Альтернативная история ("Песня на двоих"). Глава 29

— Кстати о господине Артуро, — решил воспользоваться случаем Аластайр. — Это не вы покушались на него?

— Нет, — спокойно возразил маг. — Хотя в тот день он был у меня.

Аластайр посмотрел на магическое пламя, которое казалось ленивым и обманчиво спокойным.

— А он не говорил, кто же на него покушался? Может, хотел отомстить?

— Когда я перевязывал Артуро рану, он ругался, поминал какую-то "сумасшедшую девку" и сетовал, что не помнит, кто такой Федерико де Льяно. Похоже на кровную месть, если угодно знать мое мнение. Но сам он мстить не собирался. По крайней мере — этой женщине.

— Такой галантный кабальеро? — удивился инспектор.

— Не в том дело. Насколько я могу судить, Сан-Барреда решил использовать это покушение, чтобы насолить некоему Кантору. Судя по обрывочным фразам, Артуро намеревался обвинить именно его.

— Дурак! — возмутился Гридган. — И сволочь.

— Совершенно с вами согласен, мэтр.

— Он так сильно ненавидел этого... Кантора?

— Не то слово, инспектор, он меня достал своей ненавистью к нему.

— Интересно, за что, — негромко проговорил инспектор, хорошо помнивший, как он с потерпевшим пил кофе на маленькой кухне. Вопрос, пожалуй, не подразумевал ответа, но Габриэль проговорил:

— Женщина... И не только. Думаю, прежде всего зависть.

— Что ж, давайте вернемся к последнему покушению на сеньора Фуэнтеса, — скучным голосом произнес Аластайр. — Кому принадлежала идея использовать его друга Мигеля Эстрено?

— Артуро, — словно выплюнул Габриэль ненавистное имя. — Он специально прочел пьесу, которую они репетируют — и передал мне фразу, которая должна была сработать, как спусковой крючок... Там, на сцене. Рано или поздно.

— Вы ведь не были знакомы с Мигелем Эстрено?

— Не был.

— Тогда как же вы его нашли?

— Проследил от театра, где он бывает. Внешность считал из сознания Артуро. Просто попросил его представить себе. Это несложно.

— А почему же вы тогда не выяснили местонахождение своих бумаг? — спросила Ильса. — Тем же способом? Если Сан-Барреда позволял вам получать информацию таким образом?

— Артуро не знает. Он отдал письма матери и сам не представляет, куда она их дела.

— Письма? Это были письма? Чьи? — спросил Аластайр.

— Мои.

— Вы писали Артуро?

— Нет! Зачем бы я стал...

— А кому же?

Лицо мистралийского мага стало напряженным и жестким. Пламя угрожающе колыхнулось... кольцо стало медленно сжиматься.

— Ответа не будет! — отрывисто бросил Габриэль дель Рохо, заставив огненное кольцо замереть. — Имя адресата не имеет отношения к делу. Я даю показания только чтобы сохранить его в тайне. Вы обещали мне!

— Письма касались политики?

— Нет. Никакой политики, я клянусь! — живо воскликнул маг.

Аластайр посмотрел на пламя. Оно снова было ровным и спокойным.

— Ну ладно, — проворчал он. — Ильса, Грид... вы хотите задать еще какие-то вопросы подозреваемому?

— Да нет, пожалуй, — лениво протянул маг.

— Я, наверное, тоже... Хотя нет! — отозвалась девушка. — Скажите... а вы внушали Мигелю Эстрено, что он после выстрела должен покончить с собой?

— Нет... Только выстрелить в этого... Кантора, — тихо ответил Габриэль и добавил неожиданно:

— Мне очень жаль.

Ильса развела руки, словно пытаясь обхватить очерченное кругом пространство, и резко встряхнула кистями, ни дать ни взять — стряхивая с пальцев нити, ведущие марионеток. Вид у нее был усталый.

Пламя погасло, все и разом, словно залитое водой.

— Ты молодец! — сказал Аластайр и, встав из-за стола, взял Ильсу под руку. Покосился на Грида — вот же скотина! Мог бы и помочь...

А Ильса смотрела на Габриэля. Сеньор дель Рохо пошатнулся и опустился на пол там же, где стоял, словно его не держали ноги. И как-то беспомощно, почти по-детски, повторил:

— Мне правда очень жаль...