Мечты Идиота

Боже мой, и так — каждый день! И перерывы — на обед, на сон, на так называемые выходные, даже на полагающийся отпуск — все наполнено, с той или иной интенсивностью, государственными заботами!

Каторжный труд! Просто диву даешься, сколько народу мечтает о подобной участи! Хотя они, как правило, не имеют и отдаленного представления о характере этой работы. О тех личных жертвах, которые необходимо принести каждому, кому досталось в удел это кресло. Бремя забот о стране — нелегкое, ох, какое нелегкое бремя! Однако все хотят видеть только преимущества — государственные гарантии, полная свобода действий, возможность управлять, командовать, властвовать.

Но о какой реальной власти можно говорить при таком устройстве аппарата государственного управления? Когда тебя со всех сторон сковывают законы, другие условности и обстоятельства? Когда ты сам зависишь от своих подчиненных гораздо больше, чем они от тебя?

Но, хватит размышлять на отвлеченные темы, пора приниматься за работу.

Итак, законы. Я их, конечно же, не читал, и читать не буду. Ограничусь изучением краткой пояснительной записки, составленной моими помощниками. Ну, что же, по всему видно, что принятию этих законов предшествовал долгий, кропотливый процесс, — тщательная разработка законопроекта, проталкивание его в Государственной Думе, бурные прения, внесение сотен поправок, драматичное голосование и громкие политические заявления. И вот теперь итог этой титанической работы лежит у меня на столе, и ждет последнего штриха — моей подписи.

Формально я имею право эти законы не подписывать. Фактически же — просто обязан это сделать. Быстро подписываю законы, чтобы перейти к следующему пункту рабочего плана. Теперь мне предстоит изучить подлежащие подписанию указы. Им я уделяю более пристальное внимание — во-первых, они менее объемны, а во-вторых, составлены от моего имени. Впрочем, на подробное изучение и этих документов у меня нет времени, и я снова вынужден целиком положиться на добросовестность и профессионализм своего аппарата. Подписываю и указы.

Вызываю помощника, который тут же спешит обнаружить свое присутствие. Передаю ему папку с только что подписанными мною документами. Помощник, бережно держа папку двумя руками, спешно покидает мой рабочий кабинет, чтобы устремиться в канцелярию. Туда, где этим документам суждено подвергнуться сложной процедуре регистрации и внесения в официальные реестры, регистры, кадастры и протоколы. А еще через несколько дней страна начнет сверять с ними свою жизнь.

Я же, тем временем, займусь изучением текущей политической ситуации в стране и в мире. Соответствующий доклад уже давно ждет моего внимания на самом видном месте, поверх всех прочих еще не изученных документов.

Доклад составлен кратко, емко, но и он занимает не меньше десятка печатных листов. Молодцы, конечно, референты, стремятся предоставить Главе Государства самую важную оперативную информацию. Но у меня просто нет времени на то, чтобы эту информацию самостоятельно осмыслить. Да, впрочем, этого и не требуется, — есть, кому осмысливать ее за меня. Моя задача — просто быть в курсе происходящих в мире событий. Просто знать, что и где происходит.

Сколько информации обрушивается на мою голову ежедневно! И в будние дни, и в выходные, — я обязан быть в курсе всего, должен держать руку на пульсе внутригосударственных и общемировых процессов и явлений. И каждой из отдельных составляющих этого информационного потока надо уделить внимание, соответствующее степени ее важности для судеб страны. А при любой чрезвычайной ситуации меня могут разбудить и посреди ночи, — только во имя того, чтобы страна знала, что ее Президент в курсе всех происходящих событий двадцать четыре часа в сутки.

Да, за текущие сутки много чего произошло на нашей планете. Но, что радует, мировой войны, по крайней мере, до обеда, не предвидится. О важности иных, более мелких событий, предоставлю право судить своим экспертам и аналитикам.

В этом же докладе указано количество упоминаний моего имени в прессе — в отечественной и зарубежной. Да, не забывают меня журналисты! Я для политических обозревателей всякого рода — бесценный источник, просто-таки месторождение для их измышлений и вздорных комментариев. Всякое мое действие тут же становится предметом общественного обсуждения. И те, кто считает себя знатоками, пыжатся из всякой моей фразы или поступка сделать свои глубокомысленные выводы и построить прогнозы.

Еще бы в этой справке указывали, сколько за текущие сутки свежих анекдотов про меня появилось!

Бегло просматриваю цифру количества поступивших в мой адрес обращений граждан. Как обычно, они поступают тысячами. Простые граждане страны ежедневно пишут своему Президенту о своих житейских проблемах, о несправедливости и обидах. В каждом письме — боль и страдание людей. Иные пишут письма таким корявым почерком, что прочитать его — процесс уже сам по себе достаточно сложный. На листках, с превеликой небрежностью вырванных из ученической тетрадки. С грамматическими ошибками, и таким языком, где за обуявшими человека эмоциями совсем непросто понять существо излагаемой проблемы. Конечно, можно понять, — у человека горе. Но надо же так не уважать своего Президента, особенно когда ждешь от него помощи в ответ на свою просьбу! И ведь каждый из авторов этих посланий всерьез полагает, что его письмо Президент прочтет лично!

Но мыслимое ли дело, чтобы я в одиночку мог заняться каждым таким письмом? Специальное подразделение, созданное для этих целей в моем аппарате, — и то с потоком подобного рода корреспонденции справиться не может. Единственное, что они могут сделать — это поставить письмо "на контроль", и отправить его вниз по инстанциям — губернаторам, мэрам, еще куда-нибудь. В общем, как правило, именно тем должностным лицам, на которых и жалуются авторы обращений. Такой вот замкнутый круг.

Иногда, конечно, приносят мне письмо какой-нибудь безнадежно больной девочки, или другого выдающегося персонального адресата. Особенно, приурочив его к моей очередной поездке по стране. Чтобы, приехав в некоторый город, под прицелами десятка телекамер местного и центрального телевидения, я имел возможность проявить неожиданное знание проблем этого всеми забытого, покинутого, обиженного, беспомощного человека. И на его примере показать всей стране, что их Президент в курсе самых мельчайших дел, и непременно готов откликнуться на любую мольбу о помощи.

Теперь перейдем к изучению еще одного важного документа. Передо мной лежит отчет о результатах самого свежего социологического исследования. Итоги опроса населения, посвященного вопросу о доверии граждан страны к важнейшим органам государственной власти. Вообще-то, не очень я верю в достоверность этих социологических исследований. Я и сам кое-что знаю о том, как можно манипулировать общественным сознанием, как формировать общественное мнение. Но, тем не менее, как к ней не относись, подобного рода информации следует уделить внимание.

Результаты социологического исследования, как обычно, показывают примерное равенство числа граждан, горячо поддерживающих Президента, и граждан, его политику не одобряющих. С удовлетворением отмечаю, что мой политический рейтинг все-таки выше, чем у Правительства или парламента.

К результатам подобного рода исследования надо относиться философски. В сущности, так было всегда — какую бы политику ни вело государство, и даже если вовсе нет у нее никакой политики, половина народа будет эту политику поддерживать, а половина будет недовольна. Что бы ты ни предпринял, это соотношение принципиальным образом меняться не способно.

Это в школьных сочинениях можно писать: "Если бы я был Президентом, то сделал бы так, чтобы всем было хорошо". Или в предвыборной программе. На практике всем "сделать хорошо" невозможно. Можно лишь с большим или меньшим успехом симулировать свою озабоченность процессом "охорашивания" населения.

В это время один из моих помощников деликатно напоминает мне, что запланированная встреча с Министром сельского хозяйства начнется через пять минут. В присутствии журналистов, которым отведено десять минут на "протокольную" съемку.

Читаю подготовленную помощником информацию, с указанием темы предстоящей беседы и важнейших вопросов, подлежащих обсуждению. Здесь же — информационная справка о ходе уборочных работ, текущих рыночных ценах на зерно, объеме бюджетных субсидий, выделенных на закупку сельскохозяйственной продукции для государственных нужд. В виде дополнения прилагается схематичный механизм осуществления государственных интервенций на зерновом рынке.

Сельское хозяйство, может быть, и не самая интересная для меня тема, однако весьма значимая. А особенно — в присутствии телевидения. Сейчас мне, как обычно, потребуется показать свое глубокое знание предмета. Продемонстрировать стране, что Президенту не понаслышке известны проблемы сельчан. Что он в курсе текущей ситуации в аграрной сфере, и полностью ее контролирует.

В кабинет входит Министр сельского хозяйства. Вслед за ним просачивается небольшая толпа журналистов, оснащенных телекамерами, микрофонами и фотоаппаратурой. Журналисты подчеркнуто дисциплинированны — они тщательно проинструктированы о том, что в этом кабинете они никоим образом не могут допустить никаких таких своих журналистских вольностей. Без лишних движений, без звуков. Десять минут съемки — и ничего больше.

Под вспышками фотоаппаратов я встаю из-за своего рабочего стола, пожимаю руку Министру. Широким жестом приглашаю его сесть на заранее определенное место, удобное с точки зрения экспонирования. Министр садится на отведенное ему кресло, а я занимаю место напротив него. Очень демократично!

Спектакль начинается. Перед телекамерами, конечно же, веду разговор я — вечером страна должна узнать всю степень моей компетентности в обсуждаемой теме. Но и Министра необходимо выставить в самом, что ни на есть, выгодном свете. Он должен выглядеть еще более компетентным, и это будет смотреться весьма логично. Поэтому спектакль разворачивается по такому сценарию.

— Уборочная кампания идет полным ходом, — говорю я. — И, по предварительным данным, урожайность зерновых в этом году превысит прошлогоднюю. Скажите, сколько зерна, по прогнозам вашего ведомства, соберут крестьяне по итогам года?

— Да, действительно, — Министр в свете софитов ничем не обнаруживает своих сомнений и тревог. — Виды на урожай в этом году хорошие, и, по нашим прогнозам, на полях страны будет собрано на семь миллионов тонн зерна больше, чем в прошлом году.

— А чем объясняется такое повышение урожайности зерновых культур — природными факторами, или же это является следствием продуманной государственной политики в аграрной сфере?

Министр профессионально не краснеет.

— Безусловно, — отвечает он. — Благоприятные погодные факторы этого года сказались на урожайности культур ярового сева самым положительным образом. Но я хотел бы отметить, что без грамотной программы поддержки сельскохозяйственной отрасли, принятой в этом году Правительством, без увеличения объемов государственного финансирования, уровень которого в этом году составил, по сравнению с прошлогодними показателями...

И так далее, и тому подобное. Беседа плавно продолжается, и моя задача — задавать Министру такие вопросы, ответы на которые, одновременно, были бы четкими, однозначными, и наглядно демонстрировали, что все идет по заранее намеченному плану.

— А как смогут сказаться проводимые государственные закупки зерна на повышении цен на зерно и, как следствие, на улучшении финансового состояния предприятий отрасли?

— Они уже сказываются, и полностью подтверждают наши прогнозы. Грамотная государственная политика в области проведения государственных закупок зерна уже позволила повысить рыночную цену не менее, чем на десять процентов, отчего производители уже чувствуют свою несомненную выгоду.

Все, "протокольная" часть встречи закончена, и журналистов вежливо, но настойчиво просят покинуть кабинет. Что они и исполняют практически по первому требованию. Теперь их путь — в свои редакции и студии. Разносить по всем информационным каналам весть, что Президент уделяет огромное внимание жизни на селе, обеспечению продовольственной безопасности державы, и держит руку на пульсе самых актуальных аспектов внутренней жизни государства.

А с Министром мне говорить, в общем-то, больше не о чем. Конечно, проблем много, и они весьма глубоки. Но за этим столом этих проблем не решишь. Не решишь проблемы, что бюджетные субсидии уходят в это самое сельское хозяйство, как в песок. Что многие сельскохозяйственные предприятия, практически шантажируя своим бедственным финансовым положением, вымогают бюджетных денег все больше и больше. Что обеспечение продовольственной безопасности страны обходится из года в год все дороже и дороже. Что государственные закупки — чистейшей воды фикция, не способная существенно повлиять на ситуацию. Что закупленное для государственных нужд зерно опять будет частично сгноено, частично разворовано. Что деньги, затраченные на его приобретение, достанутся в основе своей не производителям зерна, а всякого рода перекупщикам, которые в итоге и почувствуют все положительные моменты такой вот государственной политики.

В сущности, отчет Министра имеет целью показать, что они вообще существуют — эти отчеты. Что государственные чиновники не зря едят свой хлеб. Что они усиленно работают, и есть над ними тот, кто за эту работу с них спрашивает.

Заканчивается встреча с Министром, и теперь мне предстоит встреча с Губернатором. Опять он будет рапортовать о том, что социально-экономическое развитие региона идет полным ходом. И, кончено же, в самых витиеватых выражениях будет убеждать меня, что программа строительства новой скоростной автомагистрали имеет огромное значение для этого самого социально-экономического развития. Проще говоря, снова будет просить денег.

Региональная политика — хитрое дело. Все тянут одеяло на себя, и статус региона-донора никого не устраивает. Все регионы стараются прибедниться, чтобы, если и не получать государственные субсидии, то хотя бы заметно снизить свою роль в их формировании.

Однако Губернатор, вместо бодрого доклада об успехах, неожиданно начинает жаловаться мне на какие-то вздорные местные проблемы. Видите ли, чудится ему, что главы региональных отделений федеральных силовых ведомств организовали некое преступное сообщество. И, по сути своей, являются лицами, стоящими выше любого уголовного авторитета. А столичные министерские функционеры их покрывают.

Ну, что я могу сказать ему в ответ? Мне такое положение вещей известно, оно наблюдается сплошь и рядом. Меня в первое время подобные вещи тоже шокировали. Теперь — ничего, привык. Бороться с этой ситуацией, как показывает практика, бесполезно. Остается только успокаивать самого себя — ну вот, мол, у нас теперь преступность под полным государственным контролем! Вот и Губернатору я отвечаю то же самое: "Вы слишком драматизируете ситуацию. Не вмешивайтесь в полномочия федеральных органов. У них свои рамки компетенции, а у Вас — свои". Пусть он думает, что шокирующие его вещи являются лишь видимой частью тщательно законспирированной федеральной программы по борьбе с организованной преступностью.