Пришелец

— Настенька, скоро ты мне станешь верить беспрекословно, а пока я тебя понимаю.

— Зачем это пустословие? — перебила она его.

— Настенька, Настя, глупышка ты моя и лучшая в мире женщина... Сегодня ночью пойдет дождь и будет поливать два дня. Я знаю, что многие в Орловке сегодня уже косили траву, но она не успеет высохнуть, она сгниет. На третий день, всего на один день выглянет солнышко и потом снова зарядит дождь. Он будет поливать неделю, а потом прекратится. Я не колдун, не прорицатель и не вещий Олег. Я просто Олег, который слышит природу, ее надо уметь слышать. Говорят, что слоны могут слышать дождь за двести километров. И не ушами, а ногами, так говорят ученые. Я понимаю природу и говорю тебе, что ночью пойдет дождь. О сене, о копке картошки, о дровах, об охоте ты вообще не беспокойся и даже не думай — все будет отлично. Будешь ты, Настенька, как в сказке жить. Какую сказку выберешь: "Морозко" или "Аленький цветочек"?

— Да ну тебя... — только и махнула она ласково рукой.

С вечера ни одной тучки на небе, а ночью действительно пошел дождь...

* * *

Дождь поливал неделю и прекратился только вчера вечером. И уже сегодня кавалькада из десяти машин неслась в Орловку на повышенной скорости, разбрызгивая лужи на гравийной дороге. Не привыкли начальники ездить слишком медленно и ехали не на уазике, который бы трясся, словно в пляске святого Витта.

Одна за одной подъезжали и останавливались у ворот. Все вышли, столпившись, и не решались войти, слыша внутри басовитый лай большой собаки. Олег приоткрыл калитку и выглянул.

— Он, конечно он! Здравствуйте, дорогой наш Олег Петрович, вы не узнаете меня? — тараторил радостно один из прибывших.

— Нет, вы кто?

К калитке подошел более солидный по внешности мужчина.

— Еще раз здравствуйте, молодой человек. Мы установили вашу личность по отпечаткам пальцев, а ваш сослуживец, — он кивнул на мужчину, который заговорил первым, — опознал вас воочию. Вы Соколов Олег Петрович! Войти можно?

— Конечно, только минутку — я собаку уберу.

Олег захлопнул калитку и увидел взволнованную до безумия и побледневшую Настю. Казалось, что она вот-вот упадет в обморок. Ее Олег оказался большим человеком. Столько крутых иномарок еще никогда и ни к кому в район не приезжали. А она простая крестьянка...

Он обнял ее, прижал к себе и прошептал на ушко:

— Родная, я не вспомнил себя, но доволен, что буду знать теперь о себе. И не переживай, милая, я с тобой и ты должна быть на этом празднике королевой. Привыкай теперь принимать гостей по-царски. И главное, не думай, что сделала что-то не так. Ты здесь моя королева и пусть подстраиваются они.

Олег загнал Шарика в будку и подпер выход чуркой, открыл калитку. Приехавшие вошли внутрь, но не все. Вошел солидный мужчина, сослуживец, который узнал Олега и губернатор области. Вошли еще два качка, которые встали у ворот — охрана. Полковник, начальник ОВД, глава районной администрации и другие прибывшие лица остались у машин.

Настя губернатора в лицо знала и поняла, что ее Олег очень большая "шишка", если сам руководитель области в Орловку приехал. Заволновалась снова. Солидный предложил:

— Мы на улице переговорим, а вы, девушка, пока в дом пройдите, пожалуйста.

Взволнованную Настю словно подменил кто-то.

— Командовать у себя станете, а здесь я распоряжения отдаю. Проходите, — она сделала рукой приглашающий жест в дом.

Солидный мгновенно поднял руки и пошутил:

— Сдаюсь, понял, что не командир. Жена? — спросил он у Олега.

— Жена.

— У такого, как вы, другой и быть не может, — согласился солидный, заходя в дом.

Гости сели за стол, а Настя стала быстро накрывать. Олег произнес:

— Извините, я никого из вас не знаю.

— Да, конечно, — начал говорить солидный, видимо старший из прибывших, — Григорий Иванович Пресняков, курирую вопросы обороноспособности страны от администрации Президента Российской Федерации. Лев Иосифович Либерман, ваш заместитель по науке, Олег Петрович. Губернатор области Гурченко Иван Сидорович. Вы, Олег Петрович, доктор физико-математических наук, возглавляли одни из секретнейших НИИ страны. Что-нибудь вспомнили, как вы здесь оказались?

— Нет, к сожалению, ничего. Сколько мне лет, Григорий Иванович.

— Ах да, извините, — он передал папку, — здесь ваш паспорт и все остальные документы. Вам двадцать пять, Олег Петрович, вы гений, профессор.

— Доктор наук в двадцать пять лет... ничего гениального, были и помоложе профессора. Сразу хочу пояснить, что на медицинское обследование не поеду. Вы же уважаете Конституцию, Григорий Иванович, а согласно ей никто не может быть обследован без согласия. Телефон возьму и позвоню, как только память вернется. А она вернется — не сомневаюсь.

— Что ж, я понял вас, Олег Петрович, — ответил солидный и посмотрел на губернатора.

— В деревне жизнь не сахар, а вы столько для страны сделали... Чем мы можем помочь вам, Олег Петрович? — задал вопрос губернатор.

— Я не знаю — есть ли у меня деньги?..

— Там в папке пластиковая карта, — пояснил солидный, — извините, но когда вы были в розыске, пришлось выяснять все. У вас там на счете немного. В рублях тридцать миллионов и на другой карте в долларах два.

— Понятно. Тогда я бы попросил вас, Иван Сидорович, поставить мне небольшой колесный трактор с подвесными устройствами для вспашки земли, окучивания картошки, сенокосилку, лопату, ковш. Что там еще надо... не знаю. Ах да — электроинструменты: рубанок, лобзик, циркулярку, сварочный аппарат, дрель, электрогенератор. Машина нужна типа Патриот и Уазик. Я все оплачу.

— Все будет через несколько дней, — заверил солидный, — платить не надо. Только возвращайтесь скорей. Страна без вас не помрет, естественно, но с вами ей будет лучше. Может, сюда врачей привезти? — закинул еще раз удочку солидный.

— Я думаю, что свежий воздух лучше поможет восстановиться, чем разные микстуры и таблетки. Я вернусь, в этом уверен, — ответил Олег. — А теперь к столу, господа, Настя все сама готовила, ничего магазинского здесь нет.

Солидный присматривался к ней с первых минут посещения. Волевая женщина, волевая! Как она меня ловко отбрила: "Командовать у себя станете, а здесь я распоряжения отдаю". Красавица, у такой не грех задержаться, рассуждал он.

Позже Пресняков докладывал Президенту, что Соколов с ретроградной амнезией найден в Сибири. Как он там оказался неизвестно, но точно не по своей воле. Предположительно может вернуться к основной работе через год. Нашел там деревенскую красавицу и живет с ней. Материально мы ему помогли, пусть побудет крестьянином. Аналитики считают, что память в деревне восстановится лучше, чем в городских клиниках. Тем более, что Соколов отказывается куда-либо уезжать из деревни, у него там любовь. Женщина разумная и через годик сама подтолкнет его к основной деятельности. Мы дали ей почувствовать богатство — трактор купили, электроинструменты. А в деревне это дороже золота.

Кавалькада машин покинула Орловку. Все автомобили уехали, кроме одного. Осталась всем знакомая полицейская машина, которая притормозила на середине деревни. Деревенские окружили ее. Полковник вышел и спросил, указывая рукой на дом Насти Орловой:

— Ну как?

— Что как? — ответила ехидным вопросом одна из старух, — на член голый запала девочка. Строила из себя недотрогу, всем нашим отказывала, а как увидела хрен воочию, так и ножки раскинула. Судить таких надо — ходят голым по дороге...

Полковник, слушая, наливался кровью и еле сдерживал себя.

— Судить, значит, надо? — гневно заговорил он, — не ты ли, карга старая, судьей себя возомнила? Парня бандиты ограбили, все до последней нитки с него сняли, а ты судить собралась, кошелка обтрепанная. Ты платка своего пожалела, а Настя холстиной прикрыла и одежду парню дала — судить за это? — повышал голос полковник. — Девка одна хозяйство тянет, а парень помогает ей благодарно — судить за это? Она человека в нем увидела, а ты только член рассмотрела и чуть завистью не подавилась. Парню помощь требовалась, а ты язвительно надсмехалась... Короче, кто плохо о парне скажет или кто-то о нем кому-то расскажет — пожизненно посажу. Всем молчать и даже не заикаться, что у вас городской живет. Кому-нибудь ляпнете о нем даже в Таёжном — посажу сразу. Просто скажите, что живет у Насти городской и сядете надолго. Всё ясно? Деревенские молчали, а эта старуха решила не сдаваться.

— Ты нам рта не затыкай, не 37-ой год, насмотрелась...

Полковник мотнул головой и как-то по-особому рукой махнул. Два сержанта выскочили из машины, завернули бабке руки, одели наручники сзади и бросили в машину.

— Кто еще хочет за бабкой последовать? — в ярости спрашивал полковник.

Деревенские ошеломленно молчали.

— Ее больше не увидите и в тюрьму она не сядет — пожизненно станет возмущаться в дурдоме. Повторяю еще раз — любое слово об этом парне, — он махнул рукой в сторону дома Насти Орловой, — и вас нет.

Полковник повернулся и сел в машину. Вскоре только пыль оседала на дорогу. Люди разошлись по домам, не решаясь что-либо обсуждать. Каждая семья говорила о ситуации только дома. Парень не деревенский, сразу видно, и наверняка большой начальник, если к нему сам губернатор приезжал. А с такими лучше не связываться — себе дороже. Старуху Меланью, вступившую в спор с полковником, считали дурой — довыкалупывалась, теперь будет с Наполеоном и Брежневым разговоры вести. А если на Берию попадет, то и в дурдоме ее кончат.

Полковник остался доволен — профилактика проведена жестко и обороноспособность страны от простоватых болтливых языков не пострадает. Но он сам не знал и ему не сказали, кто такой этот Соколов. Важная птица, если из аппарата Президента им интересуются.

* * *

Сегодня первый раз Насте не хотелось вставать рано утром — идти в хлев: кормить, доить и убираться. Раньше она об этом даже не думала — надо было. Иначе не прожить. А сейчас у ней во дворе автомобиль, трактор с навесным оборудованием, электроинструменты.

Если Олег работал с удовольствием, то ей это все надоело. Хотелось городской жизни без ранней утренней дойки, убирания навоза и прочих прелестей крестьянского хозяйства.

Олега она любила, спору нет, но не понимала его. При таких деньгах и уважении копаться в огороде, колоть дрова, топить печь и жить без культурных ценностей: кино, театра, телевизора и даже элементарного телефона. Девушке хотелось накидывать утром на плечи не телогрейку и на ноги сапоги резиновые, а шубку и туфельки. Когда-то о таком даже не мечтала, а грезила. Но человек к хорошему привыкает быстро и ему хочется большего.

Настя потянулась истомно и встала с постели. Хочешь-не хочешь, лежи-не лежи, а корову доить надо...

В восемь утра она уже накрывала на стол. Олег очень любил соленья — капустку, огурцы, помидоры, грибы. И соленую рыбу: крупные чебак и сорожку с рассыпчатой картошечкой. Щуку он нарезал ломтями и вялил. А мясо кончилось...

Ноябрь... Снег уже лег и не таял в тайге. Можно идти на охоту.

— Прелестный стол, Настенька, — внезапно произнес Олег, — но мяса на нем нет и поросят ты по моей просьбе растить не стала — трудоемко. Но ведь можно лося добыть, верно?

— Верно, — кратко подтвердила Настя.

Мысли роились в ее голове, но она их не озвучивала. Это тебе, Олеженька, не на тракторе огород пахать или дрова колоть, считала она. Охота — здесь сноровка нужна, навыки, знания тайги и животных. Это не физика, тут расчетами и формулами не возьмешь.

— У меня ружье 12-ого калибра, вертикалка, но это не карабин, близко к зверю не подойдешь, — продолжила она. — Можно на солончаках сесть или гнать лося на номера. Но ты же с деревенскими на охоту не пойдешь?

— Зачем они нам? — хмыкнул Олег, — толпиться в лесу? Резинку тянуть не будем, прямо сейчас и пойдем на сохатого. Ты не против, Настя?

Взял и пошел без подготовки... Так за водой сходить можно. Но вслух она ничего не сказала. Пусть побегает по лесу и поймет, что здесь своя наука.

Собирались они быстро. Настя взяла ружье, патроны, нож, небольшой топорик — обычное снаряжение охотника. Олег прицепил к снегоходу волокушу, взял брезент и веревки. Настя не возражала, но внутренне усмехалась. Зверь травоядный, но смертей на его совести больше, чем у медведя. А почему? А потому, что не относятся к нему многие люди серьезно. Вот и попадают под его рога и копыта, не ожидая.

Волокушу взял под мясо... Ну-ну, рассуждала мысленно Настя, лось на месте не стоит, слышит и чует он хорошо, видит, правда, хуже. Почует угрозу — затопчет. Настя одернула себя: чего это раскудахталась, добра своему не желаешь? Так откуда добру-то взяться — охотничьему мастерству сызмальства учатся.

Олег сам вел снегоход на вершину сопки. Осмотрелся на ней.

— Видишь, — внезапно произнес он, — сохатый идет.

— Крупный самец, — согласилась Настя, — движется за вторую сопку. Там осинник есть, вот туда и идет. Но близко к нему не подойти — услышит и уйдет. Заранее тропу бы знать, да ветер с него... А так только посмотрели издалека.

— А мы его физикой... — улыбнулся Олег.

— При чем здесь физика? — Настя даже расстроилась, — Ньютона призовешь, чтобы он в него яблоком бросил?

— Ньютон не поможет, — с улыбкой ответил Олег, — у него яблоко легкое и мягкое — не зашибет. Но когда-то люди использовали стрелы и копья, потом появились громобои — ружья, карабины. А мы лося физикой...

— Издеваешься... я совсем дура, да? — чуть не заплакала Настя.

— Что ты, Настенька, что ты?! — он достал из кармана небольшую коробочку, — вот она посылает невидимую волну определенной длины и частоты. Нажал в сторону сохатого — и готово!

Настя оторопела от увиденного — лось внезапно пал на бок.

— Нет, Настенька, он не умер. Он просто уснул, — пояснил Олег. — Элементарная физика. Поехали.

Сидя сзади и держась обеими руками за Олега, она приходила в себя. Усыпить на километровом расстоянии здоровенного лося какой-то коробочкой... Пока эта информация плохо усваивалась ее мозгом.

В доме все автоматизировано, подведена вода из скважины, косилки, культиваторы... Но чтобы лосей усыплять на расстоянии! А что дальше будет? Я-то, дура, про охотничье мастерство рассуждала... Точно овца неграмотная. А что — есть в районе грамотные? Это Олег у меня такой! Она с гордостью прижалась щекой к его спине.

Разделкой туши руководила Настя. Олег помогал ей переворачивать и поддерживать, рубил на куски и укладывал на волокушу. Отвез первую партию один, а вторую уже с Настей.

Дома она, естественно, нажарила свеженинки с картошкой. После ужина захотелось развалиться на диване или кресле хотя бы, но ни того, ни другого в доме не было. Сидя на стуле, Олег начал серьезный разговор. Не захотел откладывать его до весны, когда точно придется принимать решение.

— Настенька, не стану ходить вокруг да около, скажу прямо: весной или в начале лета я уеду. Ты наверняка догадываешься об этом и молчишь, тебе страшно думать об этом. Но от реалий не уйти, и они настанут. Я, конечно, позову тебя с собой, в этом не сомневайся, но ты должна принять правильное решение. Здесь тебе все знакомо и хозяйство остается крепким. С техникой ты справишься и одна, а от женихов отбоя не будет. Как же — самая богатая невеста в районе. — Он заметил слезы на ее глазах и добавил: — Ты не обижайся, Настенька, я же озвучиваю версии, а не быль. В городе ты не жила, жизнь не знаешь, но не боги горшки обжигают. В городе с девятью классами образования делать нечего. Хотя можно пойти работать, например, дворником. Или пойти учиться в школу, а затем в университет. Но даже обычной городской жизни у тебя не будет — закрытая и тайная жизнь жены засекреченного ученого. Множество дорогих и лучших платьев никуда не оденешь и не пойдешь, а в четырех домашних стенах можно свихнуться. Подруг ведь тоже не будет. Остается одно — учиться и потом работать на оборонку. Потому и говорю заранее, чтобы могла обдумать и принять правильное решение.