Пока же лорд идет через луг и размышляет, взять ему палку в качестве посоха или не стоит уподобляться разным...неаристократам, автор немного раскроет карты.

Разумеется, не до конца, ибо некоторые тайны не для всех. Почему все то, что случилось в первой главе, взяло и произошло?

Потому что миров множество, и они взаимодействуют, по особым правилам и в особое время. И потоки космической энергии, связывающие миры, могут вибрировать (скажем так) от психической энергии масс, вызывая отдаленные и интересные последствия. Поэтому та самая энергия масс, высвободившаяся на чемпионате, Олимпиаде, политическом событии, изменяет миры. И не только тот, в котором происходит чемпионат по квиддичу или местному драгонбаттлу, но и другие.

Изменяет миры и более мелкое, например, грызня в интернете, когда на форуме обсуждается то, что беспокоит многих. поэтому, когда на некоем форме даже обсуждают литературного героя, что он 'идиот, педофил, аутист, арфист и прочее', словно он этих девиц лично кинул на тыщу баксов или соблазнил и потом не позвонил, то это тоже отражается на мирах и людях.

Так случилось и здесь. Обсуждали другого и в другом мире, фонтанировали психиатрическими терминами, не понимая, что пишут, в итоге путем сложных взаимодействий нечто сработало в это мире и освободило лорда Эдда от адских мук. К лучшему ли это— поглядим.

На сем сеанс раскрытия тайн пока будет закончен, добавлю лишь то, что выпускать пар даже на литературного героя нужно честно.

Вот, например, такой малопочтенный персонаж Джорджа Мартина, как старый лорд Уолдер Фрей. Любая критика того, что он предатель, подлый убийца, выглядит, как старый хорек и пр. правдива, поэтому на говорившем не отразится. Стоит кому-то облыжно сказать, что старый Фрей-импотент, как где-то на скрижалях в адрес этого кого-то будет записано: 'Лживый у...бастард' (в нужном роде). И записи эти, как штрафные баллы, будут копиться.

Хау! Я все сказал.

Вернемся к Эдду и его квесту.

Он мирно шел через мокрый луг и прислушивался к себе-как у него получится идти пешком. Прежде он много ходил только дома, да еще, пожалуй, в тех трех осадах, в которых принимал участие. Даже в Большом Сборе Лордов, когда выбрали Кроллинга королем, ходить требовалось немного. Лорды сидели за столами, слушали речи, выражали свое одобрение или нет, потом, после трех дней дебатов, кидали жребии за нравящегося из четырех кандидатов. А на следующий день был пир, который давал Кроллинг, что был избран. За эти дни он не прошел и тысячи шагов. А тут ветер дует в его паруса и куда-то несет. Причем неясно, куда именно. Но ноги шли, как будто и не чисто костяные. Хорошая же магия на него действует!

Лорд прошел луг и выбрался на опушку леса. Такие леса обычно служат местом выпаса крестьянской скотины. Свиньи подбирают желуди, коровы и овцы траву...

Размышления его прервал удар в грудь. Лорд опустил взор и увидел застрявшую в грудной клетке стрелу. Она прошла справа налево и сзади наперед. Ноги подкосились и Эдд сел на траву. Последующее изучение стрелы он продолжил уже сидя: стрела самодельная, из ветки, наконечник костяной, вставлен в расщепленный конец и сверху примотан... Оперения видно не было. Да, это явно мальчишка-охотник, чередующий баловство и попытки подстрелить небольшую птичку или белку для семьи. Раз стрела застряла в голых ребрах, там лук совсем слабый, детский. Но почему он сидит и не может встать? Эдд вознес молитву Подземному богу, чтобы то помог ему снова встать и идти, куда надо.

Из леса донесся истошный вой. Такой обычно слышится в деревнях, когда кто-то из вилланов вгоняет детям 'ума в задние ворота'. Вопль продолжался, перемежаясь криками: 'Я больше не буду!', потом стих. Теперь слышались только всхлипывания.

Лорд терпеливо ждал, пока не ощутил легкое дуновение ветерка, под которым он ощутил, что невозможность встать проходит, и вот-он уже на ногах! Ветер дунул сильнее и словно примял дорогу в траве, указывая ему, куда идти.

Стрела куда-то делась. Эдд вознес благодарственную молитву и хотел было идти по указанной 'дороге', как захотел глянуть, что именно с ним сделала стрела и кто виноват в этом случае.

Но в его грудной клетке не было ничего, что могло быть повреждено или сдвинуто стрелою. Не было и надломов ребер. А как же стрела его подкосила? Вот убрали ее и можно идти. Может, она портит ему поход, когда торчит в груди и рассеивает магическую силу?

Ответа на это не было, пришлось думать именно так.

Он пошел на еще доносившиеся всхлипывания. Да, предчувствие его не обманули-это был паренек лет десяти с мелочью, приспустивший штаны и разглядывающий пострадавшее место, которое кто-то только что обработал. Орудием наказания послужил сломанный лук юного стрелка. Озорник отвлекся, разглядывая распухающий зад, и не заметил подошедшего Эдда.

Когда же он обнаружил, кто уже так близко к нему, то заорал хуже прежнего и, не натянув штаны, рванулся оттуда. Естественно, споткнулся, упал, потом вскочил и снова споткнулся...В общем, если бы Эдд имел желание добавить охотнику за обстрел по тому же месту, ему бы ничто не помещало. Вопящий паренек наконец, исчез вдали, и Эдд попытался изобразить усмешку. Будет озорнику наука! Сначала Подземный бог отстегал, а потом живой скелет чуть не продолжил то самое!

На месте экзекуции остались только сломанный лук, еще одна стрела, только уже на белку, то есть с тупым наконечником, чтобы не рвать шкурку и холщовая сумка через плечо. Лорд заглянул внутрь: ну да, это обед юного стрелка, что ему дали с собой. Краюха хлеба, завернутая в тряпку, луковица. А вот это он уже сам собрал— трава угольник, которую вилланы часто добавляют в еду, благо она по запаху напоминает чеснок и два гриба— сыроежки. Мальчишка насадил бы их на прутик, поджарил слегка на костерке и посыпал угольником. Потом запил водой из ручья или заел ягодами, если они попадутся. Хорошо! Знакомая вещь. Эдду-оруженосцу так питаться тоже приходилось в походах. Самое главное: не перепутать сыроежку и копытняк. У копытняка кольцо на ножке, а у сыроежки нет. Есть и другое отличие — после двух сыроежек ты чувствуешь, что неплохо бы и третью отправить туда же, а после копытняка: 'Да когда же оно перестанет литься?'

Эдд подхватил сумку и понес ее на правом плече. Есть ему боги пока не дозволяют, так что будет у него трофей, честно добытый у поверженного противника. По сравнению сего прежними победами сейчас достигнуто немного, но ведь и он не тот, что был прежде!

Начнет с озорников, потом придет черед и других.

ПС. Сыроежка того мира— не равнозначна сыроежке нашего.

Лорд Эдд шел по неровному следу судьбы, что оставлял ветер на траве, и неплохо справлялся с задачей. Поскольку отдыхать, пить и есть ему не надо было, а заблудиться тоже не получалось, он успешно шел, пока, уже во второй половине дня, не вышел на невысокий холмик на лугу. На нем лорд и остановился, поскольку чуть поодаль от него шло какое-то действо. Две группы вооруженных конных стояли друг против друга и явно спорили. Девять слева и одиннадцать справа. То. что был спор, Эдд определил по отдельным ругательствам, долетавшим до него. Ведь когда кто-то из спорщиков ярился, то он орал погромче, оттого и слушатель на холме мог услышать, что его противники 'дети змеи'. Это было не ругательство, а определение для жителей Осундской округи. Если ничего не добавлять мимикой, то обидным это является не более, чем 'береговые жители' или 'горцы'. Это кричали пара особо ярых из тех, что справа. Значит, осундцы слева. Среди них ярились меньше, оттого, кто именно против них, было непонятно. Гербов было также не различить, хотя, вот сейчас кое-что видно— явно у осундцев он круглый и красный. Мелких деталей, увы не видно. Эдд попытался вспомнить, у кого может быть такой герб и не преуспел. Впрочем, после Войны Конца Света из-за катастрофических потерь знати нобилитировали многих, ранее никому не известных. Присваивать старые гордые имена вымерших родов новой поросли короли не рисковали, и даже если отдавали выскочкам славный и древний замок, то требовали, чтобы те не рассчитывали на старый титул.

-Лорд Футли, владелец Гринхолла.

-А, это тот недотепа, что ныне живет в родовом гнезде Батлеров...Видят боги, при старых хозяевах их свиньи выглядели благороднее, чем этот вот 'лорд'.

Такие разговоры стали звучать очень часто. Новые лорды чувствовали неприязнь к себе, оттого при конфликте старой знати и короля всегда занимали его сторону.

Так что кто знает, чьи это люди. Вооружены разнообразно, щиты есть далеко не у всех, кованые доспехи— да нет ни у кого. Копий на два десятка всадников пятнадцать, но короткие, стоп в шесть. Еще небось и с мечами будет тяжело— только из деревенских кузниц. При взгляде издалека получалось, что эти два отрядика состоят из второсортного контингента. плохо вооруженного и вряд ли пристойно обученного. Хорошо, если это младший отряд крупного лорда, который он употребляет так, чтобы его лучшая дружина руки не пачкала. Но, если лорд мелкий, то все это и может оказаться его лучшим и основным войском, исключая пару телохранителей семейства и нескольких вилланов, которым можно доверить честь стоять на стене замка и спихивать вниз атакующих.

Судя по отсутствию напора, стычка начинала увядать. Ага, еще поругаются и разъедутся. Лорд решил постоять и поглядеть. Просто если он сойдет с холмика и двинет сквозь этих вот 'бойцов', то кто знает, что они сделают при этом: ускачут сломя голову или попытаются ему помешать? Лучше пока поглядеть. Давно он не видел войны, хоть даже в виде эдакой карикатуры.

Галдеж в толпе из обоих отрядов почти притих, и они явно начали разворачиваться в его сторону. Что же сделать? Как их поприветствовать? Можно было снять лопух с головы и помахать, а можно и поднять меч острием кверху. Последний способ используется на войне, и показывает, что нет желания рубить этим мечом. А снимать 'шляпу'-рылом они не вышли. Эдд вытянул меч и поднял его надо головой.

Отряды пришли в движение, бросившись бежать, каждый в свою сторону. Пара самых худших ездоков свалились с коней.

Один так и остался лежать на траве, а второй подхватился и помчался вслед за ускакавшим конем и своими соратниками. Поле чисто, один только валяется на нем. Кстати, а что эти обалдуи делали тут? На межевой конфликт не похоже. Нет нигде знаков, что тут граница владений. И нет проезжей дороги или места общего пользования, чтобы отряды туда прехали, друг друга увидели и загрызлись.

Явно они сюда прибыли по делу, но по какому?

Да, после обоих отрядов остался участок вытоптанной травы, комья навоза, оброненное копье, головная повязка, выпавшая из колчана стрела, и вот этот вот падший из седла.

Рыжеватая кожаная рубаха, кожаный нагрудник с нашитыми на нем железными чешуйками, короткий меч у пояса, сильно подмокшие штаны, вполне приличные сапоги. Все небогатое, но не самое худшее. Шапки нет, видно, свалилась при падении. Павшему лет шестнадцать-семнадцать, потому что и с усами еще тяжело, а прыщей больше, чем волосин под носом. Даже можно сказать, что он с лишним весом, если не выразиться грубее, про то, что толстый. Но живой и дышит!

Лорд нагнулся и потрогал жилку на шее — юнец явно без сознания. Вот расшибся ли он— ведают только боги. Он тоже мог бы проведать, если бы растолкал 'героя' и заставил встать. Но нужно ли это?

Лорд вытянул из ножен меч павшего. Да, это меч для воинов не первой свежести: из плохого железа, сильно стертый от многих заточек (но все равно тупой, как колун). Но хоть не ржавый.

Щита у юнца нет, оттого в драке даже с такими, как он, оболтусами, но с копьями-лежать ему и исходить кровью. Разве что конники противника их держать вообще не умеют. А герб! Вот как выглядел он самый, что выглядел красным пятном издали: грубо выкроенное красное сердце из ткани, крашенной обвойником. Не помнил Эдд такого герба. Явно из каких-то бестий во новоместии. Старые роды постеснялись бы свой герб обвойником красить! Потратились бы хоть на марену с лимом.

Итого враг посрамлен и бежал с поля боя, оставив одного пораженного. Эдд мысленно ухмыльнулся торжественным словам. Что теперь нужно? Оставить след на 'падучей звезде', что это не он сам себя перепугался, а Эдда, и собрать трофеи.

Копье? Пойдет вместо посоха. Стрела? Пусть валяется. Эдд луком пользовался сам только на охоте. В его войсках лучники были, но благородному лорду лично убивать врагов из лука-фи! Из самострела? За такое предположение на поединок вызывать нужно.

Головная повязка и разная ерунда-пусть валяется. Что же взять с падшего? Пожалуй, только поясную сумку. Такой меч воину противно в руки брать, одежда не по размеру и пострадала от страха владельца. Сапоги получше качеством, но не налезут. Эдд окунул 'палец' в небольшую лужицу на земле и начертил на щеке юнца нечто вроде куриной лапки. Это был древний знак его рода, и, когда еще гербов не было, пользовались им как знаком причастности. До сих пор неграмотные старосты скрепляли писаный внуком отчет таким знаком, добавляя нужное число черточек. Это уже для того, чтобы обозначить, в каком поколении староста этот Мелет из Вязов.

Ага, копье. Ну, тут тоже ничего хорошего. хотя изделие явно древнее, с тех пор, когда еще делали кинжаловидные наконечники, чтобы ими можно было рубить тоже. Дерево древка -хороший ясень, а вот ржавчины полным-полно. Придется вспомнить юность в оруженосцах. И баланс не тот, древко явно делали недавно. для метательного копья, но насадили это наконечник. Внутрь сумки Эдд заглядывать не стал и спрятал ее в холщовую. Пора. Толстячок, как и прежде, без сознания. Спи, юный дуралей, а потом тебя ждет стирка штанов.

Лорд двинулся по своему пути, остановившись только у оброненного чуть поодаль кожаного щита. Это он брать не будет, бесполезное изделие. Щит должен быть из дуба с железной оковкой, или цельножелезный. Из ели хуже, но терпим. Сосновым можно только топить печи. Плетеный из прутьев или кожаный в бою совершенно не годятся. Любое прочное железо их разбивает и разрывает. А если так, то для чего они? От палящего солнца укрываться? Поэтому Эдд только пнул щит. Потом он пожалел, что не перевернул трофей и не увидел возможного герба, но было поздно.

Лорд шел до темноты, а потом решил остановиться. Он не ощущал усталости и мог бы идти дальше, но во тьме легко свалиться в яму и сломать кость. Для чего Эдду такое надо? Совершенно излишне. Поэтому придется остановится и посидеть. По старой памяти разжег костерок и при его тусклом свете решил поработать с копьем. Достал из сумки павшего юнца точильный брусок и попробовал. Увы, руки-кости оказались хуже прежних, да и убирать ржавчину, когда ее плохо видно, тоже не дело.

Эдд отложил копье и подтянул поближе меч. Прикосновение к хорошему и даже прославленному оружию успокаивало и снимало раздражение от контакта с второсортным, что было у этого отряда. Когда такое же доставалось ему ранее, оно шло на продажу или в угол оружейной. Там лежали подобные изделия на случай вооружения вилланов в осаде, ну и замковый кузнец там тоже отбирал металл для нормальной работы. Эдд вспомнил, как тот жаловался, что такое железо годится в переделку, если поступить с ним, как с легендарным мечом 'Утро', который по легенде перековывали девять раз по девять дней в каждом подходе. Эдд тогда засмеялся этой шутке— перековывать, как 'Утро', чтобы получить стыд и позор в итоге! Поэтому проржавевшие насквозь клинки и наконечники шли на неоружейные нужды.