Дранг нах Зюден

Только благодаря нерасторопности командующего обороной острова генерала Фрейберга, не были задействованы главные силы британцев на Крите и корабельная артиллерия, и десант не был уничтожен в первые сутки боев. Ценой больших потерь утром 21 мая немцы смогли сломить сопротивление новозеландцев и австралийцев и взять под полный контроль взлетную полосу. Сразу после этого началась переброска подкрепления с материка, но злой дух продолжал строить козни генералу Штуденту.

Несколько транспортных самолетов разбилось при посадке на злосчастную взлетную полосу. Положение усугублялось тем, что подтянув главные силы своей авиации, англичане яростно атаковали немецкие транспортники, заставляя их возвращаться на материк. Поэтому, когда англичане 23 мая попытались выбить десант из Малеме, численный перевес был на стороне короны.

Только благодаря мужеству немецких солдат и отсутствия боевого опыта у атаковавших их соединений, позволило десанту отбить врага. Получив отпор, подполковник Малкузен отвел своих солдат на укрепленные позиции к востоку от аэродрома Малеме. Немцы вновь получили передышку и на этот раз использовали с большой пользой для себя. Под прикрытием истребителей, транспортники с солдатами и артиллерией смогли высадить главные силы десанта, который смог полностью разгромить превосходящего его по численности врага. К 31 мая соединения 5-й горно-стрелковой дивизии заняли последний очаг сопротивления на острове в районе Сфракии.

В несколько ином ключе происходила операция "Геркулес" направленная на удаление "мальтийской занозы", так много попортившей крови итальянцам и армии генерала Роммеля. Год назад, после разгрома Франции проблему с Мальтой можно было решить относительно малой кровью. Гарнизон острова был мал и отчасти деморализован неудачами британского оружия в Европе, но к маю сорок первого года картина резко поменялась. После захвата немцами Югославии и Греции, значение Мальты в Средиземном море значительно возросло. Почувствовав угрозу своим азиатско-африканским владениям, Лондон был готов драться за неё руками и ногами.

Свой удар по Мальте Х корпус нанес на рассвете 27 мая, атаковав сразу все три британских аэродрома имевшихся на острове. Переброшенные к этому времени на остров шестьдесят "Спитфайеров" в купе с имеющейся эскадрильей "Харрикейнов" представляли собой серьезную силу, но этого было мало, чтобы на равных бить с врагом. За первый день воздушных боев, немцы шесть раз наносили бомбовые удары, стремясь полностью вывести из строя взлетно-посадочные полосы противника. К концу дня, под ударами пикирующих бомбардировщиков взлетная полоса одного из трех британских аэродромов, представляла собой ужасное зрелище, и не подлежала скорому восстановлению.

Потери летчиков Люфтваффе, полученные ими в этот день, превосходили потери англичан, но это было слабым утешением. Немецкие пилоты разительным образом отличались от итальянских летчиков до этого бомбивших Мальту. Атакующие "штуки" буквально вколачивали свои бомбы в британские аэродромы, благополучно уворачиваясь от огня зенитных батарей противника.

Руководивший обороной острова Уильям Добби забросал Лондон требованиями об оказании срочной помощи. По итогам двух дней боев обстановка была совсем не радостной. Несмотря на положительный баланс в боевых потерях, англичане уверено шли к тому, что могли полностью лишиться своих самолетов.

В ночь с 28 на 29 мая, немецкие бомбардировщики нанесли удар по аэродрому Хал Фар, после чего у англичан в строю осталось всего четырнадцать истребителей. Не появись в этот день, у берегов Мальты прибывший из Александрии британский авианосец "Аргус", немцы смогли бы добиться полного господства в воздухе. Поднятые в воздух истребители смогли отогнать группу немецких бомбардировщиков идущих на бомбежку аэродрома Луке, единственного аэродрома способного выпускать и принимать самолеты.

Небо над Мальтой осталось под контролем англичан, но это было временным успехом. Когда британские истребители вновь вылетели на перехват бомбардировщиков, они столкнулись с противником, превосходящим их как по силам, так и по умению. За штурвалом многих истребителей сидели асы 4-го воздушного флота, что не замедлило сказаться на результатах воздушного боя. В этот раз англичане потеряли двенадцать машин, тогда как немцы всего только четыре самолета.

Не принесла спокойствия и наступившая ночь. Немцы не рискнула атаковать авианосец и сопровождавшие его корабли и в отместку забросали зажигательными бомбами жилые кварталы Ла-Валетты. Все последующие дни прошли в воздушных схватках, в которых проявилось уязвимое место британской обороны Мальты. В результате интенсивных воздушных боев у англичан серьезно сократились запасы топлива на острове.

Пытаясь спасти положение, командующий британским Средиземноморским флотом Эндрю Каннингем стал готовить отправку транспортного конвоя из Александрии и Гибралтара. Однако на это требовалось время и все, что он мог сделать — это отправить на защиту Мальты свой второй авианосец "Формидебл" вместе с линкорами. Их орудия должны были нанести удар по аэродрому Аграганто, откуда немецкие самолеты вылетали на бомбежку острова.

Появление столь крупных сил могло внести перелом в сражение за Мальту, но тут вмешался его величество случай. Авианосец "Формидебл" был торпедирован немецкой подлодкой U-127 и был вынужден вернуться в Александрию на ремонт. Удар по Аграганто откладывался, и британские корабли смогли оказать помощь островитянам только своим присутствием, не позволяя итальянцам попытаться высадить морской десант на Мальту.

Между тем, вступил в действие генерал-лейтенант Роммель со своим корпусом "Африка". Получив дополнительное подкрепление в живой силе и технике, под прикрытием двух эскадрильей пикирующих бомбардировщиков, он стал терзать британо-австралийские войска державших оборону Тобрука.

Апрельский штурм города имевшего для англичан стратегическое значение завершился неудачей. Выбрав неправильное направление главного удара, Роммель натолкнулся на минные поля и хорошо организованную линию дотов, которую его войска не сумели преодолеть.

Свалив всю вину за неудачный штурм на итальянских берсальеров, продвинувшихся гораздо дальше, чем их немецкие союзники, генерал решил взять Тобрук измором, но неожиданные изменения в Берлине подарили ему новый шанс на победу.

Утром 1 июня, Роммель начал новое наступление на позиции противника. Основываясь на данных воздушной разведки, генерал выбрал новое место нанесения своего главного удара. Вначале по этому участку английской обороны ударила артиллерия, затем под прикрытием истребителей его стали утюжить "Юнкерсы" и только потом в дело вступили танки и пехота.

Стремясь отвлечь внимание врага, вместе с соединениями корпуса, Роммель бросил на штурм Тобрука и итальянцев.

— Пусть они своими действиями отвлекут на себя внимание англичан и хотя бы этим смоют свой предыдущий позор — насмешливо сказал Роммель, утверждая боевую задачу союзных частей при штурме Тобрука. Немцы всегда были невысокого мнения о своих союзниках, но на этот раз госпожа Судьба заставила их проглотить горькую пилюлю.

Все дело заключалось в том, что по своей расхлябанности, итальянские части начали наступление с опозданием в сорок три минуты. Именно это, потом позволило Роммелю утверждать, что храбрые немцы оттянули на себя все силы врага, а ленивые итальянцы украли у них победу.

В этих словах командира "Африки" была огромная натяжка. Выбирая места атаки, Роммель определил своим солдатам наиболее перспективное место наступления, бросив итальянцев на самый трудный на его взгляд участок обороны врага, и неожиданно для себя получил зеркальное отображение. Его солдаты продвигались вперед, с трудом преодолевая упорное сопротивление англичан, а итальянцам удалось быстро прорвать оборону польских соединений, прибывших в Африку вместо понесших большие потери австралийцев.

Сыны Полонии плохо освоились с условиями местного климата и потому не смогли показать все свои боевые качества в схватке с берсальерами. Итальянцы, прорвав оборону врага, в самый напряженный момент боя вышли в тыл англичанам и принудили их сложить оружие.

Это обстоятельство не помешало Роммелю в своих докладах фюреру присвоить себе пальму первенства во взятии Тобрука. Обрадованный Гитлер, поспешил присвоить "самому лучшему генералу вермахта" чин полного генерала танковых войск вместе с Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту.

Падение Тобрука незамедлительно сказалось на положении Мальты. Лишившись перевалочной базы на пути из Александрии на Мальту, английские моряки были вынуждены сократить поставку топлива и боеприпасов своему осажденному анклаву, которые стали доставляться туда одиночными кораблями и на подлодках.

Дополнительные авиационные соединения, с каждым днем прибывающие из Германии на юг Италии, медленно, но верно перевешивали чашу весов в борьбе за Мальту в пользу немцев. Ещё никогда, ни во времена польской или французской кампании, 4-й воздушный флот не имел в своем распоряжении тех сил, что были выделены фюрером Лёру для завершения операции "Геркулес".

Единственное что не позволяло немецким летчикам поставить финальную точку в борьбе за Мальту — это не полное обеспечение горючим и боеприпасами их боевых соединений. Несмотря на разветвленную транспортную сеть Европы, немцы не успевали перебросить в Италию всё необходимое для нужд 4-го воздушного флота. По этой причине асы Люфтваффе добиться полного превосходства в воздухе над Мальтой, но все понимали, что это было делом времени.

Когда долгожданное топливо наконец-то было доставлено на немецкие базы в полном объеме, летчики Лёра за один день смогли добиться полного господства в воздухе. Сломив отчаянное сопротивление пилотов Королевского воздушного флота, они уничтожили аэродром в Луке и подвергли массированной бомбардировке жилые кварталы Ла-Валетты. Многочисленные пожарища и разрушения домов и построек, как и рассчитывали немцы вызвали острый конфликт между местными жителями и комендантом Мальты. В ответ на многочисленные крики о помощи генерал Добби заявлял, что на данный момент его больше волнует защита острова, чем судьба простых мальтийцев. Это было сказано в привычном для британцев колониальном тоне, что незамедлительно вызвало ответную реакцию со стороны оскорбленных островитян.

Возникли спонтанные столкновения, которые были жестоко подавлены англичанами с применением силы и оружия. В ещё вчера единых рядах защитников Мальты произошел раскол, ставивший под угрозу оборону всего острова.

Опасаясь, удара в спину со стороны "мятежников" генерал запросил разрешение на эвакуацию и 4 июня получил согласие адмирала Дадли. Авианосец "Арк Роял" отправленный адмиралтейством мог прибыть к Мальте не ранее десятого числа, что делало, по мнению военного министра, оборону острова при наличии на нем "пятой колоны" бессмысленной.

Бомбившие Мальту летчики Лёра откровенно "проморгали", момент эвакуации англичан с острова. Все было сделано под покровом ночи и только к средине следующего дня, не обнаружив в гавани Ла-Валетты британских кораблей и получив по радио обращение гражданских властей острова, прекратить бомбежки, немецкие летчики бросились в погоню, но было уже поздно.

Британские корабли ушли в Александрию, увозя на своих палубах всех, кто не пожелал остаться на острове. Раздосадованный Лёр попытался перехватить англичан, подняв в воздух самолеты, базировавшиеся на Крите, но это скорее напоминало шаг отчаяния, чем военную операцию. Всего, что удалось летчикам Люфтваффе это потопить два тральщика, повредить один крейсер и два эсминца.

Между тем, события в Африке набирали обороты. Получив дополнительные силы к продолжению наступления, генерал Роммель пересек ливийско-египетскую границу и, двигаясь вдоль кромки берега моря, устремился к Каиру. Все попытки англичан остановить его моторизованные соединения заканчивались крахом. При поддержке танков и артиллерии, мотопехота авангарда Роммеля уверенно громил прошенные против него британцами заслоны и неудержимо приближаясь к своей цели.

Сил, напора, а главное горючего его корпуса хватило ровно до городка Эль-Аламейн, на окраинах которого англичане успели создать крепкую оборону. Не сумев взять город приступом, Роммель был вынужден отдать приказ остановиться. Нужно было подтянуть отставшие тылы, пополнить ряды и запасы и только потом начать новый штурм.

Тем временем господин Риббентроп, вместе с послом Германии фон Папеном усиленно разыгрывал турецкую карту. Все это время турки усиленно лавировали между Берлином и Лондоном, стремясь правильно определить сильнейшего в этой схватке и вовремя принять его сторону.

— Фюрер принял окончательное решение о походе на Багдад и вам предстоит сделать выбор, с кем вы будите в предстоящей войне? С нами или с британцами? — ставил перед нелегким выбором рейхсминистр главу Турции.

— Залог успеха и процветания нашей страны является её нейтралитет. Мы не хотим вступать в войну двух великих держав без веских на то оснований — пытался торговаться турок, но Риббентроп моментально одернул его.

— Вы, верно, плохо меня поняли уважаемый. Фюрер принял решение идти на Багдад и это значит, что ваша республика независимо от своего желания будет вовлечена в эту войну. В силу сложившихся обстоятельств Турцию займем либо мы, либо англичане, третьего не дано. Единственно, что позволит вам сохранить столь дорогой вашему сердцу нейтральный статус — это беспрепятственный пропуск наших войск через свою территорию, по железной дороге Стамбул — Багдад до сирийской и иракской границы.

Только в этом случае вам не только удастся остаться нейтральной страной, но и получить статус дружественной страны рейху. В этом случае мы не только полностью оплатим вам провоз наших войск по вашей железной дороге, но и возместим все расходы их пребывания на вашей территории. Подумайте об этом. Англичане вряд ли станут возмещать вам какие-либо издержки в случаи введения своих войск, как это было в Ираке — нарисовал турку безрадостную картину рейхсминистр.

— Господин Папен говорил, что в случаи удачного похода ваших войск на Багдад, наша страна может рассчитывать на территориальные приращения за счет сирийских и иракских земель населенных курдами. Может ли мое правительство рассчитывать на это?

— Безусловно. Наш фюрер всегда держит свое слово в отношении своих союзников и друзей, пусть даже нейтральных. Но сирийские и иракские земли слишком щедрый дар за ваше согласие на пропуск наших войск. Он согласен даровать вам земли курдов либо только в Сирии, либо только в Ираке. За право присоединить все земли курдов, вам придется кое-чем поступиться.

— И чем должна поступиться Турция ради этого? — испуганно спросил собеседник.

— Не беспокойтесь, ваша страна не потеряет ни метра своей земли и никто не хочет менять ваш строй или вашу веру. Фюрер согласен отдать вам весь Курдистан в обмен за разрешение на размещение на вашей территории двух советских морских баз. Одну на Тендосе, а другую у входа на Босфор сроком на двадцать пять лет с правом пролонгации на десять лет.