Глава 5

— Хорошо, Рини. Я буду звать тебя Рин.

Язва...

— Мне стоит спросить, откуда ты узнал мое имя? — флегматично спросила, глядя ему в глаза.

— Разве у тебя есть необходимость в подобном вопросе? — тем же исполненным иронии тоном задал он встречный вопрос.

— Наверное, нет. Это же очевидно... — я вздохнула, прогребла волосы. — Скажи... Это вообще нормально?

— Да.

Простой, четкий ответ, данный низким мелодичным голосом на языке, который я не могу знать, не должна понимать, но... Мне понятны его слова. Не образы, несомые в комбинации звуков, а именно сама речь. Набор звуков, формирующих простое слово "сиэ". Четкое согласие-подтверждение верности и правильности вопроса. Да. Нормально.

— Как так случилось?

Унылый вопрос в пустоту, на который я не ждала ответа, но ответ был дан простой будничной фразой:

— Чужое направленное вмешательство.

Я вздрогнула. Направленное вмешательство? Так это...

— Это сделали намерено? — уточнила я, доставая плоскую расческу.

— Есть записи. — довольно дернув левым ухом, произнес он. — Позже, когда появится возможность, я покажу их тебе. — яркие, но темные зеленые глаза опасно сузились. — Вмешательство неоднократное. Над тобой. И надо мной. Раздельно, сразу, одно за другим.

Вот оно как...

В случайность своего появления на этой планете я не верила с самого начала. Слишком хорошо все сходилось, а я сама не давала никаких причин для "попадания": я нигде не лазила, не помирала, ничего странного не трогала, никаких книжек не читала и еще много других "не". Я вообще ничего не делала. А даже если бы делала... Слишком всё поэтапно и очерёдно произошло, начиная с моего попадания в этот мир и до нашей встречи. Слишком ярко, слишком чётко и сильно, без накладок, без ошибок, без ненужных отсрочек. Слишком всё прошло гладко, чтобы быть простым набором случайностей.

Не исключаю, что Случай, всё же, имел место быть. Но не в моем переносе на камень береговой линии океана на глазах напарника. И не в мгновенно установленной ментальной связи, не позволившей нам наделать ошибок и упустить друг друга.

— А что с нашей странной связью? С этим Зовом, который я постоянно слышу в голове. — задала я не дающий покоя вопрос. — Почему я могу слышать твои мысли и видеть то, что видишь ты? Я чувствую направление на тебя. Могу ощутить твои эмоции.

В ответ — пожатие плеч. Напарник взял с камня измочаленный комок стеблей илиса и принялся отмывать начисто браслет... деактивированной брони.

— Тебе знаком подобный феномен?

Он поднял на меня взгляд.

— Самой связи?

Я кивнула.

— Мы давно предполагали возможность подобного ментального сопряжения, но пока удается достигать схожего эффекта только с помощью имплантатов. — напарник улыбнулся, иронично глянул на меня. — В нашем случае связь проходит без вспомогательных... устройств, но она неконтролируемая, что может доставить много... сомнительных моментов.

— Например?

Укоризненный взгляд пропал втуне. Я хочу получить прямой ответ. Что может быть плохого в подобной связи и какие сомнительные моменты она может доставить.

— Зависит от степени нашего доверия друг к другу. — наконец, ответил Навь. — И от тех преград, которые могут между нами встать.

— Достаточно не создавать друг другу сложностей и не порождать подобных преград. Сейчас у нас нет причин что-либо утаивать друг от друга. У меня нет секретов от тебя, а ты... — я пожала плечами. — Здесь и сейчас нет никого, кто мог бы перевесить по значимости твое слово или твою важность.

Говорить открыто подобное... забавно. Но особо приятно, что Навь понимает сказанное правильно. Без тупостей, без подвохов, не ища скрытый смысл, которого просто нет. Он понимает буквально. И это радует меня несказанно.

— А сможем? — тихий-тихий, полный сомнения и странного ожидания вопрос.

— А что нам мешает? Это зависит только от нас. Не так ли?

Он хмыкнул и... согласно склонил голову. И снова эта улыбка. Легкая, иронично-лукавая, но без следа тепла или веселья. Если он слышит мои мысли, то я чувствую его эмоции. Вернее, их... условное присутствие. Эмоции ему присущи, бесспорно. Гнев, радость, эйфория. Они яркие и сочные, как и должно быть, но... все они подконтрольны разуму. У моего напарника по прозвищу "Навь" разум довлеет над чувствами. Всегда. Никакой спонтанности, никаких необдуманных действий, никаких срывов на эмоциях.

Я подняла взгляд со своих рук и встретила его взгляд. Прямой, тяжелый, настороженный.

— Это плохо? — тихий вопрос.

— Это странно. Или для твоего народа это нормально?

— Нет.

Тихое-тихое "эа", произнесенное почти беззвучно. Это лично его особенность.

— А для тебя такое состояние — естественно?

— Нет.

Четкий ровный ответ, открывающий очень много вопросов, которые я задам как-нибудь потом. Если сама не найду на них ответов. Но об этом я тоже подумаю потом. Когда дольше пообщаюсь с Навь и пойму его лучше. Сейчас выводы делать рано. Неправильно. Не по первому впечатлению.

— Можно вопрос?

Навь согласно повел ухом и чуть склонил голову в молчаливом вопросе.

— Эта планета необитаема?

Напарник кивнул.

— Но на ней есть разумные?

Еще один кивок.

— Правильно ли я поняла, что есть твои сородичи и кто-то еще? Хозяева кораблей, вспахавших нам мозги поутру.

— Да. Есть мы — шасс"росс дэр нарим. Есть ишон.

Почему-то самоназвание вида в восприятии раздробилось на несколько понятий, обрастая множеством нюансов и уточнений. Шасс"росс... Нарим...

— Ветвь росс вида нарим. — уточнил Навь, заметив моё недоумение и непонимание. — "Шасс" — означает "ветвь вида". Не раса и не народ. У нарим нет подобного деления. Только две ветви: россы и диссы.

Подробнее про его родной вид я спрошу потом. Это важно. Бесспорно. Но не прямо сейчас.

— А что по ишон?

— Одна из соседних цивилизаций. Прилетели на Корромин несколько лет назад.

Вот оно как...

— Делите планету?

— Нет. Это наша планета.

— Тогда что тут делают ишон? — спросила я, аккуратно распутывая волосы.

— Убивают своих солдат. — иронично ответил напарник.

Одна фраза в три слова дала мне больше информации, чем мог бы дать пространный разговор и объяснения. Убивают своих солдат... Сами. Значит, командование отказалось вывезти бойцов после того, как нарим заявили права на планету и прибыли защищать своё. И из-за этого упрямства солдаты ишон остаются на чужой планете, где и гибнут. Как погибли прошлой ночью от рук напарника.

Мысль фигурно вильнула к ночному сну. Яркому, красочному, напитанному эмоциями, звуками, запахами и ощущениями. Из этого сна многое можно понять и узнать о моем напарнике. О его сути, тщательно укрытой под самоконтролем и жесткой хваткой разума.

Навь любит убивать. Ему это нравится и доставляет удовольствие... когда трещит привычный самоконтроль, сковывающий инстинкты и суть паковым льдом, когда кровавый угар застилает глаза и просыпается монстр, спящий в душе. Как это было ночью. Я помню... Сладкое безумие кровавой резни без контроля разума и льдистой логики. Чужая кровь на теле, ее острый солоноватой привкус, отдающий железом на языке. Крики боли, страх, ярость и ненависть в глазах врага. Не противника. Противниками они станут, когда разум вновь возобладает над чувствами, но в иное время... Это враг. Жертва. Те, кто вторглись на его территорию и отказались уходить после предупреждения. Те, кто умрет за свои и чужие ошибки.

Я тряхнула головой. Об этом я тоже буду думать в ночной темноте под яркими звездами. Когда у меня появится много времени, которое надо будет чем-то занять.

— Навь.

Вновь этот вопросительный дёрг ухом.

— Что мне делать дальше?

Напарник настороженно подобрался, зеленые глаз сузились и ощутимо потемнели.

— Почему ты спрашиваешь меня? — тихо спросил он после краткой паузы.

— Потому что от твоих планов на меня зависит то, что я буду делать дальше. — спокойно ответила я. — У меня не так много вариантов. Или я делаю что ты скажешь, если у тебя будут планы на меня, или, если у тебя никаких планов не предвидится...

— Тогда что?

— Это я уже буду думать после.

Навь качнул головой, хмыкнул и тихо спросил:

— А разве ты еще не знаешь моё решение?

Он не сказал более ничего. Только улыбался. Но...

Улыбка сама собой появлялась на губах, а с души, мелко крошась, спадал камень сомнений и тревог. Я знала его решение еще когда только спускалась с дерева. Догадывалась, не позволяя себе верить. Я предполагала это решение, когда смотрела на его оружие, оставленное на ветке дерева рядом со мной, а его результат колол мне кожу острыми крепежными лапками при неловких движениях. Ирония и укор в голосе напарника стали... самым точным и ярким подтверждением моим выводам.

— Мне было важно услышать от тебя. — призналась я, смущенно отводя взгляд. — Предполагать я могу всякое, но... без твоего подтверждения это всего лишь мои догадки, которые могут быть... неверными.

— Меня радует твоё умение анализировать информацию и делать выводы. — воин пряднул ушками и нервно прижал их к голове. — Но мне интересно. Что бы ты делала в случае моего отказа от тебя?

— Вариантов немного. Ты сам сказал: планета необитаема. А с необитаемой планеты надо выбираться или... сдохнуть тут в одиночестве. Снова выживать без цели, вопреки здравому смыслу и логике... — я покачала головой. — Выбраться с этой планеты я могу или с тобой, или с ишон. Другого пути у меня пока нет. Порталы я сейчас открывать не умею.

— А раньше?

Нейтральный вроде бы вопрос заставил замереть, всматриваясь в непроницаемые зеленые глаза.

— А что раньше? — осторожно переспросила я.

— Раньше — умела? — уточнил Навь, не отводя взгляда.

— Кто знает... Всегда считала, что для открытия портала достаточно знать нужный набор символов и обладать энергией, достаточной для их инициации. — разведя руками, иронично сказала я. — Двенадцать глифов... Для стабилизации пробоя с координатами точки назначения. Вот если бы я их хоть раз увидела...

Я могу шутить и язвить на такие темы сколько угодно, но... За такими шутками у меня нет даже тени юмора. Никогда не было. Ни юмора, ни шуток.

Навь какое-то время молча смотрел на меня, а потом... перехватил нож за рукоять, встал, подошел к краю камня. Туда, где серый гранит утопал во влажной почве. Вновь присел, замер на мгновение, и... начал рисовать символы.

Один за другим.

В ряд.

Знакомые угловатые глифы, написанные чуть иначе. Немножечко не так, как надо, но... Этого было достаточно.

Словно пелена спадала перед глазами. С каждым движением клинка, с каждым глифом. Они врезались в память, падали, словно камни в заросшую ряской воду, вызывая круги и поднимая с глубин то, что таилось под непроглядной гладью.

Мою память.

Знания всплывали лавиной, захлестывая разум сумбурным потоком. Системы просчета координат, методы открытия пробоев, троп, склеек. Теория, практика, расчёты. Всё это шло через мозг... транзитом, почти не запечатлеваясь в памяти, но оставляя важные вехи, зная которые я могу поднять из архивов памяти нужные мне знания. Я четко осознала: сейчас, именно в этот момент я прохожу Рубикон.

Улыбка сама собой растянула губы.

Всегда было это понимание: узнаю что-то одно, точно и четко, узнаю остальное. Не сразу. Но вспомню. Главное — первый шаг. Триггер, взламывающий чужой блок в моей голове. Как эти символы, вырезанные кончиком метательного ножа на влажной почве у камня на берегу реки. Зная их, понимая систему и принцип... Дальше только вопрос личного развития и пробуждения памяти. Как это происходит уже давно. Во снах. В образах. В сумбурных всплесках воспоминаний о том, чего никогда не было в этой жизни.

— Эти знаки проявились по краю пространственного пробоя, через который к нам приходил юноша чужого народа.

Тихий голос перебил все шумы мира, сузил восприятие на простых певучих словах чужого, но знакомого и родного языка.

— Он пришел через портал.

Еще одна пауза. Кончик ножа мерно выписывал глифы. Знакомые. До боли в голове, до рези в глазах и нестерпимого желания их... поправить. Убрать огрехи в начертании. Но я не шевелилась, лишь смотрела, а Навь говорил дальше:

— Нам знакомо такое понятие. Порталы. Магия. Для нас, нарим, это не сказки и не мифы прошлого. Это те знания, которые некогда наш народ утратил.

Тихий хмык. Нож замер, дочертив глифы второго ряда. Координаты. Глифовая версия цифр в... двенадцатиричной системе счисления. Не все глифы в координатном ряде — цифры, и не все — координаты. Есть... должно быть два глифа обозначения шкалы. Есть ли они тут? Взгляд заскользил по символам. Есть. Вот они. Временная и уровневая координата...

— Как ты смог это узнать? — спросила я, с трудом отрывая взгляд от глифов.

— Охранная камера сделала запись, я выделил символы. Два блока: первые, — Навь ткнул кончиком ножа в нарисованные глифы, — и вторые.

Еще одна цепочка из двенадцати глифов прочертила почву.

— Координатные ряды. — пошептала я. — Места назначения и отбытия.

— Правильно ли я тебя понял?

— Да. Ты правильно меня понял. — я не смогла удержать усмешки. — У нас есть координаты.

Навь смотрел мне в глаза и... улыбался. Хищной недоброй улыбкой. С холодными как глубины космоса глазами.

* * *

— Вот я даже не знаю, что на это сказать.

Нимус, скрестив руки на груди, взирал на огромный экран, во всей красе показывающий избранников их подопечного. Мужчина и женщина сидели на нагретом солнцем камне и мило общались. Тихо, спокойно, без лишних эмоций, без ненужных попыток выяснения отношений.

— То ли мне радоваться, что истойя не растекается розовыми соплями по красавчику-аззару, то ли напрягаться, что Харт свёл двух практичных социопатов, у которых есть координаты портала и претензии к нам.

— Про охранный зонд мы знали. — флегматично произнес Немион, массируя ломящие виски и избегая смотреть на напарника.

— Да. Но мы не знали, что этот зонд в состоянии считывать глифы и силовую конструкцию. — ядовито рыкнул рослый эофолец.

— Это было...

— Да-да, неожиданно, я знаю. Но теперь у них есть точные координаты Артэфы с динамически-координируемой системой наведения в виде реперной точки. Прекрасно.

— Они не придут. — тихий голос старшего в Триаде прошелестел в ломкой тишине тактического зала.

Скрытый укор на рослого демона не подействовал: тот начал заводиться.

— Сейчас? Конечно, они не придут! Аззар даже в своем веселом состоянии достаточно умён и расчетлив, чтобы не делать тупостей вроде спонтанного прыжка неизвестно куда. — Нимус фыркнул. — Они придут позже. После Игры. Когда наберутся сил и знаний, чтобы было с чем приходить в гости.

— После Игры... многое изменится. — еще тише прошептал Нутарэ. — Но ты прав. Это — просчет. Впредь придется учитывать, что аззар никогда не остается без наблюдения.

— И девчонка тоже. — мелочно добавил воин.

— В меньшей степени.

— В большей! — Нимус рвано дернул головой. — Поверь мне. Аззар истойя без присмотра не оставит. Возле девчонки будет или он сам, или и камера, и надзор кого-то из его снайперов с атмосферником под боком.