Еще пару ящиков гранат взял — карманная артиллерия, как-никак. И аптечку хорошую взял, на все случаи жизни. Хоть Темный и говорил, презрительно кривя губы, что магия любую болезнь вылечить может, но как-то я привык считать, что от антибиотиков бактерии дохнут охотнее, чем не пойми от чего — пляски шаманов с бубнами меня никогда не впечатляли.

Ну, одежда-обувь, конечно — места занимает немного, легкая, а как шьют их в том мире, я не знал. И книги. Справочники по медицине, металлургии, еще кое-какие учебники. Правда, компьютер удобнее, но с электричеством в том мире дело швах. Конечно, взял я ноутбук и солнечные батареи, Темный только посмеивался, деньги выдавая, но бумага все же надежнее.

Словом, затарился по полной программе — неизвестно, сколько времени моя автономка продлится. Темный обещал, что вернуть меня обратно амулет сможет в любой момент, но я все же решил подстраховаться. Да и не держало меня ничего дома, разве что долги кое-какие раздать стоило. Тот стольник соседу я в первую очередь вернул, а вот второй должок, побольше который, решил в последний момент отдать, перед самой отправкой, чтобы потом осложнений не возникло.

Так что вечером перед отправкой зашел я к господам реконструкторам — они у нас в одном вшивеньком клубе снимали помещение трижды в неделю, чтобы мечами помахать, когда дождь на улице или снег, словом, некомфортно. Сейчас как раз дождь шел, так что они там и собрались. Не все, правда, но многие, а с остальными я потом разберусь, когда вернусь. Если вернусь.

Захожу в этот самый клуб — и ни одна жаба не квакнул. Ну да, будний день, и само это заведение не слишком популярно, к тому же с черного хода заходил, где, в принципе, и эти уроды ходили. Бабулька, что у двери сидела, глаза подняла, глазами по моей камуфляжке скользнула и обратно в телевизор уткнулась. Все правильно, таких, как я, здесь сегодня прошло уже десятка два, так что ничего интересного. Ну и славненько, под ногами мешаться не будешь, а то делать мне нечего, только на тебя отвлекаться.

Захожу я, значит, в зал — там двое или трое обернулись. Сначала не сообразили, видать, кто и зачем к ним пожаловал. Потом, гляжу, расширяться глазенки-то стали, понимание, видать, пришло. Тут и остальные на их поведение внимание обратили, перестали палками своими махать, оглядываются. Я им говорю:

— Здорово, генацвале! Ну что, по счетам платить будем? — и две гранаты в зал катанул. Вышел — и дверь закрыл. Оттуда вопли, визги, звон разбитого стекла — видать, в окно кто-то сиганул. А гранаты-то, ребята, учебные, для проверки на вшивость.

Захожу снова — смотрю, не все в окна повыпрыгивали, кое-кто оклемался, железки свои похватали и на меня идут, жаждой мщения пылая. Ну, ваши проблемы — достаю ТТ и простреливаю предводителю ногу — аккуратно, чтобы не покалечить. Он — с копыт, остальные враз мечи побросали. Хе-хе, лучше нету каратэ, чем в кармане два ТТ.

— Мордами вниз, на пол!

Легли и не пискнули. Молодцы, умные дети. Лежат мордами вниз — ляпота! Говорю им с улыбочкой в сто зубов:

— Мне вас убивать пока запретили, но не волнуйтесь, это временно. Сделаю работу, вернусь, и убью вас всех. Так что ждите меня... противные.

Один голову поднимает, смотрит на меня и спрашивает, в голосе даже удивление слышно:

— За что?

— За все хорошее, — говорю, — на много лет вперед. Кстати, тех, кто не пришел сегодня, я тоже повылавливаю, так им и передайте. А чтобы не сомневались в моих словах — вот вам.

Достаю еще гранату, кидаю ее в коридор. Шагнул в сторону, чтобы осколками сквозь эту хилую преграду не достало, и тут как рванет! Все-таки правильно сделал, что отошел — дверь с петель сорвало. Хорошая все же вещь — граната наступательная. А две штуки — еще лучше.

Выглядываю в коридор — в воздухе пыль клубится. Оборачиваюсь — мальчики-девочки лежат. Ну, лежите-лежите. Я ведь и впрямь не шутил, что с ними, когда вернусь, сделаю. И не жалко совершенно, вы меня убили — и я вас убью. Остальных тоже убью, но потом. На сладкое, так сказать. А пока — пускай боятся.

Осмотрел зал быстренько — до приезда милиции время есть, она у нас по скорости реакции ненамного превосходит улитку и заметно уступает черепахе. Подошел к аккуратно лежащим в углу доспехам предводителя обделавшегося воинства — повезло, не пострадали. Лежат, в рюкзак упакованные — полный комплект, а с учетом того, что мы с ним одного роста, он и мне подойдет. Правда, кандидат в покойники малость пошире и понакачаннее, ну да это не страшно. Пока надевал рюкзак — думал, рожу от натуги, настолько тяжелый оказался. А может, это я за время пьянства ослаб — Темный меня хорошо подлечил, но тех кондиций, что я еще пару месяцев назад имел, не вернул. Нет, все-таки бабы — зло, от них и спиться недолго.

Заодно мечи подхватил — их наши местные умельцы сами ковать не умели, по слухам, где-то в Архангельске заказывали. Там, говорят, кузнец хороший был, то ли раньше на военном заводе работал, то ли даже и до сих пор работает, неважно, главное, к качественной стали доступ имеет. Так что эти парные мечи были куда как хороши, тупые, правда, ну да наточить — дело техники и времени. В средневековом мире могут и пригодиться. Щит заодно прихватил для комплекта — и вышел.

Бабки на входе, конечно, не было. Тем лучше, кстати, а то мало ли. Вышел, прислушался — ну да, так и есть, со стороны главного входа охрана бегает, перекликается бестолково. Все правильно — они же на охране сэкономили, наняли нескольких качков из студентов-спортсменов. Те, конечно, хулигана мелкого успокоят одним своим видом, подойдут вдвоем-втроем, бицепсы напрягут — и сдувается шпана махом. А вот когда что-то серьезное заваривается, толку от таких охранников чуть — армии за плечами нет, на кризис реагировать просто не умеют. Лучше бы тех же реконструкторов наняли — те хоть в оружии разбираются да в рукопашке. Впрочем, недолго им разбираться осталось...

Свернул за угол, подошел к тихо-мирно стоящему УАЗику, забросил внутрь свою тяжкую ношу, сел на свое место. Тут рядом материализуется Темный — и ругается на меня матом. Ну да, все правильно — машина набита под завязку, рессоры еле выдерживают, а он на переднее сиденье, которое тоже занято, плюхнулся. Сидит теперь скрючившись, спиной потолок подпирает.

— Хорош ругаться, — говорю, — открывай портал.

Он еще раз меня матом покрыл и открыл-таки. Я как раз машину завел. Газу дал — и в переливающуюся фиолетовую дыру заехал. Сзади громкий хлопок, трескучий, неприятный какой-то. Ну, понятно все, портал закрылся и теперь я один. Темный, сволочь, мог бы и пояснения какие-нибудь дать или, хотя бы, на прощание пожелать удачи. Впрочем, хрен с ним, переживем как-нибудь без его пожеланий.

Здесь ночь. Тучи низкие над головой, если и есть в этом мире луна, то ее не видно, зато дождь льет со страшной силой. Прямо передо мной, метрах в двухстах, лес, довольно густой, отсюда не разберешь, хвойный или лиственный. Под колесами машины — изрядно размокшая и превратившаяся в сплошную полосу грязи дорога. Хорошо, что у меня вездеход, да еще и на военных мостах. Если верить Темному, то поеду по дороге — и как раз выеду к замку, который мне, согласно диспозиции, занимать надо.

Ну все, вперед. Желательно до рассвета с открытого пространства убраться куда подальше, а то торчу здесь как гриб посреди тундры, за километр видать. А если учесть, что в этом мире, по слухам, средневековье, то моя машина для местных — та еще диковинка. Да и дождь этот не радует — льет и льет, сплошной стеной. Хорошо, перед тем как собираться, обтянул тент машины поверх брезента пленкой — тот был изрядно потертым и я опасался, что потечет. Темный еще смеялся все: мол, выучишь магию — тебе это все не нужно будет. Вот ведь умник нашелся на мою голову — магию-то я когда еще выучу, а дождь уже сейчас льет, не будь этой пленки — давно бы крышу промочило и в салон пролилось, а пока ничего, держится.

Так что вперед, вперед и еще раз вперед! Хотя, конечно, по такой дороге еще надо ухитриться проехать.

Чертыхаюсь, вылезаю под дождь (камуфляжка промокла мгновенно, а плащ из все той же пленки где-то под грудой снаряжения валяется), подключаю передок и возвращаюсь обратно в салон. Ну что, поехали? Даю газ — и машина, гребя всеми четырьмя колесами, устремляется вперед.

Нет, все-таки гений был тот, кто сказал: машины бывают полноприводные и недоприводные. Мой "козел" уверенно месит грязь, везя своего хозяина, то есть меня, прямиком к намеченной цели, а какая-нибудь "Феррари" давным-давно уже села бы на брюхо. Или вовсе утонула. Впрочем, они и в городе тонут, бывает. В моем родном городе в недоброй памяти времена демократии одна такая, не помню уж, "Феррари" или "Альфа Ромео", на моих глазах посреди улицы в лужу нырнула по самую крышу. Была там яма — как раз такой машине уместиться. Сидела потом на крыше длинноногая блондинка да по телефону звонила, не знаю уж, мужу или хахалю. Впрочем, это я отвлекся.

До замка я добрался примерно через два часа, успев по пути все же один раз застрять. Хорошо, лебедка была, зацепил трос за ближайшее дерево и вытянул машину. Интересно, как местные по этим дорогам ездят? Впрочем, проходимость лошади намного лучше, чем у любого трактора. Как бы то ни было, к рассвету мой четырехколесный полноприводный Росинант стоял на краю оплывшего от времени рва, а сам я, пользуясь тем, что дождь кончился, рассматривал замок, который должен был стать моим домом. М-дя... Печальное, прямо скажем, зрелище. Строение явно знавало лучшие времена, тем более что, как заверил меня Темный, последние лет двадцать в этом замке никто не жил, и он быстро приходил в негодность.

Тем не менее, особого выбора у меня все равно не было, поэтому, плюнув на свою так некстати проявившуюся разборчивость, я решительно пошел к воротам. Те, кстати, были на месте и даже не сгнили, во всяком случае, не полностью. Подъемный мост был опущен и, казалось, врос в землю, но склизкие бревна на проверку оказались вполне прочными — тот, кто делал мост, хорошо умел работать с деревом. Держа наготове пистолет, я осторожно подошел к воротам, попробовал открыть... Аж два раза. Петли заржавели, дерево створок набухло, и сдвинуть их с места было, мягко говоря, затруднительно. Я, конечно, сейчас заметно сильнее среднестатистического человека, но сил моих явно не хватало. А вот небольшая калитка, которая, очевидно, служила для того, чтобы впускать-выпускать стражу, поддалась. Вот через нее я, слегка пригнувшись, и вошел под темные, сырые и пугающие своей молчаливостью своды. Там, конечно, было темновато, но обращать внимание на такие мелочи было смешно. Заклинание ночного зрения (дурак, а мог бы и в машине попробовать, а не всматриваться в дорогу до рези в глазах) сработало, и я, едва не оскользнувшись на лежащих под ногами мокрых каменных плитах, миновав пространство между наружными воротами и внутренней решеткой, сейчас поднятой и ржавой, решительно вошел во двор замка.

Двадцать лет спустя.

В последние годы у меня вошло в привычку встречать рассвет на башне своего замка. Точнее, своего главного замка — у меня их уже восемь штук, но жить я предпочитаю именно здесь. Уж больно место нравится, к тому же и обороняться здесь удобно. С недавнего времени это, кстати, стало весьма актуальным.

Вот и сейчас я стоял на самой вершине башни и рассматривал окрашенные во все цвета радуги горы. Невероятно красивое зрелище, кстати, и мало где еще можно увидеть подобное. Может, и нигде — я не знаю. Здесь-то все просто объясняется — лучи солнца попадают на склон горы и отражаются от ледника, рождая такой вот эффект, причем держится он всего несколько минут. Но, хотя и недолго можно любоваться зрелищем, все равно потом весь день чувствуешь себя на позитиве. И, вдобавок, каждый день картина эта выглядит по-своему, а значит, не может надоесть.

Разноцветные блики в последний раз полыхнули на пиках скал — и исчезли. Сразу же стало светло. Взошло, значит, солнце. Э-эх, начинается новый день. Опять работать придется. Вот бы не подумал, что у первого лица государства столько дел. Каждодневным поглощением плюшек, распиванием тонких вин и постельным героизмом в компании дюжины наложниц тут и не пахнет. Какие там наложницы! Вечером до койки бы доползти. Потому, наверное, так и не собрался завести себе даже подобия гарема, хотя, вроде бы, по статусу и положено. Иные бароны на полсотни персон заведение держат. У одного, помню, они, вдобавок, все как одна толстомясые были, вкус у человека такой, что поделаешь. Страшное зрелище... А я вон даже фаворитки постоянной не завел, случайными знакомствами, когда в город или в гости к кому выезжаю, перебиваюсь. Обидно даже. Работаешь, как конь, и какой, спрашивается, интерес? Вон, исхудал весь, живот разве что к позвоночнику не прилипает, хотя ем за троих. У нас вон все на лишний вес жалуются, диеты разные пробуют... Дятлы. Работать надо в таком темпе, как я, и живо с лишним весом проблем не будет.

— Кхм...

Я резко вышел из нирваны, но обернулся вполне спокойно. Рука, правда, лежала на эфесе длинного, узкого меча, ну да она и до того была именно там. Что поделать, за многие годы вырабатываются определенные рефлексы, в том числе и на придерживание болтающейся на поясе полосы стали. А без нее — никак, просто воспринимать тебя никто не захочет. Длинномерное оружие — это, ко всему прочему, еще и показатель статуса владельца.

Увиденное мною не было чем-то неожиданным. Субъект двух метров росту, в плечах раздавшийся настолько, что не во всякую дверь пройдет. Одет в простой, но добротный камзол, качество ткани и изготовления которого стоят больше, чем вышивка жемчугом у какого-нибудь вельможи. При этом носит он все это без малейшего признака игры, привычно и с таким изяществом, которого нельзя ожидать от эдакой громадины. Волосы черные, черты гладко выбритого лица правильные, цвет кожи чуть зеленоватый. Словом, самый обыкновенный орк. Ничего не забыл? Ах да, устрашающего вида шрам на щеке и черная повязка, прикрывающая левый глаз, но это настолько привычно, что я и внимания не обращаю. Хотя, конечно, когда дня через три после моего появления в этом мире он выполз к замку, то выглядел совершенно иначе.

Не знаю уж, почему он не умер тогда. Отряд, в котором шел этот че... орк был уничтожен полностью, а вот он выжил. Выжил и выполз, но лишь для того, чтобы умереть чуть позже. Раны загноились, пошло заражение. Мало кто из местных магов умеет лечить подобное, я вон и то совсем недавно научился, но у меня были лекарства, и антибиотики сработали, как надо. Ну и организм у орка был, конечно, могучим. Вот и появился у меня тогда первый подданный, а заодно бессменный оруженосец и наставник по фехтованию. С чего у меня случился тогда приступ великодушия — до сих пор понять не могу. Вроде бы в сентиментальности и состраданию к ближним, а также прочих такого рода грехах замечен не был. Наверное, остатки воспитания дали о себе знать. Как бы то ни было, о сделанном я за двадцать лет не пожалел ни разу.

— Слушаю, Грат. Что-то случилось?

Полностью имя орка я бы, конечно, смог выговорить, но так драть горло — это, по меньшей мере, изощренное издевательство над самим собой. Как орки умудряются произносить все эти слова с кучей несочетающихся между собой букв, я не понимаю до сих пор. Впрочем, такая проблема не у меня одного — зря, что ли, по-орочьи мало кто может вообще разговаривать. Грат это понимал и не обижался, он вообще считал ниже своего достоинства обижаться на подобные мелочи.