс, сходя с земной орбиты и нацеленный в ту точку пространства, где через несколько суток окажется Марс.

Глава 9. Приехали.

Вопреки моим опасениям, первый межпланетный перелет к Марсу прошел без проблем. Не подвела ни техника, ни люди. Хотя, вспоминая свой невеликий армейский опыт, поначалу я ломал голову, чем занять своих подчиненных во время полета, раз уж нас везут пассажирами. Солдат не должен сидеть без дела — первый принцип хорошего командира. Если не нагрузишь его как следует ты, он сам придумает себе занятие, в девяноста девяти случаях из ста связанное с нарушением устава и дисциплины и чреватое печальными последствиями. Правда, мои "марсиане" не безалаберные срочники, а народ взрослый и сознательный, лететь недолго, но все же...

Но проблема разрешилась сама собой. Как раз потому, что никто не захотел сидеть сложа руки или ждать, когда я придумаю им какое-нибудь занятие.

Наши альдеяне, Алькк и Веррн, пилотированием рейдера сильно не утруждались. Перелет им казался нетрудным, точный маршрут с маневрами разгона и торможения заранее рассчитал бортовой интеллект Шершня, который контролировал полет в режиме автопилота. Тем не менее, подчиняясь Уставу ВКС, они разбили стандартные земные сутки на шестичасовые вахты, во время которых кто-нибудь из них обязательно находился на мостике. Чем и воспользовалась наша парочка космонавтов. Борис сразу сказал, что он ученый и пилот, а не пассажир поезда "Новосибирск-Адлер", поэтому валяться в купе на полке кверху брюхом и пить пиво восемь суток, пока альдеяне управляют кораблем, не собирается. После чего напросился поработать помощником пилота и уговорил альдеян дать им с Павлом допуск на мостик. Там они быстро нашли с инопланетянами общий язык и составили альдеянам компанию во время вахт. Те большого секрета из технических данных, оборудования и управления космическим рейдером не делали, да и сами скучали в одиночестве на мостике, поэтому были не против учеников. К концу третьего дня полета Павел и Борис уже вовсю отрабатывали на виртуальных тренажерах задачи по пилотированию.

Жизнерадостный кубинец Мигель меня тоже удивил. На Земле он сделал пару безуспешных подкатов сначала к Нейке, а затем и к Кате и я опасался, что в тесных отсеках рейдера энергичный мулат заскучает от безделья и развернется вовсю. Но нет — он тоже быстро нашел себе занятие по душе. Парень, как ни странно, заинтересовался камбузом...

Многократно воспетого в фантастике универсального пищевого синтезатора, способного из всякой органической дряни и отходов создавать блюда высокой кухни у альдеян так и не нашлось. Не работало их кухонное оборудование по принципу скатерти самобранки — так, чтобы сунуть в приемный лоток брикет с органикой, выбрать рецепт из списка и вскоре забрать готовое фуа-гра, стейк средней прожарки и овощной салат с креветками. Продукты следовало использовать самые обычные — картошку, мясо, овощи, рыбу. Если нужен хлеб, то приходилось использовать муку и остальные ингредиенты, а затем печь его согласно программе. В общем, никакой магии превращений — из того что ты в аппарат загрузил из того он тебе и приготовит. Однако и прыгать с кастрюлями и сковородками вокруг плиты тоже не требовалось.

Универсальный пищевой агрегат в своих недрах большую часть работы сделает за тебя — почистит, порежет, добавит один ингредиент к другому и перемешает, сварит, пожарит или запечет. Только вот стандартных программ-рецептов у него совсем немного и еда, приготовленная по ним, получается простая, однообразная и не слишком вкусная. Стандартная альдеянская майсовая каша, однородный суп-пюре, нарезанная кубиками тушенка, "резиновый" кислый хлеб, жидкое пюре из картошки с порошковым молоком. Но, если выбрать ручной режим и залезть во все тонкости настроек готовки, создавая под загруженные в аппарат продукты свой собственный рецепт, то могло получиться очень даже ничего. Что нам всем Мигель и продемонстрировал, благо неплохой запас продуктов из "дома отдыха" мы по просьбе Веррна погрузили с собой на челнок и разместили в продуктовых стазис-холодильниках Шершня. Кубинец, добровольно взвалив на себя обязанности повара и переведя в первое время небольшое количество продуктов впустую, настраивая прибор, вскоре освоил все тонкости профессии космического кока и уже на третьи сутки полета кормил нас на удивление вкусно и сытно. Предпочитал Мигель блюда со своей родины — кубинские сэндвичи со свининой и ветчиной, "вака фритта" из маринованной в петрушке, кинзе, чесноке, корице и красном уксусе говядины, зажаренной до хрустящей корочки с рисом и перцем, пирожные "пастелитос" и "трес лечес". Впрочем, борщ он тоже мог сварить вполне съедобный. Так что питаться инопланетной кашей и аварийными рационами из тюбиков не пришлось. Особенно его стряпня нравилась альдеянам — за время войны они отвыкли от хорошей кухни.

Не остались праздными и наши девушки. Они решили взяться за образование покорителей Марса и теперь ежедневно по вечерам нашу компанию ожидали подготовленные лекции с ответами на возникшие вопросы. Недоучившийся студент-ксенобиолог Нейкария читала доклады по своему профилю — о встретившихся альдеянам видах инопланетной жизни, о современных для них теориях эволюции и научного креационизма, об общих закономерностях существования жизни во Вселенной. Выяснилось, что убедительно доказать самозарождение жизни во Вселенной не удалось даже передовой альдеянской науке, доказать или опровергнуть существование Бога — тоже. Принцип — чем больше мы узнаем, тем больше перед нами загадок, неизменно соблюдался. Как оказалось, все формы жизни на разных планетах носили те или иные общие черты, глубокие генетические исследования указывали на возможных общих предков, а исключения оставались лишь исключениями. Альдеянам за время их космической экспансии встретилось всего лишь два разумных вида — люди и ящеры. Примитивная человеческая цивилизация, только начавшая создавать первые протогосударства на покрытой лесами землеподобной планете системы Ульта и креоны. Не считая землян, конечно. Поэтому альдеянские ученые полагали, что во Вселенной могут быть лишь два носителя разума — высшие прямоходящие рептилии, как в системе Креона, если эволюция ящеров станет развиваться без помех, или прямоходящие теплокровные, в том случае, если царство динозавров потерпит эволюционный крах как на Земле, Ульте или Альдее.

Не менее интересными были лекции Екатерины Таловой. Энергичная худенькая женщина с приятным округлым, почти детским личиком, в свои тридцать три года от роду оказалась своего рода уникумом — она сочетала в себе две профессии. Или даже — три: врача, историка и археолога.

После школы Катя окончила медицинский институт, затем были два года интернатуры и работа врачом — травматологом. Вскоре она начала работать в реанимации, но карьеры в областной больнице молодому врачу сделать не удалось. После очередной оптимизации, когда зарплата у оставшихся врачей стала еще меньше, а обязанностей больше, смертельно уставшая после двух суточных дежурств девушка совершила страшный проступок — потеряла после укола больному пустую ампулу из-под сильнодействующего обезболивающего, подлежащего особому учету. Затем был строгий выговор, попытки повесить на молодого специалиста всех собак, претензии госнаркоконтроля с попыткой возбуждения уголовного дела и увольнение по собственному желанию.

Неизвестно, как бы сложилась судьба девушки дальше, если бы не ее дядя-доцент, давно подвизавшийся при Российском Гуманитарном Университете. Именно он устроил племянницу врачом в ближайшую экспедицию, отправляющуюся исследовать курганы на границе с Монголией. А дальше все само пошло-поехало. Большую часть времени медику в экспедиции делать было нечего, и Катя всей душой втянулась в археологию. Нудная работа в жару и холод с лопатой, пинцетом и кисточкой нисколько ее не напрягала, к алкоголю, которым зачастую грешат в экспедициях их участники, девушка была равнодушна. Зато она отличалась вниманием к деталям, аналитическим складом ума и трудолюбием. Ей на самом деле нравилось высвобождать из земли осколки прошлого. Как призналась нам Екатерина — она ощущала себя кладоискателем и исследователем древних тайн, хотя обычно попадались лишь битые черепки. Вскоре, не любившая сидеть сложа руки молодая женщина начала делать успехи в карьере историка-археолога. Сначала получила заочное высшее историческое образование в РГУ, потом в перерывах между экспедициями защитила диссертацию и к тридцати двум годам стала кандидатом исторических наук. Тема диссертации об археологических подтверждениях китайского похода Чингиз-Хана имела успех и молодого ученого Талову стали печатать в зарубежных научных журналах. Но приглашения принять участие в марсианской экспедиции девушка никак не ожидала, оно упало как снег на голову. Однако, от выпавшего шанса войти в историю Екатерина не отказалась. Даже несмотря на то, что для этого пришлось надеть погоны и согласиться на службу по контракту в вооруженных силах.

— Наверное, все дело в том, что у меня две специальности, — честно призналась она нам, когда мы собрались за ужином в кают-компании в день старта. — Я врач и археолог одновременно, можно одной кандидатурой закрыть две позиции. Кроме того, я подхожу по здоровью и возрасту, — добавила военврач. — Мужа и детей у меня нет, — чуть скривилась Катя. — Не успела обзавестись семьей — все время или в экспедициях, или в архивах сижу. Кому еще лететь, как не мне? У нас в науке обычно как — куда ни плюнь, или заслуженный левиафан-пенсионер родом еще с советских времен, из которого песок сыпется, или молодой балбес. И того и другого на Марс посылать чревато. Вот меня и выбрали...

— Ага... Старый профессор в полевых условиях может ласты склеить. Да и не полетит он, у него болячка на болячке и дача с внуками. А молодой дурак все сделает не так, — понял я мысль девушки. — У нас такая же ерунда в микробиологии, знаю не понаслышке. Есть грант от Вьетнама на большие деньги, а послать туда работать некого. Нет молодых и соображающих микробиологов, способных к полевой работе в джунглях и дельте Меконга. Надо всего лишь грамотно собрать и обработать биоматериал для исследования в институте, но кто это сделает? Поувольнялись все молодые и толковые на частные хлеба. Как говориться — не хотите быть учителем или врачом — идите в бизнес. Вот и ушли.

— Именно, — кивнула Катя. — Хотя бы относительно молодой и здоровый кандидат, знающий свое дело настолько, чтобы не бояться, что он все испортит сейчас редкость. Среднего звена в науке практически нет, вывели дустом специалистов. Да и не только в науке. В медицине тоже...

— Может, стоит воздержаться от подобных разговоров, товарищи? — осторожно заметил майор Иванов, прислушивающийся к нашей беседе. — Не при союзниках же, — покосился он на Веррна и Нейку, молча работающих ложками. — И вообще... не надо.

— То есть, дома проблем нет и обсуждать нечего? — агрессивно перебила его Катя. — Будем молчать в тряпочку, по принципу, как бы чего не вышло?

— Ни то, ни другое, — помотал головой майор. — Просто мы собрались здесь не за этим, — потянулся он за кувшином с клюквенным морсом. — Не на кухне в трениках за бутылкой сидим и треплемся, а на борту космического корабля. Критиковать Россию найдется кому и без нас. А наше дело ей послужить и ее прославить. Так думаю. Кстати, насчет твоей специальности археолога... Сможешь отличить древние руины под слоем песка и пыли от естественного ландшафта?

— Должна, — задумчиво нахмурилась девушка. — Нужны детальные снимки, с разных ракурсов. Без подготовки это не так просто. И все равно, нужны пробные раскопки, хотя бы пару шурфов заложить. Стоп...у вас есть конкретная информация, где мы будем работать и что искать? Или это все догадки?

— Никакой точной информации нет, — вздохнул майор. — Откуда? Но Марс — планета загадочная. Очень уж там много интересных объектов. Если командир даст добро, то после официальной части можно будет осмотреться кое-где в частном порядке. Для закрытого доклада.

— Ага, Катя, станешь вторым Говардом Картером, — воодушевился я. — Найдешь своего марсианского Тутанхамона. А насчет снимков, мы Веррна попросим...

— Подробные снимки будут, — слегка улыбнулся слушавший весь разговор альдеянский инженер. — И сканирование поверхности тоже устроим. А дальше — как повезет, всю планету мы частым гребнем не прочешем, у нас малый военный рейдер, а не крейсер дальней разведки. Однако, если на Марсе есть что-то интересное, то шанс это "что-то" найти представится...

Марс во всем своем великолепии появился на главном экране мостика к концу седьмых суток полета, перед началом фазы активного торможения. А еще через восемь часов, когда на корабле настало утро по бортовому времени, его красно-бурый диск занял большую часть пространства на экране моего терминала. Бортовой интеллект Шершня вел прямую трансляцию нашей цели по мере приближения рейдера к красной планете. Оба пилота-альдеянина вместе с космонавтами уже были на мостике, и я поспешил к ним присоединиться. А вскоре там была уже вся наша команда. Этот день мы целиком провели в отсеке управления.

Близкий "Бог Войны" притягивал наши взгляды и леденил кровь. Отрабатывая до конца полетную программу, рейдер не спеша гасил скорость и осторожно пристраивался на орбиту красной планеты, а мы всё смотрели на нее и смотрели, с трудом отвлекаясь даже на перерывы для еды. Мигель в этот день не стал возиться на камбузе, отделавшись кашей и чечевичной похлебкой, однако претензий ему никто не высказал. Ощущение торжественности и величия момента с нашей подачи перешло даже на альдеян. И то сказать — Марс был красив. То рыжий, то красно-серый, то цвета запекшейся крови — диск планеты сиял всеми оттенками красного цвета, над которым переливалась легкая дымка атмосферы, в которой вблизи экватора иногда можно было разглядеть длинные нитевидные облака. Эта дымка могла быть красноватой, голубоватой, белесой, зеленовато-изумрудной, — всякой, в зависимости от нашего положения на орбите и игры солнечных лучей. Зрелище завораживало и настраивало на мистический лад. Что, интересно, мы обнаружим внизу? Только камни и песок, или нет?

— Подтверждаю фиксацию состояния корабля. Шершень на орбите, высота четыреста километров ровно, все маневры завершены, главный двигатель выключен. Бортовое время — девятнадцать двадцать по земному исчислению, — сделал официальную заметку для журнала экспедиции Алькк. А затем, поерзав на кресле, повернул голову ко мне. — Какие будут приказания командир?

— Высаживаемся завтра утром, расчетное время старта посадочного модуля — десять часов, — решился я. — Приказываю всем кроме вахтенных как следует выспаться. Пока крутимся на орбите, изучаем планету и докладываем на Землю о готовности номер один.

— И все же, — работавший со своим виртуальной клавиатурой Веррн, развернулся в кресле ко мне, продолжая отстукивать кончиками пальцев на сенсорной доске по видимым ему одному значкам. — Где именно мы высадимся, командир? За оставшееся время можно изучить район посадки получше.

— Кратер Королева. Желательно где-нибудь на его гребне, если найдется подходящая площадка, — подумав, сказал я. Пожалуй, это цель номер один.

— Хорошее решение, — согласился со мной инженер, сделав пару манипуляций и выведя информацию на свой экран. — Если уж строить первую базу, то лучше там, где много легкодоступной воды. Лучшего места не придумать.

— А далее по обстановке, — подтвердил я. — Еще раз напоминаю, после ужина — всем спать. Завтра предстоит интересный день, и вы мне нужны бодрые и здоровые.

Не знаю как другим, а мне удалось поспать совсем немного. Я долго ворочался на своей узкой койке, в голову постоянно лезли разные мысли. Нет, я не боялся — чего не было, того не было. Но вот некоторую нервозность, мешавшую расслабиться, ощущал. Интересно, как там родители? Им, конечно, рассказали про мое участие в важной государственной программе, а после трансляции нашей посадки на Марс все само собой станет на свои места. Думаю, я их увижу вскоре по возвращению, хотя про свое истинное положение альдеянского уполномоченного придется пока молчать... И как там шеф? Все же ротор для центрифуги я ему так и не привез. Надеюсь, он меня из фирмы еще не уволил. А даже если и уволил — поделом. Блин, почему такая ерунда в голову лезет? Завтра же я буду на Марсе! Так, все...глазки закрыть, расслабиться и баиньки.

Несмотря на бессонную ночь, утром я был в форме. Как и остальные земляне — немного нервничающие, немного бледные, но сосредоточенные и готовые ко всему. На борту рейдера оставались лишь Алькк и Павел, остальным уже не терпелось вниз. Поэтому мы быстро позавтракали, еще раз проверили снаряжение и приборы и в десять ровно, надев скафандры с открытыми забралами на шлемах, без лишней суеты пробрались по узкому шлюзу в пилотируемый Веррном орбитальный модуль для планет с разряженной атмосферой. Выглядел он как натуральная летающая тарелка: сильно сплюснутый диск — юла диаметром метров пятнадцать без всяких аэродинамических плоскостей и выступов, с гравитационной установкой, повыше которой находился отсек жизнеобеспечения, грузовой трюм и пассажирский отсек. Альдеяне раскрасили модуль в белый цвет, нарисовали снаружи на борту большой российский флаг и написали слово "Россия", а так же смонтировали четыре одноразовых простейших ракетных двигателя. Нужны они были лишь для того, чтобы красиво включиться в последних двадцати метрах над марсианской поверхностью, показав наблюдателю мягкую посадку на реактивной тяге. Робот — дрон, отстреленный от модуля перед самой посадкой должен был снимать ее на свою камеру и транслировать на Шершень, а тот передавать запись на Дивную Лань и в конечном итоге на Землю. А там пусть спорят кому охота, что у нас за техника и как она работает.

Спускались вниз мы спокойно, без перегрузок и болтанки. Все же посадка в марсианской атмосфере из углекислого газа плотностью в один процент от земной — это вам не полет на кукурузнике в грозу. Два часа плавного спуска, и виртуальный экран в пассажирском салоне показал приближающуюся каменистую поверхность. Затем последовал небольшой рывок, когда модуль слегка изменил курс, прицеливаясь на подходящую площадку, легкая вибрация от сработавших двигателей и завершающий толчок, когда опоры коснулись грунта. Незадолго до этого мы уже привели скафандры в автономный режим и проверили связь между членами группы. Поэтому, когда после предупреждающего сигнала атмосфера из пассажирского отсека улетучилась, и давление выровнялось, а створки люка в пассажирском отделении разошлись в стороны, в отсеке на несколько секунд воцарилась тишина. Мы все молча смотрели на кусочек каменистой красно-бурой поверхности, показавшийся в открытом проеме. До поверхности метра два. Лесенка закреплена рядом с люком, установить ее — минутное дело. Итак...

— Итак, господа-товарищи, мы на месте, — прервал тишину товарищ майор. Его голос был бодр, но все же чувствовалось, что он немного нервничает. — Алексей, мы ждем команды.

— Вас снимают, товарищи земляне, — послышался в наушниках веселый голос Веррна, находившегося в кабине пилота. — Связь между Землей и Марсом установлена, трансляция начата. Пора, народ, приехали.

Я оббежал взглядом своих соратников. Кто же станет первым человеком, ступившим на Марс? Товарищ майор, как я подозреваю, госбезопасности? Нет, много чести, он у нас боец невидимого фронта. Пусть им и остается. Я? Тоже нет, у меня здесь другая функция. Кубинец? Опять нет, его присутствие среди нас — это не его заслуга, он тут "турист". Катя? Пожалуй, нет. Она здесь тоже человек случайный, как и все мы. Нейка инопланетянка, а первым на Марсе должен быть землянин. И русский, это будет справедливо и правильно. Поэтому кандидатура одна-единственная, — понял я, после недолгих размышлений. Борис Вербин. В конце концов, он единственный из нас, кто сам начал свою дорогу к звездам и упорно продвигался, идя по ней. Все остальные, включая меня — просто везунчики.

— Борис, приступайте. Приказываю сойти на поверхность и установить флаг России на планете Марс. Приказ ясен?

— Так точно, товарищ, командир, — прерывающимся от волнения голосом доложил космонавт.

Глава 10. Вопросы и загадки.

Борис неловко, слегка враскорячку расставив ноги, сделал несколько шагов до раскрытого люка, примеряясь к пониженной гравитации. Достал и аккуратно закрепил лесенку, взял зачехленный флаг и начал осторожно спускаться с ним вниз. Я видел, как первый отпечаток человеческой ноги появился на марсианском грунте, когда землянин сделал шаг в сторону от посадочного модуля — четкий, рельефный, утопавшей в тонком слое бурого песка и пыли примерно на сантиметр. Не сговариваясь, мы всей командой подались к люку, наблюдая за космонавтом, расчехляющим российский флаг.

— Мы доехали, Юра, — сказал, наконец, Борис, когда флагшток с усилием вошел в грунт и сделанное из легчайшей, почти невесомой ткани трехцветное знамя расправилось и затрепетало на ветру под белесо-оранжевым, словно выжженным небом. — Остановка первая. Марс, встречай гостей!

"Точнее, нас подвезли", — подумал я. "И знамя успело поменять свой цвет". Но говорить вслух, конечно, ничего не стал. Русские на Марсе оказались первыми, и это правильно и хорошо, результат достигнут. Остальное не столь важно и говорить об этом сейчас не нужно. Да и вообще не нужно...

Сейчас, на вершине кратера Королева скорость ветра достигала шести метров в секунду, что было неудивительно — на красной планете встречались воздушные потоки на порядок сильнее и порою бушевали обширные пылевые бури. Правда, при столь неплотной атмосфере ветер практически не ощущался. Впрочем, погода для экспедиции царила почти идеальная — температура снаружи всего минус тридцать по Цельсию, видимость хорошая, давление на поверхности — пятьсот девяносто Паскалей.

Вскоре мы все, за исключением пилота, оказались снаружи модуля и пару минут радовались как дети, суетясь вокруг точки посадки и невольно высоко подпрыгивая на каждом шагу. Все вокруг вызывало интерес, мы рассматривали каждый крупный камень и трещину в грунте, возбужденно переговариваясь по общей связи. Это был Марс! Самый настоящий, как он есть — оранжево-бурый, суровый и каменистый, а мы по нему ходили, как ни в чем не бывало, и этот простой факт почему-то не укладывался в голове... Кубинец даже присел, зачем-то набрал в ладони серо-желтый марсианский песок и смотрел, как он медленно просеивается между пальцами в скафандре и тихонько струится вниз... Но вскоре приступ нервного веселья утих и все занялись делом. Товарищ майор, отойдя чуть в сторону, бдил, следя за нами и окрестностями, заодно посматривая в экран установленной на треногу универсальной метеорологической станции, похожий сейчас на инженера-геодезиста с нивелиром. Прибор измерял сразу с десяток параметров, включая радиацию и магнитный фон. Борис тут же начал работу по плану эксперимента, достав из модуля переносной бур и геологический молоточек, начав подготовку площадки для первого микрошурфа, ему помогала Катя, Мигель начал отбирать образцы грунта в специальный контейнер. Я хотел было присоединиться к ним, но отошедшая в сторону Нейка, помахала мне рукой и вызвала по личной связи.

— Леша подойди-ка сюда! Только аккуратно! Ты должен на это посмотреть, не пожалеешь.

— Иду, — не стал я спорить с инопланетянкой и, стараясь ступать осторожно, чтобы снова не начать нелепо подскакивать, подошел к концу площадки на гребне кратера, в центр которой сел наш модуль. По ее краям пролегал концентрический вал из песка и камней, похожий на склон большой дюны, и мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы вскарабкаться на него, встав рядом с Нейкарией.

— Ух ты! Твою же маму! — невольно вырвалось у меня. — Вот это да, красотища!

Внизу был обрыв. Не сразу, конечно, спуск был достаточно пологим, но он уверенно уходил далеко под горку. А глубоко внизу, во весь окоем, открывалось с высоты белое снежное поле почти до горизонта, заполнявшее дно кратера. Над ним виднелся легкий, струящийся вверх туман, и даже было заметно как внизу, где-то далеко под моими ногами метет поземка. Прямо настоящая снежная сказка! Но только на Марсе. Впрочем, это же кратер Королева — место не простое. Не зря же мы выбрали его первой точкой нашей экспедиции.

— Вода в наличии, как и ожидалось, — развел я руками. — Прямо целое озеро воды, от горизонта до горизонта. Действительно, выглядит здорово. Надо будет взять образцы...

— Формально на самой поверхности не вода, а сухой лед, — задумчиво ответила Нейка. — Вода в виде жидкости на Марсе долго существовать не может. Но ты прав, под подушкой углекислоты много водяного льда, целые квадратные километры. Однако, я хотела тебе показать не только это, — вытянула руку в указующем жесте на северо-запад Нейка. — Посмотри вот туда, где обвалился гребень. Только включи сначала двадцатикратное увеличение на треть экрана. Ты не находишь, что камни лежат как-то чересчур правильно? Словно следы засыпанных песком и сухим льдом древних кварталов?

— Сейчас так стразу и не скажешь, — пожал я плечами, присмотревшись к склону кратера, где среди песка и белых "снежных" пятен прорисовывались правильной формы линии из камней. — Но что-то это мне определенно напоминает. Надо будет обязательно Кате показать, она у нас специалист. А что показывает разведка с орбиты? Ты же ее наверняка запросила, да и информация перед посадкой собиралась. Мне Веррн сказал, что ничего особенного он на месте посадки не обнаружил...

— А ничего особенного и нет, — тут же ответила инопланетянка, словно готовилась к подобному вопросу. — Но там, под поверхностью, есть участки аномальной плотности и пустоты. Вроде бы есть. Но если и есть, то не слишком большие и располагаются они довольно глубоко. Видишь ли, сверху все экранирует кратер с его льдом и испарениями, да и аппаратура на Шершне не самая лучшая. Это же переделанная яхта, а не разведчик.

— И ты хочешь это место проверить, так? — прищурился я, глядя на Нейку, хотя выражения ее лица в затемненном шлеме все равно не было видно. — Хорошо, — решился я. — Автономность у нас довольно приличная, пайков и ресурса жизнеобеспечения модуля хватит на пару суток. С обязательной программой мы закончим часа через три — четыре. Отберем образцы, сделаем съемку, установим аппаратуру по плану работ. А потом посмотрим предполагаемые руины. Раз уж мы здесь, было бы обидно упускать такую возможность.

Изображение кратера Королева во всем его великолепии мы передали по открытой трансляции на Землю, которая заняла минут десять. На ней была посадка, установка флага, первые шаги землян по красной планете и несколько рабочих моментов, вроде бурения шурфа и торжественное приветствие с Марса всем землянам и участникам Альдеянской конференции отснятое на гребне кратера. Его сняли с модуля так, чтобы зрителю открывался красивейший вид на замерзшее озеро на дне и наши фигурки на гребне, приветственно машущие руками. Остальное тоже транслировали, но уже напрямую в ЦУП, не выбирая специально кадры — умельцы в соответствующем ведомстве потом сами смонтируют то, что им надо для презентации из отснятого материала.

Обязательную программу экспедиции мы завершили досрочно, меньше чем за четыре часа. Собственно, от нас требовалось немногое — в основном собрать образцы и сделать ряд точных замеров, а так же правильно разместить научные приборы. Остальное — дома, выводы должны делать специалисты, мы по существу не более чем лаборанты. Но как только работы были закончены, я отдал команду прервать связь с Землей, и собрал всех на борту модуля. Когда атмосферное давление и температура в отсеке пришли в норму, мы сняли шлемы и Мигель раздал каждому тюбики с летными пайками. Предстояло решить, что нам делать дальше...

— Благодарю всех за хорошую работу, — начал я свою речь, когда все немного перекусили разогретым мясным пюре с картошкой и выпили кофе. — Пропагандистскую задачу экспедиция выполнила, минимальную научную — тоже, славу мы уже стяжали, поэтому... Остальное — на наше усмотрение. Можно сделать еще один-два перелета, например, к полюсу или долинам Маринера. А можно заняться дополнительными исследованиями здесь. Совсем неподалеку есть один крайне любопытный объект, возможно искусственного происхождения. В принципе, ресурс Шершня позволяет нам задержаться на орбите Марса еще на неделю, на челноке тоже пока еще есть запасы воздуха, еды и энергии. Но есть и дополнительный риск, кто его знает, как все обернется. По сообщениям с орбиты в тысяче двухстах километрах от нас начинается песчаная буря, которая постепенно расширяется. С орбиты видна сплошная желтая засветка. Хорошая погода может продлиться недолго. Неизвестно, как быстро может развиваться марсианский шторм, как бы нас не накрыло...

— К чему весь этот разговор, командир? — сидевшей в кресле майор Иванов, взял второй тюбик, с йогуртом, подавшись всем корпусом вперед. — Ты нас отговариваешь, что ли? Работать еще можем, значит будем. Зря что ли летели? Отдавай приказ, мы его выполним.

— Мне нужно общее решение, — покачал я головой. — Не тот случай, когда приказом гонят в бой любой ценой. Оставаться здесь становится рискованно. Но если мы сейчас улетим — то кратер может накрыть буря и не улечься за неделю, а мы не успеем исследовать объект.

— А по-моему, именно тот, — возразил Борис. — Раз полетели в космос, значит надо выкладываться полностью, а риск — это наша профессия. На нас сейчас вся Земля смотрит. Если надо рискнуть и остаться — значит останемся.

— Все такого мнения? — спросил я.

— Я за то чтобы продолжить работу, — тут же сказал Мигель, белозубо улыбнувшись. — Мало погуляли, хочу еще. Что за объект, командир?

— Какое улетать, Алексей?! — поддержала его Катя. — Самое интересное только началось. Я на западном гребне кратера такое место видела... Ты ведь его имеешь в виду? Руины?

— Ты их тоже заметила? — заерзал я на кресле.

— Конечно. Очень похоже на остатки каких-то строений и даже на оплывший курган в центре. Я же себе все локти искусаю если не побываю там! Зачем тогда я вообще сюда летела, какой с меня толк?

— Хорошо, — кивнул я. — Будем считать, решение принято. Обязательную программу мы откатали, после обеда начинаем произвольную.

— Нет, это точно искусственная кладка — прозвучал в моих наушниках голос Кати. — Даже не кладка, о чем я говорю...Камень был обработан, форма слишком правильная. Но обработка странная...на Марсе, конечно, разные природные процессы могут быть, но мне кажется, что это изначально был не природный камень, а искусственный, — продолжала делиться своими наблюдениями женщина. — По всей видимости, остатки древней стены. Причем такое ощущение, что ее складывали не из кирпичей или дикого камня, а залили в готовую форму что-то вроде бетона, который после разрушения стены порядком выкрошился. Но это не бетон.

— Вижу, — ответил я. — Крайне странная штука. Пару образцов мы с собой точно возьмем, сделаем анализ. Но хотелось бы большего. Интересно, кто все это построил? Люди?

— Не знаю, — озадаченно ответила наш археолог. — Тут бы нормальную экспедицию развернуть, устроить раскопки по всем правилам. Снять аккуратно грунт слой за слоем, просеять... А так — ни завалящего черепка, ни надписи.

— Куда там, — грустно отозвался я. — Не получиться просеять...Нет ни сил, ни времени.

— Есть сигнал! — неожиданно раздался в наушниках радостный крик майора, бродившего между камней с металлоискателем. — Прямо у кургана и там что-то большое!

Вскоре вся наша группа собралась у склона небольшого оплывшего холма из камней и песка, рядом с которым совершил посадку модуль. Вечерело и светло-оранжевый цвет марсианского неба потихоньку менялся на иссиня-черный. На небосводе уже можно было увидеть первые звезды, однако света было еще достаточно.

— Действительно, что-то есть, — активировала альдеянский сканер Нейка, направив что-то вроде ручного фонарика на склон холма. — Металлическая пластина, вкопана вертикально, примерно через полметра грунта. Большая, в человеческий рост. А за ней пустота. Как бы туда добраться, надо подумать...

— Как-как, — вздохнул в наушниках майор Иванов. — Что тут думать, тут копать надо. Больше никак.

И он был прав на все сто процентов. Не было у нас сейчас других способов добраться до инопланетного артефакта. Взятые в экспедицию высокотехнологичные приборы грунт убрать не могли. Взрывчатки у нас не имелось, а даже если бы была, никто бы не стал ее использовать для этого — мало ли что. А вот банальные штыковые лопаты в спускаемом модуле наличествовали, взятые в экспедицию в качестве аварийного оборудования и вообще, на всякий случай. Некоторые вещи с ходом прогресса почти не меняются.

Копали мы быстро, в охотку, руками оттаскивая наиболее крупные камни. Пониженная гравитация прибавляла сил, да и жгучий интерес к находке подбадривал. Наверное, зрелище было несколько сюрреалистическим — несколько человек в скафандрах на Марсе вовсю орудуют лопатами, словно выкапывая погреб или сортир. Однако, прежде чем окончательно расчистить проход пришлось делать еще один перерыв на ужин и заправку скафандров кислородом и расходниками. Между тем, начавшаяся буря по сообщениям державшего связь с орбитой Веррна потихоньку приближалась к нам, так что мешкать не следовало. И мы старались как могли, можно сказать — в поте лица. Работа подошла к концу лишь глубокой марсианской ночью, когда в ярком свете переносного светового столба показалась металлическая дверца, ведущая вглубь кургана. Чем-то мне это сооружение напоминало знакомую с детства узкую дверь в невысоком холме на обочине дороги, ведущую в НУП кабельной трассы. Таких и сейчас еще немало — стоят, всеми заброшенные, зарастают потихоньку травой. Только вот на Марсе травы не было, все песок, пыль и камни, а так — похоже.

Но самое главное — мои сомнения в искусственном происхождении объекта с обнаружением двери полностью развеялись. Это действительно была маленькая дверца, сбоку которой имелась потемневшая от времени ручка, которую скрепляла с петлей на косяке завязанная в сложный узел веревка. Концы веревки в свою очередь скреплялись, словно печатью, металлической пластинкой. Состояние ее было не очень хорошим, но я, наклонившись поближе, все же разглядел рисунок в овальной рамке на пластинке — какая-то птица, контуры звериной головы, крестики и закорючки, а под ними какие-то черточки в кружочках...

— Ну-ка, дайте посмотреть, — Катя Талова направила яркий свет своего налобного фонарика прямо на пластинку. — Интересно... Я, конечно, не египтолог, но это похоже на египетские иероглифы. Очень похоже.

— Египтяне жили на Марсе? — глупо перепросил Борис. — Бред какой.

— Сама знаю, что бред, — покачала головой Екатерина. — Но факты — вещь упрямая. Перед нами запечатанная дверь, подобную я видела на фотографиях гробницы Тутанхамона. Весьма похожая картинка, даже узел у веревки такой же.

— Прочитать иероглифы можешь? — тут же спросил я.

— Нет, конечно. Это же не так просто. Надо сфотографировать дверь с печатью и послать изображение на Землю. И лучше тут все законсервировать как следует, снова завалив проход. Не с нашими возможностями изучать такие объекты. Это должны делать специалисты-археологи...

Майор Иванов вместе с Борисом дружно покачали головами. И я был с ними согласен.

— Ну уж нет, — решительно заявил я. — Ничего подобного. Ближайшие ученые от нас в ста пятидесяти миллионах километров, так что отдуваться за них тебе. Может быть, это единственный шанс для человечества увидеть, что там внутри.

— Но так нельзя! Запрещено! Мы можем повредить ценнейшие артефакты и вообще... нельзя себя вести как черные копатели. Я протестую! — повысила голос Екатерина.

— А что делать? — не согласился я с ней. — Приходится соответствовать, раз нет другого выхода. Борис, ведешь съемку? Печать сфотографировал?

— Так точно командир.

— Тогда приступим к вскрытию!

Я с усилием рванул ручку, однако никакого эффекта это не принесло. Тогда я попытался сорвать веревку с печатью, но не смог сделать и этого, хотя думал, что она рассыплется от первого же рывка. Ничего подобного, древняя веревка оказалась прочной как паракорд. Пришлось взять нож, но и он лишь скользил по ней, никак не желая разрезать прочный материал, несмотря на все мои усилия. Дверь была запечатана намертво, от сильнейшего толчка она даже не шелохнулась.

— Командир, буря усиливается, — раздался после щелчка в наушниках встревоженный голос Веррна. — С борта Шершня сообщают — передний фронт уже в шестистах километрах от вас.

— Принято, — коротко ответил я. — А потом переключился на общую волну, доставая из кобуры тейтонг. — Отойдите подальше, товарищи марсиане. Без информации мы не уйдем.

Дверь оказалась не менее крепкой, чем веревка с печатью. Не знаю, из чего ее сделали "марсианские египтяне", но у нас получилось ее распахнуть, лишь полностью расплавив металл в том месте, где мог располагаться замок. Причем на это ушло по целой батарее к тейтонгу у меня и Мигеля. Подобной мощности хватило бы, чтобы расплавить вчистую часть железнодорожного рельса или проделать немаленькую дыру в танковой броне. Однако, дверь все же не выдержала и через несколько минут, когда потеки металла немного остыли, мы, оставив Бориса дожидаться нас у прохода, вместе с майором, Катей, Мигелем и Нейкой вошли в открывшийся за ней темный коридор, освещая себе дорогу светом налобных фонариков.

— Это варварство, самое настоящее варварство, — продолжала недовольно бурчать Катя, следуя за нами по узкому тоннелю-штольне, с ощутимым наклоном уходящему вниз. — Нельзя так! Прилетели на Марс и сразу начали ломать все подряд, вместо того, чтобы вести себя ответственно. Между прочим, уничтожив дверь, мы впустили в древнее захоронение воздух, нарушив его микроклимат, теперь все артефакты рискуют разрушиться, и мы их, возможно, даже не увидим! И вообще мы действуем как грабители гробниц, а не как ученые!

— По-моему, Лара Крофт выглядит весьма сексуально, — не выдержал я. — А теперь у нас будет своя, русская, Катя Крофт. Точнее Катя Талова, марсианский томб райдер. Не все так плохо... А насчет воздуха можешь не беспокоиться. Атмосфера из диоксида углерода при морозе в минус сорок градусов вряд ли что-то успеет всерьез испортить. Мы же не на Земле.

— Алексей, мне подобные шуточки крайне неприятны!

— Екатерина Васильевна, замолчите. Не засоряйте эфир, — неожиданно резко вмешался в разговор майор. — Ведите наблюдение.

Наш археолог тут же смолкла, и дальше мы пошли молча. Наклонная штольня чуть уменьшила свой наклон и стала шире и выше, но продолжала вести вниз. Если сначала мы шли друг за другом, чуть не задевая головой потолок, то теперь могли идти все вместе в ряд, а высота прямоугольного прохода увеличилась метров до трех. Однако ничего примечательного мы пока не обнаружили — лишь гладкий буро-серый камень со всех сторон, без следов раствора и стыков. Прошел уже почти час, и по моим подсчетам мы прошагали километра четыре, находясь сейчас где-то под кратером Королева. И если дело так пойдет и дальше, то вскоре я отдам приказ на возвращение. Запас кислорода не бесконечен, а обратно придется подниматься в горку. К тому же неизвестно, что сейчас происходит на поверхности и где сейчас находится пылевая буря — полчаса назад связь с модулем исчезла, слой грунта и льда над головой экранировал даже сигналы альдеянских скафандров. Хорошего понемножку, не стоит доводить до греха... Еще минут двадцать и хватит.

— Стоп, — неожиданно замерла на месте Нейка, сделав отмашку раскрытой ладонью. — Кажется, впереди что-то есть, — раздался в наушниках озабоченный голос инопланетянки. Мы замерли на месте скрестив лучи фонарей в указанном ей месте. Действительно, какой-то комок тряпок на полу валяется. Я спешно включил на шлеме увеличение, приблизив обзор. Не...не ком тряпок. Тело. Человеческое. Скрючилось у стены в позе эмбриона, поджав ноги, замотано в какую-то белую хламиду и набедренную повязку.

— Майор, Нейкария, осторожно, за мной, — скомандовал я, достав тейтонг. — Мигель, стой с Катей на месте, ты прикрываешь.

Мы втроем осторожными шажками подошли к телу, осветив его как следует со всех сторон. Смуглый худой мужчина со страдальческой гримасой на лице лежал на боку, на верхней части его одежды видны какие-то иероглифы, вроде египетских. В скрюченных пальцах правой руки зажата непонятная коробочка с рукояткой, левая пустая. Выглядел покойник совершенно свежим, как будто умер совсем недавно. Но это вообще ни о чем не говорило — вполне могло оказаться, что телу не одна тысяча лет. Микробов тут нет, процессов окисления тоже, температура всегда минусовая. Кто же он такой?

Я посветил фонариком дальше и его луч неожиданно провалился в пустоту, не обнаружив стен тоннеля. Кажется, мы все же куда-то пришли. Сделав знак следовать за собой, я прошел пару десятков метров вперед и вышел в темноту огромного помещения или пещеры. Надеяться на налобный фонарик здесь было бесполезно, его свет не достигал противоположных стен и потолка, и я включил активный сканер-сонар. Сигнал, оббежав окружающее пространство, высветил мне на дисплее схематическую карту — здоровенный прямоугольный зал, вроде самолетного ангара, в центре которого замерла странная штуковина высотой метров пятнадцать — что-то вроде большой сферы, стоящей на трех высоких опорах.

— Леша, тут еще одно тело, — услышал я взволнованный голос подошедшей ко мне Нейки. — Мертвый креон.

Глава 11. Эльдорадо.

Креон, как ему и полагалось, оказался самым натуральным ящером, с зеленой, слегка вытянутой чешуйчатой мордой. И, что уж там, он здорово смахивал на крокодила из рисунка в детской книжке к одноименному стихотворению Чуковского — почему-то такие у меня возникли ассоциации при виде лежащего на полу тела. Не стремительная хищная тварь, а этакий толстенький и вальяжный антропоморфный крокодильчик, с мясистым зеленым же хвостом. Ростом, навскидку, в метра полтора. Мысленно одеть его в костюм-тройку и дать в когтистые лапы с пятью длинными пальцами саквояж и зонтик не составляло никакого труда. Тело креона было одето во что-то вроде серого комбинезона с множеством карманчиков, на груди красовались красные и синие иероглифы, а рядом с ним валялось нечто, похожее на чемоданчик и какая-то хреновина, напомнившая мне гибрид универсального разводного ключа с калькулятором. Правда, вместо кнопок в приборе виднелись бирюзовые неровные выпуклости, похожие на камешки с то ли рисунками, то ли цветными прожилками. Интересный, в общем, экземпляр. Мы некоторое время изучали его в лучах фонариков, пока подошедший к нам Мигель вместе с майором устанавливал в центре "ангара" облегченный переносной прожектор.

Внимательнее всех тело изучала Нейка. Она даже присела на корточки и ощупала зеленую морду твари, оттянула вниз челюсть и заглянула ей в рот, посветив себе фонариком. И лишь потом встала и, недоуменно пожав плечами, заявила.

— А может быть это и не креон. Хотя нет, креон. Но странный.

— В смысле? — тут же переспросил я. — Нейкария, ты у нас по инопланетянам главный, так что определись, пожалуйста. Креон или нет?

— Не знаю, — задумчиво протянула она, внимательно глядя на тело. — По большинству признаков это креон. То есть разумный ящер. Но какой-то новый их вид. Те креоны, с которыми мы воевали, чуточку иначе выглядят. У этого морда острее и с коричневатыми пятнами. Чешуйки слишком крупные и скругленные, на кончике хвоста — ороговевшая пластина, челюстной аппарат тоже отличается — зубов меньше, чем положено.

— Может он просто больной? — поинтересовался закончивший с работой и подошедший к нам майор. — Или беззубый, ел много сладкого и экономил на дантисте? — усмехнулся Иванов. — Вон, какой толстый.

— Это бывает, — серьезно ответила Нейка, не заметив шутки в словах майора. — Нам на лекциях рассказывали, что креоны тоже страдают ожирением из-за особенностей питания и образа жизни. Все зависит от касты. Ящерица ящерице рознь и кормят их по-разному. Этот был явно не боец, скорее техник или ученый из "айчей", а они мало спят и больше заботятся о том, чтобы мозгу хватало энергии для умственной работы, чем об остальном теле. В отличие от воинов, которые сидят на мясной диете, спят большую часть суток, но зато худые и быстрые, а реакция в бою у них просто отменная. И, тем не менее, отличий слишком много...

— А может быть — другая раса? — вслух подумал я. — У нас на Земле были неандертальцы, вы обнаружили человекоподобную расу на Ульте. Почему бы не быть и другим разумным креонам, кроме ваших врагов? Марсианским, например? Ученые говорят, что когда-то Марс был весьма благоприятной для жизни планетой.

— Тогда причем тут "египтяне"? — скептически спросила Катя. — Как-то оно все не складывается.

— Откуда я знаю? — пробурчал я. — Слишком мало данных. Одни загадки кругом.

— Согласен с командиром, — кивнул майор. — Пусть с ним, с креоном, лежит пока и лежит. Мне интересно, что вы думаете об этой штуке — махнул он рукой на освещенное прожектором сооружение в центре ангара.

— Треножник! — внимательно приглядевшись к странному механизму, выдохнул я. — Как есть боевой марсианский треножник!

— Вот и я так же думаю, — Иванов подошел к одной из трех металлических опор и тихонько постучал по ней кулаком в перчатке скафандра. — Не знаю уж, насколько он боевой...но что-то мне это все явно напоминает. Вылитый треножник, как в романе у Уэллса или в кино. Нейкария, ты слышала о таких машинах у креонов? Боевые треножники, передвигаются на трех суставчатых или похожих на щупальца опорах, наверху боевой модуль с экипажем. Вооружение — лазер, газовая пушка, или еще какая-нибудь хтоническая зараза...

— Не было таких у креонов, — подумав, ответила девушка, подойдя к опоре и взявшись за небольшую скобу с ее внутренней стороны. — Но это у нас. Кстати, по этим скобам можно попробовать залезть в кабину и изучить ее содержимое. Если она откроется...

— Отставить лезть в треножник, — покачал я головой. — Нет у нас на это времени и рисковать не нужно, мало ли какие у марсиан могут быть защитные системы. Аппарат выглядит не таким уж заброшенным, еще активируем его сдуру. Судя по картинке на сканере из этого ангара еще два выхода. Тут еще всякой всячины может полно оказаться. А у нас кислород ограничен и наверху буря подходит. В общем так — у нас два часа. Осматриваемся, снимаем все на камеру, разбираться будем потом. Открытий и так вагон.

Выделенные мною для исследования подземелья два часа пролетели незаметно. Слишком уж много интересного мы нашли в рукотворных пещерах под кратером. Куда мы попали, точно понять так и не удалось. Нечто среднее между подземным городом или подземной военной базой, или огромным убежищем, а может быть заводом... В котором когда-то жили похожие на древних египтян люди и ящеры — "креоны". Так вот, в этом убежище явно произошла какая-то катастрофа. Очень возможно — мгновенная разгерметизация. Даже сейчас содержание кислорода в подземелье оставалось на уровне трех десятых процента, а это в два раза больше, чем на поверхности. Мертвых тел мы обнаружили еще десятка три. В соседнем зале, в таком же "ангаре" стояли еще два треножника, а один лежал, завалившись набок с распахнутой настежь кабиной, в которой виднелось странного вида кресло с мертвым ящером в нем и непонятные приборы — рычажки, какие-то выступающие кольца и камушки на "приборной панели", педали...

За ангарами мы обнаружили обширный проход в длинный и высокий зал, который проходить до конца не стали — слишком уж он велик. По всей видимости, в нем располагалось нечто вроде производственной линии — по стенкам и потолку вились трубы и непонятные ажурные решетчатые конструкции, а в центре находилась широкая и глубокая яма, уставленная самыми разными механизмами, замершими в странном переплетении с какими-то черным щупальцами и серебристой паутиной — я туда даже спускаться не рискнул.

Но самое интересное нашлось на "складе", недалеко от "цеха" с "производственной линией". Два ближайших к нему обширных зала оказались наполовину засыпаны камнями с обвалившихся стен и потолков, а вот третий, последний из них — цел. Кроме деталей непонятных механизмов и узнаваемых с первого взгляда рядов чешуйчатых контейнеров на решетчатых "паллетах" (видимо конструкторская мысль у разных разумных видов иногда рождает одинаковые решения), мы обнаружили "сырьевой склад". На котором, вдоль одной из стен, рядами взгромождаясь друг на друга лежали на твердых поддонах какие-то пыльные металлические слитки дискообразной формы. Сначала я даже ничего и не понял, но майор, пройдясь мимо одного из таких штабелей со своим металлоискателем, вдруг сделал стойку, как почуявшая зайца гончая. Взял ближайший слиток и потер его перчаткой, подсветив себе фонариком, а потом вдруг ахнул прямо в общем эфире, громко выматерившись и замерев в карикатурной позе рядом с ним...

— Вот же...х...хня. Это, товарищи, полный абзац! Приплыли, сука! Командир, Нейкария, быстро тащите сюда альдеянский сканер. Если это то, что я думаю...

— Плотность металла девятнадцать и три десятых грамма на кубический сантиметр, — вскоре подтвердила его догадку инопланетянка, сделав замер своим альдеянским универсальным прибором для геологоразведки.

— То есть это, — охрипшим голосом произнес майор, — действительно золото?!

— Наверняка, — альдеянка обвела долгим взглядом штабеля слитков. — Ошибка практически исключена. Вот это находка! Сколько же его тут?

— Грубо говоря, девятнадцать тонн в кубометре, — потрясенно сказал майор. — А тут таких кубометров... Шагов двадцать в длину, метра три в высоту, от переднего края до стены метра два с половиной — так, сделаем скидку на пустоты, усушку и утруску... В районе девяноста метров кубических! — вслух прокомментировал он свои расчеты. — Тысяча семьсот тонн! Считай, больше половины золотого запаса страны! Екарный бабай!

— Это только в этом углу, — заметила Нейка. — Вон там, вдоль стены, еще какие-то слитки лежат.

— Неплохое здесь отыскалось эльдорадо, — я почувствовал, как от избытка эмоций у меня пересохло в горле. — Внушает. Это мы дали стране угля.

— Не угля, а золота, — поправила меня Нейка. — И какой, интересно, стране вы его дали? — странным тоном поинтересовалась альдеянка.

— России, конечно, — вмешался майор. — Такое количество ни от кого не скроешь и в карман не спрячешь.

— Между прочим, нашедшему клад положена компенсация в двадцать пять процентов, — встряла в разговор Катя. — Но, наверное, не в нашем случае, — задумчиво протянула археологиня.

— Стоп, дорогие земляне! — вмешалась в разговор на общей волне Нейка. Тон голоса альдеянки резко построжел, даже приобрел какие-то угрожающие, шипящие нотки. — Как-то вы быстро все делите, союзнички. А золото — это серьезно. Не забывайте, это мы вас сюда привезли. Ради пропаганды и научных целей. Отдать все находки договора не было.

— Вот именно, привезли! — зло огрызнулся Иванов. — Спасибо, что напомнила, коллега. Нейкария, экспедиция на Марс российская и осуществляется в интересах России! Альдеянам за услуги межпланетного такси по счету уже заплатили. Признанием, поддержкой в ООН, базой. Поэтому...

— Помолчите все! — тут уже заорал в эфир я. Очень уж мне не понравилось направление, которое начал приобретать разговор. — Майор, ты с ума сошел, ты себя слышишь вообще, что ты несешь? Не хватало нам всем поссориться из-за какого-то золота! Еще за тейтонг схватись, ковбой! Нейкария, ты тоже охолонись. Куда Орбитальной Республике столько золота, что мы с ним делать будем? Его еще отсюда как-то вывезти надо. И вообще, не нам это решать, мы просто разведчики.

— Золото не "какое-то", — сказал после паузы майор, резко сбавив тон. — А благородный металл, которого здесь валяется на треть годового бюджета страны. Как минимум на треть. Так что вопросы собственности на него — не пустяк, их следует обозначить. Но я погорячился, признаю. Прошу прощения у госпожи Нейкарии.

— Извинения приняты, — сухо ответила Нейка. — Вашу позицию я поняла. Но наш командир прав, — если вы заплатили лишь за извоз, то сами и транспортируйте металл и артефакты с Марса на Землю. Альдеянская Орбитальная Республика вам в этом не помощник. Посмотрим, как у вас получится организовать самовывоз. Верно я говорю, Леша?

— Кстати, я надеюсь, что интересы Кубы тоже будут учтены, — послышался в наушниках голос Мигеля. — Мы тоже участники экспедиции, а Куба — страна не богатая, ей десяток-другой тонн золота будет не лишним...

— Хватит! — снова взбеленился я. — Отставить делить золото, это приказ. У нас на все про все еще полчаса. Давайте осмотрим весь склад и составим примерную опись находок.

На сей раз все работали молча и сосредоточенно, обследуя марсианский склад. В закрытые контейнеры не лезли — некогда, в другой раз. Кроме золота, в слитках обнаружилась платина, серебро и палладий. И довольно много, — на глаз несколько десятков тонн минимум. Были и слитки со сплавами непонятного состава — идентифицировать металлы в них мы сходу не могли. Также в больших количествах нашелся какой-то тягучий материал в здоровенных рулонах — то ли резина, то ли пластик, то ли модифицированная ткань? Непонятно... Но очень тонкий и прочный — майор с большим трудом отрезал кусок от рулона на анализ. Еще мы прихватили по паре слитков золота, платины и палладия, несколько компактных приборов, снятых с тел погибших людей и ящеров и не вызывавших на первый взгляд опасения. Так же взяли отколотые образцы камня со стен и разную мелочевку. Включая образцы плоти и одежды с трупов — мысленно извинившись перед мертвецами, я отрезал палец и мочку уха "египтянина" а так же часть лапы ящера — исключительно ради науки. Упаковали все артефакты в герметичные контейнеры и на этом закончили. Устраивать мародерство по полной программе я опасался — не хватало еще по ошибке взять с собой что-то опасное — яд или взрывчатку, да и с биологическими образцами следовало осторожничать. Конечно, фильмы про "чужих" это абсолютная фантастика и подобных форм жизни на чужой планете реально опасаться не стоило, но все же...

При подъеме по штольне на поверхность, я продолжал обдумывать увиденное. Очевидно, что мы не обследовали большей части подземного сооружения. Которое, судя по увиденному, частично разрушено, но чем и когда? Или разрушено кем-то? Интересно, подземный город был построен под кратером Королева, чтобы обеспечить свои потребности в воде? Или наоборот, кратер Королева появился оттого, что кто-то сбросил метеорит на подземный марсианский город, уничтожив его? С этим еще предстоит разбираться. И кто такие "египтяне" и "креоны", которых мы в нем нашли? Коренные марсиане или такие же пришельцы, как и мы? Загадок полно. Но в целом ясно — такую находку просто так в покое не оставят. Причем не земляне — Нейка права, у человечества со средствами межпланетной доставки дело обстоит плохо и в ближайшее время лучше не станет. А вот альдеянам места для своего оплота в Солнечной системе лучше не придумать. Это не Луна, где голые камни и вакуум. У марсианского кратера строить базу гораздо комфортнее — есть вода, а значит и кислород. Бонусом идет обширная сеть подземных залов и ходов, которые можно расчистить и загерметизировать, создав первичную базу, не вкладываясь серьезно в дорогостоящие купола и прочую надземную инфраструктуру. Для этого альдеянам хватит и единственного транспорта с оборудованием.

Есть и еще одно соображение — безопасность Земли, — размышлял я. — Пока звездолеты инопланетян висят на земной орбите, конфликт с человечеством более чем возможен, несмотря на все миролюбивые заявления с обеих сторон. А вот освоение Марса направит деятельность альдеян в другое русло — пришельцам будет чем заняться, кроме отдыха на пляжах кубинского побережья. И лучше мне попытаться возглавить процесс, чем ему мешать, раз я еще пользуюсь доверием у инопланетян. Правда, взяв под себя Марс, альдеяне в среднесрочной перспективе станут еще сильнее и опаснее. Но, во-первых, это будет потом, а во-вторых, я что-нибудь придумаю, чтобы Россия от такого положения дел лишь выиграла. Однако, боюсь, на марсианское золото придется наложить волосатую лапу. Извините, господа чиновники, я был не прав. Орбитальной Республике золотой запас нужнее, чем нашим доморощенным олигархам. Я даже знаю, как его правильно потратить...

Связь с модулем вновь заработала, когда до выхода на поверхность оставалось совсем немного. Веррн был встревожен и не скрывал этого — пылевая буря подступала, Борис уже находился на борту, и нам следовало поторопиться. Однако, мы все равно немного не успели...

Снаружи, за открытой дверцей, царил сплошной мрак! Пылевая буря марсианской ночью — это серьезно, скажу вам со всей ответственностью. Песок и тончайшая бурая пыль витали повсюду, не разглядишь и кончика пальца на вытянутой руке. Ветер тоже ощущался, но, даже дувший со скоростью более ста метров в секунду, с ног он не валил — спасибо неплотной марсианской атмосфере. А вот заблудиться, подобно замерзшим в пурге в нескольких метрах от жилья путешественникам, можно было запросто — не видно ничего, ориентации в пространстве никакой. Уже в который раз я мысленно поблагодарил неведомых альдеянских инженеров, сконструировавших наши скафандры — они предусмотрели если не все, то очень многое. Координаты посадочного модуля и направление к нему в виде стрелочки на карте-схеме высветились на стекле гермошлема. Оставалось лишь вслепую прошагать несколько десятков метров, преодолевая сопротивление ветра, и выйдешь прямо к трапу.

Один за другим мы ввалились в открытый люк модуля, и он тут же закрылся за моей спиной. Послышалось шипение газа — пассажирский отсек получал атмосферу, еще несколько минут и можно будет снять шлем. Оглянувшись, я понял, что образцов марсианского грунта мы прихватили с собой даже больше, чем хотели — весь пол оказался засыпан пылью, ворвавшейся в модуль вслед за нами. Но это мелочи...

— Веррн, мы готовы к взлету? Буря не помешает? — первым делом спросил я, обведя взглядом своих соратников. Все на борту, слава Богу.

— Не должна. Будет болтать, но если сильно не разгоняться, справимся. Взлетаем, командир?

— Да. Нечего тянуть.

— Хорошо. Алексей, у вас кислород в скафандрах еще есть?

— Часа на полтора хватит.

— Тогда погодите пока снимать шлемы. На всякий случай. Как только поднимемся выше грозового фронта, я скажу.

— Есть проблемы? Ветер?

— Ветер — ерунда. Проблема в молниях, — озабоченно отозвался наш пилот. — Везде сильнейшие атмосферные разряды, ситуация сухой грозы. У меня на экране сплошная засветка. Частицы в пылевом облаке трутся друг об друга приобретая заряд, видимо, дело в этом.

— Модуль попадание молний выдержит? — всерьез озаботился я.

— Должен! — уверенности в голосе пилота оказалось чуть меньше, чем я надеялся.

— Тогда стартуем, — решился я. Сидеть и ждать хорошей погоды смысла не было — пылевые бури на Марсе могли продолжаться неделями и даже месяцами, зонд "Оппортьюнити" не даст соврать.

— Принято, командир, — тут же отозвался альдеянин. Модуль слегка качнулся, а потом оторвался от поверхности планеты, устремляясь вверх, к невидимым за пылевыми вихрями звездам.

Глава 12. Начало конференции.

Если бы на моем месте оказался аэрофоб со стажем, то после сегодняшнего полета он бы точно свалился с инфарктом от страха. Ну а я отделался лишь несколькими седыми волосками. Не летайте в грозу, люди, не берите с меня пример, даже если вы на Марсе. Такое приключение может хреново закончиться...Однажды мне уже приходилось попадать на самолете в сильную турбулентность, но по сравнению с сегодняшними впечатлениями она показалась детской шалостью. Трясло и болтало нас от души, а периодически модуль и вовсе начинал падать. Все же это была не военная техника повышенной надежности с усиленным движком и генератором силового поля, а гражданская модель, для планет с пониженной гравитацией и разреженной атмосферой. Ее гравитационная установка не отличалась большой мощностью, да и ускоряться, чтобы побыстрее выскочить из атмосферы было никак нельзя — трение о разогнанные до нескольких сотен километров в час пылевые частицы могло повредить корпус посадочного модуля. Приходилось медленно ползти вверх, словно всплывающая подлодка. Усилившийся ветер раскачивал наш воздушный корабль, как пустую бутылку в шторм, а попадания молний следовали одно за другим. На виртуальном экране, транслирующим панораму за бортом, стояло сплошное марево, жутко подсвеченное мертвенно-белым светом вспышек от грозовых разрядов. Марс никак не хотел отпускать нас обратно и, порою мне казалось, что он в этом преуспеет, и мы рухнем вниз, разбившись о пустыню, в наказание за разграбление могил. Мои спутники, пристегнувшись к креслам, молчали, — страшно было всем, без дураков. Разговор никак не клеился, оставалось лишь молиться и ждать. Нет ничего хуже, чем когда ты влип в передрягу и ждешь конца, понимая, что от тебя уже ничего не зависит — либо повезет, либо нет.

Но все когда-то заканчивается. Постепенно модуль перестало болтать, молнии стали попадать в него все реже, а картинка на виртуальном экране начала очищаться. Прошло еще двадцать долгих минут и мы, наконец, вырвались из бури. Чем менее плотной становилась атмосфера за бортом, тем быстрее наш модуль набирал ускорение, выходя на орбиту. Вскоре Марс на экране окончательно провалился вниз, превратившись в красно-желтый диск, а вокруг засияли звезды.

— Поздравляю всех с благополучным взлетом, — раздался в наушниках повеселевший голос Веррна. — Есть контакт с Шершнем, стыковка через сорок минут. Можно снять шлемы. Штаны у всех сухие, товарищи первооткрыватели? Медпомощь никому не нужна?

— Не смешно, — мрачно отозвался майор. — Со штанами полный порядок, но не сблевал я каким-то чудом. Еще немного, и захлебнулся бы в скафандре блевотиной как последний алкаш... Ты, случаем, не специально лихачил? Чтобы нам жизнь медом не казалась?

— Думаешь, я решил вас укачать? — нервно рассмеялся в ответ Веррн.

— А кто тебя знает, морду альдеянскую, — беззлобно ответил майор. — Ты под бомбежкой был когда-нибудь? Ощущения те же — лежишь и ждешь: накроет тебя или мимо пролетит. Ладно, не обижайся, это я от отходняка... Спасибо, что вывез, сокол.

— Не меня, машину благодари, — серьезно отозвался альдеянин. — Она еле живая, чудом из гравитационного колодца вылезли. На диагностической схеме сплошные отказы систем, летим в аварийном режиме. Сразу скажу, без капитального ремонта модуль больше не полетит. Сто семь попаданий молний, защита силовой установки посыпалась. Удивительно, что она в разнос не пошла.

— Не надо нас так пугать, Веррн — задрожал в наушниках голос Кати. — Мы пока не долетели.

— Не бойся, до Шершня остатков ресурса хватит, — успокоил археологиню пилот. — Если бы я не был в этом уверен, не стал бы нагонять панику. Но снова садиться на Марс я не рекомендую. Категорически.

— Ясно. Посадок больше не будет, — вмешался я в разговор. — Хватит, и так неплохо получилось. Считаю, что программу исследований первой марсианской экспедиции мы выполнили и перевыполнили досрочно. После стыковки приказываю всем принять по двести пятьдесят грамм для дезинфекции организма и профилактики психологических травм. А потом баиньки. Завтра летим домой.

Так мы и поступили. После стыковки, вытащив контейнеры с образцами и поместив их в грузовое отделение, мы, наконец, сняли скафандры. Я достал из командирского сейфа "неприкосновенный" коньяк, который мы закусили в кают-компании наскоро приготовленным ужином, повеселевшими голосами наперебой рассказывая Павлу с Алькком о своих приключениях. А затем легли спать. Бортовой интеллект Шершня уже проложил оптимальный маршрут к земной орбите, где нам готовили встречу — трансляция высадки у кратера Королева набрала на ютубе полмиллиарда просмотров и десятки миллионов лайков с дизлайками. Не говоря уже о комментариях... Я их наскоро посмотрел — те, что были на русском. Трэш и угар, одним словом. Не знал, что у нас столько экспертов в астрономии... Но в целом, все как и ожидалось — одни гордятся и радуются, другие пишут гадости, в основном упирая на то, что всю работу проделали альдеяне и поэтому полет нашей экспедиции на Марс — сплошной позор и показуха. Либо без затей заявляя, что видео, как и вся экспедиция, поддельные. Ладно, жизнь нас рассудит... Про закрытую часть экспедиции, с момента обнаружения гробницы до вылета в бурю, пока не знал никто, кроме президента Иттора и высшего руководства России. Но даже они получили лишь краткую текстовую версию событий. Межпланетную трансляцию этих материалов мы из соображений секретности устраивать не стали. Хотя, шила в мешке не утаишь...

Весь обратный полет, я провел в разговорах с Нейкой и глубокой задумчивости. Несколько раз пришлось выходить на связь с Иттором, итоги экспедиции и ход начавшейся в Москве международной конференции по признанию АОР требовали серьезного обсуждения. Товарищ майор, заметив, что я часто пропадаю в рубке Шершня наедине с альдеянами, попробовал было вызвать меня на задушевный разговор, но потерпел неудачу. По большому счету говорить мне с ним было не о чем, а приказать откровенничать он мне не мог. Впрочем, было у всей нашей компании и другое развлечение — мы смотрели в кают-компании транслируемые с конференции материалы и до хрипоты спорили, обсуждая ее ход. Там все складывалось далеко не лучшим образом, несмотря на нашу экспедицию.

Конечно, первая высадка землян на Марсе произвела впечатление на делегатов — инопланетяне наглядно продемонстрировали свои возможности. Ее посыл был ясен — сотрудничайте с нами, люди, и вы сможете сделать то, что еще вчера казалось полной фантастикой. Подаренные землянам лекарства также сыграли свою положительную роль. К альдеянам стали относиться чуть лучше. Что ни говори, больные действительно выздоравливали. Но именно что чуть-чуть. Все равно пришельцы выглядели в глазах прогрессивной международной общественности расчетливыми дельцами, которые потом возьмут с людей за свои подарки сторицей. В лучшем случае. А в худшем — коварными завоевателями, воплощающими какой-то хитрый план по покорению человечества. Какой именно? Выбирайте на свой вкус — в интернете их тысячи, каждый мало-мальски популярный диванный аналитик предлагает свою версию хитрого плана. Союз альдеян с Россией тоже вопросов у "цивилизованного сообщества" не вызывал — всем и каждому ясно, что русские ненавидят свободу и демократию, мечтая завоевать мир. Вот они и спелись с коварными пришельцами из космоса, чего от них еще ожидать-то?

Но пропаганда — пропагандой, а делать что-то надо. Какие-то отношения с альдеянами придется налаживать. Марс наглядно показал — им есть, что дать человечеству. Да и ссора может закончиться печально. Поэтому общественное мнение "властелины дум" из-за океана и их союзники в Старом Свете формировали двояко, по методу кнута и пряника.

Кнутом выступала завуалированная демонизация альдеян и прямая — их русских союзников в средствах массовой информации и интернете. Дескать, прогрессивное и цивилизованное человечество сплотится и не допустит, чтобы пришельцы командовали людьми в их собственном доме. К которому орбита Земли тоже относится... И шантажа и угроз мировое сообщество тоже не потерпит. И вообще — НАТО, как всем известно, организация миролюбивая, но ее бронепоезда контролируют все возможные запасные пути. Под русских и инопланетян никто не прогнется, в случае конфронтации с целым миром они проиграют. Свобода превыше всего и мы ее отстоим! Накал пропаганды был таков, что почти дотягивал до предвоенного, замерев на пороге прямой конфронтации. Но все же некую опасную грань не переходил...

Потому что был и пряник... "Мы можем договориться", — заявляли делегаты от США и ЕС на конференции. Если альдеяне пришли с миром, то давайте дружить. Но сначала докажите нам свои миролюбивые намерения, господа пришельцы. Лекарства — это здорово, но есть же и другие технологии, которые сделают человечество счастливее? Ведь есть же, например антигравитационные установки или реакторы с использованием антиматерии. Так давайте перестанем подозревать друг друга в нехороших намерениях и сольемся, так сказать, в объятиях... Зачем альдеянам нужно создавать орбитальное недогосударство и добиваться его международного признания? Ясно зачем — чтобы держать на орбите постоянно занесенный над человечеством меч, согласие на который дали сами земляне. Дружественный ли это шаг? Нет, конечно, это шаг враждебный. Но если альдеяне свой проект АОР отправят в утиль, то можно найти компромисс. Инопланетные технологии будут справедливо выкуплены специально созданным международным банком. Альдеяне получат паспорта "граждан мира", личную неприкосновенность и солидные денежные счета. Под их руководством запустятся совместные с ведущими странами проекты в области энергетики, экологии, медицины и освоения космоса. И всем будет хорошо. Прогрессивные журналисты, из тех, что с "красивыми лицами" и правильными фамилиями, наперебой описывали в своих статьях будущую утопию — у них получалось, что настанет прямо таки рай на Земле. Хотя мне было ясно как дважды два — если альдеяне пойдут на такой шаг, то через десять-пятнадцать лет их уже не будет, останутся лишь разрозненные "граждане мира" альдеянского происхождения. А все их технологии и контроль над ними перейдут к "цивилизованному человечеству". И все бы ничего, если бы человечество в целом от этого выиграло. Но я примерно представлял, как выгодополучатели распорядятся свалившимся на них с небес подарком. У нас на Земле жизнь и так не сахар. А если дать нынешней "мировой элите" инопланетные технологии и знания, то начнется просто кромешный ад. Для русских — так уж точно, мы и так везде крайние.

По возвращении на Землю мне дали отдохнуть в "Лесном ручье" лишь пару дней, а на третий день прямо с утра ко мне в гости заявился Валерий Павлович Петров собственной персоной. Басовитый голос полковника раздался прямо от дверей моего номера, Петров был собран и деловит.

— Готовься Леша! Мойся, брейся, наряжайся и в дорогу собирайся, — сунул он мне в руки здоровенный чехол на плечиках для одежды. — Держи подарок — тут приличный костюм, владей. Да смотри, не помни его и не заляпай... А то тебе и одеться не во что, прямо не герой Марса, а голодранец. Дома у тебя только джинсы и футболки со свитерами, как у какого-нибудь Стива Джобса, позорище... Слушай, мне сорока на хвосте принесла, что ты завтра будешь выступать на конференции от имени альдеян. Ты к этому готов? Только серьезно?

— Раз Иттор приказал мне выступать, значит, буду, — взял я в руки костюм и положил его на диван. — Куда деваться, раз уж я полномочный представитель и доверенное лицо президента Орбитальной Республики.

— Ой, не тянешь ты на полномочного, — скривился полковник. — Вот честно, рожей не вышел. Молод, лоска никакого... выглядишь как эти идиоты....хипстеры, во! Честно скажу: на митинге я тебя легко представляю. Прямо вижу, как ты орешь во всю глотку "не врать и не бояться" и получаешь звездюлей от ОМОНа. А вот на трибуне перед уважаемыми людьми... да какой из тебя к хренам собачьим полномочный представитель?

— Спасибо за комплимент, — усмехнулся я. — Вы в гражданском тоже на вора и взяточника охренеть как похожи, товарищ полковник. На рожу так вылитый! Плюс костюмчик за десять тонн вечнозеленых на пузе и "ролекс" желтого металла на запястье — все как положено.

— Я-то ладно. Мне выделяться нельзя, приходится выглядеть как все, — вздохнул Петров. — Самому не нравится, я себя в полевом камуфляже лучше чувствую, чем в этом костюме, — пожаловался он. — Но приходится одеваться по форме, чтобы люди уважали. Плохо то, что не только ты, но и ваш президент Иттор не впечатляет... ладно, не буду развивать тему, — рубанул он воздух рукой, заметив мой рассерженный взгляд. — Что уж теперь, будем работать с тем, что есть, поддерживать вас своим авторитетом. Я к тебе чего пришел-то... Во-первых, держи документ — достал он из кармана черно-синюю книжечку. Я перелистнул первую страницу и уставился в свою фотографию, рядом с компьютерным чипом.

— Иностранный паспорт Альдеянской Орбитальной Республики под номером один, на твое имя, — пояснил полковник. — Владей, отпечатали на Гознаке специально для тебя. Посмотрите с Лейттом и президентом, если понравится, можем сделать партию для вашей Республики.

— Спасибо посмотрим, — кивнул я. — Но это, во-первых. А во-вторых?

— Во-вторых, надо бы кое-что прояснить. Может, присядем? — спросил он, доставая из дипломата папку с бумагами, и дождавшись разрешающего кивка, сел за стол у окна в гостиной. — Итак, завтра ты от лица альдеян сообщишь о найденном на Марсе городе. Видеоматериал будет представлен на конференции и слит в ютуб. Верно?

— Да, — просто согласился я.

— Следуем дальше, — полковник достал из дипломата очки в толстой оправе и, нацепив их на нос, внимательно вгляделся в документ. — Альдеянская республика объявит о решении национализировать марсианский золотой запас с выплатой десяти процентов России, как участницы проекта по освоению планеты. Вепрь покинет земную орбиту и начнет разворачивать базу на Марсе у кратера Королева. Тоже верно?

Я лишь кивнул головой.

— Что же, шаг логичный, — согласился подполковник. — Нам золото без альдеян не вывезти, вот вы и решили прибрать его себе. Долю малую выделили и на том спасибо. Но зачем вам столько? Тысячи тонн...

— Раз уж мы государство, то нам нужна своя валюта, — развел я руками. — Требуется обеспечить драгметаллами собственные денежные знаки. Будем выпускать золотой альдеянский рубль. Не исключено — на первых порах даже чеканить.

— Занятно, — зашелестел листами Петров. — Но ладно, принимается. Возможно, оно и к лучшему. Что у нас дальше... вот. Альдеянская Орбитальная Республика объявляет о своих неисключительных правах на планету Марс и ее богатства. Альдеянская Республика на возмездной основе обязуется предоставить в той или иной форме доступ к Марсу и его ресурсам тем странам, которые признают ее существование и суверенитет и установят с ней дипломатические отношения. Включая помощь в создании собственных межпланетных транспортных систем для таких стран и признание зон их влияния на Марсе и иных планетах и астероидах Солнечной системы. Верно?

— Все так, Валерий Павлович, — согласился я. — Вроде бы эти вопросы уже согласованы с российской стороной.

— Остался последний пункт, — поморщился Петров. — Альдеянская Республика просит от России право на открытие двух вербовочных пунктов в Москве и Петербурге, для приема российских граждан, пожелавших заключить с ней трудовой контракт и вылететь для работ на планету Марс. Вот это зачем?

— А вы хотите отказать? — нахмурился я. — Но нам нужны специалисты. Альдеян не так много, а фронт работ приличный, у нас в планах построить целый город, с промышленной и продовольственной базой, в перспективе — с космическими верфями. В любом случае, таких эмигрантов будет немного — для начала всего несколько сотен человек. Заключим с добровольцами стандартные пятилетние контракты, подлечим, дадим хорошую зарплату. Кто не захочет оставаться — вернется после окончания контракта на Землю, кто захочет — получит через пять лет альдеянский паспорт.

— Хотите увести у России ее граждан? — уставился на меня немигающим взглядом Петров.

— Разве это проблема? — удивился я. — Из страны за рубеж эмигрируют десятки тысяч. Всем как-то на это плевать...

— Но не инопланетными гражданами на Марс! — почему-то разозлился полковник, так что его красное лицо аж побагровело. — Не надо этого! Рабочие руки мы предоставим вам через аутсорсинг, этим найдется, кому заняться. Людей будете получать от нас, тех кого мы вам подберем. Рабочие руки будут — вахтовики прилетят, сделают, что надо и улетят! Или останутся работать дальше, но под нашим руководством. Вам же проще — не надо возиться с кадрами и вербовкой. Отзовите эту просьбу.

— Вот уж нет, — до меня дошло, наконец, чего хочет полковник. — Любой гражданин России, который изъявит такое желание и будет признан нами годным, сможет покинуть Землю и влиться в наши ряды. Россия — страна свободная, границы открыты, это в конституции написано! К тому же наша численность — наше слабое место, нам нужны новые граждане. Хорошо же вы придумали — альдеяне научат людей, как работать на Марсе, покажут свои технологии, передадут опыт, а сами останутся без специалистов и граждан. Так не пойдет, мы категорически возражаем!

— Ты сейчас говоришь как настоящий альдеянин, — неожиданно усмехнулся Петров. — Быстро же ты им стал, Леша. А ты подумай не как пришелец, а как патриот своей родины. Альдеяне, так или иначе, растворятся в остальном человечестве как кусок сахара в кипятке. Мы лишь ускорим этот процесс и сделаем его безопасным. Причем Россия получит мощнейший рывок вперед, взяв технологии пришельцев и обучив за их счет специалистов во время строительства базы на Марсе, тут ты прав. Но отпускать граждан к вам, чтобы они стали новыми альдеянами... нехорошо получается. Этак вы вторую марсианскую Россию построите, — хмыкнул полковник. — Плохая идея.

— А почему вторая Россия, это плохо? — я почувствовал, что начинаю заводиться. — Может быть потому, что в этом случае граждане из первой России захотят во вторую? У нас же в стране полно русских людей, которым просто некуда себя деть! Миллионы здоровых мужиков работают охранниками, просиживают впустую штаны, здоровье и свою единственную жизнь, спуская ее без толку и цели, коту под хвост. Еще миллионы мужчин и женщин сидят в офисах и толку от них ничуть не больше чем от охранников — лишь бумажки перекладывают и сплетничают в соцсетях. А сколько народа в провинции за гроши работают продавцами и на всяких подсобных работах, тихо старятся, спиваются и так же не видят ни смысла в такой жизни, ни возможности вырваться из замкнутого круга. Я не знаю, кто так все устроил, чтобы все эти миллионы граждан оказались никому, по сути, не нужны, даже сами себе. Но я знаю другое — это не они сами выбрали такую дорогу, это ими кто-то так распорядился. А еще я знаю, что люди хотят к звездам. И мы собираемся им эту возможность дать, хотя бы некоторым. Тем, кто сам захочет улететь в новую жизнь и придет на вербовочный пункт. Так что не надо про патриотизм, товарищ полковник, я как раз патриот.

— Мы хотим сделать то же самое, — возразил Петров. — Но под своим контролем.

— Вы уже сделали, — отмахнулся я. — Результат налицо. Открытая просьба разрешить Альдеянской Республике создать в России вербовочные пункты снята не будет. А если вы ее отклоните, мы подумаем над обходными маршрутами. И будем считать, что доверие между нами подорвано. Можете связаться с Лейттом или Иттором, они вам скажут то же самое.

— Вот оно как... — полковник всерьез задумался. — Ладно. В конце концов, много народа вы не примете. Да и не захотят к вам люди, ради пахоты на Марсе и альдеянского гражданства никто от уютного дивана и телевизора не оторвется. Из-за такой ерунды ссориться не будем, раз вы на принцип идете, открывайте свои вербовочные пункты. Но ты, Леша, меня разочаровал. Я думал ты умнее.

Я лишь безразлично пожал плечами. Что тут скажешь? Ссориться мне и самому не хотелось, но в своей правоте я был уверен.

— Россия вас признает, можешь не переживать, — продолжил полковник. — Раз уж мы с вами уже связались, то пойдем этот путь до конца. Китай — скорее всего, они тоже знают про марсианский город, пришлось поделиться секретом. Будут и еще несколько стран, которые признают АОР, Куба например. Но в обмен вы должны дать гарантии, что допустите нас до исследования марсианских артефактов.

— Допустим, — кивнул я. — Конкретику потом обговорим. Пока все на доверии, иначе никак.

— Хорошо, — убрал бумаги в дипломат полковник. — Буду смотреть твое завтрашнее выступление, — неожиданно улыбнулся он. — Давай, не подведи, дай им всем жару!

Глава 13. Первый марсианский.

Объявление Василий Макарович нашел в интернете и, прочитав его дважды, тихонько выматерился. Но не злобно, а скорее удивленно, как говорится: "дожили, блин". Странное объявление, а точнее вакансия от работодателя "координационный центр АОР", нашлось на сайте поиска работы "Vahta_goodjob.ru". Вообще-то сайт профильный и делать Макарычу там было нечего. Василий искал себе место сторожа или охранника в Москве, желательно с графиком сутки через трое, а сайт вахтовиков — он немножечко про другое. Однако же, просматривая вакансии, забрел по какой-то ссылке, слабо надеясь — вдруг что-то найдется и на "вахтовике"? Хотя понимал, что шансы на благополучный исход невелики. Не с его поясницей на вахту ехать. Однако, что-то делать требовалось, денег на жизнь не хватало совершенно, особенно после ухода жены. Пенсия по инвалидности — пятнадцать тысяч, а коммуналка и алименты — уже почти десять. Остается еще пять, но жить на них мужику сорока трех лет от роду — только горе мыкать, не хватает толком даже на еду. А ведь нужны еще и лекарства и хоть какая-то одежда. Была бы жива мать — еще можно как-то откладывать, коммуналка вскладчину на две пенсии вышла бы дешевле. А так...

Самым неприятным для Василия оказалось то, что он, мужик в общем-то сильный и далеко не старый, сидел дома как последний лодырь. Раньше от работы Вася никогда не бегал и руки у него росли из нужного места. Служил исправно, начальство ценило, да и вне службы его рукам и голове находилось применение. Кто же знал, что в расцвете лет придется стать инвалидом? Хотя совсем уж на судьбу грех жаловаться — руки и ноги на месте. Одна проблема — ноги почти не ходят. Уже через несколько минут ходьбы в спине начинается тупая боль, которая усиливается с каждым шагом, постепенно становясь непереносимой — хоть криком кричи. Приходится садиться и отдыхать, это помогает на некоторое время. Но чем дальше — тем идти становится труднее, а боль возвращается быстрее. А в последнее время боли начали приходить и по ночам — совсем житья никакого не стало. Обидно — осколок брони в поясницу попал совсем маленький, в госпитале его удалили в два счета. И вроде бы ничего важного внутри он не перебил и не порвал, сначала казалось — легко отделался, Санька вообще из танка всего обгорелого вытащили. Но вот что-то там в организме защемило, перекосило и теперь все, пиши — пропало. Доктора лишь разводят руками, одни говорят про защемление в позвоночнике, другие про внутреннее воспаление нервной ткани. Хоть пить с такой жизни начинай, так ведь даже спиться толком не на что. Вот и остается лишь искать "заработок в интернете" или какую-нибудь сидячую халтуру, вроде сторожа в детском саду. Так ведь и туда не особенно-то берут — сторож обычно еще и дворник, и грузчик, а инвалид никому не нужен. Даже дежурным за пульт вневедомственной охраны с таким диагнозом не устроишься.

Но объявление Василия Макаровича заинтересовало. Больно уж оно необычное. А самое интересное, что формально он под требования работодателя подходил, и попытка ничего не стоила. "В самом деле, почему бы и нет"? — как-то само собой промелькнуло в голове, и Василий прочитал вакансию в третий раз.

"Альдеянская Орбитальная Республика приглашает совершеннолетних граждан России на планету Марс для работы вахтовым методом", — гласила первая строка вакансии. "Требуются мужчины и женщины, готовые к работе и жизни в сложных и суровых условиях чужой планеты. Минимальный срок контракта — три года. Зарплата по результатам собеседования, начиная от двухсот тысяч рублей в месяц, плюс премия по итогам работы. Доставку к месту вахты и обратно, обучение, питание и обеспечение работника на месте всем необходимым работодатель берет на себя. Отправьте свои контактные данные, свежую (не старше трех суток) фотографию в хорошем качестве и краткую (не более ста слов) биографию на наш электронный адрес. В случае положительного решения по Вашей заявке мы свяжемся с Вами и назначим время и место собеседования".

"Ух ты, сплошные пряники", — улыбнулся про себя Василий Макарович. "Нет требований ни к возрасту, ни к полу, ни к опыту работы и профессиональным навыкам кандидата. Прямо таки любого берут, сказка, а не вакансия. Интересно... Зарплата для обычного человека большая, но не фантастическая, — так, наверное, и задумано. Возраст и пол претендентов инопланетяне огласить не могут, закон не велит, как-никак дискриминация работника по основному признаку. Но вот насчет всего остального... С другой стороны, что им наши законы, у них там своя орбитальная вольница и особое соглашение со странами, подписавшими Московский протокол о статусе АОР. Про здоровье сразу намекнули — условия, дескать, сложные и суровые. Мне с моей спиной уж точно ловить нечего", — размышлял Василий. "Но, с другой стороны, прямо ничего не сказано. И даже классическое резюме не требуется — чиркните пару строк и приложите фотографию, вот и все. А не написать ли мне им письмишко? Просто так, наудачу? Наверняка они даже не ответят, но будет хоть о чем с Саньком вечером по скайпу потрепаться... А напишу! Про инвалидность умолчу, может быть это не самый важный факт в моей краткой биографии. Ха-ха, три раза... Впрочем, даже если это какие-то мошенники, то паспортных данных или номера карты я им не отправляю, а развести меня вряд ли получится. Да и не на что... Почему бы и нет"?

Макарыч не знал и не мог знать, что первичной отбраковкой кандидатов занимается бортовой интеллект авианосца Дивная лань. И что фотографии, фамилии, имени и отчества в письме-заявке, а так же краткой биографии и IP адреса вполне достаточно, чтобы установить личность претендента. А если он не догадался заклеить камеру на дисплее скотчем, то и получить его свежую фотографию. А затем бортовой интеллект начинал искать данные о претенденте не только в социальных сетях и открытом доступе, но и в электронных базах всех госслужб, начиная от пенсионного фонда, налоговой, ЖЭКа, поликлиник и ЗАГСов и заканчивая закрытыми данными архивов минобороны. Для альдеянских программ слежки взлом земной информационной сети не стал сколь-либо большой проблемой, они порою даже креонские военные сети ухитрялись взламывать и дешифровывать информацию. Резюме претендента альдеянам не требовалось — корабельный интеллект его составлял сам и весьма полное. И, согласно внутренним фильтрам, отбраковывал большую часть кандидатов. Обмануть альдеян и выдать себя за другого при всем желании было непросто. Так что шанс получить ответное письмо-приглашение на собеседование был действительно невелик. Но у Василия Макаровича он имелся, поэтому ответ пришел на его почту уже через два часа после отправления письма.

"Уважаемый Василий Макарович. Вам назначено собеседование на двадцать четвертое марта 202.. года, в 13-00 по адресу г. Москва, улица Евгения Боткина, дом 21, здание координационного центра АОР. При себе имейте паспорт, для пропуска на территорию обратитесь к охране, я уже занесла Вас в списки посетителей. Жду Вас.

Искренне ваша,

Элгия Рейм, специалист по кадрам".

Сердце в груди Василия ёкнуло от неожиданности, когда он дочитал текст. Нет, ну надо же! Ему ответили, да еще так быстро. Собеседование уже завтра! Причем, судя по необычному имени, с альдеянкой и...

Макарыч встал с потрепанного кресла у компьютера и сделал несколько торопливых шагов по комнате, сбрасывая излишнее возбуждение. Затем спохватился и присел на кровать — лишний раз спину напрягать не стоило. Ему еще до Москвы добираться и это на самом деле проблема. Хотя... Какой смысл ехать, если все равно откажут? Не с его здоровьем лететь на Марс, это сразу же станет очевидно при встрече. А поездка в Москву из области обойдется минимум в шестьсот рублей, что основательно подорвет и так дырявый бюджет. Потом придется целую неделю питаться только картошкой и макаронами с солью. Про майонез, яйца и сосиски, даже самые дешевые в которых одна голимая соя, придется забыть. Но, с другой стороны, — у него все-таки будет свидание с девушкой-инопланетянкой, как ни крути! Если, конечно, эта Элгия не старая карга. Но говорят, что у очутившихся на земной орбите альдеян в экипажах в основном молодежь. А еще можно будет посмотреть изнутри, как там инопланетяне устроились — обнесенный забором особняк на улице Боткина, выделенный мэром для пришельцев, довольно знаменит, его не раз в новостях показывали. Нет, шанс, даже самый призрачный, терять нельзя. В конце концов, поездку можно рассматривать как развлечение, а у него с ними не густо. Что же касается вынужденной диеты — не в первый раз...

Дорога на следующий день далась Василию с трудом. Спина начала ныть еще в автобусе и болела все сильнее, хотя маршрут был заранее изучен по карте и разбит на короткие дистанции с временем для марш-бросков и отдыха. От автобуса к метро, от метро к скверу с лавочками, от сквера до особняка. Пришлось принять обезболивающее, но помогло оно так себе, хотя и продавалось по специальному рецепту. Однако же, отставной капитан справился и даже сумел подойти к ограде особняка под черно-синим альдеянским флагом за пять минут до назначенного срока четкой военной походкой, не морщась от боли. Там, у бокового входа уже терлись несколько приглашенных на собеседование — четверо молодых мужчин и три женщины, однако познакомиться с другими претендентами Макарыч не успел — высунувшийся из двери караулки полицейский сержант назвал его имя и Василий, отозвавшись, сразу же пошел к нему, нащупывая в кармане паспорт.

Осмотреться внутри территории не удалось. От входа до небольшой комнаты на втором этаже особняка Макарыча быстро провел уже другой провожатый — крепкий парень в джинсах, футболке и полурасстегнутой осенней куртке, под мышкой у которого Василий разглядел краешек кобуры. А затем его ненадолго оставили одного в небольшом кабинете, усадив в кресло для посетителей перед столом с компьютером и несколькими стопками бумаг. Причем кресло оказалось мягким и удобным, но зато намертво приделанным к полу, отчего Вася вдруг ощутил себя подозреваемым, доставленным на допрос к следователю. Который вскоре не замедлил явиться — миловидная невысокая девушка в черно-синем комбинезоне с красными поперечными погонами, на которых красовалось два маленьких золотых овала, бесшумно вошла в кабинет почти сразу, как только вышел провожатый. Сразу видно — инопланетянка, таких синих-пресиних глазищ на абсолютно белом, не тронутом загаром лице, Василий еще не видал.

— Здравствуйте. Вы Гусев Василий Макарович? — с приятной улыбкой спросила альдеянка. Голос у нее был с еле ощутимой хрипотцой и явственным акцентом, но речь звучала понятно.

— Он самый. К вашим услугам, — кивнул девушке Макарыч.

— Позвольте представиться, я Элгия Корн Рейм, специалист по земным кадрам. Мое воинское звание — младший йоллм. Вы можете называть меня госпожа младший йоллм, или госпожа Элгия, как вам будет угодно. Итак, вы хотите по доброй воле и собственному желанию устроиться работать по найму в Альдеянскую Орбитальную Республику. Верно, Василий Макарович?

— Так точно, госпожа Элгия! — чуть подумав, отчеканил Василий.

— Ну что же. Принято и записано. Однако, для дальнейшего разговора вам придется надеть это, — девушка достала из ящика стола черный матерчатый шлем с утолщениями в районе висков и лба и странные толстые перчатки с серебристыми пластинками поверх пальцев. — Это детектор лжи и вашего психоэмоционального состояния. Конечно, вы можете отказаться. Но тогда, боюсь, дальнейший разговор для нас не будет представлять...

— Я надену, госпожа Элгия, — сглотнув слюну, ответил Василий. — Все понятно, чего уж там.

— Сказанное вами на интервью останется тайной, — серьезно произнесла инопланетянка, встав из-за стола и помогая Макарычу правильно надеть оборудование. — Утечки личных сведений о вас в любом случае не произойдет, какие бы они не были, не беспокойтесь. Но нам требуется хорошо представлять, с кем мы имеем дело. Итак, готовы? Начнем калибровку оборудования. Для начала, отвечайте на все мои вопросы только словом "нет".

Принцип работы детектора лжи Василий себе примерно представлял. И понимал, что обмануть его хотя и возможно, но не так-то просто. Нужен навык и соответствующая подготовка, а также умение хорошо владеть собой. Но это с земным оборудованием, а что там у инопланетян — неизвестно. Скорее всего, принцип работы инопланетного оборудования упирается не только в толкование непроизвольных микрореакций организма, не зря же на него нацепили шлем. Так что лучше играть честно...

"Расколола" Эльгия его очень быстро. Задала несколько установочных вопросов, быстро пробежалась по краткой биографии Василия, не особенно и заинтересовавшись ею. Особенности службы в танковых частях ее не заинтересовали, детали Васиного семейного положения, а точнее его отсутствия, тоже не привлекли внимания, как и рабочие навыки вместе с опытом работы. А вот причина поиска работы всплыла быстро, как и печальное состояние Васиного здоровья. Узнав о полученной травме и проблеме с ногами и поясницей, альдеянка поморщилась и решительным жестом отодвинула в сторону ноутбук.

— Василий Макарович, скажите честно! — гневно сдвинула брови госпожа младший йоллм. — На что вы надеялись, идя на собеседование? Вы же сами прекрасно понимаете, что с такой травмой вы нам совершенно не нужны. Ну какой из вас работник?

— Честно? — Василий почувствовал, как от горечи внезапно пересохло во рту. — Не знаю, если честно. Мне жить не на что, вот какая штука. Даже на еду не хватает. Ни на какую работу не берут, на операцию тоже не кладут — не ведают эскулапы, что толком резать, да и не нужен я никому. Ходить по кабинетам, собирать справки и выбивать квоты уже сил никаких нет, там какой-то замкнутый круг. Без толку по инстанциям бегать, умрешь уставшим. Вот я и подумал...

— Что подумали? — в синих глазах зажглась любопытная искорка.

— А, неважно, — резким движением Василий схватился за шлем и стал стаскивать его с головы. Ему вдруг стало невыносимо стыдно за то, что он, взрослый мужик, жалуется какой-то девчонке. — Это мои проблемы. Прошу прощения за зря потраченное на меня время. Вызовите конвой, госпожа следователь, я пойду.

— Да погодите вы, — всплеснула руками альдеянка. — Время уже потрачено, вы правы. Поэтому мы можем еще немного поговорить, не торопитесь. Что вы подумали? Нам это важно.

— Что у вас другая медицина. Может быть, вы меня вылечите, а? А я уж потом отработаю, — буркнул, глядя в пол, Макарыч. — На Марсе или еще где... Вы же онкологию у людей лечите, про ваши лекарства столько разговоров...

— Лечим, — вздохнула Эльгия. — Мы стараемся жить с землянами в мире и по возможности им помогать. В конце концов, и мы и вы — люди, это наш долг. Но видите ли, Василий Макарович, — инопланетянка взглянула на него в упор. — Альдеянская Орбитальная Республика молодое государство с множеством собственных проблем, а не благотворительная организация. Мы не можем помочь всем, у нас нет на это ресурсов. Приглашая вас на работу, мы хотим получить с вас свою выгоду и, образно говоря, остаться в плюсе, понимаете? Ваше медобследование, лечение, затем путешествие на Марс и обратно, ваше содержание и затраты на него, зарплата... Этак мы выйдем в минус и, как у вас говорят, прогорим вчистую. Прошу прощения, но в качестве рабочего или шахтера вы нам не нужны. Рабочие специальности не для вас, а для более высокой квалификации у вас нет навыков. Да и предварительные тесты мозговой активности у вас специфические...

— Да понял я все, — устало произнес Василий, вставая с кресла. — Понял, не дурак. Не трудитесь объяснять, я пойду.

— Ну что же вы такой упертый! Сидите, вам говорят! — неожиданно прикрикнула на него Элгия. — Я еще не сказала, что собеседование окончено! Подождите, я думаю, чем вам можно помочь.

С сосредоточенным личиком инопланетянка вдруг схватилась за трубку самого обыкновенного офисного телефона и быстро набрала номер. А затем затараторила в нее на незнакомом языке, временами прерываясь, чтобы выслушать собеседника. Василий различал в ее речи лишь свою фамилию и упоминание о каком-то Алексее Сергеевиче. Закончив разговор, альдеянка положила трубку и строго сказала, — сейчас подойдет один человек, я ему изложила проблему. Он может помочь. — Помолчала немного, а затем тихо спросила, — Василий, вы ведь не сами себя травмировали. Вы служили в танковых войсках... У вас ведь боевое ранение. Так?

— Примерно так, — махнул рукой Макарыч. — Получил осколок брони в спину.

Перед глазами бывшего капитана снова, в который уже раз, встала знакомая по памяти картинка — их Т-72 вырывается из-за холма наперерез вражеской колонне и первым же бронебойным выстрелом поджигает коптящий движком передовой Т-64. Санек долбит из пулемета по грузовикам, еще один снаряд уходит в ствол, снова выстрел и прямое попадание в хвостовой БТР. Видно, как фигурки с автоматами сыплются с бортов грузовиков и бегут по выжженной июльским солнцем траве. Начиналось в тот день все неплохо... А вот закончилось скверно...

— Тогда почему ваше армейское начальство о вас не позаботилось? — в глазах Элгии плескалось искреннее недоумение. — Не понимаю... Почему вы так сильно нуждаетесь?

— Потому что я был в том бою добровольцем, — скривился Василий. — Оставим эту тему. Секретность и вообще... не надо об этом.

— Как скажете, — голос альдеянки исполнился сочувствия. — Но поступать так с собственными бойцами гадко. У нас в Альдее никогда бы...

Инопланетянка прервалась на полуслове, когда дверь кабинета распахнулась. Вошедшего в кабинет парня в черно-синей форме Василий узнал сразу, благо его рожа достаточно примелькалась по телевизору и в интернете. Господин уполномоченный представитель и доверенное лицо альдеян, выступавший на конференции. Один из первых людей на Марсе, бывший гражданин России. Предатель или наоборот, народный дипломат, способствовавший союзу альдеян и России? А хрен его знает. Алексей Сергеев — личность неоднозначная.

— Что случилось, Элгия? — с ходу спросил он. — Сложный случай?

— Да, — быстро заговорила госпожа младший йоллм. — Господин Гусев хотел бы устроиться к нам на работу. Правда его навыки и состояние здоровья не позволяют этого, однако я подумала, что можно сделать исключение, потому что...

— Дай-ка мне его личное дело, — перебил альдеянку "уполномоченный". — Краткий вариант.

— Есть, товарищ лойм, — протянула парню вылезший из принтера листок инопланетянка. Василий молча смотрел, как он читает мелкий текст. Молодой еще, тридцати нет, а ходит в больших начальниках... ну и хрен с ним, был бы толк. Порыв немедленно уйти из кабинета как-то иссяк — вроде как ему и в самом деле хотели помочь. Да и себе врать не стоит — судя по тому, как прогрессирует болезнь, ноги окончательно откажут через пару-тройку месяцев. И что потом? В его положении шансами не разбрасываются.

— Понятно, — положив на стол листок, задумчиво произнес Алексей. — Василий Макарович, давайте начистоту. Вы воевали? И судя по всему неплохо?

— Было дело, — сухо ответил Василий.

— С танковым взводом справитесь? Или с ротой?

— Вы серьезно спрашиваете, товарищ лойм? — сарказма в голосе бывшего капитана было хоть отбавляй. Особенно в словах "товарищ лойм".

— Для вас я "господин лойм", — холодно улыбнулся в ответ "уполномоченный". — Обращение "товарищ" в вооруженных силах АОР принято среди тех, кто носит одну и ту же форму и служит одному делу. А спрашиваю я всерьез. Скажу прямо — как рабочий вы нам не нужны, сами понимаете. А по основной специальности пригодитесь.

— У альдеян на Марсе есть танки? — удивился Василий. — Чудеса...

— Танков нет, — развел руками собеседник. — Но есть кое-что получше. Однако, об этом поговорим после того как вы наденете ту же форму, что сейчас на мне. Предлагаю следующее — вы сейчас пишите заявление о приеме на работу. Элгия его подписывает и выдает вам направление на лечение уже как нашему сотруднику. Я визирую все это безобразие, принимая ответственность за нарушение установленного порядка на себя. Ну а как выздоровеете — оформляем вам переход в вооруженные силы АОР. Думаю, сразу дадим вам звание йоллма, оно примерно соответствует капитанскому. С достойным офицера денежным содержанием, само собой. А там — как служить будете, все зависит от вас.

— И когда начнется лечение? — не удержался от вопроса Василий.

— Да прямо сейчас, к чему лишняя бюрократия? Как подпишем заявление, так и отправим вас в медцентр на обследование. Он у нас здесь же, на территории. А там как врачи скажут. Домой можете даже не заезжать — оформим вас в больничку сами, выдадим униформу, подъемные и талоны на питание в столовую, — "уполномоченный" был само дружелюбие.

— Последний вопрос, — Василию, в общем, было уже все ясно, но прояснить этот момент он должен был. Или хотя бы посмотреть, как парень ответит. Тут важны нюансы...

— С кем воевать предполагается? С пиндосами, наверное? — по возможности ровным тоном спросил бывший капитан. — Или еще с кем? Кто вероятный противник?

— Э, нет. Никаких пиндосов! Мы с людьми не воюем, и воевать не хотим, — отрицательно мотнув головой, тут же ответил Алексей. — Принципиально, нет в военной доктрине АОР такого противника. Мы в земные дела не полезем. Пусть люди живут себе в колыбели человечества как хотят. Зачем нам возня в песочнице, когда для нас весь космос открыт? Мы собираемся двигаться дальше, не только на Марс, но и к звездам. Мы — это альдеяне и те люди, которые захотят войти в дело. Пожелают нести, так сказать, добро и справедливость во Вселенную, продвигать гуманистические принципы. А добро, чтобы его никто случайно не обидел, должно быть с кулаками. Вот для этого ты нам и нужен, Василий Макарович. Еще вопросы?

— Только один — где подписать? — вытянулся "во фрунт" бывший капитан, едва не щелкнув каблуками. — Если вылечите спину, считайте что я ваш. Не подведу.

* * *

*

— Молодец, товарищ младший йоллм, — похвалил я Элгию, когда капитан вышел из кабинета. — Хорошая работа.

— Альдее требуются преданные люди, — кивнула мне альдеянка. — И это правильно. Но этот Василий Макарович не так прост. Кажется, нашу игру он в итоге раскусил. Даже немного подыграл в конце.

— Марсианскому легиону не нужны дураки в командном составе, — хмыкнул я в ответ. — Пускай. Зато первый взвод, а то и рота боевых шагающих треножников получат достойного командира. Нейкария права, ты отличный специалист Элгия. Дай-ка свой список... Кто там у нас еще есть из перспективных кадров?

Глава 14. Московский протокол.

Февральская конференция о статусе Альдеянской Орбитальной Республики произвела на меня сильное впечатление. И, надо сказать, далась мне непросто. Причем, больше всего запомнилась не главная, закрытая ее часть, где на самом деле все и решилось, а показательная, во время которой мне пришлось выступать перед делегатами и представителями мировой общественности. Для придания веса принятым в узком кругу решениям требовалась массовка, и ее собрали со всей планеты. Да такую, что обзавидуется не только съезд КПСС, но и съезд компартии Китая. Большой зал, битком набитый строго одетым народом, президиум, зеленые скатерти с минералкой, массивные трибуны, яркий свет хрустальных люстр, микрофоны — все как положено, со старорежимным шиком. Серьезно, аж жуть. Лучше бы брали пример с США — там съезды веселее проходят, демократичнее. Народ одет веселее, девочки с плакатиками прыгают. Хотя разницы с компартией Китая никакой, конечно.

Однако, имеем, то что имеем — в зале сидели делегаты и "народные представители" от стран — членов ООН. Бюрократы, бизнесмены, представители "прогрессивной общественности" из числа ученых, писателей и деятелей искусства, журналисты. Не, народ собрался в целом приличный, помидорами и тухлыми яйцами не закидают — убеждал я себя. Но все равно — держать речь перед таким собранием оказалось непросто. Боязнь сцены мешает, да и не учил этому никто. Обучение азам политики, которое за рубежом худо-бедно реализовано в виде системы самостоятельных школьных клубов, участвующих в общественной жизни, у нас отсутствует вовсе. Вот и приходится крутиться, как умеешь.

Ладно, это я отвлекся. Так вот, чувствовал я себя, выходя к трибуне с микрофоном, то ли как кролик перед удавом, то ли как главный обвиняемый, которому дали последнее слово на показательном судебном процессе. Полон зал людей, народ смотрит и ждет, что же я им от лица инопланетян поведаю. Причем интересные такие взгляды у делегатов — от сосредоточенных и откровенно ехидных, до злых. Дескать, пой птичка...

"Не суетись Леша", — вспомнил я слова Михалыча, своего инструктора в автошколе, сказанные, когда я впервые выехал в город. "Расслабься. Что ты в баранку вцепился как утопающий? Езжай спокойно, свой маневр ты знаешь. Представь, что ты не за рулем, а дома накатил на грудь триста и в трениках перед телевизором сидишь".

Как ни странно, но тогда слова инструктора мне помогли. Внутреннее напряжение ушло, я перестал дергаться и волноваться. И спокойно поехал по Москве, несмотря на плотное движение. Помогли они и сейчас. Я ведь знаю, что поступаю верно? Знаю. Так что мне мешает толкнуть речь? Будем считать, что свои триста я уже накатил, и говорю не с делегатами ООН, а с мужиками в гараже.

— Я не буду никого долго агитировать, — улыбнулся я собравшимся делегатам как лучшим друзьям. — Скажу просто. Люди давно ждали контакта с другим разумом. Ждали всю свою историю, от глубокой древности до наших дней. И наконец-то он произошел. Такой, что иначе чем провидением и волей Господа я подобное чудо назвать не могу. Земляне обрели не абстрактных братьев по разуму, нет! Земляне встретили своих братьев и сестер! Таких же, как и мы сами — людей. С той же красной кровью, что течет в наших венах, с теми же генами, что у нас самих, с похожими ценностями и моралью. Но многократно превосходящих нас технологически и способных дать развитию человечества сильнейший импульс. Контакт уже произошел, это уже свершившийся факт, нравится он кому-то или нет, — рубанул я воздух рукой.

— Альдеяне не питают к землянам враждебных намерений — это тоже факт, — обвел я взглядом притихший зал. — Свидетельством тому можно считать мою историю — меня спас альдеянский пилот, когда я был ранен и замерзал. Свидетельством тому — подаренные бесценные медицинские технологии для всей Земли и помощь в освоении Марса. Альдеяне готовы сотрудничать с людьми и двигаться с ними по пути прогресса дальше — вперед к звездам. И они сделают это, никаких сомнений. С вашего одобрения, господа делегаты, или без него — этот путь уже предрешен, — повысил я голос. — Вы не в силах запретить альдеянам двигаться по нему, и вы не можете удержать на месте тех людей, который захотят осваивать космос вместе со своими братьями и сестрами с Альдеи. За нами будущее! — сделал я небольшую паузу. — Поэтому я предлагаю внять голосу разума и присоединиться к нам. Поучаствовать на равных в освоении космоса и дележе его богатств! В этот момент в сети, на официальном сайте АОР распространяется материал об обнаруженном российско-альдеянской экспедицией на Марсе подземном городе и его тайнах. Посмотрите его внимательно. Подумайте, вы можете встать у самых истоков движения к звездам! Спешите — такое предложение делают всего один раз. Опоздавшие и отказавшиеся рискуют через несколько поколений остаться на Земле в роли туземцев, к которым лишь изредка приезжают ученые — этнографы.

— Мы готовы сотрудничать со всеми! — почувствовав, как пересохло в горле, я налил из графина в стакан минеральной воды и сделал пару глотков под внимательными взглядами делегатов.

— Но любой акт дружбы и сотрудничества должен подтверждаться не только красивыми словами и благими намерениями, — продолжил я, понизив голос и поставив стакан на место. — Но и фактами, говорящими о взаимном уважении, признании и доверии. Альдеяне готовы к союзу, в России признали их и протянули им руку дружбы. И вот, российский флаг уже развевается на Марсе! Теперь дело за вами. Продемонстрируйте свою добрую волю! Призываю вас признать Альдеянскую Орбитальную Республику и присоединиться к нашему общему пути в светлое будущее!

Не скажу, что делегаты встали в едином порыве и проводили меня с трибуны громкими овациями. Не было такого. Хотя в российским секторе зала кое-кто и хлопал, но в целом зал загудел, словно осиный улей. Продолжать я не стал — молча поклонился собравшимся и сошел с трибуны. Слово было сказано...

Потом, конечно, выступали другие. Осторожный в формулировках китайский представитель был настолько за все хорошее и против всего плохого, что я так и не понял, чего он на самом деле хочет. Американская представительница назвала меня ловким демагогом, который, прячась за красивыми словами, уходит от сути проблемы, а потом сама закатила большую речь об общечеловеческих ценностях. Немец практично потребовал гарантий равноправного сотрудничества и в этом его неожиданно поддержал француз. Англичанин говорил о проблеме доверия... Сплошная говорильня, которая продолжилась еще два дня. Но уже без меня.

Потому что я был приглашен на закрытую часть конференции, и в этот раз компанию мне составили Лейтт и Нейка, за что я им был искренне благодарен. Нет — с президентами мы не общались — не по чину. И даже с официальными представителями стран — тоже. Представители отбывали номер в зале с депутатами и занимались говорильней, которую транслировали по телевидению и обсуждали в сети.

Все оказалось проще и конкретней — шоу для нас закончилось. Нам представили "технических помощников" от ведущих держав, которых я раньше и в глаза не видел. Все вместе мы сдали охране свои электронные девайсы, сели за длинный стол с "чистыми" компьютерами и оргтехникой, объединенными в локальную сеть, а из кухни по первому требованию нам носили бутерброды, кофе, и завтраки с обедами. После чего мы наконец-то стали договариваться всерьез.

Вот так, за трое суток мозгового штурма родился знаменитый Московский Протокол о статусе АОР. Вместе с секретными приложениями к нему. В основном они касались взаимных гарантий и преференций, а так же договоренностей о поставках и намеченных работах. Дать все желаемое всем и сразу альдеяне физически не могли, но список "хотелок" и плата за них были заранее оговорены, вместе с предварительными сроками исполнения. На самом деле ведущие страны могли многое — например, если говорить о космической технике, то от альдеян требовались готовые межпланетные двигатели, помощь в выведении тяжелых конструкций на орбиту и их монтаж, а так же ряд сложных расчетов. Остальное ведущие державы способны сделать сами. Впрочем, это был второй этап — первым делом оговаривалось участие в разведке Марса и передача ряда технологий. Открытый у кратера Королева город произвел на всех впечатление, что там говорить... Поэтому ведущие игроки все же признавали АОР. Не безоговорочно, с большим скрипом.

Например, были четко оговорены посадочные траектории и параметры орбит для альдеянских кораблей между Землей и Луной, а альдеянские звездолеты обязывались отправлять автоматическую информацию о своем местоположении на орбите. Пребывание альдеян на Земле регламентировалось рядом правил, причем с подачи США пропихнули условие, согласно которому альдеянин, добровольно отказавшийся от гражданства АОР, мог легко получить гражданство любого государства. При этом в АОР отказывались от его розыска, не требовали его выдачи и не предъявляли к "невозвращенцу" никаких претензий. Американцы продолжали надеяться получить себе технологии и специалистов старым добрым методом утечки мозгов. Так же от альдеян потребовали делиться научными отчетами по исследованию космоса. Свободный найм земных специалистов альдеянами тоже был ограничен — на самом деле его разрешили лишь в России, остальную рабочую силу инопланетяне должны были получать согласно отдельным межгосударственным договоренностям. А еще, любые альдеянские товары, которые АОР решит выпустить на земной рынок, требовали специальной сертификации ВТО и облагались особым налогом, а любое предприятие АОР на Земле обязательно передавало пятьдесят один процент акций суверенному земному правительству. В общем, санкции, как они есть.

Но меня это расстраивало мало. Пускай. Главного мы добились — альдеян признали как равного игрока. Рубль АОР стал валютой. Хотя золото для его обеспечения еще следовало привезти с Марса, АОР уже получила первые кредиты под будущие проекты и в качестве платы за участие в космических программах. Пока только от России и Китая, но остальные страны тоже подтянуться, важно то, что мы становились платежеспособны. Для управления финансами республики создавался альдеянский международный банк, АМБ. Специалистов по земным финансам у нас пока не было, но, проанализировав состояние земной банковской системы, бортовой интеллект Лани взял эту нагрузку на себя. Орбитальная республика получала возможность открывать на Земле свои посольства и координационные центры. Задел на будущее был огромным, оставалось лишь правильно им воспользоваться. Конечно, основные игроки хотят навязать нам свои правила и сделать в итоге собственным инструментом — это я понимал. Ничего, пусть попробуют. Пока ключевые технологии остаются у нас, все еще может поменяться.

Да, как только мы с "помощниками" закончили работу, а из принтера вылез первый, черновой экземпляр Московского Международного Протокола, конференция свернула свою деятельность. С говорильней быстро закруглились и перешли к голосованию, одобрив большинством голосов итоговую резолюцию. Президент Иттор вместе с земными представителями торжественно подписали протокол...

А затем вдруг все как-то закончилось. Точнее события больше не требовали моего присутствия. После окончания конференции Вепрь, взяв на борт президента Иттора и нашу парочку космонавтов — Бориса и Павла, вместе с Катей Таловой, отправился к Марсу. Экипаж транспорта уже успел отдохнуть на островах кубинского архипелага Сабана, и теперь ему предстояло поработать — обследовать, как следует, подземный город, вывезти оттуда золото и драгоценные металлы. И заложить, наконец, первую внеземную базу, обеспечив ее водой и кислородом из кратера Королева. Задача интереснейшая, но меня туда не взяли. Представитель АОР на Земле должен был на всякий случай находиться на месте — вот и весь сказ. Вместе с Вепрем на Марс улетел и "доктор" Лейтт с командой. У безопасника были свои резоны — для предстоящих работ на транспорте предстояло вывести из анабиоза несколько сотен альдеян. Как они воспримут новую реальность, в которой Альдеи больше нет, а есть некая АОР, созданная из остатков битого конвоя? Конечно, улетая они понимали, что дело плохо. И, тем не менее — командования конвоя больше нет. Иттор — самозваный президент, выскочка из младших офицеров. Как бы в чью-либо "светлую" голову не пришла мысль все переиграть. С Лейттом и его ребятами будет безопаснее.

На орбите Земли осталась только Лань. Шершень послали с разведкой на Луну и в пояс астероидов — альдеяне искали компоненты топлива для межзвездного двигателя. Для блайн — обмена массы на энергию, с переброской этой самой массы через межзвездное пространство взамен поглощенной пространственно-временным континуумом энергии, нужны были какие-то редкие изотопы, которые не найти на планетах с атмосферой. Или специальная установка для их генерации, которую еще предстояло долго и трудно строить. Я в физику межзвёздного перехода особо не вникал — там одних измерений фигурировало семь штук. Вроде как превысить скорость света при движении материального объекта нельзя, а вот поменять одно местоположение объекта в пространстве на другое — можно. Но для этого надо "выскочить" из привычной системы координат, выдравшись из нее, как муха из паутины, пролететь немного свободным от базовых воздействий пространства-времени-гравитации и снова "влипнуть", но уже в другой участок вселенской "паутины". В общем, только голову сломаешь — не мой профиль.

Первый координационный центр АОР в Москве мы с Нейкой планировали открыть в середине марта и всерьез заняться подборкой людей для марсианской колонии. Альдеян на Вепре для всех запланированных работ не хватало — созданный как транспорт материально-технического обеспечения и заодно автономная ремонтная база, переселенцев на борту он имел минимум. Поэтому людей отчаянно не хватало. Техники было полно — скафандры, законсервированные роботы и спецтехника, расходники — все это имелось в наличии на борту. А вот с рабочими руками — проблема. К следующему рейсу Вепря на Землю, следовало завербовать на Марс в России первых вахтовиков, но я пока с этим не торопился. В особняке на улице Евгения Боткина заканчивали спешный ремонт, и я решил, что пора сделать паузу, хотя бы дней на десять для решения семейных проблем. Я ведь с декабря даже родителей не видел, не было ни дня свободного времени. Ну, и заодно немного отдохнуть. Но когда я рассказал об этом Нейке, она предложила другой вариант.

— Леша, последняя смена с Лани как раз летит послезавтра на Кубу. Я там еще не была, но если послушать наших пилотов, там просто рай небесный, — мечтательно закатила глаза инопланетянка. — Тепло, песочек, океан... Да и тебе отдых на пляже не помешает, ты в последнее время много работал. А твоих родителей можно пригласить вместе с нами, никаких проблем. Отдохнем все вместе, расслабимся немного. Я думаю, мы это заслужили.

Подумав, я согласился с альдеянкой. Лучше так. В последнее время я стал слишком известной личностью, особенно после Марса и выступления на конференции. Ехать в свое родное Балабаново, в пятиэтажку-хрущевку мне как-то и не с руки — чего доброго набегут журналисты, соседи будут пальцами тыкать... Мама у меня лаборант в СЭС, отец мастер на заводе, но смысла в их дальнейшей работе по большому счету нет никакого. Оба телефонных разговора с родителями за последние два месяца получились какие-то скомканные, как с чужими людьми. Надо мать и отца забирать к себе, в АОР. Не на орбиту, конечно, что им там делать? Но хотя бы в охраняемый посольский дом в Москву, а там решим куда дальше. Денег у меня... блин, я даже не знаю сколько. Много, наверное. Смешно сказать, но с тех пор как я связался с альдеянами, я не рубля не получил и не потратил — все время был на полном обеспечении и все время занят чем-то важным и срочным. Надо бы прояснить как-нибудь этот вопрос, да. АОР — республика не самая бедная, а я, вроде бы, один из ее руководителей. Но Нейка права, лучше об этом поговорить в спокойной обстановке, на курорте.

Вот так и получилось, что уже через день мы встретились с моими родителями в VIP зале аэропорта Шереметьево. Уговорить их все бросить и ехать налегке, оказалось не сложно, думаю, к этому приложило свою руку ведомство полковника Петрова. Сначала всем было ужасно неловко. У мамы дрожал голос, отец прятал глаза и почему-то виновато улыбался, пряча свои большие мозолистые руки за спину. Разговор никак не ладился. Мы поздоровались, я представил им Нейкарию, как свою коллегу и лучшего товарища, потом мы все опять замолчали, ожидая, когда объявят посадку...

И лишь в самолете, когда тот набрал эшелон, а батя хлопнул немного коньячку в бизнес классе, а я его поддержал в этом начинании, разговор, наконец, пошел. Отец рассказал об очередном маразме заводского начальства, мама начала хвастаться внимательно слушавшей ее Нейке о том, какие замечательные она в прошлом году вырастила помидоры, затем беседа сама собой перешла на мои приключения. До Кубы лететь долго, полет протекал гладко — в ясном синем небе и без всякой турбулентности. И постепенно ледок в отношениях оказался сломан. К моменту посадки я, размахивая руками, уже по второму разу рассказывал бате историю моего спасения Нейкой, а мама делилась с ней подробностями, про то, как я учился в школе и как готовить мои любимые блинчики. Альдеянка вела себя правильно, — внимательно слушала, улыбалась и изредка вставляла одобрительные комментарии.

В аэропорту нас посадили в отдельную машину прямо на летном поле, выпустив раньше других пассажиров. И привезли по живописной, усаженной с обеих сторон пальмами дороге, к причалу, где нашу компанию уже ждала белая трехпалубная яхта, на борту которой нас встретил Мигель в длинных шортах и гавайской рубашке. Белозубо улыбаясь, первый кубинский марсонавт пожал нам руки и пригласил в салон, отдохнуть с дороги и отведать чего Бог послал. По его словам, на отведенном правительством для отдыха альдеян острове мы будем уже через четыре часа. По пути мы перекусили кубинской паэльей с лобстерами, отведали немного предложенного гостеприимным хозяином рома, затем Нейка угостила меня и родителей кельгом из крохотной синей бутылочки, а потом нас окончательно развезло с дороги. На остров прибыли уже вечером, когда заходящее солнце окрасило небо в ярко-красный, насыщенный цвет и еле-еле добрели до своих домиков, где все уже было готово к приезду гостей. Отдых начался.

Первые три дня я просто валялся на пляже, вместе с альдеянами с Лани, которых было всего человек двадцать. К нашим услугам имелось трехэтажное здание основного отеля, выстроенное в колониальном стиле, десятка три домиков бунгало, ухоженный парк с садом, четыре бассейна, три бара на территории и масса обслуживающего персонала, которого набралось раза в три больше чем отдыхающих. В основном молодых девушек, хотя парни тоже были. В общем, все включено по полной программе. Для альдеян весь этот шик оказался даже избыточен — им вполне хватало песчаного пляжа, где они валялись на шезлонгах как тюлени в теньке под пальмами. Ни к пьянкам ни к дискотекам большого пристрастия инопланетяне поначалу не питали, хотя в основном в экипаже была молодежь. Выросшие под климатическими куполами на безатмосферных планетах Системы Альдеи или на северных широтах материнской планеты, они тепло, солнце и океан воспринимали как потерянный рай. Чудо, которое надо просто впитывать всем телом и наслаждаться им, не претендуя на большее. Но это сначала. Постепенно молодежь оживилась, стала знакомиться с кубинцами, по вечерам в барах начала играть музыка.

Нейка на отдыхе тоже предпочитала получать солнечные ванны, хотя Мигель цокал языком, говоря, что такую белую кожу грех портить загаром — это же красота неописуемая. С моими родителями я виделся во время обедов и ужинов, ну и на пляже, конечно. Иногда к нам присоединялась Нейка и мы вчетвером не спеша лежали в гамаках, играли в карты, потягивали безалкогольный мохито и говорили обо все на свете — ну чисто семья, что меня немного смущало. Очень уж легко родители приняли инопланетянку — как родную. Решительный разговор с ними об уходе с работы и переезде в Москву я отложил на время перед самым отъездом — пусть мать и отец сначала отдохнут и расслабятся. Но будущих проблем не видел — в финансовом плане у меня складывалось все хорошо. "VISA" альдеянского международного банка с двадцатью миллионами рублей на счету уже лежала в моем кошельке — оказывается, ее сделали еще на прошлой неделе.

Конфуз случился на пятый день отдыха, когда я, устав от ничегонеделания на пляже, забрел после ужина в бар недалеко от моего бунгало, выпить пивка на сон грядущий. Вообще-то алкоголя я совсем не избегал, но относился к нему с известной осторожностью и просто так, от лени, пиво бы пить не стал. Но сейчас, на Кубе, во время отдыха решил, что могу себе немного позволить. И видимо, зря... Потому что в баре я повстречался с Мигелем, решившим пропустить пару стаканчиков рома в компании двух симпатичных мулаток. Что он делал на острове, я так толком и не понял — то ли сам отдыхал, то ли курировал отдых альдеян, то ли совмещал и то и другое со своими служебными обязанностями. В принадлежности кубинца к спецслужбам я нисколько не сомневался. Кого попало первым кубинским марсонавтом не назначат. Однако, большой беды я в этом не видел, на этом острове каждый второй, не считая каждого первого — человек непростой, с улицы сюда никто не попадает. Поэтому на предложение кубинца составить ему компанию, я радостно откликнулся.

Мы начали болтать на русском, вспоминая нашу экспедицию, выпили по коктейлю, потом по парочке бокалов "сантьяго де куба". Слушая непонятную речь, девушки заскучали и попросили их развеселить. Мигель стал показывать как правильно ходить по Марсу в скафандре, смешно покачиваясь и слегка подпрыгивая... Мулатки смеялись, а мы еще выпили за российско-кубинскую дружбу, потом речь пошла о девушках. А потом... Короче как-то оно само собой так получилось, что Мигель с Бьянкой куда-то ушли, а черноволосая Паула осталась со мной. И нам было весело и хорошо, мы много болтали и смеялись, а затем девушка сама села ко мне на колени. Я решил не теряться, обнял ее за бедра одной рукой, а другую положил мулатке на грудь... В конце концов, а я не монах какой-нибудь. Бывшая девушка меня бросила еще в прошлом году, обязательств я никому не давал и в любви не признавался... Однако, так думал по всей видимости только я. Потому что, приложившись еще разок к бокалу с ромом, я вдруг внезапно понял, что в баре стало как-то слишком тихо и никто уже не смеется. А обернувшись к двери, я увидел Нейку. Между прочим, одетую в альдеянскую военную форму, при погонах и кобуре с тейтонгом. Взгляд ее синих глаз уставился прямо на меня, лицо инопланетянки было бледным, нижняя губа закушена.

— Ты?! — то вскрикнула, то ли всхлипнула она. — Леша, как ты можешь делать это! Ты...я тебе верила!

— Что делать? — несколько растеряно переспросил я. Стряхнул с себя мулатку, встал со стула, сделал шаг вперед, чуть покачнувшись. — Нейка, а что случилось?

— Как ты можешь обнимать ее?! Ты забыл свой долг! Ты не имеешь права так поступать со мной! Не имеешь права так поступать со всеми нами! — на ее глазищах выступили слезы, что меня повергло в еще больший ступор.

— О чем ты? — обескуражено мотнул я головой, резко трезвея. — Нейкария, какой долг? Если ты имеешь в виду нас с тобой, то мы же вроде просто друзья?

В самом деле, Нейка меня спасла, это факт. И времени мы друг с другом провели много, это тоже факт. Но ничего такого интимного между нами не случилось, ни признаний, ни поцелуев. Как по мне — только рабочие и дружеские отношения. Даже здесь, на Кубе, мы жили в разных бунгало.

— Ты поступаешь как предатель, Леша! — зло, словно дав пощечину, бросила Нейка и повернувшись, быстрым шагом вышла из бара.

Глава 15. Клановые проблемы.

Из бара я ушел вскоре вслед за Нейкой. Допил ром, отпустил на прощание воздушный поцелуй Пауле, виновато улыбавшейся у стойки, и не торопясь вышел на свежий воздух. Но бросаться вдогонку за альдеянкой не стал. Не надо этого делать. Слава небесам, ссоры с моей бывшей меня чему-то научили. Помнится, моя Варенька тоже любила устраивать сцены, а я на них поначалу велся, принимая ее претензии за чистую монету. И даже, будучи молодым и глупым, пытался ей угодить и исправиться. Однако, не все так просто в этой жизни и если вдруг на вас внезапно наорала девушка, ищите настоящую причину скандала, а не повод, и не спешите обвинять себя сами. Тем более, что Нейка всегда казалось мне человеком адекватным и логически мыслящим, даром что блондинка. Надо бы это дело хорошо обмозговать. Прогуляюсь-ка я лучше немного под пальмами. Благо, что ночь шикарная — тепло, с океана веет легкий ветерок, надо мной тропическое звездное небо столь прекрасное, что поневоле начнешь понимать старика Канта.

Итак, странностей аж две. Первая — сама собой напрашивающаяся связь между уходом Мигеля и появлением Нейки. Не кубинец ли меня сдал? Расслабился я на отдыхе, вот что. Решил что Мигель мне лучший кореш, раз вместе на Марсе по подземельям бегали. Но в наших делах это вообще никакая ни гарантия, тут у всех свои интересы, так что сдать он меня вполне мог. И даже винить его в этом глупо. Может, у него был прямой приказ меня подставить, такой, с которым не поспоришь? И вторая странность — почему это Нейка заявилась в бар в форме, да еще со стволом? Выглядело это эффектно, но блин... тут пляж и мы на отдыхе. Меня сильнее напугать? Ага-ага...

И третье, самое интересное, — что это у меня за долг такой нарисовался? Почему это я не имею права замутить интрижку? Ладно, если у Нейки ко мне какие-то чувства, то и в самом деле некрасиво получилось, даже если у нас ничего такого друг с другом не было. Как-никак я ее родителям представил, пусть и как коллегу, мы вместе приехали и она мне действительно товарищ. Да и симпатичная она, чего уж там. Но ведь Нейка не только про себя говорила. Нехорошо получилось, зря я с той Паулой... Так, стоп, Леша! Не смей даже думать в этом направлении, этого от тебя и ждут! Чтобы ты, как обделавшийся теленочек, пошел каяться.

Я посмотрел на экран смартфона и вздохнул, потом прошелся немного по дорожке сада вдоль каких-то экзотических кустов с бледно-розовыми цветами. Сорок минут с начала ссоры прошло. Пора идти выяснять отношения, сейчас самый лучший момент. Если женщина ударилась в крик и слезы, то надо дать ей выплеснуть эмоции. Мешать ей в этот момент — только себе вредить и подливать масла в огонь. Где-то через час эмоциональный пик у нее пройдет и начнется откат. Вот тогда и надо разговаривать, если есть желание выяснить отношения, не откладывая дело в долгий ящик. Потому что если отложить дело на завтра, то после недолгого психологического отката девушка начнет новую увлекательную игру — станет мысленно себя накручивать, выдумывая для тебя новые обвинения, а для себя оправдания и принимать "важные решения". И все станет еще сложнее. Но пока до этой стадии не дошло, есть шанс застать ее врасплох и выяснить настоящую причину ссоры. Хотя... все это работает, если к тебе есть какие-то чувства, иначе все бессмысленно. И мы же говорим о Нейке? Она же вроде не склонна к выкрутасам. Короче, надо идти, чего тянуть...

Я подошел к бунгало альдеянки на краю аллеи и тихонько постучался, глядя в темные окна. Почему-то я чувствовал — она там.

— Нейка, ты здесь?

Ответа не было...

— Я вхожу! — решительно толкнул я створку незапертой двери.

Альдеянка, по-прежнему одетая в форму, сгорбившись, сидела на кровати, нахохлившись, словно мокрый воробушек. Взгляд устремлен в пол, руки безвольно лежат на коленях. Нда... обнять и плакать.

— Уходи, Леша, — голос девушки был сухим и безжизненным.

— Куда? — удивленно пожал я плечами, подходя ближе.

— К ней! — вскрикнула девушка. — Уезжайте с острова! Оба!

— Зачем, глупая? — я подошел поближе и, сев рядышком, тихонько обнял Нейку и поцеловал прямо в пахнущую миндальным шампунем макушку, зарывшись губами в золотистые волосы. — Давай, подруга, рассказывай. Что за ужасающий грех я совершил? Кого предал? Не забывай, родная, я землянин и ничего в ваших заморочках не пониманию.

— В самом деле не понимаешь? — медленно повернула ко мне голову альдеянка. — Демонстративно, в общественном месте, при свидетелях обнимаешься с девушкой из чужого клана и не понимаешь, что делаешь!? — в заплаканных глазах Нейки застыло удивление. — Это я глупая?

— Ты не глупая, ты хорошенькая, — тут же заверил я Нейку. — Это я от нежности так сказал. Но причем тут клан? Я что, состою в каком-то клане? — изумился в свою очередь я. — Давай-ка отсюда поподробнее.

— А ты не знал? Но как же так, Леша? Ты наш представитель у землян, как ты можешь быть вне клана АОР?! Ты, создатель альдеянского государства, и ты так и не разобрался в ситуации? Не может быть... Ты же пил с нами небесный кельг из общей чаши, помнишь? Тебе ведь говорили, что это не просто ритуал. И ты ничего и не понял? Даже не поинтересовался, что это все значит, хотя бы у бортового интеллекта?

— Мне не до того было, — буркнул себе под нос я, понимая, что доля истины в словах Нейки есть. — Сначала я над проектом АОР работал, потом мы на Марс летали, затем я на конференции выступал, и мы в рабочей группе заседали. А в оставшееся свободным время я еще ваш язык учил, блин. Рассказывай, что уж теперь...

И Нейка начала рассказывать...

Клановым альдеянское общество было всегда. Три великих альдеянских Дома родились из трех конфедераций кланов "Аккар", "Верм" и "Майль". Когда дом Аккар практически полностью уничтожили креоны, выжившие альдеяне из него присоединились к двум оставшимся домам, принеся им присягу и сменив клановые имена, а оба великих дома объединились в единое государство Альдея. Это событие и война, продолжавшаяся еще более сорока лет, наложила свой отпечаток на клановое устройство альдеянского общества, сделав его гораздо демократичнее. Но лишь до некоторой степени, полностью традиции были не изжиты.

Межклановые браки в принципе допускались и даже одобрялись — свежая кровь нужна всем. Но был один нюанс — связь с партнером из другого клана, означала фактическую заявку на выход из собственного. Либо девушка уходит в клан мужа, либо муж в клан жены. Это событие порождало еще один нюанс, далеко не второстепенный — вопрос о собственности. Любой альдеянин обладал не только личным капиталом, но и паем в собственности клана. А вопросы собственности и наследства — они, как известно, самые важные. Если девушка или парень уходят в чужой клан, значит, они забирают свой пай в качестве приданного. А это для клана, принимающего нового члена хорошо, а для того, откуда уходит жених или невеста — не очень. Поэтому такие вопросы просто так не решались и требовали обстоятельного обсуждения между авторитетными людьми и взаимных компенсаций, чтобы все остались довольны. Мнения самих "молодых" по этому поводу в старину даже не спрашивали. Потом, конечно, времена настали более либеральные, но все равно — вопросы брака не были исключительно личным делом каждого альдеянина.

Однако жизнь есть жизнь, а любовь есть любовь. Порою страсть между юношей и девушкой была столь велика, что они плевали на мнение старейшин и начинали бунтовать. Что, в общем, было их правом. Для этого следовало прилюдно показать свои близкие отношения. Например, в виде поцелуев и недвусмысленных обнимашек при свидетелях в общественном месте. Подобное поведение означало одно — нам плевать на мнение авторитетов и репутацию клана, нам плевать на последствия, мы хотим быть вместе несмотря ни на что. Вообще-то это было ЧП, из разряда серьезных и расценивалось как оскорбление клана. Кончиться оно могло по-разному. Иногда, чтобы замять скандал, могли пойти на поводу у влюбленных и договориться о свадьбе на тех или иных условиях. А могли и выкинуть обоих нарушителей из кланов, с лишением их паёв. У альдеян подобный исход означал поражение в правах, сложности с работой, лишение "пенсии" (стариков содержал клан) и много других проблем, включая напрочь испорченную репутацию. Примерно те же проблемы ожидали молодых любовников из разных кланов при внебрачной беременности.

Что интересно, если любовь удавалось крутить втихую, без посторонних свидетелей и последствий, то это осуждалось не так строго. Дело молодое, было или не было — никто свечку не держал. Ущерба чести клана в общем-то нет. Но то, что учудил я, прямо таки тянуло на "статью" альдеянского кланового УК "об оскорблении родного клана". Да еще с припиской: "с особым цинизмом". В баре (то есть в общественном месте), в состоянии алкогольного опьянения, я на глазах у посторонней публики демонстративно лапал женщину из чужого клана. Классический "бунт любви" который любым альдеянином расценивался как: "мы с кубинкой поженимся несмотря ни на что, и буду с ней, наплевав на ваше мнение". С двумя отягчающими обстоятельствами — я все же числился одним из руководителей нового клана-государства под названием АОР. Но какой я нахрен руководитель, если мне плевать на клан до такой степени? Это первое.

Со вторым моим косяком было чуточку сложнее. Дело в том, что долгая война наложила свой отпечаток на обычаи альдеян. Если раньше стать новым членом клана можно было лишь после свадьбы, за редкими исключениями, то после четырех десятилетий войны новеньких принимали по упрощенной процедуре. Слишком большие оказались потери и на фронте и в тылу. Что делать, если большая часть членов клана погибла? Или больных и раненых в клане столько, что он финансово и организационно несостоятелен и как самостоятельная единица в альдеянском союзе "не тянет"? Ответ один — ликвидировать, разделив его людей, активы и обязательства между другими союзными кланами в Великом Доме. Процедура простая — за новичка дают поручительство авторитетные члены клана, он символически пьет с ними кельг, выражая так свое согласие, и приехали. Что и было со мной втихую проделано. Как и с моими родителями. Только вот прав у такого новичка меньше, чем у коренного, а обязанностей больше. Тебя пригрели и пустили в клан — будь добр, отрабатывай. Ни о какой невесте из чужого клана можно даже не мечтать — ты уже "свежая кровь", ищи себе местную и заводи семью с ней. Поэтому моя выходка смотрелась вдвойне дико, как самая черная неблагодарность. Не говоря уже о нежных чувствах Нейки, которые, она, по-видимому, ко мне питала и которые я растоптал. Короче, виноват по всем фронтам.

После всего услышанного я несколько минут просто сидел с обалделым видом, пытаясь сообразить, что теперь делать. Не думаю, что Нейка мне соврала — само поведение альдеян на острове говорило об этом. Действительно, несмотря на щедро раздаваемые мулатками из обслуживающего персонала авансы, альдеяне на людях вели себя достаточно холодно. Никаких дискотек с обнимашками и поцелуями я не видел, все происходило очень скромно. Хотя, тот же Лейтт прямым текстом поинтересовался у меня, как насчет баб во время отдыха. Но спросил с оглядкой, наедине. По всей видимости, альдеяне грешили тихо... Надо бы Мигеля спросить, он наверняка знает, да что-то уже не хочется.

Нет, мне не лгали. Просто кое о чем умолчали, когда угощали кельгом. А теперь я попал в "залет". Альдеяне не земляне, несмотря на все их технологические достижения у них отчасти сохранился менталитет крестьянской общины или сельского "мира". Со своими особенностями, конечно. Я мог бы понять это и по истории с "зарплатой". Пока я не упоминал о деньгах, то жил себе спокойно на полном обеспечении общины, то есть нашей Альдеянской Республики. А как только сказал, что нуждаюсь в средствах, мне их выдали, обналичив часть моего пая в клане. Однако, ситуацию надо как-то разруливать...

— Нейка, дорогая, а зачем ты рванула в бар с оружием и в форме? — не удержался я от вопроса. — Ты была готова меня пристрелить за измену?

— Дурак! — обожгла меня взглядом альдеянка. — Мой долг — немедленно пресечь непотребство! А потом выступить официальным свидетелем в суде. Кого будет слушать клановый суд, выясняя степень твоей вины? Землянина? Альдеянина в гражданском, который не вмешался в ситуацию? Или командира авиакрыла, в форме и при оружии пресекшего безобразие? Мое слово гораздо весомее слова других свидетелей! Я надеялась тебя спасти, вмешавшись первой, до того как это сделал кто-то еще, не столь лояльный к тебе! А потом дать показания, что ситуация расценена неверно и оскорбления клана не случилось. Но я все видела сама и уже не хочу тебя оправдывать! Иди к своей любимой Леша! Ты прав, я глупая... побежала я зря. Какой там суд, не будет его, все уже и так кончено.

— Да подожди ты, — устало потер я виски. — Не нужна мне та мулатка. Это же так...случайность.

— Как не нужна? Разве ты ее не любишь?

— Я ее сегодня впервые увидел. Какая тут может быть любовь?! — мрачно усмехнулся я.

— Вдруг ты влюбился с первого взгляда? — помотала головой альдеянка. — Иначе, зачем ты с ней прилюдно обнимался?

— Опять двадцать пять, — вздохнул я. — Нейка, я считал себя свободным. Девушка тоже знала, на что шла. Уверяю тебя, с ее стороны никакой любви не было. У нас на Земле все гораздо проще, это называется секс без обязательств. Встретились на ночь и разбежались. Видишь ли, мужчин порою одолевают определенные желания, а некоторые... отзывчивые девушки...ну... помогают эти желания реализовать, — с трудом сформулировал я свою мысль на эзоповом языке.

— Это я понимаю, не дура. Но... но почему ты не подошел ко мне и не сказал честно, что тебя одолевают эти самые желания? И что тебе надо помочь разобраться с ними?

— Что, блин?

— Мы друзья, Леша. Мы состоим в одном клане. Мы пили кельг вместе. Я понимаю, что мужчины хотят женщин, я, как-никак, биолог. Ты мог бы подойти ко мне и попросить стать твоей военной женой. Мужчина может предложить это свободной женщине из его клана. А женщина вольна согласиться или отказать, в этом нет урона ничьей чести. Но ты этого не сделал! И я знаю почему! Потому что я тебе противна! — на глазах Нейки снова появились слезы.

— Да не противна ты мне! — резко возразил я. — Просто у нас на Земле все по-другому, — начал уставать я от затянувшегося выяснения отношений. — Нейка — ты красавица. А еще ты мой друг, который спас меня от смерти, поэтому я не могу подойти к тебе с неприличной просьбой как... как к девушке для снятия напряжения! В общем, так, — я достал из кармана рубашки прихваченный в своем бунгало чистый платок и вытер бледной альдеянке слезы. — Нейкария, я прошу у тебя прощения, за то, что так сильно тебя расстроил. Но только за это. Насчет остального — мне каяться не в чем. Хотите — созывайте свой клановый суд и выгоняйте меня из АОР ко всем чертям за аморалку. Дело ваше. Не хотите — спускайте все на тормозах. Ни под чью дудку я плясать не буду, подчиняться требованиям, на которые я сознательно не подписывался — тоже. На этом все, жду вашего решения. Спокойной ночи, дорогая, — я поцеловал Нейку в покрытый испариной лоб и вышел из бунгало. Хотя, признаюсь честно, — так и подмывало остаться до утра. Немного ласки, пара поцелуев и все бы у нас сладилось — девушка готова, я это чувствовал всей кожей. Вот только все не так просто, фарш обратно через мясорубку не провернешь. Помогать альдеянам в моих интересах. А каяться и становиться походно-полевым мужем при Нейке и ее клане — пока нет.

Следующие несколько дней я наслаждался одиночеством. Плавал в океане и в бассейне, гулял под пальмами в саду, загорал, хорошо кушал. Родители спрашивали, куда подевалась Нейкария, но я лишь отмахивался — у нее дела. Впрочем, альдеянка из своего бунгало выходила редко. Остальные инопланетяне тоже со мной не рвались общаться — по настороженным взглядам некоторых из них я понял, что история моего морального падения не стала полным секретом. Это и неудивительно — видел я парочку альдеян в баре во время своего грехопадения. И ведь не вмешались, гады... Что интересно, с острова исчез Мигель и часть симпатичных кубинок из обслуги.

Ну и наплевать. В общем-то, я был готов к любому развитию событий, кроме одного — идти и о чем-то просить. Закончится отдых — уеду домой, всего и делов. Иван Иваныч меня с работы, наверное, уже уволил, но ничего — найду себе какое-нибудь занятие, на кусок хлеба заработаю. Я теперь и космонавт и дипломат — мастер на все руки. Не пропаду.

Нейка пришла ко мне в бунгало рано утром, за три дня до отъезда. Опять в мундире, но в этот раз без ствола. Спокойная и сосредоточенная, голос ее звучал сухо и деловито.

— Значит так, Леша — с порога заявила она мне, едва я закрыл за ней дверь. — Мы все погорячились. Ты, конечно, поступил плохо. Как у вас говорят — по свиньи поступил. Но и мы должны были тебе все объяснить раньше. Ты землянин, а не альдеянин. Я разговаривала с Иттором и Лейттом — они считают, что я была не совсем права, надо было поступать мягче. Поэтому будем считать, что оскорбления клана не было...вообще ничего не было. Свидетели будут молчать, с ними уже провели беседу.

— Значит все как раньше? — искренне улыбнувшись, я протянул руку Нейке и легонько коснулся ее плеча в альдеянском приветствии. — Мы по-прежнему лучшие друзья?

— Мы будем вместе работать, Леша, — кивнула мне альдеянка, но моего плеча в ответ касаться не стала. — Но потом. Сегодня вечером я улетаю на орбиту. Лань нужна на Марсе, там развернуты большие работы. Будем на связи.

— А я остаюсь?

— Именно так. Ты будешь заниматься вербовкой людей для нас в координационном центре. Нужно как минимум три-четыре сотни человек. И вот еще что — усмехнулась Нейка. — Тебе придется надеть нашу форму. Совет клана АОР единогласно присвоил тебе звание лойма. Так что ты теперь — лицо официальное. Надеюсь, теперь у тебя найдется время как следует изучить наши обычаи?

— Конечно, я...

— Подожди, это не все. У тебя в координационном центре будет команда помощников. Главная среди них — младший йоллм Элгия Корн Рейм. Она отличный специалист, можешь на нее во всем положиться. И еще — я рассказала ей о твоих необузданных мужских желаниях, из-за которых ты творишь гадкие глупости. Она согласилась помочь тебе справляться с ними, чтобы ты больше не позорил клан. Когда тебя припрет в следующий раз "сбросить напряжение" — ты знаешь к кому обратиться. Поэтому надеюсь, что дальше все будет чинно и гладко. Теперь все. До свиданья, Леша.

Глава 16. Координационный центр.

В тот момент я сильно разозлился на Нейку. Я все понимаю, она молодая девушка, эмоции играют. Зря я ей говорил и про "одолевающие мужчин желания". Но это еще не повод, чтобы держать меня за невоздержанного в сексе бабуина и оскорблять в лицо, предлагая кого-то для "сброса пара". Впрочем, терять самообладание я не собираюсь. Пусть Нейка говорит что хочет, скандала она не дождется. Поэтому я лишь улыбнулся и помахал рукой Нейкарии на прощание.

— Спасибо за заботу и доверие, подруга! Постараюсь оправдать надежды. Счастливого полета.

Не знаю, что хотела услышать в ответ Нейка, но она лишь побледнела и быстрым шагом пошла прочь от моего бунгало. Больше до отъезда мы с ней не разговаривали.

А вскоре наш отдых закончился, и начались трудовые будни. И надо сказать, что их начало мне понравилось.

Во-первых, мне и родителям дали квартиры в посольском доме недалеко от метро Юго-Западная. Здание числилось по ведомству МИДа, а теперь его передали под нужды будущего посольства и координационного центра АОР. Девятиэтажный добротный кирпичный дом на три подъезда, вместе с прилегающей территорией с маленьким зеленым сквером и парковкой был окружен высоким решетчатым забором, отлично охранялся и содержался в образцовом порядке. С ковровыми дорожками на лестницах и цветами на подоконниках в подъезде. Мне, как новоиспечённому лойму и вообще начальнику, досталась двухкомнатная квартира улучшенной планировки, квадратов на семьдесят как минимум. Уже с ремонтом, мебелью и бытовой техникой, все как положено. Родителям — трехкомнатная. Так что живи и радуйся, все удобства в наличии, это вам не съемная хрущевка, после которой новое жилье казалось просто хоромами. Все остальные альдеяне, оставшиеся работать в координационном центре, получили квартиры в этом же доме. Их и набралось-то всего человек тридцать, так что большая часть ведомственных квартир пока стояла пустыми. Но это пока... Я надеялся, что впереди у нас большие перспективы.

Во-вторых, закончился ремонт в особняке на улице Евгения Боткина. Туда завезли мебель и оргтехнику, в специальных закрытых фурах прибыла из "лесного ручья" альдеянская аппаратура, включая устройства межпланетной связи и медицинское оборудование. На монтаж инопланетной техники ушло еще дня три, а затем мы подняли над особняком альдеянский флаг и официально приступили к работе. Мы — это три десятка альдеян и человек двадцать земных помощников, которых мне рекомендовал Петров. Понятно, что все они связаны с госбезопасностью, но тут уж ничего не поделаешь. Все равно людей у нас пока не хватает, а специалистов — тем более. Пока будем работать с теми, кто есть, а дальше посмотрим.

Среди подчиненных мне альдеян преобладали парни, но под началом Элгии трудилось четыре девушки — психолога, причем все молодые и более-менее симпатичные. Еще трое работали в медицинской службе координационного центра и двое — в технической. Из них замужем за парнями из АОР двое, еще двое — официальные военные жены, остальные вроде свободны.

После ссоры с Нейкой, я решил разобраться в альдеянских внутриклановых и семейных отношениях, подняв доступную мне библиотеку. Давно было пора, честно говоря. И вскоре выяснилось, что всего узаконенных видов отношений между мужчиной и женщиной у альдеян насчитывалось три. Точнее не так — главным был, конечно, полноценный брак между мужчиной и женщиной. Но было также еще два вида отношений, предшествовавших браку. Во-первых, так называемые военные "муж" и "жена". Облегченная версия брака по личной симпатии. Отношения без особых обязательств, заключаются между сослуживцами или соработниками разного пола, состоящими в одном клане. Когда война идет уже четыре десятилетия, а призыву подлежат и девушки и парни, что-то вроде этого должно было появиться. "Военный" брак отличался от полноценного — "муж" и "жена" в нем еще не совсем семья. Каждый из них может в любой момент объявить о разрыве, имущество друг друга военные "супруги" не наследуют. Фактически — это узаконенные отношения нашего "гражданского брака". Но был один интересный нюанс: через год-два таких отношений старейшины клана могли потребовать у "военных супругов" заключить настоящий брак, либо разорвать связь. В военном браке рождается ребенок? Значит, он автоматически становится самым настоящим. Рвете отношения или погибает один из супругов? Хорошо, первая попытка засчитана. Всего их три.

Второй вид "гражданского брака" — связь в интересах клана. Тут все просто: будущим супругам руководство клана рекомендует завести близкие отношения, посчитав, что это по тем или иным причинам клану выгодно. Отказаться, конечно, можно — насильно мил не будешь. Но можно и согласиться. За согласие жениху и невесте полагаются бонусы — увеличение личного пая и зарплаты, отметка "патриот клана" в личном деле, облегчение карьеры, ряд других преференций. Срок такой связи тот же год-два. Потом требуется или заключить настоящий брак, или разорвать отношения, если "не получилось". В этом случае у супругов есть еще одна попытка самим устроить свою личную жизнь.

Можно, конечно, не делать ни того ни другого. Не заключать с понравившейся девушкой "военный" или полноценный брак и посылать клан с его предложениями партнерши куда подальше. Только вот Альдея воюет, ей нужны новые граждане и к "чайлдфри" отношение у инопланетян далекое от толерантного. Как и к любителям однополых отношений, которых при огласке отправляют на принудительное психиатрическое лечение. К тридцати годам пора иметь жену и детей. Некогда по службе и по работе возиться с детьми? Не беда, клан в курсе, вы с женой не одни, а в большой клановой общине. Она поможет с детсадами, интернатами и училищами, система давно отлажена. Зато за каждого ребенка тут дают не единовременный "материнский капитал", а увеличивают пай каждого родителя в клане, что напрямую отражается на зарплате и не только. А еще долг перед Родиной выполнять надо.

Но если ты не хочешь жениться или не успел этого сделать, а биологические часики приближаются к двадцати восьми годам — методы на тебя найдутся. Выдадут за ту, кто тебя возьмет. Или за того, кто возьмет, мужчины и женщины у альдеян равны в правах и обязанностях, а вдов и вдовцов в клане из-за войны всегда хватает.

Звать тебя будут "младшим супругом", что означает "не вполне дееспособный". Твой пай в клане будет контролировать "старший" муж или жена, хороших должностей в армии и на гражданке тебе в этом случае не видать. Реабилитация возможна лишь после рождения в браке третьего ребенка. А вот если ты совсем, принципиально, не хочешь жениться или выходить замуж — после тридцати вылетаешь из клана с потерей пая. Исход тот же, что и с "бунтом любви". Для нормального альдеянина это жизненная катастрофа. Вот такие пироги...

Перед началом работы я внимательно просмотрел личные дела всех подчиненных мне альдеян, начав, естественно, с рекомендованной мне в помощницы Элгии. Младший йоллм оказалась молодой вдовой двадцати трех лет от роду — ее муж погиб в бою вместе со всем экипажем диверсионного рейдера через месяц после свадьбы. Еще до попадания остатков конвоя в Солнечную систему. Вышла замуж девушка за красавца-пилота в двадцать два года, по рекомендации клана, отметку "патриот клана" в ее личном деле я сам видел, как и фото покойного мужа. Детей завести они не успели. Вот и думай теперь, что означает для меня предложение Нейки обращаться к Элгии "если припрет". Клан официально посоветовал своей патриотке завести со мной отношения с перспективой свадебки? Тогда почему я не извещен об этом факте должным образом? Или уже извещен? Или тут что-то еще? В любом случае идти на поводу у Нейки и набрасываться на подсунутых мне в любовницы помощниц я не собираюсь. Не хватало мне еще драть подчиненных в буквальном смысле этого слова.

Так или иначе, я понял один факт. Созданную моими усилиями АОР альдеяне восприняли не как новое государство, а как новый клан, который теперь объединил их всех. И меня вместе с ними, вот какая штука. Психологически они все были к этому готовы — конвой изначально на четыре пятых состоял из молодежи, которой предстояло создавать где-то в космосе новую колонию. Объединение упрощал тот факт, что все альдеяне, попавшие в разбитый конвой происходили из великого дома "Верм". О чем я мог бы и сам догадаться по схожести их третьих, клановых имен — Нейкария Верт, Иттор Лерт, Элгия Рейм.

Сама Элгия Корн Рейм чем-то была неуловимо похожа на Нейку. Я бы даже мог подумать, что они сестры, если бы не знал точно из ее личного дела, что это не так. Такая же, как у Нейкарии ладная фигурка, снежно-белая кожа, большие синие глаза, небольшой носик. Вот только цвет волос не золотистый, а радикально черный. И, надо сказать, мы с ней неплохо поладили. Специалистом она оказалась дельным — я объяснил ей, кого собираюсь принимать на работу, а кого — ни в коем случае. Эффективные менеджеры нам на Марсе не нужны. Совсем. Честолюбивые карьеристы тоже. Нужны надежные, основательные и ответственные люди, без гнили. Выслушал от помощницы несколько разумных замечаний и вдвоем мы быстро составили предварительные фильтры для отсева кандидатов и набросали объявление о приеме. Как человек и работник Элгия мне понравилась — симпатичная, мыслит ясно, умеет объяснять и слушать. Отношения между нами я постарался установить как чисто рабочие, хотя пару "странных" взглядов в свою спину успел перехватить. Однако за три дня, пока монтировали последнее оборудование, мы вроде бы успели сработаться. А потом наш координационный центр начал принимать первых кандидатов в марсианские вахтовики.

* * *

*

Альдеяне вылечили Василия Макаровича в два счета. Танкист, конечно, надеялся на чудо, но вот так вот сразу получить его не ожидал. А зря...

Как только он поставил свою подпись и отпечаток пальца под договором найма, а затем подтвердил свое согласие работать на АОР на камеру, вызванный Элгией молодой альдеянин в просторном комбинезоне салатового цвета с непонятными буквенными символами и надписью по-русски "медслужба" на спине и груди, провел его в цокольный этаж особняка, в раздевалку со шкафчиками — ячейками. Попросил раздеться до трусов, потом поводил вокруг танкиста каким-то сканером, пообещав вскоре "напечатать одежду". Вышел ненадолго, затем вернулся, протянув пакет со светло-голубым комбинезоном на странных "липучках", которые склеивались как намагниченные и то ли мягкими башмаками, то ли толстыми носками с подошвой. Принял документы и личные вещи на хранение, и повел Василия дальше, в уставленный оборудованием белый зал, залитый светом бестеневых ламп.

Потом танкист долго лежал внутри закрытой капсулы какого-то устройства, вроде томографа. Парень ушел, и Василием занялась молодая девушка в таком же салатовом комбинезоне медика. Она, поглядывая на странный голографический дисплей, развернувшийся прямо в воздухе перед ее лицом, задала танкисту несколько вопросов, сделала серию уколов, ловко пользуясь каким-то аппаратом — инъектором, почти безболезненно прокалывавшим кожу на шее и сгибе локтя, а затем, велев раздеться и лечь на выдвижную лежанку, определила бывшего капитана в новый прибор. Устройство плотно обхватило все тело танкиста до груди, оставив руки, плечи и голову свободными и начало, судя по ощущениям, то ли массаж, то ли сеанс иглоукалывания.

Когда процедура закончилась, Василий понял, что он уже совсем "никакой". Ничего не болело, но и сил не было совершенно. Хотелось пить, голова казалась набитой какой-то вязкой кашей, простейшие мысли путались, но страха не было — наоборот, ему было хорошо и спокойно как никогда. Почему-то все время хотелось улыбаться и тянуло в сон.

"Обкололи наркотой с нейролептиками, сволочи", — пробежала в голове вялая мысль, но ни к чему не привела — сил и воли к сопротивлению в таком "овощном" состоянии не было ни малейших.

— Спите, Василий Макарович, — ласково сказала танкисту альдеянка-медичка, доведя его до кровати в соседнем помещении, поддерживая за плечо. — У вас уже все хорошо. Вот, выпейте — подсунула ему инопланетянка большую кружку с пузырящейся сладковатой жидкостью. — Сейчас я помогу вам подсоединить катетер, и спите, поправляйтесь. Организму надо дать время.

Следующую пару суток Василий помнил плохо. В основном он спал, иногда просыпался минут на двадцать, пил какую-то жидкость из рук медички и снова засыпал тяжелым сном без сновидений. Зато, проснувшись на третий день, он поразился своему состоянию. Вялость и слабость как рукой сняло. Голова ясная и бодрая, без всяких следов наполнявшего ее липкого тумана, тело просто переполняет энергия. А еще его мучал сильнейший голод.

Медик-альдеянин подошел через несколько минут, видимо получив сигнал о состоянии больного. Молча отключил какую-то аппаратуру у кровати, помог убрать трубку катетера, а потом искренне улыбнулся вставшему с кровати танкисту.

— Вот и все. Вы здоровы Василий Макарович. Не смею вас больше задерживать в госпитале.

— Как все? Лечение закончено? — удивился танкист.

— А разве вы сами не чувствуете? Нервная ткань позвоночника восстановлена, товарищ йоллм. Регенерация прошла успешно, — пожал плечами медик. Говорил он, как и все альдеяне с сильным акцентом, но понять было можно. — Плюс вам сделали общеукрепляющий курс. Желательно еще дней пять воздержаться от больших нагрузок на спину... но в целом все в норме. Вы, наверное, очень кушать хотите?

— Слона бы съел, — честно признался Василий.

— Это нормально, так и должно быть. Организм должен восполнить энергию. Я выдам вам повседневную форму и отведу в столовую. Подкрепитесь, только в меру. А затем вам надо зайти к товарищу лойму. Алексей Сергеевич ждет...

Чувствовал себя Василий в новенькой, севшей точно по фигуре черно-синей форме странно. Вроде как он снова в рядах, и снова на службе, даже погоны с золотым треугольником на плечах имеются. Но, блин, выглядит это все как-то несерьезно, словно он ряженый вроде современных казаков или актер какой. Ну, какой из него нахрен товарищ йоллм? Хотя АОР — это вполне себе признанное государство и он, получается, ему фактически присягнул, это факт. И, как ни крути, инопланетяне его вылечили. "Ладно, посмотрим как оно сложится дальше", — подумал про себя Василий и решительно постучался в дверь кабинета лойма. Дождался ответного "войдите" и решительно шагнул в кабинет, закрыв за собой дверь. Принял уставную стойку и отчеканил:

— Товарищ лойм! Йоллм Гусев, представляюсь по случаю прибытия на службу! — козырять Василий не стал, так как уставной фуражки ему не выдали. Хотя кто их, альдеян, знает, может они и к пустой голове руку прикладывают.

— Вольно, Василий Макарович, вольно, — разулыбался сидевший за стоявшим у окна массивным столом с документами и компьютером молодой "уполномоченный". Встал из-за стола, пожал танкисту руку, а затем легонько прикоснулся правой рукой к его плечу. Перехватил недоуменный взгляд бывшего капитана и пояснил, — это альдеянское приветствие. Коснитесь тоже моего плеча. Ага, так правильно. У альдеян свои обычаи. Запоминайте сразу, товарищ йоллм. В разговоре со старшим по званию, если вы оба в форме, вы должны держаться строго, отвечать четко и стоять по стойке смирно. До тех пор пока старший по званию не коснется вашего плеча. Тогда касайтесь его плеча в ответ и можете расслабиться — это означает, что следует оставить уставщину и начать разговор без чинов. Но первым вас должен приветствовать жестом тот, кто выше званием, не перепутайте, иначе с вашей стороны это будет вопиющей наглостью и фамильярностью.

— Понятно, Алексей Сергеевич, — кивнул Василий. — Но мне бы для начала в знаках различия разобраться... А то поди пойми, кто перед тобой генерал или прапорщик. Так и до конфуза недалеко.

— Разберешься, — обнадежил его "товарищ лойм". — Присаживайся, чего мы стоим, — приглашающе кивнул он на кресло рядом со своим столом. — Примерно через три недели на орбиту вернется транспорт и нам придет пора улетать на Марс. А до этого момента тебе нужно изучить альдеянские обычаи и законы, капитан. Почитать устав, научиться работать в скафандре и с инопланетным оружием... Да и общий фронт работ я тебе должен обрисовать, чтобы ты знал, где будешь служить, и с чем именно придется иметь дело. Но это — потом. А сейчас я дам тебе недельный отпуск для устройства личных дел. Как вернешься, так и начнем. Я тебе по секрету скажу — нас, землян, в вооруженных силах АОР пока всего двое — ты да я. Работы — непочатый край.

— Если так, то целой недели даже много, — задумчиво ответил бывший танкист. — Мне трех дней хватит. Максимум — пять.

— Нет уж, ты отдохни напоследок, Василий Макарович. И закончи все свои дела, — помотал головой Алексей. — Потому что после отпуска я тебя до вылета на Марс в город уже не выпущу. Обычных вахтовиков мы пока отпускаем жить домой или в общежитие, сразу после подписания контракта. Но ты — дело другое. Видишь ли, у нас есть что-то вроде соглашения с госбезопасностью. Скажем так, мы им оказываем медицинские, информационные и технические услуги. А они к нам не лезут и наших рекрутов не вербуют. Поэтому за обычных рабочих я спокоен, из-за ерунды с нами ссориться не будут. А вот с тобой все сложнее. Сейчас, товарищ капитан, ты не знаешь практически ничего, поэтому я могу тебя смело отпустить. А вот как вернешься и начнешь службу, то станешь секретоносителем АОР и лучше бы тебе пожить до вылета на казарменном положении, — пояснил лойм. — Не потому что я тебе не доверяю, а просто так всем будет проще и искушать ГБ не придется... Да, кстати. Если вербовочные подходы к тебе или угрозы все же будут — можешь смело ссылаться на то, что мы тебя об этом предупредили и ты под защитой как наш человек. А твое согласие стать осведомителем ГБ или попытка скрыть сам факт вербовки немедленно станет известна, потому что мы тебя об этом спросим на детекторе лжи, считывающим биотоки мозга. Впрочем, я о тебе и о гарантиях твоей безопасности специально отпишусь в органы от имени АОР. А то порою, некоторые товарищи из госбезопасности проявляют излишнее рвение, — хмыкнул "товарищ лойм".

— И вот еще что... может быть, мне не стоило тебе этого говорить, но я скажу. Чтобы быть до конца честным, — пристально посмотрел в глаза танкисту "уполномоченный". — Я понимаю, что у тебя были фатальные проблемы со спиной и твоя вербовка к нам отчасти вынужденная. Сейчас ты здоров и, может быть, уже жалеешь о своем решении. Имей в виду, если после увольнительной ты по своей воле не явишься в координационный центр, то для альдеян ты станешь кем-то вроде изменника. Тогда тебе лучше бы с нами больше не пересекаться. Однако, в клан ты еще не принят, поэтому искать и преследовать тебя не будут. Мне и Элгии хорошенько дадут по шапке, мнение о русских среди альдеян ты основательно испортишь. Брать в вооруженные силы АОР других людей станет гораздо сложнее. Но это будут уже не твои проблемы...

— Зря вы мне это рассказываете, товарищ лойм, — поморщился Василий. — Я вам слово дал, — вылечите меня и я ваш. Обещал всерьез, без дураков. Вы свое обещание сдержали. Я свое тоже сдержу.

— Вот и хорошо, если зря, — вздохнул "уполномоченный". — Тогда держи, товарищ йоллм, — протянул он танкисту пластиковую папку с документами. — Тут твое временное удостоверение личности в АОР и номера телефонов для связи, банковская карточка с подъёмными, пропуск в координационный центр, кое-какая самая общая информация об альдеянах без грифа секретности и прочие бумажки. Сдай внизу форму, надевай гражданское и свободен. В следующий вторник в девять ровно жду тебя в этом кабинете. Свободен, — еще раз улыбнувшись, он встал с кресла и еще раз пожал Василию руку.

Не успел Василий отойти и десятка шагов от закрытой двери кабинета лойма, как прямо нос к носу столкнулся у лестницы на первый этаж с Элгией. Девушка с большой папкой в руках явно спешила к начальству. Однако, увидев бывшего капитана, тут же замерла на месте, прижав папку к бедру.

— Надежда и свет, товарищ йоллм! — отчеканила она, встав по стойке "смирно".

— Элгия?! Как я рад тебя видеть! — искренне улыбнулся ей танкист. — Спасибо тебе за помощь, красавица...

— Служу клану, товарищ йоллм! — так же серьезно, официальным тоном ответила альдеянка.

"Что-то с ней не так", — пронеслось в голове Макарыча. "Так, стоп. Элгия же младший йоллм. А я — полный йоллм, то есть, получается, старше ее по званию. Два дня назад я ее о работе упрашивал, а сейчас уже начальник, вот дела... Вот она и тянется по уставу. Что там мне лойм про жесты говорил"?

Танкист вытянул руку и осторожно коснулся плеча инопланетянки. — Давай без чинов Элгия, — тихо сказал при этом он. В ответ девушка также аккуратно коснулась его плеча и сразу же ощутимо расслабилась.

— А вы молодец Василий, — уже нормальным тоном заговорила альдеянка. — Только надели форму и уже ведете себя правильно, по нашему обычаю.

— В чужой монастырь со своим уставом не ходят, — слегка усмехнулся Макарыч, едва удержавшись, чтобы не ляпнуть первое пришедшее в голову: "с волками жить, по-волчьи выть". — Приходится поступать по-вашему.

— У вас получается, — улыбнулась в ответ девушка. — Только это уже наш общий с вами монастырь, Василий Макарович. А на официальное приветствие "надежда и свет", надо было отвечать "встань к свету, младший йоллм". Рада видеть вас в добром здравии и в этой форме, — чуть склонив набок голову, инопланетянка окинула танкиста оценивающим взглядом.

— Благодаря вам здоров, — искренне ответил бывший капитан. — Еще раз большое спасибо, что замолвили за меня словечко на собеседовании.

На секунду Макарыч откровенно залюбовался Элгией. Девушка была и в самом деле хороша — молодая, стройная, симпатичная. К тому же Василий впервые за последние годы чувствовал себя сильным и здоровым как никогда. Нет, упускать момент определенно не следовало...

— Вы добрая, Элгия, — продолжил танкист. — А еще вы умная и красивая, я это сразу понял. Даже не думайте отрицать очевидное, не скромничайте, — быстро добавил он, увидев, как инопланетянка слегка порозовела и открыла рот, чтобы что-то сказать. — Знаете что? У нас на Земле есть древний обычай, — продолжал улыбаться Василий. — При получении нового звания надо обязательно проставиться сослуживцам и хорошенько их угостить. Иначе дальнейшая служба не заладится, примета такая. Новые погоны я получил два часа назад, из сослуживцев знаком только с вами. Считаю, что это судьба. Я просто обязан пригласить вас сегодня в хороший ресторан после службы. Вас же выпускают из координационного центра в город? Заодно вы бы могли рассказать мне побольше об альдеянских обычаях, чтобы я мог к ним адаптироваться, не выглядя невеждой и не нарушая традиций.

— Выпускают, — подумав секунду, ответила Элгия. — Но, к сожалению, я не могу составить вам кампанию, товарищ йоллм. Прошу меня простить.

— Но почему? — развел руками Макарыч.

— Это слишком похоже на личное свидание с мужчиной, — вздохнула инопланетянка.

— А если и так? Что в этом плохого? — удивился Василий. — Вы замужем и не свободны? Или я не в курсе каких-то альдеянских обычаев?

— Я не замужем. Но у меня сейчас есть твердые обязательства перед кланом, которые препятствуют таким встречам. Еще раз прошу меня простить, меня ждет товарищ лойм, — улыбнувшись Василию напоследок, альдеянка поспешила к кабинету начальника.

Глава 17. Отъезд.

Вепрь вернулся на орбиту Земли недели на полторы позже, чем ожидалось по плану, в самый разгар майских праздников. И, надо сказать, что к этому сроку мы в своем координационном центре на Боткина успели немало.

Всего удалось завербовать пятьсот три человека, мужчин и женщин в возрасте от двадцати одного до сорока пяти лет. Впрочем, были среди подписавших договор и двое мужиков слегка за пятьдесят. Да, лет им многовато, но мне и Элгии они на собеседовании приглянулись как люди и как специалисты. А альдеянская медицина вполне способна добавить еще лет двадцать-двадцать пять активной жизни, если организм не сильно изношен. Был бы человек хороший, а подлатать его не так сложно, — так я рассуждал. Но в целом мы отдавали предпочтение молодежи вообще и молодым женщинам в частности. Причины самые банальные: соотношение полов в АОР следовало выравнивать — у альдеян мужчины из экипажей звездолетов пока преобладали, несмотря на то, что на Марсе начали постепенное пробуждение спящих в анабиозе гражданских.

Изначально мы оговаривали с вахтовиками срок контракта в три года. И даже собирались честно исполнить взятые на себя обязательства. Сначала между Землей и Марсом должен был крейсировать раз в три-четыре месяца Вепрь. А примерно через три года по плану развития АОР должны были войти в строй первые межпланетные корабли, способные к полетам по маршруту Земля-Марс. Совместной альдеянско-земной постройки. На самом деле, для создания таких транспортов критично важны лишь двигатели с топливом, системы управления, навигации и жизнеобеспечения. Пара десятков использующих антиматерию готовых межпланетных двигателей на борту Вепря имелась. Кое-какие комплекты аппаратуры — тоже, альдеянские колонисты собирались исследовать и осваивать ту звездную систему, в которую попадет эвакуационный конвой. С материалами для корпусов, жизнеобеспечением и частью аппаратуры обещали помочь Роскосмос и Европейское Космическое Агентство, желавшее приобрести один из подобных космолетов.

Конечно, это будут не полноценные альдеянские звездолеты. Ни силовых полей, ни блайн-установок, ни продвинутого искусственного интеллекта или вооружения на подобных кораблях-гибридах не будет. Как и мощных двигателей, способных к межзвездным прыжкам. Но для того чтобы наладить рейсовое межпланетное сообщение или изучать Солнечную Систему они сгодятся. Если кто-то из наших вахтовиков, отработав три года, решит завязать с Марсом навсегда, мы вернем его домой. Но обратно больше уже не возьмем. Потому что на самом деле нам нужны не вахтовики, а колонисты, пусть это пока и не обговаривалось напрямую. Мы брали тех, кто готов все бросить и начать жизнь по-новой, а не тех, кто желал срубить хороших деньжат и прикупить квартирку в Москве или Сочи, чтобы доживать свой век. Деньги, конечно, важны. И они у наших людей будут. В перспективе у колонистов будет и двух-трех месячный отпуск на Земле, и лечение в альдеянских госпиталях, и пай в клане — мы на людях экономить не собирались. Но для этого после окончания контракта надо стать гражданином АОР и принять наши правила игры.

Как начальник координационного центра и представитель АОР, я получал секретные отчеты о состоянии дел на Марсе. Работа там кипела вовсю, развернулись альдеяне широко. Для начала они обследовали подземный город, выволокли все трупы в отдельное помещение и навели в залах и тоннелях некоторый порядок. Заодно вывезли на орбиту большую часть золота и редких металлов челноками с Вепря. Но самое главное — роботы -проходчики пробили тоннель к кратеру Королева. Техники смонтировали в рабочем зале рядом с ним компактный реактор на антиматерии, вкупе с плавильной, водоочистной и электролизной установкой. А затем начали заполнять подземные помещения кислородно-азотной смесью под нормальным давлением, взяв азот непосредственно из марсианской атмосферы. Параллельно с этим внутренние помещения марсианского города герметизировались и оборудовались генераторами гравитации, запитанными от того же реактора. Толк в колонизации инопланетяне знали, Марс для альдеян был далеко не первой планетой, на которой требовалось основать поселение. Соответствующий опыт и оборудование имелись. С инженерной точки зрения еще многое следовало сделать — монтируемые прямо сейчас системы отопления, вентиляции и очистки воздуха дорогого стоили. Но дело потихоньку шло, и колонистов должны были встретить теплые, освещенные, заполненные пригодным для дыхания воздухом помещения, с земной гравитацией. Подземная база обещала в будущем стать большой и комфортной.

Но меня, если честно, больше интересовали отчеты, которые присылали руководители археологической и научно-технической групп, исследовавших найденные тела и артефакты. Там было что посмотреть и чему удивиться.

Найденные в подземном городе погибшие креоны оказались не теми ящерами, с которыми воевали альдеяне. Другой разумный вид ящеров, пусть и очень схожий. Язык, техника, письменность "марсианских" рептилий тоже отличались от известных альдеянам аналогов. Что в принципе укладывалось в картину мира о двух носителях разума — высших прямоходящих рептилий и прямоходящих теплокровных, то есть людей. Однако было одно но: рептилии с Марса не были коренными марсианами. Судя по находкам, это были колонизаторы, попавшие на планету от трех до пяти тысяч лет назад. А вот люди оказались самые настоящие — с Земли. Образцы тканей и генетических материалов подтверждали их сходство с древними египтянами и другими народами родом из Индии и междуречья, жившими до нашей эры. Некоторые из найденных тел по фенотипу и генетике имели сходство с древними американскими народами. Нашлись и письменные источники на древних языках, повествующие о служении "богам". Похоже, земляне были у креонов кем-то вроде слуг и рабочих. Косвенно об этом говорила простота их одежд, отсутствие при найденных человеческих телах сложных технических устройств и богатых украшений, места обитания людей, больше смахивающие на казармы. Частично расшифрованный язык "марсианских креонов", записи которого удалось извлечь из образцов их "электроники", вроде как подтверждал эти догадки. Впрочем, тут все оказалось не так-то просто.

Техническая культура людей и ящеров несколько различались. Ящеры не использовали электронные микрочипы или их альдеянские квантовые аналоги. Их искусственный интеллект опирался на сложные диффузно-коллоидные системы из разных материалов и органических молекул, которые точечно меняли свои свойства, в том числе электромагнитные, взаимодействуя друг с другом. На вид подобные системы напоминали то ли кисель, то ли кашу с подключенными к ней блоками питания и ввода-вывода информации, которые тоже были мало похожи на человеческие. Однако, альдеянам подобная инженерная логика была знакома по образцам устройств их старых противников и они работали с тем, что есть. И даже добились некоторых успехов. Например, с марсианскими треножниками.

Для начала парочку подобных устройств разобрали на части и просканировали, создав виртуальную техническую схему шагающей машины. Затем разобрались с источником энергии, выкинув креонский аккумулятор и поставив свой. Также заменили технические жидкости, прокладки и расходники, управляющую электронику и бортовой компьютер, благо несложные с точки зрения альдеян вычислительные приборы и материалы большой молекулярный "принтер" "Вепря" мог запросто "распечатать". А потом замкнули цепи управления и обратной связи уже на собственные приборы. Приборную панель и обшивку кабины сменили на подходящую для человека, установили кресло с возможностью катапультирования и собственную систему жизнеобеспечения. Помудрили над вооружением, оставив штатную гауссовку ящеров, но заменив лазер на мощный альдеянский тейтонг. В крайнем случае, гауссовка могла вести одиночный огонь спецбоеприпасом — капсулой с антиматерией, мощностью до трехсот килограмм в тротиловом эквиваленте. В принципе, альдеяне могли бы создать подобную машину и с ноля, но сделать глубокую модернизацию наследия ящеров в данном случае им показалось проще.

Пока в строй ввели семь подобных машин и на этом остановились. Обкатывать чудо-механизмы планировали по прибытии на Марс йоллма Гусева с его командой. Отставной капитан, поговорив с "вахтовиками" имевшими военное прошлое, взял из них себе в помощники несколько человек. А так же после отпуска попросил меня вылечить некого Александра Вершина, убеждая, что парень тот хороший и польза от него будет. Как выяснилось, того самого "Санька", с которым он когда-то горел в одном танке. После разговора с покрытым ожогами Саньком, я просьбу Василия Макаровича выполнил, взяв его товарища в АОР в чине младшего йоллма. Теперь вылеченных "марсианских танкистов" у нас стало двое. Откровенно говоря, я думал, что они обрадуются возможности сменить танк на боевой треножник. Однако, внимательно ознакомившись с предварительными ТТХ боевых машин, и погоняв на них пару раз в виртуальном тренажере, йоллм Гусев остался в недоумении...

— Товарищ лойм, скажите честно, — спросил он меня, когда я предложил ему чаю с баранками в своем кабинете и попросил откровенно рассказать о первых впечатлениях. — Нахрена козе баян?

— Вы сейчас о наших боевых треножниках? — поднял бровь я.

— А о чем же еще? Какая-то несуразица получается. Гроб на трех высоких ножках.

— Да почему же? — я чуть не поперхнулся чаем. — Машина мощная, быстрая и маневренная, куда там танку.

— Это да, — не стал спорить Гусев. — Маневренная и мощная. Однако, по скорости танк ей не уступает. Но что там у нее с бронированием? Активной брони нет, толщина металла кабины от тридцати миллиметров по борту до семидесяти миллиметров в фас. Но эту кабину видно отовсюду! Управляемые ракеты помножат на ноль этот ходячий скворечник на счет раз-два. Ладно, ракеты, даже плотного огня из пулеметов или гранатометов хватит, чтобы все стало очень печально. С ходовой частью непонятно... ну не знаю, в виртуале треножник хорошо бегает. А как в реале? На заявленной в ТТХ скорости в шестьдесят километров в час он себе лапки об камни не обломает? Точно? От взрывной волны не перевернётся? Танк — штука устойчивая и гусеницы у него крепкие, а как у этой хрени? Идем дальше — вооружение. Гауссовка — считай тяжелый пулемет. Тейтонг — чудо-огнемет. Спецбоеприпас — это здорово, можно пару раз жахнуть как линкор. Неплохо, но однобоко как-то. А что у нас с ПВО? Что мне делать, если на меня в атаку "апач" зайдет или "бородавочник"? Отбиваться из гауссовки?

— А что бы ты на танке против "апача" делал? — не удержался я. — Из штатного "утеса" бы отстреливался? Серьезно? Тут у тебя хотя бы есть тейтонг и гауссовка с компьютерным автонаведением!

— Так ракета прилетит быстрее, чем я наведусь, вертолет же не в упор атакует. Честно скажу, я себя на Т-72 увереннее бы чувствовал, — упрямо мотнул головой танкист.

— Все так плохо? — прокашлявшись, спросил я.

— Нет, — вздохнул танкист. — Не плохо. Кое-что вообще замечательно, особенно обзорность, если альдеянская фишка с виртуально индуцируемой односторонней прозрачностью брони действительно работает. Скорее непонятно. Вы меня не вполне понимаете. Если не секрет, вы до какого звания в непобедимой и легендарной дослужились, товарищ лойм?

— Младший сержант, — не стал скрывать я.

— Ясно, — кивнул Макарыч, чуточку вильнув взглядом в сторону. Внешне его лицо осталось беспристрастным, но что-то такое я в нем разглядел, да. Нет, не уязвленное самолюбие, что-то другое. — Так вот, товарищ лойм, мне понятно, зачем нужен танк и что он делает на поле боя. Понятно, какие задачи он там решает. А зачем нужен этот треножник? Против кого воевать будем? Взвод моих треножников в случае боевого столкновения с боеспособной бригадой НАТО не протянет и десяти минут. Скажем, вражеский танк или бронетранспортёр я уничтожу первым с расстояния метров в триста — пятьсот. Тейтонг позволяет и гауссовка бьет весьма неплохо. Сорок болванок в секунду, летящих со скоростью в четыре маха — это сильно. Но это если я его увижу первым, а не он меня. Но он увидит раньше — такую дуру на трех ногах сложно не заметить, да и радары с беспилотниками существуют. От авиации я вовсе не прикрыт.

— У нас нет задачи воевать с НАТО. А на Марсе нет "абрамсов", — возразил я.

— Хорошо, а с кем тогда? Допустим, оборону противника прорывать мы не собираемся, треножники уже ввели в прорыв. Для рейда по тылам они условно подойдут, тут согласен. Хотя любой спрятавшийся умелый боец с гранатометом при известной удаче может нас уничтожить, не говоря уже об авиации. Но где на Марсе тылы противника? В общем, воля ваша, командир — может этот треножник и великолепная вещь, но пока вы не скажете, для чего он нужен, я от него вижу одни проблемы. Впрочем, я вашего замысла не знаю. Может быть, его главное предназначение — на парадах ходить, навроде "арматы"? Тогда сойдет, выглядит машина по-своему красиво. На слонов в саванне охотиться или индейцев с копьями по степи гонять — тоже сгодится. Хотя их на Марсе нет...

— Слушай, капитан, ты меня уже задолбал своей военной простотой! — не выдержал я, забыв от злости об альдеянских званиях. — То тебе не так, это тебе не нравится! Альдеяне старались, треножник до ума доводили, кучу ресурсов на это грохнули. А ты нос от дареной техники воротишь!

— Приказ был говорить откровенно, — поджал губы Макарыч.

— Именно. Я на откровенность не в претензии, за нее спасибо. Но ты знаешь правило: критикуя — предлагай. Не нравится — говори, что можно улучшить.

— Чтобы что-то улучшать, надо знать, для чего машина будет использоваться, — развел руками танкист. — Об том и толкую.

— Да, кто же тебе, блин, сейчас это скажет?! — встал из-за стола я и сделал несколько шагов по кабинету. — У нас есть Марс, огромный и неосвоенный. В перспективе могут быть высадки на другие планеты, возможно — не в Солнечной Системе. С чем нам придется там столкнуться — не ведомо никому, кроме Бога. Нужна универсальная машина — разведчик и скаут. Проходимая, быстрая, с хорошей обзорностью и возможностью брать на борт разную аппаратуру. С достаточной боевой мощью, чтобы постоять за себя и оказать боевую поддержку высадившейся экспедиции. Вот мы и делаем ее из того, что имеем в наличии. Таскать танки на Марс мы все равно не сможем — чересчур затратно. Так яснее?

— С этого бы и начинали, — невозмутимо пожал плечами Макарыч. — Замечу лишь, что универсальных боевых машин не бывает. Вот кстати — а будет ли у меня пехотная или еще какая поддержка? А броня и в самом деле слабовата.

— Если нарастим броню, аккумулятор долго не протянет, — заметил я. — И скорость с маневренностью ухудшатся, машина станет слишком тяжелой. Да и процесс это муторный, получается, надо на "родную креонскую" броню еще что-то дополнительное вешать. Думал я об этом уже. Можно вместо брони прикрыться силовым полем, но тогда вместо блайн-батареи нужен маленький реактор. Да и генераторы силовых полей — вещь сложная, их на молекулярном принтере не распечатаешь, как обычный расходник. Ладно, буду дальше соображать. Но я вообще-то химик и биолог, у меня образование не то. А ты у нас специалист, товарищ йоллм. Короче, Василий Макарович, подумайте еще, как улучшить треножник. И насчет поддержки тоже подумайте. Кому как не вам этим заниматься? Но подумайте, пожалуйста, в конструктивном ключе, вам же в этом треножнике в рейды ходить. А я чем смогу, помогу.

— Хорошо, — кивнул вставший со стула танкист. — Постараюсь конструктивно. Но хотя бы активную защиту на машину поставить надо. И пулемет для ближнего боя... ладно, я вас понял, товарищ лойм. Подумаю, прикину, как и что, после чего изложу письменно.

— Вот это верно, так и поступим. И вот еще что, — придержал я Макарыча. — Если уж совсем откровенно. Есть у наших треножников и другое применение. Внутреннее.

— Вот как? — внимательно посмотрел мне в глаза танкист. — Это то, о чем я думаю?

— Я не знаю, о чем вы думаете, — отмахнулся я. — Говорю, как вижу ситуацию сам. В нашей республике альдеян около тысячи человек. Всего-навсего. Из них в составе экипажей звездолетов меньше трехсот. Это тот альдеянский "электорат", который выбрал президентом Иттора, после гибели высших офицеров. А еще семьсот альдеян постепенно, партия за партией, выходят из состояния анабиоза на Марсе. Среди них есть и военспецы, и авторитетные для альдеян товарищи, ревнители независимости и строгих клановых традиций. Им решение Иттора и его компании о сближении с людьми вообще и Россией в частности, может не понравиться. Как и я, вы и сам президент Иттор вместе с приближенными к нему землянами, альдеянами и понаехавшими "вахтовиками". Так вот, Василий Макарович, если у правительства Иттора под рукой окажется хотя бы рота преданных бойцов и с десяток боевых марсоходов, то это будет тот актив, глядя на который некоторые горячие головы поостерегутся поднимать бучу. Потому что другой армии у АОР сейчас, по сути нет, есть только флот. Но для этого подразделение надо успеть сформировать в сжатые сроки и добиться в нем дисциплины и управляемости. Сможете?

— Вы меня, похоже, в опричники вербуете, — усмехнулся офицер. — А как же принцип: армия вне политики? Да и я вояка, а не полицейский.

— Ни к чему хорошему этот принцип еще не приводил, — резко ответил я. — В России так уж точно. К тому же, мы тут все теперь в одном котле варимся, — отмахнулся я. — Я вообще хотел быть ученым, а теперь приходиться заниматься всем подряд, в том числе политикой и треножниками. Иттор взял курс на сближение с людьми, но это не всем нравится. Не будем держаться вместе — съедят. Вот такие пироги с котятами. Надеюсь, этот разговор останется между нами? — протянул я руку танкисту.

— Конечно, — после секундной заминки, он крепко пожал мою ладонь. — Вам тоже спасибо за откровенность, Алексей Сергеевич.

— Вылет через три дня, — прощаясь, добавил я. — Улетаем почти все, в координационном центре остается минимум сотрудников. Вербовка "вахтовиков" пока прекращается. Плюс неделя на перелет до Марса. Подумайте над задачей, товарищ йоллм, время еще есть. Потом поговорим еще раз.

— Госпожа Элгия летит с нами или остается на Земле? — безразличным вроде бы тоном спросил, прощаясь, танкист, но я заметил, как он напрягся. Нда, вот еще вопрос... Заметил я, как бравый капитан в последнее время смотрит на мою верную помощницу и какие комплименты он ей отпускает. Поговорить об этом с ним или с Элгией? Или не стоит, потому что только все усложню или испорчу? Кто их знает, вдруг у них уже отношения?

— Летит с нами, Василий Макарович, — в результате просто ответил я, не став ничего уточнять.

До импровизированного космодрома в Вологодской области, рядом с домом отдыха "Лесной ручей" можно было доставить народ быстро. Сначала транспортным самолетом до ближайшего военного аэродрома, потом автобусами. Если бы очень понадобилось, "вахтовиков" вывезли бы на орбиту и из Московской области, Но я решил сразу показать, что "тут вам не здесь" и организовал для завербованных работников отдельный поезд с Ярославского вокзала. Впечатление о театре начинается с гардероба.

Когда переодетые в повседневную серо-синюю униформу альдеянских гражданских специалистов, завербованные "марсиане" прибыли на вокзал и начали строиться на перроне под командой Гусева и его ребят напротив своих вагонов, это произвело впечатление на всех. Обычные пассажиры смотрели на "вахтовиков" во все глаза, снимали наш строй на телефоны и чуть ли не показывали на нас пальцами, полиция, видимо получив соответствующий приказ, оказывала содействие, но больше всего прониклись моментом сами "марсиане". Теперь вы в армии, ага. Мужчины и женщины, все в одинаковой форме и в одном строю, с небольшими сумками в руках (вес личных вещей был ограничен десятью килограммами) — чисто новобранцы. До этого момента большая часть завербованных общались с нами лишь на собеседовании. Затем они получали подъемные и ждали сигнала сбора, поэтому друг с другом были знакомы мало. Ну, а теперь настало время всем познакомиться поближе, поезду ехать чуть меньше суток. А заодно ощутить себя отдельно от остальных людей. Теперь — АОР ваш клан и ваша семья, все остальное на три года остается в прошлом. А может и навсегда. После некоторой сутолоки и неразберихи "марсиане" заняли свои места в плацкартных вагонах, в каждом из которых был назначенный командир из команды Гусева или из альдеян. Там их уже ждал сухпаек, в который помимо прочего входила небольшая бутылочка хорошего вина и пятьдесят грамм черной икры. Мелочь, но показательная, этот день должен был запомниться. Персонал координационного центра разместился в двух головных купе, и под звуки прощания славянки поезд тронулся от вокзала. Живой оркестр мы тоже заказали и оплатили, чтобы все выглядело как следует. Марс ждал.

Глава 18. Сигнал.

Перелет на "Вепре" был комфортнее, чем мое первое межпланетное путешествие на борту "Шершня". Пусть отдельные каюты получили всего лишь несколько десятков альдеян из координационного центра и мы с йоллмом Гусевым, а вахтовики вообще разместились в наскоро переоборудованных коридорах и освободившихся ангарах из-под техники, к стенам которых прилепили друг над другом узкие койки. Все равно — впечатления совсем другие, словно путешествие на круизном лайнере вместо плаванья на рыбацком баркасе. Тесноты и ощущения, что ты заперт в летящей сквозь космос маленькой скорлупке, в транспорте не возникало. Но и чувства единения со спаянной одной задачей командой — тоже. Здесь мы были просто пассажирами.

Земляне, начав знакомиться друг с другом и своими командирами в поезде, прибыли на борт транспорта уже не сборищем одиночек, а неким подобием команды. Этого мы и добивались. По прибытию всех их окончательно разбили на отдельные отряды, закрепили за ними импровизированные жилые отсеки, назначили старших по отсекам и преподавателей из числа альдеян. Плотный график лекций и занятий прилагался, так что скучать будущим марсианам было некогда. Кроме того, вахтовикам раздали распечатанные на "молекулярном принтере" транспорта альдеянские личные планшеты с голографическими экранами. Они были необходимы для занятий, однако на борту в двух центрах отдыха имелся интернет, правда, без возможности полноценной обратной связи. Но посмотреть новости или скачать себе в планшет фильм или игрушку — вполне возможно. Отрывать людей от привычный им среды методом шоковой терапии мы не собирались. Весточку родным подать тоже было реально — с борта транспорта со специальных компьютеров можно было отправить на Землю письмо или поболтать с родственниками пять минут по телефону или скайпу. Под негласным контролем бортового интеллекта Вепря, само собой. Нехорошие слухи на Земле о пропавших на "десять лет без права переписки" вахтовиках нам были не нужны, но и сливающие информацию шпионы — тоже. Кое-кто, кстати, под подозрение попал, но таких оказалось немного — по пальцам одной руки пересчитать.

Не обошлось и без нарушителей порядка. Один, нормальный вроде бы мужик, вдруг на ровном месте устроил конфликт в столовой. А другой подрался в центре отдыха, отказавшись в матерных выражениях уступить компьютер для связи с Землей следующему в очереди. Первому клановый суд АОР дал сутки карцера на воде и питательной смеси, другому влепил трое суток ареста. И обоим вынес первое предупреждение. Всего за грубое нарушение дисциплины их в контракте было прописано три: первое, второе, строгое, с удержанием двадцати пяти процентов заработка и третье — штрафные работы в специальном отряде в течение года с удержанием семидесяти процентов заработка. Поскольку оба нарушителя были землянами, судила их особая судебная тройка, — начальник службы безопасности Вепря немолодой альдеянин Клайтт, в чине тромма, йолмм Гусев и я, как председатель суда. Мне лично становиться судьей не хотелось, но деваться было некуда. Альдеяне считали, что раз я этих людей нанимал, то мне и моим людям с ними разбираться в случае их косяков.

Танкист тоже поначалу наотрез отказывался принять участие в суде. Согласился Гусев войти в состав судебной тройки только после моего прямого приказа. До этого же упирался всеми лапами — дескать, он военный, а не судья и не прокурор. Хотя как по мне — лучше судить нарушителей будем мы, старшие по чину земляне на борту, чем самоустранимся и отдадим суд и расправу над соотечественниками в руки альдеян. Те и накажут строже, и выглядеть это будет некрасиво. Впрочем, оба дела были несложными, особенно после просмотра видеоматериала от бортового интеллекта и расспросов свидетелей. Оба нарушителя, так или иначе, виновны. Но первый из обвиняемых покаялся — дескать, виноват, вспылил, потому что тяжело переношу отказ от курения. Граждане судьи, дымить хочется так, что уши пухнут, а по условия контракта нельзя. Да и сигарет на борту не достать ни за какие коврижки... Вот и сорвался, когда меня случайно толкнули подносом, я грубо ответил... Больше такого не повториться, прошу войти в положение. Ему дали сутки ареста и прописали заодно пару альдеянских уколов с сеансом легкого психокодирования. А заодно постановили снять вынесенное предупреждение через полгода работ, если не случится рецидивов. Второй же вину не признал, лишь играл желваками и валил все на других, даже после представленных видеозаписей. Тут уж мне пришлось настаивать на смягчении наказания, танкист вообще сказал, что на фронте таких кадров надо направлять на передний край окопы рыть.

Впрочем, двое на полтысячи, это не так плохо. Народ попался в целом нормальный и адекватный.

А на четвертый день полета ко мне в каюту вечером заглянула Элгия. Причем с первого взгляда мне стало понятно, что настроена моя помощница решительно. А ее первая же фраза заставила все мое мужское существо сразу напрячься. Причем не в хорошем смысле этого слова...

— Леша, мне надо с тобой серьезно поговорить, — закрыв дверь и присев на мою койку, сказала Элгия, — без чинов.

Младший йоллм была напряжена как струна и явно взволнована. Личико ее раскраснелось, грудь под униформой учащенно вздымалась. Да и сама фраза... обычно в устах женщины она ничего хорошего для мужчины не предвещает.

— Слушаю тебя, Элгия, — слегка улыбнувшись, дотронулся я до ее плеча и получил ответный жест. — Без чинов, так без чинов. Хочешь кофе, чаю? Есть шоколад и швейцарские конфеты, будешь?

— Нет, — качнула она головой. — Сейчас мне не до сладкого. Не сбивай меня, Леша. Лучше, сядь, пожалуйста, рядом и расслабься немного. Хорошо..., теперь посмотри мне в глаза. Вот так... ага, просто делай, как я говорю. А теперь посмотри мне на грудь, — неожиданно моя помощница плавным жестом деактивировала застежку комбинезона, разом обнажив плечи и декольте. Под плотным комбинезоном одежды не оказалось, и я увидел весьма завлекательную картинку. Грудки у Элгии оказались небольшие, но крепкие, как наливные яблочки с чуть торчащими розовыми сосочками. Прямо так и просились в ладони.

— Элгия, блин, — поперхнулся я. — Что это и нахрена?

— Все нормально, командир, — ее голос вдруг стал низким, с легкой хрипотцой. Товарищ младший йоллм взяла меня рукой за запястье и нащупала пульс. — Твое сердце бьется быстрее, ты волнуешься. Зрачки чуть расширены. В штанах тоже что-то шевелиться, — улыбнулась она.— Как психолог могу констатировать, что у тебя совершенно нормальная мужская реакция на женщину, без патологий. И я тебе как минимум не противна. Впрочем, я в этом и раньше не сильно сомневалась. А раз так, ответь мне честно, будь добр, — почему ты отвергаешь меня и заботу клана?

— Вот ты сейчас о чем? — чуть отстранился я.

— Командир, не надо как говорят у вас на Земле, включать дурака. Ты правда не понимаешь о чем я? Нейкария должна была тебе все рассказать. Наши обычаи ты теперь тоже знаешь, так что не отговаривайся неосведомленностью. Я твоя помощница. Женщины у тебя давно не было. Почему ты не занимаешься со мной сексом? Не может быть, чтобы ты раньше не понимал мои намеки.

— Хорошо, — глубоко вздохнув, я сделал паузу, собираясь с мыслями. Можно было, конечно, прикинуться пнем, начать говорить о служебных и личных отношениях, которые не стоит смешивать и нести прочую ерунду. Но не с Элгией. Она хороший человек и не заслуживает вранья. — Будем говорить честно?

— Именно этого я и желаю, — самым доброжелательным тоном ответила инопланетянка.

— И ты, конечно, знаешь о том, что случилось между мной и Нейкарией на острове?

— Да. Ты там совершил ошибку. Я здесь в том числе для того, чтобы помочь тебе избегать подобного впредь.

— О как... Тогда слушай, — с усилием отвел я взгляд в сторону от ее обнаженной груди. — Ты отличный человек, Элгия. Замечательная девушка и великолепный специалист. И да, физически я тебя хочу. Но я уже наделал глупостей с Нейкарией, и не собираюсь делать их снова. Возможно, мы с ней помиримся, и я хотел бы остаться ей верным. Кроме того, я человек, а не обезьяна и способен контролировать свои якобы необузданные желания. Не надо мне помогать со сбросом напряжения. Я и так не собираюсь творить гадкие глупости и позорить клан.

— Вот как? Значит так выглядит ситуация с твоей стороны? — наморщила лоб Элгия.

— Да.

— И кто тебе сказал про "позорить клан" и "гадкие глупости"? Сам бы ты такого придумывать не стал... Нейкария?

— Да, — снова кивнул я.

— Она была неправа. А точнее — разозлена на тебя и очень эмоциональна. Поэтому прозвучало все очень грубо. Все же Нейка пилот и ксенобиолог, но не психолог, — вздохнула Элгия. — Это все?

— А разве этого мало? Элгия, будь добра, застегни комбинезон. Я сейчас заварю нам чаю... в который могу плеснуть немного коньяка. Конфет достану... И мы с тобой поговорим спокойно, как лучшие друзья.

— Ну уж нет! — мотнула головой альдеянка. — Никакого чая, Леша. Все самое интересное только начинается. Посмотри на меня, не надо скромничать и прятать глаза. Молодец. — Элгия неожиданно обняла меня руками за плечи и крепко поцеловала в губы. Потом чуть отстранилась и слегка улыбнулась.

— Теперь ты меня послушай. Я тебе расскажу, как вижу ситуацию я. И не только я одна. Ты бегаешь от заботы клана, товарищ лойм, а это нехорошо. Причем бегаешь активно, проявляя неуважение к обществу и своим соклановцам. Сначала устроил бунт любви. Потом, когда ситуацию вроде бы уладили, ты стал избегать близости с назначенной тебе помощницей. Между прочим, психологом и патриотом клана.

— Э нет! Мы не находимся ни в официальной связи в интересах клана, ни в "военном" браке, — парировал я. — Элгия, не надо натягивать сову на пень!

— А тебе нужна официальная связь? — пожала плечиками младший йоллм. — Так она будет. Хочешь получить подписанное Иттором предписание вступить со мной в связь в интересах клана? Ты его получишь, хоть сегодня. Но что дальше? Дальше тебе надо будет либо в эту связь вступать, либо от нее официально отказываться. И оба варианта будут для тебя проблемой, командир. Если вступишь, а через положенный год разорвешь отношения, то получишь отметку в личное дело. Не говоря уже о том, что в течение года о любых отношениях с Нейкой можешь забыть, а после разрыва ты очень сильно обидишь меня. Откажешься — того хуже, значит ты не патриот клана. Нейкария все придумала правильно, попросив Иттора прикрепить меня к тебе — твой проступок надо изгладить, а тебя социализировать в АОР. Если ты хочешь стать своим для всех альдеян, то без этого никуда. Клан предлагает тебе свою заботу — и единственно правильным будет ее принять. Можно и без официальных бумаг... , — сделав паузу, добавила альдеянка. — Если же ты боишься, что Нейкария будет ревновать — то зря, ревновать ко мне просто глупо. Я не тайная любовница, не невеста, и тем более не жена. Я психолог и личный помощник, действующий в интересах клана. Давай, Леша, помоги мне. Деактивируй свои застежки, — узкая ладошка Элгии попыталась проникнуть мне под комбинезон.

— Элгия, у тебя жених и так есть, — сделал я последнюю попытку к сопротивлению. — Ты разве не замечаешь, какими глазами на тебя йоллм Гусев смотрит? Раз уж мы говорим начистоту...

— Василий хорош, — облизнула губы Элгия. — Но пользы для АОР от моей связи с ним сейчас никакой. Если бы он был по-прежнему болен, его надо было бы поддержать и помочь ради пользы клана — я бы это сделала. Но сейчас он и сам справится, — альдеянка окончательно устроилась на моих коленях. — Буду занята я — он найдет себе другую подругу. Впрочем, лет через пять, когда мне обязательно придется заводить семью и детей, я бы с удовольствием взяла его в мужья, — шепнула она мне на ушко. — Но это все глупые женские инстинкты, Леша. Их надо подавлять, чтобы служить обществу наилучшим образом. Да и не будет он меня столько ждать. И вообще — хватит болтать глупости, — молодая вдова взяла мои руки в свои и положила мои ладони на свои груди, а потом еще раз крепко поцеловала в губы. — Деактивируй застежки и расслабься, нам обоим будет хорошо. Уж я об этом позабочусь...

И я не выдержал. Правильно или не правильно я поступил — не знаю. Все же я не железный и обетов сугубого воздержания не давал. Поэтому разблокировал прикосновением свой комбинезон и потянулся к Элгии сам. Еще полминуты и мы вовсю целовались на узкой койке, исследуя тела друг друга. Ну а потом, произошло и все остальное. В одном Элгия не соврала — мне действительно было хорошо, и она об этом позаботилась. С теорией и практикой у молодой вдовы все обстояло на высоком уровне. С бросившей меня "бывшей" альдеянку в постели было не сравнить... ни по одной из дисциплин. Как говориться, больше, выше, глубже, сильнее. А потом краткий отдых и вдумчивое повторение пройденного материала...

Но с другой стороны... было ли хорошо со мной Элгии, я не знаю. Не уверен. Она очень старалась, чтобы доставить удовольствие мне, а вот сама принимала ласки как-то отстраненно. Хотя, может быть, мне это просто показалось.

Макарыч заметил, что между нами с Элгией что-то произошло уже на следующий день. Такие вещи вообще сложно скрыть от мало-мальски опытного человека — нюансы мимики, взглядов и поведения выдают любовников с головой. Это до рогатых мужей обычно все поздно доходит, а до всех остальных — почти сразу. Однако, помощница оказалась права, танкист был человеком сильным и внешне на нем это почти не отразилось. Лишь тон его голоса в разговоре со мной стал суховат, а Элгии он перестал отпускать частые комплименты. Но рабочие отношения с танкистом вполне себе сохранились.

А в остальном ничего не изменилось. До Марса оставалось лететь еще четыре дня, "Вепрь" потихоньку приступил к торможению, вахтовики продолжали прослушивать вводный курс о жизни в АОР и готовились к спуску на планету. Все шло своим ходом. Если бы не одно "но"...

Вызов в центральную рубку от командира корабля пришел на мой коммуникатор за сутки до окончательного торможения транспорта на орбите красной планеты. Чему я немало удивился. С командиром "Вепря", тор-лоймом Кроммом, я почти не пересекался, небольшого разговора в самом начале перелета оказалось достаточно. Собственно этого и не было нужно — он со своим экипажем нас вез, а мы были пассажирами. У каждого свои дела и задачи. С чего бы я вдруг понадобился флотскому, да еще вместе с йоллмом Гусевым заодно — решительно непонятно. Однако, раз зовут, надо идти, на борту военного корабля приказы командира выполняются незамедлительно.

Что-то стало яснее лишь на месте, когда в рубке я увидел большой развернутый экран, на котором транслировалось изображение сидящей за длинным столом четверки альдеян, трое из которых были мне хорошо знакомы. Все в форме: лойм Лейтт, лойм Нейкария, президент Иттор в мундире лорра, и незнакомый мне пожилой альдеянин со знаками различия старшего тромма. Если принять звание лорра за генеральское, то кроме президента присутствовали два полковника и один подпол. Примерно так. В общем, собралась вся альдеянская верхушка АОР, и это было явно неспроста.

— Приветствую, товарищи, — первым взял слово Иттор, поднявшись из-за стола по ту сторону экрана. Говорил он по-русски с небольшим акцентом, но вполне правильно. В АОР русский становился вторым государственным и его учили все альдеяне, подстегивая процесс гипнокоррекцией памяти и языковой моторики. — Я приказал пригласить вас на общее совещание потому, что недавно получил важную информацию. Которая, так или иначе, касается нас всех. И решение надо принимать не откладывая. Товарищ Лейтт, прошу вас, обрисуйте ситуацию.

— Пять часов назад в районе долин Маринера "Ланью" был зафиксирован старт неопознанного летающего объекта, — начал доклад безопасник. — Рельеф там сложный и разведка затруднена, поэтому объект оказался незамеченным. Прошу внимания — повинуясь жесту Лейтта, на отдельном экране появилось схематическое изображение Марса со светящимся изображением точки старта и уходящей на орбиту траектории. — По массе цель примерно соответствует семи стандартным земным тоннам, форма яйцеобразная, примерно два метра в диаметре и три в высоту. Разгон быстрый, выход на орбиту зафиксирован уже через полторы минуты после старта. Далее объект ускорился до пятидесяти километров в секунду и произвел самоподрыв на пятнадцатой минуте полета. Зафиксированная энергия подрыва в метрическом пространстве в районе десяти килотонн, установленная блайн-датчиками — двадцать две мегатонны. Нуль канал зафиксирован, время его существования — восемь миллисекунд.

— Связной маячок, — тут же кивнул сидящий в кресле командир Вепря. — Очень похоже.

— Именно, — согласился с ним Иттор. — По всей видимости, объект пробил метрическое пространство и выбросил информационный пакет в прокол, установив связь с объектом в другой звездной системе.

— Или не установив, — возразил пожилой альдеянин. — Кто знает, осталось ли от креонской цивилизации, когда-то колонизировавшей Марс, хоть что-нибудь? Это мог быть обычный автоматический зонд. Сработавшая рухлядь, оставшаяся от бывших колонистов.

— Может и так, — возразила ему Нейкария. — Но мы должны исходить из худшего. Нашу деятельность на Марсе заметили, и дали о ней знать, кому следует. Научная группа безусловно займется этим вопросом, уже занялась. Но речь идет о безопасности АОР. Надо решать быстро, что мы все можем сделать прямо сейчас?

— Не только о безопасности АОР — не выдержал я. — Но и о безопасности Земли. Прилетевшие креоны поди разбираться в нюансах не станут, кто там человек, а кто альдеянин. Сдается мне, господа альдеяне, вы нас всех очень здорово подставили. Вот спасибо...

— Мы понимаем меру нашей ответственности за случившееся, лойм! — резко ответил Иттор, бросив на меня тяжелый взгляд. — И собираемся защищать человечество при необходимости. — У тебя есть, что сказать по существу?

— Пока нет, товарищ лорр, — качнул головой я. — Сделанного назад не воротишь, поезд уже ушел, будем вместе расхлебывать последствия. Рад слышать, что вы понимаете, что натворили.

— Общее направление действий понятно и так, — продолжил Иттор. — К сожалению, нам придется на ходу менять приоритеты, отдавая все силы военной составляющей, в ущерб программе колонизации. Это печально, но это необходимо. "Лань" придется держать в повышенной боеготовности и постоянно сопровождать "Вепрь" между Землей и Марсом, транспорт — наша главная ценность. Шершень из дальнего поиска я отзываю. Йоллм Гусев!

— Я! — коротко отрапортовал танкист.

— Мы расширяем программу ввода в строй треножников до пятнадцати машин. Кроме того, тебе дадут специалистов, боевые скафандры, транспорты и тяжелое оружие для организации поддержки на поле боя. Также получишь блайн-батареи, десяток компактных установок силовых полей и несколько атмосферных воздушных тягачей. От сердца отрываю, это ресурс пока невосполнимый. Приступай к созданию боевой мобильной группы немедленно. Имей в виду — креоны любят и умеют использовать точечные мобильные десанты. И если их не ликвидировать вовремя и дать развернуться в сеть, проблем не оберешься. Все вокруг будет гореть и рушиться, тыла просто не станет. Бывали прецеденты...

— Есть! — по-уставному ответил Макарыч.

— Если справишься, получишь тромма в ближайшее время. Выполняй, мы тебе поможем.

— Нейка, на тебе флот, — продолжал Иттор. — Алексей, — ты по-прежнему занимаешься информационным взаимодействием с людьми и помогаешь йоллму Гусеву со всеми его проблемами. Кроме того, вспомни, что ты действующий пилот и проведи с Нейкарией несколько учебных вылетов. У нас каждый штурмовик на счету.

— Лейтт, — ты тряхни научников, — продолжал распоряжаться президент. — Пинай их как можешь, заставь шевелиться! Мне надо знать об этом зонде-маячке и его сигнале все — кто его послал, куда, какая ушла информация. И заодно проследи, чтобы они не болтали много. Нам не нужен лишний ажиотаж. Ульдд, — на тебе по-прежнему программа колонизации, — кивнул он пожилому альдеянину.

— Часть работ придется отменить, — недовольно возразил старший тромм. — Я возражаю. Вы зря перестраховываетесь и тратите ресурсы нерационально. А если у меня отберут воздушные платформы, то...

— Я пока не просил твоего совета, Ульдд, — резко ответил Иттор. — Выполняй приказ. Пока все, дальше будем корректировать свои действия по мере необходимости. Надеюсь, этот маячок действительно был старой рухлядью и все обойдется...

Глава 19. Марсианские дела.

Работы по прибытии на Марс оказалось полно. Прежде всего, с людьми. Раз уж мы с Элгией завербовали и привезли их на другую планету, то нам за них отвечать и дальше, ни на кого другого ответственность не сбросишь.

Первичное обучение продлилось около трех недель. За это время вахтовики учились пользоваться скафандрами, приборами и инструментами, изучали альдеянский язык, инопланетные обычаи и основы специальности. Первоначальная задача была проста — следовало расширять и обустраивать жизненное пространство под кратером Королева. Значит, нужны проходчики, причем более-менее высокой квалификации. Махать кайлом до седьмого пота или вгрызаться в породу с отбойным молотком наперевес у альдеян не требовалось. А вот управлять роботами, следить за параметрами работы автоматических проходческих щитов, обрабатывать информацию о составе горных пород, доделывать за машинами тонкую работу — необходимо. Задача не самая простая, но и народ мы привезли не глупый. Если есть опыт и голова на плечах, а так же наставник на первое время, то научиться можно, пусть и без профильного образования.

Кроме проходчиков требовались изолировщики. Оставшиеся после креонов подземелья и вновь созданные альдеянами проходы и залы следовало изолировать от внешней среды и подготовить под жилые помещения. Поначалу роботами распылялась на каменные поверхности специальная укрепляющая и герметизирующая пена, которая застывала, образуя первичную пленку. Затем на нее наносился второй слой пены — с теплоизоляцией, а после него третий, самый толстый — активно-монтажный. Он был способен по команде оператора создавать в своей среде полости для проведения воздушно-вентиляционных, водяных и технических трубопроводов, а также для монтажа датчиков и прокладки проводов. Полностью перейти на беспроводные технологии не удалось даже альдеянам. Ну и четвертый слой — отделочно-декоративный. Всей этой работе тоже следовало научиться и уметь ее выполнять правильно. Роботы, конечно, делали всю черновую работу, но без операторов никак.

Также требовались специалисты технического контроля и монтажники оборудования. Тут в основном работали альдеяне, но несколько десятков моих вахтовиков взяли и туда. Ну и обслуживающий персонал в медцентре, столовых, магазинчиках и кафешках, салонах красоты и центрах отдыха требовался тоже, мы же не на казарменном положении, землянами и альдеянам в АОР надо организовывать досуг. Так что работа нашлась всем, тем более что выполняли ее зачастую круглосуточно, в три смены. Ах да, забыл сказать — Гусев, пользуясь данным ему Иттором карт-бланшем, сманил себе в отряд чуть не сотню молодых здоровых мужчин из "вахтовиков", прошедших армию и пожелавших снова встать в строй. Учитывая, что мужиков в нашем пополнении было и так меньше половины, рабочий коллектив землян на Марсе стал процентов на восемьдесят женским. А вы знаете, что такое женский коллектив? Там всегда идут какие-то "терки", скандалы, интриги и расследования. И кто-то всегда чем-то и кем-то недоволен. А поскольку курировал землян я, да и на работу принимал их тоже я, то и со всеми вопросами, проблемами и жалобами работнички, а чаще работницы шли ко мне. Поначалу. Потом стало легче — женщины что-то такое сообразили и большую часть своих проблем начали решать через Элгию.

Перейдя в постельную стадию отношений со своей помощницей, я, наконец, понял, зачем королям нужны фаворитки. Нет, не только для интимных надобностей, глупости. На это нехитрое дело и простая любовница сгодится. Но далеко не всякая любовница сможет стать фавориткой, тут разница как между лейтенантом и генерал-лейтенантом. Толковая и умная фаворитка заменяет собой целое министерство, спецслужбу и начальника штаба в придачу. Именно к ней, так или иначе, направляется весь поток просителей и желающих неофициально похлопотать о своем дельце перед "его величеством". Она по должности в курсе всех слухов, сплетен и секретов. Она фильтрует информацию, делает первичные выводы, принимает очевидные решения и докладывает суть дела. Да, может быть, она действует в своих интересах, и пытается манипулировать тобой, но это неизбежные издержки. Лучше, если тобой будет пытаться манипулировать один приближенный к телу умный и доверенный человек, чем все подряд в твоем окружении. Во всяком случае, в работе с землянами Элгия меня здорово разгрузила. Хотя я, конечно, не король, и народу у нас не так много, но ее помощь мне пришлась очень кстати. Тем более, что работой с вахтовиками мои обязанности не ограничивались.

Немало времени я так же пропадал у Гусева, помогая ему с созданием мобильного отряда. Новоиспеченный йоллм взялся за дело всерьез, не жалея ни себя, ни подчиненных и пропадая то в двух своих подземных ангарах, то в расположенной рядом с ними мастерской. Уже через неделю после прибытия он, закончив консультации с техниками-альдеянами, впервые сел за штурвал первого треножника, словно летчик испытатель за новую машину. Грузовой лифт доставил его треножник из ангара на поверхность и там бывший танкист оторвался по полной программе на импровизированном полигоне поодаль от кратера. Я наблюдал за его упражнениями с камер дроида наблюдения. Поначалу йоллм погонял машину на нескольких режимах работы, постепенно доведя ее скорость до заявленной максимальной, в шестьдесят восемь километров в час для марсианской атмосферы и гравитации. Треножник не подвел — он бегал ловко как паук, быстро перебирая лапами и резко меняя направления движения, приседал, по команде укрываясь за скалами и ни разу не запнулся. Затем танкист испытал вооружение, с места и на ходу. Гауссовка, завывая, перетирала в пыль и каменное крошево немаленькие валуны, тейтонг тоже впечатлял, превращая камни в плазму и озерца лавы. В довершение учений бывший капитан выстрелил спецбоеприпасом с антиматерией, подняв столб камней и пыли на высоту метров в триста, не меньше, что было похоже на маленький ядерный взрыв. Триста килограммов условной взрывчатки на Марсе взрывались очень эффектно. Чего не скажешь об их фугасном действии, ослабленном из-за разреженной атмосферы...

В общем, йоллм машиной остался доволен. Когда мы беседовали с ним этим же вечером за второй кружкой пива в офицерском зале центра отдыха, он уже был полон планов.

— Часть своих претензий снимаю, — выпив разом половину бокала и закусив привезенным с Земли копченым осетринным боком, сказал танкист. — Треножник — машина дельная. Только это не танк, вот что. Скорее аналог БРДМ, но с тяжелым вооружением. Над ее боевым применением еще думать надо, у нас на Земле таких машин нет. И с защитой от атак с воздуха тоже надо что-то делать.

— Надо, — согласился я, прихлебнув из своей кружки. — Есть предложения, йоллм?

— Конечно, — сделав еще глоток, тут же ответил он. Танкист после испытаний выглядел возбужденным и взбудораженным, но было понятно, что он в хорошем настроении. Дорвался-таки до любимых игрушек...

— Четыре из семи переданных мне треножников из последней партии были у креонов другой модели, — начал пояснять он. — Кабина в них просторней, манипуляторы массивней, броня толще. Чем мести все под одну гребенку, предлагаю сделать из них универсалов. С экипажем в два человека — пилота треножника и бортстрелка. Они влезут, я уже все посмотрел и посчитал. Кроме штатного вооружения, поставим хороший радар или что там у альдеян есть поинтереснее из средств обнаружения. И довеском точечный лазер плюс гауссовочку калибром поменьше, но поскорострельней, навроде скорострельной пушки с "тунгуски". Я в альдеянских каталогах порылся — есть у них такое. Альдеянские компьютеры приспособим для наведения на воздушные цели, и выйдет сказка. Вертолеты такой бортовой комплекс должен валить уверенно, дозвуковые штурмовики и ракеты в ближней зоне — как повезет. Ну и для самообороны подразделения в ближнем бою сойдет.

— Ты же слышал сроки, йоллм, — отрицательно покачал я головой. — Через два месяца твоя группа должна быть более-менее боеготова. А ты перевооружение затеял. Мало тебе других дел...

— Я успею, — уверенно ответил Гусев. — Посмотрел я, как альдеянские техники работают... Тут все быстро происходит, все модули взаимно подстраиваются друг под друга. Сменить пульт в кабине на новый, более удобный — дело трех часов. Замена деталей ходовой, батарей, оружия и перенастройка компьютера под изменения — пара часов. Ты, главное, помоги мне без задержек все необходимое выбить. У меня, конечно, вроде как карт-бланш от Иттора, да только эта сволочь, Ульдд, упирается и не дает хода моим заявкам. Вредитель окопавшийся... Но если ты проработаешь вопрос через свои каналы, дело быстрее пойдет.

— Ладно, — вздохнул я. — Попробую. Если что, Элгию подключу и тогда она...

— Вот Элгию тут приплетать не надо, — поморщился бывший капитан при упоминании моей помощницы. Уже не в первый раз, кстати.

— А что такое? У тебя есть ко мне из-за Элгии претензии, Макарыч? — выпитый алкоголь мягко обволакивал голову, а обстановка была самой неформальной и я решился прояснить щекотливый вопрос. — Я же вижу, не слепой. Она ведь тебе очень нравилась. А потом мы... мы с ней стали любовниками. А ты надулся как индюк. Разговариваешь с Элгушкой практически официально, хотя раньше все комплиментами сыпал. А то и просто ее избегаешь. Это проблема?

— Нет проблем, — мотнул головой танкист. — Я тебе и Элгии не судья. Да, она мне нравилась, да и сейчас нравится. Да, стала спать с тобой... но это такое, в жизни бывает. Я же не пацан какой-нибудь, чтобы личное мешать со служебным.

— Если нет проблем, тогда в чем дело? Или вопрос закрыт и к нему лучше не возвращаться? — спросил я. Давить на Макарыча мне не хотелось, но как-то прояснить отношения следовало, нам с ним еще работать. Впрочем, если он скажет, что вопрос закрыт, значит закрыт.

Однако, Василий не спешил с ответом. Посидел с полминуты, глядя мимо меня куда-то в точку, и я вдруг понял, что бывший капитан порядком пьян, несмотря на связную речь и молодецкий вид. Причем явно не с двух бокалов пива. Крепкий алкоголь на базе вообще-то достать было сложно, особенно нижним чинам, все, что крепче пяти градусов подлежало распределению и продаже в особом порядке. Но для офицеров от йоллма и старше делали исключение. Им вот так просто отказывать было не принято...

— Девушка, принесите, пожалуйста, нам с товарищем лоймом графинчик водочки, — немедленно подтвердил мои подозрения Макарыч, махнув рукой официантке. А когда та появилась с маленьким, граммов на двести хрустальным сосудом и двумя рюмками, танкист налил мне и себе и, чокнувшись, после краткого странного тоста "Ну, желаю чтобы все!", вылил содержимое рюмки себе в глотку. Мне оставалось лишь последовать его примеру.

— Вопрос, конечно, закрыт, — продолжил Макарыч, глядя на меня со странным прищуром. — Это твоя жизнь, Леша, и твое дело с кем тебе спать, а с кем — нет. Элгия чудо как хороша, спору нет. Более того, я ей благодарен, да и тебе тоже, за то, что подобрали и вылечили как больного котенка. Но раз ты сам начал этот разговор... знаешь ли ты, товарищ лойм, что ты спишь с замполитом?

— Что?! — оторопел я. — Каким замполитом? У альдеян-то и слова такого нет!

— А тут как в анекдоте про Вовочку и жопу. "Как же так, Марьивановна, слова такого нет, а жопа — есть", — ухмыльнулся Макарыч. — Ты же знаешь, что Элгия помощник и патриотка клана. Отвечает за моральное состояние подразделения или коллектива, предотвращает проблемы, работает с людьми, проводит в жизнь определенные идеи, которые начальство подскажет. И имеет, между прочим, с того свой бонус. В том числе и за то, что держит тебя в своих нежных ручках.

— Ерунда, — отмахнулся я. — Ты еще скажи, что ей две недели к отпуску за это дают. И молоко за вредность, если с начальником спит. По поллитра за ночную смену... Ты просто выпил лишку и ревнуешь, Макарыч. Еще одна такая фраза и я на тебя всерьез обижусь. Следи за языком.

— Про молоко и две недели к отпуску я ничего не знаю, — серьезно покачал головой танкист. — Тебе виднее. Но я тут на досуге не только книжки про инопланетные обычаи читал, но и с альдеянами разговаривал. По душам, после совместной работы. Не с офицерами, а с техниками и обычными рядовыми "кедо". Так вот, к таким помощницам, психологам и патриоткам клана у них отношение... неоднозначное я бы сказал. С одной стороны, они действительно своим соклановцам помогают, искренне и безвозмездно. И многое могут, их просьбы не игнорируются. И даже безопасникам всякий раз не стучат, блюдут тайну исповеди. А с другой стороны, рядовые альдеяне бегать к ним за помощью не очень-то любят. Потому как не успеешь оглянуться, как тебе в душу залезут, "воспитают" и научат, как надо Родину любить. Кроме того, отказывать таким помощникам как Элгия в их просьбах категорически не принято, потому что клан им по умолчанию должен. Даже если это просьба стать ее мужем. Иначе ты уже не нормальный альдеянин, а бука гадкая и не патриот клана со всеми вытекающими. В общем, я прикинул нос к ветру и решил, что лучше держаться от госпожи Корн подальше. А то она закончит работу с тобой, а потом, не ровен час, займется мной. А я воспитателей не люблю и привык жить сам по себе, пусть Элгия и красавица, спортсменка и отличница.

— Ты все же ревнуешь, Макарыч, — улыбнулся я, хотя слова танкиста меня задели. — У нас с Элгушей все не так, как ты рассказываешь.

— А как? У вас все исключительно по взаимной любви, большой и чистой? — поднял бровь Василий. — Даже я вижу, как Элгия твоих людей от тебя же уводит. И делает их потихоньку альдеянами. У землян, в отличие от местных, иммунитета против таких очаровательных "замполитов" нет. Она тебе еще не говорила, что она о тебе позаботится? Как представитель клана?

— Говорила, — вильнул я взглядом.

— Вот именно, — вздохнул танкист. — Впрочем, может быть тебе того и надо. Я не знаю, может быть, ты о такой патриотке и воспитательнице всю жизнь мечтал. Еще раз, я никого не сужу, Леша, и благодарен вам с Элгией. Я тебе сказал, как я вижу дело, а тебе решать, как жить дальше. Давай еще по одной, и закончим этот разговор, — потянулся бывший капитан к графинчику. — Но моя к тебе личная просьба — госпожу Корн к нашим делам подключать не надо. От тебя я помощь приму, но она пусть в мое подразделение не лезет. Нечего ей там делать.

Разговор с танкистом крепко засел у меня в голове. Однако, никаких действий сразу после него я предпринял. Навалилось других дел, да и мало ли кто что сказал. С Элгией у нас наладилось полное взаимопонимание, она отличная помощница, с какой стати я буду что-то менять? А если даже и нет, и она действительно спит со мной в интересах клана? Ну и что? Она мне примерно это же открытым текстом говорила. Мы тут все работаем на интересы клана, наш дом — АОР и процесс идет в нужном мне направлении — потихоньку создается сильное, независимое и прорусское государство, пусть и на Марсе. Устраивать истерику и выгонять помощницу из своей постели? Начать выяснять отношения: любит ли она меня по-настоящему или не любит, а использует? Так я не подросток из "Дома-2", чтобы страдать такой чушью. Чего выяснять-то? Я Элгию тоже не люблю — мне до сих пор Нейкария снится. Не надо было мне изначально прыгать в постель к помощнице. А если уж я не удержался и в нее все же прыгнул, то теперь мой долг быть Элгии верным и наплевать на всякую "любовь" и прочие чувства. У танкиста своя правда, а у меня — своя.

Однако, Макарычу я помог, причем так, как он просил — не подключая к делу Элгию. Вынес его заявку на еженедельное совещание, где поддержал ее перед Иттором. Нейка тоже отдала голос в поддержку Гусева, в результате чего "вредитель Ульдд" остался в меньшинстве, а танкист получил желаемое.

Так прошел еще месяц. На Земле давно настало лето, а здесь на Марсе, ничего не менялось. Все те же закрытые и затянутые в бело-голубое покрытие пространства базы, работа, сон, прогулки по чахлым аллеям центра отдыха, где под искусственным светом росли привезенные с Земли и Альдеи маленькие чахлые деревца. Когда-нибудь потом альдеяне собирались установить на поверхности полноценный купол и высадить рощу, но когда это еще будет? Инопланетяне переносили подобный ритм жизни неплохо, а вот землянам приходилось тяжелее.

Тем не менее, жизнь не стояла на месте. На пятой неделе мои вахтовики полностью освоились и втянулись в работу, а Гусев продемонстрировал первые учения всей своей мобильной группы. Треножники шагали в атаку на условного противника, под их прикрытием наступала пехота в тяжелых скафандрах. Сверкали вспышки тейтонгов, натужно выли гауссовки, а впереди все горело и взрывалось. Иттор отметил ряд огрехов, но в целом работу подразделения признал удовлетворительной. Макарыч получил наказ "так держать" и звание тромма, которое мы с ним обмыли у него же в мастерской при ангарах с треножниками, вместе с его помощником Александром, получившим младшего йоллма и несколькими мастерами и пилотами. "Марсианские танкисты" где-то добыли не только спирта, который развели с морсом по каким-то армейским рецептам, но и водки, да и угощение поставили неплохое, так что посидели душевно. Об Элгии мы больше с Макарычем не разговаривали.

А потом, когда с неотложными делами закончили, я приступил к тренировкам вместе с Нейкарией как симбионт-пилот штурмовика. Их всего-то осталось четыре штуки, а каждая боевая единица флота должна быть в строю. Чувствовал я себя при этом волнительно. Во-первых, с момента появления на Марсе я так и не разговаривал с Нейкой как следует. Виделись мы лишь на совещаниях и изредка встречались в коридорах базы. А во-вторых, лезть опять в кабину штурмовика было страшновато. Я помнил отходняк после своего первого полета... Конечно, первое слияние с машиной самое страшное — там шанс сойти с ума процентов тридцать. На втором подключении к штурмовику он не более полутора процентов, а дальше и вовсе падает до незначительных величин. Что поделать — альдеянам в конце войны некогда было как следует учить своих пилотов, поэтому пришлось прибегать к таким варварским и ненадежным методам как нейросети. Кто переживет слияние, тот выучиться на пилота мгновенно. И, кстати, полтора процента, это тоже немало.

Однако, обошлось. Нейкария была весела и дружелюбна и вела себя так, как будто между нами не было ни ссоры на острове, ни Элгии, ни нескольких месяцев формального общения. Она встретила меня на борту Лани с любезной улыбкой и даже слегка приобняла при встрече. А затем показала и рассказала, как одевать летный костюм-скафандр и правильно подключиться к бортовому интеллекту "кистеня". В этот раз в зимней одежде прыгать в компрессионно-амниотическую среду не пришлось, взлетали без экстрима.

Полет в открытом космосе вызвал чистый восторг. Все же это здорово — чувствовать себя парящей в космосе среди звезд боевой машиной, ощущая ее продолжением своего тела. С Нейкой мы снова стали единым целым, как две части одного организма, как правая и левая рука. Мы сделали круг вокруг "Лани", затем совершили несколько маневров на высокой орбите, затем ненадолго окунулись в атмосферу Марса. Боевой штурмовик с силовыми полями не челнок для планет с разреженной атмосферой, ему пылевые бури не страшны. И лишь отлетав полтора часа и совершив пару учебных ракетных пусков, вернулись на авианосец.

Отходняк после полета никуда не делся. Вылез я из капсулы пилота с сильнейшей головной болью как после жуткого похмелья и проспал, накачанный лекарствами целых двенадцать часов. Зато когда я очнулся, меня уже ждала в каюте Нейкария.

— Ты молодец, Леша, — помогла она мне сесть на постели. — Отлично выглядишь!

— Да ну, — скривился я. — Не сказал бы. Но жить можно.

— Правда-правда, — улыбнулась альдеянка. — Мне после второго полета гораздо хуже пришлось, словила мигрень на пару суток, такую, что даже глаза открывать больно. Вот выпей кофе — подала она мне в руки горячую кружку. — Ты вообще возмужал. Из тебя вышел отличный дипломат, неплохой лойм, и как пилот ты выше всяких похвал.

— Приятно слышать, — пожал я плечами. — Значит наша...ссора в прошлом?

— Конечно, — подмигнула мне альдеянка. — Отдать тебя в руки Элгии было очень правильным решением. Смотри, как она тебя воспитала — прямо на загляденье. Все же товарищ Корн — отличный специалист.

— Это да, — согласился я. — Мы с ней сработались. Во всех смыслах.

— Я знаю, — серьезно ответила Нейкария, налив себе кофе. — У меня только один вопрос.

— Какой именно? — почему-то чуть встревожился я.

— Когда ты ее от себя отпустишь? — посмотрела мне в глаза Нейкария. — Тебе уже не нужны костыли, ты крепко встал на свои ноги, Леша. Учись ходить сам.

— Но мы с Элгией... как так, ты о чем?

— Ты все уже понял, лойм, — серьезно сказала Нейка. — Но если тебе тяжело так сразу рвать с помощницей, я подожду еще месяц-другой. Однако, не советую тянуть. Элгия необходима на других участках работы. У нее получается воспитывать землян и помогать им. Тебе уже помогли, уступи место другому. Кроме того, я жду, когда ты станешь свободен.

— Я...подумаю. Точнее нет, я поговорю с Элгией, — растерянно выдохнул я. "Меня что, просто отдали Элгии как котика на передержку", — пронеслась в разом опустевшей голове дурацкая мысль.

— Поговори с ней обязательно, обязательно. Пора с этим заканчивать, — кивнула Нейкария. — Допивай кофе, обедай и отдыхай, Леша. Еще увидимся.

Однако, поговорить с по душам с Элгией я так и не успел. Потому что через три дня в Солнечной Системе появились корабли креонов и все сразу пошло кувырком...

Глава 20. Вторжение.

Сигнал тревоги прозвучал в первую же ночь после того, как я вернулся на Марс. До этого мы с Нейкарией провели еще два учебных вылета, и к штатному пилотированию штурмовика я теперь был готов. Пусть не на сто процентов, но поставить галочку напротив графы "сойдет за пилота" было можно. Последний откат после слияния с машиной оказался вполне щадящим, даже голова болела умеренно. Оставалось лишь отдохнуть и выспаться как следует, чтобы полностью восстановить силы. Для этого я специально взял себе по прибытию на базу пару выходных. Но не получилось, я даже не успел по возвращению серьезно поговорить с Элгией, как планировал.

Альдеянский планшет засветился красным и начал играть каприз номер двадцать четыре Николо Паганини, постепенно набирая громкость, около двух часов ночи по внутреннему времени базы. Мелодия была поставлена специально для экстренных вызовов, да и время звонка говорило само за себя. С трудом очнувшись, я начал нашаривать рукой аппарат, потревожив Элгию, однако лежавшая рядом в постели помощница не хотела просыпаться. Инопланетянка недовольно промычала что-то во сне и еще крепче обняла меня, прижавшись посильнее грудью и животом. Лишь когда я дотянулся до планшета и ткнул пальцем в сенсор, она нехотя открыла глаза.

— Лойм Сергеев на связи, — пробурчал я.

— Товарищ лойм, говорит дежурный штабной офицер, младший йоллм Ведд, — послышался взволнованный голос альдеянина. — Тревога для всего высшего командного состава! Вам и товарищу Корн следует немедленно прибыть в центральный командный пункт к президенту Иттору. Общий сбор через двадцать минут. Подтвердите получение приказа!

— Получение приказа подтверждаю. Будем через двадцать минут на командном пункте, принято.

— Подтверждение получил, — отбарабанил дежурный и отключил связь.

— Вызывают, — развел я руками, глядя на приподнявшуюся на кровати Элгию. — Через двадцать минут в центральном. Что-то случилось, причем такое, что из ряда вон...

Элгия лишь кивнула мне и тут же принялась одеваться. Что такое дисциплина и как надо собираться по тревоге товарищ младший йоллм и патриотка клана знала на отлично. Одеться и собраться она успела на полминуты раньше меня, причем выглядела аккуратной, подтянутой и почти свежей.

У караульного поста в центральный командный пункт мы столкнулись нос к носу с Гусевым. Не успевший побриться танкист поздоровался со мной, коротко кивнул Элгии и вслед за нами вошел внутрь, назвав свое имя и звание и приложив ладонь к специальному идентификатору под бдительным взглядом часового. Судя по легкой одышке, ему пришлось бежать бегом по тревоге издалека, наверняка ночевал не в своей каюте в офицерском отсеке, а как обычно, в ангарах с треножниками. Однако же, бывший капитан успел вовремя. Внутри нас уже ждали.

— Не будем терять время, — с порога заявил Иттор, когда мы вошли в его просторный кабинет и поздоровались с президентом и Лейттом. — Начнем. Лойм Нейкария и тор-лойм Кромм сейчас на орбите, связь с ними установлена — показал он на два светящихся голографических экрана у стены. — Гражданские власти пока беспокоить не будем, собравшихся здесь офицеров достаточно для принятия неотложных решений. Вам слово, товарищ Кромм, введите нас всех еще раз в курс дела, — обратился он к командиру транспорта.

— Комплекс дальнего обнаружения и разведки "Вепря" полтора часа назад зафиксировал в Солнечной Системе неопознанный флот, — посмотрел на нас с мерцающей голограммы альдеянин. — Двенадцать вымпелов. Из них восемь крупных, скорее всего транспортные борта. До размера "Вепря" ни один из них не дотягивает, но корабли основательные, — вздохнул Кромм. На экране возникло изображение больших звездолетов, смахивающих на ощетинившиеся антеннами елочные шишки, сопровождаемые справа и слева дискообразными звездолетами поменьше.

— В настоящий момент флот начинает торможение. Местонахождение — плоскость эклиптики, расстояние примерно семьдесят миллионов километров до Земли и девяносто миллионов километров от Марса.

— Креоны? — задал один-единственный вопрос Лейтт.

— По всей видимости, да, — кивнул Кромм. — Первые данные разведки говорят, что...

— Тогда нам конец, — спокойно заметил безопасник. — Двенадцать кораблей это слишком много. Надо эвакуироваться, причем срочно.

— Не все так плохо, — криво усмехнулся президент. — Давайте дослушаем тор-лойма до конца, паниковать никогда не поздно.

— Благодарю, товарищ президент, — отозвался альдеянин. — Чтобы не толочь воду в ступе, сразу перейду к главному: у всех кораблей обнаружены следы работы термоядерных двигателей. Их энергетические установки работают не на антиматерии. Эффектов Д-сдвига тоже не зафиксировано, межзвездный переход выполнен с применением классического энергообмена с нуль-пространством. Очень старая технология, требующая предварительной разведки точки прыжка...

— Значит, это не креоны, — задумчиво пробормотал Лейтт. — Точнее, это не наши креоны, — чуть улыбнулся он. — Это те, что были на Марсе, прибыли по вызову?

— Похоже на то, — согласился с ним Кромм.

— Тогда все выглядит немного веселее, — хмыкнул Лейтт. — Прошу вас, продолжайте, я в самом деле слегка поторопился...

— Я пока не могу сказать совершенно точно, те самые к нам летят Креоны или какие-нибудь другие, — продолжил Кромм. — Слишком мало информации. Но радиопереговоры в эскадре ведутся на языке, похожем на тот, что был у марсианских ящеров. Степень защиты их связи не слишком высока, бортовой интеллект уже начал прослушивание и дешифровку. Мои офицеры продолжают работать над общей картиной. Но кое-что уже ясно — судя по анализу траектории торможения, эскадра движется к Земле. Планета интенсивно изучается активными методами наблюдения, но без применения блайн — детекторов. Нас, по всей видимости, еще не обнаружили.

— То есть, вы хотите сказать, что АОР технологически превосходит вражеский флот, — неожиданно подал голос со своего места Гусев.

— Именно, — ответил за командира "Вепря" Иттор. — Но это лишь предположения. Мы не знаем, какие у них системы вооружения и защиты. Но термоядерные двигатели, отсутствие антиматерии, блайн-технологий и креонских систем Д-сдвига говорит само за себя. Насчет враждебных намерений тоже информации нет. Хотя, ящеры не бывают друзьями...

— Боюсь, вы правы, — кивнул на экране головой тор-лойм. — Полные данные расшифровки переговоров эскадры будут позже. Но их контекст... судя по переведенным обрывкам очень похоже на подготовку десантной операции. С флагмана дан приказ к расконсервированию боевых десантных модулей, системы вооружения приводятся в готовность...

— Тогда чего мы ждем? — посмотрел прямо в глаза президенту танкист. — Земля — союзник АОР. Ее собираются атаковать. Господа альдеяне, вы собираетесь смотреть на огненное шоу с Марса, когда земные города начнут обрабатывать ядерными бомбами? На перехват успеваем?

— Какой ты быстрый, тромм, — хмыкнул Лейтт. — Кем перехватывать? У нас один боевой корабль — "Лань" и один условно боевой — "Шершень". У них — двенадцать. И не факт, что все они уже здесь.

— Значит, собираетесь отсиживаться? — побледнел Макарыч, стиснув зубы. — Вы эту кашу заварили, а теперь в кусты?

— Присоединяюсь к тромму, — решительно сделал я шаг вперед. — Наш долг защитить Землю. Вместе — отобьемся. Поодиночке — нет. Без ресурсов и помощи Земли АОР — ничто. Наша сила в объединении земных ресурсов и альдеянских технологий.

— Да понятно все, — махнул рукой Иттор. — Помолчи тромм, а то наговоришь слов, о которых будешь жалеть, — осадил он танкиста, набравшего было в грудь воздуха для длинной тирады. — Альдеяне от боя с креонами никогда не бегали, а в случившемся виноваты все, включая землян. Кто нас с земной орбиты на Марс спроваживал, надо напоминать? В самом деле, мы успеваем на перехват, Кромм?

— Да. Даже есть фора в несколько суток, если ничего не изменится. Они медленнее нас. С энерговооружённостью у этих креонов не очень.

— Хорошо. Какие у нас шансы в бою?

— Да кто же его знает? — развел руками альдеянин. — Понятия не имею. Даже если предположить, что у них только лазеры, включая рентгеновские, гауссовки и термоядерные ракеты, я все равно не знаю, сколько их и какой они мощности.

— Говори навскидку! В жизни не поверю, что ты еще не пробовал посчитать варианты. У тебя на "Вепре" лучший разведкомплекс и самый сильный бортовой интеллект, — настаивал президент.

— Зависит от раскладов, — уклончиво отозвался альдеянин. — С вероятностью от пятидесяти до восьмидесяти процентов мы побеждаем, если принять за константу, что у нас силовые поля есть, а у них нет.

— Ясно, — кивнул Иттор. — Итак, товарищи, кто за перехват креонов и встречный бой?

— Я, — тут же выступил Гусев. — Нельзя отсиживаться, надо их уничтожить пока ящеры не добрались до Земли.

— Присоединяюсь, — коротко поддержал я танкиста.

— Солидарна с землянами, — добавила молчавшая до этого Нейка.

— Воздерживаюсь, — помотал головой Кромм. — Точнее, не так. Я не хочу рисковать в бою транспортом, товарищ президент. Без него нам никак, "Вепрь" нельзя терять при любых обстоятельствах. Если нужно, я готов сдать командование заместителю и принять бой в экипаже "Шершня" или "Лани".

— Оставьте политесы, вас никто в трусости не обвиняет, тор-лойм — поморщился Иттор. — Лейтт, ты?

— Я за драку, — вздохнул безопасник. — Надо, значит надо.

— Элгия?

— Мое звание и компетенция не позволяет мне принимать решения на подобном совете, — отрицательно покачала головой моя помощница.

— Я настаиваю. Не время сейчас играть в игры, эйл-толль клана, — с нажимом в голосе произнес Иттор. — Говори.

— Надо драться, — подумав пару мгновений, сказала альдеянка. — Если мы начнем прятаться и убегать, то потеряем для клана не только союзников — землян, но и собственный эйл. Клану после такого уже не подняться, у него не будет будущего.

— Тогда и думать нечего. Идем в бой! — решительно сказал Иттор и, встал из-за стола, начал нервно прохаживаться взад-вперед по кабинету. — Кромм, ты с "Вепрем" держись на орбите Марса. В бой не вступай, ты прав, транспортом рисковать нельзя. Флот креонов атакует "Лань" и "Шершень". Алексей — посмотрел на меня президент, — ты теперь пилот штурмовика "Лани" вместе с Нейкарией, у нас каждая боевая машина на счету. Василий — собирай свою боевую группу вместе с треножниками. Мы разместим твои машины на борту "Лани", свободный ангар есть. Если дойдет дело до десанта на планету, то командуешь им ты. Если нет — ты и твои люди подчиняются лойму Лейтту и его специалистам, ваша задача — абордаж противника или наоборот, контрабордажные действия, по обстановке. Элгия — собирай своих медичек и... ну ты знаешь кого. На тебе медслужба и, если лойм не справится, помощь Лейтту и Гусеву с абордажем, других резервов у нас нет. На мне общее руководство, я принимаю командованье "Ланью", временного командующего базой на время своего отсутствия назову позже. Все, решение принято.

— Одно уточнение, товарищ президент, — не удержался я. — Раз уж мы успешно дешифруем креонский язык... Можно до боевого перехвата послать креонам ультиматум. Заявить, что АОР союзник Земли и не допустит, чтобы планета была атакована. Потребовать от ящеров сменить курс и продолжить торможение для переговоров в безопасной точке.

— Ты не знаешь крокодилов, Леша, — задумчиво почесал свой затылок Лейтт, ответив вместо президента. — Они твари решительные. Если уж начали атаку то никогда не останавливаются на полпути, пока не получат такого пинка, что кровь и кишки по сторонам полетят. Или пока не загрызут противника.

— Без разницы, — пожал я плечами. — Это нужно нам, для соблюдения всякой правды. Причем об ультиматуме должны узнать на Земле. Люди должны ясно понимать, на чьей мы стороне и за кого сражаемся.

— Переговоры с ящерами до добра никого не доводили, — проворчал Иттор. — Дом Аккар пробовал с ними договариваться и где он теперь? И на кой эос нам вообще разговаривать с крокодилами, если мы в силах их уничтожить? Но твою мысль я понял, ультиматум будет. Ладно, с главным, я полагаю, мы закончили. Тогда перейдем к деталям. Есть у меня одна мысль...

Следующие несколько суток пролетели как один миг. База бурлила — все куда-то что-то тащили, грузились на челноки, проверяли оружие, технику и скафандры, просто бегали, сломя голову, сновали туда-сюда роботы. Дружелюбные в целом к людям, альдеяне были настроены к креонам бескомпромиссно, сказывалась закончившаяся поражением сорокалетняя война. Если их можно бить, значит, их нужно бить и глубоко наплевать, что это какой-то другой вид ящеров. Узнав об угрозе Земле, "вахтовики" тоже не собирались отсиживаться, многие из них пытались записаться добровольцами в рейд. Однако, толку от неподготовленных людей было немного и мы почти никого не взяли, кроме бойцов Гусева. Пилотов треножников в количестве двух десятков человек, танкист объявил "неприкосновенными" и участвовать им в возможном абордаже запретил, а вот бойцы поддержки и техники получили оружие и специальные боевые скафандры. Собрались альдеяне быстро и вскоре "Лань" сошла с марсианской орбиты, взяв курс на перехват креонской эскадры. Вместе с летящим рядом с ней "Шершнем", конечно. Мне эта ситуация до боли напоминала выход из Чемульпо навстречу японской эскадре "Варяга" с "Корейцем", но своими ассоциациями я поделился только с Гусевым и Лейттом. Танкист, весь на нервах, кратко выматерился, а Лейтт, прослушав рассказ о судьбе "Варяга" лишь мрачно улыбнулся. Альдеянин подобный поступок одобрял.

— Все нормально будет, мы не старый броненосец. Ты, главное, не дергайся и не волнуйся. Следи за детекторами движения и биоэнергетики, чтобы тебя не застали врасплох или из засады не достали, — учил он Макарыча. — Абордаж — дело не сложное. Стыкуемся, делаем проход в обшивке и зачищаем отсек за отсеком от крокодилов, медленно и методично.

— Я, млять, танкист, а не хренов спецназ! — ругался Гусев. — Я зачисткам помещений нихрена не обучен! Тем более на инопланетном корабле. Это же глупость несусветная — у себя на борту они управляют всем, чем можно! Запросто сожгут отсек с проникшими к ним абордажниками и все дела. Или вообще реактор рванут при угрозе захвата.

— Если дело дойдет до абордажа, значит, реактор окажется заглушен, а креонский бортовой компьютер вместе с командной сетью будет парализован, уничтожен, или станет нашим союзником — возразил Лейтт. — После подавления вражеских активных средств защиты, первыми абордажную атаку начнут контактные вирус-боты с деструкционными и перехватывающими управление программами. На информационном этапе абордажа может по-всякому сложиться. Может быть и самоподрыв, если вражеский бортовой интеллект поймет, что теряет управление кораблем. Но компьютерные системы креонов мы вскрывали, как и они наши. Настоящих креонов, а не этих "отсталых". Абордажники идут на штурм вражеского корабля только тогда, когда сопротивляется лишь утративший управление судном изолированный в отсеках экипаж, так в уставе записано. У нас тяжелые боевые скафандры, тейтонги... Дело опасное, конечно. Но отнюдь не безнадежное. Вот ящеры — другое дело, от них всего можно ожидать. Но у себя на борту мы их тем более встретим, как следует.

— Утешил, блин, отец родной, — проворчал Гусев, — прямо на сердце полегчало.

Но дальше спорить с безопасником танкист не стал. Вместо этого вытер пот, хлебнул холодного энергетика из бутылки и снова потянул на себя шлем виртуального тренажера — еще раз отрабатывать воображаемый абордаж.

С ультиматумом вышло не очень, хотя я возлагал на него некоторые надежды. Все же другой вид крокодилов... вдруг эти окажутся миролюбивыми или хотя бы осторожными? Однако, креоны вообще на два наших корабля никак не отреагировали, хотя не заметить их не могли. Сообщение-ультиматум с "Лани" ящеры точно получили, в этом мы были уверены. Но креоны поступили по-своему, направив свой ответ в прямом эфире прямо на Землю. Было он на редкость сумбурным, пафосным и витиеватым — может быть, крокодилы еще не разобрались окончательно с английским языком, на котором записали свое послание, а может, не видели смысла всерьез заморачиваться с дипломатией. Сидящий в высоком кресле оливково-зеленый ящер, замотанный в кусок серебристой ткани на манер римской тоги, минут десять вещал в радиоэфире булькающие утробные звуки. Которые, судя по бегущей строке на английском, переводились как что-то про служение Вечному Черному Змею, счастье для людей стать частью Ульсса, искупительную жертву и благое подчинение на пользу Кеотля. Но сводилось все к одному — не сопротивляйтесь и оказывайте содействие Улссарам, когда они придут с небес устанавливать порядок и счастье.

— Идиоты зеленые, — прокомментировал их сообщение Лейтт, появившись в выделенной нам с Макарычем каюте и принеся последнюю информацию из центральной рубки. Экипаж и десантников уплотнили, индивидуальных кают в рейде ни у кого на борту не осталось, кроме Иттора. С Элгией после старта мы теперь виделись редко, она пропадала на занятиях со своим медицинским подразделением и жила отдельно, так что теперь мы делили каюту с танкистом на пару. — Сочли, что "Лань" и "Шершень" исследовательские корабли землян, — продолжил безопасник. — Уровнем земных достижений и способностью людей к сопротивлению, после изучения человеческого радиоэфира крокодилы не впечатлились, — хмыкнул лойм. — Во всяком случае, так считает наша разведка, по данным радиоперехватов. Хотя, я не удивлен — мы поначалу тоже в этом не разобрались. Были разговорчики: разве может народ, рекламирующий прокладки, драться насмерть? Оказывается да. Может, — подмигнул мне Лейтт. — Впрочем, нам же лучше. Пойдем в центральную рубку, Леша, у тебя скоро закрытый эфир с Землей. Надо политиков немного успокоить. Скажи, что мы перехватим креонов через пару суток. Пусть на Земле смотрят в небеса, как АОР воюет. Им и делать-то ничего не придется...

Однако, Лейтт оказался неправ. Креоны успели преподнести нам нехороший сюрприз перед самой схваткой. Примерно за двенадцать часов до перехвата вражеской эскадры за орбитой Луны, каждый из восьми заканчивавших торможение вражеских транспортов выпустил из своего чрева по два корабля, устремившихся прямо к планете. После чего транспорты слегка изменили курс, выходя на высокую орбиту Земли и прикрывая свой десант. А вот мы с нашими двумя кораблями разделяться не могли, сил и так было слишком мало. Конечно, можно было попробовать рискнуть "Шершнем" или штурмовиками и перехватить вражеский десант. Но примерно через полчаса активного прощупывания десантных кораблей масс и блайн — детекторами, разведка доложила — с вероятностью в восемьдесят четыре процента, отделившиеся корабли креонов являются планетарными десантными челноками без ядерного или термоядерного оружия большой мощности на борту. Чего нельзя сказать о материнском флоте креонов, представлявшем главную угрозу. Вывод напрашивался сам собой — с десантом придется разбираться землянам самостоятельно.

Выходя на свой последний сеанс с Землей перед боем и глядя в сосредоточенные лица генералов на экранах, я вдруг подумал, что за всю свою дипломатическую карьеру представителя АОР так не встретился и не поговорил с президентом. Ни с каким. Ни с российским, ни с американским, ни даже с китайским председателем госсовета. Все время меня окружали какие-то хмурые рожи в мундирах или в штатском, но с военной выправкой и холодными взглядами. Сначала на Земле не признавали АОР и переговоры вели посредники. Потом все как-то решалось в рабочем порядке, а сам я был фигурой в непонятном статусе, дружеское прямое общение с которой могло скомпрометировать любого политика. Еще скажут, что тот продался инопланетянам, кому это надо. Россию и так заклевали в иностранных СМИ за сотрудничество с АОР, демократические журналисты до сих пор пишут, что альдеяне в ее интересах шпионят и всячески влияют на западные страны. Да и о чем мне говорить с президентом или премьером? У нас нет "горячих" общих тем для разговора. Просить мне у них нечего, жаловаться тоже не на что, рабочие вопросы решаются и так. Наверное, оно и правильно — мы с альдеянами и примкнувшими к нам людьми идем другим путем, чем остальные земляне. Так что и жалеть не о чем.

— Ситуация следующая, — вздохнув, начал я эфир. Трансляция велась одновременно на пять командных пунктов — российский, американский, китайский, индийский и европейский. — Господа, к Земле движется десант. Всего шестнадцать транспортных кораблей креонов, маркеры целей вам переданы. Перехватить мы их никак не успеваем, через три часа космические силы АОР примут бой с главным инопланетным флотом, постаравшись не допустить его к Земле. Через десять — пятнадцать часов инопланетный десант высадиться на планете.

— Что нам от него ждать? — тут же спросил подтянутый генерал-лейтенант с триколором на плече. — Что известно про районы высадки, вооружение, состав противника? Какова их цель?

— Цель у них враждебная, — пожал я плечами. — Конкретнее сформулировать не могу за недостатком информации. Вы слышали заявление для землян, а мы периодически перехватываем и дешифруем их внутренний радиообмен. Все говорит о прямом военном вторжении на Землю. Кроме того, альдеяне предупреждают, что креоны по своей природе враждебны к людям. По вооружению — ядерного и термоядерного оружия у десанта на борту нет. Другого сверхтяжелого вооружения большой мощности на известных альдеянам физических принципах — тоже. Насчет остального не знаю, наши разведкомплексы не всесильны.

— Это точная информация? — на ломаном русском вдруг спросил китаец.

— На девяносто процентов, — чуть покривил душой я.

— А если это ваша провокация? — не выдержал и зашипел, затягивая слова какой-то белобрысый генерал, один из собравшихся в европейском командном пункте. Оказалось, он тоже знал русский язык. Полиглоты, блин, собрались. — Может быть, вы сами приложили к ней руку, вместе с русскими? — продолжал настаивать он. — И теперь втравливаете все человечество в свою войну! Откуда вдруг взялись эти креоны? Все это очень подозрительно! — с сильнейшим акцентом выговорил он.

— Вольному воля, — пожал я плечами. — Можете отключить ваши "пэтриоты", или что там у вас есть, посадить на аэродромы боевую авиацию и встречать крокодилов с цветами. Потом посмотрим на результат. Однако, АОР будет сражаться сама и советует это делать вам. С добрыми намерениями вот так не приходят.

— Если это провокация, вы за все ответите, Алекс Сергеев, — скривился европеец. — Рано или поздно.

— Скорее рано, — вздохнул я, теряя интерес к разговору. — Вы меня еще Гаагой попугайте... Через пару часов я пойду в бой с креонами. Если останусь жив, продолжим разговор. Целеуказания на вражеские корабли вам будут выдаваться еще какое-то время, но постарайтесь отслеживать их сами, после начала схватки связь прервется. Мы сделали все что могли, сейчас остается только пожелать друг другу удачи. До встречи господа, — махнул я на прощание рукой, и бортовой интеллект отключил связь.

Глава 21. Десант.

Я знал, что экипаж принимает меры для маскировки "Лани" и "Шершня" перед боем. Конечно, сами корабли альдеяне спрятать не могли, да и задачи такой не ставилось. Речь шла о другом — требовалось скрыть от креонов параметры работы двигателей и силовых установок, а так же не дать ящерам оценить средствами наблюдения и разведки вооружение наших звездолетов. До начала схватки мы должны оставаться для них этаким "котом в мешке". Хотя, я на месте ящеров все равно бы насторожился. Слишком уж быстро и уверенно мы атаковали. Впрочем, кто его знает, что они там думали по этому поводу, логика рептилоидов для меня загадка. Главное, что креоны дали нашим штурмовикам возможность взлететь с главной палубы Лани и взять атакующий курс. А потом я слился с машиной, и все, что было раньше, стало уже не важно, поскольку схватка началась.

На пару с ведомым штурмовиком мы первым делом образцово-показательно растерзали один из дискообразных звездолетов, прикрывавших строй вражеской эскадры. Тот отгородился от нашей атаки работой своих гауссовок, разбросав перед нами рой летящих с большой скоростью металлических шариков, рассчитывая, что мы сменим курс. Для любого аппарата, столкновение в космосе с летящей со скоростью в несколько десятков километров в секунду болванкой было бы фатальным. Но не для защищенного силовым полем "Кистеня", способного выдержать даже одиночное попадание "ракеты-иглы". Мы пролетели сквозь вражеские снаряды, потеряв несколько процентов мощности силового поля, а потом, приблизившись к креону по космическим меркам почти вплотную, открыли огонь из своих гауссовок. Только вот стреляли они не металлическими болванками, а капсулами с антиматерией. И силового поля у врага не имелось. Поэтому и результат был более впечатляющий — диск вражеского корабля закрыла серия ярких вспышек, а когда они погасли, от вражеской машины остался лишь изуродованный оплавленный остов. Затем последовала коррекция курса и атака на второй диск. Тот было попытался уклониться, но не сильно преуспел, получив свою порцию антиматерии. Так что следовавшая за нами вторая пара штурмовиков без проблем преодолела вражеский конвой и начала расстреливать тушу ближайшего транспорта.

А дальше одно действие потянулось за другим, подчиняясь логике боя. Выбор цели, атака, обстрел, маневр, уклонение, добивание... Когда в бой вступила "Лань", мы с Нейкарией заканчивали со вторым транспортом, растрачивая последние заряды с антиматерией. Бой пока шел с явным преимуществом альдеян, но бравый наскок наших штурмовиков уже выдохся. Враг отвечал лазерами, болванками от гауссовок и ракетами с ядерной и термоядерной начинкой. Впрочем, ракет у него было не так много, и мы их ухитрялись сбивать. А единственная ракета, которую мы пропустили на дальних подступах, фатального вреда нам не нанесла. Ядерный взрыв в глубоком космосе не так страшен как на Земле, поражающих факторов у него в вакууме маловато. Особенно для защищенных броней и силовым полем машин, летящих с огромной скоростью. Тут нужно прямое или почти прямое попадание, да вот только его добиться не так уж просто. Впрочем, у креонов почти получилось, подрыв произошел совсем близко, так что силовое поле нашего "Кистеня" держалось еле-еле.

Впрочем, основная работа была сделана. Вскоре заработали тяжелые комплексы ПКО "Лани" и враг переключился на наш флагман. "Шершень" старался не рисковать и действовал издалека, но его ракет хватило, чтобы уничтожить один из дисков и один транспорт. Два транспорта было на счету нашего с Нейкой штурмовика и машины нашего ведомого, еще два уничтожила вторая пара "Кистеней". Из двенадцати основных вражеских кораблей осталось семь, а преимущество альдеян стало совершенно наглядным. У них было все: подавляющая огневая мощь благодаря массовому применению антиматерии, силовая защита, продвинутые бортовые интеллекты и, главное, боевой опыт. В этом случае количественное превосходство противника не играло большой роли. Тем более что звездолеты креонов не были вооружены до зубов — против нас применяли лишь гауссовки, ракеты и несколько одноразовых рентгеновских лазеров, с накачкой от ядерного взрыва. Похоже, это действительно были носители десанта, а не боевые корабли.

Остатки ракет нашего "Кистеня" ушли на противодействие вражеским ракетным атакам — мы защищали "Лань", пока она переносила свой огонь с одного вражеского транспорта на другой. Капсулы с антиматерией давно закончились, а лазеры для ближнего боя использовать так и не пришлось — исчерпав основной боеприпас, все штурмовики получили команду вернуться на борт. Когда мы заходили на посадку, я запросил хронометраж боя и поневоле ужаснулся — казавшаяся не столь уж и длинной схватка продолжалась почти пять часов. Для пилота, подключенного к машине это очень много, сегодня мне и Нейкарии лучше за виртуальный штурвал не садиться. Шесть — семь часов подключения к нейросети могут быть фатальными даже для подготовленной нервной системы, а ведь мы не только летали, но и вели бой.

Впрочем, вражеских кораблей осталось лишь пять, из них два порядком разбиты. У Лани заметны повреждения обшивки, но насколько я мог "видеть" своими сенсорами — ничего страшного, просто "прижгло" броню близкими ядерными подрывами, пусть и ослабленными силовым полем. В исходе боя сомневаться не приходилось.

После посадки я едва удержался на ногах, ставших совершенно ватными. Сердце стучало как бешеное, лицо заливал пот, во рту появился гадкий металлический привкус. Терпеть не могу отключения от бортового интеллекта — из полубога, свободного разума, парящего в небесах, ты рывком превращаешься в разбитого больного старика. Впрочем, нас уже ждали медики. Альдеянка из команды Элгии тут же сделала мне укрепляющий укол, ее подруга помогла лечь на роботизированную медицинскую каталку. Рядом точно так же встречали полностью обессилевшую Нейку и остальных пилотов. Я еще молодец — вылез сам, есть чем гордится. Пилотов ведомого штурмовика пришлось вынимать из машины в виде постанывающих тушек. Налетались бедолаги. Впрочем, я тоже временно отвоевался...

Проснулся я в нашей с Гусевым каюте, слегка посвежевший, но все еще обессиленный. Потянулся к планшету, чтобы посмотреть время и дату, дал голосовую команду включить слабый свет и, повернув набок гудящую голову, вдруг уперся взглядом в лежащего на своей койке танкиста, с головой, затянутой в эластичную медицинскую повязку. Один глаз бравого вояки заплыл от здоровенного фингала, зато другой незамедлительно мне подмигнул, а губы тромма разошлись в улыбке, обнаружив отсутствие двух передних зубов.

— Кто же тебя так уделал, Вася? — не удержался я от вопроса. — Ты как будто с бомжами за бутылку бормотухи подрался.

— Ты себя-то давно в зеркале видел, Леша? — слабым голосом парировал танкист. — У тебя мешки под глазами такие, что в них можно картошку про запас складывать.

— И все же? — хмыкнул я.

— Креоны иху мать, кто же еще, — проворчал танкист. — Один шустрый шрокодил в меня из какой-то хрени в упор выштрелил, так что мое тельце чуть об переборку не размазало. Спасибо альдеянскому штурмовому скафандру, крепкий, шараза, оказался. Пока ты у нас, налетавшись, спал сном младенчика, мы с мужиками на абордаж сходили. Аж два раза! Веселенькое я тебе скажу дельце вышло! Особенно когда гравитация отключилась. Кишки по отсекам летают, кровь пузырями, весь скафандр в ней... Я столько кровищи и горелого мяса насмотрелся, что теперь уже никогда шашлыки шрать не шмогу, — речь беззубому танкисту давалась нелегко. — Наверное... если без водки...

— Наши все целы? — встревожился я.

— Не все, — мрачно отозвался Гусев. — Семь шеловек из отряда поддершки я потерял. И Лейтт пятерых. Зато извольте видеть — два транспорта взяты на абордаж почти целенькими и зачищены от противника. В их числе вражеский флагман, вместе с командующим эскадры, который упакован живьем. Вот такие дела, Леша.

— Зачет, — улыбнулся я. — Получается, у нас полная виктория, враг разбит начисто. — А что там на Земле? Креонский десант высадился?

— Хрен знает, — заерзал на койке танкист. — Когда меня в медпункте отхаживали, креонские челноки были еще на низкой орбите. А потом я отрубился, так же как и ты. Сам знаешь альдеянскую медицину. Тут лечат резко. Сначала накачают всякой хренью по самые гланды, а потом после нее спишь сутками.

— Я бы на месте креонов сразу сдался, — подумав, ответил я. — Или наоборот, постарался подороже продать свою жизнь и пошел во все тяжкие. Флота у них теперь нет, возвращаться некуда.

— Десять к одному, они выберут второе, — уверенно сказал Гусев. — Во время абордажа никто не сдавался, факт. Надеюсь, хотя бы для России в этот раз все обойдется.

— Вот-вот. Пусть высаживаются в джунгли на реке Лимпопо к своим зеленым собратьям и там партизанят. В Африке тепло и солнышко. У нас климат суровый, для крокодилов неподходящий... Ладно, будем спать, — зевнул я. — Пока мы числимся полноценными трехсотыми, нам все равно никакой информации не дадут. Для больных и раненых по уставу положена иммобилизация и карантин.

Ситуация прояснилась лишь спустя сутки, когда мы с Василием выспались, поели и более-менее пришли в себя, а пришедший медик после экспресс диагностики сменил наш статус с "раненых" на "выздоравливающих". Лишь после этого бортовой интеллект "Лани" вернул нам служебный доступ к командной сети.

Из двадцати четырех креонских челноков сумели приземлиться и высадить десант двадцать. Причем три из четырех ухитрились завалить российские ПВО и один челнок сбили над США. В настоящий момент шли тяжелые бои на Тайване, где сели аж четыре транспорта с десантом, причем армия Китайской Республики им пока проигрывала, несмотря на все свои тридцать пять только сухопутных бригад, не считая авиацию и флот. На помощь островитянам направились было вооруженные силы Китайской Народной Республики, но Тайвань и США заявили решительный протест против китайской помощи. Еще один десант высадился в Японии и теперь вел бой с силами самообороны страны восходящего солнца, другой терроризировал Индонезию. Так же шли бои в Австралии, где приземлились три челнока и в Соединенных Штатах, где два транспорта креонов сели на побережье недалеко от Сан-Франциско. На Европу пришлось три челнока, причем все три сели в Англии. Парочка высадилась в Африке. И последние четыре корабля пришельцев приземлились в России. Один где-то на севере Красноярского края, за Норильском и целых три на границе Московской и Калужской областей.

Картинки с Земли транслировались страшные. Почти везде трупы, разрушения, пожары и следы жестоких боев. На дорогах и вдоль обочин заторы из сгоревших легковых и грузовых машин, какой-то мусор и щебень, разбитые дома. Бортовой интеллект "Лани" использовал все источники информации: собственные средства наблюдения, попавшие в сеть видео и сообщения от очевидцев и СМИ, перехваты из армейских сетей связи и передачи данных. Креоны передвигались на знакомых нам по Марсу треножниках и боевых машинах, похожих на больших механических пауков или сороконожек, поддерживаемые цепями пехоты. Крокодилы в защитной боевой экипировке смотрелись сюрреалистично, словно в голливудском боевике, но воевали они по-настоящему. Хотя, в первые часы после высадки ящеры, если их не трогали, вели себя относительно мирно. В радиоэфире и через громкоговорители они сообщали, что окрестные земли стали частью Ульсса и требовали оказать полное повиновение Улссарам. Однако, везде, кроме Африки и Полярного круга, все вскоре скатилось в обыкновенную бойню.

Во-первых, армия и полиция оказывала сопротивление. Во-вторых, вскоре после высадки креоны выдвигали новый ультиматум — все люди в районе захвата должны немедленно покинуть свои дома и пешком направляться к креонскому десантному кораблю. Отказавшиеся выполнить приказ будут уничтожены. Естественно их требования мало кто выполнял, становиться пленником крокодилов никому не улыбалось. Люди прятались в домах, пытались уехать подальше на личном или попутном транспорте или просто убежать. Что было вполне реально, захватчиков высадилось не так уж много, чтобы контролировать все вокруг. На одном десантном корабле по оценкам бортового интеллекта находилось до тысячи десантников и три-четыре десятка боевых машин. Однако, по беглецам и их автомобилям креоны открывали огонь без предупреждения, так же как и спрятавшимся местным жителям, отличия между военными и гражданскими они не делали. А когда инопланетяне узнали о гибели своей эскадры, то и вовсе перестали сдерживаться, начав палить направо и налево. Местные армейские части и те войска, которые уже удалось перебросить к месту высадки вражеского десанта, вступали в бой "с колес", но сражение пока шло с переменным успехом. Дело осложнялось сильным противовоздушным прикрытием ящеров — штурмовики и вертолеты они легко сбивали лазерами, а применять стратегическую авиацию люди пока не решались. Слишком неочевидна ее эффективность и велики возможные жертвы среди гражданских.

Просмотрев командирскую сеть и список приказов по звездолету, я убедился, что вмешиваться в борьбу с десантом альдеяне не собираются. Просто не видят в этом смысла. Прогноз на будущее был однозначным: в срок от трех суток до недели креоны будут неизбежно уничтожены, исключая высадившихся в Африке, Индонезии и за полярным кругом. Тех уничтожат попозже. Ресурсы несопоставимы, помощи ящерам ждать неоткуда, фатальных для землян разрушений они причинить не смогут, жертвы среди населения не выходят за неприемлемые границы. Подтянуться танки и артиллерия, у креонов кончаться боеприпасы и энергия, они или перейдут к обороне или попадут в локальные "котлы". А потом последует неизбежное окружение и уничтожение... Альдеяне не были жестоки или трусливы, вовсе нет. Но и абстрактная "слезинка ребенка" для проигравших свою войну инопланетян мало что значила. Свой долг союзника Иттор считал выполненным, рискнув "Ланью" и истребив вражеский флот. Вот только мы с Гусевым считали иначе.

— Хорошо, я тебя поддержу перед Иттором! — твердо пообещал я Гусеву. — Скажу, что десант твоей бригады под Малоярославец совершенно необходим, что мы просто обязаны помочь своим. Иначе потеряем лицо перед землянами. И попробую уговорить Элгию, чтобы она выступила на нашей стороне. Но у меня будет условие...

— Шакое? — прошепелявил танкист.

— Ты возьмешь меня с собой в десант! Как пилот треножника я не гожусь, но с боевым скафандром и тейтонгом управляться умею. Пойду как рядовой боец поддержки.

— Леша, ты ошуел? — отставил всякое чинопочитание Гусев. — А ешли тебя убъют? Мне потом оправдываться перед командованием, нашрена я целого лойма взял в бой рядовым бойцом и там его ухрохал!?

— Поди не убьют, — развел я руками. — Я знаешь какой живучий!

— Да иди ты! Ладно, командование... А как я бабам твоим в лицо смотреть буду если с тобой что случиться? Элгии с Нейкарией? Что я им скажу?! Не возьму! Да ты пойми, лойм, если ты мне навяжешься, то все пойдет насмарку. Мне не воевать, мне тебя половиной сил охранять придется, — убеждал меня бывший капитан. — А там сейчас ребята погибают, креоны на Москву по Киевскому шоссе идут. Видел горелые коробочки? Это с Кантемировской дивизии, они вместе с переброшенными рязанцами сейчас в заслоне стоят. Я же с ними служил когда-то, не могу остаться в стороне... Лежи, выздоравливай. Ты летчик и свое дело сделал на отлично. Только уговори начальство отдать мне приказ.

— Ты тоже не особо здоров, — заметил я.

— Ерунда! — отмахнулся танкист. — Немного болит, но я привыкший. Когда ноги отказывали, хуже было. Вколю стимулятор, прыгну в пилотское кресло и буду как огурчик. Леха, ну будь ты человеком!

— Хорошо, убедил, — потянулся я за планшетом. — Будем уговаривать Иттора и всех остальных вместе... Будет тебе приказ.

В целом мне все уже было понятно. Нейку, конечно, трогать не стоит. Похоже, последний вылет ей дался тяжелее, чем мне, как и остальным пилотам. Она до сих пор отмечена во внутренней сети как "трехсотый". Гусев меня тоже в десант не возьмет и резон в его словах есть. Но почему бы мне не попробовать управлять штурмовиком в одиночку? Я, как-никак, целый лойм, вхожу в руководство АОР, допуск к штурмовику у меня никто не отбирал. Одному, конечно, летать труднее, но у Нейкарии получалось. Часа три, прежде чем мозги из ушей потекут, будет. За это время можно сделать немало. "Кистеню" с его силовой броней лазеры ящеров как слону дробина, а вот несколько вражеских треножников он с воздуха завалит запросто. Поддержу атаку танкиста как смогу, нечего мне тут прохлаждаться. Вася прав, это наш с ним долг и увиливать от него не следует.

Глава 22. Малоярославец.

Моей просьбе вмешаться в происходящие на Земле события Иттор нисколько не удивился. Спокойно выслушал, а затем, когда я начал с жаром доказывать, что союзникам надо непременно помочь, а десант под Малоярославцем должен быть высажен уже в ближайшее время, прервал меня на полуслове.

— Вы с троммом у себя в каюте? Понятно, едва оклемались и снова в бой. Похвально... Ждите, я скоро у вас буду, проведаю выздоравливающих героев. Поговорим без лишних ушей.

— Что-то это да значит, — удивленно сказал я танкисту, убирая планшет. — Главный решил прийти для разговора к нам с визитом самолично, стало быть, чего-то мы не знаем. Впрочем, скоро все прояснится.

Иттор появился в каюте минут через двадцать, причем не с пустыми руками. Я получил из рук президента нагрудный знак "пилот-истребитель", присуждаемый за пять уничтоженных вражеских звездолетов, а Гусеву достался значок "меч абордажника". Орденов и медалей у альдеян не было, их заменяли значки и нашивки на форму, так что можно сказать, что нас наградили и неплохо. Знак абордажника приравнивался к знаку участника рукопашного боя и весьма ценился у альдеян, считаясь настоящей "фронтовой" наградой, так же как и мой пилотский значок — уничтожить пять креонских машин и остаться при этом в живых, мало кому удавалось. Заодно президент вручил нам по бутылке какого-то дорогого и крепкого альдеянского пойла и кругляшу-талону из нержавеющей стали. Подобно древним грекам, альдеяне чествовали своих героев торжественным обедом за счет клана, причем роскошь обеда зависела от вида "талона": железный, серебряный или золотой. Сам талон оставался потом у героя и тоже считался наградой, а боец, удостоенный обедов всех трех степеней, начиная от железного, был кем-то вроде полного георгиевского кавалера.

Однако, слова Иттора последовавшие после награждения поставили меня в тупик.

— По поводу твоего звонка, Алексей... У нас есть запросы о помощи, — сказал президент, когда с вручением наград и подарков было закончено, и разговор пошел "без чинов". — Из нескольких стран, в том числе из России. С ящерами воевать тяжело, на Земле возникли проблемы.

— Тем более, — тут же вскинулся Гусев. — Раз союзник просит, значит нужно пойти ему навстречу. Кроме того, мой "батальон" надо бы в бою против креонов обкатать, чтобы понять чего он стоит. Учение — это одно. А реальный бой — совсем другое. Самое время помочь нашим!

— Ты так рвешься защищать Лондон? — усмехнулся президент.

— Какой Лондон? — оторопел танкист. — Бои в Калужской области идут! Вы же сами сказали, товарищ президент — просьба из России.

— Так ее руководство и просит помочь Лондону, — пожал плечами Иттор. — Равно как и правительство Великобритании вместе с Верховным представителем ЕС по иностранным делам и безопасности.

— Но как? Почему вдруг Лондону? — начал было говорить танкист, но потом осекся и замолчал. Его обычно уверенное лицо настоящего вояки выражало такую растерянность, которой я еще не видел.

— Почему Лондону? — сделал пару шагов по каюте Иттор. — Потому что дела там, откровенно говоря, неважные. Креоны приземлились слишком близко от города. Треножники сейчас в Хитроу и на окраине района Хаунслоу, идут бои за лондонский аэропорт. Эвакуация населения провалена, в городе паника, на вокзалах давка, дороги намертво заблокированы автомобильными пробками. Подкрепления не успевают, три бригады английской армии, находившиеся в постоянной боеготовности, разбиты или втянуты в бои, а остальные не так-то легко собрать и доставить в город. На это нужно время.

— На Британию давно никто не нападал, — заметил я. — Отвыкли бритты на своей земле драться.

— Возможно, — покачал головой президент. — Но в целом прогноз благоприятный и без нашего вмешательства. Лондон — большой город. Разрушить его полностью креоны не успеют. Многое зависит от того, начнутся ли сильные пожары из-за применения лазеров... Но, скорее всего, не начнутся. В течение нескольких дней войск НАТО высадится достаточно для полного уничтожения ящеров. Конечно, если мы десантируем туда нашу марсианскую "бригаду", прогноз для английской столицы резко улучшиться, — пожал плечами Иттор. — Что же касается российского руководства, то оно считает, что до Москвы враг не дойдет. Сил и резервов достаточно, поэтому они сами справятся, нашего вмешательства не требуется. Англии же надо помочь.

— Ну, нет! У меня в Лондоне ни денежных счетов в банках, ни детей в Оксфордах с Кембриджами. Футбольных клубов тоже не покупал, — тихо ответил Гусев. — Я там никакого рожна не забыл. Драться за лондонский аэропорт? — нахмурился в такт каким-то своим воспоминаниям танкист — увольте.

— Воевать за Лондон, в то время как могут погибнуть жители Малоярославца, Балабаново или Наро-Фоминска считаю неправильным, — согласился я с ним. О своих надо думать, их спасать.

— Вот как?! — Голос Иттора построжел, став ледяным. — Не хотите драться за Лондон, герои? — Президент заложил руки за спину и смерил нас долгим взглядом. — А если я прикажу?

— Значит, мы выполним приказ, — так же тихо ответил Гусев. — Вы главком.

— А вы прикажете? — спросил я, посмотрев в ответ ему в глаза.

— Понятно, — вздохнул президент, оставив мой вопрос без ответа. — Я вас, русских, уже успел немного изучить, — мрачно улыбнулся он. — Знал, что вы скажете что-то в этом роде. Бросать свое единственное десантное подразделение в бой в такой ситуации не вижу смысла. Поэтому и нет приказа к подготовке десанта. Лучше не вмешиваться. Мы и так уничтожили вражеский флот. Если мы заявим, что у нас нет физической возможности оказать помощь воюющим на Земле, к нам претензий не будет ни с какой стороны. Я попросил бортовой интеллект сделать историческую справку и выдать на ее основе прогноз... Так вот, с вероятностью в девяносто процентов помощь Лондону не даст нам ровно ничего, кроме временной символической благодарности.

— У Англии нет постоянных друзей или врагов, — согласился с президентом я. — У нее есть лишь постоянные интересы. Нет смысла вписываться за англичан. Никакого. Нужно десантировать бригаду Гусева под Малоярославец.

— Нас об этом не просили, — возразил Иттор. — Подобный шаг будет выглядеть как самовольное вторжение на территорию союзника и сильно осложнит наши отношения с российским руководством.

— Просьба о помощи Англии была сделана явно по открытым каналам и освещена в СМИ? — спросил я. — Или передана приватно?

— Передана приватно, — кивнул президент.

— Тогда можно на нее просто не обращать внимания, — рубанул я воздух рукой. — АОР и Россия официально заявили о своем сотрудничестве. АОР и Россия находятся в состоянии войны с креонами. Какого хрена еще надо? Мы помогаем атакованному врагами союзнику.

— Не простят, — покачал головой Иттор.

— Англичане простят, никуда не денутся — с жаром возразил я. — Мы им ничем не обязаны. И руководство РФ как-нибудь простит. А вот русские помощь Лондону, в то время как они дерутся под Малоярославцем, нам точно не простят. Мы независимое государство или где? Почему мы должны следовать чьим-то тайным просьбам, если у нас есть официальные договоренности? Нам нужно, чтобы народ нас уважал, чтобы люди в России поддерживали АОР! Своих надо защищать, раз уж мы сделали ставку на русских! А остальные... каждому не угодишь. Пока у нас есть флот и ключи от космоса, нам слова никто поперек не скажет.

— В бою будет нанесен неизбежный ущерб инфраструктуре. И будут жертвы, — продолжал возражать Иттор, но я видел, что он колеблется. — Потом в ваших же СМИ альдеян выставят чудовищами хуже креонов, за то, что мы пришли на помощь непрошенными. Как у вас говорят? Медвежья услуга, вот...

— Не-а... Побоятся, — настаивал я. — Кто захочет с нами всерьез ссориться? Мы ведь сможем найти другого союзника, тот же Китай. Товарищ президент, иногда честность — лучшая политика. Мы должны помочь своим, у нас треть клана — русские, после этого они за альдеян горой встанут. Да и на Земле те, кто хоть что-то понимает, этот жест оценят. Верность своим друзьям и своему народу сейчас слишком редко встречается, чтобы ее не заметили. Лондон пусть спасает себя сам.

— Понимаю вашу логику. Точнее не логику, а эмоции, — тряхнул головой Иттор. — Был бы я нормальным политиком...

— То вас бы давно обвели вокруг пальца разыми тайными договоренностями, — не удержался я. — Дело это грязное. И вы, и я полные дилетанты в политике, товарищ президент. Только поэтому у нас есть свое государство и мы независимы, такой вот парадокс. Не стоит начинать лезть в земные интриги— проиграем. Прошу вас, дайте приказ помочь нашим.

— Хорошо, — решился президент. — Считайте, что приказ у вас есть. Тромм Гусев со своим подразделением будет десантирован в Россию.

"Бригада" Гусева высаживалась под Малоярославцем перед самым рассветом, в окрестностях разрушенного дачного поселка "Снегири". Дневной бой затих, даже ящерам требовался отдых, но с утра ему предстояло начаться снова. Вчера креонам удалось разметать вступивших в бой с колес кантемировцев и рязанских десантников, так же как и несколько сводных частей, составленных из мотострелков, полиции, спецназа и всех, кого удалось спешно перебросить к месту высадки в течение нескольких часов. Воевать с рептилиями оказалось сложно не только англичанам или китайцам. Боевая экипировка креонов, пусть и не дотягивающая до альдеянских боевых скафандров, была по-настоящему эффективна, куда там каске или бронежилету. Обычную пулю или осколок мины она удерживала без всяких проблем, к фугасному действию взрывчатки твари оказались почти равнодушны — если крокодилу ничего не оторвало сразу и радикально, то попавший под ударную волну ящер вскоре снова бежал в атаку. Чтобы вывести ящера-пехотинца из строя в него требовалось попасть несколько раз и сделать это основательно, лучше из чего-нибудь крупнокалиберного.

Гауссовки треножников и "боевых пауков" прошивали насквозь легко бронированную технику без всяких проблем, а танкам портили приборы и ходовую часть, а затем сжигали лазерами, концентрируя их огонь сверху в районе баков с топливом и двигателей. Дымовая защита им почти не мешала. Насколько я помнил лекции на Марсе, в отличие от земных аналогов твердотельные лазеры ящеров работали от некой "прямой квантовой накачки" в плазменном режиме ввода энергии и обладали очень мощным силовым действием. Тягаться на равных в маневренности, обзорности и точности прицеливания с треножниками танкистам никак не удавалось. У артиллеристов дела тоже шли не ахти — накрытие противника по площадям реактивными установками мало что давало, а взять на прицел подвижный треножник из обычной пушки или самоходки следовало очень постараться. Правда, места высадки двух из трех космических челноков обстреляли "калибрами" и "точками", серьезно повредив одну из гигантских летающих машин и полностью уничтожив другую, но на боеспоспособности уже высадившихся и успевших разбежаться ящеров это пока никак не сказывалось. Если бы креоны сразу же, единой ударной группировкой начали наступать на Москву в первый же день высадки, они бы были уже вблизи МКАД. Но они поначалу этого не делали, воюя сумбурно и нерешительно. То успешно атаковали в одном месте, но затем не развивали успех, то прорывались через хлипкие заслоны и делали бросок в другом направлении, то переходили к обороне. И лишь к вечеру разведка с орбиты донесла о концентрации большей части треножников и боевых машин в направлении киевского шоссе.

— Полковник Артюгин? — Подключившись через планшет к бортовому интеллекту, слышал я в своей каюте переговоры Макарыча с ближайшими соседями, сразу после того как первый десяток его треножников был доставлен с орбиты альдеянскими челноками-носителями на Землю. Российские ПВО о высадке союзников были уведомлены альдеянами явочным порядком с борта "Лани" и препятствовать ей не стали, а с верховным командованием в Москве Гусев связываться и вовсе не захотел. Подключиться же к системе армейской связи для оснащенного альдеянскими сканерами танкиста не составляло никаких проблем.

— Кто говорит? Не узнал, меня, Дмитрий Палыч? — в голосе танкиста послышались веселые нотки. — Тромм Гусев с тобой говорит, полковник. Вооруженные силы АОР. Нет, млять, тебе не послышалось... Нет, я теперь не капитан Гусев, а целый тромм Альдеянской Орбитальной Республики, прошу запомнить и не путать! Да, ты правильно понял. Да, млять, я у альдеян тут главный!... Нет... Нет... А на хрена?... Именно. Да, сделал карьеру. Почему? У инопланетян сгущенка слаще, бабы сговорчивее и медики не коновалы. Да, ты правильно понял, хочешь жить — умей вертеться. Так вот, не перебивай... Видел я с орбиты, сколько коробочек погорело, видел... Да в курсе я кто тут где и чем командует, тоже мне, военная тайна...

Слушай меня внимательно, полковник, в шесть тридцать пять ровно должна начаться креонская атака в направлении киевского шоссе, — продолжал Гусев. — Информация точная, у меня есть радиоперехват их переговоров. Навалятся спецом на тебя, ты на направлении главного удара. У вас главный генерал Сагдабеков, правильно? Я знаю что правильно... В общем, смотри по обстановке, наш разговор сейчас безопасниками не прослушивается. Хочешь, докладывай наверх, хочешь — свяжись с соседями сам, тебе решать. Я помогу, чем смогу. Запомни, те треножники, что в буро-красном камуфляже с черно-синими знаками АОР — это мои марсиане, передай ребятам, чтобы огонь по нам не открывали. Пехота в скафандрах той же расцветки тоже наша. Я наношу удар креонам в тыл с юго-запада в шесть тридцать, координаты тебе сейчас придут. Да вот еще... перед атакой мы отстреляемся спецбоеприпасами с антиматерией, у кренов несколько машин удобно в чистом поле стоят. Так что не волнуйся, нашу атаку не проспишь, гарантирую! Как увидишь, что крокодилы растерялись — дави их сам, лови момент. Все, далее по обстановке, действуй Дмитрий Палыч, повоюем сегодня от души... Будем на связи.

Дослушав Макарыча, я отключил планшет и направился к выходу. Времени оставалось немного, а мне еще требовалось попасть в ангар, надеть летный скафандр и вывести штурмовик на орбиту. Как раз к началу атаки успею спуститься в атмосферу, если все пройдет гладко.

Пока я добирался до ангара по отсекам "Лани" никто на меня особого внимания не обратил. Без проблем открыл отсек со штурмовиком и даже надел летный скафандр, а вот в "кистень" попасть не смог. Сбой допуска, в доступе отказано, люк просто отказывался отъезжать в сторону, пропуская меня в кабину. Что за ерунда? Я как-никак целый лойм, один из руководителей АОР, "трехсотым" не числюсь, имею все положенные допуски, сообщений об аннулировании которых не приходило. Бортовой интеллект никак не мог запретить мне пилотировать штурмовик. Раньше, в бою и во время учебных вылетов никаких проблем не было. Разве что Иттор своим приказом запретил мне вылет, догадавшись, что я попробую помочь Васе. Блин, дело плохо. Если мне придется еще раз убеждать президента, что вылет совершенно необходим, то я потеряю кучу времени, да и не факт что Иттор со мной согласиться. А поддержать танкиста надо во время атаки, не раньше и не позже.

— Решил немного полетать, Леша? — услышал вдруг я знакомый голос. — Один, без меня? Тебе не стыдно?

Оглянувшись, я увидел Нейкарию. Бледную, пошатывающуюся, но уже одетую в летный скафандр.

— Нейка? — в принципе я уже все понял. Но попытаться отговорить ее стоило. — Ты же ранена и еще не восстановилась. Зачем ты здесь?

— Затем же, что и ты, — вздохнула альдеянка. — Ты думал, что сможешь угнать мой штурмовик в одиночку? Я была о тебе лучшего мнения, напарник.

— Нашим надо помочь, а я уже бодр и свеж. А вот тебе пришлось лихо. Лучше помоги разблокировать машину и иди отдыхать. Я ненадолго — только смотаюсь туда и обратно, — улыбнулся я. — Там дел всего часа на три.

— Вижу я, какой ты свежий, — буркнула девушка. — Хочешь себя угробить в одиночку? Вместе полетим.

— Хорошо, — только и ответил я, поняв, что уговаривать напарницу бесполезно. — Во время полета будем подключаться к пилотированию по очереди, чтобы экономить силы. А в бою ударим вместе, как привыкли. Поехали...

К самому началу атаки мы не успели. Пилотирование и спуск через плотные слои атмосферы заняли больше времени, чем я ожидал. К тому моменту, как мы оказались в небе над Малоярославцем, внизу уже вовсю шел бой. Гусев не соврал, начав атаку креонов с тыла, в то время как танкисты и приданные им части перешли в наступление со стороны Обнинска и Малоярославца. Хотя, конечно, все направления достаточно условны, бой разыгрался в перелесках и дачных поселках на обоих берегах речки Лужа от Малоярославца до Межуры. Внизу горели дома и машины, что сверкало, поднимались султаны разрывов. В эфире стоял мат, обрывки приказов, какие-то крики — сразу не разберешься, кто есть кто. На моих глазах в атаку на треножники креонов зашли два звена "сушек" и отработали по ним ракетами, на первом же заходе потеряв четыре машины. Лазеры креонских треножников на лету отрезали машинам плоскости, словно те были сделаны из картона, а на земле бортовой компьютер штурмовика отметил десятки остовов разбитых самолетов и вертолетов. Авиаторы, несмотря на чудовищные потери, вносили свою лепту в сражение.

Подключенный к штурмовику разум работал в особом режиме, места эмоциям оставалось мало. Тем не менее, я отдал категоричный приказ по радио летунам не мешаться под ногами и покинуть поле боя, хотя и сомневался, что они его послушают. А затем мы с Нейкой сделали заход на недобитые "сушками" треножники и начали их жечь своими бортовыми лазерами. На ответный огонь внимания пока не обращали — "кистень" прикрыт силовым полем, его с такой легкостью как обычный самолет не сбить.

Красно-бурые треножники Гусева, которые так и не успели после Марса перекрасить под земной камуфляж, работали эффективно и слаженно. Передовой десяток машин, оборудованный силовыми полями и гораздо мощнее вооруженный, чем техника ящеров, уже преодолел семь-восемь километров навстречу танкам Артюгина, уничтожив больше четырех десятков вражеских оливково-зеленых треножников, и теперь поджидал свою запоздавшую пехоту, уверенно удерживая врага на расстоянии. Наступление ящеров было сорвано, основные силы креоны спешно перебрасывали к нашим "марсианам", оставив небольшой заслон. Однако, контрнаступления танкистов он не удержал, и теперь поле боя все больше превращалось в "слоеный пирог" где схватилась во встречном бою насмерть креонская пехота, десантники, мотострелки, спецназ, танки, самоходки. Ну и мы с Нейкой тоже старались, как могли, пытаясь с пользой израсходовать отпущенное нам время.

Однако, это оказалось еще не все. Дожигая очередного "паука" креонов я получил предупреждение с борта "Лани" о дополнительных союзных бортах с орбиты. Иттор отдал приказ послать для усиления "бригады" Гусева бойцов Лейтта и военно-медицинское подразделение Элгии для оказания помощи раненым бойцам АОР и союзникам. Впрочем, наше с Нейкой время стремительно истекало, оставалось еще часа полтора от силы. Как раз достаточно, чтобы поддержать новую атаку Гусева, дождавшегося, наконец, своей пехоты.

Эта скоротечная схватка была особенно жестокой. Креонам удалось уничтожить четыре наших треножника, пробив их силовые поля и повредить еще три, что там было с пехотой — не знаю, деталей боя не видел и вникать в них было некогда. Но и ящеры явно получили по зубам — обломками их машин было завалено все поле и перелесок. Тяжелые тейтонги альдеянских треножников оказались страшной штукой, после них горела даже голая земля, внизу все было затянуто дымом. Однако, когда передовые танки Артюгина вышли на соединение с подразделением Гусева, разрезав "слоеный пирог" боя на две части, я понял, что дальше тянуть невозможно и повел машину на посадку прямо к месту высадки трех челноков с медиками Элгии. Мы и так летали с Нейкой слишком долго. Возвращение на орбиту могло занять часа два, которых мы могли не пережить.

Я успел вытащить из севшей машины обессилевшую напарницу, прислонил ее к остывающему борту "кистеня", присел рядом с ней сам и закрыл глаза — сил уже ни на что не было. В таком виде нас и нашли медики. А затем все было как обычно — уколы, сон, эвакуация...

Проснулся я уже в своей каюте, точно в таком же разбитом состоянии как после космического боя. Прямо дежа-вю какое-то. А рядом на своей койке лежал Гусев, только теперь медицинской повязкой была замотана не только его голова и часть лица, но и плечи с руками. Похоже, танкисту опять "прилетело", и в этот раз еще сильнее, чем раньше. А нет... отличие было. Рядом с танкистом на стуле у изголовья его койки сидела Элгия.

— Элгия..., — позвал я ее сиплым голосом. — Элгия, ты?

— Я, Леша, — заботливо поправив одеяло застонавшему во сне танкисту, повернулась ко мне альдеянка. — Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, хреново, — улыбнулся краем губ я. — Скажи мне, все закончилось? Там, на Земле?

— Да, — кивнула помощница. — Мы победили. В России по лесам добивают остатки креонов. В целом на Земле...в целом прогноз благоприятный, ящеры исчерпали свои ресурсы.

— Ну, раз все закончилось и все живы...— набрал я воздуха в грудь. — Тогда можно... Элгия, прошу тебя, выходи за меня замуж. Это официальное предложение.

— Нет, Леша, — грустно помотала головой альдеянка. — Извини. Не стоило тебе этого говорить, будем считать, я тебя не слышала. У тебя есть Нейкария, иди к ней, она ждет. Мой долг помощницы и эйл-толлья клана здесь полностью выполнен.

— Мы сейчас говорим не про Нейку, — скрипнул зубами я. — А про нас с тобой. И про наши отношения. Мы должны пожениться.

— Они закончились, Леша, наши отношения. Разве ты еще не понял? Ты лойм АОР и полностью адаптирован к жизни в клане, тебе уже не требуется опека. Тебе нужна другая жена, та, которую ты любишь, со мной ты не будешь счастлив. Давай, мы оба с тобой будем поступать правильно, хорошо? Лучше поспи, — отвернувшись от меня, альдеянка взяла полотенце с тумбочки и заботливо вытерла пот со лба спящего танкиста. А я...а я отвернулся к стенке, сжав под одеялом кулаки. Сильно закружилась голова, начался легкий озноб. Пожалуй, сейчас действительно лучше поспать. Иначе я наговорю слишком много из того, о чем потом придется жалеть.

Глава 23. Последняя.

С креонами как с реальной угрозой на Земле покончили через несколько суток. Ну как... Не совсем, конечно, покончили, а, как говориться, в общем и целом. Севернее Норильска и в джунглях Африки их отряды еще встречались, периодически попадая под обстрелы и дожидаясь, когда сформируются ударные контингенты войск для их полной ликвидации. По подвалам в разрушенных кварталах Лондона и Сан-Франциско также прятались отдельные крокодилы. Но серьезной опасности они уже не представляли. Челноки креонов, за исключением того, что сел за полярным кругом, были уничтожены ракетно-бомбовыми ударами, либо взорваны ящерами при попытке захвата, инопланетная техника по большей части выведена из строя. Полное уничтожение креонского десанта было лишь вопросом времени и присутствия альдеян не требовало. Десант Гусева вернулся на борт "Лани" и готовился отправиться к Марсу, зализывать раны и восстанавливать боеспособность. На Земле осталась лишь пара десятков медиков Элгии, которые лечили тяжелораненых в бою под Малоярославцем российских солдат. Пять из четырнадцати треножников уже не подлежали ремонту, двадцать три человека погибло, раненых в марсианской "бригаде" тоже хватало. Повоевали мы на славу, что там говорить.

Гусев окончательно очнулся лишь через трое суток после эвакуации на орбиту, спавший с лица и разом похудевший килограммов на десять. Альдеянские медики занялись им всерьез и буквально напичкали лечеными препаратами, а так же подстегнули процессы регенерации, пока бывший капитан восстанавливался во сне. Оказывается, бравый танкист ухитрился обгореть в своем разбитом треножнике под конец боя. А быстрое восстановление новой кожи взамен сгоревшей — весьма энергозатратный процесс. Элгия заботливо ухаживала за бывшим капитаном, пока он лежал в беспамятстве. Альдеянка поила просыпавшегося на несколько минут Гусева, делала ему уколы из инъектора, меняла повязки и подгузники, не особо стесняясь моего присутствия. Ну, а когда медицинской сон закончился, и Вася полностью пришел в себя, эйл-толль клана оказалась тут как тут. Принесла бывшему капитану завтрак, самолично повязала салфетку на грудь, долго сидела рядом и смотрела внимательным взглядом, как он кушал кашу и бульон, а потом, собрав посуду, просто сказала:

— Товарищ тромм, я думаю, что вам следует переселиться в мою каюту. Я освободила в ней место, так мне будет легче ухаживать за вами, пока вы окончательно не выздоровеете.

— Неудобно получается... Я как-нибудь сам, товарищ Корн. На самом деле я уже почти здоров, — закряхтел и заерзал Вася. — У вас наверняка полно важных дел. Нам с лоймом удобно и здесь, а меня можно поручить другому медику.

— Ничего неудобного, — голосом строгой учительницы ответила Элгия. — И более важных дел у меня сейчас нет. Президент Иттор очень высоко оценил ваше подразделение в бою, поздравляю тромм! Вы отличный командир и организатор. Поэтому я должна помочь вам в вашей работе и сделать бригаду еще лучше. Не будем мешать Алексею, он еще не вполне восстановился после боя. Василий, после обеда переезжаем ко мне!

Танкист бросил на меня отчаянный взгляд, в котором смешались удивление, оторопь и немая просьба, поэтому я поспешил вступить в диалог.

— Товарищ младший йоллм, тромм Гусев мне нисколько не мешает. Не стоит так беспокоиться, мы прекрасно ладим, я сам смогу проследить за больным.

— Не хотите принимать перемены лицом к лицу, мальчики? — посмотрев на нас, тепло улыбнулась Элгия. — Даже перемены к лучшему? Какие вы упертые... Вы ведь уже все поняли, не так ли? Ну, хорошо, вам надо дать время привыкнуть, я тоже все понимаю. Леша, прекрати ревновать, я все вижу по твоим глазам. Это просто глупо! Тебе пора навестить Нейкарию и серьезно поговорить с ней, она уже почти здорова. Василий, так и быть, я подожду немного, когда ты сам примешь правильное решение, как настоящий патриот АОР. До свидания, парни.

— Жопа, — только и сказал тоскливым голосом танкист, когда дверь за Элгией закрылась. — Политрук переключилась на меня. А ведь я как чувствовал... Леша, это случайно не твоих рук дело? Что у вас с ней произошло, пока я валялся в отключке?

— У нас? — хмыкнул я, сев на кровати. — Кое-что произошло. После боя я сделал Элгии предложение стать моей женой. Все как полагается, разве что на колени не становился и колечко не дарил. Не мог этого сделать, был контужен.

— И? — нахмурился танкист.

— И она меня послала по известному адресу, — встав с койки, я залез в тумбочку и достал бутылку наградного альдеянского пойла. — Прямо и недвусмысленно. Сказала, что наши отношения закончены, а мне давно пора причаливать к Нейке. — Я свинтил крышку и сделал хороший глоток обжигающего небо и пахнущего миндалем алкоголя прямо из бутылки. Ты слишком хорошо служил и воевал, Вася, вот в чем твоя ошибка. Это заметили и теперь о таком ценном кадре как ты позаботятся по высшему разряду. — Будешь? — протянул я емкость Гусеву.

— Давай, — не чинясь, взял у меня бутылку и приложился к горлышку Вася. — И что нам теперь делать?

— Нам? Тебе радоваться надо. Наверное, — пожал я плечами. — Переходящее красное знамя перешло к новому герою. Элгия ведь тебе сразу понравилась, Макарыч. Она о тебе хорошо позаботится, капитан, точно говорю. Не переживай, она девка умная и умелая, — не сумел я подавить ревность в голосе. — А что делать мне, я до сих пор пытаюсь понять.

— Вот не надо на меня смотреть такими злыми глазами, Леша, — тихо вздохнул танкист. — Я у тебя бабу не уводил, помнишь наш разговор на Марсе? Если б уводил, все было бы просто и понятно... А так... выпей лучше со мной, лойм. Не люблю я переходящих знамен, — кивнул в такт своим мыслям танкист. — Но есть кое-что еще... Видишь ли, Элгия меня из горящего треножника вытащила.

— Как так? — удивился я.

— А вот так. Оторвался я в бою от ребят, недоглядел. Силовое поле мне сбили гауссовками, манипуляторы оторвало к хренам свинячьим. Когда машина упала, крокодилы начали ее жечь лазерами. Креонов вроде отогнали, но кабина стала гореть, люк заклинило, катапульта отказала. Если бы не скафандр пилота, я бы сразу задохнулся, а так начал потихоньку поджариваться как сосиска в тесте. Однако, когда люк вскрыли и меня вытащили наружу, я еще в сознании был. Разглядел свою спасительницу через забрало шлема, ага. Элгия меня несла на ручках в "медсанбат"... У нее скафандр спасателя, с искусственным псевдомышечным волокном, бегемота утащить можно.

— Тогда тебе вообще не отвертеться, — философски заметил я, приняв у него бутылку и сделав еще глоток. — Девушки любят подбирать спасенных котяток и устраивать их судьбу. Да ты не парься, все не так страшно.

— А ты? — помолчав немного, спросил Гусев. — Купишь колечко с цветами и пойдешь к Нейке предложение делать, как велела товарищ политрук?

— Говорю же — не знаю еще, — помотал я головой. — С одной стороны надо бы, сам видишь, к этому прямо на поводке тащат. Нейкария красавица, мой ведущий пилот, друг, кроме того она меня когда-то спасла, как тебя Элгия. А с другой — какого хрена меня тут бабы воспитывают?! Распоряжаются: на сторону не смотри, даже разовый секс со случайной мулаткой у них в клане, видите ли, табу, патриоты так не поступают! Живи с одной, но потом брось ее и женись на другой. Я им что, пацан? У них тут в клане хренов матриархат? По званиям мы с тобой вроде как целый лойм и тромм, людьми командуем и в госсоветах участвуем, а по сути — крепостные крестьяне? За которых барин решает с кем им венчаться, с кем жить и с кем детей заводить? Да не пошли бы они все на хрен! Я сам решаю, что мне делать и с кем быть! Злой я Макарыч, аж трясет. Причем, даже непонятно на кого злой. Сдается мне, не Иттор все это выдумал и не он тут главный "барин".

— Вот и я рассуждаю примерно так же, — кивнул танкист. — Вчера Элгия жила с тобой, сегодня хочет со мной. А вдруг завтра интересы клана потребуют жить с третьим? И кто я в этой цепочке получаюсь?

— Это уж тебе решать, — развел я руками. — И кто ты в этой цепочке, и что тебе делать — быть с Элгией или нет. Как отвечал Сократ на аналогичный вопрос: поступай, как хочешь, все равно раскаешься.

— Ясненько, — взяв со столика бутылку, хлебнул еще глоток Гусев. Помолчал, сидя на койке и глядя в стену, потом, пошатываясь, встал, пройдясь вдоль каюты.

— А давай оба пойдем в отказ, а лойм? И наплевать на карьеру и патриотизм к АОР! Какого хрена мы должны играть по их правилам? Заслуги у нас перед кланом есть, без землян альдеянам не обойтись. За меня моя "бригада" впишется, думаю, даже альдеяне поддержат. Ты у вахтовиков тоже еще не весь авторитет растерял... Как полагаешь?

— Не-а, — помолчав пару минут, наконец, ответил я. — Как бы то ни было, а бунтовать и идти против традиций мы не будем. Не из-за баб же всю карьеру ломать...

— Значит, прогнемся? — хмыкнул Макарыч. — Политручка свое дело знает: знатно она тебя в постели выдрессировала! Даже стало интересно попробовать, может она как-то по-особому ноги раздвигает, раз ты всего за пару месяцев весь поплыл?

— Вася, а тебе в морду не дать? — в свою очередь вскочил я с койки. — В воспитательных целях, чтобы за языком следил?! Мне пофигу, что ты больной, я сам контуженный.

— А давай! — сжал кулаки танкист, покачнувшись на месте. — Так даже веселее. Только потом не плачь, лойм.

— На! — коротко, почти без замаха ударил я, целясь Макарычу в нос. Но тот, зараза, уклонился, в ответку съездив меня по уху, да так, что перед глазами на миг потемнело и посыпались фиолетовые искры. Однако я был настолько зол, что такая мелочь меня не остановила, и, сделав еще шаг прямо к танкисту, ударил его снова. В этот раз я попал ему в глаз, с такой силой, что Макарыч, отшатнувшись назад, налетел задом на стул и грохнулся вниз. А поскольку свободной рукой он схватил меня за ворот комбинезона, то я упал на пол вместе с ним.

-Внимание! — вдруг заорал невидимый динамик на потолке, а световые панели на потолке засветились тревожным красным светом. — Говорит бортовой интеллект. Внимание офицерам в каюте 17-2Ф! Ваше поведение идентифицировано как драка. Прекратите и объяснитесь немедленно или через пять секунд будет вызван дежурный наряд!

— Нет никакой драки! — тут же заорал я с пола. — Мы с троммом Гусевым проводим спарринг-тренировку! Падение случайно, никаких проблем!

— Подтверждаю! — отозвался в свою очередь танкист. — Информация о драке ошибочна, мы с лоймом тренировались!

— Ваш статус раненого и выздоравливающего запрещает подобные тренировки! — тоном ниже отозвался БИН. — В следующий раз я буду вынужден нарушить режим приватности и сообщить о произошедшем медикам и в службу безопасности.

— Понял, мы больше не тренируемся, — примирительно сказал я. — Все, проехали.

— Принято, — отозвался БИН и затих, а освещение вернулось к нормальному режиму. Мы же с Гусевым молча сидели рядом на полу, прислонясь головами к моей койке.

— Дурак ты Вася, — сказал я через некоторое время, слегка отдышавшись. Злость на танкиста и Элгию куда-то испарилась, даже дышать стало легче, хотя ухо онемело от удара. — Я не потому прогибаюсь, что меня кто-то в постели выдрессировал. А потому, что сам себе уже не принадлежу. Раз я начал это дело и встал у истоков АОР, то должен создать вместе с альдеянами новое государство на Марсе и помочь встать ему на ноги. Когда-то русские открыли всему миру дорогу в космос. А потом для них ее закрыли. Стало быть, наш долг — открыть ее для русских еще раз, пусть и через альдеян. Работа еще не закончена и с креонами история только начинается. Поэтому да, сейчас я буду лояльным клану. Если для этого надо будет забыть Элгию и жениться на Нейкарии, то я это сделаю. А нравится мне это или не нравится — дело десятое.

— Ясно, — прикрыв на мгновение глаза, кивнул Гусев. — Стало быть, мне придется жить с коммисаршей, — привстав, танкист снова потянулся к бутылке.

— Ты, главное, не спейся в процессе, — озабочено сказал я. — Хватит бухать. А то ведь тебе уже далеко за тридцатник, капитан. По альдеянским меркам — перестарок. Не оправдаешь надежд товарища политрука — подлечат печень и выдадут младшим мужем за кого попало для повышения демографии.

— Мало я тебе в ухо дал. Надо еще, — отозвался танкист таким голосом, что мне стало его на секунду жалко.

— Не бойся, у меня есть план, — улыбнулся я Васе. — За наши подвиги нам клан торжественный банкет задолжал. Лучшего повода выступить с публичной речью не придумаешь. И я уже знаю, что мы там скажем... Впереди новая война, а браки, они разные бывают. Военные, например, сроком на год и без особых обязательств. А за год нас или убьют, или мы что-нибудь придумаем, или семейная жизнь нам понравится.

* * *

*

Как ни странно, но я оказался прав. Когда "Лань" вернулась на орбиту Марса, бортовой интеллект расшифровал данные с захваченных на креонских кораблях компьютеров, а безопасники сумели разговорить пленных креонов. И мы начали понимать, с кем имеем дело. Все оказалось не так уж плохо. Но и далеко не так хорошо, как хотелось.

Креонской империи Ульсс принадлежали три землеподобные планеты. Две в одноименной звёздной системе, находившейся примерно в трехстах световых годах от Земли и еще одна у звезды в семи световых годах от Ульсса. Одна планета с теплым и влажным климатом, две других чуть похолоднее. Однако, все три планеты не были для ящеров родным домом. Около десяти тысяч лет назад они переселились в Ульсс после какой-то катастрофы, достоверных сведений о которой найти в компьютерах не удалось. Жили на своих планетах крокодилы вместе с людьми, которые составляли большинство разумного населения в империи, прямо или косвенно порабощенного ящерами. В результате получилось довольно странное государство, в котором креоны были воинами, жрецами, учеными и управленческой элитой. А люди — в лучшем случае рабочими, фермерами и зависимыми данниками, а в худшем — прямыми рабами ящеров. Подобный уклад креонов полностью устраивал. Однако, он имел и свои негативные стороны — наука в таком межзвездном полурабовладельческом государстве потихоньку стагнировала, экономика тоже развивалась далеко не блестящими темпами.

Часть знаний своих спасшихся от катастрофы предков, креоны сохранили. Но далеко не все. Именно этим объяснялось устаревшее вооружение их звездолетов, примитивные системы межзвездного прыжка и тот факт, что большая часть их космических кораблей оказалась, по сути, десантными транспортами. Ящерам просто не с кем было воевать в космосе. Для подавления восстаний и удержания контроля над людьми трех планет вполне хватало десантного флота. Ядерное оружие на своих десантных челноках креоны не размещали по той же причине — людей за серьезного противника они не держали, а вот экологию на жилых планетах портить не хотели, с окружающей средой рептилии старались жить в гармонии. Поэтому, когда сработал старый маячок в Солнечной Системе, долго креоны Ульсса не раздумывали. Самое главное для захватнической экспедиции — точные координаты прыжка, позволявшие нацелить флот вторжения, они получили. Промышленно развитая, населенная людьми Земля, казалась им отличным призом, маленькая колония на Марсе и пара звездолетов — несущественным фактором. Аборигены трех планет еще ни разу не оказывали креонам достойного сопротивления, поэтому им казалась, что и на Земле все будет точно так же. Они высадятся, наведут на людей шок и трепет, захватив целиком крупные острова вроде Англии и Тайваня, заодно создадут плацдармы на континентах, а затем постепенно приведут землян к покорности, организовав несколько экспедиций. Люди же слабы, трусливы и не умеют толком воевать. Чего бояться?

Вышло все не так, как креонам хотелось. Однако, приятного для нас всех было мало. Весточку домой о постигшей флот вторжения судьбе ящеры отправить успели.

Совсем уж идиотами креонов считать не стоило, поэтому в ближайшее время вторжения опасаться не следовало. Но то, что они так просто свой разгром не оставят тоже было всем понятно. И альдеянам и землянам, с которым руководство АОР поделилось добытой информацией. Земле следовало спешно принимать военно-космическую программу и начинать вооружаться. И все равно, по расчетам альдеян люди никак не успевали выиграть гонку вооружений. У ящеров было превосходство в орбитальной инфраструктуре, населении, ресурсах. Поэтому напрашивался один единственный вывод — пока у АОР есть превосходство в технологиях, следовало как можно скорее нанести в Ульсс ответный визит. Главная цель — орбитальные верфи ящеров на двух планетах и их крупнейшие индустриальные центры. Если удастся их уничтожить, то создать в обозримые сроки новый флот рептилии не сумеют.

Первое же совещание руководства АОР и начальников штабов России, Китая и НАТО приняло план ответной военной экспедиции безоговорочно, ресурсы под нее земляне обещали выделить любые. Даже самым миролюбивым политикам было ясно — сейчас вести переговоры бессмысленно, время полным ходом работает на врага. Лететь опять предстояло "Лани", "Шершню" и двум взятым на абордаж звездолетам креонов после ремонта и адаптации под земные экипажи и десант. Гусеву было приказано создать полноценную бригаду треножников в количестве как минимум пяти десятков машин, мне — набрать на Земле экипажи для креонских звездолетов и бойцов для Макарыча. Срок — от восьми месяцев до года максимум. Работы предстояло много, но деваться было некуда. И мы за нее принялись. Сразу после банкета и свадеб...

Макарыч согласился стать военным мужем Элгии сроком на год. Моя бывшая помощница против этого не возражала, заявив, что года ей вполне хватит и Василий о своем решении нисколько не пожалеет. Уж она постарается, чтобы по истечению этого срока танкист оказался счастлив и военный брак по согласию сторон перешел в самый настоящий. В своих силах альдеянка не сомневалась. Хотя на свадебном банкете бывший капитан счастливым до безумия молодоженом пока не выглядел. Впрочем, я не особо к ним с Элгией присматривался — эта парочка теперь отрезанный ломоть. Две свадьбы мы отмечали вместе с танкистом в координационном центре АОР на улице Боткина, и у меня была своя молодая жена. Нейкарии требовалось уделять внимание, рассказывая, кто такой тамада и зачем надо непременно целоваться под крики "горько" а еще гости — Катя Талова, космонавты Борис и Павел, которым предстояло стать капитанами переделанных креонских звездолетов, родители, майор Иванов. Мигеля мы звать не стали... Отпуск на свадьбу и отдых на Земле нам дали совсем небольшой — всего-то десять дней. А затем нам всем опять предстояло много работы.

Ничего уж тут не поделаешь...

Конец первой части.