| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ну... хорошо. Как скажете, Ваше Величество, — явно нехотя произнес Арлайс и позвал:
— Стигнир! Проводите Его Величество к заключенному Габриэлю дель Рохо...
— Да! Конечно! С удовольствием!
Стажер браво вытянулся в струнку, поклонился, и едва не забыл взять ключи, протянутые Арлайсом...
А мэтр Мельди, скромно усевшийся в уголке, уже с вожделением поглядывал на чайник и приготовленную закуску.
— А почему "наставник"? — раздался в тишине вопрос вернувшегося Стигнира.
Король был со всей вежливостью препровожден в специальную допросную, а заключенный дель Рохо — минутой позже отведен туда же и оставлен в обществе Его Величества и самого дюжего из охранников. Самого стажера король отпустил, с легкой улыбкой сказав "идите выпейте чаю, Стигнир, и возвращайтесь не раньше, чем через полчаса.".
— Король назвал вас наставником! — чуть осмелев, повторил стажер.
— Назвал, — согласился Арлайс. — Я ж с ним еще когда работал! Его Величество в ту пору еще только на службу пришел, рядовым дознавателем. Думали тогда, он у брата Департамент Безопасности возглавлять будет, а вышло сам знаешь как... Да чего ты на часы оглядываешься? Сиди спокойно, раньше чем через пару часов ты королю не понадобишься...
— Его Величество сказал: не раньше, чем через полчаса, — поправил стажер.
— Ну, значит, заглянешь через полчаса. Для очистки совести, — кивнул Арлайс, наливая ученику заварку в стакан.
* * *
Габриэль занимался гимнастикой.
Он и сам не мог бы сказать точно, зачем он это делал. Но каждый день по нескольку раз Габриэль отжимался, приседал, махал руками и ногами, вспомнив давние, из детства, уроки наставника, обучающего его фехтованию.
Давно — в другой жизни. Когда еще живы были родители...
Он делал выпады воображаемой шпагой и ножом — заменить их здесь было нечем, — нарочно двигался в самом быстром темпе, как только мог — до боли в мышцах, до колотья в боку, до темноты в глазах...
Иногда он начинал танцевать фламмо — тоже быстро, но места было слишком мало. Кроме того, Габриэль пытался тихо, без слов, мычать мелодию, под которую можно было бы танцевать — но то тихое мычание, сбивчивое, с сорванным дыханием, слишком походило на стон или всхлипывание, и он бросил эту затею.
Это был даже не протест — гимнастика, упражнения, танец... Быть может, Габриэлю просто хотелось ощутить, что его тело по-прежнему ему подчиняется. Иллюзия свободы?
Во всяком случае, когда он загонял себя до изнеможения, легче было потом заснуть — иначе слишком тоскливо лежать без сна ночи напролет.
"Физическая форма в рудниках будет совсем не лишней", — горько подумал о себе бывший маг. Чего уж там, всё это сильно напоминало ему самому, как извивается червяк на крючке. Маленькому Габриэлю было жаль червей, хоть ловить рыбу он любил.
У червяка порой еще есть возможность, извиваясь, сползти с крючка... и умереть на свободе? Ведь черви в воде не живут...
Ему ползти некуда. Но он еще живой... Покончить со всем разом, повеситься? Что-то удерживало Габриэля — этот шаг казался ему унизительным. Трусливым.
А ещё всё-таки хотелось дождаться суда. Потому что там у него будет возможность увидеть того полицейского инспектора и задать ему вопрос насчет писем — нашлись ли? И попросить уничтожить.
Он не может умереть, пока не будет уверен, что письма уничтожены!
И еще одна мысль то и дело приходила в голову. Неотвязная, тянущая, как зубная боль.
Что с теми людьми? Арестовывали Габриэля не за убийство, а за покушение. Значит, они живы?
Кантора, которого Артуро называл бандитом, Габриэль так ни разу и не увидел. Хотя в общем-то и так было ясно — тот никакой не бандит, и наверняка просто более талантлив, чем бывший "Серебряный голос". А вот Мигеля, художника, Габриэль запомнил хорошо. Его открытую, приветливую улыбку, готовность помочь... Аластайр спрашивал о самоубийстве — значит, парнишка пытался покончить с собой? Или... не пытался, а покончил?
Совесть, молчавшая ранее, безжалостно напоминала о юноше снова и снова. И если тот покончил с собой, не в силах вынести того, что сделал — это навсегда останется на совести Габриэля. А оправдания этому нет... Мигель не виноват, что Габриэль писал эти письма, что был так неосторожен, позволив их украсть... признайся честно хоть самому себе, Габриэль дель Рохо!
"Я должен узнать..." — тихо произнес Габриэль вслух. Узнать, что с ними.
Только бы они оба были живы!
Он так ушел в свои мысли, что даже не сразу осознал, что скрежещет замок и открывается дверь в его камеру...
И пошел вслед за охранником с недоумением. Куда его ведут? Зачем?
Кажется, до суда больше не предполагалось никаких допросов... Кто-то добился свидания с ним? Или всё-таки следователь хочет что-то уточнить? Впрочем, для заключенного любое разнообразие в радость!
Свидание... А ведь некому и свидания-то просить. Никому он не нужен. Разве что тетушке Маэлии!
Маг невесело улыбнулся. Пожилую женщину фактически выгнала из дому невестка, и Габриэль предоставил Маэлии работу и кров.
И дель Рохо ни разу не пожалел о своем решении — Маэлия прекрасно готовила, убирала и, что самое главное, не болтала и не проявляла любопытства. Редкое качество для женщины! Довольно скоро он стал величать ее "тетушкой", получая в ответ непритворную заботу. За два года она стала для него чем-то вроде члена семьи, словно и вправду была теткой... Хотелось бы надеяться, что Маэлия догадается распорядиться его вещами — не слишком ценными, но ей они, безусловно, пригодятся. А вот ему на каторге — уже нет.
Каково же было изумление Габриэля, когда, войдя в допросную, он обнаружил там уютно расположившегося короля, уже раскурившего трубку!
Разумеется, он знал Его Величество Шеллара по портретам, и, надо сказать, король был на свои портреты похож — но Габриэль тем не менее несколько мгновений молча озирался, как будто ожидая, что появится кто-то еще и объяснит, что же такое происходит?!
Но охранник, повинуясь королевскому жесту, уже вышел.
— Садитесь, дель Рохо, — указал на скамью король, внимательно рассматривая заключенного. Мистралийцу показалось, что Его Величество Шеллар сумел увидеть абсолютно всё — даже полмиски каши, одиноко скучающие в желудке.
— Я прочел ваши показания, и мне бы хотелось задать вам несколько уточняющих вопросов. И, в зависимости от вашего ответа, принять решение.
Если бы на месте Габриэля дель Рохо сейчас был потерпевший, то есть товарищ Кантор, его точно перекосило бы от перспективы "нескольких уточняющих вопросов". Но Габриэль, не столь хорошо знакомый с королем, спокойно отозвался:
— Я готов... Ваше Величество.
Еще несколько мгновений Шеллар вглядывался в Габриэля, явно решая, с чего же лучше начать допрос. Габриэлю стало неуютно, несмотря на то, что взгляд Его Величества был спокойным и почти доброжелательным. Но почему-то мистралийцу сразу вспомнились годы обучения в академии — и лежащие на специальных разделочных столах животные. Занятия по общей некромантии...
Даже как-то странно было, что он может сидеть в удобной и спокойной позе, а руки и ноги не зафиксированы ремнями или цепями!
— У меня просьба, Ваше Величество, — начал Габриэль хриплым голосом, понимая, что если не решится сейчас, то потом уже, скорее всего, не сможет. — Вернее, вопрос...
Мистралиец ожидал услышать в ответ нечто вроде: "Вопросы здесь задаю я", но вышло иначе. Его величество явно удивился, но взглянул с искренним интересом. Видимо, любопытство, о чем именно вздумал так нахально расспрашивать подследственный, было сильнее приверженности правилам.
— Спрашивайте.
— Я бы хотел знать... тот, художник... который стрелял. Что с ним? И второй... Кантор. Они живы?
— Живы, — кивнул король. — Мигель Эстрено уже почти здоров. Сеньору Фуэнтесу тоже ничего не грозит. А что, собственная участь вас совсем не интересует?
— Интересует... — тихо озвучил очевидное Габриэль. И, не удержавшись, добавил:
— Полагаю, меня ждет каторга? Или, — тут у него хватило выдержки криво усмехнуться, — меня попросту повесят? Во избежание...
— А вот это будет зависеть от результатов нашей беседы.
— Вот как, — еле слышно пробормотал Габриэль.
— Но мне думается, что вы мне задали не все вопросы, — усмехнулся Шеллар. — Отвечу на тот, который вы не задали. Ваши письма найдены и пока лежат в сейфе полиции, доступа к ним ни у кого, кроме инспектора Аластайра, нет. После суда они будут уничтожены.
* * *
Примерно через полчаса Габриэлю уже больше всего хотелось, чтобы его отправили обратно в камеру.
Почему-то мысль о виселице пришла и ушла. Порой интуиция подводила Габриэля, но сейчас он был почти уверен, что казнить его не станут. Почему? Он и сам не мог бы сказать. Ну а если чутье его обманывает... то и демоны с ним. Главное он сделал. Те, двое, живы. Нет за ним больше долгов — и никому он особо не нужен...
Конечно же, самым горячим его желанием было очутиться на свободе, а лучше всего — вернуться в тот самый день, когда демоны свели его с проклятым Артуро... Вернуться — и никуда не выходить из дома, чтобы не было той встречи. А письма — уничтожить самому, перечитав их последний раз!
Но Габриэль дель Рохо уже давно приучил себя не мечтать о несбыточном. Поэтому — камера. Она начинала казаться почти уютной. Ужин опять же. Он здесь вполне приемлемый... А еще можно попытаться попросить если не книгу, то хотя бы бумагу и карандаш...
Впрочем, эта мечта тоже уже начинала казаться несбыточной. Король Ортана беседовал с арестованным магом на удивление вежливо и уважительно. Он вообще оказался необыкновенно умным, разносторонне образованным — и чудовищно въедливым! Габриэль сам не заметил, как выложил царственному собеседнику такое, чего не рассказывал до сих пор никому, и внезапно поймал себя на мысли, что допрос с пристрастием — не такая уж ужасная вещь, и заканчивается быстрее. Скорее всего.
— Я не утомил вас, дон Габриэль? — проницательно осведомился король.
— Нет-нет, ну что вы, Ваше Величество! — вежливо заверил маг, подавив неуместное желание нервно хихикнуть. Еще одна такая же уходящая в бесконечность беседа? Нет, уж лучше отделаться за один раз! Если это вообще возможно...
— Тогда я попрошу вас описать подробно, как вам удалось ликвидировать дона Отилио... я правильно запомнил имя? Кажется, он стал судьей, когда в вашу страну пришли Всадники?
— Да, — кивнул Габриэль. — Вы не поверите, я подобрался к нему на приеме, переодевшись дамой. Наложил заклинание, приказав вскрыть себе вены через три дня. Это было просто. Напрямую, глаза в глаза.
— И как долго вам пришлось общаться с ним для этого? — с живым интересом спросил Шеллар. — Воздействие предусматривает физический контакт?
— Сначала предусматривало, потом я усовершенствовал методику.
— А дон Эрминес? Если не ошибаюсь, начальник... нет, заместитель главы полиции города? Значит, у него не случайно возникло желание отправиться на прогулку на своей яхте — в одиночку, да еще в штормовую погоду? Мне еще тогда показалось это весьма странным...
— Ну разумеется, — мечтательно улыбнулся Габриэль. — Я встретил его... в борделе. Повезло. Я там скрывался какое-то время... На него оказалось так просто воздействовать! Хорошая была работа.
— Да. Это была неплохая работа, — согласился король. — И результат... впечатляет. И как же вы, патриот и почти партизан, до жизни такой дошли? Так обойтись... с коллегой!
— Ну и что теперь? — спросил Габриэль с вызовом. Почти грубо.
Силы остались только на эту глупую мальчишескую браваду. В самом деле, что ему терять?
Зачем король из него душу вынимает?! Габриэль уже всё рассказал... Гораздо больше, чем предполагал вначале рассказать!
— Теперь... — вызывающего тона Его величество то ли не заметил, то ли решил оставить без внимания. — Вот, взгляните, дон Габриэль.
Король выбрал одну из лежавших на столе папок с бумагами — кожаную, темно-синего цвета, с пометкой золотым тиснением "Государственная тайна" в верхнем правом углу.
— Прочтите внимательно.
— Зачем?! — искренне изумился Габриэль, разглядевший мелкие золотые буквы. — Чтобы к моим преступлениям добавить еще и государственную измену? — почти весело осведомился он.
— Подобное было бы крайне нерационально с вашей стороны, хотя, конечно, вам решать, принимать ли мое предложение, и пытаться ли потом нарушить договоренность, — согласился король. — Но я уповаю на ваш здравый смысл. Читайте, а потом скажете мне свой ответ.
Дель Рохо с удивлением и проснувшимся любопытством открыл папку. Аккуратно отпечатанные листы содержали много пунктов, и почти каждый из них начинался со слов "Агент обязуется...". Боги! Контракт с короной?!
Габриэль поднял изумленный взгляд на Шеллара Третьего. Король понял его совершенно правильно:
— Мэтр дель Рохо, такой уникальный профессионал, как вы, может принести государству неизмеримую пользу, если ваши способности будут направлены в нужное русло. Серебряные рудники в специалистах вашего профиля и уровня не нуждаются, а вот Департамент Безопасности — несомненно. — И добавил почти доверительным тоном: — Не люблю, когда добро пропадает.
— Но... я же преступник, — почти жалобно сообщил Габриэль. — И... а если я захочу воздействовать магией на вас? Или на господина Флавиуса?
— А зачем? — улыбнулся Шеллар.
Только улыбка у него была холодной и острой. Как ледяная кромка на краю обрыва.
— Действительно, зачем? — пробормотал Габриэль. — Это глупо. Я понимаю.
— К тому же вы дадите магическую клятву, — продолжал король. — И просто не сможете навредить ни мне, ни моей семье, ни короне.
Маг слегка кивнул своим мыслям. Значит, контракт будет заверен магией. Ясное дело, Его Величество предусмотрел все. Даже сверх необходимого, потому что не безумен же Габриэль, чтобы отказываться... или соглашаться, а потом пытаться обмануть. Сейчас маг в полной мере понимал смысл словосочетания: "Предложение, от которого невозможно отказаться".
— Я могу... ознакомиться с этим документом? — вежливо спросил Габриэль уже чисто из вредности. Ясно же, какое решение он примет!
— Разумеется, — кивнул Шеллар Третий, — я для этого его и принес. Что я еще могу добавить... для того, кто умеет просчитывать последствия своих поступков...
Вежливая, равнодушная фраза прозвучала почти издевательски.
— В бумагах этого нет, — продолжал король. — Но я довожу до вашего сведения, что ваше... поражение в правах может быть пересмотрено по итогам удачной работы. Разумеется, нескоро. Но в принципе это возможно. Кроме того, у вас будет возможность побывать на родине — коллега Орландо жаловался мне на бандитский беспредел, связанный, в частности, с тем, что некоторые личности, ухитрившиеся благополучно всплыть после реставрации и обладающие денежными средствами, заправляют теневой жизнью столицы и некоторых других городов, оставаясь при этом вне подозрения. Несмотря на то, что многим известна их роль в криминальном мире, полиции не удается добыть достаточно доказательств, чтобы препроводить этих... уважаемых граждан в тюрьму. Полагаю, что ваши методы — это то, что реально может помочь в такой ситуации... Возьмите бумаги с собой, перечитайте, подумайте. До завтра.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
