Увечное болото (Быть некромантом 4)

Корджи в ответ неуверенно хмыкнул.

— Допустим. Ну а другие болотные твари? Они что, тоже живут лишь у центра болота?

— Конечно, нет, — согласился я. — Но ведь и я не лыком шит. У меня же есть мое волшебство, — резонно заметил я, правда, не став уточнять, какое именно волшебство я имею ввиду. — Моя магия. Брохра я победил? Победил. Значит и этих тварей я победю...придет черед.

— А если магия вдруг не сработает? — прищурился увалень.

— Так я умею драться!

— Да ну?

— Ну да. Ты же сам обучил меня нескольким приемам.

Корджи задумался уже на дольше. Видимо, мои слова его доказали ему, что моя идея была рождена вовсе пьяным бредом. Или точнее, не только им.

— Кор, скажи, разве это не подвиг: пройти по неприметным тропам, отбиться от всех свирепых хищников, увернуться от ядовитых змей и набрать уйму полезных растений и трав?

Тот посмотрел на меня скептически. Но я был готов на что угодно, чтобы добиться его одобрения — самому мне решиться на это дело было бы ой как не просто!

— Я же хочу доказать отцу, что я не слабак по части... ну, всего. А это Увечное болото... Это как раз то, что нужно — и в меру сложное, и в меру опасное. Но иначе ж никак нельзя. — Я икнул и стыдливо прикрыл рот ладонью. — Ну не могу же я заслужить уважение отца, просто пройдясь по зелёному лугу? А так... Я пройду болото — это раз. Соберу полезных растений для продажи в городе — это два. Но главное — по пути победю... побежду... короче — сражу всех подвернувшихся хищников, и принесу отцу трофей в качестве, э, доказательства. Что б знал, что я могу постоять за себя. Я ведь, собственно, и иду туда только за... этим. — Я снова пьяно икнул.

Но Корджи никак не спешил со мной соглашаться. И я пошел на решающий штурм.

— Кор, поверь, я, э, не собираюсь лезть в петлю. Я не дурак, — продолжал напирать я на друга. — Смотри. Сейчас лето, а потому болото мелкое. Карта у меня есть — значит, тропу я знаю и не заблу... дюсь. А еще я — волшебник, а значит, я отобьюсь от всех тамошних тварей. И наконец, — я взглянул на Корджи с отчаянием. — Я должен, понимаешь — должен туда пойти.

— Должен, чтобы больше никто не считал меня слабаком, — с горечью подумал я про себя. — Ни отец, заявивший, что мне не справится с кознями брата. Ни мать, тактично намекнувшая мне за завтраком о слабом звене. И главное — чтобы никто бы больше не принимал решения за меня и без меня. Для моего же, харк побери, счастья.

Я высказал все и замолк в отчаянном ожидании дружеского приговора.

— Гил, — заговорил крепыш задумчиво,— я скажу тебе, как сам понимаю: болото потому и называется Гиблым, что там и впрямь гибнут люди. Там гибнут взрослые, Гил. А иногда и опытные взрослые. А ты, прости меня за прямоту — парень неискушённый, родительский сынок, выросший за теплой печкой да за толстыми книжками.

— С другой стороны, — быстро добавил он, не дав мне произнести ни слова, — если все обстоит именно так, как ты говоришь, и для тебя, юного волшебника, поход через Увечное болото сложен, но возможен, то... почему бы и нет? Ведь кто я такой, чтобы обсуждать, что может и чего не может волшебник? — Корджи задорно подмигнул, и добавил: — Да и потом — разве я твой отец, чтобы запрещать тебе что-либо? Считаешь, что можешь пройти — пройди! Как говорит мой отец: если ты можешь взобраться на гору, не оставайся в долине. Вот и я так думаю — клянусь серебряной подковой и кузнечным молотом своего отца!

При этих словах мы широко улыбнулись друг другу. Я улыбнулся с великим облегчением. Труднее всего решится на подобное. Все остальное — дело десятое.

— Раз ты решил, — протянул он выжидающе, делая он последнюю попытку отговорить меня.

— Решил, — заявил я как можно тверже.

— То не выпить ли нам еще по одной кружечке? Чтобы обмыть твою идею?

— А тебе немного ли будет? — лишь усмехнулся я.

— Не-а. К тому же ты знаешь — без браги нет отваги!

— Хорошо. Тогда еще по одной кружечке, — и по домам, — решительно заявил я.

Из трактира мы вышли с последними лучами солнца.

— Ой, варила бабка брагу, но упала до оврагу.

Вечером приходит дед, глядь — а бабки в поле нет, — грохнул над деревней звучный дуэт.

Домой я вернулся поздно — не в меру подвыпивший, но весьма гордый собой и своею светлой, как я считал, головой.

* * *

Мое пробуждение было не особенно приятным — во рту пересохло, как в пустом кувшине, да и голова изрядно побаливала. Ничего не обычного, если учесть, сколько браги было выпито накануне. Поэтому мне пришлось срочно принять целительные меры — выйти из дома, спуститься в погреб, взять из заветного кувшина несколько ягод кис-кинуса, положить их под язык и подождать. И уже через короткое время рот наполнился живительной слюной, а в голове прояснилось — последствия прехмура сошли на нет.

Но решимость совершить поход через болото никуда не делась. И это не могло меня не радовать.

Во дворе прокричал петух — значит, нужно скорее начать готовиться к предстоящему путешествию.

Я вернулся в дом.

Перво-наперво мне понадобилось разделить свои вещи по дорожным сумкам. В первую сумку я положил необходимые вещи: высокие болотные сапоги с толстой прочной рубленой подошвой, несколько пар сменной одежды, кое-что из хозяйственной мелочи и немного еды. В другую сумку — большую охапку особых тубусов — для хранения болотных трофеев.

Ну а в поясную сумку я взял с собой магические принадлежности для проведения ритуалов некромантии: зачарованный мел для начертания магических знаков, особые черные свечи и, конечно же, ритуальный кинжал — азаман. Длинный, узкий, матово-черный, с хитро зазубренным лезвием, — он не годился ни для обороны, ни для нападения — только для проведения ритуалов, требующих кровавой дани или потрошения. Такой всегда должен быть у любого некроманта.

Конечно, не забыл я и про оружие.

В этих краях простым людям не разрешается пользоваться мечами. Но и без мечей в нашем жилище было довольно всякого оружия. Что поделаешь — положение обязывало. Я тихо открыл подпольный тайник и принялся любоваться его содержимым. Здесь, тщательно укутанные и хорошо промасленные, хранились ножи и кинжалы, булавы и топоры, кистени и дубины. Я ухмыльнулся — оружие на любой вкус. А точнее — на любую непредвиденную ситуацию. Так повелел отец.

Первым делом я вынул из груды оружия свое любимое оружие — булаву. Подобранная специально по руке, с круглым бронзовым навершием, с рукоятью, обшитой медным листом. Хорошее оружие для нанесения быстрого и неожиданного удара в любом направлении. Внешне она была просто красавицей. Ну а в деле — оружием крепким и весьма смертоносным.

Но этим я не ограничился. Для большей уверенности я прихватил с собой и отцовский подарок — боевой топорик. После многочисленных тренировок я неплохо овладел тренировочным топором. И когда отец убедился в этом, он подарил мне на семнадцатилетие отличный боевой топорик. Отцовский подарок мне понравился. Острое лезвие с серебряной гравировкой хищно изгибалось к рукояти, словно демонстрируя злобную усмешку. На обухе красовался шишковатый выступ, а сверху топор венчал остроносый шип. В общем — отличное оружие: не легкий и не тяжелый, не слишком длинный и не очень короткий. Словом — загляденье, а не топор. Хочешь — руби, хочешь — режь. Или коли. Но последним, конечно же, увлекаться не стоило.

Но оружие — это только цветочки походного скарба.

— Теперь мне нужно достать и ягодку, — ухмыльнулся я.

Я осторожно прокрался к спальне родителей. Прислушался — заглянул. Мне повезло — никого. Осторожно, на цыпочках, я прокрался к сундуку своего отца. Так же осторожно откинул крышку — хорошо смазанные петли не скрипнули. Заглянув внутрь, обнаружил в левом угла кипу старых карт. Вынул стопку, порылся в ней, и, выудив нужную, положил остальные обратно. Так же тихо закрыл сундук, вернулся к двери и покинул комнату.

Карту я позволил себе раскрыть только на своей лавке.

Раскрыл. Посмотрел. Призадумался.

Торговая дорога из Шти в Брик была нахоженной. День пути на восток, и в конце пути тебя ожидал ночлег в Крестце, деревне Корджи. Потом путь на север, через деревню Лысогорку. И на закате, если повезет, ты уткнешься во внушительный деревянный частокол. Это и будет Брик. Конец пути — ты на месте.

Но был и другой путь.

Я еще раз взглянул на карту. Судя по ней, Увечное болото питали реки, стекающие с высоких Ответных гор. Мчащаяся с крутых спусков вода водопадами врывалась на просторную широкую равнину, растекаясь по ней обширным, но неглубоким водоемом. Вода, что находила себе дорогу, вытекала в широкое озеро у тех самых Крестцов, откуда родом был Корджи. А вода, что не находила пути, заболачивалась, превращаясь в непроходимую топь, а по краям — в полупроходимое болото. Нечего было думать проходить через него не в сезон, когда хлещущие с гор потоки или обильные дожди делали болото полноводным. Это все равно, что идти на волка с ножом — дело заведомо проигрышное. Нет, сам я на волка с ножом не ходил, но мне рассказывали. А вот летом, жарким летом, когда палящее солнце значительно осушает зеленую трясину, оголяя десятки островов — затея вполне возможная. Особенно с картой, отображающей появившиеся из-за жары узкие тропки и броды. С картой, на которой черными крестами отмечены все места, где видели любую смертоносную дрянь — от гигантских стоног и до Красных Гибельниц.

"Похоже, это довольно просто. Нужно только пройти по отмеченным тропинкам. Главное — не заходить в глубину, дальше первой линии образовавшихся островов", — размышлял я сам в себе.

Я посмотрел на прямоугольник бумаги в своих руках с видом сытого удовлетворения. Что и говорить — без этого куска пергамента моя идея была абсолютно неосуществимой. Хотя даже с хорошей картой поход через Увечное болото был опасной затеей. Но награда... Награда того стоила. Особенно, если знать, что искать и где искать. Десятки растений и ягод, что поправляли или возрождали здоровье, росли исключительно на болоте. Так же там расцветали несколько редких растений, использовавшихся для создания магических эликсиров. Кое-что редкое и полезное можно было получить и от местных животных — от кого глаз, от кого кровь, от кого, хм, яйца. За это в Брике так же неплохо платили. Высоко ценились и яды от болотных обитателей. Только собрать их могли мастера высокого класса.

— Или новички, но только, ха-ха, своим собственным телом, — съехидничал я.

В кухне призывно застучала поварешка — это значило, что мать закончила приготовление завтрака и теперь разливала его по мискам. Что ж, значит, пора и мне появится на глаза семье.

Завтракали мы, как обычно, вместе. Ели тихо, спокойно и чопорно — как всегда это делали в присутствии отца. Потом, естественно, началось обсуждение моего отбытия.

Отец говорил много и по делу. Он передал мне письмо для своего старого знакомого и рассказал, как его найти. Также он рассказал мне об основных правилах поведения в городе. Еще он обещал забрать меня ближе к середине зимы, но намекал, что мне было бы неплохо попытаться устроиться на работу. Последнее заявление мне не очень-то понравилось — я воспринял это как тонкий намек, что моя ссылка может затянуться.

Потом мать брала с меня клятвенные заверения, что есть я буду десять раз на дню и два раза на день мыться. Вот еще! Но чтоб не волновать ее зазря, я клятвенно пообещал ей, что так и будет. Мать кивнула, но, не поверив моим словам, принялась самолично паковать мне еду, в результате чего ее количество увеличилось почти что вдвое. Такой горы продуктов мне хватило бы на седмицу.

"О боги, ну зачем? Ходу-то мне всего лишь дня два, не более". — Хотел я сказать ей. Но не сказал. Эх, мамы, мамы.

Брат — высокий, худой и неприглядно светлокожий, ел молча, лишь изредка зловеще улыбаясь, как бы намекая, что он и в Брике меня достанет.

"Ага, размечтался — силенок маловато". — Я как мог, дал понять ему это знаками, дабы не затевать ссору на глазах отца перед самым отъездом.

Позавтракав, я поблагодарил отца, мать и, с большой натугой, брата, и попросил не провожать меня до дверей. Закинув через плечо первую сумку — с вещами, я прошел к себе, нацепил оружие, и быстро отправился в сени за припрятанной второй — с тубусами для трав. Прокричав из сеней прощальные слова, я бодро шагнул за порог родного дома.

* **

Добравшись до окраины, я, на всякий случай какое-то время прошагал по восточной дороге. Но когда поля деревни скрылось из виду, решительно повернул на север. К болоту.

Начиналось путешествие просто замечательно. Утреннее солнце еще не набрало силу и не пыталось превратить мою голову в пекущую жаровню. Кроме того, дорога к болоту пролегала через прекрасный холмистый луг, и идти по нему было одно удовольствие: ковыль послушно склонялся под легкими поглаживаниями ветра, над высокой травой, то тут, то там, возвышались огромные лиловые соцветия наперстянки, да и нежные колокольчики радовали взгляд разнообразием цветов.

Словом — сказка, а не поход.

По пути мне даже попались люди. В первый я встретил группу каких-то то ли послушников, то ли пилигримов. Было их человек десять, и шли они на запад, в сторону Берской крепости.

— Мир тебе, юный господин, — однообразно затараторили они. — Пусть Старшие Боги упрочат твой путь.

— Мир и вам, люди добрые, — ответил я вежливо, а про себя добавил: Ежели вы действительно добрые. Все верно — а мало ли что.

Как оказалось, паломники несли по этим землям свою идею о связях между мужчинами и женщинами. Поскольку, убеждали они, праматерь всех женщин, Мать-Землю, опекают два Старших Бога, Отец-Солнце и Отец-Месяц, то и у женщин должно быть право выбирать не одного, а двух мужчин. Сама идея мне не очень понравилась, но, выслушав их из вежливости, я тут же воспользовался случаем, и поделился с ними провизией, отдав не меньше половины запаса. Все ж как-никак, польза для моих ног. С меньшим грузом и дорога короче!

Во второй раз мне встретилась ватага ребят из нашей деревни.

— Привет кудесник Гилли! — хором закричали они, радуясь неожиданной встрече.

— Привет-привет, шустрые пташки. Отель идете?

— С болотного леса, — пришел ответ.

Я осуждающе покачал головой. По лесу, окружавшему Увечное болото, ходить почти безопасно. И народ ходил — за грибами, за ягодами, за лечебной травой. Наши девчонки часто возвращались оттуда с корзинками, доверху набитыми кровавой ягодой, голубикой, ятрышником или сушеницей болотной. И грибов там всегда видимо-невидимо. Правда, чтобы вылазка обошлась без потерь, ребятня часто брала с собой кого-то постарше. И гулять не скучно, и от болотных крыс, что шныряют у кромки болота, отбиться помогут.

Но эта компашка пошла без взрослых.

— А что крыс не боитесь? — наигранно удивленно поинтересовался я.

— Нет! — радостно завопили мальчишки.

— А мы к самому болоту не подходили, — оправдывались девчушки.

Я пожурил их, а затем спросил:

— Ну и как ваша вылазка?

— А посмотри, — и мои глазам представил корзинки, полные кроваво-красных ягод.