Быть некромантом 1-3

— И? — Я все еще не видел причин для беспокойства.

— Он пришлет к нам рыцаря.

— Рыцаря? Одного?

— Да. Но не это меня пугает. Староста обещал этому рыцарю помощь нашего светлого волшебника.

Тут уже нахмурился и я. Что же это получается? Мать не в счет, Жаж опять вернулся полумертвый из похода на кладбища. Значит, остаюсь я.

И причина волнения стала понятна. Этот рыцарь будет на меня рассчитывать. Как минимум на мою целительскую магию, которой мы, некроманты, владеем очень слабо. А как максимум — на мою магическую помощь. А как колдовать, если у каждого рыцаря в комплекте амулет, реагирующий на темную магию? Колданешь, к примеру, проклятием или иссушением, так тот медальон так затрезвонит, что хоть голову в песок!

И все — конец твоему ремеслу и, что хуже, твоей семье и. Ведь одно дело просто иметь Дар, а другое пользоваться Темной Магией. Умеешь колдовать — значит, практикуешь. Стало быть, добро пожаловать на костер. А с тобой — и твои укрыватели.

Выходит, и помочь нечем, и отказать никак. Как не кинь — всюду клин. Хоть собирай вещи и беги с деревни.

Мать примерно так все и озвучила.

— Какие у нас еще есть варианты? — спросила она у меня.

Ответ был один.

— Будем думать.

* * *

Рыцарь был как рыцарь — высокий, статный. Правда, доспехи его не сияли, да и прибыл он не только с конем, но и с пони.

Я и наш староста Крейвен уже ждали его на краю деревни.

Добравшись до дома старосты, рыцарь обговорил с ним некоторые детали своей помощи, и, закончив, обратился ко мне.

— Ну что, пойдем смотреть ваше чудовище.

— Идемте, — согласился я, поправляя свою сумку.

К моему большому удивлению, рыцарь взял с собой не своего боевого коня, а груженного различным оружием пони. И чем больше я разглядывал снаряжение рыцаря, тем больше удивлялся.

— Э... простите, уважаемый рыцарь...

— Вейр Альберт, — тут же представился воин.

— Гил, — представился я. — Но я не вижу на вашем пони ни меча, ни щита. Как же вы собираетесь драться с брохром?

Рыцарь ухмыльнулся.

— Ох уж эти деревенские, — засмеялся он добродушно. — Прости, юный волшебник. Неужели вы думаете, что мы, опытные воины, ходим на монстров или чудовищ, подобных вашему брохру, с тем же оружием, что и против обычного врага?

— Ну... — Признаться, на самом деле я так и думал.

— Поверь моему опыту — это плохая идея. Приемы, подходящие для борьбы против человека — существа, равного тебе по силе и росту, совершенно бесполезны против существ, во всем тебя превосходящих.

— Ага, — протянул я, хотя ничего не понял.

Путь до леса предстоял не близкий, и рыцарь охотно взялся за пояснения.

— Если бы я выступил против брохра, или скажем, скального медведя с мечом, то кем бы я был? Трупом. Холодным и скучным. Почему? Брохр или медведь тяжелее человека в два-три раза, а значит, сила его удара просто огромна. От его лап можно только уклоняться.

— А щит?

— Щит тоже не поможет. И доспехи особо не защитят. Но без них это была бы не сражение, а просто самоубийство.

— Угу, — сделал умную мину я.

— Потому и меч тут не годится. Во-первых, зверь быстрее человека. И он всегда успевает ударить первым. Или задавить своим весом. А во-вторых, кости такого хищника всегда крупнее человеческих. Меч может просто сломаться.

— Тогда как же победить брохра, или скажем, простого медведя? — с недоумением спросил я.

— Выбрав правильное оружие и правильную тактику, — пояснил мне рыцарь. — Я буду атаковать его издали. Видишь, у меня есть два копья. Длинное и легкое — для броска. Толстое и короткое — для ближнего боя.

— Ага, — тут же отозвался я. — И арбалет для того же.

— Верно. И арбалет. Надеясь, пару выстрелов я успею сделать. Главное, что б тварь стояла ко мне боком. Бить брохра в лоб, что мечом, что арбалетом — бессмысленно.

Миновав околицу, мы прошли до границы леса и углубились в дебри.

— И как мы будем охотиться? — сбросил я, начиная волноваться. Мы уже порядочно отошли от границы светлого луга. Но Альберт смело перешагивал через колоды и ямы, ведя за собой послушного пони.

— На живца, — пояснил он. — Брохры не отходят далеко от своего логова. Привяжем пони, а сами спрячемся в засаде. И будем ждать.

Я кивнул. Что ж, как для плана, то хороший план.

— Только прошу — без самодеятельности.

Я снова кивнул. Ага, не дождетесь. С голыми руками, да на матерого брохра...

— Если что, просто колдуй с расстояния. Ну и потом, если что, меня подлечишь.

Я кивнул в третий раз. А вот тут придется попотеть.

Дальше все происходило по плану вейра Альберта. Мы нашли широкую поляну, привязали пони, нашли удобное место для засады, разгрузили пони, спрятались и стали ждать.

Брохра мы сначала услышали, а потом увидели. Точнее, его учуял пони и принялся так истерически орать, чем привлек его, брохра, внимание. Мы же увидели зверя, когда тот вышел на поляну. Вид у него был, мягко говоря, пугающий. Все, как описывал наш охотник Лейм — тело медведя и стозубая пасть крокодила. Косматая шерсть, красная на груди и коричневая по бокам. Росту не маленького, а как станет на задние лапы, как сейчас — то вообще гигант.

Словом, ужас, и все тут. Страхолюдина, а не зверь.

Монстр, обрадованный неожиданным дармовым обедом, не заметил свиста копья. Альбер кинул удачно, да и зверь стоял, не двигаясь — принюхиваясь. Копье с хрустом впилось в заднюю правую ногу чудовища, лишив его маневренности.

Но и только. Тварь безумно заревела, извернулась, и, выдрав копье зубами, перекусила надвое. Заревел и пони, но уже не от страха, а от отчаяния — брохр, не задумываясь, кинулся в сторону беззащитной добычи.

И тут запел арбалет. Первый стальной болт утонул в густом мехе зверя, затем второй, и только тогда зверь обнаружил своих настоящих врагов.

И не раздумывая, кинулся на людей.

Альбер сумел выпустить еще два болта, пока тварь, прихрамывая, бежала на нас. Зрелище было еще то! Лысый череп чудовища жутко поблескивал на солнце, длинная пасть щелкала в такт шагам-прыжкам, под спутанными космами шерсти перекатывались огромные шары мышц.

— Все, конец, — как-то совершенно буднично подумал я.

Очевидно, четвертый болт был лишним. Теперь Альберт возился с тяжелым копьем, наверняка решая, то ли бросить его в надвигающуюся тушу зверя, то ли дождаться ближнего боя. Увидев двух людей, тварь проигнорировала неподвижную статую — меня, и бросилась к суетящемуся воину.

— Сделай что-нибудь, волшебник, — проорал рыцарь. — Отвлеки его!

Я решил действовать. Действовать по плану.

Одной рукой я замахал, словно колдуя какое-то заклинание, а второй быстро полез в загодя открытую сумку, доставая оттуда два туго набитых свертка. Зверь уже поднялся на дыбы перед Альбертом, наконец-то выставившим копье в направлении монстра. Брохр раззявил гигантскую пасть и зарычал. А я, не теряя ни мгновения, бросил в это жерло свои снаряды.

Не попасть в такую шикарную цель с нескольких шагов мог бы только косорукий. Но мои руки меня не подвели. Зверь проглотил снаряды, но в первый миг, казалось, не заметил их. Ринувшись на воина, он напоролся на выставленное копье. Рогатина, не выдержав дикого напора, тут же просела в землю. Когтистые лапы зверя оказались в опасной близости к человеку, чем монстр и воспользовался, нанеся тому два мощных, убийственных удара. Тяжело закованный Альберт взлетел в воздух, как невесомый лист.

Тут бы нам и конец, но мои подарочки наконец-то подействовали. Зверь, внезапно потерявший всякий интерес к человеку, вдруг принялся вертеться на месте, реветь от боли и плакать крокодильими слезами. А потом и вовсе, словно зараженный безумием, принялся рвать когтями свой горло и живот.

Рев зверя и трест ветвей перешли в треск шкуры и хруст ломаемых костей. Пришедший в себя рыцарь в остолбенении наблюдал за происходящей картиной, не зная, то ли радоваться, то ли бежать от всего этого, пока зверь не опомнится и вновь не бросится на людей.

Но монстр не опомнился. Задние лапы его подкосились, и он завалился на землю. Но еще долго он казался на палой листве, заливая округу потоками крови. Но все же пришло время, и он затих.

Первым к поверженному монстру приблизился Альберт. Не как новичок, спереди, а сзади, со спины зверя. С безопасной дистанции всадил ему в затылок два болта. Убедившись, что зверюга не реагирует, сменил позицию и влепил еще два болта в открытую окровавленную пасть.

Выждав еще какое-то время, он решил приблизиться вплотную и посмотреть на изуродованного зверя.

Я приближаться не стал. Фантазия у меня богатая, а я по ночам хочу мирно спать, а не наслаждаться жуткими кошмарами. Победили зверя — и ладушки.

— Это.... Чем вы его так, господин волшебник? — ошеломленно проговорил воитель.

Я многозначительно пожал плечами.

— Колдовством, — ответил я лживо. А разве стоило говорить, что эти два снаряда были моими носками, которые я под завязку нафаршировал всякой разной гадостью: двумя видами перца, вытяжной белены, ядом зеленого болотного паука и споровыми мешочками сизой гибельницы? И что, не выдержав нестерпимой боли такой гремучей смеси, могучий зверь сам себя порвал насмерть? Вот еще! Я колдун, а значит, мое оружие — колдовство. По крайней мере, так должны думать непосвященные.

Чтобы Альберт не стал задавать лишних вопросов, я предложил осмотреть его раны. Таковые, несмотря на доспехи, все же имелись. Сделав для видимости пару пассов руками и проговорив короткую абракадабру, я вынул из сумки самые быстродействующие лечебные мази и обработал ими раны воина.

Альбер выдержал мои манипуляции стоически.

— Я расскажу о твоих талантах в городе, — торжественно объявил он. — Наш градоправитель несомненно заинтересуется таким талантливым колдуном...

Я кивал ему в ответ, думая о других предстоящих делах. О том, что нужно будет успокоить пони, погрузить на него Альберта и отвести его в деревню. О том, что нужно будет успокоить мать и взять рецепт с носками на вооружение.

Хотя... нет. Я встряхнулся и взял себя в руки. Перво-наперво мне нужно разобраться со своими чувствами. Ну не могу же я столько времени находиться в неведения! И хватит трусить — ведь я не кто-нибудь, а настоящий, потомственный некромант!

Да, но... Легко сказать, но трудно сделать.

Я тяжело вздохнул.

— Эх, девушки-девушки, что же это вы с нами делаете, а?

Страж кладбища (Быть некромантом 2)

Есть задание — присмотреть одну ночь за кладбищем, а-то слухи о нем появились нехорошие. И Гилберт вызывается помочь, потому как уверен, что это только слухи. Но его ждет большой сюрприз.

* * *

Я зевнул и позволил себе на мгновенье закрыть глаза. Хорошо-то как! Летнюю жару наконец-то сменила ночная прохлада, легкий ветерок мягко ласкал колосья ковыля, а за забором упоенно бренчали цикады. Я взглянул на небо. Молодой месяц лениво поднимался над кромкой восточного леса, озаряя окружающий пейзаж приятным серебристым светом. Улыбнувшись новоявленному собеседнику, я спросил:

— Месяц, а месяц, может, ты пояснишь мне, почему люди боятся кладбищ?

Но месяц молчал. Тогда я продолжил.

— Хоть жгите меня, я этого решительно не понимаю. Не, не понимаю. Ну и что тут такого этакого? — Я обвел взглядом широкое пространство деревенского погоста. — Такое себе тихое, спокойное и уютное местечко. Не то, что наш рынок, уж точно. — Я задумался. — А еще это отличное место, которое заставляет задумываться над жизнью, что даровали нам вы, Старшие Боги: Отец-Солнце, Отец-Месяц и Мать-Земля. Поразмыслить и над своим прошлым, и над своим будущим. — Я умолк, потому что больше умных мыслей у меня не родилось. — И правда, это очень полезное место. Так почему же, Отец-Месяц, люди панически его боятся?

Но месяц остался глух к моим словам. Впрочем, от Старшего Бога я иного и не ожидал.

Ну и пусть!

— А еще кладбище — это отличное место, чтобы немного подзаработать, — усмехаясь, закончил я и показал ночному светилу язык. Не внаглую, а тайком, незаметно, чтобы небесный бог не заметил и в случае чего не обиделся. Ведь если бог не отвечает на твои слова, это вовсе не означает, что он тебя не слышит.

Прислонившись к высокому каменному обелиску, я снова мысленно вернулся в сегодняшнее утро, к предшествовавшему разговору.

* * *

Утром в наш дом, в деревню Шти, с деловым визитом явился староста соседней деревни, Крестца. Моего отца по обыкновению не было дома, и встречать соседа пришлось матери. Разлив нам с братом по тарелкам суп, она быстро вытерла руки и направилась в сени приветствовать дорогого гостя.

— Да будут благосклонны Старшие Боги к этому дому, хозяюшка, — услышал я зычный голос старосты.

— И вашему дому их милости не умалятся, — церемонно ответила мать.

Закончив традиционное восхваление главных богов, гость взял быка за рога.

— Я, соседушка, пришел к тебе в дом по делу. Не откажешь?

— Не откажу. По делу так по делу. Заходи на кухню, я тебе кваска налью, холодненького. Заодно и поговорим.

— Не откажусь, — самодовольно ответил гость, и они вошли в кухню.

Первой в дверях появилась мама — невысокая полноватая женщина, одетая в темно-зеленое платье на шнуровке. Взглянув на нас братом, она сурово погрозила пальцем — гость в доме, ведите себя прилично. А я что? Я ничего. Я прилежный мамин сын. Это старшему брату вечно неймётся — не может, чтобы не сказать мне какую-то гадость. При виде гостя я и Жаж — высокий бледнокожий юноша с черными волосами, перестали злобно зыркать друг на друга и забыли о своих разногласиях. На время.

Мамин квас понравился старосте. Седой дедок так присосался к кувшину с напитком, что не заметил, как вскоре тот заструился по густой бороде и принялся капать на пол. Хотя, что же тут странного? Лето, жара в самом разгаре. А мамин квас — ох, какой вкусный. И холодный.

— Что же хочет от нашего дома уважаемый Карим? — спросила мать, когда старик наконец-то оставил кувшин в покое и вытер бороду рукавом красивой домотканой рубахи. — Может быть, моей сливовой настойки?

— Нет, не сегодня, — отказался старик, но его прищуренные глаза так и засияли. Ага, понял я — значит, пробовал.

— Может, ты зашел за свиной колбаской? — вновь попыталась догадаться мать. — Так она еще не готова. Рано еще. Приходи завтра.

— Я не за ней.

— Тогда зачем же ты пришел к нам, Карим? — Теперь уже мать терялась в догадках. Терялся и я — в самом деле, чего этому соседу от нас понадобилось?

— А пришел я к тебе в дом, Изольда, совсем по другого рода делу. По, эм...по колдовскому, — благоговейно прошептал старик.

— А! Так бы сразу и сказал. И нечего жеманиться, как девица не целованная, — вновь улыбнулась мать. — Говори, зачем пришел? Чего желаешь: зелья лечебного, от болезни какой? Или зелья от зубной боли — помниться мне, на прошлой седмице она тебя донимала? Или, — она прищурилась, — не дай боги на старости лет, зелья приворотного? Карим-Карим, в твои-то годы...

Старик молчал.

Тогда я еще удивился — чего это он, в самом деле? Ну, пришел по колдовскому делу. И что с того? В этом же нет ничего необычного. Вся наша семья — отец, мать, старший брат и я — потомственные волшебники. Об этом известно по всей округе. Волшебство в этих краях не возбраняется и никого не смущает. Мы ж не эти гордые городские маги — всех примем, никому не откажем. И хозяйское волшебство очень пользуется спросом. Если, например, грызунов настырливых из амбара нужно извести — это к нам, ежели капканы и яды их не берут. Паразитов там разных, если нужно повывести — насекомых там, плесень едкую — тоже к нам. И лечебное зелье дадим, если лекарское снадобье не помогает. А ежели роды... тут даже не обговаривается: мама на родах — привычное дело. А уж от желающих получить заветное приворотное зелье и вовсе отбоя нет. Даже из соседних деревень за ним приезжают. Но, понятное дело, в этом мы не каждому помогаем. Мы ж, как никак, светлые волшебники, хе-хе.