Гроза3 Двенадцатая глава

Выход, предложенный русскими, решал большинство этих проблем. От похода в британские колонии вряд ли кто из бывших немецких пленных откажется. Воевать рядом с русскими против общего врага намного легче, чем рядом с ними же против своих соотечественников.

На том совещании пришли к выводу, что дивизию нужно перебросить в Азию. А там случай покажет, против кого её повернуть. Или против Турции, если она первая нарвётся, или против Англии, если у британцев не выдержат нервы и они решатся вмешаться в войну.

Не повезло англичанам. Судя по истерическим речам пленного английского офицера, увидеть на Иранском фронте немецкую часть, воюющую на стороне Советского Союза, в планы британского командования никак не входило. Всё же советской контрразведке удалось сохранить их переброску в тайне, а может английскому командованию подробности известны, но они просто не захотели пугать своих подчинённых. А может всё решил тот же случай.

До самого последнего времени дивизию держали намного севернее, готовя к действиям против Турции, которую британцы медленно но уверенно заталкивали в войну с СССР. И этот бросок армии "независимого" Ирака, который никто не ждал, просто случайность. Но случайность определившую будущее его солдат и его самого.

— Генерал, ваше следующее звание валяется на берегу Персидского залива. — Такими словами закончил постановку задачи командующий Иранским фронтом генерал армии Тюленев. — Вы моя самая боеспособная часть, вам и карты в руки.

Ну что же. Если в русской армии звания распределяют таким способом, то он ничего против не имеет. Думается, что на берегу Средиземного моря валяется звание генерал-полковника. А где-нибудь на другом берегу Ла-Манша его дожидается фельдмаршальский жезл. Осталось придти и взять.

Гюнтер дождался возвращения основной группы разведки. Докладывал командир первого взвода лейтенант Мюллер, всё-таки не захотел остаться в тылу, хоть русские и предлагали ему пойти мастером на один из заводов. Тогда в октябре, узнав о решении своего командира, принял решение идти в "антифашистскую бригаду" не только Мюллер, а половина столярной мастерской, где гауптманн Шульце изображал бригадира. Большая часть из них в этом самом первом взводе, где бывший мастер-столяр и бывший фельдфебель Мюллер командиром взвода.

— Товарищ майор, по результатам разведки имею доложить следующее. — Мюллер открыл свой блокнотик и продолжил. — Танков на поле тридцать восемь. Судя по следам ушло из под обстрела ещё около десятка.

Картина становится яснее. Армейский танковый батальон трёхэскадронного типа. Только вместо медлительных, но тяжело бронированных пехотных "Матильд" или "Валентайнов", стоят на вооружении не менее медлительные но слабые и по оружию, и по защите давно устаревшие "Виккерсы" и их собратья того времени. Повезло. С "Матильдами" справиться было бы сложнее. Впрочем, "Матильд" самим англичанам не хватает. А тут официально "туземная колониальная" часть. Ей подобная техника по рангу не положена, странно, что вообще танки на вооружении, а не бронемашины. Скорее всего, более новые танки где-то в глубине страны своего часа дожидаются. Как и британская авиация, пока себя не проявившая. Не считать же таковой древний аэроплан, проводивший разведку местности перед выходом к позициям дивизии это танкового батальона англо-иракцев. Причём, авиаразведка толком ничего разглядеть не успела, иначе эти покойники не выкатились бы так браво прямо под орудийные залпы.

— Обнаружено и взято в плен двадцать семь человек. — Продолжил доклад Мюллер. — Сопротивления не оказывали. Большая часть из них ранены, некоторые тяжело.

Гюнтер и сам видел кучку пленных, которых неподалёку от его расположения сортировал командир первой роты разведбата. Рядом с пленными образовалась кучка трофейного оружия, принесённая разведкой. Тут же суетился врач с двумя санитарами, что было хорошим знаком. Если найдено время на пленных, значит своих раненых мало или же, на что втайне надеялось, вообще нет.

— Пленные по большей части азиаты. — Мюллер начал высказывать свои соображения по ситуации. — На европейцев похожи человек семь. Остальные явно индусы и арабы. Есть один негр. — Решил удивить своего командира лейтенант. — Но он тяжело ранен, допросить не получится.

Гюнтер по приобретённой у русских привычке только махнул рукой. Что особенно важного может знать простой солдат или унтер-офицер, даже если он имеет экзотическую в этих краях чёрную кожу. И без его показаний ясно, что собирался этот батальон из всякого отребья, которым так богата британская империя. Почему отребья? Потому что более ценные солдаты сейчас пытаются штурмовать итальянское побережье, где генерал Роммель успешно держит оборону, ибо на вчерашний день ни одного плацдарма в материковой Италии англичанам захватить не удалось. Несмотря на все усилия итальянцев сдать британцам хоть один клочок суши.

Информация из самых верных источников. Из штаба Тюленева.

Так уж получилось, что самые приятельские отношения у Гюнтера возникли с подполковником Фоком. Тот хоть и был природным немцем по рождению, но настоящим русским по воспитанию. И это гремучая смесь национальных черт позволяла тому легко сходиться как с немцами, так и с русскими. Причём и особых усилий предпринимать не приходилось. Всегда находилась какая-нибудь черта характера, которая быстро сводила подполковника с заинтересовавшим его человеком. Конечно, большая часть этих контактов нужна было Фоку по роду деятельности. А кроме официальной должности советника, было у Гюнтера подозрение, занимался советско-немецкий подполковник и работой на контрразведку. Одно другому не мешает, как любят говорить русские. Впрочем, Гюнтер не возражал. Ему скрывать нечего. Он своё решение выстрадал, более месяца обдумывая предложение Курта. И варварская бомбёжка жилых кварталов Гамбурга случилась тогда, когда решение было готово. "Героическое деяние авиации Его Величества" стало последней каплей, перевесившей все сомнения и колебания. Вернее, не сама бомбёжка, а бездействие Люфтваффе, которое все наличные силы гнало на Восточный фронт, позволяя англичанам уничтожать беззащитные города. При этом самолётов для защиты заводов, принадлежащих рейхсмаршалу Герингу, хватало, а для защиты городов они не находились.

Капитализм есть капитализм. За какими бы вывесками национал-социализма он не прятался. Когда Гюнтер со своими солдатами прибыл в антифашистскую бригаду, Курт Мейстер, который был особым человеком в бригаде — из политического руководства, нашёл время для разговоров со своим бывшим командиром.

"Что получится, если скрестить ужа и ежа?" — Курт задавал абсолютно бессмысленные с точки зрения практичного немца вопросы.

Как можно совместить несовместимое? Гюнтер в ответ просто пожал плечами, признавая невозможность ответить.

"Полметра колючей проволоки!" — Поразил не менее бессмысленным ответом своего бывшего командира гауптманн Мейстер. А далее с цифрами, фактами, примерами из личной жизни, и жизни Гюнтера, пояснил, что попытка скрестить социализм, которого так желал рабочий люд, с национализмом, который был просто необходим буржуазии, родила новую, жуткую разновидность "народного капитализма", где от народа теперь требовали не только лить пот на заводах, по-прежнему принадлежащих буржуям, но и с радостью проливать кровь за прибыли этих кровососов. А те, кто не желал этого делать, становились "предателями нации", которых нужно в концлагеря спровадить. Та самая колючая проволока, получившаяся при смешении несовместимого.

Вообще, с Куртом было интересно разговаривать. Жаль, что он ушёл в разведку, но предоставил равноценного собеседника, познакомив своего бывшего командира с подполковником Фоком. Вернее, знакомство состоялось само по себе, а вот дружеские отношения завязались благодаря Курту.

Фок вчера и поведал о делах в Европе. Из его рассказов выходило, что взяться большим силам англичан в Азии просто неоткуда. Большая часть войск у них в Австралии завязла. Вторая по силе группировка Италию штурмует, пока без особых успехов. В самой Англии немалая армия стоит в ожидании, "когда Германия достаточно ослабнет". Ну и колониальные войска по всей необъятной империи. Вот и выходит, что ничего серьёзного для Ирака остаться не могло, за исключением северных районов, где добывают нефть. Разве что всю Африку оголить? Возможно, но мало вероятно. Вряд ли азиатская пустыня Южного Ирака ценнее африканской пустыни Ливии или Туниса. Хотя, Фок намекал, что в этой самой пустыне есть самая большая ценность нынешнего мира — нефть. Причём в таких количествах...

Гюнтер поднялся, дал знак Мюллеру следовать за собой. Пришло время ознакомиться с результатами допроса офицеров. Большой надежды на серьёзную информацию не было, но всё же.

Сомневался в информированности британца Гюнтер зря. Господин подполковник Джексон, а он оказался именно в этом звании, знал очень много, но не в военной области. Ибо оказался не командиром батальона, в чём немецкие офицеры не сомневались, а "координатором национально-освободительного комитета Ирана"! Именно так! И с его слов получалось, что несколько часов назад иранские войска подняли мятеж, целью которого было "освобождение народа Ирана от оккупации иноверцев". А неудачливый батальон составлял авангард иракской дивизии, которая должна была поддержать этот мятеж. Но эти "арабские мерзавцы" сбежали с поля боя при первой же возможности, оставив их батальон один на один с противником.

Осталось только поудивляться столь искреннему возмущению британского подполковника. Действительно, почему арабы не захотели умереть за интересы Британии? И года не прошло с тех пор, как белые английские господа бомбили и расстреливали из орудий этих же самых солдат, которых теперь обвиняют в предательстве. А они до сих пор об этом не забыли!

Хотелось посочувствовать британцу. Наверняка, иранцы столь же рьяно выполняли его предначертания как и арабы. Нет, то что восстание попытаются поднять, Гюнтер не сомневался. Жадность иранских офицеров общепризнанна, как и щедрость англичан, не жалеющих денег на всякие восстания, революции, освободительные движения в тылу своих недругов и друзей. Сомнение в том, что иранцы пойдут не только до конца, а хотя бы до середины пути. Как только вблизи расположения взбунтовавшейся части появятся русские танки, аскеры сложат оружие, а генералы убегут в направлении ближайшей границы, прихватив с собой не только деньги полученные от англичан, но и дивизионную кассу. Хорошо если не ограбят при этом всю округу. А могут и не поднять мятежа, а просто взять деньги. Не пойдёт же "координатор национально-освободительного комитета Ирана" в суд с иском на нерадивых бунтовщиков. Пугаться данной новости не стоило.

А вот то, что поведал англичанин дальше, было намного серьёзнее.

Оказавшийся на допросе подполковник Фок, скромненько сидел в стороне не мешая англичанину рассказывать то, что могло спасти его жизнь, но когда британец по третьему раза повторил одно и то же, Фок решил вмешаться.

— Почему наступление началось именно сегодня? — Задал он вполне невинный вопрос и неожиданно для Гюнтера и остальных немецких офицеров вогнал британца в ступор. За датой начала операции крылось что-то большее, чем очередная британская гадость соседям.

Подполковник явно не хотел говорить. Сослался на то, что не обязан отвечать на вопросы, не касающееся его лично. Вспомнил женевскую конвенцию о содержании военнопленных, как будто не англичане подтирались этой самой конвенцией при каждом удобном, а самое важное выгодном для них случае.

Тогда Фок нудным до невозможности голосом пояснил британцу, что данная конвенция к нему отношения не имеет, так как господин Джексон, если конечно это его настоящее имя, является не военнопленным, а шпионом. А шпионов во всём мире согласно давней традиции, зародившейся в английском королевстве, попросту вешают. Конечно, найти положенный для этого дела, согласно той же традиции, вековой британский дуб в данном случае невозможно. А на пальме вешать не совсем удобно. Но для господина Джексона могут найти очень хороший ствол артиллерийского или танкового орудия, о чём он, подполковник Фок, как имеющий власть для этого, немедленно распорядится.

Посылать труса в разведку нельзя. Испугается и погубит всех. Даже рядовым солдатом. Ну, а трусливый мудак в начальниках опасен втройне.

Мистер Джексон храбрецом не был. И прекрасно понимал это. Да, и не приходилось ему по роду его основной деятельности проявлять храбрость. Не было необходимости. И в это чёртово наступление он не должен был идти!

Другое дело, что трусом был не только он, но и те, кто имел право отдавать приказы ему. Большим начальникам отправляться в тыл к русским было страшно, и они отправили подполковника Джексона, который был пригоден только для того, чтобы проводить анализ собранной информации для отправки в Лондон. Но никак не для танковых рейдов по тылам противника.

Было не просто страшно, было страшно до ужаса и онемения всех членов. Больше всего пугала неспособность языка выдавить что-то осмысленное. Подумают, что не желает он говорить, выведут и повесят! А он просто не может!

Британец плыл. Ещё немного и он хлопнется в обморок. Гюнтер брезгливо поморщился. Даже приглашать не выход не потребовалось. И чего такие люди идут в офицеры? Махнул рукой Мюллеру, тот снял с пояса фляжку и протянул англичанину. Тот вцепился в неё двумя руками, но больше ничего осмысленного сделать не смог. Пришлось отбирать фляжку обратно, отвинчивать крышку и протягивать вновь.

Подполковник Джексон сделал два крупных глотка и замер с выпученными глазами, чуть не уронил фляжку, вовремя подхваченную Мюллером, и закашлялся. Гюнтер с осуждением покачал головой. Таскать в фляжке спирт — это уже перебор. Это слишком по-русски. В дивизии итак вторым языком команд становится русский, из тех слов, которые в орфографических словарях не пишут. Осталось завести дрессированного медведя и научить его пить водку прямо из самовара, занюхивая выпивку мохнатой лапой. Получится картина из пропаганды доктора Геббельса, а не боевое подразделение Народной армии новой Германии.

— Так почему наступление началось именно сегодня? — напомнил свой вопрос подполковник Фок.

— Для того, чтобы совпало время с началом наступления турецкой армии. — Джексон смог справится с парализующим его ужасом и выдать ту часть информации, которая разглашению не подлежала ни в коем случае. Пусть ублюдок Смайлс, засунувший его в эту операцию вместо себя, попытается осудить чужую трусость. Сам-то дальше Багдада никуда не выезжал. — Сегодня утром турецкая армия должна начать наступление на двух участках фронта. На каких именно — не знаю.

Джексон стремительно пьянел и столь же стремительно успокаивался. Ну чего такого сверхсекретного он рассказал? Турки должны были начать операции четыре с половиной часа назад. Скоро эти русские, переодетые немцами, а может быть настоящие немцы узнают всё сами. От своего командования. А он останется жить!

Подполковника Фока выданная британцем новость немедленно подбросила в воздух.