Обычная рыбацкая история

Так, а что с казанкой? Я спустился к воде и заглянул в лодку. М-да, опять все приключения пропустил. В лодке полно воды. Перевернулись они, что ли? Ага, и одного весла не хватает... побродили, называется. Бредень, кстати, вот, внутри плавает.

Что делать — ясно, то зачем сюда приехали. Уже достаточно рассвело, но для спиннинга пока рановато. Щука в это время не клюет, окунь тоже, а для иных хищников другие приманки нужны. Поэтому принялся распутывать донки. Возился долго, но осилил. Андрей ставил десять штук, я оставил только три, а остальные смотал на мотовильца. Насадил на одну мясо из ракушки, на вторую мертвую рыбку, на третью, с самым маленьким крючком, пучок червей. Забросил, повесил сторожки, затем поднялся на поляну, отодвинул от углей Юру, налил чаю, сел на обрыве.

Жаль, что восход за спиной, вид был бы вообще наикрасивейший. Вода на реке ровная, без волн, только гладь делится еле видными границами потоков. Лепота! Вот если бы голова так не болела и не мешала во всю ширь впитывать дзен вплоть до полного душевного покоя.

Два часа и ни одной поклевки. Там внизу рыба есть вообще? Интересно, а Валера что-нибудь поймал? Он, кстати, как там в лодке, не замерз ли? Вот народ закаленный! Выпить семнадцать литров водки, три литра первача, за восемь часов, при этом покуролесить, а потом как первобытные люди, на травке безмятежно почивать.

Мысль о выпивке, точнее о взятом количестве, вызвала приступ боли...

Надо чем-то заняться, а то не клюет, зараза! Вздохнув, взял спиннинг и отправился к протоке. Блеснил часа два. Вытащил лишь пару окуней недомерков, коих отпустил от греха. Вернулся на поляну и обнаружил угрюмо бродящих зомби. Они шарили глазами по поляне, рылись в рюкзаках, в надежде заглядывали в палатку. Лишь Юра безмятежно сопел у кострища. Точнее опять в самом пепле, только-только в угли не залез. Привычно оттащив его подальше, я спустился к реке проверить донки. Проверил, сменил наживку, забросил. Хотел спросить у реки "где рыба?", не успел, спросили у меня:

— Где водка?

Посмотрев на берег, я увидел Сергея. Тот смотрел на меня со смесью надежды и угрозы.

— Как где?! — оторопел я. — Выпили!

— Как выпили?! — возмутился Сергей. — Я же тебе две поллитры лично вручил, чтоб ты спрятал...

— А потом потребовал эту литру вернуть! — перебил я.

— Когда? Вечером?

— Ночером! Я спал, но меня беспардонно будят, откуда я знаю, во сколько у вас жажда крышу снесла?

Со стороны реки послышался ехидный смех, и от резиновой лодки во все стороны пошли мелкие волны.

— Не удивляйся, Влад, такое с ними бывает! — крикнул мне Валера. — Просто подальше от буйных держаться надо.

— Тебе хорошо, — ответил я, — ты водой отгородился, а мне куда деваться?

— Что, нету? — спросили с поляны и появились еще три больных на вид головы.

— Нету, — мрачно ответил Сергей.

— Я знаю где взять, деньги есть, — сообщил Андрюха.

— На часы глянь, рано еще! — сказал Паша.

— Они поймут! — внес надежду Сергей.

Ну да, по виду и без слов ясно что нужно. Страждущий народ засуетился, спустились к казанке...

— А с лодкой-то что? — спросили у меня. Вот блин, они издеваются?

— Вообще-то это вы трое бродить на пески плавали, я-то откуда знаю, что вы там с лодкой сделали?

— Да? — удивились мужики. И стали изучать повреждения. Воду вычерпали. Нашли небольшую трещину на правой скуле. С помощью топора кое-как застукали и залепили временно разогретой огнем жвачкой. Потом обнаружили, что на Вихре отсутствует ручка стартера вместе со шнуром. Что потерянно весло никто не заметил, тут проблемы важнее — как до торговой точки добраться. Вырезали палочку, да якорного шнура нужных размеров отрезали. Сняли защитный кожух и с третьей попытки запустили мотор. Правда при этом Паше досталось сорвавшимся шнуром. Как плетью стегануло. Но это ерунда, в голове боль сильнее. Он только Серегу поторопил.

— Вам опохмел везти?

Не знаю, чего там подумал Валера, но я представил что все начнется сначала — не выживу и мы синхронно отрицательно покачали головой.

— Как хотите, мы мигом! — и Сергей, Паша и Андрей на форсаже ушли вниз по течению.

Остался я, Валера, и Юра на берегу. Кстати! Сходил и отодвинул его от костра. Маньяк, какой-то! Ну ничего, солнце наконец поднялось, теперь Юра не замерзнет на земле. Валера приплыл к берегу, и начал раздеваться. Оказывается, он теплые штаны и куртку надел, чтобы на воде ночью не мерзнуть. А рыбы он не поймал. Не клевало. Я посмотрел на донки — сторожки уныло ветерком покачивает.

— Есть охота. Полезет ли?

Полезло. Мы вместе доели уху, но её оставалось мало. Вскрыли по банке тушенки. Её за это время вообще не трогали, зачем, если полный котел ухи имелся. Дополнили завтрак свежезаваренным чаем, канистра с водой, оказывается у Валеры в лодке была.

— А ты, когда от них сбежал?

— Во сколько не знаю, еще литра четыре оставалось, но кажется я и ты одновременно отвалили. И еще, эти козлы меня ночью чуть не опрокинули. Только-только разминулись. Нет, все, больше я с водкой на рыбалку ни ногой!

Я был с Валерой согласен. Если хочется выпить, то действительно — из автобуса не выходим и двери не открываем. На реке надо иметь ясную голову! Уверен — были бы трезвыми, рабы наловили бы.

Мы набрали по кружке чая и уселись на яру. Так удобно сидеть спокойно пить чай и следить за донками. Ну как следить, не клюет же. Просто сидели и любовались рекой.

Появилось еле слышимое ровное жужжание, похожее на звук лодочного мотора. Не наши ли возвращаются?

— Жаль, — говорю я, — не поймал ничего достойного, что можно домой привезти.

— Ничего, — хмыкает Валера, — у нас еще бредень имеется. Пройдемся по старице — будет чего домой привести.

Звук лодочного мотора стал громче и из-за поворота появилась казанка. Наши! Лица у мужиков излучали благодать.

— Ага, опохмелились и теперь жаждут настоящего дела.

— Ну, побродим?! — воскликнул Сергей.

Как говорится — с места в карьер, то есть сходу в старицу. Как-то без споров кому куда распределились по местам — взаброд идут Сергей и Андрюха, Паша и Леха ботать, то есть шуметь, так как ботала у нас не было. Мне с Валерой на берегу, или на подхвате. Прошли через кусты и развернули бредень. Первым в воду спустился Сергей, прихватив кошель, потом Андрей и прижав слеги с полотном к берегам, двинулись по старице. А им навстречу, шумя и баламутя воду, направлялись Паша и Леха.

Протока расширялась. Вода была мутновата, но порой илистое дно сменялось песчаным и нам с Валерой было хорошо видно с берега, как в глубине серебром мелькает раба. Но это мелочь, нужна крупная.

— Бредень не поднимай! — шипит Сергей. — Ровнее держи.

— Не кипишуй, — отвечает Андрюха, — нормально все.

— Щука! Щука! — вдруг заорал Леха. — К вам пошла!

— Тише ты! — прикрикнул Валера и тут увидел рыбину. — Ой ё!

Это был трофей. Нет не так — ТРОФЕЙ! Огромная щука полутораметрового если не больше размера, медленно плыла к бредню.

— В ней килограмм двадцать пять, а возможно и все тридцать, — прошептал Валера.

Мы зачарованно следили за рыбиной, а та грациозно, словно субмарина, плыла по узкой старице. Вот уже близко место, перегороженное бреднем, у краев которых, чтоб не спугнуть, застыли Андрей и Паша.

— Попалась! — воскликнул Сергей, когда щука зашла в кошель, но тут же лицо его вытянулось. — Не понял...

Рыбина прошла сквозь сетку бредня без задержки.

Ну, ёп... — не сговариваясь я С Валерой рванули наперерез. Успели добежать до мелкой узости и одновременно упасть поперек протоки прям перед щучиной. Так стремительно развернулась и как торпеда ушла в старицу. И вновь сквозь бредень. Валера и Леха, поняв, что рыба идет к ним, вновь заорали и начали баламутить воду. Тем временем Сергей и Андрей перебирали полотно, недоумевая — как огромная щука два раза без проблем миновала сетку бредня.

— Да тут дырища! — сказал Паша. — У самого кошеля.

Я вслед за Валерой выполз на берег. Тот рванул вдоль, и я за ним.

— Кошель перекрути! — крикнул на ходу Валера, подбегая к Паше и Лехе. Мысль его я понял — уже вчетвером перекрыть протоку к старице и вновь попробовать загнать трофей в бредень. Кошель Андрюха перекручивать не стал, а положив шест на берег, собрал края прорехи рукой, и замер в ожидании. Вчетвером мы устроили на протоке дикий тарарам, сразу взбаламутив воду. Крича, ерзая по дну ногами и колотя по воде, мы двигались к бредню. Глаза как сонары сканировали протоку, стараясь не упустить момента, когда щука вернется в западню. Поднятая нами муть опережала нас на пару метров, чистая вода между нами сокращалась, мы интенсивней задвигались и заорали. Щуки не было. Где ж ты, зараза? Вот до бредня метра три.

— Крепче дыру держи! — орет Валера.

— Держу! — отвечает Андрей. — Гоните, не упустите!

Два метра, метр... из облака муть выскакивают мелкие тени и пролетают сквозь ячею полотна. Это мальки, но где же щука? Мы уже подошли вплотную.

— Закрывай створ!

Шест на берегу подхватывает Леха, а Сергей, практически чертя по дну, заводит свой шест к берегу. Мы оказываемся внутри, и теперь мелкими шажками пятимся назад, готовые подхватить нижнюю веревку. Андрей же поддерживает дыру в полотне. Кошель длинен и широк, раздался в стороны словно парашют, и нам кажется, что внутри кроме трофея имеется еще пара-тройка зубастых.

По мере вытаскивания бредня на берег кошель худел. Все, упустили, кошель пуст. От слова совсем!

— Ка-а-к?! Куда?! Ну ёп! — крик отчаянья рвался из всех нас, но кричал громче всех Валера.

Мы стояли на берегу старицы, мокрые и злые. Андрей держал полотно бредня, демонстрируя прореху.

— Побродили по песочку... — а дальше следовал мат.

Валера прошелся по каждому. Все молчали. А что сказать, он-то прав.

— Челнок хоть прихватили? — спросил наконец спокойно он.

— Забыл, — покаялся Андрей.

Чинить бредень нечем, рыба не клюет, водки нет, что делать? — это все легко читалось с лиц.

— Домой? — спросил Паша.

— Собираемся, — согласились мы.

Бредень сняли с шестов, скатали, вернулись на поляну и начали собираться. Снесли вещи на берег. Посмотрели на Юру.

— А мы ему опохмел привезли, — сказал Андрей и вынул бутылку, в которой оставалось грамм сто пятьдесят.

— Дай-ка сюда, — сказал Паша и злорадно улыбнулся. Покопавшись, он нашел луковое перо. Водку перелил в стакан, толкнул Юру, сунул ему. Тот автоматически выпил. Сунул протянутое перо в рот, не дожевал, лег, перо упало — лук за сутки увял. Паша хихикнул.

— Вот теперь порядок!

И нас вдруг накрыло. Ржали долго. У меня даже голова вновь заболела.

Потом вычерпали из лодки воду, погрузились, отплыли. Юра вновь изображал носовую фигуру.

Мы дошли до лодочной станции, разгрузились, мотор и весло вернули в контейнер, и направились к станции, перед этим растормошив Юру. Пока поднимались в гору, вспомнили расписание — до электрички еще два часа. Посмотрели друг на друга и решили — в пивную, поскольку жара, в горле пересохло и необходимо ликвидировать остатки похмелья.

Миновали привокзальную площадь с её длинными цветочными клумбами, прошли по переулку и нырнули в пив-бар. Надо сказать, нам все-таки повезло — как раз привезли свежее бочковое пиво. Взяв по кружке, уселись за стол и окунули носы в пену. Голова перестала болеть мгновенно. Мы повеселели. Взяли еще. Потом еще. Потом Сергей вдруг спросил:

— А где Юра?

Переглянулись. Выбежали из бара. Юры нигде нет. Пошли обратно, осматриваясь по сторонам. Дошли до вокзала, обошли его, посмотрели внутри. Почесали головы, вспоминая — где его видели последний раз? Я припомнил — что, когда шли по привокзальной площади, я оглядывался — Юра шел позади. Вновь начинаем ходить вокруг вокзала, расширяя поиски. Собрались у входа — никто Юру не нашел.

— А не ушел ли он к лодочной станции?

— Нет, погоди, — задумался Сергей. — Когда, говоришь ты его видел?

— Как к вокзалу подошли, — ответил я.

— А ну ка, пошли... — и Сергей уверенно направился к клумбе, что была вдоль здания вокзала.

Цветы там росли простенькие, но высокие. Сергей заглянул через них, потом в другом месте, хмыкнул, и сообщил:

— Тут он.

Как потом мне рассказали — была у Юры такая особенность — как выпьет до никакого состояния, то по дороге домой его автопилот дает сбой, и он падает. При чем падает в какое-нибудь укромное местечко — клумба, кустики погуще, высокая трава, или просто крапива или лопух, и все, ищи его. Сам он про это знал, и зимой пил только дома. Случалось это редко, но до чего же "метко"!

После того как сели в электропоезд и поехали, всех нас одолела зевота, а потом мы начали "медленно моргать". Боролись с сонливостью самоотверженно — никто не хотел родную станцию проехать. На платформе попрощались и разошлись по домам. Только Андрюха направился Юру сопровождать, чтобы он опять "не пропал". Я добрел до дома, сил бороться со сном уже не было. Успел только скинуть вещи, раздеться и упасть в кровать. Уже засыпая услышал вопрос — Где рыба? Ответил — в реке. И отключился.

Вот такая история. В дополнение:

Юра не помнил, что ездил на рыбалку. Целые сутки у него выпали из памяти. Мы долго подкалывали, называя супер-ростром (Ростр — клюв, выдающаяся часть; носовая фигура корабля) и часто вспоминали наши "приключения". И таковые приключения еще несколько раз случались, но я на этих рыбалках уже спиртное не употреблял.

С тех пор прошло четверть века. Алексей погиб, остальные сослуживцы вышли на пенсию, состарились, часто болеют. Но иногда, встречаясь на улице, я подкалываю каждого, включая Валеру. Меня "посылают", но тут же ржут. И думаю, было бы нам чего вспоминать, если б не водка? (Шучу!))))))

Все.