Слезы Тереи

— За вами обязательно приедут ваши родственницы, матери будущих мужей или жены братьев. За вас за всех, как за послушниц, будет заплачен выкуп и с этого момента, вы все снова будете принадлежать к своим семьям. И, как любая женщина, вы можете искать защиты у монастыря, у Святой Реи. Но, чтобы продолжить свой путь не просто как обычная послушница, а как наставница будущих поколений, у вас есть только один единственный шанс, вернуться под стены монастыря в тот самый момент, когда все ваши родственники уже покинули земли святой обители, отринув все мирское.

Строгий голос настоятельницы набатом звучит в голове, зазря треплет нервы, из-за чего на глаза наворачиваются непрошеные слезы.

Всего несколько шагов до ворот, которые я не переступала чуть больше десятка лет, прожив все это время в совершенно обособленном женском мирке. Всего несколько шагов до эфемерной свободы. Но с каким трудом они мне даются, словно на ноги мне подвесили неподъемный груз, мешающий двигаться, а из легких вышибли весь воздух и голова кружится.

А перед тем как сделать самый последний, решающий шаг, на границы тени от стены и яркого света дня, я вдруг отчетливо поняла, что все это страх, надуманный, вбиваемый в мои мысли упорными воспитательницами на протяжении многих лет. И поняв это, наконец-то смогу сделать решающий шаг навстречу судьбе, миру и жизни.

А впереди яркое солнце, ветер в лицо и небольшое путешествие. И пусть дальше не все так ясно и безоблачно и моя судьба не у меня в руках, я рада уже и этому.

Глава 2

— Она ушла?

Настоятельница, изображая полнейшее равнодушие, сидела в своем любимом кресле и медленно перебирала бумаги, принесенные ей сестрой Мартой. Казалось, что стройные колонки цифр её интересуют намного больше, чем происходящее за окном.

— Да, Матушка.

Сестра Марта виновато склонила голову, ожидая порицания со стороны настоятельницы, но та лишь тяжело вздохнула.

— Ну, значит, так тому и быть.

— Что вы хотите этим сказать, Матушка? — На лице у сестры Марты такого удивления отродясь не было. Всегда подслеповато прищуренные, сейчас её глаза своими размерами напоминали два блюдца.

— А что ты хочешь услышать?

— Но ведь, был приказ!

— Был. И соответственно приказу, мы сделали все, что было в наших силах. Мысли о благодарности и ответственности перед монастырем мы внушали всем девушкам. Каждой говорили, как опасен мир за стенами монастыря. Да я даже позволила послушницам общаться с монахами. И что теперь? В результате у меня такой штат, что я теперь не знаю, куда всех их пристраивать и чем занять! А девчонке хоть бы что. — Настоятельница устало отбросила от себя бумаги и те веером разлетелись по ковру. — Её мать привезла мне выкуп. Сама. Да ещё и в сундуках с монограммой короля. За многовековую историю монастырей

Реи — это самый большой выкуп, который когда-либо был получен за девушку. Даже за дочь свободного барона Родрика мы тогда в два раза меньше получили.

— Но Матушка, вы не считаете, что отпускать её было слишком опасно?

— О нет. Как бы мы смогли её удержать? Тем более что король сам решил за нас эту проблему.

— Король?

— Да. Она одна из десятки тех девушек, родителям которых было приказано выдать своих дочерей за Измирских псов. И её будущий муж — их алхимик.

Удивление на лице женщины сменилось пониманием, а потом и жесткой радостью от свершившейся долгожданной мести.

— Да, матушка, вы правы. Это наилучший выход.

— Возможно, все возможно. — Настоятельница задумчиво покрутила шкатулку, стоящую у неё на столе, а потом решительно достала оттуда приготовленную костяную трубку и неспешно прикурила от заранее принесенной сестрой Мартой свечи. По кабинету тут же распространился тяжелый, белесый дым, наполнивший помещение немного сладковатым запахом Тойли*. — Но, король, тоже не дурак. Она из всех девушек одна, кто содержалась и воспитывалась в монастыре Реи. Не думаю, что алхимик станет выносить этот факт за пределы дома.

Марта растерянно стукнула себя раскрытой ладонью по лбу.

— Ах, да, совсем забыла. Недавно, леди Надина сообщила, что ей стало известно о невесте лорда Самира, ну, того самого Измирского алхимика. Будто бы лорд Самир очень недоволен тем, что его правитель назначил одним из наблюдающих, так как тот как можно скорее желал сочетаться браком со своей ненаглядной Езмирой. А исходя из этого...

— Мы можем сделать вывод, что тому ничего ещё не известно о том, что наш король и их король достигли договоренности на счет укрепления дружественных связей. Далия ещё долго не сможет воевать, а у короля Измира нет наследников, только дочь. И Валин, прохвост, решил этим воспользоваться. Молодец.

Искристый смех настоятельницы наполнил кабинет, к нему скоро присоединился и смех сестры Марты. Вредная и оттого запрещенная к курению травка Тойль не только хорошо курится, но и замечательно расслабляет.

*Тойль — конопля по-русски ;-)

Стянув с головы надоевший чепчик, я мстительно отбросила тряпку в сторону и со всех ног побежала к карете. При этом волосы, до этого стянутые в узел, распустились и мое главное украшение, и гордость — фиалкового цвета волосы, плащом накрыли спину.

Радость переполняла меня. Хотелось кружиться, прыгать и, прокричать во весь голос на зависть всем оставшимся в монастыре, как же я счастлива. Мне казалось, что за стенами и солнце ярче светит и воздух тут свежее и пахнет слаще. Но мою радость, как и всегда, прервал суровый голос Микаэллы.

— Миледи Амина, будьте так любезны, прекратите изображать из себя несмышленого ребенка, вспомните, что вы уже взрослая девушка и, наконец, начните вести себя подобающе.

Приходиться умерить свой восторг и послушно забраться в карету. Хорошо ещё, что окна тут есть, правда задернутые шторами, к моему большому сожалению. А вот внутреннее убранство и комфорт явно не соответствует внешнему, обшарпанному виду. Обитые плотной ярко-изумрудной тканью, мягкие сиденья с удобными спинками и подлокотниками, на которых я с моим ростом могу комфортно уместиться, вытянув ноги.

А на соседнем сиденье обнаруживается большая корзина битком набитая снедью: круг сыра, пшеничные лепешки, копченые колбаски, овощи и несколько краснобоких яблок. Но больше всего я оценила прилагающийся к разносолам, круглобокий, запотевший кувшин с ягодным морсом.

Когда в карете оказалась Микаэлла, я уже увлеченно выкладывала из корзины наш обед, на небеленый отрез льняной ткани, которым раньше была накрыта корзинка, постеленный прямо на одно из сидений.

Заглянувший к нам перед отправлением Астарх понимающе хмыкнул и, пожелав приятного аппетита, захлопнул дверь, из-за чего внутри сразу стало сумрачно и немного душно. Все же не осенняя сейчас погода на улице, хоть по календарю месяц листопадов уже давно вступил в свои права.

Снаружи раздался топот копыт, это лейтенант вперед поскакал. Свист вожжей и карета, слегка качнувшись на рессорах, покатила по ровной дороге прочь от монастыря. За окном, немного размытые, мелькали придорожные, пожелтевшие кусты, на фоне местами ещё зеленой травы. А на ясном голубом небе не было ни единой тучки, которая хоть ненадолго закрыла бы по-летнему палящее солнце.

Где-то там, за спиной остались ненавистные стены монастыря и одиннадцать лет жизни наполненные серостью ежедневных молитв, уроков и однообразных обязанностей. Стало даже как-то грустно, и веселиться больше не хотелось. Даже еда потеряла свой вкус, а пестрый пейзаж за окном стал однообразным, скучным и привычно серым.

— Амина, нам надо поговорить пока у нас есть время, и мы не присоединились к картежу герцогини, который будет ждать нас в лесу.

О, Темные Императоры! Микаэлла как всегда очень вовремя. Чувствую, что разговор будет тяжелым, а у меня и так сейчас на душе кошки скребутся и к серьезным мыслям я сейчас просто не способна.

— О чем?

— О твоем будущем.

Ну, здрасти, приехали.

— Что ты знаешь о происходящем в королевстве? В мире вообще? В твоей семье?

Что за странные вопросы?

— М-м-м... Сестра, вы не хуже меня знаете, что новости до монастыря практически не доходят, а писать послушницам из дома не принято.

— И все же.

Вот пиявка. Пока не отвечу, не отстанет ведь.

— Касательно моей семьи, я знаю, что герцогиня через два года после моего отбытия в монастырь родила долгожданного наследника. Из этого можно сделать вывод, что влияние отца после появления на свет сына возросло ещё больше. Я же, из-за появления брата и наследника, потеряла большую часть своего приданного, которое могла бы принести своему будущему мужу, как старшая дочь, наследница состояния и носительница титула герцога. Все это сводится к тому, что соискателей на мою руку стало не на много, но все-таки меньше.

Лицо Микаэллы слушающей мои рассуждения по их ходу принимало все более и более удивленной выражение.

— Принимая во внимание сложную политическую ситуацию, недавние военные действия и признание Далией потери своего суверенитета по отношению к королевству Измира, то я даже боюсь представить какая сейчас на самом деле ситуация в королевстве. Но могу предположить что отец, как самый крупный, после короля, землевладелец и владелец шахт с железной рудой, смог нажиться на сельскохозяйственной продукции и оружии.

— Да, в этом ты полностью права.

Микаэлла отложила в сторону яблоко, так и не попробовав его. Задумчиво уставившись за окно, она на некоторое время замолчала. А я наконец-то заметила, что моя наставница, как и я, избавилась от жуткого чепчика на голове. Сейчас она нервно комкала его в руках и подозреваю, что к концу нашей поездки он превратиться в тряпку, которую стыдно будет одевать на голову даже в монастыре. Что уж говорить о выходе на улицу. И только что-то решив для себя, через несколько минут сестра Микаэлла обернулась ко мне.

— Все, в общем-то, правильно. А твои рассуждения и выводы, которые ты вынесла из разрозненных, малозначительных фактов доступных послушницам, только подтверждают мою уверенность в том, что у тебя есть мозги и я не зря старалась все эти годы.

Микаэлла меня хвалит? Либо мир сошел с ума, либо мне все это снится.

— Сестра....

— Амина, помолчи пожалуйста. — Микаэлла злится, а я решительно не понимаю, что такого могло произойти, что заставляет мою наставницу переживать так сильно. — У нас не так много времени, а рассказать я должна ещё многое. — Микаэлла отбросила в сторону вконец измочаленный чепчик и тот, серой тряпкой повис на ручке дверцы. — Тебе эту новость должны сообщить позже твои родители, но я возьму на себя смелость предупредить тебя заранее.

Что-то все это начинает меня не на шутку беспокоить.

Отбросив все правила и предписания в сторону, я пересела к Микаэлле.

— Микаэлла, что случилось?

— Ты же знаешь, что твои родители уже заключили договор о твоём бракосочетании.

— Ха, а зачем бы ещё они стали забирать меня из монастыря, если бы этого не случилось. Точно бы не потому, что просто соскучились по мне.

— Ох, Амина-Амина.... В этом ты права. — Микаэлла неожиданно крепко сжала мою руку, да так, что у меня пальцы хрустнули, и я чуть в голос не взвыла от боли.

— Мика! — мой придушенный писк был неожиданно услышан ушедшей в себя и свои тяжелые мысли наставницей.

— Прости. — Она тут же отпустила мою руку, сцепив пальцы в замок у себя на коленях от греха подальше. — Понимаешь, о твоем браке действительно уже давно договорились. Ты должна была по достижению восемнадцати лет выйти за среднего сына герцога Рошвара.

— За военного!? Да ты шутишь!

— Нисколько. Твой отец просто хотел наконец-то прекратить эту бессмысленную вражду. Даже более того, хочу заметить, что эта договоренность была достигнута ещё до того, как родился твой брат.

Для меня слова Микаэллы прозвучали как откровение. Неужели отец считает среднего сына генерала Рошвара, Некоса Рошвара, маркиза Асминского, достойным возглавить Род Гримхоль?

— Подожди. Я должна была стать женой Некоса. А сейчас что? Уже не должна?

— Нет. Король решил по-другому.

-Как король? Что это значит?

Нехорошее предчувствие заставило повысить голос.

— Ты же понимаешь, что Валин III вынужденно признал главенство Измира. После войны со Свободными Баронствами мы просто не в состоянии вести дальнейшие военные действия.

— Я догадываюсь, что и Баронства тоже не в состоянии были дать отпор Измирской армии.

— Да. Они, правда, попытались оказать некоторое сопротивление, но лишь понесли неоправданные потери, когда Измирская армия зажала их в Каросском ущелье....

— Микаэлла, это все очень интересно, но я не понимаю, какое все это имеет отношение ко мне.

— Подожди, сейчас ты все поймешь. Валин III сдался добровольно и над Далией не стали устанавливать военный протекторат, просто оставили наблюдающих. Многие этим недовольны. Глупцы считают, что у нас был шанс противостоять интервентам.

— А у нас не было шансов?

— Ни единого. За последние годы Иммах Самрамсан много времени, сил и средств успешно и с пользой вложил в развитие своей армии и науки. В основном, большая часть денег была вложена в развитие и деятельность алхимиков, которых в Измире называют магами. Как оказалось, это было очень правильным ходом и теперь они могут без чувствительных потерь уничтожить армию противника по-численности превосходящую их в несколько раз. Но сейчас не об этом.

— Я, кажется, кое о чем начинаю догадываться. Кого поставили наблюдателями? Меня сосватали за одного из них?

— Да. Валин III и Иммах заключили договор, по которому дочери знатных семей Далии, которые будут выбраны королем, должны будут выйти замуж за поставленных королем Измира наблюдателей. Тв...

Микаэлла хотела сказать ещё что-то, но неожиданно карета резко подпрыгнула, а потом начала тормозить, натужно скрепя колесами по засохшей земле. Снаружи послышались голоса людей и ржание множества лошадей. Кто-то зычным голосом отдавал приказы. Несколько лошадей поскакали в обратном направлении к монастырю. А потом дверь кареты резко распахнулась, и на нас обрушился раскаленный воздух, наполненный запахом соснового леса.

В карету заглянул седоусый военный в форме гвардии нашего рода с разноцветными нашивками. Кажется, по ним я могла сказать, что перед нами был, чуть ли не сотник.... Это сколько же герцогиня мать притащила с собой охраны?

— Миледи Амина, Её Светлость герцогиня Вирвель требует вас к себе.

Только не это! До столицы ещё несколько часов пути и я боюсь, что просто не смогу все это время находиться в маленьком замкнутом пространстве с собственной матерью. Потому что сомневаюсь, что за эти одиннадцать лет хоть что-то изменилось и отношение герцогини стало ко мне чуть теплее, чем раньше. Я не в состоянии опять вернуться в прошлое и с каменным лицом выслушивать недовольство моим существованием.

Я — постоянное напоминание моим родителям о грехах их отцов. Никто не знает, когда это случилось, но именно во мне пробудилась кровь покинувших наш мир Императоров. И мои фиалкового цвета волосы словно кричат об этом.