Я открыл глаза и спокойно — чего уж теперь-то трястись — посмотрел на четвёрку призраков: парочка уже знакомых, "помеченных" мною, высокий с идеальной осанкой мужчина с шикарными усами и бакенбардами в военном мундире без знаков различия или одежде, покроем на форму похожую, и женщину лет тридцати пяти, с распущенными чёрными волосами, в белом платье с открытыми плечами, глубоким декольте и пышной юбкой, скрывавшей обувь.

— Здравствуй, мальчик. Ты больше нас не бойся, — произнёс "вояка". — Произошло недоразумение, наши товарищи не заметили, что ты мистик. Можно спросить, зачем ты здесь?

Я чуть помолчал, потом решил рассказать правду:

— Погреться захотел и поесть. Я не вор, но так сложились обстоятельства... вот.

Глава 2

Я покинул негостеприимный дом поздним утром, когда охранница, что всю ночь меня караулила, исчезла, на улице появились прохожие, затарахтели машины. С собою прихватил большой кусок мороженого мяса, который начал превращать в строганину перед появлением призраков, тяжёлый кухонный нож, что так отлично послужил мне, два коробка спичек, бумажный пакет с хлебными сухарями просоленными и проперченными для каких-то кулинарных нужд и немного соли со специями. Призраки вздыхали, кряхтели, но с зубовным скрипом признали, что мой хабар совсем не ценен и не попадает под приказ хозяина защищать ценное имущество. А по мне, так просто боялись меня, точнее, моих новооткрывшихся способностей — заполучивший в печень нож "козлобород" едва не развоплотился.

На кухне нашлась тряпичная сумка, простая и неказистая, сшитая из серого плотного холста, в неё я положил свои трофеи. Дождался, когда поблизости от калитки никто не будет проходить, и выскользнул на улицу.

Сейчас при солнечном свете городские улицы ожили и стали похожи на провинциальные, привычные мне в старой жизни. Словно, оказался где-то в маленьком старом городке, где довоенные и даже дореволюционные постройки ещё не снесли жадные до земли строители, и мирно соседствуют со стандартными кирпично-бетонными коробками. Эту картину поддерживали и авто — будто разом вытащили из дедовских гаражей всевозможные "доджи", "козлики", "победы" с "чайками", "фиаты" и "форды" времён начала и разгара холодной войны. По одежде год ещё хуже было определить — футболки, джинсы, шорты, рубашки с брюками, кепки-аэродромы и бейсболки, фетровые шляпы с беретами — полная смесь моды и стилей.

Первым шоком стало, когда я увидел оружие у народа. Сначала один отодвинул полу пиджака, доставая сигареты из кармана рубашки и открывая кобуру с револьвером на секунду, через несколько секунд заметил у второго под рубашкой навыпуск небольшой пистолет. Когда определил у третьего под ветровкой в наплечной кобуре что-то убойное и массивное, уже стал специально высматривать вооруженных людей. И вот он шок — примерно каждый пятнадцатый человек был вооружён: короткоствольное оружие в кобуре на поясе, на лодыжке, в барсетках или дамских сумочках. Да-да, здесь даже дамы носили пистолеты, и думается мне, что умеют им пользоваться.

Второй шок — сотовые телефоны. Достаточно увесистые прямоугольники, некоторые чуть ли не крошечными кирпичиками смотрелись в руках звонивших. Правда, из пары сотен человек только у троих увидел эти девайсы. Причём, по виду владельцев судя — обеспеченные буратины, явно выше среднего класса или элита среднего.

И всё это рядом с пароходами на угольной тяге, дирижаблями, которые видел не раз Велор.

— Эй, мальчуган, — я увлёкся просмотром, что не сразу услышал чужой требовательный голос, да и не олицетворял с собою. — Мальчик с сумкой, ты слышишь меня? Подойди ко мне.

Упоминание сумки заставило встрепенуться и посмотреть, таки, на кричавшего.

"Мент, вот блин", — пронеслась мрачная мысль.

На другой стороне дороги, на противоположном тротуаре параллельно мне шёл высокий и крепкий мужчина в серой военного покроя форме, с большой кобурой на поясе, похожей на деревянную от "стечкина", чёрной дубинкой, двумя кожаными чехлами явно с наручниками и газом либо небольшим шокером. Пилотка, погоны со звёздочками, овальная бляха на левой стороне груди и крупная радиостанция в чехле на левом боку с микрофоном рядом с бляхой выдавали в служивом стража порядка при исполнении.

— Наконец-то услышал, молодец, — увидев, что я смотрю на него, жандарм остановился. — Постой там, я сейчас подойду и поговорю с тобою. Хорошо?

— Ага, — кивнул я.

— Молодец, — улыбнулся тот и повернул голову налево, высматривая прореху в веренице извозчиком и машин.

"Да ну тебя, дядя, с твоими разговорами", — подумал я и пока собеседник отвлёкся, рванул во все лопатки вперёд за ближайший угол, там повернул ещё раз и ещё, совершив почти полный круг. Запыхавшийся с кругами перед глазами, я успел увидеть, как жандарм, спросив что-то у прохожих, побежал по моим следам.

Сам я, вызвав мат у кучера, у которого проскочил через дорогу перед мордой лошади, юркнул во двор дома напротив. Пусть жандарм ищет меня среди дворов на противоположной стороне улице, а я пока успею затеряться здесь.

Вот зачем я ему понадобился, а? Понимаю, что мой потасканный вид выбивается из среды окружающих, ну так я не раз видел стайки мальчишек одетых ещё потрёпанее. Или жандарм вроде местного участкового, знает всех поголовно из местных и я потому и заинтересовал его? Злости в голосе не было слышно, возможно, стоило навесить лапши ему на уши про мать больную, дядю мясника, к которому матушка отправила за едой? Может и зря я убежал, только подозрение вызвал? А ну как облаву устроят? А если тут мистиков отлавливают на опыты, и у этого жандарма не газ или шокер, а определитель какой, детектор паранормальный?

— Да к чёрту всё, тьфу, — буркнул под нос я и сплюнул под ноги.

— Мальчик, ты же не верблюд, — произнёс кто-то укоризненно.

— А? — я завертел головою и только сейчас увидел пожилого мужчину чеховского вида, сидящего с газетой на лавочке среди густых кустов, усыпанных какими-то мелких белых цветов. — И-извините, случайно вырвалось, я больше не буду.

Мужчина кивнул и вновь вернулся к чтению, а я быстрым шагом и с готовым вырваться из груди сердцем поспешил прочь. Вот тоже ещё одна проблема — чуть что и сразу впадаю в панику, точнее, тело новое моё. То колени подкашиваются, то от страха сердце вот-вот остановится и в глазах темнеет. Как с этим справится? Не знаю.

Через полчаса я, наконец-то, успокоился, а вместе с успокоением пришла жуткая слабость и сонливость. Ночью-то мне поспать не удалось из-за толпы призраков вокруг, всё боялся, что они меня удавят во сне... да и какой сон в такой компании и состоянии? И вот сейчас у меня уже всё плыло перед глазами, от частых зевков слёзы выступали, и ломило мышцы шеи.

Хотел уже забиться в один из скверов и там за кустами придавить на массу, да только везде были люди, мелюзга шныряла во что-то играя промеж себя, дамы, блин, с собачками взад-вперёд с важностью ходили.

Потом пришло раздражение на окружающих, хотелось крикнуть, что двор или сквер заминирован, что тут вот-вот случится прорыв злых духом и мстящих всему живому легион призраков.

После злости наступило полное отупение, и в этом состоянии я вышел на окраину города неподалёку от морского берега. Ноги сами принесли к каким-то зарослям, в которые я благополучно забился и уснул мёртвым сном.

Проснулся в глубокой темноте и с ощущением, что в животе поселился клубок ежей — так есть хотелось! Почти на ощупь стал собирать вокруг сухие ветки для костра и в процессе этих поисков наткнулся на крошечный пятачок, чистый от кустов и с кострищем в центре. Рядом лежала горка дров, угли были обложены красными кирпичами, имелись несколько железных прутьев, вбитых в землю у кострища и с натянутой на них толстой железной проволокой. Эдакий кустарный мангал типа "я его слепила из того что было". Как бы то ни было. Это мне сейчас было только на руку — дрова и мангал, на который можно выложить куски мяса, думаю, оно за день разморозилось.

С шашлыком меня ждало огромное разочарование: мясо не просто разморозилось, оно стало пованивать уже. Целый день на жаре провел этот кусок, совсем не мудрено, что подтухло. Так-то, не будь я в теле ребёнка, запросто употребил бы, был бы охотничий рецепт: дичь с душком. Но чёрт его знает, как скажется на желудке ребёнка да ещё который в последнее время с маковой росинки на родниковую воду перебивался.

В общем, мясо я выбросил. Не поленился дойти до берега — там и идти-то было три минуты — и подальше забросил в воду мясную вырезку. Потом умылся, хорошенько отмыл руки и вернулся обратно к костру. Так как есть хотелось неимоверно, то пришлось доставать сухари и хрустеть ими. Часть подмокла в сукровице, и я с сожалением — и так было немного — выбросил их в кусты. Почти сразу же там зашуршало, захрустело, раздалось чавканье. Встрепенулся и я, тут же вооружившись ножом — не хватало бродячей собаки или — что ещё хуже — призрака. Хотя, они же не едят? Шум в зарослях быстро затих, к костру никто не вышел, хотя я несколько раз ощущал чей-то взгляд из темноты. Не злой, просто любопытны и чуть настороженный.

Незаметно для себя задремал и проснулся от жаркого солнечного луча, нагревшего мне макушку. Опять захотелось есть, а ещё пить — от солёно-перчёных сухарей во рту Сахара образовалась. Воды поблизости столько, что хоть залейся, жаль, что горькая морская. Но и местные заросли не могли просто так образоваться на берегу, где-то рядом явно имеется пресная вода, родник, ключ.

На поиски потратил полтора часа, оказалось, что родник расположился в крошечном овражке с паре сотнях метров от зарослей. Увидеть его было практически невозможно, и я потратил кучу времени на обшаривание местности вокруг кустов. Только по какому-то наитию двинулся по пустырю и скоро увидел провал в земле. По краю которого шла натоптанная тропинка, спускающаяся вниз. Из овражка тянуло прохладой, и слышался тихий звук бегущей воды. Кто-то вставил в родник большой чугунок без дна и вода, заполняя его доверху, с журчанием переливалась через края, пробегая около метра по руслу среди некрупной гальки и теряясь в земле. Этот звук я и услышал.

Напившись так, что в животе булькать стало при каждом шаге, я вернулся к месту ночлега. Снова захотелось есть, но сумка была пустая, если не считать кульков с солью и специями. Сильно пожалел, что ночью так расточительно поступил с сухарями. Их легко можно было обжарить на костре, счистить размокшие края... эх, а я их в кусты. Ну, хоть зверушек подкормил. Интересно, этой ночью не придёт в надежде на добавку? Ещё помешает спать.

Благодаря голоду вспомнил о рыболовной снасти, что лежала в кармане. Не бог весть что, но попробовать поймать что-нибудь можно. Нашёл в зарослях длинную и более-менее ровную ветку, срубил, очистил от мелких сучков и коры. Привязал к концу леску, которой на щепке оказалось едва ли метров десять. Дольше провозился с наживкой — пришлось побегать по пустырю, ловя кузнечиков, бабочек и крупных мух.

То ли, рыба тут не сильно избалованная, то ли, включились навыки тела (Велор как-никак из посёлка, чьи жители промышляли рыболовством), то ли, моя ночная невольная подкормка мясом тут сыграла роль, но я за какие-то полчаса натаскал восемь рыбёшек, весом от двухсот грамм до полу-килограмма. Морские бычки — всплыло название в памяти, доставшейся с телом мальчишки. Толстые тела, крупные плавники, пятнистые, с очень большой головой и невероятно огромной пастью. Я ради интереса сунул в рот крупному бычку мелкого и тот легко пролез, хотя, как уже сказал, головы у этих рыбин были очень большие. А вот мясо белое и костей совсем мало.

Не поленился добежать до ключа, набрать там глины в стенках у самого дна и сделать из неё обмазку для бычков. Перед этим распотрошил, посолил и поперчил внутри, сделал несколько надрезов на боках, чтобы специи равномерно пропитали мясо.

Едва дождался, когда же рыба запечётся. И когда сбил глиняную корку, отщипнул кусочек обжигающего мяса и положил тот в рот, то испытал несравнимое блаженство.

Умял подряд две самых мелких рыбы, бросая кости и головы рядом с собою, чтобы не мусорить в округе. Когда потянулся за третьей, в кустах вокруг знакомо зашуршало.

— А, явился, — произнёс я вслух, потом отломил половину горячего бычка и ту часть, что с головою, бросил на звук. — Угощайся и не обожгись.

Зашуршало сильнее, зверёк зачавкал и так громко, словно, что-то невероятно сочное и большое ел, вроде дыни.

— Ну, у тебя и культура, — покачал я головой, отщипывая по маленькому кусочку мяса с хвоста и медленно жуя. Первый голод я сбил, и теперь просто наслаждался вкусом свежей вкусной рыбы. Правда, с солью и перцем я несколько переборщил, хоть и не сильно, но жажда проснулась с новой силой.

— Ещё... ещё... ещё...

Я подскочил с земли, как ужаленный, успев схватить нож и толстую палку с обгоревшим концом, которой я шевелил угли в костре.

— Ещё... ещё... ещё... вкусно... вкусно...

Я нервно сглотнул комок, вставший в горле.

— Ты кто? Покажись?

Несколько веток кустарника сами собой зашевелились, переплелись, и из листвы создалась... мордочка, личико? Я бы ЭТО назвал бы харей покемона и лунтика, перемешанных блендером. Впрочем, злым оно не казалось, забавным, наверное, непривычным.

— Дружок... дружок... ещё дай... вкусно... остро...вкусно... солёно...вкусно...

Только сейчас я понял, что голос звучит непривычно, со странным тембром, словно, шорох или... шелест листвы.

— Ну, если ты друг, то на вот, — я тупой стороной лезвия ножа оббил глину с самой крупной рыбины и бросил ту в сторону мордашки. Ветви расплелись, когда подарок был ещё в воздухе, и мгновенно перехватили кушанье. Миг — и толстая ароматная тушка исчезла среди зелени.

— Спасибо... дружок доволен... приятно... вкусно.

— На здоровице, — хмыкнул я и вернулся обратно на своё место.

ЗАМОРОЖЕНО

123

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓