10. Острова

Далекий остров увеличивался, поднимаясь над океаном зубчатой грядой. Его вулкан давно потух — и накрылся зеленым бархатным одеялом, укутавшись в облака. "Три островные столицы" звучали гордо, если не считать, что на Островах всего было три города, а главным считался тот, где в данное время находились штабы гильдий. Столица Токитира, "Среброрассветная", поднималась от широкой бухты вверх по склону, до самых чайных плантаций.

Половина города лежала в руинах. Можно было во всем обвинить захватчиков, но когда я в последний раз проезжал мимо, было точно так же — хотя, возможно, это была другая половина. Дома на берегу превратились в груды обломков, а четкие линии кварталов прорезали обугленные траншеи разрывов и завалы баррикад. Городская цитадель на возвышении все еще оставалась целой — защитный купол над ней едва-едва держался.

Увеличивающая линза помутнела и вновь обрела четкость, концентрируясь на прибрежной полосе. Пять боевых кораблей Ньен окружили маленький парусник нэртэс и колебались, достаточное ли у них численное преимущество, чтобы напасть.

— Они делят нашу территорию, — неверяще произнес Шеннейр. Концентрация темной магии выросла в разы, обрушившись на палубу с такой силой, что я пригнулся. О том, что в гости заглянула именно гильдия Нэртэс, гласил весьма приметный герб — реющий в чистых небесах какой-то кусок фанеры, я точно не разобрал. Шеннейр плавно зажег пустой алый контур. — Темный магистр должен бы представиться по полной форме...

— Как только мы высунемся, по нам пальнут прямой наводкой.

Шеннейр кратко глянул на меня, не теряя концентрации на заклятии:

— ...но за темного магистра говорят его деяния.

Обращение к темному истоку для меня всегда выглядело одинаково. Как дверь, открытая в никуда, куда проваливается весь мир. Маги синхронно сделали шаг назад, прячась за отражающими печатями; по воде пробежала рябь, легкая, как дыхание незримого, и на месте одного из кораблей взметнулся водяной столб.

Я вцепился в венец, едва не сдирая его с головы. Корабль завис в воздухе; льющаяся с его бортов вода была алой.

Тихий стон металла подхватила Тьма, повторяя его все громче и громче. Металлические борта вздулись и опали, как последнее движение легких, и начали проваливаться внутрь, сжимаясь все сильнее и сильнее. Вверх взмыла искра сигнальной ракеты, и высоко над умирающим кораблем раскрыл лепестки герб Аринди — фиолетовая астра.

— Какой корабль вам больше нравится, Кэрэа Рейни?! — смех Шеннейра звучал во всех диапазонах — чистым, неразбавленным счастьем. Смятый кусок железа, бывший тем самым избранным кораблем, бухнулся в воду, и я устало предложил:

— Выберите сами.

Маскировка рухнула в единый миг. Бронированные монстры уже разворачивались к нам, и электрические дуги огромных печатей грозили разорвать маленький старый паром в клочья.

Парусник нэртэсов вырвался из окружения и бодро удирал за скалы, как и полагается для правильных темных, не ввязываясь со всякой там помощью. Наши щиты пошли паутинкой трещинок, и бесцветное пристрелочное проклятие отразилось от них солнечным бликом. Борта кораблей окутались неоновыми всполохами; Миль что-то злобно выкрикнул, и потерявший магическую оболочку снаряд изменил траекторию и упал далеко от нас, взметнув ударную волну. Упади вплотную — нас перевернет.

Следующий снаряд упал ближе.

Шеннейр по-прежнему не двигался, погрузившись в транс; темная энергия ореолом окружала главный корабль, вгрызаясь в крепкие щиты и пытаясь достать до мозгового центра. Мягкого, уязвимого, вкусного мозга... Миль стоял рядом и что-то шептал, беспрерывно вычерчивая в воздухе дымные знаки и расплетая атакующие заклинания прежде, чем они отравлялись в полет. Остальные держали щиты — сравниться в боевой мощи с высшими они не могли. Единственное, чего от них ждали высшие — надежной опоры под ногами.

Но жуткая махина перла прямо на нас. Два корабля поменьше держались в ее тени.

Одна электрическая дуга оторвалась от батареи и опустилась в воду. Паром подбросило; нервные волокна передали крик боли, и палубу перекосило. Кажется... кажется на корпусе сорвало заплатку.

Ньен сильно, сильно удивится, если мы пойдем ко дну сами по себе.

Я еле удержался на ногах, отброшенный в сторону, но пробрался по косой палубе к заарну, что сжался в комок и вцепился когтями в доски, и тяжело положил руку ему на плечо. У Ньен слабые маги, зато хорошая техника. Они никогда не считали нас за равных — только за опасных нецивилизованных тварей.

— Создай мне усиливающую печать и опусти ее горизонтально под воду.

Заарнская выучка — Матиас никогда не спорил.

Светлые бесполезны? Беспомощны? Не способны защитить свой дом? Я закрыл глаза.

...белые волосы на палой листве.

...сожженные дома рядом с навигационным маяком.

...бесконечное поле с жухлой травой...

Будь я настоящим светлым магистром, я бы обратился к Ньен, и Ньен сложила бы оружие, и с рыданиями, идущими из глубины души, предложила возместить ущерб. Но отнятые жизни не могут быть возмещены; я — не настоящий светлый магистр, и я тороплюсь.

Нечто поднималось из темноты, к солнечному пятну на границе с водой, к светлому кругу и бегущим в ряд знакам, и я протянул к кораблям открытую ладонь.

— Забирай.

Ближний корабль повернулся к нам правым бортом. Я видел, как одна за другой зажигаются атакующие печати — синие, зеленые и фиолетовые — и как из воды прорастают тонкие лиловые щупальца, растекаются по обшивке, обхватывая жертву, и тащат ее вниз.

Чужой разум сонной одурью касался моего. Лоэрин не прав. Цвет медуз слишком прекрасен, чтобы мы могли его повторить.

Главный корабль не успел прийти на помощь. Вторая электрическая дуга замкнулась и рванула прямо на палубе, и темный источник яростно взвыл, набрасываясь на раненного врага. Я отпустил плечо Матиаса, которое сжимал слишком сильно, поднял ладонь и прощально помахал в воздухе.

Астра в небе поблекла. Вместо двух боевых машин на воде осталось месиво; третья скрылась под водой, а пятый корабль, самый неказистый, бочком-бочком отодвинулся в сторону, резво развернулся и рванул за горизонт. Миль тряхнул кистью, посылая вслед неразличимое проклятие.

С острова все еще тянуло гарью, но ветер с океана был свеж и приятен. Ровная музыка эмпатического поля покачивала меня в объятиях, окутывая умиротворением завершенной битвы, и только чуть-чуть давила на виски холодным железом обруча.

— А что у нас осталось... — Шеннейр с широкой ухмылкой обернулся и с изменившимся лицом едва успел отклонить проклятие от последнего практически целого корабля. Проклятие прошлось по дулам пушек, снося их начисто, и кануло в воду, поднявшись вверх вихрем брызг. Темный магистр выдохнул и весело рассмеялся: — Почти не осталось, но все же не. Кэрэа, принимайте ваш транспорт!

Спасибо, что не доломали, как говорится.

— Вот в этом был ваш, — низким зловещим голосом начал Миль, — светлый магистр, светлый замысел. Угнать корабль у Ньен?

Я развел руками. Мы же не на верфи его захватываем. Что на нашей территории — то трофей.

— Инфоотдел давал стопроцентный прогноз, что корабли здесь будут. Но, Миль, не волнуйтесь, у меня был запасной план.

— Хуже первого он быть не может, — уверенно пробормотал заклинатель.

— Если бы мы не нашли корабли Ньен, мы бы положились на Свет и Тьму и поплыли бы на том, что есть.

Миль отвернулся с перекошенной гримасой, и я едва расслышал "может".

У нас не оставалось ни людей, ни времени для очистки островов от захватчиков. Сбежавший пятый корабль должен был доставить правителям Ньен весть, что в Аринди вернулись настоящие хозяева — но для того, чтобы Ньен сама отозвала отряды, предупреждение должно было быть достаточно устрашающим.

По воде расходились красные разводы. Волны плескали о берег сыто и довольно, вынося на песок тела, похожие на дохлых белых рыбин. Кто-то в смятых консервными банками кораблях, среди спаянных железа и человеческой плоти, еще оставался жив. Это ненадолго.

Я даже не колебался перед тем, как ввязался в бой вслед за Шеннейром.

— Вы же чудовище, Рейни, — уже совсем спокойно объяснил Миль. — А какое же вы чудовище, если не будете убивать?