Ликий. Недомолвки и недоговоренности

— Это успокаивать взбунтовавшуюся скотину, — добавил он. — Успокаивать в смысле — убивать. А такую работу чистой не назовешь.

Я снова припомнил детали беседы, и посмотрел на них под новым углом.

— А когда ты говорил, что в нужном случае не у всякого мужика на убийство рука поднимется, то ты имел в виду...

— Что не у всякого хозяина поднимется рука на свою скотину, с которой они бок о бок иногда полжизни прожили, — снова быстро ответил он. — Столько лет растить быка или корову, ходить за ней на пастбище, кормить, лечить, поить, а потом размозжить башку? Говорю тебе — на это способен не каждый.

— А когда ты говорил, молодых нужно убивать так, а зрелых иначе, — спросил я, с волнением ожидая нового толкования.

— То имел ввиду, что молодого телка одногодку и дойную корову надо убивать по-разному: там нужна разная сила удара, и бить нужно в разные места. Да и вообще — каждую скотину нужно убивать по-своему: быка по одному, овцу по-другому, а свинью — по третьему.

— Правда, что ль? — удивился я.

— Правда. Просто поверь мне, — заверил он меня.

Так вот оно что....

Наконец в моей голове все окончательно прояснилось, и я понял свои ошибки: как и промах с неправильным толкованьем всего услышанного, так и то, как сильно я промахнулся с выбором напарника.

— Выходит, ты, Борка, никакой не наемник, — выдохнул я, не спрашивая, но уже и не уточняя, так как ответ был уже очевидным.

— Наемник? — Борка хмыкнул. — Хрящи и жилы! Конечно же, нет. С чего ты это решил? Я ведь никогда не говорил тебе, что я наемник.

— Не говорил, — был вынужден согласиться я с самым печальным видом.

— Тогда с чего ты так подумал?

С чего, с чего. Увидел одно, а решил другое. Как же не хочется выглядеть глупым малым, но пояснять мне все же придется

— Одежда такая же, как у наемников. Вот я и решил, — выдал свой первый довод я.

— Одежда — это просто одежда. Кто-то ее продавал на базаре недорого, вот я ее и купил. Хорошее же приобретение. Работа у меня сам понимаешь, какая. А такой наряд отмывается очень легко. Ну и вдобавок, — Борка гордо выпятил грудь, — в этом наряде я выгляжу ... ну, внушительно.

Да, внушительно — этого не отнять. На это я тогда и купился.

— А еще у тебя в руках была дубинка. И ты так ловко ею орудовал. Так ведь не каждый может махать. Вот я и решил, что ты точно наемник.

— Тут ты прав — так управляться может не каждый. — Услышав одобрение, я вздохнул с облегчением — значит я не законченный простофиля. — Но, как ты теперь понимаешь, это оружие может быть использовано не только для убийства людей, но также и для успокоения животных.

— Да, теперь я это понимаю. — Я снова невесело вздохнул. Оставался третий довод. Но в отрыве от других он выглядел очень и очень слабо.

— А еще, твое лицо было такое...

— Какое?

— Взрослое, решительное и суровое. Как у настоящего бывалого наемника.

— Взрослое, решительное и суровое? — Услышав признание, Борка заливисто рассмеялся. — Я знаю — это все моя ужасная щетина. Когда я долго не бреюсь, незнакомые люди принимают меня за человека, которому никак не меньше двадцати пяти лет, а-то и все тридцать.

Мое сердце снова екнуло — ведь именно столько и я ему дал.

— А на самом деле тебе сколько? — протянул я, уже боясь услышать ответ.

— Мне? Мне восемнадцать. А что?

— Да так, ничего.

"Так он всего лишь на год старше меня", — с изумлением понял я. М-да — похоже больше облажаться, чем облажался я, было уже просто невозможно.

Подумав еще немного, я все же постарался хоть как-то отыграться в его глазах.

— Слушай, Борка.

— Чего?

— Там, на рынке, когда я тебя нанял себе в помощники, ты должен был догадаться, что я обознался. Ведь не нанимают же маги себе в помощники скотобойцев. Не нанимают. Так чего... Почему ты сразу не сказал мне, что ты не тот, за кого я тебя принимаю?

Борка на мгновенье потупился, но вскоре решительно поднял на меня взгляд, в котором не было ни капли раскаяния. Ни малюсенькой капли.

— Давай на чистоту Ликий. Ты помнишь, как все было там, на базаре?

— Ну, помню. И что?

— Ты сказал, что тебе нужен кто-то такой, как я — сильный и смелый. Кто проводит тебя в ближнее Чернолесье. Так?

— Ну, так.

— Так вот — я именно такой человек, которого ты хотел. И я обещаю выполнить то, для чего ты меня и нанял. А все остальное... Все остальное теперь не важно. — Борка назидательно ухмыльнулся.

Я недовольно наморщился, давая понять, что со сказанным я не согласен.

— Понимаю. Тогда скажем так: недомолвки и недоговоренности — обычные спутники любого соглашения. Сумел разобраться с ними — молодец. Не сумел — будь вынужден с ними мириться. — Он развел руками.

С этим я тоже был категорически не согласен. Но что сейчас можно сделать? Не поворачивать же назад?

— Ненавижу недомолвки и недоговоренности, — пробурчал я, снова направляя стопы в сторону черного леса — разговоры разговорами, а время терять не стоило.

* * *

Вскоре перед нами предстало зрелище темного леса. Широкая дорога несколько раз виляла по яркому лугу, пару раз попыталась спрятаться за высокий кустарник, но, в конце концов, убегала от высоких, пугающе черных, деревьев.

Вот оно, то самое Чернолесье.

— Логово дралема уже где-то близко, — со знанием дела заметил я.

— Я знаю, — кивнул юноша мне в ответ. — У холма, за озером.

— Бывал в тех краях? — спросил я с большим уважением — Чернолесье не место для праздных прогулок.

— Нет. — Борка отрицательно покачал головой. — Просто мать пугала меня, когда я был еще совсем юным сорванцом. "Не ходи в Чернолесье", — строго говорила она. "Не приближайся к холму. А-то попадешься на зуб ужасному дралему".

— А, знаю, — усмехнулся я. — "Под холмом сидит дралем, кто попался — того съем" — вспомнил я слова из подслушанной детской считалочки.

— Вот-вот, — усмехнулся и Борка.

Я пристально вгляделся в темнеющие стволы, пытаясь разглядеть скрытую там опасность. Ничего такого я там не заметил, но иллюзий все же питать не стал. Дралем дралемом, но до его логова еще нужно добраться. И желательно — целым и невредимым.

Путь, связывающий Трилисс с ближайшим северным городом, был относительно торным и нахоженным. Но стоило нам свернуть в Чернолесье, как широкая дорога тут же превратилась в дорожку, а та, в свою очередь, в еле видимую тропку. И чем дальше мы заходили в лес, тем все становилось хуже — наш путь то преграждал сухой прошлогодний бурелом, то разросшиеся заросли крапивы и малины. Иногда мы почти натыкались на гнезда диких пчел, и нам приходилось огибать их по самой дальней околице. И все бы ничего, да только трава, вымахавшая почти в человеческий рост, совсем закрывала обзор, и мы почти не видели того, что происходило у нас под носом. В любом другом лесу я бы не обратил на это внимания — ну выросла трава, ну и что? Но мы находились в Чернолесье. А здесь нужно держать глаза открытыми.

Нам повезло — до озера мы добрались без особых происшествий — ни волков, ни пум мы так и не встретили. Немного вымотались, получили пару пчелиных укусов, но и только.

Появление зеркальной глади озера сразу порадовало глаз. Да и не только это.

— Смотри, — возбужденно воскликнул Борка и показал куда-то вниз. Я подошел, стал с ним рядом и тщательно пригляделся — в сырой земле четко виднелся след человеческой ноги.

— Он достаточно свежий, — заявил юноша со знанием дела. — Судя по его величине, его оставил не ребенок, но и не взрослый.

— Откуда знаешь? — удивился я.

— Я же говорил тебе, что в детстве был пастухом. Забыл? — усмехнулся в ответ мне Борка.

— Ну, э, да, — виновато признался я. — И что?

— А то. Пастухи следят за сохранностью стада, а также ищут отбившийся молодняк. Тут хочешь, не хочешь, а разбираться в следах научишься. Так сколько лет тому парню, которого мы ищем?

— Гарею? Думаю, ему где-то столько же, сколько и нам, — поразмыслив, ответил я. — Думаешь, это его?

— А кому еще взбредет в голову ходить по Чернолесью в одиночку? — вопросом на вопрос ответил Борка.

— Думаю, что не многим, — легко согласился я. — Тогда нам осталось всего лишь пойти по оставшемуся следу, и мы быстро его настигнем. Верно, напарник?

Но Борка не разделял моего оживленья.

— Не совсем. — Парень покачал головой.

Что еще не так?

— Что не так? — Я тут же озвучил свои сомненья.

— Видишь ли, Ликий, — заговорил Борка, задумчиво наклонив свою голову на бок. — Этот лес расположен очень близко к нашему городу и к главным торговым путям. А, потому он почти очищен от всех самых опасных монстров, оставшихся после двух последних войн.

— Знаю. — Я одобряюще кивнул. — Нам об этом рассказывали наши учителя-наставники. Из опасных животных тут можно встретить только волков и пум.

— В лесу — да, — быстро поправил он.

— А? — Я опять понял, что где-то чего-то не понял.

— В лесу. В лесу, да — только пумы и волки. А вот в озере...

— А что в озере? — спросил я, потихоньку начиная волноваться.

— В озере Чернолесья обитают каменнокожие жабы. Каждая их них может вырасти с хорошую тыкву, а их кожа, как понятно из названия, достаточно прочна, чтобы не становиться жертвой первого встреченного хищника, — поделился он с весьма кислой миной на своем лице. — Обычно они не опасны, если не подходить к их логову в озере слишком близко. Или, если попытаться пройти вдоль него, не поднимая шума.

— Не поднимать лишнего шума? Так это же просто! — обрадованно воскликнул я, все еще не понимая, в чем тут кроется подвох.

— Когда ты хочешь быть незаметным, то вести себя тихо — не сложно. Но вот если ты не собираешься этого делать... — Борка вздохнул и многозначительно указал на след.

И тут я все понял. Гарей!

— Угу, — по выражению моего лица Борка догадался, что я его понял. — Твой Гарей, когда бежал к своей цели, вряд ли думал о соблюдении тишины.

— Ага, — кивнул я. — Ему же и в голову не могло прийти, что кто-то надумается пойти за ним следом.

— Угу. И он точно переполошил здесь всех и вся.

— А это значит... — Я тревожно огляделся по сторонам: на подрагивающие от легкого ветра кусты, на мелкую рябь на зеленой воде, на мирно колыхающиеся заросли осоки. — Значит, что нам следует ждать гостей?

— Нет: гости как раз здесь — мы, — многозначительно заметил напарник. — И нет еще раз — местные обитатели наверняка уже поджидают нас. Мы просто их не видим. Пока не видим.

Услышав об этом, я резко непроизвольно вздрогнул.

— Но ведь нам нечего бояться, раз с нами настоящий маг воды. Ведь верно? — спросил меня Борка, и снова вопросительно склонил свою голову на бок.

— Э... — неуверенно протянул я, не зная, что и сказать.

Но отвечать мне не пришлось.

— Квек, — громко раздалось из ближайших кустов, и на дорогу выпрыгнула огромная серо-коричневая жаба. Ее широкое грузное тело по форме и правда напоминала тыкву, а темная кожа, казалось, сплошь состояла из крупных и гладких бородавок. Резко моргнув, жаба вперила в меня взгляд своих широких глаз с вертикальными зрачками. Взгляд был холодный, недобрый, и точно не сулил ничего хорошего.

Увидев это, я нервно сглотнул и невольно попятился назад — маленькая жаба сама по себе противна. Что уж говорить о гигантской жабе-переростке?

— Квек, — снова громко и требовательно повторила квакша.

— Чего тебе надо? — недовольно буркнул я в ответ.

Но ее призыв относилось не ко мне.

— Квек. Квебек-квек. Квек-квек. Квек-квек. Квек, — эхом раздалось откуда-то сбоку, слева и справа. Судя по многоголосому хору, нас окружила группа из пяти, а-то и из шести препротивных тварей.

Понятное дело, что я тут же порядком занервничал — я не знал, что мне делать с одной повстречавшейся жабой. А их оказалось несколько.

А вот Борка не испугался ничуть.

— Что делаем? — спросил он у меня на удивление совершенно спокойным тоном. — Сражаемся или бежим назад?

— А бежать вперед? — выдал я умную мысль.

— Вперед бежать мы не можем.

— Это почему же?

— Тропа слишком скользкая. Если побежим, можно поскользнуться и повредить ногу: сломать или ушибить. А этим тварям только это и надобно — догонят, насядут и поломают ребра.

— Вот как...

Я снова оглядел шевелящиеся кусты, скрывающие мерзких пупырчатых тварей. Что делать, что делать? Бежать или драться? Драться или бежать?

В памяти всплыло прекрасное нежное личико, большие глазки и пухлые губки. Это решило все. Ох, Габи, Габи — ты просто обязана будешь меня отблагодарить. Как следует отблагодарить.

— Остаемся и сражаемся, — решительно бросил я, не желая отказываться от вожделенной награды.

— Хорошо, тогда сражаемся. — Борка оказался не против подраться. — Только как будем биться? У тебя есть какой-нибудь план? Я ж никогда не сражался бок о бок с магом, — сказал он, снимая дубину с пояса.

Как драться, как драться? Да я откуда знаю.

Жаба слева осторожно приблизилась к нам на шаг. Жаба спереди тоже не дремала и медленно пошлемала в нашу сторону.

Больше тянуть нельзя — нужно было срочно во всем сознаваться.

— Послушай, Борка, — решительно начал я. — Да, это правда — я маг воды. Но я — не умелый маг. Не умелый. И я не знаю, как стоит нам сражаться.

Глаза Борки расширились от удивления по чище жабьих.

— Не знаешь, как драться?

— Не знаю.

— И не умеешь магичить?

— Почти ничего не умею. Ведь в магии я — профан. Ничего не понимающий новичок. Желторотый юнец — так еще можно сказать.

Такого поворота событий мой напарник уж точно не мог ожидать.

— Святые голяшки! — выдохнул он отчаянно. Было видно, что он хочет сказать еще много чего нелестного, но покосившись на подступающих квакв, он все же решил сдержаться. — Ладно, не время ругаться и спорить. Быстро говори мне, в чем ты силен? — спросил он меня со всей серьезностью.

Ответить на этот вопрос было просто.

— Я... Я... — Мой голос предательски дрогнул, но усилием воли я все же взял себя в руки. — Я могу управлять водой. Той водой, что есть вокруг меня.

— Так. — Он на мгновенье задумался. — И что именно ты можешь?

— Ну... Я могу собирать разлитую в воздухе влагу. Могу делать из нее водяные шары, — очень осторожно ответил я.

— Так. Что еще? — Голос Борки немного дрогнул. Согласен — не самая устрашающая способность.

— Еще я могу перемещать эти шары по воздуху.

— Как далеко ты их можешь перемещать? — Борка прищурился.

— Где-то шагов на двадцать.

— А как быстро ты можешь это делать? — быстро спросил он.

— Ну... Достаточно быстро.

— Так. — Его лицо немного просияло. — А еще?

— Еще могу... не перемещать, а просто заставить их висеть в воздухе неподвижно.

— Отлично. — Борка наконец-то широко улыбнулся. — Теперь я знаю, на что именно ты способен, и полностью уверен, что у нас с тобой все получится.

От его преувеличенной бравады меня снова бросило в дрожь. Получится? Со мной? Да с чего именно он так решил!

— Гляди, — быстро затараторил напарник, поворачиваясь богом к ближайшей жабе, пытавшийся под шумок незаметно приблизится к нам. — Ход борьбы такой — ты отвлекаешь, я нападаю. Понял?