Шестой Лесничий

Ладно, пора заводить знакомства. Вопрос — с кем? Бренди на всех не хватит, евров на сегодня достаточно, тогда кто-то из ковбоев. Аргентинец предпочтительнее, но может послать, да и сторожиться будет сильнее. Ладно, пойдём заведём разговор про кенгуру. А что, читателю интересны кенгуру, коалы и прочие сумчатые. Может удастся потом в "Вокруг света" статейку тиснуть — ресурсы лишними не бывают.

* * *

Блин, как же мне фигово. Ну кто мог знать, что кенгуровый пастух протаранил с собой галлон бурбона. Эх, если бы не полировали это сверху текилой... А ведь американца никто вроде не звал. Сам пришёл, по запаху наверно. Причём кроме нас троих здесь ещё кто-то тусовался. Вот только кто, убей меня "миником"(2), не помню. Да в общем и не важно. Так, проверяем не пропало ли что ценное. Не пропало. Ценного, если честно ничего и не было, но и вся остальная мура, из набора командировочного, на месте. Но лежит всё не неправильно. Похоже лежит, очень похоже, но не так. Отличненько. Вот только интересно кто меня шмонал, коллеги или местный персонал. Хорошо бы и те и другие. А похоже. Так неаккуратно мог сработать либо один полупрофессионал, либо два полных. Хотя почему два, может и больше. Тогда они суперпрофи — хорошо всё сложили. Так, делаю вид что это я так зубную щётку ищу — всё нафиг с похмела перерыл, все следы порушил, теперь можно и в душ.

В пресс-центр я попал только после обеда, много после. Мои вчерашние компаньоны были здесь. Зелёненькие такие, причём швед с итальянцем тоже красивые. Вот это вы ребята переигрываете, только инкубаторские могут поверить, что рождённые мучаются с похмелья так же, как и они. Вот я например свежий как... Нет, как огурчики это как раз они, а я как помидорчик — розовенький и слегка припухший, но выражающий жизнеутверждающий оптимизм. А всё почему? Заныкивать надо на опохмел. Ладно, покручусь немного и пойду ка я погулять. Ну тупой я, хотя и не совсем — не на ночь же глядя попёрся за приключениями, а светлым днём по главным улицам, в маске и накидке. Веду себя нормально, к прохожим, дорогу узнать, не пристаю. О Яйца, они что здесь в девятнадцатом веке живут? Зачем они вообще за мной наружку пустили? Здесь же камеры кругом, толку от этих двух мордоворотов... Вот, ещё двое нарисовались, в Понтиаке блин. Ну точно фильм про Штирлица. Представляю что я в Берне. Ага, когда это в Берне было плюс сорок в тени? Нет, тут точно кто-то идиот, или кого-то за него держат. Ща как побегу по стене, а они как начнут по мне из пороховых узи садить, а я пули зубами ловить... Ну ладно, придурки, будем гулять. Мурыжить вас буду часа три, не меньше, отрабатывайте зарплату. Через три часа довольные друг другом мы мило расстались у входа в отель. Так, теперь пойдём потрясем собутыльников на предмет, что у кого осталось. Как и ожидалось ни у кого ничего. Ну и ладно, завтра день тяжёлый — пойдём баиньки.

Ну наконец то. Время уже три ночи, думал так и придётся одному спать. Гость нарисовался прямо рядом с кроватью. Теряю хватку. Хотя мой нынешний гостюшка куда угодно без мыла пролезет.

— Здравствуйте, Самуил свет Яковлевич, — обращаться по имени отчеству к своему ночному гостю я не опасался, раз он здесь, то никто нас не увидит и не услышит.

— И тебе, Игорёк, не болеть. Что у вас там, на материке, происходит? Кто придумал готовить операцию всего за три дня.

— Ну, положим я уже три месяца как на холоде. Ты представляешь, даже моему Лютику память потёрли, и переименовали бедного, еле матрицу сознания отстоял. Зато у меня теперь связи в журналистской среде. Турнут, не пропаду. Моя шеф говорит у меня талант.

— Ладно, талант, на, запоминай маршрут, — Самуил протянул мне лист бумаги. — Их будет шестеро. Взлом они начнут в одиннадцать ноль семь, через две минуты после начала атаки на сеть. Вычислят их в одиннадцать тридцать, максимум одиннадцать тридцать пять. На прохождение маршрута им надо пятнадцать минут, на установку пять. То что они смертники они не знают — таймер у них фальшивый. Тебе надо будет войти за ними, обойти их по коридору Д-пять, там датчики отключат уже мои мальчики, и атаковать их вот в этой точке, там тёмная ниша на втором уровне. Расклад их группы неизвестен, но скорее всего стандарт один-четыре-один — груз больно тяжёлый. Учти, раз они тянут установку, то возьмут и два гаусса.

— Они что идиоты? Там не меньше полсекунды на подготовку, да и весит она...

— Пацаны дурные. Даже жалко их. Но ты не вздумай...

— Вот ещё. Кто бы меня пожалел. Охранение точно буду валить в глухую, а там как получится. Что у остальных?

— Узи.

— Брешешь.

— Больно надо, а что ты так удивился? Я ж говорю пацаны.

— Да так, было у меня сегодня ведение...

— А поточнее.

— Да ничего серьёзного, просто удивился когда услышал от тебя.

— Ну-ну, — Самуил глянул на меня внимательно, но я в ответ только отмахнулся.

— Моя снаряга?

— Здесь, — мой нынешний шеф положил на кровать копию моего кофра, — как и просил стандартный "Нетопырь", плюс твоя любимая пневматика. Пристреляна на двадцать метров, нервнопаралитический агент по шестой категории.

— Куда столько?

— Скорее всего перед выходом им вколют слоновую дозу активатора, всё равно смертники, зато пару часов их только из слонобоя и валить.

— А теперь объясни мне эту параноидальную секретность.

— У нас крот, Сёма.

— У вас или у меня?

— В Центре, Сёма. Слава Яйцам, не в стратегических отделах, где-то в хозу окопался сволочь. Чистить нельзя — всё управление в тёмную работают.

— Теперь понятно, почему твоё снаряжение на кривой собаке ко мне ехало, аж через Сантьяго.

— Ага, и именно по этому, мой тёзка Игорь Климов был командирован в Мангазею, аж из Благовещенска. Я, кстати, тебе говорил, что очень талантливый молодой человек, хоть и редкий бабник?

— Чё, неужто тебя переплюнул?

— Не, молодой ещё, опыта не хватает.

— Лады, маршрут выхода на цель я тебе дал. Но как я понимаю маршрут отхода мне знать не положено? Зря, паранойя это хорошо, но страховка лучше.

— Нет никакого отхода — я нейтрализую группу и охраняю объект, жду ареста.

— Ты чего местных безопасников не знаешь — они сначала стреляют, а потом только показания снимают.

— Вот ты им и сообщишь, что я их там буду ждать, нельзя объект без присмотра оставлять, даже на секунду.

Самуил уставился на меня как на больного.

— Ну надо, значит надо, кто я такой что бы спорить.

Обиделся. Ничего, не сахарный. Прощание было скомкано. Гость исчез так же быстро и бесшумно как и появился.

Ну, а с утра начался бедлам. В помещение пресс-центра откуда то набилось почти с сотню человек, которые постоянно бегали, толкались, что-то кричали — в общем сами не работали и другим не давали. Мне это было только на руку, не до меня сейчас. Речь аятоллы Ружени подняла на уши полмира. Такое ощущение, что никто не знал, о чём он скажет или ждали послания мира. И так понятно: убивайте, убивайте, убивайте. Ну и конечно забирайте себе имущество и землю иблисовых ублюдков. Зато в таком бардаке легко смыться, причём по стандартному варианту, показанному в сотнях фильмов про шпионов — через кухню. Побитый невзрачный Опель терпеливо ждал меня в конце переулка. Пробок в Танжере не бывает по определению, потому на месте я был минута в минуту. Решётка ливнёвки была тоже на месте. Кстати никогда не думал, что здесь может быть ливневая канализация, но она была и довольно грязная. Накидку долой, маску меняю на штатную. Узкий неприбранный тоннель залили зеленоватым светом, ноктовизор включился штатно. И побежали к точке входа. Здесь уже пришлось тормозить, чуть не воткнулся в спины покойников. Точнее будущих покойников, что не принципиально. Проходите, проходите, гости дорогие — встретимся чуть позже. А вот теперь надо бегом, лоси они молодые и здоровые, вон как двести кеге вчетвером волокут, только пятки сверкают. К перекрёстку я выскочил опережая теров минуты на две. Так теперь пятнадцать метров направо, а вот и ниша вентиляционной системы, в полутора метрах над полом. Всё лежим тихо. А вот и первый дозорный. Чего ж он так топает, я же ничего из-за него не слышу. Носильщики должны быть метрах в десяти, но их нет. То есть я их слышу, но не вижу. Блин ну что за дилетанты. Двадцать пять метров дистанции от головного. Кто так ходит по подземельям? Чёрт, чёрт, чёрт, иблисовы отродья, но надо работать.

Из ниши я выскочил, как чёрт из табакерки, спиной к основной группе, и тут же поймал в прицел маску замыкающего, тащившего свою дурную гауссову пушку. Хлопок — минус один. Тут же разворот к ничего ещё не понимающим носильщикам. Расстояние до задних покрыл одним прыжком. В этих, пока они спиной, стрелять смысла нет, бронекомбенизоны они надеть не забыли. Дрянь комбезы конечно, моему не ровня, но пневматикой их не возмёшь — поэтому в левой у меня тяжёлый клинок. В последнюю секунду передумываю и бью левого литой рукоятью в основание черепа, если повезёт выживет, а такую травму, даже с перенасыщением активатором, меньше чем за десять минут не поправить. Правый уже начал разворачиваться, потому получил удар в висок. Что то хруснуло. Явно не рукоять ножа. Этому я тоже оставил приличный шанс. А вот дальше начались неприятности. Передние просто бросили рукоятки ящика и присели. Ну лохи, только время потеряли — плюс в присяде им разворачиваться дольше. Передний правый уже был вполоборота ко мне, одновременно поднимая свою трещётку, а вот левый рванул на себя крышку ящика. Хочет до взрывателя добраться щенок. На получи, самоубийца, лично я собираюсь ещё пожить. Хлопок, стекло левого окуляра его маски покрылось трещинами — минус четыре. Уже метнув клинок в последнего носильщика, я понял почему они себя так странно вели. А объяснил мне всё гул, выходящего на боевой режим, гаусса. Вот это я попал. Единственное место, где можно укрыться это ящик, который тащили эти уроды. За ним я через пол секунды и лежал, а надо мной бушевала вьюга, разогнанных до двух километров в секунду, бронебойных снарядов. Представляю, как выглядят стены, судя по тому количеству бетонных обломков, что меня присыпали. Сейчас он опустит прицел... и кранты Ваське. Даже если просто сдетанирует оболочечный заряд меня всё равно размажет, если же просто разнесёт корпус бомбы — минимум лучёвка третьей степени, это если он меня снарядом не достанет. Думать некогда. Срываю с тела левого носильщика его узи, поднимаю руку над ящиком, ох он мне сейчас ласту отстрелит, и выпускаю весь в магазин в белы свет, а точнее в темень, плюющуюся в меня вихрем стальных болванок. Ага, испугался! Это понял по тому, что обломки теперь сыпались сверху. Всё, кто не рискует тот не пьёт... всё что горит! Вскакиваю на колена и начинаю всаживать в горе-пулемётчика заряд за зарядом, как я и думал, его броня держит мои лёгкие пули, но прицелиться я ему не даю. Теперь он может попасть в меня только случайно, но шанс у него приличный — воздух буквально пропитан железом. Когда же у него заряды кончатся? Заряды не успели — я успел. Всадил в маску три пули подряд. Тишина. Хорошо то как.

И тут я получил удар в челюсть. Прикладом. Хорошо, что я успел у этого узи патроны расстрелять, поэтому он только прикладом меня может бить. И только один раз, кто ж ему второй позволит. Лови! Как бы у него голова от такого пинка не отлетела. Во рту уже кровь собирается, ладно сейчас заживёт, но зубы он мне похоже поломал, не меньше двух. Время, время! Сейчас уже небось безопасники не то что бегут, летят сюда. С одного за другим срываю маски и ставлю маяки жизнедеятельности. Четыре красных,один оранжевый, один жёлтый. Нормально. Не хорошо, но нормально. Пеленаю, на всякий случай, всех. У замыкающего сдёргиваю капюшон и осматриваю шею, тут всё как и должно быть, наколка в виде одной большой и пяти маленьких звёзд полукругом — косовские албанцы. Ну это пускай местная безпека теперь разбирается, а узнаю они много интересного, если конечно "языки" от передоза активатора ласты не склеют, или до них кто нехороший не доберётся. Теперь отхожу подальше от ящика с бомбой, что бы у безов не было лишней причины меня быстро шлёпнуть, и устраиваюсь рядом с нишей, где прятался. Поскудство, как челюсть ломит и крови опять полный рот — начали корни сломанных зубов выходить. Сплёвываю мешанину крови и костей в нишу. Вроде полегче стало. Чу, слышу шаги командора, а точнее топот нескольких десятков пар десантных ботинок. Снимаю маску, как тут оказывается темно, сжимаю и бросаю под ноги светокапсулу, поднимаю руки вверх и жду. Пушка моя давно уже на полу. Прилетели соколы шизокрылые, практически из всех трёх коридоров одновременно. Как бы они друг друга здесь с испугу не перестреляли. На меня уставилось не менее пяти стволов, да каждое лежащее тело контролируют не менее двух. А вот, судя по всему, и главный.

— Игорь Климов? — и чего переспрашивает, у него же на шлеме регистратор, причём наш, какой мы робокопам ставим.

— Натюрлих.

Ага, затормозил.

— Вы немец? — а спросил всё равно по-русски, причём употребил именно русское слово.

— Нет, я русский. А здесь мимо проходил.

Ага, злиться начинает. Сейчас он меня отсюда пинком вышибет. Он конечно меня с радостью арестовал, а ещё с большей радостью поспрашал с пристрастиям, желательно на дыбе, но не нельзя.

— Игорь Климов, вы обязаны покинуть территорию Марокканского султаната в течении шести часов, начиная с этого момента. После чего буден выдан бессрочный ордер на ваш арест. Подтвердите для регистрации, что вы поняли меня правильно.

— Я должен смыться из вашей великой страны не позднее шести часов и никогда здесь не появляться, во избежание так сказать. Я могу забрать своё оборудование?

— Да, если я не посчитаю, что вы попытаетесь забрать, что-то вам не предлежащее. Укажите ваше оборудование.

— Маска от комбинезона "Нетопырь", пневматический метатель ИЖ-231 номер 543261 , нож типа "Барракуда" номер 76871.

Не прошло и минуты как мои шмотки были упакованы в пластиковый кофр, коей главный опечатал своей вечатью.

— Сейчас вы будете доставлены в ваше консульство, — главный потерял ко мне интерес.

Даже спасибо не сказал, да и ладно я не гордый, может он догадывается, что спасибо мне говорить не стоит. Два вооружённых по самое не хочу беза проводили меня до какого-то лифта, где сдали вместе с кофром четверым штатским, и через пятнадцать минут я уже был в консульстве.

На входе меня уже заждался Петя. Даже не заговорив со мной, он буквально выхватил кофр из рук сопровождающего и потащил меня наверх.

— Ну и морда у тебя, Шарапов, — присвистнул Самуил, разглядывая мою опухшую физиономию.

— Свежие шутки придумываете, Самуил Яковлевич? — я с интересом покосился на Петра, как то он отреагирует на нашу встречу. Никак не отреагировал.

— Пётр, подготовь вещи Игоря Витальевича, ему через час вылетать. Ты ничего ценного в отеле не оставил?

— Нет, самое ценное у меня опухло и болит.

— Тогда пошли к секретчикам.

В комнату связи Самуил входить не стал. Местный технарь только поинтересовался , умею ли я работать с комплексом ЗАС и тоже покинул помещение. Минуту я мучился с введением паролей и ответами на дурацкие контрольные вопросы. Наконец на клавиатуре загорелся зелёный огонёк.