Карданные валы вращают ведущие шестерни угловых редукторов, которые уже с большим моментов вращают гребные колеса на корме. Штурвала и пера руля на катере нет. На ременных передачах стоят натяжные ролики на рычагах, к ним ведут тяги рычагов управления с капитанского места. Управление как на тракторе — если потянуть один рычаг, натяжной ролик ослабляет ремень, передача перестает передавать момент, катер поворачивает.
Катаются на катере по бухте, когда сильного ветра нет. Катер у нас явно речной, борта низкие, большой волны боится. Но зато не боится мелей — специально пробовали зайти на мель с мелкой галькой, чтобы камнями дно не пробить. Если мель не сильная, катер себя протаскивает, гребными колесами. Со скрежетом, обдирая краску. Можно частично выползти носом на берег, а потом сползти в воду. То что нужно для верховий Дона, вот и ждет катер отправки в Воронеж.
Запустили вторую установку по переплавке свинцово-цинковой руды. Ну установка — громко сказано, стальной куб внутри печи. Внутрь закладывают руду с толченым углем, и сильно нагревают. Через трубочку пытаются выйти пары цинка, конденсируются, высыпаются блестящими дробинками. Внутри остается свинец с большим содержанием серебра.
С помощью двух установок, работающих в три смены, стали уверенными темпами сокращать кучу руды. Но черкесские купцы периодически еще привозят. Не так много, как осенью, все-таки тут зима была, Кубань иногда замерзала. Привозят, а я отказать им не могу, в этой руде и свинец, и цинк, и серебро. Когда уйдем из Адлера, буду руду складировать в Матреге, вывозить большой баржей. Это серебро сейчас наш основной источник дохода. На складе уже лежит около пятнадцати тонн свинца, это только то, что не увезли на продажу. Около двенадцати тонн цинка — его никому не продаем, но начали интенсивно расходовать. Много уходит на оцинковку — болты и гайки для кораблей используем только оцинкованные, цистерны для воды еще. Стали делать орудийные гильзы из латуни. Наконец-то пришли к нормальному статусу цветных металлов — латунь стала для нас доступнее бронзы. Хотя бы из-за меди, ее в бронзе около девяноста процентов, а в латуни около шестидесяти.
Лить латунь сложнее чем оловянно-цинковую бронзу, но мы этот метод еще на маленьких гильзах отработали. А с большими гильзами даже проще — стенка толще. Но зато гильзы лучше — латунь пластичная, не трескается, гильзу можно переснаряжать многократно.
В техпроцессе получения серебра узким местом у нас является гальванический аффинаж. Я уж думал, что придется уезжать с большим количеством 'серебряного' свинца. Но там еще один этап, довольно простой. В расплав свинца добавляется точно отмеренная порция цинка — получается серебряно-свинцово-цинковый королек и чистый свинец. Цинк опять отгоняется в железной реторте, серебряно-свинцовый сплав идет на аффинаж.
Так что на склад пошли массово пудовые слитки свинца с клеймом 'Ч', а под охрану — серебряно-свинцовые слитки. Так уже проще, потом постепенно электролизом переработаем.
После достройки баржи 'Церера', корабелы-плотники заскучали. Досок много, а строить больше нечего. Занялись они ремонтом мавн, которые мы используем как баржи. Как я уже говорил, баржи из них неудобные — борт высокий, сами узкие — но что есть, нормальных барж у нас только две: 'Деметра' и 'Церера'. Для ремонта деревянных судов доски расходуются мало, тут больше в дело пошёл битум низких марок. Промежуточный продукт, полностью не очищенный от жидких углеводородов. Он до конца не твердеет, очень хорошо борта герметизировать.
Эти мавны сейчас в бухте стоят, прошедшей зимой мы грузоперевозками почти не занимались, зимой в море плохо — холодно и штормит. Уголь и руду запасли до конца осени, и зимой работали уже спокойнее.
В Адлере уже тепло, а на Дону ледоход ещё не начинался. Скоро надо начинать переезжать в Чембало. Все думаю, как поселить своих мастеров изолированно. Чембало больше Лияша, и соблазнов там ещё больше. Гликерию вспомнил — надо съездить к ней.
Так, не отвлекаться. Своих надо поселить отдельно, изолированно. Может на этом 'плавдоме', что делали для шахтеров, на базе все той же мавны? Поставить в бухте, контроль контактов неплохой получается. Только тесно там, их надо селить с семьями, комфортно. Воображение рисует круизный лайнер, каюты-комнаты для каждой семьи. Все живут комфортно и счастливо...
Мавна вполне себе лайнер этого времени — без малого, полсотни метров длиной. Только узкая как пирога, мало полезного объёма. Идея! Я понял! Я на чем сюда по Дону прибыл? На катамаране, из двух стругов сделанном! Сделаем катамаран из двух мавн — вот он, круизный лайнер. Только без двигателя — брандвахта, плавдом.
Побежал в конструкторское бюро, сели проектировать. Пацаны тут тоже за новыми проектами соскучились. Теперь мавны — это поплавки катамарана. Починим, врежем водонепроницаемые переборки. Внутри грузовой трюм получается — склад припасов, танки для пресной воды. Грузоподъёмность мавны около восьмидесяти тонн, но это мы опасались что волна через борт захлестнёт, недогружали. Теперь в основной части они будут накрыты надстройкой, нос и корму накроем палубой. Волны будут не страшны, можно нагружать гораздо больше, тонн сто двадцать — сто сорок.
Получается очень большая нагрузка на балки-соединители поплавков. При волнении их будет вырывать из корпусов поплавков. Чтобы все не развалилось, балок надо много, их надо ставить почти по всей длине, оставим метров десять на носу и метров семь на корме. Чтобы длина надстройки была тридцать метров. Поплавки шириной около шести метров, это мы гребную палубу убрали, из-за неё галера казалось широкой. Пролёт назначили восемь метров, получается полная ширина жилой надстройки двадцать метров. Сами балки будут в виде ферм, хорошо врезанные в корпуса поплавков, верхний пояс ферм — бимсы корпусов.
Общая площадь жилой надстройки — шестьсот квадратных метров. Это один уровень, надстройка будет двухэтажной — тысяча двести квадратных метров. Часть уйдёт на общие и служебные помещения — столовая, санузлы, душевые, коридоры. Жилые комнаты будут разной площади, от пятнадцати до двадцати пяти метров, для семей разного размера. Получилось сорок четыре каюты. Сама надстройка — большой, двухэтажный каркасный дом. Внутренние перегородки из тридцатой доски, наружная стена — из пятидесятки. Да, такое все тонкое, но иначе очень тяжело получается, одного леса уже больше сотни тонн.
У нас досок второго, третьего и четвертого сорта очень много. Но это не ГОСТовские сорта, первый сорт у нас идет на ответственные конструкции кораблей — доски идеального качества. Второй сорт идет на вспомогательные судовые конструкции, тоже очень хорошие доски. Так что эту надстройку можно строить в основном из третьего и четвёртого сортов. Второй сорт пойдет на перекрытие второго этажа — это будет палуба — и пол и герметичная крыша одновременно. Будет иметь слегка выпуклый профиль, чтобы вода быстро сходила. На самом верху получается огромная площадка, по периметру леерное ограждение. Вот пусть там люди отдыхают, и не надо даже будет на берег сходить.
В каждую комнату, или каюту, нужно окно. Иллюминатор. Они будут небольшими, все-таки иллюминаторы. Но прямоугольными, тридцать на сорок — как окна. Или форточки. Это мы стекла такого размера сейчас льем. Поэтому жилые комнаты располагаются по периметру, в середине служебные помещения. Но их как-то тоже надо освещать. На втором этаже проще. По центру крыши сделаем световые фонари.
Боковые стенки надстройки заподлицо с бортами поплавков, не будет прохода вдоль бортов снаружи. Это не только выше защищенность от абордажа, но и усиленный контроль за контактами с внешним миром. На уровне палубы поплавков получаются две площадки на баке и одна поперечная на корме. Вот как раз между баками поплавков очень удобно будет принимать шлюпки, там и волна меньше, и можно грузовой кран установить.
Всю ночь до утра рисовали эскизы, считали, спорили. Хорошо получается, и вправду, круизный лайнер. Деревянный. Вот это немного вызывает опасения — пожароопасность, отвыкли от этого со стальными кораблями. Под камбуз сделаем отдельный отсек из листовой стали, и печь будем топить только там. Ставить печи в каждую каюту нельзя, сгорит корабль быстро. Скорее всего придется делать водяное трубопроводное отопление. Это же сколько труб! Металлический камбуз прирос такой же котельной. Ладно, до зимы далеко, пока судно будет без отопления. А пока прохладно, можем сшить всем спальные мешки из овчины — очень удачные получились. Хотя, пока построим, лето начнётся.
Опомнился. Пошёл проверять остальные дела, у нас тут война, а я кораблики рисую.
Почитал доклады Акима. После диверсии с обстрелом из винтовок, османы перевели часть лагеря на левый берег. Выставили караулы, конный патруль ходит кругами. Видно, чувствительный урон им нанесли. А, может, убили какого-нибудь эфенди или агу. Больше недели османы ничего не предпринимали, наши предложили повторить диверсию. Но изучив позиции, поняли, что добиться значимого результата без потерь не получится.
Предлагали привезти из Порт-Перекопа трёхдюймовку на полевом лафете. Подкатить ее ближе, и обстрелять лагерь шрапнелью. Но побоялись контратаки осман. Они могут попытаться захватить орудие, невзирая на потери. Да и такое орудие только одно, артобстрел получается жиденький.
Наши бронетранспортёры на воловьем ходу сюда тоже не годятся. Они по ровной степи ходят небыстро, избегая ямок. А тут они только до первого ручья дойдут.
Сейчас бы сюда бронетранспортёр настоящий! Мне только двигателя не хватает. Резина для колес не нужна, на стальных колесах поездим. В броне и пулемет не нужен, конницу можно подпускать вплотную и расстреливать из карабинов. Гусеницы тоже не нужны, тяжелые и сложные, мне проще многоколесный полный привод сочинить, шестерни у нас уже неплохие получаются. Вот только броневик выйдет тонн на пять весом, не меньше. И чтобы он передвигался по не сильно пересечённой местности, двигатель нужен на сотню лошадей. А лучше на две сотни.
Достал чертежи двигателей — я уже несколько вариантов нарисовал. Нее, до броневиков еще очень далеко. Пока все только на бумаге, даже экспериментировать не начинали. А чем заправлять? Как назло, из продуктов нефтепереработки остаются только керосин и соляровое масло. Бензиновые фракции почти все расходятся на красители, тнт и растворитель для лака. Мало нефти добываем. Может, надо там скважину пробурить? Но буровая установка это тема не на один месяц. Раньше надо было. А я корабли строил. Но с кораблями у меня возможность маневра. Так что придётся воевать без броневиков, мешать продвижению осман. А новыми разработками будем заниматься уже в Чембало.
Но ночью пришло еще сообщение с фронта. Утром лагерь осман пришел в движение, и более половины войск двинулось вверх по реке. По тому же маршруту, каким ходила конная сотня. Это значит, дня через четыре они выйдут к Риони и Поти. А часть войск, где-то одна треть, осталась на прежнем месте.
Устраивать двумя взводами засаду на десятитысячное войско мы не рискнули. Только поставили мины на пути, первая — растяжка, потом еще пяток нажимных мин, через большие, неравные промежутки. То, что при этом происходило на марше в османском войске, можно только вообразить. Но вместо четырех дней, они выходили к Риони девять. Вышли в долину реки, стали спускаться к морю, а там корвет стоит. Хотя никакой крепости там у нас нет, на одном берегу реки — рыбацкая деревушка, на другом — три домика, пост Поти. Гарнизон — одно отделение, и те уже на борту корвета. Но 'Юпитер' охраняет не эти три домика, у нас тут поля. Самые большие наши посадки картофеля и пшеницы. Вот только не знаю, стоит ли бороться за них. До времени сбора урожая еще около двух месяцев. Но ранние сорта картофеля уже созревают, можно будет убирать через месяц или даже раньше. Вот этого есть шанс дождаться.
Османы стояли на реке два дня, играли с корветом в гляделки. Так и не поняв, что он тут охраняет, пошли на север. 'Юпитер' двинулся параллельным курсом, оставив шхуну охранять огород. Около полусотни километров османы двигались нормально, но потом горы приблизились к самому морю. Нет, у моря еще можно было пройти, но корвет создавал возможностями своей артиллерии запретную зону. Османам приходилось двигаться по горам, заросшим густым лесом, где каждая речка — ущелье. За день войско не проходило и десяти километров. Телеги пришлось бросить, припасы везли во вьюках, артиллерия с небольшим войском повернула обратно к Ло Вати. Кавалерия превратилась в обоз. Старший механик 'Юпитера' ворчал, что можно было бы встать на якорь и котлы не топить. Все одно османы за сутки не уходили из поля зрения стоящего на одном месте корабля.
Одно из ущелий с речкой было особенно тяжело для переправы. Если люди, простимулированные командирами, отважно шли в холодную воду, то кони отказывались ступать в бурный поток. Османская кавалерия попыталась схалтурить, спуститься ниже, туда, где переправа проще. Но всего лишь один выстрел фугасным снарядом из трехдюймового орудия убедил осман вернуться к ранее выбранному маршруту.
До Себастополиса оставалось менее тридцати километров, но утром, османское войско не свернуло лагерь и не двинулось дальше. Так они стояли почти неделю, жгли костры даже днем. Разведчики сходили посмотреть, вернувшись — доложили: 'Много осман с горячкой слегли, сотни уже похоронены, еще могилы копают'.
Когда я прочитал эти строки отчета, подумал — 'Надо же, генерал Мороз умудряется помогать русским даже тут, на юге, при плюсовой температуре'. Вода в речках ледяная буквально, на вершинах этих гор еще снег не растаял. В этих горах заметно холоднее, чем в долине Ло Вати.
Наконец-то османы вывалились в долину северо-восточней Себастополиса. Место для лагеря тут удобное, пушки корвета не добивают. Деревня на берегу реки, но вот только пустая.
Когда мы поняли маршрут османов, послали во все деревни, на их пути, солдат. Они объяснили жителям, что идут османы, будут их грабить. Уходите с припасами в лес, уводите скотину. Ага, так они и послушались. Ушло в лес только около трети деревни. Послали солдат снова, сказали: 'Даем два дня. Потом придем, все, что съедобное тут останется — заберем'. Наблюдатели доложили — через день еще часть жителей ушла, но и осталось еще много. Наутро послали отряд солдат. Солдаты шли не спеша, и когда подходили к деревне, увидели жителей, уходящих в другую сторону. Опустела деревня. Ну не верят люди словам.
Османы встали лагерем, грамотно встали. Караулы выставили, конные дозоры пошли. Подскочить и обстрелять уже не получится. Можно обстреливать из винтовок метров с 600-800, но на это жалко патроны, а артиллерию не подтянешь.
В этом районе у нас одна серьёзная крепость — Себастополис-Сухум. Остальные — Песонко, Никопсия, Какари — это фактории, укреплений нормальных там нет.
Османы постояли так три дня, видимо, отдыхали после трудного перехода. Затем большая часть войска двинулась дальше. И тут я понял одну из задумок великого Визиря. Напротив каждой нашей крепости он ставит небольшое войско — две-три тысячи. Небольшое для него, но у нас в крепостях гарнизоны — не более взвода. Приходится усиливать гарнизоны, а то и корвет добавлять. Растягивает нашу оборону, с его численным превосходством, и нашей географией городов, это не сложно. А корветы так кончаться очень быстро.
