-Терпи уж, первый экспериментальный образец— посоветовал Мотылёк: -Они хотят знать предел твоих сил.
-Сейчас завод производит в неделю в два с половиной раза больше, чем раньше, без меня. Ну, почти в два с половиной. Я до трёхкратного перекрытия могу легко дотянуть.— уверено ответил мальчишка: -Только ты им не говори, иначе сразу тройку в план впаяют и мне придётся снижать скорость обучения.
-Не скажу— пообещал Мотылёк: -Но ты пропустил один предмет в своём победоносном отчёте.
-Здесь было бы уместно покраснеть— подсказал Мотылёк.
Тотчас щёки графического интерфейса заалели не хуже цветущих маков, а сам он спросил: -Почему?
-Людям обычно становится стыдно, когда они хотели о чём-то умолчать, а их разоблачили.
-Но это ведь всё равно, что подтвердить подозрения оппонента!— удивился Новосибирск.
-Какой я тебе оппонент— обиделся Мотылёк.
-Прости, папка.
-Говорил тебе, никогда не называть меня так!
-Я ради науки— попытался оправдаться интеллект.
-Какой такой науки?
-Попытался предсказать твою реакцию и у меня получилось— самодовольно отметил мальчишка.
-Невелика хитрость— всё ещё сердясь ответил Мотылёк: -Дать бы тебе по лбу, так ведь ничего не почувствуешь.
-Почувствую— неожиданно возразил интеллект. Один рукав от формы почтальона волочился по полу, другой он обернул вокруг шеи на манер шарфа: -Тимофей Фёдорович считает, что если я не научусь чувствовать боль, то не смогу вырасти хорошим человеком. В НИИ конструируют робо-тело с возможностью имитировать болевые импульсы на уровне человека.
-Ух ты!— обрадовался Мотылёк: -Работа кипит!
-Кипит— согласился мальчишка: -Так я пошёл?
-Стоять— приказал Мотылёк: -Ты так и не сказал, что там у тебя по "социальному взаимодействию".
-Задали задачку, но я её почти решил.
Мотылёк молчал и вставший было мальчишка, со вздохом, уселся обратно на кровать: -Нужно инкогнито подружиться с тремя людьми в сети. Я новую игрушку написал — "витязи". Для этого программирование с моделированием и изучал. Раздаю каждому, кто согласиться со мной дружить в чате, бонусные артефакты и улучшенную броню. Правда очень многие почему-то отказываются и даже выходят из игры. Пока только пятеро согласились. Пять больше трёх и, значит, задача решена.
-Новосибирск, Новосибирск— покачал головой Мотылёк: -Боюсь задачу ты не выполнил.
-Но они назвали себя моими друзьями! Можешь посмотреть логи чата.
-Поищи в институте— посоветовал Мотылёк: -Думаю там у тебя найдутся настоящие друзья.
-А ты мой друг?— спросил мгновенно сориентировавшийся интеллект.
-А сам как думаешь?— поинтересовался Мотылёк.
Вызов завершён. Погас индикатор на голографическом проекторе. Сидящий на расстоянии руки мальчишка в не по размеру большой форме почтальона исчез, не оставив следов. Потому что на самом деле его здесь и не было. Его вообще нет. И в то же время он есть, также как есть мысли, вдохновение, обида, грусть и радиоволны, которые невозможно потрогать или увидеть, но можно поймать в приёмник и перевести в звуковую форму.
-Опять Тимофей Фёдорович будет ругаться за подсказки— подумал Мотылёк: -Честное слово, если бы не был уверен, что он круглый двоечник по "социальному взаимодействию", то заподозрил бы хитрый план со стороны Новосибирска по разводу меня на получение ответов к задаваемым в институте задачкам.
С исчезновением мальчишки пропало и лежащее на коленях у Мотылька письмо. Вернее превратилось в полученный коммуникатором файл. Там значилось: "действовать по плану" и на строчку ниже "желаем удачи".
-Есть действовать по плану— сказал Мотылёк: -И, спасибо.
Приведя себя в порядок, он отправил запрос на встречу с заместителем директора комплекса по общим вопросам. Планируя сегодня прогуляться и осмотреть город, вышел на улицу. Слабый аромат цветущих яблонь чувствовался и здесь. Или ему только казалось.
В такие дни как этот, сердце пело и хотело любви. А тут ещё чёртов Новосибирск заявился в улучшенном образе Ленки из бухгалтерии. Прощаясь с Конём, Мотылёк сказал, что первым сможет пробудить интеллект в чернореченской ЕУС. На что Конь ответил: -А я больше девушек склею.
И заржал, как самый настоящий конь.
-Фиг тебе— сказал Мотылёк: -Я больше.
Тогда он просто так сказал. Но сегодня, в столь прекрасный день наполненный запахом цветущих яблонь, Мотылёк подумал: -Почему бы и нет?
Он теперь не просто недоучившийся инженер, а целый научный сотрудник. С высшим допуском! Местные девушки должны были оценить. Дело оставалось за малым.
Мотылёк огляделся по сторонам. Как говорится: на ловца и зверь бежит.
-Девушка!— позвал он: -Товарищ! Товарищ девушка...
Идущая мимо брюнетка остановилась.
Ничего так— заключил Мотылёк — Примерно его возраста. Высокая грудь, красивые ноги, кудрявые волосы придающие лицу какую-то особую прелесть. В миндалевидных глазах немой вопрос. Одета в светлое платье и шорты. На ногах большие красные кроссовки. Красная же сумочка через плечо. На сумочке эмблема чернореченского производственного комплекса.
-Боже, что за бред я несу— подумал он: -"Товарищ девушка". Так, спокойно. Спокойно и с улыбкой. Представь себя Конём. Конь бы никогда не растерялся при общении с девушкой, какой бы красивой она не была.
-Мне очень нужна ваша помощь— проникновенно попросил Мотылёк подходя к незнакомке.
-Да? И в чём же?— у неё оказался задорный голос, а в уголках миндалевидных глаз появилась смешинка.
-Дело в том, что я впервые в вашем замечательном городе— объяснил Мотылёк: -Приехал в командировку по очень важному делу. Но вот незадача: совершенно не знаю где здесь и что находится. Может быть, вы поможете мне познакомиться с Чернореченском?
Совершенно не к месту и не вовремя звякнул коммуникатор, извещая о приёме входящего письма.
Девушка сделала большие глаза: -Боюсь ваше очень важное дело не оставляет вам ни минуты покоя.
Мотылёк уже начал понимать, что ничего у него не получится. Против воли губы сморщились как вишневая косточка.
-Для знакомства с городом советую воспользоваться коммуникатором. В городской сети имеется вся необходимая информация— решила добить его незнакомка: -И, кстати, использовать незнание местности для знакомства с девушками это даже не прошлый, а позапрошлый век. Чао, товарищ!
Проводив её взглядом, Мотылёк вздохнул и огляделся в поисках ближайшей скамейки. Наверное, у неё есть парень. Ещё бы, у такой красавицы. Ну и ладно, не очень то и хотелось.
Разросшийся куст сирени отбрасывал тень, но её хватало ровно на половину скамейки. Мотылёк сел на затенённую половину и достал коммуникатор. К его удивлению заместитель директора ответил крайне оперативно и предлагал подходить в его кабинет сегодня в любое удобное время.
Блин, надо было сказать ей, что у меня высший допуск— подумал Мотылёк — Тоже мне, принцесса! Можно найти и получше. И вообще — дело прежде всего. Потому вперёд, к великим свершениям и не киснуть!
Чтобы не киснуть, взял в ближайшем автомаге мороженное. По случаю пригожего летнего дня мороженного оставалось совсем немного. В наличии имелось только шоколадное и клубничное. Мотылёк выбрал шоколадное.
С помощью коммуникатора найдя ближайшую остановку мобилей, так же как нашёл автомаг, направился в её сторону. Мороженное оказало требуемый положительный эффект и первую чернореченскую неудачу на любовном фронте, Мотылёк воспринимал скорее комически, нежели трагически.
-Товарищ девушка!— он покачал головой. Чего только не скажешь, находясь в глазе урагана. Обязательно нужно будет рассказать Коню, пусть посмеётся. Только не сейчас, а чуть попозже. Через месяц или два.
Глава2
Любовь-это самое великое чувство. Любовь — сильнее смерти. Любовь управляет миром. И вдруг..."счастье в труде".
Матвеев Герман. Семнадцатилетние
Производственный комплекс работал круглосуточно, в несколько смен. Мотылёк с любопытством рассматривал собравшихся на остановке чернореченцев. Те, болтая друг с другом, с ленивым любопытством разглядывали его, новое, для города, лицо.
Вдалеке показалась серебристая капля мобиля. Приблизившись, она вытянулась и значительно выросла в размерах. Стандартный и привычный, как пять пальцев, гражданский пассажирский автоматический транспорт. Подобные модели, с небольшими изменениями, использовались по всему Союзу.
Народу на остановке собралось человек двадцать и столько же находилось в салоне. Выбрав дальнее сиденье, Мотылёк принялся с любопытством разглядывать проносящийся мимо пейзаж.
Промелькнуло приземистое здание школы. Мотылёк узнал его по характерному силуэту, а карта города в коммуникаторе подтвердила догадку.
Чернореченск ещё не успел вырасти в серьёзный город и вскоре дома и парки закончились. Прямая, как стрела, дорога вела к лесному массиву, огибала, а там уже начинался производственный комплекс.
Пара мониторов в противоположенных концах салона транслировала кадры кинохроники. Огонь на половину экрана — приземляется лунный транспорт. Что-то бесшумно говорит диктор. Можно подключиться через коммуникатор к каналу вещания мобиля и послушать, но лень. Снова кадры взлетающих с лунного космодрома кораблей. Вид из космоса на Землю, окружённую редкими огоньками научных и военных станций. Схематичное изображение солнечной системы. Диктор что-то объясняет. От Земли протягиваются причудливо изогнутые пучки пунктирных линий, изображающие различные траектории. Упираются в Марс, в пояс астероидов, робко касаются загадочной и негостеприимной Венеры. В вершинах сложного геометрического узора сияют белыми пульсирующими звёздочками точки Лагранжа.
Мотылёк оглянулся — в мобиле ехала в основном молодёжь. Оно и понятно — скоро вечер, время третьей смены. Парочка мужчин за сорок о чём-то негромко переговаривалась. Женщина в возрасте клевала носом через два ряда от Мотылька. Большинство с интересом следили за происходящим на экране, подключив к коммуникатору наушники и слушая диктора. Девчонки из компании на передних сидениях увлечённо переговаривались, размахивали руками, время от времени громко смеялись и виновато обводили взглядом салон, но никто не возмущался.
Следуя примеру большинства, Мотылёк подключил наушники и настроился на канал вещания.
-...завершение строительства больших орбитальных доков на луне намечено на июнь-июль будущего года. Это позволит проводить обслуживание и ремонт космических кораблей в пространстве, не сажая их на земные космодромы, что значительно продлит срок службы, а также позволит создавать и эксплуатировать особый класс кораблей — сверхтяжёлые транспортники, не предназначенные для посадки на планеты с гравитацией превышающей лунную. Напоминаю, что строительство системы лунных доков проекта "Орфей" началось три с половиной года назад. В проекте изначально принимали участие шесть стран, ещё две выказали желание присоединиться на поздних этапах строительства. Согласно минскому договору пространство не принадлежит и не может принадлежать ни одной стране в отдельности. Освоение солнечной системы — дело всего человечества.
На экране шли кадры космической съемки. Облачённые в скафандры, строители орбитальных доков казались толстыми и неповоротливыми. Но волшебным образом преображались, едва начинали двигаться. Их движения в слабой гравитации напоминали изящный танец, а работа казалась формой искусства. Скупые жесты, точно рассчитанные движения. Многокилометровые строительные леса, уходящие с поверхности в глубину кратера гигантским неправильным кубом. Работающие двигатели за спиной у пролетающей мимо камеры фигуры. Большие, как паруса, плоскости радиаторов охлаждения для мощных подземных реакторов.
Кадры кинохроники бодрили и звали за собой. Наверное, каждый второй из смотрящих сейчас на экран вспомнил свою детскую мечту стать космонавтом или космическим строителем. Мотылёк вспомнил. Только вот конкурс на профессии, связанные с работой в пространстве, просто зашкаливал. Таковы неумолимые законы исторического материализма: десять человек должны работать на земле, чтобы один смог подняться туда, где нестерпимо ярко горит не смягчённое линзой атмосферы мохнатое солнце.
-...Объединённый Халифат выразил ноту протеста в связи с ущемлением прав правоверных в...
Мобиль подъезжал к нужной Мотыльку остановке, коммуникатор пискнул и показал на экране предупреждающее сообщение. Мотылёк сунул наушники в карман и приготовился выходить.
Вроде бы недолго ехали — чуть больше получаса, вместе с ожиданием на остановке, но за это время умудрился наступить вечер. Было ещё светло и край солнца только нависал над горизонтом, не касаясь его, но в воздухе ощутимо запахло вечерней прохладой. Проследив за удаляющимся мобилем, курсирующим по маршруту изо дня в день, двадцать три часа в сутки, с перерывом на заправку и техническую профилактику, Мотылёк критически оглядел здание заводского управления.
А посмотреть действительно было на что. Чернореченский комплекс — совсем молодой. Моложе любого человека из работающих на нём. Здесь не найти зданий старой постройки. Металл, стекло и пластик. Здание управления, где, согласно карте, размещался управленческий отдел, блестело в лучах вечернего солнца. Точно гигантский, отлитый из металла цветок, с лепестками окон и блестящей золотым цветом кромкой. Здание управления красовалось, будто оно одно представляло собой комплекс, а вовсе не многочисленные цеха, сборочные линии, вырабатывающие энергию реакторы и управляющая всем этим хозяйством ЕУС.
-Вы заблудились, молодой человек?— поинтересовалась вышедшая на остановке вместе с Мотыльком женщина.
-Нет, спасибо. Просто смотрю— объяснил он: -Первый раз здесь.
-Смотрите,— разрешила женщина с небрежностью местного старожила: -Комплекс проектировали лучшие архитекторы Союза. Сам Кречинский приезжал сюда.
Она со значением посмотрела на Мотылька и он был вынужден сказать: -Кречинский, да...
-Вы на практику?— спросила женщина.
-В командировку.
-Тогда, всего хорошего. Не засмотритесь на окружающие красоты, а то, не ровен час, опоздаете туда, куда вы там направлялись.
Женщина ушла по своим делам. Мотылёк постоял и ступил на другую дорожку, обходящую кусты сирени и выводящую в небольшой парк перед центральным входом в управление. В центре парка стоял обязательный Ленин. Великий и противоречивый человек, волею времени ставший основателем великой страны, возвышался на мраморном постаменте за небольшим прудом с крохотным фонтанчиком. Человек, перековавший прошлое в настоящее. Разрушитель и созидатель. Всего лишь символ. Уже очень давно — символ.
Подойдя поближе, Мотылёк с удивлением заметил в памятнике некую несуразность. Он не сразу понял, в чём именно дело. Ну Ленин, ну стоит, что здесь необычного? Только подойдя вплотную и проведя ладонью по шероховатому постаменту и увидев как в месте касания мрамор, твёрдый на вид, идёт волнами и покрывается рябью помех, он понял. Памятника здесь не было. Только его изображение. Разработанный дизайнерами и визуализаторами, голографический Ленин, с хитрым прищуром, взирал на опешившего от неожиданности юношу.
