| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Короче, Лоэрин. Что вам от меня надо?
— Повторные замеры биоэлектрической активности мозга, — не моргнув глазом признался он. — Ее надо отслеживать на временной шкале. А то знаете эти графики, раз — и упадут куда-нибудь! Кстати, о светлом синдроме, а если промерить светлых для полноты выборки...
Я демонстративно оглянулся на пристально наблюдающих за нами светлых и с любопытством спросил:
— Если мои светлые маги отчего-то услышат, Лоэрин, что вы планируете ставить над нами опыты, то вас порвут на тряпочки. Вы понимаете?
Похоже, настрой компании артефактор чуял безо всякой эмпатии.
— Вы, светлые, тормозите науку, — упрямо объявил он, но рисковать ради движения вперед и прогресса не стал.
Остальных темных близко не подпускали, вероятно, чтобы не пугали только что вернувшихся изгнанников. Поэтому темные сгрудились дальше, выглядывая нас с не меньшим интересом, чем толпа на скалах. В первых рядах стояли Наро. Я отвернулся; говорить с ними не хотелось.
Новое здание гильдии было там, где вода вплотную подходила к скалам. Ступенями карабкалось вверх, опираясь на скальное основание, огибало небольшую галечную бухту, уходило дальше в холмы, поднимаясь на вершинах серебряными куполами. Мастерские и лаборатории, жилые покои, официальные залы и скрытые уровни были разнесены отдельно; коридоры и внутренние помещения пронизывали камень и уходили в подземные пещеры и под морское дно. На террасах были разбиты небольшие сады, и кое-где я даже видел фонтаны. Новое здание гильдии, легкое и светлое, мало напоминало мрачную Шэн, и теперь уже мало походило на Иншель — хотя я все равно улавливал в линиях нечто знакомое.
— Нам нужно ее назвать, — сказал Иллерни. — Что-то вроде Кэрредвин, Кэренуин...
Я отрицательно покачал головой:
— Не звучит.
После избрания нового магистра здание придется переименовывать снова, и потому не стоит устраивать лишнюю путаницу.
Даже ощущения в гильдии были иные. Вместо гнетущей атмосферы Шэн, темноты и тесноты несмотря на огромные помещения — чистая пустота и прохлада, незаметное касание бесплотного разума. Может быть, оттого, что замок был практически не заселен, и людские радость и горе еще не успели пропитать его стены.
Светлым отдали целый этаж с панорамным видом на море — как я понял, места на склоне считались престижными. Большое пространство было разделено на ряд комнат, полностью одинаковых и почти пустых.
— Здесь все можно поменять как желаете, — пояснил проводник. — Нужно только сообщить оператору.
— Питание... — начал было я, и Иллерни быстро продолжил:
— Специальная диета, витамины, лекарства. Сейчас у ваших магов начнется обратная адаптация, многие почувствуют себя плохо. Если будут частые кошмары, пусть берут успокоительное или ложатся под гипнополе. И пусть больше спят, все. Это я из собственного опыта, — дружелюбно пояснил он. — Когда болеешь или расстроен, лучше спать. По крайней мере, во сне не натворишь глупостей.
— А вы подготовились.
— Что было делать, — пожал плечами темный. — Вы бы слышали, как страшно Нэттэйдж нас запугивал... то есть выдавал ценные указания. Шеннейр своих тоже. Еще перед отъездом. Но на сотню понявших всегда найдется один непонявший, и судить гильдию будут по нему.
Сородичи молча разошлись по жилым помещениям, по-моему, выбирая их совершенно случайно. Пока я проверял, всем ли хватило места, Иллерни вышел из зоны видимости и исчез. Матиас только с досадой щелкнул языком — он что, подхватил этот жест от Шеннейра? — и завертел головой. Заарн все время пытался поймать момент, когда Иллерни появляется или исчезает, но тот либо существовал здесь, либо нет, и пограничных состояний у него не было.
Способности Иллерни чем-то напоминали мои. Особый дар? Мне казалось, я замечаю в бывшем ученике Гвендолин островную кровь, очень, очень слабую примесь. Хотя все искажения искры связаны не с Островами, а со влиянием Заарнея, а островитяне просто хапнули его полной ложкой.
Мне выделили отдельные покои — из нескольких комнат, бассейна и маленького сада. Я прошел по ним, поражаясь, как Гвендолин сумела угадать со вкусами, и еще больше удивился, когда увидел покои Матиаса — темный мозаичный зал без окон, с изогнутыми стенами и глубокими нишами. Матиас сразу же схватил стопку одеял и улез в самую дальнюю нишу под потолком, и затих. Я коснулся стены, передавая благодарность, и получил слабый отклик — как будто нечто огромное меня заметило.
И все же в Нэтаре, несмотря на всю неустроенность, было уютнее. Я отдавал себе отчет, что в Нэтаре проживает гораздо меньше людей; и что замок гильдии — официальное здание, и именно чтобы получить уединение высшие строят личные замки или поместья, но все же...
Перед тем, как отправиться на совет, я еще раз заглянул к сородичам — поспрашивать, все ли в порядке. Кажется, они бы ответили, что все хорошо, даже если бы на них падал потолок. Большинство так и сидело в своих комнатах, как брошенные без дела игрушки, оживляясь только при моем появлении. Но некоторые выглядели заметно подавленно; некоторые — с любопытством осматривались, а Бринвен вместе с отобранным отрядом изучала этаж, особое внимание уделяя защитным печатям.
...Не все так плохо. Они уже реагируют по-разному. Море за окном — наверное, перебор, изгнанникам оно должно было набить оскомину, но новые впечатления и необходимость адаптироваться должны сородичей расшевелить. Светлый синдром слабеет, если не нагнетать. Хотя я все равно не представлял, как скажу этим людям, что скоро разобью их на группы и отправлю в дальние убежища — туда, где они снова окажутся под угрозой. А эти группы еще надо сформировать, разобраться, кто и чем может быть полезен, не разделять понапрасну родных и друзей, проследить, чтобы в каждой группе были сильные маги и лидер, чтобы защищать и контролировать. Отобрать самых слабых, тех, кто плохо себя чувствует и тех, кто с трудом принимает переезд. Станет ли им лучше вдали от основной ставки темных, среди обычных людей, или они наоборот, от стресса полностью уйдут в себя? Свет, а с детьми что делать?!
Размышления почти позволяли отвлечься и не думать, что стряслось в Аринди. Так отвлечься, что я едва не столкнулся с Михаэлем Наро, пробившимся прямо к светлому блоку.
— А где?.. — кажется, маг даже вытягивал шею, чтобы рассмотреть что-то за моим плечом. Я не видел, но знал, что светлые сейчас открыли двери из комнат и все, одновременно, выглянули наружу, чтобы проверить, не грозит ли их магистру опасность.
— Они остались там.
— Как остались? — ошалело переспросил темный. — Зачем вы их оставили?..
В глубине души он уже начал понимать. Но понимание разбивалось о барьер, поставленный разумом. Я обошел препятствие и приказал подошедшему Кайе:
— Расскажи ему. Мы вернем вам потраченные на корабль средства в полном объеме, Михаэль Наро.
Совет проходил в Нэтаре.
Минует время, высшие вновь вернутся в залы собраний к официальным речам под протокол, но сейчас они вновь собрались в кабинете Нэттэйджа.
Нэттэйдж уже заменил аквариум на новый, больше и красивее прежнего. Сам хозяин развалился на диване, Гвен и Шеннейр сидели в креслах, Миль бессистемно кружил по комнате. Даже Олвиш присутствовал — правда, в виде прозрачной тени над руническим кругом. Судя по недовольной мине, тень считала, что мы тратим ее время.
— На нас напала Ньен, — с порога предположил я.
— Не угадали! — радостно отозвался Нэттэйдж. — Ньен натравила на нас Северную коалицию.
Когда-то давно я говорил, что ни одна нормальная вменяемая страна никогда не позволит назвать себя темной. Потому что другие нормальные вменяемые страны соберутся, запинают темную страну ногами и поделят ее имущество между собой. И нет, это не имеет отношения ни к борьбе Света против Тьмы, ни к борьбе Тьмы против Света, ни вообще к возвышенным вещам. Так работают примитивный инстинкт выживания и чистка общества от дезадаптантов, неспособных к социальной мимикрии. Действуй по правилам, а думай как хочешь.
И сейчас у меня появилось дурное предчувствие, что бить собираются Аринди. Впрочем, не сказать, чтобы этому не было причин.
— Ньен открыла границы и пропустила через свою территорию боевой отряд Северной коалиции. И теперь гильдия Джезгелен стоит у наших западных рубежей и требует ее впустить, — с легким недоумением чужой борзостью произнесла Гвендолин. — Джезгелен. Но все называют их Геллен.
Потому что нельзя в нашем мире безнаказанно выбирать такие имена и считать, что все должны их выучить.
— Дочка гильдии Дженеро, — пояснил Нэттэйдж. — Дженеро под сотню лет, это домашняя гильдия нескольких северных стран. Они считали себя светлыми, больше ничего плохого о них я не слышал... Миль, будьте великодушны, не приближайтесь к аквариуму. Вы пугаете моих рыб.
Заклинатель злобно зыркнул на собрата, но поменял траекторию.
— Я еще помню те времена, когда Дженеро состояла из сотни человек, которые строили поселки на северном берегу, и наши светлые переправляли им оборудование. Потом они попросили оружие против моховых холмов и горючих болотных огней... — глаза Гвендолин затянула легкая дымка воспоминаний. — А потом поставки оружия выросли до такого объема, словно мы снабжали небольшую армию. Дженеро стала первой линией обороны против Нэртэс.
— А потом Дженеро разорвали договор, потому что неприлично сражающимся против темных торговать с темными, — подхватил Нэттэйдж. — И мы перезаключили договор через нейтрального посредника, потому что мы клиентоориентированная компания и заботимся о чувствах наших покупателей!
— Я вам говорил, что это плохо закончится! — вызверился на него Миль. — Вот оно где, ваше оружие!
— Так что с Геллен? — прервал я намечающуюся свару.
— Геллен — ударный кулак коалиции на юге. Это те, кто контролирует новоприсоединенные страны. И сейчас маги Геллен стоят у наших границ и требуют, чтобы мы пропустили их на нашу территорию, — вернулась к теме Гвен. — Они подозревают, представьте себе, светлый магистр — какая наглость! — что мы ведем дело с объявленной вне закона темной гильдией Нэртэс.
Да неужто. Да как мы можем?
— А Ньен требует компенсации за уничтоженные корабли, которые штормом прибило к нашим островным берегам, но вместо того, чтобы получить помощь, они нашли смерть... — казалось, на глазах волшебницы вот-вот заблестят наигранные слезы. — Ах да, еще требуют выдать Нэттэйджа. Как обычно.
Нэттэйдж развел руками.
— А я предупреждал, что корабли они не простят, — мрачно пробормотал Миль.
— А еще они что-то мямлили о корабле, полном мертвецов, который пристал к берегу...
— Так что мне, не убивать их теперь было?
Я вспомнил заклинание, что Миль отправил вслед сбежавшему кораблю. Судя по тому, что о произошедшем Ньен все-таки узнала, цель Миля была запугать свидетелей — но он немного увлекся.
Шеннейр не вмешивался в беседу, через переговорные браслеты согласовывая планы обороны с Олвишем. Пока высшие развлекались, объясняя ситуацию забредшему на огонёк светлому. Флажки на карте материка, что висела на стене, отмечали границы зон влияния, и мне становилось страшно, что они в любой момент могут обозначить линии фронта.
Пока мы ездили по островам, темная гильдия Нэртэс успела подмять под себя еще одну страну. А Северная коалиция раздулась вовсе до неприличных размеров, шапкой нависая над материком. Мне все время казалось, что их дела далеко от нас, но вот, беда подошла вплотную.
К западу от Ньен лежала Тамия. Обычная небольшая страна, славу в веках заслужившая одной-единственной роковой ошибкой. Очень давно, чуть ли не во времена колонизации, Тамия попросила у Загорья то ли в аренду, то ли навсегда за плату, то ли навсегда бесплатно потребовала отдать ей светлый источник Маджент — один из семи. Потому что несправедливо, когда одним землям достается все, а другим ничего. Ни одна страна не становилась логовищем зла так быстро.
С нами Тамия связь не поддерживала, подогретая страшными россказнями Ньен. Неудивительно, что из такого окружения под защиту кого-то сильного и большого Тамия не мчалась, а летела быстрее ветра. В итоге Северные вышли к рубежам Загорья и Ньен, Ньен их впустила...
Я схватился за голову и простонал:
— Ой дуракиии...
— Он понял, — прокомментировал Нэттэйдж своим.
Что тут не понять. Как Ньен потом собирается выгонять Северных со своей территории? Да ладно это, в своей борьбе Ньен позабыла, что у нее не только маги темные, у нее военная диктатура и трудовые лагеря. Не могу сказать, что я точно представляю себе, что это такое, но светлый невинный образ оно точно портит.
Хотя, вероятно, Ньен рассчитывала немало поживиться, когда коалиция станет нас добивать. А там — посмотрим.
Я едва не заходил по комнате как Миль. Подчиняться Геллен нельзя — потому что мы, какое удивление, сотрудничаем с беззаконной гильдией Нэртэс. А если отказать Геллен, то почему-то мне не кажется, что они развернутся и уйдут. Если мы не будем сопротивляться — нас назначат темными, будем сопротивляться — нас точно назначат темными. Тупик.
— И что вы делаете?
— Пока, — плавно взмахнула рукой Гвендолин. — Мы тянем время.
— С той стороны действуют какие-нибудь вменяемые светлые?
— Да, — вновь ответила Гвен.
— Откуда вы это знаете? — вновь включился задумавшийся о чем-то своем Нэттэйдж.— А мы такого не знаем. У инфоотдела свои источники?
— Геллен все еще стоят у границы и пытаются изображать законность, — пожала плечами волшебница.
Ну что же, если они хотят нас увидеть — пусть видят. Никаких открытых границ — пусть посылают согласованную инспекцию, а мы попробуем провести встречу на своих условиях. Мы будем светлее ясного солнца и чище совести загорского фанатика, так, что они ослепнут от нашего сияния и на коленях уползут в свои мерзкие темные логовища, до конца дней раскаиваясь в низких помыслах, очернивших Истинный Свет...
— У нас есть возможность до них дозваться и начать переговоры от имени светлой гильдии Аринди? — скромно спросил я.
Лучшая война та, которая не началась. Высшие смотрели странно, но я был уверен, что ничего не выболтал вслух.
— А я вас предупреждал, — мрачно предрек Миль, но никто, как и обычно, не раскаялся.
Нэттэйдж подпер голову рукой и согласно заметил:
— А что бы мы и не светлые? Наша гильдия по факту уже немного светлая, идеологически наполовину светлая, и глубоко в душе, мне кажется, у всех, и у меня есть нечто такое, хорошее... а вот коллеги подкачали.
На лице Олвиша, на мгновение отвлекшегося от общения с Шеннейром, явственно прочиталось "чего?!".
— Магистр? — тревожно окликнула Шеннейра Гвен.
Олвиш попытался что-то высказать, но Шеннейр взмахом руки заставил его замолчать:
— Пусть. Может, и выгорит. Я даю разрешение.
И кратко кивнул, покидая собрание.
После ухода Шеннейра высшие заметно расслабились. Нэттэйдж так и вовсе растекся по дивану, кажется, решив, что его тяжелый труд по заботе о любимой стране закончен, закинул на диван ноги и помахал в воздухе телеграммой с официальной печатью:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
