Стальное время

Мусу мы успокоили, хлопнули по рукам, договорившись, правда, что кроме гонорара, он оплачивает все расходы, связанные с проведением операции. Дело крайне рискованное, потому старались выжать из заказчика максимум. Если всё сложится — можно на несколько месяцев забыть про приключения и отдыхать. А если не сложится, то нам и эти деньги не будут нужны.

Я крутил руль нашего УАЗика и молчал. На душе было весьма неспокойно. План операции замешан на киселе, прямо скажем. Гарантий никаких, страховки никакой. Очень рискованно. И было бы полбеды, если бы вопрос был только в нас, а не в жизни восьмилетнего ребёнка. Так операции по спасению не планируют. Можно было бы, конечно, попробовать взять рейдеров уже после передачи, когда ребёнок будет уже на свободе. Но тут тоже много нюансов. Они сразу рванут на Труханов, а там их поминай как звали. Кидаться за ними, сломя голову — абсурд и верная гибель. Они там каждый куст знают.

Утешало одно. У нас есть ещё больше двух суток. Это вагон времени при грамотном подходе и толике везения.

УАЗик нёсся по пустынному проспекту Победы, периодически проезжая блок-посты на крупных перекрёстках. Людей мало, не то что до войны. Изредка попадались группы пленных рейдеров, закованных в цепи, в сопровождении конвоя. Нелёгкая доля, но справедливая. Пожизненная каторга. А работы по восстановлению разрушенного города, плюс не самое лучшее питание — не слишком способствуют долгой жизни. Да и не волнует никого их жизнь. Бандитов ещё много, на одного умершего будет десять новых.

Комендачи располагались на территории бывшей воинской части, недалеко от Нивок. Когда-то, ещё при СССР, тут было военное училище. Между прочим, странная тенденция. Наш батальон тоже находится на территории бывшего училища, на Лукьяновке. Кстати, это училище я и закончил, задолго до войны. Очень удобно мы расположились, так как до комендачей — десять минут на машине. Немного ниже, метрах в трёхстах от нас, была вотчина ГУБ — следственный изолятор. Сейчас по большей степени пустовал, так как долгие судебные разбирательства канули в лету.

А вот бывшее Министерство Обороны, хоть и располагалось в очень удобном месте, сейчас простаивает. Хотя чему там простаивать-то? Руины одни. Жаль, красивое здание было. Та же судьба постигла и здание Верховной Рады. Разрушено до фундамента. Каждый раз при боях за Киев любая из сторон считала необходимым хоть пару снарядов в это здание кинуть. Хотя я их понимаю.

Мы подъехали к шлагбауму комендатуры, повернув налево вопреки всем правилам дорожного движения. Ай, ну и ладно. Кто там сейчас на правила смотрит? ГАИ нет в помине, забыли уже про них.

Из дежурки выскочил боец в обычном камуфляже типа "дубок". Когда-то их вся армия носила. Сейчас стараются тоже униформу к единому стандарту привести. На плече у бойца болтался АКС, на груди висел "лифчик" с магазинами. Всё типично. Головной убор он, правда, где-то оставил.

Справа от въезда была пулемётная точка из мешков с землёй и щебнем. Очень простой способ, как получить отличный материал. Земля, плюс песок, плюс щебень, плюс немного цемента. Всё это смешивается, засыпается в мешки. Мешок кладут и поливают сверху водой. На него — следующий мешок. И так далее. В итоге получается непробиваемая для большинства пуль преграда. Раньше я считал, что в мешках песок. Но песок для такой цели хорош, но лишь временно. Во время боя пули попадут в мешок, наделают пробоин, а песок сыпуч. Понятно, что для скоротечного огневого контакта это не играет большой роли, но комендачи укреплялись всерьёз. Вот и сейчас они построили не просто небольшое укрытие, а практически ДОТ с двумя рядами импровизированных стен и крышей из досок и кровельного железа. И дождь не заливает, и граната сверху не прилетит. Из широкой амбразуры на нас сейчас был направлен ствол пулемёта "Утёс". Хорошая игрушка, у нас в группе такой пока нет. Калибр 12,7 мм, деревья прошивает за милую душу, лёгкую бронетехнику — тоже. На танки их часто ставили сверху, на башню. Хороший пулемёт, но тяжёлый, конечно.

Боец из дежурки проверил наши документы, махнул кому-то невидимому рукой и шлагбаум пополз вверх. Документы у нас тоже уже есть, простенькие пластиковые карточки с фото. Видать, где-то станки новое правительство откопало. Вообще документы у нас проверяли не так уж и часто, разве что на выездах из города. В городе наша эмблема — переплетение дубового листа и листа каштана-символа Киева, было известно довольно хорошо. На левом рукаве мы носили такую же вышитую нашивку, и на машине на передних дверях. "Подделок" не боялись. Использовать нашу эмблему для противозаконных целей было себе дороже, учитывая наше право суда на месте и отсутствие адвокатов.

А вот и штаб разведроты. Она же одновременно и общежитие. С жильём в новом мире обстояло довольно неплохо, так как брошенных квартир или даже целых домов было много. Однако некоторые разведчики, как и мы, егеря, жили в общаге. Место было закреплено за каждым, на случай всеобщего казарменного положения. Жили в общаге обычно по транспортным причинам. Хорошую квартиру в районе воинских частей было найти проблематично, так как лучшее уже расхватали. Если же живёшь далеко — как ездить на службу? Общественный транспорт только-только начал восстанавливаться, а на свою машину (которые были почти у всех) бензина было не напастись, особенно с не самой высокой зарплатой комендачей. Нам было проще: как потопаешь, так и полопаешь. Но это не мешало, например, Кирюхе, жить в общаге. Молодой парень, ему там весело, а на группу нам выделяли аж половину этажа. Там у нас и жилые помещения, и склад, и оружейная комната — всё под боком.

С Лёшей Шустовым, командиром разведроты, мы были знакомы ещё в училище. Потомственный военный, жизнь вне армии он не представлял, и даже когда почти весь наш выпуск дружно уволился из рядов славной и героической, Лёша оставался служить, хоть не совсем понятно, ради чего. Во время войны стал обычным киевлянином, защищавшим свой дом от всех, кто хотел в него прийти без приглашения. Ну а сейчас — вот, опять вернулся в строй. Вновь мы с ним увиделись на одной из совместных зачисток микрорайонов, с тех пор виделись довольно регулярно.

Своих бойцов я отправил в местную столовую, так как время было уже обеденное, а сам отправился к Лёшке.

Лёха встретил, как всегда, радушно. От предложения "по пятьдесят" я отказался, и перешёл сразу к делу, вкратце описав результат разговора с Мусой и диспозицией на среду.

Шустов был недоволен:

-Дэн, я всегда подозревал, что егеря не совсем адекватны, но вы — вообще больные люди! Ну вот куда вы попрётесь? Ты знаешь, что там, на Трухановом?

-Вот за этим и приехал. Жажду узнать, что вы там из пленного выбили. Ну а если не выбили то, что интересно мне — то надеюсь, что ты, учитывая нашу дружбу, моё пролетарское происхождение и успехи егерей по борьбе с бандитизмом, дашь мне возможность пообщаться с твоим узником.

-Ну ты молодец, — искренне заржал Шустов, — если уж мёд, так ложкой. В общем, слушай во все уши, можешь даже записывать. То, что я тебе в прошлый раз не рассказал. Этого жирдяя мои парни взяли вчера днём при нападении на колонну из Чернигова. Уже почти под Киевом, в районе Быковни. Мои в охране были, но не особо отсвечивали — ни брони, ни каких других признаков серьёзной охраны. Бандосы и купились на этот маскарад. Проскочить на скорости было нереально, потому мои в бой и ввязались. Бандосов перебили, троих взяли в плен. Этого толстяка взяли уже в конце боя. Драпануть хотел, но куда там! Он и был главным. В сторонке наблюдал, из окна "Паджеро".

-Хорошо живут, однако. "Паджерик" — машинка прожорливая.

-Ну так! Красиво жить не запретишь. Но помешать — можно. Что мы, собственно, и сделали.

-Ладно, это была лирика. Давай к физике. Что на Трухановом?

-Ну, если верить этому дяде...

-А ему лучше не верить.

-Вот-вот. То там что-то типа временной базы для налётов на наш берег. Забраться на склоны — целое дело, сам понимаешь, сверху наши оборону жёстко держат, да и видно сверху всё прекрасно. Но что-то вроде аванпоста им необходимо. В случае боя будет куда отступить, куда раненых оттащить, ну и так далее, сам всё знаешь.

Я задумался:

-Разумно. Но только это всё для зимы катит. А летом как? Вплавь? Несерьёзно.

-Зря так думаешь. Их ребятки сейчас очень усиленно занимаются поиском всего, что может на воде держаться. Любое судно сразу же тащат куда-то за остров. Видать, что-то вроде порта делают.

-И куда они на них? На Набережную с реки, в лучших традициях морской пехоты? Так их сверху накроют сразу же.

-Ну так не обязательно переть буром на склоны. Толстяк говорит, что слышал что-то про Подол и гавань.

Это было уже плохо. Подол — не самый защищённый район, как и Оболонь. Если их импровизированный флот прорвётся туда — быть беде. Бои будут страшные, а этого очень не хотелось. Самое плохое, что северные мосты окажутся под их контролем, тогда они смогут спокойно перебросить подкрепления и чем всё это закончится — одному Богу ведомо.

-Ладно, об этом потом. Что про девочку говорил?

-Говорит, что на той базе её и держат. Но одна беда. Где сама база — он не знает.

-Не знает или не говорит?

-Ну мои парни его со всей любовью допросили. Так что, скорее всего, не знает.

-Сколько народу на базе?

-Обычно, когда нет никаких передвижений — человек под двадцать. Охрана базы. Считай, взвод

-Что из себя представляет база?

-Этого не уточняли. Но сам подумай, что там можно сделать? Контейнеры какие-то приволочь под временное жильё, палатки поставить. Ну максимум — колючку натянуть. Это ж лес, в общем-то, сам знаешь, не мне тебе рассказывать. На южной оконечности были когда-то всякие базы отдыха, дачи, но там за войну успели всё в щепки раскатать. Да и они на открытой местности были.

-Кстати, всё равно эти руины исключать нельзя. Не всё там просматривается. Они в основном на Матвеевский залив выходили, так что бандосам — самый смак. Да и порт в том заливе наверняка находится. Сам посуди: в случае чего, вплавь удобно до Гидропарка и Левого берега. Да и по суше, если отход не перекрыт, уйти можно.

-Разумно. Кстати, ещё кое-что узнали. Есть вероятность, что на этой базе не один человек в заложниках.

-Я почему-то подозревал это. Фашист дядя серьёзный, а похищение людей — бизнес очень прибыльный, да и риска не много.

-Учитывая его вероятные планы с нападением на город, финансы ему сейчас нужны.

-Лёш, ты прости, но планы Фашиста — твой головняк. Мне надо ребёнка домой вернуть, а воевать с бандами на Трухановом я не намерен. Тихо пришёл, тихо забрал, тихо ушёл. По принципу авиации — нагадить и улететь. Кстати, по вашему толстяку приговор уже вынесен?

-Ага. Петля. Те двое, что с ним в плен попали, уже "у мэра в гостях".

Новое время рождает новые поговорки. Сразу после войны в Киеве объявился последний городской мэр. Сразу попытался всех строить, мол, я всенародно избранная законная власть, ну и так далее. Народ вначале поинтересовался, где этот властитель просидел всю войну. Оказалось — за рубежом отсиживался. А потом вспомнили, сколько городских земель этот деятель разворовал и продал. Тот вначале отнекивался, а потом стал голос повышать. Ну народ его и уважил — повесил на столбе возле бывшей мэрии. Со всеми почестями, так сказать.

-Тогда дай мне с ним пообщаться. Нужно детали уточнить. Потом верну, обещаю.

-Не вопрос, забирай. Только чтобы точно вернул, — Лёша взял в руки рацию и отдал пару коротких команд.

Через пару минут в дверь постучали и конвойный завёл в кабинет мужчину лет тридцати. Среднего роста, бритый наголо, полноват. Бывший спортсмен, скорее всего, но жирком изрядно зарос. Из одежды — только штаны от обычного камуфляжа и старая чёрная футболка. Скорее всего, уже здесь переодели, не мог он в таком бомжеватом виде на Паджеро раскатывать. Руки у пленного были сзади сцеплены намертво строительной стяжкой. Мы тоже такие используем, на каком-то строительном складе смародёрили. Практичнее наручников получается. В глазах у господина бригадира — полнейшая тоска и равнодушие. Хотя я его понимаю, уже поздно переживать. Судя по тому, что на лице у него живого места нет, всё заплыло от гематом, разведка поговорила с ним задушевно. Даже глаз не видно почти. Монгол прямо.

Я распрощался с Лёшей, пообещав сообщить на всякий случай время и место перехода на Труханов и вывел пленного на улицу.

Мои бойцы уже сидели в курилке около здания, сытые, довольные и разомлевшие под майским солнцем, как коты.

Я завёл пленного в курилку и, слегка толкнув, усадил на скамейку.

-А кто это у нас тут такой красивый нарисовался? — нехорошо улыбнулся Док, — тебя как зовут, звезда эстрады?

-Вова, — буркнул пленный.

-Слушай сюда, дорогой Вова, — продолжил я, — у тебя два варианта. На тот свет с чистой совестью и очень быстро, или же ты играешь в Зою Космодемьянскую и умирать будешь до конца недели, обещаю. Ты знаешь, кто мы?

-Вижу. Егеря.

-Воооот! — поднял я указательный палец, — значит, мы имеем право на полевой суд. Степень твоей вины устанавливаем на месте и в зависимости от этого решаем, как именно ты отправишься на небеса.

-Незаконно, начальник, — без особой надежды пробурчал толстяк, — мне уже приговор вынесли, вертухай сказал. Виселица мне светит.

-А вот тут хрен ты угадал. Тебя передали нам, на дорасследование. В связи с новыми обстоятельствами. Что захотим — то и сделаем с тобой. Не, ты не подумай, Вова, я тебя не пугаю, я ж не зеркало. Но вариант для тебя мы можем найти очень нехороший. Смерть тебе в любом случае, но вот какая...

-А без смерти не обойдёмся? — цеплялся за последнюю соломинку толстяк.

-Нет, братан. Тебя взяли на разбое. А это виселица однозначно. Но если будешь себя хорошо вести — придумаем что-то гуманнее. Говорить будешь?

-Буду. Хотя я и так уже всё рассказал.

-Нас другие вещи интересуют. Итак, начнём, как говорится, "по протоколу". Фамилия, имя, отчество?

-Фортман Владимир Борисович.

-Я почему-то сразу подумал, что ты не Иванов, — хмыкнул Док со свойственным ему антисемитизмом.

-Я немец в третьем поколении, — смог даже возмутиться пленный.

-Ага. А я — сибирский итальянец, — не унимался Док.

-Так, Док, хорош, — я решил унять этих национальных спорщиков, — Как ты к Фашисту попал, Вова?

-Мы с ним ещё до войны в кентах были. В качалку вместе ходили, ну а как война началась — он свою бригаду сколотил.

-За что ты отвечал в бригаде?

-За трассу на Чернигов, в районе Лесного и дальше к Броварам.

-Прибыльное местечко. Откуда про заложников знаешь?

-Корефан мой этим ведает. Он и разболтал позавчера.

-Имя корефана?

-Серёга Большой. Фамилии не знаю.

-А как же они её вывезли на левый берег, через блок-посты?

Пленный посмотрел на меня с нескрываемым удивлением:

-А что сложного? Дал пару баксов солдатам в зубы, и всё.

-Где держат заложников?

-На Трухе. Где именно — я не знаю, меня не посвящали. Но где-то южнее пешеходного моста.