Выбор на рассвете

Ох мне, грустно это все. Есть хочу, спать хочу. И даже духовной пищи нет! Казарменный полутораметровый стекловизор в гордом одиночестве стоит в комнате культуры и включается только с 19 часов 00 минут. Так что, смотреть в кубрике нечего, есть тоже. Даже гранита науки там не погрызть, этот 'гранит' располагается в учебном классе, а там сейчас господин барон, отец наш родной.

Тогда чем же мне сейчас заняться? Почитать или подумать? Можно и одновременно все сделать. Руки сами извлекают с полки 'Малое тактическое наставление для разведгрупп' и раскрывают потрепанную брошюру почти на середине. Сажусь аккуратно на кровать — сидеть можно, мять нельзя. Глаза быстро скользят по фиолетовым стрелам-строкам. Читаю, запоминаю, ничего не понимаю. Потом дойдет и все пойму. Мысли же совсем о другом. Думаю, я вот о чем — кой же черт занес меня на эту галеру?! Вот в этот мир? Что, что я сделал не так? Умер неправильно? Или не всех убил кого надо было? Убил то нормально, так что если мало трупов — то это не ко мне. Зато все остальные выжившие были счастливы и даже радовались. Сами, не по принуждению, открыто и естественно. Я в прошлой, после Леночкиной жизни, хороший мир построил, я там почти рай создал. В космос полетели, пару планет колонизировали, следы инопланетной цивилизации на Марсе нашли. На дно океанов спустились, все впадины Марианские изучили. Каждому коттедж с видами на леса, моря, озера в три этажа выстроили. Народу там после Третьей Мировой немного осталось, всем благ хватило. И все только наши, других-то и не осталось.

Эх-х... Вроде бы и вновь жив и здоров, а что-то не весело.... Хочу на кушетку возлечь и отдаться на препарирование мозготраху, то есть подвергнуться психоанализу, может тогда чуть развлекусь, а то мне совсем-совсем грустно.

'Из личного дела старшего кадета Пажеского Его Императорского Величества корпуса светлейшего князя Эмилия Сайн-Витгенштейн-Берлебург: 'Истинный гипербореец. Характер — нордический, выдержанный. С сослуживцами поддерживает хорошие отношения. Теневой лидер. Харизматичен, очень скрытен, умен. Отличный спортсмен: чемпион областных состязаний новиков по сферо-бою, мастер-кадет в стрелковых дисциплинах. Воинский сферный ранг: экзаменом не подтверждён, предположительно — витязь. С-эспер-сфера: данных нет. Общая регенерация сверхпатологична: +5,84 от нормы. Физическое развитие: существенных отклонений от нормы нет, стабильно-аномальный рост, в теле преобладают 'белые' мышечные волокна. ДНК анализ и биохимический анализ мышечной ткани: аномально высокое обновление клеточной ткани, возможны предпосылки развития раковых клеток. Интеллект — 223 по таблице НП, корректно не подтверждено. Предположительно: 270 единиц. Первая метка — явных психологических отклонений не выявлено. Вторая метка: полный психотест отменен, смотри распоряжение от 17 августа гриф Альфа дробь пять. Предположительное основание сокрытия уровня интеллекта кадетом — врожденная патологическая скрытность. Основная причина: шаблоны кланового и родового воспитания. Применение техник Силы к объекту и аппаратная проверка кадета Пажеского Его Императорского Величества корпуса светлейшего князя Эмилия Сайн-Витгенштейн-Берлебург категорически запрещены. Смотри дополнение к распоряжению Альфа дробь пять Сигма плюс.

Кадет Эмилия Сайн-Витгенштейн-Берлебург отмечен наградой губернатора и благодарностью Первого предводителя за спасение утопающего. Беспощаден к врагам клана и рода, мстителен. Нелоялен. Третья персональная метка объекта: 'Красный-дубль'. Смотри дело гриф 'А-Серп-6546', допуск С+++. Кадет находится в оперативном ведении Пятого департамента, в разработке Пятого стола. Причина: возможно перспективен, требуется постоянный контроль. Основные маркеры: месть, заговор, Звонцевы, ИСБ.

Существенное изменение поведенческой матрицы объекта: май 1927 года. Предполагаемая причина: посттравматический шок — 60%, посмертный синдром — 72%. Причина неявная и не выявленная корректно: вариативность в районе 99%.

Аналитический вывод, не подтверждён фактами. Аналитика — подпись: 'Ан-агент, 7/Весна, срок работы — 28 лет'. Приписка не документальная: 'Таких стрелять сразу бы надо'. Вероятностная вероятность вывода искусственно повышена модификаторами до 81%.

Объект: сирота, ближайшие родственники признаны погибшими. Источник информации: Дело Д-1486, кодировка по направлению 'Червлѣ-ὦ', первый допуск, только А+++. Имеющиеся дальние родственники: — румынские князья Кантакузен. Опекун сего объекта — Его сиятельство....'.

Князь Шухтин приехал в Пажеский Его Императорского Величества корпус, когда только-только начинало темнеть. Он не любил лето — дикая жара, по утрам глаза жжёт солнцем, и кажется, что на улице адское пекло где все умирает под беспощадными лучами Солнца. Настоящее Ифритово ущелье смерти под Караганом. Как тут можно ехать в выходные на Могельзу и там ловить рыбу или спать в шезлонге укутавшись в теплый мохнатый плед? Никак нельзя, не зима же! Только работа и спасает от этой проклятой жары. И еще артефактные охладители под не нашим названием — кондиционеры. Хорошая штука, полезная, так как высшим магам Холода, князьям Зимы, не подобает создавать вокруг себя комфортную зону. Очень уж эта зона для других некомфортна. Завихрения там слоев эфира, неочищенные остатки сырой Силы, сложная вязь Узора Холода для восприятия. А в огромном коллональном фойе Пажеского корпуса кондиционеров не было. Зато много было раскрытых окон и вечернего летнего солнца. Невероятно жаркая гадость!

Поэтому в кабинет гофмейстера корпуса виконта Шуди князь Шухтин вошел хмурым, недовольным, громко топающим и зло сопящим как матерый секач, обнаруживший рядом с собой непосредственную угрозу. Его огромные бакенбарды щетинились острыми бивнями, а наградной крест на шейной ленте колол взгляд злыми тонкими кончиками. А его туфли, непроницаемо черные и начищенные до нестерпимого блеска, казались зубастыми траками бронехода в боевом режиме.

Так же хмуро и неприятно морщась, он читал личное дело кадета, светлейшего князя Эмилия Сайн-Витгенштейн-Берлебург. Читал громозвучно сопя и сведя брови в тяжеловесную линию, сняв для удобства длиннополый пиджак. Шелковый шейный платок с короткой бычьей шеи князь тоже стянул, раздраженно швырнув его куда-то направо от себя. И на налитый бокал с молодым красным вином он посмотрел с ненавистью — охлаждённое до температуры льда вино уже успело нагреться. Князь ненавидел лето и себя в гражданской одежде, деля свою личность на генерал-майора Шухтина, шефа бронесамоходных императорских войск и князя Шухтина, начальника третьего стола в пятом департаменте. И начальник стола Пятого департамента князь Шухтин во время своей работы вызывал у генерал-майора стойкое отвращение. Жандарм и прожжённый интриган, вероломный и хладнокровный мерзавец! Абсолютно никакого понятие о чести! Сплошные профессиональные издержки и деформация. Третью личность, высшего мага Холода, князя Зимы, он не любил вызывать. Сей неприятный тип был излишне утилитарен, до отвращения рационален, совершенно безэмоционален, а потому самому Шухтину крайне неинтересен. Чурбан какой-то холодный и безжалостный. Голову ребенку отрежет и даже не поморщиться.

-Ну и как тебе юноша сей, Федор Сильвестрович? И здравствуй и тебе!

Но в ответ ему неожиданно раздалось угрожающее рычание дикого зверя.

-О, Верховный! Федор, ты вновь играешь в раздвоение личности?! Не надоело тебе еще? Ох, допрыгаешься ты опять со своими раздельными потоками сознания! Будешь вновь почти полгода на Алтае в медвежьей шкуре границы Родины от ворогов стеречь! За медведицами там ухаживать и тухлятину жрать, вместо пирогов любезной Светланы Агафоновны!

Рычание голодного зверя мгновенно перешло на инфразвук, а потом внезапно трансформировалось во вполне разборчивую человеческую речь:

-Дурного-то не говори, Карл! Какая тухлятина?! Это запасы местных были! Еда редкая, что бы ты понимал! Копальхен нганасан! И медведицы то откуда?! Не было похабства такого! Так, медвежат по тайге погонял, уму-разуму дурных косолапых поучил. И знаешь, Карл, долгий отпуск, даже без пирогов — это совсем неплохо, особенно зимой. И без всякого перехода:

-А мальчишка твой неплох, совсем неплох. Сколько у него дисциплинарных взысканий за все семестры обучения в корпусе?

-До мая ровно двадцать семь взысканий и суммарно двадцать одни сутки ареста. С мая же сего года ни одного взыскания. Наоборот, многочисленные поощрения. А за личную победу в ротных соревнованиях кадетов первого и второго курса и по сумме личных баллов, ему присвоено звание мастер-кадета Первого ранга с соответствующим денежным содержанием.

-Хм-м... Природный снайпер значит. Еще и лычку старшего носит, мерзавец. Старший кадет, мастер-кадет, надежа и опора, пример для подражания. Винтовка или арт-снайперский комплекс?

-Не поверишь, Федя! Ротный пулемет! Голое железо без встроенных артефактов, а он им узоры на мишенях рисует.

-Императорские вензеля на мишенях не пишет?

-Ты не веришь моим словам, Федор?

-Да верю я, верю! Знаю о сем, мне докладывали! Тоже мне уникум нашелся! Все они каждый год винтовками да снайперскими комплексами вензеля на мишенях да заборах рисуют. Особенно царственных особ постоянно вензелируют, подхалимаж верноподданнический демонстрируя. А потом эти стрелки с даром от Верховного куда-то внезапно исчезают. И вот надо бы некую цель версты за две занулить, а некому — нет у нас таких мастеров! А твоего с пулеметом я где посажу? На облако или радугу помещу с бандурой-то такой? Али под бороду Перуна спрячу?

Князь раздраженно покосился на бокал, на папку с личным делом кадета, на гофмейстера корпуса — худощавого мужчину похожего на боевую шпагу. Длинную и тяжелую изяществом. Века за эфесом, длинною с клинок. Не к чему более придраться и еще бы немного поворчать, но солнце скоро сядет, наступит прохладный вечер, все причины для наигранного раздражения исчезнут и поэтому князь расстроенно вздохнул. Но тень шанса позлословить он все же нашел:

-Почему кондиционер новомодный себе в кабинет не поставишь? Обнищал и денег нет? Хочешь дам? Целых сто рублей, а?

И сразу же, вновь без паузы и смысловой связки:

-А что куратор его сообщает тебе в беседах?

-Куратор кадета отмечает по экспоненте возросшую скрытность и более жесткий стиль поведения подопечного. Более того, кадет Эмилия Сайн-Витгенштейн-Берлебург, как я уже тебе ранее говорил, не чурается неуставного отношениях с кадетам своего отделения.

-За дело паразитов бьет?

-Только за дело. Без следов и лишних глаз.

-Это хорошо. Зачем мне тогда отдаешь такого красавца?

-Кто отдает?

-Ты.

Пауза, возникшая в разговоре было долгой, толстой и какой-то опасной. Не пауза, а отсчет секунд до взрыва.

-Поймал все-таки. Не теряешь хватку, Федя. Кто сказал, кто язык не держит? Откуда знаешь, что именно к тебе отдаю? Не в 'мазуту' простую?

А в ответ донеслось урчание сытого зверя, наевшегося и теперь играющегося с добычей:

-Ну а ты как хотел, Карлуша? Я же целый начальник третьего стола, а не какой-то там князь Зима или этот, генерал-майор, шеф самоходных чугунных кофемолок! Работа у меня такая, все знать, всегда бдеть, и вас, шпионов недобитых да изменников родины, ловить! Островитян не добитых! Врагов затаившихся! Я все про вас и дела ваши пакостные знаю!

Указательный палец начальника третьего стола почти уперся в грудь гофмейстера корпуса, горло князя выдало глухой звериный рык.

Но на это торжествующий зверь получил в ответ сожалеющий взгляд и порицающее покачивание головой:

-Ну никак ты, брат, не повзрослеешь. Как был с детства Федькой-занозой, так им и остался! Нашел шпионов! Сто девяносто семь лет мы здесь живем! И сколько мы дали нашей новой Родине, а?! А ты все происхождением попрекаешь! Все Орсапанский конфликт забыть не можешь, вспоминаешь как тебе те наши, что не наши, нос утерли. Крупной такой наждачкой!

-Да хоть тыщу лет. Работа у меня такая. Вам всем ни в чем и никогда не верить. И все помнить. Не перекрасить волка серого в овцу белую.

Но прозвучало это нетвердо и явно оправдательно. Поэтому Федор Сильвестрович решительно завладел бокалом и медленно отпил ровно половину холодного вина, пряча взгляд под нависающими седыми сугробами бровями. Выдержал паузу долгую и спросил строго, как с подчиненного:

-Документы о его переводе готовы? Аттестаты довольствия, казначейская справка? Офицерская книжка? Он же ко мне в бронесамоходную гвардию якобы переводиться, значит в ранге корнета он получается.

-Верно, станет он корнетом. И все уже мной оформлено. И единовременная выплата на его личный счет и год старшинства в кадровых записях проведенны.

-Это хорошо. А какова причина перевода? Надеюсь ты ничего такого от себя не придумал, Карл? Факты, порочащие его факты, ведь у тебя на него есть? Не агнец же божий он у тебя. Дрочил, ведь, наверное. Все в его возрасте дрочат. Или сахар в самоварной воровал вместе с маковыми баранками.

-Времени для персональной привязки арт-камер нам было вполне достаточно, светлейший князь. Ты предусмотрителен, брат, предупреждаешь всегда заранее. В итоге, я повторюсь, у нас есть неуставные взаимоотношения, бесчестящие облик кадета Пажеского корпуса. 'Еsprit de corps'. Не сочетается правильно проведенный удар по почкам с нашим девизом: 'Чистый как золото, твердый как сталь!'.

-Да ладно! Не уж-то сдал кто пацана-то, а, Карл? Или персональные арт-камеры поймали мелкого подлеца на месте преступления?

-Засвидетельствованный мной видеобраз с арт-камеры подтверждает сей отвратный факт насилия над сослуживцем, господин начальник третьего стола Пятого департамента! И позволю заметить вам, глубокоуважаемый князь Зимы, что среди моих воспитанников, нет ни стукачей, ни других подобных им мерзких личностей.

-Все, Карл, только вновь не начинай! Виноват, каюсь! Твои воспитанники, как жена у Цезаря — вне подозрений! Признаю — подставился, твоя победа!

И в подтверждении своих слов генерал-майор быстро замахал над папкой с делом кадета руками, больше похожими на огромные медвежьи лапы. Голыми, без меха, увитые узлами жил и тонкими прозрачными венами мертвеца на красноватом оттенке кожи. В мягком сумраке кабинета и в редком свете немногочисленных светильников это выглядело несколько жутковато. Как страшный блазень.

'Зелень глаза — свет нефрита, лапы в крови из груди. То не присказка, не сказка, ритуал лишь впереди'.

Высшие маги Холода Империи имели славу более недобрую, чем самые жуткие замбийские шаманы-людоеды или полумертвые гаитянские камлатели. Были, были очень существенные основания опасаться.... Нет, смертельно бояться Князей Холода.

Шеф пажеского корпуса барон Карл де Шуди вздохнул и повертел самопишущее перо в тонких пальцах, так непохожих на когтистые прутья перстов его названного брата. Брат у него тот еще. И личность та еще. И у него нет сердца. Виконт с усилием воткнул перо в чистый лист бумаги, словно пронзал невидимое зло:

-Только вот с таким пятном на репутации.... Федор, я не пускаю розовые сопли, но не поломаем ли мы мальчику жизнь? Равнозначна ли цена слезы этого ребенка твоим многоходовкам?