Бэкап

Но главное в здешнем бардаке — берега не терять и на "основы" не покушаться. Наказания в нашем странном мире намного жестче и справедливей. И, судя по всему, Мордашин имеет, что сейчас сказать.

— Валер, давай уж, не темни.

— Если пойдешь ко мне в выездную бригаду, — взгляд Мордашина стал неожиданно для него жестким, даже серые глаза приобрели некоторый стальной оттенок. Видно, что человек не шутит, — Я тебе во многом помогу. Есть у меня на примете одни ребята, дома восстанавливают. И да, под это дело в горисполкоме даже можно ссуду взять. А с нашими премиальными ты ее к осени наверняка погасишь.

— А интерес твоих ребят?

— Конечная сумма в расчете будет чуть выше официальной.

— Пойдет!

Я уже прикинул, сколько еще денег потребуется для покупки мебели, всего прочего и немного погрустнел.

— Чего приуныл? Заработаем! — Валера пальцами открыл еще одну бутылку.

— Когда поедем?

— После майских. Сейчас, сам видишь, весна, все плывет. А в тех местах надо с хороших дорог в сторону съезжать, чаще на грунтовки. Ждем вот, пока все просохнет. Главное, чтобы погода не подкачала. А то как-то раз мы крепко так попали, пришлось даже часть техники прямо в поле бросить. Весной в этом плане "ходить" рискованно, зато Нечисть не так лютует. Ну, а "заначки" у нас еще осенью найдены. На первое время хватит.

Я только покачал головой. "Заначками" местные сталкеры обзывали места, где можно было найти всевозможные ништяки. Чаще всего они находились около зон так называемой Тьмы, и по этой причине занятие поисковым промыслом являлось делом рискованным. Но кто рискует — тот пьет сами знаете что. Новоявленные сталкеры привозили в город новые автомобили, аккумуляторы, радиотехнику, топливо, консервы и прочие редкостные продуктовые опции в виде чая или кофе. Как ни странно, но все это находилось ими относительно в хорошем состоянии, как будто с консервации. Побогаче в этом слое народ жил, чем в моих же семидесятых. Даже можно сказать — зажиточно.

— Я еще хочу приобрести оружие, лучше автоматическое, такое, как у местных ментов. Не поможешь?

— Пукалки что ли эти под парабеллумский патрон? Не советую, это они против людей хороши, а здесь, сам понимаешь, в кого стрелять будем. У "аборигенов" есть неплохая машинка, под патрон 8 мм, вроде нашего АКС. Приклад складной, но не из металла, а из пластика, на наши современные варианты видом смахивает. Вроде их для местного спецназа делали. В тутошнем слое власти вообще для людей больше старались, это даже по их оружию видно.

— Сколько?

— Для тебя триста.

— Ого! — зарплаты при местном социализме были похожи на те, которые я помнил по нашим, брежневским годам. Суммы в полновесных рублях, мелочь также ценится. За две копейки можно стакан сока купить или упаковку спичек.

— Да ладно, Вася! Неужели не накопил? Ты же один живешь, по кабакам не ходишь, девок не водишь, деньги тратить особо и некуда. Зато тебе скидка будет на патроны. Если два цинка сразу возьмешь, то продадут по двадцать пять.

— Это же тысяча двести патронов. Куда мне столько?

— Да не скажи, друг. Или ты еще не понял, куда мы головы совать собираемся? Вроде как правильно на счет смены оружия подумал, а все ж... еще не понимаешь всю сурьезность момента, — Валера сделал хороший глоток и начал прямо ножом открывать рыбную консерву. В нашей области такие не производят, никак из "заначки" привезена, — Знаешь, сколько патронов надо потратить, чтобы того же "волчару" завалить? Да по "мартышкам" изрядно пострелять приходится. Они же прыткие, сволочи, могут даже по стенам бегать! Эх, мать, нам бы еще тяжелый пулемет в команду, но гражданским низзя.

Количество нетронутых пивных бутылок изрядно сократилось. Валерий несколько подобрел и щедро делился тонкостями бизнеса новоявленных сталкеров. Без них в Калугино было бы намного скучней. Новые власти поначалу сопротивлялись этой странной и опасной деятельности, но, видимо, кто-то умный посоветовал не загонять сталкеров на "черный рынок", и горисполком даже начал выдавать вполне официальные лицензии.

Одним из условий для получения оной являлось обязательное уведомление властей обо всех найденных сталкерами оружейных складах, хранилищ ГСМ, право города первым выкупать обнаруженную автомобильную технику, топливо и импортный ширпотреб. Платили меньше, чем те же барыги, но зато и брали сразу много. Главный закон успешного бизнеса — умей делиться!

Затем обычно самые серьезные из найденных хранилища выгребались городскими командами, а сталкеры получали разумную компенсацию. Такие операции прикрывались боевиками группы "Коммандос". Уж больно различные наименования, обозначавшие подобные подразделения привнесли с собой попаданцы из множества миров. У кого-то это была "Рать", у кого-то "Старшая дружина", "Пластуны", "Братишки", Спецура, ОсНаз. Но, как ни странно, именно эта английская аббревиатура присутствовала во множестве миров. На ней, в конце концов, и остановились.

— Валер, — мы изрядно подвыпили и пенный напиток сейчас уже больше смаковался, — а что ты тогда базарил про какие-то "бэкапы"? Это, правда?

— Чего? — Валерины глаза сразу прояснились, а сам он пододвинулся ко мне ближе, — Блажь это, Петрович, забудь все.

— Да ладно?

— Эх, язык мой, враг мой, — Мордашин вздохнул, — Давай так — если хочешь быть в моей бригаде, лишнего не спрашивай.

— Понял.

Темнит чего-то Валера, по глазам вижу, что темнит, но дело его.

— Вот и хорошо. Мужик ты хороший, я за тобой давно наблюдаю, так что доверяю. А вообще ... Ты, сколько уже здесь?

— Ну, считай — позапрошлой осенью провалился, тепло еще было, и грибы шли, значит, чуть более полутора лет.

— И как?

— Да так! Пока очухался уж зима пришла, работать начал, потом понемногу втянулся. Летом все ж легче стало, климат здесь хороший, жарко, природа какая вокруг. Девки, опять же, появились. А вот этой зимой так тоскливо стало...

— И тебя, значит, тоска грызет? Чувствует все-таки душа, что она не на своем месте.

Валера немного помолчал, грызя татарскую колбаску, затем наклонился ко мне и тихо проговорил:

— Петрович, ты знаешь, что такое Тьма и Свет?

— Ну ... Это же все знают! Свет, это когда светло.

— Да не то, Петрович. Изначальный Свет. Помнишь, как в Библии? Ведь в твоем слое христианство тоже было? И рече Бог: да будет свет, и бысть свет. Понимаешь в чем дело — Тьма была уже изначально, до прихода Бога и появления Света. До появления той самой материальной Вселенной, в которой мы находимся. Если уж говорить полностью научным языком — до так называемого Первого Взрыва, начала всего сущего.

— ? — я вопросительно глянул на местного теоретика.

— Вот поэтому подходить с нашими земными мерками к таким понятиям смешно, просто смешно! Представляешь, а эти придурки из ЛВИПа всерьез себя считают исследователями Тьмы. Скопище тупых идиотов!

Я согласно покивал головой, Валеру "несло", видимо, всплыли какие-то его старые обидки. А не сам ли он хотел в свое время попасть в этот самый ЛВИП, лабораторию изучения природы здешнего мира?

— Да мы понятия не имеем с чем сталкиваемся!

— А у тебя самого-то есть эти самые понятия? — подначил я Мордашина. Тот замер и озадаченно повернул ко мне голову, глаза серьезные, задумчивые. Ох, не прост Валера, очень не прост!

— Хм, знаешь, пока нет. Я достаточно самокритичен. Так, имеются некоторые догадки.

Я тут же подался вперед. Честно говоря, за эти несколько дней я о здешней реальности получил больше информации, чем за все прошедшие полтора года. Хотя, может, мне просто до сих пор это все неинтересно было? Плыл себе по течению, как кусок гуана.

— Понимаешь, Петрович, все имеет свое начало и конец. Если принять, что вселенная является системой изолированной, то в ней энтропия с течением времени не уменьшается. Это и есть так называемый физический смысл второго закона термодинамики. Физику по школе помнишь?

Мне оставалось только задумчиво кивнуть головой, вспоминая те научно-популярные книжки, которые я читал уже после окончания школы. Ведь на уроках обычно в головы вбивают всевозможные теоремы, но никак не суть понимания нашего физического мироздания.

— Идем дальше: Биологическая жизнь, в свою очередь не является изолированной системой. Итоговый результат ее жизнедеятельности состоит во всеобщем возрастании энтропии в ее системе, в соответствии как раз с этим вторым началом термодинамики. Понимаешь? Биологический организм может избежать конечного состояния, то есть оставаться живым, постоянно извлекая из окружающей его среды отрицательную энтропию. То есть поглощать более высокоорганизованный тип энергии, с высокоупорядоченными, очень длинными молекулами со сравнительно низкой энтропией, и отдавая взамен уже гораздо более простые вещества с большей энтропией. Занятно, да? И куда же в итоге девается огромная часть энергии из нашей Вселенной? Куда ее переносит энтропия, в какой мир?

Вот я и думаю, что так называемая Тьма, которую нам "посчастливилось" здесь наблюдать воочию, является ставшей видимой для нас стороной того самого вселенского поглотителя энергий. Того, что было до самого божественного Света! А все ее злобные порождения — это своего рода подвиды Антижизни! Поэтому они так и стремятся нас уничтожить, они просто питаются нашей энтропией.

— Э ... а ..., — я был напрочь ошарашен ходом Валериным мыслей, — А как же все твои диски-зеркала, битый кластер?

— Да брось! Это просто-напросто компьютерные термины. Мы, люди вообще любим называть непонятные нам вещи знакомыми именованиями. Даже порождения Тьмы обозвали именами земных животных или сказочных существ. Не дано пока людям понимания сути всего этого случившегося с нами бедлама.

— Но ты-то лично с этим постулатом не согласен?

— Уел! — Валера снова широко улыбнулся, складки на лбу разгладились, — Хороший ты мужик, Петрович! Вот как родственник мне, ей богу!

— Немудрено, ведь наши слои в том мире оказались совсем рядом, — вспомнил вдруг я наши прошлогодние разговоры.

Перво-наперво, что узнают у очередного "попаданца" это, что представляет из себя его родной мир, то есть временно-пространственный слой, откуда человек провалился сюда, в Среднерусье. И самое странное — людей из одного мира найдено еще не было. Ни одного! Что само по себе наводит на весьма странные мысли. Неужели реально существующий мир нашей Вселенной так обширен?

Хотя какие-то общие тенденции во множестве миров все-таки присутствовали. Практически не было различий в общей картографии, многие исторические поворотные моменты оказались также схожи. Практически везде на именно этих землях жили русские, только страны назывались по-разному. Где-то просто Русь, Русская Империя, Союз Социалистических Республик, Евразийская коммунистическая федерация.

Хотя опять же, именно здесь, в Среднерусье христианство оказалось только одной из множества религий, а простой народ в основном был язычниками. Видимо по этой причине местные коммунисты веру особо и не преследовали. Спокойно себе в городах и весях стояли церкви, капища, мечети или вообще какие-то непонятные мне религиозные сооружения. А многие проявления "Тьмы" изначально получили термины, присущие нашим народным сказкам: — Оборотни, вурдалаки, кикиморы, лешаки.

И вот поэтому люди, миры которых сильно схожи, считались "земляками". Им хоть было о чем поговорить: и фильмы почти общие, и певцы, история, мода. Вот о чем мне разговаривать с человеком, у которого в его слое не было рок-н-ролла, хиппи и прочих прелестей буржуазного мира? Хотя обитателям некоторых слоев я искренне завидовал. У них руль власти держали не "кремлевские старцы", а крепкие технократы, в их СССР не было того идеологического бреда, внутренняя политика и прочий морализм отданы соответствующим структурам, а правительство занималось практическими делами, поэтому люди жили более свободно и счастливо. Мой помощник Петька Каруселин, например, в своем слое вступил в "коммунары" вполне осознанно и добровольно. Да и занимались эти ребята делом, а не рассиживали по горкомам и райкомам, придумывая для себя несуществующую в жизни активность.

Калугино

— Васенька, иди кушать!

Я удивленно обернулся, давненько меня таким макаром не звали на обед. Как-то резко пахнуло домашним теплом и полузабытым к этому возрасту детством. У ребенка ведь обязательно должно быть счастливое детство! С бесконечно доброй мамой, уверенным и в меру суровым отцом, верными друзьями и яркими солнечными днями, до предела заполненными детскими играми и прочими забавами. Мне всегда было очень жаль людей, у которых этого не случилось. Черствые и холодные индивидуумы, навсегда обозленные на весь мир. Нельзя лишать ребенка детства, это самое страшное на свете преступление!

— Иду, дорогая.

Ну, вот и докатился, Васек, до банальной мещанской семейщины. Я присел на краешек широкой двуспальной кровати, так мне удобнее носки одевать, и задумался. Вот уж никак не ожидал, что в этом страшненьком, наполненном смертельными опасностями местечке наберусь смелости, чтобы завести семью. Да, нас уже вполне можно было назвать семьей. Месяц уж, как вместе! Маша не стала дожидаться окончания ремонта дома, быстрехонько собралась и покинула свое Вершинино. Представляю, сколько она там оставила поводов для всевозможных сплетен!

— Ну, ты все еще спишь? — Приятная глазу фигура в легком халатике возникла в проеме широкой двери, — Щи, как ты любишь, с квашеной капустой. Сейчас еще косточку из кастрюли достану.

Я зачерпнул ложкой суп и с удовольствием начал хлебать. Вот удивляюсь тем людям, которые не любят русские щи в любой их разновидности! Маша сварила этот незатейливый супчик именно таким, каким люблю его я. Густым, с пассированной морковью и кусочками мяса, отрезанными от огромной говяжьей кости. Часть продуктов в нашем доме теперь практически бесплатная. В ресторане ведь всегда найдутся "ненужные" косточки, "остатки" фарша или теста.

Маша, вообще, оказалась "невестой с приданым", девушка деньгу считать и копить умела. Рассчитавшись со своей столовой, она стремглав примчалась в наш городок, подвигнув некоего лентяя в виде меня усиленно заняться ремонтом нашего будущего дома в Приречном. Спасибо Мордашину, свел с нужными людьми, да и цены оказались нам вполне по силам. А до переселения, которое произошло неделю назад, мы временно ютились в семейном общежитии. В Калугино ведь штампами в документах особо не заморачиваются, живут вместе, да и ладно.

— Чего так запозднились вчерась, я уж десятый сон видела?

— Да ..., — я потянулся за куском хлеба, не торопясь, намазывая его хреном, — Работы навалилось. Весна ведь, в такое время всегда дел невпроворот. Но опять же — и платят за ночные хорошо. Начальство о нас не забывает.

— Ты кушай, кушай, — Маша подперла подбородок чисто бабьим жестом, я даже чуть не закашлялся, так вдруг смешно стало.

— Водички?

— Что хочет Масик? Масик хочет водочки!

Мария мой юмор не оценила, ну не было в их слое этого замечательного фильма.