| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Когда мне это удалось, вижу — опершись спиной об стену садится и, не отрывая от меня дико-ошалевшего взгляда, снова нашаривает на полу свой огнестрел. Из положения "сидя на оппе", перехожу в положение "стоя на коленях" и, в падении бросаюсь на него — перехватывая обеими руками руку с оружием.
Когда это удалось, пытаюсь ударить лбом в по-аристократически прямую переносицу, но получается как-то вскользь... Свободной левой рукой, он наотмашь бьёт меня в ухо: "тырц!".
В голове, как что-то лопнуло, в ушах уже не "торжественный благовест" — траурный набат какой-то, в глазах — радужные круги. Чувствую — ещё одна такая плюха и, я выключусь — как телевизор у должника за электричество...
Удерживая его вооружённую руку — "баххх-бжиикк", баххх-бжиикк, баххх-бжиикк", я снова пробую ударить лбом в ненавистное лицо. Отворачивается, подставляя левой ухо.
Удар!
Не знаю, как ему — а мне реально поплохело... Руки слабеют, ещё немного...
Прямо перед глазами вижу человеческое ухо, ещё сохранившее тонкий аромат сказочно дорогих мужских духов... Уже, ничего не соображая, действуя на первобытных звериных инстинктах: неоднократно выручавших, должно быть — моих одетых в звериные шкуры предков в этой вечной войне на выживание, впиваюсь в него зубами и, по-акульи вертя головой — рву его...
— АААА!!!
Звук чего-то железного, упавшего на каменный пол. Вкус солёной крови во рту...
"Оказывается, у человека в ухе очень много кровеносных сосудов! — совершенно нелепые для такой ситуации мысли, — а, что ж оно, тогда так зимой мёрзнет?!".
— АААА!!!
Бьёт левой — но очень слабо... Ни фига не левша... Вырывается, бьёт правой — "тырц"!!!
И, вот я не помню, как оказался на полу...
Очнулся от крика:
— ААА!!!
Как так получилось? Вроде ж, крепко — не оторвёшь, вцепился? А, чё за фуйня во рту? Ах, да... Вот, чёрт!
Как некрасиво получилось...
Выплёвываю брезгливо ухо иностранного подданного и привстаю опершись на локоть — Джентльмен-капитан катается по сортирному полу, держась за... За то место — где раньше было левое ухо и:
— ААА!!!
На карачках, подползаю к нему:
— Чё, больно?
Не дождавшись ответа, нахожу револьвер:
— Потерпи — сейчас будет легче...
Взявшись за ствол, рукояткой "Нагана" — как молотком бью в британский упрямый лоб:
— А, ты думал?!
Это вам не эфиопских каннибалов в джунглях геноцидить, проклятые британские колонизаторы!
— Это — РОССИЯ(!!!), деточки...
Забрасываю револьвер в ближайший унитаз — ибо, если придёт в себя, обязательно отберёт... Я очень слаб... Вижу, как всё заволакивается дымом... Ещё бы — столько керосина... Я, отъезжаю...
Прихожу в себя — кто-то меня тащит, схватив за воротник кожаной куртки:
— Ваше Императорское Величество, Ваше Императорское Величество...
— СТОЙ!!!
Сажусь на пол, озираясь вокруг: дым, треск горящих деревянных конструкций...
Писец, особняку губернатора Пильца!
Ну, ничего — Александр Иванович у меня в московские губернаторы запланирован: в Кремле жить будет — или, где там у нас в Первопрестольной, градоначальники обитают? Почему то, перед глазами появился ленинский Мавзолей... Машу головой, отгоняя наваждение.
Без крыши над головой, по крайней мере не останется...
Вокруг меня мои верные телохранители Хренов, Зимин, Афанасьев... Губы, непроизвольно расплываются в счастливой улыбке: как же я чертовски рад вас видеть!
И... И, Комендант Свиты ЕИВ Воейков Владимир Николаевич...
* * *
— ...Ну что, Владимир Николаевич? Поговорим о делах наших скорбных?! — спросил я его тот раз, вызвав к себе в купе-кабинет, — расскажите-ка мне, что связывает Вас с генералом Борисовым из Штаба, что у вас с ним общего?
Тон мой был, как у Понтия Пилата — допрашивающего с пристрастием подвешенного на дыбу Иуду, после его же доноса на Спасителя.
— С генералом Борисовым? Что связывает?! — растерялся тот, — так по вашему же приказу, Ваше Величество, я поставляю минеральную воду "Кувака" моего разлива в госпитали. А, больше ничего не связывает — разве, что...
Чуть не хлопнув себя в лоб — за забывчивость, я тем не менее, не выпустил из рук путеводную "нить Ариадны":
— "Разве, что..."? Продолжайте, господин генерал!
И, Войков мне всё рассказал — всё без утайки и, всё — как на духу.
Ну, слава Богу — самого страшного пока не произошло!
Владимир Николаевич, при всех своих достоинствах имел и существенные недостатки — возможно, присущие всякому успешному предпринимателю: неразборчивость в деловых связях — если они обещают ему дополнительные проценты к "марже" и умение "залезть без мыла" в "определённое место" к "нужному" человеку.
Его "поддакивание" разговорам определённой политической направленности, генералы Борисов и Пустовойтенко посчитали за готовность предать и, уже приступили к откровенной вербовке.
Как бы развивались события, не подскажи мне вовремя Свечин про их "шашни"?
Без понятия!
И, здесь не уместно говорить, что кроме страсти наживы — у Воейкова имеется ещё и долг офицера...
ИБО, СЛАБ ЧЕЛОВЕК!!!
Если вербовка проводится грамотно, вербуемый — зачастую даже не подозревает, что ему уготована участь Иуды. Это потом он трепыхается, "на крючок" попав — да уже поздно! Вспомним сына "бедного" Павла — Александра Первого: точно также — очень грамотно и умело, "завербованного" участвовать в свержении — а затем в убийстве своего отца...
Ну, что ж...
Удача сама прёт мне в руки и, человек 21-го столетия, столько всего разного прочитавший — в том числе и про методы работы спецслужб, просто не может пройти мимо такого шанса!
Самое трудное было — уговорить Владимира Николаевича сыграть роль графа Палена в заговоре против Императора Павла I. Тот бледнел, краснел, на колени падал, запугивал отставкой, слезу пускал и, даже довольно правдоподобно симулировал сердечный приступ — забыв, что он у нас Пан Спортсмен... Но, стать Иудой — пусть даже мнимым, наотрез отказывался.
Должно быть идея свержения Самодержавия, ещё не стала — как к февралю-марту 1917 года, материальной силой!
Пришлось, дополнительно пообещать кое-что к тем "ништякам" — что мной были ему обещаны ранее.
Тут же, "не отходя от кассы", был сочинён устав акционерного общества "Кувака" — для внесение на утверждение в Министерством торговли и промышленности. "АО", с уставным капиталом в 5,5 миллионов рублей, учреждается для устройства и развития курорта в имении "Воейково" Пензенской губернии и для эксплуатации минеральной воды "Кувака".
Дополнительным "ништяком" от меня, было предполагаемое проведение в имение Войкову, ветки ширококолейной железной дороги от 762-й версты Сызрано-Вяземской железной дороги.
Теперь его фиг чем материальным перевербуешь — разве что, на обещание Луны с неба поведётся!
Помня пословицу "уже оказанная услуга ничего не стоит", я сказал:
— Подпишу, как только "спектакль" кончится — причём с аншлагом в нашу пользу, господин компаньон!
Ну, а остальное было делом техники и времени.
Естественно, всех своих планов я перед Владимиром Николаевичем не раскрыл... По "нашему" плану он должен был сымитировать переход Конвоя Свиты ЕИВ на сторону заговорщиков, по моему сигналу арестовать их, а затем выступить главным свидетелем на суде.
* * *
С тревогой спрашивает:
— Ваше Величество... Как Вы?
— Спасибо — очень хреново...
— Что это было?
— Думаю, это что-то взорвалось...
Войков, почему-то посмотрел вверх и грязно выругался: возможно, он подумал про германский "цеппелин" — с вполне очевидными намерениями, скинувший бомбу на особняк губернатора Пильца.
— Сейчас, мы Вас вытащим, Ваше...
— Сначала этого вытащите..., — хриплю.
— Кого, "этого", Ваше Величество? — не понял Воейков.
— Этого... Джеймса Бонда одноухого... Там он — в сортире... Без него не уйду...
Генерал был без понятия кто такой "Джеймс Бонд" — поэтому героем быть ради него, категорически отказывался:
— Сгорим же, Ваше...!
— Кому суждено быть расстрелянным — тот не сгорит... Бегом...
Через открытую... Через выбитую взрывом дверь зала заседаний "Круглого стола" напротив, полыхало нестерпимым жаром. Вырывающиеся оттуда клубы жирного удушливого дыма, тошнотворно воняющие пережаренным "шашлыком" — сквозняком несло под потолком во всех направлениях.
— Бегом..., — стараюсь крикнуть, но вдохнув дыма, только раскашлялся, — кхе, кхе. кхе... Бегом...
— Слушаюсь, Ваше Величество..., — Хренов оказался понятливее и решительнее генерала Воейкова, — Зимин, Афанасьев! Слышали?
Сам перехватывает меня за шиворот половчее и, продолжает куда-то тащить.
— Слушаюсь... Мы счас!
Прикрывая лица полами кожаных курток, те по очереди нырнули в место моего "сортирного" сражения.
Однако, я трепыхаюсь и, успокаиваюсь — не сопротивляясь "эвакуации", только тогда — когда воочию убеждаюсь, что из сортира — схватив под обеи руки, мои телохранители вытаскивают спиной вперёд вяло шевелящегося Джентльмен-капитана.
— Хорошо, — ловлю взгляд Воейкова, — господин генерал...
— Слушаю, Ваше Величество?
— Сад надёжно оцеплён?
— Собака лишняя, без спросу не зайдёт!
— Тогда первым делом этого... Одноухого... "Упакуйте", как вытащите и заныкайте так — чтоб ни одна живая душа про него, ничего не знала и ничего не слышала... Головой отвечаете, господин генерал! Это наш...
— Зимин! Ищи во что завернуть и верёвки!
— Сей момент...
Ночь, темнота.
Ну, слава Богу, не вижу "света в конце тоннеля" — значит, не сдох ещё — а просто снова вырубился...
Глава заключительная. Человек в кожаной маске.
"Вам не по душе это варварство? Не прогневайтесь — отвечает вам история: чем богата, тем и рада. Это только выводы из всего, что предшествовало", — В. И. Ленин.
Довольно внушительный зал бывшего кафешантана — бывшего при гостинице "Бристоль", где сейчас устроено офицерское собрание, не смог вместить всех. Поэтому перед съехавшимися высшими гражданскими и военными чинами Империи, перед послами стран-союзниц и нейтралов, перед журналистами, фоторепортерами и прочей подобной публикой — находящимися на площади перед Штабом, выступали по очереди с балкона Управления Генерал-квартирмейстера штаба Верховного Главнокомандующего.
Здесь же, находились уцелевшие представители Госдумы и общественных организаций... Мирные, такие "представители"" — так называемое "болото". Двигающиеся по принципу "куда ветер подует" и всегда колеблющиеся в соответствии с "генеральным курсом".
С этими сработаемся!
Первым, разумеется выступил Главнокомандующий Западным Театром Военных Действий (ЗапТВД) генерал-адъютант Алексеев. Сухо и кратко, не вдаваясь в подробности он рассказал, что случилось в Могилёве три дня назад: во время рабочей встречи Императора и Верховного Главнокомандующего с ответственными министрами, с руководителями общественных организаций, с главами фракций Государственной Думы — по поводу улучшения взаимодействия в деле снабжения Действующей армии оружием, боеприпасами и прочим снаряжением, произошёл мощный взрыв. Кроме этого, на совещании было несколько генералов и офицеров Русской императорской армии...
Погибли все, кроме Императора (здесь Алексеев истово перекрестился на купола главного могилевского Храма), которого спасло то — что взрывное устройство злоумышленники расположили за толстой дубовой ножкой "Круглого стола", уведшей взрывную волну в сторону.
Остальным не так повезло: в результате взрыва и последующего пожара, их тела обгорели до такой степени — что отпевать их придётся списком, а хоронить в общей могиле.
Здесь, Алексеев печально покачал забинтованным "кумполом" и, слегка повернувшись, ещё раз перекрестился на купола Иосифского собора.
Ещё одной ошибкой (конечно, не фатальной для них — но тем, не менее!) заговорщиков, было то, что они решили освободить с гарнизонной гауптвахты томящихся там в ожидании пенькового "галстука" генералов. Рознь и личная неприязнь, посеянные моим соглядатаем Штирлицем между Алексеевым и Рузским были столь велики, что Начальник Штаба устроил эдакий "мини-путч внутри путча" — за что и, схлопотал чем-то там в лоб.
Впрочем, всё было под контролем с самого начала: генерал-майор Свечин был мной предупреждён и явившиеся по его сигналу георгиевские кавалеры полковника Слащёва, выждав время — когда "фраер", в смысле — Рузской вволю "натанцуется", быстро и решительно восстановили "статус-кво".
Самодержавие в 1915 году, повторяю, ещё не перезрело до такой степени — чтоб упасть подобно плоду в руки кучки безответственных авантюристов.
Особенного сопротивления не было!
Жертв и потерпевших — кроме самого Алексеева, тоже. Основных "фигурантов", вроде Рузского или Пустовойтенко — закрыли обратно на кичу, прочих — отправили в Действующую армию. Офицерских штрафбатов — как при Сталине я, создать ещё не удосужился...
Ничего, время у меня ещё есть!
Да, моих верных сторонников при Штабе было удручающе мало... Но, столь уж ярых противников ещё меньше!
Основная же масса, как и в случае с думцами — плывущее по течению... Хм, гкхм... "Болото"! Бухтят, конечно, про меня всякое — когда я "гайки" закрутил, но дело тем не менее делают вполне добросовестно.
Так и сам Алексеев: конечно, по-хорошему его надо убрать куда подальше... А кого вместо него? Я нахожусь в положении Ленина, который говорил... Точнее, возможно будет говорить: "Готовых коммунистических людей у нас с вами нет! Приходится строить новое общество с теми отбросами, что имеются".
Худо-бедно, но дело Ильича "в реале" жило и развивалось (и не слабо, кстати, временами!) семьдесят лет — значит, сам принцип верен. Ну, а плачевный итог... Так, ничего вечного не бывает!
Тем более, у Михаила Алексеева и положительные качества имеются — его, просто поразительная по-воловьи огромная работоспособность, в первую очередь. Да к нему толкового имперского комиссара приставить — и цены ему на этой должности не будет!
Штирлиц мой, получив втайне такую должность и генеральский оклад, у него уже — если не правая рука уже, то левая — это точно. Присмотрит, если что...
Затем перед собравшимися выступил — генерал-майор уже, Орлов Владимир Григорьевич — Председатель и одновременно следователь "Комиссии по особо важным делам" при Ставке Верховного Главнокомандующего.
Он тоже, буквально в двух словах рассказал, что по предварительным данным, в покушении участвовало три агента германской разведывательной службы — "Отдела III B", переодетыми русскими офицерами. Об этом, неопровержимо свидетельствуют улики найденные на их конспиративной квартире.
(Знали буквально три человека — кроме меня: сам Орлов, Спиридович и Мисустов — успевшие вернуться к "разбору полётов", что эти "улики" мне достались в числе "царской доли" от уссурийских казаков — вдоволь погулявшим по германским тылам).
— Опять же предположительно, — закончил свою речь "Важняк", — двое лазутчиков погибли — неверно рассчитав время взрыва, а одному удалось скрыться и сейчас, ведутся следственно-розыскные мероприятия по его задержанию по плану "Перехват".
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
