Я не кукла

Пожалуй кого-то другого за своей спиной колдун бы не потерпел, все же жажда жить распространялась и на подобные аспекты характера, но белка лучше других знала о том, что ее ждет в случае гибели учителя, если в пределах пятидесяти метров не будет другого живого тела. Впрочем если бы кто-нибудь спросил Венеру, хочет ли она избавиться от своего спутника, то вместо ответа получил бы совсем не фигуральное проклятие, после которого медленно и мучительно расстался бы с жизнью.

...

Портальное кольцо обнаружилось в подвале (по мнению Бледного Змея, крайне странное место для лаборатории ученых, служащих свету и добру). Конструкция представляла из себя плоский круг диаметром в четыре метра, центр которого был вырезан, а по краям шли какие-то письмена, складывающиеся в тарабарщину на светлом наречии Планетоса. Рядом обнаружился стол с журналом записей, оказавшийся дневником кого-то из исследователей, написанный наполовину разговорным, наполовину храмовым языком. Наследнику Розарио Агро пришлось потратить пять часов, чтобы расшифровать написанное а затем выругаться уже на темном наречии, которым предпочитали пользоваться в Цитадели колдунов (они были похожи, но отличались в мелочах, что иногда играло злую шутку с беседующими, а в ряде случаев первые и вторые вообще не понимали друг друга).

Наречия, в отличие от обычного разговорного языка, использовались жрецами для своих служб Ушедшему Богу, либо колдунами, когда требовалось создать особенно сложное проклятье. К счастью для Бледного Змея, Розарио Агро вложил в его разум общее понимание обоих "научных" языков, пусть пользоваться ими он и не любил.

— Что-то не так? — совершенно спокойным голосом спросила белка, заглядывая в водянистые глаза мужчины, когда тот сняв маску стал растирать лицо.

— Как сказать... — колдун криво усмехнулся и покосился на портал. — Проход в другой мир мы нашли, но... этот мир — светлый.

— Это плохо? — уточнила девочка, прижав к голове ушки.

— Учитывая, что я — темная тварь, для которой светлая энергетика — медленный яд, то — да, — не стал отказывать в пояснении своей питомице бывший человек. — Еще хуже только то, что сюда скорее всего уже направили карателей из всех ближайших храмов, а уйти скрыв следы мы уже не успеваем. М-да, что-то я слишком сильно увлекся... Но шанс покинуть эту помойку упускать было обидно.

— Что будем делать? — снова спросила Венера.

— Воспользуемся порталом, — дернул плечом Бледный Змей. — Активировать его не сложно, но после моей силы... Не завидую я тем, кто окажутся рядом, когда он рванет. Готова идти?

— Да, — коротко отозвалась монстр-полукровка.

На то, чтобы активировать переход много времени не потребовалось, однако из-за темной, негативной силы, воронка портала выглядела нестабильной. Впрочем, когда колдун кивнул, его питомица без сомнений нырнула в энергетическую аномалию, а спустя пару секунд ее примеру последовал и сам мужчина.

Едва воронка прохода схлопнулась, как громыхнул взрыв, а затем здание, находящееся над подвальной лабораторией, сложилось само в себя, погребая под обломками брошенных хозяином чудовищ, еще вчера днем бывших обычными горожанами. Прибывшие на место событий рыцари-жрецы, после обследования местности так и не поняли, что одно из бедствий их мира ушло... чтобы стать бедствием совершенно иной планеты.

* * *

— Что это? — запрокинув голову так, чтобы лицо-мордочка смотрело вверх, удивленно спросила девочка с беличьими ушами, хвостом, коготками и шерсткой, немигающим взглядом смотря на желтый огненный шар, висящий в далекой синеве.

— Хм... не так уж и плохо, — проворчал Бледный Змей, стянув с левой руки перчатку и подставив кисть дневному светилу. — Это солнце. Предрекая твой следующий вопрос скажу: оно сделано не из сердца темного или светлого бога.

— А из чего? — удивленно моргнув, Венера все же удержала невозмутимые интонации голоса.

— Из раскаленного до огромных температур газа, — снова натягивая на высохшую до состояния пергамента кожу ткань перчатки, произнес колдун. — Похоже, что загорать мне противопоказано... по крайней мере — днем.

— Что будем делать? — оторвавшись от вида светила, полукровка с беспокойством посмотрела на учителя, закутавшегося в красные одеяния жреца до такой степени, что из-под капюшона виднелся только нижний край золотой маски, изображающей улыбающееся лицо.

— Пойдем в лес, найдем еды, а ночью выйдем к какому-нибудь мелкому поселению, — отозвался Бледный Змей. — На портале были описаны только основные характеристики этого мира, так что, мне нужна достоверная информация...

* * *

На вершине белой башни, украшенной высокими зубцами, одетый в белоснежные одеяния стоял высокий и седой старик, с острыми чертами лица. В правой руке он держал древко золотого посоха, который был явно не предназначен для того, чтобы на него опирались.

Совсем недавно глава Белого Совета ощутил возмущение в ткани реальности, похожее на те, которые создавали чужаки, недавно прибывшие в этот мир. Однако же если прежде проколы были аккуратными, так что их едва удавалось определить, на этот раз тот, кто пришел с той стороны, буквально прорвал собой грань, пустив во все стороны полноценные волны, похожие на рябь на воде после падения камня.

"Я слишком долго просто наблюдал", — подумал про себя бессмертный старик, своим взором заглядывая так далеко, как был не способен заглянуть ни один человек.

— Пришла пора нанести визит вежливости гостям и показать им их место, — прозвучал в тишине, которую не нарушал даже свист ветра, холодный и властный голос волшебника. — Тем более, что по всей видимости что-то пошло не так, как они планировали.

Стоило старику протянуть в сторону свободную руку, как на нее тут же приземлился черный ворон, возникший словно бы из воздуха. Повернув голову так, чтобы смотреть на мужчину одним глазом, магический птиц несколько секунд вовсе не шевелился, затем каркнул и взмахнув крыльями унесся прочь.

"Наверняка и остальные члены Совета ощутили последний прокол, а значит — скоро будет собрание. Нельзя терять времени, я и без того слишком долго просто наблюдал. Спокойная жизнь определенно не идет мне на пользу", — отвернувшись от той стороны, где находилась маленькая деревенька чужаков, которые сейчас бегали как перепуганные насекомые, хозяин белой башни стал спускаться вниз по винтовой лестнице, продолжая сохранять невозмутимый и величественный вид.

В конце концов, когда волшебник бегает, это может вызывать только две эмоции: веселье и страх. Ни смешить, ни тем более пугать своих слуг старик не собирался, а от того, что он потратит на пару минут больше, мир существовать не прекратит.

"Будущее определенно обещает быть интересным... Может быть даже люди наконец-то встряхнутся и вспомнят, что такое — истинное величие их народа. А то ведь от поколения к поколению раса мельчает, забывая свою историю и погрязая в мелких склоках. Даже эльфов эта участь не обошла, не говоря уже о гномах, давно и надежно увязших в собственных жадности и высокомерии, за что теперь и расплачиваются", — мысли волшебника текли ровно и неспешно, как могучая река пересекающая равнину спокойным летним днем, не ускоряясь и не замедляясь, лишь иногда виляя в сторону, чтобы обогнуть очередное препятствие.

Этот мир не был стар, но и молодым его назвать ни у кого не повернулся бы язык. Здесь существовали разные расы, среди которых встречались и откровенно темные твари, последние сотни лет прячущиеся в подземельях и дремучих лесах, но даже не думающие исчезать окончательно, а лишь набирающие силу и готовящиеся к реваншу. Их можно было сравнить с набухающим гнойником, который необходимо вскрыть и тщательно промыть, чтобы однажды он не взорвался сам, нанося миру огромный ущерб...

Возможно именно из-за того, что светлым народам нужна была встряска, глава Белого Совета и не стал бить тревогу, когда обнаружил чужаков? Светлые, но при этом какие-то неправильные, они обещали перемены, которых не случалось уже много поколений.

"Не ошибся ли я?".

Комментарий к Тонущий корабль и... крысы

Всем добра и здоровья.

========== Крысиный лев ==========

В просторной каменной комнате, грубо высеченной прямо в толще скальной породы, стены которой были задрапированы шелковыми и бархатными полотнами, на деревянной кровати застеленной волчьими и медвежьими шкурами, в свете магического светильника сидела молодая девушка со звериными чертами внешности. Беличьи ушки и хвост, шерстка покрывающая все тело, лицо-мордочка, на которой застыло сосредоточенное выражение, необычное строение ног... все эти детали не позволяли спутать ее с человеком. Впрочем, она из-за факта своей необычности расстраивалась не сильно: слишком большой эффект на тогда еще детский разум, оказало общение с Бледным Змеем.

Не глядя протянув руку, Венера взяла с каменного резного столика кубок, сделанный из черепа гоблина, у которого была срезана макушка, а всю остальную кость скрывал под собой тонкий слой золота. Если бы кто-нибудь заглянул в глазницы этого сосуда, мог бы увидеть в мерцающей темноте отблески страданий и страха, которые испытывала душа существа, посмевшего бросить вызов ученице колдуна и теперь расплачивающаяся тем, что ее выпивали капля за каплей, вместе с дорогим вином, покупаемым через торговцев из расы людей, которые имели дело даже со светлыми эльфами...

Продолжая вчитываться в строки книги, доставленной аж из северного королевства этого мира, когда-то называемого Ангмар, а ныне являющегося лишь пустошами заселенными дикарями, белка сделала небольшой глоток ароматного напитка и вернула кубок на стол. На губах и языке она ощущала тонкий привкус темной души, которая медленно усваивалась ее собственной сущностью, постепенно приобретающей темный оттенок...

"Нужно будет поймать какого-нибудь эльфа и провести на нем тот же ритуал. Специализация — это конечно прекрасно, но я хотела бы как можно дольше оставаться нейтралом", — подумала про себя молодая, но уже достаточно сильная колдунья-полукровка, одинаково сильно презирающая представителей всех рас как старого, так и нынешнего миров.

Обучение у Бледного Змея было специфическим, но Венера не жалела ни об одном дне, которые провела в обществе этого существа (человеком она его не считала, так как это было бы оскорблением в отношении мастера). Несмотря на то, что она уже не была маленькой, но из-за взглядов на жизнь, с личной жизнью как-то не складывалось: людей белка ненавидела, гоблинами брезговала, эльфов презирала, гномов... они умудрились совместить в себе все худшее от первых и третьих. Существовали еще хоббиты, представляющие из себя полуросликов с мохнатыми ногами, но колдунья этот вариант вовсе не рассматривала.

Хорошим кандидатом на романтические отношения мог бы стать сам Бледный Змей, только вот его подобное не интересовало, да и его состояние постоянно медленно умирающего тела... В общем, Венера решила, что влюбленность — не для нее.

Внезапный стук в дверь отвлек колдунью от чтения, а после небрежного пасса рукой, створка распахнулась, впуская буквально перевалившегося через порог гоблина-гонца, одетого в кожаную броню и железную кирасу. Упав на четвереньки (не из-за желания поклониться, а по причине неуклюжести) даже не пытаясь встать он залепетал:

— Мудрая госпожа, прибыл посол из Мордора. Он требует встречи с хозяином...

— И почему же ты пришел сюда, а не пошел к учителю? — не удостоив гоблина и взглядом, белка перевернула страницу книги, продолжив читать.

— Владыка Змей не велел его беспокоить, — пролепетал уродец, настолько искаженный тьмой, что ученица колдуна стала считать монстров из родного мира не такими уж и чудовищами.

"Они были созданы такими, а эти... неудачный эксперимент какого-то темного высшего", — Венера все же посмотрела на гоблина, раса которого произошла от светлого народа (возможно даже эльфов) на представителях которого провели грубое преобразование.

— Проводи гостя в приемный зал. Через четверть часа мы с учителем подойдем.

— Но посол требовал... — начал было гонец, однако увидев опасные огоньки в глазах белки, а затем скользнув взглядом к кубку-черепу, предпочел ретироваться. — Как будет угодно, мудрая госпожа.

Когда назойливый посетитель убежал, колдунья только покачала головой. Не нужно было читать его мысли, чтобы понять то, что он с радостью бы увидел, как нынешние хозяева Мории и гость из Мордора, сцепившись между собой из-за чрезмерной гордыни, убивают друг друга, возвращая их народу истинную свободу.

"Идиоты", — захлопнув книгу, предварительно заложив страницу деревянной закладкой, девушка соскочила с постели и потянулась всем телом, с удовольствием жмурясь, затем провела ладонями от шеи до низа живота, разглаживая шелковую рубашку, не скрывающую фигуру, после чего накинула на себя красный плащ с капюшоном и вышла в коридор.

* * *

— Неплохо-неплохо... — лениво похлопав в ладоши, одетый в красное одеяние рыцаря-жреца Бледный Змей, золотая маска которого висела на поясе, искривил бледно-синие губы в улыбке. — Еще немного и вас можно будет выпускать на ярмарки в провинциальных деревушках, чтобы развлекать крестьян. Но ведь это лучше, чем вовсе ничего?

Полтора десятка юношей и девушек, возрастом от четырнадцати и до двадцати лет, одетые в серые балахоны с капюшонами, накинутые поверх удобных охотничьих костюмов, виновато склонили головы. Они учились первый год, но уже прекрасно изучили характер наставника, а потому большинство колкостей пропускали мимо ушей. Их главной целью было завершить учебу и в конце третьего года не остаться последним по успеваемости, что означало верную смерть в поединке с Бледным Змеем, который займет тело проигравшего, чтобы продлить собственную жизнь.

— Повторяйте еще раз, а затем еще и еще, пока проклятье не будет получаться у всех, — приказал бледный мужчина с водянистыми глазами.

Молодые колдуны и колдуньи вернулись к своим книгам, которые лежали на столах аудитории. Стук в дверь заставил Бледного Змея отвлечься, а когда он вернулся в класс после разговора со своей любимицей, коротко приказал:

— Практика на сегодня закончена. Занимайтесь теорией. Чтобы все сидели в классе, пока последний из вас не дочитает пятую главу.

...

"Неужели одноглазый активизировался? И что ему неймется? Сидел бы у себя на юге и разводил орков...", — раздраженно думал бывший человек, в родном мире считавшийся одним из десяти бедствий, царственным шагом входя в приемный зал, где его уже ожидала черная фигура в черном плаще и железном шлеме, являющаяся столь же темной и опасной тварью, как и мужчина в красном одеянии и золотой маске.

Венера, словно хвостик следующая за своим мастером, ощутив холод и мрак исходящие от гостя, на миг даже посочувствовала гоблину, тело которого лежало у дальней стены бездыханным. Посол по всей видимости не отличался терпением... как собственно и ее учитель.

— Это ты зря, — прошелестел голос Бледного Змея и назгула смела с ног невидимая волна, впечатавшая его в ту же стену, под которой валялся гоблин.