Возьмите нас в стаю

Глава 3

Тэна занимала странное положение в посольстве: с одной стороны,должность старшей ассистентки соответствовала ее уровню образования иопыта. С другой — она пришла последней, всего двадцать днейназад, двое других работали с самого открытия посольства, уже тримесяца. Один из двух других секретарей расстроился, что не получилдолжность Тэны, и потому испытывал к ней неприязнь. Второй был ещестудентом, боялся подступающих экзаменов и постоянно зубрил или думало зубрежке, а потому работал мало и бестолково.— Если успеешь проверить эти заявления на визу до обеда, япомогу тебе подготовиться к эссе по основам социологии, -пообещала студенту Тэна.— Зачем вообще социология математику, — простонал тот вответ. — И они пользуются псевдоматематическими терминами, я немогу запомнить этот бред, госпожа Гмакури! Что вообще означает эта"равновзвешенная внутригрупповая восприимчивость"?— Что когда глаза повернуты внутрь, они ничего не видят, Мерг,— мягко сказала Тэна. — Чтобы группа разумных стабильноразвивалась, в нее должны быть включены разумные нескольких видов,которые могут смотреть друг на друга со стороны. Кстати, для эссешемины и мингрели будут неудачным примером, потому что мы вот уженесколько веков можем скрещиваться между собой и таким образомявляемся скорее одним видом с двумя подвидами, хоть и искусственнообъединенным. Либо бери наши цивилизации до технической революции...как у тебя с историей?— Фигово, — уныло сообщил Мерг. — Блин, я лучше импрыжок в двадцатимерном свернутом пространстве рассчитаю, чем это!— Ну тогда возьми какую-нибудь из союзных рас, -предложила Тэна. — Вот салафодиаки, например. Был когда-нибудьна их планете?— В детстве, с родителями, на курорте.— Ну вот и отлично. Детские воспоминания — самые яркие. Атеперь заявления на визу, пожалуйста.Мерг вернулся к заявлениям, бормоча про себя, что поубивал бы теххакеров, из-за которых все это приходится делать в бумажном виде, постаринке, а не в электронном. Тэна улыбнулась. Если бы студент лучшезнал историю, он знал бы и то, что в среднем раз в десять-двадцатьлет открывают какой-нибудь новый способ шифровки данных, всюдокументацию переводят с аналоговых носителей на цифровые — апотом приходится переносить ее обратно, потому что всего черезнесколько лет этот код сперва разламывают хакеры, а потом уже каждыйсообразительный школьник может залезть в архивы и исправить своиоценки. Нет уж, спасибо.Однако и ненавязчиво мотивируя Мерга к работе, и пытаясь нащупатьобщую почву со вторым сотрудником, Талласом, Тэна не переставалавстревоженно размышлять о сбежавшем сорохе и его нэли.Беспокойство жужжало где-то на периферии сознания, но никак неутихало. Из-за него даже Кира не могла успокоиться на своем насесте,нервничала, скакала по приготовленным в углу жердочкам. Нэли Мерга иТалласа поглядывали на нее с удивлением: во время зимы их порода птицне то чтобы впадает в спячку, но чаще ведет себя довольно вяло.Тэна почти все время ждала звонка или письма от муниципальных служб,которые арестовали бы Крюкова за нарушение общественного спокойствия,или, может, какого-нибудь скандала в новостях — напуганные детии старушки, все такое. Ведь самое паршивое, что идти и сообщать обэтом послу придется ей, больше некому. И сопровождать Мейснер,которая поедет вызволять Крюкова с помощью дипломатическойнеприкосновенности, тоже придется Тэне...Одна стена их секретарского кабинета представляла собой прозрачнуювитрину с окошками, выходящую в приемную для посетителей, а задняядверь вела в коридор для персонала. Тэна постоянно подходила к этойдвери и поглядывала, не пришли ли Крюков с Джеком, но их все не было.Час, два, три — пусто."Не дури, — уговаривала она себя. — Если бы что-тослучилось, уже бы сообщили. Да и ведь не могли взять в посольствоработать такого идиота, который не знает, что у нас ими пугаютдетей!"Тут же Тэна в красках представила себе как раз такого идиота. Вдругон чей-то протеже, вдруг он высокомерен и считает свою расу пупомвселенной? Или, допустим, он — из той дипломатической школы,которая стремится всего добиваться нахрапом? Даже средишемин-мингрелей есть немало ее последователей, что уж говорить осорохах с их повышенной естественной агрессивностью...А что, запросто. Насколько Тэна помнила из личного дела, Крюковраньше служил в армии. А ведь армия у сорохов не такая, как вбольшинстве цивилизованных миров, армия у них реально воюет — восновном потому, что сорохи даже внутри своей расы не могут житьмирно. О господи. Тут тебе и ПТСР, и всевозможные ассоциативныерасстройства, и подавленный невроз, да и просто привычка решать любуюпроблему силой... И такой букет бегает по городу без присмотра.Мучаясь и переживая эту проблему, Тэна не заметила, как в косякпостучали. Обернувшись, она увидела знакомый сороший оскал — то, что у нихназывается улыбкой.Крюков, собственной персоной. И его нэли при нем. Оба мокрые, онивнесли в аккуратный секретарский кабинет едкий запах сорошьего пота икуда более приятный — звериной шерсти.Дремавшие на насестах нэли Мерга и Талласа тут же встрепенулись инемигающе, осуждающе уставились на вторженцев.— Ну вот, — сказал Крюков, подмигнув Тэне. — А выбоялись. Все прекрасно. Никто не умер. Кстати, а с вами, дамы, я ещене знаком?— Они не дамы, — улыбнулась Тэна. — Это Мерг Кои иТаллас Тэкар, младшие ассистенты по документации.— Извините, — вновь оскалился Крюков, — не сочтитеза обиду, но я думал, что вот эти повязки, тлак — это детальженского наряда?— Пару лет назад была в моде среде женщин, теперь носят все,кому нравится, — пояснила Тэна. — И никакой обиды, мыведь для того и работаем здесь, чтобы помогать персоналу посольства вразных культурных вопросах. И все-таки где вы...— Ну, пока тогда, — перебил ее Крюков, пес дружелюбногавкнул, и они оба вывалились из комнаты.— Ни фига себе... — протянул Мерг. — Он раза вдва выше, чем господин посол! Это самый огромный сорох, которого ятолько видел!— Не в два раза, а на тридцать их сантиметров, -педантично сказал Таллас, и слегка шлепнул Мерга по головепластиковой папкой с заявлениями. — Учи матчасть."Где все-таки он гулял? — встревоженно подумала Тэна. -И точно ли он умудрился не наделать шуму?"Она мучилась дурными предчувствиями до обеда, пока вновь нестолкнулась с Крюковым — на сей раз в кухне для персонала.Они, шемин-мингрели, работающие на территории посольства, оборудовалисобственную кухню. Крюков заглянул туда как-то внезапно, слегкаперепугав техников, которые с ним еще не сталкивались. Все-таки ондействительно даже для сороха отличался высоким ростом и какой-тоособенной хищностью.— Осматриваю посольство, — сказал он, вновь широкоскалясь. — Надо же знать, где придется работать.— Так давайте я провожу? — предложила Тэна. — Я всеравно уже поела.На самом деле приготовленный Кирой с утра салат ей совершенно не лезв горло. Хорошо, что Кира этого не видела: она ушла прогуляться. НэлиДжека при Крюкове тоже не было.Экскурсия по посольству не заняла много времени: оно занималосравнительно небольшое трехэтажное здание, причем нижний этаж былпогружен под землю. На первом этаже располагались хозяйственныепомещения, на втором — рабочие, а третий этаж занимало жильесотрудников-сорохов.— Я бы предпочел под землей, — задумчиво сказал Крюков.— Кто же предпочтет жить под землей, когда в саду летомзацветут таурилы? — слегка удивилась Тэна. — Это онизимой под снегом выглядят мрачными и корявыми, не беспокойтесь.Остальные три четверти года приятнее вида из окна не найдешь.— Да меня не вид из окна вообще-то беспокоит... -Крюков посмотрел на нее краем глаза, но ничего больше не прибавил. — Скажите, а где вы все-таки бегали с утра? — неудержалась Тэна от вопроса. Крюков остановился посреди коридора.— Значит, мне с утра не показалось, — сказал он. -Вы правда думали, что я возьмусь пугать стариков и детишек? За коговы нас держите?Тэна едва не отшатнулась. Обычно эмоциональный шум сорохов затемняетпрямую передачу, но в этот раз гнев и тоска сделались так сильны, чтоона без труда их разобрала. — Нет, я просто... — начала она.— За посольством есть пустырь, — перебил ее Крюков. -Там разминаются охранники посла, все три человека. Я с ними уже вчераскорешился, они мне рассказали. Туда мы с Джеком и бегали. Довольны?Тэна кивнула.— А теперь, — Крюков развернулся к ней на каблуках своихщегольских сапог, — я больше не буду мириться с ограничениямимоей свободы. Есть во вселенной расы и побольше нас, и пострашнее, нопро них вы не складываете страшных сказок и не шарахаетесь от них наулице. Я хочу иметь столько же прав, сколько любой другойинопланетянин.— Что вы имеете в виду? — кажется, сорох имел какую-торудиментарную тренировку в направлении эмоций против собеседника: подего напором Тэна почти растеряла все слова. Но быстро собралась:ее-то учили с детства, и учили очень хорошо. Правда, за всем этим она чуть не упустила следующую фразу сороха,который, вопреки правилам хорошего тона, и не подумал дать ей времяоправиться после ментального удара.— Я имею в виду, — сказал Крюков, — что завтра...нет, послезавтра... я собираюсь отправиться на пробежку попарку, по тротуару или где у вас тут бегают... как все! А как выэто организуете — ваши проблемы. Вы же приставлены разруливатькультурные вопросы.

* * *

Утро следующего дня застало Тима на пустыре за посольством. Кмоменту, когда темно-синее небо начало светлеть, он уже навернул двакруга, как следует размялся и подтянулся шестьдесят раз в три подходана примитивном турнике, который сварганили тут посольские охранники.Зарядка на свежем воздухе после двух месяцев на корабле радовала всетело, хотя после вчерашнего мышцы еще болели — переусердствовалслегка на радостях и не учел, что в зимней одежде многие упражнениядаются тяжелее. Хотел еще освежить в памяти два-три учебных боевых комплексапосложнее, но бросил на первых же ката: понял, что душа не лежала.Джек, который радостно носился вокруг, почуял его настроение, притих,ткнулся в бедро.Тим потрепал его по холке.— Все в порядке, парень, — сказал он ему. И ответил нанемой вопрос в карих собачьих глазах: — Нет, мне тут нравится.Просто привыкнуть надо.И Тиму, и Джеку сразу понравилась площадка за посольством.Назвать это место обыкновенным пустырем не поворачивался язык: здесьв небольшой низинке лежал замерзший до белизны маленький пруд.Несовершенство формы не давало заподозрить искусственный водоем, нопо верхнему краю крутого берега заботливые шемин-мингрели обнеслипруд заборчиком. Еще они поставили тут фонарь. И то и другое -видимо, для того, чтобы какие-нибудь припозднившиеся прохожие неоступились и не сломали себе что-нибудь.Честно говоря, глядя на шемин-мингрелей трудно было представить, чтоони могут что-нибудь себе сломать.Шемины, честно говоря, больше всего походили на антропоморфныхмультяшных свинок, нарисованных в традиции японской анимации:маленькие, розовые, все в перетяжечках, с огромными глазами (ихпредки вели ночной образ жизни). Мингрели выглядели почти так же,только были чуть повыше, чуть массивнее и сплошь заросли мягкойволнистой шерстью, точь-в-точь как у золотистых ретриверов. У нихдаже у женщин имелись на лицах маленькие бородки.На редкость симпатичные расы, прямо воплощение милоты. Тиму все времяхотелось как-нибудь взглянуть на них сзади, убедиться, что онитрехмерные. К счастью, его рост позволял смотреть большинству черезголову.А эта секретарша, Тэна, которую Тим сразу про себя окрестил Таней,показалась ему особенно симпатичной. Во-первых, у нее росли волосы(точнее, шерсть на голове и задней части шеи), что для шеминовредкость — насколько Тим понимал, это указывало на мингрельскиегены. Во-вторых, она казалась какой-то уютной, спокойной, словноведущая детской телепередачи, который сейчас усадит персонажей за чайс плюшками и объяснит им, что печеньем надо делиться, а дратьсянехорошо.И особенно обидно, когда такое милое существо — и то жедвуличие предрассудков.Впрочем, Тим все это знал заранее, конечно.Джек ткнул его носом в ногу, Тим снова положил руку ему на шею. — Вольно же им ругать людей за воинственность и угнетения, -проговорил он вслух, — когда сами немногим лучше. Разве чтоваши войны уже давно отшумели. — Это не совсем так, — сказал тонкий голос Тэны Гмакуриза его спиной.Ругнувшись про себя, Тим обернулся. Так вот чего тыкался Джек! Нуладно, видимо, пес, так же как и он, не счел шеминскую секретаршуугрозой, а потому и тревогу не поднял.— Мы действительно раньше воевали, — продолжила Тэна, -но никогда так жестоко, как вы. Можно сказать, мы долго жили всостоянии постоянной холодной войны. И мелких стычек.Она стояла в свете фонаря очень серьезная, даже печальная, с огромнымбелым пакетом под мышкой, закутанная в белое пальто с мохнатым белымворотником. Ее большая пестрая птица, размером где-то Тиму по колено,тоже стояла рядом и, повернув голову, смотрела на Тима не мигая.— Вы совершенно правильно вчера оскорбились. Мне стоилоотнестись к вам с большим доверием. Извините, что я испугалась...Просто в наших сказках чудовища, приишты, приходят во время зимы, избури...— И вы меня извините, — сказал Тим. — Мне не стоилосрываться. Если вы пожалуетесь послу, меня, кстати, накажут.— Я не буду жаловаться послу, — покачала головой Тэна. -Я связалась с районным муниципалитетом и проверила все постановления.Вы, конечно, имеете такое же право ходить или бегать по улицам влюбую погоду, как все гости нашей планеты. Но я хотела бы попроситьвас об одолжении. С культурной точки зрения.— Разумеется, — улыбнулся Тим: Тэне было очень легкоулыбаться. — Мне нравится этот пустырь, я с удовольствием долета позанимаюсь тут.— Нет-нет, занимайтесь где хотите! Просто, если вам не трудно,не могли бы вы носить это? Я заказала по вашей мерке, но если неподойдет, в ателье его утилизируют и вернут деньги посольству.С этими словами она вытащила из большого белого пакета... нечто.Ярко-розовое. Мохнатое.— Зимний спортивный костюм! — с торжеством проговорилаТэна. — Розовый — очень заметный цвет, вас никто непропустит даже в снегопад. К тому же розовый в нашей культуретрадиционно ассоциируется с мирными намерениями.— Ого, — сказал Тим. Потом добавил ошарашенно: — Аможет, голубой? Голубой тоже успокаивает.— Голубой? — вежливо усомнилась Тэна. — Боюсь,голубой носят на похоронах. Лишняя ассоциация... Но можносделать вышивку: голубой цветочный орнамент. Джек гавкнул.— О, — Тэна впервые улыбнулась Тиму. — Кажется, емунравится эта идея.

Глава 4

Первые три дня пребывания Тима в посольстве он познакомился с самимпослом, господином Вонгом, его женой Линдой и их собакой Грасси -флегматичной болонкой, похожей на старомодную муфточку не тольковнешностью, но и поведением. Линда уже успела по секрету рассказатьТиму, что за характер ее и выбрали: искали самого спокойного щенка,которого можно брать с собой на приемы и который не доставлял бы приэтом никаких хлопот.— Но все-таки живое существо, — доверительно поделиласьЛинда. — Нужно следить за диетой, за прививками, играть...Если бы не она, мне было бы совершенно нечего делать! Тут даже помагазинам не пройдешься, вся одежда слишком маленькая. Да и не люблюя ходить по магазинам... — она вздохнула. — Яувлекаюсь коллекционированием, но виниловые пластинки сюда выписыватьслишком дорого... Хотите, покажу вам свою коллекцию?Тим вежливо отказался: во-первых, он не любил музыку двадцатого века,во-вторых, испугался, что жена посла с ним заигрывает. К осложнениямтакого рода в самом начале службы... то есть работы... онотнюдь не стремился.Но, похоже, Линда и не думала заигрывать. Эта очень спокойная, всегданемного грустная женщина немолодых лет одевалась весьмаконсервативно, а короткие волосы зачесывала гладко. Тим почему-тосразу подумал, что господин Вонг, постоянно занятый чем-то человек снепроницаемым лицом, выбрал ее по тем же параметрам, что и болонку.Еще Тим познакомился с первым атташе Алексом Крейном и его помощникомБелое Перо ("Зови меня просто Перо, приятель"). Тутникаких неожиданностей: Крейн оказался вечно спешащим карьеристом иуделил Тиму ровно три минуты, несмотря на свой девственно чистыйстол; Перо — классическим раздолбаем, который сидел на рабочемместе в разноцветном переливающемся свитере и тут же сообщил Тиму,что в посольстве слишком много народу, а работы никакой нет -что-то делают тут только Мейснер, атташе по культуре, и Данилова,второй атташе ("ну ты понимаешь, старик, чем всегда занимаетсявторой атташе").— Да и то, — добавил Перо, — Рената сама себеработу находит, — он подмигнул. — Лови свою удачу!А вот встреча со вторым атташе Катериной Даниловой прошла не такпросто.Во-первых, сразу чувствовалось, что Данилова действительно"работает": она занимала небольшой кабинет с большимпредбанником, в котором стояло три сейфа (два из них оружейные) и двастола для ассистентов. Да, в отличие от остальных атташе, на нееработало целых два ассистента — Калмер Томкус и Айрин Броде.Калмер Томкус был худым и жилистым, Тиму где-то по плечо, но припервом же рукопожатии Тим понял, что еще неизвестно, кто из них когосделает в рукопашной. Рослая африканка Айрин показалась емутренированной хуже, но она первым делом познакомила его со своимпартнером — волкособом Найджелом — и вот его Тим не сталбы недооценивать.— Неужели сослуживец? — спросила она с улыбкой, даваяДжеку обнюхать себя. — Если ты К-9, то нет, — возразил Тим. — Десантура.— Ну, желаю тебе выйти оттуда целым, десантура, — Айринкивнула на дверь кабинета. — Сама не любит, когда на еетерриторию вторгаются.— Да я ни в жисть!— Ну да, ну да, — засмеялась Айрин.После такого напутствия Тим и предстал перед Даниловой -капитаном Даниловой, как он легко догадался по характерныминтонациям.Вообще Данилова принадлежала к той породе "оперативныхработников", у которых внешность говорит только об их ранге,все равно даже, мужчины они или женщины. Даниловой исполнилось отсорока до шестидесяти, волосы она носила гладко зализанными, аштатский серый костюм на ней неуловимым образом напоминал военнуюформу. — Садитесь, Крюков, — работница службы безопасностиконфедерации кивком подбородка указала на неудобный стул напротивсвоего стола. — И рассказывайте. На кого работаем?У Тима появилось неприятное ощущение, что его допрашивают. А ещеподняла голову давняя, втравленная в кости неприязнь "армейца"к "службисту".— На дипломатический корпус конфедерации, — проговорилон, специально откидываясь на спинку упомянутого неудобного стула искладывая руки на животе. — Как написано в моем личном деле.— Ну да, ну да, — Данилова постучала пальцем посенсорному экрану ("Ого, — подумал Тим, — а Айриней подражает!"). Склонила голову набок и добавила: — Еслипопытаетесь отправлять донесения в обход официальных каналов -перехвачу.— И в мыслях не было, — честно ответил Тим и попыталсясостроить голубые глаза. Не вышло: глаза у него так и осталиськарими.Данилова вздохнула.— В мою работу тоже не лезьте. В случае форс-мажорных ситуацийвы поступаете под мое командование. Непосредственное. Пока выподчиняетесь Мейснер. И за пределы... культурных мероприятийтоже не лезть. Ясно?— Кристально.— Что у вас за дела со старшей ассистенткой Гмакури?— В каком смысле дела?— Она вам заказывает одежду?— Она оказывает мне помощь в культурных вопросах. Которые, каквы заметили недавно, являются моей прямой обязанностью как помощникатретьего атташе по делам культуры.— Ну что ж, — Данилова хмыкнула, на удивление живо, ставвдруг похожей на нормального человека. — Если вам с местнымиповезет больше, чем мне, Крюков, имейте в виду, что ваш отчет...— Вы перехватите, помню, — перебил ее Тим, что было ужена грани фола, но он вовремя вспомнил о своем статусе гражданскоголица. — В чем не будет совершенно никакой необходимости, потомучто все мои доклады лягут на стол Мейснер.Данилова приподняла брови, усмехнулась.— Ну, как вам угодно. Я слышала, вы привезли с собой самовар?— Это запрещено?— Тут мало что запрещено, Крюков. К сожалению. Через парумесяцев, если сработаемся, можете пригласить меня на чай из самовара.А пока не смею задерживать.Когда Тим выскочил за дверь, его встретил Джек, который за пару минутуже успел соскучиться. — Ну, как прошло? — театральным шепотом спросила Айрин.— По-моему, она думает, что я работаю на военную разведку, -шутливо развел руками Тим. — Откуда она только взяла такуюмысль?Айрин рассмеялась, а Калмер, дернув плечом, спросил с улыбкой:— Да, действительно, откуда?С момента знакомства он заговорил впервые.Почему-то они тоже не сомневались, что Тим работает на военнуюразведку."А в самом деле, на кого я работаю?" — думал Тим,возвращаясь в свою комнату.Он так этого и не понял. Его не призывали обратно на службу; всебумаги, которые он подписывал, он подписывал у гражданских, нигде инамека не видя на военный след. Но большинство сотрудников посольстваимели какую-то военную подготовку. С Даниловой и ее сотрудниками вообще все ясно. Алекс Крейн -бывший пехотинец. Посол Вонг в молодости был пилотом. Даже гламурнаястерва Мейснер, как выяснил Тим из личного дела, когда-то работалааналитиком на военное казначейство и сдавала нормативы по стрельбе икомпьютерному перехвату. А три официальных охранника — брат ссестрой Лейла и Саид и коротышка Чу, с которыми Тим познакомился впервый же вечер, — вообще состояли на действительной.Такое ощущение, что Земля сильно не доверяла шемин-мингрелям. Нопочему?Первые контакты с галактическим содружеством были установлены еще дорождения Тима, а деревня, в которой жила его семья, да и вся ихколония, мировые новости не жаловала. Но впоследствии он читал икниги, и газеты тех лет. Он помнил этот какой-то удивленный,ошеломленный их тон: человечество, отчаянно борясь с разобщенностью,с расовой сегрегацией, с гендерным вопросом, с бедностью и голодом,встретило на просторах вселенной братьев по разуму — и те непоспешили завоевать нас или втянуть в свои политические интриги, а,скорее, уставились с брезгливым изумлением...Тиму нравилась "цивилизованная галактика", нравились ишемин-мингрели — иначе он никогда бы не пошел в дипкорпус. Ноон не строил иллюзий на их счет, не делал из них святых, какнекоторые политические журналисты и ксенопсихологи на Земле. Простоих эволюция пошла другим путем: там, где гормональная реакцияпоощряет людей отстаивать свое с помощью драк и подавлениянесогласных, их гормоны поощряют их отстаивать свое путем союзов икомпромиссов. Одно и удивительно, что этот образ жизни чертовскиблизок гуманистическим идеалам землян.Но это еще не значит, что государства Содружества не способны наагрессию, вероломство и внезапный военный удар.И все же такого внезапного удара Тим не ждал, и земное правительствотоже не могло ждать (хотя какие-то стратегические планы на этот счетнаверняка имело). Ведь у Земли и ее колоний, в том числе и фактическинезависимых, не было ничего интересного для остальной галактики -ни технологий, ни значительных природных ресурсов, ни обширныхземельных угодий (подходящих для жизни планет в Галактике вообще кудабольше, чем разумных рас, способных на них претендовать), ни дажепотенциально прибыльных рынков сбыта. По всему выходило, чтопосольству на Триоке нечего опасаться внезапного удара.И земные чиновники "отдавали предпочтение" людям своенной подготовкой.Обычный идиотизм общественной бюрократии? Перестраховка? Или...что знало руководство, что ускользало от Тима? Почему, действительно,это маленькое посольство явно переукомплектовали?И что имела в виду Данилова? Почему Тиму с местными должно повезтибольше, чем ей?Джек негромко заворчал и ткнулся носом в бедро Тима.— Точно, — сказал он. — Время для прогулки.Пойдем-ка в сад.