А так он получил короткую передышку, и теперь она резко закончилась, а его тащили навстречу судьбе, приведя предварительно в человеческий облик.
В Доме Резни не было особо четкого распределения обязанностей: человек, получивший экзекуторский чин одним этим уже доказывал свою способность справиться с любым врагом человечества, или, по крайней мере, вступить с таковым в бой, имея хоть какие-то шансы на победу. Но незримое разделение, конечно же было: кто-то делал особые успехи в истреблении вампирского рода, кто-то закалил свою душу настолько, что мог участвовать в изгнании демонов, кто-то был настоящим бичом магов...
Отец Кат Асколь принадлежал именно к последней категории — на его руках было очень много крови, и кровь эта чаще всего принадлежала некогда благородным членам магического сообщества, оступившимся на своем нелегком пути. Жизнь мага была тяжела и у Ката, успевшего отлично изучить их традиции, обычаи и негласные кодексы поведения никогда не повернулся бы язык назвать ее приятной или веселой. Нет, ничего такого там и близко не было. Жизнь мага была бесконечно тяжелой и выматывающей борьбой, борьбой за власть и силу, за знание, которое могло их дать, сражением, в котором не было запрещенных приемов, пока оно оставалось скрытым от глаз людей, жестокой игрой, в которую ты был вынужден играть лишь потому, что родился с этим греховным нечеловеческим телом. И Кат Асколь видел достаточно, чтобы не путать магов с людьми. Видел ритуалы, грозящие всеми миру уничтожением или судьбой еще худшей, видел — пусть и только в старых документах — так называемые "войны Грааля", проводимые жадными до власти магами, безумные пляски вокруг адской машины, по слухам, могущей исполнять желания. Видел чудовищные опыты, жертвами которых становились простые люди — для большинства магов не более чем скот, и так слишком расплодившийся. Видел, как родные братья и сестры бьются насмерть за право носить на своем теле семейную Метку, хранящую в себе память прошлых поколений, видел, как дети убивают своих родителей и как родители проводят вивисекцию своих детей, радуясь возможности изучить аномалии в развитии Магических Цепей. Видел, как призывали чудовищ из других миров и знал, с каким трудом их удавалось отправить обратно. Видел слишком много, чтобы сохранить свою веру в целости, но, слава Господу, недостаточно для того, чтобы совсем ее потерять. Он хорошо знал свое призвание. Жизнь мага была бесконечной борьбой, они балансировали на лезвии ножа, с детства готовые к смерти, и те, кто оказывался недостаточно осторожен, чтобы удержаться, оказывались за бортом — а там их уже ждал Кат Асколь и подобные ему санитары магического леса, уборщики самой отъявленной и опасной падали, что носила в своем теле Цепи, готовые в клочья порвать любого, отданного им на растерзание.
Кто-то из коллег Асколя искренне считал себя святым, кто-то относился к работе с излишним рвением и фанатизмом. Кат не был в их числе, и если бы он был рыцарем, то, как он когда-то любил шутить, на щите выбил бы "За людей и достойную зарплату". В конце концов, у него, как и у магов, не было выбора с самого рождения. В конце концов, кто-то же должен.
В Апостольский дворец Юлиан, Асколь и Косс прибыли со всеми возможными удобствами — в новеньком лимузине Верта с личным шофером. Маг-наркоман сел между Катом и Юлианом, словно опасаясь, что заклятые враги вцепятся друг другу в глотки прямо тут, в машине, и решив им дать объект для общей ненависти — себя. Это было весьма предусмотрительно, учитывая, что Атлас, несмотря на его особые отношения с Церковью, ненавидеть было удобно, легко и даже в какой-то мере приятно. Часовые отсалютовали алебардами, разглядев за стеклом хмурое лицо Верта, даже не обратившего на них внимание, и проводили настороженными взглядами Косса и Асколя. Кат был более чем удивлен, когда узнал, что маг будет участвовать в грядущем диалоге с высоким начальством, и этого было более чем достаточно, чтобы порядком его встревожить.
Что же должно было случиться, чтобы мага — мага из Атласа, провались он в адскую бездну — пригласили на встречу такого уровня? Какая катастрофа заставила Церковь и Ассоциацию объединить силы официально, а не на время очередной одинаково короткой и кровавой разборки?
Встреча была назначена на половину седьмого утра, сейчас же было всего лишь двадцать минут шестого — Юлиан, всегда боявшийся опоздать, предпочел заявиться заранее. А возможно, этому была другая причина, и хорошо бы ей оказалось то, что его хотят посвятить в подробности дела — так думал Асколь, глядя на удаляющиеся фигуры швейцарских гвардейцев.
В просторном зале не было никакого освещения, кроме льющейся из распахнутого в сад окна серой мути. Там, снаружи, хлестал дождь. Асколь смутно помнил, что когда-то уже видел это помещение — эти книжные шкафы, эти расписанные неизвестными ему художниками стены и потолок...
В зале, помимо вновь прибывших, было всего четыре человека, из которых он узнал лишь одного — архиепископа Райля, чье обрюзгшее лицо, вечно хранящее на себе выражение скуки и презрения, не узнать было крайне затруднительно. Двое других, очевидно, были от Ассамблеи и одного из официальных департаментов, обеспечивающих прикрытие теневой стороне Церкви. Юлиан представлял здесь как Дом Резни, так и старейшую и главную из конгрегаций римской курии, с посланником Атласа тоже все было ясно...
Четвертый человек стоял у стены, по левую сторону от рассевшихся за столом ватиканских чиновников, стоял неподвижно, скрыв лицо под капюшоном.
-Ни слова по-английски при этом существе, — шепнул Юлиан, проходя мимо Асколя и занимая свое место за столом.
Алхимик Атласа плюхнулся в кресло, стоявшее у стены, стоять остались лишь двое — Асколь и тот, кого Верт обозвал "существом".
-Рады снова видеть вас, отец Кат, — просипел Райль, чей взгляд никакой радости не выражал. — Позвольте представить вам...
Догадка Асколя подтвердилась — тощий плешивый тип, сидевший справа от Юлиана, оказался представителем Ассамблеи Восьмого Таинства, второй — высокий и столь же грузный, что и Райль — был одним из многочисленных надзирателей за рыцарскими орденами, чьи тайные убежища были разбросаны по всей Европе. Когда же Асколь перевел свой взгляд на фигуру в капюшоне, при которой говорить приказано было лишь на итальянском, та зашевелилась и подала голос:
-Classe de funerailles, numero de l'agent 7.
Юлиан при этих словах скривился, словно надкусил особенно невкусный лимон, Райль и остальные о чем-то перешептывались. Асколь же, окинув взглядом ищейку Нарбарек, понял, что однозначно недооценил серьезность ситуации. Косс говорил, что им надо кого-то срочно убрать. Но кто это должен был быть, чтобы поднять на уши разом Блуждающую Могилу и Атлас, а ватиканских шишек заставить прибегнуть к помощи Бюро?
-Мы перейдем сразу к делу, — прокашлявшись, начал Райль, разрывая лежащие на столе бумаги. — Отвечайте на наши вопросы быстро и по существу, чтобы покончить с формальными проверками. Должны вас предупредить, что в случае вашего отказа от сотрудничества к вам могут и будут применены дополнительные меры воздействия до восьмого уровня включительно. Вы ясно поняли?
-Да, — устало ответил Асколь, с ходу включаясь в старую игру, через которую проходил не единожды. — Позволю только себе заметить, что после восьмого уровня воздействия отвечать на вопросы я вряд ли буду способен.
-Говорить больше, чем нужно, от вас не требуется, — продолжил Райль. — Итак. Отец Кат, с начала семидесятых вы состояли в нашем...кхм, особом отделе, чьи дела в настоящий момент курирует Его Высокопреосвященство Юлиан Верт...
-Так точно, — холодно, по-военному, ответил Асколь.
-У вас был отличный послужной список, — не отрывая взгляда от бумажек, бубнил Райль. — В восемьдесят седьмом вы и ваша группа принимали участие в операции "Метелица"...
-Да кто в ней не принимал? — ядовито произнес Кат. — Забыли, какую орду тогда нагнали? Или вас тогда еще...
-Да или нет?
-Да, — раздраженно проворчал палач. — Будто сами не знаете.
-...группа "Догма" под вашим командованием успешно выполнила все основные задачи, в том числе проникновение в сердце так называемой "Второй Площадки" этого... — Райль поморщился от плохо скрывемого отвращения. — Этого их Ленинградского Клуба...но когда дело дошло до захвата ключевого объекта...
Асколь сжал зубы. Он знал, что сейчас последует.
И он угадал почти каждое слово, которое выплевывал Райль, он угадывал почти до самого конца.
-...таким образом, по вашей вине мы навсегда потеряли ключевой объект, ведь именно вы, как было выяснено в ходе внутреннего расследования, не только отдали приказ отступать и вывели своих людей с территории, но и самолично...
-У нас не было ровным счетом никаких шансов на успешный захват, — процедил Асколь, будто снова вернувшийся на шесть лет назад. — Альтернативой отступлению было полное уничтожение всей моей группы, включая также куратора операции.
-Вы нарушили его прямой приказ.
-Лишь для того, чтобы спасти его жизнь.
Лицо Юлиана оставалось непроницаемым, словно разговор шел вовсе и не о нем.
-Я думаю, нам сейчас не стоит вновь трясти старыми делами, — произнес он. — Вина отца Ката была доказана еще тогда, а сейчас нам стоит сосредоточиться на...
-И правда, — Райль быстро сменил тему. — Мы будем с вами предельно откровенны, отец Кат. Сложившаяся сейчас ситуация потребовала от нас пойти на крайние меры, в числе которых временный союз для обмена информацией с исследовательскими институтами Моря Бродяг и просьба о помощи, отправленная академии Атлас. Часовая Башня пока что не проявляет видимого интереса к инциденту, но мы не сомневаемся в том, что в стороне Лондон не останется.
-Могу я узнать, что же случилось? — выдохнул Асколь.
-Нам бросили вызов, отец Кат. Святой Церкви открыто объявили войну и учитывая личность, сделавшую это, а также...кхм, способ...нам приходится относиться к случившемуся со всей серьезностью.
-И в какой же форме было это...объявление?
-За последние две недели Церковь потеряла уже шестерых человек из высших кругов, как-либо соприкасавшихся с моим отделом, — холодно произнес Юлиан. — Все были убиты крайне жестоким образом прямо в своих домах, в случаях, когда выставлялась охрана, она также уничтожалась до последнего человека. Затыкание глоток прессе и закрытие глаз лишним свидетелям обходится нам очень дорого и если эти убийства продолжатся...
-Убийца?
-Маг из Блуждающей Могилы, — внезапно для всех заговорил Косс. — Заполучивший в свои руки предмет колоссальной силы, обладание которым, согласно мнению некоторых, может поставить его вровень с кем-нибудь из Двадцати Семи...
-Эти ваши "некоторые" — те еще паникеры, — фыркнул Верт.
-...член одной из старых, находящихся на хорошем счету европейских семей — во многом поэтому Часовая Башня все еще медлит с выпиской мандата на его уничтожение. А возможно, потому, что они попросту не могут поверить в то, что у него в руках действительно эта вещь. Но доказательства скоро будут у них и тогда Лондон сделает свой ход.
-Блуждающая Могила готовится к масштабной операции, — подхватил Юлиан. — Они перевернут вверх дном всю старушку-Европу, чтобы найти украденную у них вещь...
-...а желание заполучить секрет ее активации, до которого никто не мог дойти более тысячи лет заставит их торопиться. И проливать кровь, если потребуется. Мы, само собой, тоже не собираемся сидеть сложа руки, — продолжил Косс. — Вещь должна принадлежать Атласу. Когда в игру вступит Башня, угроза полномасштабной войны станет почти неотвратима, и по мнению наших аналитиков...
-Итак, у вас есть психованный маг, наложивший руки на некую невероятно опасную хреновину, которая подняла его до уровня Прародителя, — произнес Асколь. — Он не побоялся открыто выступить против Церкви и, как будто этого мало, привлек внимание всех трех ветвей Ассоциации, которые готовы теперь вцепиться друг в друга, опять-таки из-за этой его побрякушки. Своими действиями он, возможно, вызовет войну в магическом сообществе и открытие всех наших тайн человечеству, но ему на это плевать. И вы, как я догадываюсь, понятия не имеете, где он и когда снова нанесет удар. У меня много вопросов, но первым из них будет вполне простой — как со всем этим связан лично я?
-Вы знакомы с ним, — просипел Райль.
-Что? — Кат не смог скрыть нахлынувшего удивления. — Это бред, чушь собачья. Я не знаю никого такого уровня...
-Зато он знает вас, — Райль кинул в сторону Ката какую-то фотографию. — Вот это он оставил на месте последнего убийства.
Поймав карточку на лету, Асколь впился в нее взглядом. Надпись кровью, как банально...сколько раз он такое видел...
Он вгляделся в слова и почувствовал...нет, это нельзя было назвать страхом. Но ощущение, что он вляпался в очень гадкое дело, теперь было слишком сильно, чтобы от него можно было просто так отмахнуться.
"НУ И КТО ТЕПЕРЬ ПУСТЫШКА, ОТЕЦ КАТ АСКОЛЬ? ОСТАНОВИТЕ МЕНЯ, ЕСЛИ СМОЖЕТЕ".
-Господи, это... — Асколя разобрал нервный смех. — Подождите, но это же чушь какая-то! Это не может быть он!
-Объяснитесь немедленно, отец Кат, — просипел Райль. — Кто оставил это послание?
-Альберт Блах, — выдохнул Асколь. — Он же Пустышка Блах. Самый никчемный маг из всех, что я когда-либо знал.
2. Падение дома Блахов
I'm the one you never see, in the dead of night,
Peeking in your window, staying out of sight,
Go to bed, lock the door, don't look in the mirror,
What if I was right behind you,
Smiling like a killer
(Motorhead — Smiling Like A Killer).
Каспар Блах достал носовой платок и в который раз промокнул вспотевшее лицо. Переводя дух, он взглянул на шкаф, который они затаскивали в класс — вроде бы ровненько стоял, хоть и не совсем. Впрочем, поправлять было уже поздно — и Стефан и Карл уже мчались домой, а в одиночку он даже сдвинуть эту бандуру не сможет. Ладно, черт с ней, то, что от них просили, они сделали, теперь можно и самому домой идти, даром, что он и так задержался на полтора часа. Обычно никого дома не волновало, когда он возвращается — если, конечно, это не был поздний вечер — в конце концов, он уже взрослый. И пусть официально совершеннолетие наступало еще только весной, в их семье были несколько иные критерии...
Последние два месяца школу он не посещал — официальной причиной, подкрепленной всеми необходимыми документами, была не на шутку разыгравшаяся пневмония. Как сейчас думал Каспар, даже будь это правдой, это было бы не так болезненно и противно, как то, через что ему пришлось пройти на самом деле. Но пересадка отцовской Метки, к которой его готовили с раннего детства...
