Альпийское золото

Лестница оказалась не такая уж крутая. Всего что-то около тридцати ступенек и мы добрались до дна. Под обувью скрипела земля. Коридор оказался узким и низким — даже двое тут разминулись бы с трудом, а вытянув руку вверх я легко могла достать до каменного свода. Как хорошо, что у меня нет клаустрофобии.

Неожиданно стены расступились, и мы оказались в небольшом холле с шестью дверьми. Здесь не было окон, а затхлый воздух почему-то навевал мысли о том, что вентиляции здесь тоже нет и в этом подземном мешке можно просто-напросто задохнуться, если оставаться слишком долго. Огонёк подлетел к четвёртой от нас двери, если считать по часовой стрелке, и замер поджидая.

— Прошу, — Калейка опять сделал приглашающий жест. Я что, ему в дворецкие нанималась открывать все двери? Я опять взялась за проржавевшую ручку и толкнула. Дверь, как и предыдущая, беззвучно и без усилия открылась, и мы оказались в небольшой каморке размером с мою кухню. Даже мне стало как-то неуютно. Склеп, иначе и не назовёшь это место. На одной стене в цепях висело... что-то. Кокон, размером с человека — волшебный огонёк остановился ровно возле него, высвечивая детали. Куча туго спеленатых то ли тряпок, то ли бумаги делали эту странную бесформенную мумию похожей на кукурузный початок, а торчащие сверху непонятные космы ещё больше увеличивали сходство. Даже не знаю почему решила, что оно было когда-то человеком. Внешнего сходства с гуманоидом у этой штуковины не было никакого.

— Последний рывок, — заявил Калейка и я услышала дрожь в его голосе. Чего он от меня хочет? — Будьте добры разомкнуть цепи.

Разомкнуть цепи? А ключи мне кто даст? Видимо, даже в неверном свете волшебного огонька скептицизм на моём лице было видно слишком хорошо, так как мой спутник поспешил объясниться: — Вам нужно просто прикоснуться к ним и сказать что-то вроде 'освобождаю тебя' или 'разомкнитесь'. Ну, вы поняли посыл.

Он идиот, что ли? К кокону прикасаться не хотелось — уж слишком он был жуткий, но под требовательным взглядом Калейки я всё же приложила палец к цепям и буркнула под нос 'ты свободен'.

Каково же было моё удивление, когда от такого простого действия металл вдруг осыпался, и кокон с тихим шорохом упал прямо на меня. Почему я не заорала в голос, не отшвырнула эту штукенцию подальше (а она оказалась на удивление лёгкой для своего размера) и не обматерила Калейку с ног до головы до сих пор понять не могу. Пока же я пыталась сориентироваться бежать или кричать, Калейка наплевав на свой белый наряд (кстати, он в отличие от меня знал с самого начала куда мы отправимся! И зачем, спрашивается, так вырядился? Мог бы что-нибудь попрактичнее надеть) выхватил кокон из моих рук и бережно опустив на пол принялся разрывать и разворачивать бинты (кажется, это всё же были бинты), которыми была спелената мумия. Я вдохнула, пытаясь отдышаться, и тяжело закашлялась: пыль, поднявшаяся от 'освобождённого' кокона, не давала дышать. Под бинтами тем временем проступили вполне человеческие очертания. Чёрное, высохшее до костей тело, скрюченные руки и ноги, жёлтые острые зубы, слепые прорези глаз... Космы оказались волосами — длинными, свалявшимися и грязными патлами. Самая настоящая мумия, совсем как те, что я видела в египетском зале музея.

— Теперь всё будет хорошо, — пробормотал Калейка, продолжая возиться с телом. Закончив с бинтами он стянул с себя пиджак и осторожно завернул в него покойника, прежде чем взять на руки. В это мгновение мне показалось, что мумия засипела в ответ. Но может это было просто разыгравшееся воображение. Или где-то здесь всё же был сквозняк. Мой сопровождающий уже был на ногах. — Пойдёмте, нам здесь больше нечего делать.

Мы быстро вернулись к лестнице и поднялись наверх. Двор не изменился, но теперь меня не покидало ощущение чьего-то внимательного взгляда. Кто-то пристально смотрел мне в спину. Я нервно осмотрелась, но никого не увидела: замок был всё так же пуст и заброшен, как и во время нашего прихода.

— К сожалению, я вынужден просить вас об ещё одном одолжении, — обратился ко мне Калейка, пока мы шли по огромным каменным плитам обратно к холму и пещере. Он держал свою ношу так бережно, что меня даже завидки взяли. Никто никогда не носил меня так. С таким чувством. С такой нежностью.

Я на мгновение опешила: в смысле 'об ещё одном'? То есть, основная причина, почему мне рассказали о существовании других миров, других разумных видов и даже свозили на ознакомительную экскурсию — это забрать из подвала высохший труп? Причём, я так и не поняла зачем же Калейке была нужна я: уверена, он без проблем мог сделать всё то же самое самостоятельно. Решительно ничего не понимаю. Но если все его просьбы будут такого плана — почему бы и нет? Тем более, что вознаграждение он за эту ерунду обещал солидное.

— Я вас слушаю.

— Даже в таком закрытом мире, как Земля, я вполне оправданно опасаюсь слежки. Если я повезу брата домой или попробую снять номер — это событие не останется незамеченным, и факт его возвращения раскроется раньше времени. С другой стороны мой визит к вам оправдан сторонними причинами: я передавал вам в управление имущество вашего друга. Не будете ли вы столь любезны арендовать мне его квартиру?

— Чтобы его, — я кивнула на мумию в его руках. — Не могли отследить?

— Да, именно так.

— Вы можете пожить у Эльфа совершенно бесплатно. Только шмотки его не трогайте.

— Но как... Я не могу позволить...

— Всё равно это не моя квартира, — я пожала плечами. Трезвость мышления всё никак не хотела включаться. Да и куда включаться, если меня сейчас просят предоставить укрытие для высохшего трупа, добытого в ином мире? Немного подумала и великодушно добавила: — А меня сможете отблагодарить как-нибудь иначе.

Например, объяснить, как проснуться от этого слишком реального сна.

— Вы даже не представляете насколько сейчас помогаете нам с братом, — провозгласил Калейка. Как хорошо, что руки у него заняты, не то попытался бы обнять меня ещё чего доброго!

Домой мы вернулись глубокой ночью, поэтому завёрнутая в одеяло мумия не привлекла ничьего внимания. Калейка тащил своего 'брата' сам, не доверив этого дела никому из охранников и даже шофёру, и всю дорогу продержал его у себя на коленях, мурлыкая под нос разную ерунду. К чёрту белый костюм, к чёрту салон самого шикарного автомобиля, на каком мне только доводилось ездить в своей жизни. Труха, сыпавшаяся с мумии, везде оставляла грязные следы. Надеюсь, хоть бактерий на ней никаких смертельных не завелось, а то достанется мне, блин, 'проклятие фараонов' какое-нибудь.

Оказавшись в квартире Калейка первым же делом отправился в ванную, где и сгрузил свою ношу. Я услышала, как зашумела вода. Ну, хочет её замочить — кто ж мешает. Пусть делает, что хочет. А я поем пока что. Со всей этой беготнёй я пропустила не только полдник, но и ужин. Оставался только ночной перекус. А в Вовкиной квартире холодильник я почистила от скоропортящихся продуктов ещё когда он только уехал.

— Я схожу к себе за едой, — я заглянула в ванную. Калейка стоял перед мумией на коленях, бережно удерживая её голову над водой. Если бы я сама не побывала в этом 'другом мире', то решила бы, что мой новый знакомец — буйный псих. Вообще-то уже и сейчас такие подозрения начали закрадываться. Чем больше остывали впечатления от нашего путешествия, тем сильнее закрадывались. — Вам принести что-нибудь?

— Будьте любезны, — Калейка посмотрел на меня. Рукава рубашки закатаны, штаны все в грязи, лицо перемазано чем-то, похожим на сажу, волосы взъерошены. Но такой счастливый! — И чаю, пожалуйста. Вы делаете прекрасный чай.

Я кивнула. Чай так чай. Хотя я бы сейчас не отказалась от чего-нибудь покрепче. Тем более завтра воскресенье, целый день выходной.

Меня не было не очень долго. Может, полчаса: в магазин я не побежала (хотя очень хотелось), так, наделала бутербродов из всего, что было в холодильнике. Большой заварник пришлось долго драить — за время, что пылился на верхней полочке, он успел покрыться непонятной жирной пылью, ни за что не хотевшей отмываться.

И всё равно когда я вернулась с подносом, 'ломящимся от яств', диспозиция не сменилась: Калейка всё так же купал свою мумию, вода лилась потоком, а ванная была чёрной от вековой пыли.

— Оставьте на кухне, пожалуйста. Я потом поем, спасибо. Нет, помощь не нужна, — опережая мой вопрос откликнулся мой 'гость'. — Дальше я сам справлюсь. Только... сможете зайти завтра утром? Нужно бы продуктов купить, а я не смогу оставить брата.

— Конечно, можете на меня рассчитывать. Тогда до завтра?

— До завтра. Спокойной ночи, Филя.

Он мог бы приказать любому из своих людей заняться всеми этими мелочами, но зачем-то попросил меня. Не думаю, что у Калейки не было ещё парочки надёжных людей. Тот же водитель, к примеру, всё ведь знал. Зачем же всё-таки я ему нужна? Может, он таким образом пытается меня вовлечь в что-то? Не стоило тогда заговаривать с Эльфовым отцом, сразу же было видно, что с ним что-то нечисто.

Ещё полночи я не могла заснуть в попытках услышать хоть что-нибудь, происходящее в Вовкиной квартире. Время от времени мне мерещились чьи-то шаги, и даже слышались обрывки незнакомых слов. Понятное дело, что это воображение играло со мной злую шутку: у нас в домах слышимость, конечно, хорошая, но не настолько.

Глава 2

Они просто не услышали, когда я вошла. Или сделали вид, что не услышали. Хотя, скорее всего всё же первое: Кайле так страшно ругался, что я сразу даже испугалась отчего-то решив, что кричит он на меня. Ведь, по идее, больше было не на кого. Не на мумию же он будет орать. Мне понадобилось несколько долгих секунд, чтобы сообразить, что я пока что в безопасности и обращается он к кому-то другому, мне невидимому:

— ... не упустят случая тебя убить! Твоё состояние — одна сплошная идеальная возможность! Рейн, сейчас любой человек с улицы может тебя прикончить, даже здесь, в этом отсталом мире, не говоря уже про профессионалов.

— ... — Я слышала голос, но не могла разобрать ничего, кроме интонаций. Слишком тихо. Да и они в комнате, а я затаилась мышкой у дверей и даже дверь входную закрыть боюсь, так и торчу с пакетами на пороге, как дура.

— Не думаю, — Кайле вздохнул. — Никто не знает, что в этом мире появился ключник. Китто не болтал, а предыдущий вердикт ты сам помнишь какой.

— Тогда я останусь здесь, — наконец, смогла разобрать я. Голос говорившего был тихий и какой-то уставший, но мне почему-то вдруг показалось, что собеседник Калейки уже всё (чем бы это 'всё' ни было) решил, и его уже не переубедить. Легче сдвинуть гору с места.

— Нет. Если о тайне знает больше одного — недолго ей быть тайной. Остальным узнать о твоём возвращении — лишь вопрос времени, и тогда за тобой придут. Пожалей хотя бы девчонку, — кажется, девчонка — это я. Мило. — А Совет? Что скажет Совет когда узнает, что я скрывал от них тебя? Твоё пробуждение?

Хм... Кажется, собеседник Кайле — это всё же вчерашняя мумия? Интересно, как она может разговаривать? Она же была вся (как бы это сказать поприличнее) ссохшаяся.

— Я буду её учить.

— Кого? — Опешил Кайле, видимо, всеми мыслями обратившийся к Совету. — Девчонку?

— Мне понадобятся книги. И инструменты.

— Ты с ума сошёл.

— Другие её заклюют. Я — её единственный шанс стать настоящим ключником.

— Скажи ещё, что будешь её охранять!

Здесь я не выдержала: любопытство перевесило доводы разума, да и подслушивать нехорошо. Я закрыла дверь, и в ответ на щелчок замка в квартире воцарилась тишина. Я деловито зашуршала пакетами разуваясь.

— Привет, — я заглянула в комнату. Калейка стоял ближе к окну в неизменном костюме-тройке, но другом, чем вчера — теперь бежевого цвета. Руки засунуты в карманы брюк, словно он пытается таким образом заставить себя не размахивать ими. Румянец на щеках, глаза блестят. Ого, да он просто в ярости! На диване перед ним сидел парень. Или мужчина? От одного взгляда на него у меня начала болеть голова: всё в его внешности было неправильным. В отличие от Кайле одет незнакомец был очень фривольно: в старые драные Вовкины левисы и футболку с художественными кляксами, болтавшуюся на нём, как мешок. Ключицы выпирали из-под кожи, а локти казались такими острыми, что того и гляди проткнут обивку дивана. Длинные тонкие кисти с длинными тонкими пальцами почему-то вызвали у меня ассоциации с дохлыми чайками, будто бы он держал в руках мёртвых птиц. Да он весь был какой-то неправильно удлинённый. Огромные лихорадочно блестящие изумрудные глаза (не зелёные, а именно изумрудные, никогда не видела раньше таких глаз) в сумме с измождённым лицом долго голодавшего человека и длинной косой удивительного серебристого цвета делали его похожим на эльфа даже больше, чем Вовку. В японских играх эльфы не были такими эльфийскими. Разве что уши у этого на диване не торчали. Было видно, что ему тяжело даже просто сидеть опершись о спинку дивана. Ну, по крайней мере на чёрную иссохшую мумию он теперь похож тоже не был.

Оба они смотрели на меня.

— Доброе утро, — наконец, взял себя в руки Калейка. — Госпожа Филя, знакомьтесь. Это мой брат — Ненаш. Ненаш — это Филя, ключник, который тебя освободил.

Ага. Интересно, почему только перед этим он назвал его Рейном?

— Здравствуйте, — не буду говорить, что мне приятно познакомиться. Вдруг они телепаты и видят ложь насквозь? Я думаю, меня уже сложно будет чем-нибудь удивить. — Только не нужно опять этих историй о ключниках. Ваш брат несколько преувеличивает мою роль в происшедшем.

— Привет, — Ненаш улыбнулся. Устало, но так искренне, будто действительно был рад видеть меня больше всего на свете. — Чем же тебе не нравятся истории о ключниках?

— Потому что всё это выдумки. Преувеличение. Я просто постояла рядом и открыла перед твоим братом пару дверей, — почему-то говорить с ним было легко. Слова сами слетали с языка. И у меня почему-то даже мысли не возникло обратиться к нему на 'вы'.

— Да, так и есть, — Ненаш кивнул соглашаясь. — Просто считай, что у некоторых нет рук, а у тебя есть. Без тебя, возможно, Калейка и справился бы, но сделать то, что было сделано, ему было бы намного сложнее. Кстати, брат, не поможешь леди с покупками?

Кайле буркнул что-то невнятное в ответ и направился ко мне отбирать пакеты. Причём с таким видом, будто собирается сражаться за них на смерть. И как-то само получилось, что мистер-костюм ушёл на кухню расставлять провиант по шкафчикам, а я осталась нервно переминаться с ноги на ногу с Ненашем в комнате.

— Присаживайся, — рука-птица взметнулась, указывая на кресло. Я послушно села. Мы с любопытством рассматривали друг друга. Я — этого иномирного принца (я не могла не признать, что даже в своём теперешнем состоянии оголодавшего скелета Ненаш чертовски хорош собой), а он — меня. Причём, судя по выражению лица он находил меня не менее неотразимой, чем я — его. На кухне Калейка раздражённо и совсем неаристократично хлопал дверцами шкафчиков.

— И как оно, узнать о множественности миров и разумных существ? — Наконец, поинтересовался Ненаш.