Зародыш мира.Колыбель

Зародыш мира. Колыбель

Annotation

Это продолжение книги «Зародыш мира. Начало» Молодой создатель подготовил место для старта новой цивилизации и теперь ему нужно запустить свой «проект». Получится ли у него реализовать задуманное? Ведь планета Икс не такая уж и забытая. Потерпите, перед всяким мощным взрывом идёт длительная подготовка. И взрыв будет!

Содержит нецензурную брань.

Пролог. Где-то в далёком космосе

Глава первая. Под небом голубым

Глава вторая. Гости дорогие

Глава третья. От слов к делу

Глава четвёртая. Начальная школа жизни

Глава пятая. Безопасность — наше всё

Глава шестая. Расставляя приоритеты

Глава седьмая. Новые решения

Глава восьмая. Дела житейские

Глава девятая. Люди — наше всё

Глава десятая. Новый мир без старых людей.

Глава одиннадцатая. Охотники за головами.

Глава двенадцатая. Основы государства.

Глава тринадцатая. Не самая весёлая.

Глава четырнадцатая. Обретенная дочь.

Глава пятнадцатая. Мародёрство и великие стройки.

Глава шестнадцатая. Фермер.

Глава семнадцатая. Пока меня не было.

Глава восемнадцатая. Отцы и дети.

Глава девятнадцатая. Генеральная уборка.

Глава двадцатая. Большой совет.

Эпилог.

Пролог. Где-то в далёком космосе

Огромный, сильно сплющенный эллипс висел в мрачно-торжественной пустоте. Диаметром около сотни человеческих километров, увенчанный кучей всевозможных ферм, балок, и пристыкованых кораблей, он подавлял своими размерами и мощью. Было невозможно представить, что ЭТО создано разумными. Тем не менее, это было так. И никакой таинственной функции, у этого монстра не было. Обычный комический мародер. Очень большой космический мародер. Подлетая к планете, корабль выпускал целое море более мелких машин, которые собирали органику, минералы, животных, разумных, короче все, что только можно. Но не до конца. Кое-что оставляли, и через пару — тройку столетий органика восстанавливалась, животные и разумные к тому времени опять увеличивали свою численность, и в трюм огромного хищника снова текли рекой органика, редкие экземпляры для имперских зоопарков и рабы. Именно рабы, были тем, что наиболее всего ценилось изнеженной и пресыщенной аристократией, да и не только.

Рабы работали на вредных производствах, океанических фермах, погибали в боях на аренах, заполняли многочисленные гаремы Дожей и многое, многое другое. Поэтому капитан Атаклена выкупил недостроенный колонизационный корабль, и переделал его. Самым основным на этом колонизаторе были многочисленные анабиозные капсулы, в которые можно было погрузить до трех миллионов разумных. И все было прекрасно, почти три тысячелетия. Его род «собирал урожай» каждые двести лет с этой, и еще парочки других планет, расположенных в самой заднице этой галактики, практически не опасаясь конкурентов. Род Калас был одним из богатейших из неблагородных родов, в Империи Фибен. И вот сейчас, после этого рейса, собранных ресурсов должно было как раз хватить, чтобы выкупить титул Дожа из нижней палаты Совета Равновесия. Но как всегда, когда вот-вот должно все получить, удача показала свою уродливую задницу.

В самом центре огромного эллипса, в самой защищенной его части, сидели двое разумных, по своему виду не сильно отличающиеся от привычных нам людей.

… — Ну и как твой подопечный? — уже не молодой тифлинг посмотрел на зрелого на вид мужчину, который прикрыл один глаз и рассматривал сейчас какой-то прибор.

— Не знаю. Доступа на Дейдару так и нет. Поле стабильно, и даже орбитальный удар не смог ни чего сделать. — Рамлата открыл глаз, и теперь смотрел на собеседника разными глазами. Один небесно-голубой, а второй кошачий. Расу тифлингов характеризовали многие особенности, но именно по разным глазам их можно было легко узнать.

— Новых мыслей нет? — пристальный взгляд так и держался на изображении проецируемом головизором (от слова голограмма).

— Флот сейчас отошёл дальше. После того, как мы проворонили астероид и потеряли часть кораблей, адмирал запрещает находится в непосредственной близости от планеты.

— А я вот всё не пойму, а как вы умудрились проморгать астероид? — старик почесал подбородок.

— Да не прозевали мы его, мы специально отошли в сторону, и ждали столкновения с планетой. Вот и дождались. — Рамлата вскочил с кресла, и начал энергично ходить по комнате, — понимаешь, мы не ожидали, что огромный астероид просто отскачет от планеты, как детская игрушка от стены!

— Это поле настолько мощное? — старый Ведущий (аналог командующего) наклонил голову.

— Даже мощнее. И мы думаем, что оно реагирует соответственно наносимому удару. — мужчина опёрся руками о спинку кресла, — как вода. Если заходишь в неё плавно, то нет ни каких проблем, а если двинуть как следует — то можно и кости переломать.

— Ну и в чём проблема? Стабилизироваться рядом с планетой, сымитировать свободное падение, и планета примет тебя как родного! — старик ухмыльнулся.

— Ага, мы тоже так думали, — Рамлата уселся в кресло, и закинул ногу на ногу, — ты никогда не видел, как вылетает пробка из бутылки Кирианской шипучки?

— Расскажи, будь любезен, — старик уселся поудобнее, — и где ты таких привычек набрался. Складывать так ноги во время сиденья.

— Это на планете Тронтона такие привычки. Слишком много с ними приходится общаться, — Молодой Поддержиавающий снял ногу с ноги и поставил её плотно к другой, так же как и старик, — а по поводу поля планеты Дейдара — похоже у него есть система распознавания свой-чужой. Как только объект оказывается достаточно близко к поверхности, его с силой отталкивает.

— И? — Ведущий приподнял седую бровь?

— Фрегат в щепки, капитан в отставке, команда в великом ничто. — Рамлата стукнул кулаком по столу, так, что два стакана с серебристой жидкостью подпрыгнули и один едва не пролился, — чтоб им там Харш (животное похожее на уродливого мелкого кабана) насрал!

— Хм… а как твой транслятор, за столько циклов так и не выяснили, как получилось так его разрезать?

— Учёные думают. Хорошо хоть компенсировать не заставили. — молодой поёжился.

— Да уж. На него линкор купить можно. — старик поднял бокал и немного отпил из него, — хорошую Скуфию делают на этой чёртовой Тронтоне, разумные там говно, а вот Скуфия — просто дар богов.

— Ещё этот ручной инструмент, который мне удалось отобрать у Кандидата. — Рамлата прикрыл глаза, — хорошо, что его забрал отдел Постигающих, говорят у них с ним куча проблем была, даже кто-то потерял должность.

— Я что-то слышал об этом, — старик поставил стакан и откинулся в кресле, — какие теперь планы?

— Есть одно соображение, вот только как его реализовать не знаю, — Рамлата стал очень серьёзным, — у этого неудобного Кандидата остались дети, и одному из детей подходит срок.

— И что ты хочешь? Ты же знаешь, вмешиваться мы не имеем права, — старик посмурнел, — ты знаешь, что за это бывает.

— Знаю, но командование готово пойти на эксперимент, — молодой тифлинг наклонился в сторону собеседника, — можно попытаться предложить ему сделку.

— Да не тяни ты, — старик стал немного раздражительным.

— Да только я не знаю, ка пробиться через поле и выйти на связь, — Поддерживающий устало рухнул в кресло и сделал кислую физиономию.

Старик крепко задумался, почёсывая подбородок и немного покачиваясь в кресле.

— А ты знаешь, как на отсталых планетах передают сигналы на расстоянии? — он как-то задумчиво посмотрел на младшего товарища, — ты слишком молод, и думаю сам не догадаешься.

— Весь во внимании, Ведущий.

— Свет.

— Что свет? — Ромлата смотрел на старика, как на маразматика.

— Старый корабельный световой код.

— Точно! Я читал о этом, когда был маленький! — молодой тифлинг резко повеселел, — думаю надо выпить за твою мудрость, Апран Атаклена (аналог, неблагородный господин, благородный был бы Дож Атаклена)!!

Глава первая. Под небом голубым

Я сидел на широкой скамье возле своего дома. Прошло больше шестидесяти лет после того, как я попал в этот мир. Многое изменилось. Я почти забыл всё, что со мной было до того, как я попал сюда. Иногда лишь вспоминал своих дочек. Время всё меняет и стирает. Это самая мощная сила на свете. И самый ценный дар, который достался нам от создателя всего сущего — забывчивость. Ибо, если всё помнить, то можно очень быстро сойти с ума.

Я сидел, вытянув ноги, и оперевшись на резную стену дома. Да, теперь стена была покрыта барельефами, рассказывающими о всех шести десятках прошедших лет. Платиновые и золотые узоры вычурно подчёркивали изображённое на стене. Кое где были вставлены драгоценные камни, дабы сделать картину ещё краше. Теперь дом напоминал одну сплошную картину, и не осталось ни одного камня, на котором не было барельефа. Про несколько раз оживала, возвещая о том, что создан очередной шедевр, а Дух Земли расщедрился на столько, что перестал принимать у меня дары и сам приносил мне драгоценные камни. Скорее всего из тех, что я когда-то презентовал ему в качестве дара.

Вот уже пару лет я скучал. Все работы закончены, сады благоухают, в стойлах мычат туры, на фермах всходит пшеница, или что-то похожее на неё. Все мастерские построены, обставлены и оборудованы. Все дома обставлены мебелью, укомплектованы посудой, утварью, инструментами, бельём и даже одеждой. Делать было больше нечего. После того, как был закончен последний дом, придумывать что-то больше не хотелось. И вот теперь я сидел на скамейке, рассматривал свой маленький городок, который теперь расположен от грота на юге, до озера на севере. Тут есть всё, даже канал, набережная, мостики. Все дорожки оборудованы скамьями и фонарями, в который сейчас едва светились кристаллы. Я не делал свет ярче, потому что не хотел. Тут никого нет, так для кого освещать улицы? Последнее время я начал думать, что это мой персональный ад, и либо надо начинать новый проект, либо готовить мозги к сумасшествию.

Когда я планировал объекты своего города, то думал, что мой план выглядит безумным, ведь если вдуматься — проложить в одиночку (Урсула не в счёт, так как такие тяжести ей были не по силам) два с лишним километра дороги от дома до грота, причём расчистив и выровняв весь путь! Но на самом деле, всё закончилось даже слишком быстро. Теперь, когда я подбил колёса своей повозки оленьей кожей, мне было очень удобно перевозить грузы от объекта к объекту, развивая один проект за другим. Ещё я сделал дорогу к источнику, а от него к каменоломне. Там, где я брал камень, теперь рукотворная отвесная скала, у основания которой я построил мастерские и дома каменотёса и строителя. Но если правильно оценивать эти сооружения, то скорее звучать должно как мастера гильдии строителей и мастера гильдии каменотёсов. Потому, что я хотел сосредоточить в своём городе цвет цивилизации, сделать так, чтобы отсюда шло основное развитие. А строить тут, по сути, уже ничего не нужно. Срок ограничения на создание не разрушаемых вещей давным-давно истёк, поэтому я раз в год создавал ещё один особый материал, из которого я мог теперь создавать вечные предметы. Даже щёлк, который я научился делать теперь был вечным. Правда пришлось делать особую краску, которую можно наносить на ткань. Её я делал параллельно с чернилами, точнее она и была чернилами, которые также имели «вечный» статус. У меня было множество книг, созданных из тонкого пергамента, который, свою очередь, был сделан из тонкой заячьей шкуры, и также стал не разрушаемым. Знание — наше всё.

Я даже построил здание академии! Ну как академии… Библиотека с учебным классом и научной лабораторией, где я мастерил всякие устройства, например тот же самый ткацкий станок, и записывал все результаты опытов. Я языком я мудрить не стал, так что официальный язык в моём городе — русский, ибо другие мне тут не надобны. Завершающим этапом строительства города, стала большая стена от горы до горы. А это примерно три с половиной километра, причём делал я стену не из готовых адамантовых блоков, а из огромных туфовых блоков, которые я соединил вместе с помощью рунной магии, просто объединив куски стены длинной рунной вязью, которая «склеила блоки и сделал их единым, нерушимым целым. А уже сверху, я сделал защитные зубцы, посты для охраны и тому подобные излишества. Стена была не очень высокой, метров восемь, не больше, но за счёт земли, вынутой из рва, и ставшей основанием для стены, общее впечатление от высоты стены было впечатляющем. Откидной мост, он же ворота, создавал впечатление монструозности сооружения. Я и сам с трудом верил в то, что могу перемещать каменные монолиты объём в несколько кубометров, но основной проблемой стал не вес, а неудобность в распределении масс, и неудобность в «ухватистости» блоков.

В один прекрасный момент я устал мучаться с огромными блоками, и решил создать телекинез. Правда пришлось полежать немного в отключке после нового открытия, Про сообщила мне, что я мудак, и после таких экспериментом могу отойти в мир иной, а Урсула ухаживала за мной, как она думала, за что ей огромное спасибо, и памятник из адаманта на месте кремации. Вообще, это были замечательные пятьдесят лет. Жаль, что обычные люди так мало живут. Так вот после создания навыка телекинез, я смог достаточно эффективно переносить большие блоки, поэтому теперь во многом мне нужно было только сделать крупный модуль, а затем установить его туда, где было больше всего нужно. Очень оказалось полезное умение.

И вот теперь, окружённый со всех сторон стеной, которая эффективна в общем-то только от диких зверей и людей, но тем не менее, эта стена давала мне большую долю вероятности того, что моё пребывание тут не будет ничем омрачено. Я даже сделал несколько удобных лежаков с балдахинами по все территории, если вдруг захочется поспать. С видом на горы, на озеро, на красивые здания, розового цвета с золотыми крышами (да, я натёр заготовки золотом, прежде чем укрепить), даже лежак на горе, около статуи Маатхи, и то поставил. Но ведь мне простительно, потому как делать мне больше нечего. Я уже и набережную сделал, и небольшую лодку изваял, и даже дорогу сквозь горный пролом сделал, чтобы проще было за камнем добираться, и даже крепость небольшую на выходе поставил. Ну нечем больше заняться юному богу.

Интересовало меня только одно — выполнил я задачу или нет? Исполнил ли цель?

— Про, скажи-ка мне любезнейшая, а достиг ли я поставленной цели? — произнёс я, глядя в синеющее, закатное небо.

— Неа.

— Как так? — я даже интонацию не поменял. Мне было как-то всё равно, достиг я цели или нет. Дом я построил, и он офигенен.

— А вас всё устраивает?

— Конечно! Мой дом просто класс!

— Поэтому у вас всю работу в городе выполняют духи и их элементали?

— Да. И это божественно!

— В таком случае, вам ещё нужно поработать.

Ну вот, оказывается я ещё не сделал тот дом, который от меня требовался. Это плохо. Но мне, если честно — похеру, потому что у меня есть место, в котором я могу провести сколько угодно лет, и чувствовать себя вполне комфортно. Кладовые полны запасов, вина — бассейн можно залить, скотина выращивается чуть ли не в автоматическом режиме, так как элементали не знают усталости. Но вот от того, что не с кем поговорить, иногда просто рвёт крышу. Интересно, а если я сойду с ума, я могу сделать что-нибудь такое, что полностью поменяет этот мир? Например лом, способный пробить планету насквозь? Мои глаза начинали потихонечку слипаться, и я подумал, что неплохо бы поставить тут что-то вроде полудивана, чтобы можно было не только сидеть, но и в случае чего с удобством вздремнуть.

— Тор, а вам не кажется, что есть некоторая странность в свечении некоторых звёзд?

— К чему такие вопросы, Про?

— Мерцание одной из звёзд очень сильно напоминает старый корабельный код.

— Даже так? И что там говориться?

— Судя по повторяющимся сигналам, нам сообщают о том, что представитель Империи … просит аудиенции.

Я аж закашлялся, какого хрена?

— Представитель Империи? Какой Империи? И почему просят?

— Империи … . А просят потому, что над планетой так и стоит защитное поле, непробиваемое даже для крупных астероидов.

— А я им чем могу помочь? Я не знаю, как это поле отключить. Да и даже если бы знал — то нифига не стал бы отключать.

— Империя не может попасть на планету, но она может уничтожить наше солнце.

— Может?

— Может.

— А нахера им уничтожать наше Солнце?

— Да так… Для порядка, чтобы не было. А то завёлся тут у них нерадивый планетосъёмщик, хозяев не пускает.

— Значит, им нужно что-то ответить. А как? Сделать большой фонарик?

— Это неплохая идея. Но вы можете подняться к гостям.

— Я понимаю, что разговаривать с голосом в голове — не самая прикольная идея, но, по-моему, даже ты начинаешь сходить с ума.

— Вовсе нет. Вы же освоили телекинез. Значит теоретически, создав платформу, вы можете переместить её туда, куда Вам угодно.

— Про, там же космос! Воздуха нет, и очень холодно! Я там сдохну, раньше, чем кого-то встречу.

— Не сдохните.

— Но и мороженой сосиской болтаться на орбите тоже не собираюсь.

— Ну и зря.

— Чего? Ты меня сейчас подкалываешь? Пиздец. Голос в моей собственной башке, меня же и стебёт! Мне пора в дурдом! Про, вызови психиатра! — меня наш диалог начал забавлять.

— Отсюда невозможно дозвониться.

— Не, ну ты правда издеваешься? А тебя можно выковырять из моих мозгов, в принципе?

— Можно, но вы умрёте.

— А я бессмертный. И тут меня никто не помнит, поэтому тут же воскресну.

— Неа.

— Как это? Почему?

— Вы место силы так и не создали.

— Почему? У меня вон сколько места и силы столько, что сам боюсь!

— И место есть, и сила есть, а места силы — нет, — за шестьдесят лет уважительное обращение из Про совсем пропало.

— А как его сделать, это место силы?

— Его не сделать надо, а найти. И не обязательно, что рядом с домом.

А вот это уже плохо. Я-то надеялся, что буду воскресать, в случае чего, прямо тут, дома, а оказалось, что место силы ещё найти нужно. Нехорошо это.

— А не пояснишь, для тупых, что из себя представляет это самое место силы?

— Это концентрированный выход энергии планеты, причём энергии позитивной, которая позволяет напитывать дополнительной силой предметы и тела. Некоторые высшие сущности могут видеть течение энергии планеты и даже менять места выхода этих энергий.

— Стесняюсь спросить, а не эти энергии так сильно хотят получать твои создатели?

— В том числе. Планета — это вообще большая батарейка, только не в нашем случае.

— Почему?

— Потому.

— Защитное поле?

— Да вы вундеркинд!

— Ты мне хамишь?

— Хамлю.

— А зачем? — я был сильно удивлён тем, что мой тактический интерфейс начал вести себя как человек. Капризный человек.

— Мне скучно.

— Твою мать.

— Ага.

Я решил не продолжать «беседу», потому что даже послать куда подальше не смогу эту обиженную даму, так как она часть моего сознания. И что теперь с этим делать? А вот место силы меня очень заинтересовало. Точнее его отсутствие. И с этим что-то нужно делать.

Про говорила, что движение энергий можно увидеть. Но вот как? Я закрыл глаза, и попытался представить себе свою планету, как она вращается вокруг своей оси, как океаны и моря переносят свои воды…

— Зря стараешься, только энергию впустую переводишь, — ехидный голос Про заставил меня вынырнуть из моей медитации.

— Это почему? — я со всей силы начал возмущаться, аж встал со скамейки, — с телекинезом получилось, с защитным куполом — получилось, и с энергией получится!

— Не получится. Ведь вы не представляете себе конечный результат. Поэтому не получится.

— Почему не представляю? — я даже удивился такой наглости, — очень даже представляю!

— Ну и как выглядят потоки энергии внутри планеты? Забудьте всё, что учили когда-то. Нет представления о результате — нет результата.

Я снова сел на лавку. Ну как так? Почему я не могу знать, как функционирует планета? Я ещё немного посидел, подумал, потом решил обидеться на всех, и пойти спать. Утром сделаю мега-фонарик, и подсвечу тем, кто мне сигналы присылает.

— Про, а вот скажи мне —защитное поле я установил?

— Вы.

— А я могу его снять?

— Вероятно.

— А как? -эта игра в слова меня немного забавляла.

— Как поставили, так и снимайте.

Понятно. Осталось только вспомнить, как я его поставил. Это было несколько десятков лет тому назад, и точно я уже не помню. Но как говорила Про — нужно видеть конечный результат? Значит давайте представим конечный результат. Я закрыл глаза, и начал представлять себе планету, окружённую радужным куполом, который не допускал в мой мир ни какие вредные воздействия, ни радиацию, ни небесные тела, и тем более пришельцев. А чего я теперь хочу? Снять поле, и подвергнуть опасности свой мир? Нет. Этого я точно не хочу. Но вот понять, кто там подмаргивает мне — очень даже не откажусь. И я начал осматривать свою планету из космоса, и она была прекрасна и не изгажена, как мой прошлый мир. И вот на одной стороне планеты, точнее над ней, я увидел кривую корягу, явно не местного происхождения и непонятно из чего сделанную, и от этой коряги периодически вырывался яркий луч света. Вот это, скорее всего оно. А как его можно получше рассмотреть? Конечно же на земле! И вот я натурально почувствовал, как эта бесформенная махина опускается на землю. Только не рядом с моим домом, а гораздо южнее, где-то среди огромной пустыни дикого материка. Иноземная штуковина грохнулась на землю, подняв кучи красной пыли, и я с чувством полного удовлетворения отправился спать.

Глава вторая. Гости дорогие

Стенки коридора изгибались и деформировались, дым от горящей изоляции порванных энерговодов заполнял легкие, заставляя их с кашлем выворачиваться наружу, и разъедал глаза. Мечущиеся тифлинги и не только, создавали дополнительную панику и хаос. И это продолжалось с те пор, как неведомая сила сорвала с орбиты стокилометровую громадину и медленно потащила огромную махину к поверхности планеты. В цитадели рейдера Старый Ведущий продолжал бороться с непонятной аномалией, войдя в слияние с рейдером, и сейчас тонкие струйки крови текли из его ушей, а закатившиеся глаза представляли из себя сплошные сгустки крови… Рамлата пристегнул себя к резервному пульту, и изо всех сил старался не сдохнуть, что у него не очень хорошо получалось. Неожиданно Атаклена вышел из слияния, и булькающим голосом, разбрызгивая вокруг себя тёмную кровь прокричал: «Принимающую отстрелить, немедленно!!», после чего мудрый старец завалился на бок, чтобы начать биться в конвульсиях, плавая в собственной крови.

От неожиданности Рамлата не задумываясь набрал служебный код и подтвердил отстрел. В тот же миг, часть корпуса рейдера вздулась, лопнула, и из образовавшейся рваной дыры в открытый космос рвануло огромная, похожая на веретено, конструкция, которая разбрасывая вокруг себя обломки рейдера, и то, что совсем недавно было подающими огромные надежды молодыми и не очень членами экипажа, сейчас больше напоминавших мороженные куски мяса… Рамлата не задумываясь более ни на секунду, воспользовался переходом, и в тоже мгновение оказался внутри Принимающей станции. Гордости Атаклены, последней, оставшейся в рабочем состоянии, и способной воспринимать и разделять инфополе планет, а самое главное — выделять из него сгустки информации, оставшейся после смерти разумных, и на какое-то время удерживать их в накопителях. Времени на то, чтобы поймать свежий сгусток было очень не много, поэтому станция должна быть в готовности заранее, а сейчас тифлинг не мог сдерживать слёз, так как его товарищи развоплощались в великом ничто, а станция только начинала манёвр остановки. На калибровку и вывод в рабочий режим просто не было времени…

Неведомая сила неизбежно влекла огромный рейдер в атмосферу планеты, и уже был виден дымный след горения обшивки, и гордость Рода всё с большей скоростью стремилась к поверхности планеты, пока со всей силы не шарахнула ей о неё. Те, кому могло посчастливиться выжить при крушении, сейчас погибали от дыма и испарений, вырвавшихся из реакторов и двигателей. Затем планету сотрясли несколько мощных взрывов, выбросивших в стратосферу огромное облако из фотонов, протонов и нейтронов. Всего, что осталось от рейдера. Мелкие и крупные обломки разбросало по огромной красной пустыне почти безжизненного материка, а смертельный выброс в стратосферу поглотило защитное поле планеты, салютуя ярчайшим сиянием в небесах огромной могиле Рода Каласа.

Рамлата с ужасом смотрел в иллюминатор станции, не в силах поверить в то, что все, все кончилось. Закончилась целая эпоха процветания Рода Каласа, закончилась жизнь более чем полутора миллионов команды гигантского рейдера, в который было вложены практически все средства Рода, да практически весь состав рода был на борту. И вот, все гибло в огне и дыме, под визг ломающихся стальных конструкций, шипение раскалённых обломков и хрипящих воплей умирающих. Единственной надеждой была станция, которую мудрый Ведущий в последний момент приказал отстрелить из хранилища. В накопителях сейчас хранились резервные сгустки, снятые с ещё живых тифлингов, в том числе и Атаклены. Немного более двух десятков, которые возможно было возродить в новых оболочках. Осталось только запустить синтез тел. Вот только ресурсов было очень не много, и нужно решить, кого из выдающихся членов экипажа можно возродить? Всего три тела. И на это потребуется время. А пока оболочки синтезируются, нужно подготовить новый дом. Поэтому придётся всё-таки договориться с ненавистным Кандидатом.

Вот только как? Весь план, на который было столько надежд, полетел в бездну, осталось только надеется, что приёмная площадка в цитадели осталась цела, и можно будет перенестись туда, минуя поле планеты. Рамлата с тоской посмотрел на шкаф со скафандром… Может быть не всё ещё потеряно?..

События утра нужно описывать отдельно. Во-первых, я замечательно выспался. Нежное постельное бельё из тонкого льна было укреплено рунами, и значительно повышало уровень комфорта. Я не просто так совершенствовался в технологии изготовления ткани, чтобы не сделать чего-то хорошее для себя лично. Поэтому я каждое утро просыпался с непередаваемым удовольствием, такого у меня в прошлой жизни никогда не было. Расстраивало отсутствие тёплой Урсулы под боком, но люди они такие, только привыкнешь, а человек уже состарился и отошёл в мир иной. Трудно нам жить, молодым богам.

И вот лежу, потягиваюсь на упругой кровати из вечного дерева, ощущаю себя, как я уже говорил великолепно. Одежда моя лежит на полу, и ничем не сковывает движения. И когда я уже собираюсь окончательно потянуться и встать, как мой взгляд упирается в до боли знакомую физиономию. Как же мне сейчас не хотелось бы видеть эту рожу! Бес, сука!!!

— А ты чего тут делаешь? — Я сел на кровать, и уставился на сидящего в моём кресле Беса.

— Приветствую. А вот тут сижу, жду, когда ты проснёшься… — Бес сделал умильное выражение лица, — будить не хотел.

Радужные переливы рунических стёкол делали картину нелепей чем она могла бы быть в принципе. Мелкий мужичишко, с строгом белом костюме, сидит в огромном кресле, больше похожем на трон, а на против него, на огромной, даже можно сказать монструозной, кровати сидит абсолютно голый, с перекатывающимися канатами мускулов, медведеподобный, огромный мужик, с длинными волосами, и окладистой бородой, прореженной серебряными ниточками седины.

— Не могу сказать, что рад тебя видеть. — я встал, и подобрав штаны, начал одеваться, — какими судьбами?

— Твоими стараниями, судя по всему, — бес не менял своей позы, пока я неспеша натягивал штаны и накидывал шёлковую рубаху (я не просто так научился делать шёлк), — слава создателю, телепорт тут работает. А то из той задницы, в которую ты нас закинул, пришлось бы добираться не меньше, чем полгода.

— Из какой ещё задницы? — я почесал подбородок, неплохо бы умыться, — единственная жопа здесь — ты.

— Ну, ну, не надо столько комплиментов за один раз, я тоже очень рад тебя видеть, — Бес провожал меня одними глазами, пока я шёл в ванную комнату, где начал громко умываться, — а ты неплохо устроился, не скучно одному?

— Слушай, я тебе в прошлый раз колотушку поломал, а в этот раз голову откручу! — Я вышел из ванной комнаты, забыв обтереться полотенцем и теперь капли воды стекали по бороде и впитывались в шёлк рубахи, — Или ты думаешь, что издеваться над заключённым может быть безнаказанным?

— Какой же ты заключённый? У тебя хоромы — не у каждого короля такие есть, — гость вкинул разноглазым взглядом помещение, — ты проявил немалую фантазию, как я погляжу.

— Слушай, ты ведь не просто так пришёл? — Я упёрся взглядом в глаза Беса, — Это ведь вы мне фонариком с орбиты светили?

— М-да, это ты за это «фонарик» наш поломал? — бес продолжал сидеть на краешке кресла, как школьник, в кабинете директора, — И в пустыню с радиацией закинул?

— Не ломал я у вас ни чего, — я насупился, — так, подумал немного плохого о незваных гостях, и всех делов. Вино будешь?

— Даже так? — Бес удивлённо поднял бровь, — Ты и вино тут делаешь?

— А какого хрена тут ещё делать? — Я нахмурился в сторону беса, — сам видишь — баб у меня гарем, слуги по всему городу бегают, вот и радоваюсь винишком, чтобы скучно не было.

Я отвернулся к окну, и уставился вдаль, туда, где между раскидистыми оливами и каштанами просматривались золочёные крыши городских построек. К слову сказать, расстояния между ремесленными комплексами были немаленькими, на вырост, так сказать.

— А где окружающие племена? — Бес аккуратно встал с кресла, и подошёл к окну, — что-то из не видно вокруг.

— Что, разведку провели уже? — Я посмотрел на Беса сверху вниз, — нету их. Накосячил я немного.

— Накосячил? — Бес уставился на меня, удивлёнными глазами, — Ты тут бойню устроил?

— Не, просто захотел, чтобы они стали такими же как я, — отвернулся от окна, и пошлёпал в сторону лестницы, обувь я не хотел одевать, так как поверхность адаманта была более чем приятная. — Тут будешь ждать, или со мной пойдёшь?

Я направился в погреб, по пути захватив внушительный резной кувшин из серебра и отделанный разноцветными камнями. Бес семенил за мной, разглядывая мой «музей», а посмотреть тут было чего. Ведь почти все свои поделки в виде инструментов и оружия я развесил по стенам дома, кроме того, все самые яркие моменты прошедшего времени я запечатлел в виде барельефов на стенах, а входные группы отделал резьбой с золотом и платиной, а также украшенной драгоценными камнями, где это было наиболее гармонично. Также его интерес вызвал помещения. Он заглядывал через распахнутые двери в комнаты, обставленные мебелью, заглянул в огромную кухню, где сквозь стекло (всё-таки я его вставил) можно было увидеть пляшущие язычки пламени, поддерживаемые в углях Духом Огня. Довершали картину радужные переливы солнечных зайчиков, образующиеся из света, проходящего через рунные стёкла.

Подвал, буквально забитый припасами, а тут я хранил только те продукты, срок годности которых был увеличен, да и руны делали своё дело. Тут было всё, что я смог запасти, за время моего пребывания. Так как не всегда мне хотелось заниматься добычей пропитания, а развитая ферма давала достаточно продуктов, которые можно было переработать. Поэтому сейчас в подвале хранилось не только вино, но и сыры, тушёное мясо туров и одомашненных фазанов, которых я держал в качестве кур, тут были запасы зерна, соления в адамантовых бочках, варения из ягод и фруктов, вяленое мясо, и даже колбасы. Запахи в подвале витали просто умопомрачительные. Это стало заметно потому, как Бес сглатывал слюну, проходя мимо того или иного шедевра.

Я же подошёл к большому баку, из бока которого торчал кран (тоже адамантовый, других не держим), и открыв его начал наливать вино в кувшин. Какофония запахов разбавилась потрясающими нотками фруктовых и цветочных ароматов, которые просто источало из себя золотистого цвета вино. Я долго мучался, пока у меня получилось изготовить именно такое вино, пришлось даже делать мобильный пресс, чтобы успевать отжимать сок сразу после сбора, чтобы он не успевал окраситься в красный цвет. Сейчас всё моё оборудование стояло тут же в холле подвала, возле пандуса. Хорошо, что у меня есть Земной Дух со своими элементалями, которые помогли убрать тут всё, после зверства, устроенного наречёнными. Сейчас ничего не напоминало об этом, только память сложно было деть куда-то.

— Жрать будешь? — я через плечо посмотрел на крутящего головой и носом Беса, и не дожидаясь ответа зацепил кусок подкопчённой оленины, кусок сыра и горшок кислого брусничного варенья. На своё счастье, в горах можно было найти немало ягод, одной из которых оказалась брусника.

Вот так вот нагрузившись провизией, я отправился на кухню, где у меня стоял довольно большой стол, а в шкафчиках было полно посуды из адаманта, золота, серебра, платины и тёмного ореха. Глиняной посуды у меня не было, из глины я делал только расходники — горшки для конфита и варений. Я шёл молча, точно зная, чего хочу, а Бес, как маленький мальчик шлёпал за мной следом. Впрочем, это было понятно — почти два с половиной метра, против метра семидесяти у Беса. Как Бильбо с Гендальфом. Впрочем, когда я положил угощение на стол, и поставил туда же внушительный кувшин с вином, всё внимание моего «хоббита» было привлечено только тем, что находилось на столе. Стол и основную мебель я делал, когда Урсула была со мной, поэтому основные пропорции мебели были рассчитаны на обычного человека, у меня же и тут был свой удобный стул, который больше напоминал исполинский трон, с укороченными ножками, иначе мне за столом было бы неудобно сидеть.

Большим адамантовым кухонным тесаком я тоненько порезал оленину, настругал твёрдый сыр, больше похожий на современный пармезан, в золотую мисочку положил брусничное варенье, из печи достал большую краюху хлеба (я смог договориться с Духом Огня, и теперь он работал как мультиварка, сначала подогревая форму с тестом, и опара подходила, а потом нагревал печь так, чтобы хлеб запёкся, а так как печь остывала о-о-о-чень медленно, то по утрам у меня всегда был свежий, душистый хлеб. Довершила картину золотая фаза с фруктами, которые хранились у меня в подобии холодильника, вот только основой девайса был не компрессор, а рунная магия, которая погружала фрукты в состояние подобное стазису, поэтому они на долго сохраняли свежесть.

Я рукой показал Бесу на стул (на нём раньше составляла мне компанию Урсула), а сам поставил на стол два кубка. Мой кубок, тот самый, который оставил валяться на полу Кок, я поставил себе, а Бесу выставил чуть меньше, но тоже из золота и камней, тоже сделанный когда-то для Урсулы. Также молча я налил серебрящуюся жидкость в кубки, уселся в кресло, и подняв свою чашу произнёс короткий тост:

— За встречу, Бес, -затем молча отпил половину своего божественного напитка, и закрыв глаза наслаждался вкусом. Мой «гость» аккуратно попробовал напиток, потом жадно прильнул к бокалу губами и долго и медленно цедил ароматный напиток, а пока Бес впадал во вкусовой оргазм, я сложил вместе кусочек оленины, кусочек сыра, и обмакнув в брусничное варенье, отправил всё в рот.

— Офенил? — Произнёс я с набитым ртом, — не боись, мало будет, я ещё налью. У меня его много.

— Это божественно, — произнёс бес оторвавшись от кубка, и теперь с интересом рассматривал сам кубок, — а у тебя тут всё из золота?

— Нет, только то, что не особо важно конструктивно, — я откинулся на стуле, — скверный металл. Слишком мягкий. Я бы предпочёл титан, но его тут слишком технологически сложно обрабатывать. Условий нет.

— А ты знаешь, как обрабатывать титан? — Бес с интересом уставился на меня.

— Не только, — я пристально посмотрел на беса, — но ведь ты не затем притащил сюда свою тощую задницу, чтобы узнать, могу ли я обрабатывать тугоплавкие металлы. Так?

— Ну в общем, да, — Бес поёрзал на стуле, — у меня есть несколько вопросов и предложений.

— Ты угощайся. Мясо с сыром и брусничным соусом великолепны! — я кивнул на доску с нарезками.

Бес как-то робко взял пару кусочков, попробовал, а потом начал уплетать нарезку за обе щёки.

— Вас там плохо кормят, — с усмешкой сказал я, кивнув головой вверх, — так ты оставайся, подкормлю.

— У тебя всё исключительно натуральное, и методы сохранения продуктов своеобразные, — как-то со вздохом пролепетал Бес, — а в условиях дальнего рейда это не позволительная роскошь. В основном синтезированная пища.

— А у меня общение синтезированное, — сказал я, постучав пальцем по виску, — подруга ушла лет десять назад, теперь только с интерфейсом общаюсь.

— Куда ушла, — поинтересовался у меня Бес, — тут у тебя вообще всё очень хорошо устроено.

— Растворилась в эфире, — скиснув физиономией поведал я Бесу, — она же не вечная, в отличии, так сказать…

В воздухе повисла пауза. Каждый думал о чём-то своём, и в помещении повисла тишина, нарушаемая только звуком дыхания.

— А ты хотел бы, чтобы тут появились ещё люди, — нарушил тишину Бес, — такие же, как и ты?

— Были уже, — насупился я, — только у них крыша быстро потекла, а других тут нет.

— А я не про тут говорю, — посмотрел на меня осоловевшим взглядом Бес, видимо вино взяло своё, — я говорю про людей оттуда.

Бес ткнул пальцем в потолок кухни.

— Из моей спальни? — я посмотрел на Беса, как на полоумного, — Там нет никого.

— Дурак, — Бес совсем поплыл, — я говорю оттуда!

— Откуда? — до меня начало доходить, но я хотел понять, что мне предлагал Бес, — ты конкретнее говори.

Но Бес, допивший свой более чем поллитровый кубок, уже клевал носом в тарелку. Мне не оставалось ни чего, кроме как собрать его в охапку и отнести в комнату прислуги, где я его оставил в полной нирване, а сам пошёл на любимую скамейку, чтобы подумать в тишине сада. Хотя тут везде тишина, но в саду, возле памятника любимой мне думалось лучше. Что имел в виду Бес? Он хочет подселить ко мне соплеменников? Зачем? Что им делать на этой отсталой планете? Это лишь зародыш мира, тут нет ни чего, кроме этого, маленького поселения с единственным жителем, не считая домашних животных. Конечно, сейчас всё сопровождение хозяйств, особенно фермерских, велось с помощью элементалей, и неплохо бы добавить в них немного разумного, но мне совершенно не хотелось воспитывать новых людей из местных, ну вот совсем.

Насидевшись на лавочке, я пошёл проведать своё «хозяйство». Основная дорога, которая сейчас вела к гроту была окружена садами и цветочными клумбами. Во все стороны от основной дороги отходили небольшие дорожки, ведущие к различным комплексам: гончарному, кузнечному, столярному, ткацкому и многим другим, а также различным фермам. Хотя небольшие дорожки были достаточно широки для того, чтобы по ним могла проехать запряжённая турами повозка. Тип повозки тут сейчас был один и единственный — тот который я сделал давным-давно, единственное изменение — я подбил колёса нестираемой кожей тура (её я также изменил и дал ей возможность стать неразрушимой), и теперь повозка могла катиться гораздо тише, и ещё я сделал приспособление, позволяющее запрячь в неё тура. Эти мощные животные стали поистине незаменимы в моём мире. Огромные чёрные быки, с белой полосой вдоль спины, и огромными прямыми рогами, расходящимися на почти на метр в каждую сторону.

Да, моему маленькому городу явно не хватало жителей, но у меня совершенно не было мыслей, где их взять. Поэтом сейчас я сидел на краю площадки возле статуи Маатхи, слушал ветер, шум падающей воды и смотрел на раскинувшееся под моими ногам селение. Воистину прекрасный маленький городок, с розоватыми зданиями и золотыми куполами крыш. Сейчас где-то там сопел подвыпивший иномирянин, и я возлагал огромные надежды на то, что проспавшись он предложит мне то, что сможет изменить такой странный ход моего бытия, от которого мне уже было тошно жить на этом свете.

— Как ты думаешь, Маатхи, будет какое-то дельное предложение, или всё опять идёт в никуда?

Я задал вопрос просто так, не дожидаясь ответа, я часто разговаривал с мудрым божеством этого мира, и эти разговоры очень часто наталкивали меня на какое-то новое решение, новый взгляд на проблему.

— Про, а ты что скажешь?

— Мне самой интересно, что предложит нам ….

— Нам?

— Конечно нам, я же тоже существую только вместе с Вами…

Солнце медленно шло к закату, подходя к самым верхушкам гор, на самых высоких пиках которых виднелись небольшие шапочки снега. Весна ещё не дотянулась так высоко, и теперь снег отливал ярко-красным цветом, делая закат ещё более живописным. И где-то в этом мире моё место силы. И это самое начало моей истории.

Я тяжело поднялся с насиженного места и пошлёпал домой. Огни в светильниках уже начали разгораться сильнее, освещая радужным магическим огнём пространство вокруг. Я медленно шёл, внутренне наслаждаясь плодами своего труда, и где-то внутри у меня теплилось сожаление, что никто не оценит моих трудов, никто не порадуется красотами моего города. Эдакое ущемлённое тщеславие немного портило ощущения от созерцания рукотворных красот. Вынесенные в стороны от дороги аграрные и ремесленные комплексы подсвечивались снизу яркими огнями (установил светильники под стены), и казались маленькими сказочными замками. Раскрашенные радужными огнями деревья садов создавали причудливые тени, образуя не жуткую, а сказочную атмосферу. Я шёл по дороге к дому и улыбкой вспоминал то время, когда лакомился пересохшими, прошлогодними каштанами. Громадина моего дома, щедро уставленная светильниками, встречала меня переливами платиновой и золотой гравировки на стенах, подсвеченные барельефы создавали сюрреалистические картины, а летающие около светильников ночные насекомые, заставляли эти картины двигаться. Я невольно остановился, и засмотрелся на свой шедевр. Не зря я потратил почти десять лет, скучая по умершей подруге. Теперь я всегда вспоминал счастливые годы, проведённые вместе, лишь только взглянув на стену дома. А ночью вид становился просто великолепным.

Бес меня удивил. Ведь я шёл с уверенностью в том, что он всё ещё спит, и собирался сходить в душ, и тоже завалиться спать, но оказалось, что мой гость сидел на кухне перед весело потрескивающей дровами печкой и что-то пил из адамантовой кружки.

— По здорову, господин хороший! — я поспешил привлечь внимание Беса, и похоже преуспел в этом, ведь Бес даже немного подпрыгнул на месте, — угощаешься?

— Да, как видишь, — Бес повернулся ко мне, продолжая держать кружку в руках, — нашёл тут у тебя травки всякие, сделал себе отвар.

— Помогает от похмелья? — я постарался изобразить на роже какое-то участие.

— Нет, просто вкусно, — бес провожал меня глазами, пока я садился за стол, и подтянув к себе большой чайник, налил себе горячего напитка, — угощайся!

— Всенепременно, — мне стало интересно, чего такое мог заварить инопланетянин, — обязательно попробую. На вкус это был травяной чай из мяты, чабреца и ещё какой-то травы. Впрочем, запас разных травок у меня был значительный. На полках стояли укупоренные сосуды, естественно из адаманта, с вырезанными на них барельефами трав, находящихся внутри. А заданные рунами свойства сохраняли высушенные травы гораздо дольше, чем просто в каменном сосуде.

— Интересная у тебя коллекция, — Бес кивнул в сторону полок с травами, — для чего тебе такая?

— Да хрен её знает, — я пожал плечами, — раньше экспериментировал с кухней, да и для разнообразия полезно. Опять же, ты вот, порадовался.

— А ещё нечего делать было, — ухмыльнулся Бес, — время убивал?

— Не без этого, — я отвернулся к печи, — когда поселение закончил, делать стало нечего, вот и занялся украшательством. Урсуле нравилось…

— А ты не устал тут от одиночества? — Бес смотрел на меня своими разными глазами, которые требовали немедленного ответа, — не хочешь увеличить население города?

— И ты ради этого угробил свою махину? — Я уставился в глаза Беса, приподняв одну бровь, — чтобы меня, несчастного, развлечь?

— Ну, допустим, это ты угробил «махину», и большую часть экипажа, — Бес сделал каменное лицо, — и что они тебе сделали?

— Думаю, что не совсем понимаю, как это произошло, — я задумчиво посмотрел на играющие огоньки пламени в печи, — я не хотел, чтобы твой агрегат упал на землю, я лишь представил, как он опускается, дальше тебе виднее.

Наши взгляды встретились. Несколько секунд молчания прерывались только потрескиванием дров.

— Мне было интересно, что вы хотите сообщить мне, — я первым продолжил разговор, — а снимать защиту с планеты я не хочу, совсем не хочу.

— Ну предположим, ты сохраняешь защиту, — Бес по моему примеру начал смотреть на огоньки в печи, — а как ты думаешь развивать планету? У тебя ведь нет доступа ни к технологиям, ни к новым материалам…

— Ну тут вы меня немного обеспечили, — я усмехнулся, — и думаю это не единственная «нычка» на планете. А я, с некоторых пор, способен видеть сокрытое.

— Шустрый ты, — Бес почесал подбородок, — вина ещё нальёшь?

— Налью, — я покачал головой, — а ты опять свалишься.

— Не свалюсь, — Бес сделал серьёзное лицо, — мои наниты теперь настроены на частичное поглощение алкоголя, поэтому у меня есть шанс насладиться напитком.

— Наниты? — я с интересом посмотрел на Беса, — А можно мне таких?

— Зачем? — Бес сменил физиономию с серьёзной на удивлённую, — Ты и так бессмертный. Думаешь почему я тут сейчас с тобой разговариваю?

— Ты чего-то путаешь, — я встал и подошёл с своему стазис-шкафу, где оставил кувшин с вином, — я вовсе не бессмертный, просто немного более выносливый.

Я взял кувшин с вином, и разлил его по бокалам. Бес всё это время внимательно следил за мной. В какой-то момент он почти незаметно переместился ко мне, и с негромким хеканьем ударил меня в грудь кухонным ножом прямо в грудь. Такой подлянки я он него никак не ожидал, но при этом почувствовал, как адамантовое лезвие с хрустом входит мне в тело, разрезая кости так же легко, как ветки хвороста, а неразрушимая шёлковая рубаха оказалась в этот момент расстёгнута. Что-то тёплое побежало по моей груди, а потом по животу, в глазах потемнело, и комната поплыла у меня пред глазами. Через пару мгновений я почувствовал разрывающую боль, и если честно, то ощутил некоторую благодарность к этому засранцу, потому что уже порядком подзадолбался сидеть в этой красивой одиночке седьмой десяток лет…

Моё тело обмякло, колени подогнулись, и я невольно бухнулся на них, стоя перед бесом, как перед создателем, последнее, что я увидел, это удивлённое лицо пришельца, который явно не ожидал такого эффекта он протыкания меня адамантом. Картинка окончательно потухла, после чего я упал лицом в каменный пол, вбивая клинок ещё глубже, и окончательно затихая.

— Тор, состояние организма стабилизировано. — голос Про, как-то неожиданно вернул меня из небытия, — зона поражения локализована. Вы готовы к пробуждению.

Потом кто-то резко снова включил мир. И я снова почувствовал боль в груди, но уже не острую, а тупую, ноющую, но координация в руках и ногах появилась. Затем я открыл глаза, и обнаружил, что так и лежу мордой в пол, в луже собственной крови.

— С помощью Земляного Духа Нерушимый Стен, ваш дом впитал кровь Создателя. Теперь этот Дом принадлежит только вам. Он будет слышать вас отовсюду, и всегда будет готов принять вас. Вы нашли своё место силы. И всегда сможете вернуться сюда, где бы не находились.

Слишком много новостей за один вечер. И реально бессмертие, и открытия места силы… Какие ещё будут новости?

Я лежал на полу, и наблюдал, как моя кровь, словно в губку впитывается в плиты пола, не оставляя даже разводов. Это какое-то безумие! Я попробовал привстать, опираясь на руки, и это у меня получилось, затем кряхтя, как старик, да, собственно, я и есть старик, ведь мне сейчас больше ста лет, я встал на ноги, и уткнулся взглядом в потрясённого Беса. Затем нащупал на груди рукоять ножа, которая почти полностью вошла в грудь, и крепко сжав её пальцами потащил наружу. В глазах потемнело от боли, силы оставили меня, и я снова упал на колени и потом сел на голени задницей, и в этом более устойчивом положении продолжил вынимать из себя кухонный тесак. Под фейерверк искр из глаз, и набат боли, буквально разрывающей меня изнутри, я медленно, с противным хрустом вынимал нож, который задевал перерезанные кости и добавлял мне новый, незабываемых впечатлений. Я очень хотел заорать, но понимал, что это никак не поможет делу, да и проткнутым лёгким пользы не принесёт. В конце концов я вытащил нож из груди, и отбросил его в сторону. После чего, пуская кровавую пену изо рта, посвистывая воздухом из дыры в груди, поливая свой дом и все вещи по пути, я шатаясь, ы пытаясь заткнуть пальцами пробитое лёгкое, побрёл к спасительной купели, уже совершенно не заботясь о том, что делает Бес.

— Воды купели Материнского Духа Воды познали кровь Создателя. Купель получила статус Священной реликвии, способной мгновенно исцелить любые раны.

Я не стал вдумываться в смысл сказанного в моём сознании, а просто как есть в одежде, спустился в купель, улёгся не лежак, и почувствовал, как плоть стала сжимать мои пальцы, после чего я вынул из раны в груди, и под затихающий свист воздуха, провалился в беспамятство. К сожалению, очнулся я достаточно быстро. Передо мной, на краю купели на корточках сидел Бес, и внимательно смотрел на меня. Я же, провёл рукой, но месту, где была рана, и кроме небольшого шрама ничего не обнаружил.

— Про, каково моё состояние? — мысленный вопрос я задал, чуть прикрыв глаза.

— Наружные ткани полностью восстановлены, ткани лёгкого в процессе восстановления, мышцы сердца восстановлены. Функциональность девяносто пять процентов. Для восстановления повреждённых тканей рекомендуется продолжить пребывание в купели ещё на несколько часов.

— Спасибо. Функциональность сердца восстановится? — я задал самый интересующий вопрос.

— Восстановится, но на это нужно время. От недели до года.

— Лёгкие?

— Восстановятся. Но на это нужно время. От двух дней до года.

— Бес, сука ты ебаная, — произнёс я уже в слух, — ну какого хуя ты сделал?

— Тор, прошу прощения, — голос Беса немного дрожал, но на его рожу мне совсем не хотелось смотреть, — я не ожидал такого эффекта. Я думал, что не смогу пробить тебе кожу, или нож сломается.

— Бес, сука, ты дебил! — я не хотел сдерживать свои эмоции, — тут всё сделано из адаманта! Он неразрушим и создаёт абсолютно острые лезвия, на молекулярном уровне!

— Тор, я не мог этого знать! — в голосе Беса стали слышаться истерические нотки, — ведь неразрушимые вещи невозможно создать! Это противоречит всем известным законам!

— Бес, мудак, тут всё возможно, — я открыл глаза, и посмотрел на бледного представителя высшей цивилизации, — и ты должен знать это лучше меня. Ведь это вы создали этот мир!

— Тор, мы не создавали этот мир! — Бес отчётливо трясся всем телом, — мы лишь обнаружили технологии Великий Древних, которые позволили нам немного больше, но не более того! Мы так и не поняли сути всех процессов, мы лишь пользуемся конечным продуктом!

— А я ещё переживал, что украл вашу захоронку, — я усмехнулся, и улёгся поудобнее, — метнись на кухню, я там вино налил. Мне ещё полежать в купели нужно.

Бес в мгновение исчез, и через ещё несколько мгновений появился с двумя бокалами — большим и маленьким, по моим меркам.

— Дай мне мой бокал, — я протянул руку, и Бес сунул в неё мой божественный кубок, — давай выпьем за чудесное спасение от смерти, и не менее чудесное выздоровление!

Я почти полностью осушил литровую чашу одним залпом. Ощутимая кровопотеря требовала восстановить жидкость в организме. И вино я посчитал лучшим способом для этого. Бес, глядя на меня, также залпом осушил свой бокал, и теперь сидел на краю купели, свесив в неё ноги.

— Странное чувство, — задумчиво произнёс Бес, — Такое ощущение, что я молодею. У меня одни из лучших нанитов, но и они не способны на такое. Что это за источник?

— Как тебе объяснить… Это не источник, — вино начало действовать, раны заживали, и теперь я мог уже поговорить, — Это жилище духа.

— Духа? — инопланетянин выглядел немного удивлённым, — Что за дух такой?

— Что за дух? — я усмехнулся, — Великий Дух Материнского Источника.

Я намеренно добавил слово «Великий», чтобы придать слову значимости, но как оказалось — действительно всё сказанное мной вслух имеет последствия, так, как только я назвал духа Великим, как всё моё тело начало приятно покалывать, и я почувствовал лёгкую эйфорию.

— Тор, поздравляю, вы возвысили Духа до ранга Великого. Теперь он может создавать себе подобных и обретать материальную форму, при вашем желании. Не злоупотребляйте этим.

Я пребывал некоторое время в состоянии полного умиротворения, как будто испытал самый долгий в жизни оргазм. Не знаю, что это было, может быть просто благодарность от неожиданно возвеличенного Духа? Я посмотрел на Беса, и похоже, что ему тоже досталось от благодарного Духа, потому что сейчас Бес сидел, закатив глаза, а из уголка рта медленно стекала слюна. Инопланетянину досталось крепче, чем мне. Поэтому осталось только попросить, теперь Великого, Духа привести в порядок моего неожиданного гостя. Поэтому я сосредоточился, и мысленно обратился к Духу с просьбой привести в порядок инопланетянина. Неожиданно из воды вынырнула некрупная женщина, именно женщина, а не девушка, одетая только в брызги воды, да и тело у неё состояло из воды и было немного прозрачным. Она ласково посмотрела на меня, и я услышал в голове голос:

«Я благодарна тебе за возможность лучше познать наш мир, и получить тело», голос звучал мягко и как-то по-домашнему, умиротворяюще.

— Да не за что. Это я тебе благодарен за то, что поддерживала и лечила все эти годы. — я обратился к духу вслух, потому что при виде вполне осязаемой фигуры, разговаривать мысленно уже не хотелось, — поможешь привести в порядок моего гостя?

«Ты хочешь этого?» — Дух посмотрел на меня водянистыми добрыми глазами, и я не смог отвести от них взгляда, — «Вижу, что хочешь. Ты соскучился по общению. Я помогу твоему гостю».

В этот момент тело Беса обмякло, и он медленно завалился на бок рядом с купелью, ноги его так и остались в воде. Я присмотрелся к нему, переживая за состояние моего собеседника, и понял, что теперь он крепко спит. Это хорошо. Я отнесу его в дом, а утром спрошу — зачем он ткнул меня ножом.

— Спасибо тебе, Великий Дух, — я немного наклонил голову в благодарном поклоне, а водяная женщина засмущалась совсем, как живой человек, — я рад, что теперь у меня есть ты.

«У меня есть просьба», женщина с надеждой посмотрела в мне в глаза, «Подними остальных. Так мы сможем изменить этот мир».

Я ещё раз кинул духу в ответ, и женщина стекла в купель потоком воды, обдав меня, по-человечески тёплой, водой…

Я не долго нежился в своей купели, а выбрался из неё, и подхватив Беса под одну руку, а пустые бокалы в другую руку, я пошёл домой. Мне ещё многое предстояло обдумать, а пришельца я оставлю спать. Его нанитам сегодня сильно досталось, так что приключений им на сегодня достаточно. А утром, мы продолжим наше интересное общение, и я всё-таки постараюсь узнать, чего от меня хочет это странное существо с разными глазами…

Глава третья. От слов к делу

Этой ночью мне было совсем не до сна. Всю ночь я ворочался, и никак не мог сомкнуть глаз. Я всё думал, как так получилось, что меня проткнули ножом насквозь, пробили лёгкие и сердце, но при этом я до сих пор жив? Несколько раз я обращался к Про, но так ни чего нового для себя и не узнал, кроме того, что мой организм обладает запредельными возможностями, благодаря чему и смог противостоять нападению. Однако вызвало опасение то, что адамант, как оказалось, имеет сильное влияние на меня, так как сделать то же самое обычным, даже самым современным оружием было бы практические невозможно. Таким образов в будущем нужно будет ограничить оборот предметов и оружия из адаманта, та как только таким оружием можно нанести мне значительный вред, а при определённых условиях (отрубить голову, например) и вовсе убить. А такой расклад меня совсем не устраивал. Поэтому пара лет, потраченных на возведение стены возле поселения, теперь уже не казалась мне напрасной. Ну и красиво, конечно. Вот пусть мои враги стоят, и любуются розовым очарованием городской стены.

В итоге своих размышлений я уселся за рабочий стол, который я когда-то разместил в своей спальне и достал инструменты, куски золота и разноцветные камни. Я очень полюбил возиться с украшениями, потому что просто гулять по городу и искать себе занятие мне стало не интересно, а так я экспериментировал с металлами и рунами. Например, я создал версию «неуничтожимых» золота, серебра, платины и меди. Теперь подумывал о том, чтобы наштамповать монет, и завести денежную систему. А гарантом надёжности денег буду я сам, ибо никто кроме меня не создаст настоящую монету. Сейчас дело находилось на стадии конструирования специальной штамповочной машинки, которая будет штамповать монетки. Вот только как нанести руны на гурт монеты с помощью штамповки или проката и будет ли это работать?

Вот и сейчас я сидел за столом, и тщательно разминал кусочки золота, чтобы потом слепить из него заготовки, а уже из них вырезать звенья геральдической цепи, которую планировал наделить всевозможными чудесными свойствами, придать истории изделию и сделать цепь наследуемой для государственных лидеров будущего государства. За этим заданием меня и нашёл Бес.

— Тор, я хочу принести вам свои извинения за вчерашнее происшествие, — голос пришельца был подавлен, да и сам он не вызывал особой радости, — я могу рассчитывать на снисхождение?

— Ты о чём? — я оторвался от своего занятия и повернулся в сторону двери, — то что ножичком меня ткнул? Так не делай так больше, и будем друзьями.

— Я не сдержал свой порыв, — Бес насупился, — ты погубил весь мой род и все его достижения.

— В смысле? — я сделал изумлённое лицо, — в смысле погубил?

— Мы подавали вам световые сигналы, — Бес мялся в дверном проёме, и смотрел в пол, — хотели как-то выйти на связь.

— Так это вы светили мне из космоса? — я продолжал смотреть на Беса, — а зачем вы хотели выйти на связь?

— Как вам сказать… — Бес задумчиво почесал подбородок, — по законам империи Фибен, планета Дейдара принадлежит Роду Калас.

— Хм… Прояснил ситуацию. — я хмыкнул, потому что всё, что говорил Бес для меня было малопонятно, — а подробнее можно?

— Тебе это интересно? — Бес удивлённо посмотрел на меня, — почему?

— Потому, — я нахохлился, потому как объяснять ничего не планировал, а ещё я злился на себя, ведь я давно мог выяснить у Про всё что только можно, — рассказывай давай.

— Наша цивилизация весьма древняя, — начал свою историю Бес, — её история исчисляется тысячами циклов.

— Циклов? — перебил я рассказ Беса, — это сколько в земных годах?

— Наш цикл несколько длиннее вашего года, потому как измеряется временем оборота возле главного светила цивилизации, к которой принадлежит империя Фибен, — Бес прошёл по комнате и уселся в одно из кресел, — Вы не против, если я присяду?

— Слышь Бес, перестань мне выкать, — я немного разозлился, — хочешь сидеть — сиди. Господ у меня тут нет.

— Спасибо, — чуть кивнул головой разноглазый, — тогда называй меня Рамлата, так меня называют в Империи.

— Рамлата? — я удивлённо посмотрел на пришельца, — сложно как-то, язык сломаешь. А можно Рома? Есть такое имя на земле.

— А что оно обозначает? — Бес с интересом посмотрел на меня, — Рамлата означает Наречённый править. А полностью меня зовут Рамлата Даар Калас.

— Даар, это значит благородный? — где-то я уже слышал нечто подобное, — или я чего-то неправильно понимаю.

— В общем да, но на самом деле это означает принадлежность к благородной расе тифлингов, — Бес надулся как средневековый помещик от собственной важности.

— Рома, а полностью Роман происходит от древнего земного Ромул, — я напряг все свои исторические познания, — и это вроде как первый император одной великой империи.

— Ну тогда я не против, — бес сидел настолько важный, что я уже начал его стесняться.

— В общем так Ромул Фон Калас, — я исковеркал имя благородного тифлинга на свой манер, — отныне будешь зваться так.

— Даар Калас, — поправил меня пришелец, — правильно говорить Даар.

— А на земле, Даар это то же самое, что и Фон, — прервал я порыв благородного дона, — все самые отъявленные тифлинги носили звание Фон.

— Хорошо, я согласен, — новоиспечённый барон слегка кивнул мне, — я бы хотел продолжить свой рассказ.

— Валяй, — ответил я на вопрос Ромула, и видя его непонимание, продолжил, — продолжай рассказ.

— Мой древний предок был обычным шахтёром, — Ромул величественно развалился в кресле и закинул ногу на ногу, — он не был связан с тифлингами. Он отличался от остальных шахтёров тем, что не хотел всю жизнь добывать руду в астероидных полях, поэтому его стремления были в знаниях. И знания позволили ему освоить переработку, а затем и выплавку чистых металлов. Он много заработал, и к этому времени у него была огромная команда соратников и несметное количество рабов. И вот случилось то, что и должно было случиться — в неизведанном космосе команда разведчиков обнаружила огромное место сражения. Все корабли давно уже заснули и даже резервные системы не подавали признаков жизни. А это означало, что сражение произошло десятки тысяч циклов назад, и корабли были кораблями древнейшей цивилизации, от которой находили лишь незначительные артефакты, и никогда не находили кораблей Древних. Предку тогда очень повезло. От сумел оживить и подчинить себе Древний флагман. И самое главное, что он смог найти на корабле — знания. Мой род провёл на месте древнего сражения многие циклы. Мы разобрали всю свалку, собрали каждый кусочек обшивки, оживили все управляющие ИскИны (от искусственный интеллект), которые могли быть оживлёнными. И мы нашли несколько неизвестных ранее технологий, которые могли позволить нам основать собственную империю.

Я решил разнообразить рассказ и налил в кубки вина, а также нарезал мяса и принёс фрукты, всё это было воспринято со снисходительной улыбкой, и после нескольких глотков нектара, рассказчик продолжил, а я устроился поудобнее в кресле и приготовился слушать дальше.

— Мы обнаружили транспортные устройства, которые позволяли перемещаться в пространстве практически мгновенно, изучили пространственные тоннели, которыми можно было воспользоваться в пределах планет, мы нашли приёмные станции, которые могли исследовать инфополе планет, мы научились записывать и переносить сознание, получив возможность жить практически вечно. И самое главное — мы научились менять путешествовать по параллельным мирам, то есть получили возможность увидеть зеркала планет. И вот у нас зародилась идея — найти неосвоенную планету в ином измерении, куда ещё не добралась ни одна из известных империй, и основать на ней свою империю, чтобы в дальнейшем использовать энергетический потенциал планеты, чтобы распространить своё влияние в ближайшем космосе.

— И вы прилетели на землю? — я подцепил кусочек копчёной оленины и отправил в рот, — а почему именно туда?

— Нет. Мы не прилетели на землю. Путешествуя по различным слоям реальности мы наткнулись на эту планету, — Ромул сделал глоток из кубка, — и после изучения мы поняли, что это идеальное место для основания новой империи. Вот только было одно «но». Мы не могли справиться со странной силой, заключённой в этой планете. Эта сила не допускала сюда ни одно из наших устройств. Они просто выходили из строя. Энергетическая составляющая инфополя сделала невозможным освоение для нас.

— Так почему вы тут остались, — я крутил в руках звено от будущей цепи, — вам же тут ничего не подходило?

— Ну так ведь ты не знаешь, в каком состоянии остальные варианты планет, — Ромул поставил кубок на стол, — они или уже заняты, или полностью непригодны для жизни. А восстановление мёртвых планет не самое благодарное занятие. Но мы отвлеклись от моей истории. Из собранных на свалке материалов мы создали межсистемный рейдер по проекту Древних. Он позволял нам исследовать системы, не строя стационарных станций, мы могли перевозить колоссальный запас материалов и помещённых в стазис колонистов и рабов. Конечно же нам приходилось иметь контакты с существующими империями, и даже поступить на службу в одну из них. Но это не могло остановить нас в наших первоначальных стремлениях. Изучая базы знаний древних, мы смогли освоить технологию выделения из инфополя планет сгустков сознания недавно умерших разумных и на какое-то время сохранять их в хранилищах. Используя эти технологии, мы смогли переселить сознание умершего в новое тело, но только в тело ребёнка не старше десяти лет. Так как развить индивидуальные особенности можно только под управлением собственного сознания и только с раннего возраста.

— А как же то, что тактический интерфейс давал мне подсказки по поводу этой планеты? — я пристально посмотрел на собеседника, — Или это вы заложили определённые данные, которые считали правильными?

— В общем-то да. — Ромул улыбнулся, — мы не до конца понимали суть данной планеты. Но из древних баз данных мы узнали, что существуют планеты в зародышевом, зачаточном состоянии. И нормально могут существовать на таких планетах только начальные формы жизни. В том числе первобытные разумные. А для того, чтобы планета смогла принять более старшие формы жизни, необходимо подготовить инфополе к внедрению старших цивилизаций. За шестьдесят с лишним лет тебе удалось подчинить планету себе. Ты стал местным Создателем. Через тебя проходят все информационные потоки на данной планете, и от твоих желаний зависит всё, что происходит в пределах инфополя.

— Ты хочешь сказать, — я немного скривился, — из-за того, что я сильно захотел, чтобы ваш рейдер приземлился на планете, вы потерпели катастрофу?

— Думаю, что да, — Ромул опустил глаза в пол, — да и мы виноваты — слишком близко спустились к планете и попали в инфополе. Труды всего рода, и все наши стремления пропали. Я изучал возмущения в инфополе — планета не выпускает из себя сознание умерших. Думаю, что весь экипаж, а также все колонисты и рабы погибли. Теперь в красной пустыне южного материка огромный некрополь. И мощное радиоактивное заражение. Всё, что могло нам пригодиться — потеряно. Всё, что у нас осталось — это несколько дронов-сборщиков, которые могут пополнить запасы биологических картриджей на орбитальной принимающей станции.

— Принимающей станции? — я перестал крутить в руках кусок цепи и уставился на Ромула, — а что за станция?

— Станция, которая принимает импульсы инфополя планеты, может выделить некоторые из них и локализовать сгусток в хранилище станции. Одна проблема — сгустки не хранятся долго.

— Что за сгустки? — я внутренне напрягся, — о чём ты?

— Вы, земные разумные, называете их душами, — Ромул цепко смотрел на меня, а его выражение лица стало почти каменным, — и вот несколько таких душ сейчас находятся в хранилище.

— То есть мы можем создать ещё несколько людей? — подлокотники кресла застонали под моими пальцами, — я тебя верно понял?

— Совершенно верно, — есть только одна проблема, — у меня три готовых кокона, три комплекта картриджей для новых коконов, и пара десятков душ, собранных на твоей бывшей планете.

— И в чём проблема? — я откинулся в кресло, продолжая пристально смотреть на Ромула, — давай сделаем эти шесть, потом твои дроиды насобирают материалов и ещё сделаем людей.

— Вот так вот, да? — глаза Ромула как-то недобро заблестели, — а то, что на борту были миллионы комплектов картриджей, и огромное количество оборудования для выращивания коконов? А теперь всё это превратилось в хлам!

— Но ведь что-то там осталось? — я отвернулся от колючего взгляда Ромула, — ты ведь как-то прошёл через портал на корабле?

— Прошёл, — голос Ромула стал металлическим, — потому, что портальная капсула находится в самом защищённом месте цитадели. И я не выходил из капсулы, а воспользовался тоннелями, чтобы попасть сюда.

— А меня ты сможешь провести в эту капсулу? — у меня уже созрел некоторый план, но я пока не хотел его озвучивать, — может я смогу что-то сделать?

— Нет, не смогу, — Ромул опустил голову, — это индивидуальное умение и я не могу тебя обучить.

— А почему эти души так важны для меня? — я начал вспоминать свои разговоры с Про, и на душе у меня стало очень неспокойно, — что ты не договариваешь?

— Я думаю, — Ромул по злому взглянул на меня, — тебе будет интересна душа одного доктора юридических наук, эксперта в международном праве.

— Почему? — я искренне удивился такому выбору, — почему мне будет интересен доктор наук?

— Потому, уважаемый, что твоя дочь была гораздо целеустремлённее и умнее тебя, — Ромул смотрел на меня взглядом победителя, — и теперь её время уходит.

— Что???? — Я вскочил со своего места и кинулся к пришельцу, — верни мне мою дочь!!!

Ромул не ожидал такого развития событий и не успел смотаться в свои тоннели, а после того, как я ухватил его за горло, он уже не мог ни чего!

— Верни дочь, и я помогу тебе основать империю! — Ромул закатил глаза и начал хрипеть, тогда я ослабил хватку, и инопланетянин свалился в кресло.

Через пару минут шипения и откашливания Ромул всё-таки подал голос:

— Зачем так, я бы всё равно помог тебе! — Ромул потёр шею и уселся поудобнее в кресле, — мы теперь важны друг для друга.

Я закрыл глаза, и представил себе красную пустыню южного континента, как бы глядя на неё сверху глазами орла, и отчётливо увидел огромное, уродливое чёрное пятно, груды обломков, искорёженные механизмы и от всего буквально веяло смертью. На моей девственной планете появилось что-то мерзкое и противное всей её природе. Эта мерзость буквально проникала под каждую песчинку, окутывала каждый камешек, каждый обломок корабля пришельцев. И так мне эта мерзость стала ненавистна, что мне захотелось скатать её в огромный ком, как грязный снег весной, и тут же переливающийся разноцветными искрами, отблёскивающий металлом шар сформировался в воздухе над местом крушения, излучая мерзкие лучи, убивающие всё живое. Не придумав ни чего лучше, я выбрал самую тёмную точку в космосе, и изо всей силы запулил туда собранный комок мерзости. Теперь пустыня была просто красная, а по ней были разбросаны многочисленные обломки и немного покорёженные контейнеры. Тут подала голос Про:

— Тор, рекомендуется выйти из режима слияния с планетой, Ваши силы на исходе.

— Спасибо, дорогая…

Я открыл глаза, и увидел прямо перед собой бледного Ромула.

— Что такое, — я посмотрел ему прямо в глаза, — ты чего такой бледный?

— Это было величественно, и ужасно одновременно! — голос Ромула был какой-то странный, — я много раз видел, как Ведущий сливался с рейдером, но как сливаются с планетой вижу впервые!

— Какие твои годы! — я подмигнул Ромулу, — а к стати, сколько тебе лет?

— Немного, — насупился инопланетянин, — всего около трёхсот циклов.

— Фига се, немного, — я вполне искренне удивился, — а самому старому из вас сколько?

— Наш Ведущий давно перешагнул за полторы тысячи циклов, — в голосе была слышна грусть, — и теперь он растворился в поле планеты.

— Ну так давай построим храм, в котором ты сможешь обратиться к своему Ведущему, — я брякнул первое, что пришло мне на ум, — будешь ходить к нему и обсуждать свои дела.

— Ты сделаешь это для меня? — в глазах инопланетянина заблестели слёзы, — правда?

— Угробил же я ваш рейдер, значит и храм сделаю, — я налил себе ещё вина, побултыхал остатками в кувшине, — ты ещё будешь? Надо будет в подвал сходить.

Ромул как-то привычно кивнул головой, куда только его тифлинговский надменный взгляд делся?

— Да, я убрал из пустые смертельное излучение, — я говорил, удаляясь в подвал, — можешь пойти посмотреть, что там уцелело.

Когда я пришёл, молодого тифлинга не было в комнате. Нисколько не расстроившись, я уселся в кресло и задумался. Какая она, моя дочь? Которая из них? Старшая или младшая? Когда я помер, младшей было около пяти лет, а старшей чуть за семь. Глупыми я никогда их не считал, так что теперь мне было интересно, как сложится ситуация. Мне было жаль, ведь прошло «всего» шестьдесят три года, то есть старшей не более семидесяти, а это нормальный возраст, можно ещё лет двадцать прожить, радуясь внукам и огороду. Ну или ещё чему… Сможет ли она понять кто я?

Поставив кубок на стол, я спустился ко входу в дом, где на створках двери, в самом верху было вырезано два образа — мои дочери. Я помнил их и так, но глядя на образы, я ощущал их рядом с собой, мне было очень жаль, что я так и не смог принять участие в их судьбе. И вот теперь я стоял, и думал, как мне быть дальше.

— Порядок! — я аж подскочил от неожиданности, — сохранилось достаточно материалов и оборудования, чтобы создать небольшую орбитальную станцию.

— И что для этого нужно будет сделать? — я повернулся к Ромулу, — ты будешь строить станцию на земле?

— Нет конечно! — он сделал снисходительное выражение лица, как будто разговаривал с придурком, — это пустотный агрегат, и собираться должен в космосе.

— Давай я соберу все обломки, и отправлю их на орбиту, или ещё выше? — я был полон решимости, — так пойдёт?

— Так пойдёт, только портальную плиту нужно оставить на планете, а то я не смогу вернуться, — заложив одну руку за спину, Ромул сосредоточенно почёсывал подбородок, — вот только как? Она же в капсу, а капсула в цитадели…

— Я попробую переместить сюда твою цитадель! — и вид у меня в этот момент стал лихой и придурковатый, — ну или перед стеной поставим твою цитадель.

— Хм, — тифлинг как-то странно посмотрел на меня, — это достаточно большое сооружение…

— Сильно большое?

— Представь себе шар, размером примерно пятьсот метров в диаметре, — Ромул заложил руки за спину, — толщина брони достигает десяти метров.

— От кого же вы так защищались? — я подумал о том, что не видел такой штуки в пустыне.

— Получается, что от тебя, — тифлинг хмыкнул.

— Я не видел такой штуки в пустыне, — а что я мог сказать? Я и правда ни чего подобного не видел, — может быть твоя цитадель где-то в другом месте?

— Основная часть обломков находится под слоем песка, — Ромул нервно ходил по комнате, — если не знаешь, как выглядит — не найдёшь.

— Так, давай успокоимся, — день за окном разгорался, и свет теперь играл на мебели радужными зайчиками, — что осталось целое?

— Ну, собственно цитадель, со всем оборудованием, контейнеры с грузами примерно половина от начального объёма, что в них я не знаю, жилые и капсульные отсеки я не нашёл, возможно что-то под песком ещё можно найти, — Тифлинг взял золотую кочергу и начал шевелить угли в камине, — наш рейдер оказался слишком большим.

— Положили все яйца в одну корзину?

— Не понял тебя, — Ромул с интересом рассматривал кочергу, украшенную резьбой и рунной вязью, — интересная у тебя утварь.

— Поговорка такая на земле есть, — меня этот разговор начал утомлять, — мы можем обсудить моё ремесленное искусство позже. Вы ведь очень продвинутая цивилизация?

— Думаю, что да, — повесив кочергу на крючок возле камина, тифлинг сложил руки на груди и занял горделивую позу, — почему ты спрашиваешь?

— Я почему-то думал, что все ваши контейнеры, да и высокотехнологичные устройства имеют маячки для идентификации, — мне надоело холить по комнате, и я снова уселся в кресло, — разве не так?

— Так, но для приёма сигнала тоже требуются специальные сканеры, — он последовал моему примеру и уселся в кресло, — даже при наличии нейросети сканер обязателен.

— Значит, всё-таки нейросеть. А я-то думал, что это всё научный бред.

— В нашем случае не совсем нейросеть, скорее симбионт, позволяющий расширить возможности организма, но основа цивилизации именно нейросеть, — сейчас Ромул напомнил мне школьного учителя, — но на твоей планете это не сильно помогает. Хотя у тебя ведь тоже есть ментальный симбионт, только с очень ограниченным функционалом.

— Типа как ребёнка? — вывод не был для меня неожиданным, так как кроме предупреждения об опасности и функции википедии Про мало чем могла мне помочь, даже информация о свойствах организма весьма скоро стала неактуальной, — спрашиваю просто для общего развития. Но что ты мне скажешь про сканер? Есть у тебя такой?

— Думаю, что да, — Ромул задумался, — я не изучал состояние цитадели после крушения, на складах есть сканер.

— После определения цели, ты сможешь организовать раскопки? — я пристально смотрел на гостя, — у вас же в любом случае должны быть какие-то машины, с помощью которых вы работаете?

— Думаю, что в контейнерах есть необходимое оборудование, — Ромул по своему обыкновению почесал подбородок, — вот только эта планета не подходит для нашего оборудования, по крайней мере пока.

— Почему не подходит? Как это может быть?

— Странный энергетический фон очень быстро выводит технику из строя. Батареи быстро разрушаются, реакторы гаснут, а электронная начинка просто перегревается и выгорает, — тифлинг встал с кресла, заложил руки за спину и начал мерять комнату шагами, — биологическая техника работает чуть лучше, но вот с энергетическим питанием проблема сохраняется. Именно поэтому мы не планировали разворачивать тут производства и механизированную добычу материалов. Твоей задачей было подчинить местное население и начать поставлять нам ресурсы в обмен на простое оборудование, инструменты и оружие.

— Типа папуасов колонизированных?

— Что ты имеешь в виду? — Ромул даже остановился от неожиданности.

— Не бери в голову, мы слишком много отвлекаемся на всякую ерунду, я так понял, технику ты использовать не можешь, в том числе и сканеры?

— Именно так, — он опёрся на спинку кресла, — какие теперь идеи?

— Всё те же, — примерный план действий у меня появился, — чьи ещё души у тебя в хранилище?

— Все земляне, забрали вместе с твоей дочерью.

— Долго могут сохраняться души в хранилище?

— От силы треть цикла, — информация меня не радовала, — потом могут быть необратимые последствия, но обычно после потери целостности, мы развеиваем сгустки, так как кокон получается не жизнеспособным.

— Если в контейнерах есть готовые картриджи, — я начинал заметно нервничать, — сколько времени займёт выращивание новых коконов?

— Если силами принимающей станции — то около цикла, но если найдётся целое оборудование среди обломков, то можно уместиться и в десяток дней.

— Значит план у нас такой, — от волнения я начал хрустеть кулаками, от чего Ромул заметно напрягся, — сейчас в три готовых кокона заселяешь мою дочь, ремесленника и фермера. После чего необходимо исследовать обломки. Мы должны найти материалы и оборудование, после этого я отправлю весь твой хлам на орбиту — делай там что хочешь, и планета тебе не помешает.

— Принимается, думаю, что я смогу привлечь ещё сотрудников для строительства станции, — тифлинг начал о чём-то усиленно думать, — о безопасности ты уже позаботился, так что нужно только разобрать остатки снаряжения.

— Через сколько времени кокон оживёт? — этот вопрос меня интересовал больше всего, — через сколько времени встречать гостей?

— От десяти до тридцати дней, — времени достаточно, успею подготовиться, — всё зависит от наполнения сгустка. Ты вот оживал почти пятьдесят дней. Мы уже хотели утилизировать кокон.

— Да? А почему так долго?

— Видимо очень уж витиеватое развитие было у твоего сгустка, — каким-то странным голосом сказал Ромул, — информация о носителе оказалась не совсем достоверной.

— Как это? А откуда вы взяли информация о носителе? — это уже стало совсем интересно, — вы досье на Земле собирали?

— Зачем нам досье? Есть инфополе. В нём есть вся информация о носителях. В смысле людях.

— А почему со мной ошиблись?

— Ты как-то смог обмануть инфополе, и мы не смогли найти полную информацию о тебе. — Ромул даже выглядел расстроенным, — тогда мы в основном экспериментировали, и захватывали сгустки среднестатистических носителей, то есть людей, и ты вполне подпадал под такое описание.

— А что же пошло не так? — я с интересом наблюдал за изменениями в поведении тифлинга, — почему вы решили подселить меня на планету?

— Вот скажи мне правду, — интонация Ромула изменилась, — ты убивал на Земле себе подобных?

Интересный поворот событий. В девяностые годы в моей многострадальной родине России было всякое, да и в начале двухтысячный лучше не стало. То, что происходило в дни бурной молодости очень хотелось забыть так, чтобы даже под пытками не вспомнить, а было всякое. И борьба за выживание, и первый бурный опыт общения с женщинами, и первые заработки. О чём-то можно вспомнить с улыбкой, о чём-то с гордостью, а о чём-то с отвращением. И вынимать сейчас скелеты из шкафа очень не хотелось.

— Тебе в подробностях, или хватит короткого ответа?

— Можно коротко.

— Да.

— Вот от этом я и хотел сказать, — выражение физиономии тифлига стало победоносным, — сгусток всегда окрашивается по иному, если носитель прерывал жизнь себе подобного. В твоём случае картина сгустка была как у обычного офисного тюфяка. Бледная и невзрачная.

— Ну и? что это значит?

— Обмануть инфополе невозможно. А твой сгусток не отображал истинной картины. Такого я больше ни когда не встречал.

— А много коконов вы оживили?

— Несколько тысяч.

— А где они сейчас?

— Если стазис-камеры сохранились, то кого-то можно будет найти. Мы выращивали коконы, чтобы сделать из них рабов, ну почти рабов.

— Как это почти?

— Технология подобного возобновления жизни не была зарегистрирована в империи, поэтому выращенный из кокона организм классифицировался как биоробот, не более. Поэтому мы не продавали таких рабов, а собирали, чтобы в дальнейшем использовать для колонизации планеты.

— А средства подчинения были применены?

— Безусловно. Что-то вроде твоего интерфейса, который сканирует мысли, и при враждебных в сторону хозяина просто выключает сознание на какое-то время. Очень действенно получается.

— Будет жаль, если все ваши рабы погибли. Было бы полезным приобретением.

И это правда. Я вспомнил о моих двадцати семи неандертальцах. Лучше начать зарождение империи с восстановленных людей, у них хотя бы сознание в порядке. Останется только расставить их по местам и обеспечить работой. А работы тут очень много.

— А мне-то как жаль, — Ромул изобразил непонятную гримасу, то ли сожаления, то ли раздражения, — труд всей моей жизни.

— Ладно, хватит рефлексировать, — я встал с кресла, — давай уже что-то делать.

Тифлинг просто растворился в воздухе, скорее снова воспользовался своими тоннелями, а мне пора было подготовиться к приёму гостей. Мне нужно было изготовить одежду для детей, так как среди всего многообразия шмоток, которые я успел изготовить, не было ни одной детской одёжки. А если учесть, что детей будет трое — то проблемы в общении возникнут сразу. План работ примерно обозначен, так что теперь необходимо его выполнить.

Глава четвёртая. Начальная школа жизни

Первой на повестке дня у меня теперь одежда для детей. Точнее для маленьких взрослых. Я вспомнил, как почти год сверкал задницей, и эта идея мне совсем не нравилась. Всё-таки люди приходят из цивилизованного общества, поэтому я должен их обеспечить хотя бы тем минимумом, чтобы сделать жизнь здесь достаточно комфортной. В портняжном комплексе у меня уже был запас ткани, в основном из льна и шёлка. Лён я научился обрабатывать первым, но ткань из него поначалу получалась грубой и не приятной на ощупь. Методом проб и ошибок я научился делать достаточно приличную ткань, и даже шить из неё одежду. Изготовленный по памяти и несколько раз переделанный ткацкий станок, ну или то, что я называл таковым, очень помогал в производстве тканей. А когда однажды я увидел бабочку шелкопряда, моей радости не было предела потому, что производство ткани из льна я почт забросил, и занялся выращиванием бабочек шелкопряда. Правда делал я это достаточно далеко от города, так как боялся за свои сады. У меня было два очень полезных свойства — желание создавать что-то новое и огромное количество свободного времени. Тогда я забросил все проекты, и занимался только шёлком, уж очень мне хотелось порадовать любимую новыми нарядами. Теперь от тех времён остался запас ткани, которым я и собрался воспользоваться.

Предполагалось, что у меня будет одна девочка и два мальчика, но делать какое-то разделение в одежде я не собирался. Поэтому для новый поселенцев я сделаю туники, как самый простой вид одежды, из льняной ткани. Для повседневного ношения вполне подойдёт и соответствует местности. А на ноги сделаю невысокие ботинки — мокасины, так как сбивать пальцы об камни вовсе не обязательно. Ещё я хотел поэкспериментировать с подгонкой размеров, так как заморачиваться с чем-то подобным мне совсем не хотелось.

Три туники я сделал достаточно быстро, для этого нужно было лишь сшить между собой несколько кусков ткани. Получался эдакий мешок с прорезью для головы и небольшие рукава. Получившуюся одежду я укрепил рунами, для чего у меня была заранее изготовлена краска, которая хорошо держалась на ткани, а приставка «Неуничтожимая» кардинально меняла и внешний вид, и свойства материала. Из грязно-серого туники стали соломенного цвета, руны ярко выделались на одежде образовывая от плеча до низа подола туники замысловатую вязь, как я понял — в будущем понятную только мне. Швы на такой одежде сливались в единое полотно, а сама ткань приобретала сатиновую шелковистость, очень приятную для тела. Да и свойств кроме неуничтожимости я напихал в простую тунику достаточно много. После окончания изготовления туника выглядела следующим образом: «Тунка юного поселенца. Защищает от холода, жары и насекомых, устойчива к влаге, создаёт комфорт для тела. Подгоняется по размеру. Неуничтожима». Имей я такой девайс в начале моего становления, то скорее всего многого не стал бы делать.

Посмотрев на свои труды, я изготовил ещё десяток туник, после чего уложил из в мешок, и пошёл в кожевенную мастерскую, где у меня про запас были заготовлены сырые оленьи шкуры. Из них я изготовил мокасины, что было достаточно просто. Необходимо лишь вырезать кусок шкуры с запасом, затем обернуть кусок вокруг стопы и сшить сверху одним швом, как тапочки с помощью тонкой кожаной полоски. А оставшуюся кожу просто подвернуть к пятке, и закрепить вокруг оставшихся тесёмок, таким образом мокасины крепились над ахилловым сухожилием и представляли из себя совершенно простую обувь, пока я не укрепил её рунами. Теперь это были неуничтожимые мокасины, защищающие ноги при ходьбе, защищающие от холода и влаги, а также подгоняющиеся по ноге. Сделав комплект к туникам, я нарезал поясов, укрепил их и теперь был готов принимать гостей, правда оказалось, что опять наступило утро. Увлёкшись работой, я совсем не заметил, как прошла ночь. Поэтому набив ещё один мешок обувью и поясами я отправился отдыхать, так как для задуманного мне было нужно очень много энергии. А набраться сил я собрался в купели, которая теперь обладала совершенно другими свойствами, и могла практически мгновенно восстановить любую потерю энергии, что также навело меня не некоторые мысли.

Закинув мешки в дом, я разделся и залез в купель. Наслаждаться источником лучше в естественном виде. Неприятной неожиданностью стал шрам не груди. Такого раньше не наблюдалось, ведь все ранее полученные раны заживали полностью, не оставляя шрамов. Значит оружие или инструменты из адаманта нужно сосредоточить в одних руках — своих, и никому больше не давать. Надо будет пройтись по мастерским и собрать всё, чем можно меня прибить. И неплохо бы разузнать у Ромула про этот рабский симбионт, как он работает? Хотя тут нужно предполагать, что он будет предотвращать возможность нападения прежде всего на тифлингов, поэтому исключит возможность защищаться, а это нам совершенно ни к чему, поэтому, если я не смогу перенастроить симбионт на себя — в топку его, без него лучше будет. Интересно, как там дела в пустыне?

Лёжа в купели, я испытывал буквально переполнение силами, поэтому решил попробовать помочь Ромулу в его поисках. Я закрыл глаза, и представил себе огромную красную пустыню, простирающуюся почти на весь южный континент, я чётко видел место катастрофы, хотя оно и не было таким чёрным, как раньше. Но я теперь чётко видел, что падение произошло не перпендикулярно поверхности, а под достаточно острым углом, и большая часть обломков действительно находится под поверхностью пустыни. Мне показалось, что я даже вижу форму искорёженного падением и взрывами корпуса, спрятанного под многометровым слоем красного пустынного грунта. Буквально ощущая инородные предметы, которых не должно быть на этой планете, я мысленно приподнял их над поверхностью, так что стало видно каждый обломок, а затем опустил из обратно, оставив лежать на поверхности. Теперь исследовать то, что осталось от великого корабля можно гораздо проще. И цитадель я теперь увидел, хотя назвать это сферой я мог с трудом. Может быть из-за того, что к ней примыкали внутренние конструкции корабля. Думаю, Ромул оценит мои старания.

Открыв глаза, первое, что я почувствовал — боль. Боль во всём теле, как будто тысячи спиц прокалывали моё тело, а потом по этим каналам пропускали раскалённую жидкость. Я заметил, что вода в купели красная от крови, а по металлическому вкусу понял — это моя кровь, которая продолжала идти из всех доступных отверстий, не только из носа и ушей, а также и из глаз, рта, члена и даже задницы. Казалось, что кровь проступает через поры кожи, обжигая её снаружи.

— Про, что происходит? — я не на шутку испугался потому, что кровь и не думала останавливаться, — что происходит, Про!

— В только что пережили значительную энергетическую перегрузку. Сила источника пытается восстановить энергетические каналы, но процесс идёт медленнее, чем необходимо, вы продолжаете терять жизненные силы.

Голова и правда начала кружиться, и я уже не находил сил выбраться из купели, вода в которой стала не просто окрашена кровью, она стала алой, как будто только из крови и состояла. Я закрыл глаза, и откинулся на лежак. Если честно, то я даже был рад тому, что всё сейчас может закончиться. Слишком всё запутанно и сложно. Я и так больше полвека готовлю поселение для новых людей, практически в одиночестве. Урсула, была всегда со мной рядом, о скорее всего не как соратник, а как верная рабыня, готовая на всё ради хозяина, а меня это положение вполне устраивало. Она выполняла все мои прихоти, и никогда не отказывала мне ни в чём, и даже прожила больше, чем надо, лишь бы мне было хорошо. Почему-то вспомнил как она по смешному широко раздвигала передо мной ноги, так как я гораздо больше, чем была она, и как старалась сделать мне хорошо, хотя сама каждый раз истекала кровью, и я раз за разом относил её в купель. Такая вот она странная женская любовь. Или может она просто любила боль? Сейчас мне трудно об этом судить, хотя я и благодарен ей за подаренное мне время.

Размышления об Урсуле отвлекли меня от мыслей о смерти, и я, открыв глаза, понял, что уже не истекаю кровью, и вода в купели немного прочистилась. Странно, а такое количество божественной крови никак не повлияет на местность? Хотя кто его знает, как оно устроено в этом мире. Хотя, приглядевшись к стенкам купели, я заметил на них маленькие красные кристаллики. Моя кровь окаменела и слилась со стенами и дном купели. Вовсе даже не плохо. Только не хотелось бы больше украшать каналы моего города таким образом.

— Про, какое у меня состояние?

— Энергетические канали стабилизируются, но рекомендуется не покидать источник энергии до полного восстановления.

Вот и ладно, не буду покидать источник. Уже вовсю утро, солнышко начинает играть лучами в водах купели, переливаясь солнечными зайчиками и радужными искорками от стёкол. В одно время я застеклил все источники и колодцы, чтобы осенняя листва и всякий мусор не попадали в систему водоснабжения, теперь, чтобы попасть в купель было необходимо открыть большую стеклянную дверь. Зато зимой было очень приятно сидеть в тёплой купели, и холодный ветер нисколько не портил ощущения.

Только я задумался о том, чтобы подремать в купели, как меня привёл в чувство крик Ромула:

— Нашёл! — крик был очень весёлый и ликующий, — Всё нашёл!

— Чего ты нашёл, Архимедушка? — я повернул голову в сторону криков, — любовь всей жизни?

— Какой ещё Оримедушка? — Ромул чуть ли не прыжками бежал к купели, — нашёл материалы, оборудование, нашёл капсульный зал, немного попорченный, но стазис камеры с рабами целые, что внутри не знаю, нужно смотреть. Если тела не уцелели, то можно будет повторно снять с них сгусток, а сами тела переработать в исходное сырьё с минимальными потерями.

— Даже так? — Я прикрыл глаза, — а сколько времени это займёт?

— Не знаю, — помотал головой Ромул, но в стазисе даже повреждённое тело хранится очень долго, момент отрыва сгустка от носителя происходит только после выхода из стазиса. А ты чего тут нежишься?

— А ты ничего не заметил? — я повернул голову в сторону радующегося тифлинга, — ты же был в пустыне?

— Я исследовал цитадель, — Ромул смотрел на меня прямо-таки по-детски наивно, — а когда вышел из неё, то увидел огромную территорию, усыпанную обломками. Не понимаю, как ты мог не заметить цитадель?

— Я её не заметил, потому что она была под слоем грунта, — я закрыл глаза, и откинул голову на лежак, — я тут немного надорвался, вот лежу, восстанавливаюсь.

— Так это ты достал все обломки из-под земли? — Ромул выглядел ошарашенным, — Но как это возможно? Хотя ты же смог уронить корабль…

— Мне кажется, что корабль уронил всё-таки не я, — я посмотрел на Ромула, — угол падения корабля не соответствует моим видениям. Скорее всего, это планета отреагировала на мои желания, и локально увеличила гравитацию, а вы в действительности просто попали под её воздействие. Как ты думаешь, кусок железа, длинной в двадцать километров может нормально себя чувствовать в атмосфере планеты?

— Нет, на самом деле, мы нарушили много правил, — Ромул изучал костяшки на руках, — корабль нашего класса не должен был входить в гравитационное поле планеты.

— Так вы распиздяи? — я усмехнулся, — не русские случайно?

— Нет, мы принадлежим к другой расе, — тифлинг как-то виновато посмотрел на меня, — но чувство безнаказанности имело место в нашем поведении.

— Хрен с вами, чего ещё нашёл? — прикрыв глаза, я уже захотел послать всё куда подальше, и просто отдохнуть, — Что ещё полезное?

— Запасные портальные плиты, — голос тифлинга звучал как-то торжественно, — восемнадцать штук.

— Охренеть, — я аж чуть не вскочил из купели, — это мы портальную сеть сможем по всей планете построить!

— Можем, — кивнул Ромул, — а можем наладить постоянную связь с орбитальными станциями.

— Где эти порталы? — я забыл, что нахожусь в купели в чём мать родила, из неё, — покажи мне!

— Ты бы оделся, что ли, — Ромул как-то странно сморщился, — а трясёшь тут делами своими.

— Слушай, а ты не из этих случайно? — я кивнул головой в сторону, — которые пол свой попутали?

— В империи это не считается зазорным, — Ромул гордо вскинул голову, — но я исповедаю традиционные ценности.

— Это гут, — я быстро натянул одежду, — а то я тебе шею быстро сверну, не хватало мне ещё этой заразы на моей планете.

— А почему ты против? — Ромул вопросительно посмотрел на меня, — свобода половых взаимоотношений — это норма в любой современной империи.

— Да? А ты оглянись вокруг! — я почувствовал, что начинаю свирепеть, — видишь, как много народа вокруг!

— Где? — начал оглядываться по сторонам Ромул, — ты шутишь так?

— Как дитё, нам каждый производитель сейчас важен, чтобы мы могли запустить цивилизацию на этой планете! — я крепко сжал кулак, — а ты мне про вольности в империях!

— Любые однополые сношения на этой планете караются смертью! Я сказал!

В этот момент планету немного тряхнуло, а в голове промурлыкал голос Про:

«Вы создали первый закон, выполняться он будет автоматически, самой Планетой»

— Жестоко, но это твоё право, — покивал головой Ромул, — я так понял, планета очень живо реагирует на все твои желания.

— Это не я придумал. — я не хотел больше касаться этой темы, — что у коконами?

— Запустил процесс, теперь сгустки будут осваивать тело носителя, — Ромул почесал подбородок, я заметил, что он постоянно чешет его, когда о чём-то думает, — должен сформироваться пол, расовые особенности, восстановиться мозговая деятельность.

— Хорошо. Теперь пометь нужный контейнер, я перенесу его сюда.

— Как? — тифлинг посмотрел на меня как на сумасшедшего, — он находится на другом полушарии!

— Это мой вопрос, главное пометь контейнер, — мне в голову пришла одна очень интересная идея, — ты жрать хочешь?

— Не отказался бы, — Ромул явно повеселел, как может повеселеть только настоящий мужчина при упоминании о еде, — пойдём, сделаем стейки.

— Что сделаем? — мой напарник семенил рядом, — не совсем понял.

— Мясо будем жрать, — голод дал о себе знать, — с кровью!

День без еды, бессонная ночь, да и ещё приключения с утра, от которых чуть не растворился в эфире, дали о себе знать, и во мне проснулся просто зверский аппетит. А на это счёт у меня в подвале выдерживался неплохой кусок мяса тура, который по вкусу мало чем отличался от обычной говядины, разве что пожёстче немного, но после сухой выдержки в подвале мясо становилось мягким и сочным. По дороге на кухню я зашёл на маленький огородик за домом, и набрал там веточек тимьяна и крупную луковицу чеснока. Остальное было в подвале — кусок выдержанной вырезки, кувшин терпкого красного вина и брусок сливочного масла (из молока тура), что ещё нужно для счастья? Все манипуляции я проводил под присмотром Ромула, ему было очень интересно, что я сейчас буду делать. А я достал из дровяника несколько поленьев, закинул их в печь, приговаривая: «великий дух огня, прими моё подношение, прогрей мне печь».

— Тор, прошу прощения, — он с любопытством заглянул в печь, — а чего ты всё бормочешь?

— Я не бормочу, — произнёс я нарезая мясо толстыми ломтями, сантиметров по пять, — я прошу Великого Духа Огня принять мою приношение, и за это разогреть мне печь.

— Это такое верование местное? — сказал Ромул, в очередной раз заглядывая в печь, где весело трещали сухие дрова, — ты формируешь религию?

— Нет, — я натёр тимьяном ломти мяса, — в печи живёт Великий Дух Огня, отец всех Духов Огня на этой планете, и если хочешь, чтобы он тебя слушался — общайся с ним вежливо.

— Ты сейчас серьёзно? — Лицо Ромула вытянулось как у лошади, или одной известной телеведущей, — ты разговаривал с духом стихии?

— Эта планета, — я поставил большую золотую сковороду в печь, — является домом для множества Духов, которые могут помогать тебе, а могут и начать мешать. Это надо знать.

— А откуда они взялись тут, — Ромул опять начал чесать подбородок, — не было тут раньше ни каких духов.

— Я создал, — я кинул на сковороду здоровенный кусок масла, -и они мне здорово помогают, вон видишь светильник?

— Да, вижу, — тифлинг уставился на светящийся кристалл, — а как они работают?

— Очень просто, — я положил разрезанную пополам головку чеснока в закипающее масло, — они берут часть энергии от живого существа, и возвращают её в виде света.

— Сами по себе, — Ромул сейчас выглядел очень удивлённым, — как такое может быть?

— Работают сами по себе, — я положил ломти мяса на сковороду с маслом и чесноком, — а управляются Искрой Великого Духа Солнечного Света.

— Невероятно, — молодой пришелец сел на стул, — ты не используешь ни какую энергию, кроме естественной энергии планеты?

— Не использую, — я перевернул шкворчащие куски мяса, — существующей энергии более чем достаточно, но это ещё не всё.

— А есть что-то ещё? — тифлинг был совершенно обескуражен обилием новой для себя информации, — что может быть ещё более невероятным?

— Духи могут работать из благодарности, — я снял куски мяса со сковороды и положил в адамантовую миску, — просто потому, что ты им нравишься.

— Расскажи ещё! — я почувствовал себя путешественником пришедшем к первоклассникам, — я никогда такого не встречал.

— Ты ходил в душ? Или в туалет? — я накрыл миску с мясом крышкой, в сковороду с мясным соком и маслом налил вина, — как думаешь это всё работает?

— Не знаю, — Выражения лица Ромула поменялось, и его нос потянулся в сторону миски, — тоже дух?

— Не совсем, — я поднял крышку миски и посолил мясо, — элементаль Великого Духа Материнского Источника, считай Духа Воды, загоняет воду в трубу, и по ней вода поступает в санузлы, а также душевые и ванны. Ну и на кухню естественно.

— То есть ты вообще не используешь энергию, чтобы подать воду в дом? — тифлинг был вообще убит этой информацией, — чем же ты уговорил элементаля?

— Я построил ему красивый дом, — я вытащил сковороду и полил готовые стейки соусом, — несколько дней делал статую Невесты, а она из чистого серебра, сделал адамантовый колодец, возвёл купол, подвёл золотые трубы, даже воронку для воды сделал из золота, потом застеклил колодец, можешь выйти и посмотреть. Красотища! Вот он и старается, так как благодарен мне за красивый дом. Да и для элементаля движение — это жизнь, а движение в красивом доме — удавшаяся жизнь.

В полной тишине я поставил на стол золотые тарелки, золотые же вилки и ножи, положил куски дымящегося мяса и разлил по кубкам вино. Теперь можно и перекусить.

— Ну что, пришелец, твоё здоровье! — Я высоко поднял кубок, а затем одним глотком отпил из него половину, — угощайся, чем богаты!

Ромул немного выпил вина, оно было тёмно-красно, терпкое, в самый раз к мясу, и глядя на меня отрезал маленький кусочек от ломтя мяса, и запихал его в рот… Далее немая сцена. Я никогда не видел, чтобы кто-то с такой жадностью ел.

— Не торопись, а подавишься, — я немного развеселился от увиденного, — а я не знаю, лечит ли купель тифлингов.

А на самом деле лечит? Надо как-нибудь попробовать запихать Ромула в купель.

Я ел медленно, смакуя каждый кусочек, наслаждаясь вкусом и запивая вином, ни когда не пробовавший, как оказалось, натурального мяса Ромул поначалу просто обезумел, но потом успокоился, и добавку ел уже спокойно.

— А ты чего так накинулся на мясо? — мне стало интересно выяснить особенности жизни тифлингов из далёкого космоса, — у вас нет таких продуктов?

— Как сказать, — Ромул отрезал кусочек мяса и внимательно рассматривал волокна, — теоретические есть, вот только не в таком виде.

— А в каком виде у вас это всё есть? — я чувствовал сейчас себя совершенно умиротворённо, а выдержанное вино дополняло картину, — сублиматы делаете?

— Пофти, — кусок мяса во рту мешал нормально разговаривать, — мы шабиаем фотуфты, а пофом феофауем иф.

— Чего? — я уставился на Ромула, — ни черта не понял.

— Мы собираем исходные продукты, а потом преобразуем их, — я в глазах пришельца был тем ещё аборигеном, — выбираем из природных ингредиентов те составляющие, которые могут полезны организму, а остальное используется как удобрение, например, или для промышленной переработки.

— То есть вы питаетесь концентратами аминокислот, минералов, витаминов и тому подобного? — а едва не выронил вилку, — для чего?

— Это логично, зачем запихивать в себя то, что потом всё равно выйдет из организма, — практичность инопланетян потрясала, — каловые массы не выходят из организма так часто, а выходящая вода очищается и рециркулируется. Это очень удобно в условиях космоса.

— В космосе да, — я даже немного усмехнулся, — но на земле, если ты не будешь периодически перемешивать землю с дерьмом — ни чего расти не будет. Тоже своеобразная рециркуляция. Кстати, очистка сточных вод тоже производится элементалем, только Великого Земляного Духа Нерушимых Стен. А выделенные органические и не только остатки используются потом в качестве удобрения.

— Неплохо тут всё устроено…

— Так ты контейнер отметишь? — я посмотрел на Ромула, — или ещё про духов поговорим?

— Отмечу, — тифлинг откинулся на спинку стула, — дай переварить-то немного твоё угощение!

— Переваривай! Можешь даже поспать пойти, а я займусь своей поделкой. Энергию подкопить надо. — я уселся за рабочий стол, и достал отложенные заготовки и материалы, — не знаю почему, но меня такая деятельность успокаивает.

— Если ты не против, я понаблюдаю за тобой, — Ромул пододвинул кресло так, чтобы было видно стол, и уставился на заготовки будущей цепи, — мы сейчас так не работаем.

— Да пожалуйста, наблюдай на здоровье.

Мне не было в новинку, когда за моей работой кто-то наблюдает. Во время создания многих инструментов, когда я тщательно вымерял и вытачивал детали, Урсула почти всегда была рядом, и внимательно за мной смотрела, ей нравилось наблюдать за созданием новых предметов. Теперь за мной наблюдает Ромул, с той лишь разницей, что его вид меня совершенно не возбуждал. Через некоторое время я совершенно абстрагировался от наличия наблюдателя, и продолжил вырезать заготовки из золотых пластин. Мой любимый ланцет буквально порхал над металлом, вырезая звенья будущей цепи в виде голов животных, домов, предметов, я хотел отразить в геральдическом символе всё, что окружало меня, всё из чего состоял мой нынешний мир. Тут была и морда Маатхи, и раскрытые крылья Гаррах, и голова первых моих оленя и кабана, изображение мастерских, с предметами, которые должны изготавливаться в них, фермы, даже просто окружающая природа, не забыл я и про первых моих поселенцев, изобразив их в виде большого хоровода вокруг будущего камня. В центре каждого звена я оставил место под драгоценный камень, который также я планировал наделить полезными свойствами. После того, как все звенья были готовы, я начал думать над центральным звеном, которое должно отображать основу мироздания, но пока особых мыслей не было, поэтому я отложил цепь в ящик стола, и решил заняться чем-то ещё.

Когда я поднял голову от работы, моего собеседника рядом не было. В принципе меня это нисколько не расстроило, так как я начал немного уставать от общества. Видимо годы жизни в одиночестве сделали своё дело. Так происходит всегда — ждёшь чего-то, можно сказать мечтаешь, а потом, когда получаешь желаемое — оказывается, что новое приобретение ломает устоявшуюся жизнь, и вот от нового хочется поскорее избавиться. Может быть к вещам это не применимо, а вот к обществу вполне. Пока я был один, мне пришла в голову мысль, что Ромул беспрепятственно попадает в моё жилище, а действие адаманта на мой организм он уже видел. Первый раз можно простить, так как я попортил ему жизнь, но вот повторения я точно не хотел. Поэтому я закрыл глаза, и попросил Великого Земного Духа «закрыть периметр», то есть пропускать в дом только тех, кого я сам пущу, и каждый раз спрашивать разрешения на вход в дом. Лёгкие покалывания дали понять, что я услышал, осталось только ждать эффекта.

И эффект был, я понял это, когда услышал крик, раздающийся из-за стены, это Ромул звал меня, так как не мог попасть не то, что в дом, но даже за периметр городских стен! Великий Земной Дух посчитал домом не то, что имел в виду я, а весь город — от горы до горы, и от озера до стены. Теперь без моего разрешения никто не сможет попасть ко мне в гости. К тому же дух убрал все возможные перемещения, кроме естественного, поэтому ни какие тайные тропы и тоннели больше не работали в моём городе. Хорошие беседы это, конечно приятно, но здоровую паранойю никто ещё не отменял. Надо будет сделать колокол, чтобы гостям не приходилось орать через стены.

Поднявшись на стену, я увидел компаньона, который сидел под раскидистым деревом, и казалось что дремал.

— Эй, Ромул! Аника воин, ты спишь что ли? — я не стал спускаться вниз, а заговорил с ним с надвратной башни, — заходить то будешь?

Ромул поднял голову, и как-то обиженно заявил, что я засранец, вот только терминов, которыми пользовался Ромул я так и не понял. Издержки образования, языкам то я не обучен. Я подошёл к вороту лебёдки, и начал крутить его, опуская подъёмный мост, чтобы впустить горе-тифлинга в город.

— Заходи! Проход свободен! — покалывание по всему телу показали, что дух услышал меня, и тифлинг может войти, — не обижайся, безопасность превыше всего!

Подняв обратно мост, я спустился к насупившемуся Ромулу.

— Чего надулся? — я насмешливо посмотрел на тифлинга, — не работает твоя магия?

— Зачем ты это сделал? — Ромул как-то странно посмотрел на меня, — я уже час тут кричу!

— Значит плохо кричишь, — я направился по направлению к дому, время уже перевалило за полдень, и идти по тёплым плитам дороги, под сенью раскидистых деревьев было ну очень приятно, — теперь только пешком.

— Чего ты опасаешься? — так как пришелец был значительно ниже меня, то ему приходилось напрягаться, чтобы идти вровень со мной, тогда как я шёл прогулочным шагом ни капли не уставая, — я же тут один!

— Знаешь, друг, ты меня уже ножичком разок пырнул, — я шёл по дороге прикасаясь к листьям кудрявых каштанов, и мне вспоминалось, как я сажал их пару десятков лен назад, даже не задумываясь, какими красавцами они вырастут, — это было не очень приятно.

— Я уже осознал свою ошибку! — тифлинг продолжал быстро семенить следом за мной, — ты же должен понимать, что между партнёрами должно быть доверие!

— А кто сказал, что мы партнёры? — я смотрел на свои каштаны, и вспоминал те дни, когда они были для меня единственной пищей, а сейчас я выращивал их для того, чтобы построить свиноферму и кормить каштанами свиней, — мы просто помогаем друг другу. Ты мне потому, что хочешь выжить, а я тебе, потому что мне скучно.

— Чего? — Ромул аж застыл с вытаращенными глазами, — тебе просто скучно? А как же твоя дочь?

— Не ори, — я остановился и всей грудью вдохнул свежий воздух, наполненный ароматом цветущих каштанов, весна как ни как, — да, когда-то я очень любил своих детей. Но давай будем объективны — прошло шестьдесят три года, я очень любил свою Урсулу, но прошло тринадцать лет, и мне забавно про неё вспоминать, хотя я поставил ей памятник прямо возле дома, и в её честь разрисовал весь дом золотом и платиной. Успел рассмотреть?

— А зачем же ты просил поместить её сгусток в кокон?

— Затем, что мне нужны поселенцы, — я повернулся всем телом к Ромулу и посмотрел на него сверху вниз, — а от кого можно ожидать особой верности, как не от своего ребёнка? Хотя история говорит об обратном.

— Ты сильно изменился за прошедшие годы, — раздавленный Ромул повесил голову, — что ты теперь думаешь, про освоение планеты?

— Не ссы, прорвёмся! — я повернулся и зашагал к дому, пора бы уже чем-то подкрепиться.

К дому я пришёл раньше инопланетянина, видимо привычка ходить тайными тропами повредила умению ходить ногами, поэтому я уселся на скамейку возле стены, перед которой стоял памятник, и закрыл глаза. Опять перед моим мысленным взглядом раскинулась красная пустыня. Особых изменений я не увидел, разве что один из контейнеров сейчас был помечен крестом, с помощью камней, выложенных на его крышке. Случайностью это никак не могло быть, поэтому я представил, как контейнер поднимается в воздух, и всё сильнее разгоняясь движется в сторону севера. Вот уже пустыня позади, узкая полоска гор и лесов пропала на горизонте, теперь внизу только лазурное море, мелкие острова и архипелаги быстро проплывают внизу, и вот уже огромный океан сменился джунглями и озёрами, горами и реками, большими и малыми морями, пока на горизонте не показалась розовая стена, постепенно приближаясь и замедляясь, и вот я уже вижу свой город со стороны, его сверкающие купола, раскидистые сады и сверкающую на солнце городскую стену. Я опустил контейнер на землю прямо перед крепостным рвом. Всё, я сделал то, что планировал.

Открыв глаза, я увидел перед собой Ромула, который опять был весь бледный, как будто перед ним сейчас стояла смерть.

— Ты чего тут? — я посмотрел на пришельца, и почувствовал лёгкое головокружение, — вот только соберусь что-то сделать, как опять ты рядом.

— Ты бы сейчас себя видел, — Ромул покачал головой, — что за необходимость такая — истекать кровью и надрываться каждый день?

Я обратил внимание, что лавочка забрызгана кровью, даже на плитах, лежащих на земле заметны брызги крови. Значит каждая попытка сделать что-то удалённо будет приводить к таким последствиям, пока энергетические каналы внутри меня не укрепятся достаточно сильно.

— Я притащил контейнер, помеченный крестом, — я кивнул в сторону ворот, -можешь налаживать портал.

— Притащил контейнер? — Ромул начал крутить головой, — а где он?

— Перед воротами, — я усмехнулся, — где же ещё.

— Безопасность прежде всего? — теперь я был удостоен снисходительного взгляда, — так надо понимать?

— Именно. Ты же не думал, что я разрешу построить портал внутри города? — я вытер кровь с носа, — что ту нужно с этим делать. Не гоже каждый раз истекать кровью.

— Может всё-таки установим портал в городе? — умоляющие нотки в голосе были совсем омерзительны для меня, — так ведь удобнее.

— В городе хочешь? — я на мгновение задумался, — что ж, есть у меня одна идея. Можно и в городе открыть портал. Так даже удобнее будет. Вот только немного поработать придётся.

— Партнёр, я никогда не отказывался поработать! — воодушевление Ромула меня просто обескураживало, — что нужно делать?

— Тебе нужно отправиться в твой мир, и найти себе помощников для работы в космосе, — я, крякнув, встал со скамейки, — раньше, чем через неделю не приходи, всё равно не услышу, и не открою. Со стены сам сможешь сойти.

Больше я не собирался разговаривать с пришельцем, мне теперь было необходимо осмотреть портальную плиту, и придумать способ обезопасить себя от вторжения.

Глава пятая. Безопасность — наше всё

После того как выпроводил гостя, я не стал ни чего делать, а просто полежал в купели, принял тёплый душ, выпил пару кубков любимого вина и отправился спать. У меня и так было слишком много событий за минувшие несколько дней.

Рано утром, быстро позавтракав и одевшись в свою любимую одежду из медвежьей шкуры, я отправился в каменоломню. Мне предстояло создать портальный храм, так я решил его назвать. Я уже осмотрел плиту и теперь мне было понятно, каких размеров делать защитное сооружение. Портальный камень, это был диск около двух метров диаметром и примерно полметра толщиной. Из чего он был сделан — я не знаю, но чёрный, монолитный материал с множеством сверкающих блёсток внутри завораживал воображение.

Мудрить с портальным храмом я не собирался — просто построю круглую башенку с полостью около трёх метров в диаметре. Можно было сделать и пещеру в горах, но как я превращу изначальный туф в адамант? Не всю гору же мне преобразовывать?

Стены такой портальной часовни я решил сделать из массивных каменных блоков, которые я потом укреплю все вместе, чтобы создать монолит, причём пол и крышу в этот раз я решил укреплять заодно со стенами, получив таким образом монолитную капсулу, которую ни одним современным оружием пришельцев невозможно будет разрушить. Дорота часовни я тоже сделаю из адаманта, по примеру основного дома, с небольшими отличиями, так как засов в данном случае будет только с наружной стороны, а в дверях будут прорезаны небольшие окна с прочными стёклами для того, чтобы можно было увидеть, что происходит внутри.

Так как сооружение не большое, а опыта в строительстве было уже много, то я управился быстрее, чем планировал. Теперь у меня была полностью готова коробка из туфа и оставалось только укрепить её и сделать монолитной. Для укрепления я просто обозвал сарайчик «Портальным храмом, охраняющим от внезапного вторжения. Неразрушимым», и немного понаблюдал, как из грубого сооружения получится монолитное строение, со стенами без единой щели и сверкающим куполом. Чтобы не уходить от традиций, — купол я заранее натёр золотом. Внутри храма был заниженный примерно на полметра пол (дабы потом установить плиту, а под куполом я укрепил осветительный кристалл, чтобы всегда видеть происходящее внутри. Дверную коробку я сделал сразу вместе с кладкой стен, так что теперь она была уже встроена. Чуть дольше проводился с дверями и их подгоном. В конечном итоге, через пару дней у меня был готовый портальных храм, на небольшом удалении от основного дома. Под него я пожертвовал одной из клумб, точнее воткнул часовню в центр клумбы, так что теперь она буквально утопала в цветах. Осталось только разобраться с плитой. Собственно, саму плиту я уже доставил к храму, а контейнер с оставшимися перенёс за стену, на всякий случай. Теперь оставалось только дождаться Ромула, и можно заканчивать работу.

За оставшиеся дни я успел прибраться на месте строительства, привести себя в порядок, проверить хозяйство, пополнить запасы и как следует отдохнуть. Примерно через неделю я отдыхал на площадке надвратной башни, наслаждаясь видами и лёгким весенним ветерком.

— Эй, на мостике! — Услышал я крик Ромула, — открывай дверь!

— Где ты, засранец, нахватался такого жаргона, — я подошёл к краю стены и заглянул за стену, — один пришёл?

— Один, дополнительный экипаж на станции, — Ромул кричал задрав голову, — установим портал, тогда и приведу остальных.

— А это так сильно нужно? — Я испытывал сомнения насчёт дополнительных кадров, — чего сразу не привёл?

— Как? Без транспорта им с дальнего континента не меньше цикла добираться!

Аргумент был весомым. Пока я опускал мост, было время обдумать сложившуюся ситуацию. Обниматься с тифлингом я не стал, просто пожал ему руку, похрустев нежными пальчиками, думаю этого вполне достаточно.

— Ты ж мне руку так раздавишь! — застонал горе-тифлинг, — отпусти!

— Ты что, каши мало ел? — я усмехнулся, глядя на страдания иномирянина, — пошли разбираться с порталом.

В этот раз я решил не торопиться, а спокойным шагом дойти до портала, чтобы успеть разузнать о последних новостях.

— Расскзывай, чего нового, кого нанял, — я медленно шел по дороге, позволяя Ромулу спокойно идти рядом, — чего натворил?

— Ни чего я не натворил. Набрал неплохую команду из десяти разумных. Все специалисты пятого-шестого уровней, пришлось для этого слетать на окраину системы, дальше было бы слишком долго, — Ромул рассказывал быстро, хотя я мало что понимал из сказанного, — на станции нашёлся запасной пробойник, поэтому я смог пригнать в это измерение малый рейдер. На что-то большое он не пригоден, но для малых разведывательных операций в пределах одной-двух систем вполне подходит. Как раз под команду из десяти разумных.

— Полёты в космосе меня мало волнуют, — я не изменил выражение лица, — далеко от поверхности оставил?

— Да, вне пределов полей планеты, — Ромул изменился в лице, — прошлые ошибки я учёл. Сейчас он пристыкован к принимающей станции, идёт профилактика.

— Ты так доверяешь новой команде? — я едва заметно усмехнулся, — не боишься, что тебя кинут?

— Нет, не боюсь, — гордое выражение лица невозможно было не заметить, — это остатки моего рода, абсолютно верные соратники.

— Все без исключения? — точно стоит ждать беды, — ты во всех уверен.

— Да, во всех! — может мне показалось, но Ромул немного даже обиделся, — в нашу команду вошли ещё трое разумных из высших рас, они имеют огромный опыт в колонизации планет, они окажут нам огромную помощь!

— Опыт колонизации, говоришь? — точно стоит ждать беды, — ну посмотрим.

— Я помогу с переводом, так как высшие редко разговаривают на общем наречии, — опять это горделивое выражение рожи, — мне оказано огромное доверие!

— Как это? — это уже становилось совсем интересно, — нужно держать ухо востро.

— Высшие расы имею огромный авторитет, поэтому счастливы те исследователи, которые смогли привлечь к своей работе высших!

— Ты там грибов объелся что ли?

Этот разговор более не имел смысла. Нужно запустить портал, а там будет уже видно, что делать с новыми «исследователями».

«Про, у тебя есть языковой пакет высших рас?»

«Да, тебе установили расширенную версию языкового пакета, нужно лишь активировать опцию»

«Это долго?»

«Уже активировала»

«Вкратце, что это за высшие, и чего от них ждать?»

«Вкратце — ты в жопе. Высшие не считаются с мнением остальных рас, если они здесь, значит им интересна эта планета. Только из-за разных измерений они не привлекли до сих пор сюда флот»

«Даже так? Что ещё можешь мне сказать?»

«Наш дурачок Рамлата, попал под закладку поведения перед представителями высших рас, нам повезло, если он забрал пробойник с собой»

«Спасибо»

— Ромул, а ты взял с собой пробойник, или ты как капитан не можешь забирать такие вещи с корабля? — я решил спровоцировать одурманенного Ромула на ответ, — чего молчишь?

— Ты неразумная пердёж хырга, откуда ты можешь знать воинский устав империи! — вот бы сейчас врезать по этой роже, — пробойник всегда с капитаном, это реликвия нашего рода!

Ну вот и ладно, значит нападения можно не ждать. А мозги у нашего тифлинга, похоже, вскипели. Ну неужели опять бунт на корабле? Остаётся только ждать, развития событий.

До портального храма мы дошли без происшествий. Ромул долго осматривал портальную плиту и потирал руки, правда потом он расстроился, так как нам негде было взять питание для портала и накопительную батарею. Значит теперь моя очередь думать.

— Ромул, а как работает эта плита? — я осматривал нижнюю часть плиты, где явно просматривались два крупных контакта из белого металла, который я на вид определил как палладий, — ты знаешь принцип?

— Знаю. — Ромул был явно раздражён, — Принцип передачи энергии на расстояние. Концентрированный поток энергии перетекает от портала к порталу, перенося с собой атомарное тело, точнее сказать не могу, это разработка древних. Знаю только, что энергия затем накапливается и используется для обратного переноса. Вот только нет тут источника энергии.

— Ошибаешься, уважаемый, — я покачал головой, — ты многого не знаешь про эту планету.

Не объясняя больше ни чего тифлингу, я достал ланцет и прорезал два отверстия в полу храма, так чтобы можно было достать до земли. Затем я принёс из мастерской два куска палладия, с которым хотел поэкспериментировать в качестве металла для поделок, и сделал два длинных стержня, которые приладил к контактам на основании плиты, затем телекинезом опустил плиту на пол храма. При опускании плиты таким образом, я мог точно контролировать положение двух контактов, так что они вошли точно в прорезанные отверстия, а затем воткнулись в землю. Осталось только проверить мою гипотезу.

— Как запускается портал? — я взглянул на поражённого Ромула, который сначала не мог поверить своим глазам, когда я в руках раскатал куски палладия в два тонких стержня, а затем потерял дар речи, после демонстрации телекинеза, — можешь активировать плиту?

— О пустота, я слышал о таком, — тифлинг был потрясён, даже эйфория от встречи с высшими вылетела из него, — только самые сильные высшие способны на такое!

— Твою мать, — я не на шутку разозлился, — делай что говорят, дебил!

Ромул подскочил, как ужаленный, забежал на центр плиты, и начал что-то нажимать и гладить руками, мне начало казаться, что бедолага тронулся умом, но вдруг плита немного вздрогнула, еле слышно загудела, а затем по ней дважды прошла волна света.

— Работает! Это невероятно! — Ромул просто светился от радости, — Работает! В десятки раз быстрее чем раньше вышла на режим!

— И что дальше? — я посмотрел на Ромула, — плясать будешь?

— Плясать? — лицо Ромула выглядело удивлённым, — я приведу сюда высших!

И раньше, чем я успел что-то сказать сверкнула яркая вспышка, потянуло озоном, а на портальной плите никого не было. Вот она, новая магия этого мира… Но происходящее мне нравилось всё меньше, и отойдя от портального храма на десяток шагов, я посмотрел в открытые двери, туда, где поблёскивала плита перехода. Порталы, высшие, нейросети, рабство… Зачем мне всё это в моём мире? Я хотел только населить его нормальными разумными, чтобы запустить жизнь на планете, может быть со временем освоить и первобытные племена, приручить их и переучить. Кто защитит этот молодой мир от охамевших захватчиков, кто не даст уничтожить всю ту первозданную красоту, окружающую меня сейчас? И так мне стала обидно за бесцельно потраченные годы, ведь сейчас я ожидал именно вторжения, а не помощи…

— Вы создали нового духа. Дух Защиты Родной Земли прибыл в этот мир.

О да!!! Точно!!! Как я раньше не подумал!

— Великий Дух Защиты Родной Земли! Я приветствую тебя!

Землю под порталом тряхнуло, воздух под куполом храма сгустился и сформировал образ огромного воина, который салютовал мне своим мечом.

— Не выпускай никого из храма, пока я не попрошу!

Воин снова салютовал мне мечом, от чего мне сразу стало легко на душе, так как теперь у меня появился шанс защитить свой мир, вот только было ещё кое-что, что было необходимо сделать, правда сил на это у меня больше не осталось. Оставалось надеяться только на то, что Ромул не поведёт своих новых хозяев в Цитадель, а сразу потащит сюда.

— После того, как прибудут гости, ты сможешь заблокировать портал?

И снова воин салютует мечом. Может быть это его нормальная реакция на мои слова? Думаю, что ждать мне осталось не долго. В ответ на мои мысли плита портала начала переливаться яркими искрами и затем возникла вспышка, принесшая сразу трёх разумных, но Ромула среди них не было. Мне как-то сразу стало не по себе, но я решил подождать развития событий. Тут единственная среди прибывших особь женского пола решила выйти из портального храма, но не смогла несмотря на открытые двери, её сдерживала невидимая пелена, не давая выйти из портального помещения. Тогда она выхватила предмет, очень похожий на пистолет, но до меня не долетел даже звук выстрела. Целый пучок игла застрял в невидимой пелене, затем осыпался на пол, рядом с портальной плитой…

— Где этот мелкий выродок? — манерам дамочку явно не учили, — Ансгар, вернись на станцию и приведи его сюда!

— Но, госпожа Иона, я не смогу вернуться, пока мы все находимся на площадке, — Ансгар явно выглядел напуганным, — я предлагаю вернуться нам всем.

— Хорошо, — мадам выглядела очень раздосадованной неудавшимся блицкригом, — все назад!

Я продолжал смотреть, чем закончится эта сцена. Мне было жутко интересно посмотреть, смог ли Великий Дух Защиты заблокировать портальную плиту?

— Госпожа, — бледный с лица Ансгар испуганно смотрел на беснующуюся девку, — плита заблокирована, мы не можем вернуться!

Я решил прервать данный спектакль, так как это уже стало не интересно.

«Великий Дух Зашиты Родной Земли, выкинь сюда эту взбалмошную девку!»

И тут же стройная высшая, словно старый манекен, вылетела из-под купола портального храма и свалилась прямо мне под ноги. Я не стал ждать, пока прокачанная баба придёт в себя, и коротким ударом отправил её отдыхать. Может у неё и продвинутая нейросеть, но против моего удара не могут устоять даже горы. Пока она не пришла в себя, я достал из кармана пару лягушачьих шнурков и связал ей руки и ноги, для пущей надёжности я связал их между собой за спиной. Пусть полежит немного, поостынет. Её пукалку я откинул в сторону, но затем немного подумав поднял, посмотрел на это чудо инопланетной военки, и решил попробовать сделать кое что…

— Великий Дух Защиты Родной Земли, примешь ли ты это иноземное оружие, в качестве благодарности за задержание врагов наших? — я протянул оружие в сторону раскрытой двери, и на моих глазах неведомый пистолетик начал распадаться на атомы и постепенно исчез, а воздух внутри храма заискрился серебристыми искорками, — благодарю тебя!

Я поклонился Великому Духу, не знаю, что в этот момент происходило в храме, но в настоящий момент один из «воинов» стоял на коленях, бледнее смерти, а второй, которого баба называла Ансгар, продолжал стоять, но при этом вполне отчётливо дрожал.

— Ты сам не понимаешь, что делаешь! — Ансгар кричал, периодически срываясь на визг, — госпожа Иона принадлежит к Великому Дому О’Рей!

Я продолжал наблюдать за картиной, и ничего не говорил.

— Отпусти госпожу, разблокируй портал и прими свою судьбу мерзкое животное! — безумные глаза Ансгара ясно давали знать, что он не понял ещё, что тут его слова лишь пустой звук, — я тебе приказываю!

«Великий Дух, выкинь мне самого слабого, пожалуйста».

И к моим ногам вылетел ранее стоящий на коленях высший. Разговаривать о чём-то с этим бараном я не планировал, но если он так сильно изображает бессловесную скотину, то свою судьбу пример с радостью. Поэтому я просто взял его за шею сзади, поднял на вытянутой руке, и не смотря на большой рост Высших, я оказался всё-таки выше, а затем я одним движением распорол тело высшего свежевальным ножом, который всегда носил на поясе. Крик жертвы смешался с воплями Ансгара, и хлюпающими звуками выпадающих из утробы потрохов, затем я просто оторвал голову от выпотрошенного тела…

— Я принесу эту голову в дар Великому Маатхи, он будет рад за меня! — я говорил на чистейшем наречии высших, похожем на язык майя, или ацтеков, чем в конец добил беснующегося Ансгара, — врагам не место на моей земле!

— О милорд, зачем вы пошли в эту экспедицию… — Ансгар бился в истерике на портальной площадке, — он уже ничем не мог помочь своему господину, как и высокотехнологичный скафандр, который я распорол одним движением.

Моё внимание привлекла зашевелившаяся рядом девка, очень похожая на эльфийку, о которых я когда-то читал, такие же тонкие черты лица, чуть вытянутые, заострённые уши, тонкая талия, круглая задница… Кстати, госпожа, говоришь… Я отбросил голову в сторону, и подошёл с надменной стерве, которая уже открыла глаза. Её прелестное личико обезображивал бланш в половину лица, и презрительное выражение, за которое можно было бы уважать, если бы не ситуация, в которой необходимо искать выход, а не показывать собственное превосходство над другими расами.

— Как же долго у меня не было бабы… — не знаю, поняла ли она меня, ведь я говорил на русском, но выражение лица поменялось моментально, — вот сейчас и посмотрим, чего стоит твоя хвалёная честь.

Последнюю фразу я произнёс уже на «эльфийском», поэтому представительница правящего рода стала пытаться освободиться от связывающих руки и ноги повязок, но она ещё не сталкивалась с неразрушимыми предметами, а их у меня есть!

— Ты не смеешь прикасаться ко мне, животное!

Я взял эльфийку за отворот скафандра, и ножом разрезал его от ворота до паха, оголяя молочно-белое тело эльфийки от шеи до гладкого и привлекательного паха, её половые губы показались мне очень привлекательными, и совершенно девственными.

— Так вот ты какая, эльфийская миледи, — я взял одной рукой её за шею а второй рукой стал мять небольшую грудь, ощущая как набухают соски, эта стерва умудрялась ещё и возбуждаться, — а что у нас там дальше?

— Убери свои грязные лапы, мразь! — надменная тварь продолжала извиваться и изрыгать проклятия, а я запихал свою пальцы в её влагалище, случайно порвав там девственную плеву, — А-а-а-а!!! Что ты наделал!!! Я буду убивать тебя сотню дней! Резать на кусочки, лечить и снова резать!!!!

Мне надоело слушать бестолковые крики, да и я давно уже был готов, поэтому я скинул штаны и вогнал своё застоявшееся хозяйство на всю длину в эльфийку, она оставалась связанной, и каких бы то ни было поз придумать было сложно, поэтому я просто взял её двумя руками и одел на себя как резиновую куклу. Первый раз я кончил за пару движений, по тринадцатилетний голод так просто было не утолить, ругательства изо рта эльфийки превратились в душераздирающий вой, и после того, как кончил пятый раз, я отбросил от себя корчащееся тело. Сказать, что я выглядел хорошо — это как минимум солгать, я был от паха до пяток залит кровью, из разорванной промежности эльфийки струйкой текла кровь в вперемешку со спермой. Я не стал дожидаться, пока она сдохнет, и взяв за волосы потащил к купели, благо всё было рядом.

«Великий Дух Материнского Источника, исцели эту тварь пожалуйста» и я закинул эльфийку в воду, затем скинул одежду и залез сам. Мне нужно было отдохнуть и отмыться от чужой крови. Одежду потом попрошу почистить духа земли.

Внезапно эльфийка взвыла, выгнулась дугой, а потом провалилась на какое-то время под воду, однако через несколько секунд её голова показалась над поверхностью воды, а мне в руку упал какой-то предмет. Я посмотрел на него, и не понял, откуда он взялся, это был небольшой клубочек из тончайших проводов с небольшими утолщениями на соединениях. Я не понял, что это, но до выяснения закинул в сумку, лежащую рядом с купелью.

— Что ты со мной сделал? — пролепетала вдруг эльфийка, — что ты со мной сделал?

— Что сделал? — я усмехнулся, глядя на потерянное лицо «Госпожи Ионы», — трахнул как базарную девку, и не дал сдохнуть, чтобы потом ещё раз трахнуть!

— Где мой интерфейс, где моя нейросеть? — глаза девки бегали во все стороны, как будто она что-то пыталась найти, — где моя нейросеть!!??

— Ты это имеешь в виду, — я показал ей клубок проводков, — так это теперь моё.

— Убей меня! Зачем ты оставил меня в живых! — Иона вполне так реалистично залилась слезами, — порванною вагину можно вытерпеть и вылечить, но что мне теперь делать без сети? Меня теперь больше нет в мире!

— А ты рассчитывала там быть? После того, как напала на создателя этого мира? — я взял её за волосы повернул к себе лицом и посмотрел прямо у глаза, — что тебе нужно на моей планете?

— С чего ты решил, глупец, что эта планета твоя? — стерва мерзко рассмеялась, — она давно принадлежит Великому Дому О’Рей!

— Да? А как же тот факт, что эта планета находится в несколько ином измерении от вашего? — Я усмехнулся уголками губ, — или наниматель не рассказал об этом?

— Ты несёшь чушь, — мерзкий выродок Хырга, — смена измерения — это мечта!

— Слушай сюда, — я сдавил волосы привлекательной стервы, — одна женщина посвятила мне всю свою жизнь, и я был благодарен ей за это.

— Кому нужна твоя благодарность, — мразь попыталась плюнуть мне в лицо, — мерзкий червь в куче дерьма!

— Ты могла бы основать новую империю рядом со мной, — с отвесил Ионе пощёчину за попытку плюнуть в меня, — но тебе не хочется этого!

— Ты сейчас рабыня, и мне решать, что с тобой делать! — я резко встал, вытащил девку из купели, благо она успела подлечиться, — ты должна всё видеть сама!

Я подтащил эльфийку к месту казни её то ли брата, то ли мужа и показал пальцем в валяющуюся на земле голову:

— Может быть ты этого хочешь? — я повернул её лицом к себе, и у видел в глазах настоящий животный ужас, — так только скажи!

— Мы можем восстановить разумного даже по кусочку тела, — девку начал колотить озноб — тебе не ведомы наши технологи!

— Тогда посмотри на мои! — и я повернул её лицом к порталу:

— Велий Дух Зашиты Родной Земли, прими этого разумного в дар, как благодарность за оказанную помощь!

И в этот же миг, Ансгар истошно закричал, и от него во все стороны полетела розовая пыль, состоящая из протонов его тела, через несколько секунд от него не осталось ни чего, а на секунду материализовавшийся дух, салютовал мне мечом, и отвесил небольшой поклон. Я услышал журчание воды, и поглядев вниз понял, что великая Иона только что обоссалась от страха, я откинул её от себя как мешок с дерьмом…

— Великий Дух Защиты Родной Земли, разблокируй портал!

В тот же момент на портальном камне материализовался Ромул, с пистолетиком на перевес.

— Госпожа Иона, миледи! — он кинулся поднимать и развязывать ей руки, но кожа немного разбухла, к тому же, нужно понимать, что завязывал узлы я, — Очнитесь, вставайте!

Я сделал шаг в сторону Ромула, приподнял его над землёй за шиворот, и отвесил лёгкую пощёчину.

— Сейчас ты должен сделать выбор, с кем ты! — я хорошенько встряхнул тифлинга, — со мной, или вон с ними!

Я показал пальцем на оторванную голову, впрочем, тело и потроха тоже лежали рядом.

— Что ты наделал Тор, — Ромул начал вести себя неадекватно, — это же великие старшие! Как ты мог так с ними поступить! Где Сир Реган?

— Так ты не со мной… — я отбросил от себя тифлинга, — Ты решил продать планету эльфам…

— Каким ещё эльфам! — Ромул пополз задом от меня, — что ты сделал с госпожой Ионой?

— Я оттрахал твою госпожу Иону, зарезал трусливого Сира Регана, и подарил их пса Духу Защиты, — я поднял руку и призвал копьё, — и если ты сейчас же не передумаешь, то уйдёшь в небытие вслед за ними! А я создам империю, но уже без тебя!

В этот момент из копья ударила молния, причём сначала в голову Ромулу, а затем в голову Ионы, запахло жареным мясом и озоном. На голову Ромула было страшно смотреть, но судя по звукам и движениям — он был ещё жив, иона также была жива, правда от её шевелюры ничего не осталось, да и голова была покрыта сплошным ожогом. Не говоря ни слова, я за ноги подтащил два почти трупа к купели и закинул их туда. Сегодня у Великого Духа Воды много работы. А пока почти трупы отмыкают, я подошёл к Портальному храму, и попросил Духа Защиты забрать себе тело и потроха дохлого Сира. Голову же я поднял над собой, и глядя в сторону гор прокричал:

— О великий Маатхи! Прими эту голову в знак моего уважения!

После чего голова поднялась в воздух, и разойдясь в стороны розовым туманом истаяла в воздухе. А на землю упал небольшой красный кристалл. «Кристалл души Регана. Придаёт разумному дополнительную красоту». Точно! А почему я раньше так не делал? Ведь мог бы и Урсулу вернуть…

Размашистыми шагами я подошёл к купели и выволок оттуда изуродованную эльфийку, она уже могла сидеть, но ничего не понимала, что происходит. Одним взмахом копья я отсёк ей голову, и подняв обрубок над собой, прокричал — «Великий Маатхи, Прими этот дар как благодарность за науку!». Маатхи принял и эту жертву, оставив на земле лимонно-жёлтый камень. «Камень души Ионы. Придаёт разумному дополнительную жёсткость характера». Тело эльфийки я взял за ногу, и оттащил к духу защиты, отдав ему в качестве подарка. Теперь о разыгравшейся трагедии мне напоминал только перемазанный дерьмом и кровью двор. Ну да ничего, за ночь элементали всё подчистят… Я оделся и сел рядом с купелью. Ожог на лице Ромула уже зажил, и теперь его рожа была розовая, как у младенца. Волос не было, но они отрастут заново, потом. В сознание он так и не пришёл. Я успел сходить за кувшином вина и бокалами, этот трудный день уже подходил к концу, стали ярче разгораться фонари… Я рассматривал лимонный камень, и меня терзали смутные сомнения. Я знал, что после возрождения, разумный будет полностью мне подвластен, и никогда не нападёт на меня, но вот нужен ли мне такой разумный? А вот Ромулу возможно и нужен…

Я разлил вино по кубкам, и стал ждать, когда партнёр придёт в сознание…

Глава шестая. Расставляя приоритеты

Как же мне нравятся такие тихие, весенние вечера… Звуков природы как летом ещё нет, но вечерние птицы, такие как соловьи, например, уже заводят свои песни в зарослях роз. Когда-то я услышал пение соловья в густом кустарнике, и с тех пор специально насажал больших кустов роз, чтобы привлечь этих певцов. Я даже воспользовался даром зова животного, чтобы призвать соловьёв, и в обмен на жизнь, попросил их селиться и петь в моём саду. Теперь я каждый раз слушал их переливы, и мне было так хорошо на душе…

Журчание воды на алтаре, и в канале успокаивало, я даже начал подумывать о том, чтобы запустить туда каких ни будь шустрых рыбёшек, вроде форели, чтобы они прыгали и ловили мошек. Всё какая ни какая, а жизнь. Странный я человек, сделал пристань, а лодку так и не смастерил за шестьдесят лет, да и рыбу ловить не научился. Как-то не до этого было. Я в основном строил. Если так разобраться, то всё что я сделал — не более чем заготовки. Ведь многое ещё можно улучшить, усовершенствовать.

Вот запрудил я ручей, сделал большой канал, даже набережную оформил, а ведь так и не попробовал в нём искупаться, хотя вода была чистейшая, элементали очень хорошо ухаживали за искусственным водоёмом. Длинна канала более двухсот метров, ширина почти десять, глубина почти два метра. Это ведь какая масса воды запасена! А я использую его пару раз в год, чтобы намолоть немного муки. Мельница на дамбе почти не используется. Не хватает тут жизни. Вон, неандертальцы завелись — так нет же, с ума посходили, эльфы прилетели — давай в меня из пукалки стрелять. А я же ведь в душе добрый очень. Вот трахал сегодня эльфу, а самому её жалко, где-то глубоко-глубоко в душе. И ведь я же не оставил её подыхать на каменном дворе, а затащил в купель, полечить, дать шанс, а в итоге? Что вот теперь Ромул будет говорить? Будет он верным соратником, или ему тоже голову отрубить придётся? Честно сказать не очень хочется. Я уже успел сходить переодеться, отдать элементалям одежду в чистку, и сейчас был в шёлковой тунике, от старого костюма остался только пояс с ножом… Вот и Ромул хрипеть начал, очухивается наверное…

Ромул, приходя в себя завалился на бок, и немного нахлебался воды, сейчас же он фыркал и отплёвывался как морж, разбрызгивая возле себя брызги воды.

— Ну что, пришёл в себя? — я протянул Ромулу кубок с вином, — возьми кубок!

— Что случилось? — он оглядывался по сторонам, явно не понимая, как тут очутился, — как я тут оказался?

— Выпей, говорю! — я сунул тифлингу в руки кубок, — пей давай!

— Как я тут оказался? — продолжил повторять напарник, — я ничего не помню!

— Как портальный камень устанавливали помнишь?

— Помню, — Ромул сделал небольшой глоток вина, — а как мы его устанавливали?

— Понятно… — я тяжело вздохнул, — тебя где опоили?

— Не понял я тебя, — тифлинг задумался, — я полетел в содружество, как и договорился с тобой, нанял там несколько специалистов, из тифлингов. Прямо перед вылетом ко мне подошёл странный Высший, в скафандре колониста, и предложил услуги команды по исследованию планет. Уровень его был очень высокий, а цену он просил небольшую.

— Не показалось подозрительным? — я посмотрел на Ромула, — что было потом?

— Да, мне всё это показалось подозрительным, и я договорился о новых переговорах со всей группой, — он сделал несколько крупных глотков, — на встречу пришли ещё двое, но всё оказалось в порядке, они покинули свой Дом и теперь стали вольнонаёмными. Мы хорошо долетели, я не рассказывал им про пробойник, и никто не узнал, что мы сменили измерение.

— Ты сообщал им номер планеты, которую собираешься исследовать? — мне было интересно, что скажет тифлинг? — у тебя ничего не спрашивали?

— Конечно сообщил, ведь Дайдара давно принадлежит Роду Калас, — Ромул как-то недоумённо посмотрел на меня, она и называется то — ДайДара — подарок князя, на старом наречии тифлингов.

— А Иона сказала, что Дайдара принадлежит Великому Дому О’Рей, — как же надо было засрать мозги разумному, чтобы он не помнил половину событий? — ничего не хочешь об этом сказать?

— В том измерении, откуда они прибыли, тоже есть планета с таким названием, но она используется как кормовая база, — Ромул провёл рукой по голове, пытаясь найти волосы, — что с моими волосами?

— Ты совсем ничего не помнишь? — я подал тифлингу одну из детских туник, заодно проверим как действует подгонка размера, — одевайся и пошли в дом.

Наблюдать, как Ромул стягивает с себя подпалённый комбинезон, который он теперь носил вместо неизменного белого костюма, было забавно, но туника не подвела и растянулась в аккурат по размеру тифлинга. Завязавшись поясом, пришелец показал, что готов. Я посмотрел, как неуклюже выглядит герой космических баталий в простой одежде и невольно рассмеялся.

— Надо будет тебя пряжку приделать на пояс, — Ромул завязал кожаный пояс как обычную верёвку, — всё, пошли в дом!

Когда мы проходили по площади, где происходили сегодняшние события, Ромул покосился на лужи крови и как-то сразу занервничал.

— Тор, что тут произошло? — он выглядел бледным и напуганным, — на нас напали?

— Да, Ромул, на нас напали, — я положил руку на рукоять ножа, — но нападавшие были повержены и вновь на этой планете воцарился мир.

— А где тела нападавших? — Ромул искал глазами, где могут быть горы трупов, — куда они делись?

— Тебе интересно, где Иона с сотоварищами? — я строго посмотрел на Ромула, — или ты думал, что на нас напал кто-то ещё?

— Иона напала на нас? — как же мне надоел этот слабенький представитель расы тифлингов, — как это возможно?

— Слушай, тифлинги все такие инфантильные и мягкие как дерьмо? — я свернул к портальной площадке, — погодь, сейчас приду.

Я не стал слушать лепетание Ромула по поводу вселенского величия могучей расы тифлингов, и подойдя к порталу, пошарил рукой по полу возле плиты. Я очень быстро нашёл то, что хотел показать партнёру.

— Не расскажешь мне, что это такое? — я протянул обиженному супергерою несколько иголок от пистолетика Ионы, — тебе же знакомы эти железки?

Ромул со странным выражением лица взял одну из игл п начал внимательно её рассматривать…

— Этого не может быть! — он протянул мне иглу, — этого просто не может быть! Нарушить договор, заключённый по всем правилам, не посмеет ни один разумный в содружестве!

— Кроме высших, я правильно продолжил твою мысль? — Ромул сейчас выглядел особенно жалко, — нам нужно хорошенько пожрать и выпить.

Мне уже порядком надоел этот день, в желудке начало урчать, да и разгоревшиеся фонари создавали слишком романтичную обстановку, чтобы стоя на улице обсуждать нападение пришельцев. Я не собирался особо чего-то придумывать и выяснять кто был прав, как и рассказывать Ромулу о способе наказания строптивой эльфийки, всё равно он ничего не помнит. А во время ужина я порасспрошу его о нравах ушастых в мире, из которого пришёл тифлинг.

Мудрить с ужином я не стал — несколько кусков тушёнки из подвала и пара яиц фазанов, которых я теперь держал как кур на ферме. Дополнил угощение краюхой тёплого хлеба и большим кувшином белого вина. Если мы так будем его активно пить, то запасы очень скоро оскудеют. Зато будет чем заняться — я рассадил множество лоз вдоль склонов гор, и можно было в будущем построить там винодельню, чтобы не заниматься не самым чистым делом самостоятельно.

Как бы то ни было, но за ужином все воспоминания о не очень задавшемся дне как-то улетучились сами собой.

— Ромул расскажи мне, — я попивал прохладное вино, и теперь был готов к разговору, — а как складываются взаимоотношения между высшими и другими расами?

— Как складываются? — повторил Ромул мой вопрос, — а как могут складываться взаимоотношения господина и раба? Высшие считают себе венцом творения, им принадлежат все передовые технологии, они забирают себе все артефакты древних, какие только могут найти. Те гроши, которые они платят при этом не идут ни в какое сравнение с реально стоимостью артефактов. Поэтому, когда мы нашли место битвы древних флотов, мы сначала очень испугались, что высшие найдут нас и всех убьют, но удалённость от содружества не позволила им нас обнаружить. Затем прошло очень много времени. Мы построили рейдер, занимались сбором очень ценных ресурсов, которые высоко ценились даже Высшими. Но отношение к нам всегда было хуже, чем даже к расам, обитающим в центре содружества. Тифлинги пришли из неизведанной части вселенной, это произошло очень давно, и я не могу рассказать, что послужило причиной исхода. Война или разрушение звезды, но тем не менее мы оказались во фронтире содружества, и как бы мы не пытались взаимодействовать с империями содружества — ни чего из этого не получилось. Максимум статус дикого торговца, а это означает самые высокие цены и самый бросовый товар.

Ромул прикрыл глаза, как будто вспоминая что-то не очень приятное.

— Пару тысяч циклов назад, мы случайно наткнулись на делегацию, представляющую империю Фибен. Многого они не обещали, но они разговаривали с нами. После нескольких удачных контрактов мы смогли получить задачу по исследованию глубокого космоса и огромный аванс, на который мы и приобрели несколько крупных рейдеров и отправились в далёкий космос. — Ромул сидел, сосредоточенно глядя на языки пламени, играющие в печи, — нам повезло, и мы нашли настоящее сокровище. Но рассказывать о нём мы не спешили. Поэтому выбросили неизвестную систему из всех отчётов, и продолжили приносить пользу и новые системы империи, пригревшей нас. Так продолжается до сих пор…

— Ромул, ты вот всё твердишь мы, но ведь тебе лет триста всего, тебя же не было тогда?

— Ты только сегодня проявил себя разумным хуманом, а сейчас говоришь глупости, — Ромул улыбнулся, — конечно же Мы — тифлинги, а информацию я получил из родовых баз знаний, считай — в школе.

— Да, затупил я малость, — что-то я начал нести чушь, нужно менять разговор, — а что ты такого увидел в этой Ионе? Чем тебя так вставила эльфийка?

— Эльфийка? Это звучит приятнее, чем реальное название высшей расы. Их раса называется Аттакотт. Выходцы из древнейших Лоарнов. Они собирают по крупицам информацию о своих древних предках, и хранят её как великую реликвию. Каждый верховный правитель считает своим долгом знать всех своих предков от начала сотворения мира. Эти базы огромны, но это первое, что они загружают в свой мозг. И изучают всю свою жизнь, а она у них о-о-о-очень длинная, поверь мне, — Ромул повернулся ко мне, — как ты думаешь, сколько циклов за плечами Ионы?

— Не знаю, на вид девке лет двадцать, не больше, — я встретился с искорками в глазах Ромула, неверное то, что я назвал иону девкой его как-то зацепило, — а сколько ей было?

— До того, как великая Иона встретила потомка неандердальцев в твоём лице, — тифлинг скривился, — она прожила более двух тысяч циклов, и была много старше нашего Ведущего Атаклены.

— И ты запал на эту старуху? — я искренне рассмеялся, — что ты в ней нашёл?

— Да как ты не поймёшь, — Ромул вскочил, сжимая кулачки и потрясая ими в воздухе, — она прекрасна! Она совершенна! Её знания безграничны и опыт многообразен, и всё это сочетается в великолепном теле!

— Да ладно тебе… Можешь забрать себе её опыт! — я бросил на стол перед Ромулом комок проводков, который когда-то был чудо нейросетью Ионы, — можешь запихать себе в задницу и изучать сколько угодно!

— Этого не может быть! Как ты сумел извлечь нейросеть из Высшей княжеского рода? — тифлинг замер в шоке и побледнел лицом, — у тебя же нет такого оборудования!

— А я и не извлекал, — я пожал плечами, — Великий Водный Дух отдал. Заберёшь?

— Конечно заберу! — Дрожащими руками Ромул схватил нейросеть и прижал к груди, — в ней сохранились бесценные сведения и базы данных!

— А зачем тебе эти базы на этой планете? — может я чего-то не понимаю, но поведение тифлинга меня удивляет, — ты же говорил, что древние технологии многократно превосходят современные технологии эльфов?

— Говорил, но ценность знаний из баз Высших это нисколько не умоляет! — Ромул гордо задрал нос, и уселся в кресло, словно римский патриций, — знания Высших бесценны! Тем более, сокровенные знания высших!

— А знаешь, почему эта эльфа, Иона, была такая злая? — я хитро подмигнул возбуждённому инопланетянину, — ни из каких баз ты это не узнаешь…

— Она что-то успела сказать тебе перед смертью? — Ромул сжал подлокотники кресла руками, и нагнулся ко мне, — что она тебе открыла?

— Она две тысячи лет не трахалась! — я заржал как конь, аж слёзы брызнули из глаз, — а сегодня расслабилась, и решила, что пора помирать!

— Как ты можешь такое говорить! Дамы из правящих высших домов никог…. — Ромул осёкся на полуслове, затем вскочил и кинулся на меня, — Ты надругался над ней!!! Скотина!!!

Ромул попытался ударить меня, но я его легонько успокоил и оправил правым хуком обратно в кресло, затем призвал копьё и направил его на тифлинга:

— Уймись, мудило! — мой голос был полон стали, — ты, блядь, попытался напасть на меня в моём доме, и заметь, сука, уже в третий раз. Я сейчас охуярю тебя как бешенную тварь, ты меня уже заебал по ноздри!

— Пощади, — гордый тифлинг упал на колени, я не повторю свою ошибку, — ты не сможешь заселить планету без меня!

— Да я вот тут прикинул, а нахер мне это впёрлось? — я поднял копьё и опёрся на него, — скажи то, ради чего я не должен отрубить тебе башку!

— Я могу извлечь полезную информацию из нейросети высшей, — Ромул упал лбом в пол, — я могу продать нейросеть в империи Фибен, за большие деньги!

— И что дальше, — мне стало мерзко смотреть на этого червя, — нахер мне деньги твоей сраной империи?

— Я смогу купить много материалов для строительства станции, — тифлинг трясся всем телом, — могу купить рабов для работы в городе!

— Ты дебил! У тебя целый капсульный отсек в пустыне, — я пихнул ногой пытавшегося схватить меня за ботинок Ромула, — и ты предлагаешь мне ещё рабов?

— Я не знаю, что ещё сделать, прикажи, господин, и я исполню! — когда-то гордый тифлинг был раздавлен как последняя мразь, — прикажи господин!

— Иди, и предай меня! — я ногой поднял Ромула, чтобы видеть его рожу, — и сделай это как можно правдоподобнее!

— Как, господин? — Это уже был не мой партнёр Ромул, а какая мерзкая тварь, которую я мог сравнить разве что с Голумом, — почему я должен предать тебя?

— Приведи сюда минимум трёх эльфиек, — я сильнее сжал копьё, — и я сделаю тебе царский подарок.

— Подарок? Мне?

— Тебе, — я достал лимонный кристалл и показал его Ромулу, — знаешь, что это такое?

— Нет, господин, но очень похоже на накопитель, в которых мы держим сгустки, — лицо тифлинга стало заинтересованным, — что это такое?

— Смотри внимательно!

Я достал кристалл с духом Сира Регана, и с силой разбил его о каменный пол, если быть честным, то я не знал, что будет дальше, но с Гаврилой то это сработало, значит должно и сейчас сработать. В месте, где я разбил кристалл образовалось небольшое светлое облачно, постепенно увеличиваясь и постепенно сгущаясь, пока не обрело вид высокого мужчины. Через несколько мгновений облако обрело плоть, и передо мной предстал высокий эльф, точь-в-точь как Реган. Он осмотрелся вокруг, ощупал себя, свою голову, а затем опустился передо мной на колени и склонил голову.

— Спасибо за новую жизнь, хозяин, — его голос был ровным и спокойным, — клянусь служить вам вечно!

— Отныне тебя зовут Рэкс. — я прикоснулся рукой к голове эльфа, — иди встань в угол и стереги мой покой. Будешь хорошо служить, я подарю тебе одежду.

Эльф молча встал, поклонился, и ушёл в угол, откуда стал внимательно осматривать помещение.

— Это же сир Реган, — тихим, дрожащим шёпотом произнёс Ромул, — как это возможно?

— Хочешь, я подарю тебе Иону? — я повертел кристаллом у носа тифлинга, — будешь первым тифлингом, который трахает высшую госпожу…

Тут же Ромул изменился в лице, вскочил на ноги, что страж в углу дёрнулся было к нему, но я остановил его взмахом руки, лицо тифлинга приняло выражение искренней благодарности и желания служить.

— Получишь от меня Иону, титул Первого рыцаря и благоустроенный кусок земли рядом с городом, — я смотрел прямо в глаза Ромулу и видел, как в них разгорается огонь, — вот так то лучше, Сер Ромул Фон Каллас, первый рыцарь планеты Дейдара.

— Я больше никогда не проявлю слабость! — Вытянувшийся в струнку Ромул излучал готовность посвятить всего себя службе новому дому, — лучше смерть, чем бесчестие!

— Расслабься, мне уже всё понятно, — я сел в кресло и поставил копьё рядом, — садись, пей!

И мы выпили. А потом ещё, и ещё, пока совсем ничего не осталось… Конечно же осталось, даже я не в состоянии выпить свои запасы за год, но силы пить закончились несмотря на мою выносливость и нанитов Сера Ромула. Ночь пролетела быстро, и как только в окна начал попадать солнечный свет, я проснулся, чтобы продолжить строительство нового мира, а ещё позавтракать и разбудить новоиспечённого Сера, который утащил в гостевую комнату новую рабыню, поклявшуюся жизнью служить своему господину Серу Ромулу Фон Калласу, а также верховному правителю и божеству Дейдары — Тору.

— Рекс, ко мне, поможешь с завтраком!

Глава седьмая. Новые решения

Завтрак прошёл спокойно. На столе было то, что я нашёл в своей кладовке, и ещё немного. От вина воздержались, ограничившись травяным чаем. Теперь мы были настоящими господами. Рекс помогал подавать блюда, а Иона (Ромул не стал давать её новое имя) помогала разливать напитки, а ещё присматривала, чтобы её новому господину всё нравилось. Дабы не вызывать недосказанностей, Рекс щеголял в тунике нового поселенца, а Иона с одном из платьев Урсулы, которое нашлось тут же в шкафу. Время не повредило ему ни капли, так как все вещи в моём доме по умолчанию были неуничтожимыми.

На утреннем совете решили — Ромул отправляется на станцию, чтобы проконтролировать процесс созревания коконов, а затем летит в содружество, чтобы привлечь сюда дополнительных эльфов. Можно набрать самцов и самок, так как я решил культивировать популяцию. Метод приручения был хорошо освоен, а за извлечённую нейросеть можно получить неплохие деньги в системах империи Фибен. Главное не увлекаться чрезмерно, чтобы не вызвать подозрения. Хотя и одна аккуратно извлечённая нейросеть уже вызывает подозрения, так как она настроена на неизвлекаемость. Иона останется на планете, чтобы подготовить дом к приезду Господина. После долгих уговоров я всё-таки согласился дать Первому Рыцарю дом в черте города, от чего он стал ещё более признателен мне во всём. Теперь было два варианта — либо он правда станет искренне предан мне, или приведёт крепких товарищей, дабы отжать планету. Ведь он не видел, что стало с Высшими, после перемещения в портальный храм. Но думаю, что у него ещё будет время поприсутствовать и подумать об этом.

Но самым первым делом, которым было необходимо заняться — это доставить на планету нестабильные накопители со сгустками — человеческими душами! Поэтому непосредственно после завтрака я и Ромул оставили слуг заниматься уборкой в доме, а сами направились по своим делам — Ромул на станцию, а я думать. И подумать было о чём. За минувшие годы что я успел сделать? Я построил множество зданий, крепостную стену, канал-накопитель с водой, посадил сады, и те условно, ведь культивированных растений у меня не было. Да и взять из негде. Я сам неспециалист в этом деле, а Урсула была лишь послушной и нежной грелкой. Поэтому я очень рассчитывал на капсулы Ромула, ведь там вполне могли оказаться и селекционеры, и агрономы, да и мало ли кто ещё! Были у меня некоторые сомнения по поводу качества «материала», но думаю, что мы найдём способ справиться с данной задачей.

Ромул вернулся довольно быстро, причём не один. Вместе с ним спустились двое дюжих мужиков в рабочих костюмах. У каждого в руках, включая Ромула, были необыкновенного вида предметы, напоминающие больше слиток из эпоксидной смолы, или большой кусок янтаря, так как граней у данных камней не было, а цвет менялся от розового до ярко жёлтого. Портал прошли без проблем, накопители аккуратно положили рядом с портальным храмом. И я понял, для чего понадобилось столько народу — нести камни неудобно, так как они оказались ещё и очень скользкими, а весу в каждом около двадцати килограммов. В общем тот ещё чемодан без ручки. У меня вызвали сомнения озирающиеся по сторонам техники, или те, кто вырядился в техников, но это разговор я оставил на будущее, так как не хотел начинать день с разборок. Я просто кивнул Ромулу в сторону портала, и он очень быстро проводил мужичков обратно на станцию.

— Ну как всё прошло?— я заговорил с Ромулом только когда он вернулся один, — шуму нет? Всё в порядке?

— Ну как тебе сказать, — по физиономии Первого Рыцаря было понятно, что инцидент не до конца исчерпан, — после визита на планету экипаж сильно взволнован. Они не ожидали того, увидеть здесь столько всего. Мало того, мне пришлось провести их на принимающую станцию, а это вообще технология, которую они ни когда даже не представляли себе.

— Скажи как мне, Сер Ромул, — я специально обратился к тифлингу с использованием титула, чтобы он лучше прочувствовал момент, — ты сейчас думаешь о том же, о чём и я?

— Я боюсь даже представить, о чём вы сейчас думаете, Сир Тор, — я был польщён, что ко мне обратились как к королевской особе, но как-то не очень звучно, — я с удовольствием выслушаю ваши предположения.

— Давай на будущее, — я решил сразу поменять обращение, пока нас тут всего двое, — если Сир, то пусть будет Торус, а то как-то паршивенько звучит это сочетание «Сир Тор».

— Хорошо, Сир Торус, — с поклоном произнёс Ромул, — так звучит гораздо величественнее.

— Подхалим, — я решил сразу расставить все точки, — ты первый рыцарь, и ты один из немногих, кому будет позволено разговаривать со мной как с равным. Так что давай, если рядом народ — то официально, а если сидим и бухаем вдвоём — то, как раньше, договорились?

— Договорились, Сир Торус, — с поклоном ответил мне Ромул и взглядом указал мне куда-то за спину, — как вам будет угодно.

— Мы не одни, — едва слышно сказал я, — так?

— В очень проницательны, Сир.

После этих слов я обернулся, и увидел, что из дома вышла Иона, в облегающем сверху и развивающимся снизу белом платье из струящегося щёлка. Хорошо, что все вещи были укреплены рунами, поэтому всё сохранялось в неизменном виде, а самоподгонка по фигуре — вообще бомба! На Урсуле это платье смотрелось немного по-другому, потому что там много чего было обтянуть сверху, да и филей у неё был куда весомее и круглее, что же касается Ионы, то тут платьем создавалась пышность сверху, и подчёркивалась форма снизу, но изначальная худоба Эльфийки совсем не была видна пытливому взгляду.

— Что ж, так даже лучше, — пробубнил я про себя, — давайте начинать представление…

Я взял один из накопителей, и внимательно его осмотрел. В отличии от камня душ, который я получал после принесения в жертву головы разумного или при извлечении сердца, это накопитель казался каким-то упругим, я даже не представлял, как его можно разбить… Но попробовать всё-таки нужно. Поэтому я поднял камень над головой, и со всей силы запустил его в адамантовую плиту двора. Я ожидал того, что камень лопнет, того, что он отскочит от плиты, но того, что я услышал хрустальный и мелодичный перезвон я никак не ожидал. Накопитель разлетелся на миллиард супер мелких осколков, которые затем распались на атомы, и образовали туманное облачко, бело-розового цвета. Дальше всё было уже как обычно — облачко уплотнилось, и передо мной появился мужчина средних лет, с светло-русыми волосами, небольшими залысинами, какими-то квадратными чертами лица и голубыми глазами. По телосложению он не был сильно развит, но и слабаком его явно нельзя назвать. Рост у него был явно больше, чем у Ромула. Он напомнил мне скандинава, которых я в своё время нагляделся очень много. Вторым сюрпризом было другое…

— Min herre! Hva skjedde? Hvor er jeg? — совершенная тарабарщина, которую я вообще не пытался понять, -Hvor er klærne mine? Hvem er du?

Говорить на непонятном для меня языке я даже пытаться не собирался, поэтому просто поднял руку, давая понять человеку, чтобы он помолчал.

— Сэр Ромул, — я посмотрел на потирающего ладошки тифлинга, — я так понимаю, что у нас два события одновременно?

— Сир Торус, — он посмотрел на меня довольным и благодарными глазами, — я решительно не понимаю о каких событиях вы сейчас говорите.

— Ромул, вы ведь собирали сгустки не разбираясь, к какой народности принадлежал покойный? — со вздохом сказал я своему рыцарю, — и как нам его понять?

— Ну если бы у меня был транслятор, — он как-то странно на меня посмотрел, то я мог бы подсадить к нему тактический интерфейс со встроенным языковым модулем, который позволил бы этому человеку понимать общий язык.

— Ну это у вас он общий, там — я ткнул пальцем в небо, — а тут общий язык — русский, на котором я изволю думать и разговаривать. Хотя эльфы тоже разговаривают на тарабарском, и если бы не языковой набор, то хрен бы я их понял.

— На самом деле это поправимо, Сир Торус, — как-то обнадеживающе проговорил Ромул, — на принимающей станции есть оборудование, позволяющее загрузить необходимый языковой модуль.

— И русский есть? — я невольно усмехнулся, — с чего бы это?

— После вашего случая, Сир Торус, мы очень тщательно изучили все ментальные особенности и языковые вариации, — Ромул сейчас выглядел как довольный кот, — так как изначально мы не все ваши слова могли понять.

— Так ты что, теперь всех поселенцев будешь таскать на станцию? — что-то эта затея вызывала у меня смутные сомнения, — и сколько времени у тебя это займёт?

— Не так уж и много, — Ромул явно замялся, — около недели в режиме гибернации.

— А сколько у тебя таких аппаратов? — я уже всё понял, — не подскажешь?

— На принимающей станции — один, она не позволяет вместить слишком много оборудования, — рыцарь покраснел, — однако во время созревания кокона мы можем добавлять необходимую языковую базу.

— Всё понятно. Значит так, готовые коконы выращиваешь с языком сразу, — я решил исправить ситуацию, пока она не зашла слишком далеко, — второе, сколько твоя станция может нести накопителей?

— Всего около сотни, но мы никогда не собирали столько, — Ромул начал понимать к чему я клоню, — мы бы просто не успел использовать все, обычно станция работала в паре с рейдером, но сейчас его нет.

— К этому мы ещё вернёмся. — я крепко задумался, — какие параметры поиска сгустков ты можешь определять?

— Раса, пол, предрасположенности, возраст, значимость для мира, — Ромул начал загибать пальцы, — можно поискать и другие проявления, но на это понадобится больше энергии и времени.

— Понятно, значит так, Сер Ромул слушай задание, — я заложил руки за спину, и начал излагать свой план, — во первых — все лишние накопители переносишь сюда, во-вторых — коконы должны дозреть с языком, думаю это понятно, в третьих — летишь к земле, зависаешь над Россией, и собираешь души, которые имеют ремесленную и аграрную предрасположенность, возраст — от тридцати до шестидесяти лет, раса и пол не имеют значения, в-четвёртых — показываешь мне, где лежит капсульный модуль. Задача ясна, тогда доложить свои соображения!

— Задача ясна, Сир Торус, вот только для выполнения поставленных задач мне нужны будут некоторые ресурсы. — Ромул был немного смущён, — на создание накопителя нужно тратить энергию, да и станция сама не может перемещаться.

— Я понял. — решение задачи лежало на поверхности, нужно было только его применить, — Ты говорил, что можешь связаться с торговцами в империи, как там её, Фофан?

— Фибен, Сир Торус, — Рыцарь немного смутился, — Да, я могу связаться, но что мы им предложим?

— Нейросети, Сер Ромул, — я посмотрел тифлингу прямо в его разные глаза, — ты говорил, они хорошо стоят.

— Да, Сир, но ведь это будет подозрительно. — Ромул говорил дело, — как мы объясним, откуда у нас такая дорогая сеть?

— Не сеть, а сети, Сер Ромул, — я уже принял решение — вы сообщите, что обнаружили уничтоженный рейдер с сохранившимся сейфом.

— Да, но у нас только одна сеть…

— Сколько людей у вас на корабле, — я посмотрел на ошарашенного Ромула, — и сколько вам нужно для выполнения задачи?

— Для выполнения задачи мне требуется трое техников и один помощник, Сир, — глаза Ромула загорелись, — на корабле сейчас команда из пятнадцати специалистов, из них десять техников, один врач, двое охранников и два помощника капитана.

— Пришли ко мне тех двоих техников, — не понравились они мне, — из оставшихся подбери необходимый минимум, остальных пришлёшь сюда.

— Когда прислать? — Ромул чуть наклонил голову, — или будут дополнительные распоряжения?

— Сам всё увидишь… — я повернулся к следующему накопителю, — а пока нужно доделать начатое.

Звякнул об плиты двора ещё один накопитель. Теперь перед нами появилась девушка. Даже не женщина, а именно девушка. Худоватая на вид, с какими-то отрешёнными глазами, тёмные волосы с проблёскивающими сединами, странно смотревшимися на фоне молодого лица. Она совершенно не стеснялась своей наготы, и было ощущение, что даже раба, что оказалась здесь.

— Dio! È tutto finito e io sono in paradiso? — Тут всё было вполне ожидаемо, кроме того, что девушка вдруг рухнула на колени, — Grazie vero dio!

Я по обыкновению поднял вверх руку, и показал ей занять место рядом с викингом.

Последний камень разбился как-то по-особенному мелодично, и я понял почему. Передо мной появился ребёнок, мальчик, лет восьми, причём я понял, что это именно ребёнок, ведь душа не выращивалась в коконе, и ребёнок ничего не успел в том мире, а принял смерть именно в таком виде.

— Wo ist meine Mutter? — ребёнок заплакал, — Wann werde ich Mama sehen?

Я подошёл к мальчику, взял его на руки, и прижал к себе. Я не знал языков, понял только, что сейчас он говорит на немецком. И смысл сказанного дошёл до меня. Не знаю, что это было, болезнь, авария или теракт, но это было уже слишком.

— Ромул, — я посмотрел на ничего не понимающего тифлинга, — где ты его взял?

— Это был очень яркий сгусток, который показывал очень большую значимость для мира, — Ромул виновато опустил голову, — я не мог предположить, что это ребёнок.

— Как он умер? — я должен был обязательно это знать, — ты можешь это сказать?

— Нет, Сир Торус, мне это не известно, я вижу только выдающиеся сгустки, а что за ними стоит я не знаю.

— Сэр Ромул, — я подошёл к тифлингу, — возьмите мальчика на станцию, и научите его языку, только подождите пару минут.

Я подошёл к купели, и на вытянутых руках, опустил ребёнка в воду, он не сопротивлялся, только крепче ухватился за мои руки и закрыл глаза. Я держал его на руках в воде, а сам просил Великого Духа помочь меленькому мальчику исцелить душевные раны и принять этот мир без матери, которую он уже никогда не увидит. После того, как ребёнок расслабился, я позвал Иону:

— Иона, подойди, — я разговаривал не оборачиваясь, следя за тем, чтобы ребёнок не упал в воду, — принеси тунику, пояс и мокасины.

Эльфийка ушла за одеждой так же бесшумно, как и подошла ко мне. Она ходила босиком, ведь тёплый и чистый адамант позволял делать это и при том ощущать себя вполне комфортно. Собственно, я и сам сейчас сидел босой. Через несколько минут я получил одежду, и помог ребёнку одеться. Он так и молчал, будто смирившись со своей судьбой.

— Wie heißt du Junge? — вспомнил я свои познания в языках, — Fürchte dich nicht.

— Ich heiße Dieter, mein herr. — теперь мальчик разговаривал спокойно, — Bin ich im Paradies?

— Folge diesem Mann, — я показал рукой на Ромула — Fürchte dich nicht. Er heißt Sir Romul.

Мальчик послушно подошёл Ромулу и взял его за руку. Глядя на эту картину у меня, подкатил ком к горлу. Как такое вообще возможно?

— Сэр Ромул, отведи его на станцию и обучи языку. — я не мог продолжать нормально разговаривать, — Не тяни с этим.

Я проводил Ромула, и идущим с ним за руку Дитера взглядом до тех пор, пока они не исчезли во вспышке портала. Это было слишком для моего сознания. Я не был готов встретить тут отрешённую, седую девушку и маленького мальчика, который спрашивает, где его мама.

— Иона, принеси туники, пояса и мокасины для новых жителей.

Разговаривать с эльфийкой мне особо не хотелось, да и что мне могла сказать женщина, на руках которой не один миллион жизней. Память то у неё осталась? несмотря на то, что она переродилась в этом мире.

Пока я раздавал одежду новым поселенцам, успел вернуться Ромул, также как и в прошлый раз гружёный накопителем, а с ним два охранника, только в этот раз они принесли по два накопителя каждый, накопители были упакованы в небольшие контейнеры, что позволяло нести их парами. Я жестом показал, куда поставить блоки, а потом немного подыграл ситуации. Я зажал нос рукой, и как бы с раздражением, используя общий язык, сказал двум амбалам:

— Господа, воздух этой планеты слишком чист для вас, — я разговаривал, продолжая зажимать лицо рукой, — я рекомендую вам залезть в купель и помыться.

Двое техников переглянулись, и хотели уже послать меня куда подальше, но тут вмешался Ромул, и добавил от себя:

— На корабле мы должны экономить воду, а тут есть возможность привести себя в порядок, — Ромул говорил с жёсткой интонацией, которая не должна была вызывать нареканий у нанятого персонала, — так что не кривляйтесь, а лезьте в воду и вымойтесь. Когда ещё такая возможность предоставится?

Двое ещё раз переглянулись, о чём-то потихоньку пошептались, как-то синхронно пожали плечами, потом синхронно скинули комбинезоны и так же синхронно залезли в купель. Дальше события развивались по заранее отработанному плану — Великий Дух Материнского Источника моментально определил инородные включения в головах у разумных, затем ввёл их в сон, и у меня появилось ещё две нейросети, удивительно похожие на эльфийские. Ещё удивительнее стало то, что кроме нейросетей я получил ещё какие-то железки и куски непонятной органики и пластика.

— Это что за ерунда, — обратился я к Роланду, — ты встречал такое?

— Сир Торус, — Ромул склонил голову, — я преклоняюсь перед вашей мудростью!

— Слушай, давай быстрее, — я начал раздражаться, — что это такое?

— Это боевые импланты и модификаторы, — Ромула даже передёрнуло, — эти двое не то, за кого себя выдавали.

— Посмотри на их нейросети, — Я протянул Ромулу два комочка с проводками, — очень похоже на эльфийские.

— Очень, Сир Торус, — Рыцарь аккуратно взял нейросети, и поместил их в два маленьких контейнера, которые откуда-то у него успели появиться, — тем более, что они и есть нейросети Высших.

— Получается, что ты каким-то образом набрал себе одних только шпионов? — настроение было окончательно испорчено, — что делать будем?

— Я думаю, что не все наёмники шпионы, — начал бормотать Ромул, — часть я принял сам.

— А вот с этого момента поподробнее, — решение было уже готово, — кто тебе помогал нанимать людей?

Ромул молчал, только сменяющие друг друга краснота и бледность делали его молчание красноречивым?

— Иона? Я правильно тебя понял? — я мельком взглянул, на девицу, стоящую радом с Рексом, — Как же ты позволил ей взять инициативу?

— Понимаете, Сир торус, у некоторых женщин из расы высших есть врождённая способность очаровывать самцов, — Ромул впервые на моей памяти досадливо сплюнул, — видимо я попал под это влияние.

— В общем план такой, Сэр Ромул, — я решил пресечь деятельность шпионской ячейки раз и навсегда, — ведёшь всех сюда, здесь мы их нейтрализуем, а в империю ты вернёшься один, сдашь находки и наймёшь новую команду, только уже сам.

— Всё сделаю Сир, не сомневайтесь!

Лихой и придурковатый вид первого рыцаря был залогом успеха повторной миссии по набору дополнительного штата, а спецоперация по ликвидации шпионов прошла как по маслу.

На корабль Ромул вернулся, с воодушевлением рассказывая о том, какую власть теперь имеет Госпожа Иона, и что теперь эта планета принадлежит им, поэтому они могут спуститься вниз, чтобы отведать местных натуральных деликатесов и горячих туземок, только необходимо захватить с собой оставшиеся накопители. Таким образом, весь нанятый экипаж был спущен на землю, обездвижен выпотрошен и сложен в рядок, на площадке перед домом. Дальше была процедура не для слабонервных. Я призвал копьё, и как на птицебойне, планомерно прошёл вдоль ряда пленников, и отделил у всех головы. Физически это было не трудно, ведь свою силу я сейчас даже измерять не мог, а глефа на моём копье-рогатине была молекулярно-острая, так что процедура была проведена скорее даже рутинно, чем неприятно. Однако она всё же произвела впечатление на Ромула, Викинг и Итальянка были в доме под присмотром Ионы, котрой было поручено накормить и напоить новых жителей. Он не привык к такому. Как, впрочем, и я. Но подкатывающую тошноту я перебивал мыслями о том, что эти господа второго шанса мне и не думали давать. Так что — на войне как на войне. Затем я принёс все головы в дар Маатхи, и получил взамен пятнадцать камней душ.

Немного посовещавшись, мы решили пока не возрождать убиенных, так как нужно разобраться с ситуацией нынешним составом. Теперь было необходимо дождаться, когда раскроются коконы, обучится Дитер, и можно будет лететь сдавать трофеи.

Правда у нас было ещё двенадцать накопителей, которые в настоящий момент стояли возле портального храма, а два накопителя уже начали парить. Ждать не было возможности, поэтому двенадцать раз мы услышали хрустальные перезвоны, двенадцать раз услышали разноязычные стенания и клятвы в вечной покорности и повиновении, мне даже пришлось на время прерваться, чтобы изготовить ещё туники и мокасины для новых поселенцев. Теперь у меня было два пожилых араба, ещё три немца чуть старше среднего, одна худая, но не старая англичанка, одна темнокожая, толстожопая американка (её я сразу взял к себе в служанки), три русских деда, один маленький, картавый и очень не свежий иудей, и один представитель маленького, но очень гордого народа с Кавказа.

— Что называется — каждой твари по паре, — я осмотрел построенную шеренгу, куда присоединились и викинг с итальянкой, — и что мне с вами делать?

Вопрос был вполне себе риторический, и не требовал ответа, но ответ я всё-таки получил.

— Раби Торус, — картавый даже тут голос старого, одесского еврея меня немного развеселил, — Таки оно вам надо, думать таких нехороших вещей? Таки спросите старого Мойшу, у него всегда есть Что сказать! У старого Мойши столько бесплатных мыслей, что да боже ж мой! Вы только имейте спросить! Мойша сегодня имеет бесплатных советов.

— Благодарствую Мойша, — мне почему-то приятно было иметь настоящего еврея в команде, — учту ваше предложение, и буду тщательнее считать деньги.

Попытки вступить в дискуссию я прервал жестом руки. Всё было вроде неплохо, но вот наличие в моей нынешней команде католиков, протестантов, иудея, мусульман и православных. Не делало мою жизнь лучше. Ведь теперь начнётся разброд, хоть они и довольны жизнью, по крайней мере пока, но очень скоро вылезут старые противоречия, да и возраст разный, что также не делает ситуацию привлекательнее. Мало женщин, а мужчины скоро начнут пылать страстью даже к дуплу в дереве. Конфликты мне не нужны. А ведь это такой маленький срез, сколько ещё народу томится в капсулах, и какой состав будет там? Я отпустил народ погулять по вечернему саду, а сам устроился на лавочке, возле дома, и рассматривая памятник, начал думать о сложившейся ситуации.

Как-то сами собой закрылись глаза, и снова передо стояла моя маленькая шеренга из возрождённых душ. Я рассматривал каждого вновь прибывшего, и думал, как бы он выглядел, если бы был примерно лет эдак двадцати? Лица постепенно менялись, фигуры становились стройнее, правильнее, толстые похудели, тожие прибавили веса, даже толтожопая американка стала стройной и очень привлекательной, то всё равно кругложопой девушкой, с большими сиськами, ну вот не шёл ей ни какой другой образ, Мойша немного вытянулся, помолодел, и стал больше похож на грека, чем на еврея. Русские деды приобразились в былинных богатырей, а немцы в крепких ариев, даже грустная итальянка стала задорной темноволосой бестией. Вот такой вот строй мне очень понравился, крепкие, молодые, подтянутые, в одинаковых кремовых туниках с чёрными рунами. Не возрожденцы — а спортсмены-олимпийцы, одним словом. Осталось только провести беседу о божестве, которое аз есмь в этом мире. И я представил снисходящий на строй свет, в центре которого был вполне узнаваемый образ, поднявший палец вверх, и произнёсший для всех — Аз Есмь! Это уже вызвало у меня смех, но с этой проблемой я буду разбираться позже.

Я открыл глаза, ожидаемо утёр кровь с носа, и поплёлся в купель. Сколько можно уже себя изничтожать? Во дворе никого не было, поэтому я спокойно разделся и залез в прохладную воду. Тело сразу же наполнилось энергией, кровь перестала капать из дырявого носа, и можно было начать расслабляться, как из-за деревьев показалась троица богатырей. По-другому и не скажешь! Это было что-то. Огромные плечи, бычьи шеи, выпирающая грудь, узкие бёдра. Мечта бодибилдера, и вся эта троица шла ко мне. Причём один из гигантов тыкал в меня пальцем. Всё, будут бить, других мыслей почему-то не было. Ещё мне показалось, что они все очень похожи на лица, как будто близнецы. В итоге троица подошла ко мне, все дружно поклонились в пояс, и как с старых сказках один, видимо тот, кто раньше был старше, начал разговор.

— Государь батюшка, — голос богатыря напоминал больше грохот барабана, так как огромная грудная клетка не могла извлечь из себя ни чего другого, — прости великодушно, что потревожили в момент отдыхновения.

— Как звать тебя, богатырь, — я решил сперва узнать имя, — неплохо бы познакомиться.

— Звать меня Алексеем, а это братья мои — Анатолий да Алесандр, — грохот голоса звучал успокаивающе, — мы близнецы.

— Так и думал, — ну вот, теперь у меня есть тройняшки, — а как ты вместе представились?

— Так это, Государь Батюшка, — Старший покраснел, — в кузне угорели. Старые стали, голова не помнит ни чего, вот продух то и забыли открыть.

— Кузнецы, значит, — меня это обстоятельство сильно порадовало, — это хорошо. Дайте-ка я выйду, да оденусь.

Пока я вылазил из купели и одевался в свою одежду, трое братьев стояли, стыдливо опустив глаза, мне же это было не важно. Я тут почти год с голой задницей пробегал, поэтому уже не чувствовал стыда.

— Стало быть, опять кузнецами быть хотите? — я задал вопрос, от которого зависело моё настроение на ближайшее время, — или может ещё каким делом заняться решили?

— В суть зришь, Государь Батюшка.

— Так получилось, что меня теперь зовут Тор, а для всех иных Сир Торус, это понятно?

— Не извольте сумлеваться, Государь Батюшка, Сир Ториус.

— Идёмте за мной.

И я пошлёпал в сторону кузнечного комплекса. Шлёпанье голых подошв ступней по плитам дворов и дорог ни чуть меня не смущало, так как адамант давал неповторимые ощущения при ходьбе по нему. А ещё я был рад, что мои домашние заготовки наконец пригодятся для реальной работы.

Сам комплекс оставил у братьев ошеломляющее впечатление. Так как это был вытянутый одноэтажный дом, но из-за того, что он стоял на пригорке, одна сторона цоколя образовала ещё один этаж, где и разместилась просторная кузня. В ней были все необходимые для работы инструменты — молоты, молотки, клещи, зубила, наковальни, а всё что нужно ещё — эти ребята сами себе сделают. Тут также был небольшой запас железа и угля, который в последствии можно было бы пополнить. Тут же были печи и горны — работай на здоровье, а в жилом уровне было несколько комнат с мебелью и утварью, кухня, большая ванная и санузел. Воду можно было согреть от кузнечных печей или от кухни, а подвод был такой же, как и везде — золотые трубы и адамантовые краны. Слив с каждого дома собирался в общий коллектор, а потом впадал в общую яму, ту самую, которую я сделал для своего дома. А в общей яме жил земной элементаль, который очищал воду, и выбрасывал иловые отложения на специальный пандус, вода с которого стекала обратно в яму, а высушенный ил можно было применять как удобрение, чем я периодически и занимался. Я ещё немного порадовался за братьев, и собрался домой, так как фонари уже стали разгораться. Уже на пороге ко мне подошёл старший, Алексей, и как-то украдкой спросил:

— Государь Батюшка, Сир Ториус, — я так понял, что исправляться они не хотят, — а тут бабы ещё будут?

— Будут, Первый Кузнец Алексий, — я тоже исковеркал имя кузнеца, но получилось даже благозвучно, всё будет. Этот мир только что создан.

— А братаны мои, стало быть, теперь второй и третий кузнецы? — вопрос даже застал меня врасплох, — нет, Алексий, они тоже Первые, вы же близнецы.

— Благодарствую, Ваш Благородь, — субординация для этих медведей была в новинку, — а то передрались бы с братанами-то.

— А то я не знаю, — я улыбнулся, — видишь, вон там между двух печей статуя стоит с молотом и наковальней?

— Видел, ваш благородь, — Кузнец выпрямился и погладил несуществующую бороду, — красиво вы себя с камня-то сваяли.

— Эх, Алексий, — я деланно посокрушался, — камень! Весь этот город из божественного адаманта создан! Его ни каким бесом порушить нельзя! А статуя и наковальня — это алтарь. Жертвуйте на алтарь ваши лучшие изделия, и будет вам благодать божия, это я вам гарантирую. Любые разумные просьбы выполнить смогу. А теперь извиняй, пойду я…

Я шлёпал в сторону дома, а меня ещё долго провожал задумчивым взглядом Первый Кузнец планеты Дейдара Алексий. А сколько ещё таких дел нужно будет разрулить? Очень хотелось бы, чтобы ночь прошла спокойно.

Глава восьмая. Дела житейские

Погружённый в свои мысли я добрёл до кровати, и не обращая на народ, сидящий в кухне и поглощающий мои запасы (если подтянутся ещё и богатыри, то мои запасы поредеют гораздо быстрее), я буквально провалился в сон. Всё думая, как же так получается, что вокруг меня постоянно что-то происходит, и в какой-то момент я уже не главный герой, а обычный статист. Тем не менее сейчас возле моей двери на диванчике в полглаза дремал Рекс, а в комнате было тихо и спокойно, за толстой адамантовой дверью весь шум незамедлительно исчезал, позволяя спокойно погрузиться в бархатную дрёму…

Проснулся я в великолепном расположении духа, причём не из-за солнечных зайчиков, как обычно, а от того, что кто-то теребил меня снизу, снизу живота. Приподнявшись немного на локте, я сразу же увидел плавно поднимающуюся и опускающуюся кучерявую шевелюру моей служанки. Вот так вот значит. Служанка сама приняла решение за меня, а ведь я господин! И мне решать, когда и кому прикладываться к моему святая-святых.

— Оч-чень доброе утро, сударыня, — я вложил максимум сарказма в свои тихие слова, — как же это так получилось то?

— Oh, I’m sorry Mass Tor! I haven’t fucked for a long time. — служанка смотрела мне прямо в глаза, и при этом продолжала водить рукой вверх и вниз, прижимая член к своей полной груди, её туника поселенки небрежно валялась на полу, потому я мог лицезреть ещё и круглый зад, выглядывающий из-за спины, — and you’ve such a healthy dick! I could not stop. I still can’t stop.

Дыхание девушки прерывалось, и она говорила немного с придыханием. Не могу сказать, что мне не нравилось происходящее, но оставлять всё как есть нельзя ни как.

— Go on! — единственное, что я смог сказать сейчас, и служанка продолжила насилие надо мной, с новой силой, — on your back!

Девушка послушно улеглась на спину, и раздвинула ноги, подтянув к себе колени руками, от этого её губы раскрылись, и стало немного видно розовое, влажное влагалище. Такое самоуправство я уже не стал терпеть. И поэтому изо всех сил заснул член в мягкое тело. Обычно после этого было много криков и крови, но не в этот раз. Чернышка приняла весь член целиком, только ещё обняла меня ногами и обхватила за торс обеими руками, мне показалось, что даже захоти я встать — мне пришлось бы вставать вместе со служанкой.

Я хотел отделаться одним разом, так как меня ждали дела, но оторвать от себя ненасытную бабу получилось только после третьего. Причём у неё оргазмов было вообще — не сосчитать.

Я лежал на спине, и расслаблялся, пока служанка приводила меня в порядок. Где-то с помощью полотенца, а где-то и ртом.

— It was a great! — я не мог не похвалить девушку. Она меня порадовала и удивила. С Урсулой мне постоянно приходилось контролировать себя, но иногда в порыве страсти я всё-таки рвал её, хорошо, что есть купель, а в этом случае — я первый раз смог зайти в женщину целиком, и при этом не порвать её. — You’ve a big and strong vagina.

— Yeah, baby! — негритянке моя похвала пришлась по вкусу, удивился бы, если кому-то из европейских девушек понравилась такая «похвала», — wont me more? May be ass?

— No. No more. At the next time, if you allow yourself such initiative, — мой голос тал железным и непреклонным, — then I’ll chop off your head. No, better put your ass on a wooden lance. Do you understand for me?

— Yeah, Massa Tor.

— Now, clean the room, and until tomorrow morning, I don’t want to see you. — Порядок нужно наводить сразу, — If I’ll see you, then I kill you.

На этом урок английского был окончен. Мне было плевать, что думает темнокожая девица, если пойдут разговоры о том, что со мной можно вести себя как угодно, то очень скоро меня перестанут уважать. А это не допустимо. Пока я одевался, служанка успела накинуть на себя тунику, и раствориться из комнаты. На выходе из комнаты мой страж Рекс стоял, вытянувшись по струнке, но по его ухмыляющимся глазам, я понял, что инициатива может быть вредна, ведь получается, что он предполагал какое будет развитие событий, и специально впустил ко мне служанку. Это нужно пресекать на корню.

— Рекс, скажи-ка мне дружище, — я остановился около охранника, и не поворачиваясь к нему начал разговор, — как так вышло, что пока я спал, ко мне в комнату вошёл кто-то, кто посчитал возможным воспользоваться ситуацией по своему усмотрению?

Рекс благоразумно молчал, не пытаясь встрять в перепалку со мной.

— Я не могу не наказать тебя, — выражения лица Рекса моментально поменялось, и знал, как показать ему на место, — если ты забыл, что значит быть стражем, то сегодня ты будешь лечить память, перетаскивая иловые массы на овощную ферму.

Рекс молчал, но по лицу было видно, что он сильно сожалеет о своём поступке, но отступать я был не намерен.

— Работы там много, — я продолжил как ни в чём не бывало, — поэтому ты найдёшь инициативную чернушку, и она составит тебе компанию. Должны за сегодняшний день управиться.

— Будет исполнено, Сир Томас.

— Рад это слышать, — я первый раз услышал от него хоть какой-то звук, поэтому решил кое-что добавить, — я обещал посадить чернушку на кол, если она попытается повторить своё приключение.

Рекс окаменел, было видно, что его мысли сейчас крутятся особенно быстро.

— Так как ты готов составить компанию милой барышне, — гнев начал переполнять мой разум, — то я найду второй кол для того, чтобы ты также составил компанию весёлой затейнице. Я понятно изъясняюсь?

— Так точно, Сир Торус!

— Выполняй, родной… Выполняй…

На негнущихся ногах Рекс кинулся искать служанку, а я мысленно вычеркнул её из списков приближённых.

— Рекс! — охранник встал как вкопанный, — впредь без моего разрешения ко мне в комнату никого не впускать!

— Слушаюсь, Сир Торус, разрешите выполнять задание? — солдафонство Рекса мне даже немного импонировало, — Выполняй!

Проводив взглядом служаку, я прошёл в кухню. Чтобы позавтракать. Сразу было заметно присутствие людей, хотя сейчас никого и не было в доме, но то, что тут была трапеза, было очень хорошо заметно. Стол весь в крошках, грязные адамантовые стаканы, неубранные золотые тарелки, остатки пиши на рабочих поверхностях и столе. С этим надо заканчивать. Это всё-таки дом бога, а не студенческая общага. Отказавшись от мысли завтракать в таком свинарнике, я пошёл искать первого рыцаря. Собственно, я очень быстро его нашёл, так как вместе с Ионой, они мило о чём-то беседовали сидя на моей лавочке, в купели весело плескались англичанка с итальянкой, а компанию им составлял кавказец. Остальные воскрешённые болтались по саду, разглядывая растения, фонари и статуи. Не было видно только богатырей, но далёкий перестук молотов, ясно дал понять, где сейчас находятся мастеровые. Видимо необходимо пристраивать к делу и всех остальных, иначе порядка никогда не будет, а люди очень быстро привыкают к безделью. А у меня тут не райские кущи, здесь нужно работать, и порой очень тяжело.

— Сэр Ромул, — я был в высшей степени раздражён, так как увидел, что бывшие жители земли совершенно такие же, как и неандертальцы, которых я когда-то пытался приручить, — собери всех новеньких, и проведи для них экскурсию за городом.

— За городом? — Ромул сильно удивился, — вы уверены? Там же просто лес!

— Сэр Ромул, — по сценарию, сейчас у меня из ушей должен пойти пар, — по-моему, вы начинаете забывать, с кем разговариваете.

— Сир Торус, — до Ромула дошло положение дел, и он решил быстро исправиться, — Сию секунду выполняю!

— В городе остаются Рекс, Иона и кузнецы, остальных взашей! — я решил принимать радикальные меры, — в этом городе будут жить и работать только достойные.

— Так точно, Сир Торус, — тифлинг решил больше не спорить, — Сею секунду выполню!

— В портняжном комплексе возьмёшь вещевые мешки, — выгонять людей без какого-либо НЗ было нельзя, — в кузне пусть возьмут ножи и топоры, на фермах припасы в пределах вещмешка.

— Вы очень мудры, Сир Торус, — начал было подхалимничать Ромул, — и очень заботитесь о людях.

— Нет, Сэр Ромул, — плевать мне было на этих людей, — я забочусь только о благе нашего нового мира. Для поселенцев стоит задача — отойти от города на тысячу шагов, и основать поселение. Расчистить площадку, поставить первичные дома, организовать питание и воду.

— Понял, Сир Торус! — Ромул немного замялся, — а как же быть с языком?

— Сейчас я что-нибудь придумаю.

Я отправился в дом, в мою импровизированную мастерскую. У меня был небольшой запас материалов, я решил ими воспользоваться. Из ореховой палки я сделал рукоять, из золота навершие и небольшую луковицу, на которую закрепил несколько крупных кристаллов горного хрусталя. Таким образом я получил что-то похожее на гетманскую булаву, только немного меньше по габаритам. Писалом я нанёс руны на луковицу булавы. «Булава наделения. Позволяет прикосновением наделить любого разумного способностью мыслить и говорить на языке Создателя, Неуничтожима». В это раз я чувствовал, как внутренние механизмы моего мира заскрипели, пытаясь переварить то, что я сейчас изваял, но в итоге, после небольших подземных толчков и лёгкой облачности, я получил то, что хотел. Изящную булаву, с переливающимися кристаллами на луковице, внутри которых клубились разноцветные субстанции. Кроме описания, которое добавил я, на булаве появились ещё некоторые руны: «единственная в мире» и «индивидуальная». Вот это то, что нужно, хотя вопросы всё же возникли.

— Про, проанализируй ситуацию с созданием последнего предмета.

— Уже проанализировала. Ты это, заканчивал бы с такими экспериментами.

— Про, ты опять начинаешь хамить? Я ведь нашёл место силы, вот убьюсь сейчас — хана тебе тогда придёт!

— Не убьёшься. Силы не хватит.

— Убьюсь!

— Кончай пиздеть, Создатель хренов! Будешь такую хуйню дальше мастрячить — мир начнёт меняться радикально. И не понятно, к чему приведёт глобальное изменение законов мироздания. Ты понял, уёбок?

— Ба… Моя головная боль ещё и материться умеет. Ты можешь по нормальному объяснить?

— Легко. В законах не было возможности аккумулировать знания в кристаллах — благодаря твоему «изделию» такой закон теперь есть.

— Ну так это круто!

— Круто, вот только для того, чтобы обеспечить такую возможность, пришлось создавать определённые структуры на квантовом уровне, чтобы появилась возможность сохранения данных, причём в аналоговой форме, ведь тупые бошки людей не думают по-другому.

— Согласен, эта тема весьма сложная. Мне её точно не понять.

— Вот именно поэтому ты и уёбок! Теперь моя структура тоже получила свой кристалл, так что даже после смерти, ты сможешь сохранить все свои навыки и знания. Кристалл с ними так и останется в твоей дурной башке!

— Только в моей?

— Нет, идиот, в любой башке этого мира.

— Блин, ну немного нехорошо это. Подумаешь, кристалл в башке.

— Ты тупой! И до тебя всё очень медленно доходит! Ты же сам прописал — возможность обучения прикосновением!

— Любой дебил может воспользоваться кристаллом, и получить из него сведения. Ты хоть сам-то понимаешь к чему это может привести?

— Нет. К чему, например?

— Блядь, за что мне это? Любая информация потеряет способность быть сокрытой!

— Круто. А как это вернуть? Ну, чтобы не было возможности считать данные с кристалла? По крайней мере у всех подряд?

— Придумывай ещё что-то, что будет работать в паре с кристаллом, пока мир колбасит, всё можно поправить.

— Например?

— Например браслет наделяющего, единственный в мире. Не понимаешь что ли? Ну за что меня посадили в такую тупую башку!

— Ты это, полегче там! Я тебя по-родственному терплю!

— Да пошёл ты, неделю можешь ко мне не обращаться… Козёл.

— Ты чего это?

В ответ тишина на просторах мозга. Шизофрения в голове обиделась на меня. Круче не бывает.

— Про! Ответь мне!

Тишина… Что ж, если я так накосячил, придётся исправлять ситуацию.

Я вернулся к рабочему столу. Что ж, если нужен какой-то предмет в пару к кристаллу, то сделаем браслет. Проще всего слепить его из золота, поэтому взял кусок золота, скатал его, изогнул по форме браслета, и начал наносить на него руны: «Браслет наделяющего…» Не успел я дописать текст, как браслет выскочил у меня из рук, и вращаясь в воздухе начал менять свою форму, и цвет. В итоге он из жёлтого золотого, получил радужный цвет, как будто покрытая масляной плёнкой вода, впрочем, под плёнкой всё-таки было видно золото, форма браслета поменялась на более плоскую и широкую, но самое интересное — поменялись руны, точнее продолжилась надпись: «Браслет наделяющего. Ключ к булаве наделяющего. Индивидуальный. Неразрушимый». Вот теперь пазл сложился. При этом землю ещё немного тряхнуло.

— Про, теперь всё в порядке?

— Дурак. Неделю не разговариваю.

— Значит, всё в порядке.

Я спустился к Ромулу во двор, он уже собрал поселенцев, с заплечными мешками, набитыми всякой всячиной, и говорил им какие-то пламенные речи об испытаниях и тому подобную лабуду для не самых умных людей.

— Сэр Ромул, пойдём посекретничаем, — я позвал тифлинга, и отошёл от группы поселенцев, — есть тема для разговора.

— Да, конечно, Сир Торус, — Ромул с показной готовностью кинулся ко мне, — я всегда рад разговору с вами!

— Кончай эту показуху, — я скривился, как будто съел лимон, — зубы уже ломит.

— Тор, но мы же договорились, — робко начал Ромул, — что на виду…

— Хорош, — я хлопнул партнёра по плечу, от чего он немного согнулся, — давай уже нормально разговаривать, Сэр Ромул…

Ромул хмыкнул, расправил плечи, и мы отошло на приличное расстояние от дома.

— Скажи вот мне, — я решил начать разговор напрямую, — ты мне установил интерфейс, так?

— Так, я установил, — подхватил разговор Ромул, — и если бы кое кто не разрубил бы его …

— Не начинай! — я опять сморщился, — я же не знал, что это мегадевайс.

— И что?— обиженно сказал тифлинг, — сразу рубить его?

— Ага, сразу. — Закончил я разговор. — есть более серьёзный вопрос.

— Задавай.

— На сколько сильно я могу влиять на этот мир? — задал я вопрос, который давно меня мучал, — Как сильно мир может измениться из-за моего воздействия?

— Сейчас уже не сильно. — ответ Ромула меня удивил, — Раньше влияние было прямым.

— Почему? — я вообще ничего не понял, — Сейчас всё изменилось?

— Потому, что ты был единственным разумом в этом мире. — Объяснение было странным, — И мир ориентировался на твоё мышление.

— Что-то мутно как-то ты объясняешь, — чем я дольше слушал Ромула, тем меньше понимал его мысль, — можно как-то попроще?

— Ты знаешь, как выращивают искусственные кристаллы? — попытался объяснить мне тифлинг, — если нет, то я попробую найти другую аналогию.

— Ну, допустим, знаю, — сказал я, силясь вспомнить технологию, — и что с того?

— Ты — затравочный кристалл, — Ромул сделал учёный вид, — и начиная с тебя, мир строит всю свою кристаллическую решётку. То есть всю свою суть, все свои законы. С маленькими ограничениями.

— Какими ограничениями? — понятного стало не на много больше, — Что такого могу я, чего нельзя делать в мире?

— Никому кроме тебя не доступна рунная магия, — поведал мне Ромул, — всё остальное — возможно. Духи, элементали, чудеса от алтарей и источников. Главное найти всё это, или суметь воспользоваться.

— А производство адаманта? — задал я самый интересующий меня вопрос — Как с этим?

— Знаешь, Тор, я вот иногда думаю — правильно мы тебя выбрали или нет? — с какой-то обидой ответил Ромул, — ты на самом деле идиот, или придуриваешься?

— Нет, не придуриваюсь, — ляпнул я, и попытался выкрутиться, — то есть не идиот.

— Ага, хорошо, что признался, — подмигнул мне Ромул, — а то, как бы я тебе объяснил, что адамант ты производишь с помощью рунной магии?

— А, понял, — действительно понял я, — а рунная магия доступна только мне!

— Десять баллов! — хлопнул в ладоши Первый Рыцарь, — а я думал ты уже не догадаешься!

— Ну как это, — я немного смутился, — это мы могём, это мы догадливый.

— Ты только за этим меня звал? — он наклонил голову, как бы задавая вопрос, — или ещё чего есть?

— Есть, — подарок для тебя, специфический. — я достал из сумки жезл и браслет, — вот, будешь нести свет в массы.

Ромул внимательно посмотрел на браслет и жезл (булаву), даже попытался присмотреться к ним повнимательнее, но у него из этого ничего не вышло. Свойства произведённых мной предметов знал только я.

— Что это? — он кивнул на жезл, — и зачем?

— Это штука типа твоего транслятора, — теперь я переквалифицировался из деревенского дурачка в учёного, — а это ключ к нему.

— И что этот твой транслятор делает? — Ромул очень пристально посмотрел на меня, — надеюсь, что гору насквозь не прорубит?

— Нет, но любого разумного языку создателя научит. — я важно сложил руки на груди, — только без ключа работать не будет.

— А ключ зачем? — как-то недоумённо посмотрел на меня тифлинг, — дополнительное устройство?

— Затем, что получилось не очень хорошо, с производством этого самого «транслятора», -сказал я изобразив пальцами кавычки, — в мир были внесены слишком серьёзные изменения.

— Какие?

Я почесал кучерявую бороду (а вы думали, что я тут хожу чисто выбритый?), потом затылок.

— Понимаешь, тут такое дело, — я начал придумывать как сказать полегче, — ну тебя это скорее всего не коснулось, так ты не принадлежишь этому миру, хотя хрен его знает.

— Да говори ты уже!!

— Теперь в голове каждого разумного образуется кристалл с накопленными данными из памяти, — я ещё раз погладил бороду, — вот как-то так…

— Кристалл? Это такой-же как на пси-активных планетах? — Как-то несуразно спросил у меня Ромул, — или ещё что-то?

-Да откуда я знаю! — терпение у меня уже кончилось, — Я делал для тебя обучатель для языка, а оказалось, что для такой процедуры нужны специальные аналоговые накопители, вот мир их и создал.

— Что ещё? — теперь тифлинг не хотел униматься — Для чего ключ?

— Для того, чтобы считать информацию с кристалла мог только обладатель этого ключа. — я выпалил всю информацию, которая у меня была, — вот всё, что я хотел тебе сказать.

— Знаешь, Тор, — Ромул смотрел куда-то вдаль, — я, конечно, безмерно тебе благодарен, что доверил мне свою жизнь, но знаешь что? Возьми-ка ты себе этот ключ, и жезл тоже.

— Почему? — я искренне удивился, — Тебе же нужно людей обучить языку!

— Вот ты и обучишь, — как-то злобно выдавил из себя Ромул, — заодно и себе по башке стукни пару раз!

— И ты туда же? — я решил начать обижаться, — Ну какого хрена?

— Ты идиот, и только что сделал то, ради чего на тебя всей галактикой охотиться будут. — резюмировал тифлинг. — ты понимаешь, сколько сейчас стоит информация из головы разумного, который в единственном лице может создавать неразрушимые вещи? А меня ты сделал ответственным, за считывание информации! Думаешь я смогу терпеть, если мне раскалённую кочергу в задницу вставят, или будут ноги резать кусочками?

— Да уж, — я крепко задумался, — тут ты прав.

Я закинул жезл в сумку, взял у Ромула браслет, и одел его на руку, он тут же обхватил моё запястье, так, что снять его уже получится, и кольнул меня. Я потом немного ослабил хватку, но снять его уже было нельзя, потому что он склеился в единое кольцо, и теперь пришлось бы отрубить руку, если захотеть его снять.

— Вот, что значит индивидуальный, — задумчиво сказал я, и достал из сумки жезл, — может быть на тебе испытаем?

— Ага, вот только что я изучу? Твой язык я уже знаю.

— Тогда пойдём тренироваться на кошках, — я кивнул в сторону кучки переселенцев, — надо же опробовать новые технологии…

Я сильнее сжал рукоять жезла, и почувствовал лёгкий укол. Теперь жезл тоже принадлежит только мне. Я запихал его в сумку, затем вытянул руку и пожелал жезл, он тут же материализовался в руке. Вот это приемлемо. Пока я игрался с жезлом, мы подошли к людям.

— Ты, — сказал я, указывая на ближайшего араба, — подойди ко мне!

Мужичок подошёл ко мне, слегка поклонился, и уставился на меня в ожидании команды. Я же прикоснулся к его голове жезлом, и почувствовал лёгкую судорогу, как будто через меня прошёл небольшой разряд тока. Араб слегка зажмурился, потом открыл глаза и посмотрел на меня.

— Говори. — сказал я ему повелительным голосом. — Назови себя.

— Меня зовут Забир Аль Назир, господин. — С поклоном сказал мне мужчина.

— Понимаешь, что я тебе говорю? — я внимательно посмотрел в глаза арабу.

— Слава всевышнему, понимаю!

— Хорошо, встань в строй!

— Следующий!

И так несколько раз. Всем надо было дать возможность понимать других. Удивил меня только старый Мойша, хоть он и был сейчас похож на атлетичного грека, но для меня он так и остался старым Мойшей. Удивительно то, что после касания жезлом, он не перестал говорить со своим жутким одесским акцентом, а ещё он обратился ко мне с предложением:

— Таки оно вам надо, молодой человек? — он буквально вцепился в меня, — пока эти поцы имеют дело с местных девок, Моисей Давидович имею предложить, таки хорошее дельце, и гешефт тут ни при чём.

— Моисей Давидович, я рад вас выслушать, — я силился понять, чего он от меня хочет, — но будьте любезны, изъясняться нормально.

— Господин Молодой Человек, я с вас удивляюсь, — Мойша был в своём репертуаре, — ви имеете такое хозяйство и совсем не делаете дело!

— Мойша, говори дело, или иди вместе со всеми в лес!

— Господин Молодой Человек, от Моисея Давидовича никакого гешефта в лесу, — продолжил волынку старый еврей, — зато тут Моисей Давидович знает, что скоро у вас будет новых телят, а гнусный поц в коровнике не имеет совести!

— Стоп, Мойша, — тема меня заинтересовала, — откуда вы знаете, что скоро отёл у туров?

— Молодой Человек! Моисей Давидович в такой структуре был мастер, — Мойша закатил глаза, — такой гешефт пропал!

— Ты что, смог разговорить элементаля? — я был искренне удивлён, — А как ты его вообще увидел?

— Ох, Господин Молодой Человек! От Моисея Давидовича ещё ни один поц не ушёл! — Мойша покачал головой, — чтобы у меня иметь гешефт, нужно иметь дружить.

— Хорошо, Мойша, — я подумал, что ни к чему отпускать такого в лес, удумает ещё чего, — останешься у меня счетоводом.

— Вейс Мир! Молодой Человек! Что Ви тут мне делаете мозги! — еврей запричитал, — Тут таких дел, а ви меня тут отвлекаете! Где я таки могу получить свою амбарную книгу?

— Мойша, тут есть библиотека, — я решил рассказать ему, где взять новую книгу, — там есть чистые книги, перья и чернила.

— Молодой Человек, ви таки опять делаете мне голову, — Мойша пёр руки в боки, — Моисей Давидович знает что тут есть библиотека, почему Моисей Давидович не может туда попасть?

— Потому, Моисей Давидович, — я решил немного осадить бойкого еврея, — Что хозяин тут я, и не все двери можно с лёгкостью открыть.

— Ой вэй, Молодой Человек, — Мойша сделал вид, что обиделся, — так плохо думать о хороших людях. Была бы книга, Моисей Давидович уже всё записал бы, сделал оптимизацию и дал полный отчёт!

— Хорошо, мы сейчас сходим с вами, я дам вам книгу, — нравится мне этот еврей, — но запомни — будешь чудить — посажу в яму, начнёшь вредить или воровать — посажу на кол, договорились?

— Вейс Мир!

— Именно, Моисей Давидович, — я слегка ухмыльнулся, — вас устраивают условия?

— Нет таких условий, каких не выполнял Давид Моисеевич!

— Значит договорились.

Я показал Мойше место в стороне, и осмотрел команду, готовую к высылке в лес, встретился глазами с чернушкой, немного скривился, и кивнул в сторону ворот. Пока народ подтягивался к выходу, я быстрым шагом дошёл до воротной башни и опустил мост. Я не хотел давать им напутственных слов, всё уже сказал Ромул. Я не ждал никого обратно и им нужно будет хорошо проявить себя, чтобы вернуться, иначе они мне здесь не нужны. Думаю, что так и буду делать дальше — оживлять всех за воротами, затем давать время проявить себя, и только достойных забирать в город. Не нужны мне тунеядцы. Они не дикари, и всё понимают и умею, а если не хотят — планета большая, пусть ищут себе место. После того, как мост был поднят, я стоял и смотрел, как небольшая колонна уходит прочь от города. Меня отвлёк голос снизу:

— Сир Торус!

Я посмотрел вниз и увидел варяга, Петера Енсена, который кричал мне снизу.

— Слушаю тебя, Петер Енсен, — мне стало интересно, что ему нужно, — говори!

— Сир Торус, я не нашёл у кузнецов крючков и гарпунов, а тут много рыбы, — Петер показал на ров, в котором плескалась рыба, и ловила мошек, — вы можете попросить их, чтобы они сковали для меня крючки?

— Сам пойди и спроси! — я увидел — вот он инициативный малый, который будет полезен, — или не хочешь?

— Тогда мне нужно в город! — Петер стоял внизу полон решимости к действию, — вы опустите ворота?

— Зачем? — я используя телекинез, подхватил дёргающегося Енсена, и поставил на стену недалеко от себя, — можно и по-другому.

Петер поклонился мне, и так остался стоять.

— Выпрямись, Петер Енсен, — я старался говорить как можно величественнее, — у меня есть красивая пристань, но нет корабля или лодки. Ты можешь построить лодку?

— Да, Сир Торус. Я раньше строил суда и ловил рыбу, готов заняться этим и сейчас. — мне решительно нравился этот сильный норд, — приказывайте.

— Осмотри деревья в лесах, — я показал вокруг себя, включая территорию города и за стеной, — найди деревья, которые тебя устроят, — и строй свою лодку.

Викинг посмотрел на меня, на окружающий нас южный лес и покачал головой.

— Мне нужен настоящий, северный лес. — он был немного расстроен, — местная сосна рыхлая и не долго проходит.

— А северная лиственница или кедр тебе подойдут? — я уже имел решение — что скажешь?

— Да, лиственница подойдёт, — Петер решительно закивал головой, — это доброе дерево, не гниёт.

— Тогда пошли выберем место.

Два с небольшим километра до озера мы прошли молча, каждый думал о своём. Может быть Петер сейчас переживал о потерянной на земле жизни и оставленных родственниках. Мне не хотелось его спрашивать об этом, потому как сам, так и не успокоился после потери семьи.

На берег мы вышли на небольшом крутом пляже, ветер с озера играл в волосах как будто морской бриз. Величественные горы на противоположном берегу делали озеро похожим на норвежский фьорд. По щекам норда потекли слёзы. Я оставил его на берегу, а сам отошёл в сторону и представил себе широкие северные леса, где не ступала нога человека, где растут величественные кедры, гибкие сосны и железные лиственницы… Я собирал их, как спелые стебли пшеницы, и складывал на пляже своего озера, голова кружилась от запаха леса и только лёгкие толчки в плечо немного отвлекали меня.

— Господин Торус, Сир!

Я очнулся от того, что меня трясёт Петер, а рядом собрались все жители моего поселения. Рекс, который порывался отоварить норда, Ромул, который держал Рекса, бледная Иона, дюжие кузнецы, которые держали извивающегося Мойшу, который изо всех сил рвался к Молодому Человеку.

— Вы чего, мужики? — я посмотрел на них непонимающим взглядом, — что случилось?

— Это поц, чтобы ему каша горелая всегда была, — заверещал Мойша, — заставил нашего Молодого Человека палки деревянные таскать!

— Господин Торус, Сир, я не заставлял, — Петер пытался вырваться из лап Рекса, — я пытался вас разбудить!

Я поднял вверх руку и все тут же замолчали.

— Вы зачем тут шум устроили? — я решил привести всех в чувство, — что вы как бабки на рынке?

— Сир Торус, решил вмешаться Ромул, — мы не могли до вас докричаться, вы были не в себе!

— Господа, — надо расставить все точки над и, — я осматривал планету в поисках строевого леса, и я его нашёл и принёс сюда. Какого чёрта вам от меня надо?

— Господин Ториус, — пробасил Алексей, — так у вас ушка с носу капала, так мы чего плохого думать начали.

— Я всем вам благодарен за беспокойство, — надо заканчивать этот балаган, — но нам нужен строевой лес, а Петер Енсен готов построить плавсредство.

Все начали переглядываться и шушукаться.

— Что не ясно, господа? — я осмотрел всех собравшихся, — тогда рекомендую оказать господину Енсену всеобъемлющую помощь.

Никто не стал со мной спорить, а я обратился к Петеру:

— Из такого леса построишь? — я кивнул в сторону кучи деревьев, которые я притащил вместе с кронами и корнями, — хватит столько?

— Дерева хватит, — Енсен почесал затылок, — а где мне можно взять инструменты?

— Вон, — я кивнул в сторону артели кузнецов, — в богатырей спросишь. Что надо — сделают, не смогут они — попросишь меня.

— Хорошо, Сир Торус.

— Что, богатыри, справитесь с работой? — я обратился к кузнецам, — или не по силам?

— Как не справиться, — ответил как всегда старший, — и инструмент соорудим, и построить поможем.

— Вот это дело! Сэр Ромул, — я обратился к тифлингу, — выкати всем по чарке доброго вина, за начало дела.

— Маловато будет, по чарке, — пробубнил старший кузнец, — побольше бы…

— А побольше, Алексей Батькович, — я решил поставить на место мастера, — будет когда лодка вот пришвартована будет.

— Понятно, — также пробубнил кузнец, — Ивановичи мы…

— Запомню, спасибо.

Сегодня я возвращался домой с лёгким сердцем. Обсуждение строительства несколько затянулось, я отправил Ромула и Иону домой, а с Енсеном и кузнецами обсуждали строительство. Мойша никуда не ушёл, так как кто же должен учитывать расходы материалов при строительстве как не штатный счетовод? Он уже и брёвна посчитал и рассортировал из по размерам, и даже несколько некачественных нашёл, предъявив мне, что надо впредь лучше смотреть чего тыришь. Кузнецы хотели его пришибить, но я не дал, так как он фигура полезная в хозяйстве. Когда дело дошло до парусов, то Мойша начал выговаривать, что поселенцев ещё предвидится много, а ткани запас не большой, поэтому пока без парусов. Я хотел его прибить, но кузнецы отговорили, мол фигура в хозяйстве полезная. А Рекс остался меня охранять, и вообще он сказал, что больше ни куда от меня не отойдёт, и что нефиг всем подряд эксплуатировать Господина, при этом он страшно зыркал глазами на Енсена.

В общем закончили обсуждение уже к вечеру, и всей гурьбой пошли за обещанной чаркой. Дом я не узнал, все вещи на месте, всё вымыто и вычищено, в печи свежее полено, а на столе тёплый хлеб. Я очень сильно удивился и спросил Ромула, когда это он успел так научиться управляться с домом и посудой, на что тифлинг мне сообщил, что кухонные элементали всё выполняли под управлением Мойши, который в итоге привлёк к делу и Ромула и Иону. Такие способности старого еврея меня очень сильно удивили и порадовали одновременно. Было забавно смотреть, когда я положил на пол крупный рубин, поблагодарив Великого Духа Нерушимых Стен, Мойша очень забавно кинулся поднимать камень, но не нашёл его, и пытался расковырять щёлку между адамантовыми плитами. Может это ему и удалось бы, если бы Великий Дух не материализовался в виде крепкого гнома и не отвесил пенделя увлёкшемуся счетоводу. После этого инцидент был исчерпан, а я пояснил Мойше правила жизни в этом мире и значение духов.

Засиделись мы до поздна, выпили по обещанной чарке, затем ещё по одной, ну а третью сам я велел… Когда все разошлись — кузнецы в кузню, Енсен с ним за компанию, правда здоровый кувшин крепкого вина они ещё с собой прихватили, Мойша ушёл на ферму, проверять не отелились ли туры, Рекс встал у дверей сторожить, а Ромул с Ионой ушли в гостевую комнату. Я подумал, что не плохо бы сделать дома для граждан, чтобы каждый жил своим хозяйством, а не общагой. Мастеровые пристроены каждый в своём комплексе, а вот как быть с военными, счетоводами и подобными кадрами, которые не заняты в производствах? Значит нужно строить ещё дома. Значит нужны ещё люди. Я принял душ и улёгся на свою кровать, которая каждый раз, благодаря магии и элементалям встречала меня чистотой и свежестью.

В дверь постучали, и голос Рекса через щёлку произнёс:

— Сир Торус, к Вам Иона, — тихо произнёс Рекс, — говорит её послал Сер Ромул сделать вам массаж на ночь.

— Ну пусть проходит…

Глава девятая. Люди — наше всё

Утро наступило как обычно. Меня разбудили солнечные зайчики, от интерферирующего в рунических стёклах солнечного света. Мне всегда нравилось это необычное зрелище. Когда я жил на земле, солнечный свет не мог распадаться на составляющие, просто проходя через стекло, а тут это происходит каждое утро. Очень хотелось понежиться ещё, но нужно продолжать игру дальше. А прежде всего, мне очень захотелось узнать, что же стало с моими лесными жителями? Выход на уровень планеты с каждым разом давался мне всё проще, а уж посмотреть, что происходит в соседнем лесу так и подавно. Мне никто не мешал заниматься этим занятием, так как Иона ушла, когда я заснул, а Рекс никого ко мне не пустит, но на всякий случай с переместил засов на двери, вставать не хотелось, поэтому я воспользовался телекинезом.

Взгляд упал на браслет. Всё-таки изваял ещё одну сомнительную хреновину. Как один чудак с Земли изваял свою Тринити, вот только если вдуматься, то зачем? Любыми учёными и исследователями движет жажда познаний, но закрыть обратно ящик Пандоры, как правило, оказывается невозможно. Вот и я, создал этот чёртов жезл для облегчения своей жизни, и создал ещё одну проблему. Оказывается, кристаллы в голове у разумных не только сохраняют воспоминания, но и способны накапливать значительное количество энергии. Если научиться пользоваться этим хранилищем, то могут очень быстро вырасти мои конкуренты, да и если информация выйдет за пределы планеты — то проблем у нас станет примерно на порядок больше.

Я закрыл глаза и погрузился в свой мир. Сейчас я летел над лесом, любуясь горными пиками и отблесками рассветного солнца в розовых стенах и зданиях своего города. А ведь у него даже имени нет. Можно назвать его Первоград или ещё как-то, но мне не хотелось, название придёт само. Место остановки поселенцев я нашёл сразу. Судя по всему, костёр они смогли развести, но на этом достижения закончились. Моё задание расчистить площадку и поставить хижину или шалаш было проигнорировано, зато они набрали тонких пледов и теперь с комфортом расположились под раскидистым каштаном. Недалеко от импровизированного лагеря я заметил ручей, не родник, а именно ручей, из которого, судя по всему, поселенцы брали воду. Что ж, посмотрим, что они будут делать дня через три-четыре. А пока можно вернуться к другим делам.

Я всё думал, можно ли заселять планету пришельцами из космоса? С другой стороны, Иона и Рекс имеют мощную привязку к планете, так как у них нет нейросетей, а без этого хитроумного устройства воспользоваться чем-либо из собственной техники они не смогут. С другой стороны, существует ментальная привязка, и неукоснительное желание служить по отношению к Создателю данного мира. В отличии от оживлённых из накопителей. Странно всё это как-то. Может так оказаться, что капсульная технология тоже окажется не совсем подходящая для меня и я выпущу в этот мир тысячи, если не десятки тысяч разумных, которые не хотят мне подчиняться? И что будет, когда он распространятся на планете? Война? А если отрезать всем головы после рождения и заново возрождать — то ни чего хорошего из этого не выйдет, к тому же я не знаю, как поведёт себя механизм возрождения после моих изменений. Хотя попробовать можно, вот только на ком?

Мой взгляд упал на странное копошение в кустах, я попробовал рассмотреть поближе, и распознал Джену и двух немцев. Пока все в лагере спали, он отошли на приличное расстояние, и сейчас расстелив под кустом плед (а я столько сил вложил в его создание), пользовали круглозадую девицу на пару. Вот ведь ненасытная стерва, зато на ком попробовать возрождение возрождённых я нашёл! Думаю, отрубить башку только девахе будет не очень правильно, поэтому надо захерачить всех троих. Нефиг плодить разврат на моей планете! Я аккуратно завернул в нерушимый плед всю троицу, и перенёс в город, где уже проводил «операции» по перерождению строптивых. Упакованных любовников я оставил лежать в тенёчке, а сам спокойно оделся, и приказав Рексу следовать за мной, спустился во двор.

Троица уже успела распутаться из пледа и теперь озирались, сидя на земле, не понимая, как они попали обратно в город из леса. Увидев меня, они попытались встать и поприветствовать меня, но я не дал им этого сделать, а одним широким взмахом копья срубил сразу три головы. Головы с глухим стуком упали на землю, пока теля всё ещё стояли, у только спустя несколько мгновений, тела последовали за головами. Я показал на трупы Рексу и велел снять с них одежду. Нерушимые материалы можно было почистить, и отдать другим поселенцам, а этим блудникам они уже не понадобятся. Испачканную кровью одежду потом сложили вместе с комбинезонами космонавтов, чтобы отчистить от крови.

Характерно то, что на лице Рекса не дрогнул ни один мускул. То ли он был готов к такому повороту событий, то ли его прошлое было гораздо круче того, что он видел здесь и сейчас. Тем не менее, дело было сделано, и нужно проверять теорию. Дабы не нарушать эксперимента, я не стал пока отдавать Маатхи головы, а пробил свежевальным ножом отверстие под нижней челюстью, чтобы можно было засунуть руку во внутрь черепа и поискать там кристалл. Преодолевать брезгливость мне не пришлось, так как я уже давно смотрел на мир несколько иначе, чем обычный человек, и для меня этот процесс был частью исследования пути развития мира, а брезгливость она до добра не доведёт. Во побрезговал бы я в начале пути доставать кабана из говноямы, и что тогда? Голод? Вот и сейчас, я не задумываясь шерудил рукой в мозгах подопытных, и два кристалла уже нашёл, у немцев, а представительница великой демократии меня пока не радовала. И когда я уже хотел плюнуть на это дело, то мне под один из пальцев попался небольшой кристаллик. Если у немцев кристаллы были размером примерно со сливу, или голубиное яйцо, да и по форме тоже, то Джена порадовала маленькой горошинкой… Что не удивительно в принципе. Разные культуры, разное мышление.

Вычищенные головы я принёс в дар Маатхи, вот только, как и ожидал, ни каких кристаллов после исчезнувших голов не осталось. Обезглавленные теля я подарил стражу. Я немного поздно подумал т том, что нужно было попробовать подарить Маатхи не потрошёную голову, но такая мысль меня посетила гораздо позже. Во время всей процедуры Рекс наблюдал за мной с невозмутимым видом. В принципе меня это вполне устраивало. Убрав полученные кристаллы в сумку, я вымыл руки в фонтанчике возле памятника Урсуле, позвал Рекса завтракать.

Я как-то не думал о том, что будет на завтрак, но когда зашёл на кухню, оказалось, что там уже вовсю суетились Ромул и Иона.

— Доброе утро, СэрРомул! — я приветствовал тифлинга и кивнул Ионе, — чем заняты?

— Готовим Вам завтрак, Сир Торус, — ответил мне Ромул, кивнув в сторону окна, — а то вы заняты с утра…

— Есть немного, — я усмехнулся, — а тебя что-то смущает?

— Я никогда не считал, — начал длинную тираду Ромул, — что жестокость в первобытном мире пагубно действует на общество. К тому же никакого свода закона сейчас не существует и всю законность происходящего мы можем черпать только от вас.

— Отставить демократию! — я не хотел двоемыслия, — Закон тут я! А то, что завтраком занимаетесь — это хорошо!

— Вот и я хотел сказать, — начал было Ромул, но закончить я ему не дал.

— Эксперимент. — выслушивать чего хотел сказать Ромул мне было совершенно не интересно, менялись законы мира, и их нужно было понимать, — С созданием жезла поменялись законы. Мы же с тобой вчера уже обсуждали кристаллы? Так вот мне нужно понять, как изменится суть перерождения, после изменения в мироздании.

— Понятно. — тифлинг немного успокоился, — Ну и как эксперимент?

— Вот, посмотри, — я выложил на стол три кристалла — два прозрачных с голубоватым отливом, размером как голубиное яйцо и один маленький, чуть больше горошины и желтоватого цвета, — я ещё не изучал их свойства.

— Да? А зря — присмотрись к ним получше, — Ромул покачал головой, — думаю теперь у тебя будет выбор.

Я присмотрелся к одному из кристаллов. Изменения в мироздании каким-то образом коснулись и моей базы данных, поэтому я увидел следующее: «Кристалл Души Вольфганга Шульца. Может быть использован как накопитель информации, и энергии. В данном случае возрождение невозможно». Вот этого то я и боялся — теперь мы все в этом мире стали высокоэффективными аккумуляторами, и чем выше способности человека, тем крупнее и ценнее будет камень души. Эксперимент с немцами и их подругой это очень наглядно показал. Осталось только завершить эксперимент, возродив убиенных. Но делать это также, как и до этого мне категорически не хотелось. Поэтому я задумал создать Алтарь возрождения. На котором можно будет возрождать разумных.

— СэрРомул, ваш вклад в понимание этого мира не оценим, — я сделал небольшой кивок головой, — я теперь должен буду вам награду.

— Что вы, Сир, вы уже дали мне награду, — Ромул погладил по руке стоящую рядом Иону, — о такой я даже и мечтать не мог.

— А почему же тогда ты делишься своим счастьем с другими, — я показал глазами на опустившую взгляд Иону, — или тебе не очень дорог подарок?

— Сир Торус, оказание вами внимания моей помощнице, — Ромул был явно доволен, — оказывает мне великую честь, и ставит меня на следующую ступень после Вас.

Лёгкий поклон от Первого Рыцаря совершенно вывел меня из внутреннего равновесия. Получается, что в моём горе-государстве из четырёх человек уже существуют дворцовые интриги? Хорошие у нас зарождаются традиции, но обижать своего первого и единственного рыцаря я не собирался — ведь женщина тут вообще одна. А поощрять блуд я не собирался, потому как в случае с Ионой — это государственное дело, а перепихончик Джены под кустом — нарушение закона и целомудренных устоев государства.

— Что ж, оставим этот разговор, — мне не хотелось продолжать, также я заметил, что и Ионе эта тема не прибавила настроения, — давайте лучше позавтракаем!

— Вот это здравая идея, — Ромул с удовольствием воспринял перемену темы разговора, — вот только я хочу отметить, что рацион сейчас хоть и великолепен по исполнению, но весьма скуден по разнообразию.

— Согласен с тобой, СэрРомул, — тема развития мне понравилась гораздо больше, — но до определённого момента я вообще не думал о необходимости прикидывать нужное количество народа.

— Сир, но как же тогда развиваться? — Ромул был весьма удивлён некоторым отсутствием продуманности в структуре нового мира, — разве вы не рассчитывали, сколько примерно людей понадобится для успешного функционирования вашего города?

— К сожалению тут ты абсолютно прав, — моё настроение начало понемногу портиться, — Рекс, найди нашего счетовода.

Завтракали мы в полной тишине. Хлеб из местной разновидности злаков, больше похожих на дикую пшеницу — полбу, нарезка различного мяса, обжаренные в печи колбаски и свежий сыр из молока туров, очень похожий на земную моцареллу. В принципе не плохо, вот только травяной чай с утра можно было бы заменить чашечкой кофе, вот только не было такого в наличии. Максимум морс из альпийских ягод. Не успели мы как следует насладиться завтраком, как в помещении материализовался Рекс, притащивший чуть ли не в охапке нашего Мойшу, который от страха даже забыл как верещать, но свою учётную книгу крепко держал в руках.

— Спасибо Рекс, поставь уважаемого счетовода на пол, — я показал место установки Мойши на пол, — Иона, накорми Рекса, а нам нужно побеседовать.

Иона позвала за собой моего охранника, прихватив корзинку с продуктами, а я пригодился к разговору с перепуганным евреем.

— Господин Молодой Человек! Видит бог я ничего не украл! — Мойша был чрезвычайно эмоционален, и даже если не украл, то самое время его в этом заподозрить, — Даже маленькой монетки не присвоил себе!

— Моисей Давидович, я вам верю, — я даже усмехнулся, — вы не украли ни одной монетки, потому что в этом мире ещё нет монет. Я вас позвал по другому поводу. И кстати, бог тут я.

— Господин Молодой Человек! Видит вы что я прилежен и усерден, — Мойша постоянно менялся в лице и иногда даже трясся весьма отчётливо, — Я старый еврей, но никогда ничего не боялся так как сейчас!

— А чего же ты боишься? — мне стало очень интересно, чего же так перепугало старого Мойшу, — поведай-ка мне…

— Ви, Молодой Человек, сегодня так мастерски и умело отделили головы от трёх недостойных, что я даже хотел восхититься, если бы не был такой испуганный вашей манерой принимать гостей.

— От как, а где ж ты успел увидеть такую картину, — я поудобнее уселся на кухонное кресло, — я что-то не припомню тебя в зрителях.

— Простите меня Молодой Человек! — Мойша бухнулся на колени, — но сегодня по долгу службы я считал розовые кусты в нашем, то есть вашем, саду, и чисто случайно увидел, как Ви странным образом пригласили двоих поцев с шалавой, а потом разъяснили им за культуру в государстве. Только я сомневаюсь, что они имели вас понять.

— Мойша, это был эксперимент, — я внутренне ржал над неугомонным евреем, розы он посчитать пришёл в саду, — и тебе пока незачем знать суть этого эксперимента. И много роз у нас в саду?

— Ви упасите участвовать меня в таких экспериментах, Мойша кряхтя встал с колен, что ему мешала делать по прежнему сжимаемая в руках толстенная книга, — а розовых кустов всего сто пятьдесят четыре до эксперимента и ещё восемьдесят шесть после. Итого ровно двести сорок. За всеми ухаживают земные элементали.

— Так ты даже после «эксперимента» продолжил считать? — мне решительно нравился этот еврей, — тебе же было страшно?

— Било очень страшно, — Мойша сокрушённо покивал головой, — но розы ведь должен кто-то посчитать.

— Моисей Давидович, — мне теперь стало действительно смешно, и я не стеснялся улыбаться, хотя за густой бородой этого и не было видно, — как только я придумаю деньги — сразу заплачу вам премию, за целеустремлённость.

— Конечно, Молодой Человек, я так и запишу у себя, если Ви вдруг забудете, — вот теперь Моисей Давидович выглядел довольным, он был готов ещё раз обоссаться от страха, лишь бы потом ему заплатили премию, — а что Ви меня тогда так неуместно пригласили?

— Хотел дать задание, — я тал серьёзным, — мне нужно определить необходимый состав персонала на фер…

— Что Ви, что Ви, Господин Молодой Человек! Зачем Ви имеете себе такую замечательную голову? Ви би себе ещё тёщу завели! — Моисей Давидович как-то бесцеремонно перебил меня, — У вас же есть Моисей Давидович, и Вам не нужно иметь себе мозги Вашими проблемами! У меня всё уже написано! Вот, видите какая у меня теперь совершенно замечательная Книга? Вот только хочу отметить, что два человека нужно совершенно незамедлительно, чтобы следить за состоянием библиотеки, а то весьма могут быть цорес. Тут такая замечательная тонкая кожа, не всякая Тора написана на такой, и чтобы такой кожи било больше обязательно нужно в охотничьем хозяйств иметь хотя би десяток охотников, не бегать же вам своими тапочками за зайцами? А по поводу тапочек я имел весьма большое расстройство, ведь когда я имел возможность посетить такой замечательный скорняжный цех, имел расстройство похуже чем у моей мамы, там нет никого! Где наши кожевенники, хотя бы пять человек, и где столько же скорняков? Ой вей, как тут быть? Не в обмотках же ходить такому замечательному Молодому Человеку? И только я подумал про обмотки, как снова у меня случился сердечный макес! Такой замечательный комплекс Ви построили, но нет там и десяти ткачей, не говоря про десять портных!

Это было очень занятное выступление, которое могло бы продолжаться вечно, но и пользы в нём оказалось не мало. Осталось только понять, что теперь делать, хотя Мойша не унимался, он продолжал тыкать пальцем в книгу и зачитывать полученные данные:

— Слава Вам, в нашей кузне что-то твориться, но там тоже скоро будет цорес! — Активная жестикуляция, прерывающаяся неизменным тыканьем пальцем в очень мелко исписанные страницы книги, были неизменными спутниками доклада Мойши, — таки что вы себе думаете? Ви самый не знаете, что запасов в кузне скоро очень не станет и таки что тогда будут уже ковать ваши, таки очень прожорливие мужики? А где продукты? У вас нет нормальных овощей, нет нормальной пшеницы, из еды у вас только вино и мясо! Гиде у вас тут есть картофель и хотя бы синенькие? Ви себе думаете прокормить вашу будущую ораву с ваших двух коров? Или теми зайцами, что охотники добудут, чтобы Моисей Давидович уже сделал себе новую книгу, куда будет записывать ваши убытки? На нашей ферме не хватает десяти работников, чтобы можно было сделать коров сильно больше! И когда Ви уже думаете наловить горных коз, от которых сейчас один только помёт на дорогах?

— Мойша, ты мне работ уже на пятилетку наговорил! — я пытался свести всё в шутку, но Мойша был прав, — дай хоть демографию поднять!

— Молодой Человек, что Ви уже имеете думать? — счетовода понесло, — Ваших коров и людей надо кормить, а чем? Вейс мир! Где овощей? Где коров? А чем Ви думаете кормить коров? Зима тут тоже бывает, а запасов корма нет! А когда Ви будете поднять демографию то, где вы поселите свой народ? Сколько у вас домов? А Моисей Давидович скажет сколько, всего пятнадцать. Пять больших и десять маленьких. Ви можете иметь десять рабочих семей и пять дворянских. А где деть весь народ? В мастерских можно поселить одну семью, а это цорес! Вам некуда селить людей!

— Ну вот посчитаем все потребности, и будем селить, — я начинал крепко задумываться, ведь не такой уж я и стратег, чтобы думать всё в одиночку, — что ты так раскипятился?

— Моисей Давидович не кипятится, — Мойша стал серьёзен как никогда, — У меня всё записано! Вам нужно поселить минимум тысячу человек, чтобы поднять хозяйство, а для этого нужно чем-то этих человек кормить, просто викинуть всех в лес не получится! И зачем Ви себе думали построить фермы в городе? Их надо винести за стены и развивать там. А в городе строить город, а не свинарник! И постройте инфраструктуру, через ваши пипетки нельзя снабдить посёлок на тысячу и более человек!

Да уж, Моисей уделал меня в пух и прах. Он прав на тысячу процентов. А я не подумал о том, что моё планирование будет из рук вон плохим. Да, я придумал материалы, построил какие-то начальные дома и фермы, но этого было крайне мало, для полноценного развития нужно гораздо больше. Но для начала придётся заняться планированием города. Я шестьдесят лет строил свой город, чтобы теперь пришлось всё переделывать. Не надорваться бы. И начинать нужно с основного — с воды. Именно так когда-то я начал строить свой дом — нашёл место, где будет удобно брать воду, и уже рядом с этим местом построил дом. Всё остальное было позже — элементали, водопровод, Урсула… но в то время я был в общем-то один, но если говорить о двух, а то и трёх, четырёх тысячах жителей, а в перспективе ещё и больше, о нужно думать заново. И в деле обеспечения водой помощь Петера Енсена будет неоценимой, так как моё озеро весьма глубокое. Поэтому можно будет брать воду прямо из него, система очистки заборной воды не актуальна, так как этот мир слишком чист, чтобы можно было опасаться за качество воды, да и угольный фильтр сделать гораздо проще, чем резервуар для воды где-то в горах.

Сразу возникает вопрос — как подавать воду в трубу? Ведь глубинных насосов тут нет, точнее сделать то я его могу, это не сложно, но вот чем вращать его колёса? Ветряком? А хватит ли у него силы? Эксплуатировать только одних элементалей рискованно, ведь они могут обидеться на что-то или просто передумать помогать мне. И что тогда? Хотя есть идея устроить соревнования — воздушных элементалей попросить крутить колёса, а водяных элементалей заборные лопасти. Тогда соревнуясь между собой, они очень эффективно могут помочь нашему городу. А соревнования у Духов длятся веками, так что бесперебойная подача воды будет обеспечена. А для страховки, всё-таки можно будет построить резервуар в горах, кстати, можно и переливающуюся воду использовать достаточно эффективно.

Я совершенно провалился в свои мысли и уже не слушал Моисей и остальных, а когда вернулся в мир, то увидел, что все молчат и смотрят на меня.

— Вы чего? — я осмотрел лица присутствующих, — что случилось?

— Молодой Человек, — первым отозвался Мойша, — зачем Ви так испугали старого Моисея Давидовича? Если Ви так имели расстроиться, то я не буду больше читать вам плохих новостей!

— Нет, что ты, наоборот, — я хотел поскорее приступить к делу, — я просто задумался о том, как можно сделать наш город лучше.

— Поведаете нам, Сир Торус? — это уже присоединился Ромул, — а то вы прямо в статую превратились.

— Конечно поведаю! — я был настроен решительно, — Моисей Давидович прав во всём! Прятаться от проблем, значит загонять их в категорию не решаемых. Вы будете смеяться, но я решил полностью перестроить весь город. Переместить фермы за город, Кузню ближе к запасам материалов, может быть прямо в горы, дополнительно устроить забор воды из озера на глубине, и питающий резервуар на горе, а показал рукой в сторону возвышающийся вершины, так, чтобы мы могли постоянно иметь доступ к воде, даже если элементали несколько дней не будут подавать воду. Но для начала, Сэр Ромул, верните всех с испытания в город!

— Будет исполнено, Сир!

Ромул, не дожидаясь, пока я скажу что-то ещё, повернулся и поспешил на выход из города.

— Рекс, помоги ему! — я дал команду стоявшему радом охраннику, мало ли что у них там в головах?

Рекс также молча ушёл вслед за тифлингом. Я же, по традиции молча почти побежал в каменоломню, ведь мне нужно было сделать Алтарь Возрождения, который очень скоро станет частью нашей культуры. Моисей Давидович, вместе с бывшей принцессой в припрыжку следовали за мной, а очень скоро к ним присоединились и кузнецы с викингом. Наверное, это такой закон — если вождь куда-то бежит, то надо бежать следом, во избежание, так сказать…

Длительный простой без каких-либо работ сказался на моём энтузиазме. Единственное, что я сделал за долгое время — это жезл, обучающий языку, и мне очень хотелось создать что-нибудь грандиозное, и этим должен стать новый алтарь. Я давно представлял себе, как он будет выглядеть. И сейчас из огромного куска спрессованного туфа я вырезал арку в полный рост (мой), одной колонной которой стал, собственно, я, а другой — огромный медведь — Маатхи. Я изобразил нас стоящими правыми сторонами друг к другу, и головы были повёрнуты также друг к другу, мы как будто глядели в глаза. Сама арка была образована одной рукой — моей, и одной лапой — которые соединялись в приветствии высоко над головами. При этом я стоял спиной к подходящему к алтарю человеку, а Маатхи мордой. Символизируя то, что Маатхи встречал нового разумного, а я вёл за собой. Между нами, я вырезал ровную площадку, от которой вниз шло несколько ступеней, а с другой стороны, с делал небольшой постамент, примерно на уровне пояса обычного человека. На этом постаменте я вырезал остроконечную пирамидку, чтобы было удобно разрушать оболочку накопителя или разбивать кристалл. Перед пирамидой я вырезал чашу, как раз под размер головы. То есть на этом алтаре можно было преподнести в подарок Маатхи голову разумного, а затем разбить кристалл о вершину пирамидки, возрождая разумного. Мудрить с описанием и рунами я особо не хотел, поэтому просто написал — «Алтарь Возрождения. Неразрушимый», но мир принял другое решение, и к моим рунам опять добавил свои — «Алтарь Возрождения. Единственный. Лишь для избранных Создателем. Неразрушимый».

Передо мной стояла грандиозная композиция, которая своим видом даже мне внушала некое благоговение. Огромный постамент, который сохранял по контуру форму камня, вершина которого теперь стала плоской. С него вниз сходят несколько ступеней, а с фронтальной части небольшой вырез, чтобы можно было подойти к алтарю, на котором размещена чаша и пирамидка. А над всем этим две огромные фигуры, которые встречают и провожают разумных из этого мира в этот мир. А то, что единственный — так ведь не всем же возрождаться, да и выбор создателя тоже оправдан. А вдруг кто-то захочет возродить моего врага? Так что весьма интересные правки получились. Готовый алтарь я подхватил телекинезом и понёс к дому, у меня уже были планы по его установке. Краем глаза я увидел своих людей, стоящих на коленях в земном поклоне. Я не приветствовал их желание стоять кверху задницей, но мне сейчас было не до нравоучений, хотя попку Ионы я отметил отдельно, но об этом можно будет подумать позже.

Я решил поставить алтарь Возрождения возле дома, на краю небольшой площади, на которой последнее время происходило много всего интересного, и поставить таким образом, чтобы арка алтаря открывала вид на гору, на которой стоял Алтарь Маатхи, и из-за которой вставало солнце. Это было весьма символично. Но на этом символичность и чудеса не закончились. Как только я установил и выровнял Алтарь, из ворот портального храма вышел призрачный воин, и поклонившись алтарю, прикоснулся к чаше, от чего та наполовину наполнилась бордовой жидкостью, а точнее кровью. Позднее кровь так и оставалась постоянно свежей, что придавал Алтарю особо зловеще-торжественную ауру. Затем от дома отделился крепкий гном, такой же призрачный, как и воин, и поклонившись алтарю, он прикоснулся к пирамидке, от чего она превратилась в прозрачный и переливающийся бриллиант с остро оточенными гранями. После гнома к Алтарю подлетел пылающий Феникс, который также поклонился величественным статуям и около их ног появилось две плошки, в которых запылал огонь, который так больше и не погас. Следующим к алтарю полетело несколько ярких искорок, и исполнив весёлый танец вокруг фигур, они уселись на сложенные лапу и руку, так и оставшись на них, освещая площадь вокруг Алтаря. Последней к алтарю подошла прозрачная женщина, состоящая из воды, и поклонившись, она взошла на пьедестал, и прикоснулась к рукам, от чего с соединённых лапы и руки начали капать живительные капли, которые омывали каждого сошедшего с пьедестала возрождённого.

Когда духи принесли свои дары, земля под ногами немного качнулась, и где-то что-то здорово громыхнуло. Так я понял, что мир внёс очередные правки в свои законы, но так как я стал чувствовать себя как-то лучше, я понял, что равновесие восстановилось.

— Вот так гораздо лучше.

— Ты же сказала, что я неделю тебя не услышу?

— Но ведь ты исправился.

— Как это?

— Сделал невозможным бесконтрольное возрождение и получение кристаллов из голов разумных.

— То есть теперь это можно сделать тол ко на этом алтаре?

— Именно.

— Но ведь теперь сюда могу устремиться миллионы желающих раздобыть такие кристаллы!

— Могут, и твоя задача теперь — защищать это место.

— Вот не было печали…

— Сам виноват.

Мысленно поговорив с Про, я обратился к поселенцам и Первому Рыцарю, которые в едином порыве гладили адамантовые плиты лбами:

— Встаньте, разумные! — я не хотел никого называть братьями или друзьями, — перед вами открывается новый мир, который нужно не только развивать, но теперь ещё и защищать! И как только пришедшие с испытаний встали на ноги, я молниеносно вызвал копьё, и в пару движений срубил им головы.

Глава десятая. Новый мир без старых людей.

Все, кто остались стоять с ужасом наблюдали, как падают головы их коллег по несчастью. Тех, кто был сначала отправлен в лес, а затем жестоко убит безо всяких обвинений и объяснений причин. Моя логика была иной, я не собирался ни перед кем отчитываться. У меня была цель, по сравнению с которой локальная человеческая жизнь — лишь небольшая часть общей конструкции, и таких жизней мне очень скоро понадобятся миллионы! Мне нужно построить функциональный механизм, который будет работать в независимости от того, есть я или нет. А значит нужно создать основу, которая позволит всей системе развиваться автономно, учитывая все нюансы развивающегося общества. Начиная от методик производства материальных благ и новой начальной школы, до банковского сектора, который сможет запустить в обществе механизм положительного роста, и желательно лишённый Земного стремления к бесконтрольной и необдуманной наживе.

Любой разумный, по моему мнению, должен получить столько благ, сколько он реально способен пустить в развитие, не создавая накоплений и отложений, так как в этом случае создаётся механизм создания дефицита благ, и общую нехватку их в обществе в целом. А для того, чтобы создать такую модель, мне нужно безусловное подчинение, такое как у Ионы, как у Рекса. Или стремление создавать блага, такое как у Кузнецов-тройняшек, или страсть к морю у Викинга. Простое созерцание и ничегонеделанье, как и страсть к пагубному и ненужному, как у Джены, которая не стремилась ни к чему, кроме удовлетворения похоти, вредно и опасно для нового общества, а значит я буду переподчинять сознание таких разумных, пусть даже и не совсем приятным методом. А то, что никому и ничего не сказал — так ожидание смерти, гораздо хуже, чем её внезапное наступление.

Я посмотрел на тела, лежащие в огромной луже крови, и до сих пор пускающие струйки парящей на прохладном весеннем воздухе крови. Ресурсы нужно экономить, поэтому я отдал приказ Рексу, своему безмолвному исполнителю:

— Раздеть тела, одежду в чистку, половину тел — отдать Духу Защитнику. — я отдавал приказы железным голосом, не дающим поводов для возражения, — Ему нужно много сил, остальных отдайте элементалю земли в яме отстойнике. Они пойдут на удобрения.

Я оглядел всех, кто стоял на площадке, и испуганными глазами наблюдал, как Рекс начал снимать пояса, мокасины и туники с обезглавленных тел. Я понимал, что у всех разумных сейчас наступил небольшой шок, так как теперь никто из них не мог быть уверен в продолжительности своей жизни.

— Что встали? — я был немного раздражён, — Или будете наблюдать, как Рекс в одиночку исполняет мою волю?

Увидев мою реакцию, все дружно кинулись раздевать тела и растаскивать их в разные стороны. Теперь от места экзекуции в две стороны тянулись кровавые полосы. Хорошо, что не пришлось таскать тела через дом и ход коллектора, так как я когда-то догадался сделать открывающееся окно в куполе сборной ямы, поэтому теперь было достаточно открыть это окно, чтобы скинуть вниз тела. Очень скоро элементаль переработает их, оставив взамен лишь плодородный ил. Интересно, а куда девает тела защитник?

Я не беспокоился о крови по всей площади — многочисленные элементали, коих породил Земной Дух довольно скоро уберут всё и площадь перед домом будет снова идеально чистая. Раздражал запах, но внезапно материализовавшийся Великий Дух Воздуха, с поклоном прикоснулся к постаменту, и возник перманентный поток воздуха, который проходил сквозь арку, развеивая неприятный запах, поэтому весьма скоро немного тошнотворный запах крови, парящего мяса, фекальных масс и мочи пропали, и можно было уже спокойно дышать. Теперь настала пора объяснить пастве мой поступок. Я осмотрел величественный и обласканный всеми Великими Духами Алтарь, посмотрел на сложенные в рядок головы и обратился к кучке разумных, которые теперь во все глаза смотрели на меня.

— Я жесток? — окидывая взглядом глаза, смотрящие на меня, я не увидел в них ни каких сомнений в моих словах, значит я на верном пути, — Вы ошибаетесь. И сейчас я вам это докажу.

Я поднял первую голову, это оказалась итальянка. Держа голову двумя руками, я смотрел на перекошенное смертью лицо с полузакрытыми глазами, и понимал, что сама смерть является величайшей мерзостью в любом мире, так как делает любого разумного безобразным и останавливает самый выдающийся разум, прерывая всю его гениальность и ни когда не давая возможности возрождения. В моём мире всё будет иначе. Символом этого мира будет стабильность, вечная, или весьма продолжительная жизнь, и возможность накапливать знания, без необходимости терять их при смерти.

— Смотрите внимательно! — я положил голову в чашу, — Великий Маатхи! Прими мой подарок!

В ответ на мои слова, на пьедестале материализовался огромный седой медведь, который потянул на себя воздух, принюхался, и одобрительно кивнул. Затем он развернулся, и вошёл в арку Алтаря, постепенно растворяясь, и уходя прямо по воздуху в направлении горы. Зрелище было эпичным, Дух Маатхи принял Алтарь и саму концепцию Мира. Теперь моё Альтер Эго будет принимать души и сублимировать их в кристаллы, а моя воля возрождать их и подчинять воле этого Мира, то есть моей. Ну вот нет у меня возможности делать рабские импланты и простейшие нейросети! А как ещё создать лояльное и эффективное сообщество? Всё так пафосно и драматично, но мне всего лишь нужны верные, нет не так, ВЕРНЫЕ разумные, на которых можно будет положиться!

Голова итальянки медленно погружалась в кровь чаши, как мороженное в горячую воду, пока полностью не исчезла под поверхностью бордовой жидкости, при этом уровень крови в чаше не поднялся ни на миллиметр. А вместо головы на поверхность всплыл небольшой прозрачный кристаллик, с крупную вишню размером. Я взял его из Чаши и посмотрел через него на свет — кристалл был немного розоватый и очень правильной формы, но не эллипсоидной, как у немцев и не кривой как семя нута у Джены, а практически правильной круглой формы, поэтому я с уверенностью мог сказать, что человек при жизни был чист и имел внутреннюю целостность, хотя и не стремился куда-то, занимая умиротворённую позицию. Именно поэтому кристаллы немцев имели вытянутую, устремлённую форму, а кристалл Джены был неровным, не имел чистого цвета, и не был прозрачным. Пока я оставлю его про запас, может быть когда-то я и дам её второй шанс, но не сейчас. Следом за итальянкой мне в руки попала голова молодого кавказца. После погружения в жидкость, на поверхности появился ромбовидный кристалл, правильной формы, прозрачный и яркого голубого цвета. По виду кристаллов можно было понять, кем был разумный, и каким характером обладал. Вот и тут правильный, мужчина на тысячу процентов, но колючий и вспыльчивый.

Арабы меня не сильно порадовали, так как один кристалл напоминал правильного, но вспыльчивого кавказца, а второй оказался мутным и кривым как Джена. Я попросил принести из кухни адамантовые миски, и начал складывать в них кристаллы — в одну правильные и плавные — такие как у немцев и итальянки, в другую правильные и резкие, такие как у кавказца и одного араба, а в третью — мусор как у Джены и второго араба. Следующим на очереди был последний немец, и он меня порадовал — кристалл был даже более вытянут, чем у двух предыдущих немцев и при этом был значительно крупнее. Естественно, он попал в первую миску. И завершала процедуру голова англичанки. Тут мне пришлось подумать. Так как кристалл получился такой же почти круглый как у итальянки, вот только цвет оказался неравномерным, а абсолютно прозрачным, я маленьким ядрышком желтоватого цвета в самом центре, но при этом сам кристалл был достаточно крупным. Мне показалось, что это характеризует человека, как неопределившегося в себе, но при этом имеющего порочные зачатки и при всём великолепно развитый ум. Этот кристалл я положил в третью миску.

Из первой категории получатся хорошие граждане, из второй отличные воины, а третью категорию я пока запру в ларце. Всё-таки это души, может быть я найду способ их применить. Хотя только лишь глядя на грязный цвет кристаллов, напоминающий застывший гной, возникали мерзостные чувства, и я очень сильно сомневаюсь, что можно что-то тут исправить. Так что — пусть пока полежат.

— Сэр Ромул, когда вы сможете привезти к нам ещё сгустки душ? — мне были интересны перспективы развития демографии моего мира, — нам нужны ещё люди. А использовать готовые коконы, и уж тем более готовые носители пока ещё рано. Сколько они могут пролежать в стазис-капсулах?

— Сир Ториус, я не изучал данный вопрос, — Ромул начал издалека, — можно начать с изучения уцелевших частей корабля, если сильно повезёт, то можно найти стазис контейнер с заготовленными сгустками.

— У вас был стазис-контейнер со сгустками? — тут я уже искренне удивился, — ты не говорил мне об этом.

— Сир Ториус, я не знал, что тут можно так легко воспроизвести сгусток, — тифлинг начал оправдываться, — а без наличия определённого оборудования открывать камеру нет смысла, мы бы только уничтожили сгустки раньше времени.

— Тогда слушай мою команду, Господин Первый Рыцарь, — Ромул вытянулся в струнку, — сейчас идёшь в портал, а оттуда в цитадель. Мне нужно, чтобы ты точно знал — есть целые камеры или нет.

— Сир Ториус, порталом мы можем воспользоваться вместе, — тифлинг решил предложить что-то новое, — и увидеть всё на месте.

— Знаете, Сэр Ромул, я почему-то думаю, что мне пока лучше воздержаться от использования портала. — что-то внутри меня яростно сопротивлялось использовать портальную технологию, — так что я лучше подожду Ваших результатов здесь.

«Правильно думаешь», раздалось в моей голове. «Почему?», подумал я. «Портал рассеет твою энергию и не сможет собрать, у него не хватит мощности». Вот как, значит внутреннее чутьё всё-таки иногда нужно слушать.

— Хорошо, Сир. Я отправляюсь немедленно!

— Давай двигай! — мне надоел разведённый тут политес, — нам нужны результаты! Радиации там нет, а все железки я достал.

Тифлинг коротко кивнул, и убежал во внутрь портального храма, где моментально исчез в яркой вспышке. Я ещё раз посмотрел на миски с кристаллами, но так и оставил их на пьедестале, не решив пока ни чего. Мои сомнения развеяли кузнецы-Ивановичи.

— Сир Ториус, — Алексей всегда говорил за всех, и всегда коверкал моё имя, так что я уже даже не злился на него, — нам бы помощь не помешала.

— Слушаю тебя Алексей Иванович, — я решил обращаться ко всем мастеровым по имени отчеству, только без добавления титула, потому что титулов у них не было. А к рыцарям и всякой знати можно обращаться по имени, но с добавлением титула. Таким образом я начинал формировать некий кодекс поведения, — говори, чем я могу тебе помочь?

— Спасибо, князюшко, — Алексей Расплылся в улыбке, — но мне ты уже всё дал и жизнь, и кров, и работу, за что тебе низкий поклон, а вот кораблик чтобы сделать, нам помощь надобна.

— Какая? — я решил не тянуть резину, — говори, что нужно?

— Бригадир наш, Пётр Ларсович, — начал странный разговор Алексей, — говорил, что мастеровых ещё надо, а де не абы каких, а головастых, чтобы с пониманием были.

— Бригадир? — я очень удивился развитию событий и отношений среди людей, — Пётр Ларсович?

— Да, князюшко, Сир Ториус, — это был уже сюр, но исправить что-то в мозгах древнего старика, которым на самом деле являлся Алексей я уже не мог, — отец его — Ларс Енсен, был ему учителем во всём, и мы его очень уважаем, потому и зовём Петром Ларсовичем. Очень умом крепок, да и ладно всё выходит, вот только рук мастеровых не хватает.

— Да что заладил! Какой я тебе князюшко? — от разрыва шаблона у меня начинались проблемы с пониманием ситуации, — я тут БОГ, и владетель всего. А князь — владелец куска земли, не более. А обращение Сир, взялось от слова господин, или, если хотите, — Господь! Но не могу же я сам себя богом именовать? Понимаешь?

— Истинно глаголешь, Князь Ториус, — Алексей взял и перекрестился, — сила в тебе Господня, но скромность твоя превыше этой силы, за что тебе наше уважение и благодарность.

Тут же вся четвёрка — кузнецы вместе с «бригадиром» поклонились мне в пояс.

— Да чтоб вас, — бороться тут без толку, если бы они ёрничали или издевались, но тут было искреннее почитание, несмотря на мою показную жестокость, — зовите как хотите, только уважение не забывайте!

— Истинно глаголешь, Князь Ториус, — четвёрка опять поклонилась, — только роди нам ещё мастеровых. Люди сказывают, можешь ты сразу готовых мужиков рожать!

Меня пробил смех, слушать пожелания и верования этих бесхитростных людей было истинное удовольствие. Думаю, если бы я на их бабу залез, то мне прилетело бы в ухо от крепкого мужика, ибо не нужно ему такое подтверждение лояльности, как заливание спермой влагалища чужой бабы. Мне это очень импонировало, это Наши люди и понятия у них Наши. Вот и получается — сказывают можешь, вот и роди им готовых помощников!

— Порадовал ты меня, Алексей свет Иванович, — я решил немного подыграть молодому деду, но теперь четвёрка стояла гордо подбоченясь, ведь они были обласканы княжеской милостью, — много не могу «родить», но три мужика тут есть.

Я показал рукой на миску с кристаллами. От этого жеста мужики напряглись, и я понял, что они увидели лишь направление жеста, и им могло показаться, что я показываю на чашу с кровью. И чтобы развеять их страхи, я взял из первой один крупный голубоватый кристалл и легонько стукнул им о прозрачную вершину пирамидки, как яйцом по краю сковородки, но я не встретил сопротивления, и едва коснувшись пирамиды кристалл рассыпался мельчайшим песком, который мгновенно поднялся в воздух и из сгустившийся переливающейся пыли образовалось тело крепкого мужчины, которое через несколько мгновений ожило. Внешне разумный напоминал Хайнриха Мюллера, но был более правильным что ли. Хайнрих немного постоял на пьедестале, обдуваемый попутным ветерком, развивающим густые русые волосы, ну настоящий ариец, а затем он, поклонившись посмотрел сначала на Маатхи, а затем на меня, и сделал свой первый шаг вперёд, спустился по ступеням, и обойдя алтарь подошёл ко мне. Это не был уже тот Хайнрих, которого я успел запомнить. Он уже не имел в глазах разочарования, смешанного с надменностью, у него был чистый взгляд, в котором не было и тени прошлого презрения и разочарования. Поклонившись, новый человек гордо поднял голову. Он был значительно ниже меня, но всё равно не выказывал страха, и свободно смотрел мне прямо в глаза.

— Хорош, ничего не скажешь, — я решил сразу прояснить его отношение ко мне, — знаешь кто я?

— Да, вы мой Господин, которому я обязан своей жизнью и предоставленным шансом, я обязан служить вам словом, делом и честью, — Хайнрих встал на одно колено и склонил голову, — клянусь никогда не предавать вас, господин.

— Принесите ему одежду, накормите и напоите, — сказал я не оборачиваясь, я знал, что мою команду мгновенно исполнят, — встань, Хайнрих, я не буду давать тебе другое имя. Как звали твоего отца?

— Гельмут, Господин, — Хайнрих отвечал, не задумываясь только потому, что его просил Господин, — я рад, что могу служить вам.

— Хайнрих Гельмутович, значит, — новоиспечённому жителю принесли одежду, дали кусок хлеба с мысом и кубок с вином, — поступаешь в распоряжение Петра Ларсовича, будешь помогать строить лодку, потом сам определишься со специализацией.

Хайнрих облачился, принял из рук Ионы еду и вино, затем отошёл в распоряжение викинга. Представление прошло ещё дважды, и теперь трое крепких Ариев поступили на работу в объединённую ремесленную бригаду. Сказать, что Алексей был доволен, значит соврать. Уже после присоединения к бригаде Хайнриха, он был готов начать плясать, но вновь приобретённый статус степенного ремесленника не мог ему этого позволить. Когда с воскрешением немцев я закончил, то хотел уже пойти разгребать дела дальше. Но тут ко мне буквально подскочил Мойша:

— Ой вей, господин Молодой Человек, — Моисей был неисправим, поэтому я ждал, чего же он сейчас начнёт у меня клянчить, — таки Ви уже уходите? Теперь Ви уже не будете делать новых поцев?

— А твой-то интерес в чём? — мне даже очень стало интересно, чего ему хочется, — шлюху воскресить, или охранника для очень ценного счетовода?

— Ой мине шлюха никак не надо, я своей Сарочкой был всегда очень доволен, — Мойша энергично замахал руками, — слава Вам её тут не осталось! Ви таки били обещать мне архивариуса для дел в библиотеке!

— Из кого? Мойша, побойся меня, — что-то я забыл такого, чего Мойша ни как забыть не мог, — тут только шлюхи и воины, какой тут архивариус?

— Ой, перестаньте делать мозг старому Моисею Давидовичу, — нетерпение еврея даже завораживало, — Ви же лучше слепого меня видите маленькую вишенку, которая вполне может стать архивариусом!

— Как ты запомнил-то, — я внутренне порадовался, что у меня есть человек, который всё помнит и всё знает, — будет тебе архивариус.

Я подошёл к алтарю, взял маленькую «вишенку» и прикоснулся ей к пирамидке. Из золотистого облака пыли образовалась женская фигурка, стоявшая спиной ко мне (почему-то все возрождались спиной ко мне) которая, как и все остальные прошла сквозь арку, обошла алтарь и подошла ко мне. Вся процедура принятия присяги прошла также как и у ариев, за исключением небольшого напряжения, возникшего в тесных мужских рядах. Даже у меня шевельнулось нечто, что могло вполне привести к конфузу, но точёная женская фигурка, идеальных пропорций, с круглой попкой, тяжёлыми, крепкими грудями, чуть выпуклым животиком и абсолютным отсутствием волос на лобке, которые не скрывали полных половых губ, которые буквально манили погрузится в них. Это была несколько жестоко по отношению к мужчинам, которых у меня гораздо больше, чем женщин! Если все дамы будут так сходить с алтаря, то я или право первой ночи применю, или стану импотентом от обилия гормонов.

— Как звать тебя, красавица? — начал я разговор, — принесите ей одежду и еду!

— Карла Ковалли, господин!

— Рад приветствовать тебя, Карла, — я подмигнул оторопевшему Мойше, — поступаешь в распоряжение счетовода, будешь помогать ему вести дела в библиотеке.

— Слушаюсь, господин, — Красавица сделала лёгкий поклон, — я рада служить общему делу.

Моисей Давидович трясущимися руками подал Карле лёгкое платье, из почти прозрачного шёлка, которое не то, что скрывало прелести, но даже их подчёркивало. Это платье я когда-то сделал для любовных утех с Урсулой, и больше ни для чего оно не годилось. Так как появиться на людях в таком платье — вызвать крепкий стояк на пару часов.

— Карла, ты умная девушка, — я подозвал Иону к себе, — пройти у Ионой в дом, — там ты выберешь себе более подходящий наряд.

Карла слегка поклонилась, и виляя роскошной задницей отправилась в дом в сопровождении бывшей принцессы подбирать себе платье, а земные элементали начали быстренько убирать накапавшие на тёплую мостовую слюни.

— Моисей Давидович, — я решил наказать развратника, — это залёт. Ещё раз увижу попытку чего-то подобного — будешь сам в этом платье ходить. Понял?

— Да, господин, — у него даже акцент пропал, — больше не повторится!

И под хохот лужёных глоток счетовод умотал с глаз долой, а я разгладил на руке платье, и решил отнести его в свою комнату. Слишком много воспоминаний оно несло в себе. Лучше убрать подальше. На меня начали накатывать тяжёлые воспоминания, и я не хотел проявления чувств даже при такой верной публике. Зачем? И кому это нужно. Я должен быть тем самым титановым стержнем, на котором держится весь этот мир!

— Сир Ториус! — я обернулся, так как не ожидал более никого здесь услышать, — Позвольте обратиться с просьбой…

— Слушаю тебя Рекс, — я был весьма удивлён, так как он никогда не обращался ко мне с просьбами, — что ты хочешь?

— Сир Ториус, — Рекс мялся, и заливался краской, точно хочет возродить шлюху! — мне стыдно обращаться к Вам с просьбой, но я заметил, что вы можете возродить двух верных воинов, а мне не хватает глаз, чтобы уследить за всем, и две пары лишних глаз мне не помешает, чтобы обеспечивать Вашу безопасность на высшем уровне.

— А я думал, ты хочешь возродить шлюху, — лицо Рекса стало почти белым и жёстким как камень, — извини, не ожидал, что ты так радеешь за службу.

— Это честь для меня! — Рекс ударил себя в грудь кулаком, — в служении моя судьба!

— А шлюху, или служанку точно не нужно возродить? — я подмигнул Рексу, — хотя бы в качестве благодарности от хозяина?

— Блуд расхолаживает. — когда настанет время, вы подарите мне добрую жену, — главное следование долгу!

— Что ж, похвально. — я был доволен, пусть даже это будет не правдой, но такое рвение радует, — будут тебе воины.

Я подошёл к алтарю, и наколол один из кристаллов, из которого возродился невероятно мощный разумный. Если мне показалось, что арийцы накачаны и подтянуты, то это было нечто! Канаты мышц перевивали правильно построенное тело. Которое можно сравнить только с профессиональным гимнастом, черные волосы до плеч и строгие черты лица. Колкий взгляд и резкие движения. Даже на колено опускались эти борцы как-то резко, пружиняще вставали, и клятву произносили резко и отрывисто. Вот только мне показалось, что нет никого надёжнее этих джигитов.

— Принимай пополнение, Рекс. — я смотрел на довольного Рекса, и был горд им, — Теперь ты командуешь своим маленьким отрядом, звать тебя будут Тан, Тан Рекс.

— Благодарю, Сир Ториус.

— Дай им одежду, — я показал рукой на дом, — и накорми!

Вот теперь у меня есть своя маленькая гвардия, и я не могу сказать, что мне это не нравится. Думаю, что теперь буду особенно тщательно выбирать немного грубоватые кристаллы, так как иметь свою верную гвардию, пусть и в мирное время, очень приятно. Проводив глазами воинов, я сам прошёл в дом. Хорошо, что я изначально предусмотрел запасные комнаты на первом этаже. Потому, что теперь я могу разместить в них и ближний круг и охрану. Хотя какой круг? И какая охрана? Если только для того, чтобы польстить собственному самолюбию.

После трудов своих «праведных» я стоял около окна, и смотрел на подсвеченную заходящим солнцем гору. Где там, на неприметной площадке стоит статуя Маатхи. Там же несметные богатства в виде заначки прежних хозяев. Сразу же в голову полезли мысли о том, как можно оптимизировать территорию, где и что можно разместить. Ведь если говорит честно, то я никогда не думал о том, как всё логистически и логично продумать? Для чего мне те или иные производства в пределах города, какие производства мне вообще нужны, не думал о том, что мне нужно позаботиться о качественном производстве продуктов питания, и их разнообразии. И вот теперь, когда начинает прибывать дополнительное население, оказывается, что все мои наработки — лишь жалкий черновик, который необходимо ещё перерабатывать, чтобы достичь хорошего результата. А я сейчас только развиваю свою паранойю, пытаясь создать себе абсолютно преданных миньонов. Но лучше путь так, чем заговоры или ещё какая муть. Не обязательно же свергать или убивать правителя, достаточно лишь запудрить мозг. Хорошо, что меня сложно убить, а то вообще заперся бы в доме и никого сюда не пускал.

Но да ладно, хватит о грустном. Лучше наслаждаться жизнью, ведь где-то там, куда я точно уже не хочу, я уже умер более шестидесяти трёх лет назад. Так что мне получается более ста лет, и я не дряхлый старик, а вполне себе крепкий, даже очень мужчина в полном рассвете лет, и буду таковым до тех пор, пока… В общем пока могу себе представить свою жизнь. А потом воскресну, и продолжу дальше. Если я предложу кому-то на земле шанс переродиться из старого тела в новое, и прожить ещё хотя бы пятьдесят лет, а я не знаю, сколько тут могут прожить перерождённые, может быть сто или тысячу лет? Урсула прожила со мной чуть больше пятидесяти. Но она не была перерождённой. Тогда мне не пришёл в голову такой трюк. А если я смогу заново возрождать умерших? Память же вроде бы не теряется… новый, чудесный мир полный загадок, которые ещё предстоит разгадать. Одни только радужные зайчики чего стоят. Смог бы я создать подобное на земле? Думаю нет. Там я сумел к моменту смерти произвести только полсотни лишних килограмм. Я даже не припомню, сделал ли я что-то полезное в том мире, или просто тихо прожил свою никчемную жизнь и так же тихо помер?

Я стоял у окна, и рефлексировал, когда заметил одного из кузнецов, по-моему, самый младший, Александр, кажется. Он подошёл к алтарю, и залез рукой в миску с кристаллами. Это уже стало интересно. Кузнец повертел в руках кристаллы, взял один из них, отсюда я не видел какой именно, и неуверенно протянул руку, и наколол кристалл о пирамиду. Интересный эксперимент, мне было очень интересно, сможет ли кто-то кроме меня, без моего ведома возродить разумного? И вот сейчас я увижу ответ на свой вопрос.

Наколотый кристалл рассыпался золотистыми искорками, из него начало формироваться облако в форме человека, но в какой-то момент облако начало развеиваться, и осыпалось на землю золотистым дождём. Даже с приличного расстояния я видел, как золотистые искорки одна за другой гаснут и исчезают. Кузнец пытался собрать эти искорки, но у него ничего не получалось, они бесследно исчезали прямо у него из рук. Думаю, настала моя очередь вмешаться. Я направился к алтарю.

— Рекс, собери всех у Алтаря Возрождения!

Я небрежно бросил фразу на ходу, но я знал, что Рекс незамедлительно принялся выполнять мой приказ, и разослал стражников за ушедшими жителями, а сам пошёл за Ионой. Кузнеца я застал сидящем на адамантовых плитах возле Алтаря. Он даже издалека выглядел расстроенным. Подойдя ближе, я увидел, что этот огромный, быкоподобный мужчина плачет.

— Что пригорюнился, — я не хотел жалеть Шурика, ведь он прикоснулся к тому, чего ему не положено, — или случилось чего?

— Княже, Сир Ториус, — кряхтя и вставая начал кузнец, правда потом спохватился и согнулся в низком поклоне, — виноват я, казни меня!

— За что? — я удивился такому раскладу, Александр не стал отнекиваться и искать себе оправдания, — Чего ты натворил такого?

— Угробил я чернушечку, — Александр начал говорить с всхлипыванием, — хотел, чтобы жила она со мной, а теперь нет её. Рассыпалась, и собрать даже нечего. Не получилось.

— Угробил? Может быть, — я не хотел особо рассусоливать с кузнецом, не тот человек, — Меня не это тревожит. Меня расстраивает, что ты без спросу к Алтарю подошёл, и мудрить с ним начал.

— Без спросу? — Мужичина вскинулся, — так ты не запрещал нам подходить к Алтарю, слова единого не сказал, да и кристаллы трогать не запрещал. Кабы запрет был, стал бы я сам кристалл колоть? Я бы в ноги тебе, Князюшка, упал, и просил возродить чернушечку, а теперь её не-е-е-е-ет!!!

Александр снова бухнулся на плиты, и навзрыд заревел, прямо как маленький мальчик. Именно в таком виде нас и застали все жители моего города, кроме Ромула, он сейчас в дальней командировке.

— Княже, что случилось? — Пробасил Алексей Иванович, — что этот шалопай наделал?

— Господа, товарищи! — я решил сразу расставить точки над и, — хочу перед всеми вами, для начала, извиниться! Я не предупредил вас, чтобы вы не пытались воспользоваться Алтарём самостоятельно. Из этого всё равно ничего не получится, воскресить разумного могу только я! Правду я говорю, Сашок?

Александр ничего не ответил, просто покивал красной, зарёванной мордой.

— Если кому-то хочется, чтобы я кого-то воскресил, — я решил провести очередной ликбез, — то несите усопшего сюда, и я постараюсь вам помочь, или просите в свой Алтарь, их достаточно по всему городу. Поняли?

Народ хмуро покивал головами.

— Теперь у меня ещё один вопрос, — я оглядел всех присутствующих, — что мне делать с Шуриком?

В воздухе повисла абсолютная тишина, стало неслышно даже птиц и насекомых, казалось, даже воздух остановился.

— Он без спросу взял камень душ из чаши на Алтаре, — я ещё раз оглядел хмурые лица, — наказать его, или поругать для первого раза?

Вперёд совершенно неожиданно вышел Пётр Ларсович, и достаточно уверенно начал вещать:

— Сир Ториус, простите его в этот раз, — он смотрел на меня совершенно не опасаясь, — ведь не было запрета, да и не тронул бы он этот камень, если бы знал, что ничего не получится.

— Почему, — мне импонировала смелость норда, — расскажи-ка мне…

— Встань, Алекс, — норд обратился к кузнецу по-свойски, — негоже мужчине встречать судьбу, как баба, сидя на жопе.

Александр кряхтя встал, и опустил голову, как провинившийся мальчишка.

— Сир Ториус, Алекс не имел дурного умысла, — продолжил Пётр, — он влюбился в Джену, и хотел, чтобы она вернулась, мы много говорили об этом, и я посоветовал ему попробовать возродить её.

— Ты посоветовал? — Норд меня искренне удивил, — а чего сам не попробовал?

— Я виноват, — настаивал Петер, — не нужно судить Алекса, он не виноват. Суди меня, Сир Ториус.

Пётр Ларсович встал передо мной на колени, и опустил голову, готовясь к удару, даже волосы откмнул в сторону.

— И меня, — отозвался Алексей, и тоже встал на колени и откинул волосы, — не уследил я.

— И меня, — повторил за ним Анатолий, вставая на колени, — не гоже брату брата предавать.

Александр встал на колени рядом с братьями, и покорно склонил голову.

— Lex prospicit, non respicit, — вспомнил я не кстати, — тогда и вы судите меня, ведь это я не предупредил вас об использовании Алтаря. Вы перволюди в этом мире и не должно вам так сдаваться. Доказывайте свою правоту, не пытайтесь свалить ответственность на других! Я понимаю, что вам сейчас нужны бабы, вы помолодели, гормоны играют! Я не буду ни кого наказывать, Александр сам уже наказал себя. Встаньте, и не позорьте свой род, род честных мастеровых, первых на этой планете!

Я взял из чаши круглую и чуть мутную вишенку и наколол её. Как и ожидалось из сияющего облачка появилась молодая и очень красивая девушка, с немного лошадиной рожей, но что я ещё мог ожидать от англичанки?

— Вот, други! — я показал на новую жительницу, — завоёвывайте и влюбляйтесь, только не переубивайте друг друга, а то не знаю, получится возродить или нет.

Сам я обратился к новоиспечённой девушке:

— Ты будешь помогать в кузнечном комплексе, — я кивнул Ионе, — дай ей одежду.

Кузнецы как стояли в ряд, так и остались стоять, только чуть приподняли голову и сейчас глазели из подлобья то на меня, то на бывшую англичанку.

— Что зыркаете? — я обратился к кузнецам, — нравится деваха? Прошу любить и жаловать!

Братья все вместе покраснели, но промолчали. В принципе я могу их понять, ведь все женщины, а их возродилось уже целых две, были гораздо красивее и правильнее физически, чем их прототипы. Думаю, что мир их изменит в итоге, но изначально все были прекрасны, кроме лица. Если оно было лошадиным, то таким и останется. Я уже хотел изречь что-то ещё, из нетленного, но в этот момент мигнула вспышка портала, и к нам выбежал запыхавшийся Первый Рыцарь. Было видно, что он покрыт красной пылью, но рожа явно светилась от счастья.

— Сир Ториус! Нашёл! — Ромул бежал ко мне и кричал на ходу, — бронированный отсек со стазис-контейнерами. Он целый! Примерно пятьсот метров длинной, двести в высоту и триста в ширину. Огромный.

— Что в нём? — происходящее перед домом больше не занимало меня, — ты проверил?

— Нет, — ответ меня несколько расстроил, — точно знаю, что биоматериал, но что именно — не знаю.

— Биоматериал? — этот ответ меня не сильно обрадовал, но это уже что-то, — что это может быть?

— У нас было два склада, — Ромул захлёбываясь пил воду, поспешно принесённую ему Ионой, — в одном животные для будущих поселений, в другом разумные.

— Много разумных? — этот вопрос меня сейчас интересовал больше всего, — ты знаешь точно?

— С учётом размера оборудования в контейнер умещается около полутора миллионов тел, — эта информация меня крайне заинтересовала, — только про состояние тел ничего не могу сказать.

— Почему? — мне было сложно скрыть нетерпение, — почему ты не можешь ни чего сказать?

— Индикация состояния груза не работает, — немного кисло произнёс тифлинг, — но если открыть контейнер, то можно проверить.

— Ты его пометил? — я решил действовать, — из чего состоит контейнер?

— В основном пластокерамика устойчивая к перепадам давления и внешнему излучению, — Ромул пытался реабилитироваться в моих глазах, — но есть и много редких металлов. В основном приводные механизмы, волноводы, балки. В контейнере много всякой начинки, да и сам контейнер крепился с помощью металлических соединений.

— Ну ценность мы ещё определим, -я принял решение, — сейчас я попробую перетащить контейнер сюда, то есть за стены города, тут на месте его и выпотрошим.

— Притащишь сюда? — Ромул выглядел совершенно обескураженным, — разве это возможно? В прошлый раз ты тащил маленький контейнер с портальными камнями и чуть не надорвался!

— То было раньше, — я был уверен в себе как никогда, — сейчас другое дело! Ты пометил контейнер?

— Пометил. Его сложно не узнать. — Ромул стал задумчивым, — это одна из самых крупных частей, уцелевших после падения. Цитадель ты уже видел, это часть лежит рядом.

— Ты говорил, что у вас было два таких склада, — я уселся на скамейку и крепко задумался, — а где второй?

— Второй отработал как демпфер, — Ромул почему-то уселся рядом, — и теперь от него остались только мелкие обломки. Если там были животные, они могли ожить и разбежаться по материку.

— А как же жёсткое излучение после падения корабля, — я почему-то был уверен, что остался именно правильный контейнер, — разумные или животные могли его пережить?

— Нет, — тифлинг помотал головой, — это не возможно. Излучение было выше всех разумных пределов в тысячи раз. Я не завидую тем, кто встретит субстанцию, которую ты запулил в космос.

— Ладно, хорош пиздеть, — я встал, и начал снимать с себя одежду, пока не остался в одном браслете, он категорически не хотел сниматься, — посмотри за одеждой.

После этого, на глазах изумлённых зрителей, которые так и не ушли, я залез в купель и улёгся на своё ложе. Почувствовав движение энергии в теле, я закрыл глаза и мысленно взлетел над планетой, выискивая красный пустынный материк. Я делал это уже привычно, как что-то обычное. Найдя материк, я опустился ниже, ориентируясь по привычным уже меткам, и стал искать нужную часть корабля. Хотя искать это громко сказано. Это, по ощущениям, было похоже на разглядывание фотографий поверхности земли с большой высоты и с хорошей детализацией. Контейнер, а его сложно с чем-то спутать, оказался краем огромного эллипса, который не был правильной формы, а оказался весьма криволинеен, кроме внутренней части, которая была относительно плоской и из неё торчало огромное количество всяких железок, креплений, волноводов, проводов и тому подобное. Также были видны внешние и внутренние ворота, через которые этот исполинских размеров бункер когда-то должен был обслуживаться. Я всё больше рассматривал эти исполинские детали, и понимал, что такой уровень технологического развития можно достичь только за очень большой срок. Это потрясало одним только своим видом. А также мне казалось странным то, что одной только своей силой мысли я могу делать то, ради чего другим цивилизациям нужны тысячелетия кропотливого развития. Вот и клан Ромула смог сделать прорв только после того, как они нашли где-то на задворках вселенной останки древнейшей цивилизации. Всё это одновременно грандиозно и печально.

Я решил осмотреть контейнер, а точнее складской отсек более подробно, и слегка «приблизил карту». Теперь часть огромного корабля даже не казалось таковой, у меня было ощущение, что я просто стою на какой-то скале, а не на части космического корабля. И близость такого рассмотрения дала свои плоды. Не всё оказалось так радужно, как мне рассказывал Ромул. По всей поверхности отсека тянулись трещины, может быть они и были небольшие, по сравнению с общим размером, но я никак не мог промерять их глубину. А трещина, идущая насквозь несущей конструкции, да ещё и метров на сто — это весьма печально, боюсь, что поднять этот отсек одним куском будет проблематично. Снова отодвинувшись подальше, я осмотрел делать в общем. И решил абстрагироваться от увиденных трещин, и думать о куске высокотехнологичного мусора, как о едином целом, может быть тогда получиться перенести всё это к моему городу? Собственно, особо раздумывать мне не хотелось, поэтому я представил, что аккуратно поднимаю всю конструкцию целиком, и несу к себе. В этот раз скорость перемещения была не такой большой, как при перемещении портальных плит, но всё равно разглядывать природные красоты времени не осталось вовсе. Минут через сорок, по моим внутренним ощущениям, я увидел, наконец, стены своего города, и положил «детальку» метрах в двухстах от входа в город.

Я попытался отключиться, расслабиться, но как оказалось, не смог. Точнее я открывал глаза, н они чего не видел, пытался что-то услышать, но ничего не слышал. Единственное, что мне осталось — так это посмотреть на себя сверху. И я увидел. Увидел, как вокруг громадного, заросшего как последний дикарь, мужика активно суетятся несколько человек, я обратил внимание, что вода в небольшом бассейне, точнее в купели почти бордового оттенка. Значит я опять надорвался. Как же мне переносить части корабля сюда, если я так быстро вырубаюсь? Так не пойдёт, нужно что-то с этим делать, ну а пока достаточно вернуться в собственное тело и прийти в себя.

Вторая попытка прийти в себя стала более продуктивной, потому что я понял — у меня есть чувства, и все эти чувства — БОЛЬ!!!! Боль жутка, как будто все мои вены изнутри налиты кипятком, в глазах как будто по целой ложке дроблёного песка, вместо слуха серым шумом звучал какой-то дичайший камнепад, и самое противное, что я теперь не мог выйти из тела, чтобы хоть как-то сделать своё состояние терпимее, и я взмолился Великому водяному Духу, чтобы хотя бы попытался усыпить меня, так как чувствовать эту БОЛЬ уже не мог не только на физическом, но и эмоциональном уровне. И я вырубился, моментально очнувшись в той-же купели, при всё тех же сопартейцах, но только уже не раним вечером, а ранним утром, когда солнышко только начало подниматься над горой. Прошла вся ночь, в течение которой Великий Водный Дух восстанавливал моё несчастное тело. Такая ситуация начала немного расстраивать. Не такой ж я и всемогущий, если на простое перемещение предмета, пусть и большого, уходит столько сил. Приходить в себя я не собирался, мне нужно ещё полежать и подумать, а лучше пообщаться со своей шизофренией.

«Про, ты здесь?», мне помнится, что после последней нашей беседы она не хотела со мной разговаривать, но сейчас был другой случай, и играть обиженную теперь не стоит.

«Здесь. Куда я от тебя денусь?», Про всё больше проявляет признаки самостоятельной личности, может быть даже она локализовалась в каком-нибудь кристалле, и может теперь быть перемещена в другую голову.

«Мне нужна информация от тебя»

«Кто бы сомневался» — Язвительность вспомогательного интерфейса была больше похожа на поведение обиженной женщины, чем на некий набор нейроимпульсов, но мне так было даже интересней.

«Почему всякий раз, когда я собираю что-то далеко силой своей мысли, то меня всего корёжит, и я становлюсь как будто при смерти?», я как мог объяснил суть вопроса, теперь осталось только дождаться ответа взбалмошного интерфейса.

«Тор, или как ты себя теперь называешь — Сир Ториус, я всегда считала тебя глупым, но на самом деле ты не глуп, просто ты живёшь в мире своих представлений о происходящих процессах. Вот ты решил, что в этом мире ты всемогущ, и поэтому можешь заглянуть под каждый камень, и если потребуется, притащить к себе любой объект, даже если он невероятных размеров.»

«А разве я не Бог этого мира», меня несколько удивила откровенность Про, но нужно дослушивать её до конца.

«А что есть Бог в этом мире? Ты никогда не задавал себе этот вопрос? Ведь ты не создавал Мир как таковой, тебе его дали уже готовым, и ты живёшь в нём, даже не зная его законов, кроме тех, которые создал сам».

«Так всё-таки, почему мне становится плохо, когда я перетаскиваю большие грузы издалека?»

«Потому, что ты идёшь против изначальных законов Мироздания. Только за счёт невероятной выносливости и жизненной силы ты до сих пор жив, и я вместе с тобой», жаль, но ситуация лучше не стала, и знаний больше, чем знал до этого я не получил.

«Про, расскажи мне, почему я могу спокойно осмотреть планету, но не могу ни чего принести к себе?»

«Потому, что осмотр планеты заложен в твоих функциях, а перетаскивание грузов — нет. Ты должен увидеть ситуацию, подать сигнал для правильных действий населения и всё. Если тебе нудно перетащить гору на другой конец света — заведи себе миллион людей, и отправь их на другой конец света, а не сам перетаскивай эту гору».

«Ну так это же долго», я понял, что имеет в виду Про, но не могу сказать, что меня это устраивает.

«А тебе вечная жизнь зачем дана? Время не твой противник, а совсем наоборот.»

«Понятно, спасибо».

Я открыл глаза и огляделся. Народ уже разошёлся, только Рекс сидел возле купели, поджав под себя ноги. Утро было в самом разгаре. Соловьи заливались в зарослях роз, а утренний ветер нёс свежесть с озера. Идиллия.

— Рекс, ты спишь? — я окликнул своего главного охранника, — одежду принесёшь?

— Сир, вы живы! — искренняя радость на строгом лице меня немного удивила, — всё уже здесь!

Рекс подал мне мою любимую медвежью одежду, и помог одеться. Удивительно, но этот бывший наследник величайшей империи теперь с удовольствием прислуживает мне и охраняет, непонятно от кого.

— Рекс, почему ты так выслуживаешься передо мной? — я задал вопрос, который давно меня терзал изнутри, — ведь я убил тебя, и не дал тебе выполнить миссию?

— Сир Ториус, вы освободили меня от плена нейросети и дали возможность начать жить заново. — я обернулся и посмотрел на непроницаемо-каменное лицо эльфа, или кто он там по своей расе, — на лице княжеского рода всегда очень много ответственности, и за те тысячи циклов, что я прожил, я тратил всё своё время на служению империи. Теперь я свободен.

— Хм, допустим, — что-то я не сильно поверил в рассказ «охранника», — а что мне с тобой делать, если ты врёшь?

— Вы будете в своём праве! — Рекс поклонился мне с таким же каменным лицом, — я приму любое наказание.

— А Иона? Почему она служит мне? — этот вопрос терзал меня даже больше, если учесть, что я жестоко изнасиловал её прежде чем убить, — её я тоже освободил?

— Несомненно, Сир. — Я уже не знал, чему мне удивляться, — её положение и должность не позволяли ей иметь физические контакты. Она должна всегда оставаться чистой, и при малейшем подозрении следует публичная проверка.

— А вы откуда родом? — то, что мне сейчас рассказывал Рекс не очень укладывалось в моей голове. Зачем знатной даме хранить целомудрие, да и ещё с публичными проверками? — У вас там случайно святой инквизиции нет?

— Я не знаю, что вы имеете в виду, — Эльф стоял не проявляя ни каких эмоций, — но служба проверяющая целомудрие в княжеских родах безусловно имеется.

— Бред какой-то, а зачем всё это? — мне было совсем не понятно, зачем такой огород, и зачем высшим лицам империи подвергать себя публичному унижению, — у вас не всё в порядке с головами?

— Традиции, Сир. — мне нравилась способность Рекса сохранять неизменное, каменное лицо, — Чтить традиции наша почётная обязанность.

— Ты жрать хочешь?

Не ожидая ответа, я побрёл на кухню. Почему-то мне ужасно захотелось выпить вина и чего-нибудь пожевать. Последние события немного вымотали меня эмоционально, и мне хотелось немного расслабиться, ну или хотя бы выпить немного вина. Хорошего, холодного вина. И закусить чем-нибудь вкусным.

— Не знаешь, куда делся Сер Ромул? — я спросил не оборачиваясь, просто в воздух, в принципе не ожидая ответа. — что-то я потерялся в ситуации немного.

— Сер Ромул убыл за стену, проверять состояние склада, — неожиданно для меня ответил Рекс, — Госпожа Иона следит за порядком в доме, кузнечная артель вместе с Петром Ларсовичем и приданными помощниками заняты на строительстве плавсредства, Моисей Давидович вторые сутки изучает рукописи и трахает госпожу Карлу в здании библиотеки, госпожа Нора приводит в порядок бытовое помещение кузни, Ильхам несёт службу на воротах в город, Далхан несёт службу возле ваших покоев.

— Круто, — я немного удивился, — ты за всеми следишь?

— Безусловно, Сир.

Вот Мойша, вот гадёныш! Молодец, ловко ввернул необходимость и добился желаемого! Может быть у них получится сделать ещё немного головастых Моисеевичей? Интересно, а Нона хорошо справляется у кузнецов? Ребята там здоровые, да и много их. Арийцы ещё до кучи.

— Тан Рекс, — я впервые использовал новое звание охранника, — а как новенькая в кузнице, справляется?

— Справляется. — Рекс как-то хмыкнул, отвечая мне, — кузнецы щадят её, часто о помощи не просят. Но она не против заниматься с ними. Братья довольны, даже норду и ариям перепадает.

— О как, — я удивился способностям англичанки, — не даром гнильца в кристалле была. А ты откуда такие подробности знаешь?

— Служба такая, Сир.

— Замечательно. — я был доволен, мне нравился этот служака, — когда Сер Ромул освободится, позови его ко мне. Пойдём, составишь мне компанию.

— Сир, простите, но я не могу составить Вам компанию, — я обернулся и посмотрел прямо в глаза охраннику, — Госпожа Иона сможет составить Вам компанию, а мне необходимо проверить посты и заселённые объекты.

— Ну как знаешь, — я продолжил смотреть в глаза охраннику, — а если это приказ?

— Сир Ториус, — Рекс сначала побледнел, а потом густо покраснел, — это просьба госпожи Ионы, она хотела побыть с Вами наедине.

— А если это заговор? — я прищурился, не меняя направления взгляда, — и она попытается убить меня или отравить?

— Не попытается, — Рекс отвёл глаза, так и оставаясь красным, — я допросил её, так как у меня возникли такие же подозрения.

— Хорошо, — я кивнул, но будешь недалеко от дома.

— Будет сделано!

В кухне всё было, как и всегда — чисто, уютно, мерцал небольшой огонёк в печи и вкусно пахло едой и хлебом. На столе лежал порезанный каравай хлеба из дикой пшеницы, мясная нарезка, свежий, мягкий сыр и свежий душистый базилик. В кувшинчике на столе стояло оливковое масло. Ещё бы сладкого перца и помидоров — получился бы настоящий средиземноморский завтрак. Надо будет подумать об этом. Подобные мысли меня давно посещали, но теперь, с ростом населения точно придётся что-то предпринимать. Колумба мне ждать некогда. Только когда я уселся в своё любимое кресло, я заметил, что в углу стоит женская фигурка. Гадать кто это — смысла не было, поэтому я просто кивнул ей и указал на свободное место. Иона довольно уверено заняла мест и терпеливо ждала, пока я разолью вино, и отопью большой глоток из своего исполинского кубка.

— Рекс мне сказал, что ты хотела меня видеть, — я поставил кубок на стол и захватил с блюда несколько листьев базилика и кусок копчёного мяса. — я тебя слушаю.

— Да, Сир Ториус, — девушка смотрела на меня достаточно смело, но не без вызова, — я хотела вас видеть, но не на кухне.

— Даже так? — я ухмыльнулся, разрывая крупный шарик моцареллы, — а где бы ты хотела меня видеть?

— Я надеялась, что вы подниметесь в свои покои, — щёки эльфийки залились едва заметным румянцем, — я могла бы сделать вам массаж, вы так много работаете сейчас.

— Может быть, — я нахмурился, — только вот кто тебе сказал, что мне нравится, когда мне навязывают что-то?

— Что вы, Сир Ториус, — Иона вскочила со своего кресла, — я не хотела причинить вам неудобство!

— Хотела, не хотела, — я передразнил Иону, — чем тебя Ромул не устраивает?

— Что вы, господин, Сер Ромул замечательный мужчина, — Иона опять залилась краской, — но он понимает, что вы сейчас один, и сильно переживает за вас.

— Поэтому подкладывает мне свою женщину? — я откинулся в кресле и сделал глоток из кубка, — И почему вы думаете, что я поддамся общей истерии, и кинусь искать себе дырку на ночь?

— Сир Ториус, — Иона побледнела, — я не хотела вас обидеть и доставить неприятности! Я хотела, чтобы вы были счастливы!

— Что ты можешь знать о счастье? — я брезгливо посмотрел на эльфийку, — ты сама-то чувствовала себя когда-нибудь счастливой?

— Да, мой господин, — щёки эльфийки работали как лакмусовая бумажка, реагируя на мысли и желания, — когда вы вошли в меня, на улице возле портала.

— Шутишь? Или тебя нравится боль? — я встал с кресла и поставил кубок на стол, — Я же порвал тебя тогда, и если бы не купель, то ты истекла бы кровью и умерла в течение получаса!

— Дело не в боли, — пунцовая Иона опустила голову, — Сильный мужчина овладел мной, и стала настоящей женщиной.

— Ага, а потом я отрубил тебе башку, — меня передёрнула гримаса отвращения, — Это тебе кажется счастьем?

— Я сама была виновата, — Иона так и не поднимала глаз, — я была очень груба и неучтива с хозяином этого мира.

— А может быть мне ещё раз отрубить тебе твою глупую башку? — я сделал шаг по направлению к девушке, — Может быть ты снова почувствуешь себя счастливой?

— Простите меня господин, — Иона встала на колени, — я не хотела расстроить и разозлить Вас!

— Даже так? — я подошел к стоящей на коленях девушке, расстегнул застёжку на штанах, — ну придумай теперь, как найти моё расположение…

Минут через пятнадцать я сидел на своей любимой лавочке, рассматривал памятник Урсуле и никак не мог понять — она ведь ни разу не предложила ни чего сама, но всякий раз была неподдельно рада моему вниманию. И никогда я не видел её заигрываний. Это заводило и делало её постоянно желанной. А тут сами вешаются на шею и от этого любые желания пропадают в принципе. Вот т сейчас, эта непонятная эльфийка двумя руками минут десять пихала себе в рот мой член, может быть она думала, что таким образом будет иметь расположение господина? Единственное что она могла бы получить в данном случае — это большую порцию спермы прямо в горло. Никогда бы не думал, что можно захлёбываться спермой и при этом довольно улыбаться. Женщины странные создания. Нужно отселить их с Ромулом в отдельный дом, у меня есть несколько, и запретить ей заходить в мой.

— Рекс, — я позвал бдительного охранника, — распорядись подготовить отдельный дом для Ромула и его спутницы.

— Всё будет сделано, Сир Ториус! — Рекс только кивнул, и тут же куда-то ускользнул. Я перестал думать об этой проблеме, так как у меня были и другие дела.

Мои мысли отвлёк Ромул, который появился рядом со мной совершенно неожиданно. Он выглядел запыхавшимся, пыльным и даже местам ободранным.

— Сир Ториус, я открыл модуль! — Ромул бухнулся рядом со мной на скамью, — он совершенно обесточен и у него нарушена структурная целостность. Как вы смогли перенести его целым?

— Секрет фирмы, — я дал Ромулу свой кубок, в котором было ещё больше половины вина, — что внутри?

— Множество стазис-капсул с разумными и стазис-контейнеры со сгустками, — Ромул жадно отпил прохладного вина, — но есть одна проблема.

— Какая? — я внимательно смотрел на тифлинга, жадно пьющего вино, — это сильно нам помешает?

— Все разумные мертвы, — Ромул поставил кубок на скамью, — контейнеры я не открывал, но в отличии от капсул они сохраняют автономность гораздо дольше.

— То есть я надрывался, чтобы притащить огромный ящик с протухшей мертвечиной? — я скривился, только Некрополиса мне тут ещё не хватало, — что за блядство!

— Нет, не протухшей, Сир Ториус, — Ромул отдышался, да и вино уже подействовало, — они высохли как мумии под действием угнетённого стазис-поля. Возможно, мы сможем воспользоваться алтарём?

— Кто знает, — я медленно встал со скамьи, — пойдём, покажешь свои высочайшие технлогии…

Глава одиннадцатая. Охотники за головами.

В прошлой жизни я много раз смотрел кинофильмы, в которых людям — десанту или поселенцам, приходилось высаживаться из транспорта с помощью откидной аппарели, и вот сейчас я стоял перед опускающимся мостом, и мне виделась та сама картина: некие поселенцы должны сойти с корабля на неизвестную планету, и аппарель почти откинулась, постепенно расширяется просвет, и неизведанный мир предстаёт перед нами во всей красе. Девственный, нехоженый лес стоял перед нами. От стены города он отступил метров на сто, ближе его не пускал ров и духи, обитающие в городе. Деревья не были такими высокими, как в северных частях планеты или на самом юге, и тут не было огромных секвой или гигантских баобабов, или высоченных эвкалиптов, обычная средиземная растительность. Деревья не очень высокие, зато очень широко раскинувшие свои лапы. Стволы всё больше кривые, согнувшиеся под тяжестью кроны. При этом расстояние между деревьями тоже не маленькое, из-за чего общая лубочно-пасторальная картина сохранялась даже в лесу, в котором никогда не было человека, мой кратковременный десант не считается.

Казалось бы — простая задача: дойти до инопланетного контейнера, и разобраться с грузом. Но мне не были доступны те пути, которыми передвигался Ромул, обучать этой методике он меня не хотел, а придумать что-то самому мне не очень хотелось, однако мысли по этому поводу уже появились. Я примерно прикинул количество «биоматериала», который может быть внутри контейнера, я понял, что без прокладывания пути будет очень сложно. Мне же придётся, рано или поздно, снаряжать работников, чтобы они занимались сбором материалов. Если делать это самостоятельно, то времени уйдёт просто прорва, хотя у меня ещё оставались портальные плиты, поэтому можно было бы организовать быстрое перемещение. Но это всё потом, а сейчас передо мной раскинулся лес — от горы до горы.

Может быть подтащить контейнер поближе? Потому, что сейчас я даже не вижу его, угла зрения не хватает, чтобы увидеть громаду, на двести метров поднявшуюся вверх, и представляющую для неискушённого и непривыкшего человека нечто грандиозно-ужасное. Ромул продолжал молча ждать моего решения, я же думал о том, что строить дорогу долго, пробиваться одному тоже малоэффективно, устанавливать портальный камень жалко, а народ нужен прямо сейчас. Поэтому я внутренне помолился неизвестным богам, закрыл глаза и приподнял сознание над планетой. Так как никуда особо перемещаться было не нужно, то и энергию я тратил не сильно. Вот я уже вижу уродующий пейзаж кусок развитой цивилизации, и подавляя внутренне омерзение, я перенёс некрополис ближе к воротам, так, что теперь он должен возвышаться надо мной, как величественный небоскрёб. Меня немного замутило, но я не потерял сознание, и кровь из носа тоже не пошла. В себя меня привёл восторженный возглас Ромула.

— Это невероятно!!! Такого не может быть!!! — Ромул орал как умалишённый, — Я не верю в это!!!

Открыв глаза я понял, что так взбудоражило Первого Рыцаря — перед нами, выступая за свободную от леса зону стояло ЭТО. Мне пришлось задрать голову высоко вверх, чтобы увидеть, где заканчивается эта конструкция, также мне не хватала взора, чтобы увидеть противоположный конец контейнера.

— Как вы смогли сделать такую громадину? — я был потрясён, — И потом поднять ЭТО в космос?

— Сир Ториус, я очень польщён, что вы удивлены нашими технологиями, — Теперь Ромул улыбался, — но что они по сравнению с тем, как вы смогли переместить ЭТО не используя ни чего, кроме силы своего разума?

— Не знаю, Сэр Ромул, — я правда не до конца понимал, как происходят подобные вещи, — не знаю.

— Сир, мы можем пройти к контейнеру, — тифлинг показал на громадину рукой, — у него есть множество технологических входов, кроме основных ворот.

— А для чего тогда мы всё это затеяли? — я не мог оторвать взгляда от громадины, между делом вспоминая о том, что цитадель ещё больше, чем этот контейнер, — Тан Рекс, организуй команду для транспортировки материала, пусть у них будут мешки, а лучше привезите повозку.

— Будет сделано, Сир Ториус, — Рекс махнул рукой охраннику на воротах, и тот моментально оказался радом с нами, после нескольких коротких команд Ильхам убежал в город, а Рекс снова превратился в безмолвного сфинкса.

Тифлинг уверенно вёл меня по направлению к нереально огромному контейнеру, выглядывая на нём технологические проходы.

— Нам вон туда, — Ромул показал рукой куда-то в кучу торчащих железяк, — там коридор обслуживания, из него можно попасть вовнутрь!

— Ну веди, Сусанин, — я хмыкнул и пошёл за тифлингом, — надеюсь не потеряемся.

— Надеюсь на это, — как-то не очень обнадеживающе пробормотал Ромул, — освещения внутри нет.

— Ну тут ты не беспокойся, — я пошарил в сумке и нащупал там пару кристаллов, — как-нибудь справимся.

— Нужно как-то убрать эти энерговоды, — тифлинг критически осматривал торчащие железяки, — за ними шлюз коридора обслуживания.

Я не стал обсуждать, каким образом можно убрать поломанные конструкции, а просто призвал копьё и за несколько движений буквально «скосил» всё мешающее на пути. Это было довольно легко делать, так как изначально копьё было сделано как глефа, поэтому им можно было не только колоть, но и рубить. До сих пор у меня очень хорошо получалось отделять головы этим приспособлением. Ромул со странным выражением лица смотрел на то, как я срубаю торчащее железо, со звоном падающее на землю.

— Ловко Вы Сир Ториус обращаетесь с вашим оружием, — тифлинг отошёл на несколько шагов назад, — не этой ли штукой вы причинили мне столько неприятностей в прошлом?

— Ты про клюку что ли вспомнил? — я обернулся к рыцарю, — или просто пересрал?

— Нет, Сир Ториус, — тифлинг как-то показушно попытался прейти в себя, — просто, когда вы так размахиваете копьём, лучше быть чуть подальше.

— Какие интересные железки, — я подобрал один кусок на удивление лёгкого металла, — может быть пригодится?

— Сир Ториус, — Ромул выпятил грудь, — это титан танталовый сплав с напылением иридий-палладиевой смеси с пространственно-ориентированной альфа решёткой, и изолированный специальным нуль-проводящим полимером с наполнением тяжёлым гелием! Пик развития технологии для передачи больших потоков энергии практически без потерь.

— И? — я обернулся и с удивлением посмотрел на блистающего эрудицией тифлинга, — Ты не знаешь, где поблизости цветмет принимают?

— Что принимают? — Теперь уже Ромул уставился на меня непонимающим взглядом, — Зачем принимают?

— Как зачем? Сдадим честно стыренное, — я подмигнул Рексу, — а потом напьёмся, как водится!

— Я не понимаю Вас, Сир Ториус, — у Первого Рыцаря начал дёргаться человеческий глаз, — зачем нам сдавать куда-то ценные материалы, у вас же полный подвал вина?

— Рекс, проследи, чтобы ни одной железки не пропало. — я решил не издеваться больше над Ромулом, — позже попробуем переработать.

Теперь, когда проход был расчищен, Ромул подошёл к двери, больше похожей на створки грузового контейнера, и начал с ней мудрить, пытаясь открыть проход. Он нажимал на какие-то кнопки, дёргал за ручки, но дверь как была неподвижна, так и осталась.

— Какие-то проблемы, — Я подошёл к Рыцарю, — не пускают домой?

— Сир Ториус, зачем вы шутите так? — Ромул сейчас выглядел обиженным, — видимо автономные батареи коридора обслуживания тоже вышли из строя.

— А дай я попробую, — я отстранил Ромула рукой, затем вложил всю свою силу в удал, и рубанул копьём вдоль линии створки двери, — может так получится?

Конечно, чуда не произошло, и глубока борозда на двери не заставила её открыться. Поэтому мне пришлось немного повозиться, и сделать несколько хороших ударов, прежде чем я смог прорезать большую дыру, в которую вполне можно было пролезть. Теперь инопланетная гора манила меня своей чернотой, где могли быть как сокровища в виде несметного количества душ, так и огромная куча проблем, которые тоже придётся решать.

Как я и предполагал, за створкой технологических ворот, оказался достаточно длинный тамбур, не менее десяти метров длинной, а сам коридор оказался примерно пять на пять метров. Что меня сильно удивило, ведь Ромул называл коридор технологическим.

— Слушай, Сэр Ромул, — я с интересом осматривал необычные для меня стены коридора, — это точно технологический коридор?

— Да, Сир Ториус, — он был горд произведённым эффектом, — вы ещё не видели наши дроны и роботизированные комплексы! Эти коридоры были созданы для их работы.

— Ну и нахрен они нам, Сэр Ромул? — я продолжал осматривать стену, как будто выполненную из какой-то гладкой и мягкой на ощупь, но при этом совершенно твёрдой керамики, — здесь они всё равно не работают. А что это за материал?

— Это внутренняя обшивка корабля, на основе высокотехнологичной циркониевой керамики и сложных полимеров. — Ромул произносил это с нескрываемой гордостью, — выдерживает кинетические и высокотемпературные нагрузки.

— Это броня? — я продолжил ковырять покрытие ногтем, — её можно снять?

— В принципе нет, — тифлинг смотрел на меня как на ребёнка, — её изготавливают в виде пластичной смеси, а затем наносят с помощью специальных роботов с добавлением молекулярного отвердителя.

— Значит где-то тут есть запас этой вашей керамики и отвердителя? — я многозначительно посмотрел на Ромула, — и мы сможем её использовать.

— Зачем? — Ромул был удивлён моим вопросом, — у вас же есть адамант?

— Сер Ромул, ты вот умный, а простых вещей не понимаешь, — я покачал головой и подошёл к следующей двери тамбура, — вот сколько доспехов я смогу сделать в одиночку, а адамант могу сделать только я, и сколько доспехов смогут покрыть этой вашей смесью наши кузнецы?

— Я не подумал об этом, — Ромул следовал за мной по коридору, — в нашей цивилизации не делают таких доспехов, да и зачем они там?

— Во-о-от, там они не нужны, а тут — в самый раз, — я рассматривал следующую дверь, — а как эти двери открываются?

— Есть сервоприводы, которые убирают дверь в специальный карман, — надутый тифлинг начал объяснять мне устройство космического корабля, — датчики на двери реагируют на индивидуальный сигнал нейросети, идентифицируют разумного или дроида и убирают дверь.

— А если электричество кончилось? — я задал самый интересующий меня вопрос, — ломать нужно тогда?

— В каждом модуле есть аварийный реактор, который питает механизмы по запасной схеме, — до Ромула никак не дойдёт смысл моих слов, — поэтому беспокоиться не о чем!

— А почему тела высохли? — может быть хотя бы сейчас Ромул вспомнит, зачем мы тут, — там же вроде что-то с реактором было, или нет?

Я наблюдал. Как тифлинг важно подошёл к двери, и почти стукнулся о неё лбом, потом покрутился рядом, подёргал какие-то ручки, и в замешательстве остановился.

— Что, Данила мастер, не выходит каменный цветок? — теперь мой Первый Рыцарь может спокойно становиться всеобщим посмешищем, — а давай я попробую.

По проверенной схеме я проделал дыру в двери, и нам в носы ударил немного затхлый запах ангара и оборудования. Никакого света внутри не было, и мы смотрели в самую чёрную дыру на свете. Я взял с собой несколько кристаллов света, поэтому теперь можно было выдвигаться. Подошедшее подкрепление из всех кузнецов, арийцев и норда быстро сообразили несколько палок и закрепили кристаллы на палках, так, что получились импровизированные факелы, теперь можно было идти проверять трофей.

— Сэр Ромул, показывай дорогу! — я сделал приглашающий жест тифлингу, и он, подхватив палку с кристаллом, пролез в дыру. — остальные следом!

Мы молча шли по коридору, который постоянно немного сворачивал вправо. Периодически с право й стороны показывались ниши с непонятными механизмами на плоских платформах.

— Что это, Сэр Ромул? — я рассматривал странную конструкцию, напоминающую паука, с большим модулем по центру, который я принял за серверный модуль, — это ремонтный робот?

— Почти, Сир Ториус, — Ромул нежно погладил клешню аппарата, — это центральная ремонтная станция, с ней связаны все дроны в этом ангаре.

— Были связаны, Сэр Ромул, — оборвал я тираду рыцаря, — показывай, где тут наша основная цель?

— Да, конечно, Сир, — Ромул подобрался и резво пошёл по направлению к ему только известному месту, — следуйте за мной!

Отблески радужных переливов раскрашивали затхлое и мрачное нутро огромного контейнера. Когда закончились коридоры обслуживания, то и стены перестали быть белыми и чистыми. Теперь основной цвет был серый. Похожий на сильно отполированный бетон, только немного бархатистый на ощупь. Ромул с гордостью сообщил нам, что это вспененная пласто-керамика, более грубая, чем обшивка в коридоре, но зато лёгкая, быстро застывающая и делается из особых астероидов и специальной массы, которая замешивается с пластификатором и отвердителем, после чего увеличивается в несколько раз за счёт выделяющийся в массе газов. После застывания получается достаточно прочная штука, поэтому её и используют в качестве основного материала при строительстве больших кораблей. А ещё она выдерживает космический холод, и хорошо заполняет формы в условиях открытого космоса. В общем незаменимая штука!

— Ромул, а где у вас была ремонтная база? — я всё пытал тифлинга на счёт разных запасов, — вы же ремонтировали корабль, от попадания астероидов, например?

— Да, Сир Ториус, ремонтировали, но не от попадания астероидов, — опять начался ликбез, — от космических тел нас неплохо защищали генерируемые поля. Излучатели есть и на корпусе этого контейнера. В основном мы устраняли последствия столкновения с пиратами.

— И часто были нападения? — этот вопрос меня очень сильно интересовал, так как если нападения были частыми, то и запас материалов должен быть не малый, — космос очень беспокойный?

— Нет, в последнее время нас не сильно беспокоили, — тифлинг говорил сейчас ровно и не отвлекался от поиска пути в таинственное хранилище, — в дальнем космосе редко бывают пираты, им там нечем поживиться.

— Жаль, а я думал использовать ваши запасы, — я расстроился, так как уже спланировал как применю чудо-материалы для строительства новых домов, — ладно, будем делать всё по старинке.

— Ну может быть пара средних контейнеров найдётся, — Ромул подошёл к очередной двери и как-то вопросительно посмотрел на меня, — сначала закончим основное дело.

— Думаю, что ты прав, — я несколько раз рубанул глефой по двери, а потом ногой протолкнул кусок внутрь, — нужно сначала решить основные вопросы.

Из дыры потянуло спёртым воздухом, нас даже немного обдало не сильным потоком. Как пояснил Ромул — это небольшое избыточное давление. Теперь мы шагнули внутрь действительно огромного помещения. Это был основной склад. И он был предназначен для работы с помощью грузовых дронов, поэтому нам особо не светило полазить по верхним полкам, так как они находились на высоте примерно в сто пятьдесят метров. Освещения наших кристаллов не хватало для того, чтобы осветить хотя бы малую часть этого циклопического ангара. Теперь я вполне ясно понял, что если мы будем перебирать камеры по одной, то это займёт у нас не один год, что никак не могло меня устраивать. Значит нужен план «Б».

— Давайте откроем одну камеру, — я подошёл к ближайшему «саркофагу», который представлял из себя внушительных размеров параллелепипед, со скруглёнными гранями. Ширина у этого монстра было больше двух метров, высота примерно метр и длинна почти пять, — и это камера на одного разумного?

— Что вы, Сир, это камера длительного хранения, — Тифлинг решил объяснять мне каждую закорючку в своём бывшем корабле, — в неё укладывается десять тел. Камера имеет встроенный генератор распределённого стазис-поля и аварийный реактор, на случай аварии и выброса капсулы в открытый космос. Она может функционировать достаточно долго, до тех пор, пока спасатели не подберут пострадавших.

— И сколько это, достаточно долго? — меня этот вопрос интересовал в чисто познавательных целях, — пару месяцев?

— Что вы, Сир, — тифлинг заулыбался, — известны случаи, когда камера находилась в открытом космосе более тысячи лет.

— Да ладно! — тут меня пробрало, — и это тысячу лет пострадавшие в катастрофе болтались в космосе как банка консервов?

— В общем — да. — Ромул продолжал улыбаться, как будто у него только что туземец купил стеклянные бусы за золотой самородок, — технологии древних потрясают.

— Как его вскрыть? — стоял около капсулы и пытался проковырять пальцем щель между крышкой и корпусом, впрочем, щель была малозаметна, а каких-либо ручек, панелей или кнопок вообще не было видно, — или тут тоже нужна нейросеть?

Ромул насуплено молчал, ведь тут одними красивыми объяснениями ничего не сделаешь. Без нейросети и работающего оборудования сделать тут ни чего нельзя.

— Давайте вытащим капсулу в проход! — я обратился к дюжим мужикам, которые всё это время молча следовали за нами, — и тут уже посмотрим, что с ней делать.

Мужики навалились на капсулу с противоположной стороны, но сдвинуть её хоть на миллиметр у них не получилось. Но объяснение этой проблеме нашлось быстро. Оказалось, что капсула была пристёгнута к стеллажу специальными кронштейнами, и двигаться не могла в принципе. Когда устройство функционировало ка надо, то капсула втягивала захваты и перемещалась с помощью гравитационного захвата, которого сейчас у меня не было. Поэтому с зажимами я поступил также, как и с дверями — просто разрубил их. Моя адамантовая глефа всё больше пугала Ромула, ведь обладая только ей, я мог бы разобрать по винтику любой корабль высокоразвитой космической цивилизации. Но даже после устранения захватов камера всё равно не двигалась с места, как моя команда не пыталась. Пришлось мне самому впрягаться в упряжку, поэтому я поднапрягся, и вынул капсулу телекинезом, тоже что-то вроде захвата, только без механизмов. Мои мужики сначала наблюдали за мной восхищённо, потом насуплено, а потом и вовсе виновато опустили головы. А я просто забыл, что у меня есть навык телекинеза и я мог бы и один справиться с этими капсулами, причём со всеми.

Но теперь нужно думать, как эту консерву открыть? Впрочем, думать пришлось не долго, я просто прорезал крышку по контуру, и откинул её, как что-то не нужное. Крышка была достаточно тяжёлая, так как предназначалась также для сохранения тел в космосе, теперь же она просто валялась в проходе.

— Это тоже какой-то супер-пупер сплав? — спросил я у Ромула, — или какая-то мега-керамика?

— Ага, — покивал головой тифлинг, — и сплав, и керамика, но вам Сир можно не обращать на это внимание. Это всего лишь броневой композит, который всякие развитые цивилизации используют в своих поделках.

— Шутку понял, — с сделал тупое лицо, — смешно. Так, братцы, готовьте котомки, сейчас будем кочаны заготавливать!

— Сэр Ромул, тут есть какие-то отличия, кто лежит в капсулах? — я с интересом разглядывал завяленные тела, — Где тут мыслители, а где старатели? Где бабы и мужики разберёмся так, по сиськам и писькам. Они хоть и сушёные, но есть.

— Сир Торус, в этих капсулах лежат выращенные из коконов разумные с вашей планеты, — Ромул также внимательно разглядывал тела, — поэтому я не могу сказать, кто эти разумные и чем они характеризуются, мы просто собирали материал для колонизации планет.

— Ладно, слушай мою команду! — я зычным голосом приковал к себе всеобщее внимание, — я сейчас вскрываю банки, а вы вынимаете баб и подтаскиваете ко мне. За мужиками потом придём, у нас баб не хватает.

Дальше начался почти конвейер — за вытаскивал и вскрывал капсулы, потом мужики инспектировали мумии и подтаскивали мне те, у кого просматривались женские признаки, так как никакой одежды на мумиях не было, то это было вполне просто сделать. В один льняной мешок умещалось по шесть-семь голов, как только мы наполнили трофеями мешки, то прозвучала команда возвращению. Мы вскрыли всего полтора десятка капсул, и работы тут ещё непочатый край, но как предложил мне мой Первый Рыцарь — лучше развивать город постепенно и не заваливать его людьми сразу. Сейчас у нас примерно шесть десятков голов, так что можно здорово просадить запасы, так что лучше постепенно перекрывать потребности в людях, а когда уже будет организована вся инфраструктура — то тогда уже начинать наращивать количество людей. На том и порешили. Также в планах были поиски мастерской и склада комплектующих. Я надеялся, что можно разжиться ценными инструментами и материалами.

Церемония возрождения началась, как только мы вернулись из нашего маленького похода. Мешки с головами сложили возле алтаря и все мои люди, включая охранников, игривую помощницу кузнецов, и даже Мойшу с библиотекаршей Карлой, которую он теперь аккуратно придерживал сзади за задницу, и она раскраснелась и стояла довольная. Иона стояла рядом с Ромулом с видом, подчёркивающим значимость события. Теперь Первый Рыцарь жил со своей «помощницей» в отдельном доме, но она также приходила ко мне, чтобы присматривать за порядком. Теперь все стояли и ждали результатов — появятся у нас новые граждане или нет. Я же решил разделить процедуру на две части — сначала получить кристаллы и проверить их качество, а уже затем отобрать лучшие и возродить. Вообще я не знал, что получится из попытки возродить разумного, который помер таким странным образом, с другой стороны — они в момент кончины уже находились на этой планете, может быть не всё ещё потеряно. Поэтому первую голову я с особенным трепетом положил в чашу. Мне казалось, что она как-то очень медленно погружается, и я уже смирился с тем, что ни чего у меня не получится из моей затеи. Однако, как только голова погрузилась полностью — на поверхность всплыл небольшой круглый кристаллик, примерно, как мелкая вишня размером. Но достаточно чистого розового оттенка, так что она легла в чашу для «хороших» кристаллов.

Дальше дело пошло веселее. Головы погружались достаточно быстро, или просто я успокоился, кристаллы появлялись исправно, вот только качество было сильно разное. Появились лимонно-жёлтые кристаллы, как маленькие солнышки, размером с крупную черешню, я их положил к хорошим кристаллам. Получилась даже один ромбовидный кристалл, как у воинов, только не розового, а ярко красного цвета, этот кристалл я положил к воинам, были и шлюшьи, грязные кристаллы, их я клал в миску к плохим кристаллам. Были и ярко-красные вишенки, и совсем прозрачные, и вовсе серые, и даже чёрные! Удивили меня несколько зелёных кристаллов, по форме как приплюснутый эллипс, и один необычайно красивый фиолетовый кристалл круглой, сплюснутой формы. А вот несколько кристаллов больше похожих на перламутровый опал неровной формы меня как-то озадачил. Куда их — к шлюхам или к хорошим? Думаю, что для эксперимента можно возродить одну. Я не знаю, что могли бы означать цвета и формы, но думаю, что со временем разберёмся. Всего шестьдесят семь кристаллов. Восемнадцать розовых вишенок, две прозрачные черешни, три ярко красные черешни, две лимонные черешни, одна красная стрелка, двадцать одна (!!!) шлюха, три серых кристалла, два чёрных, похожих на яйцо, семь зелёных эллипсов, один прозрачный и переливающийся всеми гранями сиреневый кристалл и семь опалов, красивых, но каких-то пугающих. Если откинуть шлюх и пугающих меня опалов, то всего у меня остаётся тридцать девять кристаллов. Думаю, будет полезно возродить их всех.

— Госпожа Иона, у нас есть тридцать девять комплектов одежды для поселенцев? — я обратился к Ионе, потому что она у нас теперь заведовала вновь прибывшими, — мы сможем одеть всех?

— Сожалею, Сир Ториус, но такого количества одеяния для поселенцев у нас нет, — Иона честно призналась, что есть нехватка обмундирования, — можно отдать часть женских одежд из вашего дома.

— Нет, из дома я больше ни чего отдавать не буду, — я задумался, а только ли одежды у нас не хватает, — слушайте мой приказ, проинспектировать все хозяйства, посчитать жилые места, с учётом мужского населения, а также осмотреть все свободные дома, сколько мест там. Ответственный Моисей Давидович, сроку — ночь!

— Слушаюсь Сир Ториус! — в тревожные моменты у моего еврея пропадает всякий акцент, — все за мной, поторапливайтесь!

Ромул с Ионой остались стоять рядом со мной. Ни их компанию Мойше не стоило рассчитывать. Это теперь первый круг, как и охрана, которая рассосалась по точкам, а неизменный Рекс всегда стоял где-то сзади. Что-ж, значит приступаем к пополнению комплекта обмундирования.

— Ромул, Иона, сообразите что-нибудь на ужин, а я займусь одеждой для поселенцев. — Я дал ещё одну команду и направился к ткацкому комплексу, мне нужно было запастись материалом, — встретимся на ужине.

Я не стал ждать ответа, а пошёл за тканью. Мне нужно изготовить одежды впрок, так как после женского состава пойдёт мужской, значит к ним также нужно приготовиться. Теперь туники будут двух видов — мужские и женские, как и обувь и пояса, может быть даже применю какой-нибудь цвет. Лучше всего будет использовать тот же цвет, что и у кристаллов, хотя с другой стороны — зачем мне эта кин-дза-дза? Пусть все будут одинаковые. Потом разовьются мастерские и появятся различные варианты одежд. Люди уже сами разберутся, во что одеваться. Думая о насущном, я прихватил несколько рулонов льняной ткани, и пошлёпал в портняжный комплекс. Сейчас со стороны ферм слышались громкие голоса, Мойша что-то переписывал и переспрашивал у команды, которая разбрелась по всей территории ферм.

Женские туники я решил делать чуть длиннее, и обозначить рунами именно как женские, как и пояса. К тому же я решил сделать небольшие поясные сумки женские поменьше, мужские побольше, через плечо. Автоматизация мне сейчас будет очень в тему, так как изделия не сложные, и помощь очень ускорит производство. Примерно к утру я успел изготовить сотню женских туник и укрепить их рунами. Упоминание их как женские сделало изделия гораздо привлекательнее и нежнее, и тоньше на ощупь. Пояса для женских туник я тоже сделал из ткани, в виде длинных широких отрезов, похожих на шарф. Сумочки же планировал сделать, как и мужские, одевающиеся через плечо, только несколько меньших размеров. Мужские, предполагающие ношение тяжёлого инструмента будут больше похожи на торбы. Сна я не чувствовал, поэтому ещё несколько раз пришлось сходить за материалом, пока я сделал ещё сотню мужских туник, более коротких и грубых. Затем настала пора изготавливать обувь. Её я также как и в прошлый раз сделал из оленьей кожи. Принцип остался тот же самый, только рунами я разделил обувь на мужскую и женскую, что резко разделило её на изящную и нежную, а также грубую и брутальную. Сумки я сделал в виде кошелей для женщин и котомок для мужчин. Ещё для мужчин я изготовил широкие пояса с петлями для возможности монтажа различных инструментов. Тут я не удержался и сделал к поясам ещё и пряжки из адаманта, для чего сходил в мастерскую каменотёса. Теперь у меня был полный комплект для поселенцев, и можно было продолжить манипуляции с кристаллами.

Всё время, а всего я потратил на изготовление облачения около трёх суток, возле меня был Рекс, который откуда-то приносил еду и питьё, а также распоряжался, чтобы уносили готовую одежду. Я даже уже не думал, что нужно кого-то позвать, просто говорил в слух, что мне нужно, и это практически тут-же приносили. Мне очень понравилось такое положение дел, и я стал считать, что такое служение может быть образцом для подражания.

— Тан Рекс, найди Алексея Ивановича, — я отдал команду, как всегда, в никуда, но знал, что она будет исполнена.

Пока я собирался идти домой, на пороге кожевенной мастерской появился мой Главный Кузнец, запыхавшийся и встревоженный.

— Сир Ториус! По вашему повелению явился! — Алексей был напряжён, как будто ожидая от меня чего-то подлого, — осмотр зданий и подсчёт припасов произвели в точности, данные Мойша Давидыч записал и госпоже Ионе передал!

— Молодцы, хвалю за службу! — Я похлопал по плечу здоровенного кузнеца, — но ты мне нужен по другому делу.

— Рад стараться, ваш высокоблагородь! — как-то по чудному ответил мне Алексей, — чего нужно исполнить?

— Оружие и прочее снаряжение для Тана Рекса и его помощников, — я скосил взгляд на вытянувшегося в струнку охранника, — смогёшь?

— Дык, ваш высокоблагородь, — Кузнец принял горделивый вид, — как не смочь? Это наш основной профиль! Не мотыги же ковать?

— А коли прикажу, — я строго посмотрел на кузнеца, — то и мотыги, и лопаты. Ты крючки Петру Ларсовичу уже сделал?

— Дык как есть сделал! — Кузнец снова вытянулся в струнку, — давно уже, тока Ларсович жалуется — лески у него нет.

— Сделаю я ему леску, — я махнул рукой, — иди, выполняй поручение! Погодь секунду.

Мой взгляд упал на моток шёлковых ниток, которыми я шил кожаные изделия, я взял его в руку и повертел со всех сторон. Ну не на нити же мне руны писать? Можно попробовать прямо на мотке, может быть сработает, также как и со стенами? И я тонкой кистью, которой наносил руны на ткань, прямо поверх мотка ниток написал «Прочная леска для ловли рыбы». Я думал, что ничего не получится, но произошло то, во что я сам не мог поверить — краска впиталась в моток и он из молочно-белого стал серым, а нити стали более жёсткими и плотными. Хорошенько приглядевшись к нити, я увидел мельчайший рунный рисунок, идущий по всех длине нити. Во такая она моя рунная магия. Нужно будет учесть на будущее.

— Держи, — я передал моток Алексею, — передашь Петру, пуст рыбы нам наловит.

После того, как он стал свидетелем рунного преобразования обычных ниток в прочнейшую леску, Алексей Иванович взял моток вытянутыми руками, и держа его прямо перед собой буквально побежал в сторону кузни. А я направился в сторону дома, Рекс сзади меня шагал чуть ли не парадным маршем, ведь это для него я сейчас заказал комплект оружия, не ограничив ни в чем кузнецов, думаю, что Рекс воспользуется этим и вооружит свою бригаду по полному разряду.

Возле дома меня встречал Ромул на пару с Ионой, думаю, что Рекс каким-то образом успел предупредить их о том, что барин возвращается, поэтому помимо радостных приветствий я получил ещё и приготовленный обед, и полный кубок вина. Этого мне сейчас особенно не хватало, поэтому отказываться я не стал, правда перед обедом изъявил желание сходить в купальню, или душ, как угодно можно обозвать это место в доме. Правда мыла у меня не было и я использовал цветы мыльной травы, которые неплохо создавали пену и очищали кожу. Я нежился закрыв глаза и подставляя лицо под струи тёплой воды , подогреваемой моей чудо-печью, и наслаждался своими немыслимыми в этом мире удобствами, и не заметил, как ко мне в купальню проскользнула стройная тень, только почувствовав прикосновения, я посмотрел вниз, и увидел головку Ионы, с мокрыми волосами, которая ласкала меня руками и губами. Терпеть такой произвол я не мог, поэтому я подтянул её вверх, взял под упругую попку и аккуратно придерживая насадил её на торчащий член. Иона обняла меня за торс руками, а за талию ногами и сладко застонала… Так что на обед мне пришлось немного задержался.

Я сидел на кухне в любимом кресле и наслаждался любимым вином, поглядывая на пляшущий в печи огонь. Мне хотелось бы думать, что ни чего не происходило, и я по прежнему один в своём маленьком царстве, пыль на воротах ни кто не сдувал, и нет ни каких инопланетян, контейнера, кузнецов… может быть я сейчас даже был счастлив, как когда-то с Урсулой, а может быть потому, что Иона на кокой-то миг смогла мне заменить усопшую подругу? Сейчас мне это не ведомо. Мне не хотелось, чтобы она постоянно была рядом, потому что тогда её тепло станет обыденным, а проникновение в неё перестанет быть таким приятным. Мне нравились её шалости, но не нравилось то, что возможно это Ромул направил её ко мне, желая сделать приятно своему нынешнему господину. Но сейчас мне на всё это было плевать. День перевалил за полдень, мне было хорошо, и это самое главное. Впереди ещё очень много дел, нужно выпотрошить инопланетный склад, и подумать, как избавиться от этой махины с пользой, просто выкинуть её подальше мне не хотелось. Нужно будет переносить фермы, мастерские и строить новые дома для поселенцев, если освоить хотя бы часть полученных голов, то количество народу в моём городе станет просто немыслимым. Прав Ромул, нужно осваивать этот кусок постепенно…

— Тан Рекс, собери мужиков, — я пил вино полуприкрыв глаза, развалившись в кресле и положив ноги на табурет, — и найди мне Сэра Ромула…

В моей комнате тоже есть очаг, точнее камин, перед ним лежат шкуры, стоит удобное полукресло, на котором хорошо сидеть, развалившись и закинув ноги, но тут на кухне перед печью мне всегда было находиться приятнее, и именно здесь я находил своё умиротворение. Рубины на моём кубке просвечивались светом из окна, и делали напиток не только вкусным, но и придавали ему немного волшебства, как жаль, что нельзя послать всё нафиг, и посидеть вот так вот перед очагом вечность, потом размять ноги, и посидеть ещё немного, прежде чем начинать делать ещё что-то.

— Сир Ториус, вы искали меня? — Ромул перебил мои мысли, но срываться на него не хотелось, — что нужно сделать?

— Сэр Ромул, возьми побольше мужиков, — я говорил не поворачиваясь и не открывая глаза, — и заберите оставшиеся головы.

— Будет сделано, Сир Ториус, — я не знаю, что делал сейчас тифлинг, да и не хотелось мне этого знать, — что-то ещё?

— Да, Ромул, — я вспомнил про духов, — вынесите останки тел и подарите их духам земли, что обитают в том месте, кусок корабля частично лежит на земле города, земле духов. Он нам ещё пригодятся в работе с этим куском инопланетного дерьма.

— Да, мы вынесем останки, но как подарить их духам, — в голосе тифлинга чувствалась неуверенность, — мы же никогда этого не делали.

— Ну так начните, — я не хотел сейчас раздражаться, — сложите тела в кучу, встаньте на колени и с чувством произнесите: «О Земные Духи, примите в дар эти тела», и духи их заберут, нечего пропадать добру, так только земля плодороднее станет.

— Мы сделаем это, Сир Ториус, — судя по голосу Ромул был очень взволнован, — разрешите идти?

— Ты можешь пользоваться своими тропами за пределами города? — меня очень волновал ещё один вопрос, — или ты можешь пойти только туда, где уже был?

— Могу, Сир Ториус, — теперь голос заинтересованный, — вы хотите разведать территорию?

— Не совсем Сэр Ромул, — принял сидячее положение и повернулся к тифлингу, — нас очень скоро станет больше, значит нужно увеличивать производство припасов, а те культуры, которые растут здесь не очень этому способствуют.

— Вы хотите собрать припасы с других территорий? — Ромул напрягся, — или поставить портальные камни, чтобы снаряжать экспедиции?

— Ромул, ты знаешь такие вещи как помидоры, картофель, кабачки и тому подобные растения? — я посмотрел прямо в разные глаза тифлинга, — кукурузу, в конце концов?

— Да, мы изучали флору земли, — тифлинг присел на стул, и взял кусочек мяса с большой тарелки, — вы хотите собрать образцы и культивировать их на этой земле?

— Вот теперь ты правильно думаешь, — я салютовал кубком Первому Рыцарю, — сможешь найти необходимые образцы?

— Думаю да, — Ромул закинул в рот кусочек копчёной оленины, — мы изучали происхождение видов растений.

— Вот и отлично, — я пружиняще встал на ноги, — пойдём, оживим наших цыпочек!

Ромул ушёл в склад за головами, уведя с собой почти всех мужиков, даже Мойшу, а я остался возле алтаря и компанию мне составляли женщины и неизменный Рекс. Возле постамента, на адамантовых плитах лежало с полсотни комплектов одежды, причём ода была аккуратно уложена, и перевязана поясом вместе с ботинками и сумками, получились эдакие индивидуальные комплекты, кто додумался, я не спрашивал, но идея толковая. Шлюховские кристаллы я даже не рассматривал, а начал с обычных розовых вишенок. И одна за другой с пьедестала начали сходит красивые девушки, они не были похожи друг на друга, разве что фигурами. Полная грудь, широкие бёдра, круглые попки и небольшой нежный животик с гладким и манящим лобком, тут как под копирку, видимо мир читает мои мысли, а вот лица у всех разные, но все без исключения красивые. Волосы отличались цветом от золотистых блондинок, до жгучих шатенок. Все спускались с постамента, клялись мне в вечной преданности, задирали свой комплект одежды и уходили одеваться. Прозрачные, красные кристаллы в принципе ни чего нового не принесли, распознать наклонности можно будет только после общения, но я этим заниматься не буду. С каждым разговаривать — я ничем больше заниматься не смогу.

Лимонные кристаллы явили миру ярких, огненно-рыжих девушек, которые уже отличались телосложением, были более худые и спортивные, у них были весёлые зелёные глаза, и даже клятву они приносили как-то игриво, и помахивая попками. Не знаю к какому типу они принадлежат, но явно не гнилые, как те, что я откинул в отдельную миску. Может быть им присущ дух авантюризма, и они горят исследованием всего нового? Потом разберёмся. Зелёные кристаллы принесли мне эдаких мощных, дородных баб. Тут уже не про круглые попки говорить нужно, а про здоровые крестьянские жопы и сиськи-бидоны. Да и мордахи были круглые да румяные, так что я уже примерно понял направление их деятельности. Далее шли серые и чёрные кристаллы, и из них вышли немного худые и плоские барышни, которые по моему мнению слишком религиозно восприняли меня и слишком яростно меня благодарили за этот рай. Судя по всему, монашки разного сана, так что теперь можно и жриц заводить. На пробу я решил возродить один золотистый опал, и из него вышла девушка, которая даже с виду была какая-то лёгкая, возвышенная, с моей точки зрения какая-то худая и не складная, но глаза её говорили о творческих порывах и теперь я понял, посему такая неровная форма при достаточно красивом камне — это творческие люди, которые так и не смогли найти себя, думаю, что им можно дать шанс, и я возродил остальные шесть кристаллов, и как оказалось — это не только разные по форме камни, но и тела различные — от дистрофично худых до невероятно толстых, но все он обладали одним возвышенным, полным творческого стремления взглядом.

Предпоследним я взял в руки круглый, сверкающий сиреневым цветом кристалл, я долго вертел его в руках, и грешным делом подумывал использовать его на украшения, но потом всё-таки наколол его о пирамиду. В этом случае даже облако было намного ярче и фееричнее, чем обычно, и девушка сошла не просто красивая, а какая-то выдающаяся, все её черты были настолько гармоничны, начиная от формы пальцев на ногах, заканчивая изгибом шеи, цветом глаз и цветом волос, которые спускались слегка вьющимися золотистыми локонами. Она, принося клятву не упала на колени как все, а лишь слегка поклонилась, одежду же взяла настолько грациозно и величественно, как будто это не я давал ей одежду, а она делала мне великое одолжение, принимая от меня облачение.

— Подойди ко мне, — я поманил девушку рукой, — как тебя зовут?

— Александра Джеральдина Летиция Шарлотта Мария Рональдина, — начала томно произносить девушка, чем немало меня смутила, — какое имя вы предпочитаете?

— Столько имён очень сложно воспринимаются, — я немного смутился от её прямого и немного властного взгляда, — можно я буду звать тебя Мария, это как-то привычнее?

— Хорошо, теперь вы позволите мне пойти одеться? — она говорила не отрывая от меня взгляда, и слова были спокойными и в то же время очень уверенными и наполненными властью и значимостью, — или вы предпочитаете, чтобы возле вас находилась обнажённая женщина?

— Нет, что ты, конечно, иди оденься, — я опять был смущён этой женщиной, что тут не так, — потом сможем поговорить.

Когда новенькая грациозно повиляла задом в сторону дома, я ощутил, что возбудился от её вида, это что-то необыкновенное, судя по всему, ко мне в хозяйство залетела королевская особа. И это вполне возможно, ведь Ромул говорил, что они собирали самые яркие души.

Остался последний кристалл — красная стрелка, ромбовидный кристалл. Я предполагал, что будет на выходе, но мощная как Геракл, высокая, не хуже Норда, с яркими, почти красными волосами, Крепкими, круглыми грудями, между которыми можно колоть кокосы, накачанные, перевитые канатами мышц ноги, руки с большими, даже для мужчины бицепсами, плоский живот с квадратами мышц, и я даже не представляю, что она может сделать с забредшим в неё членом, если немного напряжёт мышцы влагалища… Бедный пенис… дополнили картину резкие, четкие и выверенные движения, искренняя клятва в верности и раздувающиеся от напряжения и бурлящей энергии ноздри.

— Тан Рекс, принимай пополнение, — я еле смог отдышаться от такого напора, — это кандидат в твою бригаду.

Я отвернулся от алтаря, и окинул взглядом целую колонну молодых, красивых девушек, которые сейчас выстроились передо мной. Я смотрел на них, и думал, что мне сейчас нужно будет что-то им говорить, а мой взгляд прикован к одной единственной женщине, и её смеющиеся глаза начинают обволакивать моё сознание, и я теряю способность думать о чём-то, кроме неё.

— Госпожа Иона, — я схватился за соломинку, — проведите экскурсию по городу для новеньких.

Иона молча сделал небольшой поклон и повела девушек по городу показывать что, где и как.

— Мария, — я решил говорить с ней на чистоту, — вы не могли остаться.

— Да, — я начал таять от её улыбки, — как я могу к вам обращаться?

— Ториус, Сир Ториус, — я начал запинаться и чуть не забыл своё имя, — я тут главный.

— Сир? — она мило улыбнулась и склонила голову, — вы король?

— Ну что-то типа того, — я понимал, что несу чушь, — я тут бог как-бы..

— Ну и что великий Тор хочет от хрупкой женщины? — она ещё раз улыбнулась, от чего моя несчастная крыша совсем поползла набок, — неужели просто поговорить?

Я ни чего больше не мог с собой поделать, я просто сгрёб эту трепещущую девушку в охапку и понёс в свою спальню…

— Меня ни для кого нет! Ко мне никого не пускать, дом закрыть и пошли все нахрен!

Глава двенадцатая. Основы государства.

Желание обладать чем-то не всегда свидетельствует о возможности. Так и в случае с Марией, как там её. Красавица голубых кровей мастерски играла на чувствах и желаниях, видимо ей это было не впервой. Не успел я донести её до спальни, как она начала мурлыкать мне на ухо какую-то чушь про достойный ужин, и что неплохо бы угостить сначала даму вином… В общем всячески забалтывать меня и направлять мои мысли и желания в другую сторону, чтобы отвлечь от первоначальной цели и направить все усилия в нужном ей русле. И я пошёл у неё на поводу, желая угодить ослепительной красавице с безупречной улыбкой и изысканными манерами. Считаю, что меня можно понять, ведь в этом мире я, вроде как, бог, но на самом деле остался тем же менеджером среднего звена, который даже на море ни разу не был, тратя всё свободное время на работу и семью, и даже умерший не вовремя. Откуда мне было знать, как ведут себя высокообразованные стервы голубых кровей? Она не отказывала мне ни в чём, только немного оттягивала события, как бы намекая, что сахарок будет чуть позже, а сейчас нужно сделать приятное тёте.

Я собрал ужин, и мы были в большом доме одни, даже Рекс остался на улице, а принцесса всё расспрашивала меня обо всём. Ей очень понравились мои золотые кубки и тарелки, её заинтересовал вездесущий адамант, она подливала мне в кубок вина, нежно поглаживая меня по руке и регулярно прикасаясь ко мне тёплым бедром. Она узнавала, сколько у меня людей, чем располагает этот мир, чтобы развивать цивилизацию, и наконец, она начала выяснять, можно ли покинуть эту планету, и вернуться на землю… Всё поменялось, когда я роняя слюни на пол проболтался, что на самом деле это и есть Земля, только в другом измерении, и на самом деле можно вернуться на землю, а можно и землян привезти сюда. Её глаза горели адским огнём, она дрожала от возбуждения, но не от того, которого ожидал я, а от другого! Она увидела перспективы для своего мелкого королевства, возможности быстрого роста армии и подданных, возможность переродиться в новом молодом теле, возможность обладания уникальными технологиями, которые стали реальными при совмещении моей рунной магии, магии духов Дейдары и огромного презента в виде обломков монструозного корабля пришельцев!

Я потянулся к ней, и попытался взять за руку, ведь я уже начал считать, что разговор затянулся, и пора бы уже занять горизонтальное положение, но тут Мария меня удивила:

— Убери свои руки! — её губы были поджаты, ноздри раздувались, — Ты думаешь, что тебе позволено безнаказанно лапать принцессу?

— Думаю да, — я пожал плечами, ведь принцесса на земле была обычной женщиной на моей планете, — а чего в тебе такого особенного?

— Молчать, смерд! — и на влепила мне пощёчину, — ты думаешь, если мы сейчас находимся на другой планете, ты можешь позволить себе прикоснуться ко мне?

— Какого хрена? — я встал со своего кресла, учтивость и слюни как ветром сдуло, — Молчать потаскуха!

Я взял её за шею, и поднял в воздух, ведь мой рост был значительно больше её, кровь била мне в голову и единственным желанием было открутить зарвавшейся сучке голову и подарить духам. Но вместо этого, я поднёс её лицом к себе, и буквально прошипел ей прямо в лицо:

— Принцессы покруче тебя считают за счастье взять мой член в рот, — я не хотел больше никакого учтивого общения, мне нужна была кровь! — А тебе будет даровано счастье побольше!

Я бросил принцесску на стол, лицом вниз, от чего её туника задралась, обнажив стройный зад. Не дав перевернуться, я прижал девушку к столу одной рукой, а другой залез ей между ног. Она пыталась сопротивляться, но силы сравнивать было бесполезно, поэтому очень скоро мои пальцы были уже у неё в вагине, преодолев девственную плеву. Королевская особа вскрикнула и попыталась освободиться, но её судьба была уже предрешена, и я грубо вошёл в неё, стараясь удовлетворить не столько своё желание, сколько отомстить за оскорбление, оскорбление нанесённое неблагодарной тварью, которая воспользовалась моим гостеприимством, моей слабостью! Но всё равно я старался не травмировать её, это наказание, а не казнь!

— Ублюдок! Ты ответишь за это! — тварь продолжала извиваться и пытаться вырваться, — ты не смеешь трогать меня! Ты смерд!

Мне хватило несколько движений, чтобы залить спермой её влагалище, но останавливаться на достигнутом я не хотел, тогда как королевская особа продолжала изливать весь свой яд на меня.

Что ты сделал, сволочь! Ты не смеешь портить мою кровь, грязный ублюдок! — её крики не были похожи на крики женщины, это были визги твари, которую сложно назвать человеком, — Я велю казнить тебя, пидор!

Она начала сильнее извиваться и дёргать задом, пытаясь вытолкнуть меня, от чего я только сильнее заводился и быстрее кончил ещё раз, и отпустил гадину. Она вскочила и отпрыгнула в угол комнаты и упёрлась спиной в стену, на которой висела коллекция моих топоров. Я оказался в нехорошей ситуации, ведь она могла перемещаться по кухне свободно, а я стоял со спущенными штанами, с висящим хреном, и открытым ртом. Скорее всего королевская кровь на самом деле какая-то особенная, ведь эта женщина была только что изнасилована, по её бёдрам стекала кровь вперемешку со спермой, но для неё самым главным было добраться до врага, и она тут же доказала это!

Метнувшись в сторону она сорвала со стены метательный топор и метнула его в меня, только чудом мне удалось увернуться в сторону, и топор просвистел мимо моей головы, ударился о стену и отскочил в другой угол, а дикая кошка схватила секиру и с рыком кинулась на меня. Штаны связывали мои ноги, но скинуть их не было никакой возможности. Ещё немного и эта стерва нашинкует меня как капусту! Пусть моя жизненная сила и стремится к бесконечности, но я не знаю, отрастёт отрубленная рука или нет? Мне не пришлось думать, что делать. Копьё оказалось в моей руке, и я с размаху ударил по приближающейся женщине древком копья. Мне не хотелось убивать венценосную стерву, и я хотел лишь оглушить, но древко попало по руке. Кость хрустнула, комнату сотряс оглушительный визг. Я опустил оружие, ведь боль сломанной кости очень эффективно останавливает любую активность. Машка забилась в свой угол и тихо стонала, баюкая свою руку. У меня нашлось время опереть копьё о стол и натянуть штаны. Но когда я разогнулся, мне в голову прилетел адамантовый горшок, который не столько больно, сколько обидно саданул меня прямо в лоб. Для меня такого удара было мало, но я понял, что битва будет долгой. Однако теперь я мог свободно двигаться, поэтому я зацепил копьё и медленно пошёл к принцессе.

Она сжалась как пружина, перестала стонать, и смотрела на меня глазами бешенного бультерьера. Ту придётся применить иную силу, чтобы сохранить такую боевую шкурку, поэтому я воспользовался телекинезом и поднял её в воздух, пытаясь одновременно скрутить её руки, но у меня это не очень получалось, ведь одно дело поднять камень или ещё чего неподвижное, другое дело живого человека, который пытается извиваться. И вот в какой-то момент тело качнулось, и здоровая рука схватила со стены ещё один топор и принцесса снова решила метнуть его в меня, и я машинально отбил топор копьём. Вот только расстояние оказалось не таким большим, и я не только отбил топор, но и отделил возвышенную часть принцессы от низменной. Поэтому теперь на полу лежало две принцессы — верхняя и нижняя. Даже нерушимая туника не выдержала божественного оружия и разлетелась пополам. Теперь красива грудь не была уже такой красивой, а обнажённые ноги не вызывали желания, так как между двумя половинами лежали вывалившиеся потроха. И пусть принцесса ещё пыталась чего-то сказать, но рассечённая диафрагма уже не могла выдавить из лёгких воздух, поэтому я не стал ждать, пока мозг окончательно умрёт, испытывая мучительные боли, поэтому я отсёк красивую голову, оборвав остаточное кровоснабжение…

Помещение кухни теперь напоминало сцену из фильма ужасов, или тот день, когда неандертальцы устроили тут бойню. Я был весь забрызган кровью, и мне очень захотелось смыть с себя грязь. Через пятнадцать минут я снова зашёл на кухню, вокруг всё было в крови и запах мне вновь напомнил побоище, которое когда-то произошло в этой кухне. Я обратился к Великому Земному Духу: «Забери это тело и попроси элементалей привести всё в порядок». После чего тело девушки медленно сползло на пол и постепенно истаяло, как бы проваливаясь в пол. Пятна крови на глазах исчезли в небольших полупрозрачных вихриках, и только упавшая на пол золотая посуда напоминала о произошедшем в кухне. Я упаковал голову в холщовый мешок, собрал и аккуратно положил посуду на стол, и уселся в своё кресло, чтобы допить вино из кубка. В голове роились странные мысли, я не понимал себя, почему я могу стать таким жестоким? Может быть я превращаюсь в маньяка? Или дело в том, что обе эти девушки повели себя со мной как каким-то отребьем, не достойным нормального отношения и надежды на нормальное отношение, унтерменшем, основной задачей которого приносить пользу и удовольствие своему господину.

Может быть так было раньше, но не сейчас. Сейчас на этой планете есть власть одного человека, и закон здесь моё желание и слово. Я посмотрел на мешок, сквозь который просачивалась кровь. Чего она хотела добиться? Задурить мне голову и заставить выполнять свои прихоти и стать инструментов в достижении целей? Может быть. Великие того мира никогда не считались с мнениями и желаниями простых людей. Цари поссорились — погибли миллионы обычных людей, а государи помирились и снова улыбаются друг другу. Клочок земли поделен, репарации получены, а солдаты… А что солдаты? Бабы ещё нарожают, а умирать молодыми это правильно. Зачем доживать до безобразной старости? Я не хотел такого на моей планете. Я хотел, чтобы народ развивался только в положительно динамике, чтобы не было войн не было распрей, а такие вот принцессы умело могут поссорить между собой даже родных братьев и родителей с детьми. Но моей планете нужны люди, и желательно красивые, поэтому я подхватил мешок, и оставляя кровавые капли на гладком адаманте направился к Алтарю.

Не вынимая голову из мешка, я положил её в чашу, и наблюдал, как Алтарь начал поглощать её. Сзади неслышно подошёл Рекс.

— Сир, у вас всё в порядке? — его голос был встревожен, — прикажете принести одежду?

— Нет Тан Рекс, — я не отрываясь смотрел, как тонет в кровавой чаше мешок с головой, — два раза нет. Скажи мне Рекс, что нужно сделать с человеком, который пытается втереться в доверие к правителю и манипулируя им пытаться достичь своих целей?

— Вы всё сделали правильно Сир, — голос Рекса немного дрожал, — я горд, что могу служить Вам.

— Спасибо Тан Рекс… — я выдержал небольшую паузу, — только никогда не повторяй её ошибок.

Голова принцессы полностью утонула в чаше, и на поверхность всплыл кристалл, обычной круглой формы, ярко розового цвета. Я поднял его, и повертев в руке тихо произнёс: «Спасибо Маатхи».

— Тан Рекс, распорядитесь принести одежду поселенца, — я наколол кристалл, и из обычного облачка появилась новая Мария, только это уже была не та буйная особа с горящими глазами, а просто ещё одна красивая девушка, полностью лишённая химии обольщения и королевской алчности, — вот видишь, как всё меняется.

Я долго сидел на лавочке, и рассматривал неказистые и грязные кристаллы, лежащие в миске со шлюхами, и мне было не понятно, неужели есть такие люди, которые совершенно не достойны перерождения? Я делаю свои выводы основываясь на поведении чернушки, безвременно растворившейся во небытии, усилиями страждущего Александра, но ведь даже в этом была её вина. Сейчас с соблазнился на яркий и манящий своей чистотой камень души, но на самом деле в нём был заключён аспид, не имеющий ни чего общего с чистотой и красотой. А если все эти вновь пришедшие выйдут из подчинения? Если решат создавать своё квази-королевство где-нибудь в ничейных землях? Я их найду, спору нет, но тогда мы скатимся к Земным реалиям и мечты о спокойном и чистом мире так и останутся мечтами. Я смотрел на грязные, тошнотворно противные камешки, напоминавшие сгустки застывшего гноя, и не мог понять, почему так? У меня нет ответа на этот вопрос, поэтому я подошёл к алтарю, и высыпал все камни в чашу и смотрел как медленно тонут грязные камешки в крови алтарной чаши.

На постаменте медленно сгущалось тёмное облако, пока на материализовался большой бурый медведь, с серебряными волосками по всей шкуре, и как-то по человечески сел, вытянул задние лапы и уставился в чашу, его ноздри периодически раздувались, и он жадно втягивал воздух, принюхиваясь к чаше. Потом как-то отрешённо помотал головой и растворился в арке Алтаря. На поверхности крови в алтарной чаше всплыли несколько кристаллов, гораздо меньше, чем я туда высыпал, не больше десятка. В основном это были розовые вишенки, чего и следовало ожидать, но ещё я увидел в чаше синюю стрелку, видимо душа араба очистилась от скверны, и теперь он может стать воином. А остальные души безвозвратно канули в небытие. Я собрал кристаллы и по очереди наколол на пирамиду. Черноволосый мощный воин и восемь девушек сошли с пьедестала, и Рекс вручил им одежды. Теперь у меня стало на десять поселенцев больше, включая бывшую принцессу.

— Тан Рекс, — я обратился к начальнику стражи, по-другому его теперь трудно называть, — принимай ещё одного бойца.

— Благодарю Вас, Сир, — Рекс какими-то жестами показал новобранцу что нужно делать, и он куда-то слинял, — мы Вас не подведём.

— Вы уже начали работы по созданию обмундирования? — я вспомнил свой разговор с Алексеем, — можете показать что-то?

— Сожалею Сир, но все мужчины заняты на Вашем задании, — Рекс выглядел немного смущённым, — но как только артель кузнецов освободится, мы приступим к изготовлению обмундирования.

— Хорошо, — я сел на лавочку, и мой взгляд упал на статую Урсулы, где они те времена? — а что с заданием?

— Тела вынесены и сложены в кучу возле хранилища, — Рекс занял своё обычное положение, — головы упакованы в мешки, сейчас наблюдаются сложности с принесением тел в жертву духам.

— Откуда такая осведомлённость? — Рекс немного порозовел лицом, — ты тут тайную полицию организовал?

— Я слежу за Ваше безопасностью, Сир, — мне нравилось его рвение, — поэтому мне необходимо всё знать!

— Так держать, Тан Рекс.

Мне тоже нужно побеспокоиться о безопасности моих людей, и я давно уже думал о том, что можно было бы создать амулеты, которые могли бы создавать защитное поле вокруг человека, по типу того, что окружает планету. Но до сегодняшнего дня я не видел в этом особой необходимости. Теперь же, когда столкнулся с явлением проявления жажды власти, то начал думать о том, что кто-то может оказаться хитрее и скрывать до поры свои намеренья, и вот тут мне нужен будет Рекс, правда ему я тоже не верил. Поэтому амулеты сделаю, но такие, которые не будут защищать от меня самого. Я долго думал, в виде чего нужно делать амулет, пока мне не пришло в голову изготовить гвардейский знак в виде щита и перекрещённых топора, кирки и глефы, которую я предполагал расположить по центру. А крепиться всё это будет с помощью стандартной гайки, правда я пока не знал, как её сделать. Можно просто сделать защёлку, чтобы не мучаться с изготовлением резьбы.

Для изготовления я решил использовать палладий, золото, небольшие рубины и кусочки адаманта, то, что у меня всегда было в столе как поделочный материал. Сначала я ланцетом вырезал из обрезков адаманта плоские пластины, из который потом изготовил небольшие, примерно как спичечный коробок, каплевидные щиты, также из золота и палладия я сделал небольшие топоры, кирки и глефы. Рукояти я изготовил из золота, а наконечники из палладия. Получилось почти настоящее оружие, только маленькое. И платины я раскатал пластинки и вырезал из них круглое основание для гвардейского знака, чтобы модели оружия и инструмента не цеплялись за одежду, к пластине я приделал небольшие штырьки с канавкой на конце и укрепил их прямо по центру основания. В качестве гайки я решил использовать ещё одну пластину с отверстием в центре и закреплёнными проволочками из твёрдого палладия. Получилась довольно крепкая защёлка. На пластину я поместил инструмент и оружие, а сверху прикрепил адамантовый щит.

Гвардейский знак получился красивым, но недостаточно гармоничным. Поэтому немного подумав, я вырезал на щитах сцену борьбы Маатхи и Гаррах, когда медведь повалил огромную гарпию и рвёт ей рот лапами. Плагиат, конечно, но кто меня тут упрекнёт? В навершие щита я установил небольшие рубины, а изображение сделал в виде барельефа, так что теперь знак выглядел вполне гармонично. Но в довершении всего, я написал на основе «За веру и верность!», если плагиатить, то по полной! Теперь мне предстояло закончить амулеты, поэтому с обратной стороны, по кругу основания я нанёс рунную вязь: «Амулет защитника. Создаёт вокруг разумного сферу, защищающую от любого урона, кроме нанесённого Тором, Неуничтожим». Вязь аккуратно растеклась по периметру основания, все неточности изготовления сгладились, а отдельные элементы слились воедино. Кроме гайки, которая также преобразилась, приобрела собственную вязь, но так и осталась съёмной. Нанеся все руны, я посмотрел на плоды своих трудов. Передо мной на рабочем столе лежали тридцать нагрудных знаков, которые реально могли защитить любого из моих подданных, но предназначены только для моей личной гвардии.

— Тан Рекс! — я позвал стоявшего за дверью моего кабинета начальника стражи, — зайди!

— Слушаю, Сир! — Рекс почти бесшумно вошёл в комнату и вытянулся по стойке смирно, — Какие будут приказания?

— Видишь на столе гвардейские знаки? — я показал на стол, — ты как старший всех моих воинов назначаешься лейтенантом гвардии, а эти знаки будешь раздавать гвардейцам.

— Так точно, Сир! — Рекс светился похлеще кристаллов в комнате, — Рад стараться!

— Старайся, — я сгрёб знаки в кучу и положил их в сумку Рекса, а один знак собственноручно приделал к ремню его сумки, переброшенному наискосок через плечо, получилось похоже на значок скаута, но всё равно красиво, когда они обзаведутся формой, то этот знак будет смотреться более уместно. — и не теряй свой знак. Что у нас твориться, народ вернулся?

— Так точно, три дня назад! — Рекс теперь своим поведением был похож на настоящего вояку, — все ждут Вас!

— Три дня? — я аж привстал, ничего себе я заработался, нужно выходить в люди, — пойдём, распорядись чтобы мне принесли вина и чего-нибудь закусить.

Я спустился во двор, и обнаружил там несколько человек, в основном девушек, которым что-то объяснял сейчас Сэр Ромул, вскоре мне удалось узнать, чего они от него хотят.

— Что за шум, а драки нету? — я решил внести свою лепту в суету на дворе, — что за базар?

— Сир Ториус, — со мной в разговор вступил Ромул, а остальное население замерло и почтительно опустило головы, — говорят, что мужиков и работы на всех не хватает, а ещё домов. Сейчас приходится сильно тесниться.

— И что? — я окинул взглядом свою паству, — государство только зарождается, ещё не всё организовано. А вы бузить надумали? Если нечем заняться, то у нас очень много грунта в отвалах возле выгребных ям скопилось, не хотите заняться?

— Сир Ториус, дамы согласны на работу, — вступился за демонстрантов Ромул, — им мужиков не хватает, а так и в каменоломне, и в мастерской каменотёса, и в других мастерских места хватает, вот только мужиков нет.

— А ты чего не приструнишь? — я строго посмотрел на Первого Рыцаря, — тебе сил на это не хватает? Ты же мой Первый Рыцарь, должен быть моим голосом в моё отсутствие.

— Виноват, Сир Ториус, — Ромул опустил голову, — но женщины просят чудеса, а их можете сотворить только Вы…

— Ладно, будут вам чудеса, — я оглядел всех склонивших головы женщин, — а кто бузить будет — тому казнь через волокумбу! Заебу до смерти!

После моих отчасти шуточных слов одна из девушек вздрогнула, и я узнал в ней Марию, это даже хорошо. Растолкует всем не верящим суть моей шутки.

Далее пошла стандартная процедура, только я не вынимал головы, а просто ставил мешок с головами в чашу, она была своеобразной подставкой, а потом вынимал из чаши кристаллы. В основном были голубые «жёлуди», я так их называл, количество я даже считать не стал, десяток синих стрелок, один ну очень большой, чёрный как антрацит кристалл, около десятка зелёных «листиков», и пара высохших соплей. Их я сразу же закинул обратно в чашу, но всплыл только один, причём лимонного цвета. В принципе мне всё было понятно. Поэтому я методично наколол каждый кристалл, и приняв клятвы поприветствовал новых поселенцев. Женщины сразу же раскраснелись, так как с постамента все сходили в чём мать родила. Вновь прибывших одели, и тут же разобрали по местам приписки. Рекс забрал всех служивых, рыжие исследовательницы выпорхнули откуда не возьмись и присвоили себе рыжего авантюриста. Листиков приняли бабы с ферм, а остальных расхватали кого куда. Теперь у меня уже больше сотни людей, знакомиться с каждым желания не было никакого. Со временем, если понадобится узнаю, если не каждого, то тех, кого надо.

— Тан Рекс, пригласите ко мне Моисея Давидовича, — я уселся на скамейку и начал поглощать мясо с вином, — и Алексея Ивановича.

Я сидел и наслаждался послеобеденным солнышком, когда почувствовал на себе чей-то взгляд, открыв глаза, я увидел, что возле розовой клумбы стоит Мария, и неотрывно смотрит на меня. Я поманил её рукой. Обратив внимание, что рядом мнётся Ромул, я обратился сначала к нему:

— Сэр Ромул, ты чего тут мнёшься? — я показал ему на скамью рядом с собой, — боишься попросить чего-то?

— Не боюсь, Сир Ториус, — Ромул как-то смущался, — просто не знаю. Как вы к этому отнесётесь.

— Валяй, рассказывай! — показал пальцем на кубок и глазами на Ромула, Рекс кивнул мне в ответ, и через минуту один из воинов подал кубок Первому Рыцарю, — или ты уже меня бояться начал?

— Да нет, ту какое дело, — Ромул отпил из кубка и заметно повеселел, — новенькая, Мария, просится в обслугу к тебе, а я не знаю, как ты это воспримешь.

— А-а-а, это которая герцогиня ангальт цербская, — я хмыкнул и закусил жареной колбаской, — и зачем ей в услужение, не может без двора?

— Не знаю, но чем-то ты её зацепил, — Ромул нежился на весеннем солнышке и уже забыл весь политес, да и мне он уже поднадоел, — третий день за мной ходит.

— Я её трахнул а потом порубил на куски, вот и хочет отомстить мне, — солнышко было просто великолепно, а Ромул поперхнулся вином и сейчас кашлял, — постучать по спинке?

— Не надо, а то пришибёшь ещё, — Ромул откашлялся и теперь сидел теперь красный как рак, — а как это порубил?

— Ну как тебе сказать, — я почесал переносицу и подмигнул стоявшей неподалёку Марии, — калибры у нас разные. А она начала пургу какую-то нести по поводу её особой значимости, вот и нарвалась случайно, чуть не пополам.

— Но так ведь она же вон, живая стоит, — тифлинг с интересом рассматривал Марию, — и вроде бы целая.

— Целая, потому что новая, — я сидел на лавочке и думал о том, что не плохо бы смастерить спинку, а то так хочется откинуться, а спинки нет, — я башку отрезал и на алтарь положил. А остатки духам подарил.

— Мда, ты это имел в виду, когда говорил, что на кол посадишь? — Ромул смеялся одними глазами, — или ещё какие методы есть?

— А нефиг меня охмурять и под каблук запихивать, — меня передёрнуло, — да по роже мне лупить. Халдея нашла. Пусть радуется, что оживил. Делай с ней чего хочешь, не если ещё раз за своё возьмётся — посажу на настоящий кол и будет сидеть, пока не высохнет, как твои колонисты, и никакого перерождения.

— Понял, — Ромул жестом показал Марии уходить, — а ты крут на расправу, с другой стороны — зачем нам тут дворцовые интриги?

— Точно, братуха, — я хлопнул Ромула по спине, от чего он чуть не улетел через всю площадь перед домом, — ой, извиняй, не рассчитал!

— Да уж, теперь понятно, как ты девку на кол насадил, — Ромул потёр ушибленное плечо, — да и хырг с ней.

— Ага, он самый, — у меня назрел вопрос, который необходимо было прояснить, — а ты когда поселенцев со станции приведёшь?

— Можно прямо сегодня разбудить, — тифлинг как-то полу равнодушно пожал плечами, — и Дитера заодно, его обучение закончилось.

— Рекс, найди мне рыжих исследователей, — я повернул голову в сторону лейтенанта гвардии, — дело к ним есть.

— Ром, слушай, ты помнишь наш разговор о продуктах? — а посмотрел на своего рыцаря, — не смотрел, чего можно притащить сюда?

— Забудешь твои поручения, — Ромул хмыкнул, — у меня в доме лежит несколько образцов.

— Далеко бегал? — мне стало интересно, — что нашёл?

— Чтобы тебе стало понятно, — тифлинг разлил вино из кувшинов, — от Боливии до Аргентины, набрал разных корешков и плодов.

— А почему не отдал на ферму? — мне интересно, зачем Ромул оттащил образцы домой, — там бабы опытные, займутся размножением, а тебе зачем?

— Так тебя не было, вот я и не знал, что ними делать. — Ромул был непосредственен, поэтому я не мог на него злиться, — отдам всё на ферму, не беспокойся.

— А ты можешь обучить меня хождению по тоннелям? — вопрос быстрого перемещения волновал меня уже давно, — сильно сэкономило бы время.

— Тор, это намного сложнее, чем научиться говорить на другом языке, — Ромул отвернулся в сторону и уставился в одну точку, — сложнее, чем отрастить себе новую ногу…

— Почему? — мне хотелось узнать принцип такого быстрого перемещения, — ты же как-то научился?

— Научился. — я не отрываясь смотрел на тифлинга и его взгляд постоянно бегал, как будто пытался спрятаться от меня, — но это природное свойство моей расы. Как мне объяснить тебе, что нужно увидеть вибрации пространства? И как мне показать, как войти в тоннель и как правильно определить выход и точку назначения?

— Природное свойство? — это обстоятельство меняло дело, но думаю, что вибрации пространства тоже можно научиться видеть, — а есть ещё расы, способные на подобное перемещение?

— Природное свойство, это значит, что у нас как бы двойное зрение, — теперь Ромул смотрел прямо на меня, двумя своими разными глазами, — ты же видишь, что у нас разные глаза? Так что я вижу не только твою картинку, но и некоторые другие вещи. Например тепло, источники звука, иногда даже отражённые волны, я вижу источники радиации, и я вижу искажения и складки в пространстве. При рождении каждый тифлинг обладает некоторыми дополнительными возможностями, это и позволяет нам находить источники тепла, например, но умение видеть искажения развивается отдельно. Но я не могу научить тебя этому, потому что сам учился на основе своих расовых возможностей. У меня нет представления о том, как ты видишь мир.

— Я тебя понял, — всё что мне оставалось сделать — это вздохнуть и отпить немного вина, — ты прав, если обучение требует особого строения организма, то просто обучиться без этих особенностей будет невозможно. Спасибо, что всё рассказал.

— Да не за что, — Ромул сделал глоток вина, — А вон и Мойшу ведут!

— Ага, и Алексея Ивановича, — я встал с лавочки, оставив кубок стоять на ней, — теперь слушай и запоминай!

По разным дорожкам к дому приближались две странные процессии: Мойша, в сопровождении сурового стражника, а за ними несколько девиц, во главе с несравненной Карлой, которая за последнее время буквально расцвела, а по другой дорожке шли кузнецы, причём Алексей Иванович шёл впереди, сопровождаемый таким же суровым воином, а по бокам и чуть сзади ещё два кузнеца, вот только трудно понять, кому и кого нужно было бы опасаться. Не позавидую воину, если наши Ивановичи захотят его помять.

— А-а-а, Моисей Давидович! — Я протянул руку для приветствия, — а ты, как я погляжу, вместе с гаремом?

— Что Ви, господин Молодой Человек! — кислая рожа у старого молодого еврея получалась всегда отменная, — этих девушек прислала судьба, чтоби они таки безгранично пользовались моей добротой! Ой вэй, у старого Моисея нету денег, чтоби содержать таких прелестных девочек!

— Поэтому ты берёшь с них натурой? — я заржал как конь, а Мойша скоромно заулыбался, — и как тебе?

— Когда совсем нечего взять, — счетовод скуксился, — мине таки опять надо потрудиться!

— Понятно, везде ты притеснённый! — я похлопал находчивого и любвеобильного парня-старика по плечу, — вот только давай заканчивай с этими своими штучками, мне сейчас надо не весело, а правильно и продумано. Уяснил?

— Да боже ш мой! Господин Молодой Человек! — Моисей Давидович в своей манере подтвердил понимание, — да шоб я жил Ви!

— Моисей! — я напустил в голос страху и слегка сжал его плечо, — я не шучу!

— Ай-ай-ай, Сир Ториус, Ай-ай-ай, — простите, я всё поня-а-а-ал, — я отпустил плечо Мойши и он отскочил от меня потирая больное место, — Простите ещё раз, эта натура сидит во мне почти сотню лет, мне сложно бывает перестроиться.

— Ну так давай я помогу! — я нахмурил взгляд, и сурово посмотрел на Мойшу, — удачный эксперимент уже состоялся, вон, у Марии можешь спросить.

Моисей побледнел до цвета бумаги, немного попятился назад, но потом всё-таки взял себя в руки.

— Ну так бы сразу и сказали, Сир Ториус, — выражение лица Моисея стало умиротворённым, — а я думал, что у вас тут казачья вольница.

— Нет, Моисей, у нас тут нет вольницы, — я пошёл в дом и показал всем следовать за мной, — пока дома советов нет, будем думать на кухне, твоя книга с тобой?

— Да бо… — Моисей запнулся, — Простите, конечно с собой.

— Вот и хорошо, — я не оборачиваясь кивнул, — будешь ещё и протокол вести, или нужна помощница?

— Сир Ториус, — Моисей семенил за мной, — давайте возьмём Карлу, она хорошо пишет и не болтливая. Мне будет сложно участвовать в обсуждении и одновременно писать.

— Хорошо, под твою ответственность, — мне было лень спорить, потому что Мойша был прав, — Рэкс, пропусти Карлу!

Я вошёл в дом, а следом за мной Ромул, Алексей и Мойша с Карлой, всех остальных сочувствующих воины не пустили. Ни лишняя суета, ни лишние уши нам не нужны. Мы молча зашли в кухню, других помещений с удобным столом на несколько человек у меня не было, и расселись вокруг стола. Карла уселась рядом с Моисеем, и разложила небольшую книжечку, которая как раз умещалась в её суку, а Моисей вывалил свой амбарный талмуд, который был уже порядком исписан. Затем они не спеша достали письменные принадлежности и приготовились к долгой беседе. Непонятно откуда взявшаяся Иона заварила большой чайник травяного чая и расставила бокалы на стол, после чего также незаметно исчезла. Не могу сказать, что мне не нравилась её предупредительность, но замечательное свойство появляться когда нужно и так же незаметно исчезать, просто не могло оставить равнодушным. Особенно если учесть, как она неизменно оказывалась у меня в спальне, нежно делала мне «массаж», и немного согрев своим телом также незаметно исчезала. Догадливая эльфийка быстро сообразила, что под вечер мне не хочется делать что-то самому и её небольшие услуги стали для меня очень своевременными. Я не понимал Ромула, который был отлично осведомлён о деятельности своей подруги, которая после белкового ужина, шла греть постель тифлинга, но он упорно считал, что таким образом становится ближе ко мне и более того, я оказываю ему великую честь! Переубедить Ромула я не смог, так он просто решил на меня обидеться, и эту тему мы закрыли. Нравится ему, что его подруга оказывает господину определённые услуги — и чёрт с ним, это его жизнь.

— Моисей Давидович, — я начал совещание с Мойши, — поведай нам о своих последних записях и наблюдениях.

— Конечно, Сир Ториус, — Моисей убрал свои одесские словечки, по при разговоре часто делал акцент на некоторые звуки, например «ч», — по состоянию на вчерашний день все фермы и почти все мастерские укомплектованы персоналом. Есть также свободный вспомогательный персонал.

— Сир Ториус, — ко мне подошёл Рекс, — привели исследователей, им подождать, или привести сюда?

— Хорошо Тан Рекс, — я вспомнил про задание найти исследователей, — приведите сюда старшего, остальные подождут. Продолжайте, Моисей Давидович.

— За счёт вспомогательного персонала увеличен сбор ягод, трав и прочего на территории поселения, также убираются лишние сухие деревья и кустарники. Зачищаются склоны гор. — Мойша продолжить как ни всём не бывало зачитывать свою книгу, — наблюдается достаточно резкая убыль продуктов питания, поэтому срочно требуется изменить схему питания и озаботиться новыми видами растений.

— Сэр Ромул, передайте Моисею Давидовичу образцы, — я обратился к тифлингу, — пусть опишет каждый, и возьмёт на учёт процесс культивирования.

— КонеЧно, Сир Ториус!

— Передам, Сир Ториус!

— Продолжайте, — я откинулся на стуле, и в это время в кухню, в сопровождении охранника вошла рыжая бестия, — или это всё?

— Нет, что вы, — Моисей продолжил, а охранник пододвинул стул к столу и усадил на него гостью, а не понятно откуда взявшаяся Иона, поставила перед ней бокал с уже налитым чаем, — информации ещё много! Произведены расчёты по потреблению продуктов и воды. Прогнозы не утешительные. При сохранении такой динамики уже через месяц кушать нам будет нечего.

— Понятно, спасибо вам Моисей Давидович, — я решил прервать скорбную тираду и переключиться с констатации фактов, а на методы решений, — Представьтесь, сударыня.

— Кейтлин О’Фаррелл из Мидлтона, Ирландия — рыжая бестия задрала нос так, как будто произносила имя великого короля, — Что вас ещё интересует?

— Уважаемая Кейтлин, — Ромул не удержался, — вы приглашены на первый государственный совет планеты-страны Дейдара, и разговариваете сейчас с её создателем и верховным правителем, Господином Торусом. Попрошу Вас впредь думать прежде, чем открыть рот.

— Да? А то что? — рыжая девка откинулась на спинку полукресла и гордо уставилась на тифлинга, — попытаетесь меня убить? Ну попробуйте, кроме одного здоровяка тут нет ни одного нормального мужчины!

Меня забавляла и злила эта сцена одновременно, эта дерзкая девка считала, что она попала игру или в сказку, но она ошиблась.

— Как ты умерла? — я решил задать вопрос в лоб, — Или боишься рассказать?

— Несчастный случай, неудачное восхождение на Эверест, — дамочка поморщилась, — ещё вопросы?

Я молча смотрел на девку, желание свернуть шею стало гораздо отчётливее, так как я всей душой ненавидел всяких рафтеров-альпинистов. Никогда не мог понять, для чего рисковать своей жизнью ради острых ощущений, если ту же энергию можно направить в правильное русло. Да и когда эти идиоты попадают в неприятности, а попадают они туда часто, то обычные люди рискуют сломать шею, спасая их трижды никчемные жизни. Поэтому теперь я воспользовался телекинезом, и сжав ей горло, приподнял над креслом.

— Слушай меня, поганое отребье, — я смотрел в её глаза, наполняющиеся ужасом, и не испытывал ни капли жалости к сучке, которая не посчитала нужным как-то быть благодарной своему спасителю, — я дал тебе шанс стать полезной этому миру, я дал тебе шанс жить в новом, здоровом теле, и если ты не можешь найти в себе силы стать благодарной своему спасителю, то я тебя сейчас отправлю туда, где тебе и положено быть. Последний шанс — сотрудничаешь, или продолжаешь выёбываться?

Девка как могла начала быстро кивать, и я отпустил её. От чего она шлёпнулась задницей на закапанное мочой кресло с метровой высоты. Шлепок получился знатный, все присутствовавшие на совещании молчали и никому не было смешно, только карла продолжала всё время скрипеть пером, что придавало ситуации особый статус.

— Представьтесь пожалуйста, сударыня, — я сделал второй заход, и если она ничего не поняла, то сегодня будет показательная казнь, — мы вас слушаем.

— Кейтлин О’Фаррелл из Мидлтона, Ирландия, — рыжая говорила уже другим тоном, склонив голову и было заметно, как дрожат пальцы на её руках, — дочь рыбака и медсестры. Погибла во время восхождения на Эверест из-за своей глупости.

— Вот, уже лучше, — я смотрел на девку так, что казалось сейчас расплавится адамант, — мы пригласили тебя потому, что нам нужно картографировать окружающую территорию, провести исследование местности и составить подробный отчёт о находках. Ты знаешь, где ты находишься?

— Теперь да, Сир Ториус, — девка смотрела на стол, и дрожь перешла уже на руки и тело, — я готова принять участие в исследованиях.

— Отлично, Госпожа Иона, проводите Кейтлин, пусть приведёт себя в порядок, — и решил избавить нас от присутствия, чуть ли не агонизирующей бабы, — и введите её в курс дела.

— Сир Ториус, — рыжая подала голос, — позвольте мне предложить Вам моего друга Брендли О’Реннигана из Дублина в качестве руководителя. Он не так дерзок и более рассудителен.

— Нет, Кейтлин, — я решил не менять решения, — ты вызвалась как старшая группы, и он не остановил тебя, значит ты будешь старшей, вопрос закрыт. Госпожа Иона…

Иона увела трясущуюся ирландку, а неизвестная мне девушка быстро вытерла стул и убрала бокал. В ответ на мою удивлённо поднятую бровь Ромул только пожал плечами, а Рекс так и остался безмолвным.

— Думаю, концерт окончен, и мы можем продолжить? — я осмотрел собравшихся, — Алексей Иванович, расскажите нам как продвигаются дела со строительством плавсредства и созданием комплекта обмундирования для гвардии?

— Дык, вашество, князюшко, — спорить с Алексеем по поводу его речи я не хотел, как ни как ему сейчас уже под сотню лет, — лодка готова почти, сейчас огружаем, да палубу делать будем! Немчура очень головастая и рукастая попалась, соорудили козлы специальные, мы им пилы длинные сделали, доски очень споро получаются, а народу сейчас, дай бог, хватает, потому мы уже и не участвуем в строительстве. А что до оружия и брони для наших служивых, так почти готово всё, приёмка ваша нужна, да и в серию пустим. Бронька и оружие по меркам делается, так что примеряем индивидуально. Пока на Тана Рекса делаем. Поэтому милости просим, давно Вы у нас не были.

— Дело говоришь, — я был доволен, таких деловых мужиков надо бы побольше, — обязательно приду, посмотрю всё.

— Тан Рекс, что скажешь по поводу обмундирования? — Я не отрываясь смотрел на Алексея, но его выражение стало только довольнее, — не брешет Алексей Иванович?

— Сир Ториус, — Рекс говорил спокойным голосом, что говорило о правдивости Алексея, — изготовление пробного комплекта почти завершено. Броня и оружие выполнены из лучших материалов и с учётом навыков, которыми обладают ваши воины. Мы организовали обмен опытом и на базе общих знаний создали свой вид боя.

— Добро, Тан Рекс, — я показал большой палец Алексею, а он заулыбался как довольный кот, — пригласите сюда старшего немца, а также всех старших из мастерских и ферм.

— Попрошу занести в протокол, — я посмотрел на Карлу, которая не отрываясь скрипела пером, — необходимо подобрать место для строительства здания совета, желательно на вырост. Если собирать совет со всей планеты, то места может понадобиться очень много. Но не всё сразу.

— Госпожа Иона, — я заметил краем глаза фигурку эльфийки, — соберите ка нам чего-нибудь на стол, думаю, что совет затянется.

Иона едва заметно кивнула мне, и две девушки, одну из которых мы уже видели раньше, принялись ставить на стол посуду и закуски. Также на столе появился большой кувшин с вином.

— Не хватает только курева, — как-то мечтательно произнёс Алексей, — и потянулся.

— Не так, Алексей Иванович, курева нам только и не хватает. — я покачал головой, — думаю, что на этой планете понятия «курение» не будет вовсе, мы все пережили второе рождение, а вам пагубные привычки подавай.

— Да что вы, князюшко! — Алексей подобрался, — господь с этим куревом!

— Тогда продолжим, господа-товарищи, — нужно было ещё обсудить очень много вопросов, — Моисей Давидович, ты чего ёрзаешь, есть что ещё сказать?

— Да, Сир Торус, — глазки Мойши начали как-то странно бегать, — нам нужны деньги.

— Нахрена? — я был удивлён, хотя сказать, что я об этом не думал было бы неверно, — зачем тебе деньги в нашем тоталитарном коммунизме?

— Нам нужны деньги, как способ измерения вложенного труда, — Карл Маркс нашёлся, — народу становится больше, работ различных очень много, так что на одном бартере мы не протянем. Нужны деньги.

— Хорошо, Тан Рекс, найдите мне старшего немца, — думается мне, что у этих ариев голова по части механизмов работает получше нашего, — и Моисей Давидович, сколько денег нам нужно?

— Думаю, что нужно расценить работы, Сир Торус, — Мойша опять начал дёргаться, — и тогда прикинуть, сколько денег может понадобиться.

— Не знаю, как делается у правильных экономистов, но я думаю, что каждый человек должен зарабатывать в день столько, сколько будет хватать ему чтобы прокормить себя, свою жену и своих детей, а также окупить затраты на одежду и ремонт жилья. У вас готовы такие расчёты?

— Мы сегодня же приступим! Сир Торус, — я чувствовал, что Мойша скоро начнёт чесаться, — всё прикинем и посчитаем.

— Посчитайте, Моисей Давидович, — я решил немного расслабить счетовода, — а для простоты расчётов, предлагаю принять за основу платиновый рубль.

У Мойши глаза полезли на лоб, но возразить у него не было сил.

— Ниже будет золотая гривна, из расчёта десять гривен — один рубль, — я не отводил взгляда от счетовода, отчего тот начал потеть и чесаться, — и серебряная копейка, из расчёта десять копеек — одна гривна.

— Просто замечательно, Сир Ториус, — Мойша почти падал в обморок, но старался держать лицо, — думаю, что теперь мы сможем достаточно быстро всё посчитать!

— Я не закончил, Моисей Давидович, — под моим взглядом Мойша совсем скис, и казалось уменьшился в размерах, — думаю, что ещё введём палладиевый червонец из расчёта десять рублей — один червонец.

— Очень замечательно! Сир Ториус, а кто нам будет чеканить монеты? — вопрос Мойши на какое-то время повис в воздухе, — у нас ещё нет монетного двора.

— Правильно, монетного двора нет, — я откинулся на стуле, — но зато есть куча драгоценных металлов, и неограниченные возможности, а самое важное — желание.

В этот момент в помещение начали входить люди, из которых я узнал только Петра Ларсовича с большим кожаным свёртком, остальных мужиков я видел впервые, так как лиц после возрождения я не запомнил. Для такой компании стол был почти впритык, поэтому сейчас все ранее сидевшие за столом сдвинулись ближе ко мне, и теперь по одну сторону сидели Ромул и Алексей, а с другой Мойша с Карлой, причём Карла оказалась рядом со мной, что мне нравилось больше тесного соседства со старым евреем.

— Пётр Ларсович, тебя одного тут знаю, — я приветствовал норда, — поэтому проходи и усаживайся, а остальные представляемся о одному и после этого за стол.

— Сир Ториус, не побрезгуйте отведать даров озёрных, — Пётр протянул мне свёрток, я положил его на стол перед собой, — выловлена с помощью вашего подарка.

Петер Ларсович уселся за стол рядом с Алексеем, с которым коротко поздоровался. Я же развернул свёрток и внутри оказалось нежное филе лосося, судя по запаху — немного подкопчённое. Два свежайший и нежнейших куска, о которых я мог только мечтать все годы, проведённые в этом мире.

— Ну Петер, ну услужил! — я пожал руку удачливому рыболову, — Иона, похлопочи чтобы рыбку порезали и подали на стол, не с руки мне одному угощаться.

Ловкие руки моментально забрали рыбу со стола, я даже не понял откуда, и через несколько минут одна из ранее виденных мной девушек поставила на стол широкое золотое блюдо, на котором была аккуратно разложена нарезанная тонкими кусочками рыба, а также свежий хлеб и сливочное масло. Не знаю, какую комнату они приспособили под приготовление пищи, но на кухне никакой суеты не было в помине. Пока часть людей ещё стояло, никто не притронулся к угощению, хотя слюноотделение началось у всех.

— Прошу вас, уважаемые, начинайте! — я сделал приглашающий жест стоящим людям, — представляемся и рассаживаемся!

— Филип Ван дер Ваальс, потомственный фермер, разводил коров и выращивал овощи, состарился и умер в своём доме недалеко от Лейдена, — грузный мужчина сделал небольшой поклон, — здесь меня выбрали старшим на ферме туров.

Я показал на стул рядом со счетоводом.

— Раймонд Янсенс, фермер из Бельгии, занимался выращиванием ячменя и пшеницы, поехал с женой в город и оказался здесь, — Крепкий невысокий мужчина также отвесил поклон, — был выбран старшим на зерновой ферме, где выращивается полба и некоторые корнеплоды.

Он был усажен рядом с коллегой.

— Джон Вуд, занимался производством тканей в Эссексе, здесь стал старшим в ткацкой мастерской, — долговязый мужчина поклонился, — меня очень заинтересовало производство шёлка.

Людей я рассаживал далее по кругу.

— Джеймс Макалистер, мастер кожевенник с острова Скай, Шотландия, — невероятно крепкий мужчина в КИЛТЕ торжественно поклонился, — умер в кругу семьи, здесь был выбран главным кожевенником, возглавил изготовление кож и скорняжную мастерскую.

— Даже так, господин Макалистер, как же вы умудрились возглавить сразу две мастерские? — мужик явно не промах, — как вы успеваете?

— В мастерских работают неплохие ребята, — мастер говорил не таясь, и показывая, что ценит свой опыт, — но им не хватает опыта, моего опыта. Поэтому я консультировал обе мастерских, и в итоге стал страшим.

— Поздравляю, господин Макалистер, — я сделал приглашающий жест, — займите место за общим столом.

После выхода шотландца стоять остались двое, и один из них уже знакомый мне немец, поэтому я обратился к нему, тем более что для него у меня было задание:

— Уве Маркович, а ты тут представляешь мастерскую или по дополнительному приглашению? — этот немец мне нравился своим незаурядным умом, скорее всего был конструктором, — представься, как и все.

— Слушаюсь, Сир Ториус, — Уве отвечал с достоинством, что выдавала в нём если не аристократа, то очень образованного человека с большим управленческим опытом, — Уве Ланге, родом из Штутгарта, земля Баден-Вюртемберг. Умер в возрасте восьмидесяти шести лет, до самой смерти преподавал в университете Штутгарта на факультете машиностроения. Был избран старшим в ремесленной мастерской, совместно с кузнецами помогаю конструировать механизмы для ферм и мастерских.

— Уве, да вы просто неоценимая находка для нас, — я усадил его рядом с Ромулом, — у меня для по вашему профилю будет два задания, которые необходимо выполнить как можно скорее.

— Я рад быть полезным, Сир Ториус, — немец порывался встать, но я снова усадил его, — весь мой разум к вашим услугам!

— Хорошо, тогда не удем откладывать, — я посмотрел на последнего человека, стоявшего перед столом, — вот только выслушаем последнего уважаемого мастера.

— Фабрицио Моретти, родился в Палермо, на Сицилии, основал швейную фабрику в пригороде Болоньи, — итальянец говорил экспрессивно, жестикулировал, даже не понятно, как он мог сохранять спокойствие, пока ожидал своей очереди, — погиб во время пожара на фабрике, устроенного африканскими беженцами. Был избран старшим в швейной мастерской.

— Что ж, Фабрицио, тебе в некотором роде повезло, — я указал ему на место рядом с немцем, — ты в некотором роде практически на родине. И вполне возможно бывал в этих местах.

— Да, Сир Ториус, я сразу узнал Комо, — итальянец так же, как и немец попытался встать, но я и его остановил, — Вот только теперь оно дикое, и тут нет зданий, к которым мы все привыкли.

— Зато, Фабрицио, тут теперь есть мы, — я оглядел всех собравшихся, — и мы отстроим этот мир заново, и сделаем его лучше того, откуда пришли. Обязательно сделаем! Карла, запиши в протоколе, отныне всех старших на фермах и в мастерских именовать Мастер, необходимо также разработать знаки отличия для мастеров.

— Сир Ториус, позвольте внести предложение, — присоединение Рекса к дискуссии было крайне неожиданно, но не бесполезно, поэтому я кивнул и разрешил ему продолжить, — вы изготовили для нас гвардейские знаки, по их подобию можно изготовить и мастерские жетоны.

— Ценное замечание, — я кивнул Рексу, — думаю, что я воспользуюсь этим предложением. Что ж, уважаемые мастера, теперь я попрошу вас разработать предложения по развитию ваших хозяйств и по развитию технологий. Все предложения необходимо дополнительно рассмотреть на совете мастеров, чтобы можно было их внедрять незамедлительно. Мастер Уве, для вас у меня есть задание, как я уже говорил. Мне нужно чтобы вы разработали конструкцию вихревого насоса для водоснабжения города, и вальцевой или какой иной пресс для чеканки монет. Срок — вчера.

— Будет исполнено, Сир Ториус, — немец коротко кивнул, — конструкции подобных насосов и прессов мне известны, но что станет движущей силой для этих насосов?

— Дорогой Уве, вы теперь живёте в мире духов и элементалей, поэтому никакой электроэнергии мы использовать не будем, а попросим наших друзе — элементалей покрутить ваш насос, для этого нужно будет придумать приспособление.

— Я задачу понял, — Уве ещё раз кивнул, ну вот нравится мне этот сообразительный немец! — в каком виде представить разработку?

— В виде чертежей и схем, Мастер Уве, — я решил дать указания и другим членам нынешнего совета, — Мастер Моисей, обеспечьте коллег альбомами и письменными принадлежностями. В библиотеке есть запас. Мастер Карла, занесите это в протокол.

Карла удивлённо уставилась на меня, как и Мойша, которому титул Мастера оказался немного непонятен.

— А что вы удивляетесь? Вы, любезный Моисей Давидович возглавляете у нас финансово-учётный отдел, или приказ, если пожелаете, госпожа Карла возглавляет библиотеку и архив, так что она тоже достойна звания Мастер, как и одна рыжая особа, которая возглавляет исследователей картографов и также будет носить звание Мастера, ещё вопросы есть? — мне ответила абсолютная тишина, — Значит вопросов нет.

— Теперь задание ко всем. К завтрашнему утру весь мужской состав собирается на площади, швейной мастерской приготовить мешки для каждого участника мероприятия, — я многозначительно посмотрел на Фабрицио, и он мне кивнул, — идём за головами, будем увеличивать население. Мастера от акции освобождаются, так как от вас мне нужен план развития. Мастер Петер, как скоро вы сможете наладить вылов рыбы для питания населения?

— Как только завершим дракар, Сир Ториус, — норд был явно горд произведённым эффектом, потому что одно дело лодка, и совсем другое — дракар, — у меня в бригаде есть умельцы, которые уже вяжут сети, но нужно больше крепких нитей, желательно таких же как вы дали.

— Сколько мотков тебе нужно? — в это время я смотрел на Фабрицио, — и как быстро ты сможешь изготовить сети?

— Двадцать, Сир Ториус, а лучше тридцать, — норд говорил со знанием дела, ведь сделать промысловую сеть не так уж и просто, да и размеры у неё должны быть приличные, — две недели на плетение сетей и окончание работ над вёсельным дракаром.

— Принимаю. Мастер Фабрицио, сможешь доставить мне необходимое число мотков шёлковой нити или придётся её изготавливать? — я знал, что в запасниках в мастерской есть необходимое количество и даже больше, — сегодня я жду сорок мотков.

— Конечно Сир Ториус, — Фабрицио не стал юлить, хотя сорок мотков для него это много, вот только понимание общего дела не давало ему зажать запас, — сегодня же доставим.

— Мастер Филип, сколько диких туров необходимо для питания населения из тысячи человек? — вопрос с питанием необходимо закрыть очень быстро, — вам должны быть известны примерные цифры.

— Да, Сир Ториус, — голландец отвечал вполне уверенно, — в среднем один тур весит около семисот килограммов, это означает, что убойный выход примерно триста пятьдесят-четыреста килограммов. А при отсутствии достаточного количества углеводов в питании, необходимо рассчитывать по килограмму мяса на одного человека в день. Если добавить субпродукты и такие отходы как голова, хвост и ноги, то одним взрослым туром можно прокормить примерно пятьсот человек в день.

— Спасибо, Мастер Филип, — расчёт был не особо утешительным, так как для прокорма всей оравы мне придётся вырезать огромно число туров, а то я считал неприемлемым, — какое-то количество я смогу пригнать на убой, но это не выход.

— Согласен Сир Ториус, — Мастер решил продолжить дискуссию, — поэтому я хочу подумать над приручением диких свиней. Растут они быстрее, а мясо у них калорийнее, подумаем над хранением, и можно получить неплохой источник питания.

— Жду ваши предложения, Мастер Филипп, — эта идея мне и самому приходила в голову, вот только реализацией я так и не занялся, так как мне питания всегда хватало, — если у кого есть ещё предложения, то прошу высказываться.

— Сир Ториус, — слово взял Ромул, — если среди шестидесяти разумных мы смогли найти таких талантливых мастеров, то может быть после следующей акции мы сможем найти ещё таланты?

— Я уже об этом подумал, — я откинулся на спинку кресла, — на этом, господа, я считаю наше первое заседание оконченным. Предлагаю вам остаться и обсудить между собой взаимодействие. Карла зафиксирует принятые решения, а мне необходимо заняться другими делами.

Я встал из-за стола, и все сидящие за столом тут же вскочили, и стояли, пока я не вышел из кухни.

— Рекс, проследи за порядком, — я не хотел, чтобы мастера ненароком передрались, — я буду в кабинете.

На выходе из кухни я встретил рыжую, которая уже переоделась и при встрече уже не вела себя дерзко, а поклонилась и стояла так, пока я не разрешил поднять голову.

— Пройди на кухню, — я решил отправить её ко всем, чтобы она также приняла участие в обсуждении, — мастера обсуждают дальнейшее развитие, ты должна там присутствовать, Мастер Кейтлин.

— Слушаюсь, Сир. — рыжая уже не была многословной, и это хорошо, не думаю, что взбучка повлияла на её способности, но вот учтивости научила точно, — простите мою дерзость.

— Иди.

Мне не хотелось больше ни чего обсуждать, меня ждал мой кабинет и жетоны мастеров. Творческий зуд в руках порой бывает очень трудно унять, да и утомил меня этот совет. Я вошёл в тишину своего кабинета, кристаллы на стене и над столом послушно увеличили яркость, и меня очень приятно удивило то, что на моём столе стоял мой кубок, золотой кувшин с вином, тарелочка нарезанной рыбы, ломтики хлеба и маслёнка с куском сливочного масла, а в вазочке свежий базилик. Не думаю, что по-военному строгий Рекс позволил себе такую заботу обо мне. Иона? Но ведь она постоянно крутилась возле нас на заседании.

— Рекс, кто заходил в кабинет? — мне стало очень интересно, кто посмел зайти в моё отсутствие в кабинет, и не важно, что это был приятный сюрприз, — я же сказал никого не пускать!

— Сир Ториус, на службу в гвардию были приняты две девушки, — Рекс, как всегда, отвечал прямо и не увиливая, поэтому я не мог на него злиться, — в их задачи входит следить за кухней и чистотой в доме, они проверены на лояльность и честность. Владеют основами рукопашного боя несмотря на миловидную внешность. Я могу ручаться за своих сотрудников. И это я приказал обеспечить Вас питанием на время выполнения поставленной задачи.

— Ба, Тан Рекс, да ты прям оратор, — я осмотрел его со всех сторон, — ничего не случилось? У тебя всё в порядке?

— Так точно, Сир!

— Спасибо Рекс, — я пожал ему руку, — и благодарю за службу!

Рекс вытянулся по струнке, а затем чеканно повернулся и вышел из кабинета. Вот ведь не поймёшь, что происходит. То ли пытается втереться в доверие, то ли на самом деле искренне служит мне? Внутренне я никому не доверял, хотя так хотелось... Может быть даже подружиться с этим Рексом? Ну не мог я поверить в то, что один из наследных принцев великой империи может вот так вот служить при дворе деревенского старосты, не мог!

Глава тринадцатая. Не самая весёлая.

Творчество — единственное, что мне было интересно сейчас. Я хотел сделать знак мастера, который подчёркивал бы и статус, и давал преимущества разумному, носящему этот знак. Поначалу я хотел сделать знак индивидуальным, но после некоторых раздумий решил, что знак должен быть передаваемым. Ведь уровень мастерства постоянно растёт, и одни мастера превосходят других. И это необходимо учитывать.

Основа знака была такая же, как и у гвардейского, и щит, с изображением борющихся сил, такой же. Отличие было в том, что в качестве символов ремесла я выбрал кирку, молот и ланцет, символизирующие создание чего-либо от начала и до конца. Я хотел добавить изображение циркуля и линейки на щит, но нашёл знакомые аналогии и не стал этого делать. Ещё я заменил камень. Теперь тут был не воинственный красный рубин, а созидательный и чистый голубой сапфир. Хотел поставить зелёный изумруд, но в итоге всё-таки склонился к голубому, ведь эко-темы мне не очень подходят здесь. Основная пища — мясо, да и ремеслом заниматься приходится прилично. Так что основная тема — небо. В качестве девиза я написал подсмотренное: «Отечеству достаток, себе имя».

Перед тем как нанести руны, я задумался о том, что они могут улучшить? Если воинам они дают защиту в бою, то что могут дать мастеру? Шанс создать шедевр? Повысить выносливость? А ведь если у меня раньше был параметр мастерства, значит его можно увеличить… Поэтому в качестве эксперимента я и нанёс руны «Знак отличия мастера. Повышает навыки мастера. Может передаваться только добровольно. Неуничтожим». Как обычно исправились все недочёты, выстроились в аккуратную вязь руны. Правда рун оказалось много, отчего надпись вышла очень мелкая. Но эффект произведён был как надо, осталось проверить, как это работает. В любом случае теперь у меня были знаки мастеров. Не знаю, что они дадут мастеру кроме статуса, но на всякий случай я изготовил их двадцать штук.

Я смотрел на этот знак, и думал, что я тут самый обделённый, ведь даже такой ничего не значащий значок мне точно никто не сделает. Да и чем он мне поможет? Буду быстрее бегать или получу божественную защиту? И так уже на этой планете для меня мало невозможного. Всё ограничивается желанием. Но красивый значок мне хочется просто по-детски! И я решил сделать себе амулет в виде одного только щита. Никакого девиза я писать не собирался, просто небольшой значок. Лишь только когда маленький щит с барельефом был готов, я понял, что для меня символично на этой потерянной во времени и пространстве планете — она сама, мой маленький мир, в котором я на небольшой миг почувствовал себя счастливым.

Круглое основание было уже готово, и в попытке придать ему правдоподобия, я поднялся над планетой, дабы запечатлеть её с высоты стратосферы, всю её мощь и хрупкость. Голубую гладь океанов и морей, зелёную дымку материков, белые иголочки гор. Я запомнил всё это для того, чтобы вырезать на основе значка барельеф моей планеты. А чтобы всякие умники не задавали вопросов — я приделал к основанию золотой вымпел с названием «Дейдара». И только потом поверх планеты я закрепил щит, с символами борьбы добра и зла. Получился неплохой значок, в стиле борцов за мир. Осталось только наделить его волшебными свойствами. Именно волшебными, потому что по-другому их сложно было назвать.

И тут я совершенно кстати вспомнил, что просил Ромула научить меня ходить по пространственным тоннелям. А что, если я нанесу такую рунную вязь на амулет, которая поможет мне достичь такой цели? Может быть смогу тогда воспользоваться умением тифлингов? И я нанёс на заднюю сторону амулета: «Обладатель сможет ходить через пространственные коридоры. Индивидуальный. Неразрушимый». Я смотрел на результат, и мне показалось, что наступил тот самый случай, когда рунная вязь не легла на предмет. Амулет не менялся. Я смотрел на него и ждал, когда поменяется и улучшится форма, но она не менялась. Жаль проделанной работы, но ничего не получилось. Да и фиг с ним! Буду так носить, как напоминание о своей глупости, и о том, что не все сказки сбываются.

Я взял амулет, и только хотел приделать на куртку, как почувствовал укол в руку, и тепло. Амуле наконец «поплыл», его форма выровнялась, и было то, чего раньше я никогда не видел — по барельефу планеты поплыли облака, и казалось, что фигурки сил добра и зла начали немного двигаться. Я помотал головой, протёр глаза и снова посмотрел на амулет. Нет, ничего не поменялось, по планете идут облака, а силы борются меж собой. Я повертел амулет в руках. Ни чего больше интересного на нём видно не было, поэтому я просто прикрепил его к куртке, и подошёл к зеркалу, чтобы посмотреть, как он смотрится. Конечно, я не рассчитал своих размеров и размера значка, так как он смотрелся на мне, как знак ГТО на лацкане у алкоголика. Но всё-таки мне он понравился. Ещё я заметил, что как-то поменялись мои глаза. Нет, они не стали похожи на глаза тифлинга, но я стал выглядеть как чучело со светодиодами в глазах, при неярком свете было чётко видно багровое свечение зрачков. Нужно будет найти Ромула, и узнать, как он находит тоннели.

Я сгрёб амулеты в сумку, и обратил внимание, что рыбная нарезка немного подсохла, а масло оплыло и пожелтело, очень жаль, я так и не успел попробовать угощение от Петера, а в таком жухлом виде пробовать даже как— не хотелось.

Как обычно засиделся, за окном уже брезжит рассвет, а сегодня объявлен общий сбор, так что нужно спуститься в кухню, чтобы успеть немного подкрепиться. На выходе из кабинета меня поприветствовал Рекс.

— Сегодня мы собираемся за новыми головами, — Рекс стоял вытянувшись в струнку, — проследи, чтобы все собрались.

— Так точно, Сир Ториус! — Рекс сегодня немногословен. Что ж, так даже лучше. Я зашёл в душевую комнату и с удовольствием смыл с себя пыль прошедших дней. Теперь можно было позавтракать и выдвигаться. Я с удивлением увидел на столе всё тот же набор продуктов — рыбу, масло, хлеб, а также нарезку из разного мяса и сыр. Обо мне снова позаботились, но теперь я точно попробую угощение Петера. Я с удовольствием выпил горячего травяного чая, и попробовал, наконец, тающее, чуть подкопчённое филе лосося. Это был вкус, который я уже давно забыл и с таким удовольствием сейчас вспомнил. Осталось ещё сделать винный уксус, и нажарить шашлыков. Может быть это покажется странным, но за всю свою жизнь здесь, я ни разу не жарил шашлыков в том понимании, какое существовало в моей прошлой жизни, предпочитая более экономичное расходование ресурсов и в основном заготавливал мясо впрок или делал жидкие блюда — тушил или варил супы, предпочитая не терять соки. Единственным случает приготовления на углях — это был олень для неандертальцев. Да и сейчас я сильно сомневаюсь в особой необходимости такого приготовления. Как бы то ни было — не зря я приготовил для Петера знак мастера. Он его точно заслужил.

Немного подкрепившись, я решил выйти на улицу, так как солнце уже начало показываться из-за гор, а я очень любил встречать такие моменты на своей лавочке. Странно, но мне сегодня на глаза никто, кроме Рекса, не попался.

Я открыл тяжёлую дверь своего дома, украшенную барельефами и драгоценными металлами, и не поверил своим глазам — всё население нашего города стояло передо мной. Краем глаза я заметил очень важного малыша Дитера, такую же маленькую девочку и ещё пару пацанов. Около детей крутилось несколько женщин, но только Дитер воспринимал это нормально. Остальные выглядели слишком серьёзно для детей.

— Ну здравствуйте, люди добрые, а что за демонстрация? — я оглядел притихшую толпу, — я велел собраться только мужчинам. Вы всем городом решили идти?

— Сир Ториус, — ко мне откуда-то сбоку вышел Ромул, — мы четыре раза уже собирались, сегодня пятый.

— Как так? Почему не доложили? — я чуть не выпучил глаза от удивления, — не могли позвать?

— Не могли, Сир Ториус, — Ромул виновато опустил голову, — к вам не было доступа.

— Рекс не пустил? — я с уважением посмотрел на начальника стажи, — или ещё что?

— Ещё что, Сир Ториус, — Тифлинг посмотрел мне в глаза, — из вашего кабинета шла такая аура, что ни ктотне решался войти. А что у вас сглазами?

— А что у меня с глазами? — я уставился на Ромула, выпучив глаза, как будто так он лучше рассмотрит изменения, — что-то не так?

— Сир Ториус, мне кажется, я смогу научить вас ходить по тоннелям, — тифлинг выглядел несколько озадаченным, — правда это совершенно невероятно.

— Об этом после, Ромул, — я продолжал смотреть на девочку, — у нас небольшое пополнение?

— Да, Сир, — Ромул принял свой прежний, невозмутимый вид, -пока вы были недоступны, мы спустили детей со станции, и сейчас они адаптируются.

— Ты разговаривал с новенькими? — я посмотрел на Ромула, а сам не мог перестать думать о девочке, — Ты сказал ей?

— Видел, Сир, — Ромул как-то замялся, — Я ничего не говорил, думаю, что вы позже сможете сами поговорить.

— Ты прав, — я принял самый свой важный вид и это мне удалось, хотя бы потому, что был больше всех, и одет был как ковбой, а остальные, кроме Ромула, были одеты в одинаковые туники, даже воины, — а мне пора вести людей в поход.

— Все уже давно готовы, Сир, — Ромул поклонился, — командуйте.

Командуйте. Как тут командовать? Никакого порядка, куча-мала.

— Граждане товарищи, слушай мою команду! — я принял определённую тактику, — мужикам построиться в шеренгу по четыре, бабы по рабочим местам и домам, шагом марш!

Всё было примерно понятно, поэтому почти всё женское население порскнуло по все стороны как стайка воробьев, а мужики спешно построились в колонну. На площади осталась только рыжая и её небольшая команда, а также Иона с помощницами. А еще дети. Маленький Дитер бегал между тётями, а старые дети стояли и хмуро смотрели на происходящее.

— Госпожа Иона, займитесь с детьми, — я подозвал к себе Иону, а затем и Кейтлин, — Рыжая, подойди ко мне.

— Сир, я подумала, что мой отряд будет полезен при будущей операции, — глава исследователей мило порозовела, как бывает только с рыжими, — поэтому мы не ушли.

— Правильно подумала, — я посмотрел на подтянутую фигуру и меня закралась крамольная мыслишка, — нам нужно как ни будь пообщаться, обсудить вашу деятельность. Обсуди этот вопрос с Ионой. И да, вот возьми знак мастера.

Рыжая приняла знак двумя руками и низко поклонилась, затем прикрепила его на ремне сумки дрожащими руками. Что ж, будет ценить своего господина. Затем я подошел к каждому из мастеров и вручил им их знаки, у меня осталось еще много в запасе, и я уже видел, как люди с почтением относятся к обладателям таких знаков. Что ж, наградные амулеты я позже придумаю. Надо аккуратнее с творчеством, а то выпал на половину недели.

— Сводный отряд, за мной шагом марш! — и я потопал в сторону некрополиса, — не растягиваемся!

Впереди колонны шлёпал Ромул, как знающий дорогу, хотя думаю уже очень многие успели разведать, куда мы идём. Несмотря на то, что Рекс строго ограничил доступ на стену и сторожевые башни. Через какое-то время, когда уже показались опускающиеся ворота, я подозвал к себе рыжую.

— Для вас особое задание, — я разговаривал не останавливаясь, при этом боковым зрением поглядывал на стройную попку, торчащие грудки и осиную талию, не скрываемую даже свободной туникой, — вы не участвуете в сборе голов, а должны облазить каждый закоулок склада и выяснить что и где находится.

— Да, Сир, — в своём смирении рыжая возбуждала меня всё больше, — нам нужен будет свет, мы можем использовать факелы?

— Нет, есть кое-что получше, — я залез в сумку и достал три «лампочки», — вот, держи. Найдите мне все возможные склады и вспомогательные мастерские. Задание понятно?

— Да, сир, — чертовка выглядела просто обворожительно без этой её пренебрежительной гримасы, — ещё поручения будут?

— Нет, пока и этого хватит, — я слегка хлопнул её по вёрткой заднице, — иди к своим.

Порозовевшая Кейтлин бросилась к своим, а я почувствовал томление в штанах, и такое настроение не к добру, нужно думать о деле. Я остановился за воротами и наблюдал как моя небольшая колонна выходит из города. Люди таращились вокруг, ведь они раньше не видели девственной земли, и уж тем более циклопического куска дерма, которое сейчас лежало перед городом, а это еще одна моя головная боль.

Я опередил отряд и встал перед входом в дыру, раздавая каждому четвертому лампочки, так как внутри этого изделия была кромешная тьма. До зала с саркофагами шли молча и быстро. Параллельно разбивая отряд на две бригады. Одна будет резать головы, вторая вытаскивать тела, впрочем, потом решили, что будем вытаскивать все вместе, а головы резать уже на улице. Это не так мерзко делать при дневном свете. Хотя кое-кого всё-таки вывернуло. Да что там, половина отряда обблевалась. Не самое это приятное занятие, таскать мумий, а потом отрезать головы. Я занимался тем, что срезал замки, снимал саркофаги, а затем срезал крышки. Откидывали их уже сами головорезы и далее по порядку, таскали, отделяли, укладывали.

Когда мы уже сделали половину работы, ко мне подошёл рыжий из группы исследователей.

— Сир Ториус, мы нашли интересную дверь, — ирландец запыхался и торопился говорить, — судя по всему, за ней большое пространство. Правда она закрыта.

— Погоди пару минут, — чтобы не останавливать работы, я решил снять с десяток саркофагов, — сейчас заготовок наделаю.

Я снял капсулы и срезал с них крышки. Чтобы «обработанные» не мешались, мы ставили их назад, правда держались на стеллажах они так себе.

Дверь, которую нашли исследователи, была действительно интересной. Дело в том, что все двери этого коридора были оптимизированы для работы дроидов, и были сделаны в габарит коридора. Если не знать, что это дверь, то можно вообще не обратить на нее внимания — тупик он и есть тупик. Но эта дверь, кроме обычной механизированной заслонки имела еще одну, предназначенную явно не для роботов. Тем она и стала интересной. Скорее всего именно здесь должны располагаться ремонтные цеха, если так можно сказать.

Дверь я по обыкновению срезал глефой, протолкнув ее вовнутрь я освободил проход. В него тут же запрыгнул рыжий, не дав сунуться туда девушкам. Следом зашёл я. Мы ошиблись, это не был ремонтный цех, но к ремонту помещение явно имело отношение. Это был ещё один склад. Около входа был оборудован бокс для прошивания двух разумных, которые тут и нашлись в весьма плачевном виде, поэтому нахождение в помещении не было особо приятным, но головы мы захватили с собой, упаковав их в отдельный мешок. Потом мы приступили к изучению содержимого бокса. Оказалось, что тут довольно много причудливых инструментов, явно относящихся к слесарке и сложенных в большой контейнер, похожий на раскладной сундук. Электроника была не интересна, так как была дохлой.

Комплекты одежды также никого не заинтересовали. А вот аптечка очень даже, потому что кроме непонятных инопланетных хреновин тут были и самые обыкновенные ножницы, щипцы, скальпели и тому подобные зажимы. Они, конечно, отличались от земных, но назначение спутать было очень сложно. И это было хорошей находкой, поэтому всё для медицины тоже полетело в контейнер.

Когда мы уже закончили обыскивать бокс, мы приступили к изучению остального помещения, которое было буквально забито контейнерами, размером с земной морской сорокафутовик. Срезав дверь на одном из них, я обнаружил орудия, расходники, всякие приспособления, предназначенные для колонизации. Естественно, мне было не интересно все, что электрическое, но разобрать содержимое этих ящиков было бы не плохо.

— Далеко отсюда до выхода? — я обратился к рыжей, — надо будет вытащить их отсюда. А уже на воздухе нормально рассмотреть.

Контейнеров было много, на каждом было обозначение груза, но написано оно было не понятными мне кодами. Вот только если окажется что тут лопаты и кирки, то я буду несказанно рад.

— Вы не проверяли, где находится это помещение? — вопрос повис в воздухе.

— Брен, Мили, проверьте, где мы находимся, — рыжая отдала короткий приказ и ее компаньоны растворились в темноте как светлячки, — они выяснят где мы находимся, сир.

Я поднял свой фонарик повыше, и сам понял, где мы находимся. На противоположной стене помещения виднелась дверь переходного шлюза, довольно больших размеров.

— Так я и сам уже вижу, где грузовые ворота, — я продолжал рассматривать выход, не понимая недоумения рыжей, — вон там, метрах в пятидесяти за контейнерами.

— Сир, при всем уважении, но там кромешная тьма, — рыжая выглядела смущенной, — я ни чего там не вижу.

— Значит, тебе нужно приподняться по выше, — сказал я и подхватил ее под бедра и поднял на вытянутых руках, — так виднее?

Ответом мне стало тихое сопение. Я понял, что ни чего так не добьюсь, и решил опустить ее обратно на пол и начал аккуратно опускать, я чувствовал, как гибкое тело скользит по мне, чувствовал ее запах и постепенно начинал буквально звереть. Я так и не опустил рыжую на пол, а зарылся носом в ее волосы и никак не мог надышаться ее запахом. Неожиданно она резко крутнулась прямо в моих руках, и теперь передо мной был не затылок, а лицо, и ее губы жадно впились в мои. Она обхватила меня руками за шею и не отпускала, лампочки давно уже звякнули по полу, и член рвался наружу из штанов. Я не понял, как это получилось, но мы занялись сексом как есть, стоя, она даже не обхватила меня ногами, а просто держалась за мою шею руками, не переставая целоваться. Такое положение не позволяло мне травмировать ее или сделать больно, но зато я кончал как пулемет, и голова уже кружилась от эндорфинов так, что уже думал что упаду, когда она застонала и откинулась назад, насаживаясь еще глубже, это был верх экстаза, который я не испытывал ни когда, ни в прошлой ни в настоящей жизни.

Судя по тому, что никто еще не вернулся, происходило все не более десяти минут, зато впечатлений могло бы хватить на год.

— Простите меня, Сир, — рыжая выглядела смущенной и пыталась как-то привести себя в порядок, но капающие в абсолютной тишине капли спермы не давали ей расслабиться. Я зашёл в бокс и взял из вскрытого шкафчика чистое, в упаковке, полотенце и протянул его ей. Она еще больше засмущалась и спряталась за одной из перегородок в боксе.

Я не ожидал от себя такого проявления заботы о ком-то, ведь ни с одной из моих женщин в этом мире мне не нужно было проявлять участие. Урсула не обращала внимания на вытекающую сперму или просто слизывала ее с меня, и я не заботился о ее комфорте, Иона подходила к сексу со знанием дела и принимала обычно в рот, а потом протирала меня влажным полотенцем, а те кого я изнасиловал ненароком — вообще меня мало заботили. Не могу сказать, что мне понравилась моя слабость, но секс был великолепным.

Рыжая привела себя в порядок, мы успокоились, и уже собирались пойти посмотреть дверь, как послышались быстрые шаги, даже скорее всего бег, и в помещение с контейнерами залетел ошалевший Брен. Я ненароком подумал про сцену ревности, но, к сожалению, я ошибся.

— Сир, беда! — всего два слова произнес ирландец, но в следующую секунду я уже мчался в хранилище саркофагов.

Беда не то слово! Пока мы исследовали каптерку, мои ребята успели вычистить все заготовленные саркофаги, и попытались запихать пустые коробки под стеллажи, чтобы они не мешались. Но сам саркофаг был весьма тяжелым, а мужики достаточно сильные, и поэтому они поднатужились и сорвали саркофаг с места, и он поехал по гладкому полу, довольно резко сорвавшись с места. Его удалось запихать под стеллаж, можно сказать, но если учесть массу саркофага и его скорость, то получилось, что одну стоку стеллажа погнули, и он разъехался в стороны, срывая кронштейны. Несколько десятков саркофагов упали на пол, образуя огромный завал, и те, которые были ближе к толкающим упали прямо в кучу народа.

Некоторым повезло, что среди толкающих были гвардейцы, которые значительно сильнее, и обладают защитными амулетами, которые образовали пузыри, остановившие удар, но нескольким мужикам знатно досталось. Их переломало очень и двое рабочих с туровой фермы были просто раздавлены, но головы сохранились. Поэтому я велел срочно отделить их от тел и сложить в отдельный мешок. Хуже всего было то, что среди толкающих был Мастер Алексей и ему повезло меньше всех — саркофагом ему в фарш раздробило голову. Я приказал отделить то, что осталось и собрать все, что размазано в отдельный мешок. Поломанных, но живых, коих набралось с десяток, из которых пара очень нехороших было приказано срочно эвакуировать. Одному оторвало ударом обе ноги вместе с частью таза, а второму перебило в мусор позвоночник. Несмотря на тяжелейшие ранения, я приказал бегом тащить самых пострадавших в купель. Спорить никто не стал. Мумии подождут, а вот побитые мужики нет. Я аккуратно снял с тела Алексея тунику, сумку с медальоном, пояс и ботинки. Ему все это пригодится. Я в это верил. До купели тяжелые не дожили. Сначала умер безногий, а затем тот, у кого была перебита спина. Я приказал раздеть их, чтобы сохранить их вещи, которые сложили кучками возле алтаря. Друзья держали головы товарищей, набежавшие женщины плакали и ухаживали за теми, кто как селедка в банке сидели в исцеляющей купели, прямо в одежде, людям становилось хуже поэтому не стали тратить время. Последним пришел зарёванный мужик с фермы, он принес пару башмаков, перемазанных в крови, да и сам он был не лучше. Он положил обувь к окровавленной одежде товарища.

Я держал в руках мешок с месивом из головы Алексея и сердцем, которое я тоже забрал. Я опускал все это в чашу с очень тяжелым сердцем, ожидая проблем и мысленно смиряясь с потерей Алексея. Мешок медленно опускался в кровь. Как бы нехотя. Даже Маатхи материализовался, и тянул сейчас воздух носом. Наконец мешок полностью погрузился. Поверхность чаши так и осталась гладкой. Я все стоял и ждал, хрустя пальцами и переживая потерю хорошего человека, но вдруг Маатхи кивнул головой, улыбнулся и исчез, после чего на поверхности появился изумительной чистоты и глубокого синего цвета камень, величиной чуть ли не с куриное яйцо.

Толпа выдохнула, в голос заревела одна из фермерш. А я не стал тянуть, и медленно наколол камень. Из марева золотистого облака вышел наш Алексей, такой же большой, здоровый, но немного более рельефный, более мужественный. Теперь его было бы сложно перепутать с братьями.

— Подойди, друг мой, — я сам пошел на встречу мастеру кузнецу, — что ж ты напугал так всех?

— Дык, сплоховал я, княже, недодумал, — Алексей помотал кучерявой головой, — дело не сделал и людей погубил. Казни меня теперь князь, виноват я перед всеми.

— Полно тебе, братец, казнил ты уже себя, еле с пола собрали, — я поднял с земли одежду, которая сверкала чистотой, ведь над ней уже поработали элементали, — возьми свои вещи и теряй больше.

Кузнец взял одной рукой сверток, на котором поблёскивал мастерский знак, и по его щекам потекли слезы. Я не выдержал этого и обнял крепкого мужика.

— Так, кузнечная артель, — я обратился к таким же зарёванным братьям Алексея, — забрали своего мастера, и чтобы я вас сегодня больше трезвыми не видел!

Далее мы оживили по очереди двух фермеров, и двух мужиков, которые померли по дороге. Все они стали чуть лучше, чем были, скорее всего из-за того, что приняли геройскую смерть, а не позорную, как принцесса.

Пока оживляли и лечили пострадавших, прошло не мало времени. И я решил не продолжать сбор тел сегодня. Натерпелись уже. Каково же было мое удивление, когда несколько гвардейцев резво подтащили большие холщовые мешки, а потом еще и еще, пока не оказалось, что Рекс не отменил задачу для своих подчиненных, и пока мы все горевали, они продолжили таскать тела, обрезать, набивать мешки.

— Рекс, могли бы завтра продолжить, — я с удивлением рассматривал жуткий груз, и успел заметить, что голов даже больше, чем планировалось. — откуда столько?

— При падении несколько саркофагов раскрылось, — Рекс сообщил мне совершенно замечательную вещь, — мы вынули из них тела и обезглавили.

— Молодцы, не потеряли дух при возникших сложностях, — объявляю вам всем благодарность.

Только я так сказал, как надо всеми гвардейцами появилось небольшое сияние, вроде нимба, а черты их стали более мужественными. Этого я совершенно не ожидал.

«Про, не молчи, тут какая-то хрень твориться»

«Ага, соскучился?»

«Если честно, то да»

«Ты объявил благодарность солдатам за выполненный с честью долг, они удостоились благодарности бога»

«Так вот оно что, а я не понял сразу. Спасибо тебе»

«Не за что, обращайся. И ты это, полегче с благодарностями то, силу божественную беречь надо»

«А я могу ускорить созревание растений? А то скоро тут у меня голод начнется»

«Можешь, но только в одном локальном месте, типа теплицы»

«Спасибо, воспользуюсь»

«Не за что, так же можно и с фермой поступить одной локальной»

«А вот это вообще здорово»

«Ага, одна ферма два единицы, так что не усердствуй»

«Спасибо, Про».

— Сир Ториус, Сир Ториус! — меня изо всех сил тормошил Ромул, одновременно отбиваясь от Рекса, — ты чего завис, государь?

— Советовался с первоисточником, господин Первый Рыцарь, — я подмигнул тифлингу,— заживем теперь!

— А раньше не жили, Сир Ториус, — Ромул улыбнулся на мою реплику, — или еще какое колдунство задумал?

— Ага, тебе понравится, — я подмигнул тифлингу, народ вокруг начал уводить своих спасенных, послышалась «любо братцы, любо», кузнецы праздновали возвращение брата я посмотрел на сверкающий в заходящих лучах дом, и увидел девочку, смотрящую на меня испуганными глазами, — ладно дружище, у меня сегодня еще одно дело есть.

Глава четырнадцатая. Обретенная дочь.

Сколько мы не виделись? Шестьдесят три года. Когда меня не стало, ей было едва восемь. Она прожила долгую жизнь и теперь с уровня своего семидесятилетнего возраста смотрела на меня совсем по-другому. Нет больше тех восторженных глаз, которые встречали меня из дальних поездок, нет той малышки, которая желала мне спокойной ночи и жалела, когда я ругался с женой. Разве обнимет меня эта старенькая девочка также как та, наивная малышка? Когда я вырезал ее барельеф, то думал о той, и какой будет эта? Насколько изменила ее жизнь?

Я зашел на кухню и сел за стол, на меня смотрели два абсолютно перепуганных глаза. Ее можно понять, ведь через окно она видела, как огромный мужик возлагает на алтарь окровавленные головы. Что мог подумать человек, попавший сюда с земли? И на сколько она осознала, что с ней происходит?

— Подойди ко мне, — я поманил ребенка к себе, хотя какой это ребенок, я сам был таким же маленьким взрослым, — не бойся.

— Ты маньяк? — голос дочки изменился, он стал старше, хотя и казался детским, — ты меня тоже убьёшь?

— Ты изменилась, — ком подкатил к горлу, нет больше той девочки, — я помню тебя другой.

— Как ты меня можешь помнить? — подошедшая было девочка отшатнулась назад, — я не верю, что это происходит со мной!

— Почему? — мне нужно обязательно во всем разобраться, — что тебя так испугало?

— Ты сейчас издеваешься надо мной? — лицо девочки стало злым, а свою дочку я не помню такой, помню веселой, милой, обиженной, но не злой, мой цветочек ни когда не злился, — я вчера читала лекцию, а сегодня очнулась маленьким ребенком не пойми где! Что происходит?

— Пойдем со мной, и ты все поймешь, — я встал и пошел на улицу, — не бойся, в этом мире тебя ни кто не обидит.

Я шел не оборачиваясь, но слышал, как сзади шлепали маленькие ножки, но не весело, вприпрыжку, а как-то обреченно. Это меня очень сильно расстроило. Но тем не менее, мы вышли из дома и я уселся прямо на адамантовые плиты лицом к дверям. Так и разговаривать будет удобнее, да и мне так проще не свалиться от внутренних переживаний.

— Смотри, — я показал на барельеф дверей, — ни кого не узнаешь?

Она долго рассматривала картины, но так ни чего и не сказала.

— Посмотри на верх, видишь два портрета, — я не хотел говорить все прямо, я хотел, чтобы она сама дошла до понимания, — никого не напоминает?

— Напоминает, — ее лицо начало меняться и стало совершенно потрясенным, — но откуда тут эти изображения? Ты украл наши фотографии?

— К сожалению в этом мире нет фотографий, — я опустил голову, скорее всего это все ложные надежды и свою дочь я уже не обрету заново, — да и не мог я взять их из твоего мира.

— Из какого моего, — она посмотрела на меня как на сумасшедшего, — и какого этого?

— Есть два пути, — я посмотрел на такие же ясные, но такие чужие глаза, — можешь посмотреть летописи у Мастера Ковалли в библиотеке, а можешь сейчас узнать от меня.

— Какой, нахрен мастер? — девочка довольно резко говорила, совсем по-взрослому, — давай сам все говори!

— Ну хорошо, Машуля, — я специально назвал ее так, как звал дома, — последний раз мы с тобой виделись примерно шестьдесят три года назад…

— Какого хрена! — моя дочка, чувствуется нрав, — как мы могли встречаться шестьдесят лет назад?

— Тебе тогда было восемь, — я начал отчаиваться, — и мы довольно часто встречались.

— Как это часто встречались? — недоверчиво-недоуменный взгляд диссонировал с внешностью девочки, — ты бредишь?

— Так, часто. — пора уже говорить всё как есть, а тот я буду первым богом, умершим от инфаркта, — с рождения и до восьми лет. Только я выглядел по-другому. Был значительно ниже, с лишним весом, да волос на голове не хватало.

— Что? Что ты такое говоришь? — по лицу девочки потекли слезы, — перестань надо мною издеваться!

— Думай что хочешь, но на Земле я умер шестьдесят три года назад от инсульта, в возрасте сорока лет, у меня осталась жена и двое детей, девочки — если и теперь она не поверит, то дальше можно рассчитывать только на время, — я как и ты очнулся здесь маленьким мальчиком, вот только тут ни чего не было. Только горы и лес.

— Ты хочешь сказать, что раньше был моим отцом? — девочка плакала не останавливаясь, я сгреб ее в охапку и прижал к себе, как там, на земле, — этого не может быть! Нет!

— Ну почему же был. Я и есть твой отец — я почувствовал, как по моим щекам текут слезы, — ведь благодаря мне ты снова живешь в этом мире.

— А почему ты не вернулся, — самый ожидаемый вопрос. А действительно, почему? Ведь мог же на самом деле, — почему оставил нас одних?

— Я не могу вернуться на землю, — я гладил дочь по голове и целовал ее в темечко, — я привязан к этой планете.

— Почему привязан? — девочка подняла заплаканное личико, — это тюрьма?

— Нет, — я погладил ее по голове, — потому, что на этой плате я теперь бог, и не могу без не существовать, а она без меня.

— Бог? Обманываешь? — на лице дочери опять появилось недоверчивое выражение, — думаешь я поверю?

— Неа, не думаю. — я успокоился, теперь можно разговаривать обо всем, — поговори с людьми, почитай летописи. Сама все поймешь. Я оставил тебя маленькой девочкой, но сейчас ты уже не маленькая. Походи, посмотри вокруг.

— А может быть ты сам расскажешь? — это был явный прогресс.

— Прямо тут? — я улыбнулся дочери, — на улице?

— А почему нет?

А собственно, посему нет? А попросил Искру сделать свет вокруг дома по ярче, и водил дочь вокруг моего жилища, показывая барельефы и рассказывая истории каждого из них. Историй за шестьдесят лет накопилось очень много. Потом я показывал купель, алтари, мастерские, сады и даже стену. Показал, как я могу перемещать предметы, рассказал про адамант. Потом мы поднялись на воротную башню, и я показывал дочери громаду детали космического корабля. В итоге, уже под утро она начала клевать носом, и я отнес ее домой и уложил на свою кровать, а сам спустился на кухню, и пил вино не чувствуя хмеля, и никак не мог поверить, что моя дочь вернулась, и теперь снова со мной. Осталось дождаться вторую, и семья будет снова в сборе. Жаль, что не удалось вернуть жену, хотя она и стерва, но в этом мире ее можно было бы переделать. Когда уже совсем рассвело, я решил сходить в душ, и немного освежиться.

Теплые струи воды нежно смывали пыль и ласкали мое тело. А собственно, почему струи? Я открыл глаза и увидел рыжие локоны и тонкие пальцы, гладящие и ласкающие меня. Возможно, у меня новая фаворитка? Похоже, что так! Притянув её к себе, я снова ощутил жар поцелуя. Я обнял ее, прижав к себе упругую грудь, и почувствовал, как она рукой помогает мне зайти в нее. Так мы и стояли в душе обнявшись и снаружи, и внутри. Движения были медленными и плавными, но через несколько толчков я порадовал рыжую бестию крепкой струей. И это было только начало…

После душа мы вместе сидели в гостиной и пили вино. Язычок пламени лениво лизал полено в камине. На столике стоял кувшин с вином. Я сидел, развалившись на диване, а она закинула свои ноги поверх моих и облокотилась на подлокотник. Мы просто сидели и молчали.

Она первая нарушила молчание.

— Ты сделаешь мне ребеночка? — вопрос прозвучал как-то странно, и нелепо. Он всё испортил, но я не стал портить томное утро, — мальчика или девочку?

— Знаешь, я прожил в этом мире больше пятидесяти лет с одной женщиной, но она так и не забеременела, — не стал врать, — но с тобой готов попробовать еще раз.

Она улыбнулась и замолчала.

«Про, скажи мне, а почему Урсула не забеременела?»

«Ну ты же взрослый мальчик, у вас наборы и тип хромосом разные»

«Только с Урсулой?»

«Нет, со всеми простыми разумными»

«То есть забеременеть от меня никому не светит?»

«Именно. Ближе всех к тебе Иона, но и у нее ничего не получится»

«Почему?»

«Тебе для этого нужна богиня или очень сильное желание»

«С богиней понятно, а что с желанием?»

«Ты слышал что-нибудь про гомозиготное деление или партеногенез?»

«Слышал»

«Ну вот и молодец, дальше сам додумаешь. Женщина только лишь выносит ребенка, но мама скорее вего не выживет, да и ребенок будет только твой»

«Жесть»

«Трудно быть богом, да?»

«Спасибо за информацию, Про»

«Обращайся»

— А почему именно от меня? — посмотрел на разомлевшую бестию, — есть куча хороших мужиков?

— Они не боги, дорогой, — тихо ответила рыжая, — и их дети никогда не будут править.

Вот и хорошо, вот и ладненько. Значит ничего не будем желать. А ты только очередная фаворитка. Жаль, такая девка классная. Вот только не люблю я стерв. Я смотрел на обнаженную чертовку и понимал, почему она так возбуждает. Ее дерзость, вперемешку с красотой и силой тела. Сложно не захотеть такую, особенно, когда она невзначай прикасается или показывает кусочек тела. Если бы это была просто страсть, то я бы понял, если бы это была любовь, то я тоже бы понял. Но эта зараза притворялась. Перед поркой она была настоящая, а потом просто строила из себя милую девочку. Холодный расчет. Готова даже терпеть оглоблю между ног, и позы выбирает самые безопасные. Жаль девку. Я посмотрел в ее закрытые глаза, ее вьющиеся локоны. Ее белая кожа с крапинками веснушек была такой привлекательной... Ее ничего не портило, даже её тонкие черты лица и излишняя, по моему мнению худоба. Жаль девку. Хороший был бы мастер. Тереть я придумаю ей такое задание, что ей не придётся думать о господстве.

Я сходил в душ, оделся и вышел на улицу. Еще одна стерва. Почему мне так на них везет? Все оставшееся утро я складывал головы в чашу и собирал кристаллы. В итоге их набралось значительное количество. Я их даже не считал. Одних воинов десятка три. А уж всякой мрази и того побольше. Я собрал все особо яркие и необычные кристаллы и вместе с мразью высыпал обратно в чашу. Количество уменьшилось в трое, но на выходе я получил вполне нормальных жителей. Добрых жен и трудолюбивых мужей. И никаких больше стерв и принцесс. Хватит. Наигрался.

Глава пятнадцатая. Мародёрство и великие стройки.

Из всего объёма кристаллов я выделил все, которые хоть как-то имели отношение к зелёному цвету, в этот раз их набралось четверть сотни. Мне нужны эти люди, так как я собирался строить новые, улучшенные фермы с «божественным эффектом». Потом, позвав обоих фермеров и животновода, я вручил им новых сотрудников, которые пришлись как раз вовремя. Пришлось также оживить ещё полтора десятка мужиков и с десяток баб для работы в каменных мастерских. Правда одну я заочно переименовал в строительную. Добавляя таким образом количество ртов, я сильно снижал время, доступное для развития. Потому следующим шагом должна стать специальная теплица. Заодно будет первое задание для каменотёсов и строителей.

Я обозначил сроки и цели будущего строительства, и мне пришлось сразу же добавить ещё мужского населения, так как имеющихся кадров было явно недостаточно. Моей целью было строительство теплицы, с поведённой водой и площадью, достаточной для прокорма растущего числа граждан. В итоге сошлись на проекте, подразумевающем строительство огромного зимнего сада вдоль западного склона горы. Для этого мы с мастерами решили срезать часть склона, получившийся камень использовать на строительстве, на скальную часть использовать как готовую стену, с чем я не согласился, и решил всё-таки выложить стену кирпичами из адаманта. Развитие эта идея получила, когда я начал подрезать гору, и стала образовываться гора монструозных кусков туфа. Естественно, что самостоятельно резать достаточно большую гору было сложно, и поэтому я попросил Великого Земного Духа Нерушимых стен выделить мне несколько Земных Духов, чтобы они помогли мне в работе. За время воскрешения населения я подарил Духу очень много тел, поэтому теперь он был пресыщен, имел огромные запасы сил и поэтому не смог отказать мне. И вот теперь вместе со мной трудились целых пять духов, слушая мои мысли и отделяя огромные куски гор, собирая мелкие отходы и выравнивая склоны.

Я решил продолжить стену вдоль горы, подняв её так, чтобы забраться на стену не было никакой возможности. Одновременно, расширив пространство между стеной и горой, мы получали готовую ёмкость под накопление воды для снабжения города, но эта идея не нашла поддержки, так как делал город более уязвимым к нападениям. В итоге решили ограничиться стеной. На самом деле, говоря «начали делать», я имею в виду, что я начал делать что-то имея большое количество зрителей. Это легко понять, ведь силами обычных людей такой объём работы можно было выполнить лет за пятьдесят. Я же, в компании с духами, справился за несколько дней, и то только потому, что пришлось постоянно отвлекаться на другие дела.

Когда половина горы была уже обработана, я наткнулся на пещеру, уходящую под гору. Видимо когда-то, вопрос вот только когда, вода сделала себе проход в рыхлом материале, и теперь у нас был ещё один грот, в глубине которого вполне могло быть солёное или пресное озеро. Я решил проверить его самостоятельно, ведь если там сюрприз в виде Гаррах или чего-то подобного, то многие мои люди этого просто не переживут. Проверка оказалась очень недолгой. Судя по всему, пещера на самом деле была проделана водой, поэтому у неё были гладкие стены, а на небольшом углублении оказалось подземное озеро, реальный размер которого мне было трудно определить, так как оно уходило далеко под стену, и своим светляком я не мог осветить всю глубину залегания. Однако это озеро будет очень удобно в будущем, для защищённого забора воды. Осталось только сделать насос и протянуть трубы. Пока я осматривал грот, пятёрка духов, как огромный проходческий комбайн, выравнивали стены и укрепляли своды пещеры. После осмотра, я попросил духов подготовить коллектор для подачи воды в резервуар, а также для слива избытка.

Найдя подобный удобный источник, я предложил сделать не открытый, закрытый резервуар, и замаскировать его под стену. Стена предполагалась длинной более километра — от уже готовой, до места, где гора почти соприкасалась с озером, оставляя узкий проход. В этом месте будет возведена ещё одна башня, которая также будет соединена со стеной. Как бы то ни было, но для меня ближайшее время будет сопряжено с постоянным вырезанием огромных блоков и укладывания их в стены. Временные проблемы с питанием решили сами жители, организовав охотничьи бригады и группы собирателей. Среди новых граждан нашлись знатоки трав и других растений, поэтому наш рацион значительно расширился. Нашлись также и повара, которые могли приготовить продукты значительно лучше, чем я, организовав гильдию поваров, для которой в будущем запланировали большой трактир. Я раздавал знаки мастеров всё чаще, и система начала приходить к саморегулированию.

Порадовала бригада строителей, они разработали несколько проектов домов, которые можно было легко и быстро возвести, однако я сделал ряд правок, ведь прежде всего дома должны возводиться в черте города, а значит им нужно соответствовать общему стилю. Как наиболее подходящие решили строить двухэтажные дома. В этом случае вполне хватало высоты резервуара, да и мой дом был всего три этажа. Мне просто не хотелось, чтобы моя божественная резиденция была ниже домов обычных людей. Как бы то ни было, но очень скоро город станет именно городом, поэтому следующим шагом будет развитие прилегающих к городу территорий.

Сейчас ничего не мешало развитию города, лишь только огромный кусок инопланетного корабля портил всю картину. А прежде, чем думать, куда его деть, нужно полностью выпотрошить махину, чтобы все полезные находки послужили для правильного дела. Дверь в контейнерную я уже срезал, и теперь гигантские створки небрежно валялись возле гигантского отсека. Правда радость была не долгой, ведь без меня всё равно никто не мог ни чего сделать с контейнерами, поэтому пришлось ещё и вытаскивать их наружу. Контейнеры были очень удобные, примерно три на три метра в ширину и высоту и около пятнадцати в длину. Поначалу я хотел просто повырезать двери, и мародёрить всё, что было внутри, но оказалось, что Ромул знал, как открываются двери, и было достаточно лишь подрезать немного запорный механизм, после чего он легко ремонтировался, и контейнер мог и дальше сохранять свои функции, а коли так — то можно устроить склад в горе, используя готовые контейнеры.

На устройство склада пришлось отвлекаться в обязательном порядке. Придумывать место не пришлось — на помощь пришли каменотёсы, сообщив, что есть подходящая выработка туфа, в которой можно устроить склад. Они не до конца понимали, какой объём склада мне нужен, собственно, мне тоже было не очень понятно, сколько потребуется места. И лишь вытащив керамопластиковые контейнеры на наружу, я понял, что места под более чем сотню огромных ящиков потребуется очень немало, однако и потребность в туфе тоже оказалась не маленькая. Ведь сейчас шло строительство огромной стены-резервуара, поэтому материала также нужно много. Для начала была продлена дорога, вплоть до нового грота с подземным озером, затем немцы помогли мне построить ещё несколько повозок, усовершенствованной конструкции. А наличие туров обеспечило нас тягловой силой. Поэтому сейчас я спокойно резал плиты и блоки, которые с помощью механических лебёдок, также разработанных и изготовленных с помощью рукастых арийцев, грузились на телеги и затем разгружались на месте строительства. Периодически я сам переносил гигантские блоки на место строительства стены, и в этом случае, пользуясь помощью духов, я намертво скреплял блоки между собой. Постепенно у меня получалась огромная вытянутая канистра, больше километра длинной, около десяти метров в высоту и порядка четырёх в ширину. Достаточно, чтобы можно было спокойно ехать верхом на лошади. Так как стена строилась постепенно, то внутри у неё были также стяжки, выполненные из того же материала, что и всё остальное в этом городе.

К тому времени, когда стена была почти готова, ко мне пришёл Уве Маркович, и показал чертёж насоса, как я и предполагал, это была модификация глубинного насоса, который теперь был оснащён подобием гребного винта, предназначенным для «игр» элементалей, которые будут крутить колесо и подавать воду из подземного озера, по трубе в резервуар. Самым странным было то, что один из Земных Духов начал активно проситься остаться в стене. Ему очень понравилось это монструозное сооружение, и я не смог ему отказать. Из благодарности ко мне он сразу же наплодил элементалей, которые теперь были готовы чисть воду, и через специальные щели выкидывать гумат наружу. Что ж, так даже лучше. Присутствие земного духа сразу же повышала «рейтинг» стены, так как дух всегда будет следить за исключительной прочностью сооружения.

За элементалями для колеса я пошёл кланяться Великому Водному Духу, но вместо этого получил ещё пару Водных Духов, которых с помощью пары вёдер воды перенёс в грот. Грот сейчас освещался внутри несколькими кристаллами, поэтому внутри было очень светло, для создания совсем уж сюрреалистической картины, и для того, чтобы увидеть, наконец, дно озера, я закинул в него пару лампочек. Картина меня одновременно порадовала и напугала. Порадовало то, что воды у меня теперь много, а напугало то, что озеро уходило куда-то в неизвестность через узкий проход под каменным уступом, где на тридцати метрах под водой. Когда ни будь я его исследую. А пока водные духи на пару исследовали новое жилище, и уже натаскали мне разных интересных камней со дна грота.

Руба мне теперь была нужна несколько большего диаметра, чем раньше, поэтому её я изготовил по имеющейся технологии из вечного адаманта. В качестве приёмника воды я изготовил новую статую матери, погрузив её в воду на подготовленную для этого подставку, а внутри стены установил ещё одну «Невесту», истратив на всё это несколько сот килограммов серебра. Теперь в руках у «матери» была небольшая конструкция в виде чаши и колеса, в которое «играли» водные элементали, а за счёт насосных колёс, вода с хорошим давлением подавалась в резервуар, трубу же, из которой выливалась вода, держала в руках «невеста», а чтобы её было видно, часть пола над статуей я сделал из небьющегося стекла, и подсветил лампочками. В целом, изнутри резервуар теперь был необслуживаемым. Зато по шуму воды было понятно, что процесс пошёл. После наполнения, с помощью обратной трубы вода пойдёт в озеро. Желание понаделать фонтанов я засунул подальше.

Закончив стену, я решил заняться складом, и перетаскать туда контейнеры, которые пока были не особенно нужны, да и некогда было ими заниматься. Внутренний объём склада делали из огромной ниши, образовавшейся в каменоломне. Теперь выступающая когда-то скала была полностью срезана, и открылся шикарный вид на озеро. Недолго думая, я повторил конструкцию стены, выложив основание плитами, в глухие стены блоками. Духи помогли скрепить блоки между собой, а огромного количество высвобожденного камня из стены и близость источника материала только ускорило дело. не надеясь на то, что кто-то кроме меня сможет извлечь контейнеры из склада, я решил не делать полы по всём этажам, а использовал плоские крыши самих контейнеров. Поэтому теперь я перетаскивал громадные ящики, используя телекинез, и складывал их аккуратно, начиная от угла между стенами, и до самого конца площадки. Следующие контейнеры легли напротив предыдущих, образовав широкий коридор между грузовыми дверями. Получилось два ряда по двадцать контейнеров. Без перекрытий потолка всё равно ничего не получилось, поэтому поверх контейнеров я уложил плиты, а затем и коридор перекрыл длинными адамантовыми плитами, перекрыв шестиметровый коридор.

Всего получилось три этажа по сорок контейнеров в каждом, причём последние двенадцать я делал уже сам, так как готовых оказалось меньше, а оставлять свободное место и портить общую концепцию мне было неохота. Общая высота контейнеров, три метра вполне позволяла использовать туровые упряжки внутри склада, поэтому вместо лестниц были изготовлены широкие скруглённые пандусы для упряжек. Теперь склад больше напоминал мне гигантскую крытую стоянку, на крыше которой можно было бы построить небольшою деревню, потому что ширина склада сейчас была больше сороку метров, а в длину, с учётом пандусов — все сто. Один из витков пандуса я вывел на саму плоскую крышу, т теперь у меня была огромная площадка, на которой на самом деле можно было бы построить дома, вот только воду из резервуара сюда подать было очень сложно. Выходом стало озеро возле Алтаря Маатхи. Поэтому мне в срочном порядке понадобились трубы из золота, и ещё пара серебряных статуй. Вскоре компанию Маатхи составила Мать, а внизу появилась статуя невесты. Хотя теперь она несла больше эстетическую нагрузку, а не функциональную.

Площадь оказалась на самом деле не такая уж и огромная, поэтому что бы не заморачиваться и по многочисленным просьбам от населения, я построил на крыше трактир, примыкающий одной стеной к горе, как и весь склад. Так что теперь, находясь наверху склада, создавалось впечатление, что это просто большая площадка на склоне горы. Красивый глухой парапет, с возможностью посадить цветы, дополнил общую картину. Вдоль него теперь стояли столики и широкие скамьи, так что можно было наслаждаться не только вкусным угощением, но и открывающимся видом на город, озеро и горы. В трактире же я построил не только кухню, гостиный зал и вспомогательные помещения, но и большой жилой сектор, а также гостевые комнаты. Мне было удивительно, но строительство склада, хотя и было менее грандиозно, но времени у меня заняло гораздо больше. Из обстановки я успел сделать только печь, после чего ремесленники попросились дать им возможность обставить трактир.

У меня освободилось время, поэтому я, недолго думая приступил к строительству теплицы. А именно — к изготовлению стёкол для ней, так как это должно было занять самое большой количество времени. С этой целью я отправился в хранилище ресурсов, находящееся над гротом, благо что кроме меня, туда ни кто больше попасть не мог — я установил большую дверь на входе.

— Ну наконец-то, я тебя нашёл! — запыхавшийся Первый Рыцарь перехватил меня на пути к гроту, — ты куда пропал?

— Привет, Сэр Ромул! — я с улыбкой посмотрел на пыльного тифлинга, который был одет также, как и все поселенцы — в тунику и кожаные мокасины, а через плечо у него висела большая мужская сумка, — ты чего так вырядился?

— Так поизносился весь, — Ромул схватил меня за руку, — пойдём, там тебя Машенька ищет!

— Зачем? — последнее время мы редко виделись, дочь пропадала целыми днями в библиотеке, что-то вычитывая в летописях, — вы чего удумали-то?

— Не знаю, — Тифлинг покосился на Рекса, который сейчас щеголял новенькими доспехами и блестящим оружием. Кузнецы начали оснащать гвардию. — думаю, что ни чего плохого она не могла выдумать.

— Ладно, пойдём, — я повернулся в сторону дома, — всё равно ведь теперь не отвяжешься! Ты только подумай, сразу два Земных Духа попросились жить в хранилище и один в трактире! Эдак у меня скоро совсем никого не окажется!

— Да ладно тебе, крепче постройка будет, — Ромул говорил как-то торопливо, я давно его уже таким не видел, — а ты чего к горе-то попёрся?

— Не попёрся, Сэр Ромул, — я надул губы, — а направился по важному делу! Заметь, важному, государственному делу!

— Ага, мастерить чего? — тифлинг смеялся одними глазами, — или спрятаться от всех в гроте?

— Стекло мне на теплицу отлить надо, — впереди уже показался дом, — там материалы и литейка.

— Ладно, давай позже поговорим, пришли уже, Сир Ториус, — тифлинг ухватился двумя руками за массивную ручку двери и безо всякого усилия открыл её, — нас ждут!

Меня удивило, что за массивными дверями теперь был организован полноценный дежурный пост! С конторским столом, дежурным «офицером» и парой вооружённых охранников. Все щеголяли в совершенно новой броне, эдакой смеси германского и русского в одном флаконе. Тут была и кожаная, поддоспешная броня, и элементы кольчужных сочленений и части пластинчатых панцирей, и мощный хищный шлем с откидывающимся забралом… конечно особой необходимости так защищаться не было, но гвардейцам это просто нравилось. Комплект брони был совершенно идентичен броне Рэкса, с той лишь разницей, что на груди командира красовался также знак мастера, а шлем имел развивающийся плюмаж, из хвоста дикой лошади. В общем красавцы! Когда я вошёл в любезно открытую первым рыцарем дверь, то весь караул вскочил, отдавая честь своему государю, при этом громко звякнув глефой о броню, и придерживая боевой топор левой рукой. Менять вид оружия никто не стал, так как все видели, чем пользуюсь я. А боевой топор скопировали с одного из моих адамантовых топоров, висящий на кухонной стене.

Нас действительно ждали. Петер Ларсович, Машенька, Моисей Давидович и Уве Маркович. Как оказалось, мне предстояло решат некоторые государственные дела, которые за прошедший месяц с небольшим я совершенно забросил. Во-первых, Уве представил мне аппарат, который мог штамповать так нужные мне монеты. Он был выполнен из качественной стали, но у меня были свои планы на эту машинку. После некоторого обсуждения мы договорились, что ремесленники изготовят ещё три таких аппарата, с возможностью смены рабочих вальцов.

Моисей представил мне окончательный расчёт потребности в деньгах из расчёта на одного жителя. В принципе это было не очень актуально, потому что количество жителей будет постоянно расти, поэтому массу денег придётся постоянно увеличивать. Мне доложили об успехах освоения водного пространства и строительстве ещё двух вёсельных дракаров, с помощью который теперь ловили достаточно рыбы, чтобы она прочно заняла часть продуктовой корзины. Кроме того, были найдены дикие лошади (из одной такой и сделали плюмаж Рэкса), и теперь появились планы по разведению их в качестве транспорта. Машуля рассказала мне, что она решила систематизировать летописи и разделить их на исторический и технологический разделы. А также показала мне свод правил, которые повсеместно вводились в нашем маленьком государстве.

Моисей с сожалением заявил, что я зря не даю ему доступ в хранилище материалов на горе. И он, Моисей Давидович мог бы всё посчитать и систематизировать, чтобы в дальнейшем использование было грамотным. Ещё он заметил, что натуральный обмен уже изживает себя, потому что ремесленники не могут больше менять керамическую посуду на продукты, так как у всех она уже есть. То же самое касается кузнецов и прочих ремесленников. Так что не плохо бы мне было подсуетиться с денежной системой.

На мои возражения, по поводу необходимости делать обширный зимний сад, и поэтому крайней потребности в стекле мне возразил Сэр Ромул:

— Сир Ториус, я понимаю, что Вы всё хотите делать самостоятельно, — он как-то назидательно показал головой, — но в контейнерах, которые вы заботливо упаковали под гору, есть большой запас специального наноструктурированного органического покрытия, которое должно было использоваться для изготовления прозрачных куполов при строительстве поселений, и именно этот материал можно было бы использовать для строительства, так необходимого нам тепличного хозяйства.

— Ладно, придётся проинспектировать новый склад, Сэр Ромул, — я поиграл в руке пустым кубком, и вопросительно посмотрел на Рекса, — думаю, что Моисей Давидович составит нам компанию и поможет записать состояние склада.

— Всенепремено, Сир, — Моисей аж подпрыгнул, когда услышал предложение Ромула, — без меня это сделать совершеннейше невозможно!

— Принимается, — я с удовольствием сделал глоток вина, любезно налитого в мой кубок совершенно не известной мне, но совершенно прелестной девушкой, одетой в красивое зелёное платье, которого я также ни разу не видел в моём мире, — а как обстоят дела у разведки?

Я нисколько не стесняясь рассматривал декольте своей официантки и подумывал уже о том, чтобы шлёпнуть её по заднице, но она как-то быстро испарилась из поля моего зрения.

— Сир Ториус, мы постоянно развиваем и набираем персонал для работы в вашем доме, — Рекс сейчас отвечал на мой немой вопрос, — госпожа Иона лично отбирает кандидаток. Мастер Фабрицио специально для них придумал и изготовил одежду.

— Да, Сир Ториус, сейчас все хотят иметь новую одежду, и наш модельер совершенно загружен, — Ромул подключился к разговору, — он также просил увеличить ему производственные площади, так как желающих работать к него достаточно много. Естественно, требуются ещё люди.

— Интересно, а беременные уже появились? — я играл вином в кубке, иногда ловя взглядом прелестные силуэты в холле, за переливающимся стеклом двери (я всё-таки сделал стёкла в дверях), — или такой информации нет?

— Пока рано об этом говорить, — Моисей Давидович совершенно серьёзно ответил на мой мимолётный вопрос, — слишком мало времени прошло. Но мы следим за ситуацией.

— В смысле следим? — я с недоумением посмотрел на Мойшу, — объясни-ка мне, как ты следишь за ситуацией?

— Сир Ториус, — Мойша густо покраснел, — вы же знаете, что мы с госпожой Карлой (Карла сидела как пунцовая лампочка и при этом записывала всё под протокол) в некотором роде живём вместе…

— Стоп, мастер Моисей, — я толкнул его под столом ногой, — давай на этом и остановимся. Обсуждение вашей интимной жизни мы, пожалуй, опустим. Если ваша спутница забеременеет, мы это обсудим позже.

— Хорошо, Сир Ториус, — подала голос Карла, довольно строго посмотрев на Моисея, — с вашего позволения я продолжу протокол.

— Думаю, что нужно провести ещё операцию по извлечению голов из саркофагов, — я кивнул Карле, — и, на сколько я понял, мы ещё не добрались до капсул с накопителями?

— Не добрались, Сир Ториус, — тифлинг помотал головой, — на это нужно слишком много времени.

— Ладно, на этот счёту меня есть одна идея, — я поставил кубок на стол, — если получится, то мы гораздо быстрее уберём от города этот кусок дерьма. Тан Рекс, так что с разведкой?

— По моим последним данным, — глава стражи впервые покраснел, — разведчики добрались до моря на юге, и теперь движутся вдоль побережья на запад. У меня не хватает воинов, чтобы вести за ними постоянную слежку.

— Так нам может в этом помочь Сэр Ромул, не так ли? — я вспомнил про способности тифлинга, — ему не потребуется много народу.

— Так точно, Сир Ториус, — Ромул кивнул, — я поработаю над этим.

— Я тоже, Сэр Ромул, — свои способности мне тоже необходимо развивать, — думаю, что вы меня понимаете?

Я откинулся на спинку кресла и задумался. Что нужно сейчас сделать в первую очередь? То, что нужно как-то регулировать товарообмен — это факт. Тут не дикари собрались, и как пользоваться деньгами знают. Уникальная теплица сейчас нужна как воздух, иначе не получится развить земледелие до нужного уровня в самые кратчайшие сроки, тоже факт вполне понятный. Когда стоит убрать останки хранилища тифлингов я ещё не решил, но убирать нужно, ведь с этим огромным сооружением мы теряем часть обороноспособности. Я не знаю откуда, но угроза вполне может прейти. Значит сейчас заканчиваем теплицу, потом фермы с животными, а дальше занимаемся хранилищем, правда по этому поводу у меня есть соображения.

— Сер Ромул, вы обыскали все помещения складского отсека? — я встал перед окном, заложив руки за спиной, — мы можем продолжить его освоение?

— Думаю да, основные отсеки уже исследованы, — Ромул отвечал уверенно, не задумываясь, — меня больше волнует то, что до сих пор в пустыне.

— Почему? Ваши устройства не могут тут функционировать, — я начал мерять кухню шагами, — или там есть что-то чего я не знаю?

— Я думаю о моих друзьях и родственниках, — Ромул сжал кулаки, — я понимаю, что мы сами виноваты в произошедшем, но может быть можно попробовать и возродить их? Они останутся без своих нейросетей, но ведь они будут живы…

— Да, друг, мы можем попробовать, — я остановился возле своего кресла и опёрся на него руками, — может быть даже всё получится. Я не говорил тебе, но в контейнерном хранилище я нашёл двух техников, в очень плохом состоянии, но я всё-таки забрал их головы.

Ромул вскочил с места и уставился на меня. Такого взгляда я давно не видел. Он был как будто одержим. Его руки мелко тряслись, и я испугался, что сейчас потеряет контроль над собой.

— Успокойся Ромул, — я указал ему на стул, и он послушно уселся обратно, но продолжал смотреть на меня, — я возложил останки твоих сородичей на Алтарь.

— Что было дальше? — тифлинг нервно сжимал рукой скатерть (кстати, откуда тут взялась скатерть?) практически роняя посуду, — у тебя получилось собрать их души?

Я подошёл к Ромулу, потом молча залез в сумку рукой и выложил перед ним два небольших кристалла, в форме усечённых пирамидок, странного радужного цвета, точнее у кристаллов не было цвета, и они принимали окрас в зависимости от освещения. Тифлинг сидел как замороженный на стуле, и никак не мог оторвать глаз от кристаллов.

— Ну что, господин Первый Рыцарь, — я вернулся на своё место и взял в руку кубок, — почему ты так хочешь возродить своих родичей? Они ведь неизбежно изменятся, а что если они не будут теми тифлингами, которых ты знал раньше?

— Потому, Сир Ториус, дружище, — Ромул как-то осел и размяк, и я в первый раз на его щеках увидел слёзы, — потому что наш род был последним из расы тифлингов. Нас осталось очень мало. И подавляющее большинство погибло здесь.

— Ладно, успокойся, сейчас договорим, и попробуем оживить твоих родичей, — я показал рукой на кубок Ромула, и откуда-то нарисовалась девушка, одна из тех, кого я видел ранее, и наполнила кубок вином, — давайте определимся уже с планами.

— Отец, Сир Ториус, думаю, что нужно закончить начатое строительство, — Машуля вступила в разговор и я не мог ей возразить, потому что сам думал также, — вот только нужно обязательно построить ещё дома для жителей города. Если мы сейчас возродим больше людей, то им попросту негде будет жить.

— Хорошо, думаю, что так мы и поступим. — Я снова посмотрел на тифлинга, — что ты там говорил про ваш материал?

— Я говорил, что его можно использовать в строительстве, — Ромул сидел нахохлившись, — только нужно обследовать все контейнеры.

— Вот и отлично! Мойша, давайте обследуем контейнеры и поймём, чем мы располагаем! — я встал и подошёл к креслу Ромула, — а теперь пойдём, починим твоих родственников!

До алтаря мы шли молча, хотя и идти то было всего ничего. Но Ромул явно нервничал. Видимо встреча с родичами была очень важна для него. Поэтому сейчас он вёл себя несколько иначе, чем раньше. Не знаю, чего мне ожидать от будущей процедуры, но я очень надеюсь, что не пожалею об этом.

Процедура возрождения прошла штатно. Ни чего сверхъестественного я не увидел. Разумные, сошедшие с пьедестала были самыми заурядными представителями гуманоидной расы. У не было ни рогов, ни хвостов, ни копыт. И что самое примечательное — глаза были вполне себе одинаковыми — как у котов, это единственное, что отличало их от людей.

Ромул был на седьмом небе от счастья! Не смотря на то, что щуплые (да, именно щуплые) тифлинги сразу же присягнули мне на верность, Ромул был очень доволен, и увёл их с собой, обещав рассказать всё про новый мир и разместить их для начала у себя дома. Я ещё долго стоял у алтаря и смотрел им вслед. Странные они, эти тифлинги. Мне было понятно, почему они исчезли. Они показались мне совершенно безобидными, и даже беспомощными. Может быть я ошибаюсь, но если Ромулу они так нужны, то я не вижу смысла отказываться от новых рабочих рук.

— Мойша, когда Ромул успокоится, пройдите по складу и опишите что внутри, там есть таблички, — я повернулся в сторону ворот, — а у меня есть ещё тут небольшие дела.

— Папа, можно я пойду с тобой? — тоненький голосок Машули заставил меня улыбнуться, — мы так редко виделись в последнее время.

— Пойдём, куда ж я теперь без тебя! — я протянул её руку, и мы пошли как настоящие отец с дочерью, правда я быстро взял дочь на руки, ведь при моём росте было очень неудобно и медленно идти за ручку с маленькой девочкой. — расскажешь мне, чем ты тут теперь занимаешься?

Мы разговаривали как когда-то, когда я больше объяснял и почти ничего не спрашивал. Теперь же я слушал свою дочь, так как несмотря на кажущийся маленьким возраст, она стала гораздо умнее меня, и гораздо более эрудированной. Пока я строю свои замки из песка, моя маленькая взрослая дочь пытается разрабатывать государственную модель, при которой общество сможет получить значительное развитие, даже без появления современных Земле технологий. Мне было интересно её слушать. Тем более после того, как она сообщила, что является доктором экономических и юридических наук. Я, в глубине души верил, что моя дочь добьётся многого в своей жизни, но никак не ожидал, что она станет дважды доктором. Для меня, едва осилившего кандидатский минимум это было за гранью добра и зла, и теперь, этот маленький комочек учит меня жизни, и при этом, вполне справедливо, ведь я остался на своём уровне, так и не ставший кем-то, и теперь просто получающий какие-то блага только лишь за счёт того, что оказался тут первым.

— Ты стала гораздо умнее меня, — я озвучил свои мысли, — и мыслишь шире, чем я мог даже представить себе. Наверное, тифлингам нужно было закидывать сюда учёных, а не таких лопухов как я.

— Зря ты так, пап, — Маша взяла меня за руку, — вот что ты делал когда попал сюда?

— Я насобирал каштанов, построил шалаш, — я чуть прикрыл один глаз, вспоминая прошедшее, — потом сделал себе оружие, начал строить дом…

— Ладно, не напрягайся так, — она мило улыбнулась, — всё это есть в твоих летописях. Представь себе, что суда попал сильно образованный, и искренне верящий в науку человек. Мужчина или женщина, это не важно, как бы они поступили на твоём месте?

— А шут их знает, — я о пожал плечами, а действительно, что? — наверное попытались бы применить научные подходы в освоении новой территории.

— Не смеши меня, — улыбка дочери меня просто очаровывала, — ты же сам, когда-то преподавал научные исследования и знаешь, как всё это работает.

— Ну да, может быть. — громада хранилища завораживала своими размерами и было трудно осознать, что это сделано разумными, — я не думал ни о чём таком, просто вспоминал, что видел по телевизору и пытался воссоздать увиденное.

— Правильно, в этом было твоё спасение, ты интересовался выживанием, походами, даже кухней, — Маша прижалась щекой к моей руке, — а я ничем этим не интересовалась, у меня было другое мировоззрение. Я знаю, как были устроены государства многих эпох, но не знаю, как построить шалаш или добыть огонь, даже готовить еду я не умею.

— Почему? — я был искренне удивлён, — ты не научилась?

— Нет, мама получила страховку после твоей смерти, — после этих слов дочь запнулась, и увидев, что я не среагировал ни как на её слова, продолжила — этих денег нам хватило, чтобы начать своё дело, твои бывшие знакомые помогли, и поэтому дома мы не питались, а потом университет, академия, гранты, не до кухни мне было.

— Ну так это же здорово! — хорошо, что после смерти моей оболочки там, моя семья ни в чём не нуждалась, — вам не пришлось думать о куске хлеба, и вы получили возможность развиваться!

— Пап, ты не о том говоришь, — такого строго взгляда от дочери я не ожидал, — как можно заявлять, что у нас всё было хорошо, если я до сих пор помню твои похороны? И давай больше не будем поднимать эту тему, хорошо?

— Давай не будем, — где-то внутри у меня всё сжалось, ведь я и сам неожиданно вспомнил похороны своих родителей, и хотя мне было уже за двадцать лет, чувство опустошения всё равно не отпускало меня очень долго, — ты ведь хотела сказать мне что-то важное?

— Да, отец, хотела, — сейчас моя маленькая дочка казалась очень взрослой, что я мысленно представил, как она растёт и становится взрослой, красивой девушкой, которую можно уже выдавать замуж, но в моей ситуации вероятнее будет привлечение к государственным делам, — ты долго планируешь заниматься ерундой?

— На понял, что ты имеешь в виду, — мне показалось, что дочь стала как-то выше и взгляд её сейчас напоминал мне взгляд моего завуча из школы, — мне казалось, что я делаю много полезного, почему ты считаешь, что это ерунда?

— Потому, что ты руководитель, и должен направлять своих подчинённых, — маленький завуч смотрел мне прямо в глаза, — а ты всё делаешь сам, не пытаясь развивать свой народ.

— Маша, давай я тебе расскажу, как всё тут работает — я уселся на пол стены и опёрся спиной об ограждение, — я тут не просто руководитель, я тут создатель, поэтому всё, что я создаю, вписывается в мироздание, получает свою технологическую карту, чтобы люди могли воссоздать то, что было создано мной. Пусть не в полной мере, а лишь частично, но мои шаблоны останутся навсегда. Именно поэтому я строю всё неразрушимым, чтобы стояло вечно. А кроме того, никто вместо не сможет возродить разумного, создать изделие из адаманта, или направить духов именно туда, где они сейчас нужны. Жрецов у меня нет, да и не знаю я, будут ли духи их слушать?

— Поэтому ты сейчас не занимаешься построением модели государства? — Маша уселась рядом, даже Рекс сейчас держался от нас на приличном расстоянии, — А пытаешься решить какие-то мелкие вопросы?

— Машуль, пойми, у меня нет мелких вопросов, — я улыбнулся совей слишком взрослой дочери, — если я строю большую теплицу, то только потому, что мне нужно быстрое воспроизводство овощей, без этого ни как нельзя выстроить нормальную жизнь людей. А потом, они смогут в нормальном режиме выращивать овощи самостоятельно, на своих фермах за пределами города.

— А в чём такая великая особенность твоей теплицы? — дочь немного недоумённо посмотрела на меня, — если только размер, и как наличие теплицы ускорит воспроизводство овощей?

— Я могу использовать божественную силу, чтобы создать одну, локальную зону, в которой овощи будут расти и созревать быстрее, — по глазам дочери было понятно, что она не очень понимает, о чём я говорю, — не веришь мне? А вот скажи мне, ты хочешь стать большой, чтобы тебя не воспринимали как ребёнка?

— Было бы неплохо, — Маша немного покраснела, — всё-таки внутри я взрослая женщина, и оказаться в теле ребёнка это то ещё испытание.

«Про, я могу использовать Божественную Силу, чтобы повысить возраст дочери?»

«Да, Тор, одного очка будет достаточно»

«А как это сделать?»

«Ты хочешь потратить оно очко Божественной Силы, чтобы увеличить возраст Марии?»

«А сколько у меня этих очков?»

«В настоящий момент сорок восемь»

«Тогда я хочу использовать Божественную Силу, чтобы увеличить визуальный возраст Марии»

«Нут так Захоти этого, Создатель! Или ты думаешь, что я твой интерфейс для работы с миром?»

Я закрыл глаза, и вновь представил себе дочь взрослой женщиной, удивительно похожей на меня, как это было в прошлой жизни, она грезилась мне высокой, как мать, с густыми тёмными волоками, яркими карими глазами, хорошо сложена, прямо-таки мечта любого мужчины. Очень хорошее дополнение к яркому уму и сильному характеру. Открыв глаза, вместо дочери я увидел искрящийся вихрь, метров пять высотой, который тянул внутрь себя потоки энергии из окружающего мира. Повинуясь какой-то чужой воле, я протянул руку и попытался дотронуться до этого золотистого веретена из энергии, и в тот же момент, с моей руки сорвался поток перламутрового свечения, который втягивался в золотистый вихрь, делая его более плотным. В какой-то момент поток прекратился, а вихрь стал похож на сильно вытянутый кокон, который обрёл вид молодой женщины, постепенно материализуясь, и становясь живым человеком, которого я только что видел в своих видениях. На меня повеяло теплом высвободившейся энергии, а передо мной стояла совершенно взрослая Мария, настолько привлекательная, что поспешит отвести взгляд, так как туника, в которую была одета моя маленькая дочь теперь лежала на стене, как и её обувь, пояс и сумка.

В этот момент я в очередной раз похвалил себя за то, что сделал одежду безразмерной, потому что через каких-то пять минут, Маша тронула меня за руку.

— Можешь обернуться, — я медленно повернул голову в сторону повзрослевшей дочери, — я оделась и не буду тебя смущать.

«Про, что это было?»

«Тор, ты очень нерационально расходуешь свою силу»

«Почему?»

«Ты потратил двадцать очков»

«Но ты же говорила, что на взросление нужно всего одно?»

«На взросление да, а на создание младшего божества двадцать»

«Теперь Маша стала богиней?»

«Нет, дочерью Бога»

«А в чём разница?»

«В её силе, и возможностях, но теперь у тебя есть полноценный помощник»

— Папа? — Маша выглядела встревоженной, — что случилось?

— А ты не заметила? — я улыбнулся и обнял дочь, хотя она и стала взрослой, но рост у неё был всё же меньше моего, — ты стала взрослой и теперь можешь помогать мне в государственных делах.

— Я заметила, что выросла, — дочь выглядела совершенно обескураженной, — но как это возможно?

— Очень просто, — я отпустил дочь и посмотрел ей в глаза, — я отдал тебе часть своей силы, и теперь ты принадлежишь к пантеону младших богов этого мира, правда пока единственная в нём.

— Как это? Что это значит? — теперь Маша выглядела испуганной, — я теперь тоже должна опускать головы в чашу на Алтаре?

— Нет, не должна, — я погладил дочку по голове, — со временем ты узнаешь, что это значит, а времени этого у тебя теперь вечность.

— Рекс, — я обратился к охраннику, зная, что он меня в любом случае услышит, — приставь к моей дочери валькирию.

— Слушаюсь, господин! — ответ откуда-то заставил меня улыбнуться…

— Вот видишь, дочка, это обязательный атрибут твоего положения, — я снова уставился на чёрную махину за городом, — но мы здесь не для того, чтобы обсуждать наше государство. Нам нужно избавиться от этой штуковины и собрать все души, которые до сих пор томятся внутри.

— Попроси духов, — голос дочери как-то чарующе прозвучал среди окружающей тишины, — попроси их, чтобы они собрали для тебя все головы, ведь для духов нет преград.

— А в этом есть что-то, — я почесал подбородок и пригладил бороду, — но только не духов, для начала.

Я закрыл глаза, и мысленно обратился к Маатхи, моему вечному помощнику.

«Маатхи, внутри инопланетного корабля томятся тысячи душ. Ты можешь помочь мне извлечь их?»

В моих видениях мне привиделся огромный медведь, который ходит вокруг части инопланетного корабля, как будто вокруг колоды с сотами и в какой-то момент он раскрыл лапами чёрную громаду, и стал вынимать оттуда стеллажи с капсулами, как будто это соты, и стряхивать их на землю, капсулы падали и разбивались. Тела внутри капсул моментально растворялись в воздухе, как будто были сделаны из пыльцы, а медведь слизывал высыпающиеся на землю кристаллы. И смотрел на происходящее, как зачарованный, пока медведь продолжал выковыривать из нутра корабля капсулы с телами. В какой-то момент, Маатхи достал совершенно другую кассету, в которой были не капсулы, а более мелкие контейнеры, осмотрел их, помотал головой и отложил стеллаж в сторону, затем ещё один, а потом ещё, всего с десяток таких стеллажей. Закончив ковыряться внутри хранилища, исполинский медведь пошёл в нашу сторону. Я не боялся его, потому, что знал — Маатхи мой друг, и сделать мне что-то плохое он не сможет, а медведь всё шёл, и ни как не мог дойти, пока я не понял, что он уменьшается в размерах, и казалось что он идёт на месте. Я протянул руку, и взял его как котёнка. Маленький мишка устроился на руке, и начал тереться о неё головой. Я же поставил его на стену рядом с собой, и Маатхи увеличился до своего нормального размера, подошёл ко мне, дыхнул тёплым воздухом мне в лицо, и улыбнувшись растаял…

Я открыл глаза, и первое, что я видел — это целую груду камней душ всевозможного вида и цвета, я буквально стоял среди камней. Второе, что бросилось мне в глаза — это разворочанная во все стороны инопланетная хреновина. Как будто она взорвалась изнутри. Думаю, что проводить какие-то изыскания внутри уже нет никакого смысла. А третье, что я увидел — это мои ошарашенные компаньоны. У Рекса было абсолютно бледное лицо, он сжимал своё копьё, до белых костяшек, а Маша слилась по цвету со своей туникой. Если я сейчас же не вмешаюсь, то им понадобится помощь психиатра.

— Чего замерли? — я начал говорить как можно естественнее, — чудес давно не видали? Не стойте столбами, организуйте сбор и складирование кристаллов. Не щебёнка, души всё-таки. И найдите мне Ромула.

Глава шестнадцатая. Фермер.

Первый шок достаточно быстро прошёл. Надо отдать должное Маше и Рексу — они очень быстро организовали людей, и не просто собрали все камни, даже случайно упавшие со стены, но и отсортировали по видам и цветам, а Мойша, появившийся невесть откуда, и не обращая внимания на взрослую Марию, буквально потребовал, чтобы камни были посчитаны. Не считали только камни из мерзкого состава, хотя таких набрался почти полный мешок. Эти камни были предназначены для повторной переработки, поэтому считать их не было никакого смысла. В общей сложности у нас получился миллион пятьдесят шесть тысяч восемьсот семьдесят три камня. И ещё десять стеллажей с непонятным контейнерами. Как мне объяснил Ромул — стазис контейнерами со сгустками. В каждом по три штуки. На каждой полке по двадцать контейнеров, всего сорок этажей. Итого ещё двадцать четыре тысячи сгустков, которые не нужно заранее вынимать из контейнеров, и я понял, почему Маатхи отставил их без изменения. Если я захочу внести несколько характерных персонажей, то именно из сгустков я смогу получить оригинал. Хотя у меня было иное мнение, и получать оригинал я совершенно не хотел, поэтому поручил Ромулу разобрать стеллажи и перетаскать контейнеры к алтарю, каким бы утопичным это не казалось.

Но мне всё также не давали покоя останки космического склада, если раньше это было нечто монструозное, что возвышалось над городской стеной, то теперь перед городом открывалась картина свершившейся трагедии, монстр так и остался монстром, только теперь он разорван изнутри, и его огромные лохмотья поднялись высоко в небо словно какой-то невероятный и необъяснимый демонический цветок. Я даже представить себе не мог, как избавиться от этого «чуда», и единственной мыслью у меня стало вернуть туда, откуда взял — в пустыню красного континента. Где-то внутри мне было жаль ценных металлических деталей, но я не имел представления о том, как это можно «утилизировать». Когда я уже окончательно собрался в свою поддерживающую купель, у меня «зачесалось» где-то в сознании, было чувство, что я что-то забыл.

«Я могу помочь». Совершенно чётко в голове у меня звучал незнакомый голос, эдакий вкрадчивый шёпот.

«Ты кто?» — задал я мысленный вопрос.

«Я Земной Дух, я помогал тебе строить пустую стену и большой амбар».

«А как ты можешь мне помочь?» Такая мысль у меня даже не возникала раньше. Я помню, что земные духи помогали мне со стройкой и помогали чистить воду, но как Земной Дух сможет помочь мне разобрать огромный корпус инопланетного производства, который не является ни камнем, ни пластиком ни железом? Эдакий неведомый композит, который, однако, так легко разорвала сила Маатхи…

«А ты сможешь отделить металлические части?»

«Да, хозяин, смогу. Я заберу себе только камень»

«А зачем тебе столько камня?» Ответ духа немного меня удивил, я помню, что элементали прибирали в доме и на площади, и на дорожках, но я не знал, куда идёт весь этот мусор.

«В земле много пустот. Я смогу построить себе достойное жилище»

«Может быть ты и за территорией перед городом присмотришь? Скоро там будет много строек и поселится множество людей».

«С удовольствием, я буду гордостью своего отца и вашей тоже».

«Тогда иди, делай своё дело!»

«Я не разочарую вас-с-с-с….»

Голос в голове стих, а лепестки монструозного цветка начали ронять вниз отдельные куски материала. Не знаю, сколько потребуется времени, но духи весьма шустрые. А если он ещё элементалей наплодит, то скорость разбора громадины будет весьма неплохой.

— Папа? — меня отвлёк вопрос дочери, — ты чего завис?

— Решал небольшой вопрос, — сказал я и указал на останки корабля, с которого всё активнее сыпалась каменная крошка, — духи подрядились помочь.

— А я тоже смогу управлять духами? — Маша с удивлением смотрела на осыпающуюся конструкцию, — Ты научишь меня?

— Научу? Нет, — я улыбнулся в ответ на скисшую физиономию дочери, — ты сама всё узнаешь. Поговори с духами. Тут их не так много. Великий Дух Защитник в Портальном Храме, Великий Водный Дух Материнского Источника, Великий Земной Дух Нерушимых Стен в моём доме, Великий Дух Солнечного Света тоже в доме, в главном светильнике, Великий Дух Огненной Саламандры живёт в нашей кухонной печи, Великий Дух Воздуха также живёт у нас дома, он проветривает помещения и делает воздух всегда свежим.

— Ого, столько Великий духов в нашем доме? — моя дочь уже считает мой дом и своим тоже, но живёт в покоях для прислуги, так как гостевых комнат у меня нет, — а как с ними поговорить?

— Да очень просто, — я улыбнулся своей невероятно умной и находчивой дочери, — закрываешь глаза и просто зовёшь их по имени. Ты моя дочь, в тебе моя сила, и они не смогут не отозваться на твой зов.

— Я попробую, — Маша выглядела очень задумчивой, — а что я могу у них попросить?

— Я даже не знаю, — я задумался, а действительно — что? — думаю всё, что не повредит нам и мне, в частности.

— Ты их полностью подчинил своей воле? — Дочь удивлённо вскинула красивые брови, — а ты и правда могуч!

— Издеваешься, мелкая? — я усмехнулся, но в голову закралось сомнение, — просто я их создатель. Думаю, что они замкнуты на мне. Тут нет демократии, сплошной тоталитаризм, и наказание за все прегрешения только одно.

— Это я уже поняла…

Дальше разговор не клеился, все были погружены в свои мысли, а из огромного монстра перед городом уже были видны куски внутренней арматуры. Солнце постепенно клонилось к закату, и я решил пойди подкрепиться, так как постоянная суета последних дней меня совсем вывела из равновесия.

-Рекс, передай вперёд, чтобы приготовили мясо на стейки и хороший графин с вином, — я не поворачивая головы передал просьбу начальнику своей охраны, — я хочу сегодня отдохнуть. И пригласи фермеров и строителей.

— Будет исполнено, — послышалось откуда-то сзади.

Я шёл медленно, прогулочным шагом, моё настроение не располагало к разговору и все мои спутники быстро рассосались кто куда.

— А знаешь, организуй лучше сбор с утра, — я передумал, потому что и сам не хотел особо ни с кем разговаривать, — и пригласи Госпожу Иону, мне нужно кое-что с ней обсудить.

Вечер я провёл один, неторопливо приготовив себе несколько здоровенных стейков и запив целым кувшином вина. В голове не то, чтобы шумело, но настроение немного улучшилось. Я поднялся к себе и залез в душ. Ни что не могло так расслабить тело и отпустить мысли, как струи тёплой воды… Обтеревшись свежим полотенцем, а надо сказать, что после появления новых мастеров, качество и количество всевозможной продукции заметно увеличилось. Конечно, оно не было «божественным», но и обычным махровым полотенцем я тоже не гнушался пользоваться, благо, что элементали и вездесущий дух воздуха делали полотенца просто бесподобными. Если честно, я уже забыл про то, что пригласил эльфийку кое-что обсудить, поэтому немного удивился, встретив её на выходе из ванной комнаты.

Утро выдалось не самое прекрасное. Лето начинало только вступать в свои права и поэтому в горных лощинах по утрам начал подниматься туман. Так что несмотря на все рунные ухищрения, из своего окна в спальне я мог увидеть только размытые молочной мглой силуэты. Ночной «разговор» не принёс удовлетворения, я перестал чувствовать какое-то желание, поэтому реализовав физическую потребность, просто уснул. Хорошо ещё, что просыпался я всё-таки один. Не хочу никого видеть рядом в моменты пробуждения. Есть в этом что-то сакральное.

Я не стал сразу вскакивать и бежать к новым свершения, а потянувшись на огромной кровати, уставился в потолок, обдумывая всё что уже произошло и что планировалось. Относительная сумбурность моих действий постепенно вычленяла основные моменты, на которые необходимо уделить особое внимание. Мелкие частности перестали быть хоть как-то значимыми. Передо мной была реальность, говорящая о том, что сейчас я принял ответственность за несколько сотен людей и ещё более миллиона в перспективе. Я отлично представлял, что с увеличением числа подданых не смогу вникать в личную жизнь каждого, и мне придётся поменять тактику поведения. Нужно не самолично создавать блага, а делать возможным их воспроизводство в системе.

Если рассматривать необходимость строительства зимнего сада, то я могу принять в этом личное участие и сделать всё как надо, или заставить людей изготовить всё своими силами, что будет дольше, однако поможет им освоить новые методы строительства, быстрее приспособиться к Мироустройству и, в конечном итоге, научит жить в новом мире самостоятельно. Этот мир подчинён духам, но никто кроме меня не способен с ними разговаривать, значит нужно создать возможность для людей разговаривать с духами. В этом мире во всю силу работает рунная магия, но кроме меня никто не может ей пользоваться. Значит и эти пробелы нужно восполнить, если не на моём уровне, то хотя бы на уровне готовый рунных вязей, которые можно как минимум выучить и использовать на начальном уровне. А это значит, что необходимо развивать магическую школу…

Мой мир — это крайне сложный механизм, который должен состоять из множества деталей, и вот эти детали я и должен сейчас создать. В этом механизме каждый винтик должен иметь значение, иначе однажды не работающий винтик может отгнить и заклинить всю систему. Я начал создавать общую систему с созданием мастеров, которые скоро возглавят свои цеха, создадут подмастерьев и после этого вырастет настоящее иерархическое дерево, благодаря которому я смогу управлять своим миром, а не быть ремесленником, который постоянно что-то мастерит. Сейчас моя библиотека стала научным центром, из которого новые поселенцы черпают всю начальную информацию, и пополняют общую базу своими знаниями.

Я лежал и думал о том, как будет развиваться мой мир, вспомнил все свои неудачи, ошибки в проектировании, планировании. Даже стадо неандертальцев, которые оказались не готовы к новым реалиям, как и я. Теперь я очень хотел избежать прошлых ошибок, и чтобы исполнить своё желание, мне нужно будет учиться самому. Времени у меня — вечность, поэтому я смогу поработать со многими учителями. И для начала я хочу построить ещё одно два крыла дома, для дочерей, и циклопическую теплицу, которая станет изначальной житницей для моего народа.

Я оделся в свой любимый медвежий наряд и вышел в холл, в котором меня как обычно ждал Рекс. Я посмотрел на его каменное лицо и мне в голову пришла одна мысль, которую я решил реализовать, не откладывая в долгий ящик.

— Тан Рекс, — под моим взглядом мой военачальник немного осунулся и потерялся, — я хочу, чтобы впредь в мои покои заходили только когда я лично дам такое разрешение, без исключений.

— Слушаюсь, Сир Ториус, — короткий поклон означал полное повиновение, — я не допущу исключений.

— Как идёт дело с созданием и оснащением гвардии? — я задал ещё один интересующий меня вопрос, — сколько сейчас у нас гвардейцев?

— Тридцать, включая меня, Сир, — ответ Рекса меня озадачил, — по числу медальонов, остальных считаем рекрутами.

— Оснащение гвардейцев и рекрутов отличается? — меня заинтересовало делают ли различие между гвардией и новобранцами, — или разница только в амулетах?

— Нет Сир, — Рекс нравился мне своей без эмоциональностью и каменным лицом, — рекруты имею простое обмундирование.

— Рекс, а скажи-ка мне, — ещё один вопрос очень долго мучал меня, — а почему ты, наследный принц, служишь мне, простому безродному человеку?

— Сир, не приуменьшайте своё величие, — Рекс вытянулся в струнку, — вы создатель этого мира, и кто знает каких высот вы сможете достичь, может быть вся вселенная прогнётся под Вами. Мой народ живёт очень долго, и я думаю, что ещё увижу Ваше величие в известной вселенной.

— Допустим, — я не спускал с эльфа пристального взгляда, — а тебе какой с этого прибыток?

— Для меня честь войти вместе с Вами в круг создателей этого мира, — Рекс сейчас напоминал больше говорящего истукана, чем разумного, — как и для всех жителей этого города. В моём мире я был шестнадцатым в очереди на трон, а значит моё право было лишь номинальным.

— Я понял тебя, — на самом деле наследного принца дома О’Рей не сложно было понять — лучше быть первым в деревне, чем непонятно кем в городе, — сколько ещё тебе нужно медальонов?

— Сколько вы сможете сделать, Сир, — ответ Рекса в принципе соответствовал моим ожиданиям, — желательно ещё знаки отличия для подразделений.

— Почему ты не закажешь такие знаки ремесленникам? — я вопросительно уставился на Рекса, — они могут сделать тебе их сколько угодно.

— Только те знаки имею значение, которые создали и передали Вы лично, — засранец, он наверняка уже попробовал повторить гвардейские знаки, — только благословление создателя придаёт сил.

— Хорошо, будут тебе знаки, — я улыбнулся — несколько дней кропотливого труда мне обеспечены, — распорядись, чтобы доставили материалы для знаков, а ещё красный щёлк и волчьи шкуры. И найди мне Мастера Моисея.

Рекс кивнул куда-то в коридор, и снова замер в ожидании.

— Пошли позавтракаем, — я хлопнул служаку по плечу, — составишь мне компанию, хватит стоять за спиной.

Для меня завтрак прошёл непринуждённо, я спокойно обсуждал дела с Мойшей и дочерью, а Рекс сидел весьма напряжённо, ведь для него было очень непривычно оказаться с хозяином за одним столом, между тем он постоянно переглядывался со стоящим в дверях гвардейцем, а тот, в свою очередь, отдавал какие-то приказы жестами за дверь. Через некоторое время к нам присоединился Ромул.

— Мастер Моисей, — я старался теперь обращаться ко всем официально, — не поведаете нам, что вы нашли в нашем новом складе вместе с Сэром Ромулом?

— Спасибо, Сир Ториус, — я не совсем понял за что спасибо, но слушал я Моисея весьма внимательно, — я рад доложить Вам, что в ста восьми контейнеров, что сейчас составляют наш центральный склад двадцать пять это специальная смесь для приготовления самоподнимающегося бетона и отвердитель для него, ещё десять контейнеров — это разборная опалубка различных видов, десять — окна и двери в разобранном виде, один контейнер со средствами механизации окон и дверей, но наш мир был беспощаден к механизмам, и теперь это просто металлолом, очень важно, что мы нашли десять контейнеров с совершенно замечательным полимерным стеклом, которое можно использовать для нашей задумки с теплицей, ещё есть мебель, но она не такая, к какой мы привыкли в этом мире, она больше похожа на солдатскую, не думаю, что это многим понравится, из полезного есть десять контейнеров с сухими пайками для поселенцев и столько же средств для очистки воды. К сожалению, все электронные приборы для улучшения качества воды превратились в мусор. Мусором стали и два контейнера генераторов и целых десять контейнеров содержат в себе оборудование для организации галактической связи, очень жаль, но для нас это совершенно бесполезный металлолом. Из полезного ещё было найдено пять контейнеров простой одежды и последние два — медицина. Множество картриджей и оборудования для нас бесполезны, но есть и простые инструменты и перевязочный материал, а это всё может быть полезным.

— Это всё? — я оглядел всех присутствующих, — я так понял, что многое для нас сейчас бесполезно.

— Это всё, Сир, — Ромул ответил за Моисея, — в нашем мире многие достижения разумных цивилизаций бесполезны.

— Я попробую поговорить с духами в хранилище, — я задумчиво рассматривал потолок в кухне, — может быть они помогут нам утилизировать ненужное и собрать полезные материалы.

— Такое возможно? — Маша подключилась к обсуждению прямо от дверей, — духи могут утилизировать отходы?

— Тан Рекс, что сейчас происходит с останками рейдера? — я задал вопрос командующему, так как он знал всё, что происходит в нашем городе, — какова ситуация за городом?

— Сир, на месте складского отсека наблюдается огромное скопление металлических деталей, — Рекс порывался вскочить, но я удержал его, — эти части достаточно малы, чтобы их можно было переносить. Вы можете позже осмотреть место.

— Хорошо, как обстоят дела с размещение жителей? — я переводил взгляд с одного присутствующего на другого, — готовы проекты домов?

— Сир, Мастер Орочи скоро прибудет и расскажет всё о ведении разработок и строительстве, — я удивлённо посмотрел на Рекса, так как не совершенно не помнил такого мастера, — У мастера Орочи нет знака мастера, но его признали все строители. Он стал нашим архитектором.

— И наш непреклонный Мастер Сулейман принял его как авторитета? — я был очень удивлён, так как мой Мастер строитель запомнился мне достаточно упёртым и волевым, умеющим отстоять свою точку зрения, — как так вышло?

— Мастер Орочи указал ему на несколько просчётов в проектировании и подсказал как наилучшим образом исправить проекты, — Моисей принял эстафету, — Мастер Карла помогает ему оформлять проекты зданий. Их набралось уже больше десятка.

— Даже так? — я посмотрел на всегда присутствующую на таких мероприятиях Карлу, — и что он предлагает интересного?

— Мастер орочи предложил создать единые стандарты строительства, — Карла смотрела на меня ясными глазами, не забывая при этом протоколировать сказанное, — у него очень много интересных идей, только он опасается высказывать некоторые из них Вам лично.

Что-то показалось мне в образе Карлы смутно знакомым, и кажется я начал понимать. Она немного округлилась, грудь её стала казаться больше, взгляд стал более томным. Или Мойша очень хорошо её кормит, или…

— Мастер Карла, разрешите я задам вам вопрос без протокола, — я заметил заметавшийся взгляд Мойши, — а не беременна ли ты? Что-то есть у меня такое подозрение.

Карла порозовела, и опустила глаза вниз, в принципе мне не нужно было других ответов, но тем не менее.

— Да, Сир, так получилось, — Карла, казалось, вот-вот расплачется, — в прошлой жизни я не могла иметь детей, и думала, что так будет и здесь.

— Это очень хорошо, Карла, и тебе нечего стесняться, — я подмигнул Моисею, — может быть это будет первый ребёнок, рождённый в этом мире?

— Но Сир, мы даже не женаты, — Карла опять застеснялась, — я думала вы сначала обвенчаете нас.

— Хм.. Карла, продолжай вести протокол, — я немного задумался и начал постукивать пальцами по столешнице, — а зачем вам венчаться? Для чего? Вам нужно, чтобы я стал свидетелем ваших дел в постели? Или для того, чтобы зачать ребёнка вам нужно моё разрешение? Или может быть один из вас претендует на имущество другого? Или кто-то из вас хочет стать главным среди вас? Ответьте мне на один вопрос, оба, вам нравится, то, что сейчас происходит между вами?

— Да сир, Карла ответила немного раньше Моисея, но их ответ был одинаков, — я обрела здесь счастье.

— И что для того, чтобы быть счастливой тебе нужно моё разрешение? — я посмотрел в глаза каждого присутствующего, — каждый родитель обязан растить и воспитывать своё дитя, не зависимо от каких-то свадеб или благословлений, и если он не может или не хочет заботиться о своём ребёнке — то о нём позаботится государство, но в таком случае, родитель будет лишён права просить у ребёнка помощи в старости.

— Это твой закон? — Маша посмотрела на меня с каким-то торжествующим видом, — я могу записать его?

— Пусть будет так. — я сжал руку в кулак, — никто не ограничивает личный выбор, но также никто не снимает ответственности за принятые решения.

В этот момент в дверях показались два мастера — признанный и не признанный. Огромный турок, который своей железной волей взял контроль над двумя цехами — строительным и камнедобывающем. Он успел доказать свою полезность и был отмечен мною лично. Другой — невысокого роста и немного щуплый азиат, скорее всего японец, обладающий глубоким и пронзительным взглядом.

Оба встали перед общим столом и слегка поклонились, причём Сулейман при этом прижал одну руку к груди, а орочи вытянул руки по швам. Значит с определением я не ошибся.

— Проходите, займите место за столом. — я рукой указал на два свободных стула, — уважаемый Орочи, я раньше не видел Вас, расскажите мне о себе.

Японец встал из-за стола, и постоянно кланяясь и не глядя в глаза начал свой рассказ:

— Меня зовут Орочи Ямамото, я родился в Киото, работал в архитектурном бюро, проектировал промышленные и жилые здания, — японец говорил не громко, но делая характерные японскому языку акценты и кланяясь при этом, — принял участие в разработке проекта восстановления электростанции в Фукусиме, после полевых исследований заболел и очень скоро умер. Благодарен Вам за возможность жить и приносить пользу.

Я подошёл к Орочи, и на его фоне казался просто гигантом, ведь разница в росте составила почти метр, но для меня это не имело никакого значения.

— Орочи, вас признали за равного другие мастера, — я положил руку ему на плечо, — значит среди нас вы равны. И позвольте мне поддержать мнение мастеров, Мастер Орочи.

Я протянул Ямамото знак мастера, который тот принял двумя руками с глубоким поклоном, затем поцеловал его, и прижав к груди ещё раз глубоко поклонился.

— Теперь, когда все формальности соблюдены, я вернулся на своё место, — давайте продолжим наше совещание. Только продолжим мы его на воздухе, нам нужно осмотреть космический отсек.

Все присутствующие быстро закивали в ответ на мои слова и быстро засобирались на улицу. Пока все суетились ко мне потихоньку подошёл Мойша, в его взгляде был какой-то вопрос.

— Чего тебе, говори быстро.

— Сир, не могли бы вы опустить в чашу мешок с мерзостью, — Мойша немного удивил меня, — там несколько тысяч камней душ, мне необходимо их посчитать и рассортировать, вот только мерзость в зачёт не идёт.

— Мерзость? — рядом со мной неожиданно образовалась Мария, — что это такое?

— Как тебе сказать, это непотребные души, — Мойша усиленно и часто кивал, — непригодные для моих целей. В основном шлюхи, воры, предатели, артисты и тому подобная шушера.

— Артисты? А их то ты почему причислил к мерзости? — Маша очень сильно удивилась, — Чем они тебе насолили?

Мне? Ничем. Они бесполезны. Я не хочу думать о пропитании гражданина, если он считает своим долгом лишь смешить публику или дрыгать ногами, — я направился к выходу, — но я могу показать тебе, что обычно получается из кристалла с мерзостью, вот только я не знаю, что там, ведь они все одинаковые.

Я вышел из дома и направился к Алтарю, к которому пара солдат притащила здоровый мешок с кристаллами.

— Раскройте мешок, — я отдал приказ солдатам, — Выбери любой кристалл, который тебе больше нравится.

Мария подошла к мешку и долго рассматривала кристаллы, которые лежали сверху. Было видно, что ей не очень приятно прикасаться к этим застывшим каплям гноя, но она выбрала один, который принял форму почти идеального ромбовидного кристалла, вот только внутри прозрачного кристалла был сконцентрирован клубок желтовато-серой гадости, который мои соратники ни за что не пропустили бы.

— Ты хочешь этот? — я посмотрел на кристалл, пытаясь понять, что за гадость я держу сейчас в руках, — наколи его о пирамиду, заодно проверим твою божественную сущность.

— Ты думаешь, у меня получится? — Маша как-то недоверчиво посмотрела на Алтарь, — а если он просто рассыплется?

Я ничего не ответил, только кивнул в сторону Алтаря, Маша, глядя на мою непреклонность, положила выбранный кристалл на постамент Алтаря, а из мешка взяла первый попавшийся уродливый кристалл, и с размаху насадила его на пирамиду. Над алтарём образовалось опалесцирующее облачко, быстро сжавшееся в женскую фигурку, весьма вульгарного телосложения. Широко расставленные ноги оставили открытым пространство между ними, соединяясь только где-то возле лодыжек, достаточно худые, тощая задница и маленькая торчащая грудь не добавляла привлекательности дамочке в моих глазах. Довершала картину блёклая кожа, непонятные серые глаза, острый нос и светлые волосы. Я вспомнил анорексичных «красавиц» из прошлой жизни и передёрнулся. Деваха сошла с постамента и оказалась передо мной. Она не показывала никакой покорности, или благодарности, а шла так, как будто ей было привычно щеголять в таком виде. Я не хотел принимать её клятв или ещё чего-то, и для себя уже определил её судьбу, но тем не менее дочь должна получить урок.

— Ты кто? — я задал вопрос, глядя сверху вниз на неприятное для меня создание, — говори быстро.

Недалеко от нас собралось достаточно зрителей, но никто не хотел подходить ближе, и выяснять, чем мы занимаемся.

— Я Лора Стрит, — достаточно дерзко начала девица, — А ты кто, и где мой менеджер?

— Менеджер, и кто же ты такая, — я с презрением смотрел на раздражающую меня тварь, но пока не хотел отрывать ей голову, спектакль ещё не окончен, — что у тебя есть свой менеджер?

— Ты в своём уме? — Девка была уже приговорена, но ещё не знала этого, — я известная фотомодель, ты должен знать об этом! Где я?

— Вот видишь, Маша, — я обратился к дочери, — это яркий представитель модельного бизнеса, скорее всего она сдохла от передозы, и теперь выпендривается передо мной, совершенно не отдавая себе отчёт о том, куда она попала.

— Ты чего отвернулся, мы с тобой не договорили! — девка, имя которой я даже не собирался запоминать продолжала выводить меня из себя, — ты не ответил на мои вопросы!

Я не стал ни чего говорить, только быстрым движением руки свернул ей шею.

— Великий Земной Дух, забери себе это тело, я не хочу спасать её душу.

Как только я произнёс эти слова, тело убитой заволокло серым туманом, а затем оно исчезло с плит площади, не оставив после себя ни чего.

— Ты считаешь, что я жесток? — Маша стояла совершенно потрясённая, — а ты думаешь, что в том кристалле, что ты так заботливо отложила кто-то хороший? Заблудшая овечка? Ошибаешься, там скорее всего какой-нибудь предатель перебежчик или снюхавшийся рокер, или ещё какая опасная тварь. Обычно мы подвергаем такие кристаллы вторичной переработке.

Я взял рукой мешок, который гвардейцы несли вдвоём, и аккуратно переворачивая его, начал высыпать кристаллы в чашу, долго они не задерживались и почти моментально тонули. После того, как утонул последний кристалл, я укала дочери на тот камень, который она отложила в сторону, и Мария кинула кристалл в чашу, после чего он утонул так быстро, как будто его кинули просто в воду. Через некоторое время кристаллы начали всплывать, но уже изменив свою форму и обретя благородные цвета, а я собирал их с поверхности крови и скидывал обратно в мешок. Как обычно вернулось не более четверти объёма мешка, а если учесть то, что многие очищенные камни были ещё и крупнее заброшенных в чашу, то выход чистых кристаллов оказался гораздо меньше четверти.

— А где остальные? — Маша внимательно следила за моими действиями, — почему так мало вернулось?

— Потому, дочь моя, — я погладил Машу по голове, как ребёнка, — что не все люди так хороши, как мы о них думаем, и они не могут покинуть чистилища, навсегда растворяясь в великом ничто.

Когда урок был окончен, мы отправились изучать останки космического монстра. Мне было интересно лишь только то, что мне отдал Земной Дух, поселившийся в долине перед городом. Предстоит ещё много строек, и материала нужно ещё больше. В моих планах было притащить сюда цитадель, поэтому разобраться с тем, что тут уже есть — первостепенная задача.

За раздумьями дорога не заняла много времени. Стоя перед опускающимися воротами, я ожидал увидеть что угодно, ведь с подобной утилизацией я ещё не сталкивался. Медленно расширялась полоска света, открывая нам вид на долину, который теперь не омрачался видом циклопического сооружения, но на его место пришла огромная куча сверкающих на солнце балок, труб, лонжеронов, каких-то проводов. Всё это выглядело так, как будто грузовик вывалил из кузова кучу мусора, чтобы разобрать и использовать что-то из этого, придётся потрать сотню лет, так как некоторые элементы космических конструкций достигали в длину полукилометра. Меня увиденное привело в ярость. Мои кулаки сжались, захрустев суставами, такого отношения к поставленной задаче я не ожидал.

— Земной Дух Долины!!!! Твою мать! — я заорал так, что казалось горы задвигались, — ты хочешь, чтобы я уничтожил тебя??!!

«Создатель, чем я прогневил тебя?»

— Ты хочешь, чтобы я сам разбирал всё это??!! — моему негодованию не было конца, — ты не мог рассортировать материалы? Не мог аккуратно всё сложить? Ты раскидал ценные ресурсы на половину долины, как я, по-твоему, должен их использовать?

«Я сделаю всё как вы хотите, Создатель»

— Нет, этого слишком медленно!! Собери братьев, и чтобы к вечеру всё было исполнено!! — я чувствовал в себе силы развоплотить разозливших меня духов, и им тоже передалось это моё понимание, — Выполнять!!!

Пришедшие со мной разумные стояли, раскрыв рот, не решаясь сказать хоть что-то, и в этот момент такое поведение было самым разумным. Я же шёл к груде инопланетного железа, как будто от того, что я буду находиться в эпицентре, что-то изменится. Однако вокруг стоянки инопланетного корыта начиналось что-то невообразимое. Откуда-то появился призрачный здоровяк, сильно похожий на гнома и начал размахивать таким же призрачным кнутом, а по всей огромной куче металлолома забегали пыльные вихрики, покрывая всю груду плотным туманом, я шёл достаточно быстро, но не успел дойти до залежей, как вся куча покрылась абсолютно непроглядным туманом. Дальше идти смысла не было никакого. И я просто стоял и смотрел на огромное облако, покрывшее часть долины и время от времени колыхающееся.

Никто не посмел не то, чтобы нарушить тишину, но даже пойти за мной, ну почти никто. Мария сейчас оказалась рядом со мной. Ну и конечно Рекс, этого мужика и палкой не отгонишь, и что ему какой-то там гнев бога.

— Папа что это? — дочь выглядела немного испуганной, — это такое колдовство?

— Нет Машуля, это я сейчас духов поругал за плохо выполненную работу, — Я улыбнулся, глядя на вытаращенные глаза дочери, — сейчас всё быстро поправят и мы продолжим.

В этот момент из тумана вышел призрачный здоровяк и молча поклонился мне. Я сделал ответный жест, а потом вслух сказал:

— Я рад, что тебе удалось быстро взять всё под контроль, — я протянул призраку руку как для рукопожатия, — прими мою благодарность Великий Земной Дух Нерушимых Стен!

В этот же миг вся фигура духа заискрилась золотистыми искорками, переливаясь огоньками как рождественская ёлка, и после этого я услышал тихий, немного скрипучий голос:

— Спасибо тебе создатель! — ставший более осязаемым дух поклонился мне, — твоя благодарность бесценна для меня. Моя верность тебе будет безгранична!

— Ты теперь можешь говорить? — я был искренне удивлён, ведь раньше я мог слышать духов только мысленно, — что произошло?

— Твоя благодарность дала мне возможность сделать ещё один шаг от бесплотного духа к младшему богу, — Великий Дух ещё раз поклонился мне, — теперь я могу управлять всеми Земными Духами от твоего имени, Создатель.

— Да уж, интересный поворот, — я машинально почесал подбородок, — кучу железа то разберёте?

— Уже всё сделано, Господин… — Крепкий гном поклонился и растаял вместе с туманом.

— Великий Земной Дух, а за домом ты так и будешь следить?

Ответом мне стало легкое покалывание кончиков пальцев. Значит дух ответил утвердительно. А между тем налетевший ветерок разогнал остатки тумана, и мне предстала не бесформенная куча металла, а ровно уложенные балки, прутья, трубы, пачки листов и аккуратные штабеля серебрящихся на солнышке металлов. Теперь огромная куча стала не просто кучей, а настоящим складом металлов, которые теперь можно спокойно использовать. Я подошел к штабелю серебристого металла и сконцентрировал внимание на нём, я давно уде так не делал, но узнать, что за металл передо мной я по-другому не в состоянии.

«Ири́дий — очень твёрдый, тугоплавкий, серебристо-белый переходный металл платиновой группы, обладающий высокой плотностью»

Полезная штука, нужно просмотреть все кучи, чтобы понять, что и где. Поэтому следующие минут сорок я ходил от кучи к куче, чтобы узнать, что тут мне привалило.

«Цирко́ний — блестящий металл серебристо-серого цвета. Обладает высокой пластичностью, устойчив к коррозии»

«Ни́кель — это пластичный, ковкий, переходный металл серебристо-белого цвета, при обычных температурах на воздухе покрывается тонкой плёнкой оксида. Химически малоактивен»

«Палла́дий — относится к переходным металлам и к благородным металлам платиновой группы (лёгкие платиноиды). Простое вещество палладий при нормальных условиях — пластичный металл серебристо-белого цвета»

«Ро́дий — твёрдый переходный металл серебристо-белого цвета. Благородный металл платиновой группы»

…

И много ещё разных металлов, включая и платину, и золото, и серебро. Это работа для Мойши, которого теперь нужно организовать, пока он сам не организовался.

— Тан Рекс, организовать охранение, — я не переживал, что кто-то сопрёт что-то из злого умысла, а вот для пользы дела растащить вполне могут, — Мастер Моисей всё опишет, посчитает и пристроит в склад, вместо хлама.

— Выполняем, Сир, — я краем глаза уже видел, как десяток гвардейцев берут в «кольцо» штабеля с металлами.

Но сейчас моё внимание было приковано к аккуратной стопке балок, из какого-то непонятного сплава, очень похожего на титан. Принадлежность к летающей технике угадывалась потому, что по внутренней стенке балки были сделаны облегчающие отверстия. Я попробовал приподнять верхнюю, и оказалось, что она гораздо легче, чем кажется на первый взгляд. При этом смять балку я смог с большим трудом. Это уже очень хорошо, так как я увидел перед собой идеальный материал для возведения купола моей теплицы. Длинной балки были метров пятьдесят, поэтому в принципе можно их использовать целиком, даже резать не придётся, только загнуть как следует и всё.

— Сэр Ромул! Ты как нельзя вовремя, — я буквально поймал пробегавшего мимо меня тифлинга, — расскажи-ка мне, что за материал для остекления в складе у нас лежит?

— Стандартное полимерное стекло с односторонней пластичностью, — Ромул уставился на меня часто моргая, — а тебе зачем?

— Смотри, чего осталось от вашего склада, — я показал Ромулу штабель из балок, — видишь, как удобно, перфорация есть уже, то есть крепить можно что угодно, лёгкая и длинная балка, изогнём как нам надо и теплица готова!

— Изогнём? Как ты себе это представляешь? — Ромул скептически покачал головой, — этот метал трудно изогнуть в принципе…

Я загорелся идеей использовать полученный материал, поэтому разровняв песок я начал чертить схему и делать не хитрые расчёты. Я так увлёкся этим, что не заметил людей, собравшихся вокруг меня. Мойша что-то комментировал, едва шевеля губами, а Карла быстро делала записи, рядом потихоньку перешёптывались строители и кузнецы, делая руками характерные жесты… Так не пойдёт.

— Так, господа, займитесь делом, а мне нужно подумать, — я вскочил на ноги и быстрым шагом направился в сторону ворот. За мной увязался Рекс, но я жестом остановил его, мне действительно нужно подумать, причём в одиночестве. А где лучше всего думается? Вот и я не знаю, но в этот раз решил забраться на воротную башню.

Люди в долине копошились как куча тараканов, постоянно что-то перетаскивая с места на место, подъезжали повозки, запряженные турами, кто-то что-то кричал, в общем происходила обычная людская суета. Между тем были слышны и женские голоса где-то в городе, весёлый смех, мычание коров, где-то кричал петух, и всё это перекрывалось весёлым щебетом птиц, который бывает только в разгар весны. Ароматы трав доносились до меня с тёплым ветром, солнечные лучи пока ещё ласково грели кожу. Мне почему-то захотелось смастерить шезлонг и улечься загорать, но один только взгляд на западную стену, что тянулась ровной лентой вдоль всего города вернул меня на землю. Недо что-то думать со строительством. Мыслей в голове было много, но как их реализовать?

Я вспоминал, что мы смогли получить из бывшего космического склада? Перфорированные балки из прочного материала, длинные прутья, куча труб разного диаметра. А ещё материал для куполов… незаметно для себя я представил долину как рабочий стол, передо мной лежали кучи материала, который я мысленно перебирал в руках, пока не придумал, ка нужно поступить. Из длинной пятидесятиметровой балки, которая сейчас была не больше прутика ивы я сделал эллиптическую дугу, которая одним концом хорошо ложилась на стену, а другой конец можно было бы упереть или даже воткнуть в землю, обеспечивая полосу около сорока метров, но скорее всего меньше.

Потом, используя автоматический режим я начал гнуть остальные прутики, и картина начала складываться, и вдоль стены появилась ажурная металлическая конструкция. Чтобы всё получилось правильно, я мысленно достал из склада лист полимерного стекла, который удобно скатывался в трубочку в одном направлении, а в другом был подобен стали, и раскладывал «балки» по этому листу как по мерке. А чтобы прутики не расползались, я продевал через маленькие отверстия тоненькие проволочки, которые в большом количестве лежали в долине. Чтобы проволочки не скользили, я слегка прижимал пальцами прутики, они слегка деформировались и прочно зажимали проволочки. Через некоторое время каркас был готов. Я оглядел своё строение и остался доволен! Вот именно так мы и будем делать. Внезапно на меня накатила какая-то усталость. Я лёг на тёплые плиты башни, и закрыл глаза от светящего яркого солнца, затем подложив руку под голову просто заснул.

Мне снилась вся моя жизнь, детство га Земле вперемешку со становлением на Дейдаре. То я бегал по лесу, играя с приятелями в войнушку, то разделывал дикого кабана или обтачивал камни, потом я вспомнил жену, которая почему-то дружила с Урсулой и Ионой, мне вспомнились дни рождения, на который Ромул произносил красивые тосты и Алексей весело ему поддакивал, подливая мне водку из бутылки с зелёной этикеткой в золотой кубок. Потом я вместе с отцом строил наш дом, из адамантовых брёвен, подоткнутых сухим сфагнумом, а во дворе на цепи весело лаял Маатхи. Сотни мелких Гаррах галдели, сидя на проводах и гадили на землю противными кристаллами. Я готовил с матерью хлеб в большой адамантовой печи, а крепкий Земной Дух месил нам тесто. Мои маленькие девочки играли вместе с малышом Дитером, а присматривала за ними повзрослевшая Мария. И соединяла всё это непонятно, перемешанное многообразие красивая музыка, которая лилась отовсюду и постепенно становилось понятно, что это пение прекрасного хора, очень похожее на старинную молитву. Такой прекрасный и добрый сон, из которого совершенно не хотелось уходить, ведь только сейчас я начал понимать, насколько я устал. А пение не прекращалось, и действовало на меня уже как будильник. Значит нужно вставать, хотя и не хочется…

По началу я не понял, где нахожусь. Насколько я мог вспомнить, я заснул на каменных плитах крыши башни, а теперь надо мной какой-то купол из шкур и веток. Когда я успел построить шалаш? На улице еле слышно капал дождь, но вода почему-то не попадала под крышу шалаша. Интересно, с чего бы это шёл дождь? Днём погода была совершенно не предрасполагающая к дождю. Я потянулся и попытался встать, но далось мне это с огромным трудом, как будто все кости срослись между собой и теперь приходилось ломать суставы, но немного поразмявшись я всё-таки встал на карачки, и выполз из шалаша. Вокруг него стояло множество факелов, да, именно факелов, а именно обмотанных чем-то деревянных палок, и чадящих смолой. В моём мире я использовал светящиеся кристаллы, а не делал грубых горящих палок. Я окончательно вылез из шалаша под мелкий осенний дождик, на улице вечерело, серое свинцовое небо низко висело над головой, вокруг были видны пожелтевшие деревья, а горы буквально горели огнём из-за множества растущий там клёнов.

Какого хрена? Единственное о чём я сейчас смог подумать. Я же уснул только в обед, и на дворе была веста, почему сейчас глубокая осень? Я осмотрел шалаш, он был достаточно добротно сделан, вокруг кто-то заботливо соорудил защиту от воды. Это был даже не шалаш, а скорее беседка, только обтянутая кожей, и не абы какой, а не плохо выделанной, и хорошо приделанной к опорным рейкам, а факела не просто палки, а куски ароматного дерева, типа сандала, обмотанные просмолёнными верёвками, пахнущими ладаном. Нет, ну правда, какого хрена? А самое необычное, так это речитатив молитвы, который так и не выходил из моей головы. Я даже не пытался разобрать что это, просто какой-то серый шум, и я поначалу подумал, что это просто моя башка трещит из-за того, что уснул под солнцем. Однако постепенно я начал понимать, что это не просто серый шум, а несколько десятков голосов, которые с небольшой разницей в словах и во времени произношения повторяют практически одну и ту же фразу: «Отец наш создатель, просим вернись к нам»…

«Про, что это?»

«Про, ты здесь?»

«Вспомогательный тактический интерфейс проходит процедуру загрузки, выход на режим через тридцать секунд».

— Какого хрена тут происходит?

«Тактический вспомогательный интерфейс с кодовым именем Про, приветствует вас!»

«Что происходит?»

«Произошла перегрузка нервной системы и перерасход энергии, вследствие чего вы потеряли сознание»

«Как это?»

«Вы впали в режим анабиоза и восстанавливали силы»

«А почему сейчас осень?»

«С момента последней активности прошло три местных года семь месяцев и восемь дней»

Я сел на пол и обхватил голову руками, в которой непрерывно звучали слова молитвы. Теперь мне стало понятно. Я строил теплицу, грёбаный фермер, и похоже, что строил её на самом деле. Я посмотрел на запад, и увидел сверкающую полосу, спутать её с чем-то ещё было сложно, поэтому чтобы не терять времени, я прямо по стене побежал в ту сторону…

Глава семнадцатая. Пока меня не было.

Было очень странно, но ни одного солдата гвардейца я не встретил по дороге, что было совершенно не похоже на Рекса. Я бежал всё быстрее, пока не понял, что меня окружают какие-то странные окна, как будто сделанные из мыльных пузырей. Я остановился, и стал осматриваться по сторонам, окна были буквально везде, мир как будто состоял из одних только окон, даже не окон, это как будто шестиугольные ячейки, и выходя из одной, ты тут же оказываешься в другой. Так вот они — короткие пути! И это не просто мыльные узоры! Если приглядеться, то в этих узорах можно увидеть разные места — горы, реки, долины, даже западная стена угадывалась в этих узорах. Я не знаю, как это делал Ромул, но я представил в одном таком окне, или точнее перегородке, западную стену, и она всё чётче стала видна в стенке пузыря, а потом я просто шагнул туда.

Первоначальный шок быстро прошёл. Так как сделав всего шал я оказался на той самой западной стене, а теплица, а она была уже готова, светилась за моей спиной. Прямо из стены шли металлические стойки, метра по три высотой, застеклённые странным материалом, очень тёплым на ощупь, но при этом и очень прочным. За стеклом было видно, что внизу расположено множество грядок, засаженных всевозможными растениями, а под потолком висят мои «лампочки» в золотых оплётках. Помнится я сделал их достаточно много, так как планировал строить дома для поселенцев, теперь они освещали гигантскую теплицу. На самом деле я не просто представлял себе проект, я на самом деле строил! Это не вероятно! Молитвы в голове тем временем не прекращались. И я перешёл в долину, где раньше лежали части корабля.

Сейчас на этом месте ничего не было, было видно вспаханную по осени землю, были видны строения ферм, расположенные за городом, даже были видны дома поселенцев, из окон которых лился свет. Сейчас за пределами города можно было увидеть несколько хуторов, откуда были слышны звуки ферм и доносились звуки молитвы, которые произносились, скорее всего ребёнком или совсем юной девушкой. Я решил посмотреть, что это такое, и потихоньку пошёл на звук. Чем ближе я подходил к небольшому хутору, тем яснее я слышал просьбу к Создателю поскорее вернуться. Звук шёл из достаточно большого строение, которое служило коровником или свинарником, это мне уже было не очень понятно снаружи, из окон лился неяркий свет. Я подошёл к окну, и увидел, как совсем хрупкая девчушка, я даже не помню, чтобы такие появлялись из кристаллов при мне, стоит на коленях и молится перед немного кривоватым алтарным камнем, на котором высечено небольшое изваяние, скорее всего меня, но оно было совсем не похоже.

Я не удержался, и открыл скрипучую дверь, в благоухающий свиньями «храм», и под весёлое похрюкивание оживившихся хрюшек, едва успел поймать девушку, которая метнулась было к противоположному входу в свинарник.

— Стой! Не обижу! — я аккуратно поймал совершенно хрупкое тельце, — ты чего тут делаешь?

— Отпустите меня! — девушка начала верещать так, как будто я полез под её тунику проверять всё ли там в порядке, — папа!

— Папа? В смысле папа? — я стоял совершенно ошарашенный, но девушку так и не отпустил, — тебе сколько лет?

— Папа!!! Помогите!!! — девчушка трепыхалась одними только ногами, висящими достаточно высоко над землёй, а руки были плотно прижаты к телу, так кая держал девушку двумя руками, — Не ешь меня чудовище!

Я хотел было что-то сказать ещё, но тут почувствовал, что меня что-то тычет сзади, обернувшись, я увидел крепкого мужичка, который со всем своим народным усердием тыкал меня во всякие места вилами.

— От еть, страхолюдина! Пусти дочу! — мужику было совершенно плевать, что почти вдвое выше его, он кидался на меня с таким остервенением, что казалось сейчас на самом деле поцарапает меня или порвёт вечную медвежью куртку, — Пусть кому говорят! Фулюган! Вот Мастеру Гансу расскажу, быть тебе поротым, поганец!

Я на всякий случай отобрал у мужика вилы, и взял его за шиворот, прежде аккуратно отпустив девчушку, которая, однако, не убежала, а схватила ещё одни вилы, которые тут же наставила на меня.

— Вы кто такие, люди добрые? — я задал самый первый, пришедший мне на ум вопрос, — и чего вы тут так делаете?

— Что значит кто такие? — мужичок не оставлял попыток вырваться, и я дал ему такую возможность, — я Порфирий Мамонтов, а это доча моя, Дашенька, состоим на службе в фермерском цехе Мастера Ганса Лемана.

— Мастера Ганса Лемана? — я немного удивился, — не помню такого.

— Ага, вот сейчас гвардейцы-то прибегут, — Порфирий уткнул кулаки в боки, — узнаешь тады хто есть Мастер Ганс и как чужих деток по ночам пужать!

На самом деле за дверью был слышен торопливый перестук каблуков, и очень скоро дверь буквально слетела с петель, а внутрь свинарника влетели два закованных в латы солдата, с пиками на перевес, а вместе с ними старший в доспехах, белого цвета. И сдаётся мне, что где-то я этот белый цвет уже видел… Но мне не дали вспомнить где, потому что старший буквально заорал:

— Свершилось!!!! — он бросил оружие и как был упал на колени, бухнувшись бронированным лбом в грязный пол свинарника, — Создатель вернулся!!!!

Дальше была сцена дружного падения ниц со стороны солдат, и немая сцена со стороны крестьян. Они буквально замерли, вытаращив глаза и свесив челюсти.

— Встаньте, воины, незачем вам доспехи навозом мазать, — вняв моим словам, солдаты со своим старшим встали и вытянулись по струнке смирно, если на стальных кирасах было мало заметно изменения, то на белоснежной броне теперь красовались во всю говённые кляксы, — кто сейчас управляет городом?

— Её Величество Леди Мария! — Солдаты дружно вытянулись в струнку, — Хранительница престола Создателя, святая защитница и заступница людей своих!

— Интересно, — дочь не дала ситуации пойти бесконтрольно и взяла всё в свои руки, — а где мой верный страж? Где Тан Рекс?

— Известно где, под домашним арестом, — Порфирий опередил гвардейца, — озорничать начал, вот и посадили под арест, а он и не сопротивлялся…

— Озорничать? — я пристально уставился в глаза гвардейца, — как это Тан, назначенный мной лично, Командующий гвардией, может начать озорничать?

— Дык когда королева Мария начала из коробок булыжники вытаскивать и оживлять их, Рекс как с цепи сорвался, нельзя так говорит, по другому надо, — я продолжал неотрывно смотреть в глаза гвардейца, — а королева на него осерчала и велела из покоев на свет не выходить боле, так и сидит, почитай как три года уже.

— А где сидит? — я чувствовал, что начинаю достигать нужной кондиции для тотальной аннигиляции, — где его покои?

— Так возле покоев господина его, — Порфирий запнулся, а потом продолжил, — то есть ваших.

— А Машка где живёт? — меня уже начало трясти от злости, — в том же доме?

— Нет, Сир, — теперь гвардеец был первым, — Великие Духи никому там жить не дают, там только Тан Рекс живёт. Леди Мария живёт во дворце на берегу озера.

У меня всё потухло внутри. То, от чего я хотел уйти догнало меня и тут. Маша оживила сгустки, не пропустив их через чашу, и теперь в мой мир прокралась мерзость. И я эту мерзость должен теперь извести! Я повернулся к Порфирию.

— Прими мою благодарность, смелый и честный труженик! — я положил свою руку ему на плечо и по всему его телу заиграли золотистые искорки, — будь таким и далее и достигнешь истинного счастья на земле моей.

— Спасибо, господин мой, — по щекам мужика потекли слёзы, он начал кланяться, постоянно дёргая свою дочь за руку, — да кланяйся ты, дурёха, кланяйся господину нашему!

— И ты прими благословление моё, — я положил руку на склонённую голову девушки, — пусть путь твой будет долгим и светлым.

Девушка озарилась сиянием, которое осветило весь свинарник, и было поприветствовано радостными визгами хаврошек, и с хрупкой и неказистой девушкой произошли разительные изменения — она стала выше, более статной, у неё округлилась попка, поднялась грудь, а лицо приобрело настолько совершенный и милый образ, что было заметно смущение солдат.

— Кто тебя хоть мыслью своей злобной тронет, — я посмотрел в глаза девушки, — тому смерть станет в радость.

Солдаты, которые начали было краснеть при виде преобразившейся красавицы, моментально побледнели и постарались спрятать глаза подальше, а пока я их рассматривал, не замелил, как Даша взяла мою руку и поцеловала, в знак благодарности.

— Я вас ещё навещу, — я погладил девушку по щеке, — надо вам помочь в хозяйстве. Гвардеец, веди меня к своей королеве!

Солдаты споро выскочили из свинарника, и побежали по направлению к городу, а я дёрнувшись было за ними, остановился и посмотрел на подобие алтаря.

— Кто это сделал? — я указал рукой на камень, — и почему стоит тут?

— Дык не пущаю людей к Алтарям-то, — Порфирий поёжился, — а некоторые Алтари и сами к себе не пущают всех-то.

— Не пускают к себе? — это был интересный поворот, — как это?

— Дык, как королева начала камни-то оживлять, — Порфирий опять поёжился, — Тан Рекс не сразу вмешался, он всё подле Вас был, охранял, стало быть, а как сцепился с королевой-то, так она уже много успела оживить, тыщу, не меньше! А то больше, мне не ведомо, но народу стала — тьма по окрестностям шариться.

— А когда Тан вмешался, что поменялось? — мне уже интересно стало, что было дальше, — камни перестали оживать?

— Истинно говоришь, господин, — Порфирий перекрестился, — вот те крест!

— Крест тут не работает, но я тебе верю, — я почесал подбородок, дурацкая привычка, — а потом?

— Потом половина алтарей перестала людей к себе пускать, да и в долине не все работать могли, — Порфирий опять поёжился, — в основном поселения теперь дальше от города, — там, на юге.

— Почему так? — я начал понимать, что произошло, — не смогли возрождённые королевой жить в городе?

— Поначалу жили, вот, как и я с дочкой, — Порфирий посмотрел на похорошевшую дочь и покачал головой, — потом с Мастером Гансом договорились и ушли за город ферму поросячью ставить. Не все, кого королева оживила плохими-то стали, много хороших людей, вот тот же Ганс — толковый мужик. А сброд туда ушёл, к морю, говорят.

— К морю? — я немного порадовался, что им не нашлось тут места, — а чем им тут плохо стало?

— Дык гвардейцы хулиганить не дают, — Порфирий опять поёжился, — да и Дашеньку мою снасильничали охломоны, да ты девка не хнычь! Тебя теперь сам Создатель благословил! Тебе за терпение твоё!

— Снасильничали? — я уставился на Порфирия, — Как это? Кто допустил?

— Дык я ж толкую то о чём, — порфирий прижал к себе насупившуюся дочь, — гнилые люди совсем появились, те кто поначалу в городе были, они другие совсем, и королеву не так сильно слушают, особенно как связалась она с каким-то хлыщом из новеньких, но я вот чего тебе скажу — это он её с ума сводит, и из-за него всё началось! Потому сила неведомая из отцовского дома то её и выставила!

— А алтарь ты сам сделал? — я рассматривал странный камень, было видно, что неизвестный мастер не очень умело выточил алтарь из целого куска туфа, стараясь вырезать статую создателя из мягкого материала, — или помог кто?

— Помог один парнишка, — Порфирий цыкнул на беспокойных свиней, — из цеха Мастера Сулеймана, Семёном кличут, он к моей Дашке всё ходит, помогает, стало быть, к юбке присматривается! Ты не думай чаво, он парнишка хороший, из старых поселенцев, добрый, лишнего слова зря не скажет. Так вот пожалился я как-то ему, что мол не пущают солдаты до алтарей, батогов вот дали, так он мне из куска горы и вырезал алтарь малый, дескать помощи у создателя просить. Мол, вернётся, всем счастье будет!

— Так значит? — интересный парнишка, этот Семён, — а что с Первым Рыцарем моим?

— Разноглазый который? — Порфирий прищурил один глаз, изображая Ромула, — так тот со своими сородичами и Бабой своей в храм пустые коробки от булыжников всё таскали, а потом как смута началась, так и вовсе в храме заперлись.

— Заперлись? — Я удивлённо поднял бровь, — так он снаружи запирается же?

— Так оно, конечно, да, — порфирий отряхнул с туники несуществующую пыль, — только заперлись они в храме, и дверь открыть теперь никак не можно, говорят. Я не знаю, в городе давно не был.

— А можно я твой алтарь посмотрю? — я присел возле странного сооружения, и мне стало понятно, что задумал мастер, — может поправлю чего?

— Так оно конечно, — Порфирий снова поёжился, — так пожалуйста, господин…

Я увидел в этом камне фигуру Тора, держащего на руках поросёнка, вот только выполнено было всё очень примитивно. Резать сейчас камень я не хотел, но несколько рун нанести могу. Поэтому я взял в руки писало и по краю «алтаря» написал: «Алтарь храброго свинопаса. Придаёт силы рукам и здоровья телу. Помогает растить свиней, приносит удачу в фермерстве. Можно подносить каштаны, жёлуди и злаки. Неуничтожим, нельзя перенести». Давно я не видел, как туф превращается в адамант, и как из непонятного куска камня появляется совершенная статуя. Теперь это был не бесформенный кусок камня, а круглый постамент, на котором стоит статуя совсем молодого Тора с маленьким поросёнком на руках.

— Это тебе Порфирий для помощи в делах, — поднялся на ноги, — подноси всякие свинячьи лакомства и увидишь, как всё изменится. А теперь до встречи, мне пора. Нужно очень многое поправить.

— Ну ты это, заходи если чё, — Порфирий утёр неловкую слезу, — мы всегда рады будем!

— Да, господин, заходи к нам! — Даша вцепилась в мою руку, — Мы тебя очень ждать будем!

Я представил себе окна, выбрал то, в котором было видно деревню на берегу моря, и шагнул туда.

Деревня больше представляла собой сильно разросшийся хутор. То, что в пелене окна показалось мне домами, на самом деле больше походило на большие африканские шалаши. Но в остальном — деревня жила! Я слышал весёлые крики, даже какое-то подобие музыки, если так можно назвать настукивание ритмичной мелодии на барабане. Хорошо, я вышел не в самой деревне, а не некотором удалении от неё. Впереди блестела широкая водная гладь, переливаясь в лунном свете. Если бы я не знал, что тут происходит, то всё может показаться вполне мирным. Запах моря едва чувствовался, вечерний бриз ещё не набрал свою силу, и наступила пора вечернего затишья. Однако некоторые нотки в «ароматах» деревни мне не сильно понравились. Нет, это не был запах фекалий или мочи, как можно было ожидать, это был запах беды, тот самый, который сопровождает все войны, запах гниющего человека…

Когда я подошёл ближе к домам, то стали видны отблески костров, и ритм барабанов стал отчётливее, а крики, которые я принял за радостные больше напоминали рёв болельщиков на стадионе. Надо полагать, что сейчас в центре хутора происходило что-то, на что мне было любопытно взглянуть. Совершенно никем не замеченным я прошёл к месту событий, оставаясь в тени шалашей и растений. За хруст веток я не переживал, так как звуки барабанов перекрывали любые другие. Так и оставшись незамеченным я пробрался к месту, откуда было видно всё, что происходило сейчас в посёлке. А посмотреть было на что.

Прямо посередине посёлка была выкопана яма в форме бублика, шириной метра три, не меньше. В центре ямы возвышалась достаточно большая площадка, метров шести в диаметре, а в самой яме были натыканы заострённые колья. По всему периметру извивались в первобытном танце совершенно обнажённые и перемазанные какой-то тёмной жидкостью женщины, принимая самые отвязные и похабные позы, чем периодически пользовались такие же голые и перемазанные мужчины, совокупляясь прямо у всех на глазах. Запах конопляного дыма, человеческого тела и гениталий вполне отчётливо доносился до меня. Но самое страшное, что к этой симфонии запахов примешивался ещё и отчётливый запах крови!

Кроме всеобщей оргии меня привлекло ещё и то, что происходило на площадке, я бы даже сказал арены. Там двое мужчин, не сказать, что крупных и мускулистых, пытались покалечить друг друга с помощью деревянных палок. В какой-то момент один из бойцов преуспел, и достал палкой по голове соперника. Убить таким образом он смог бы врятли, однако противник упал в круговую яму, и оделся на несколько кольев сразу. Сначала арену огласил вой побеждённого, а через мгновение рёв толпы поглотил победный крик чемпиона. Дальше начало происходить совершенно невероятное — несколько мужиков схватили повисшего на кольях бедолагу и потащили его к безумствующей толпе, где несколько совершенно обезумевших баб начали кромсать бедолагу маленькими, кривыми ножами. Периодически кто-то подбегал к ещё живому человеку и обмакнув руку в зияющую рану, затем мазал себя свежей кровью. Какая-то безумная девка подскочила к корчащемуся бедолаге и отхватила ему член, а затем засунув его себе в рот продолжила свои демонические пляски.

Сказать, что я был шокирован нельзя, я почему-то предполагал, что-то подобное, именно поэтому тщательно очищал кристаллы, не допуская развития подобного в своём мире. Но моя дочь попалась на уловки одного из этих отбросов, и не думая ни о чём, стала инструментом в его руках, но этим я займусь позже. Сейчас нужно исправлять ситуацию здесь. Сотни четыре беснующихся тварей нужно было как можно скорее уничтожить. Они не понимали, что таким нельзя больше жить, и с радостью жарили кусочки ещё живого соплеменника на костре, в то время как на арене началась очередная схватка. Действо было в самом разгаре. Девки отдавались всем желающим, мазались кровью, устраивали жуткие пляски, несколько человек лупили в импровизированные барабаны из кожи, натянутой на корявые деревянные обручи, а двое безумцев лупили себя палками, под дружные, одобрительные крики толпы.

Если я сейчас начну их убивать, то они разбегутся во все стороны, и мне придётся их искать по всем окрестностям, значит нужно сделать так, чтобы они ни куда не убежали.

«Великий Земной Дух, ты меня слышишь?» — начал мысленно звать земного духа, если, честно не особо надеясь, что он меня услышит, однако меня очень порадовал его ответ.

«Слышу господин! Я рад, что вы снова с нами!» — слова духа звучали в моей голове радостными нотками.

«Приди ко мне, мне нужна твоя помощь!» — у меня появился план, как избавить мир от возникшей напасти.

«Я уже с вами, господин» — голос в голове прозвучал как-то чётче и увереннее.

«Возведи высокую стену вокруг деревни, чтобы никто не мог убежать» — я решил воспользоваться Земным Духом, чтобы изолировать это место. И у меня это получилось. Разгорячённые смертью очередного неудачника, беснующиеся твари не замелили, как вокруг их хутора понимается кольцо земли, образуя неприступную, прочную стену. Мои ноздри начали раздуваться от ярости, и я поднял руку, призывая свою смертоносное копьё. Я мог просто закопать их живьём, но мне захотелось, чтобы перед смертью они осознали неотвратимость наказания за содеянное, и испытали настоящий страх, прежде чем раствориться в великом ничто, ибо их души я не хотел возрождать к жизни.

Звук бубнов из человеческой кожи ещё не успел стихнуть, но моё копьё уже начало свою победную песню. Наконечник глефы плясал в воздухе рассекая тела как коса смерти. Я не рубил головы, и не хотел дарить кому-то лёгкую смерть. Невиновных тут нет. Все должны познать боль смерти и ужас ожидания. Поначалу всё шло быстро, ведь одурманенные твари ни как не могли понять, что их праздник закончился, и ни куда не убегали, но когда смолкли бубны, когда крики разрубленных разумных стали перекрывать гул возбуждённой толпы, оставшиеся в живых начали разбегаться по разным углам и прятаться. Искать этих тварей по углам? Нет, есть способ лучше. Я поднял копьё вверх, и усилием воли заставил его собрать как можно больше энергии из эфира, а затем я её высвободил. Кольцо, подобное взрывной волне, наполненное энергией и жаром планеты, разошлось во все стороны, заставив земляные стены содрогнуться от удара.

В воздухе запахло дерьмом и жареным мясом. И я услышал шум прибоя, холодный осенний бриз играл в моих волосах, было слышно, как шумят ветви раскачивающихся деревьев. Ни один вздох не мешал этой первозданной идиллии. Я подошёл к одному из разворочанных шалашей, и увидел внутри подобие мясного фарша, в который превратились разумные, под воздействием ударной волны чудовищной силы. Жаль, что они не успели в полной мере прочувствовать всю свою мерзость и познать настоящие муки смерти. Им повезло и их перемололо в мгновения, не дав ни чего осознать. А я посмотрел на немного переливающееся копьё, и улыбнулся. Такой возможности своего оружия я не ожидал. Хотя может быть дело не в нём, а в том, что я ощутил настоящую ненависть к этим выродкам, которые гадят мой мир? Но это уже не важно. Осталось только отчистить землю.

«Великий Земной Дух, можешь убрать стены»

Я не услышал ответа, но высокие, прочные стены начали рассыпаться прямо на глазах, вновь открывая потрясающий вид на море. Почему я не стал строить свой город здесь, а построил его в горах? Но это уже не важно. Весь этот мир мой, поэтому я могу строить там, где мне самому захочется, и когда-нибудь я построю город на берегу моря.

«Благодарю тебя, Великий Земной Дух Нерушимых Стен! Прими благодарность от своего создателя!»

— Спасибо тебе, Создатель! — невысокий крепкий мужик оказался совсем рядом со мной, и крепко прижав руку к груди поклонился мне, — ты позволил мне стать младшим богом, дай мне имя, чтобы я мог занять своё место в твоём пантеоне.

— Дай мне подумать, — я напряг всю свою память, но ни чего путного мне в голову так и не пришло, — мне нужно немного времени.

— Я подожду, Создатель…

«Про, ты здесь?»

«Да, создатель, рада что вы вернулись»

«Ты спала вместе со мной?»

«Да Создатель, я не смогла остаться в эфире»

«Ты можешь дать мне справку по Земным богам, которые отвечали за землю и природу?»

«Вам подходят два бога Радегаст и Озем. Радегаст в мифологии вашего бывшего мира является не просто богом земли, но и хранителем всего живого, Озем же является хранителем земных недр и не любит людей»

«А зачем ему любить людей? Он должен любить свою работу и своего Создателя»

— Нарекаю тебя Озем, быть тебе хранителем недр земных, покровителем всех землекопов, каменотёсов, шахтёров, — я положил руку на плечо крепыша, — мы построим тебе алтарь в гроте, пусть приносят тебе как подношение добрый камень, самоцветы и металлы.

— Благодарю тебя, Создатель! — Новонаречённый Озем поклонился мне, — а что делать с этим?

— Опусти землю ниже уровня моря, пусть тут будет лагуна, — я посмотрел на пустынный пляж, — позже сможем построить тут город, может быть.

Мы уходили вдвоём, став младшим богом, Озем утратил способность передвигаться моментально на любые расстояния, поэтому мне пришлось стать его проводником. Я представил себе окна, выбрал стену, и подцепив одно рукой новоиспечённого бога, шагнул на стену. Меня обнял морозный воздух моего города, а крепкий мужичок подмышкой отчётливо заворочался.

— Прости Озем, так было быстрее, — я поставил младшего на ноги, — не обижаешься?

— Что вы, Создатель, — Озем поклонился мне, — для меня честь такая забота обо мне!

— Что ж, тебе нужно подыскать себе место для храма и дома, а я, пожалуй, проведаю дочурку, — я пожал руку новому жителю города, — а сам решил пешком пройтись до «дворца», в котором обосновалась моя дочь.

Глава восемнадцатая. Отцы и дети.

Идти по знакомым дорожкам было приятно. Видно, что элементали не оставляли своим вниманием город и все дорожки, сады, скверы и клумбы отличались завидной чистотой, несмотря на осень, падающие листья и постоянные дожди. Людей на улицах не было, даже караульных не было видно, хотя раньше они несли свою службу весьма исправно. Фонари так же, как и раньше освещали дорожки, и здания Мастеровых Цехов отблёскивали розовым адамантом, хотя в окнах и не было света, собственно, сейчас уже глубокая ночь, и всем порядочным гражданам полагается спать, поэтому я не сильно удивлялся отсутствию людей. Моё внимание привлёк мой дом, который издалека поблёскивал вычурными барельефами и светящимися окнами. Интересно, кто это там не спит?

Дверь послушно открылась, и прямо на входе меня встретили две ровных шеренги гвардейцев, в кипельно белых доспехах со сверкающими гвардейскими знаками. Не было ни каких победных криков, ни каких дополнительных громких приветствий, все гвардейцы как по команде приложили правую руку к сердцу, отчего по дому прокатился глухой металлический рокот. Ко мне подошёл осунувшийся и бледный Рекс, затем встал на одно колено, прижал руку к груди и склонил голову.

— Простите меня господин, — он говорил, не поднимая головы, — я не смог уберечь вашу дочь от мерзости, и не смог быть с вами всё это время.

— Встань, Тан Рекс, — я дал руку своему верному воину, — не гоже рыцарю стоять на коленях.

Рекс поднял голову и взявшись за поданную ему руку встал передо мной.

— Прими мою благодарность за веру и верность, — я положил руку на плечо Рекса, — отныне нарекаю тебя Ричард, Сэр Ричард.

Слаженный звук удара латной рукавицей по кирасе вновь прокатился по всему дому, сияние окатило с ног до головы нового рыцаря, и его внешний вид приобрёл небывалую до сих пор силу и величие. Рекс хотел было снова бухнуться передо мной на колени, но я подхватил его и не дал этого сделать.

— Полно тебе, Сер Ричард, верный мой Рекс, — я обнял его за плечи, — лучше накрой стол своему господину, я несколько лет ничего не ел!

— Всё уже готово, господин! — Рекс рукой пригласил меня на кухню, — мы вас ждали!

— Спасибо вам за это! — я повернулся к вытянувшимся в струнку гвардейцам, — примите благодарность за верную службу!

Сияние окутало всю входную группу, казалось, что откуда-то прозвучала музыка, но это был общий радостный выдох, ведь сейчас все мои гвардейцы перешли на «новый уровень», то есть стали намного сильнее, здоровее, красивее и прочее.

— Сер Ричард, вели подать вина гвардейцам, пусть отпразднуют моё возвращение! — одобрительный гул стал ответом на мои слова, — и пусть присоединятся к нашему пиру, кто как может, не обязательно за одним столом, но душой и сердцем с нами.

Далее был истинный пир. Девушки-горничные носили между нами и гвардейцами чарки с вином, горшочки с тушёным в овощах мясом, жареные колбасы, мясные нарезки и ломти душистого хлеба. Я не хотел ни чего выяснять, и просто наслаждался своим домом, проверенной компанией и теплом моей любимой печи, которое поздней осенью было совсем не лишним. Мне было хорошо, спать совершенно не хотелось. И уже под утро, когда гвардейцы начали засыпать, где придётся, а Рекс начал клевать носом, я решил проведать свою комнату. Поднявшись наверх, я открыл дверь, и от неожиданности чуть не отпрыгнул назад. Вся моя комната была забита драгоценными металлами, рулонами красного шёлка, мешками с камнями душ, на рабочем столе лежала большая книга и стояло странное устройство и лежало несколько валиков.

При ближайшем рассмотрении я понял, что это машинка для чеканки монет, а валики — это сменные клише, чтобы можно было делать разные монеты. Были подготовлены все возможные варианты, от самых мелких, до крупных монет, а также были тут и вальцы для предварительной раскатки металла в тонкие листы. Я осмотрел все клише, что лежали у меня на столе и понял, что Мойша приложил тут ко всему руку. Клише были изготовлены для мелких монет достоинством одна, пять, десять и пятьдесят копеек, хотя я хотел изначально оставить десятичные меры. Но думаю, что Мойша прав. Рубль равен сотне гривен, гривна сотне копеек, а червонец — сотне рублей. Эта система будет более оправдана, чем я предполагал раньше.

На каждый валец я нанёс руны, которые сделали его нерушимым, а также наделили монеты повышенной прочностью, но не нерушимостью, а также защитили деньги от подделки, наделяя их специфическим радужным отливом, который просто так изготовить было бы невозможно. На одной стороне монеты красовался мой профиль, а на другой достоинство монеты. Кроме того, был предусмотрен рифлёный гурт. Прежде чем опробовать аппарат, я также нанёс не него руны, отграничивающий возможность его использования, собственно, только мной, а также делающие аппарат неразрушимым. Не знаю, как это работает на сложные устройства, но меня сейчас это не очень сильно интересовало.

Пробовать я решил на мелких монетах. Запаса серебряных слитков в комнате хватило бы не только на монеты, поэтому откладывать такой увлекательный процесс я не хотел. Очень скоро передо мной лежало множество подготовленных пластинок серебра, которые теперь предстояло превратить в монеты. Характерный звон падающей монеты немного развеселил меня. Одна копейка. Скрещённый молот и кирка, вместо герба или профиля, а с другой стороны, такая забытая надпись — 1 копейка. Вот оно — начало нового государства, зарождение денежной системы.

Я с увлечением крутил ручку машинку, вставляя в неё всё новые и новые пластины металла, я делал всё подряд, мелкие монеты и крупные, золотые и серебряные, платиновые и палладиевые. Я обратил внимание, что по какой-то причине аппарат не хотел делать золотые копейки или платиновые рубли. Каждой монете свой металл, и перепутать оказалось невозможно. Успокоился я только после того, как у меня накопилось несколько мешков различных монет. По привычке я не считал время, просто крутил ручку и ссыпал готовые монеты в мешки. Когда места стало мало, я просто выставил мешки за дверь, приказав охранять, и вернулся к работе. Серебряных и золотых монет я изготовил больше всех остальных. Потом Мойша всё посчитает и скажет, каких нужно сделать ещё. А пока у меня есть ещё одно дело.

Я начал делать гвардейские знаки, как когда-то меня просил Рекс. Не знаю, сколько это заняло времени, но знаков я сделал больше сотни. И в добавление к ним, я изготовил небольшие золотые значки, с барельефом, ставшим нашим гербом — Маатхи давит Гаррах, а свержу я нанёс надпись: «За веру и верность». Это будет первая медаль в моём государстве. На заднюю часть значка я нанёс руны «Укрепляет веру, направляет руку. Неуничтожим». Значок был просто в изготовлении, поэтому я сделал их очень много. Я хотел отметить всех, кто не пошёл на поводу у моей дочери, и остался верен мне, даже когда меня не было рядом.

Когда я уже хотел выйти в свет, мой взгляд упал на куски шёлка и волчьи шкуры, после чего я вспомнил, зачем просил их принести. Идея был проста — я делал из шкур широкие воротники, а снизу пришивал кусок шёлка, так, чтобы получался плащ. В качестве застёжки я сделал два крючка из золота, которыми плащ можно было пристегнуть к кирасе, на которой имелись соответствующие крепления. Изведя все шкуры, я получил чуть больше пятидесяти плащей, которые я также улучшил с помощью рун, сделав тонкий плащ неразрушимым, самоподгоняющимся по размеру и защищающим от любой непогоды. Не знаю, что произошло со мной, пока я спал, но усталости я теперь не чувствовал никакой.

Закончив все дела, я вышел из комнаты, однако запасы металлов так и оставались обширными. Надо будет выяснить, почему эти запасы у меня в комнате. Первым мне встретился Сер Ричард, который по старому обыкновению охранял мой покой.

— Приветствую, Сер Ричард! — я протянул руку верному охраннику, — сколько меня не было?

— Приветствую Вас, Сир Ториус! — Рекс пожал мне рука, а затем вытянулся в струнку, — вы трудились тридцать дней! Все жители с нетерпением ожидают, когда вы появитесь и одарите всех своим присутствием!

— Дочь приходила? — я посмотрел в глаза охраннику, — Просилась ко мне?

— Так точно, приходила, — Рекс продолжать стоять по стойке смирно, — к вам не просилась, только спросила, как вы.

— А чего ж не просилась? — я немного удивился такому обстоятельству, — не захотела пообщаться с отцом?

— Никак нет, Сир, — от Рекса иногда так и тянуло военщиной, — её сюда духи не пускают.

— Тогда понятно, — я почесал подбородок, — позови сюда служанок и построй весь личный состав.

— Будет исполнено! — Рекс отдал кому-то приказ одними жестами, — построение внизу или на площади?

— Пока внизу, — я хлопнул рыцаря по плечу, — и ты иди к ним.

Трое девушек в зелёных платьях стояли возле моей двери. Я пригласил их за собой, они немного покраснели, но одна за другой прошли в комнату.

— Нет, красавицы, сегодня без секса, — я шлёпнул одну девушку по заднице, — сегодня у нас другая задача.

Я подошёл к столу, на котором лежала гора значков, и взял оттуда три штуки.

— Как тебя зовут, — я обратился к ближайшей девушке, странно, но я так и не поинтересовался их именами раньше, — не бойся.

— Адель, господин, — девушка изобразила что-то типа книксена, я в этом не очень хорошо разбираюсь.

— Ты откуда? После чего сюда попала? — я посмотрел девушке прямо в глаза, — рассказывай, не бойся.

— Я из Франции, господин, — девушка опустила глаза, — меня убили мигранты, мне было всего шестнадцать лет.

— Теперь у тебя новая жизнь, — я протянул значок девушке, — и тут тебя никто не убьёт и не изнасилует.

— А тебя как зовут? — я обратился к следующей девушке, — подойди ко мне.

— Меня зовут Лия, я из России, — девушка сразу начала рассказывать о себе, — меня сбила машина, мне было семнадцать лет.

— Мне жаль, что ты так мало прожила в прошлом мире, — я протянул знак девушке, — но тут нет машин, и тебя никто не собьёт.

— А тебя как зовут? — я обратился к последней девушке, — расскажи о себе?

— Я Ванесса, родом из Голландии, — девушка опустила голову, — меня убили обкуренные туристы, мне было четырнадцать лет.

— Тоже изнасиловали? — я приподнял голову девушки за подбородок, в её глазах стояли слёзы, даже не услышав ответ я всё понял, поэтому вложил ей в руку золотой знак, — тут такого с тобой не произойдёт.

Я посмотрел на погрустневших было девушек, но когда они рассматривали золотые знаки, которые я им дал, то их настроение повышалось, на лицах появились улыбки и они помогли друг другу приделать знаки на лямки перекидных сумок, которые стали в моём мире обязательным атрибутом одежды для всех, даже для воинов. И теперь девчонки, а это были всего лишь молоденькие девчонки стояли и красовались друг перед другом новыми значками. А когда я разрешил им покрасоваться перед зеркалом, то они вообще оказались на вершине блаженства. Зеркала пока ещё были не у всех, точнее пока только у меня. Но пора делать дела дальше.

Я взял один из аккуратно сложенных плащей, положил на него знак, ещё несколько горстей положил себе в сумку, и показал девушкам на стопки плащей, а затем пошёл вниз, где меня уже ждало построение гвардейцев. Сообразительные девчонки набрали охапки с плащами и семенили сзади меня. Моё появление было встречено знакомым мне приветствием. Видимо воинам нравилось лупить себя по кирасам, но это было даже как-то пафосно. В любом случае плохого в воинском приветствии я ничего не видел. Встречал меня Сер Ричард, стоя во главе колонны гвардейцев. В этот раз они построились в центральном холле, где в свете ярких кристаллов, их броня, казалось, просто сверкает, словно на ярком солнце. Я подошёл с Рексу, и вручил ему плащ и знак, которые рыцарь очень аккуратно взял двумя руками, и не понимал, что ему с этим делать дальше, или делал вид, что не понимал. Тогда я взял знак, и сам закрепил его на ремне сумки рядом с гвардейским знаком, затем накинул на Рекса плащ и пристегнул застёжки к кирасе. Теперь мой второй рыцарь выглядел воистину шикарно. Белая кираса, пушистый волчий мех и алый, струящийся плащ. Мне показалось, что кто-то из гвардейцев сглотнул слюну, поэтому я махнул девушкам рукой, и подошёл к следующему за предводителем гвардейцем.

Церемония продолжалась минут тридцать, так как оказалось, что каждый гвардеец просто мечтал о том, чтобы я лично приделал знак и одел плащ. Может быть для воина в этом есть что-то сакральное, когда господин лично оказывает воинские почести. В любом случае, теперь моя гвардия состояла из очень сильно надутых от собственной важности солдат. Но им сегодня простительно, они остались верны несмотря на то, что меня, по сути, больше не было рядом. Теперь же мне предстояло разобраться с дочерью.

— Сер Ричард, мы идём проведать дочь. — я распахнул ворота на улицу, и на меня пролился яркий солнечный свет, отражённый снизу от тонкого слоя едва выпавшего снега, что бывает в этих краях не так часто.

Я вышел из дома на несколько шагов, а мои гвардейцы шустро выбежали вслед за мной, выстроившись в одну шеренгу позади меня. Несколько человек проходили мимо по площади, и увидев меня, сразу же бросились в разные стороны. Не успел я ещё раз осмотреть моих красавцев при солнечном свете, как я услышал топот десятков ног, люди бежали со всех концов города, побросав все дела. Заметнее всех оказались мастера, за которыми тянулись все их цеха, начиная от подмастерий и заканчивая женщинами. Постепенно на площади собиралась толпа, которая распухала всё больше, но никто не решался подойти слишком близко, и никто не решался говорить что-либо. Они просто смотрели.

— Что, граждане, никто даже не поприветствует? — я осмотрел оробевшую толпу, — забыли меня уже?

— Батюшки, княже наш, Ториус, да как же так, — ко мне через толпу пробивался знакомый мне кузнец, Мастер Алексей, а за ним, как два ледокола шли его братья, — радость то какая!

Я не успел ни чего сказать, как было уже обнят стальными ручищами Мастера, и даже была попытка приподнять меня, но успеха она не имела, однако после такого приветствия со стороны одного из главных мастеров толпа оттаяла и ко мне потянулись люди. Кто поприветствовать, кто просто потрогать, а кто-то поглазеть на гвардейцев, красующихся в новых плащах. Очень скоро на площади собралось всё население города, даже Озем пришёл. Впрочем, это было даже кстати.

— Сер Ричард, собери мне всех мастеров, — я посмотрел на топу, которая всё же отступила, но никто так и не разошёлся, ожидая чего-то нового от меня, или просто им надоело однообразие, а тут такое событие, — прямо тут, на площади.

— Слушаюсь, господин! — я уже привык, что выполнение приказов происходит как-то неожиданно, при этом сам Рекс не двигается с места, а во все стороны города поспешили мои гвардейцы.

Но кроме гвардейцев очень скоро возле меня собралось не менее сотни обычных солдат, в стальных кирасах, которые немного с завистью посматривали на яркие плащи старших товарищей, но ни кто не проявлял своей зависти, потому, что они понимали — эта гвардия появилась при мне, а все они намного позже, и теперь им необходимо завоевать доверие командования в лице Сера Ричарда. Между тем на площади собирались мастера, в основном все были мне знакомы. Разве что я не знал Ганса так как он появился после моего отключения. Но тем не менее, я быстро поправил ситуацию, вручив ему мастерский знак. Меня очень тепло поприветствовал Норд, Сулейман с партнёром Орочи чуть не задушили меня в своих приветственных объятиях, животноводы и фермеры чуть ли не в землю бились лбами, благодаря за теплицу, которую я почти достроил перед тем, как впасть в спячку. Алексей так и вовсе не отходил от меня. Вскоре я увидел, как смешно семенит, чуть не падая, немного раздобревший Мойша, и такая же пухленькая Карла, а за ними шлёпает карапуз лет трёх отроду. И что-то мне подсказывает, что не просто так карла опять распухла. Я заметил, что в толпе достаточно много детей, которые с опасением выглядывают из-за мамкиных юбок. А значит дело пошло, и население теперь прибывает не только с помощью алтаря, но и естественным путём.

— Господин молодой человек! Ой вэй, — Мойша опять запричитал, — Как так можно бросать старого Моисея?

— Моисей Давидович, да вы я погляжу совсем соскучились без меня? — я похлопал Мойшу по пухлым щекам, — горе заедали?

— Не горе, а жалко еду выбрасывать, — Мойша покачал головой, — Фимочка плохо ест, не знает, что сейчас всё ой как дорого.

— В смысле дорого? — я внимательно посмотрел на счетовода, — вы тут без меня деньги завели?

— Не мы, господин, — Мойша весь аж скукожился, — дочь ваша начала финансовую реформу.

— Ага, дочь начала, — я скрипнул зубами, — а я закончу! Покажи ваши деньги.

— Всенепременно, господин! — Мойша порылся в сумке и достал горсть неказистых серебряных монет, на которых красовался профиль неизвестного мне мужика, — вот смотрите, какое непотребство!

— А это кто? — я ткнул ногтем в профиль на монете, — ваш новый создатель?

— Да что вы! Это Машкин хахаль, — Мойша замахал руками, — он решил себя на портрете изобразить.

Только счетовод закончил свою тираду, как я увидел идущую ко мне дочь, которую сопровождал достаточно высокий и худой парень, немного хамоватого и самоуверенного вида. Кроме того, парочку сопровождал отряд солдат в чёрных кирасах и вооружённых не копьями, как моя гвардия, а мечами.

— Алексей, твоих рук дело? — я посмотрел на опустившего голову мастера, — ты наковал?

— Я, князюшко, — Алексей тяжело вздохнул, — откуда ж мне знать было, для чего королеве снаряжение? Я же не знал, что такое непотребство будет.

Тем временем пара почти приблизилась ко мне, а чёрные солдатики начали отгонять людей мечами, пытаясь взять меня в кольцо.

— Эй, служивые, а ну ка разбежались, пока целы, — я чувствовал, что начинаю закипать, а моя гвардия очень шустро оттеснила чёрных, — вы чё тварите, уроды?

— А собственно кто? — слащавым голосом пропел спутник моей дочуры, — и почему тут происходят беспорядки?

— Мария, ты бы взяла своего ебарька на поводок, — я немного наклонил голову и пристально смотрел в глаза идиоту, который, похоже, считает себя тут главным, — а то не ровён час беда тут случится.

— По какому праву ты, смерд, так разговариваешь с королевой? — парнишка выставил ножку вперёд, надул пухлые губки и сложил на тощей груди тоненькие ручки, — кто ты и кто она! Стража, арестовать самозванца!

Не, ну это уже слишком! Мои гвардейцы кинулись было на наглецов, но я поднял руку, и велел им отойти назад, а сам заложил руки за спину, и ждал чем закончится представление. Я видел, что в команде идиота не было ни одного старого лица, поэтому он не давал себе отчёт в том, кто перед ним, а Маша смотрела на меня какими-то глупыми глазами и только кивала в ответ на слова своего мужика.

— А ты, вообще, представляешь себе кто я? — я смотрел в глаза урода, который более чем на полметра был ниже меня, но при этом вёл себя так, как будто я сейчас упаду перед ним на колени, — и кто ты такой вообще?

— Что??!! На колени!! На колени все!!! — тощий орал как баба, так что некоторые даже вроде как дёрнулись бухнуться на колени, но в последний момент передумали, — я ваш король, Анджей Качиньский! Вы должны служить мне! Убить этого паскудника самозванного!!

Я опять остановил толпу подняв вверх руку, и ожидая того, что будет дальше. А дальше бравые вояки накинулись на меня и начали тыкать мечами и пытаться перерубить меня. Их сил было недостаточно, чтобы причинить мне хотя бы какой-то вред, и постепенно мои гвардейцы начали посмеиваться, а после и вовсе ржать в голос. Когда мне надоело наблюдать за идиотами, я призвал своё копьё и одним взмахом перерубил пополам всех нападавших вместе с доспехами. Истошный визг «короля» раздался над площадью. Он скорее всего не ожидал, что с десяток его «воинов» один миг станет кучей мусора. Мне надоело смотреть на его рожу, и я показал на идиота рукой, в один миг мои гвардейцы сорвались с места и снесли всех чёрных, превратив их в капусту, и теперь их кирасы стали такими же как и плащи — ярко алыми, а тощего урода быстренько вырубили и под руки притащили ко мне. Дочь подошла сама.

— Мария, что здесь происходит? — я посмотрел на дочь, которая так и блуждала по сторонам непонимающим взглядом, — ты меня вообще понимаешь?

Ответа я так и не услышал, поэтому сгрёб дочь в охапку, и отнёс в купель, прямо как есть в одежде.

«Великий Водный Дух Материнского Источника, исцели мою дочь, одурманена она чем-то»

Мария как-то сразу уснула, и её оставили на водяном ложе приходить в себя, оставив пару девушек присматривать за «королевой».

Тем временем пришёл в себя «король» Анджей.

— Вы не смеете так обращаться со мной! Падите ниц, смерды! — тощий орал так, что хотелось заткнуть уши, — мерзавцы, как вы смеете! Я всех придам лютой…

Договорить ему не дал бравый гвардеец, вырубив мастерским ударом.

— Молодец! — я поднял верхний палец, — вида гвардейцу!

Служанка тут же вынесла кубок, и под одобрительный гул, гвардеец выпил залпом кубок, а вместо закуски поцеловал засмущавшуюся девушку. Толпа взорвалась аплодисментами и хохотом, и девушка убежала в дом.

— Смелый ты парень, — я подключился к общему веселью, — давай я тебе жену найду?

Под весёлый хохот гвардеец потерялся среди товарищей, как будто и не было ни чего. Надо будет издать указ, что служащие в моём доме девушки неприкосновенны для любого разумного, а то у меня аж ревность проснулась. Хотя, эта милашка совсем недавно деле мне приятно своими нежными губками, может быть рассказать парнишке, чего он только что поцеловал?

— Мастер Уве! — я обратился к группе мастеров, — У вас в цехе столярные изделия делаются?

— Да, Сир Ториус, — Уве поклонился мне, — мы можем изготовить многое. Вы уже видели станок для монет?

— О да, Мастер Уве, это великолепно! — я протянул мастеру золотой знак, — А как долго вы будете делать кол для вот этого вот супчика?

Толпа вмиг стихла, было слышно, как ветер шелестит деревьями и как кричат птицы в горах.

— За час управимся, Сир Ториус, — мастер как-то зловеще улыбнулся и поклонился мне, видимо имел опыт общения с ляхом, — даже раньше.

Только Мастер сказал это, как несколько мужичков кинулись в сторону мастерской. Толпа продолжала молчать.

— Озем, любезный ты наш, — я обратился к новоиспечённому богу, — можешь ямку для кола провертеть, вот тут на лужайке?

— С удовольствием, Создатель, — Озим щёлкнул пальцами и на поляне рядом с площадью появилась аккуратная ямка, в самый раз для кола, — всё готово!

Бывший дух как-то злобно улыбнулся, глядя на ляха…

— Что любезный, довелось пообщаться? — я кивнул в сторону разряженного ляха, который мирно отдыхал на плитах площади, — или ты так, из любви к искусству?

— Он не должен был появиться в этом мире, Создатель…

— Вот тут ты прав, — я увидел, как из ремесленного цеха бегут люди, таща с собой длинную палку, — а вот и решение проблемы.

Ремесленники шустро принесли кол, причём у меня было ощущение, что штуковину эту изготовили уже давно. Я вопросительно посмотрел на Уве.

— Господин, я верил, что вы вернётесь, — Немец злобно посмотрел на поляка, — я знал, что вы захотите сделать с этим гадом.

— Молодец, — я похлопал Мастера по плечу, — Чарку Мастеру! Только целовать моих девок не надо.

Уве принял кубок, поклонился мне и залпом осушил его. Это уже прямо традиция.

— А у нас есть виноделы? — я осмотрел толпу, — можете подойти ко мне?

Из толпы вышли трое мужичков и неуверенно подошли ко мне.

— Вы занимаетесь виноделием? — я осмотрел нервно озирающихся мужиков, — чего пугаетесь?

— Да, господин, мы построили виноградную ферму за городом, — один из мужиков оказался посмелее остальных, — там вдоль гор много дикого винограда, мы сейчас пытаемся его окультурить, и делаем вино.

— Попробовать дашь? — я подмигнул мужику, — не боись, не побрезгую. А потом я тебя угощу. Вина сюда!

Тут же прибежали две девушки и подали мужикам кубки. Они поклонились, приняли кубки и медленно выпили вино. Потом чинно отдали кубки девушкам и ещё раз поклонились.

— Доброе вино, господин, — винодел вытер рукой усы, — у нас так не получается, но мы стараемся.

— Я вам помогу, — я показал мужикам большой палец, — закончим тут — приходите ко мне, обсудим. А пока вот, возьми, и кстати, как тебя зовут?

— Франсуа Пино, господин, — мастер поклонился ещё раз, — я растил виноград всю свою жизнь, и после смерти попал сюда. Я очень хочу возродить свое искусство здесь.

— Что ж Мастер Франсуа, тащите сюда своё божоле, — я обнял мастера, — пусть народ отметит моё возвращение!

Виноградарь покраснел, а затем повернулся к товарищам, и они начали что-то обсуждать между собой потом покивали и быстро пошли к городским воротам.

— Сер Ричард, помогите им!

Рыцарь кивнул, и с десяток солдат кинулись за виноделами.

Тем временем ремесленники в месте с Озимом установили кол. Это была хорошая работа. Кол уже потемнел от времени, во сделан был добротно, из хорошего орешника, через полтора метра была устроена перекладина, чтобы тело не сползло до земли, а сам кол возвышался метра на три от земли. Знатная штука для казни самых неугодных и неугомонных мерзавцев. Они не заслуживают быстрой смерти. Но я решил дополнить картину. Поэтому подошёл к изделию, и написал на нём: «Кол божественной кары. Не даёт умереть, пока не пройдёт сквозь тело, не даёт возродиться душе. Не позволит казнить невиновного. Может использоваться только Создателем. Неразрушим». По всей поверхности кола пошли красные искры, прорисовывая на всей длине кровавую рунную вязь, а также страшные узоры, делающими эту штуку похожей на какое-то адское порождение.

Озим подошёл к колу посмотрел на него, пощупал, многозначительно оттопырил нижнюю губу и одобрительно кивнул головой.

— Очень правильно всё сделал, Создатель, — Озим как-то любовно погладил здоровенный кол, — я рад, что служу тебе.

Толпа продолжала молчать, но у меня достаточно других дел, да и лях начал приходить в себя.

— Облейте его водой, — я показал на «короля», — у нас много дел, некогда ждать, пока он проспится!

Гвардейцы окатили тощего водой из канала, и он буквально вскочил, пытаясь сообразить, где он находится, но его быстро уложили на плиты.

— Свяжите ему руки и ноги! Но прежде разденьте! — я отдавал приказы, не думая о том, кто будет их выполнять, каково же было моё удивление, когда мастера подбежали к ляху раньше, чем солдаты и посрывали с него одежду, а затем очень ловко связали руки и ноги.

— Ты, непонятный червяк, понимаешь теперь кто я? — я подошёл вплотную к приговорённому, — ты понял, на что замахнулся, на кого поднял руку?

— Я вижу, что ты тварь московская! — поляк буквально брызгал вокруг своей злобой, — вы все твари! Вы сдохните, а мы будем плевать на ваши могилы!

— Ты неисправим, — я с сожалением смотрел на лежащего передо мной фанатика, исправить которого уже невозможно, моя дочь ошиблась, когда воскрешала его, и даже духи отказались после этого слушать её, — я приговариваю тебя к смерти, путём посажения на кол. Ты больше не возродишься.

Истошный вопль потряс всю площадь, лях забился как уж на сковородке, но мастера знатно его связали.

— Ты думал, что можно просто прийти и забрать себе чужой мир? — я покачал головой, — приговор окончательный, у тебя будет время осознать свои поступки.

Я отошёл от поганца, телекинезом поднял извивающегося червя, который успел обгадиться от страха, и сейчас продолжал мычать какие-то угрозы в мой адрес, так и не поняв, с кем связался. Затем я поднёс его задницей к острию кола и медленно опустил. Сначала кол просто упёрся в тощую жопу ляха, а затем нашёл себе проход и стал медленно опускать тело. Я отпустил его, и он под собственным весом начал сползать по колу, оглашая всю округу истошными криками. Неожиданно рядом со мной появился Маатхи, потянул носом воздух, посмотрел на кол, кивнул и уселся рядом со мной, наблюдая за казнью. А тем временем «король» всё ниже опускался на кол, пока, наконец, кожа над ключицей не вздулась и не лопнула, выпуская кол наружу, после чего тощая задница ляха села на перекладину. Мучения казнённого близились к концу, красный рисунок на орудии казни засветился, и тело ляха стало бледнеть, а затем и сереть, пока не осыпалось серым пеплом на землю, и элементали не смели его вместе с каплями крови и остальным мусором. Толпа выдохнула, а Маатхи ещё раз кивнул и растворился в воздухе. Казнь свершилась. И одновременно с этим из купели вышла моя дочь.

Она шла, оставляя мокрые следы на припорошенных снегом плитах, одежда прилипала к её телу, местами проявляя самые сексуальные места молодой женщины. Однако ни одного восторженного возгласа не прозвучало. Все либо опускали головы, либо отворачивались. Теперь это не была моя дочь, это была властная королева, от которой отвернулись все духи этого города, которой отказались служить жители. Она шла прямо ко мне, непонимающе озираясь на толпу людей, как будто ища кого-то.

— Папа? — Мария смотрела прямо на меня, как будто пыталась просверлить во мне дырку глазами, — что происходит?

— А ты не помнишь? — я усмехнулся, — Не знаешь, что ты делала в купели?

— Я спала, я очень устала, — Маша продолжила озираться вокруг, — а где Анджей? Ты его не видел?

— Анджей? А кто это? — я злобно сощурил глаза, — Я чего-то не знаю?

— Ты ушёл, и я осталась одна, — Мария была совсем потеряна и начала трястись от холода, — Он был рядом со мной. Он помог мне…

— Сер Ричард, отведите Марию в дом, ей нужно переодеться, — я посмотрел на дочь, где-то в толпе жалобно шмыгнула носом баба, — Поговорим в доме…

Я устроился в кухне со своим огромным кубком, притушил свет и наблюдал за игрой огня в печи. В этот момент я остался совсем один. Рекс ушёл разбираться со дружиной, служанки куда-то рассосались, а Ромул вообще непонятно где. Даже Озим ушёл искать себе подходящую гору для нового дома. Хорошо, что поместил сюда нового Земного Духа. Вот и сидел я теперь в отблесках огня, думая о своей странной жизни. Я не замелил, как вошла Мария, она тихо прошла к столу, и уселась на свободный стул.

— Привет, — её голос заставил меня вздрогнуть, — нальёшь мне вина, думаю, что разговор будет долгим.

— Ты думаешь? — я повернулся к собеседнице и заглянул ей в глаза, — почему?

— А разве нет? — её взгляд был достаточно холодным, — мне рассказали, что сегодня произошло.

— И что сегодня произошло? — может быть я ошибался, считая её своей дочерью, ведь мы давно разошлись в разные стороны и теперь я совершенно не знал эту женщину, однако я передал ей часть своей силы, и теперь нужно как-то решать проблему, — расскажи мне свою версию.

— Będziesz musiał odpowiedzieć za to, co zrobiłeś! — мне резанул слух чужой язык, — Nie myśl, że ci się to uda!

— Даже так… Ты думаешь, что я сейчас буду напрягаться, чтобы понять, какого чёрта ты мне тут сейчас наплела? — животная злоба начала подниматься откуда-то снизу и давить мне на глаза и горло, заставляя искажать звуки, — ты пригрела паршивого пшека, и теперь предъявляешь мне в моём доме за мои дела? В моём мире!! Ты вообще кто такая!!!

Ножка кубка смялась в моей руке, и изуродованных шедевр полетел в стену, брызнув во все стороны алыми рубинами.

— Ты думаешь, что всемогущ? Что ты сделал за шестьдесят лет? — Мария встала, и упёрлась руками в стол, — Мать была права, ты ничтожество! Мерзкое, ленивое ничтожество!

— Продолжай, — я откинулся на стуле, — я хочу слышать всё, что ты думаешь обо мне.

— Ты мразь, которая убила моего любимого человека, за то, что он ее хотел жить как ты решил! — Мария смахнула со стола приборы, и они улетели в стену, — и ты даже сдохнуть не смог нормально, чтобы я могла хотя бы тут построить себе нормальную жизнь!

Я смотрел в горящие гневом глаза дочери, и видел в них жену, которая пережила свою влюблённость и искренне ненавидела меня все годы прожитые вместе, видел мерзость, скопившуюся в душе этого существа, которое я помню ещё совсем маленьким и чистым… Но она теперь часть пантеона, младшая богиня, правда пока непонятно чего, но с ней не может быть всё также, как с другими людьми. Но я смотрел на играющие ненавистью огоньки в глазах дочери и понимал, что не чего хорошего из войны двух богов не получится.

Решение заняло мгновение, древко ощутимо содрогнулось, и глухой удар прокатился по кухне, а затем перешёл через открытые двери по всему дому. Я смотрел на любимое тело, которое ещё продолжало дёргаться, и слёзы текли по моим щекам. Как бы я ни любил своего ребёнка, но я не мог подвергать мир опасности, никак не мог.

«Земной Дух, убери это тело и почисть одежду, она ещё пригодится»

Я сидел и наблюдал, как серый туман покрывает тело любимой дочери, и смахнув со щеки слезу, поднял закатившуюся под стол голову, глаза на которой были ещё открыты, и в них всё ещё был виден животный гнев человека, который живёт ненавистью. Я погладил волосы дочери, мои губы дрожали, а глаза предательски мокли. Я не знаю, что я ненавидел больше всего — то, что дочь пошла против меня, или то, что мне пришлось сделать? Но ведь не мог я допустить войну, никак не мог. И если это произошло из-за отравления мерзостью, то значит я не позволю больше возрождать затуманенные кристаллы, даже случайно. Я завернул голову в чистое полотенце, и вышел на улицу, где с неба падали мелкие снежинки, закрывая землю белым покрывалом. Я слышал в далеке громкие разговоры, чей-то смех, мычание коров и удары кузнечного молота. В моём городе текла обычная жизнь, все радовались возвращению создателя. Новоиспечённый мастер-винодел угостил всех жителей молодым вином, и теперь все праздновали. Все, кроме меня. Я мне сейчас хотелось возродить свою дочь, пусть она уже не будет богиней, хотя я не знаю этого наверняка, ведь я ещё не возрождал бога…

Голова, завёрнутая в окровавленное полотенце, медленно погружалась в чашу. Даже, наверное, слишком медленно. Я ждал, неотрывно глядя в чашу, а снежинки покрывали мою голову белым саваном, делая практически похожим на статую. Когда печальный свёрток, наконец, полностью погрузился в чашу, началось томительное ожидание — всплывёт кристалл или нет. Или для возрождения богини придётся строить алтарь, и молиться о её воскрешении? Я просто ждал. Небольшая рябь пошла по поверхности чаши, и казалось, что это из-за ветра, но этого не может быть, ведь поверхность жидкости в чаше прочнее стали. Я уже как-то пытался сунуть в неё палец, и наткнулся на холодную и прочную поверхность, которую даже я не смог преодолеть. Там, за поверхностью крови в чаше был уже совсем другой мир. Мир Маатхи, чистилище, в котором души проверяются на пригодность к возрождению, где им придаётся форма, чтобы в дальнейшем можно было принять решение — возрождать душу или нет.

Кристалл всплыл. Огромный, с кулак размером, нежного розового цвета шар. Я аккуратно взял его в руку, казалось, что я вижу совершенство, абсолютный цвет и форма, он так и тянул к себе мой взгляд. В закатных сумерках, да и при учёте падающего снега, кристалл переливался отблесками фонарей, и казался безупречным, какой и должна быть богиня. Моя рука потянулась к пирамиде, когда отблеск от поверхности чаши не просветил насквозь, казалось, безупречный кристалл. Мне показалось, что я что-то увидел внутри, и поэтому я поместил кристалл перед фонарём, чтобы внимательнее рассмотреть. То, что я увидел, меня ужаснуло. Я видел внутри мутное ядро, которое пустило щупальца к каждой грани кристалла, как будто огромный осьминог вытянул свои щупальца. Это как раз то, что я ощущал сейчас. Моя дочь казалась мне идеальной во всём, но мерзость засела внутри неё, и за идеальными формами и цветом я не видел сути. А чтобы увидеть, как всё обстоит на самом деле, мне пришлось переступить через себя, совершить самый страшный в жизни поступок.

Мне пришлось четырежды опускать кристалл в чашу, чтобы убрать зерно мерзости из камня души, и когда мне уже показалось что душа наконец стала чистой, я обратился к Маатхи. И он пришёл, долго нюхал камень, а потом смешно сел на свой здоровый зад, вытянув вперёд задние ноги и помотал головой. Он мог увидеть то, что мне увидеть сложно. Ведь он чувствовал мерзость, а я только пытался увидеть. После шестого погружения Мишка наконец кивнул и растворился в воздухе. На моей ладони лежал бледно-розовый кристалл, размером и формой с куриное яйцо, то есть в несколько раз меньше первоначального, и мне даже казалось, что у кристалла нарушена симметрия, что-то где-то больше выпирает, какие-то грани чище других. В общем достаточно обыкновенный камень, никак не принадлежащий к идеалу. Но я со спокойным сердцем наколол кристалл о пирамиду, наблюдая, как золотистое облако медленно уплотняется, и становится моей дочерью. Девушка спустилась ко мне с пьедестала, и принесла клятву верности, также как и все прошедшие через Алтарь. Я подал дочери одежду, а затем отвёл в дом. Нам предстояло закончить разговор.

Мы сидели на кухне, среди разбросанных приборов, за абсолютно пустым столом, прямо напротив друг друга. Я смотрел на Марию, а она опустила глаза в стол.

— Что ты помнишь? — я поднял голову дочери за подбородок, и посмотрел ей прямо в глаза, — расскажи мне всё.

— Зачем ты возродил меня? — Мария закрыла глаза и по её щекам потекли слёзы, — мне стыдно жить рядом с тобой.

— О как, а почему? — я отпустил дочь и откинулся на широкую спинку стула, — ты сделала что-то, что теперь мешает тебе?

— Я ненавидела тебя всю свою жизнь, — она опустила голову и закрыла лицо руками, — я считала тебя виноватым во всех наших бедах.

— Это понятно, — я откинулся на широкую спинку стула, — а откуда взялся пшек? Этот Анджей?

— Когда ты ушёл, опять, я решила взять правление на себя, — Мария подняла заплаканное лицо, — нам не хватало людей, а рядом с домом было огромное количество контейнеров с камнями, не такими, какие возрождал ты, а большими. Ромул предложил начать с них, у него были планы на эти контейнеры, и он показал мне как их открывать. Обычно внутри было три или четыре камня, они были большие и тяжёлые. Опускать их в чашу оказалось не очень выгодно, потому что кристаллы вплывали через один, и я попробовала возрождать сразу из сгустков, так Ромул называл эти большие камни. Люди возрождались, но не такие как у тебя. Они появлялись со своими чертами характеров, может быть даже с какой-то грязью в душе. Но были и хорошие. Например, один сгусток показался мне очень большим, и когда я возродила его, то на пьедестале оказались сразу два человека — отец и дочь.

— Порфирий и Дарья? — я улыбнулся, вспомнив эту забавную и честную парочку, — ты их имеешь в виду?

— Я не помню, как их зовут, — Маша тряхнула головой, отчего волосы разлетелись во все стороны и беспорядочно легли на плечи, — я не обращала на такие мелочи внимания. В основном вновь рождённых разбирали мастера. Я занималась только тем, что возрождала новых людей. Среди них появился и Анджей, он сразу начал проявлять ко мне особое внимание, и помогал мне возрождать души. Он стал близок мне, во всём меня поддерживал, говорил мне какая я особенная, и что достойна носить высочайший титул в государстве, в итоге я согласилась, и назвалась королевой. Анджей создал мне свиту, договорился с портными, и они сшили мне королевскую одежду, он начал строительство дворца на берегу озера. Проблемы начались, когда пришёл Рекс, и потребовал, чтобы я перестала возрождать неподготовленные души. Он несколько раз оскорбил Анджея, назвав его мошенником, и мне ничего не оставалось делать, как изгнать его. Но он не ушёл, а спрятался в этом доме, куда я уже не могла заходить. Какая-то сила не пускала меня.

— Он выполнял свой долг, и был прав, — под моим пристальным взглядом дочь засмущалась и опять опустила голову, — он знал, к чему может привести проникновение мерзости в этот мир.

— Я не понимала последствий, — Мария вскинула голову и посмотрела мне прямо в глаза, — но тогда мне всё казалось правильным, я считала, что укрепление королевской власти и основание династии даст хороший старт этому миру!

— Может быть ты и права, но мы ещё недостаточно развили центр мира, чтобы создавать королевства на окраинах, — я подобрал с пола мой любимый кубок, весь испещрённый отверстиями, где раньше были рубины, — нам нужно заложить основу мира, а затем развивать подчинённые королевства, или провинции. Как назвать на самом деле не важно. Хоть федерацией.

— Странно, но в этом ваши с Анджеем взгляды совпадают, — Мария нагнулась и подняла с пола рубиновую капельку и подала мне, — а где он сам, ты убил его?

— Не убил, а казнил, за государственную измену, — я взял рубин у побледневшей дочери, — ты разве не помнишь?

— Я очень нервничала, и Анджей дал мне успокоительного чая, — бледность сошла с лица Маши, — я помню, как очнулась в купели, и как мы с тобой поругались. Больше ничего.

— Славным пойлом он тебя опоил, — я усмехнулся, и начал выпрямлять ножку кубка, — а польский откуда знаешь? Неужто пшек научил?

— Нет, не он, я работала в Польше много лет, — Мария ползала по полу и собирала разлетевшиеся камешки, — там и выучила, там же я очень много общалась с местными, и в какой-то момент стала разделять их взгляды.

— Понятно. Значит ты пришла в этот мир наполненная злобой малого народа, а я не стал очищать твой кристалл от неё, потому что не знал о подобной напасти, — я прикинул насколько ровной стала ножка и поставил кубок на стол, — влияние мерзости на человека я оценил несколько позже.

— А теперь во мне нет этой мерзости? — Мария высыпала на стол с десяток рубинов, — ты избавил меня от всего плохого?

— Избавил, но мне кажется, что ты этому не рада, — я повертел камешек в руках и начал пристраивать его обратно в гнездо, — на самом деле мерзость — это неуверенность, излишнее тщеславие, зависть и многие другие черты человека, которые толкают его на не самые лучшие поступки. Этот мир слишком молод, чтобы можно было допустить распространение мерзости.

— А разве эти черты не развиваются в течение жизни? — Маша оперлась подбородком о собственную руку и наблюдала, как я ремонтирую кубок, — или в этом мире всё по-другому?

— Развиваются, несомненно, но я думаю, что на начальном этапе мы всё-таки сможем обойтись без гнилых людей, — я подмигнул дочери и продолжил ремонт посудины, — даже тебе нужен был катализатор, чтобы поднялся негатив, накопленный в прошлой жизни, или я не прав?

— Я лучше помолчу, а продолжай возрождать только чистых людей, — дочь не отрывала от меня взгляда, — надеюсь, что этот мир станет лучше того, из которого мы пришли.

— И я надеюсь, — я посмотрел на готовую работу, кубок был почти как новый, но следы от моих пальцев до конца убрать не удалось, — а что тут ещё произошло, пока я был в отключке? Почему людям запретили молиться за моё возвращение?

— Почему запретили, — Маша уставилась прямо на меня непонимающим взглядом, — я сама молилась за тебя, откуда ты взял это?

— Люди рассказали, — я поставил кубок на стол, — солдаты охраняли алтари и не пускали к ним людей, а те, кто хотел, молились на самодельных алтарях. Не знала об этом? Теперь ты понимаешь, за что я казнил пшека?

— Понимаю… — Мария сидела, задумавшись и ковыряла адамант стола ногтем, я понял, что пора менять тему разговора.

— Пойдём, покажешь мне, чего вы тут понастроили без меня.

Глава девятнадцатая. Генеральная уборка.

Мы шли по рассветному городу, снег уже не падал, и приятно похрустывал под ногами. Зима в этих местах короткая, с снег выпадает не часто, поэтому я сейчас буквально наслаждался зимней природой. Прошло почти шестьдесят восемь лет с того дня как я покинул родной мир, и сделал родным этот. Мороз был небольшой, но повышенная влажность украсила деревья кружевами из кристально белого инея. Я вспомнил родительский дом, наш тихий проулочек, и морозные январские зимы, когда от яркого солнца сами собой щурились глаза… Я не могу сказать, что мне жать тех лет, но иногда этого просто не хватает. Хорошо, что природа тут достаточно мягкая, и мне довольно просто обеспечивать жизнь людей, но иногда так тянет на родной север.

За три с лишним года ничего не изменилось, разве что появилась теплица, вырос здоровенный дом на берегу, его было видно даже от моего жилища, да люди обжились и привыкли. Мы шли по новой дорожке, выложенной из обычного туфа, отчего она была шершавой и не такой тёплой, как мои, адамантовые. Думаю, что со временем я это исправлю, а пока пусть остаётся так. Но имидж города я портить всё равно не хочу. Удивительно, но укрытая лишь стёклами Материнская Купель не замёрзла и теперь парила, словно горячий источник, она умудряется сохранять тепло даже зимой. Мой рукотворный канал, в котором обычно плескались форели, тоже остался незамёрзшим, хотя рыбы не прыгали, и кроме нашего дыхания и хруста снежинок ничего не мешало нашей небольшой прогулке.

Я краем взгляда заметил осторожно выглянувшего из простого дома мальчонку лет трёх не более, который сначала уставился на нас как на какое-то диво, а потом шмыгнул обратно за дверь. Потом начали выглядывать люди постарше. Постепенно за нами образовалась целая делегация, люди шли посмотреть, куда это идёт пропавший и так неожиданно и громко вернувшийся создатель. Я заметил, что образовывающейся толпе достаточно много детей. Каждая третья или четвёртая пара либо держала ребёнка за руку, либо несла на руках. Страшим, как и следовало ожидать не более трёх лет. Вот тебе и начало жизни. Круговорот начался. Интересно, а откуда они берут души? Надо будет у Маатхи спросить.

Среди толпы явно просматривались мастера, которые шли в окружении своих подчинённых, я слышал, как охая и причитая к нам бежал Мойша. Видел грозно вышагивающего Мастера Петера со своими суровыми корабелами-рыбаками, видел троицу кузнецов вместе со всеми прочими, были тут и немцы, и японец с турком на пару, были все, постепенно сзади нас собрался весь город, образовав позади нас полукруг. Я взглянул на добротно построенный дом. Материалом служил всё тот-же туф. Несмотря на отсутствие адаманта, дом выглядел грандиозно.

— Мастер Сулейман, твоя работа? — я рассматривал аккуратно сложенный камень, точёные из ореха окна с мутноватыми стёклами, грандиозную лестницу, которой у меня дома не было, — Хорошо смастерил?

— Хорошо, Сир Ториус, — Мастер вышел из толпы, и с поклоном отвечал мне, судя по всему ему не за что было краснеть, — я верил, что слава всевышнему, вы вернётесь, и сделаете тут Зал Совета, мы с Мастером Орочи специально подбирали место и разрабатывали проект.

— А разве вы не для пшека дворец строили? — я усмехнулся, глядя на мастеров, — Он, поди, сам правки делал в проекте?

— Нет, Сир Ториус, — Мастер Орочи подключился к переговорам, — Самозванец не был сведущ в архитектуре, поэтому он воспринял всё как должное, да и грандиозность сооружения тешила ему душу.

— Ну раз так, показывайте, что тут и к чему! — я решительно подошёл к двери «дворца», которая была сделано явно не под среднего человека, впрочем, в этом городе все двери были по три метра высотой, под мой стандарт, — Ну что встали?

Мастера на перегонки бросились показывать мне устройство сооружения. Как я и ожидал, на первом этаже было множество вспомогательных помещений, кухня, огромные подвалы, которые могли быть как хранилищем добра, так и тюрьмой, всё зависит от того, что задумал хозяин, было тут также огромное помещение для ожидания, в которой просители могли бы ждать своей очереди приёма. На втором этаже был расположен тронный зал, большая лестничная площадка и больше ни чего, правда из тронного зала можно было выйти на балкон, с которого был потрясающий вид на озеро. Выше располагались просторные комнаты, не меньше десяти штук с просторным коридором, и вообще, этот этаж сильно напоминал школу, а на четвёртом этаже (да, это здание оказалось выше моего дома) были расположены рабочие кабинеты, библиотека, архив и ещё несколько жилых комнат, отделанных с особым изяществом. Судя по вещам, которые тут можно было найти — эти комнаты облюбовал Анджей. Меня расстроило только отсутствие удобств, наподобие моих, ведь в этом большом доме не было ни ванных, ни душевых, ни раковин.

— Эй, горе мастера, а чего сортиры и ванные поставить не судьба была? — я обернулся на побледневших строителей, — или не сложилось у вас с этим?

— Повелитель, духи избегают этот дом, тут даже освещение обычное, свечами, — Мастер Сулейман начал оправдываться за своё строение, — мы бы и рады устроить тут все удобства, вот только возможности совершенно никакой не было. Мы и трубы подвели сюда, и комнаты устроили, вот только толку от них никакого.

— Озем, а ты чего скажешь? — я обратился к затесавшемуся среди свиты гному, теперь я так его буду звать, потому как похож сильно, — как тебе это строение? Можно сюда заселить земного духа?

— Можно то оно да, вот только слабы эти стены для духов, не выдержат они силы божественной, — Озем ковырнул стену пальцем, отчего на пол посыпалась мелкая каменная крошка, — вот если бы ты его улучшил, тогда можно и духов звать.

— Думаешь получится сразу всё изменить? — я с недоверием посмотрел на гнома, — сложная конструкция всё-таки.

— А ты попробуй, не выйдет, так заново построим, мастера добрые у тебя есть, — Озем подмигнул Сулейману, — да и огрехи в конструкции тоже есть небось?

— Есть, чего греха таить, — Мастер Орочи ответил Озему, -уже после строительства мы поняли, что можно было сделать лучше, вот только поздно уже было.

— Вот и я так подумал, — я осмотрел всех мастеров разом, — уж больно на крысятник эта избушка похожа, — комнат слишком много, назначение их не понятно, да и расположение сомнительно.

— Так давайте разберём и соберём так, как всем понятно и удобно будет, — Озем решил пойти сразу в бой, — заодно и материалы поправим, так, чтобы как надо было!

— Идёт, ты, милейший, подключи своих духов, пусть дом по камешку разберут, а камешки отсортируют, чтобы мне удобно было с ними работать, а лучше я целые стены менять буду, так быстрее и прочнее, — я поглядывал на вытягивающиеся лица мастеров, — да, забыл представить — Озем, бог младшего пантеона, отвечает за недра земные, крепость стен да за переработку дерьма всякого. Прошу любить и жаловать! Очень даже рекомендую.

Несколько дней прошли за обсуждением изменений в проекте, так как после решения о разборе ненавистного всем строения, духи принялись так споро разбирать дворец, что через пару дней на его месте осталась только яма, и ровные штабеля обработанного камня. По новому проекту под зданием решили сделать городское хранилище, в котором решено было держать всё самое ценное — души, драгоценные камни и металлы, а также деньги, о которых я ещё никому не говорил. На первом этаже решили расположить комнаты обслуживающего персонала, кухню и первое отделение банка, как раз два крыла здания. На втором этаже сделали большую рабочую комнату для приёма посетителей и огромный зал совета, рассчитанный как минимум на сотню человек. Людей, участвующих в строительстве нового мира всё больше, а места пока ещё маловато. На третьем этаже решили сделать рабочие кабинеты для мастеров, чтобы им было где обсудить дела, после совещаний. От четвёртого этажа отказались, так как смысле жить в доме совета не было никакого. Из оставшийся материалов решили сделать надземную часть жилища Озема, в которой он смог бы встречать просящих, и тут же его Алтарь.

Место Озем нашёл себе на восточном склоне, недалеко от входа в грот, точнее он нашёл ещё один грот, который я ещё не исследовал, но по словам гнома — там ни чего интересного нет, и его он заинтересовал только широкой пещерой на входе, а дальше грот расходился во все стороны узкими промоинами, в которые нормальный человек может пролезть только ползком. Я не стал спорить с младшим богом, и отдал емё этот грот. Хочет — пусть копается в нём сам, но слово я с него взял — что интересное найдёт — пусть зовёт меня. А жмотится станет — накажу. На том и порешили. Алтарь тоже сделали с намёком: на нём был изображён Озем, с большой киркой в руке и молотом на плече, а сзади него изобразили меня, чтобы всякому было понятно — инакомыслия не потерплю.

Также мне пришлось подумать над тем, какую миссию поручить Марии? Она же тоже младший бог, а занятия у неё нет. Но немного подумав, я решил сделать её богиней милосердия. Пусть она присматривает за всеми больными, да страдающими. Поставили ей алтарь, в такой же комплектации, что и Озему, только тут Мария держит в руках пучок лекарственных трав и кувшин с вином. Людям есть кому рассказать о своих печалях, да и девка при деле будет.

Одновременно я занялся теплицей, как оказалось — эта была самая обыкновенная теплица, пусть её и построили из не самых обыкновенных материалов, но всё остальное как было, так и осталось. Поэтому первым делом я нанёс на стену теплицы укрепляющие руны, благодаря чему все линии сооружения приобрели чёткие и стройные очертания, все изгибы монструозных дуг теперь были идеально выстроены, стекло стало таким-же радужным, как и в домах, построенных мною, а также я сделал теплицу неразрушимой. Осталось дело за малым.

«Про, а как мне наделить теплицу божественной силой?»

«Ты серьёзно?» — похоже, что моя помогалка пришла в себя.

«Абсолютно».

«Так захоти и надели, ты же бог, а такие глупости у меня спрашиваешь!»

«Понял, спасибо за науку»

Вот как значит — захоти и надели. Что ж, я закрыл глаза, и представил себе этот поистине гигантский зимний сад — километр в длину и сорок метров в ширину, может быть современные теплицы на земле и побольше встречаются, но у меня то это первый опыт! Да и места не так много. И вот смотрю я на переливающуюся радужным светом теплицу, и чудится мне, как пробиваются ростки из плодородной почвы, растут и созревают плоды, какие они получаются красивые, и даже почувствовал их вкус. Так пусть же эта теплица станет тем уголком, где законы природы не властны над растениями, и они растут в несколько раз быстрее!

Всё, представил, наделил. Теперь пульсирующая боль в висках и железный вкус во рту — опять надорвался. Но дело-то сделал! Я вошёл внутрь зимнего сада, и меня обдало нежным теплом, казалось, что переливающееся стекло трансформировало солнечный свет, делая его теплее и мягче, отвесная стена адамантового резервуара была украшена длинными виноградными лозами, а идущие от резервуара трубы орошали прозрачными фонтанчиками растения. Я не знаю, каким был этот сад раньше, но то, что увидел сейчас могло быть гордостью любого фермера, настолько тут всё было хорошо, несмотря на мороз за стеклом. Я видел, как ко мне сбегались работники зимнего сада, и что-то кричали, но мне не хотелось вдаваться в подробности, мне было просто хорошо. Теперь это то самое волшебное место, где всё растёт быстрее и созревает гораздо лучше, чем где-либо.

— Сир, что случилось? Что с Вами? — кричали мне с разных сторон.

— Ни чего страшного, просто теперь у вам будет больше работы. Я улыбнулся, и покачиваясь ушёл, чтобы на несколько часов забраться в купель, мне сейчас очень нужно поднять свои силы.

Подойдя к купели я задумался — как-то не очень хорошо будет, если я на глазах у всего народа залезу в купель, где буду приводить себя в порядок, и я попросил у Великого Водного Духа Материнского Источника младшего духа, чтобы я мог поместить его в купель, то только в доме. На моё удивление, — Водный Дух пожелал переместиться самому, а вместо себя оставить младшего. Возражать я не стал, благо, что так даже лучше. Я поднялся в свою спальню, набрал ванну, и поместил туда Водного Духа. Всё бы хорошо, вот только теперь я не мог выключить воду, ведь дух сам начал контролировать подачу и спуск воды, так что теперь у меня всегда полная воды ванна, точнее купель из цельного куска адаманта.

И вот теперь, лёжа в купели я испытывал истинное блаженство не только от того, что силы постепенно возвращались ко мне, а от того, что я могу, наконец, наслаждаться прохладой живительной купели без лишних глаз и свидетелей. И сам не замечая того, я произнёс: «Прими мою искреннюю благодарность, Великий Водный Дух»…

Всю ночь мне снился замечательный сон, я был с самой потрясающей девушкой на свете. За все свои две жизни я не встречал такой, мне было хорошо и спокойно, я наслаждался её телом и ни о чём не думал, она во всём была мне под стать. И ростом, и телосложением. Её грудь была именно такая, как мне нравится, попка была именно такой округлости, какой мне всегда хотелось, талия и живот тоже не отставали, и именно это сочетание всегда представляется в фантазиях, но ни когда в реальности. А лицо было таким, каким его представляешь, закрывая глаза. Всё именно так как хочется. У кого-то это будет образ первой учительницы, молоденькой выпускницы из педагогического, у кого-то юная одноклассница, первая любовь, но именно в этой женщине сочетается то самое тело с тем самым лицом! У меня последние шестьдесят лет были проблемы с женщинами, они всегда были маловаты, а тут — как раз и по росту, и по глубине! Я совершенно не боялся обнаружить поутру истёкшую кровью тушку, она была в самый раз.

Естественно, проснувшись, я не увидел никого рядом, хотя кровать оказалась изрядно помятой. Вместо прекрасной незнакомки я увидел служанку, причём отчего-то незнакомую мне. Она очень аккуратно готовила завтрак на подносе. Это произошло впервые со мной, и я не совсем понял, как она сюда вообще попала, ведь вечером я закрыл дверь изнутри, чтобы никто не мешал.

— Ты кто? И как сюда попала? — я сел на кровать, тряхнул головой, пытаясь выбить последние частички сна, и уставился на девушку в одежде служанки, — Как тебя зовут?

— Сир, вы не помните, как меня зовут? — девушка совершенно очаровательно улыбнулась, и подняла большой поднос, на котором оказалась мясная нарезка, кусочки рыбы, сыр, свежий хлеб, большой кусок масла и большая кружка ароматного травяного отвара, — Вы же сами меня нарекли вчера «Лада», и повторяли постоянно моё имя…

— Лада? Сам нарёк? — я продолжал сидеть голышом на кровати и пялиться на совершенно незнакомую девушку, совершенно не обращая внимания на угощение, — Что-то не припомню.

— Вы же вчера дважды поблагодарили меня, — Лада опять очаровательно улыбнулась, взяла кусок хлеба, и небольшим столовым ножом намазала свежее масло на хлеб, а затем положила на него кусочек солёного лосося, и протянула мне, — Отчего я приобрела тело, и теперь вхожу в твой малый пантеон, вместе с Марией и Оземом.

— Вот как оказывается, — я задумчиво почесал подбородок, — а мой сон, это же ведь не сон был?

— Сон не сон, уже не важно, — Лада прелестно улыбнулась, и я узнал в ней незнакомку из сна, — я отвечаю за любовь и красоту в твоём мире, а от Водного Духа мне осталось ещё и здоровье, так что прими как данность.

— Неплохая такая данность, но мне, кажется, ты была чуть крупнее, — я обшаривал взглядом все части тела Лады, не стесняясь, что она это заметит, — даже я бы сказал сильно крупнее.

— Вот такая вот? — Девушка встала на середину комнаты, одним ловким движением скинула с себя лёгкое одеяние и увеличилась в размерах почти до моего роста, естественно при этом тело тоже гармонично изменилось, — так тебе нравится?

У меня пропал дар речи, я не верил своим глазам, что сон на самом деле может быть реальностью, поэтому я подскочил с кровати и кинулся к столь желанной девушке. А она, ничуть не испугавшись моего напора, с готовностью кинулась мне на шею. Я как сумасшедший утонул в её запахах, зарылся носом в волосы, а потом повалил на кровать и не отпускал, пока не исполнилось несколько моих желаний.

— Всё, успокоился? — Девушка с улыбкой водила пальчиком по моей груди, — сердце вон сейчас выпрыгнет.

— Да, уже легче, спасибо тебе, — я не удержался и поцеловал её руку, — как так получается, что ты можешь становиться больше?

— Я становлюсь такой, какой ты хочешь меня видеть, — Лада улеглась на меня сверху, и почувствовал тепло её тела, причём организм начал на это тепло отзываться, — рост, фигура, лицо… Но на самом деле я такая, какой ты увидел меня пробудившись.

— А зачем ты меняешься? — я подтянул её к себе поближе, приобняв за плечи, — ты и своём нормальном обличии хорошо выглядишь.

— Как ты не поймёшь, я предстаю перед мужчиной в том виде, в каком он хочет видеть женщину, — Лада раздвинула ноги и оседлала меня, при этом мой член сам «провалился» в неё, — вот видишь, ты опять меня хочешь, а была бы я обычной женщиной, ты бы захотел меня пятый раз за утро? Ой, ты уже кончил… А чего так быстро?

Развратница слезла с меня, и проведя ругой по внутренней части бедра, захватила на руку немного вытекающей спермы, а затем глядя мне в глаза стала медленно её слизывать.

— Если бы ты не была младшей богиней, то я подумал бы, что ты суккуба, — я улыбнулся, я понял, что девушка делает то, что я в принципе могу представить в своей голове, — ты ведь подыгрываешь мне?

— Наконец-то ты понял, глупый мой господин, — Лада стала опять обычного размера, и быстро одевшись, продолжила заниматься завтраком, — если бы ты хотел заняться этим с монашкой, то я бы пришла к тебе в чёрном балахоне и читала во время секса библию, хотя и не очень хорошо понимаю, что это.

— Ты теперь так каждую ночь будешь приходить? — я начал потихонечку одеваться, периодически поглядывая за божественной блудницей, — я был бы не против.

— Он был бы не против! Ешь давай, — Лада сунула мне в руку бутерброд с красной рыбой, — ты думаешь любовь и красота могут быть доступны только тебе?

— Думаю, нет, а что ты имеешь в виду? — я сидел с открытым ртом и бутербродом в руке, — ты решила теперь всех мужиков в городе перетрахать?

— Фу, как грубо! Такому важному господину нельзя так выражаться, — девушка картинно надула губки, — мне нужно смотреть за тем, чтобы женщины следили за собой, чтобы мужчины хотели быть мужественнее, и чтобы они любили своих женщин, а для этого мне нужно будет иногда исправлять отношения.

— Исправлять? Как это, — я наконец откусил бутерброд, который оказался необычайно вкусным, — ты думаешь, если соблазнишь мужика, то отношения потом лучше будут?

— Нет, конечно, — Лада звонко рассмеялась, — но вселившись в женщину я смогу сделать её привлекательнее, для её мужчины, и их чувства снова обострятся, понимаешь о чём я?

— В общем да, а если наоборот? — я доел бутерброд, и сейчас облизывал жирные пальцы, — в мужиков тоже начнёшь вселяться, чтобы поправить их?

— Кто знает, может быть и начну, — чертовка игриво подмигнула мне, — или ты думаешь, что вы все и та неотразимы?

— Дела твоё, тебе лучше знать, — я нахмурился, — но, если узнаю, что до пидерастии дойдёт, вон, кол возле площади. И я не шучу.

— Как ты мог такое обо мне подумать! — Лада опять мило надулась, — я же богиня Красоты, любви и здоровья! А какое здоровье в том, что два мужика рвут друг другу жопы? Нет, этого я не допущу!

— Это уже хорошо. Значит на одной волне будем, — я встал и одновременно взял с подноса большой бокал, — Теперь тут разгребу малость и можно будет цели на будущее намечать.

— А вот это ты правильно придумал, разгрести тут было бы неплохо, — девушка кивнула в сторону сваленных в одну большую кучу мешков с монетами и кусков драгоценных металлов, последствия моей недавней работы, — созвал бы совет, дела распределил, глядишь меньше хвостов бы осталось.

— Вот ведь как, ты ещё и советы правильные даёшь, — я улыбнулся, — ни как мудрость земли унаследовала?

— Всё должно быть красиво, — девушка немного смутилась и покраснела, — а какая красота в незаконченных делах?

— Это ты верно сказала, — я крякнул и почесал затылок, — красоты в бардаке ни какой, ты присмотри ка тут за мной, чтобы я в обморок не упал, а я посмотрю, что да как.

Я сел на кровать, закрыл глаза, и вознёсся над городом. Теперь он был как большая рельефная карта. Я видел каждый домик, каждое строение. И теперь я отчётливо видел и золотые крыши городских зданий, розовый адамант дорожек и площадей, незастывший канал, и сияющую «теплицу», видел дымы, идущие из труб мастерских, домов и трактира, на крыше склада, видел людей, спешащих по своим делам, но самое главное, я увидел то, что происходило за городом — новые фермы, заложенные поля, даже сады. Видел неказистые дорожки, соединяющие загородные фермы и видел в какую сторону лучше развивать свой город. Видел свободные места в самом городе, ведь мне ещё предстояло построить большие дома для своих граждан, и основные проекты уже были готовы. Значит Лада права — нужно собрать совет, и раздать поручения.

Я открыл глаза, и первое что я увидел — это взволнованную мордашку Лады, которая пристально смотрела на меня, почти в упор. Я не выдержал такого положения, и неожиданно для себя, взял её двумя руками за щёки, притянул к себе и поцеловал в нос.

— Ты чего хулиганишь? — девушка прыснула руками во все стороны, — я тут беспокоюсь, а он в нос целуется! Нет чтобы в губы!

— Ладно, не бузи! — я встал с кровати, — ты права, пойдём созывать совет, а потом будет много работы.

Я подошёл к двери, отодвинул засов и распахнул дверь.

— Рекс, собирай всех мастеров, совет держать будем!

— Слушаюсь, господин, — звук раздался с привычного места, — совет как обычно на кухне?

Меня рассмешила эта фраза, поэтому я повернулся к своему охраннику и уточнил:

— Сэр Ричард, негоже совет на кухне держать, — я по-книжному задрал подбородок, — в таверне народ собирай, там места больше, да и не был я там ни разу.

— Будет исполнено! — Рекс по обыкновению послал сигнал куда-то в пустоту, и странно скосился на вышедшую вслед за мной Ладу, — какие-то распоряжения ещё будут?

— Ага, вижу, куда ты косишься, — я ухмыльнулся, не знаю, в каком образе Лада предстала перед Рексом, — Это Лада, богиня младшего пантеона. Она выберет место для храма.

— Я уже выбрала, господин, — тихий голос Лады заставил меня обернуться, — Я хочу, чтобы у подножия статуи Урсулы поставили малый алтарь. Небо будет куполом моего храма, а сад — стенами. И никто лучше Урсулы не символизирует любовь в этом мире.

— Да будет так. Когда поставят алтарь, я сам благословлю его, — тень легла на моё лицо, и стыд поднялся далеко из глубины души, а краем глаза я заметил едва заметную улыбку на лице Лады, — пошли на совет. Рекс, Марию и Озема тоже пригласите, только деликатно, они всё-таки боги.

Я вышел из дома в совершенно плохом настроении, но яркий снег немного улучшил его. Жаль, что совсем скоро ни чего этого не будет. Я потянул носом морозный горный воздух, и понял, что лучшего со мной просто не могло произойти. И тут мой взгляд упал на портальный храм. А ведь я очень давно не видел Ромула. Может быть он просто свалил под шумок? Зачем ему нужны проблемы со спятившей королевой?

— Лада, присмотри за мной, мне нужно кое-что посмотреть, — я раскинул руки в стороны, закрыл глаза, и мысленно вылетел в космос. Оттуда, моя планета казалась совершенно беззащитной, но при этом потрясающе красивой и неповторимой. Отдаляясь всё глубже в космос, я увидел защитный барьер, накрывающий планету полупрозрачным пузырём, дальше я увидел останки флота, с которым прибыл Ромул, это были какие-то старые спутники, обломки, плавающие в пустоте контейнеры… Выглядело всё это достаточно мерзко, поэтому небольшим усилием воли я собрал всё в кучу и отправил в знакомую пустыню.

Ожидаемо станции и мелкого рейдера на орбите не было. Значит мой первый рыцарь свалил от меня. Что ж, значит так и надо. Жаль, что я не могу послать ему сигнал о том, что вернулся, может быть он бы вернулся. Ведь без Ромула я не верну вторую дочь, как ни прискорбно это бы не звучало.

Я открыл глаза, Рекс и Лада стояли рядом. Рекс как обычно бдел, а бледная Лада держала меня за руку.

— Всё, я вернулся, идём дальше, — я подмигнул порозовевшей девушке, и пошлёпал в сторону многоэтажного склада, — одновременно рассматривая окрестности, которые почти не изменились за время моего отсутствия.

Возле складов, прямо перед входом я обнаружил огромную кучу всякого инопланетного барахла, которое невозможно было использовать в условиях моего мира. Я помню, что давал приказ вытащить всё для разбора, но так и не закончил это дело, уснув на три с лишним года. За рассматриванием этой кучи меня и нашли Мария и Озем. Я обратил внимание, что они достаточно мило беседовали, на какую-то общую тему, но мне сейчас было не до этого.

— О, как нельзя кстати! — я поприветствовал хранителя Недр и дочь, — знакомьтесь — Лада, богиня вашего пантеона, отвечает за красоту, любовь и здоровье. Вышла из Великого Водного Духа, прошу любить и жаловать.

— О, рад новой компании! — Озем протянул руку и поздоровался с Ладой, при этом расплылся в улыбке, как кот, обожравшийся сметаны, -я Озем, хранитель недр земных.

— Милая девушка, рада, что будет с кем поболтать, — Мария протянула руку Ладе, но от прикосновения к руке немного порозовела, — думаю, что мы сможем подружиться. Я дочь Сира Ториуса, а направления деятельности у меня пока что нет.

— А чем бы ты хотела заниматься? — я внимательно посмотрел на Марию, — Какой род занятий ты для себя видишь?

— Я думала об этом, и мне кажется, что я могла бы слушать людей, их просьбы, их проблемы, — Дочь стала задумчивой, — ведь от того, что человеку не с кем поговорить, очень часто приводит его к ужасным поступкам, я могла бы наделять просящего силой надежды, чтобы им хватало сил закончить начатое или пережить утрату, да мало ли чего ещё.

— Это благородно, но хватит ли тебе сил? — я сейчас был серьёзен, как никогда, — ты понимаешь, сколько нужно отдавать, чтобы выслушивать каждого страждущего?

— Понимаю, — Мария посмотрела не меня заплаканными глазами, — именно этого мне не хватило, когда ты ушёл из прошлого мира, мне не с кем было поговорить об этом, никто меня не поддержал.

— Да будет так! — я сжал кулак, что он аж хрустнул, — Отныне Мария — богиня милосердия, наделяющая силой надежды.

Гром прогремел где-то высоко в небе, а над головой Марии на какой-то момент появилось золотое свечение. Все кто мог увидеть это дружно ахнули, кто-то начал причитать.

— Я построю тебе самый красивый храм! — Озем стукнул себя в грудь кулаком, — чтобы каждый мог прийти к тебе и помолиться о своих бедах!

— Я хочу, чтобы мой храм был рядом с лобным местом, — Мария посмотрела не меня, как бы прося разрешения, — люди, чьи близкие провинились, захотят помолиться за них.

— А я хотел убрать этот страшный кол подальше, — я отвернулся от дочери, думаю, что воспоминания о страшной казни всё равно будут ещё долго её терзать, — не хочу, чтобы люди смотрели на него постоянно.

— А я хочу, чтобы этот страшный кол стал частью моего алтаря, — глядя на него людям будет о чём подумать, — не думай, что я скорблю об Анджее, нет, я скорблю о том, что предала своего отца, а на разорванную задницу мерзавца мне наплевать.

— Что ж, Озем, построй храм, — я хлопнул по плечу гнома, — а я укреплю и благословлю его. Всё, хватит теперь об этом, ещё много дел сегодня.

— Да, господин, — Озем слегка поклонился, — думаю, что вы правы!

— Ага, прав, — мой взгляд опять лёг на кучу хлама, — Озем, займись этим хламом, также как и в долине, с останками корабля, хорошо?

— Понял, будет сделано! — Озем хлопнул в ладоши, и огромную кучу мусора мгновенно заволокло туманом, — духи всё сделают, мы можем заняться своими делами.

— Сер Ричард, организуйте охранение!

— Уже, Сир Ториус!

Дальнейший путь мы проделали в тишине. Каждый думал о своём, только Мария иногда всхлипывала, поэтому мне пришлось взять её на руки, как маленькую девочку. Вид был тот ещё, но зато она упокоилась, и перестала хлюпать носом, и уже перед финальным подъёмом стала проситься, чтобы я её отпустил. В итоге я поднялся на крышу хранилища в сопровождении трёх богов и Сэра Ричарда в белой броне и красном плаще. К слову Озем был одет в простую кожаную одежду рудокопа, Лада в зелёную одежду служанки, а Мария в белую тунику поселенки, но при этом они нисколько не стеснялись своего вида, ведь именно такими они и были, без всякого пафоса. А я был в своей любой медвежьей одежде, которая больше всего подошла бы простому охотнику.

Возле входа в таверну уже стоял караул из десятка гвардейцев, скорее всего таким образом Рекс придавал событию особый статус. Для меня же всё выглядело просто красиво.

— Мария, ты знаток истории, — я обратился к дочери, — поговори с Мастером Моисеем, придумайте нам флаг, смысла никакого, но людей заводит.

— Хорошо, папа, я подумаю над этим, — Маша ваяла меня за руку, — не думай о мелочах.

Я хмыкнул, и мы прошли в таверну. Я обратил внимание, что перед входом висят свежие гербы в виде щита с барельефом разрывающего Гаррах Маатхи, как на золотых знаках или гвардейских знаках. В общем герб прижился.

— Рекс, а зачем тут гербы? — я обратился к своему главнокомандующему, — зачем такой пафос?

— Людям нравится, мой господин, — Рекс меня немного удивил, — да и дома совета у нас пока нет, пусть все знают, что совет собирается тут.

Может быть что-то разумное в этом есть. Внутри меня ничего не удивило, разве что зал был достаточно вместительным и напомнил мне одну знаменитую мюнхенскую пивнуху, где в зале стоит множество столов со скамьями, а над ними возвышается подиум, больше похожий на сцену. Сейчас на стене за сценой висел огромный герб, а на самой сцене стоял такой же большой стол, с глухой передней стенкой до пола. Ну прямо как трибуна. Но если народ сам такое организовал — то это их проблемы. Столы в зале так и остались стоять вдоль зала, так что можно было не только вести переговоры, но и перекусить заодно, подавальщицы смогут никому не мешать. Эта идея мне понравилась.

Между тем мы забрались на трибуну. Я уселся по центру, а по сторонам от меня оказались Рекс, Мария, Озем и Лада. Пока собирался остальной народ, управляющий таверной распорядился подать нам пива и закусок, а я его остановил, и попросил немного рассказать о заведении.

— Милейший, нам очень приятно, что ты позаботился об организации мероприятия, — я показал ему на стул, — но не мог бы ты рассказать немного о заведении, как тебя зовут, откуда ты?

— Господин, меня зовут Стефан Жижков, — начал свой рассказ трактирщик, — я родом из Праги, варил пиво и держал трактир в лучших чешских традициях. Попал сюда не знаю как, но, когда я себя помнил в том мире, мне было больше восьмидесяти лет. Здесь вместе с мастерами мы воссоздали оборудование для пивоварения, хмеля в горах растёт очень много, и один фермер согласился его специально выращивать для меня. В качестве сырья я использую солод из дикого ячменя, другого тут нет, но и этого хватает. Сорт пива всего один пока, но он получается очень хорошо, рекомендую попробовать.

— А закуски тоже сам делаешь? — я поднял глиняную кружку и отпил хороший глоток, вкус меня поразил, мастер на обманул, — расскажи мне всё, мастер.

— Ну, господин, вы преувеличиваете мои заслуги, я не мастер, — пивовар даже немного покраснел, — но очень стараюсь.

— Вот старайся дальше, — я достал из сумки знак мастера и протянул пивовару, — а это тебе, чтобы не думалось всякого.

Мастер дрожащими руками взял от меня знак, и приложив его ко лбу низко поклонился.

— Спасибо вам, господин, — он продолжал кланяться, — никто ещё так высоко не ценил мою работу.

— Перестань, меня больше интересует, как ты строишь ценообразование, — я решил перейти к интересующей меня теме, — во сколько обходится тебе пиво, еда. Это очень важно сейчас.

— Я понимаю, господин! — Мастер успокоился и сел на стул, — Поляк пытался ввести денежную систему, но у него не очень хорошо это получилось.

— Почему? — я внимательно смотрел на трактирщика, — Что было не так?

— Потому, что не ввёл эквивалент денег, — Стефан сложил губы бантиком, — что брать за единицу?

— Сейчас есть монеты четырёх видов, мелкая — копейка, из ста копеек получается гривна, из ста гривен рубль, из ста рублей червонец, — я положил на стол четыре разные монеты, — я думаю, что стандартный обед из закусок и кружки пива можно взять за основу.

— Так, допустим, — чех наклонил голову, — и базовая денежная единица будет гривна?

— Точно, правильно думаешь, — я показал чеху большой палец, — один стандартный обед должен стоить одну гривну. Соответственно от этого будет завесить цена на всё, начиная от мяса и зерна, заканчивая кружками, столами, и прочим. Я думаю, что вместе с Моисеем вы быстро посчитаете что и почём. А дальше всё достаточно просто — три стандартных обеда в день — три гривны, тридцать дней — девяносто гривен, условно один рубль в месяц. Если прибавить сюда необходимость покупать одежду, орудия труда и немного откладывать на развитие, думаю, что десять рублей в месяц, для одного поселенца будет достаточно. Дети и не работающие матери также должны получать эти деньги.

— Отец, ты решил тут построить социализм? — отозвалась моя дочь, — ни чего другого мне на ум не идёт.

— А почему нет? — я усмехнулся, — Я уже более полувека живу в полнейшем коммунизме, можно и до социализма дойти. Вот взять того же Петера, сколько рыбы он может выловить со своей артелью в месяц? А сколько нужно денег для содержания артели и поддержания её деятельности? У него ведь человек десять мужиков работает, с ними ещё бабы на хозяйстве, и дети вроде как есть. То есть ему нужно двести пятьдесят рублей в месяц, только на зарплату, а ещё рублей пятьдесят оставлять на матчасть. Если он вылавливает двести килограммов в день, то в месяц выходит шесть тонн. Получается 5 копеек за килограмм живой рыбы, так, Стефан?

— Вроде бы так, господин, — Чех согласно кивнул головой, — но ведь люди не только рыбу едят.

— Именно, — я кивнул Стефану, — и так можно прикинуть выход продукции и цену для каждого хозяйства, и тогда мы поймём — правильно выбрали базовую единицу или нет. Но что-то мне подсказывает, что правильно.

Пока мы обсуждали ценообразование, народ начал собираться, и прислушиваться к нашей беседе, некоторые даже перешёптывались между собой, обсуждая услышанное. Зал потихоньку начал гудеть. Значит пришло время начать совет.

Глава двадцатая. Большой совет.

Народ собирался в огромном зале. Я сначала даже не оценил масштаб строения, но когда народу стало так много, что сверху казалось будто это пчелиный улей я не удержался и просил Стефана:

— Уважаемый, а на сколько мест рассчитано твоё заведение? — мне очень хотелось понять, насколько я прав, — я где-то такое уже видел.

— Примерно на тысячу, господин Ториус, — трактирщик был явно рад произведённым эффектом, — я строил это здание по примеру знаменитых немецких пивных.

— Тебе удалось произвести впечатление, — я хлопнул Стефана по плечу, — принимай благодарность!

Лицо чеха вытянулось от удивления, он стал каким-то более статным, что ли, и по всему его телу пробежали золотые искорки.

— Храни вас бог, Пан Ториус! — Стефан хотел было бухнуться на колени, но я не дал ему совершить ни чего подобного на глазах у огромной толпы, — я не подведу вас никогда!

Я похлопал ошарашенного трактирщика по спине, и жестом показал ему в зал. Через некоторое время Стефан занял одно из первых мест в зале, наряду с другими Мастерами. Если раньше кто и стал бы бухтеть, но не теперь. Знак Мастера на ремне и удалая стать не давала никому сомнения в том, что этот человек достоен занять первое место в рядах. Когда, наконец, народ перестал заходить в трактир, я встал из-за стола и вышел к краю трибуны.

— Я рад приветствовать честной народ в этом заведении, — мой голос звучал как бас-барабан и гулким эхом отдавался под сводами зала, все присутствующие притихли, — я объявил совет, но не знал, что придёт весь город. Но это даже хорошо, так как вы все члены одной большой семьи, нашего общего нового дома.

Зал молчал несколько секунд, а потом мне ответил рёв сотен глоток, приветственно вопящих после моего вступления. Я поднял руку и голоса моментально стихли. Я замечал, как бесшумно скользят вдоль столов девушки-подавальщицы и разносят на огромных блюдах дымящиеся закуски. Следом за ними побежали крепкие мужики, несущие в двух руках сразу по дюжине кружек пива. И всё это делалось так, как будто тут всегда такая толпа и они только этого и ждали.

— Нас становится больше, и экономика становится сложнее, — я смотрел в молчаливые лица и пытался максимально просто донести до каждого свои мысли, — я решил ввести денежный оборот, чтобы сделать вашу жизнь удобнее и понятнее.

— Так ввели уже, — откуда-то с задних рядов, там, где обосновались неопределившиеся, раздался гулкий голос, — только херня из этого вышла.

— Выйди сюда, смелый человек, — я пытался рассмотреть, кто там так басит, — коли не сдрейфишь!

— А чего мне стрематься? — голос был вполне уверенный, — пуганые мы уже.

Крупный мужчина деловито шествовал между лавок, достаточно уверенно, чтобы казаться испуганным. Под молчаливое сопровождение обошёл сцену м поднялся по лесенке.

— Ну здравствуй, мил человек, — я внимательно рассматривал смелого мужика, — как звать-величать тебя?

— Михайло я, Исаев фамилия, — мужик горделиво поднял голову, — и ещё раз говорю, что внедрённая денежная система — говно.

— Хм, а ты смел, братец, — я смотрел ему прямо в глаза, — из чьих будешь, Михайло Исаев?

— Потомственный банкир, — он выговаривал это так, как будто каждый звук его голоса стоил минимум по миллиону, — и слову своему цену знаю.

— О как, ну хорошо, расскажи нам всем, что говённого было в старой денежной системе? — я уселся в кресло, а Михаила оставил докладывать свою точку зрения стоя, — ну давай, смельчак, расскажи всем свою точку зрения.

Михаил проводил меня цепким взглядом, потом деланно откашлялся и начал свой доклад. В белой тунике поселенца от выглядел как римский патриций, докладывающий в сенате положение дел в империи, хотя кто знает, как оно будет дальше.

— Прежний, так называемый король, ввёл нам денежную систему, — Михайло хрустнул кулаком, — но на деле просто заставил покупать ресурсы за деньги, которые он сам и платил за товары, сдаваемые в казну, но реальных дел эти мятые железки не отражали, и не было гарантии в том, что куда-то потом из можно было сбыть. Таким образом, все производители просто привязывались к распределительной цепочке через королевскую казну.

— Согласен, Михайло, такая система — просто лажа, — я отпил из большой глиняной кружки и поставил её на стол, — а если денежная единица будет привязана к конкретной товарной единице, что тогда?

— Тогда это может иметь смысл, — банкир не терял лица, — если есть конкретные гарантии выполнения обязательств.

— А разорванная задница этого вашего короля — хорошая гарантия? — я смотрел в суровые глаза банкира и ждал его реакции, — или нужна ещё какая-то?

— Что будет обеспечением денег? — Михайло не оторвал своего взгляда, мне даже импонировала это его непреклонность, — какие-нибудь железки или камешки?

— Вовсе нет. Я же не воротила с Уолт Стрит, — я усмехнулся, — да и нет у меня столько бус стеклянных. А обеспечением базовой единицы будет стандартный обед, из гарнира, колбасок и кружки пива в этом самом заведении. Нравится такое обеспечение?

— А гарантии? Кто гарантирует, что за твою деньгу мне тут пожрать дадут? — мужик начинал злиться, — Как будет работать механизм?

— Да очень просто, — я встал подошёл к банкиру и положил ему руку на плечо, — если кому-то откажут в обеде, в обмен на государственную денежную единицу, то задница отказавшего будет сидеть на таком же колу, как жопа всем известного пшека. Думаю, все слышали, как он был рад?

Одобрительный гул прокатился по залу. Я посмотрел в упор на банкира, по виску Михаила скатилась капелька пота.

— А ты, радетель за благо народа, — я усмехнулся прямо глядя в глаза здорового мужика, — назначаешься ответственным за движение средств в государстве. И если хотя бы одна монетка пропадёт, то тебе придётся очень сильно постараться, чтобы объяснить мне, куда она делась, понял?

— А если не отвечу за базар? — Михаил побледнел как снег, — стало быть ты меня на кол посадишь?

— Почему на кол? Могу ещё что похитрее придумать, чтобы не за полчаса, а за полгода помер, как тебе такой уговор? — Дрожь пробирала банкира всё отчётливее, — Сдрейфил? Только из зала орать да критиковать можешь?

— Не сдрейфил! — Михайло с вызовом посмотрел мне в глаза, — Не бывало такого, чтобы у Михаила Исаева хоть копейка пропадала!

— Быть посему! — я хлопнул в ладоши, — отныне сей дерзкий муж назначается главой нашего банка.

И я вручил ему медальон мастера. По залу в очередной раз прокатился оживлённый гул голосов.

— Даю тебе неделю, чтобы набрать штат, согласовать план банка с Мастером Орочи и представить план развития банковской системы, — я похлопал мужика по плечу, — иди выполняй.

Новоиспечённый глава банка побрёл на своё место, было видно, что ему страшно вставать на такой пост, но мне очень понравилось, что люди, мимо которых он проходил всячески подбадривали потенциально приговорённого. Когда же он дошёл до своего места, то его окружили с десяток людей, и принялись яростно о чём-то перешёптываться.

— Отставить шептаться! — я грозно прокричал в зал, — все обсуждения после совета! Подайте чего-нибудь покрепче обосравшимся.

Шум тут же прекратился, а маленькая подавальщица шустренько подбежала к банкиру и поставила перед ним кувшинчик.

— Теперь я попрошу Мастера Моисея, нашего уважаемого счетовода, можно сказать, министра финансов, доложить текущую обстановку.

К трибуне подошёл немного замявшийся Мойша, он теребил в руках свою большую книгу и никак не знал, куда её приладить. Однако я понял расторопность Стефана, когда на сцену выбежали два дюжий мужичка и притащили с собой высокий узкий столик, как раз под книгу, и также быстренько смотались. Я улыбнулся, и позвал подавальщицу, которая быстренько убежала к Стефану, что-то передала ему, отчего уважаемый мастер, нисколько не стесняясь народа бухнулся лбом в пол. Эта сцена прошла так же буднично, как будто он просто соскользнул со скамьи, и после того, как он вернулся на место, то все вокруг просто продолжали слушать Моисея.

— Братья и сестры! Нам всем выпало счастье продолжить жить в этой благословенной земле, а не исчезнуть в безвременье нашего прошлого мира, — Моисей говорил негромко, но воцарившаяся тишина позволяла его голосу долетать до самых дальних уголков зала, — Нас стало больше. У нас начали появляться дети, и теперь мы должны задуматься о том, каким наш мир достанется потомкам, хотя жизнь наша может стать гораздо длиннее, чем раньше. Тем не менее, мы проанализировали текущую ситуацию и смею вам доложить, что нас стало почти тысяча двести человек, без малого. И почти триста пятьдесят из нас — это малые дети. На такое количество народа ежемесячно требуется пятьдесят три тонны продуктов, а также множество одежды, утвари и прочего. Именно для того, чтобы регулировать потребление и увязать его с производством нам требуется денежная система. За базовую единицу наш создатель предложил создать золотую гривну, равную ста серебряным копейкам. Мерой, определяющей стоимость гривны, является стандартный набор продуктов, необходимых для однократного питания одного среднего человека, а именно — порция гарнира, колбасок и кружка пива, объёмом пол-литра. Вес гарнира и колбасок должен распределяться как три к двум. И ни как иначе — двести граммов колбасок и триста граммов гарнира. Если распределение в стандартной порции будет иное — то виновный понесёт заслуженное наказание.

Мойша оглядел притихший зал, а затем продолжил.

— Исходя из этой нормы питания, наш создатель определил, что каждому жителю нашего мира будет необходимо потратить в день не менее трёх гривен для насыщения. Если кто-то хочет больше — это личное дело каждого. Таким образом, денежное довольствие в месяц составит девяносто гривен, но наш милостивый создатель решил, что лучше сделать небольшой запас и определил пропитание на сумму один платиновый рубль в месяц. На прочие нужды и накопления было определено выделить ещё девять рублей, таким образом, общее денежное довольствие составит десять платиновых рублей в месяц.

По залу прошёл шепоток, одобрительный или нет — посмотрим позже, но шутка ли, питание и остальные нужды распределены как девять к одному, не у каждого присутствующего было такое распределение в прошлой жизни. А Мойша между тем продолжал:

— Кроме того, на каждую неработающую женщину решено выделять по пять рублей в месяц, равно как и на малого дитя, пока он не сможет сам зарабатывать, а именно по достижении им шестнадцати лет.

Тут зал буквально взорвался, крики ура, хлопанье в ладоши, кто-то даже решил пересвистеть толпу, и только моя поднятая рука успокоила толпу, а между скамьями снова побежали подавальщицы с пивом. А Мойша продолжил:

— Таким образом, на сегодняшний день планируется распределить порядка восьми с половиной тысяч рублей в виде месячного жалования. Деньги будут переданы Главному банкиру под личные гарантии жизнью. В составе монет будут пять рублей платиной, три гривны золотом и двести копеек серебром. Основываясь на этом эквиваленте, будут рассчитаны все закупочные цены и определено максимальное их колебание.

Шум в зале стих, и было видно, что люди слушают Моисея с большим воодушевлением, теперь его слова слегка перекрывались только скрежетом пера Мастера Карлы, по совместительству его женщины и матери его детей. А Мойша продолжил рассказывать о ситуации в мире:

— Кроме финансовой стороны были изучены вопросы строительства жилья. Нами было выяснено, что сегодня у нас образовался дефицит в количестве, превышающем двести квартир, и это без учёта пересмотра условий жизни на фермах и мастерских. Нашим великим господином было принято решение расширить условия проживания на фермах и в мастерских, а также построить дополнительное жильё, в виде трёхэтажных домов, с возможностью устройства торговых точек и предприятий общепита на первых этажах, при необходимости. Квартиры будут строиться с учётом проживания нескольких человек. Каждый мужчина может содержать столько женщин, сколько он сможет удовлетворить и поддержать благоприятный уровень взаимоотношений. Но не более четырёх женщин сразу, история подсказывает нам, что не все способны нормально жить даже с одной. Институт брака мы заводить не собираемся, вместо этого государство намеренно заботиться о каждом своём гражданине в независимости от его статуса, но за детей оба родителя должны будут нести ответственность вне зависимости от собственных взаимоотношений.

По залу опять пошёл гул, и снова моя поднятая вверх рука всех успокоила, Моисей же, выдержав небольшую паузу продолжил:

— Наблюдается некоторый дефицит продуктов питания, который обусловлен несбалансированностью производства, для чего и вводится денежная система, кроме того, наша благословлённая теплица не работает по своему прямому назначению, а служит местом для частных огородов, за счёт который и перекрываются большие потребности в питании, слава нашему Создателю, построившему её для нас. И поэтому нам будет необходимо создать должность Мастера Зимнего Сада с последующим набором сотрудников, ориентировочно сто человек обоего пола.

— А какие требования к мастеру зимнего сада? — откуда-то с задних рядов послышался мужской голос, — Нужно ли знать особенности выращивания овощей в теплицах?

Я встал во весь рост, и ответил говорившему:

— Если кто хочет чего-то предложить, выходи сюда, представляйся и докладывай по существу! — я прогремел на весь зал, — Если будет дело — быть мастером, нет, сиди и не тявкай!

Я заметил, как вдоль рядов пробирается среднего роста мужичок, под стандартное подбадривание со всех сторон. Он также как и банкир пробрался к трибуне и бодренько забежал по лестнице.

— Разрешите представиться — Якоб Ван Денбрун, фермер из Голландии, я очень заинтересовался вашей чудесной теплицей, особенно мне понравилось освещение, полностью имитирующее солнечный свет и источающий тепло камень, — мужик говорил быстро, отчего казалось, что он хочет выдать ка можно больше информации сразу, — ещё меня заинтересовала высота вашей теплицы, думаю, что можно было бы поставить несколько ярусов и значительно увеличить производительность. А ещё я заметил, что в последнее время значительно возросла созреваемость, да и рост растений в целом, это очень хорошо для проведения селекции, и я ещё…

— Хватит, Якоб, мы услышали достаточно, — я подошёл к фермеру, — ну что народ, доверим товарищу нашу замечательную теплицу?

Из зала стали доноситься различные голоса, как в поддержку, так и против, но подытожил голос банкира:

— А чего нет то? Справится — молодец, нет, на кол его и все дела!

Буря оваций и одобряющих криков, заставили меня скривиться в мерзкой улыбке, а хвалящего свои умения фермера побледнеть, но теперь вопрос был решён, я достал из сумки бляху мастера:

— Дерзай Якоб, но потом не обессудь, если что, — я сунул бляху в руку голландцу, — поприветствуйте нового мастера!

Под шум аплодисментов и подбадривающих криков Якоб побрёл на место, но мне почему-то верилось в его успех. Мастера не уверенны, пока не оденут знак, а потом у них открываются крылья, и всё идёт как по маслу!

— Мастер Моисей, продолжайте! — Мойша снова занял своё место и продолжил:

— Я очень рад, что проблема с теплицей так скоро разрешилась, однако есть ещё проблема с управлением охотничьими хозяйствами, так как именно охота сейчас приносит значительное количество не только пропитания, но и материалов для кожевенной мастерской, а также перья, пух и прочее, поэтому предлагаю также обустроить охотничий двор и назначить туда мастера, думаю, что он уже негласно существует.

После этих слов с дальних рядов поднялся крепкий, невысокий парень, в кожаной одежде, сшитой явно на заказ и достаточно добротно. Он уверенным шагом прошёл через ряды лавок, и было заметно, что парень пользуется уважением, тем более это стало понятно, когда от поздоровался со Стефаном.

— Меня зовут Сергей Гусев, я неформально возглавляю артель охотников, — мужчина говорил уверенно, даже может быть нагло, не могу сказать, что мне это понравилось, — Мы уже больше трёх лет кормим местное население, и поэ…

Я телекинезом схватил наглеца за горло, и поднёс к себе, отчего ноги «предводителя» охотников болтались в воздухе. Я смотрел в глаза этой наглой твари, которая не осознала пока, с кем разговаривает, и тут требуется лечение, если повезёт, то не радикальное.

— Что ты сказал? Я не расслышал, — я чуть сдавил шею мерзавца, — Что ты делаешь больше трёх лет? Кормишь моих людей?

— Кха-кха… — из горла наглеца слышались только хрипы, зал замер в ожидании, — кхааа…

— Не понял, ты говоришь, что благодаря мне прожил на три года дольше, — Я поднёс ухо ко рту синеющего охотника, — или может быть ты хочешь сказать, что благодаря мне у тебя есть одежда и оружие?

— Хааааа… — Теперь изо рта Сергея Гусева было слышно только сдавленное сипение, — Хааааа…

— Может напомнить тебе как всё обычно происходит? — я слегка ослабил хватку, чтобы засранец мог сделать вдох, — Может хочешь мне что-то ещё сказать?

— Я поставлял дичь ко двору короля Анджея, Кха-Кха.. — Мерзавец сумел выдавить из себя несколько самых ожидаемых мною слов, — Он очень ценил мою помощь…

Я резко дёрнул его голову вверх, одновременно придержав за плечо, и голова вместе с позвоночником отлетела от тела, по залу прокатился сдавленный вскрик, из нескольких мест послышался звук выворачиваемого организма, а между рядов побежали подавальщицы с вёдрами и тряпками. Респект Стефану. Я стоял перед всем залом, держа голову мерзавца за торчащий из неё позвоночник, как мешок с дерьмом.

— Ну, господа, кто ещё с честью служил королю Анджею? Кто ещё хочет поговорить со мной в таком тоне? — я осматривал зал светящимися от злости глазами, — вы думаете я созвал этот совет, чтобы послушать чьё-то наглое мнение?

Зал молчал, откуда-то с задних рядов слышался сдавленный вой какой-то бабы.

— Озем, забери это тело, и попроси духов прибраться тут, мой друг, — я натянуто улыбнулся и кивнул Озему, мне очень не хотелось устраивать тут такое представление, но и спускать такое панибратство я не мог, не по-христиански это, — спасибо!

Тело исчезало, элементали прибирали разбрызганную кровь и вытекшее дерьмо, а я всё стоял и смотрел на кусок дерьма в своей руке, и сам того не зная поднял череп с позвоночником над головой и мысленно заговорил с Маатхи:

«Маатхи, прими в дар эту голову, и если душа этого несчастного достойна возрождения, верни мне его душу!» — и кусок плоти в моей руке засветился яркими искрами и истаял, а в сжатой руке я ощутил камень. Когда я разжал руку, я увидел на ней вытянутый зелёный кристалл, похожий на гранёный наконечник стрелы. Я поднёс его к свету, и стал рассматривать его чистоту. На мой взгляд, камень был чист, думаю, если бы он был с мерзостью, то Маатхи не отдал бы мне его. Я вертел его в руках и думал, что с ним делать, а потом кинул его на пол и топнул по нему ногой, разбрызгивая его во все стороны. Осколки кристалла начали дымить, и постепенно образовали облако, медленно собирающееся в образ тела, и в конце концов перед нам появился обнажённый охотник, вот только на лице до сих пор осталась гримаса боли.

— Ну как? Всё ещё считаешь себя самым крутым на свете перцем? — я смотрел я остекленевшие от ужаса глаза бывшего наглеца, а он упал на колени и пытался поймать двумя руками мою руку, — чего тебе нужно?

— Господин, простите мне мою необдуманную наглость, я не знал, что творю, мой разум был затуманен алчностью и честолюбием, — охотник опустил голову и заплакал, — не отправляйте меня больше туда, прошу!

— Куда не отправляйте? — мне стало интересно, это первый такой случай, — Что тебе такого привиделось?

— Годы, проведённые в аду достаточное наказание для того, чтобы правильно понять в чём смысл жизни, — охотник так и держал голову опущенной, — я прошу прощения и готов принять наказание.

— Принесите ему одежду, — я произнёс слова в пустоту, зная, что приказ будет моментально исполнен, — и дайте ему выпить.

Несколько подавальщиц подбежали к охотнику и накрыли его большим покрывалом, затем взяли под руки и увели куда-то в недра таверны, а я в полной тишине вернулся на своё место.

— Ну и? Что притихли? Я даю вам последний шанс высказаться. — Я смотрел горящими глазами в зал, — Или говорите сейчас, либо навсегда заткните свои рты!

Мой голос железным гулом разошёлся по залу, но так никто и не решился сказать что-то против, только вдруг где-то в центре зала кто-то прокричал: «да здравствует Сир Ториус, самый мудрый правитель в мире!», и сотни глоток поддержали этот крик, так, что казалось сейчас обрушится свод таверны.

— Хватит! — я поднял руку вверх, — На чём мы закончили Мастер Моисей?

— Мы обсуждали возможность создания охотничьей артели, с выделением средств на развитие, и первоначальной фиксированной зарплаты, — Моисей как ни в чём не бывало продолжил совет, что было для меня особенно приятно, — и это обсуждение было очень неприятно прервано, но тем не менее, вопрос остался открытым.

— Я готов возглавить артель охотников, — откуда-то раздался голос перерождённого охотника, — я готов служить своему господину и приносить пользу этому миру.

— Ну коли так, то иди и возглавляй, — я смотрел на охотника, и мне он был более не интересен, так как если человек под пытками принимает решение, то это решение не искреннее, но шанс дать было необходимо, — ты подойдёшь ко мне, или мне самому идти к тебе?

Вместо ответа охотник буквально вбежал на помост и с ходу бухнулся лбом в пол.

— Встань, не позорь меня своим пресмыкательством, — я брезгливо оттолкнул от себя охотника, — встань, кому я сказал!

Мужик натужно встал с колен и встал передо мной сгорбившись и ссутулившись одновременно. Передо мной на столе лежала его сумка, уже очищенная от крови, и я приделал к ней мастерский знак и одел сумку на предводителя охотников, отчего он сразу почувствовал прилив сил и нашёл в себе храбрость посмотреть мне в глаза, но всё равно взгляд побитой собаки меня не устраивал.

— Я благословляю тебя, найди в себе силы быть достойным этого мира, — я положил руку на плечо охотнику и в глазах наконец-то появилась искра, — иди и сделай всё правильно.

Охотник развернулся, и пошёл на своё место за столом, а зал встретил его аплодисментами. Мне не хотелось делать шоу из совета, но так или иначе именно так и получилось. Мне захотелось бросить всё и уйти, но Мойша выкинул все плохие мысли из моей головы.

— А теперь, когда с местом Мастера Охотника мы разобрались, давайте продолжим наш совет, — Мойша как-то умело ввернулся в тему, что мне даже не пришлось давать ему сигнал, — ещё одним вопросом является отсутствие Мастера Садовника. В нашем городе много садов, которые сейчас обслуживаются лишь элементалями. Нам нужна артель садовников. Если есть способные ухаживать за садом, то нам нужен такой человек. Ну а если нет, то сегодня есть ещё достаточно много других тем для обсуждения, итак, продолжим.

— Молодой человек, подождите! — женский голос с дальних рядов прервал повествование Мойши, — я не отниму у вас много времени!

— Говори, я тебя слушаю, — я уже начал уставать от этого совета, а мы пока ни чего путного так и не разобрали, — только быстро.

Ко мне по проходу между скамьями шла сухонькая женщина, её походка выдавала её возраст, и она до сих пор не привыкла быть молодой, хотя в моём мире ей нельзя было дать и двадцати пяти.

— Молодой Человек, меня зовут Бонни Мидлтон, с детства моё самое главное увлечение это садоводство, — женщина прошла через все ряды и теперь поднималась на сцену, — и когда я попала в этот мир, то я была поражена красотой здешних садов, кто-то изрядно над ними поработал, и я очень вас прошу, позвольте мне работать с этими прекрасными деревьями, пожалуйста…

— Вам действительно понравились мои деревья? — от этот девушки тянуло энергетикой очень старого человека, — если так, я очень польщён, так как сам посадил каждое из них.

— Это делает вам честь, молодой человек, — женщина мило улыбнулась, — простите мне моё обращение, но я ещё не привыкла быть молодой, и я чувствую, что вы намного младше меня.

— Можно нескромный вопрос, — я посмотрел на милую девушку, — во сколько вы умерли?

— Этот вопрос не может быть в этом мире нескромным, — манера общения и милая улыбка буквально обезоруживали меня, и я даже в какой-то мере был благодарен ей за то, что она развеяла ту тоску, которая была у меня в душе после охотника, — я очень хорошо помню тот год, ведь мне тогда исполнилось сто двадцать лет, в своём роде юбилей.

— Можно только позавидовать такой долгой и насыщенной жизни, — я встал, одновременно доставая из сумки медальон, — и мне не важно, на сколько много пользы сады принесут нашему зарождающемуся городу, но я буду очень рад, если ваша любовь к деревьям будет жить и в этом мире.

Я протянул девушке знак мастера, и поцеловал ей руку.

— Я благословляю вас на славный труд, и пусть ваши мечты сбудутся, — едва я произнёс эти слова, как пол слегка толкнул меня вверх, все присутствующие в зале начали оглядываться по сторонам, а над милой девушкой загорелась яркая сфера и обсыпала её сверкающими искорками, — вот видите, мир со мной согласен.

Девушка сжала знак мастера в руках, и поклонившись ушла на своё место.

— Что ж, давайте на этой прекрасной ноте я возьму слово, Мастер Моисей, сейчас я благодарю вас за доклад, отдельные детали мы рассмотрим в особом составе дополнительно, — Я подошёл к краю сцены, — а сейчас мне хотелось бы задать вопрос — для чего мы в этом мире? Какова наша цель?

Зал ответил мне гробовым молчанием, даже дыхания не было слышно.

— Если вы молчите, то я сам отвечу за вас, — я медленно осмотрел весь зал, пытаясь вглядываться в лица, — мы здесь для того, чтобы зародить новую великую цивилизацию, и этот город станет колыбелью этой великой цивилизации. Когда-то настанет такое время, когда лишь возрождённые или рождённые в этом городе смогут беспрепятственно проходить в ворота города. Нам всем суждено стать родоначальниками династий, пройдёт не одна сотня лет, и вы сможете увидеть плоды своих трудов, а вы проживёте долгие жизни, это я вам гарантирую.

И пол опять толкнуло, мир отозвался на мой призыв, и даровал жителям этого города дополнительные годы жизни.

— В наших хранилищах сейчас находятся более миллиона душ, собранных в нашем старом мире, но мы сейчас не готовы принять их всех. Мы должны хорошо потрудиться, чтобы все, кто попал сюда, смогли возродиться, и принести сюда свои мечты и идеи, вот как наша милая Бонни, она прожила долгую жизнь, а теперь возродилась в этом мире, чтобы дальше стремиться к своей мечте. Услышьте меня, жители первого в этом мире города, города богов и царей!

«Да здравствует Первоград!», прокричали в зале, и несколько сотен голосов повторили этот клич.

— Вы правда хотите, чтобы этот город назывался Первоград? Не Царь город, не вечный город, а именно первый? — гул выкриков из зала подтвердил название, — ну что ж, пусть сей город будет назван Первоград, как самый первый город в этом мире.

Моё внимание привлёк гвардеец, бегущий через зал, и тревожные взгляды, провожающие его. Воин забежал на трибуну и припал на одно колено.

— Сир Ториус, разрешите доложить! — я кивнул, и воин продолжил, — Сэр Ромул вернулся, и сейчас спешит сюда вместе со своими людьми!

Вот это оказалась новость, я был поражён, ведь только вчера я смотрел в космос и не видел там ни каких признаков станции. Между тем шепот в зале перерос в и наконец в устойчивый гул, это продолжалось буквально несколько минут, когда ожидание было наконец прервано, и в зал вошла четвёрка разумных. Первым шёл Ромул, сзади него Иона, а чуть по бокам два тифлинга, которых я возродил для Ромула. Примерно на середине зала наши глаза встретились, и я понял, что не самые добрые вести принёс мне мой Первый Рыцарь. Он сейчас был в антураже, его чёрный шёлковый плащ развивался за спиной.

— Давно не видел тебя, Сэр Ромул, я уже успел соскучиться по своему первому рыцарю, — я пытался сгладить тревогу, ярким светом льющуюся с лица тифлинга, — какие новости ты нам принёс?

— Я рад снова видеть тебя Сир Ториус, — Ромул забежал на подиум и обнял меня, на сколько это было возможно, — Вот только новости я тебе принёс очень плохие.

— Рассказывай, какими бы они не были, — я ожидал любых вестей, ведь таким встревоженным я Ромула не видел давно, — не тяни.

— Земля, Сир Ториус, — Ромул отвёл глаза в сторону, — Земля погибла.

Зал замер в мёртвой тишине. Это можно было понять, ведь у многих там остались любимые дети, внуки, правнуки, и каждый в тайне надеялся, что когда-нибудь им тоже удастся перебраться в этот, лучший мир. Где в зале тихо завыла женщина.

— Рассказывай! — я схватил Ромула за плечи, — Не томи, видишь же — люди переживают!

— У меня с собой было только триста контейнеров, я смог собрать тысячу двести ярчайших сгустков, — Ромул опустил голову, — я не знаю, останутся ли они на мёртвой планете на долго, или развоплотятся через несколько дней.

— Так давай превратим сгустки в кристаллы, и освободим контейнеры! — я тряхнул скисшего тифлинга, — может быть есть шанс спасти ещё кого-нибудь!

— У нас очень мало времени, Сир.

— Так чего же мы его теряем? Все за мной, тащите контейнеры к алтарю!

Дальше началось невообразимое. Люди бегали как сумасшедшие, повозки с контейнерами везли к алтарю, самые крепкие мужчины переквалифицировавшись в грузчиков таскали контейнеры со станции, я же безостановочно открывал коробки и не глядя забрасывал тяжёлые камни в чашу, они проваливались сквозь кровавое зекало не задерживаясь ни на секунду, ещё ни один кристалл не всплыл, но я верил, что они полезут из чаши, как только мы закончим туда кидать сгустки душ. Погрузка-разгрузка станции велась одновременно, мужики приносили полные контейнеры, чтобы тут же забрать пустые, мы в течение суток безостановочно вываливали сгустки в чашу, пока наконец Ромул не сказал, что у него на борту уже тысяча контейнеров и больше он взять не сможет. Я сказал ему отправляться за новыми сгустками, а сам принялся ждать, когда из чаши полезут кристаллы. И как только Ромул исчез во вспышке портала, из чаши, как из рога изобилия повалили разноцветные камни. Всех возможных видов, цветов и форм, я не разглядывал их, а просто складывал в мешки, чтобы отправить к остальным в хранилище. Единственно на что я обратил внимание, так это на камень, очень похожий на берёзовый листик, и яркий как майская зелень, я почему-то не стал кидать его в мешок, а положил его в карман куртки.

Когда все камни из чаши были вынуты, как-то единогласно решилось, что нужно освободить остальные контейнеры, и мы начали снова сваливать камни в чашу. Ещё через сутки у нас образовалась огромная куча контейнеров, и в этот момент вернулся Ромул. Карусель завертелась снова, мужики попарно забегали в портал, чтобы через несколько мгновений выбежать вновь, и ещё через мгновение забежать обратно с пустым контейнером. Погрузка-разгрузка в этот раз заняла не больше часа, и Ромул снова улетел. А я собирал камни из чаши, и как только собрал, начал снова засыпать сгустки в чашу, люди сменяли друг друга, а я не хотел останавливаться ни на минуту, тысяча контейнеров, это четыре тысячи спасённых душ, пусть часть из них развеется в великом ничто, но ведь большая часть спасётся! Значит нельзя останавливаться, нужно чтобы новая тысяча контейнеров была готова. И через сутки карусель с погрузкой завертелась снова, мы работали уже пятый день, но останавливаться я не собирался, я должен спаси как можно больше, и пусть они возродятся не сегодня, но у них есть шанс возродиться вновь! Из четвёртого рейса Ромул вернулся чуть раньше, он был мрачен.

— Больше рейсов не будет. — Он тяжело сел на скамейку, — все сгустки растворились в великом ничто, — жизни на Земле больше не осталось.

Мы тяжело смотрели, как разгрузочная команда таскает контейнеры со станции и недоумённо смотрят на нас, как бы спрашивая, почему такой активный создатель совсем скис. Когда последний контейнер был спущен со станции, и она вновь была загружена под завязку, я встал и вышел на площадь.

— Друзья мои, вы хорошо потрудились, почти двадцать тысяч душ мы смогли спасти с погибающей Земли, — я замолчал, и оглядел всех собравшихся, — Но больше спасать некого. Ни одной души не осталось. Наша с вами родина погибла. Жизни на Земле больше нет.

— Господин, расскажите, что произошло?

— Да, расскажите, что случилось с нашей землёй?

— Сэр Ромул, расскажи, что произошло на земле? — я обратился к Первому Рыцарю, потому что мне самому было интересно узнать, что случилось на родной планете, и я уже не надеялся увидеть вторую дочь, — Нам нужно это знать.

— На самом деле всё очень просто, — Ромул был невероятно расстроен, но какое-то умиротворение просматривалось на его лице, — две крупные державы не поделили ресурсы и власть над планетой. И вот в один день, чья-то рука дрогнула, и одна держава напала на другую. Учёные наверняка считали, сколько термоядерных и нейтронных взрывов может пережить планета единовременно, но никто не подумал, что будет, когда от тысяч взрывов раскалится и закипит атмосфера планеты. Теперь там голый камень, нет океанов, они испарились, нет атмосферы, она разогрелась и испарилась, там осталось только магнитное поле и гравитация. Может быть, когда ни будь на эту планету вновь упадёт ледяной астероид, и там возродится жизнь, из спор, спрятанных глубоко под землёй, но я в это мало верю. Людям, да и всем остальным разумным нужно учиться беречь свой дом, тогда не придётся жалеть, что от него остался голый камень. Нам ещё повезло, что планета не вошла в резонанс и не сформировалась термоядерная реакция внутри ядра, в таком случае спасать было бы некого.

— Сер Ричард, найди Мастера Франсуа, пусть прикатит сюда вино, помянем наш старый дом, — я тяжело сел на лавочку, — и мою вторую дочурку.

— Ну тут ты не горячись так, — Ромул ткнул меня в плечо кулаком, — мы же знали по каким параметрам искать, поэтому твою дочь мы искали отдельно.

— И? Ты чего меня мучаешь, — я схватил Ромула за плечи и сжал его так, что кости начали трещать, — Черт ты кровожадный!

— Отпусти, раздавишь! — я отпустил тифлинга и он, потирая помятые плечи отсел от меня чуть дальше, — принесите специальный контейнер.

Двое его родичей ушли на станцию и через несколько секунд вернулись обратно, неся в руках относительно небольшой контейнер, на один сгусток. Когда его поставили передо мной, то я торопливо начал открывать ящик, чтобы поскорее увидеть дочь.

— Я бы не рекомендовал тебе пропускать сгусток через чашу, — Ромул решил предупредить меня, — Ты же знаешь, есть случаи, когда кристалл не появляется.

— Спасибо, что остановил меня, дружище, — я наколол сгусток о пирамиду, и на пьедестале сформировалась невысока, полноватая девушка со светло русыми волосами, прямая противоположность старшей сестре, — принесите одежду!

Я встретил свою дочь прямо около лестницы, и обнял её, как только служанки накинули на неё тунику. Мила расплакалась, как маленькая девочка, она ничего не говорила, только плакала.

— Это же был сон, правда? Ничего ведь не произошло и все живы? — Она прижималась к моей груди и никак не могла остановиться плакать, — Скажите мне что это только сон!

— Мила, ты не узнаёшь меня? — Я попытался заглянуть в глаза дочери, но ни чего путного из этого не вышло, она явно была в шоке от пережитого, и возможно болевой шок от сгорающей плоти всё ещё сидел в её памяти. Тем, кто прошёл очищение чашей была бы гораздо проще входить в этот мир, — поплачь, тебе это сейчас нужно. Мария, где Мария?

Старшая дочь нашлась очень быстро, и я передал ей младшую.

— Побудь с ней, она пережила шок, — я отдал милу в объятия сестры, которую она пока ещё не узнала, — я позже вас найду.

Тем временем на площадь выкатили телеги с вином, и виноделы начали разливать его в большие пивные кружки, другой посуды просто не нашлось. Ко мне подошёл Франсуа и протянул кружку. На его глазах были слёзы. Я взял от него кружку, затем встал, вышел в центр площади, и сказал:

— Друзья мои, я хочу сейчас чтобы вы помянули всех своих близких и друзей, которые остались на несчастной планете, — я смотрел в серые лица людей и понимал, что в этот момент весь мой город переживает общее горе, — и давайте сделаем так, чтобы этот мир не постигла та же участь.

Вся площадь погрузилась в тишину. Люди стояли и молча плакали. Потому что каждый потерял кого-то на такой далёкой и такой близкой планете. Даже ветел перестал шелестеть голыми ветвями и на время стих, а с неба начали падать лёгкие и холодные снежинки. И именно в этот момент все поняли одновременно, что та цель, которую я озвучил на совете и есть самая основная — построить новую цивилизацию, свободную от безрассудных войн и способную идти только по пути жизни, жизни и процветания, на благо всех разумных, живущих в этом мире. Сейчас все будут вспоминать своих детей, внуков, которые навсегда остались в том измерении и больше никогда не будут жить, может быть кому-то повезло, и из десяти миллиардов людей кто-то попал в спасённые двадцать тысяч. Это всего лишь две десятитысячные доли процента, что кто-то попал в списки счастливчиков, но это уже шанс. А ещё у меня более миллиона кристаллов в закромах, ведь когда-то и до них дойдёт время. А сейчас моя рука нащупала в кармане маленький листочек. Я достал его, и ещё раз посмотрел на него. После чего подошёл к алтарю, и наколол листик на пирамидку. С пьедестала сошла девушка, я даже не успел дать команду, как служанки накинули на неё тунику и одели ботинки.

— Как тебя зовут? — видел в ней что-то знакомое, но не мог понять, что, — не бойся меня.

— А я и не боюсь тебя дяденька, — Удивительное обращение для девушки, — я вообще ничего не боюсь.

— А тебе сколько лет? — Я посмотрел в живые глазки девчушки, — мне кажется ты уже взрослая.

— Нет, что ты, мне всего десять лет, — на меня смотрели два наивных детских глаза, — мама не разрешает мне разговаривать с чужими, но ведь ты хороший?

Я смотрел на её, и очень захотел, чтобы она сейчас стала маленькой, как и положено девочке десяти лет, и чудо произошло, пока я смотрел в её глаза, она уменьшилась, и стала ростом чуть ниже полутора метров, в самый раз для маленькой девочки.

— Так как тебя зовут, бесстрашное чудо?

— Меня зовут Бонни Мидлтон младшая, в честь моей бабушки!

Эпилог.

Закатное солнце клонилось к горизонту, ветер на верхушке горы был немного сильнее, чем внизу в долине, но мне это даже нравилось, а вид из окна был такой, что ни чего другого и не нужно. Зато теперь я мог позволить себе любую этажность города. Сейчас вторая стена большим полукругом прикрывала город с юга, крепостные башни из розового адаманта стояли на каждом пике окружающих гор, а с севера стояли мощные стены, перекрывающие любые возможные подходы. Великолепное озеро уходило далеко на северо-восток, и по нему шныряли проворные лодочки, движимые хитрым сплетением элементалей и нехитрой механики. Между двух стен расположились особые фермы, на который вчетверо быстрее рос скот, а вдоль западного склона гор тянулась великолепная оранжерея, она же теплица и зимний сад, в которой хитроумный мастер додумался соорудить несколько ярусов насаждений.

Мои собеседники, крепкий мужичок, сильно похожий на гнома и странного вида поджарый рыцарь, завёрнутый в чёрный плащ, сидели за небольшим круглым столиком и угощались великолепны вином.

— Слушай Озем, а всё-таки великолепная была идея, перенести мой дом на верхушку горы, — Гном салютовал мне кубком с вином, — правда поднапрячься пришлось изрядно, сколько лет уже прошло с тех пор?

— Не знаю, не считал, не так много, — гном как и я продолжал рассматривать стройные ряды вычурных шестиэтажных домов, построенных в виде колодцев, что позволяло сохранять прохладу жаркими летними днями, и создавало непередаваемую атмосферу средневековых европейских двориков, — красиво получилось, правильно сделали, что перенесли дом сюда.

— Я чуть не надорвался, если бы не помощь Воздушного Духа, где он, кстати, мотается? — Я потянул носом горный воздух, — опять играет в саду со своей незамутнённой подружкой?

— А чего ты так неё взъелся? — тифлинг наконец прервал молчание, — её весь город обожает, самый святой человек, говорят. Сам же без ума от неё.

— Да, Бонни младшая это чудо, видел какой она портрет сделала? — я расплылся в улыбке, — не хуже фотографии.

— А дочки твои где? — гном мечтательно развалился в кресле, — что-то не слышно их сегодня.

— А то ты сам не знаешь, тоже мне зятёк, — я подмигнул Озему, — двух девок у меня соблазнил, и спрашивает, где они. С паствой работают, народу-то сам понимаешь, обращений не счесть. Надо бы им жриц набирать, не успевают уже.

Около дома, в портальном храме прозвучал хлопок, дорог к этому дому не было совсем, попасть сюда можно было только порталом, соответственно не всем, а я пользуюсь окнами, мне дорога и нафиг не нужна, впрочем, как и Ромулу, а хранителю недр земных и подавно. Хотя в отличии от меня, младшие боги без проблем пользуются порталами, значит пришёл тот, кто имеет на это право, и как оказалось правда он.

— Сир Ториус, господин, разрешите доложить! — Сер Ричард, он же Рекс, увешанный всякими знаками, как скаут, стоял вытянувшись по струнке смирно, — Есть новости от Мастера Кейтлин!

— Хорошо, садись, расскажешь, что и как, — я показал Рексу на свободный стул, — Ромул налей вина главнокомандующему.

— Спасибо Сир, — Рекс собрал плащ и уселся за наш столик, — Она сообщает, что наткнулась на что-то странное, на юге Африки, говорит, что это может вас заинтересовать.

— Да я от скуки раз в неделю все континенты обшариваю, заодно перетаскиваю из Австралии потихоньку, всё что там осталось, — я подмигнул Ромулу, — вот думаю, за цитадель браться надо, но вот только здоровая она, жуть.

— Я очень благодарен тебе за спасение моих родичей, — Ромул поднял бокал, — нас тут теперь почти пять сотен, мы сможем возродить наш клан.

— Главное смуту не начните! — я подмигнул Ромулу, — а то история знает печальные концы цивилизаций.

— А всё-таки хорошо придумали с самодеятельностью коллективов, — Озем снова подал голос, — не понимаю, почему ты так против профессиональных артистов?

— Потому, что они есть зло и разврат! — я скривился, — а при наличии таланта, и самодеятельность нормально заходит.

— А гимн какой красивый придумали, просто закачаешься, — и Озем в который раз начал мурлыкать себе под нос, — «Под небом голубым есть город золотой, С прозрачными воротами и ясною звездой, А в городе том сад, все травы да цветы, Гуляют там животные невиданной красы…»

— А звезда тут, между прочим, твой дом, — Ромул подмигнул мне, — с какой стороны не посмотри, на солнце отливает так, что отовсюду его видно, разукрасил ты его знатно!

— Ладно, пойдёмте, поболтаем с разведкой, — я встал и потянулся, — не будет же она зря меня под вечер беспокоить…

В оформлении обложки используются оригинальные работы Виктории Бородиновой, написанные специально для серии книг "Зародыш Мира" Эрленекова Виктора