Придворный-3

— Так точно, Ваша Милость.

— Земли у тебя богатые, прокормишь. Смотри сюда — река, за ней пашня, которую тебе тесть прикупил. Вот здесь поместье Ровенка, которое я тебе на свою коронацию подарил. На большом приёме герцог Сланто подарит тебе два имения между ними и городок. Выделит из своего герцогства эти земли, заодно разрешит присоединить их к баронству.

— Премного благодарен, Ваша Милость! Но как?!

— Как? Рыльце у него в пушку. Разговоры пошли, что он толику денег заговорщикам пожертвовал. Просто на всякий случай, вдруг у них получится. Вот поместьями, да согласием на отделение он мои уши и затыкает, чтобы я эту сплетню не услышал. С раскрытыми заговорами под королевскую руку много земель вернулось. Но не про то сейчас речь ведём. В двух городках у тебя уже есть порталы, третий начнут строить с первого хмуреня в твоей крепости. В каждый городок, помимо обычной стражи, поставь по десятку гарнизонных с переговорными амулетами для охраны. Что случись, они долго не продержатся, но хоть сигнал дадут.

— Война, Ваша Милость?

— Не думаю. Но горячие головы из окружения зятя могут попытаться Лауркино герцогство под свой контроль взять. Тут-то ты и сможешь сразу дать им в подбрюшье.

— Понял, Ваша Милость.

— Ничего ты не понял. Мал ещё. Наши заклятые друзья считают, что Хаор больно большим и сильным стал. У нас два заговора провалилось, желающих крамолу чинить не осталось, так теперь Эдмунда они на прочность захотят проверить. Ты не думай, есть желающие и Лаурке голову задурить. Я ей подсказал, а она приняла, чтобы герцогская казна в твоей башне хранилась. Через тебя доходы ей теперь отсылаться начнут. Как про то Указ получишь, сразу печать ставь! Велю!

— Так точно, Ваша Милость.

— Ты две ночи с ней миловался. Зять вам этого никогда не простит. Как узнает, что Лаурка беременна, начнёт думать, как тебя убрать. Есть у него пара людишек для таких дел.

— Ваша Милость, он же сам...

— И что? Думаешь, ему не обидно? Заодно и тайну скроет.

— Ясно, Ваша Милость.

— На защиту дочки особо не надейся. Жених попросил — она сразу тебя от своей особы удалила, о последствиях не подумала. О чём её муж попросит, ты знаешь? То-то! Разве лет через пять или десять, она сама жизнь поймёт и думать станет. А может и не поймёт... Готовься, в общем. Лёгкой службы не жди.

— Ваша Милость, Указ пришёл про гарнизон...

— Ставь печать. Я распорядился — тебе из полка ещё одну конную батарею метателей передадут. В башню свезут казённые припасы, которые на случай войны хранятся. Их мы закладывали, а не герцогство. Если сразу не прибрать, Эдмунд своим полкам моментом утащит.

— Ваша Милость, по причине молодости и глупости не могу решить — новые мундиры гарнизону строить?

— Молодец! Ловко придумал! Строй. Цвет — зелёный. Выпушка, в честь озера, синяя.

— Понял, Ваша Милость.

— Погоди! Понял он! Мундир дело серьёзное, тут все детали обдумать надо. Басон, галун, шеврон — чёрные, для офицеров можно часть заменить жёлтым цветом. Золото или серебро баронскому воинству не пристало. Что ещё? Впрочем... Да! Так будет лучше! Перепоручу этот вопрос военному министерству, у них есть прописанный мундирный регламент. И с постройкой тебе помогут.

— Премного благодарен, Ваша Милость.

— Но смотри мне! Будет нападение, обязан продержаться до подхода моих полков!

— Так точно, Ваша Милость.

— И с Лауркой... Береги её. Она молодая, глупая, но не злая. Привыкла от тебя подарки получать, думает, что любит.

— Ваша Милость...

— Молчи. Просто береги её и моего внука. Я вот прямо чувствую, что внук первым родится. А ты, поросёнок, тогда графом станешь. Обещаю. Молчи. Иди к себе. С тобой военные свяжутся.

Архив

— Ваше Преосвященство, никогда бы не обеспокоил вас, но появилось дело малое, однако хочется правильно его разрешить.

— Барон Тихий может в любое время просить у любого церковного иерарха любой поддержки. Я вас слушаю, Стах.

— Ваше Преосвященство, наверное, вы в курсе, что мне дом судейского отписали. Так вот случайно, лично я малый чулан нашёл. А там папки, папки, папки... По молодости любопытно стало, прочитал бумаги. Знаете, про разные мерзости и непотребства в них написано. Ладно бы про воров и взяточников, так есть про шулеров, развратников всех мастей, знаете, даже про... стыдно сказать... мужеложцев!

— Что вы говорите! Ах! Есть же грешники на свете!

— По мелкости пакостников Его Величеству неудобно докладывать. Не пристало ему на мелочи распыляться, да и всё едино Государь кому другому разобраться прикажет.

— Верно замечено!

— А вот если в полицию отдать, так толку не будет, разве разразится скандал. Доказательств нет, только что на бумаге написано. Правда ли? Нет? Кто знает? Да и... Про некоторых из полицейских там тоже есть.

— Соблазны! Соблазны людей караулят! Слаб человек, достойных мало.

— Охранителей просить? Они люди занятые, некогда им про мелкую сошку думать.

— Да! Там государственные дела делают, не до развратников им.

— Самому мне разбираться не по чину, не судья я. Да и других дел по службе избыток. Вдруг что-то подумалось — Церковь грехами людскими занимается, кому отпускает, кого наказывает. Возможно ли, ей передать такое бремя? Примет ли она на себя сию обузу? Найдётся ли время ей заняться делами одинаково мелкими, противными и грязными? Посоветуйте, Ваше Преосвященство, в какой Храм с таким вопросом стоит обратиться?

— Сколь приятно слышать столь правильные размышления от вьюноша ваших лет! Церковь несёт на себе тяжкое бремя окормления паствы и никак не сможет отказаться от любой нагрузки, связанной с грехами людскими. Скажите, куда приехать, и сегодня же брат-дознаватель навестит вас.

— Ваше Преосвященство, я как знал, что Церковь согласится помочь с грешниками. Всё сложил в сундук, а он стоит у меня в карете. Прикажите — куда его отнести?

— Братья сами подойдут. Ждите час, не долее. Барон, только для понимания... Хочу спросить — кто ещё о столь мерзостном собрании бумаг знает? Кто-то из слуг? Или по службе?

— Ваше Преосвященство, по службе не знал, кому сказать, а вводить слуг в сомнения, тоже не захотел. Нашёл лично, осмотрел лично, даже в сундук папки сам сложил. Никто другой не в курсе.

* * *

— Осиротел я. В трауре хожу и печали. Жена моя покинула сей грешный мир. Грибков у подруги поела. Та клистиром, да рвотным обошлась, а моя скоропостижно...

— Сочувствую, Эльрик. Дорого похороны встали?

— Не дороже денег. Спасибо. Вот тут обещанное.

— Благодарю. Её любовника надо как-нибудь изыскано? Или...

— Думаю, в данном случае стоит обойтись простой дуэлью.

— Даже не вопрос! Молодой человек, когда в картишки сражается, бывает, карточку передёрнуть норовит. Тут-то его кто за руку поймать может. Чем не повод?

— Лучшего и придумать нельзя. Причём такой случай с мой покойной женой никак не свяжут.

— Только об одном, Эльрик, прошу — сжечь бумаги, которые получены от Тихого.

— Меня можно принять за идиота? Бумаги уничтожены сразу после похорон жены.

— Барон не?..

— Нет, конечно! Мы днями случайно виделись, он лишь соболезнование высказал.

* * *

— Папа, как ты велел, я уволил приказчика без всякого разъяснения причин.

— А я сделал так, что его в мелочную лавку полы мести не возьмут. Пусть знает, как продавать секреты почётного гражданина, коммерции советника, высокочтимого Федула Латера!

— Всё же надо бы нанять людей, чтобы ему бока намяли.

— Нет, не надо. Тогда его может, кто и пожалеет. А так пусть помыкается, работу поищет. Ты остальным нашим конторским уже скажи, за что поганца прогнали. Пусть посмотрят на его примере, как у нас предателей и доносчиков люди ценят.

— Его Высокоблагородие когда благодарить будем?

— Твой братишка Феофил изрядно поднял доходы баронства. Но сказывает есть и кое-какие сложности, которые деньгами не решить. При встрече поговорю с Его Высокоблагородием, предложу способ решения его затруднений. Оно ему значительно полезней наличных или векселей.

* * *

— Ничего уж совсем особенного, но всё же судейский накопал кое-что интересное. Есть над чем поработать братьям-дознавателям. Из остального много просто грязных историй, много уголовных делишек. Там краешек скандальчика виден, здесь тема для серьёзного разговора духовника с грешником появилась. Очень, очень полезная коллекция.

— Только судейский собирал материалы?

— Во всех папках один и тот же почерк. По самой информации вычислили нескольких доносчиков. Пару из них отечески опросили. Ториан Зенн. Повешен вместе с Тогастом Венкранцем за подготовку побега с каторги сына Венкранца. Сын с сообщниками напал на барона Тихого, но его остановили проходящие мимо солдаты. Осуждён на два года каторжных работ. Дом присудили барону в компенсацию.

— Барон не злоупотреблял знаниями?

— Барон? Точно нет. Слухи о шантаже всегда до нас доходят. Да и дела мелковаты для придворного.

— А для разработки у него нет ни структуры, ни людей. Предпочёл не связываться с охранкой, а отдать папки нам. Хороший юноша и прекрасный прихожанин.

— Прекрасный! Я его досье полистал. Он приказал управляющим своих поместий десятину с доходов отдавать на нужды церкви.

— Один Храм сам и организовал. От себя платит священнику жалование. Свои доходы от браконьерства и потравы тоже велел переправлять на украшение церкви.

— Боевые братья ежедневно упоминают о нём в молитвах. За яд против нежити, а особенно за свитки с защитой. Достойный человек!

— Я тут подумал — граф дю Гоуи одинок, бездетен и весьма стар. А графство Гоуи слишком хорошо, чтобы достаться какому-нибудь расточительному прощелыге.

— А тем более недостойному грешнику! Барон вполне может положить десятину от доходов графства на поддержание веры.

— Свяжитесь с духовником графа.

Государь

Следующая ночь с Лаурой получилась самой сладкой. Великая герцогиня прощалась надолго, требовала нежности, ласки и проявления чувств. Впрочем, от подаренного золотого браслетика с яркими камешками не отказалась. Её очень обижало, что не может отдариться, но распоряжаться землями герцогства, доходами и даже приданым она теперь может только с уведомлением мужа.

На другой день чета со свитой отправилась в земли Эдмунда. Деньги на коронацию дал её отец. Правда, в долг под доходы Зеленоземья.

Еженедельный большой приём для меня ознаменовался расширением баронства чуть не на четверть, а если смотреть по пахотным землям, то и больше. Тут нюанс — земли за рекой моё баронство, но они не входят в Зеленоземское герцогство. Ещё один шаг к вольному баронству.

Многие это заметили, но обдумывание отложили, более важная новость затмила всё.

Чрезвычайная Комиссия при Тайном Трибунале закончила работу, ибо судьи вынесли приговоры всем участникам двух несостоявшихся мятежей. Государь произнёс речь, что он, дескать, только взял в собственные руки бразды правления и никак не может оспорить мудрость решения соратников своего отца, прежнего Государя, а потому утверждает вердикт без прочтения.

Этим он сделал сильный ход. Оказалось, за все непопулярные решения, конфискации и казни нынешний государь не несёт ответственности — всё приговорил трибунал, а король не слишком-то и в курсе. Так... Слышал... Правда-правда! И вины в тридцати семи отсечённых головах на нём нет.

Наоборот, случилось бы больше, если бы Его Величество не утвердил список с просьбой о помиловании или смягчении наказаний виновным, представленный первосвященником Церкви, причём тоже без прочтения. Можете представить, как поднялась её значимость в глазах присутствующих на приёме?

Сразу после церемонии Государь призвал меня к себе.

— Что доволен новыми землями? По глазам вижу — доволен! Теперь тебе хватит на содержание баронской дружины, да и на прожитие довольно останется.

— Премного благодарен, Ваша Милость! Отслужу такую щедрую награду!

— Отслужишь, конечно. Дела сейчас более-менее мы привели в порядок, со всем срочным закончили, пора уже и отложенным заняться. Лича помнишь? Ничего с ним пока не ясно. Как пришёл во Дворец? Как ушёл? Ведь никто разобраться не смог. Видать, придётся тебе этим делом заняться. Готов?

— Так точно, Ваша Милость!

— Другого ответа не ждал. Первое, что приказываю — никому ничего не говори. Ни брату, ни церковникам. Если что-то для поисков потребуется, спросишь у меня. Второе дело о защите. Вдруг нежить опять к нам наведается? Надо заранее от неё защититься.

— Так точно, Ваша Милость! Надо!

— Вот ты глаза отвести можешь. От твоего отвода защита есть?

— Есть, Ваша Милость. Свет. Извольте видеть, я только в затенённых комнатах или ночью, когда темновато, могу быть не видим. При ярком, а тем более солнечном свете скрываться не получится, сразу проявляюсь.

Говорю правду, но умалчиваю, что у меня не отвод глаз, а невидимость. Что искусственный свет я и притушить до приемлемого могу. Его Величество, конечно, не враг, однако мало ли кому про мои слабости расскажет. И вообще... что-то меня такой оборот напрягает.

— Так что, если коридор ярко освещён, ты его пройти не сможешь?

— Виноват, Ваша Милость. Не смогу.

— Это ничего, голубчик. Слабости у всех бывают. Значит, днём и на свету ты безопасен.

— Так точно, Ваша Милость!

Государь облегчённо вздохнул:

— Прикажу страже перед дверью спальни светильник зажигать. Не от тебя! Вдруг лич так тоже сможет пройти?

Не от меня? Ну-ну... Наверное, всё же от меня Лагоз страхуется, хотя и считает своим ближником. Пусть.

— Другой вопрос есть — мой отец занялся некромантией, чтобы продлить себе жизнь. В потаённом месте его бумаги нашёл. В них пишет, что по договору простой человек может волшебником стать. Это так?

— Совсем не уверен. Хотя... Он ритуал из "Книги Теней" использовал? А её автор Небт Бакау заключил сделку с существом из Нижнего Плана. Хм... Тёмный Пакт — да, он резко усиливает магическую силу заключившего. Наверное даже обычного человека можно превратить в волшебника.

— Да? Так почему тогда отец не стал им?

— Цена. Ничего не даётся бесплатно. Сразу после Пакта на заключившего ставится отчётливая метка.

— Какая?

— Каждый раз разная, Ваша Милость. Опять же, от цены просимого. Внешнее уродство, телесная или душевная болезнь, дурная привычка или просто знак.

— Знак? Какой?

— Разный. Бывает, отрастают маленькие рожки. Случается сильный запах разложения. Один раз слышал, наградили ярко-красными глазами тень подписавшего. Тут главное показать окружающим, что человек заключил договор. Он, конечно, будет маскировать метку, но шанс его раскрыть обязательно должен быть. Особенность Тёмного Пакта такая.

— Раскрыть? А... Как же... Хм... И какая может быть дурная привычка?

— Например, обязанность есть минимум раз в день сырое мясо.

— Ну...

— Сырое человеческое мясо, Ваша Милость.

— Ой! — мой собеседник непроизвольно сглотнул и брезгливо сморщился. — Какие ты тут страсти рассказываешь! Как такого можно разоблачить?