Действующая часть

Они не могли долго здесь торчать. Они должны были прибыть в Военный зал для проведения инструктажа по оценке целей, который мог начаться в любой момент. Это, как я выяснил, неумолимо продолжалось с начала вторжения. Список целей был длинным. Электростанции, командные пункты, бункеры управления, аэродромы — все ключевые объекты внутри Ирака, имеющие хоть какое-то стратегическое значение, были выделены планировщиками Полка как требующие особого внимания на случай, если мы получим приказ отправиться туда и их уничтожить. Том и Джефф не выдали мне никаких коммерческих секретов, когда сказали что их целью на сегодня была гидроэлектростанция где-то в горах к северу от Багдада.

Мое ощущение изоляции усилилось, и я думаю, Том видел это, хотя я изо всех сил старался выглядеть беззаботным.

— Не волнуйся — сказал он. — Здесь еще полно всякого. Иди домой и соскреби это дерьмо со своих щек. Скоро начнется шоу.

Он повернулся, что бы догнать Джеффа, который продолжил свой путь к Кремлю, а затем, помолчав добавил:

— Кстати, дерьмошляпа...

Я устало хмыкнул, готовясь к очередной порции шуток о моем "лебеде" в Гималаях.

— Добро пожаловать обратно, дружище — сказал он.

В тот вечер я снова увидел Джейд, впервые за два месяца. Мы не женаты, хотя мы вместе уже много лет и планируем когда-нибудь пожениться. У нее двое детей — Аарону одиннадцать, и Джейме пяти лет — от неудачного брака. Они сорванцы, и я люблю их, как своих собственных. Они оба еще не спали, когда я наконец вырвался из Стирлинг-Лайнс и вошел в дверь. В течении нескольких следующих часов, пока они не легли спать, мы сидели и болтали о том, что они делали, а затем о том, что я делал и видел за последние несколько месяцев. Наконец, Джейд отдала приказ идти в кровать и после шквала пронзительных демонстраций протеста, дом погрузился в тишину.

Джейд пяти футов росту, среднего телосложения, с длинными каштановыми волосами. Она валлийка и очень красивая. У нас были свои взлеты и падения на протяжении многих лет, но она была моей лучшей подругой, я любил ее и она знала это. Для меня армия была образом жизни с тех пор, как я себя помню. В шестнадцать лет я записался в армию мальчиком-солдатом в полк Королевы, при первой же возможности. Я прошел отбор в SAS вскоре после Фолклендской кампании в 1982 и с тех пор был готов быть на каждом развертывании в забытых Богом местах в мире, в любой момент времени. Вдобавок ко всему, есть масса учений, многие из которых за границей, на которые вас посылают каждый год. Для меня это половина причины, по которой я делаю эту работу. Но для тех кто женат на системе, это нелегко, и я думаю, что это объясняет высокий процент разводов среди личного состава Полка. По крайней мере, Джейд была из семьи военных, так что для нее это было не в новинку. Неважно, насколько хорошо прошла командировка на которой я был, достаточно того, что я вернулся.

Мы болтали, целовались и болтали снова, пока не упали в изнеможении в постель где-то на рассвете. Ночью я просыпался в мокром поту, хватаясь за живот и ловя ртом воздух, я никогда не знал, когда мне приснится сон, который жил со мной уже лет десять или около того, но каждый раз, он был таким же ярким и таким же ужасным как и предыдущий. Как всегда, я был убежден что был проткнут толстым деревянным колом, я просыпаюсь с окровавленной штукой торчащей прямо сквозь меня, уставившись на нее, наполовину в изумлении, наполовину в полном ужасе. Сон никогда не достигал своего окончательного и логического завершения — я просыпался раньше этого, слава Богу — но со временем, без сомнения, я стал воспринимать его как некое предчувствие смерти.

После этого, заснуть уже не получалось, так что я оделся, легонько поцеловал Джейд в лоб, бросил последний взгляд на детей, которые еще спали и поехал в лагерь. Уже начинало светать, когда я пробирался через казармы к комнате отдыха Эскадрона. Это было чудесное утро; один из тех рассветов, которые, как вы знаете, обещает начало хорошего дня. Перекличка должна была начаться еще через пару часов, когда я вошел в комнату отдыха и включил свет, наслаждаясь тишиной после вчерашней суматохи.

Комната отдыха это рабочая комната Эскадрона "А". Каждый находящийся на активной службе Эскадрон — "А", "В", "D", "G", четыре боевых Эскадрона, имеет свою собственные, всего четыре в Стирлинг-Лайнс. Мемориальные доски, щиты, фотографии и другие памятные вещи на их шестнадцати стенах содержат почти всю историю SAS в послевоенный период. Я пронесся мимо сувениров из Малайи, Борнео, Омана и Южной Атлантики, пока мой взгляд не остановился на дальней стене, на который всегда были карты и данные по части текущего момента. Не было необходимости говорить, что она была заполнена материалами по Кувейту и Ираку. Были оценки угроз по танкам, зенитно-ракетным комплексам, вертолетам, самолетам и так далее. Столкнувшись с этим впервые, в тишине перед дневной суетой, реальность ситуации с которой мы столкнулись впервые поразила меня. Я знал что наши разведданные по иракским боевым порядкам, были не такими, какими могли бы быть, но вид всех этих флажков, разбросанных по Кувейту и Южному Ираку — каждый из которых представлял собой одну из ключевых военных частей Саддама — говорил что если дело дойдет до драки, то нам придется работать на полную катушку.

Мое возбуждение было омрачено суровой реальностью. В конце лета 1990 года, Эскадрон "А", моя часть, находилась в готовности для антитеррористических операций. Парни, направляющиеся на развертывание в Залив были из резервных команд. Мы не были готовы уйти в резерв до конца года. Я все еще размышлял над этим фактом, когда огромная рука опустилась мне на плечо.

— Расслабься Кэмми, все закончится к гребанному Рождеству, дружище.

Я повернулся кругом, что бы обнаружить что столкнулся с гигантским генетическим отклонением. Ник был ростом в шесть с лишним футов и имел больше мускулов, чем на каком-нибудь траулере в Гримсби. Он попал в SAS из десантников, через полк Королевских ВВС, что было необычно. Несколько тяжеловесный, он имел обыкновение беспощадно лезть в бутылку, но он был чертовски хорошим парнем, чрезвычайно трудолюбивым работником и имел золотое сердце. Будучи по преимуществу подрывником, он также чертовски хорошо все взрывал. Мы обменялись любезностями.

— Ник, ты толстеешь — сказал я, не упуская ни единой возможности подколоть бывшего десантника. — Расслабляешься на тренировках, дружище?

— Попробуй подойти ко мне сзади, черт тебя возьми, и я тебе покажу Кэмми, придурок ты эдакий.

До того, как все это зашло слишком далеко, вошло еще несколько парней и мне пришлось отбиваться от потока комментариев по поводу так называемой халявы, на которой я был последние восемь недель. После этого, подумал я, большой гребаный конфликт может показаться чем-то вроде небольшого праздника.

Перекличка, как всегда была в десять минут девятого. Оттуда мы направились на Эскадронную Молитву, в комнату отдыха. Молитвами руководил в основном Роберт, наш сержант-майор и Грэм, наш командир Эскадрона. Роберт был чертовски хорошим парнем. Высокий, хорошо сложенный и смуглый, что бы он ни делал, он делал это хорошо. Он боксировал и играл в футбол за Армию, свободно говорил на нескольких языках, включая арабский.

У меня были особые причины его помнить. Пару лет назад я вел группу из восьмидесяти студентов — как мы называли кандидатов в SAS, на тридцатикилометровый марш-бросок на Пен-и-Вэн в Брекон-Биконс в рамках их отборочной подготовки. Эти вещи делаются так, что бы заставить вас почувствовать себя в аду, и честно говоря, выворачивают кишки наружу. Как старший в этом деле, я должен был подавать пример — обыгрывать всех и каждого до финиша или терпеть ухмылки от студентов до конца курса. Для этого у меня была своя техника, довольно простая: начав на старте, я не останавливался и не оглядывался назад. В течении первых десяти километров вы слышите топот сапог где-то позади вас, но через некоторое время звук пропадает и вы можете сбавить ход, идти помедленнее и наслаждаться унылым пейзажем. Но в этот раз кто-то прилип ко мне как клей, более того — у него была проблема с тем, что бы вдыхать через нос — это звучало, как будто за мной по пятам бежал разъяренный, фыркающий демонический бык. Поэтому я продолжал топать по гребаному склону холма, надеясь стряхнуть с хвоста это чудовище, но как бы сильно я не толкал себя вверх, оно оставалось там, не более чем в нескольких футах от моего правого плеча. В конце-концов, я нарушил свое золотое правило и обернулся. Там был Роберт, тащивший на спине сотню или около того фунтов, ухмылявшийся мне как обезумевшая обезьяна. Собрав все свои силы, я попытался заставить себя поверить, что все это время знал, что это был он и что он должен был следить за собой, так как выглядел будто слегка не в себе. Роберт был хорошим другом и пользовался огромным уважением в Эскадроне. Когда он вставал там, вы знали что находитесь в хороших руках.

К сожалению, я не мог то же самое сказать о Грэхеме — Грэхем был майором и, строго говоря, не был одним из нас. Он прибыл по обмену с другим подразделением, но, возможно, они не жаждали его вернуть назад или что-то еще, поскольку он застрял у нас на год и не показывал никаких признаков того, что бы свалить. Пока мы развалившись в потрепанных креслах комнаты отдыха, слушали Роберта, Грэхем стоял позади него, приглаживая свои тонкие, песочного цвета волосы, и выглядел задумчивым. Он был парнем, который командовал эскадроном, но иногда добиться от него решения было все равно что выжать кровь из камня. По какой-то причине, власть имущие, должно быть, думали что у него из задницы солнце светит, потому что он не мог сделать ничего неправильно. Как и многие Руперты — офицеры — он был из хорошего общества, а это имеет большое значение в высших эшелонах армии. Так оно и есть; это система и, в отличии от многих людей, я не позволяю ей меня беспокоить.

Эскадронная Молитва закончилась и мы отправились на Отрядную Молитву. Здесь вы узнаете точно, кто и что делает. Для боссов это хорошее время, что бы получить обратную связь от отрядных сержантов. Для меня это была возможность представление о том, что происходит в Эскадроне.

В конце-концов, официальные брифинги закончились и комната опустела, за исключением меня и Алека. Алек был моим коллегой-сержантом и еще одним парнем, к которому я питал большое уважение.

— ОК, сказал он, как только последний человек свалил — Ты слышал линию партии. Ты хочешь знать, как обстоят дела на самом деле?

Я молча кивнул. В углу комнаты телевизор, который оставался включенным в течении дня, что бы парни могли быть в курсе событий, выдавал меню из событий в Заливе, любезно предоставленных CNN.

Я уже ознакомился с наращиванием сил Ирака. Как более 300 000 иракских военнослужащих находились в Кувейте и соседних районах на юге и западе Ирака. Их сопровождали 3500 танков, свыше 2500 бронемашин и 1700 артиллерийских орудий.

— Это серьезное дерьмо — сказал Алек — Что бы ты не видел и не слышал, прогнозы здесь такие: это не какая-то армия тряпкоголовых, это изощренный противник. Парни за которыми мы должны следить в этой толпе — он постучал по карте позади себя — Республиканская гвардия Саддама. В то время как большая часть регулярной армии состоит из призывников, эти ребята серьезные, настоящие. Зеленые Сопли говорят что если дело дойдет до драки, они могут дать нашим достаточно времени для нее.

Зеленые Сопли — корпус разведки — обеспечивал нас основной частью наших разведданных.

— А при чем тут полк? — спросил я.

— Эскадрон "G", как ты знаешь, собирается развернуться на театре военных действий, а Эскадрон "D" отправится через несколько недель. Где-то в Объединенных Арабских Эмиратах создается база для полка.

— А Эскадрон "А"?

Алек покачал головой.

— Ни малейшего шанса. На данный момент мы остаемся на месте.

Я выругался. С учетом того, что так много происходит в Заливе, было неописуемо неприятно, что нас удерживали обязанности по борьбе с терроризмом.

— Может быть, все не так уж и плохо — сказал Алек, стараясь сохранить бодрый тон. — Поговаривают, что террористические группировки, симпатизирующие Саддаму, в ближайшие недели могут начать строить планы захвата заложников. Что касается нашей подготовки, самолеты поднялись вверх по списку приоритетов, а поезда метро идут в конец очереди. Время вытащить черные комплекты и опробовать некоторые новые методы входа, которые они разрабатывали для нас.

Нам всегда удавалось заполучить в свои руки гражданские пассажирские самолеты, что бы поиграть с ними, когда это было необходимо.

— Алек — сказал я — Если шар взлетит, мы можем все это пропустить. Ты это хочешь сказать?

— По сути дела, да.

Он на мгновение замолчал.

— До возвращения эскадрона "G" в конце ноября будет трудно. Мы должны держать на плечах две головы: одну, полную антитеррористического дерьма, и другую, которая знает о последних событиях в Ираке и Кувейте. Бьюсь о заклад, ты хотел бы сейчас остаться на той горе, а?

Я бросил взгляд в сторону телевизора и увидел американский танк М1 "Абрамс", сражающийся с песками пустыни в Саудовской Аравии. Последние новости с "театра военных действий" сообщали о том, что Саддам только что перебросил еще 50 000 солдат в пятнадцатую и самую свежую провинцию Ирака.

— Глава 2

По мере того, как тянулась патовая ситуация между Ираком и Коалицией в ходе оккупации Кувейта, недели складывались в месяцы и прежде чем мы это осознали, наступил ноябрь. Вначале мы думали, что не сможем участвовать в этом деле, но теперь мы увидели проблески надежды. Политическая ситуация выглядела такой же неразрешимой, как и до этого, хотя с американскими, британскими, французскими и арабскими войсками, прибывающими в Залив тысячами каждую неделю, чувство что все это ведет к чему-то большему, было непоколебимо. То, что изменилось, была быстрота, с которой Эскадрон "G" вернулся в Стирлинг-Лайнс, теперь начало вырисовывалось перед нами. Неделями мы считали, что это никогда не случится. Теперь это было написано крупными буквами на календаре в комнате отдыха Эскадрона "А".

То, что мы узнали от первых вернувшихся из Эскадрона "G", было в высшей степени обнадеживающим. Наша собственная 7-я бронетанковая бригада, насчитывавшая 8000 человек, была почти готова к наступательным действиям, у нас были вертолеты, бомбардировщики, истребители и самолеты наблюдения, вдобавок правительство только что решило отправить вторую бронетанковую бригаду в Саудовскую Аравию. К концу декабря у нас, британцев, будет 30 000 солдат. Но если вы думаете, что это впечатляет, сказали нам парни из Эскадрона "G", вы должны видеть, что развернули янки. А потом они ушли, глубоко удрученные; потому что даже если все это начнется завтра, они не вернутся.

В каком-то смысле, их было даже жаль, но я полагал что видел все, когда поймал Ника в редкий момент сострадания, положившего огромную руку на удрученного коллегу из Эскадрона "G" и предлагая теплые слова утешения взамен возможности всей жизни, которую тот упустил: