Стрет и Вайнд. Непохожие

— Ты — трезветь. А я — напиваться, — с кислой миной ответил он.

Спорить с ним я не стал. Теперь он — мой господин, и ему виднее.

Как он и сказал, после полдня мы вместе пошли на рынок.

Подойдя к первому попавшемуся прилавку с оружием, я ненадолго забыл и о себе, и о Вайнде, и обо всем на свете. Чего там только не было? Слева, поближе к покупателям, лежали кастеты, кожи и кортики. Чуть подальше — короткие одноручные мечи и небольшие топорики. Ближе к продавцу лежали хищные полуторники и топоры побольше. А сзади, на стенде, висели огромные двуручные мечи и боевые топоры, копья, клевцы, алебарды и бердыши.

Что и говорить, что я стоял и глядел на все, как голодный кот на хозяйскую колбасу. Да — будучи стражником, я был обладателем прямого короткого меча — лучшим вариантом того, что могло понадобиться в битве на узких уличках. Но наши мечи ковались из самых простеньких заготовок и качеством стали не отличались. А здесь же.... Здесь все дышало мощью. Это как разница между пламенем печи и пламенем кузнечного горна. По сути — и там и там самое обычное пламя. Но на первом готовятся обычная еда. А на втором — и чудо из огня и металла.

Из блаженного состояния меня вывел громкий зычный окрик.

— Греет душу, а?

Оглянувшись, я увидел высокого широкоплечего человека с гладко выбритой головой, усеянной множеством мелких шрамов и ожогов. Купец? Какое там — передо мной стоял кузнец — мастер, изготовивший эти прекрасные мужские игрушки.

— Так тебе нравится? — снова оглушил он меня своим вопросом.

— Красиво, — выдал я более честный ответ. — Выглядит все красиво. Красиво и... мощно. А на счет нравится... Если бы я лучше во всем этом разбирался, то я мог бы ответить по существу.

— Что, никогда не носил такое? — попробовал догадаться тот.

— Носил. Но то, что у меня имелось, не идет с этим ни в какое сравнение.

— И что же это было? — поинтересовался он.

— Меч стража, — с неохотой признался я.

— Прямой, короткий, сделанный из дешевой тяжелой и мягкой стали? — Кузнец емко охарактеризовал мое старое оружие. — Ни шита им не пробить, ни хорошего доспеха. Годится лишь на то, чтобы отпугивать дремучую уличную мразь.

Обидно, но верно — иначе и не скажешь.

— Меня зовут Зик, малыш. Скажи — что привело тебя в мой очаг? — Других посетителей рядом не было, а потому хозяин лавки милостиво решил поболтать со мной, как со своим потенциальным клиентом.

— Да мне бы меч, — сдавленно выдавил я, рассматривая хищных коротких красавцев.

— Одноручный или полуторный? — мигом оживился кузнец.

— Одноручный.

— Для чего? Я имею ввиду — для какой работы он тебе понадобился? Спрашиваю не любопытства ради, а чтобы пособить тебе в выборе оного.

— Я буду трудиться в качестве телохранителя, — не стал таиться я. Работа-то законная, все чин по чину.

— Метал темный или светлый? — продолжал пытать меня кузнец.

— Лучше темный.

— Клинок узкий или широкий?

— Широкий.

— Прямой или изогнутый?

— Я больше привык к прямому.

— Понятно. Заточка обоюдная или односторонняя?

— Лучше обоюдная

— Наличие гарды?

— Обязательно.

Занянчив с описанием, я с вожделением уставился на длинный ряд коротких мечей, предвкушая встречу со своим будущим оружием.

— Что ж, учитывая твои пожелания, твое телосложение и длину твоей руки, я могу посоветовать тебе вот этих трех красавцев. — Он указал могучим пальцем на три самых дальних от нас меча. — Бери и пользуй. Ну, чего стоишь? Держи и испытывай, какой из них тебе больше сподручен.

Я взял первый из предложенных Зиком мечей, стал в позу для боя, напряг кисть и сделал несколько быстрых и легких ударов. Ощущения от взмахов мне не понравились. Помотав головой, я вернул оружие на его место.

— Бывает. Тогда попробуй этот. — Зик протянул мне следующий образец.

Взяв второй меч, я снова встал в позу и сделал несколько новых пробных взмахов. Нет, снова чуток не то.

— Не твое?

— Нет, не мое.

— Хорошо. Давай бери третий.

Взяв в руку третий клинок, я сделал резкое движение кистью. Затем еще и еще. На этот раз ощущения мне понравились. Я поменял стойку и сделал несколько выпадов, задействуя кисть и локоть. Меч не выскальзывал из ладони и сидел в ней, словно влитой. Он не казался ни чересчур легким и не чересчур тяжелым. Может он оказался несколько длиннее, чем следовало, но как по мне, это было скорее его достоинство, чем недостаток.

Дабы разрешить все оставшиеся сомнения, я поменял стойку снова и на этот раз рубанул с плеча. Ударил внезапно, резко, хлестко. И меч пошел за мной, словно послушная лошадь за поводьями.

Вот оно, мое оружие — тут двух мнений быть не могло.

Оставался вопрос цены.

— Сколько он стоит? — спросил я, постаравшись нацепить на себя морду поскучнее.

— Пять серебряных кварт, — тут же огласил мне цену кузнец.

— Волчье семя! Дорого, — сообщил я ему очевидное. Еще бы — в бытность стражем я получал всего полторы серебряные монеты. А он хочет целых пять.

— Дорого, потому что вещь хорошая, — с усмешкой заверил лысоголовый. — В Трилиссе доспехи и оружие продают либо купцы, либо кузнецы. Случись что с оружием, купленным у купца, так с того взятки гладки — что купил, то и продаю. А кузнецу отвечать по всей строгости пройдется: сам ковал, сам продал, самому и ответ держать. И потому вещи, что лежат у нас, хоть и стоят дороже, но их надежность будет куда как выше. — Широкоплечий верзила с чувством похлопал меня по плечу. — Этим оружием ты будешь на жизнь себе зарабатывать. Будешь защищать себя, а если придется, то и своих друзей. Так что не стоит скупиться, ты уж мне поверь.

Я-то верил. И очень хотел купить понравившийся мне клинок. Но вот мой кошелек имел другое мнение. В нем лежала всего одна серебряная кварта, выделенная от щедрот господином Вайндом. Одна серебряная монета, да. И на нее я мог купить всего лишь...

— Дайте мне вон ту палицу. — Я указал рукой на несколько темных палок, небрежной кучей лежачих в самом дальнем углу. Ни слова ни говоря Зик развернулся к указанной куче и порывшись в ней, вытащил на свет цельную металлическую дубину широким шишаком наверху.

— Думаю, эта будет тебе в самый раз. — Стараясь не показывать нахлынувшего на меня смущенья, я сделал несколько пробных выпадов. Да — оружие сидело в руке довольно-таки неплохо. Но палица это, увы, далеко не меч. И бой с ней нужно вести по-другому, и удовольствия от ее владения тоже совсем не то. Палица, это как заморенная голодом девушка. Вроде все-то же — две руки, две ноги, две сиськи. Но чего-то не хватает. И чего-то не мелкого, а очень даже значительного.

Расплатившись с невозмутимым кузнецом, я бросил прощальный взгляд на понравившееся мне оружие. Нет, чтобы там кто не говорил, а этот меч непременно станет моим. Он будет моим, и все тут.

* * *

— Да послушай же! — Я в отчаянии взмахнул руками. — Меч — гораздо лучше палицы.

— И что? — безучастно ответил хозяин дома. Вайнд восседал на любимом диване, и наблюдал в окно, как яркое солнце, скатываясь к горизонту, озаряет его сад красивым багрянцем. — Ведь палица — тоже оружие. Или ты хочешь сказать, что не умеешь сражаться этой палкой? — Он кивнул подбородком на зажатое в моей руке оружие.

— Не палкой, а палицей, — сурово поправил я, возбужденно ходя от стены к стене. — И нет — я умею ей сражаться.

— Тогда в чем же дело? — пробубнил он с еще большей неохотой.

— В том, что палица, как оружие, намного слабее меча. И она уступает ему во всем, — снова повторил я ему ту истину, которую собирался вдолбить.

— Уступает? В чем же? — недоверчиво бросил он.

Я прекратил шагать и, остановившись у стола, обернулся лицом к собеседнику.

— Во-первых, палицей трудно нанести смертельную рану, — начал я излагать доводы, оставшиеся в памяти после обучения в страже.

— Это почему? — Недоверие моего слушателя ничуть не уменьшилось.

— Потому что палица так устроена, — просто ответил я. — Ведь для чего ее используют? — спросил его я и сам же ответил: — Для того, чтобы сбить с соперника гонор. Обезоружить, ранить или ошеломить. Но не убить. Да — ей можно нанести сокрушительный удар по башке, и тогда человеку смерть. Но это если удастся хорошо замахнуться. Замахнуться и попасть. В нужное место.

Дабы не быть пустозвоном, я сделал несколько взмахов палицей перед недоверчивым взглядом мага, стараясь не зацепить ни край стола, к которому я находился в опасной близости, ни высокий шкаф, ни комод за моей спиной. Вайнд глядел на мое представление с искренним интересом — вероятно, силился понять, насколько правдиво все сказанное мной.

— Хм, — протянул он после того, как я совершил почти дюжину ударов. — Вроде похоже на то.

— Похоже? Только похоже? — несколько возмутился я.

— Ну хорошо — в этом ты меня убедил. Хочешь еще что-то добавить?

— Хочу, — согласился я, вдохновленный своей первой победой.

— Говори. — Вайнд милостиво кивнул.

— Во-вторых, — продолжил я свои увещевания, — палицей невозможно хорошо отразить удар.

— Почему? — удивился маг.

— Потому что это палица — вот почему, — твердо ответил я. — Ты же не будешь удивляться тому, что, пытаясь поймать рыбу граблями, ты в конце дня можешь остаться совсем без ужина, — привел я ему пример. — Вот так же и палица — она не может больше того, что может.

— Уверен?

— Конечно!

— А показать сможешь? — снова с сомнением бросил Вайнд.

— Хм... Разве что в парном поединке. Ты готов встать, и сразиться со мной? Разумеется, понарошку.

— Сразиться? Чем?

— А хотя бы вот этим. — Я повернулся к комоду и снял с его крышки высокий медный канделябр.

— Во имя всех духов — нет, — сразу ответил он.

Кто бы сомневался. Я так и думал, что он полениться встать с дивана. А может он просто трусил? Хотя с чего?

— Хм, тогда тут я тебе поверю на слово.

Я улыбнулся — моя вторая маленькая победа. Что ж — продолжим.

— Но это еще не все! У палицы есть еще недостатки! — Моя улыбка стала значительно шире.

— Еще? — опять не поверил он.

— Ну да.

— Хм... — Похоже, до моего собеседника начало потихоньку доходить, что так просто я не сдамся.

— Самое главное — палица не в состоянии пробить ни щита, ни доспеха. Да — вооружившись палицей, я смогу защитить тебя от разного мелкого уличного сброда. Но если твой противник будет одет не в кожаные лохмотья, а, хотя бы, в кольчугу....

Вайнд кивнул и снова задумался над моими доводами. Конечно, я умолчал, что хороший щит и доспех являются преградой так же и для меча. Но говорить об этом я не желал — я хотел получить тот черный меч во чтобы то ни стало, а потому был готов на маленький обман.

И маг мне поверил.

— И напоследок, — не удержался я, дабы окончательно его не добить. — Телохранитель с мечом смотрится куда внушительнее, чем телохранитель с палицей. А чем внушительнее слуга, тем значительнее смотрится и хозяин, — выдал я свой самый последний козырь.

Не знаю, какое именно из приведенных мной убеждений больше подействовало, но Вайнд перестал вольготно разлеживаться. Он крепко задумался, машинально пощипывая свой острый щетинистый подбородок.

— То есть ты настаиваешь на том, что...

— Что, как оружие, мне нужен именно меч. И лучше всего тот, что продается у Зика, — выдал я требование быстро и четко.

— И сколько же стоит такое оружие? — спросил меня приятель.

Тут мы подошли к самой сложной части беседы.

— Пять серебряных кварт, — честно признался я.

Услышав стоимость меча, Вайнд скривился, будто надкусил зеленую виноградину.

— Пять серебряных монет? Это — слишком много. Слишком, — безапелляционно ответил он.

— Но если вещь хороша... — попытался возразить я.

Но в этом вопросе скупердяй Вайнд оказался столь же непоколебимым, как тертый ростовщик перед неопытным должником.

— Столько денег ты не получишь. Это исключено, — закончил он тоном, не допускающим возражений.

— Исключено?

— Именно.

— Совсем?

— Совсем.

— Это твой последний ответ? — Я деланно сурово сдвинул брови. Да, Вайнд, мой господин и все такое. Но мой долг, как его слуги, до последнего настаивать на своем — если, конечно, мои желания пойдут на пользу моему нанимателю.

— Да. Это мой последний ответ.

Мы замолчали, так и оставшись каждый при своем. И хотя я мог злиться сколько душе угодно, в душе я понимал решение Вайнда. Да, да — понимал. Ибо иметь хороший меч, это, конечно, важно. Но тратить на него целых пять монет, когда на счету у тебя каждая кварта.... Подумав об этом, я невольно усмехнулся. В этом весь Трилисс: кто-то считает каждую медную монету, а кто-то — серебряную.

М-да...

Деньги, деньги, деньги. Всюду эти деньги, волки бы их пожрали.

— Что же можно придумать? — неуверенно проговорил я в пустоту.

Идеи, идеи. М-да — с этим у меня всегда слабовато. Но это-то понятно — их от меня никогда и не требовалось. Будучи пастухом, я знал, что мне охранять и как это делать, ибо свое ремесло я получил по наследству от отца, а уж он-то рассказал мне про все в подробностях. Будучи стражем, я знал список своих обязательств и перечень средств для их исполнения — бумага "закон о страже" называется. Поймал уличного воришку? Добро отобрал, по ребрам надавал, а вот брать его под арест не нужно. С людьми, обнажившими меч, дело обстоит по-другому: не дошло до крови — не будет и ареста. Кровь пролилась — ну, тут уж не обессудь. А коли все дошло до убийства, то разговор короткий — меч под ребра, и все тары-бары.

А тут... Что делать, и как выкручиваться, когда и хочется, и колется — этого я не знаю.

Мой блуждающий взгляд скользнул за окно, и остановился на пожилом садовнике, пытающемся толкать тяжело груженую тележку.

"Что ж он помощи ни у кого не попросит?" — удивленно подумал я. — "Ах, да — слуг у Вайнда раз-два и обчелся. Да, помощники в усадьбе точно пришлись бы кстати".

И тут у меня осенило.

— Может, мы можем выполнить какое-нибудь задание! — предложил идею я. — А награду за него использовать в качестве оплаты. А? Как тебе мысль? — Я поднял голову и вперился в Вайнда с победоносным видом.

— Задание?

— Ну да. В нашем городе постоянно что-то кому-то нужно.

— Это я знаю, — кивнул головою Вайнд. — Я ведь сам, время от времени, беру такие задания. Но тут, к сожалению, есть некоторые трудности.

— И какие-же?

— За хорошими, прибыльными заданиями, всегда идет охота.

Вот как? А я этого не знал.

— А за простыми, за обычными заданиями? — поинтересовался я.

— А на обычных заданиях ты, мой друг, рискуешь ничего не заработать. Кроме мозолей, разве что. — Он невесело ухмыльнулся. — К тому же, это нужно идти к заказчику, дожидаться, пока он появится на месте. Уточнять условия, обсуждать оплату, договариваться с соперниками, если таковые имеются. Словом — та еще долгая и неблагодарная тролья работа.

"И тут все непросто. Н-да... Волчья отрыжка — что же еще придумать?" — Я не собирался так просто сдаваться.