Стрет и Вайнд. Непохожие

Стрет и Вайнд. Непохожие

* * *

— Стражник Стрет! — Голос моего командира прозвучал настолько громко и властно, что я не мог на него не откликнуться.

— Я, — отозвался я без всякой охоты.

— Ты вступил в стражу нашего славного города Трилисса ровно год назад. Кем ты тогда был? Никем. Что ты мог тогда? Ничего. И чтобы тебя ждало, если б не эта работа? Голод, нищета и презрение местного люда.

Командир продолжал бросать мне в лицо упрек за упреком, не просто обвиняя меня словами, а словно хлеща меня ими по лицу. Никто. Ничего. Никем. Может и так. Может я так бы и остался обычным пастухом, если бы в тот день на Трилисском рынке меня не заприметил один из стражников. Чем же я выделился? А просто вступился за несчастного зеваку и надавал по ребрам местным задирам. Стражнику понравилось, что я выстоял в драке с тремя проходимцами, и в знак одобрения он предложил мне вступить в городскую стражу. Предложил он, не спорю. Но драться-то я тогда уже умел. Да — без стиля. Да — без навыков. Да — кулаками и палкой. Но мог же? Мог. Мог драться, дрался и побеждал. Сам. До вступления в вашу бравую бранную братию.

— Мы научили тебя всему, что знали: о доспехах, об оружии, дисциплине. Твои соратники поддерживали тебя в трудные дни и радовались с тобою в дни твоей радости. Стража стала твоей семьей. Настоящей, истинной семьей. Семьей, которая не бросит, не обманет и не предаст.

Чего? При этих словам мне захотелось распрямиться и бросить в сторону командира ехидный насмешливый взгляд. Но я удержался от этой идеи. Зачем? Стать костью в горле толпы — это дело одно. А вот стать врагом какому-то отдельному человеку, к тому же человеку, имеющему власть — это совсем другое. А командир Айк эту власть имел. Имел — и с удовольствий ею пользовался.

Потому вместо того, чтобы высказать все что я думаю, по поводу происходящего, я просто остался безмолвно стоять в углу казармы, а мой командир и еще два десятка собратьев-стражей продолжали яростно буравить меня глазами. Кто-то — с непониманием. Кто-то — с удивлением, а кто-то, и таких, как я думаю, было больше — с чувством презрения и удовлетворения. Вот он, ужасный враг: найдет, обличен, и сурово наказан.

Враг. Страшный. Я.

Ага — как же.

— И потому, я, Айк Ландон, командир южной стражи, приговариваю тебя, стражник Стрет, к изгнанию из рядов доблестной стражи славного города Трилисса.

О боги, о боги — горе-то какое. Я едва сдержался, чтобы не ухмыльнуться. Столько лет я прожил без вашей помощи — значит, и остальные я тоже без вас проживу.

Наверное, я все-таки чем-то выдал свои чувства, потому как следующая фраза моего командира прозвучала особенно громко.

— Ты покинешь нас прямо сейчас. А в качестве назидания я повелеваю вот что — все твои вещи останутся здесь. Все, до единой — голым мы тебя подобрали, голым ты от нас и уйдешь.

Услышав такое, я внутренне вздрогнул. Да это же, это же... Я сглотнул подступивший к горлу ком. Сволочь. Какая же ты все-таки сволочь, Айк. Ведь из всех моих вещей сейчас на мне лишь легкая рубаха с открытым воротом и длинными рукавами, теплые холщовые штаны и короткие сапоги. Ни денег, ни чего другого полезного больше при мне не имелось. Это было не просто обычное насмехательство. Это был грабеж. Настоящий, бесстыдный и ничем не прикрытый грабеж.

— Итак, после всего услышанного, тебе есть, что сказать нам, Стрет? — насмешливо заявил мне мой командир. Нет — уже больше не командир.

Я поднял голову и бросил на своего гнобителя равнодушный взгляд. Нет, на самом деле в душе у меня завывал ураган. Но дать ему волю вырваться.... Слово за слово — и дело дойдет до ссоры. А там, глядишь, у кого-то и кулаки зачесаться могут. Да — бить меня, конечно же, не по правилам. Но думаю, в этот раз Айк закрыл бы на это свои глаза. Ведь задача Айка — поддерживать порядок среди членов стражи. Только ведь я уже не страж. А значит, можно и не обращать внимания на пару-тройку невесть откуда взявшихся у меня синяков.

Страшно мне не было. А вот обидно и больно — было.

— Мне нечего вам сказать, — с трудом разлепив сухие губы, еле слышно промолвил я.

— Где выход знаешь? Или тебя провести? — ехидно спросил стоящий слева бугай. Ищет повода подраться? Ну, нет — меня уже лишили работы и денег, а своего здоровья я портить вам не дам.

— Знаю. И найду его без лишней помощи, — спокойно ответил я, и в доказательство своих слов начал долгий поход к тяжелой двери. Сделав несколько шагов, я уперся в неподвижную людскую стену из крепких мускулов и воняющих потом кожаных доспехов. Пропустят или не пропустят? Дадут пройти или все же набросятся, чтоб преподать урок?

Пропустили. Бывшие соратники нехотя расступились, и я без проблем продолжил свое бесславное шествие. Я слышал рядом с собой надсадное дыхание, как у кого-то от ненависти заскрипели зубы, как заходили желваки под натянувшейся от неистовой злобы кожей. Слышал, но в голове держал одну только мысль: не бежать. Не бежать, и даже не ускорять шаг, дабы не дать своим гонителям еще одного повода посмеяться надо мной.

Это оказалось сложнее, чем я мог себе представить. Но к счастью, и к моему большому удовольствию, я все же справился.

Когда кованые ворота казармы с грохотом закрылись за моей спиной, я почувствовал одновременно и облегчение, и огорчение. С одной стороны, я еще очень легко отделался. С другой же... С другой стороны — кто я теперь такой? Парень без гроша за душой, без крова, и без каких-либо важных знакомств?

Никто. И что меня ждет впереди? Ничего. В смысле того, что не ждет ничего хорошего.

И с этим нужно срочно что-то делать.

* * *

— Стрет?

Окликнувший голос принадлежал знакомому мне юноше — высокому, смуглому, с темными, зачесанными в хвост волосами. При первом знакомстве с ним больше всего в глаза бросалась его одежда — некий странный наряд, больше похожий на халат, чем на привычное одеяние для прогулок вне дома. И цвет у этой одежды был довольно странный — серый, с какими-то красно-зелеными разводами. Но поговорив с ним некоторое время, люди запоминали его по всего одной особенности — чтобы он не говорил, и чтобы он не делал, всегда создавалось впечатление, что он делает тебе одолжение. Огромное одолжение, величиной не меньше, чем с горного тролля.

— Вайнд? — весело отозвался на приветствие я. — Приветствую известного мага-недоучку!

Это было правдой — окончив трилисскую школу магов-новичков, Вайнд поступил в столичную Боевую Академию. Но проучившись всего полгода, он с треском оттуда вылетел. За что именно его оттуда выгнали — не известно. Но саму историю с выдворением из Академии он сокрыть не смог, а потому в Трилиссе она стала настоящей притчей во языцех. За что многие с него и потешались. В том числе — и я.

— И тебе привет, рыжеголовый. — Вайнд сделал вид, что не расслышал мое высказывание, и тут же сам перешел в атаку. — Как твоя работа стража? Скольких воришек тебе удалось поймать? А скольким грабителям намять бока? А скольких мздоимцев посадить за решетку? Сколько, скажи, а? Сколько?

— А, м-м-м, э-э-э... — Смутившись от нахлынувших горьких чувств, я чуть было не забыл о заготовленной речи. — Слушай, Вайнд. Тут такое дело. Меня, это, выперли из стражей. — Взяв себя в руки, я все-таки повел разговор в нужную сторону.

— О как? И за что же, позволь меня спросить? Ты что, мой друг, где-то проворовался?

От такого предположения я чуть было не задохнулся.

— Я? Проворовался? Да никогда?

— Да? Может ты привел девку для утех в казарму, и кто-то вас там застукал? — продолжал излагать свои мысли он, глядя на меня сверху вниз с довольно гадкой ухмылкой на узком лице.

— Девку в казарму? Я что, совсем слабоумный, что ли?

— Оскорбил начальника?

— Нет.

— Избил сослуживца?

— Нет.

— Избил... начальника? — Темноволосый сделал последнюю попытку догадаться о сути дела.

— Нет, нет и нет, — с холодной усмешкой отозвался я.

— Так-так-так. Это становится интересно. И чего же ты хочешь от меня? Он взглянул на меня уже с любопытством. — Ты хочешь, чтобы я помог тебе вернуться в ряды нашей доблестной стражи? Да, у моей семьи все есть немного влияния. Но — не настолько. Увы, не настолько.

— Нет. Этого я уж точно не хочу. — Я с презрением сплюнул на землю. — Мне просто нужен твой толковый совет.

— Совет?

— Ага. Совет о том, что же мне делать дальше.

— Ты о поиске работы?

— Да.

— Честной работы?

— Ну да.

— Честной работы здесь, в Трилиссе? — уточнил темноволосый.

— Угу.

— Хм. — Он на миг призадумался. — А кстати — с чего это мне тебе помогать? — Вайнд окатил меня знакомым покровительственным взглядом. О боги, когда и где он этому научился? Смотрит на меня, как баронский жирный кот на тощую крестьянскую мышь, хотя он старше меня всего лишь на несколько лет.

— Потому что... Потому что... — Я лихорадочно принялся придумывать объяснение. — Потому что, если у меня ничего не выйдет, я стану бессовестным грабителем. А поскольку я знаю, где ты покупаешь свое отнюдь недешевое вино, — я махнул рукой в сторону винного магазинчика за моей спиной, — у меня не останется выбора, как подкараулить тебя одной темной-темной ночью и.... — Я сделал рукой жест, словно бы срезая с пояса чужой кошелек. — Чик-чик. Ясно?

Понятное дело, что Вайнда я грабить не собирался. Но ради своей цели я был готов на маленький обман.

И его оказалось достаточно.

— Ладно-ладно — уговорил, — быстро согласился он. — Будет тебе с меня, так и быть, совет.

— Вот и хорошо, — победоносно ухмыльнулся я.

— Только выпивку ко мне будешь нести ты, — тут же добавил он.

— Эй, мы так не договаривались, — искренне возмутился я. И в самом деле, я что, носильщик, что ли?

— Тебе нужен совет? Нужен. Так что принимай мои условия или проваливай подальше.

Я не нашелся, что возразить и нехотя согласился.

* * *

Фамильная усадьба семьи Вайнда, как всегда, родила во мне чувства неприкрытой зависти — высокая каменная стена опоясывала двор, в котором находился сад далеко не маленького размера. А дом... Не просто дом, а целый двухэтажный особняк. И все это — для проживания только одного человека — Вайнда. Эх, мне бы такой. Хотя при более тщательном осмотре можно было с легкостью рассмотреть, что это вся эта роскошь находится в увядании: шипы на воротах частично проржавели, сам сад кое-где заполонили сорняки, красивый фонтан работал с перебоями, а краска на доме местами облупилась, бесстыже оголяя гостям почерневшую от времени древесину. Но все же, все же — будь у меня такие роскоши, я был бы благодарен и за это.

У дома нас встретили две молоденькие прислужницы. Вайнд отдал распоряжение, и девушки забрали мои покупки. Затем хозяин дома отвел меня на второй этаж, в огромную гостиную, куда вскоре доставили купленное вино.

Получив кувшин, Вайнд бесцеремонно плюхнулся на длинный зеленый диван, давая мне знак располагаться, где мне удобно. Недолго думая, я плюхнулся в мягкое велюровое кресло, что располагалось у самых дверей, и, откупорив свой кувшин, принялся медленно посасывать сладостный напиток.

Вино оказалось крепким и сладким, и быстро захмелев, я стал бессмысленно пялиться в открытую дверь балкона, напрочь забыл, зачем, собственно, пришел. Хотя, что тут удивительного? На плату городского стражника я мог себе позволить лишь эль, брагу или пиво. Слабенькие напитки. Да и вкус у них всегда оставлял желать лучшего. Не то, что это вино — сладкое и манящие, как поцелуи прекрасной девы.

— Ну? — Слегка захмелевший голос Вайнда вернул меня с грез в неприглядную обыденность. — Что там у тебя приключилось?

Эх... Рассказывать о произошедшем мне не хотелось, но деваться мне было некуда.

— Вайнд, ты веришь в людскую честность? — спросил я весьма захмелевшим голосом.

— Я? С чего бы? — даже не удивившись, ответил он.

— А в людскую порядочность?

— Хм...

— А в справедливость?

— Ого, сколько умных слов тебе известно, — рассмеялся хозяин дома, продолжая рассматривать свой кувшин. — Лучше скажи, к чему это ты клонишь?

— Вот! — протянул я довольным тоном. — Ты не веришь. Я не верю. Никто не верит. — Я ухмыльнулся и сделал еще глоток. — А вот те, кто писали законы Трилисса — верили. А теперь скажи — как мне, городскому стражу, защищать то, во что никто сейчас не верит? Наводить порядок среди тех, кому этот порядок не нужен? Настаивать на исполнении закона там, где про этот закон и слышать не хотят? Быть образцом честности там, где эту самую честность ни в грош не ставят?

Выдав столь длинную тираду, я умолк и прильнул к кувшину, давая время собеседнику обдумать услышанное.

Но Вайнд не стал утруждать себя излишними разбирательствами.

— Ты можешь проще все объяснить?

Что ж, можно и объяснить.

— Хорошо, — немного подумав, ответил я. — Давай так. Допустим я — страж. Так?

— Угу, — совершенно не заинтересованным тоном поддакнул он.

— В чем состоит моя забота? Ловить и наказывать базарных воришек. Так?

— Угу.

— Ловить и наказывать уличных грабителей, покушающихся на чужую жизнь или же кошелек. Так?

— Угу.

— Ловить и наказывать ночных воров, пытающихся обобрать дома порядочных граждан. Так?

— Ну, так.

— Следить за порядком на улицах города, пресекать поножовщину, улаживать споры...

— Все верно.

— И помогать сборщику податей собирать налоги.

— Да, все так. И что не так? — снова спросил он совершенно равнодушно.

Что не так? Я хмыкнул и уставился в открытое окно, в котором по небу проносились легкие беспечные облака.

— Да все так. Но только на бумаге. Да, мы ловили мелких базарных воришек. Но начальнику патруля часто выгоднее отпустить мальца, чем волочь его за решетку. За определенную плату, конечно.

— Хм...

— Да, наши патрули задерживали воров и грабителей, как того и требовал наш закон. Но...

— Их тоже отпускали восвояси? — быстро понял он, к чему я клоню.

— Не всех и не всегда, — вынуждено признался я. — Но иногда — да, если лапа начальника патруля оказалась хорошо позолочена.

— Хм...

— Так же мы часто помогали сборщику податей. Достаточно часто, чтобы заметить, что иногда, в некоторых случаях, он предпочитал уединяться со своими клиентами, чтобы потом, после этих переговоров, сумма означенной подати оказалось значительно... приуменьшенной.

— Вот как...

— Ага. И все это опять же, с разрешения командира сопровождающего патруля. Так вот ответь мне — кому нужно исполнение закона, когда сам закон никому не нужен? — Я оторвался от созерцания небо и пытливо взглянул на Вайнда. Тот быстро ответ от меня свой взгляд и снова сосредоточил его на кувшине.

— И ты решил, что быть стражем, это бессмысленно, позорно и глупо, да? И потому ты от них ушел?

Услыхав такое умозаключение, я поперхнулся, и с печалью уставился на несколько новых пятен на и так не особо чистой рубахе.

— Уйти? Из стражей? Из-за такого? Нет. — Я покачал головою. — Да, я разочаровался в законах и в стаже. Да, у меня появилось много вопросов. Но я ушел не поэтому.

— А почему? — На этот раз в голосе Вайнда действительно сквозила неприкрытая заинтересованность.

— Я просто, просто...Хм... — Я замолчал, понимая, что то, что я учудил, было далеко не самым умным поступком. — Просто, когда мы с ребятами праздновали годовщину моего вступления в стражи, я сильно напился и.... — Закончить я не решился.

— И? — поощрительно протянул хозяин дома, вынуждая меня сознаться.

— Ну, я высказал то, что у меня накипело в душе.

— Что накипело? А именно? — Вайнд видимо жаждал узнать подробности.

— То, что все взятки достаются только командирам патрулей, — Я, наконец, сознался. — Это ж такая несправедливость! Ведь мы тоже, это... участники. И мы тоже хотим свою долю... награды. Потому как у нас так же есть свои... надобности, и лишние деньги нам не помешают. Ведь, если дело вскроется, то станут наказывать всех. Всех, без разбору — и начальника, и подчиненного. А мзду получает только один начальник.

— Так и сказал?

— Так, или как-то так.

Внезапно я заметил, как глаза Вайнда расширились и стали размером с блюдца.

— Ну, Стрет... Ну ты даешь! — со смехом воскликнул он. Я думал отзубоскалившись, Вайнд быстренько успокоится. Но — не тут-то было — с каждой новой порцией вырвавшегося смеха, хохот юноши делался все громогласнее и громогласнее. Через какое-то время Вайнд уже не просто смеялся, а заливался хохотом, отчаянно держась за живот и неистово качаясь вдоль длинного дивана. Выдержка, холодность, и даже кувшин с вином — все на время было забыто.

Вволю обхохотавшись, хозяин дома взял себя в руки.

— Ты... сказал... такое? — со смехом промолвил юноша, вытирая рукавами взмокшие от смеха глаза.

— Ну, сказал, — ответил я жутко сконфуженный.

— Сказал прямо при всех?

— Да, при всех.

— И даже не подумал в могущих возникнуть последствиях?

— Я же говорю — я тогда много выпил. А кто во хмелю, о последствиях не размышляет.

Вайнд снова хохотнул, но на этот раз все же сумел сдержаться.

— Хорошо. А теперь о главном. Получается, дело тут не в эфемерной честности и жажде всеобщей справедливости? Ты просто захотел получить кусок своего пирога? Так?

— Как-то так. — Сказанное им прозвучало обидно, но, в общем-то — совершенно верно. Какой смысл искать честности и справедливости в мире, где они ничего не стоят? А вот кусок пирога, пышный и румяный, это всегда кусок пирога. Особенно, если твой желудок пуст, как пересохший колодец.

— И что же ты хочешь от меня, рыжеголовый? — снова спросил меня бывший маг. На этот раз — уже без тени смеха.

— Я все так же хочу твоего совета: что мне делать? Где себя искать?

Я вопросительно взглянул на своего приятеля. Ну как приятеля? Когда-то Вайнд подал прошение в стражу, чтобы та сопровождала его в одном щекотливом деле. Вот тогда-то я с ним и познакомился. Потом мы случайно наталкивались друг на друга в городе, а встретившись, говорили о том, о сем. И все.

Да, признаюсь — этого недостаточно для завязывания крепкой дружбы. Но в то время я не искал знакомств вне стражи — разве я мог тогда подумать, что все может так закончиться? Вот потому-то, кроме Вайнда, мне не к кому было податься.

— Гляди — я крепкий. Я сильный. Я умею махать мечом. И мне всего восемнадцать, — принялся я перечислять свои достоинства. — Скажи-ка, Вайнд — что мне делать дальше? Пойти в наемники? Стать вышибалой в каком-то трактире? Или зарабатывать на хлеб кулачными боями? Честно говоря, больше всего мне нравиться мысль стать охранником у какого-нибудь купца. Но кто же меня возьмет, человека без роду и имени? — добавил я уныло.

— То есть в свою деревню тебе возвращаться не хочется? — едко заметил парень.

— В Коржу? Да ты что? После того что я здесь увидел, быть обычным деревенским пастухом я больше не хочу, — честно признался я.

— Понимаю, — темноволосый кивнул и вновь присосался к кувшину, обдумывая мои варианты.

Мне оставалось только сидеть и ждать.

* * *

Молчал Вайнд довольно долго, а потому я начал немного беспокоиться.

Но мое волнение оказалось напрасным.

— Слушай, рыжий. — Услышав громкий голос приятеля, я невольно вздрогнул. — Я вот тут думал, думал...

— И? — с надеждой промолвил я.

— И ничего не придумал. — Вайнд печально покачал головой. — Мне нечего тебе посоветовать, потому как ни с чем из перечисленного тобой я, как ты понимаешь, дел не имел. И порекомендовать мне тебя тоже некому. Охранники нужны многим богатым семьям, это так. Но — ни кто попало.

Увы — это я понимал.

— То есть, тебе нечего мне посоветовать? — с грустью отметил я.

— Посоветовать — нечего, — четко ответил он.

— Благодарю и на этом. — Эх, а я уже начал было надеяться.

— Но! — Вайнд резким движением отодвинул от себя кувшин и решительно опустил ноги с дивана на пол. — Но я могу предложить тебе работу.

— Предложишь мне работать? А на кого?

— На меня.

Ого! Вот этого я никак не ожидал.

— На тебя?

— Верно.

— А кем?

— Думаю, поваром. Или конюшим. Или чистильщиком каминов, — небрежно ответил он. Но увидев недоумение на моем лице, он заговорил серьезно: — Кем-кем? Телохранителем, разумеется. Кем же еще можно взять бывшего стража порядка?

Я принялся лихорадочно обдумывать его предложение.

— То есть предлагаешь мне стать твоим телохранителем? — еще раз озвучил я услышанное.

— Все верно, — подтвердил он свое предложение.

— И охранять тебя?

— Да.

— Но от кого мне нужно будет тебя защищать? — задал я вполне резонный вопрос.

На что и получил разумный ответ.

— Вот тебе, рыжий, моя история. — Вайнд принял задумчивую позу, положив голову на ладони. — Умирая, отец оставил мне в наследство некоторую сумму. Сумма оказалась достаточно скромная — ее должно было хватить на обучение в Боевой Академии Магов, не больше. Расчет был на то, что, окончив Академию, я получил бы хорошую работу, а с ней и приличный доход. Но, как ты видишь, задуманное не получилось. — Вайнд с грустью развел руками. Или мне только показалось, что с грустью? — Выходит, хорошим магом мне уже не стать. А деньги на жизнь мне зарабатывать надо.

— Но как же твое не потраченное наследство, — мигом напомнил я.

— Ха! — Он невесело хмыкнул. — А ты знаешь, что я женат? — спросил он вдруг меня.

— Ты? Женат? Нет, не знаю. Ты ж не говорил мне об этом, — сразу ответил я.

— Не говорил? Угу, разумно. Что ж, смотри. — Он расцепил руки, закатал левый рукав, и показал мне брачное тату на своем запястье. — Вот. Теперь ты это знаешь.

Я в ответ лишь кивнул. Да, неожиданно. Но и не так, что б из ряда вон.

— Так вот, возвращаясь к моей истории. Самому бы наследства мне хватило надолго. Но супруга — это статус. А статус — это траты... — Причем тут "статус" к "тратам", этого я, откровенно, не понял. Но просто слово "траты" мне было весьма знакомо. — Словом — остаток наследства уже пропал, как снег на солнце, и теперь супруга хочет, чтоб я начал сколачивать новое состояние.

— То есть она хочет, дабы ты нашел работу?

— Именно так. — Он согласно кивнул.

Я недоуменно почесал затылок.

— А... кем?

— Кем? Конечно, магом, — без колебаний ответил он.

— Как же ты будешь трудиться магом, если тебя выпхали из Боевой Академии? — напомнил я ему обо всем известном факте.

— Тебя смущает то, могу ли я магичить, не получивши должных подтверждающих бумаг?

— Ну... да, — подтвердил свое сомнение я.

Вайнд взглянул на меня задумчиво.

— Отсутствие бумаг — это, конечно, проблема. Но с помощью денег ее можно легко обойти. Ведь в городе Трилиссе все хотят иметь свой кусок горячего пирога.

Я понимающе кивнул — что это значит, мне объяснять не нужно.

— Что до самого колдовства, то в магии главное знание двух вещей: знание сути творимого волшебства и знание заклинаний. Понимаешь меня?

— Пока нет, но ты продолжай. Я не глупец — ух что-то я точно понять смогу, — бодро заверил я.

— Так вот. Сущность магии я постиг, когда меня отдали в трилисскую Школу Семи Лепестков, где учителя-маги выяснили, что проснувшийся во мне дар есть суть магия духа. Год привыкания, год познания, год простейших магических тренировок, и вот я уже знаю, на что именно я способен.

— И на что ты способен? — с живым интересом осведомился я.

— Я могу.... Хм, как же это тебе объяснить. — Он на мгновенье запнулся. — Я могу влиять на характер людей, и оттого на то, на что этот характер влияет.

— То есть? — Я понял, что пока ничего не понял.

— Если по-простому, то в теории я могу сильного сделать слабым, смелого сделать трусом, а гордого — истинным скромнягой. И все такое прочее.

— Так, понимаю, — живо отметил я.

— Проучившись полгода в Боевой Академии, я ознакомился с несколькими важными боевыми заклинаниями, а два из них я выучил назубок.

— И что за заклинания ты освоил? — Мои глаза заблестели в ожидании ответа.

Но, увы — ответ Вайнда меня разочаровал.

— Превращение смелого в труса, а труса — в смельчака, — гордо ответил маг.

— И все? — разочарованно протянул я. Всего лишь два заклинание, да и те какие-то... никакие.

Видимо мое расстройство было написано у меня на лице, поскольку маг тут же принялся меня вразумлять.

— Поверь мне: два заклинания — это уже немало. Особенно, если ты сумеешь применять их в нужных обстоятельствах.

Немного подумав, я все же решил не спешить расстраиваться. В самом деле — не мне решать, важные или не важные эти заклинание. Если Вайнд говорит это хорошие заклинания — так тому и быть. Ибо кто я такой, чтобы спорить с магом? Я ведь просто обычный стражник. К тому же еще и бывший.

— Получается, что суть магии мне ясна, и сильные заклинание мне известны. С этим найти работу в городе Трилиссе легко. Но остается одна... проблема, — с некоторым сожаленьем добавил он.

— И что это за проблема такая? — многозначительно протянул я, дабы не выдать свою непонятливость

— Мои заклинания накладываются не споро. И в тот момент, когда я магичу, за меня заступиться некому. А посему мне нужен человек. Телохранитель. Никто не застрахован от удара ножом под ребра. Даже маг. И удара не только со стороны разбойников и грабителей, а и со стороны своего заказчика тоже.

— Теперь понимаю, — уже более осмысленно отозвался я. Чего не понять-то? Это Трилисс, ребята.

У меня оставался еще один вопрос.

— А почему я? — с нескрываемым интересом спросил я у Вайнда. — Почему ты выбрал в телохранители именно меня? Прости, но я сомневаюсь, что мысль о защите собственного тела пришла тебе в голову только сегодня. Как я понимаю, ты уже опробовал нескольких кандидатов, но все-таки решил остановиться на мне. Спрашивается, почему?

— На это имеется несколько причин. — Вайнд прищурился и лениво откинулся на спинку дивана. Не хочет говорить? Но я от него не отстану.

Я вперил в приятеля пристальный взгляд — пусть он поймет, что на этот раз молчанием он не отделается.

— У тебя есть нужные мне умения, — наконец отозвался он.

Я продолжал молчать, давая понять, что этого мне недостаточно.

— А еще я знаю, что ты не трус.

Угу, согласен. Но этого все же мало.

— Ты — не жадный.

Можно сказать и так. Да, я готов бороться за свой кусок пирога. Но — не любыми средствами.

— Ты не простак. Но ты и не настолько умен, чтобы захотеть читать мне нотации, что я могу делать, а чего делать я не должен. Этого я до жути не люблю.

Верно. Сколько богов, столько и стезей человеческой жизни. И каждый из нас волен выбрать себе ту, что по нраву его душе.

— Ты — не глупый. Но вместе с тем — не настолько умный, чтоб захотеть меня обмануть.

О, как завернул. Это похоже на оскорбленье. Сделаю вид, что не заметил и снова продолжу слушать.

— И ты не настолько талантливый, чтобы, захотев обмануть меня, ты мог воплотить сию идею в жизнь.

Сказано истинно в его стиле. Вот же самодовольный и надменный засранец.

— Что ж — думаю, этих причин тебе будет достаточно?

Дольше тянуть не следовало, ибо за издевательствами вполне могли последовать и неприкрытые оскорбления.

— Этого достаточно, — легко согласился я. — Осталось уточнить лишь маленький вопросик. — Мой взгляд мигом стал затискивающимся, как у голодного уличного пса.

— Это какой же? — Вайнд подозрительно прищурился.

— Вопрос мой оплаты, — уточнил я самым елейным голосом.

— Многого я не дам. — Вайнд сразу схватил быка за рога. — На первое время у тебя будет только крыша над головой и еда в желудке.

— Этого мало... — недовольно заметил я. Крыша и еда? За охрану тела?

— Но это все равно больше, чем ты имеешь сейчас. И может быть больше, чем ты получишь вообще. — И снова на лице растянулась противная покровительственная улыбка

Что ж, обидно. Но, волк раздери, и честно.

— Хорошо. Я весь твой, — согласился я. Не лучшая сделка — этого не отнять. Но на первое время — подходит.

— Вот и отлично. — Мой наниматель вновь потянулся за кувшином с вином. — Начинать можешь с завтрашнего дня. Нацепи свое оружие и приходи ко мне после завтрака.

* * *

Первый день на службе принес мне и первые трудности.

Завтрак нам подали в уже привычную мне гостиную: в мисках пыхал паром гуляш, манила ароматом квашенная капуста и соблазняла цветом яркая морковка. Плотно набив живот, я встал, чтобы пошире открыть окно и впустить в широкую комнату еще больше света.

И тут Вайнд заметил, что я пришел к нему без меча.

— А где твое оружие? — спросил он с некоторым удивлением в голосе.

При этих словах радость от наполненного желудка стремительно покатилась вниз.

— Тут такое дело, — заговорил я, стараясь не дать своему голосу дрогнуть. — Меня выгнали из стражей в чем мать родила. Нет, не голым, — спешно добавил я. — Просто мне не дали ничего с собой унести — только то, что было на мне. — Я обвел свободной рукой мое богатство — рубаху, штаны и обувь.

Услышав об этом, маг недоверчиво склонил голову на бок.

— Что, ничего? — переспросил меня он.

— Ничего.

— Совсем ничего?

— Совсем. — Я уныло пожал плечами.

— Вот же ж звери, — выдал свое мнение он. — Хотя теперь меня больше не смущает мысль, что уж слишком легко ты от них отделался.

— И не говори, — согласился я охотно.

— А с другой стороны — зачем мне телохранитель без оружия?

— Эм-м— м. — А вот об этом я и не подумал.

— Ага, — неопределенно ответил мой наниматель. И — глубоко задумался.

Вайнд пытался осмыслить этот финт судьбы. Постепенно выражение его лица сменилось с удивленного на озабоченное, а затем и вовсе на пренебрежительное. Я его понимал — он нанял охранником человека, которого пройдется не только кормить и поить, но и искать ему оружие. Хорошая сделка, нечего сказать.

Но видимо пользы от моей персоны было все-таки больше, чем издержек от оной, ибо Вайнд все же сменил свой гнев на милость.

— Хорошо. После полдня мы пойдем на трилисский рынок — может, там мы найдем тебе что-то подходящее.

— А что мы будем делать до того? — тут же поинтересовался я.

— Ты — трезветь. А я — напиваться, — с кислой миной ответил он.

Спорить с ним я не стал. Теперь он — мой господин, и ему виднее.

Как он и сказал, после полдня мы вместе пошли на рынок.

Подойдя к первому попавшемуся прилавку с оружием, я ненадолго забыл и о себе, и о Вайнде, и обо всем на свете. Чего там только не было? Слева, поближе к покупателям, лежали кастеты, кожи и кортики. Чуть подальше — короткие одноручные мечи и небольшие топорики. Ближе к продавцу лежали хищные полуторники и топоры побольше. А сзади, на стенде, висели огромные двуручные мечи и боевые топоры, копья, клевцы, алебарды и бердыши.

Что и говорить, что я стоял и глядел на все, как голодный кот на хозяйскую колбасу. Да — будучи стражником, я был обладателем прямого короткого меча — лучшим вариантом того, что могло понадобиться в битве на узких уличках. Но наши мечи ковались из самых простеньких заготовок и качеством стали не отличались. А здесь же.... Здесь все дышало мощью. Это как разница между пламенем печи и пламенем кузнечного горна. По сути — и там и там самое обычное пламя. Но на первом готовятся обычная еда. А на втором — и чудо из огня и металла.

Из блаженного состояния меня вывел громкий зычный окрик.

— Греет душу, а?

Оглянувшись, я увидел высокого широкоплечего человека с гладко выбритой головой, усеянной множеством мелких шрамов и ожогов. Купец? Какое там — передо мной стоял кузнец — мастер, изготовивший эти прекрасные мужские игрушки.

— Так тебе нравится? — снова оглушил он меня своим вопросом.

— Красиво, — выдал я более честный ответ. — Выглядит все красиво. Красиво и... мощно. А на счет нравится... Если бы я лучше во всем этом разбирался, то я мог бы ответить по существу.

— Что, никогда не носил такое? — попробовал догадаться тот.

— Носил. Но то, что у меня имелось, не идет с этим ни в какое сравнение.

— И что же это было? — поинтересовался он.

— Меч стража, — с неохотой признался я.

— Прямой, короткий, сделанный из дешевой тяжелой и мягкой стали? — Кузнец емко охарактеризовал мое старое оружие. — Ни шита им не пробить, ни хорошего доспеха. Годится лишь на то, чтобы отпугивать дремучую уличную мразь.

Обидно, но верно — иначе и не скажешь.

— Меня зовут Зик, малыш. Скажи — что привело тебя в мой очаг? — Других посетителей рядом не было, а потому хозяин лавки милостиво решил поболтать со мной, как со своим потенциальным клиентом.

— Да мне бы меч, — сдавленно выдавил я, рассматривая хищных коротких красавцев.

— Одноручный или полуторный? — мигом оживился кузнец.

— Одноручный.

— Для чего? Я имею ввиду — для какой работы он тебе понадобился? Спрашиваю не любопытства ради, а чтобы пособить тебе в выборе оного.

— Я буду трудиться в качестве телохранителя, — не стал таиться я. Работа-то законная, все чин по чину.

— Метал темный или светлый? — продолжал пытать меня кузнец.

— Лучше темный.

— Клинок узкий или широкий?

— Широкий.

— Прямой или изогнутый?

— Я больше привык к прямому.

— Понятно. Заточка обоюдная или односторонняя?

— Лучше обоюдная

— Наличие гарды?

— Обязательно.

Занянчив с описанием, я с вожделением уставился на длинный ряд коротких мечей, предвкушая встречу со своим будущим оружием.

— Что ж, учитывая твои пожелания, твое телосложение и длину твоей руки, я могу посоветовать тебе вот этих трех красавцев. — Он указал могучим пальцем на три самых дальних от нас меча. — Бери и пользуй. Ну, чего стоишь? Держи и испытывай, какой из них тебе больше сподручен.

Я взял первый из предложенных Зиком мечей, стал в позу для боя, напряг кисть и сделал несколько быстрых и легких ударов. Ощущения от взмахов мне не понравились. Помотав головой, я вернул оружие на его место.

— Бывает. Тогда попробуй этот. — Зик протянул мне следующий образец.

Взяв второй меч, я снова встал в позу и сделал несколько новых пробных взмахов. Нет, снова чуток не то.

— Не твое?

— Нет, не мое.

— Хорошо. Давай бери третий.

Взяв в руку третий клинок, я сделал резкое движение кистью. Затем еще и еще. На этот раз ощущения мне понравились. Я поменял стойку и сделал несколько выпадов, задействуя кисть и локоть. Меч не выскальзывал из ладони и сидел в ней, словно влитой. Он не казался ни чересчур легким и не чересчур тяжелым. Может он оказался несколько длиннее, чем следовало, но как по мне, это было скорее его достоинство, чем недостаток.

Дабы разрешить все оставшиеся сомнения, я поменял стойку снова и на этот раз рубанул с плеча. Ударил внезапно, резко, хлестко. И меч пошел за мной, словно послушная лошадь за поводьями.

Вот оно, мое оружие — тут двух мнений быть не могло.

Оставался вопрос цены.

— Сколько он стоит? — спросил я, постаравшись нацепить на себя морду поскучнее.

— Пять серебряных кварт, — тут же огласил мне цену кузнец.

— Волчье семя! Дорого, — сообщил я ему очевидное. Еще бы — в бытность стражем я получал всего полторы серебряные монеты. А он хочет целых пять.

— Дорого, потому что вещь хорошая, — с усмешкой заверил лысоголовый. — В Трилиссе доспехи и оружие продают либо купцы, либо кузнецы. Случись что с оружием, купленным у купца, так с того взятки гладки — что купил, то и продаю. А кузнецу отвечать по всей строгости пройдется: сам ковал, сам продал, самому и ответ держать. И потому вещи, что лежат у нас, хоть и стоят дороже, но их надежность будет куда как выше. — Широкоплечий верзила с чувством похлопал меня по плечу. — Этим оружием ты будешь на жизнь себе зарабатывать. Будешь защищать себя, а если придется, то и своих друзей. Так что не стоит скупиться, ты уж мне поверь.

Я-то верил. И очень хотел купить понравившийся мне клинок. Но вот мой кошелек имел другое мнение. В нем лежала всего одна серебряная кварта, выделенная от щедрот господином Вайндом. Одна серебряная монета, да. И на нее я мог купить всего лишь...

— Дайте мне вон ту палицу. — Я указал рукой на несколько темных палок, небрежной кучей лежачих в самом дальнем углу. Ни слова ни говоря Зик развернулся к указанной куче и порывшись в ней, вытащил на свет цельную металлическую дубину широким шишаком наверху.

— Думаю, эта будет тебе в самый раз. — Стараясь не показывать нахлынувшего на меня смущенья, я сделал несколько пробных выпадов. Да — оружие сидело в руке довольно-таки неплохо. Но палица это, увы, далеко не меч. И бой с ней нужно вести по-другому, и удовольствия от ее владения тоже совсем не то. Палица, это как заморенная голодом девушка. Вроде все-то же — две руки, две ноги, две сиськи. Но чего-то не хватает. И чего-то не мелкого, а очень даже значительного.

Расплатившись с невозмутимым кузнецом, я бросил прощальный взгляд на понравившееся мне оружие. Нет, чтобы там кто не говорил, а этот меч непременно станет моим. Он будет моим, и все тут.

* * *

— Да послушай же! — Я в отчаянии взмахнул руками. — Меч — гораздо лучше палицы.

— И что? — безучастно ответил хозяин дома. Вайнд восседал на любимом диване, и наблюдал в окно, как яркое солнце, скатываясь к горизонту, озаряет его сад красивым багрянцем. — Ведь палица — тоже оружие. Или ты хочешь сказать, что не умеешь сражаться этой палкой? — Он кивнул подбородком на зажатое в моей руке оружие.

— Не палкой, а палицей, — сурово поправил я, возбужденно ходя от стены к стене. — И нет — я умею ей сражаться.

— Тогда в чем же дело? — пробубнил он с еще большей неохотой.

— В том, что палица, как оружие, намного слабее меча. И она уступает ему во всем, — снова повторил я ему ту истину, которую собирался вдолбить.

— Уступает? В чем же? — недоверчиво бросил он.

Я прекратил шагать и, остановившись у стола, обернулся лицом к собеседнику.

— Во-первых, палицей трудно нанести смертельную рану, — начал я излагать доводы, оставшиеся в памяти после обучения в страже.

— Это почему? — Недоверие моего слушателя ничуть не уменьшилось.

— Потому что палица так устроена, — просто ответил я. — Ведь для чего ее используют? — спросил его я и сам же ответил: — Для того, чтобы сбить с соперника гонор. Обезоружить, ранить или ошеломить. Но не убить. Да — ей можно нанести сокрушительный удар по башке, и тогда человеку смерть. Но это если удастся хорошо замахнуться. Замахнуться и попасть. В нужное место.

Дабы не быть пустозвоном, я сделал несколько взмахов палицей перед недоверчивым взглядом мага, стараясь не зацепить ни край стола, к которому я находился в опасной близости, ни высокий шкаф, ни комод за моей спиной. Вайнд глядел на мое представление с искренним интересом — вероятно, силился понять, насколько правдиво все сказанное мной.

— Хм, — протянул он после того, как я совершил почти дюжину ударов. — Вроде похоже на то.

— Похоже? Только похоже? — несколько возмутился я.

— Ну хорошо — в этом ты меня убедил. Хочешь еще что-то добавить?

— Хочу, — согласился я, вдохновленный своей первой победой.

— Говори. — Вайнд милостиво кивнул.

— Во-вторых, — продолжил я свои увещевания, — палицей невозможно хорошо отразить удар.

— Почему? — удивился маг.

— Потому что это палица — вот почему, — твердо ответил я. — Ты же не будешь удивляться тому, что, пытаясь поймать рыбу граблями, ты в конце дня можешь остаться совсем без ужина, — привел я ему пример. — Вот так же и палица — она не может больше того, что может.

— Уверен?

— Конечно!

— А показать сможешь? — снова с сомнением бросил Вайнд.

— Хм... Разве что в парном поединке. Ты готов встать, и сразиться со мной? Разумеется, понарошку.

— Сразиться? Чем?

— А хотя бы вот этим. — Я повернулся к комоду и снял с его крышки высокий медный канделябр.

— Во имя всех духов — нет, — сразу ответил он.

Кто бы сомневался. Я так и думал, что он полениться встать с дивана. А может он просто трусил? Хотя с чего?

— Хм, тогда тут я тебе поверю на слово.

Я улыбнулся — моя вторая маленькая победа. Что ж — продолжим.

— Но это еще не все! У палицы есть еще недостатки! — Моя улыбка стала значительно шире.

— Еще? — опять не поверил он.

— Ну да.

— Хм... — Похоже, до моего собеседника начало потихоньку доходить, что так просто я не сдамся.

— Самое главное — палица не в состоянии пробить ни щита, ни доспеха. Да — вооружившись палицей, я смогу защитить тебя от разного мелкого уличного сброда. Но если твой противник будет одет не в кожаные лохмотья, а, хотя бы, в кольчугу....

Вайнд кивнул и снова задумался над моими доводами. Конечно, я умолчал, что хороший щит и доспех являются преградой так же и для меча. Но говорить об этом я не желал — я хотел получить тот черный меч во чтобы то ни стало, а потому был готов на маленький обман.

И маг мне поверил.

— И напоследок, — не удержался я, дабы окончательно его не добить. — Телохранитель с мечом смотрится куда внушительнее, чем телохранитель с палицей. А чем внушительнее слуга, тем значительнее смотрится и хозяин, — выдал я свой самый последний козырь.

Не знаю, какое именно из приведенных мной убеждений больше подействовало, но Вайнд перестал вольготно разлеживаться. Он крепко задумался, машинально пощипывая свой острый щетинистый подбородок.

— То есть ты настаиваешь на том, что...

— Что, как оружие, мне нужен именно меч. И лучше всего тот, что продается у Зика, — выдал я требование быстро и четко.

— И сколько же стоит такое оружие? — спросил меня приятель.

Тут мы подошли к самой сложной части беседы.

— Пять серебряных кварт, — честно признался я.

Услышав стоимость меча, Вайнд скривился, будто надкусил зеленую виноградину.

— Пять серебряных монет? Это — слишком много. Слишком, — безапелляционно ответил он.

— Но если вещь хороша... — попытался возразить я.

Но в этом вопросе скупердяй Вайнд оказался столь же непоколебимым, как тертый ростовщик перед неопытным должником.

— Столько денег ты не получишь. Это исключено, — закончил он тоном, не допускающим возражений.

— Исключено?

— Именно.

— Совсем?

— Совсем.

— Это твой последний ответ? — Я деланно сурово сдвинул брови. Да, Вайнд, мой господин и все такое. Но мой долг, как его слуги, до последнего настаивать на своем — если, конечно, мои желания пойдут на пользу моему нанимателю.

— Да. Это мой последний ответ.

Мы замолчали, так и оставшись каждый при своем. И хотя я мог злиться сколько душе угодно, в душе я понимал решение Вайнда. Да, да — понимал. Ибо иметь хороший меч, это, конечно, важно. Но тратить на него целых пять монет, когда на счету у тебя каждая кварта.... Подумав об этом, я невольно усмехнулся. В этом весь Трилисс: кто-то считает каждую медную монету, а кто-то — серебряную.

М-да...

Деньги, деньги, деньги. Всюду эти деньги, волки бы их пожрали.

— Что же можно придумать? — неуверенно проговорил я в пустоту.

Идеи, идеи. М-да — с этим у меня всегда слабовато. Но это-то понятно — их от меня никогда и не требовалось. Будучи пастухом, я знал, что мне охранять и как это делать, ибо свое ремесло я получил по наследству от отца, а уж он-то рассказал мне про все в подробностях. Будучи стражем, я знал список своих обязательств и перечень средств для их исполнения — бумага "закон о страже" называется. Поймал уличного воришку? Добро отобрал, по ребрам надавал, а вот брать его под арест не нужно. С людьми, обнажившими меч, дело обстоит по-другому: не дошло до крови — не будет и ареста. Кровь пролилась — ну, тут уж не обессудь. А коли все дошло до убийства, то разговор короткий — меч под ребра, и все тары-бары.

А тут... Что делать, и как выкручиваться, когда и хочется, и колется — этого я не знаю.

Мой блуждающий взгляд скользнул за окно, и остановился на пожилом садовнике, пытающемся толкать тяжело груженую тележку.

"Что ж он помощи ни у кого не попросит?" — удивленно подумал я. — "Ах, да — слуг у Вайнда раз-два и обчелся. Да, помощники в усадьбе точно пришлись бы кстати".

И тут у меня осенило.

— Может, мы можем выполнить какое-нибудь задание! — предложил идею я. — А награду за него использовать в качестве оплаты. А? Как тебе мысль? — Я поднял голову и вперился в Вайнда с победоносным видом.

— Задание?

— Ну да. В нашем городе постоянно что-то кому-то нужно.

— Это я знаю, — кивнул головою Вайнд. — Я ведь сам, время от времени, беру такие задания. Но тут, к сожалению, есть некоторые трудности.

— И какие-же?

— За хорошими, прибыльными заданиями, всегда идет охота.

Вот как? А я этого не знал.

— А за простыми, за обычными заданиями? — поинтересовался я.

— А на обычных заданиях ты, мой друг, рискуешь ничего не заработать. Кроме мозолей, разве что. — Он невесело ухмыльнулся. — К тому же, это нужно идти к заказчику, дожидаться, пока он появится на месте. Уточнять условия, обсуждать оплату, договариваться с соперниками, если таковые имеются. Словом — та еще долгая и неблагодарная тролья работа.

"И тут все непросто. Н-да... Волчья отрыжка — что же еще придумать?" — Я не собирался так просто сдаваться.

— Тогда вот тебе такое предложение — мы можем пойти в лес и найти там каких-то разбойников. Мы их убьем, а их оружие принесем кузнецу в качестве платы. Ну, как?

— Предложение не ахти, — тут же отозвался Вайнд. — Идти в лес, искать разбойников, биться с ними... А ничего попроще придумать ты не смог?

— Нет, не смог. — Я отрицательно покачал головой. Все, что я хорошо умею, так это драться. Оттого и идеи мои такие.

— Хм... — Вайнд хмыкнул и призадумался. С одной стороны, да, она выглядела поистине безумной — пойти в лес, дабы найти разбойников. Потом победить их, забрать у них трофеи, чтобы расплатиться ими за то оружие. С другой стороны — а что в этом такого? Пойти в лес и сразиться с бандой. Обычное дело для воина.

Идея мне нравилась все больше и больше, и я не собирался от нее отступать.

— Ну а что? — Я оперся на край дубового стола. — Лес от города недалеко, всего пару часов пути. Найти разбойников там — несложно. Ха-ха — если надо, то они сами тебя найдут.

— Победить их — вот с чем может возникнуть трудность.

— Победить несколько неотесанных парней? Сложно? Да ну? — искренне ухмыльнулся я.

— А вдруг ты не справишься? — недоверчиво осведомился Вайнд. И снова я не понял — он трусит или просто ленится?

— Хм. — Я снова сменил позу и оперся на беленый подоконник. Что я знаю о бандах разбойников? Честно признаться — совсем не много. Они бывают маленькие, человека по три-четыре, а бывают и много больше. Дисциплина у них обычно хромает, да и с доспехами у них точно всегда беда. То есть, выходит, что если я найду небольшую банду разбойников, и смогу напасть на них внезапно, то у меня может все получится. Эх, мне бы самому не помешало иметь хорошие доспехи. Но... — Я провел рукой по тонкой ткани рубахи, — нужно исходить с того, что имеем. Ладно, не будем трусить. Тем более, что я буду там не один.

Кстати, об этом.

— Вайнд! — окликнул я недомага. — А ты со мной пойдешь?

— Я? Пойду, — не мгновенья не колеблясь, ответил тот. — Правда, походы в лес, да еще сырой весной, не самое любимое мое занятие. Но за доказательство победы над разбойниками можно получить славу "освободителя дорог". А это мне точно не помешает.

— То есть ты, если что, ты мне поможешь в битве? — с нажимом заметил я — я хотел понимать, могу ли я рассчитывать на него.

— Ты про то, чтобы я ради тебя махал мечом? — скривился в ответ приятель.

— Нет. Я про то, чтобы ты использовал свою магию, если это мне вдруг понадобиться. Ты же сможешь ее использовать?

— Да, смогу. Но... — Вайнд снова натянул на свое лицо насмешливое выражение.

— Что "но"? — не понял я.

— Но только если мне она не будет нужней, — последовал мне ответ.

— Что? — Я сидел и все не мог взять в толк, что именно он имеет ввиду.

И Вайнд мне все разъяснил.

— Стрет, ты же понимаешь, что сражение, она же драка, это дело... рискованное, — сказал мой приятель каким-то странным, вкрадчивым тоном. — Если не сказать, опасное.

— И что? — снова спросил я, хотя мне уже самому надоело задавать один и тот же вопрос.

— А я не люблю рисковать. — На лице Вайнда появилось такое выражение, по которому я понял, что уже мог бы сам обо всем додуматься. — Я, конечно, буду тебе помогать. Но если это не станет в ущерб моим интересам. То есть, если опасность будет грозить нам обоим сразу, то ты понимаешь, кому первому я помогу. Ты же понимаешь, что я, как личность, для себя любимого более ценен, чем ты. К тому же, я нанял тебя, чтобы ты защищал меня, а не наоборот. Так что если что, то ты не обессудь. — Маг улыбнулся кислой улыбкой.

— Вот значит как?

— Именно так.

— Понятно.

Я продолжал неподвижно стоять, а в моей груди бушевал вихрь из разных эмоций. С одной стороны, Вайнд дико прав — меч нужен мне, а не ему. И это он нанял меня, накормил, дал крышу над головой, а не наоборот. Но вместе с тем то, что он сказал, и как он это сказал, породили в моей душе целое море негодования. Да, я согласен — в этой жизни каждый сам за себя. Но не до такой же степени. Ведь даже у тех же стражей существовали такие понятия, как взаимопомощь и взаимовыручка. До определенной степени, разумеется. Но Вайнд... Его слова звучали настолько же холодно, насколько и искренне. Каким же нужно быть человеком, чтобы настолько откровенно заботиться лишь о себе?

И опять же... Хоть сказанное Вайндом меня возмутило, хоть в моей груди и бушевал пожар эмоций, в моей голове все обстояло намного более спокойно. Да — мне было больно, обидно и не очень приятно. Но какой-то частью своего разума я понимал, что этому удивляться не стоит — в словах Вайнда не было ничего не обычного. Каждый сам за себя — это девиз Трилисса.

— Хорошо, — ответил я самым спокойным тоном. — Завтра нам предстоит весьма нелегкое дело, а потому, — я взглянул на темнеющее предзакатное небо, — нам надо хорошенько подкрепиться.

— А с этим я спорить не буду. Матильда! — громко воскликнул Вайнд.

Двери в гостиную тут же открылись — видимо девушка все-время стояла там.

— Да, господин Вайнд. — Прислуга склонилась в робком поклоне.

— Господин изволит ужинать. Еды, будь добра, на две персоны, — распорядился он.

— Будет исполнено, господин.

* * *

Встали мы поздно. Точнее — я встал вместе с солнцем, как меня приучили будни службы в городской страже. Вот только Вайнд не был сторонником ранних подъемов, а потому отлежавшись вволю, он поднялся с постели прямо к завтраку.

Накормили нас знатно — к столу подали гречневую кашу вместе с солидным куском ветчины. Вволю набив животы, мы взяли с собою лишь самое необходимое, и, выйдя из дома, направились к северным воротам, чтобы выйти через них к ближайшему лесу.

Погода нам благоволила — на небе проплывали лишь редкие облака, ничуть не скрывавшие солнца, а потому все вокруг заливало расслабляющими потомками света и тепла. Солнце давно уже согнало снег даже с самых дальних и темных углов, и теперь с завидным упорством прогревало деревья и землю, дабы они укрыли первой, греющей душу, зеленью.

Наверняка отменная солнечная погода повлияла даже на такого сухаря, как Вайнд, потому что не успели мы отдалиться от крепостных стен даже на сотню шагов, как он обратился ко мне с неожиданным вопросом.

— Стрет?

— А? — отозвался я и вопросительно глянул на него снизу вверх.

— Вчера, в гостиной, я несколько перегнул... палку, — сообщил он тоном, который вполне мог сойти за извиняющийся. — Ты не думай — я не собираюсь просить у тебя прощенья, — тут же внес ясность он. — Но я хочу, чтобы ты не держал на меня за это зла.

— А я и не держу, — легко и правдиво ответил я, снова поворачиваясь вперед.

— Вот и хорошо. — Он облегченно кивнул. — И вот еще что — спасибо, что не стал читать мне мораль.

— Мораль? — удивился я.

— Ну, слова навроде тех, что все люди братья, что они должны помогать друг другу. И такую прочую глупость.

— А. — Я понимающе закивал. — Я понял. Но в этом нет ничего удивительного. Во-первых, мы же вроде договорились, что ты живешь своим умом, а я — своим. И мы друг другу в душу не лезем.

— Хм. Ты это именно так воспринял? Хотя... Что ж, меня это так вполне устраивает. А что во-вторых?

— А во-вторых. — Я замолчал, силясь подобрать подходящие слова. — Если быть честным, то я не вижу смысла тебя чему-то поучать.

— Вот как? Отчего же? — спросил он меня с кривой улыбкой.

— Ты, Вайнд, как бы это сказать, уже волк матерый. Такого учить чему-то — только зря время тратить. Ты как наш сотник Айк — ежели он что решил, то так оно и будет. И отговаривать его — бесполезно.

Какое-то время мы шли по дороге молча.

— Странный ты парень, Стрет, — снова заговорил напарник.

— Я? Странный? С чего ты так решил? — Я снова повернулся к нему лицом.

— Ты был пастухом. Потом стал стражем. Но уж больно ты не похож ни на того, и ни на другого.

— Уж слишком я языкастый, да? — усмехнулся я в ответ.

— Не только. Но и это тоже. Ты слишком непростой для обычных деревенских парней.

— Да оно как-то само собой получилось. Просто... Просто в моей родной деревне очень строго наказывали за чрезмерную гибель скота.

— А это тут причем?

— Притом, что мне приходилось прилагать все силы, чтобы этого не случалось. — Я вспомнил об этом и ухмыльнулся — эх, было же время! — Думать о том, кого лучше поставить в дозор днем, а кого лучше ночью. Кто решит прикорнуть в жару, а кто не станет. Кто побежит от волка, а кто станет против него на бой.

— То есть ты был не просто пастухом, а старшим пастухом? — догадался он.

— Не сразу. Но — да, где-то лет с тринадцати.

— Было сложно?

— Поначалу — да. Но отец меня многому научил. Поэтому я справился быстро.

— Понятно.

— А остального я набрался от заезжих купцов, — продолжил историю я.

— Купцы? А причем тут они? — удивился Вайнд.

— Много при чем, — усмехнулся я. — Видишь ли... В нашей деревне есть много разных правил. И одно из них гласит, что если кто-то купит у нас сразу много скота, то один из пастухов будет помогать ему какое-то время.

— Зачем?

— Ну как зачем? Чтобы подсоблять с купленной скотиной. Ведь пастух знает каждую овцу или каждую корову в стаде. Вот он и будет присматривать за ними какое-то время.

— Странное правило.

— Не знаю. Я к нему привык.

— Так что там с купцами? — напомнил мне собеседник.

— Так вот. Самым большим покупателям у нас был купец Казил. Постоянно покупая у нас много разной живности, он выбирал надсмотрщиком лучшего пастуха. То есть — меня.

— Разумно.

— А потому я часто находился с ним на базаре: смотрел, как он торгуется, как продает, и как покупает. Знаешь, что меня в нем больше всего поразило?

— Что же? — спросил он с неким интересом.

— То, что он мог, к примеру, одну и ту же овцу, нахваливать совершенно по-разному: кому-то он расхваливал густоту шерсти, а кому-то — жирность молока. Я один раз спросил: купец Казил, как ты знаешь, кому что нужно нахваливать? А он знаешь, что мне ответил?

— Что? — Вопрос прозвучал уже более искренне.

— Что видит это в глазах человека, еще до того, как тот успеет открыть свой рот.

— О. — Казалось, мой рассказ действительно его впечатлил.

— Казил многому меня научил: читать, писать, считать. А главное — уметь задавать вопросы. Но вот разбираться в людях я так и не научился. Сколько раз потом я не вглядывался в людей, сколько раз не пытался что-то прочесть у них в глазах, но у меня так ничего и не вышло, — с некоторым унынием поведал я.

— То есть это из-за него ты стал таким? — Вайнд саркастически ухмыльнулся.

— Ну да. Благодаря Казилу мне теперь все интересно и все меня привлекает. Я хочу сунуть свой длинный нос во всякое дело, дабы иметь по этому делу свое собственное мнение, ха-ха-ха, — с усмешкой ответил я, не ведясь на его колючесть.

— Хм. — Вайнд ненадолго о чем-то задумался. — С этим мне все понятно. А что до той истории, как ты попал в нашу стражу. Ты говорил, что это было за драку. Что ты там проявил какое-то геройство. Это тоже вышло из-за твоего любопытства?

— То? О нет. — Я снова рассмеялся и замотал головой. — То было совсем, совсем другое. В тот день один парень купил у нас теленка, — принялся я за новую историю. — Но не успел он довести его до соседней улицы, как трое негодяев попытались его у него отнять.

— Понятно. И ты решил вступиться за несчастного бедолагу?

— Вовсе нет, — не согласился я. — Я решил вступиться за своего теленка.

— За теленка? Не за человека? Это почему же? — Брови напарника мигом взлетели вверх.

— Ну, почему? Ведь кто мне этот парень? Никто.

— Никто? Хм. Согласен.

— А теленок... Я его с самого рожденья выхаживал — отлучал от матери, водил на луга, защищал от злобных волков. Этот теленок — результат моих стараний. То есть он мне гораздо ближе.

— Вот как?

— Ага, — поддакнул я. — Парень теленка у нас купил? Купил. Значит — он стал его законным хозяином. А те трое решили его у него отнять. То есть — стать его хозяевами незаконно. Вот я и не выдержал — мигом перескочил через ограждение загона и стрелой помчался к грабителям. Ибо все что мое, я буду защищать, — без доли улыбки заметил я.

— Понятно. — Вайнд многозначно кивнул, и потому я не понял, внял он мне или нет. — Но все же — один против трех.... Не чересчур ли?

Я покачал головой.

— Ничуть. Как пастух, я видел много ран, полученных от волков. И потому я знаю все слабые места на теле человека. А раз я знаю, куда мне нужно бить, мне остаётся лишь нанести эти удары первым.

— Все так просто? — изумился Вайнд.

— С волками жить — по-волчьи выть, — с умным видом заметил я. — Волк не будет сомневаться, кусать или не кусать. Вот так и я — я тоже не привык сомневаться.

— Понятно.

На дороге появилась толпа крестьян, и мы временно прекратили беседу. Затем возле нас остановился какой-то неряшливый всадник и стал требовательно выспрашивать о дороге в город. А вскоре мы набрели на огромную лужу, и нам пришлось потратить много времени и сил, чтобы ее обойти, потому как Вайнд, видите ли, не желал мочить своих драгоценных ног.

И вот мы снова зашагали по нашему пути. И снова молча.

Пришлось исправлять положение.

— Вайнд? — окликнул я своего спутника.

— Что? — парень вздрогнул — видимо, он задумался о чем-то серьезном.

— Ты не мог бы рассказать мне что-нибудь о себе? Что-то, что не рассказывал мне раньше?

— С чего бы? — мигом напрягся он.

— Хотя бы для того, чтобы я не чувствовал себя обманутым.

— А? — не понял он.

— Ну, гляди — я тебе сегодня о себе рассказал? Рассказал. Вот и ты что-нибудь о себе расскажи, — пояснил я свое желание.

— Только поэтому? — усмехнулся он, несколько оттаяв.

— Только поэтому, — подтвердил свое желание я.

Вайнд ненадолго задумался.

— Хорошо. Раз ты меня сегодня немного удивил, то так уж и быть. Что бы ты хотел узнать обо мне, рыжеголовый?

Мой ответ не заставил себя долго ждать.

— Я хочу знать, за что тебя выперли из Боевой Академии?

Я спросил навскидку, совершенно не ожидая, что он мне ответил на этот вопрос. И я оказался прав.

— Ответ на этот вопрос, Стрет, и ответ честный, ты от меня получишь тогда, и только тогда, когда ты станешь мне настоящим закадычным другом. То есть, мой юный рыжеволосый друг — ты не получишь его никогда. Понятно?

— Да, понятно.

Он сказал это неожиданно спокойно, из чего я сделал вывод, что это дело больше не причиняет ему так много боли, как это было раньше, когда только при одном лишь упоминании этого события, он дико шипел и плевался, словно масло на сковороде. И вместе с тем эта тема все так же является тайной за семьюдесятью семью печатями, которые он сбросит очень и очень нескоро. И хотя мое любопытство припекало меня, как раскаленная кочерга, я решил на него с этим больше не наседать. По крайней мере — пока.

— Но на другие три вопроса я дам тебе ответ. Честный ответ. Спрашивай.

Вот это да! Обалдев от такой неслыханной щедрости, я поначалу даже несколько растерялся.

— Вайнд, а каково это — быть членом из богатой семьи, имеющей связи, власть и богатство? — спросил я у него первое, что мне пришло на ум.

— Замечательно, — просто ответил тот. Я ожидал, что он что-нибудь добавит к своему скудному ответу, но он даже и не думал раскрывать своего рта.

— Эй, ты обещал отвечать на мои вопросы! — искренне возмутился я.

— И я ответил. И заметить — ответил честно, как я и обещал, — заметил он мне язвительно.

— Но это слишком простой ответ, — указал я ему на очевидное.

— А я и не обещал, что буду отвечать во всех подробностях, — ответил хитрый лис и лишь поплотней завернулся в серый халат.

Вот вечно он так. Будь проклята его изворотливость.

— А каково это — иметь супругу? — снова спросил я, понимая, что и этот вопрос мне мало про что расскажет.

— Не так замечательно, как быть богатым. — Чуть больше, чем пара слов, но все равно, слишком уж мало.

— А как ты стал магом? — задал ему я свой последний вопрос.

— Внезапно. — Коротко, ясно и... ожидаемо.

— И тебе это... понравилось? — спросил я, не надеясь получить хоть какой-нибудь ответ — ведь три мои вопроса закончились.

Но я ошибся.

— Понравилось? — Вайнд вспыхнул, словно комок сухого мха. — Да что тут может понравиться? Ты знаешь, когда у меня обнаружился дар?

Конечно же, этого я не знал, ведь кое-кто мне об этом даже не заикался.

— И когда же? — Я тут же сделал очень заинтересованное лицо.

— В семнадцать лет. В семнадцать, Стрет! — Вайнд с возмущением воздел руки к небу, словно собираясь упрекать его в происшедшем.

— И что же тут такого? — искренне удивился я.

— Что, не понятно?

— Нет.

— Плохо в этом то, что, в отличие от вас, голозадой шантрапы, у нас, у богачей, к этому времени все уже расписано, — с бессильной злобой воскликнул он. — Все. Вся жизнь. На каждый божий год.

— Что значит расписана? — спросил я, совершенно не стесняясь своего незнания.

— То и значит, — рыкнул он. — Уже все решено, все запланировано на много лет вперед: когда нужно искать невесту, когда жениться, когда начинать становиться на ноги.

— И что? — Я все еще никак не понял сути его стенаний.

— О боги, — какой же ты несмышлёный. — Вайнд снова воздел свои руки к небу. — Проблемой стало то, что благодаря открывшемуся во мне дару, мне, а точнее моему отцу, пришлось заново все перекраивать. Все, понимаешь, Стрет? Ты даже не представляешь, как это было ужасно.

— Да, ты прав — я не представляю. — Я согласно кивнул.

— Согласно отцовским планам, я должен был заняться торговым делом. Для этого отец заранее подыскал для меня подходящую лавку, накупил туда всякого товара, а главное — нашел весьма толкового купца и отменного распорядителя. Уже все было готово. Все! Мне оставалось лишь время от времени наведываться туда, получать отчеты и забирать прибыток. Если бы все развивалось согласно отцовскому плану, то сейчас я был бы богат как... как. — Вайнд внезапно умолк, поглощенный нахлынувшими переживаниями.

— А что получилось? — Я не желал оставаться в бессмысленной тиши.

— Обнаружился этот проклятый дар. — Вайнд застонал, словно раненный в гузно бык. — Ясное дело, что отец оценил работу магом куда выше, чем статус хозяина лавки. И участь моя была решена: отец распродал товар, продал лавку, уволил работников, и отправил меня в Школу Семи Лепестков — учиться магии.

— И что же в этом плохого? — Разговаривать в Вайндом не просто, но, если беседа ладилась, я всегда узнавал очень много нового и интересного. Вот как сейчас.

— Плохого? — Голос бывшего мага снова стал похожим на рык. — А ты что, сам не понимаешь?

— Нет, не понимаю, — сказал я и пожал плечами.

— Магии нужно было учиться, а получив лавку, я бы пришел на все готовое. Теперь тебе все понятно, олух? — снова прорычал не сложившийся маг.

Ага — теперь я все более-менее понимал.

— Да, я не понимаю — знание магии обязательно принесет деньги, власть, и славу. Но это — потом, опосля, через какое-то время. — Вайнд все-таки решил мне разжевать до конца. — По прошествии многочисленных лет кропотливой и нудной учебы. И то лишь — при удачном стечении обстоятельств. Понимаешь? — Он тяжело вздохнул. — Но, имея лавку, я добился бы этого быстрее. Деньги, власть, и слава, — снова вздохнул приятель. — Все это было в моих руках. Почти было. А долбанная магия все это у меня отняла. Теперь-то ты понимаешь, почему магию я не сильно-то привечаю? — Вайнд повернул ко мне донельзя расстроенное лицо.

Я кивнул — теперь, мол, я понимаю.

— Тем более после всего того, что я тогда узнал в Академии, я...— начал было он, но тут же осекся и снова ушел в себя.

Вскоре поля по бокам дороги закончились, а впереди показалась неровная кромка леса — мы были почти у цели.

* * *

Я оказался прав — найти лагерь разбойников в роще Тысячи Клыков оказалось не так уж сложно. Порядочно пройдясь вдоль главной лесной дороги, мы свернули в лес, где после некоторого блужданья услышали громкие крики и грязные ругательства. Осторожно подойдя к источнику шума, мы заметили четырех мужиков, сидящих на поваленном дереве, и о чем-то отчаянно споривших.

— Погляди, Вайнд — вон они, разбойники, — тихо прошептал ему я.

Столь близкое присутствие опасных личностей ничуть меня не пугало. А вот Вайнд испугался прилично, хотя, конечно же, старался мне этого не показывать. Но подрагивающий голос все же выдавал его с головой.

— Это разбойники? — неуверенно проговорил он, стараясь говорить как можно более ровным голосом. Но куда там!

— А кто же это, по-твоему? — удивился я, не спуская взгляда со спорящей компании.

— Может это — обычные охотники. Или просто какие-то путешественники, — с сомнением выдал он.

Я тяжело вздохнул — только такой домосед как Вайнд может усомниться в том, что перед нами не кто-нибудь, а именно лесные бандиты.

— Охотники? Вайнд, ты видишь у них что-нибудь, что наводит тебя на мысль об охоте?

Мой спутник не стал мне отвечать, а принялся внимательно вглядываться в четверых людей, громко переругивающихся у тлеющего костерка.

— А что именно я должен увидеть? — не постеснялся спросить он меня.

— Луки видишь? — пристально оглядев стоянку, через время ответил он.

— Только один.

— Вот, — протянул я со знанием дела. — А копья?

— Ни одного.

— Вот, — протянул я еще уверенней. — Какие-нибудь охотничьи трофеи?

— Нет, — уже намного быстрее ответил он.

— Вот, — почти с победой ответил я. — А теперь посмотри на их наряд. — Я осторожно указал пальцем на тяжелую обувь и на пеструю одежду четверых незнакомцев. — Теперь глянь на ихние рожи. И наконец — послушай, о чем они болтают.

Вайнд, и правда, прислушался.

— Мы же сговаривались, что доли награбленного добра должны быть одинаковыми, — гнусаво пробасил один из четверки.

— Да, но рисковали-то мы по-разному, — не согласился с ним картавый.

— А кто больше подставлял свою шею, тому больше и награда, — согласился с картавым хриплый.

— А ты докажи, что ты больше рисковал, — недоверчиво бросил гнусавый.

— А чего доказывать? Ща как в ухо дам...

Для меня этого было более, чем достаточно.

— Поверь мне, человеку, кто целый год патрулировал злачные места и темные закоулки Трилисса— это отнюдь не безвинные путешественники и уж тем более не охотники.

— Ты действительно в этом уверен? — Приятель все еще колебался. — Не пойми меня неверно — если окажется, что ты ошибся, и что напал на совершенно невинных людей...

— Да они такие же честные и невинные, как девушки в доме для развлечений, — тихо хохотнул я, чувствуя, как во мне просыпается боевой задор.

И Вайнд, отступив, кивнул. Вот и ладненько.

— Ладно, хватит разговоров. — Чувствуя себя в до боли знакомой обстановке, я тут же начал командовать. — Сейчас я выйду к ним и покажу, что жизнь разбойника не такая уж сладкая.

— Имеешь ввиду, что ты их всех... убьёшь?

— Убивать? Нет. Зачем? Убивать их мне не нужно. Я просто им как следует им наподдам.

— Один? Четверым? — изумился Вайнд.

— Ага. — Я повертел головой, разминая шею.

— И ты... не боишься?

— Чего?

— Того, что ты можешь не справиться?

— Ну... — Сказать, что я совсем не боюсь, оказалось бы большим преувеличением. Да, я боялся. Но это был не животный страх. Я просто боялся сделать что-то не то, или сделать что-то не так, как надо.

— Вайнд — если бы я боялся всякой опасности, то я бы не пошел в пастухи, — честно ответил я. — Тем более — в пастухи ночные. И уж тем более я бы не вырос до старшего пастуха. Знаешь поговорку: волков бояться — пастухом не стать? Вот по ней я и живу.

Закончив успокаивать напарника, я осторожно вынул из-за пояса купленную палицу и взял ее в правую руку. Тяжесть оружия немного меня успокоила.

— Да — если что, подсоби, как и договаривались, — напомнил я ему напоследок.

— Да-да, конечно, — ответил он взволнованно, даже не думая спорить.

Я прошел не менее десяти шагов, прежде чем четверка соизволили меня заметить. Мужчины прекратили кричать друг на друга, и на меня уставилось четыре пары ничего не понимающих глаз.

Нужно их срочно чем-то огорошить.

— Мне тут пообещали целую серебряную кварту за головы нескольких разбойников, — обратился к ним я с самой широкой улыбкой. — Но лес большой. Вы не знаете, где я их могу найти?

Четверка быстро переглянулась и тут же вскочила на ноги.

— Умри щегол! — заорал тот разбойник, что был ближе всего ко мне, и, выхватив из-за пояса деревянную дубину, он с криком понесся ко мне. С шумом, гиком, напролом? Не лучший способ атаки. Вспомнив, чему меня учили, я подпустил бегущего разбойника как можно ближе к себе, затем отскочил вправо, и, что есть силы ударил его по правому колену.

— Да что б тебя, — только и крикнул он, но моя палица уже падала на его опускающееся плечо. Хруст, крик, брань — и первый разбойник растягивается на земле.

— Этому волку в лес не ходить. Ну, кто еще желает! — крикнул я, оскалясь.

— Он завалил Граймса! Убью! — вскрикнул второй бандит, лысый и долговязый, и бросился на меня вслед за первым. У этого на вооружении оказался молотильный цеп. В умелых руках — опасное оружие: длинное и легкое. А если повезет с замахом, то удар будет под стать булаве. Но этот разбойник видимо не знал обо всех достоинствах своего оружия, потому что, как и его напарник, он просто понесся на меня, не разбирая дороги. Дождавшись выпада, могущим стать для меня смертельным, я ловко ушел из-под него, и, сделав поворот, саданул навершием палицы прямо ему в висок. Новый крик, новый стон — и на грязной лужайке распростерлось новое тело.

Еще одним гадом меньше. Но расслабляться рано.

— И этому волку в лесу не гулять. Кто еще! Живее!

— Чего стоишь, Инвар? Бей его! — крикнул крепкий разбойник в меховом жилете на голое тело второму, одетому в синюю рубаху, ростом поменьше и телом похудей.

— А-а-а! — закричал худощавый больше от испуга, чем от злости, и позабыв про лук, выхватил дубину и бросился на меня с отчаянным видом в испуганных глазах.

Отчаяние — страшная и опасная вещь. Но — не для стража. Выпад — и дубина проскользнула всего в нескольких пальцах от моего лица. Близко — но все-таки мимо. Опять все та же ошибка — сила есть, а про ловкость и мастерство никто не думает. Пользуясь представившейся возможностью, я обрушиваю палицу на голову проносящегося рядом разбойника. А, нет — промахнулся. Худой выскочил из-под моего удара и снова идет в атаку, но на этот раз держит дубину на уровне пояса. Что, хочешь ударить меня по ребрам? Не выйдет. Я ловко отбиваю очевидный удар. Разбойник отскочил назад и напоролся на острый древесный сук.

Синяя рубаха вмиг окрасилась темной кровью, а лес — горьким жалобным криком.

— Давай, Инвар, давай — зажимай, — донеслось зло откуда-то сбоку, и краем глаза я заметил разбойничьего главаря, пытающегося обойти меня с левой стороны. Наличие сразу двух противников меня не пугало. А вот оружие в руках главаря — очень даже: он держал в руках колотушку на длинной ручке. На очень, очень длинной ручке.

— Сдохни. Сдохни. Сдохни! — истошно прокричал окровавленный синерубашечник и понесся на меня с удвоенной силой. Новый выпад, от которого я легко увернулся на одной ноге и, оказавшись спиной к сопернику, с силой ткнул палицей куда-то назад.

Удар не мог быть сильным, но он попал в нужное место.

— Сволочь! — завопил щуплик и тут же схватился за закровоточившее ухо. Развернувшись, я с силой саданул своего третьего врага по ребрам, тем самым пополняя коллекцию валяющихся тел.

— И поделом тебе, — отметил победу я.

Теперь мы остались один на один — я и главарь разбойничьей шайки.

Не нужно иметь двух извилин в голове, чтобы понять, что этот противник мне не по зубам. Главарь бандитов оказался крепким и широкоплечим детиной. Вдобавок ко всему он, в отличие от его толи не умных, толи нетерпеливых компаньонов, он не собирался лезть на рожон. Ценит свою жизнь? Ну, это-то и понятно. А еще это его оружие — массивная деревянная кувалда с длинной рукоятью. Я с моей палицей ничего не смогу поделать против него. Да и будь я даже с мечом, мои шансы едва ли б поднялись.

Я понял, что без чужой помощи мне не обойтись.

— Вайнд! — громко крикнул я. — Помогай.

А в ответ — тишина.

Разбойник испуганно огляделся, но видя, что никто не собирается прийти мне на помощь, лишь злобно ухмыльнулся.

— Давай, сосунок, кричи. Зови свою мамочку, — зло бросил он мне в ответ.

— Вайнд! — снова громко крикнул я. — Помогай. Мне одному не справиться.

И снова мне ответом была лишь тишина, да мрачное посмеивание бандита.

— Вайнд! Отзовись!

Молчание.

— Вайнд. Помоги.

И вновь одно молчание.

— Вайнд, гад — ты же обещал...! — только и успел крикнуть я, как мой соперник снова пошел в атаку. Выпад. Я ускользаю, даже не пытаясь защититься. Широкоплечий детина злобно ухмыляется, перехватывает рукоять и снова устремляет било смертоносной колотушки ко мне. Замах, удар. Я снова отскакиваю в сторону, как можно подальше от жаждущего крови бандита. Затем начинаю делать вид, что собираюсь обойти его со стороны. Здоровяк ухмыляется, и привычно готовится напасть. Оно и понятно — я бы тоже ухмылялся, имея в руках подобное оружие: одна осечка, один недочет, и твое соперника тебе больше будет тебе преградой.

Страшна смерть от такого оружия. Ей богу страшна.

Тем времен мой враг не дремал.

— Давай, малыш — иди к папочке. Он тебя приголубит, — зло хохотнул детина, демонстративно поигрывая здоровенной колотушкой. Но моя страсть к сражению значительно поугасла — глядя на столь смертоносное оружие, да в таких умелых руках, я уже подумывал, а не пуститься ли мне наутек. Да — сбегать с поля боя стыдно. Но при таком раскладе — разумно. Сколько бы волги не сгрызли в стаде овец, но жизнь пастуха дороже.

Проклиная всех и вся, я сделал несколько осторожных шагов назад.

Но бандит тут же разгадал мои намерения.

— Бежишь? Нет — бежать я тебе не дам! — остервенело прорычал он, делая еще один яростный замах. С ловкостью волка я лихо отскочил на пару шагов назад, а потому избежал смертельной встречи с пугающей колотушкой. Прорычав нечто нечленораздельное детина шустро прыгнул вперед и ударил билом справа налево. Засвистел рассекаемый воздух. На счастье, он поскользнулся, а потому костедробительное оружие лишь просвистело рядом с моим плечом. Я зябко передернулся, представляя, что же со мной было бы в случае столкновения и быстро оглянулся — до ближайшего дерева оставалось не более десятка шагов. Как только я его достигну, как только я окажусь за его могучим стволом, ужасное оружие потеряет свою убойную силу, и я смело могу бежать отсюда.

Еще шаг назад, еще, еще. А здоровяк снова держит молот в обеих руках, и опять готов применить его по назначению. Он уже не грозится, а только дышит тяжело, и скалит свои желтые зубы. В узких глазах — целое озеро ненависти, смешанной с яростью, злобой и негодованием. Уж он-то меня не отпустит. Уж он-то не пожалеет. Уж он-то точно нанесет смертоносный замах — пусть только представится случай.

Неожиданно для меня разбойник перехватил оружие и сделал мастерский выпад, на который я, увы, не рассчитывал. Это был конец. Это понял я, и это понял он. Бандит уже приготовился увидеть, как отлетает мое безвольное тело, орошая поляну целым веером красной теплой крови. Молот колотушки тянулся ко мне с неотвратимостью жадной молнии, желая испытать мое тело на крепость. Испытать — и выйти победителем.

Мгновение, другое, третье...

Тут я заметил, что что-то идет не так: рокового удара не было — приближение била почему-то резко замедлилось. Воспользовавшись неожиданно представившейся заминкой, я тут же отскочил на безопасное расстояние. Пытаясь понять причину происходящего, я бросил беглый взгляд на лицо душегуба: в глазах разбойника больше не светилась та самая гремучая смесь. Вместо нее, в его внезапно расширившихся глазах, я увидел лишь страх, сомнение и отчаяние. У меня мелькнула мысль, что на какой-то краткий миг главарь банды разбойников увидел в своем противнике не простого рыжеволосого парня, а широкоплечего баронского гвардейца, с ног до головы одетого в железные доспехи.

Что с ним случилось на самом деле, я долго гадать не стал — увидав свой шанс, я стремглав бросился прямо навстречу растерявшемуся врагу. Еще один шаг вперед, замах — и навершие палицы с хрустом врезается в место между плечом и шеей.

Я ударил сильно, ударил с плеча. Мужчина пошатнулся, но все-таки устоял. Второй удар, на этот раз по затылку, — и детина, выронив молот, с воплем упал на колени. Третий удар, в висок, — и он рухнул на грязную землю.

Всё — все.

Вкуса победы я не почувствовал. Вместо этого на меня навалилась слабость. Колени подогнулись, и я уселся на то, что само попалось под ноги. Этим "чем-то" оказалось слабо шевелящееся тело одного из поверженных разбойников. Ах, ладно — мне сейчас не до этого. Главное, что я победил. Я победил и выжил. Стадо спасено, и все пастухи остались целы. Это и есть победа.

Слева от меня что-то зашуршало, и на лужайке показалась высокая фигура в сером халате.

— Мои поздравления, — сказала она, хотя особой радости в голосе я не услышал, сколько ни старался.

— Так ты здесь? — Как ни странно, у меня все же остались силы для удивления.

— Здесь. А где же мне быть? — Вайнд скупо пожал плечами.

— Так я же звал тебя, звал, а ты не отзывался, — с легким упреком заметил я. С легким — потому что сил на большее не было.

— Ты просил помощи? Я тебе помог. А отзываться зачем? — Напарник презрительно хмыкнул.

— Ну как зачем? -изумился я, но Ванд меня перебил.

— Стрет. Ты воин. У тебя есть оружие. Если бы я привлек его внимание к себе, чем бы я защищался?

— То есть ты молчал, чтобы не выдать себя?

— Вот именно. Мне моя жизнь, знаешь ли, дорога, и излишний риск ей вовсе ни к чему.

Вот что за человек?! Вроде бы все говорит разумно, только вот почему от его слов меня разбирает негодование?

Итак, та заминка — это дело магии Вайнда. Это — его колдовство. Значит маг мне всё же помог. Значит, мы победили вместе.

Что ж...

Как следует отдышавшись, я принял собирать свои трофеи — то, ради чего все это и затевалось. Сначала я собрал все оружие бандитов. Но увиденное меня не порадовало — деревянные дубины, деревянный лук, деревянный цеп и деревянная же колотушка. Железным был только единственный на всю четверку нож, но он больше походил на кухонный, чем на пригодное для боя оружие. В надежде на чудо я обыскал несколько мешков, спрятанных за кучей из хвороста. Ничего. Совершенно ничего металлического — так, всякий полезный и не очень хлам. Единственным хорошим приобретением оказалась сушащаяся на дереве куртка, принадлежавшая, скорее всего, самому щуплому из бандитов. Но на безрыбье, как говорится, и рак сойдет за рыбу.

— Ты что, будешь ее носить? — спросил Вайнд с пренебрежением на лице, видя, как я снимаю чужую куртку и уверенно натягиваю ее на себя.

— Ну да. А что?

— Ну это же одежка с чужого плеча. Фу, — скривился он презрительно.

— Это — военный трофей. И он принадлежит победителю, — просто ответил я — выросшему в богатстве юноше не понять, что значит оказаться на улице без гроша в кармане. Закутанный в плотный и наверняка теплый халат, он даже не обращает внимания на то, как покраснела моя кожа от холода. Да, сейчас уже не зима. Но все же легкая рубаха — не лучшее одеяние для прохладной весны.

Куртка оказалась мне немного великоватой, но ощутив тепло, я расплылся в широкой блаженной улыбке.

* * *

Завтракали мы молча. Но наше молчание было разным — Вайнд просто размышлял о чем-то своем. Я же угрюмо переживал историю вчерашнего провала. Эх, какая была идея — простая и легкая в исполнении! И у меня почти все получилось! Банду в лесу я нашел? Нашел. Бандитов одолел? Одолел. Не без помощи мага, само собой, но все-таки одолел. Но кто же мог подумать, что оружие у лесных разбойников окажется исключительно деревянным! Нет — после целой ночи раздумий я понял, что этого стоило ожидать. Ведь, что ни говори, даже самый простенький меч стоит немалых денег. А дубина... Нашел подходящую ветку, обтесал как следует — вот тебе и оружие. А молотильный цеп и колотушка в каждом селе найдутся. Я и подумать не мог, что лесная братия нечета городской — у них не только ножи, а и мечи порой бывают. Но связываться с ними, значит, иметь шанс столкнуться со стражей. А этого я не хочу.

Мне срочно нужен новый план, но на этот раз — такой, чтоб точно сработал. Беда только в том, что в придумывании планов я не мастак. Проявить храбрость? Это я могу. Принять вызов на бой? Да запросто. Бросится в драку? С легкостью. Бросится в драку с большим количеством противников? Тут нужно крепко подумать, но если дело того стоит, то почему бы и нет? Но планы и идеи.... Видимо, придётся обратиться за помощью.

Но сначала мне нужно отдать долги.

— Эй, Вайнд! — окликнул я приятеля, уплетающего за обе щеки сочную жареную курицу.

— Чего? — Он прекратил жевать и вопросительно уставился на меня.

— Ничего такого, — поспешно успокоил я его. — Просто я хотел поблагодарить тебя за помощь. Твоя магия.... Это было что-то невероятное.

— Ты так считаешь? — усмехнулся он, но глаза его лучились довольством.

— Конечно, — заверил я. — Это же удивительно: ты не стоял со мною рядом на поле боя, но твоя помощь для меня была ощутима. И это... потрясающе. Просто потрясающе! — воскликнул я восхищенно. И восхищался я искренне. Мало того — я впервые жалел, что во мне нет такого дара. Разить врагов, оставаясь для них недоступным — это ли не воинская мечта?

Лицо собеседника расплылось в широкой улыбке.

— Вайнд. Твоя магия...Как это, ну, как все это происходит? — спросил я его несколько взволнованным голосом.

— Стрет, Стрет. — Маг разочарованно покачал головою. Впрочем, улыбка с его лица никуда не делась. — Я не могу рассказать это тебе сразу по двум причинам. Первая — потому что это тайна. Умение использовать магические знания всегда должно оставаться большим секретом. Даже для друзей. И уж тем более — от просто приятелей. И это я говорю тебе не для того, чтобы поглумиться над тобой. Просто есть тайны, которые должны оставаться тайными. Вот и все.

— Ясно, — ответил несколько разочарованным голосом.

— И еще, — продолжил он, — у тебя, человека, не посвященного в магические основы, мой ответ, и, заметь, ответ честный, вызовет намного больше вопросов, чем ты получил бы ответов. Поэтому, правда — тебе лучше об этом не знать.

— Ясно, — снова ответил я. Я ему верил. И, воистину, понимал его мотивы. — Но тогда расскажи мне другое: как все это... нет, не происходит. Как работают твои заклинания? — постарался задать я верный вопрос. — Есть у них какие-то правила и условия?

— Очевидно, что есть, — не стал таиться он. — Моя магия имеет власть над духом другого человека.

— То есть ты можешь этот дух... сломать? — спросил я, поняв все по-своему.

— Не сломать, — рассмеялся Вайнд, — а, как бы это сказать, заставить ощущать себя по-иному. Что такое человеческий дух? Это разум, чувства, страсти и страхи. Я могу влиять на людские страхи. А точнее — раздувать их, или же — приглушать.

— Как свечу? — понял сравнения я.

— Именно так — как свечу, — с кивком отозвался Вайнд. — Что до условий... Я должен видеть того человека, на которого налагаю магию. И действует она пока что совсем недолго. Но, как я уже тебе говорил — если выбрать подходящий момент, то этого "недолго" оказывается вполне достаточно.

Я кивнул ему с пониманием — бой с главарем разбойником стал отличным примером сказанному. Что ни говори, а способность у Вайнда просто преотличная — стой себе где-то рядышком и колдуй. А что до не долгосрочности заклинания — так на поле боя любая заминка может стоить крови, раны, а-то и целой жизни. Так что где-где, а в битве, лучшего помощника, чем Вайнд не сыскать. Уж это-то я понимал.

Все — с благодарностями покончено. Теперь нужно поговорить о важном.

— Вайнд!

— Что?

— Мне нужен новый план, — заявил я как можно тверже.

— А нужен ли? — Он ухмыльнулся с насмешливым видом.

— Нужен, — заверил я его.

— Все еще не отказался от своей идеи?

— Нет. — Я продолжал оставаться непреклонным.

— Ох, дался тебе этот меч, — вздохнул он с весьма осуждающим видом.

Но я сдаваться не собирался.

— Это — хороший меч. Очень хороший. И он мне нужен, — заявил я ему с нажимом.

— Нужен? Почему? — Он сделал вид, что совершенно меня не понимает. Вот же ж гад.

— Да удобней мне с мечом, — заявил я ему, стараясь не разозлиться. — Удобней. Я же говорил тебе вчера, — начал я было злиться.

— Ладно, ладно — не закипай. — Вайнд откинулся на спинку стула. — Я думал над этим делом.

— И что? — вновь требовательно осведомился я.

— Своих денег я тебе по-прежнему давать не намерен, — ответил он серьезно.

— Но... — попробовал возмутиться я.

— Но зато у есть меня одна идея.

— Какая? — Я посмотрел на него c появившейся надеждой. Идея от Вайнда? Это должно быть что-то стоящее. Наверняка она лучше, чем была та, моя.

Хозяин дома принял расслабленную позу, положил свои руки на живот и начал рассказывать.

— Не так давно кое-кому из моих знакомых хотели подкинуть одну работенку. Все как всегда — найти и убить опасного монстра. Оплата за дело была хорошей. Но! — Он поднял вверх указательный палец. — Этот монстр имел очень дурную славу: в борьбе с ним полегло уже немало народа, и мой приятель решил посоветоваться со мной, стоит ему или не стоит соглашаться на это дело.

— И? — вопросил я, еще не понимая, к чему клонит мой собеседник.

— Я его отговорил, — призвался он. — Уж слишком большой была награда.

— Но это же хорошо! — возмутился я. — Чем больше награда, тем дело выгоднее.

— Э, не скажи. — Мой напарник снова поднял вверх указательный палец, но в этот раз предосудительно поводил им из стороны в сторону. — Когда ты смотришь на величину награды, ты должен видеть в ней не только сумму вознаграждения за труды.

— А что же я должен видеть еще? — искренне изумился я.

— Величину риска, — важно заметил он. — Ведь никто не станет платить за работу больше, чем следует. А если платят много, значит, велик и риск на проигрыш. А чем больше риск, тем... Ну, это ты, я надеюсь, понимаешь.

Чего уж тут не понять.

— Но как это касается нас? А точнее — меня? — Этого я пока не понимал.

— А так. — Юноша хмыкнул. — Народу в том месте полегло много — это раз. Место это пользуется весьма дурной славой, ведь монстр тот все еще жив — это два. — Он взглянул на меня так, словно ждал от меня ответа.

— Ну? — Я все еще прибывал в неведении.

— Ох, горе ты мое рыжее. — Вайнд сокрушенно покачал головой. — В том месте полегло много народа. Много вооруженного народа. Вооруженного разным железным оружием. — Он снова замолчал, давая мне возможность обдумать услышанное.

И я, наконец, понял, что он имел ввиду.

— А поскольку это место, как ты говоришь, пользуется у людей очень дурной славой, то шанс, что кто-то рискнет туда сунуться, очень и очень мал. Так? — Мои глаза лихорадочно заблестели.

— Так. — Вайнд с облегченьем кивнул.

— И нам остаётся только прийти и собрать оставшиеся после боев трофеи. Верно?

— Верно. — Снова одобрительный кивок.

— И это место находится...? — Я сделал выжидательную паузу.

— У границы Озерного края, — выдал он мне секрет.

— Это ж всего пол дня пути отсюда, — радостно выпалил я. — Так может, пойдем сегодня?

Вайнд взглянул на меня, затем — на роскошный зеленый диван, на котором, как я уже понял, он задумывал проваляться весь этот солнечный день. Затем снова на меня, с осуждением, и опять на диван — с тоской.

— Я бы предпочел сегодня отдохнуть после сложного вчерашнего дня. Но ты же не дашь мне. Верно? — Он сделал вопросительный взгляд.

— Верно — не дам, — радостно выпалил его я, не оставляя ему и шанса.

* * *

На этот раз мы вышли через нижние ворота Трилисса и отправились в сторону южных земель, изобилующих многочисленными озерами.

Путь предстоял неблизкий, а потому он просто не мог обойтись без дорожных разговоров.

— Вайнд? — спросил я, когда угловатые городские башни скрылись за нашими спинами.

— Чего? — отозвался он весьма недовольным тоном. Опять о своем задумался, не иначе.

— Каково это — учиться в Боевой Академии?

Услышав мой вопрос, маг даже сбился с шага.

— А с чего вдруг такой интерес? — вопросил он весьма подозрительно.

— Не вдруг, а вообще. Просто я даже не представляю себе, что это такое — учиться в Боевой Академии магов. Как быть пастухом — я знаю. Что значит быть стражником — тоже. А вот что такое быть магом в Боевой Академии... — Я пожал плечами.

— То есть, ты спрашиваешь меня чистого любопытства? — снова спросил он все с тем же сомнением в голосе. Вот же подозрительный. Из него вышел бы отличный сборщик налогов.

— Из чистого, — согласился я. — Тем более, у кого еще я могу спросить об этом, как не у тебя? Ведь у меня больше нет знакомых магов.

— И не будет — нос не дорос. — Вайнд усмехнулся, сменив недоверчивый тон на привычный покровительственный. — Но, честно говоря, Стрет, мне рассказать особо нечего.

— Неужели? — позволил себе усомниться я.

— Уж поверь мне, — заявил он, и мне показалось, что он говорит вполне искренне. — Вставали мы рано...

— С первыми петухами?

— Нет, не настолько рано, — замахал руками он. — Мы же маги, а не какие-нибудь крестьяне, вынужденные просыпаться ни свет ни заря.

— Ну хорошо — вы рано вставали. И...

— Потому нас был завтрак. Кормили нас хорошо — на это мы не никогда жаловались.

— А хорошо это как? Что у вас было на столах? — тут же полюбопытствовал я.

— Из дичи — жареная свинина и оленина в различных подливах, — принялся перечислять он разные блюда.

— Ого!

— Из птицы — жареные перепела и фазаны, дикие утри и куропатки. И все это — в разных соусах и приправах.

— Ух ты! — отозвался я, с грустью понимая, что таких деликатесов мне и за пол жизни не попробовать.

— Еще на наших столах всегда лежали разнообразные рыбные паштеты и всякие сдобные пироги с той или иной начинкой.

— О как! — Я чувствовал, что могу это слушать вечно.

— А запивали мы все это легким красным и белым вином.

— Просто объеденье!

— А-то. Особенно хорошо поварам удавались фазаны в грибном соусе, рябчики в белом вине, дикие утки, запеченные с томатами, и...

— Вайнд, хватит. Прекрати, — запротестовал я, чувствуя, если он продолжит в том же духе, то я просто изойду густой слюной.

Приятель смилостивился.

— Потом нас всех собирали вместе, и рассказывали о том, насколько наш барон замечательный, и какое замечательное у нас баронство, расцветшее, само собой, лишь под его неусыпным надзором.

— А это еще зачем? — удивился я.

— Ну как зачем? Для воспитания духа преданности и верноподданичества. Чтобы помнили руку, которая нас кормит и поит. Помнили и уважали. — Сказав это, он саркастически ухмыльнулся.

— Слушать это было не очень, да? — Я понял все по его улыбке.

— Не то слово. Каждый день к нам приходили какие-то напыщенные павлины и с умным видом вещали нам об одном и том же: наш барон то, наш барон се. И так — каждое божье утро.

— Не лучший способ провести утро, — поделился своими мыслями я.

— И не говори. — Вайнд пренебрежительно фыркнул.

— Так. А что было потом, после хвалебных речей о бароне?

— Потом нас заставляли переписывать старые магические книги, — продолжил повествование Вайнд.

— Переписывать? Зачем?

— Книги, даже хорошего качества, очень быстро портятся, — принялся пояснять бывший ученик Академии. — Особенно, если они хранятся в темных сырых подвалах.

— А зачем они там хранятся?

— Потому что подвал — идеальное место хранение всяких тайн: вокруг крепкие стены и лишь маленький узкий проход. Отличный схрон от жадного людского глаза. Защитишь вход несколькими сильными заклинаниями — и подвал превратится в крепость.

— Вот оно как...

— Угу. Вот только сырость из него никуда не девается. А вода, как известно, портит любые книги. Вот мы и переписывали то, что окончательно приходило в негодность.

— Так, ясно. Это было тоже не интересно, да?

— Читать книга — интересно. Переписывать их — скучно. Кроме всего прочего, наши пальцы постоянно были перепачканы чернилами, а одежда — жиром свечей. А запахи там какие — даже не хочется, и говорить, — поделился воспоминаниями он.

— Запахи плесени? — догадался я.

— Верно. Лучше бы местные маги ломали свои головы не над своими заклинаниями, а над тем, как избавиться от этой гнусно пахнущей гадости.

Высказав все, что он думает о способностях магов Академии, Вайнд снова вернулся к прерванному разговору.

— После сытного обеда мы тренировали наши магические навыки, шлифовали их настолько, насколько у кого получалось.

— Тренировались вы по серьезному? — весьма удивился я. — Неужто на людях?

— И на людях и на чучелах. Маги стихий: огня, воды, воздуха и земли, тренировались исключительно на мишенях. Во избежание травм.

— А такие маги, как ты?

— А такие, как я, и мне подобные: маги духа, души и тела, учились исключительно друг на друге, потому как по-другому эффективность нашей магии не оценить.

— О как?

— А ты думал.

— Понятно. А что потом, после тренировок? — вновь полюбопытствовал я.

— Потом наступало время ужина, после которого каждый из нас делал все, что сам хотел. Так заканчивался наш день, — подытожил повествование маг.

Вроде бы все ладно толково и понятно. Но что-то меня смущало.

— А скажи как Вайнд — когда вас обучали магии? — спросил я его, крепко подумав над всем услышанным.

— Обучали магии?

— Ну, новым заклинаниям, — пояснил я свои сомнения. — Вот я, например: как только меня приняли в стражи, вначале меня просто провели по городу, показали, что там да как: где злачные кварталы, а где улицы богачей, куда лучше не заходить, а куда тебя просто не пустят.

— Это понятно, — без всякого интереса поддакнул Вайнд.

— Потом обучили бою на мечах. Научили, как сражаться одному, как сражаться в паре, и как — в команде.

— Это тоже вполне предсказуемо, — вновь отмахнулся он.

— Потом меня стали учить различным законам, — продолжил я.

— Что, прямо всем-всем? — недоверчиво осклабился тот.

— Не всем, а самым простым — чтобы в случае чего ушлые городские мошенники не смогли обвести меня вокруг пальца, воспользовавшись моей неграмотностью.

— Даже так.

— Ага. Потом меня учили различать всевозможные бумаги, вроде пропусков и позволений.

— Да неужели?

— Угу. Если бы ты знал, сколько там всяких тонкостей. А сколько печатей разных бывает — просто не перечесть.

На некоторое время напарник задумался.

— А не слишком ли многому вас учили? — нарушил он молчание насмешливым вопросом.

Опять не верит моим словам? Ну-ну.

— Я и сам так подумал в начале, — легко согласился я. — Думал, что меня научат драться. А еще — научат дисциплине. И все. А тут и то, и другое и третье.

— И как же это все объяснили?

— А так. Нам сказали, что Трилисс — это город торговый, и что умение разбираться в законах и бумагах здесь так же важно, как и умение махать мечами.

— Да...

— Ага. Что плата городского стражника слишком велика, чтобы его умения ограничивались лишь напряжением мускулов.

— Эвон как...

— А-то. Еще говорили, что мы, мол, не портовые грузчики и на рыночные разнорабочие. Что стража Трилисса должна работать и головой.

— Ха-ха: это звучит занятно. — Вайнд от души рассмеялся.

— Поэтому я и удивился: нас, вот, учили многому. А ты про обучения не сказал ни слова, — пояснил я мотивы своих расспросов.

Маг остановился, и пристально взглянул на меня, насмешливо склонив голову на бок.

— Будь ты умнее, Стрет, ты сам бы ответил на свой вопрос.

И опять этот раздражающий покровительственный тон. Снова он за старое.

— Но я не особо умный, а потому великому магу придется мне все разъяснить, — подмигнув, с усмешкой ответил я.

— Нет. Разъяснять я тебе ничего не буду. — Вайнд покачал головой. — Но я дам тебе намек. Внимай же. Заклинания — это тебе не простое размахивание мечом. Это — опасная сила, могущая за раз сложить десятки, или сотни буйных голов. А потому маги Боевой Академии тебя не обучат тебя не одному, сколько-нибудь серьезному или опасному заклинанию, пока ты.... — Он замолчал и выжидающе глянул в моё растерянное лицо.

Конечно же — ответа я не знал.

— ...Пока ты не докажешь свою преданность баронской семье и самому барону, — разочарованно добавил он. — Обучение в Боевой Академии оплачивается из казны барона. А потому он не потратит на тебя не единой серебряной монеты, пока не убедится, что по окончании оной ты не станешь его верным подручным псом.

— Но это звучит разумно, — подумав, ответил я.

— Разумно? Где там, — процедил он и снова закрылся, поплотней запахнувшись в свой странный дорожный халат.

До самого места он больше не сказал мне ни слова.

* * *

Шли мы еще довольно долго, но, когда потянула сыростью, я понял, что мы приближаемся к цели.

Вот впереди показался небольшой осиновый лесок.

— Сюда, — скомандовал Вайнд, и на ближайшем повороте дороги свернул направо, в сторону леска. Пройдя немного вперед, мы поднялись на небольшую зеленую возвышенность.

— Вот он, Озерный край, — холодно бросил Вайнд.

Я посмотрел вперед, и у меня перехватило дыхание от увиденной красоты. Повсюду, куда ни глянь — поля, холмы и озера. Повсюду только трава и вода, зелень и синева. И над всем этим раскинулось бескрайнее голубое небо.

Красота.

Но мой напарник не был расположен любоваться открывшимися красотами. Определившись, что и где, он снова свернул направо, и, дойдя до зарослей можжевельника, пошел в сторону темной зеленой чащи.

— Нам туда, — скомандовал он и первым пошел по узкой лесной тропинке.

В отличие от ранее увиденного пейзажа, роща, в которую мы вошли, мне не понравилась — трава тут была не изумрудно зеленого цвета, а больше какой-то болотной. Земля под ногами противно чавкала, до того стройные деревья выглядели какими-то погнутыми, и даже уродливыми. А запах тут стоял просто скверный: резкий и кислый, и притом настолько, что местами мне хотелось никуда идти, а оперившись рукой на корявый черный ствол, долго и безудержно кашлять.

— Что это за место такое, а? — все же умудрился вопросить я, несмотря на ужасное чувство в горле.

— Не знаю и знать не хочу, — коротко ответил напарник. — Знаю только, что скверное. Словно сама земля не хочет здесь видеть род людской.

— Да, похоже, что так. — Я легко согласился с ним.

— Держись — впереди овраг, а за ним возвышенность. Там дышать полегче будет, — успокоил он меня.

Спуск и подъем по скользким стенкам оврага так же не вызвал у меня никакого прилива радости. Хотя, правда — в этой стороны впадины дышалось значительно легче.

— А теперь слушай меня внимательно, — произнес Вайнд неожиданно тихим голосом. — Ты должен издавать как можно меньше шума.

— Эй, ты, намекаешь, что я чрезмерно шумный? — возмутился я, но голос все же понизил.

— От тебя слишком много хлопот, мой юный телохранитель, — хмыкнул напарник. — Но я сейчас не об этом. Чудовище, которое тут живет, это траккар.

— И что?

— А-то, что, насколько я знаю, траккары плохо видят, но очень хорошо слышат. Поэтому, Стрет, будь добр — шуми как можно меньше, — заявил он весьма убедительным тоном. — Я бы попросил тебя не шуметь вовсе. Но я же знаю, что это невозможно. А я от людей невозможного не прошу.

— Хорошо, хорошо, — заявил я уверенно. — Я буду вести себя потише.

— Как можно тише, — поправил меня приятель.

— Хорошо — буду вести себя как можно тише, — с некоторой толикой обиды согласился я.

— Отлично. — Он кивнул. — Гляди — отсюда нам надо пойти прямо, а потом...

Руководствуясь указаниями Вайнда, мы вскоре оказались на странной поляне. Нет — сама поляна выглядела вполне себе обычной — кустики, травки, цветочки. Вот только в самом ее центре, на равном удалении друг от друга, стояло несколько высоких камней. Создавалось такое впечатление, что из-под земли хотело прибиться какое-то огромное существо, но на наружу выбрались лишь только его толстые пальцы.

— Что это? — тихим эхом спросил я у Вайнда.

— Это? — Он ткнул пальцем на серо-коричневые стелы. — А я почем знаю? Наверняка кто-то когда-то кому-то тут поклонялся. Вот эти люди и построили здесь алтарь.

— Кто и кому? — спросил я. Не потому спросил, что я ожидал ответа, а потому, что не задать вопрос я просто не мог.

Вайнд посмотрел на меня, как на ума лишенного.

— Да какая, к гарпиям, разница? — еле слышно возмутился он. — Ох, если не дали боги кому-то ума, то нечего на него и надеяться. — Богу воды, богу ветра, богу лесов или богу болота? Зачем нам с тобой об этом знать? И особенно — знать сейчас? Важно только одно — это место всегда упоминается, когда разговор идет о местном траккаре. Может потому, он обитает где-то рядом. Может потому, что он где-то здесь кормится. Я не знаю.

— Живет или кормится?

— Да.

— А может, защищает он это место? — подал идею я

Я ожидал, что Вайнд снова взорвется гневом. Но на этот раз он почему-то с этим не спешил.

— А ты знаешь... Может быть. Очень даже может быть, — тихо проговорил он и даже ненадолго задумался. — Впрочем, этого нам тоже не нужно знать.

Ну — не нужно так не нужно.

— Главное — в поисках траккара люди ищут это самое место, приходят сюда и тут, соответственно, погибают. То есть то, что тебе нужно — оружие и доспехи, ты тоже можешь здесь найти. Вот и ищи. И ищи быстро. И не издавай ни звука. Понятно тебе?

— Понятно.

— Что понятно? — переспросил приятель.

Он что, издевается, или на самом деле настолько не уверен в моих способностях?

— Искать трофей и не издавать ни звука, — мрачно ответил я.

— Все понял. Вот и славно, — шепотом подытожил он.

А теперь — вперед.

Я развернулся лицом к камням, и зачем-то пригнувшись, опасливо направился в сторону отвесно стоящих камней, стараясь ступать как можно бережнее, одновременно внимательно поглядывая по сторонам — не сверкнет ли где светлая полоска металла? Осматриваться оказалось сложнее, чем я думал — землю в этом месте покрывала густая трава и небольшие кустики. Да и деревья вокруг поляны стояли сплошь широкие и высокие, и давали такую густую тень, что солнечным лучам удавалось добраться до земли только с большим трудом. Вдобавок ко всему, то тут, то там, лежали какие-то мшистые колоды, и так же закрывали обзор.

Первые два круга по краю заветной поляны мне ничего не дали, поэтому я решил, что для начала мне лучше убрать колоды. Приблизившись к первой из них, я осторожно обхватил ее руками, намереваясь быстренько откатить ее в сторону. Но как только мои пальцы коснулись того, что я так уверенно считал полусгнившей древесиной, как мшистая поверхность разъехалась, и пред мои очи престал серый человеческий череп, обтянутый остатками кожи. Проследив за ним взглядом, я увидел, что он все еще крепится к телу. К телу, что я по ошибке считал упавшим деревянным стволом.

— Что б тебя! — выкрикнул я и быстро отдернул руки. Но было поздно — к ним уже прилипла зловонная мерзкая слизь и несколько кусков пожелтевшей кожи.

Великие боги! Великие боги! Великие боги!!!

— Что б тебя, что б тебя, что б... — кричал я, стараясь оттереть запачканные мерзостью руки. Но руки дрожали, а потому очистить их у меня получалось с трудом.

— Мерзость, мерзость, мерзость...

Поддавшись страху и отвращению, я сейчас думал только о своих руках.

Но Вайнд размышлял иначе.

— Ты чего орешь! Хочешь привлечь траккара! — долетело до меня сзади с громкостью змеиного шепота. Но я уже не мог здраво размышлять, а только остервенело водил руками по зеленому покрову травы, стараясь содрать с рук ужасную мерзкую метку.

— Волчье семя, волчье семя, волчье семя...

Я был настолько занят отчаянными попытками очистить свои руки от скверны, что совершенно упустил из виду мысль об опасном монстре, а потому заметил его лишь тогда, когда он оказался на рядом. Охнув от неожиданности, я тут же бросился к камню на противоположной стороне поляны, и уже оттуда принялся рассматривать взявшего словно из ниоткуда зверя.

Траккар очень напоминал паука, только паука огромного, размером не меньше теленка. Еще я успел заметить, что тело паукомонстра покрыто каким-то панцирем, а маленькая голова крепится к телу узкой длинной шеей. И морда у твари такая же, как у змея — узкая, плоская, и словно в каких-то струпьях. Да и все остальное — шаровидное пластинчатое тело, красные мохнатые лапы, грязно-серая чешуйчатая шея — вызывало во мне жутчайшее отвращение. Ну и ну — я думал, что сгнившие человеческие останки это весьма отвратно. Но траккар был куда отвратительнее.

— Вот же ж... Вот же ж... — Я попытался выругаться, но никак не мог подобрать подходящих слов.

Пока монстр стоял неподвижно, я успел немного его рассмотреть, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы я мог сделать нужные выводы: эта тварь мне не по силам — траккар оказался крупным, быстрым и от природы хорошо защищенным. А что ему мог противопоставить я? Ни доспехов, ни щита, ни сколько-нибудь достойного оружия у меня с собою не было. Волчье семя — да я, скорей всего, даже убежать от не него не смогу — догонит.

— Вот же меня угораздило, — оценил я свое незавидное положение.

Тварь тоже даром времени не теряла — явившись на мой неожиданный призыв, она подняла голову и принялась тщательно оглядывать поляну. Увидав непрошенного гостя, она тут же принялась меня изучать. А когда наши взгляды встретились, животное неожиданно шустро рвануло с места, словно желая протаранить меня своим мощным тяжелым телом.

Не раздумывая ни мгновенья, я тут же метнулся за свое единственное укрытие — за камень. И вовремя — шурша волосатыми лапами, мерзкое животное стремительно пролетело рядом, обдав меня отвратным кислым запахом. Затормозив на другом краю поляны, восьмилапая тварь медленно развернулась и тут же снова бросилась на меня. Это я предвидел, а потому был готов — схватившись рукой за камень, с силой перебросил себя за другую его сторону.

Паукомонстр пролетел мимо, затормозил, остановился, затем медленно развернулся, и, зыркнул на меня круглыми красными глазищами, словно проклиная меня за моё упорство. Вдоволь наглядевшись, зверь в третий раз кинулся на меня. И я снова отступил, выставляя между нами нерушимую крепость камня, ставшую мне спасительным щитом.

Но я понимал, что долго так продолжаться не может — стоит восьмилапому зверю сменить свою атаку с бега на шаг, как моя песенка сразу будет спета. Пока я не видел у этого зверя ни острых зубов, ни смертоносных когтей, но почему-то я был уверен, что тварь со мной справится и без этого. А вот мне справится с этой тварью — я даже не представлял. Биться с одним, двумя и даже тремя соперниками — это я знал и умел. Люди ли, волки ли — мне это было без разницы. Но монстры? С ними сражаться я не умел. И, если честно — не горел желанием начинать.

А потому мне срочно нужна была помощь.

— Вайнд, помогай! Мне с этой тварью не справиться! — выкрикнул я в ту сторону, где недавно видел напарника. Но ответа не последовало. Тут же накатил страх, но у меня хватило ума догадаться, что Вайнд никуда не делся, а просто затаился с приходом монстра — кто-кто, а он в первую очередь будет заботиться о себе.

— Вайнд! — снова крикнул я. А в ответ — тишина. Прячется? Или все-таки сбежал? С него станется — он же трусливый заяц!

Услышав мой крик, траккар припал к траве и злобно взглянул в мою сторону.

— Эй-эй, гляделки-то прикрой, — безотчетно буркнул я, больше от волнения, чем от необходимости. — Нечего меня стращать.

Вместо ответа тварь широко раззявила пасть, но вместо мощного рыка наружу вырвался тонкий писк: не то кошачий, не то щенячий.

— Все, я напуган. А теперь разворачивайся и топай отсюда, отколь пришла, — посоветовал я многолапому монстру.

Траккар не послушал, а грозно оскалил клыки. Ага — значит зубы у него все-таки имеются. Плохо.

— Да-да — ты страшный и опасный, — снова выдал я. — А теперь проваливай. Проваливай, я тебе говорю. Иди, и пугай кого попривычней: оленей, кабанов. Можешь волков пойти припугнуть — против я не буду.

Но видимо я больше пришелся твари по нраву, чем лесная живность, а потому она затрусила по краю поляны, остановилась там, откуда я стал ей лучше виден, и, издав крик: тонкое полушепение-полуклекот, бросилась на меня. Я даже не задумался о каком-то другом способе защиты, а потому привычно метнулся в сторону. Тварь быстро пролетела мимо меня, остановилась, развернулась, и снова пронзительно зашипела.

— Эй, может хватит, а? — гаркнул я на нее.

Вместо ответа злобная зверюга снова засеменила по краю поляны, и, выбрав новую позицию, бросилась на меня со скоростью взбешенного кабана. На этот раз она чуть до меня не добралась: я всего лишь ненадолго замешкался, и ее вытянутая серая пасть промелькнула всего лишь на расстоянии ладони от моего плеча. Близко. Опасно близко.

— Ну что ты ко мне прицепилась? — крикнул я ей вослед что есть мочи. — Иди себе, куда шла. И я тогда тоже скоро уйду.

Чудовище принялась совершать новый обходной маневр. Я думал, что все повторится. Но нет — в новой атаке чудовище изловчилось и таки умудрилось куснуть меня в плечо.

Зараза. Зараза. Зараза!

Увидев багровеющую рубаху, я три раза выругался. Да — мне везло с самого начала. Не окажись я так близко возле камня — мне бы ни за что не удалось ни убежать, ни увернуться от ее атак. Отдаляться от него — значит, верная смерть. Ну, хорошо — сколько-то я так еще побегаю. А что потом? Устану, выдохнусь, потеряю силу. И там — одна ошибка, одна промашка, и все: я — кровавый труп. И даже маг мне уже не поможет.

Плохо. Все очень, очень плохо.

Неожиданно, словно услышав на призыв, откликнулся мой напарник.

— Стрет, я заканчиваю создавать заклинание, — раздался его громкий крик откуда-то из-за деревьев. — У тебя будет лишь несколько мгновений, всего на один удар. Так что смотри, не мешкай.

Услышав голос Вайнда, я тут же приободрился. Значит, он все-таки не бросил меня одного? Что именно он там делал, и почему так долго, я не понимал. Но это сейчас не важно. Главное, что Вайнд готовит какое-то колдовство. И что моя задача — не пропустить задуманный момент. Что он там сказал? У меня будет всего лишь несколько мгновений, во время которых я должен нанести всего один удар. Когда именно это будет? А главное — один удар? Всего лишь один удар? Удар моей палицы, чтобы положить такового вот монстра?

Вайнд, Вайнд — да неужели тебе не понятно, что моей палицей победить такого зверя непросто? Но все равно — это нужно сделать.

Быстрым движением я вытащил из-за пояса свое оружие, собрался с мыслями и приготовился к ответственному моменту. Когда именно он наступит — я предугадать не мог. Но точно, что скоро. И я должен его не пропустить. Обязательно должен.

Восьминогая тварь снова развернулась ко мне, и принялась обходить со спины. Найдя удачное место, она остановилась и снова на меня закричала. Ее серая пасть разверзлась в страшном крике, демонстрируя ряд острых пилообразных зубов. На землю полетели клочья белой слюны, а ее язык забился из стороны в сторону, словно в яростном диком танце. Великие боги — ну и ужас.

Внезапно что-то случилось. Чудовище вздрогнуло, закрыло пасть и стало бессмысленно двигать башкой, будто пытаясь сорвать с нее какую-то невидимую пелену. Голова ее все стала клониться к земле, а тело больше не казалось мощным жгутом из множества напряженных нитей. Наоборот — стало казаться, что тварь стала как-то меньше ростом, словно перезревшая тыква, опавшая под испепеляющими лучами.

— Это оно, — вмиг догадался я. — Пора.

Я выскочил из-за камня и стремглав полетел к ошарашенной твари. В голове у меня билась только дна мысль — куда мне ударить, чтобы сразить эту тварь наверняка. В грудь? Нет — туда я попросту не достану. Ударить по плечу? Будет ли от этого толк — не известно. В шею? Нет — она слишком мягкая. Оставалась голова. Но и на ней есть много разных мест. Куда же мне бить? Волчье семя — куда же именно бить?

Расстояние между мной и монстром стремительно сокращалось, а вместе с ним уменьшалось и время, отпущенное на решение задачи. Куда бить? Куда бить? Куда... Выбрав цель, я наконец успокоился и приготовился влить всю силу в единственный удар.

Огромное чудище уже стояло рядом. Игнорируя отвратный резкий запах и капающую на ноги слюну, я замахнулся и нанес свой самый сильный удар — с плеча. Да так, что в нем что-то хрустнуло. Не выдержав сокрушительного удара, височная кость чудовища треснула — монстр вздрогнул и резко замотал головой. Пользуясь тем, что тварь в ступоре, я нанес еще один сильный удар с плеча. Затем еще. И еще.

После четвертого удара многолап вздрогнул и обмяк. Ноги его разъехались в стороны, и тяжелое тело рухнуло в мягкую землю, а из пробитой головы медленно полилось что-то зеленое и густое. Какое-то время лапы твари еще подергивались, но вскоре и они замерли в смертельной безмятежности. Прости, серый волчара... тьфу, траккар — таково правило жизни: или ты выживешь, или я.

Удостоверившись в своей победе, мой воинствующий пыл тут же сменился страхом. Ноги мои подогнулись, и я кулем рухнул на землю. Страх, поселившийся где-то внутри живота, заставлял мое тело скрючивать, сердце — яростно биться, а тело — нещадно потеть. Зараза. Зараза. Зараза. Я — да против такого вот монстра. Один удар — и прощай непрожитая жизнь великого полководца Стрета. Ужасно. Ужасно. Просто ужасно.

К счастью, страх покинул меня чуть раньше, чем возле меня появился Вайнд.

— А ты ничего, — насмешливо выдал он. Похвалил? Ну надо же.

— А вот ты — чего, — пробурчал я в ответ недовольно. — Если ты знал, что можешь обездвижить эту тварь, почему ты не сделал это быстрее?

— Во-первых, не ошеломить, а напугать, — поправил меня напарник, насмешливо глядя сверху вниз на мое побелевшее от недолгого страха лицо. — Помнишь, что я говорил тебе о своих способностях? Конечно, ты не помнишь. Зачем тебе это. — Он усмехнулся. — Во-вторых, моя магия предназначена лишь для людей — об этом я тоже тебе говорил. Но ты ведь не слушаешь. Совсем не слушаешь.

Он деланно грустно пожал плечами

— Но это не важно. Одним словом — я не был уверен, что у меня вообще что-нибудь получится. К счастью, все получилось. Только на это мне понадобилось куда как больше времени.

— И вот еще что. — Маг язвительно усмехнулся, — я нанял тебе, чтобы ты помогал мне. Ты — мне. Понимаешь? А чем я до сих пор занимаюсь? Я занимаюсь тем, что выручаю тебя из беды. Это, знаешь ли, несколько... не то, на что я рассчитывал. — Он прекратил скалиться и выпростал из-под халата руку, давая понять, что хочет помочь мне подняться. Я с удовольствием воспользовался предложенной помощью.

— Ладно. Если ты с тварью ты все закончил, то заканчивай и с остальным — обыщи поляну и собери оружие.

Меня не пришлось упрашивать дважды.

* * *

Во время завтрака мне в горло не лез ни один кусок — мне отчаянно казалось, что то ли боги, то ли Вайнд, но кто-то из них точно надо мной издевается. План был снова достаточно неглупым: найти место, где гибнут десятки воинов, добраться туда и просто подобрать валяющиеся без дела трофеи. Задумка выглядело разумной. А главное — простой в исполнении. А на деле...

Нет, оружия на той поляне действительно лежало много — мечи, топоры, ножи и даже вилы. Но... Но все оно оказалось в настолько ужасном состоянии, что ни один кузнец не взял бы его в оплату. Железо мечей и топоров казалось изъедено какой-то странной разновидностью ржавчины, выглядело ноздреватым, словно губка, и было крохким, словно булка, перележавшая на солнечном подоконнике.

Ответ на эту загадку нашел Вайнд.

— Все дело в крови траккара, — сказал он после того, как просидел какое-то время над телом поверженного чудовища. — Видишь, на нем есть множество разных шрамов от всевозможных порезов?

— Вижу. И что?

— Это те места, куда его ранили люди, пришедшие с ним сражаться.

— Понимаю. И что?

— А-то. — Вайнд взял найденную в траве половинку шлема и поднес ее к ране на голове побежденного чудовища. Затем он измазал ее в тягучем зеленом подтеке и осторожно положил на землю. Какое-то время ничего не происходило, но потом я заметил, что кусок доспеха постепенно обрастает какой-то грязно-рыжей корочкой.

— Все дело в крови этого зверя, — снова повторил мне Вайнд. — Его кровь ядовита для всего железного. Как только нападающему удавалось ранить зверя, его оружие становилось совершенно непригодным для боя. Как только его кровь попадала на доспехи воина, те так же становились ни на что не пригодными. Вот и причина его непобедимости. — Он взял камень и легонько ударил им по остаткам шлема, и они с легкостью раскололись, словно были сделаны из ячной скорлупы.

— Я еще его кровь очень отвратно пахнет, — не мог не заметить я.

— Да, — еще его кровь очень дурно пахнет, — согласился со мной приятель. — Вот поэтому алхимики города Трилисса готовы заплатить любые деньги за трофеи из траккара. Но, увы, — еще не было найдено достаточно прочного сосуда, который мог бы сдержать ядовитость и вонь зеленой крови. А жаль...

И мы второй раз вернулись ни с чем. А потому, поднявшись к завтраку, я ощущал себя слишком злым и слишком расстроенным для поглощения хоть какой-нибудь еды.

— Переживаешь? — спросил Вайнд, видя, что я так и не притронулся к тарелкам с гуляшем и салатом из овощей.

Переживал ли я? Понятное дело, что переживал: задумки хорошие, исполнено все отлично, а оно эвон как выходит.

— Переживаю, — признался я, поигрывая серебряной вилкой.

— С чего бы? — с усмешкой ответил он.

Я тяжело вздохнул. Я понимал, что жаловаться Вайнду на что-то бессмысленно, он просто не оценит моих страданий. Свои — да. А чужие — нет. Но поскольку, в отличии от него, ограничиваться односложными ответами я не умею, я постарался, чтобы мои слова не звучали тоскливой жалобой.

— Я просто не пойму, что мы не так делаем, — медленно произнес я, устремляя свой взгляд в ухоженный сад.

— Не так? — Вайнд оторвался от своей тарелки и пытливо взглянул на меня.

— Вот, гляди. — Я перевел взгляд на мага. — Идеи у нас толковые?

— Идеи? Идеи не глупые, — вмиг согласился он. Еще бы не согласился — ведь последнюю из них именно он и предлагал.

— И делаем мы все правильно: у меня хватает и смелости, и сноровки...

— Да — этого у тебя не отнять, — неожиданно согласился юноша.

— И ты со своей магией тоже работаешь ладно, — ответил я в знак благодарности за похвалу.

— Угу, согласен.

— И делаем мы это ради благого дела.

— Хм... — Вайнд ничего не ответил.

— Тогда почему все идет не так? — Я слегка оттолкнул опостылевшую тарелку. Гуляш колыхнулся, чуть не пролившись на богатую красную скатерть. — Почему у нас с тобой ничего не получается? Ведь всем известно то, что труд во имя благой цели никогда не останется без награды.

— Это кто сказал? — удивленно промолвил Вайнд.

— Все так говорят, — уверенно молвил я. — Мой отец говорил. Мать говорила. Наш староста. И даже — начальник стражи.

— Вот оно как. — Услышав мое признание, он едко ухмыльнулся, но что-то вопреки не сказать не успел.

— А еще говорят, что успех приходит к тому, кто много и хорошо работает, — быстро продолжил я. — А еще есть поговорка о том, что терпение и труд всегда всходы дадут. А еще...

— Ладно-ладно, — прервал меня маг, и мне показалось, что он тихо рассмеялся. С чего бы? Что такого смешного я сейчас сказал? — А знаешь, есть еще и такое умное изречение, что честный труд согнул больше людей, чем ветер — деревьев?

— Нет, не слышал, — честно признался я.

— Ладно, тогда оставим мудрость народа в покое. — Вайнд отложил в сторону мясо, и прекратил улыбаться. — Слушай, Стрет — в нашей жизни иногда возникают некие непредвиденные обстоятельства, которые, как кляксы, портят картину, нарисованную нашими мечтаниями.

— Кляксы? На картине мечтаний? — Маг опять заговорил непонятно.

— Как недобрые события на наших грандиозных планах, — тут же объяснился он попроще. — Вроде твоего изгнания из стражей, — ехидно осклабился он. — Ты вроде и парень не плохой: не лентяй, и не глупец. И зла никому не желаешь. Так ведь?

— Так. — Тут я ответил четко. Зла — никому. Это так же верно, как и то, что вилка в моих руках сделана из серебра.

— Но — всего один лишний разговор, всего лишь одна незначительная беседа — и ты вылетаешь со стражей, как пробка из кувшина с перебродившим вином. Думал ты о таком? Нет. Предполагал в своих планах? Нет. Но вся твоя жизнь теперь уж точно сложится по-другому.

Хм. Это-то мне понятно.

— Или возьмем какого-то мага, — продолжил он объяснения. — Учится он, учится в баронской Боевой Академии. И вот — скоро должен наступить день присяги, на которой недавно прибывшие маги должны присягнуть своему сюзерену на верность. Но вот, за день до этого, в Академию тайком приезжает... некое лицо, приближенное к... баронскому трону. И предлагает нам, новичкам... невиданные блага, если они... втихую присягнут на верность ему. — Вайнд бросил на меня многозначительный взгляд. — Так скажи мне, Стрет — что остается сделать несчастному юному магу?

Я ничего не сказал, и лишь напрягся в ожидании ответа.

— А остается ему лишь сбежать, дабы не стать частью этого, раздираемого склоками, противоборствующего семейного гадюшника. — Сказав это, маг лишь мельком посмотрел на меня, но я успел увидеть в его взгляде дикую смесь страха, волнения и отчаяния. Такую бурю чувств я раньше у юноши не видел. Без труда догадавшись, что я стал свидетелем чего-то ужасно важного, я тут же дал себе зарок никогда никому об этом не рассказывать. Есть такие вещи, о которых говорить никогда не стоит. И тайна Вайнда относилась именно к таким.

Разговор ненадолго прервался. Некоторое время хозяин дома смотрел на небо странным немигающим взглядом, словно его взору было открыто нечто мне неведомое. Но вскоре все вернулось обратно.

— И потому, знай — терпение и труд, как ты говоришь, это, всего лишь, хорошее начало, — проговорил он, как ни в чем не бывало. — Хорошее начало, но — не более того. Тут еще нужны ум, везенье, богатство, и...

— Связи, — закончил я за него.

— И они тоже. — Вайд притянул к себе полный кувшин вина. Но, подумав, отставил его обратно.

— Слушай, Стрет, — обратился маг ко мне после продолжительного молчания.

— Что? — мрачно ответил я, все еще обдумывая сказанное Вайндом.

— Если быть честным, я могу предложить тебе еще одну идею. Но...

— Но?

— Но она не то, чтобы не ахти какая... Точнее, она вовсе не ахти, — честно признался он.

— И что это за идея? — Я поднял на Вайнда ожидающий взгляд.

— Слушай. Здесь недалеко есть одно имение... — Он неуверенно забарабанил пальцами по столешнице. — Не то, чтобы целое имение... Словом — после его осады, произошедшей еще во время второй войны с нежитью, от него остался только один подвал.

— Осаждающие разрушили его до основания? — догадался я.

— Разрушили. А если точней — спалили, — ввёл уточнение он. — Но огонь дошел до низу и дальше идти не стал. Так иногда бывает.

— Бывает. Не спорю. И что? — Я ожидать изложения сути идеи.

— А-то, что с тех самых времен, по каким-то совершенно непонятным причинам, нежить в этом подвале никогда не переводится.

— Не переводится никогда? — Я искренне удивился — про такое чудо я слышал первый раз.

— Да. Чтобы не делали войска барона, как бы ни зачищали это место, нежить всякий раз упорно там восстанавливалась.

— Странно, — немного подумав ответил я. Я мало что знал про нежить, но такое мне и правда казалось ненормальным.

— Странно, да. Но такое иногда случается, — легко отозвался маг. — Это не невозможно, а просто случается достаточно редко.

— Хорошо. А если точнее — плохо. Неиссякаемый источник нежити — это, должно быть, опасно?

— Опасно? Обычно да. Но, к счастью, эта самая нежить не может покинуть пределы подвалов дома. А еще — нежить, что там восстанавливается, получается очень и очень слабой. Словом — она никому не представляет серьезной угрозы.

— Раз так, то я согласен. — Я равнодушно пожал плечами, все еще не понимая о сути его предложения.

— Мало того, — усмехнулся он, — изредка бароновы войска используют это место как своего рода тренировочную площадку.

— Тренировочную площадку?

— Да. Старики пытаться обучить молодых нюансам сражения с нежитью, прививают им смелость, стойкость, боевой дух, и все такое прочее.

— Это все интересно. Но мы-то тут причем? — изумился я, как обычно, не поспевая за его суждениями.

— Там обитает нежить. Нежить, Стрет. А какая она бывает? — спросил он меня таким тоном, каким отец разговаривает со своим несмышленым ребенком. — Правильно, — тут же ответил он за меня. — Слабая нежить обычно представлена мерзкими зомбяками, скелетами-лучниками, и прочими разными неуспокоенными. А что их еще объединяет? Правильно — у них у всех есть какое-нибудь оружие. Качество оного, конечно же, не очень. Но с миру по нитке, и ты сможешь насобирать на свой ненаглядный меч. Понятно?

Теперь уж мне все понятно. Но...

— Ты уверен в этом? — на всякий случай спросил я у него. — В том, что нежить в подвале слабая?

— Уверен. Я даже пару раз присутствовал на месте тренировок баронских войск. Поверь — ничего опасного там не водится.

— Ничего?

— Ничего.

Это все хорошо. Но иметь дело с нежитью это....

— Боишься? — мигом разглядев мои сомнения, тут же поддел меня он.

— Боюсь? Ну... — Что скрывать — я и правда боялся нежити. Не каждый человек выдержит вид трупа или давно разложившегося скелета. Что уж говорить о восставшей из гроба нежити. А если при этом восставший мертвец желает тебя убить, и хорошо для этого вооружен... Кроме того, в страже нас пугали страшными историями о солдатах, заразившихся от нежити разными болезнями. А уж количество историй о разных проклятьях просто не перечесть.

Нет — соваться в тот некрополь я не хотел.

Но выбор... Других идей ни у меня, ни у Вайнда не было.

Итак, что у нас, то есть у меня, имеется?

— Ты говоришь, что там только простая нежить? — снова уточнил я на всякий случай, нервно постукивая вилкой по столу.

— Да, самая обычная — зомби, скелеты и неупокоенные, — снова развил мои страхи Вайнд. — Ни духов, ни признаков и нежити-магов.

Это хорошая новость.

— И ты говоришь, что она там очень слабая? — снова спросил я его. На этот раз — чуть смелее.

— Да. Баронова солдатня с ними с легкостью справляется.

Это тоже мне только на руку.

— А пойдем мы туда когда? Днем? — уточнил я и это.

— Конечно же днем — я не глупец, чтобы ходить по ночам в такие места.

Просто отлично. Но оставался еще один вопрос.

— А если и в этот раз у нас ничего не выйдет? — спросил я о том, что меня тревожило больше всего.

— Ну, если и на этот раз у нас ничего не выйдет, тогда.... Тогда мы будем думать, что боги действительно не на твоей стороне и... больше не будем отвлекаться на исполнение твоих пожеланий. Ну что, идет?

— Э-м-м... Я призадумался. Как-то странно выходило, что Вайнд оказывался в выигрыше при любом исходе дела: либо я окажусь с мечом, и больше его не тревожу, либо я просто больше его не тревожу. Но, если подумать, разве я могу упустить еще один шанс, тем более, если он — последний?

* * *

Мы вышли из города через северные ворота, как и два дня тому назад. Но на этот раз мы пошли не на север, а свернули на запад, в сторону маячившей у горизонта невысокой горной гряды.

Дорога привычно проходила в молчании — я, как всегда, был не против поговорить с кем-то о том, о сем, но вот Вайнд упрямо хранил молчание. И хоть я и понимал, что у этого молчания есть свои причины, все же считал, что молчать человеку не должно. Каждый прожитый день приносит в нашу жизнь много новых и интересных мыслей, а потому держать их во внутреннем заточении — дело не полезное.

Тем более что у меня назрел один очень интересный вопрос.

— Вайнд? — окликнул я мага, бодро вышагивающего впереди, тем самым указывая мне дорогу.

— Чего? — откликнулся он, даже не поворачиваясь.

— У меня есть один вопрос, — произнес я задумчивым тоном.

— Если бы только один, — в привычной манере ответил он. Затем он тряхнул головой, словно отгоняя тяжелые думы, и все же повернулся ко мне: — Спрашивай.

И я спросил — коротко, честно и прямо в лоб.

— Вайнд, чего ты такое трусло?

От моего вопроса лицо у напарника вытянулось почти до небес.

— Трусло? Я? — искренне удивился он.

Я думал, он останется равнодушным. Может — чуток разозлиться. Или — взъярится. Но именно изумления от Вайнда я не ожидал.

— Да, ты, — немного смутившись, я все же повторил ему свой вопрос.

Через некоторое время приятель совладал с собой, и его лицо приняло прежнее безмятежное выражение.

— То есть ты, Стрет, считаешь меня трусом? — снова переспросил он меня.

— Да, — согласился я.

— Меня, Вайнда?

— Да.

— Трусом?

— Да.

— Уверен?

— Да.

— С чего вдруг?

Я понял, что тут простым "да" я уже не отделаюсь. Пришлось объясняться.

— Ну, потому что ты... — Я запнулся, споткнувшись с подбором нужных слов: с одной стороны, мне хотелось сказать все, как на духу. С другой же я хотел не обидеть Вайнда: ведь что ни говори, он все-таки мой наниматель.

— Хорошо. — Видя мою заминку, он сам пришел мне на помощь. — Скажи, Стрет — что именно ты считаешь за трусость?

Тут все было просто.

— Трусость — это когда ты чего-то не делаешь из-за чувства страха, — тут же отчеканил я.

— Ясно. А говоря то, что я чего-то не делаю, ты имеешь ввиду... — снова подтолкнул меня он.

— То, что, когда появляется какая-нибудь опасность, ты в первую очередь заботишься о себе, а уже потом — о ком-то другом.

— То есть, тебя возмущает то, что я забочусь прежде всего о себе? — сделал вывод Вайнд.

— Ну... да, — несколько неуверенно ответил я.

— И именно поэтому ты считаешь меня трусом?

— Да. Ты просто вылитый заяц — если что не так, то ты — в кусты, — выразил я недавно мелькнувшую мысль.

— Вот как...

— Ну да.

— Хм...

Некоторое время напарник молчал, просто шагая рядом. Горы впереди медленно, но неуклонно приближались.

— Стрет, — заявил он, когда я уже не надеялся на ответ, — а тебе не кажется, что трусость и здравомыслие это не одно и то же?

— А? — Теперь уже удивился я.

— Вот, гляди, — снова продолжил маг. — Я вижу опасность. Я ее, само собой же, страшусь. И я от нее, опять-таки, убегаю. А поскольку я хочу сбежать от нее, то я не собираюсь обременять себя каким-нибудь лишним, ненужным грузом: вещью ли, или же человеком — без разницы.

— Это и есть трусость, — смело заявил я ему. — И это — не хорошо. Точно не хорошо. — В этом я был уверен.

— Нет. Трусость — это когда ты уверен в победе и все равно бежишь. А когда в победе над врагом не уверен, то лучшее — это скрыться.

— Да ну? — тут же засомневался я.

— А нет? — Вайнд продолжал стоять на своем. — Бояться опасности — это разумно. Бежать от нее — разумно тоже. Бежать сломя голову, не жалея ног, спасая свое тело и душу — разве в этом может быть что-то постыдное?

Я недовольно нахмурился: вроде бы Вайнд все правильно говорит, и к словам его не придраться. Вот только ощущения от сказанного у меня какие-то... неприятные, что ли.

— Давай тогда по-иному, — подумав, ответил я. — Представь себе, что по дороге идут три друга, и на одного из них нападает волк.

— Хорошо, — с легкостью согласился он.

— Так вот — один из оставшихся бросился наутек, а второй же — вступился за друга.

— Ясно.

— Так вот — представь, что тот, на кого напал волк, это ты.

— Я? Хм — и что?

— Вот я и спрашиваю тебя — с каким другом ты хотел бы быть — с первым или со вторым?

— Со вторым, конечно. Разве может быть иначе? — ни минуты не колеблясь ответил он.

— Вот, видишь! — Я поднял на него победоносный взгляд, считая, что победа в этом споре — за мной.

Но нет.

— Это ничего не доказывает, — снова покачал головою маг. — Просто ты мыслишь так, как мыслит обычный... пастух — кто, как я помню, ты и есть.

— А? — Я снова его не понял.

— Ты, Стрет, пастух. Как пастух, ты знаешь о возможных опасностях, что могут угрожают твоему стаду. Ты обучен, как с ними бороться. И, главное — твоя работа как раз в этом и состоит — бороться за цельность стада. А я — человек, скажем так, обычный, к опасностям жизни не очень готовый. И разве это странно, что я не лезу, на рожон предпочитая вначале... все изучить, а уж после — бросаться в бой?

— Все изучить? Это ты так называешь?

— А что?

— А то, что пока ты будешь все изучать, кто-то может погибнуть! — отозвался я с упреком. Неужели? Неужели он этого не понимает?

Я думал, что после этих слов он меня поймет. Что что-то в нем изменится.

Но...

— Ну и что? — прохладно ответил он. — Пусть погибнет. Главное, что этим кто-то буду не я. И это — разумно, а не трусливо.

Услышав это, я вначале не поверил своим ушам. Пусть кто-то гибнет? Пусть гибнет? И он говорит это так спокойно? Получается, что, если этим кто-то вдруг окажусь именно я, он тоже так подумает? Пусть... погибает?

"Какие же мы разные. Какие... непохожие", — с грустью подумал я.

Но долго переживать я об этом не мог — впереди показался предгорный лес, и голову заполнили совсем другие мысли.

* * *

Лес у подножья гор оказался на удивление диким: сколько мы ни шли, ни людей, ни даже протоптанных ими троп мы даже ни разу не видели. Встреченные нами зайцы, лисы и лани, завидев нас, не сразу бросались в бегство, что говорила о том, что даже охотники тут не ходят.

— Людей тут что, нет совсем? — не удержался я от высказывания очевидного.

— Все верно.

— А чего?

— Война с нежитью сильно проредила эти земли, — снизошел до объяснения Вайнд. — А те немногие, кто остались, предпочти поселиться в четырех деревнях, окружающих Трилисс. Там многолюднее, безопаснее и спокойней.

— Спокойней? Это ты о чем?

— Ауру этого места чувствуешь? — вместо ответа промолвил Вайнд.

— Ауру? Это что? — Такого слова я еще не слышал.

— Ощущение. Что ты ощущаешь, находясь в этом месте?

Я вслушался в привычные звуки леса — к шуму деревьев, к скрипу ветвей, к крику ворон и стрекоту сверчков. Затем прислушался к собственным чувствам.

— Мне тут как-то не по себе. Немного, но все же, — тихо промолвил я.

— Дальше будет еще неуютней, — заверил меня напарник.

— Это почему?

— Потому что в этих лесах погибло очень много народа. И Смерть еще не совсем покинула этот край.

— О как, — неопределенно отозвался я, не желая демонстрировать свое непонимание. Смерть еще не совсем покинула эти края? Как это может быть?

— Именно так.

Старую стену, некогда опоясывавшую бывшее имение, мы обнаружили сразу. Она была черна от гнили и зелена от покрывшего ее мха, но все еще стояла. А вот самого дома не было и в помине — миновав упавшие полусгнившие ворота, мы оказались на пустыре. По крайней мере, так мне показалось вначале.

— А где особняк? — протянул я весьма удивленным тоном.

— Я же говорил тебе, что его пожрал огонь, — недовольно ответил Вайнд.

— Да я помню, что его сожгли. Но что б так... — Я еще раз осмотрел увиденное пространство. Ни остатков каменных стен, ни деревянных остовов — все сгорело полностью.

— И где то, что мы ищем?

— А ты приглядись.

Я осмотрелся: лес да лес кругом, что на севере, что на востоке. А на западе, угрюмой стеной возвышались горы.

— Ничего не вижу.

Вместо ответа Вайнд криво ухмыльнулся.

— Идем. — Напарник махнул, призывая меня за собой. Сделав не более дюжины шагов, он остановился, и он показал мне на неожиданно открывшийся зев в земле. — Вот оно.

Я подошел и глянул в неровный квадрат провала, лишь сбоку прикрытый чахлыми кустиками. Ступени. Не менее двух десятков каменных ступеней уверенно уходили в темный подземный полумрак. И мне оставалось только догадываться, что твориться в сокрытых от нас глубинах.

— А теперь чувствуешь? — еще раз спросил меня маг.

Я снова прислушался к своим ощущениям. Ничего. Ничего нового я не почувствовал.

— А я вот — чувствую, — важно заметил Вайнд. — Там творится зло. — И он указал пальцам на черноту у ног. — Итак, что ты будешь делать? — спросил он, сделав упор на слове "ты".

— Спущусь вниз и для начала разведаю, что да как. — Я вынул из-за пояса палицу, и пристальней вгляделся в темнеющий проем, уходящий вглубь земли. — А ты, Вайнд? Ты разве мне не поможешь?

— Нет, — легко и спокойно ответил маг. — Я тебе не помогу. И не потому, что не особо хочу это делать, — быстро добавил он, видя мое возмущенье, — а потому что...Хм...Ты же помнишь, какой магией я владею? — неожиданно спросил он меня.

— Помню — магией духа, — тут же ответил я.

— Вот именно. А дух — это то, что присуще только живому существу: человеку в большей степени, а зверю и монстру — в меньшей. Скелеты и зомби духа не имеют, а потому и я не имею над ними власти.

Вот оно как...

— Понятно, — кратко ответил я — тут мне возразить было нечего. Что ж, выходит, в этом деле я могу положиться только на себя. Пусть так и будет — мне это не впервой.

Я снова задумчиво взглянул в чернеющий провал.

— Боишься? — полюбопытствовал Вайнд, углядев мой взгляд.

— Волков бояться — пастухом не стать, — ответил я известной в наших местах поговоркой. — К тому же, еще не известно, стоит ли мне вообще чего-то бояться. Может быть, там вовсе и нет никого.

— Есть. — Напарник втянул носом воздух. — Я чувствую это.

— Носом? — сильно засомневался я.

— Магией, — дал он мне короткий ответ.

Спорить с магом я не стал, а перехватив палицу поудобней, начал медленный спуск по ступеням. Пять ступеней. Десять. Двадцать. Спустившись вниз, я остановился и огляделся

Удивительное дело — несмотря на то, что верхние этажи здания полностью выгорели, подвал сохранился действительно хорошо. Да — кое-где на стенах были заметны подпалины, а пол местами прогнил от постоянного наличия влаги, но перекрытия еще оставались целыми, и потолок надо мной держался довольно крепко. Единственное, что могло мешать мне передвигаться, так это вездесущая паутина, час от часу лезущая в лицо, и неверные силуэты проходов. К счастью, темнота в проходах не была непроглядной — время все же сделало свое дело, и с потолка в коридоры проникали рассеянные лучики света.

Дорога впереди разветвлялась на три прохода — прямо, налево и направо. Я выбрал правое ответвление и осторожно шагнул туда. Тусклый свет высветил длинный каменный коридор с несколькими проемами по бокам. Комнаты-кладовые? Возможно. Я сделал несколько шагов вперед. Доски под моими ногами то предательски поскрипывали, то по-братски молчали, припорошенные осыпавшейся за годы землей. Дойдя до одного из проемов, я осторожно заглянул вовнутрь — ничего. Точнее — ничего ценного: поломанные бочки, сгнившая мешковина да пустые полки по сторонам. Я заглянул в противоположное отверстие в стене: несколько колес от телеги, ярмо, подпруга и три кем-то погрызенных седла. Выходит, все, что тут хранилось, уже давно пришло в негодность. Что не удивительно.

Дойдя до перекрестья, я снова огляделся, пытаясь составить хоть какое-то представление о плане подземелья. Мне показалось, что нижний этаж дома пересекают три главных широких коридора, которые пересекаются меньшими и узкими коридорчиками. По крайней мере, как было в этой части подвала.

Я вышел на пересечение коридоров и снова свернул направо. Вот новая дверь какой-то коморки. Открываю ее. За ней все такой же ненужный хлам — полочки шкафов прогнили от сырости, и на грязном полу валяются три куска ткани, уже не ясно какого цвета, пожухлая от сырости картина и деревянная кухонная утварь. Перемещаюсь к двери напротив. И этой комнате то же самое — тонкие лучи света высветили обручи от бочек, вскрытые ящики, пустые флаконы и кучу высушенных от времени мышиных трупов. Здесь хранили яды? Возможно, возможно. Но теперь здесь все привычно пусто. Кто же все тут разграбил? Осаждающие? Осажденные? Пришедшие после грабители, или развлекавшиеся здесь время от времени солдаты? Все это было возможно, и вместе с тем для мен — неважно.

Глухой рык, раздавшийся шагах в двадцати, заставил меня резко дернуться. Зверь? Нет, не зверь. Да и что делать зверю в таком пустынном месте? Я замер и прислушался к тишине. Хотя нет, уже не к тишине — где-то недалеко кто-то отрывисто и тяжко дышал. И это точно был не человек. Я вновь затаил дыхание. Неизвестное существо двинулось в путь тяжелой, медленной, шаркающей походкой.

У меня пропали последние сомнения. Значит — бою быть.

Итак, первым моим врагом станет какой-то зомби. Что мне известно о них? Я принялся яростно вспоминать. Зомби — это бывшие люди, а потому они бывают высокими и низкими, толстыми и тонкими. Но это все не важно. Важно то, что они очень сильны, а их тело защищала броня из мясистой плоти. Но, вместе с тем, мертвые ходоки неуклюжи и предсказуемы, как морозы к средине зимы. Справиться с ними, в общем, не сложно. Если не испугаешься и будешь готовым к схватке.

Отпрянув назад, я прижался спиной к пыльной каменной стене и стал планировать сражение. "Ничего опасного. Ничего опасного. Ничего опасного", — принялся уверять я сам себя. Когда самовнушенье меня успокоило, я принялся думать о более определенных вещах. Насколько я понимал, уязвимые места у зомби такие же, как и у человека: голова, колени и спина. Надо лишь метить лучше да бить сильнее — вот и вся премудрость.

Бить и не бояться, бить и не бояться. К счастью, именно это я умею лучше всего на свете. Значит, у меня точно все получится.

Шум шагов и кряхтение медленно приближались. Вскоре мне в нос ударил и запах гниющей плоти. Одно хорошо — монстр шел именно по тому коридору, где я приготовил засаду. Осталось совсем немного, и его тело покажется прямо в проеме приютившей меня коморки.

Еще несколько шагов, пару шагов, один.

Вот оно! Не желая видеть мерзких подробностей, я закрыл глаза, и со всей силой обрушился на воскресшего мертвяка. Но закрытые глаза сыграли со мной злую шутку — я промахнулся, и зомби лишь слегка пошатнулся от моего скользящего удара.

"Нет — так поступать нельзя. Иначе ничего у меня не получится".

Быстро открыв глаза, я снова замахнулся, и что есть силы впечатал палицу в голову мертвяка. Но зомбяк не рухнул, а только завопил. От страха? От боли? От ярости? Да разве ж я знаю! Закончив кричать, зомби принялся разворачиваться для атаки. Уже ни на что ни надеясь, я нанес живучей твари еще один мощный удар. И, к моему счастью, голова мертвяка наконец-таки поддалась и лопнула, не забыв испачкать все своими гнилыми ошметками. Мертвец застонал в последний раз, судорожно поводил вокруг себя хищно согнутыми руками и принялся медленно заваливаться на бок.

Я снова прижался к спасительной прохладе стены, давая страху ненадолго завладеть собой. Пока мое тело ненадолго превратилось в каменную статую, голова раздувалась от мыслей, словно осиный улей. Я впервые увидел зомби. Я впервые с ним сражался. Сражался и победил. Но радости от победы не было. Было только всепоглощающее чувство отвращение, смешанное с ощущением безграничной брезгливости.

— Мерзость. Какая же ты все-таки мерзость, — сквозь зубы выдавил я, обращаясь к лежачему мертвецу.

Когда будоражащие меня чувства постепенно исчезли вместе с ощущением опасности, мой взор нет-нет, а опускался к лежащему трупу — теперь уже точно трупу. Превозмогая отвращение, я все-таки нашел в себе силы внимательно рассмотреть распростершееся тело.

Если судить по остаткам седых волос, передо мной лежал пожилой мужчина — некто невысокий, крупноватый, сильно загорелый. Из одежды на нем виднелись узорчатая рубаха и серые шерстяные штаны. Я перевел взгляд на его ладони — они оказались в мозолях.

И тут же у меня в голове посыпались вопросы. Кто же это лежит передо мной: старый крестьянин, ремесленник? А может плотогон? От чего он умер: от старости или от случая? А дети у него были? А внуки? И как сильно они расстроятся, что их отец не мирно покоится в земле, а стал бездумным бродячим монстром?

Понимая, что на эти вопросы я никогда не найду ответа, я бросил эту затею. Но ощущение гадливости все не проходило. Но теперь оно относилось вовсе не к мертвому телу.

— Это каким же гадом надо быть, чтобы превратить человека, существо, дарящее всем добро и радость, в того, кто потом вызывает лишь ужас и страх? Ненавижу таких типов. Просто ненавижу.

Совершив короткую молитву, я принялся осматривать труп на предмет трофеев. Ничего. Кроме большого гвоздя в кармане — ничего. Жаль.

Спрятав первый трофей в припасенный с собою мешок, я снова двинулся вперед по серому полумраку коридора, старательно глядя себе под ноги, дабы не наступить на сгнившую половицу, и тщательно прислушиваясь к тишине.

А потому новый отдаленный стон уже не застал меня врасплох. Стараясь производить как можно меньше шума, я приблизился к повороту, и осторожно выглянул из-за его угла. В неверном свете подземелья я различил бредущую фигуру — жилистую, костлявую, с подобием остатков некогда приличной одежды. Снова зомби? Нет, на этот раз это неуспокоенный — тот же мертвец, только не утративший многих своих прижизненных навыков, и "живущий" по каким-то своим законам. Обычно такими монстрами становятся женщины, потерявшие или детей, или смысл жизни; или мужчины, так и не добившиеся поставленных свершений — так мне рассказывали опытные стражи.

— И кто же ты, мой новый враг? — тихо спросил я сам у себя.

Я снова выглянул из-за угла. Неуспокоенный оказался мужчиной. И не старым, а крепким и зрелым. А судя по оружию в его руках — мечу в одной руке и щиту в другой, на жизнь он зарабатывал отнюдь не рыбалкой да пахотой. Хорошо то, что в случае победы с этого мертвяка можно разжиться чем-то полезным. А плохо то, что в отличие от обычного зомби, неуспокоенной гораздо быстрее, сильнее и сообразительнее.

Нехорошо.

Спрятавшись обратно, я бесшумно выругался. Эх, ну почему мне выпала такая ужасная доля? Нет, чтобы Вайнду просто раскошелится, и одарить меня понравившимся мечом. Вместо этого я вынужден в одиночку биться с такими кошмарными монстрами. Да еще и в кромешной тьме, в пыли, в затхлости и вони. Ну что за досада. Эх, Вайнд, Вайнд — какой же ты гад и скопидом.

Но сколько жалуйся, этим дела не сделаешь. Закончив с причитаниями, я принялся готовиться к следующей битве.

Неуспокоенный медленно брел по узкому темному коридору, а потому придумать план мне не составило труда. Я остался у заветного поворота, с приготовленным для замаха оружием, и когда мертвец поравнялся с моей засадой, нанес ему сильный удар с плеча. Но бывший воин, видимо, не зря проедал свой хлеб — уловив мое движение, он быстро отпрыгнул в сторону, не забыв выставить свое оружие для защиты.

Быстрое нападение превратилось в длительное сражение. Ничего — я смогу осилить и это.

Неуспокоенный медленно покачивался из стороны в сторону, демонстрируя мне свою решимость сражаться до конца, а вместе с этим и все остальные прелести — почти черную иссушенную кожу, полуистлевшие кожаные доспехи, сквозь которые проглядывались крепкие мускулы, а главное — кем-то погрызенный круглый деревянный щит и прямой короткий меч, изрядно прокрытый ржавчиной. Преимущества врага — на лицо. Но и его недостатки я видел тоже — шлема на голове врага нет, а значит, она и станет моей наиглавнейшей целью. Так же нет у него и сапог — видимо, их стащили кладбищенские грабители. Это тоже будет мне на руку.

Что ж, приступим.

Я напал первым. Сделав короткий ложный выпад, я заставил мертвеца атаковать меня в ответ. Учитывая узость коридора, атаковать противник мог только в одном направлении. Отбив ожидаемую атаку, я выскочил вперед и, преодолев еле сдерживаемое отвращение, с силой саданул врага ногой по его ничем прикрытой стопе, и сразу же отскочил назад.

Раздался противный хруст. Если воин его и расслышал, то не придал ему значения. Воин-мертвец снова замахнулся мечом, намереваясь ударить меня наискось, в грудь. Дождавшись замаха, я благоразумно отпрыгнул назад, готовый, если что, спрятаться за угол. Чтобы не упустить добычу, враг потянулся за мной, сделал шаг вперед, перенеся упор на поврежденную ногу. Это оказалось нервным решением — раздробленная стопа не выдержала веса тела и стала стремительно расползаться. Мертвяк неловко задергался, словно поскользнулся в луже, и замахал руками, в надежде удержать ускользающее равновесие.

Именно этого я и ждал — увидев, как мёртвый воин развел свои руки в стороны, я подскочил вперед и с силой ударил его набалдашником палицы в чёрное от времени лицо. Соперник дернулся назад, что только ухудшило его положение. А я уже был готов для нового нападения. Удар под дых — и нежить согнулась, подставляя мне незащищенный затылок. И уж тут я не оплошал — ударил сверху вниз, да так, что чуть сам не растянулся на грязной земле.

Мертвец упал. Дело сделано? А, нет — мертвяк ложится, но окончательно не умирает, беспорядочно шевеля руками и ногами.

— Да что б тебя, тварь! — тихо ругнулся я, не вполне понимая, пытается встать или хочет достать меня. Впрочем, мне это было уже интересно. Занося ногу над хаотично шевелящимся телом, я с силой опустил ее на спину упавшего существа. Стон, хруст переламываемого пополам позвоночника, а за ними — долгожданная тишина.

— Покойся с миром, кто бы ты ни был. — Вот и все. Еще одной жутью меньше.

Отдохнув и как следует отдышавшись, я пошарил рукой по трупу воина. Меч, а с ним и короткий нож перекочевали в мой трофейный мешок. Качество добычи оказалось не очень, но на другое я и не рассчитывал — я ведь забирал ее у нежити, пролежавшей в земле не год или два, а возможно, несколько десятилетний. Но это все равно уже хоть что-то — если так пойдет и дальше, этот поход окажется куда лучше двух предыдущих. Да — удовольствия от сражения с нежитью никакого. Если не сказать больше. Но чего не сделаешь ради получения желаемого.

Третьим моим противником оказался скелет, стоящий на страже в одном из коридоров.

Это открытие сильно меня обескуражило: если зомби и неуспокоенных я еще хоть как-то мог причислить к людям, а от этого разрабатывать планы боя, то, как сражаться с этим нечестивцем я просто не представлял. Да, я понимал, что он легче зомби и оттого, наверное, шустрей. Но что мне с этим делать?

А еще скелет меня пугал. И не просто пугал, а страшил до дрожи. До дрожи в коленях, до колик в животе. Меня пугало все — голые кости, просматриваемая насквозь грудь, черные провалы глаз и широкий оскал зубов. Вроде бы ничего такого, но все это, собранное вместе, заставляло меня думать о том, о чем думать мне не стоило: о шаткости моего положения, о слабости моих достоинств, и о том, что когда-нибудь, рано, или поздно, я тоже могу превратиться в такого вот скелета. И это — в лучшем случае, ибо если я расстанусь с жизнью в темном лесу, то звери растащат мое тело по косточкам.

"Бить и не бояться, бить и не бояться", — принялся я успокаивать сам себя. Но в этот раз это не помогало.

"Ничего опасного. Ничего опасного. Это просто костяк. Просто ожившие кости. Ты с ним справишься. Точно справишься". — Я попытался успокоить себя по-другому. И вроде бы верил в это. Но хватало одного взгляда на редкую двадцатизубую улыбку, как всю мою уверенность словно сметало ветром.

"У тебя нет выбора — тебе нужно просто пойти и сделать это".

Это сработало. Я выглянул из-за угла и принялся смотреть на скелет не как на символ смерти, а как нас своего противника. Ну как смотреть — присматриваться, насколько хватало неверного освещения. Что у него из оружия? Короткая тонкая кривая сабля и очень длинный узкий нож. Из одежды: подшлемник, рубаха и пояс. Из доспехов — остатки кольчуги, донельзя грязные и жутко испачканные белыми хлопьями из местной паутины.

"Это — соперник. Просто соперник. Потому соберись, ободрись и дерись", — уверенно наказал я сам себе.

Придумав план, я собрал все свое мужество и стремительно бросился на врага.

Увидав меня, костяк тут же встал боевую позицию: правая рука с мечом — впереди, левая, с кинжалом — у тела. Приготовившись нанести удар по незащищенному локтю, я уже поднял руку с палицей для замаха. Но тут случилось непредвиденное — мокрая мелкая галька под моими ногами внезапно поехала, и вместо того, чтобы совершить идеальный выпад, я проехал вперед и врезался в костяного воителя, словно молодой бычок в зазевавшегося кобеля.

Хоть мой противник и был выше меня ростом, разница в нашем весе тел оказалась настолько велика, что я просто подмял своего противника под себя, и мы вместе рухнули на пол. Я оказался сверху, а мертвечина — снизу. Я и охнуть не успел, как старые желтые кости с хрустом лопнули, оставив меня наедине со своей неожиданной победой.

Когда я пришел в себя, то вначале мне было вовсе не до празднования — ругаясь всеми известными мне словами, я принялся счищать со своего лица остатки костной пыли, умоляя всех богов не дать подхватить от них заразы или проклятья. Затем я принялся чистить свой меховой жилет, нацепивший на себя космы паутины проигравшего. И уже после того, как я как следует успокоился, я перешел к сбору вожделенных трофеев.

— Ну-ка, ну-ка, что там у нас, — с предвкушеньем промолвил я.

После небольшого изучения я стал обладателем сабли и ножа. Вслед за ними в мешке оказались и остатки кольчуги скелета. Эх, как же я не хотел к ней притрагиваться. Жуть как не хотел. Но нужда не тетка, дважды миловать не станет — пришлось заграбастывать и ее.

И снова в путь, сквозь серый полумрак. Новые коридоры и коридорчики, узкие кладовки, полупустые или набитые старым хламам. Скрипящий и гнущийся пол, серые стены, то в сырых потеках, то в зеленом мхе. А впереди лишь черный-пречерный мрак.

Чувствуя, что я нанимаю понемногу привыкать к особенностям зачистки этого некрополя, я свернул за следующий поворот. И тут я внезапно уперся в стену. Нет, не в стену, а в широкую земляную насыпь.

— Вот те раз, — только и смог промолвить я.

Мне хватило всего одного взгляда, чтобы понять, что это препятствие непроходимо — осыпавшаяся земля создала преграду от края стены и до края, не оставив для проникновения даже маломальской щелки. Приглядевшись внимательнее, я убедился, что коридор оказался намертво запечатанным. Но расстраиваться из-за этого я не стал. С чего бы — для продвиженья вперед у меня еще оставались целых два. А потому я быстро развернулся и медленно потопал обратно.

Путь к центральному коридору в этом части пути оказался завален, поэтому я отправился в другой, левый ход. Дойдя до него, я продвинулся вперед совсем немного, как тоже был вынужден остановиться — передо мною снова была преграда. Но не такая как в первый раз, а другая, рукотворная — путь вперед преградила широкая баррикада.

— Вот же ж волчье семя, — тихо ругнулся я. Подойдя поближе, я разглядел из чего она состояла: бочки, камни, мешки, и всякая прочая рухлядь. Я попробовал толкнуть то, другое и третье. Куда там — все это оказалось настолько спрессованным от времени, что ощущалось едва ли не монолитнее всамделишной стены. Наверняка эта препона была создана оставшимися осажденными защитниками и теперь являлась последним памятником их беззаветной доблести и самоотверженности.

Но для меня она оставалась самой обычной стеной, преграждающей путь к заветной цели.

— Вот те два, значится, — схохмил я. Выходит, мне оставался идти только в центральный коридор.

Обуреваемый нехорошим предчувствием, я начал брожение по уголкам, закоулкам и коридорчикам, в попытке добраться до нужного места. Пробравшись через остатки бочек и штабеля полусгнивших досок, я, наконец, оказался там, куда так упорно стремился, и двинулся вперед по едва освещенному ходу.

Темнота впереди заставила меня насторожится, а потому последние двадцать шагов я прошел почти на цыпочках. К счастью, никакой опасности впереди меня не оказалась. Зато там оказалась дверь. Прочная, деревянная дверь, усиленная тонкими железными полосками.

И она была закрыта.

— Вот те три? — в изумлении выдохнул я. Не веря своим глазам, и ужасному невезению, я подошел к двери почти вплотную. Дверь не исчезла, словно пустынный мираж, зато я обнаружил кое-что очень важное. Дверь действительно оказалась закрытой, но не запертой на засов, навесной замок или ключ — ее створки были слегка приоткрыты. И за ними я видел какой-то очень слабый свет. А еще к двери крепились тяжелые чугунные ручки. Быстро очистив одну из них от пыли, я легонько потянул ее на себя. Дверь не шелохнулась. Я потянул сильнее — с тем же результатом. Наконец я решил приложить все свои силы — напряг руки, спину, и уперся в пол ногами. Створка скрипнула, застонала, чуть дрогнула, но все же осталась на месте. Я повторил попытку трижды, но все так же с плохим результатом — дверь не поддавалась. Но я чувствовал, что осталось совсем немного. Еще чуть больше сил, чуть больше напора — и крепкая дверь поддастся.

Хочешь, не хочешь — придется возвращаться и просить о помощи. К счастью, идти мне предстояло относительно не далеко.

Выйдя из подвала, я некоторое время мог смотреть на яркий свет лишь с прищуром.

— Что, уже? — искренне удивился не ожидавший меня напарник.

— Еще нет, — вынужден был приняться я.

— Тогда чего ты вылез? Или ты умудрился не найти нежить в этом подвале? — как всегда съязвил приятель.

— Да встретил я ее, — нахмурился я. — И даже отмутузил как следует.

— Но? — поощрительно протянул Вайнд, чуя мою заминку.

Я рассказал ему о встретившихся препятствиях.

— То есть, ты хочешь, чтобы я... — протянул он весьма недовольно.

— Да-да — что бы ты спустился в подвал и помог мне сдвинуть те троллевы двери, — просительно объявил я.

Вайнд скептически хмыкнул.

— Но хоть с этой стороны двери ты перебил всю нежить? До дверей-то мы дойдем без проблем?

— Да-да, конечно, — заверил я его.

— Тогда... хорошо, — согласился он.

Уже хорошо.

— Пошли, — скомандовал я и первым спустился вниз.

Чтобы избежать возможных неожиданностей, я повел напарника по своим следам. Вскоре мы достигли места, где покоился старый зомби.

— Твоя работа? — догадался маг, глядя на разбитую голову.

— Угу, — гордо ответил я.

— Что сказать — молодец.

Довольный похвалой, я широко улыбнулся

— Ладно-ладно. Идем дальше, — поторопил меня приятель. — Я не хочу оставаться здесь дольше, чем необходимо.

Я согласился. Небольшой переход — и мы стоим у нового мертвого тела.

— Снова твой? — Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтоб догадаться об этом.

— Да.

— Неуспокоенный, — быстро определил Вайнд, приглядевшись к бренному телу.

— Ага.

— Было трудно? — полюбопытствовал он.

— Немного, — не стал таится я.

— Понятно. Идем дальше.

Мы шли вперед, раздвигая корни, снимая руками огромные космы паутины, и вглядываясь в темноту, дабы не вступить в прогнившие доски.

И вот перед нами та самая дверь. Чтобы Вайнд убедился, что я звал его его не зря, я еще раз попытался открыть ее в одиночку. Юноша глядел на мои на мои потуги с деланным снисхождением.

— Ладно, помогу. Главное, что ты видишь... — изрек он многозначительно и замолк.

— Вижу — что? — не понял я.

— Что ты без меня — никуда, — с покровительственным видом закончил он.

Опять началось. Ну, ничего — главное, чтобы он помог двери мне открыть. А там уж я, как и раньше, сам...

Я взялся за одну ручку, а Вайнд — за другую. Мы напряглись, поднатужились, потянули на себя, и дверь отворилась с протяжным натужным скрипом.

И тут...

— Так-так-так, — неожиданно раздался из-за дверей тихий насмешливый голос. — А я все думаю — кто это тут хулиганит? — Голос замолк, и перед нами появилась таинственная фигура, закутанная в черный плащ, с туго затянутым капюшоном. — Гости. Ко мне пришли гости. Я знал. Я так и знал. — Незнакомец гаденько захихикал.

Я попытался дернуться за палицей, и с ужасом обнаружил, что не могу пошевельнуть и мизинцем.

— Беги, — сипло прохрипел Вайнд.

— Я... Не могу, — сдавленный ужасом тихо ответил я.

Маг понял меня не так.

— Хватит трусить — соберись и беги, — жестко скомандовал он.

— Да я не поэтому, -отмахнулся я. — Я вовсе не трушу. Я просто... не могу.

— Конечно, он не может, — безмятежным тоном подтвердила темная фигура. Судя по голосу, это был мужчина, не молодой, но и не старый, лет этак около тридцати. — И ты не можешь. — обратился незнакомец к Вайнду. — Вы оба — совсем ничего не можете. — Он снова противно захихикал. — Разве ж не так сражаются? Разве сначала предупреждают, а потому уже бьют? Разве так? Нет-нет-нет, — сначала стреляй, а потом уж — предупреждай. — Мужчина громко и весело рассмеялся. — Вот я в начале тоже всегда стреляю. Точнее — накладываю заклинание. Заклинание обездвиживания. Ведь обездвиженные жертвы сбежать не могут, верно?

Заклинание? Так вот в чем было дело!

— Ты — злой маг? — Несмотря на страх, я не удержался, чтобы не задать незнакомцу вопрос.

— Я злой маг? — удивилась закутанная в плащ фигура. — Что ж, можно сказать и так. Но правильнее будет назвать меня некромантом, — поправил меня хозяин подземелья. — Некромант это тот, кто имеет дело с мертвыми. С трупами, скелетами, призраками. Понимаешь? — заговорил он совершенно спокойно, словно бы говорил о чем-то обыденном — о торговле или о погоде.

— Я... понимаю, — согласил с ним я. И верно — чего уж тут не понять.

— Я — некромант, — повторила фигура с очень важным видом. — А вы, стало быть, герои. Герои, пришедшие надругаться над злом и, хо-хо, восстановить справедливость. Так вот, герои, — снова продолжил он, не дав нам даже ответить. — Дайте мне ответ на один вопрос, и вы умрете легкой и безболезненной смертью.

— А... — начал было я, но Вайнд на меня громко цыкнул, и я вынужден был заткнуться. Хочет ответить? Пусть отвечает.

— На какой вопрос? — спросил он у ожидающего ответа некроманта. На мое удивление голос моего напарника оказался почти спокойным. Кто бы мог подумать — спеленатый по рукам и ногам таинственным заклинанием, аки младенец в люльке, Вайнд не испытывал страха или тревоги. Это было ой как не наго не похоже.

— Как вы меня нашли? — с искренним интересом поинтересовался он.

— Нашли? — непонимающе переспросил недвижимый напарник.

— Ну да — нашли, — подтвердила вопрос фигура. — Нашли, разыскали, обнаружили. Как?

Вайнд на мгновенье задумался.

— Мы... тебя... и не искали вовсе, — выдал он ответ несколько обескураженным тоном.

— Как не искали? — Интерес в тоне некроманта сменился безграничным удивлением.

— Как? Хм... совсем, — глупо ответил Вайнд.

— Совсем-совсем? Ни капельки, ни чуточки, ни на волосок? — еще глупее ответил чужак.

— Никак.

— То есть, вы, вооружившись до дубов оружием и магией, просто так спустились в этот темный подвал, полный всякого рода нежити, чтобы... — Теперь в тоне незнакомца откровенно сквозила насмешка.

— Вооружённые до зубов? Это чем же? — несмотря на весь ужас сложившейся ситуации, я чуть ли не прыснул со смеха. — Это чем же? Одной палицей? — широко усмехнулся я.

Я ожидал, что Вайнд снова меня осадит. Но нет — он не скакал ни слова.

— Хм... Однако. — Некромант пригляделся и сам уже понял, насколько он не прав. — Значит ваша ставка была на светлые артефакты?

— Хорошие светлые артефакты слишком дороги, знаешь ли, — с каким-то странным чувством недовольства тут же ответил Вайнд — видимо, эта тема была для него болезненна. Ага — кто о чем, а он переживает о своих деньгах. Понятно. — А от дешевых толку мало. Если что, можешь проверить нашу ауру, и убедиться, что мы чисты, словно первый снег.

— А я и проверю. — некромант сделал несколько едва видимых пассов левой рукой. — Хм, и правда — ничего. — Теперь в его голосе явно читалось замешательство. — То есть вы хотели победить меня... внезапностью. Так, а? Так?

— Да нет же. Это случайно вышло, — не мог не вмешаться я. — Мы даже не знали, что здесь может находиться кто-то... такой.

— Не знали? Это как же? — Темный незнакомец нам опять не поверил. — Вы пришли побеждать зло, так сказать. наобум? — В голосе некроманта послышалась издевка. Великие боги — как же все это мне знакомо.

— Да не собирались мы никого побеждать, — снова признался я.

— Не собирались?

— Нет, — искренне заверил я его.

— Тогда может, не изгонять, а наказывать? Или побеждать? — насмешливым тоном промурлыкал он. — Если для вас разница в этих понятиях и велика, то для меня она незаметна.

— Мой приятель говорит правду, — подключился к моим заверениям Вайнд. — Мы не ожидали кого-то тут встретить. Кого-то живого, разумеется, — тут же поправился он. — И никакие мы не герои. Мы просто... люди.

— Не герои? Вот так-так, — обиженным тоном откликнулся некромант. — М-да... Обидно. Вот сейчас точно обидно было. — Он снова замолк, видимо страшно разочарованный сделанным им открытием. — Тогда какого тролля вы тут ошиваетесь? — зло воскликнул он.

Я промолчал и пытливо взглянул на Вайнда. Тот разрешающе кивнул.

— Мы искали трофеи, — чистосердечно признался я. — То есть я искал.

— Трофеи? — недоверчиво протянул из темноты некромант.

— Трофеи. Старые мечи там, ножи, топоры.

— Ты?

— Ага.

— Здесь.

— Угу.

— А зачем? — В голосе некроманта снова зазвучало непонимание.

— Ну как зачем? Зачем и все — чтобы продать их и купить себе лучшее оружие.

Как можно было этого не понять? Но некромант, похоже, этого действительно не понимал.

— И из-за этого вы полезли сюда?

— Ну да.

— В мое подземелье?

— Да.

— Заполненное нежитью, и напичканное ловушками?

— Ага.

Какое-то время некромант просто стоял и молчал. А я мог лишь стоять и просто гадать, какие мысли крутились в его черной от магических тайн, голове.

Наконец, черная фигура отмерла, и, обернувшись назад, нетерпеливо щелкнула пальцами.

— Руфио!

Подчиняясь приказу, из-за спины некроманта показался высокий зомби и мигом подошел к своему хозяину. Но этот мертвяк отличался от того, что я повстречал чуть раньше. Новый зомби переливался разными цветами — синяя голова, желтый живот и иссиня черные ноги. Мало того — этот мертвяк был одет в броню: в округлый панцирь с массивными наплечниками, и латную юбку с набедренными щитками. Но не это привлекло к себе мое внимание — в иссушенных пальцах рыцарь-зомби держал длинный полуторный меч. Красивый такой. И мощный.

Вот это да! Ничего себе противник! Встреться мне такой в подземелье раньше — была бы моя песенка спета. Да нет, какая песня — я и пискнуть бы не успел.

— Дай сюда, — проговорил некромант и в его голосе я снова услышал нотки злости. Не дождавшись реакции своего мертвого слуги, он просто выдернул меч из его цепких пальцев, и, сделав два шага, уверенно протянул его в мою сторону.

— На, держи, — не сказал, а приказал он.

Такой поворот событий показался для меня невозможным.

— Это... мне? — неуверенно осведомился я.

— Тебе, тебе, — привычным игривым тоном заверил меня чужак. — Бери на здоровье — у меня таких еще много есть.

Подчиняясь его настойчивости, я попробовал взять неожиданный подарок, но, понятное дело, что мне это не удалось.

— Ах, да, совсем забыл, — Властелин нежити хлопнул себя по лбу, а затем сделал отвесное движение — и невидимая хватка тут же ослабла.

— А теперь бери. — Он снова протянул мне огромный длинный меч. — Бери-бери. Он твой — можешь не сомневаться.

Отказываться я не решился.

— И... что теперь? — обеспокоенно поинтересовался я, ощущая в руках приличную тяжесть.

— Вы свободны. Можете идти, — ласковым тоном заверила нас фигура.

— То есть мы можем просто уйти? — на всякий случай переспросил его все еще встревоженный Вайнд.

— Так и есть. — Радость в его голосе просто била ключом.

— Просто уйти и все? — еще раз уточнил недоверчивый маг.

— Именно так. Просто уйти. — И снова в голосе — неиссякаемый источник радости и довольства.

Вайнд развернулся, и сделал несколько шагов по направлению к выходу. Убедившись, что в его спину не полетели ни нож, ни стрела, ни черное заклинание, он сделал еще несколько шагов и, остановившись у поворота, кивнул в мою сторону головой — можно мол, топай.

Получив одобрение, я так же сделал несколько торопливых шагов. Вот и спасительный поворот. Но как уйти, не получив ответа на сжигающие вопросы.

— Прости. — Тишину подземелья разорвал мой подрагивающий голос. — Я, конечно, благодарен тебе за то, что ты нас отпустил и все такое. Но все же хочу спросить — почему? Почему ты это делаешь?

За этот вопрос я тут же заработал отменный тычок под ребра. Да, я все понимаю. И я согласен, что поступаю глупо. Но вокруг меня происходили странные, непонятные события. А я должен, просто должен хотя бы попытаться их понять, и получить ответ — почему.

Услышав мой вопрос, некромант истерически расхохотался.

— Потому что, — любезно ответил он в перерывах между раскатами хохота. — Потому что я просто не могу поступить по-другому. Охотится ли медведь на забредшую в лес собаку? Нет? Охотится ли волк за глупой деревенской кошкой? Нет. — Он снова расхохотался. — Ваша глупость, ваша беспросветная, дикая глупость — вот что не позволяют мне поступить иначе. А потому идите, глупые люди. Идите, плодитесь, плодитесь, и плодите вашу глупость. Ведь чем больше в вас глупости, тем больше станет слуг в моей свите. И мне даже не придется прилагать для этого сил — ваша глупость или убьет вас сама, или сама же поставит передо мной на колени. — И снова он окатил нас могучими волнами хохота.

А я стоял, наклонив голову, и чувствовал, что истина слов снова ускользает от моего ума. Ведь там что-то же умное было. Что-то же было.... Но я этого все же не понял. Хотя... в первый раз, что ли?

Новый тычок под ребра, и я поспешил вперед за ускользающим серым халатом.

* * *

Я стоял у закрытого окна гостиной, и с удовольствием рассматривал новенький меч, поворачивая его к себе то острием, то режущей кромкой, то рукоятью. Меч мне нравился. Нравился всем. Вдоволь любовавшись новоприобретенным оружием, я вложил его в новенькие ножны, и прикрепил их на своем новом поясе — вырученных денег хватило на целый набор дополнительной амуниции. Хороший получился поход, прибыточный.

Убрав клинок, я нехотя вернулся за стол, на котором стояла нетронутыми миска с свиными ребрышками. Да — поход получился хороший. Но вот после вида зомби тяга к мясным блюдам у меня пропала напрочь. Надеюсь, что это продлится ненадолго. Очень надеюсь.

— Итак, Стрет — я вижу, что ты доволен покупкой, — подытожил Вайнд, наблюдая за моими играми.

Вместо ответа я только кивнул — доволен. Конечно же, я доволен. У меня была цель, и я ее достиг. Разве тут можно быть недовольным?

— Но что-то тебя смущает, так?

Опять он видит меня на сквозь — ничего от него не скроешь.

— Ага. — Я снова кивнул и задумчиво уставился на Вайнда.

— И что же тебя беспокоит? — слегка полюбопытствовал он

— Да я все думаю о нашем вчерашнем походе, — признался напарнику я.

— И? — Вайнд со вздохом отодвинул от себя наполовину заполненную тарелку. — Говори, не молчи — я слушаю.

— Ну... — Задать маячивший вопрос было непросто. — Слушай — там, в подземелье, с этим некромантом, нам действительно повезло или как? — спросил я у него для раскачки.

— Ты о чем? — уточнил приятель.

— Я о том, что, не имей этот некромант настолько странного мышления, то, возможно, быть бы нам его новой бездушной свитой. — Представив себе такое, я не удержался от маленького смешка. — А так он просто нас отпустил. Странно это, скажи?

— Нет, не странно, — заметил приятель подумав.

— Почему?

— Потому, мой рыжеголовый друг, — он отхлебнул вина из бокала, — что извращенное мышление — это не редкость для темных магов.

— Что, правда? — искренне удивился я.

— Конечно. — Вайнд утверждающе кивнул. — Подумай сам — что должно твориться в голове у человека, чтобы он решил посветить свою жизнь возне на погосте, да еще и рядом с протухшими трупами?

— Э... ну... да, — вынужден был согласится я.

— Если нам в чем-то и повезло, так это в том, что мы выбрали правильные ответы на его вопросы. Точнее — выбрал я, а ты смог толково мне подыграть.

— Подыграть — это я могу, — ухмыльнулся я. — А еще я — очень внимательный, — добавил я многозначительным тоном. Весьма многозначительным.

— Это ты о чем? — Вайнд тут же напрягся, что не осталось для меня незамеченным. Что ж: взялся за уздцы, значит, веди коня до конца.

— Там, в подземелье, тогда, когда некромант нас связал своим заклинанием, ты разговаривал с ним уж слишком спокойным тоном, — заявил я деланно небрежным тоном, неспешно помешивая вилкой остывающее мясо. — Слишком спокойным. Понимаешь?

Напарник сделал вид, что ужасно удивился услышанному.

— Я? — спросил он недоуменно.

— Да, ты, — заявил я, и в подтверждение указал на него своей вилкой.

— Спокойным?

— Ага, — снова подтвердил я свое наблюдение.

— Будучи спеленатым заклинанием?

— Угу.

— Но это на меня не похоже. Я же, как ты говоришь, трусло, — напомнил он о нашем недавнем разговоре.

— Вот именно — согласился я. — Вот потому-то я до сих пор задаю себе вопрос — с чего это ты был там так спокоен? Что скажешь, мне Вайнд? С чего?

Маг замолк, прищурился, и бросил на меня быстрый взгляд.

— Ладно, так и быть. — Вайнд выдохнул и хитро так улыбнулся. — Тебя не удивляло то, что я везде хожу в такой вот, э, странной одежде? — Он указал пальцем на свой странный серый халат с цветными разводами. — Только не говори, что это тебя не смущало, иначе мое мнение о тебе ухудшится? — добавил он, внезапно нахмурившись.

— Конечно же удивляло, — не стал я скрывать очевидного.

— Хорошо. Так вот. Видишь ли, эту одежду я ношу не просто так. Это — кантуй. С виду это просто диковинная заморская одежда. Так?

— Так. А на самом деле? — Я весь напрягся от предвкушения.

— А на самом деле, — он загадочно глянул на меня поверх своего бокала, — эта вещь имеет одну отличительную особенность — он защищает своего хозяина от некоторых магических заклинаний. В том числе — от заклинания обездвиживания.

Я тут же понял, к чему он клонит.

— То есть ты хочешь сказать, — медленно произнес я, оставив свое мясо в покое, — что ты мог освободиться в любой момент? Освободиться, ударить своей магией и удрать?

— Освободится — да, мог. Ударить своей магией — нет — для этого мне нужно было время. А вот попытаться сбежать после этого — запросто.

Первой возникшей у меня мыслью был вопрос, для чего ему нужна такая одежда. Но больше меня сейчас интересовало другое.

— Тогда... почему ты тогда...не удрал? — спросил я его с волненьем. — Неужели это... из-за меня? — с трудом добавил я, испытывая немалое волненье.

— Да, из-за тебя, — не стесняясь признался он.

Услышав это признание, я даже несколько растерялся. Вайнд! Гордый, самолюбивый и самодовольный, решился на такое из-за меня!

— Вайнд это так... — попытался я подобрать слова благодарности.

— Нет-нет-нет. — Увидев мое смущение, юноша быстро замотал головой. — Не поэтому. Не потому, что ты подумал. Вовсе не поэтому.

— Не поэтому? — замерев он недоуменья, едва слышно отозвался я.

— Нет. Не из-за каких-то там добрых чувств, отваги и самопожертвования. Этого не было и в помине, — с усмешкой ответил он, широко улыбаясь, словно объевшийся тролль.

— А... почему же? — Я не мог себе представить иного ответа.

— Потому, что я хотел посмотреть, как ты поведешь себя в трудной ситуации, — прямо, без улыбки, ответил мне он.

Этот ответ меня огорошил.

— А как я мог себя повести? — Я его не понял.

— По-разному. Например — ты мог попытаться меня предать.

— Предать?

— Да. Мог например попытаться выменять свою жизнь на мою.

— Но я не мог так поступить. Я... не такой.

— Все так говорят, когда их жизни ничего не угрожает. — Усмешка Вайнда на миг отдала горечью. — Но я видел тебя, когда твоей жизни угрожала угроза. Ты не собирался меня предавать.

— Да мне даже в голову такое не пришло, — ответил я со всей возможной искренностью.

— Вот именно! И я в этом лично смог убедиться, — с самым серьезным видом отметил он. А затем добавил: — Слушай, Стрет. Тебе не приходило в голову, почему я помогаю тебе? Я — тебе, а? Я, человек, у которого есть деньги, у которого есть друзья, важные связи и достойное завтра, помогаю тебе — тому, у которого всего этого нет. Я, ставший твоим хозяином и нанимателем, помогаю тебе — тому, который только что и должен делать, как только исполнять мои приказы. — Он посмотрел на меня снисходительно. — Ты не подскажешь мне — почему?

— Эм... — по дружбе? — выпалил я, уже понимая, что это совсем не так

— Нет, не по дружбе, а по необходимости, — сурово ответил он. — Мне было необходимо проверить тебя перед тем, как взять к себе на работу.

— Но ты же уже сказал мне что принял меня к себе?

— Тогда я тебе солгал.

— Солгал? Мне?

— Тогда — да.

— А сейчас?

— А сейчас говорю честно и искренне — ты принят, Стрет. Можешь начать работать.

— М-да...

Я неловко поднялся с кресла и медленно подошёл к окну, за которым алело закатное небо, потихоньку заволакиваемое серыми тучами. В душе моей бушевала буря, и мне очень хотелось гаркнуть на Вайнда. Бросить ему, что он старый тупой козел, глупый осел и бесчувственный подмостный тролль. Но, ясное дело, я ничего ему не сказал. Это Трилиссс — чему тут удивляться. Здесь каждый сам за себя. И вместо того, чтобы корить за недостатки других, я буду лучше следить за собой, чтобы стать умнее, сильнее, и опытнее. А что до того, что мы такие разные... Вайнд все-таки взял меня к себе. Значит, людей объединяют не схожесть характеров, а схожесть поставленных перед собою идей и целей.

Постояв перед окном, я еще раз пересчитать своим прибытки и убытки. Итак, что у меня имеется? Работа — есть. Оружие — есть. Крыша над головою — тоже. А вот чего у меня нет, так это денег и общей известности. Но это — не беда. Это — дело поправимое. Это всего лишь значит, что впереди меня ждет много новых и необычных дел, потому как другими путями слава и богатство не достигаются.

КОНЕЦ