— Садись, курсант, — проговорил офицер и отвернулся к огромному компьютерному терминалу, занимавшему всю стену. Он вызвал голографический двойник клавиатуры, ввел пароль, и на экране появились формулы.
— Итак, надеюсь, все усвоили то, что мы проходили на прошлом уроке и выполнили домашнее задание. Кто знает решение?
Элкси сделалось тошно. Такие задачи он решал еще года два назад. Впрочем, его обучением занимался профессор экланского университета эшлен Меерлик, бывший другом его отца. Он действительно умел рассказывать так, что все было понятно. Вряд ли этот человек в военной форме может так же. В Академию нет вступительных экзаменов, как в университет. Конечно, поэтому — все эти идиоты здесь. Военную Академию специально для таких и создавали, которые больше ни на что и не...
— Ты слышишь меня?
Элкси поднял голову.
Офицер смотрел на него в упор. Глаза у него были как кусочки льда. Вымораживали насквозь.
— Тебе не интересно, курсант Сайгерон?
Гляди-ка, догадался.
— Не очень, господин офицер, — признался Элкси, вставая.
По классу пролетел вздох удивления.
— Вот как? — офицер демонстративно держал себя в руках. Он даже улыбался, — Ты готов решить эту задачу?
— С легкостью, господин офицер, — ответил Элкси, чувствуя, как загораются щеки. Снова вызов. Который за сегодняшний день? Но на этот вызов ответить легко, здесь существуют хоть какие-то правила.
Элкси вызвал клавиатуру и написал решение. Придраться было не к чему.
— Прекрасно, курсант, — проговорил офицер, — Я вижу, что ты неплохо подготовлен. Может быть, ты решишь и эту задачу?
На сей раз, задача была сложнее. На целую ступень выше.
Мальчишки в классе перестали дышать, они вообще не понимали светящихся на терминале формул, не доросли еще. Элкси грустно усмехнулся. Как раз такие задачи они решали с профессором полгода назад, перед смертью отца. Эту ступень он прошел, а вот следующую... Следующей уже не будет. С помощью этих расчетных формул прокладывают курс в подпространстве, каждая из этих циферок живет собственной жизнью и выполняет свою особенную работу. Элкси любил математику. Любил сложные формулы и логические задачи. Он смотрел на терминал компьютера, и на душе почему-то становилось легче, как будто все в его жизни, так же как и на терминале, вдруг выстроилось в правильный порядок. Решение должно быть — у его жизни, как и у этой задачи, изящное, точное решение. "Если понимаешь, что окончательно запутался, вернись к исходным данным и начни снова", — учил его профессор. Ох, профессор, не всегда такой способ самый лучший. Часто бывает так, что решение надо принимать быстро, от этого зависит жизнь и даже больше... И возвращаться бывает уже некуда.
— Итак, курсант?
— У этой задачи нет решения, — сказал Элкси, — С такими данными на курс, корабль зациклится в подпространстве.
— Ты так полагаешь? Доведи задачу до цикла.
Элкси довел.
— А теперь подумай и скажи, какое самое минимальное изменение в условие задачи, выведет программу из пата. Это всех касается.
— Мы этого еще не проходили, — буркнул кто-то.
— Когда вы будете командовать кораблем в боевых условиях, никто вам не поможет и не подскажет, — сурово сказал офицер, — Включите мозг и подумайте. Это не так сложно, как вам кажется.
Вот это уже не просто математика. Здесь решение может подсказать только интуиция.
— Считайте это вызовом, будущие капитаны. На ваш корабль пробрался враг и внес изменения в программу. Вы застряли в подпространстве. Выбирайтесь!
Время шло. В классе было тихо. Кто-то, наверное, действительно думал над задачей, но большинство только делали вид.
— Здесь два блока поменяли местами, господин офицер, — сказал один из мальчиков, сидящий за последним столиком. Элкси быстро повернулся в его сторону.
— Какие же? — воскликнул офицер, — Исправляйте!
Элкси понял, что офицер ждал этого, — ждал именно от этого мальчика, что он найдет правильное решение, и очень надеялся, что он сделает это раньше, чем сын Сайгерона.
Мальчик застучал по клавиатуре. Элкси нравилось, как он работает, как будто действительно сидит за пультом управления кораблем.
— Готово.
Формулы на общем терминале поменялись местами, задача сама собой вышла из пата и выдала решение. Элкси не смог сдержать восхищенного вздоха: решение было очень простым и красивым, одно движение руки и — крейсер несется в бой, как жаль, что это решение нашел не он!
— Прекрасно, — улыбнулся офицер, — Прекрасно, Джес.
Вот как. Не курсант, а просто Джес. Этот парень не иначе как учительский любимчик.
На лице у Джеса не отразилось никаких эмоций, он только слегка кивнул и убрал клавиатуру. Элкси подумал, что из этого парня может действительно получиться достойный офицер, он даже чем-то напомнил ему Дайна. Элкси сел на свое место и уставился на терминал, хотя взгляд неудержимо тянуло в сторону, посмотреть на этого местного гения еще раз. Он подумал, что с ним единственным мог бы подружиться. И ошибался.
* * *
После занятий Элкси послал Джесу сообщение по сети со своего личного компьютера, — что-то вроде поздравления с удачно решенной задачей. Ответа он не получил. Зато получил сообщение от громилы Аксела. Это был составленный по всей форме вызов. Нет, не на дуэль, — на бой. Нет, не с самим Акселом, должно быть, много чести, а с каким-то мальчиком по имени Ланк Контим. Оставалось только надеяться, что этот Контим будет в его весовой категории.
Дайн учил Элкси драться. Учил использовать чужую силу, не особенно рассчитывая на свою собственную, которой откровенного говоря, — и Дайн на этот счет совсем не обманывался, — было весьма мало, показывал уязвимые места на человеческом теле. Элкси не особенно преуспел. Честно говоря, он не очень понимал, при каких обстоятельствах ему может понадобиться это древнее и странное искусство: есть оружие, есть силовые поля, зачем кому-то может понадобиться махать кулаками?
Дайн знал? Или догадывался?
— Чушь, — сказал Элкси своему отражению в зеркале, откидывая с лица отвратительно сухие и непослушные после молекулярного душа волосы, — Какого черта я должен идти?
И однако же — он пошел. По большому счету, из любопытства.
Встреча была назначена в парке. Так назывался небольшой кусочек обычного планетарного леса, запертый внутри купола, расчерченный беговыми дорожками и выглядящий почти как настоящий, разве что излишняя ухоженность выдавала его искусственное происхождение. Лес выглядел старым, многие деревья были мощными и высокими, не иначе как их сажали первые воспитанники Академии. Как романтично...
Его ждали на полянке. Элкси с удивлением отметил, что собралась вся группа, все до одного! И все такие серьезные. Что это, в самом деле, какой-то ритуал?
— Курсант Сайгерон явился! — объявил Аксел.
Парень просто светился весь, и глаза его горели таким азартом, будто сегодня был его день рождения и он предвкушал подарок, который давно был ему обещан.
— Курсант Контим к бою готов! — заявил один из мальчиков, выходя вперед. Этот тоже едва не прыгал от радостного предвкушения.
Контим подошел к Элкси, и коротко ему поклонился.
— Правила знаешь? — спросил Аксел.
— Откуда же?
— Вы деретесь с Контимом один на один. До первой крови. Тот, кто первым будет ранен, получает поддержку от курсанта, который захочет стать его секундантом. Его противник, в свою очередь, тоже получает секунданта, который захочет встать на его сторону.
— Понятно. А если никто не захочет встать на мою сторону?
Аксел криво улыбнулся.
— Это будет означать, Сайгерон, что ты останешься один.
— Очень мило.
— А ты не бойся. Если поймешь, что конец тебе приходит, плюхайся на задницу. У нас лежачих не бьют. Если хочешь — можешь плюхаться прямо сейчас. Можешь уйти, никто тебя не остановит.
— А тебе бы этого хотелось, правда, Аксел?
— Неправда. До того, как ты попросишь пощады, я хотел бы успеть врезать тебе пару раз.
Элкси хотел было спросить почему, но не стал, Аксел не дождавшись вопроса, ответил сам:
— Тебе не место в Академии, — и добавил тише, — Ты знаешь, что хотел сделать твой папаша? Он хотел открыть Академию для быдла, он хотел, чтобы сюда пришли учиться ублюдки шеану! Знаешь... Жаль, что его уже убили, мы бы сделали это сами, когда вышли бы отсюда.
В голосе мальчика прозвучала целая гамма чувств, — и отвращение и ярость и обида. Гнев жреца, храм которого едва не осквернили варвары.
— Хватит болтать, — не выдержал Контим, — Давайте начинать, а то Кетцель что-нибудь заподозрит.
— Давайте!
Аксел махнул рукой и Контим без лишних церемоний врезал сыну Сайгерона кулаком в челюсть. Элкси показалось, что в его голове разорвалась маленькая бомба. Искры брызнули из глаз, а рот наполнился кровью. Первым и самым естественным желанием было последовать совету Аксела и плюхнуться на землю. Вторым — выхватить несуществующий бластер и разрезать Контима пополам. А потом... Потом откуда-то пришла злость. Элкси не умел драться, Контим легко уворачивался от его ударов, но в конце концов и тот получил свое. Как не странно, сработал прием, которому учил его Дайн: когда Контим в очередной раз замахнулся для удара, Элкси увернулся влево и слегка подтолкнул его, чтобы тот потерял равновесие, а потом исхитрился ударить его коленкой в живот. И вот тут — на смену страху и боли и бессильной ярости, пришли восторг и азарт. С радостным воплем Элкси набросился на пытающегося продышаться противника, схватил его за волосы, резко поднял его голову вверх и ударил кулаком по носу. Контим рухнул в траву. В следующий же момент Элкси сам получил от кого-то кулаком по носу и отлетел к кустам.
Было даже почти не больно. Только во рту было солоно и горячо, и теплая кровь стекала по подбородку за воротник зеленой форменной рубашки. Сознание мутилось и как ни хотелось встать и отомстить Акселу — конечно, это был Аксел! — сил не было. Элкси поднялся на карачки, встряхнул головой, разбрызгивая в траву капли крови, исхитрился поднять голову и с изумлением увидел, что никому больше нет до него дела. Мальчики, поделившись на две команды радостно лупили друг друга. "Что происходит? — думал Элкси, — Кто-то все-таки встал таки на мою сторону? На сторону Сайгерона? Нет. Не может быть. Должно быть, им теперь просто все равно. Им просто хочется подраться. Дикари..." Желудок завязался тугим узлом и Элкси вырвало на заляпанную кровью траву остатками заботливо припасенного Дайном армейского пайка.
Потом он лежал на земле, глядя на огромные яркие звезды над куполом. Ему было слишком плохо, слишком больно, чтобы думать о чем-то, но как ни странно, Элкси чувствовал удовлетворение. То ли просто от боя и от того, что сумел достать врага, то ли от того, что впервые, пусть даже не по своей воле, но он защищал отца и его идеи и пострадал за них.
Мальчишки дрались тихо и аккуратно, чтобы не привлечь внимания из жилых корпусов, никаких криков и воплей, никаких ругательств и проклятий, — серьезно, сосредоточенно и отчаянно. Только топот, возня и тяжелое дыхание. И это тоже казалось Элкси противоестественным. Ему вспомнилась та ночь, когда в их дом проникли убийцы. Хотя, конечно, от убийц шуму было еще меньше: они двигались тихо, как вышедшие на охоту коты, только тени скользили по темным коридорам. Элкси и не слышал, как они пришли. Он проснулся от звуков выстрелов, от громких криков и грохота падающих предметов. От воя пожарной сигнализации. Проснулся — когда, по большому счету, все было уже кончено. Смерть родителей он проспал. И едва не проспал свою собственную. Когда он открыл глаза, убийца стоял прямо перед его кроватью, направив на него дуло пистолета. Почему-то он так и не выстрелил. Почему?
Элкси закрыл глаза. Звезды продолжали кружиться перед глазами, пульсируя в такт с головной болью, тугими волнами к горлу подкатывала тошнота. С каждым новым приступом — новая ослепительно яркая картинка. Воспоминания, которые никогда не потускнеют, которые напротив, раз от разу обрастают все новыми подробностями, крохотными деталями, которые раньше... Для которых раньше не было места. Не было места в пучине все затопляющего ужаса и тупой боли, пульсирующей в висках, скручивающей живот.
Клубы черного, удушливого дыма.
Вой противопожарной системы, беспощадно заливающей коридоры хлопьями белой скользкой пены, которая хлюпает под ногами в разбухшем, чавкающем как болотная жижа, ковре.
Осколки стекла под ногами.
Бьются на ветру легкие, как паутинка занавески.
Тела на полу. Темно-серые мундиры сенаторской охраны, почерневшие от крови.
Сладкий запах цветов из сада мешается с тяжелым, удушливым запахом горелого мяса и горелого пластика.
Дверь в комнату родителей сорвана с петель, и там внутри — темно и дым, и хлопья пены, и в хлопьях пены тела в черной и серой форме.
Все истошнее воет сирена, в ее пронзительные визгливые ноты вплетаются новые более глубокие и басовитые, которые с каждым мгновением становятся все громче, это к дому подлетают патрульные катера. В разбитые окна бьет ослепительно-яркий свет прожекторов, выхватывая из темноты хлопья грязно-розовой пены, освещая в малейших деталях кровать родителей, скомканные, пропитанные кровью простыни и два тела, одно — в кружевной ночной рубашке, другое — в наспех натянутых потертых домашних брюках. Безжизненные тела, расстрелянные и сожженные плазменным огнем.
На суде Аргенс Глетферн говорил, что не планировал убийство принцессы, что умереть должен был только сенатор Сайгерон, а смерть его жены — нелепая случайность. И он сожалеет. И скорбит. И просто-таки убит горем. Но разве могут быть случайными три выстрела в затылок, превратившие голову принцессы в кровавое месиво? Бабушке не сказали об этом. Ей сообщили, что принцесса случайно попала под плазменный огонь из-за того, что запаниковала.
Сенатора и его жену хоронили в закрытых гробах. То, что видели собравшиеся на церемонию люди, — спокойные и умиротворенные лица покойных, — было голограммой, причем очень простенькой и дешевой, при сильном приближении рассыпающейся на пиксели.
Дайн был первым, кто вбежал в залитую кровью и пеной спальню сенатора и его жены, он первым склонился над Бретом, а потом над Мираной с диагностическим устройством, и пытался впрыскивать в мертвые тела какие-то лекарства, пока окончательно не осознал тщету своих попыток. Тогда он схватился за голову и завыл, тихо, сквозь зубы, и так страшно. А потом он обернулся и увидел Элкси, и заорал своим: "Уведите отсюда мальчишку!" и еще: "Отвечаете за него головой!"
После той ночи Элкси стал бояться темноты. Стоило закрыть глаза, и ему чудилось, как к дверям его комнаты тихо подходит убийца. Он слышал его дыхание под дверью... Днем все это казалось смешным, Элкси понимал, что дворец полон стражи, что никто не сможет проникнуть в него незамеченным, что никто не станет покушаться на его жизнь во дворце! Но... Но ночью он слышал шаги и дыхание у себя под дверью. Он попросил Дайна спать в смежной комнате, тогда стало легче.
