Часть четвертая. Глава 42

На нефе ют тоже пришлось переделывать, но не так кардинально как на фелюке. Тут другая проблема — по казарме придется стрелять много, потому как стрелять надо будет только картечью. Фугасами нельзя, ядрами почти бесполезно — калибр мал. Но мелкая картечь тут оптимальна — сто пятьдесят метров, и подозрений она не вызовет. Одна наша пушка с этим справится, но высокая скорострельность пушки выдаст ее происхождение. Ставить полдюжины пушек, смысла нет, да и места в юте мало. Решили сделать муляжи пушек из дерева, причем одни стволы без лафетов. Чтобы внутри юта места не занимали. Даже сделали на этих пушках подобие затвора. Будем в них мешочки с дымным порохом и фитилем закидывать — стрельбу изображать.

Другая проблема — волы тянут лодки против течения медленно, путь займет часов шесть. Даже если начнем операцию на рассвете, за день можем не успеть обернуться. И это если всех гонцов перехватим, иначе встретимся с большим войском по дороге в Рим. Действительно, оборона у них продумана. Войск в Риме как бы нет, но прибыть туда раньше войска — трудно. И там где Тибр пересекает линию городских стен, стоит пост охраны, довольно большой. Их надо ликвидировать диверсантами, а это еще одно слабое место плана. Хорошо бы по суше, тогда вариантов входа в город гораздо больше. Кавалерия бы успела, но ее с кораблей целый день выгружать. Может наш БДК с конями подогнать? Не, точно спалимся.

Коней на месте нанять? Сотню верховых трудно будет найти. А зачем верховых? Нам проще на повозках сотню солдат перевезти, повозок не так много надо будет. Должны же у них быть ломовые извозчики, биндюжники. Вот их и наймем. Только надо заранее. Значит надо еще посылать агента под видом крупного купца. Пусть наймет достаточное количество телег для перевозки груза из порта.

Пришел я сегодня на верфь, смотрю на эту грандиозную железку — будущий плавучий завод, и думаю: планы опять надо менять. Не, плавбаза получается хорошая, сейчас закончили днище со шпангоутами-флорами, которые больше напоминают фермы. Надо начинать стелить второе дно, но перед этим надо смонтировать все что будет в этом твиндеке между первым и вторым дном — в первую очередь множество трубопроводов. И герметичные переборки надо варить тщательно — они образуют танки для воды и для живучести судна. Еще ставят местные усиления — фундаменты для машин и котлов. И не только для них, еще хотим поставить там большой пресс. Паровой молот будет создавать большие динамические нагрузки на корпус, поэтому ставить его побоялись. Да и пресс лучше молота, недаром пресс стал чуть ли не символом многих машиностроительных производств, а механический молот уже в двадцатом веке встречается на порядок реже.

Но гидравлический пресс у нас не получается. Не, он вроде работает, но только на низком давлении в пару десятков атмосфер. Чуть увеличишь давление — побежало масло из всех щелей. Усилие он при этом развивает всего ничего, меньше тонны. Не хватает точности изготовления и качества обработки поверхности нашего уровня производства. Вернулись к механическому варианту.

Механический у нас уже есть, тот который с большой шестеренкой. Сделали еще один, а первый переделали. Второй сделали с маховиком, классический кривошипный пресс. Усилие не очень большое, зато работает быстро — те же ножи высекает из листа с большой скоростью. А вот первый попытались доработать в целях повышения усилия. Поставили четыре массивных рычага в виде ромба. Усилие стало нелинейным, вначале оно не очень велико, но по мере движения ползуна вниз, геометрия ромба меняется и усилие резко возрастает. Эти прессом удобнее штамповать детали с глубокой вытяжкой. Надо только подкладками попасть в точку максимального усилия. Вот эти два пресса и поставим на плавучий завод. А паровой молот остается на берегу.

И от понимания этого мы задумались — теперь вся наша техника разделилась на две части — на то что заберем на плавзавод и то что останется. Остается не так уж и много: кроме молота еще вагранка, ну это само собой. Такие печи мы обычно разбираем и строим на новом месте заново. А вот в случае обострения ситуации ничего ценного оставлять не будем, паровой молот разберем. Еще придется разбирать паровоз — его недавно построили и только что он начал ездить по двухсотметровому участку железной дороги. Паровоз небольшой, будто игрушечный — но это только в моем восприятии. Все думают что паровозы такими и должны быть.

Это уже наша третья модель паровоза, работает довольно прилично. Над ней не спеша работали два молодых мастера, потому как работы для паровоза у нас на острове нет. Мы не первый раз создаем промзоны на новом месте, и все у нас тут расположено оптимально. Есть участки железной дороги с вагонетками для перевозки тяжестей, но там пробеги минимальные — двадцать-сорок метров. Паровоз там точно не нужен — одну вагонетку даже с большой железякой проще руками откатить. И этот кусок рельсовой дороги в двести метров, от причала до пустыря больше нужен для натурных испытаний паровоза.

То что мы, в перспективе, откажемся от парового молота, расстроило кузнецов. Но я им посоветовал попробовать кривошипный пресс. Там на плунжер можно надеть кузнечный боек и использовать вместо молота. Кузнецы сначало нос воротили — "бьет слабо, плавный какой-то". Но постепенно освоили, поняли, что "бьет слабо, да давит сильно". И научились использовать то, что боек не опускается ниже нижней мертвой точки. Используя плиты-прокладки под наковальню разной толщины, можно ковать детали с довольно большой точностью. И на прессе можно нормально использовать фасонные боек и наковальню. Поставил полуцилиндры вверху и внизу, и можно эффективно "разгонять" в полосу. На молоте это хуже получается. И на кривошипный пресс стала очередь образовываться. Уже задумались еще один такой пресс строить.

Вот с печами вопрос пока нерешенный. Вагранка — штука большая и очень тяжелая. Теоретически она на плавучий завод поместится. Можно даже сделать вагранку меньше размером, правда при этом вырастет удельный расход угля. Но вагранка — это плавка чугуна в промышленных масштабах, а если еще и применять конвертер для передела чугуна в сталь, то наш плавзавод превратится исключительно в металлургический завод, для чего либо другого места не останется. И в таком виде ее на судно ставить нельзя, от качки развалится. У нас на фрегате есть небольшая печь для плавки бронзы и латуни, так там пришлось делать довольно большой и сложный стальной кожух, чтобы кирпичи не сдвигались при качке. А для плавки чугуна, и, тем более, стали температура еще выше. Огнеупоры будут работать на пределе, никакие связующие не будут держаться при таких температурах. Не, вагранка на судне — нереально.

Жалко. Прокатные станы то мы с собой берем. Два самых удачных — один катает лист шириной в один метр, другой может катать полосы, уголки и швеллера. А прокат, как оказалось, самая востребованная форма стали в нашей цивилизации. Лист идет на корабли, уголки и швеллера — на детали конструкций, мосты, фермы, башни. Да у нас почти все стальное — из проката. Только немного стального или чугунного литья. Мы, конечно, запасемся прокатом. Но обидно — имея прокатные станы, не иметь возможность получать нужный прокат. Поэтому решили разработать конструкцию печи для разогрева стальных заготовок, чтобы их можно было "катать" на станах. Это уже проще, это не домна и не вагранка. И температуры там не запредельные, нужно превысить 920 С — греть до "оранжевого". Камера печи должна вмещать длинные заготовки, до двух метров — с прокатом такое часто случается. И все это должно быть устойчиво к качке, не разваливаться. Но такой печи у нас еще не было, и нет схемы в справочнике. Ближайшие аналоги — тигельная печь и отражательная печь. Но отражательная работает на жидком или газообразном топливе. Поручил начать эксперименты с новыми конструкциями печей. Пока на берегу, но с учетом, что надо будет делать стойкую печь в кожухе.

Но дело сейчас не в этом. Если нас попрут с Родоса, плавзавод мы к этому моменту все равно не успеем завершить. Но я надеюсь на успешное проведение операции "Тибр", и тогда католикам станет не до нас, надеюсь, и рыцарям тоже. Но тогда надо будет ждать появления крупного католического флота у берегов Тенерифе. Разумеется, две — три каравеллы флота Тенерифе с этим не справится, основной удар должен будет принять на себя корвет. Он один справится с десятками деревянных кораблей, но если они будут в одном месте. Если же вражеская флотилия растянется на десятки километров, он физически не успеет потопить всех, поэтому на Канарах нужны вспомогательные суда.

Идеально — авизо класса "Меркурий". Он лучше держит океанскую волну за счет длины, имеет лучше ходкость. Да и "Цербер" просто туда не дойдет без промежуточной бункеровки.

Еще у нас запасов чугуна и стали не так уж и много. Шахтинск заперт льдами, поставок чугуна оттуда ждать еще около двух месяцев, а постройка плавзавода потребляет прокат со страшной силой. Уже ясно, что с этой постройкой в двести пятьдесят тонн мы там не уложимся, хорошо если в триста пятьдесят. Это все из-за второго дна — оно потянуло за собой трубопроводы, танки и всякое другое. Не, по водоизмещению у нас запас громадный, но по наличию металла — запаса нет. Поэтому я отдал приказ зарезервировать прокат для авизо, и начать строить слип для него. Слип нужен небольшой, корабль легкий, построят быстро. А на плавзаводе пусть пока занимаются трудоемкими но не металлоемкими работами. Трубопроводы, машины, котлы — работа найдется. Опять дефицит металла. Не так чтобы критичный, но планы приходится менять.

После прохождения Гибралтара "Меркурий" попал в шторм. Повернули носом к волне, но борт у корабля невысокий, и нос стал сильно зарываться в волну. Вода перекатывала через бак и проходила почти по всей палубе, а брызги перелетали даже через крышу рулевой рубки. А брызги такие, что будто из ведра плещут. Еще и сильный дождь льет — какая вода из моря, а какая с неба — непонятно. Все люки задраили, и в трюм вода почти не попадала, так, капало немного. На рулевой рубке остекление, и двери закрыты, но полную герметичность там и не планировали. В результате по полу рубки стала гулять вода, а рулевой и капитан несут вахту в мокрых ботинках.

Попробовали немного сменить курс, не точно против волны, а несколько румбов в сторону. Нос корабля почти перестал зарываться в волну, но усилилась бортовая качка. Еще неизвестно что хуже. Капитан задумался. Внезапные трудности хорошо стимулируют мыслительный процесс. Посмотрел на машинный телеграф — "средний вперед", но при этом "Меркурий" легко держит любой курс в такой шторм. У корабля высокая удельная энерговооружённость, можно идти в любую сторону, только волны мешают. А вот парусники так не могут, косой парус хоть и обеспечивает ход круто к ветру, но в такой ветер паруса поднимать нельзя — порвет. Остается только кидать с кормы плавучий якорь, чтобы корабль держало носом к волне. И двигаться вместе со штормом.

Но область этого шторма не особо и большая — капитан видел, как их нагоняет сбоку черная туча с довольно четкими краями. Он попытался сейчас представить — куда движется эта туча, и где ее границы. Сказал курс рулевому, а в машинное — "полный вперед".

Курс был неприятным — волна била в правый борт, а качка изматывала организм. Рулевой посматривал на капитана с неодобрением, но молчал. Прошло чуть больше часа гонки со штормом, и тут небо начало светлеть. Резко закончился дождь, но ветер почти не изменился. Хотя нет — исчезли резкие порывы. Изменилась и волна — исчезла хаотичность, теперь волны шли друг за другом ровными интервалами. И если высота волн почти не изменилась, расстояние между гребнями выросло, и волны стали более пологими. Волна все так же била в борт, но уже не перекатывалась через палубу. Корабль больше качало вверх и вниз, как на качелях.

Прошли еще немного и стало видно где чернеет область бури, а где небо светлее. Вырвались из этой черноты и проливного дождя. "Меркурий" длинный, но узкий, и боковая волна болтает так, что у всей команды лица зеленеют. Надо становиться против волны. Но тогда корабль будет двигаться не в сторону Канар, а почти что прямиков в Португалию. А такой ветер тут может дуть сутками.

Решили сделать наоборот — пошли кормой к ветру и волне. Волна бьет в корму, но корма у нас крейсерская, не транцевая. Удар волны по ней не сильно отличается от удара волны в нос. Только она немного ниже, и палубу все-таки частично заливает. Но зато мы теперь идем хорошим курсом — на юго-запад, почти туда, куда нам надо. Да еще с попутным ветром. Правда и шторм идет почти туда же, но остается левее, и наши курсы с ним немного расходятся. Надо посматривать, если что — берем правее. Зато и ветер попутный, летим как птица.

Приход корабля снабжения из метрополии с долгожданным грузом, это всегда праздник. Гуанчи теперь это ощутили в полной мере, еще и просочилась информация о составе груза, и уже на следующий день в княжестве Анаго все обсуждали скорый приход "Меркурия" и его ценный груз. Работники, что ждали оплату ножами, узнали, что новые ножи лучше. И теперь обсуждали — получить причитающийся "старый" нож, или подождать новый. Отец и сын Бенеаро с Фаддеем тоже думали о ножах, точнее — об их количестве. Обсуждали на что их тратить в первую очередь.

И вот "Меркурий" подходит к острову. Каравелла "Caballo" освободила якорную банку еще позавчера, чтобы ничего не мешало. Весь берег забит людьми, но не беспорядочно. В середине солдаты с копьями оцепили прямоугольник берега, внутри этого прямоугольника руководство Анаго, таврические, менсеи всех княжеств, "другие официальные лица". Бенеаро украдкой осматривает почти ровную линию оцепления. "Настоящее войско, как у них" — с гордостью подумал он. Со скрытым превосходством глянул на коллег-менсеев: "Позвал каждого, а мог и не позвать. Но я же великодушный"

Черный дым корабля все ближе. Вот уже "Меркурий" бросил якорь, и от берега отчалили две шлюпки — встречать моряков. Почетная встреча гостей, приветственные речи. Кульминация — капитан авизо зачитывает список привезенных грузов, а матрос достает из сундука образцы и показывает всем, подняв над головой. Диего переводит. Ну а поскольку гуанчи очень искренни в проявление эмоций, то гвалт стоит невообразимый. Капитану приходится делать большие паузы, чтобы стало немного тише. Даже кусочки конской кожи вызывают бурю восторга, не говоря уже о дробовиках. Капитан закончил читать, и все отправились на праздничный ужин. Уже темнеет, и разгрузку решили отложить на завтра. На ужине Фаддей тихо сообщил Бенеаро-старшему что ножей-денег привезли не сто, а триста штук. У того на несколько секунд глаза стали круглыми, потом он задумался еще на несколько секунд. Одобрительно кивнул Фаддею — "вы правильно делаете".

На следующий день разгрузили корабль и общупали весь груз. Нашли два щита — по краю намокли, клей разбух и несколько реек отклеилось. Щитами пользоваться можно, но некрасиво. И надо учитывать, что этот клей не такой водостойкий, как карболитовый.

Фаддей предложил собрать совет, обсудить подготовку к операции "Тибр". Марсель рассказал, что отбирать лучшую сотню трудно — все хотят ехать, и все сильные и грозные воины. Но он отберет самых сильных и отважных. Один взвод будет из быстрых бегунов. Вот вопрос — сколько нужно стрелков? Но тут взял слово Бенеаро-старший. Сказал что Тенерифе надо охранять хорошо, и деревянные корабли с этим не справятся. Надо оставить хотя бы "Меркурий". И часть стрелков с дробовиками оставить. Фаддей сказал что мысль правильная, но нужно связаться со штабом и Командором. Послали телеграмму.