Live fast, die young

— Не знаю, — пожал плечами Андрей. — На твое усмотрение.

— Тогда поджечь, — решила Лиза. — Так веселее.

Пошевелила трубой, навела прицел, надавила спусковой крючок, довольно резко, это ведь не винтовка, плавность движений не очень нужна. Труба гулко ухнула, Андрей сообразил, что забыл заткнуть уши, но выстрел получился не очень громким, почти не оглушил. А дым вонючий, противно.

— Зашибись, — констатировала Лиза.

Андрей перевел взгляд на домики. Они почернели, будто обрызгало из принтерного картриджа, трава вокруг моментально выгорела и погасла, только по окружности чуть дымилась. Над домиками и вокруг порхали и мельтешили дымящиеся предметы, похожие на ракетный блок "Авангард", воплощенный из рекламы в действительность и размноженный примерно в десяти экземплярах. Андрей не сразу понял, что это домашние птицы, то ли утки, то ли гуси, но точно не куры, куры так не летают, тем более в подожженном состоянии. И еще по земле мечется охваченное пламенем непонятное существо, то ли крупная собака, то ли коза.

— Как тебе зрелище? — спросила Лиза.

— Отвратительно, — ответил Андрей.

— Ты просто не привык, — сказала Лиза. — Не распробовал. Ладно, это была разминка, пойдем, повеселимся как следует.

Отбросила использованную трубу, вытащила из кузова АК-74 без подствольника и со складным прикладом, швырнула Андрею, тот машинально поймал. Следом полетел лифчик-разгрузка, набитый магазинами и гранатами, одна выпала. Снаряженная, с запалом.

— Ты это, осторожнее, — сказал Андрей. — Подорвемся же!

— Не должны, — сказала Лиза. — Если подорвемся, я Тилли по судам затаскаю. В договоре-оферте прописана неуязвимость от несчастных случаев.

— А так разве интересно? — спросил Андрей. — Мучить заведомо беззащитных...

Пикап звякнул, в кузове появилась круглая дырочка. Лиза метнулась за машину, Андрей последовал за ней. Рядом с ногой брызнул земляной фонтанчик.

— Как же, беззащитные, — пробормотала Лиза. — Ага, щаз!

Подняла руки, пошевелила рычажками на кузове, один борт опустился, можно залезть внутрь, не попадая в поле зрения невидимого снайпера. Взяла нечто массивное, похожее на маску для подводного плавания, надела на морду, подползла к противоположной стороне кузова, там в стенке бойница, а в полу кузова люк, под ним ящик, а в нем пять стволов.

— Винтовка или пулемет? — спросила Лиза. И сама себе ответила: — Винтовка.

— Винтовка — это праздник, — пробормотал Андрей.

Лиза не отреагировала, должно быть, не поняла. Вытащила винтовку, зарядила, настроила прицел, приложилась, четырежды выстрелила, неторопливо, с большими интервалами между выстрелами.

— Стрелки вроде готовы, — сообщила она, отстрелявшись. — Никого вроде не упустила, отлично, пойдем!

Убрала винтовку обратно в ящик, сняла с глаз маску, повесила на грудь автомат, вылезла из кузова, пошла к горящим домикам, спокойно, в полный рост, не волнуясь и не скрываясь. Андрей подобрал свой автомат (и когда только выронил?), зашагал следом, а вернее, не совсем следом, а сбоку-сзади, так положено было ходить парой в единственной военной игре, в которую он играл единственный раз в жизни. Что за дурацкая солдафонщина, невозможно поверить, что кому-то такое может нравиться!

Лиза покосилась, пробормотала нечто одобрительное. А потом вдруг остановилась, вскинула автомат да как полоснет очередью! Высокая трава зашевелилась, из нее высунулась рука с растопыренными пальцами, судорожно дернулась, опустилась обратно. Рядом с рукой поднялись две другие, за ними последовала голова, шея, затем туловище. Белобрысый мальчик-подросток в грязно-сером джинсовом комбинезончике, напуганный до онемения, лицо бледное, глаза круглые, губы трясутся. Лиза обернулась и спросила:

— Трахнешь его?

Андрей ответил не сразу. Иногда бывает, что собираешься что-то сказать, а язык деревенеет, дыхание спирает и слова не подбираются. А потом вдруг подбираются.

— Нет, спасибо, — сказал Андрей. — Я, пожалуй, пойду отсюда.

— На нет и суда нет! — радостно провозгласила Лиза.

Навела ствол, пальнула одиночным, мальчик упал как подрубленный. Пистолетная пуля отбрасывает, а автоматная подрубает, все правильно.

Подошла ближе, пнула неподвижное тело, перевернула пинком на спину. Мальчик надсадно закашлялся, изо рта брызнула кровь. А Лиза еще раз пнула в живот, несильно, легонько, и радостно воскликнула:

— Как Дантес Пушкина!

Мальчик выплюнул крупный кровяной сгусток.

— Обожаю убивать! — провозгласила Лиза.

У Андрея закрутило живот, под ребрами сформировался огромный ком, будто арбуз проглотил. "Сейчас вытошню", подумал Андрей. Но не вытошнил, удержался.

— Зайчик, — сказала Лиза. — Ты почему не пищишь, зайчик? Воздух кончился?

Наступила мальчику ногой в берце на грудь, камуфляжная ткань красиво очертила спортивное бедро. А ниже колена вся штанина забрызгана кровью и берца тоже забрызгана кровью. Мальчик всхрапнул, забился в конвульсиях, немного побился и перестал.

— Ах, — сказала Лиза. — Быстро и неэстетично, не повезло. Ничего, в другой раз повезет.

У крайнего дома навстречу бросилась собака, Лиза встретила ее двумя одиночными, тоже быстро и неэстетично. А у стены стоит лавочка, как в дореволюционных деревнях, наподобие той, куда маленького Андрюшу вывозили каждое лето укреплять здоровье. На лавочке сидит женщина средних лет в длинном сером платье, толстая, с широким невозмутимым лицом, на голове платок, на руках младенец. Младенец не пищит, спит, во рту соска.

— Почему она не убегает? — спросил Андрей.

— Такие правила, — ответила Лиза. — Когда убегают все — это чистый шутер, я так не люблю. Я люблю живое человеческое общение!

Андрей отвернулся, пошел прочь. Он вдруг резко понял, что если останется, то неизбежно увидит, каким представляется Лизе живое человеческое общение, а это уже никогда не развидеть, особенно когда общение пойдет с младенцем. Только не воображать подробности!

Зашел за угол, остановился, понял, что тяжело дышит, а сердце бьется как бешеное, как будто вштырил быстрого по полной программе, не одну тягу, а совсем конкретно. А не может быть так, что на самом деле вштырил, сам того не заметив? Он читал, как действуют химические наркотики в виртуальной реальности, все очень сложно, в деталях он не разобрался, но главное в том, что наркотик в данном случае не совсем наркотик, а скорее программная имитация, его можно загрузить в галлюцинирующий мозг извне, чисто программно, и эффект будет почти таким же, как от настоящей химии...

— Выход! — произнес Андрей. — Экстренный выход! Немедленно! Прямо сейчас!

Ничего не произошло. Надо было поинтересоваться, какое тут стоп-слово и есть ли оно вообще. Но какой-то выход точно должен быть!

По ушам ударил отчаянный женский вопль:

— Нет! Вы обещали! Я все сделала! Пощадите!

Младенец однократно пискнул и замолк. Женский вопль изменил тональность, сбился в неразборчивые рыдания, булькнул и тоже оборвался. В поле зрения влетел округлый предмет, покатился по дорожке, как колобок, закатился в траву. Андрей поспешил отвернуться. Не хватало еще начать оценивать размер катящейся головы, прикидывать, принадлежит ли она матери или ребенку...

— Да пошла ты на хер! — заорал вдруг Андрей.

Высунулся за угол, вздернул автомат, снял с предохранителя, передернул затвор, а Лиза только того и ждала!

— О, понеслась потеха! — закричала она в ответ. — Готов лошарик!

Андрей едва успел скрыться обратно за угол. Застрекотал автомат, по бревнам защелкали пули, полетели щепки. Андрей вытянул гранату из лифчика, выдернул кольцо, метнул за угол, отступил на шаг, заткнул уши. Громыхнуло. Постоял, подумал и побежал в обход дома. Добежал до угла, подумал: что дальше? Вспомнил "Халфлайф", повернулся заранее боком, вышагнул боковым шагом, а в трех метрах перед ним стоит запыхавшаяся Лиза и выдергивает из гранаты кольцо. Андрей полоснул очередью поперек туловища, искры так и брызнули от бронежилета, хотя нет, нет на Лизе никакого бронежилета, это в лифчике-разгрузке какие-то железки, а вон дымок потек тонкой струйкой...

Он скакнул обратно за угол быстрее, чем сообразил, что происходит. Земля вздрогнула, Андрей оступился, но не упал. На голову посыпалась труха, в ушах стало тихо и горячо. Сунул мизинец внутрь — мокро. Вытащил, осмотрел — кровь. Вспомнилось то ли из "Стальных пантер", то ли из военно-исторической литературы — ворошиловский килограмм. Это когда берут от четырех до семи гранат, плотно увязывают и швыряют под танк единым пакетом. Боевая эффективность не так высока, как может показаться, эта штука скорее оглушает экипаж, чем повреждает машину, но при удачном стечении обстоятельств...

Он снова выглянул из-за угла. На том месте, где раньше стояла Лиза, красовалась воронка диаметром метра два. Вокруг поблескивало искореженное до неузнаваемости непонятное железо. Крови не видно, смертью не пахнет, только жженной взрывчаткой. А вон обрывок тряпки, в него мясо завернуто, кость торчит наружу...

Он отвернулся, живот скрутило судорогой, глотка ритмично задвигалась. Но не стошнил, опять отпустило. А он, дурак, за это мучение деньги заплатил!

Открыл рот, чтобы крикнуть что-нибудь злое либо истерически рассмеяться. Не сделал ни того, ни другого, закрыл обратно. Пошел прочь куда глаза глядят. Споткнулся о мягкое, посмотрел вниз — мертвая обгорелая собака. Случайно пнул, пахнуло жареным, от запаха живот опять скрутило, но опять не до рвоты. Может, сунуть два пальца в рот, полегчает?

Заметил, что в руках автомат, отбросил с негодованием, со второго раза получилось, в первый раз запутался в ремне, а со второго отбросил. Почувствовал себя будто голым, стало страшно — вдруг эта психованная дура не всех стрелков перестреляла, да, впрочем, какая разница, пусть застрелят, отсюда по-любому пора валить. Каким сумасшедшим надо быть, чтобы за такую мерзость платить настоящие деньги! А на вид казалась приличной телкой!

Поднялся на крыльцо, вошел в дом. Изба типично русская, странно. То ли пиндосы позапрошлого века жили точно в таких же избах, то ли сценарист перепутал, второе вероятнее, чем первое. Наплевать.

Прошел через сени, вошел в большую комнату, она называется как-то по-особому, не горница, та должна быть на втором этаже, от слова "гора", а это какая-то другая комната, самая большая и важная на первом этаже. Посреди комнаты печка, вдоль стен лавки, с одной стороны обеденный стол, под низким потолком развешаны вязанки луковиц, травяные веники, самодельные куклы, какая-то совсем непонятная херня. У лавки стоит прялка, механическая, с колесом, а у прялки... гм... девочка. Лет пятнадцати, светлые волосы выбиваются из-под белого платочка с неразличимой вышивкой, из-под длинной коричневой юбки выглядывают маленькие босые ноги, без педикюра, но чистенькие. Лицо без косметики, но милое, а глазища бездонные и пустые. Передние зубы очень крупные, как у белки, но это ее не портит.

— Привет, — сказал ей Андрей.

Девочка хлопнула бездонными глазищами и икнула. Андрей от неожиданности рассмеялся, сел рядом, протянул руку, положил ей на предплечье, а рука у нее покрытами тонкими густыми бесцветными волосками, а рукава короткие, чуть ниже локтя, странный фасон для девятнадцатого века. Волоски на девичьей руке встали дыбом.

— Не бойся, — сказал Андрей. — Я тебе плохого не сделаю. Я не такой, как она. Тебя как зовут?

— Жуля, — представилась девочка.

— Джулия? — переспросил Андрей.

— Жуля, — кивнула девочка.

— А я Андрей, — сказал Андрей.

Вспомнил про заокеанский менталитет, улыбнулся во всю пасть. Жуля задрожала, глаза начали закатываться, сейчас свалится с лавки в обморок... Протянул вторую руку, взял за плечо, притянул к себе, а она вдруг расслабилась, словно у игрушки электричество выключили, обмякла, стала к нему приваливаться, как-то само собой получилось, что Андрей ее обнял, она к нему так расслабленно привалилась, поневоле пришлось обнять. Веснушчатое личико заняло все поле зрения, веки прикрыты, губы приоткрыты, на щечке тоненькая царапинка, а на шейке тоже бесцветный пушок, как на руках, только не такой густой.

Андрей поцеловал ее в губы. Это произошло само собой, он не думал, не рассуждал, не принимал решения целовать или не целовать, все получилось автоматически. Наверное, кошка так же автоматически перекусывает шею мышу, а Андрей не перекусил шею, а прижался к девичьим губам поцелуем, полпробовал на вкус девичью улыбку, Жуля тоже зашевелила губами, дескать, я не бесчувственная, вот, отвечаю. Андрей вспомнил, как читал про исследование, где каждый второй опрошенный мужчина признался, что мечтает переспать со старшеклассницей. А другой каждый второй возмущался: "Я не педофил!" Если бы в реальном мире незнакомый журналист спросил бы Андрея что-то подобное, Андрей тоже возмутился бы. Но здесь не реальный мир.

Он погладил ее по щеке. Она открыла глаза, улыбнулась, потянулась губами. Они снова поцеловались, на этот раз она была активной, а он пассивным. А когда пришло время прекратить поцелуй, она отпрянула, улыбнулась и сказала:

— Ах. — И добавила: — Что ты со мной делаешь...

Он положил руку ей на плечо, провел до локтя, погладил живот, затем грудь. Грудь маленькая, размер между первым и вторым. Жуля легонько вздрогнула, но не отпрянула. Он привлек ее к себе, снова стал целовать. Свободную руку положил на бедро, погладил наружную поверхность, затем внутреннюю. Подумал: "А что если войдет ее отец или брат?" Улыбнулся собственной мысли, отбросил мысль, поднял руку выше, а нижнего белья тут не носят, видать, немодно.

Завалил девочку на лавку, стал возиться со штанами, лифчик-разгрузка на собственной груди мешает, расстегнул, отбросил. Откуда-то выпал пистолет, Андрей и не знал, что у него при себе пистолет. Расстегнул штаны, приспустил, навалился, вставил. Интересно, она девственница? Непонятно... Впрочем, кому какое дело? Ох, хорошо!

Оттрахал. Прелестно! Какая она милая, нежная, просто прелесть! Губы намяты, аж горят, а все равно остановиться невозможно, поцелуй за поцелуем, окситоцин зашкаливает! Никакая наркота не нужна, когда оттопыриваешься с такой девчонкой, опиоиды, каннабиоиды и амфетамины сами собой образуются где кому положено, как же это великолепно! Сейчас бы никотина еще добавить... Хотя нет, никотина как раз не надо, курить давно бросил, незачем опять втягиваться, не надо, лишнее это, не стоит оно того.

Встал, натянул штаны, заправился. Жуля оправила платьице, улыбнулась, тряхнула рассыпавшимися волосами, платочек давно улетел, вон, на полу валяется. Поднялась с лавки, встала рядом, закинула Андрею руки на плечи, а голову опустила, какая маленькая девочка, мимими! Никогда не думал, что трахать ботов так здорово! И чего, спрашивается, брезговал виртуальностью?

Хлопнула дверь, заскрипели половицы. Андрей обернулся, встретился взглядом с мужиком. Мужик высокий, на пол-головы выше Андрея и в плечах шире, небритый, глаза голубые, суровые, на башке ковбойская шляпа, в углу рта сигарный окурок, одет в кожаную куртку, джинсы и сапоги со шпорами, а в руках ружье незнакомого вида, на вид древнее, как говно мамонта. Но не такое древнее, как в "Карты, деньги, два ствола", примерно на полпути к тому.