Зародыш мира.Колыбель

Подвал, буквально забитый припасами, а тут я хранил только те продукты, срок годности которых был увеличен, да и руны делали своё дело. Тут было всё, что я смог запасти, за время моего пребывания. Так как не всегда мне хотелось заниматься добычей пропитания, а развитая ферма давала достаточно продуктов, которые можно было переработать. Поэтому сейчас в подвале хранилось не только вино, но и сыры, тушёное мясо туров и одомашненных фазанов, которых я держал в качестве кур, тут были запасы зерна, соления в адамантовых бочках, варения из ягод и фруктов, вяленое мясо, и даже колбасы. Запахи в подвале витали просто умопомрачительные. Это стало заметно потому, как Бес сглатывал слюну, проходя мимо того или иного шедевра.

Я же подошёл к большому баку, из бока которого торчал кран (тоже адамантовый, других не держим), и открыв его начал наливать вино в кувшин. Какофония запахов разбавилась потрясающими нотками фруктовых и цветочных ароматов, которые просто источало из себя золотистого цвета вино. Я долго мучался, пока у меня получилось изготовить именно такое вино, пришлось даже делать мобильный пресс, чтобы успевать отжимать сок сразу после сбора, чтобы он не успевал окраситься в красный цвет. Сейчас всё моё оборудование стояло тут же в холле подвала, возле пандуса. Хорошо, что у меня есть Земной Дух со своими элементалями, которые помогли убрать тут всё, после зверства, устроенного наречёнными. Сейчас ничего не напоминало об этом, только память сложно было деть куда-то.

— Жрать будешь? — я через плечо посмотрел на крутящего головой и носом Беса, и не дожидаясь ответа зацепил кусок подкопчённой оленины, кусок сыра и горшок кислого брусничного варенья. На своё счастье, в горах можно было найти немало ягод, одной из которых оказалась брусника.

Вот так вот нагрузившись провизией, я отправился на кухню, где у меня стоял довольно большой стол, а в шкафчиках было полно посуды из адаманта, золота, серебра, платины и тёмного ореха. Глиняной посуды у меня не было, из глины я делал только расходники — горшки для конфита и варений. Я шёл молча, точно зная, чего хочу, а Бес, как маленький мальчик шлёпал за мной следом. Впрочем, это было понятно — почти два с половиной метра, против метра семидесяти у Беса. Как Бильбо с Гендальфом. Впрочем, когда я положил угощение на стол, и поставил туда же внушительный кувшин с вином, всё внимание моего «хоббита» было привлечено только тем, что находилось на столе. Стол и основную мебель я делал, когда Урсула была со мной, поэтому основные пропорции мебели были рассчитаны на обычного человека, у меня же и тут был свой удобный стул, который больше напоминал исполинский трон, с укороченными ножками, иначе мне за столом было бы неудобно сидеть.

Большим адамантовым кухонным тесаком я тоненько порезал оленину, настругал твёрдый сыр, больше похожий на современный пармезан, в золотую мисочку положил брусничное варенье, из печи достал большую краюху хлеба (я смог договориться с Духом Огня, и теперь он работал как мультиварка, сначала подогревая форму с тестом, и опара подходила, а потом нагревал печь так, чтобы хлеб запёкся, а так как печь остывала о-о-о-чень медленно, то по утрам у меня всегда был свежий, душистый хлеб. Довершила картину золотая фаза с фруктами, которые хранились у меня в подобии холодильника, вот только основой девайса был не компрессор, а рунная магия, которая погружала фрукты в состояние подобное стазису, поэтому они на долго сохраняли свежесть.

Я рукой показал Бесу на стул (на нём раньше составляла мне компанию Урсула), а сам поставил на стол два кубка. Мой кубок, тот самый, который оставил валяться на полу Кок, я поставил себе, а Бесу выставил чуть меньше, но тоже из золота и камней, тоже сделанный когда-то для Урсулы. Также молча я налил серебрящуюся жидкость в кубки, уселся в кресло, и подняв свою чашу произнёс короткий тост:

— За встречу, Бес, -затем молча отпил половину своего божественного напитка, и закрыв глаза наслаждался вкусом. Мой «гость» аккуратно попробовал напиток, потом жадно прильнул к бокалу губами и долго и медленно цедил ароматный напиток, а пока Бес впадал во вкусовой оргазм, я сложил вместе кусочек оленины, кусочек сыра, и обмакнув в брусничное варенье, отправил всё в рот.

— Офенил? — Произнёс я с набитым ртом, — не боись, мало будет, я ещё налью. У меня его много.

— Это божественно, — произнёс бес оторвавшись от кубка, и теперь с интересом рассматривал сам кубок, — а у тебя тут всё из золота?

— Нет, только то, что не особо важно конструктивно, — я откинулся на стуле, — скверный металл. Слишком мягкий. Я бы предпочёл титан, но его тут слишком технологически сложно обрабатывать. Условий нет.

— А ты знаешь, как обрабатывать титан? — Бес с интересом уставился на меня.

— Не только, — я пристально посмотрел на беса, — но ведь ты не затем притащил сюда свою тощую задницу, чтобы узнать, могу ли я обрабатывать тугоплавкие металлы. Так?

— Ну в общем, да, — Бес поёрзал на стуле, — у меня есть несколько вопросов и предложений.

— Ты угощайся. Мясо с сыром и брусничным соусом великолепны! — я кивнул на доску с нарезками.

Бес как-то робко взял пару кусочков, попробовал, а потом начал уплетать нарезку за обе щёки.

— Вас там плохо кормят, — с усмешкой сказал я, кивнув головой вверх, — так ты оставайся, подкормлю.

— У тебя всё исключительно натуральное, и методы сохранения продуктов своеобразные, — как-то со вздохом пролепетал Бес, — а в условиях дальнего рейда это не позволительная роскошь. В основном синтезированная пища.

— А у меня общение синтезированное, — сказал я, постучав пальцем по виску, — подруга ушла лет десять назад, теперь только с интерфейсом общаюсь.

— Куда ушла, — поинтересовался у меня Бес, — тут у тебя вообще всё очень хорошо устроено.

— Растворилась в эфире, — скиснув физиономией поведал я Бесу, — она же не вечная, в отличии, так сказать…

В воздухе повисла пауза. Каждый думал о чём-то своём, и в помещении повисла тишина, нарушаемая только звуком дыхания.

— А ты хотел бы, чтобы тут появились ещё люди, — нарушил тишину Бес, — такие же, как и ты?

— Были уже, — насупился я, — только у них крыша быстро потекла, а других тут нет.

— А я не про тут говорю, — посмотрел на меня осоловевшим взглядом Бес, видимо вино взяло своё, — я говорю про людей оттуда.

Бес ткнул пальцем в потолок кухни.

— Из моей спальни? — я посмотрел на Беса, как на полоумного, — Там нет никого.

— Дурак, — Бес совсем поплыл, — я говорю оттуда!

— Откуда? — до меня начало доходить, но я хотел понять, что мне предлагал Бес, — ты конкретнее говори.

Но Бес, допивший свой более чем поллитровый кубок, уже клевал носом в тарелку. Мне не оставалось ни чего, кроме как собрать его в охапку и отнести в комнату прислуги, где я его оставил в полной нирване, а сам пошёл на любимую скамейку, чтобы подумать в тишине сада. Хотя тут везде тишина, но в саду, возле памятника любимой мне думалось лучше. Что имел в виду Бес? Он хочет подселить ко мне соплеменников? Зачем? Что им делать на этой отсталой планете? Это лишь зародыш мира, тут нет ни чего, кроме этого, маленького поселения с единственным жителем, не считая домашних животных. Конечно, сейчас всё сопровождение хозяйств, особенно фермерских, велось с помощью элементалей, и неплохо бы добавить в них немного разумного, но мне совершенно не хотелось воспитывать новых людей из местных, ну вот совсем.

Насидевшись на лавочке, я пошёл проведать своё «хозяйство». Основная дорога, которая сейчас вела к гроту была окружена садами и цветочными клумбами. Во все стороны от основной дороги отходили небольшие дорожки, ведущие к различным комплексам: гончарному, кузнечному, столярному, ткацкому и многим другим, а также различным фермам. Хотя небольшие дорожки были достаточно широки для того, чтобы по ним могла проехать запряжённая турами повозка. Тип повозки тут сейчас был один и единственный — тот который я сделал давным-давно, единственное изменение — я подбил колёса нестираемой кожей тура (её я также изменил и дал ей возможность стать неразрушимой), и теперь повозка могла катиться гораздо тише, и ещё я сделал приспособление, позволяющее запрячь в неё тура. Эти мощные животные стали поистине незаменимы в моём мире. Огромные чёрные быки, с белой полосой вдоль спины, и огромными прямыми рогами, расходящимися на почти на метр в каждую сторону.

Да, моему маленькому городу явно не хватало жителей, но у меня совершенно не было мыслей, где их взять. Поэтом сейчас я сидел на краю площадки возле статуи Маатхи, слушал ветер, шум падающей воды и смотрел на раскинувшееся под моими ногам селение. Воистину прекрасный маленький городок, с розоватыми зданиями и золотыми куполами крыш. Сейчас где-то там сопел подвыпивший иномирянин, и я возлагал огромные надежды на то, что проспавшись он предложит мне то, что сможет изменить такой странный ход моего бытия, от которого мне уже было тошно жить на этом свете.

— Как ты думаешь, Маатхи, будет какое-то дельное предложение, или всё опять идёт в никуда?

Я задал вопрос просто так, не дожидаясь ответа, я часто разговаривал с мудрым божеством этого мира, и эти разговоры очень часто наталкивали меня на какое-то новое решение, новый взгляд на проблему.

— Про, а ты что скажешь?

— Мне самой интересно, что предложит нам ….

— Нам?

— Конечно нам, я же тоже существую только вместе с Вами…

Солнце медленно шло к закату, подходя к самым верхушкам гор, на самых высоких пиках которых виднелись небольшие шапочки снега. Весна ещё не дотянулась так высоко, и теперь снег отливал ярко-красным цветом, делая закат ещё более живописным. И где-то в этом мире моё место силы. И это самое начало моей истории.

Я тяжело поднялся с насиженного места и пошлёпал домой. Огни в светильниках уже начали разгораться сильнее, освещая радужным магическим огнём пространство вокруг. Я медленно шёл, внутренне наслаждаясь плодами своего труда, и где-то внутри у меня теплилось сожаление, что никто не оценит моих трудов, никто не порадуется красотами моего города. Эдакое ущемлённое тщеславие немного портило ощущения от созерцания рукотворных красот. Вынесенные в стороны от дороги аграрные и ремесленные комплексы подсвечивались снизу яркими огнями (установил светильники под стены), и казались маленькими сказочными замками. Раскрашенные радужными огнями деревья садов создавали причудливые тени, образуя не жуткую, а сказочную атмосферу. Я шёл по дороге к дому и улыбкой вспоминал то время, когда лакомился пересохшими, прошлогодними каштанами. Громадина моего дома, щедро уставленная светильниками, встречала меня переливами платиновой и золотой гравировки на стенах, подсвеченные барельефы создавали сюрреалистические картины, а летающие около светильников ночные насекомые, заставляли эти картины двигаться. Я невольно остановился, и засмотрелся на свой шедевр. Не зря я потратил почти десять лет, скучая по умершей подруге. Теперь я всегда вспоминал счастливые годы, проведённые вместе, лишь только взглянув на стену дома. А ночью вид становился просто великолепным.

Бес меня удивил. Ведь я шёл с уверенностью в том, что он всё ещё спит, и собирался сходить в душ, и тоже завалиться спать, но оказалось, что мой гость сидел на кухне перед весело потрескивающей дровами печкой и что-то пил из адамантовой кружки.

— По здорову, господин хороший! — я поспешил привлечь внимание Беса, и похоже преуспел в этом, ведь Бес даже немного подпрыгнул на месте, — угощаешься?

— Да, как видишь, — Бес повернулся ко мне, продолжая держать кружку в руках, — нашёл тут у тебя травки всякие, сделал себе отвар.

— Помогает от похмелья? — я постарался изобразить на роже какое-то участие.

— Нет, просто вкусно, — бес провожал меня глазами, пока я садился за стол, и подтянув к себе большой чайник, налил себе горячего напитка, — угощайся!

— Всенепременно, — мне стало интересно, чего такое мог заварить инопланетянин, — обязательно попробую. На вкус это был травяной чай из мяты, чабреца и ещё какой-то травы. Впрочем, запас разных травок у меня был значительный. На полках стояли укупоренные сосуды, естественно из адаманта, с вырезанными на них барельефами трав, находящихся внутри. А заданные рунами свойства сохраняли высушенные травы гораздо дольше, чем просто в каменном сосуде.

— Интересная у тебя коллекция, — Бес кивнул в сторону полок с травами, — для чего тебе такая?

— Да хрен её знает, — я пожал плечами, — раньше экспериментировал с кухней, да и для разнообразия полезно. Опять же, ты вот, порадовался.

— А ещё нечего делать было, — ухмыльнулся Бес, — время убивал?

— Не без этого, — я отвернулся к печи, — когда поселение закончил, делать стало нечего, вот и занялся украшательством. Урсуле нравилось…

— А ты не устал тут от одиночества? — Бес смотрел на меня своими разными глазами, которые требовали немедленного ответа, — не хочешь увеличить население города?

— И ты ради этого угробил свою махину? — Я уставился в глаза Беса, приподняв одну бровь, — чтобы меня, несчастного, развлечь?

— Ну, допустим, это ты угробил «махину», и большую часть экипажа, — Бес сделал каменное лицо, — и что они тебе сделали?

— Думаю, что не совсем понимаю, как это произошло, — я задумчиво посмотрел на играющие огоньки пламени в печи, — я не хотел, чтобы твой агрегат упал на землю, я лишь представил, как он опускается, дальше тебе виднее.

Наши взгляды встретились. Несколько секунд молчания прерывались только потрескиванием дров.

— Мне было интересно, что вы хотите сообщить мне, — я первым продолжил разговор, — а снимать защиту с планеты я не хочу, совсем не хочу.

— Ну предположим, ты сохраняешь защиту, — Бес по моему примеру начал смотреть на огоньки в печи, — а как ты думаешь развивать планету? У тебя ведь нет доступа ни к технологиям, ни к новым материалам…

— Ну тут вы меня немного обеспечили, — я усмехнулся, — и думаю это не единственная «нычка» на планете. А я, с некоторых пор, способен видеть сокрытое.

— Шустрый ты, — Бес почесал подбородок, — вина ещё нальёшь?

— Налью, — я покачал головой, — а ты опять свалишься.

— Не свалюсь, — Бес сделал серьёзное лицо, — мои наниты теперь настроены на частичное поглощение алкоголя, поэтому у меня есть шанс насладиться напитком.

— Наниты? — я с интересом посмотрел на Беса, — А можно мне таких?

— Зачем? — Бес сменил физиономию с серьёзной на удивлённую, — Ты и так бессмертный. Думаешь почему я тут сейчас с тобой разговариваю?

— Ты чего-то путаешь, — я встал и подошёл с своему стазис-шкафу, где оставил кувшин с вином, — я вовсе не бессмертный, просто немного более выносливый.

Я взял кувшин с вином, и разлил его по бокалам. Бес всё это время внимательно следил за мной. В какой-то момент он почти незаметно переместился ко мне, и с негромким хеканьем ударил меня в грудь кухонным ножом прямо в грудь. Такой подлянки я он него никак не ожидал, но при этом почувствовал, как адамантовое лезвие с хрустом входит мне в тело, разрезая кости так же легко, как ветки хвороста, а неразрушимая шёлковая рубаха оказалась в этот момент расстёгнута. Что-то тёплое побежало по моей груди, а потом по животу, в глазах потемнело, и комната поплыла у меня пред глазами. Через пару мгновений я почувствовал разрывающую боль, и если честно, то ощутил некоторую благодарность к этому засранцу, потому что уже порядком подзадолбался сидеть в этой красивой одиночке седьмой десяток лет…