'Сипаи... Индия, что ли... откуда? Местность вокруг, однако, скорее Афганистан напоминает...' — юлой крутится в голове мысль, опять из глубин сознания невидимка подсказывает, что правильно угадал, Афган перед тобой дружок. Откуда же взялись индусы в этой дыре? Он обернулся... сзади стоит мужик лет пятидесяти, лицо у него словно из камня вытесано, нечесаные седые волосы, грязная нижняя рубашка навыпуск вместо кителя, через правое плечо перекинут поясной ремень с порыжевшей от времени револьверной кобурой.

Дар речи все никак вернуться не может, а очень хочется спросить, придется пока общаться лишь жестами как глухонемому, иного выбора нет. Вид у нового действующего лица как в том анекдоте: 'Ты генерал, а я дембель — тоже не хреново!'. Замашки отпетого 'пофигиста' сочетаются у человека со внутренней скрытой силой. Типичный ротный старшина, или что-то в этом роде, а может просто заслуженный солдат-ветеран, судя по солидному возрасту.

-Горло промочить хочешь? -спрашивает новый или старый знакомый, поди разбери, и предлагает хлебнуть глоток из небольшой, плоской медной фляжки.

В ответ 'мотание головой', отрицательный ответ, язык по прежнему отказывается повиноваться своему владельцу.

-А я и забыл, ты у нас аристократ и водку не пьешь! Не фиг тут стоять столбом, еще на какого мудака с эполетами нарвешься, пойдем ко мне и дернем джина. Старине Джону одному пить скучно.

Теперь жест утвердительный все той же пустой головой, и они уходят в сторону палаток и бараков. С каждым новым шагом чистый, как белый лист бумаги, мозг в бешеном темпе напитывается полезной информацией, словно плотину прорвало и понеслись бурные потоки.

Он — капрал роты А, первого батальона 69-го линейного полка ее величества, Том или Томми Аткинс. Ему от роду всего ничего — двадцать один год, он действительно находится в Кабуле и служить ему почти пять лет до отставки. Суровый, небритый мужик за которым он идет следом — сержант Джон Райс того же полка, по крайней мере так к нему обращаются рядовые. Вроде бы есть и третье, дополнительное имя у сержанта по документам, но Том не помнит какое. Райс завербовался еще до военной реформы и отслужив положенные двадцать лет, затем продлил контракт, иной жизни ему не надо, да и не было у него никогда, такой вот 'вечный солдат' получается. dd> В красивом доме, в богатом особняке за городом за городом живет не местный падишах или эмир, как можно подумать по неведению, а британское посольство обосновалось. Туда во дворец их часть периодически ходит в караулы, туземного 'главного бабая' куда-то выселили на задворки вместе с гаремом и прочими евнухами-прихлебателями.

Сегодня воскресенье, праздник и выходной, от того 'культурный отдых' у личного состава, иначе говоря — пьянка в самом разгаре. Полк у них новый, сформировали в этом году и по численности часть едва дотягивает до одного полноценного батальона вместо двух штатных, пополнения постепенно подходят, но чертовски медленно, в час по капле. Вчера из Пешавара с воинским транспортом прибыли всего лишь двадцать человек новобранцев, снова подсказал прежний владелец тела.

-Помяни мое слово Том, из-за этих хитроделанных сраных ублюдков мы все здесь подохнем! -сержант злобно ткнул фляжкой в сторону далекого посольства на холме, -Устроят ведь уроды как в сорок втором, сами свалят, когда жаренным запахнет, а нас перережут дикари.

Удивительное дело, он сам английский почти забыл после школы, ведь практики не было, но прекрасно понимает каждое слово Джона, а значит и 'спикать по инглишу' сможет свободно. Язык, правда, в ходу настолько живой и ядреный, что школьная англичанка сразу с инфарктом сляжет, едва услышит пару типичных словечек. Они солдаты и разговаривают между собой если не матом, то по крайней мере, не как барышни в светском салоне.

Навстречу им попадаются вразброд нижние чины, некоторые воины слегка 'веселые', а некоторые и совсем не 'слегка'. Здесь не возбраняется в свободное время от службы употреблять алкоголь в разумных дозах, а вот с разумом у каждого конкретного воина по-своему выходит, иному и ведро дневная норма, как и в... оказывается у него была еще и другая жизнь и он немного помнит и другой Афганистан и других сослуживцев.

Обмундирование хаки, близкое к современному, пока еще мирно уживается с традиционным для британцев красным мундиром, хотя 'старики' вроде Джона форму цвета конского навоза недолюбливают. Сержант на ходу отпустил пару дежурных матерных комплиментов в адрес 'барыг' из Ост-Индийской компании, решивших сэкономить на красителях для солдатских мундиров. Оказывается, совсем не ради маскировки ввели недавно в войсках хаки, все равно у туземцев пока приличных винтовок почти нет, а значит прятаться в складки местности не надо. Ушлые торгаши покамест усиленно 'впаривают' индусам и афганцам старые гладкоствольные ружья, купленные по дешевке у армии после перевооружения на винтовки.

Шли мы шли... и пришли наконец. Домик, двухместный барак, или жилище Джона, местечко достаточно уютное и по меркам следующего века. Сержант неплохо устроился и даже прислугу себе завел, в самом деле — кум королю, хоть и не дембель. Туземный 'Маугли', смуглый мальчишка на побегушках лет двенадцати немедленно послан хозяином в лавку за бутылкой джина.

Беглый осмотр помещения: две койки и сундук заместо стола у единственного окна, оружейная пирамида в дальнем углу возле входа, в ней два места заняты теми самыми винтовками, Мартини-Генри МК1. Машинка уже знакомая, британский аналог берданки, ему попадались подобные образчики среди трофеев, под другой, под современный патрон переделанные. Глиняные стены почти голые, на одной лишь висит фотография в рамке, точнее, коллаж из двух снимков сразу. Слева — он сам собственной персоной, или парень очень на него похожий, хорошо видны специфические 'азиатские' скулы и разрез глаз, справа — девушка или молодая женщина.

К Азии и азиатам он в отношения не имеет, а 'раскосость' досталась в наследство от далеких предков, сосланных за какие-то грехи в Сибирь всей деревней еще при Палкине. Женщин у ссыльно-поселенцев не хватало, вот и пришлось им занять девиц у местных аборигенов во 'временное пользование'.

В тридцатые годы, уже после революции, деды из-за Урала вернулись обратно в центральную Россию, в Сибири не прижились, да только вот и гены соответствующие на память прихватили. С тех пор у них в роду время от времени появляются 'азиаты', как правило, по мужской линии признак наследуется. Необычная, не европейская и не славянская внешность особых проблем у него в Союзе не вызывала, разве, что прилепилась кличка 'Монгол' еще со школы, а вот как обстояли дела у Аткинса? Судя по фотографии, жил британец на своих островах не так уж и плохо — одет прилично... костюм шитый по фигуре, тросточка и в руке шляпа, нищим пролетарием его назвать нельзя. Так каким же ветром Тома нашего в эту глухую афганскую дыру занесло? Ответ на каверзный вопрос... смотри внимательнее на девушку рядом на фото, лицо красивое, но что-то в ней 'стервозное' есть определенно, он сам таких девок всегда старался избегать.

И еще загадка давит мозг как наковальня, кто он теперь на самом деле? Капрал Том Аткинс, или тот другой, сержант-сверхсрочник, снайпер кабульского отряда СпН? Пропасть бездонная, провал в памяти пока, кто конкретно — имя, фамилия, биография... вспомнить не удается одни жалкие ошметки, а вот другая информация вполне доступна.

Ладно... это голова, а что у нас с телом? Прикоснуться рукой к левому боку, проверка — шрам от недавнего ранения на месте, никуда не делся, все еще побаливает слегка. Два месяца назад, во время одной из операций, он 'поймал' осколок мины на излете, рана почти уже зажила и сломанные ребра срослись. Насчет внешности ничего определенного сказать нельзя, вроде бы отличий существенных нет. Впрочем, в маленькое зеркальце для бритья особо не разглядишь, а вот руки... что-то с ними не так. Судя по специфическим мозолям на фалангах пальцев, британец всерьез занимался рукопашным боем или чем-то в этом роде, а вот его невольный дублер напротив — альпинист и стрелок, самбо у него в жизни было когда-то давно, но недолго.

К черту сомнения, морда лица на фотографии наша на сто процентов, а значит и койка, и сундучок рядом, и суконный хаки-коричневый мундир на крючке, и одна антикварная Мартини-Генри МК1 в пирамиде — его. Можно смело располагаться здесь на правах хозяина, а если что не так, то Джон обязательно поправит и подскажет.

'Маугли', или 'бой' сержанта за джином не иначе в Джелалабад побежал, все еще его нет, а время идет, можно пока заняться мелкими текущими делами. Он аккуратно отстегнул оптический прицел с СВД, бережно протер и убрал 'оптику' в футляр, заодно сделал краткую ревизию наличного имущества. Старый и добрый ПСО-1, наше все, классика проверенная временем и войной, где теперь достанешь такой специфический прибор в веке 19-ом? Добра из с ним из будущего прибыло немного, он никогда не 'грузился под завязку' и не набивал рюкзак доверху, брал всегда с собой только жизненно необходимый минимум. Какая жалость и бронежилета нет, а здесь бы 'броня' очень пригодилась, здесь бы она реально защитила от пули. Одно радует, он догадался взять с собой в добавок к обычному боекомплекту двадцать 'спец-патронов', полученных вместе с экспериментальным оружием от представителя НИИ.

Фляга пластмассовая в матерчатом чехле, штык-нож, банка мясо-растительных консервов без этикетки, оранжевая аптечка, мятый и затертый перевязочный пакет, кружка и ложка — вот и все в сущности не считая 'личных мелочей', ну да и черт с ним, сожалеть и каяться бесполезно, назад не отыграешь.

'Ласточку' следует почистить, и в пирамиду поставить, странное дело... никто из местных на необычный артефакт, на оружие из века ХХ-го внимания не обратил, а вроде бы должны, люди военные все же. Не исключен вариант, что у капрала Аткинса кроме казенной винтовки имелась и своя собственная, поэтому и проходит пока футуристическая СВД в 'порядке вещей'... со временем узнаем.

Пока 'гонца за бутылочкой винца' где-то лихие афганские черти носят, старина Джон успел уже к водке приложиться изрядно, почти до дна осушил свою штатную емкость. Пьет сержант по-европейски, без закуски и языком что-то треплет попутно, вспоминает старый солдат былые дни. Постойте, погодите, знакомые вдруг названия пошли внезапно... Евпатория, Инкерман, Севастополь? Это же вроде Крым и Россия? Неужели сержант там воевал когда-то? Похоже, что так и есть, рыл окопы и ходил наш Джон на штурм 'Большого Редана' вместе с остальными, хлебнул там горького лиха полной мерой. Great Redan, Redan Crimea, а в ту пору он еще рядовым был, по возрасту подходит, видимо — первая война у него, и первые, самые сильные впечатления. Какая древняя древность замшелая сыплется словесным песком... еще пару чарок за воротник и глядишь и про Waterloo сержант вспомнит? Или где они там с Бонапартием рубились, историю оба и Аткинс и безымянный до сей поры 'наш' в его теле знают в лучшем случае на троечку с очень жирным большим минусом. И почему, по словам Джона, Севастополь союзники не взяли? Или сержант до конца осады там не остался?

Обратится в слух, слушать, думать и вникать, масса полезных сведений между делом пролетает мимо ушей, только успевай хватать на лету и усваивать. Вот Джон опять поминает нехорошими словами военную реформу, знать бы еще в чем она заключается, 'неправильные' порядки в полку, дебилов-офицеров, кретинов из посольства, какую-то виндзорскую самку собаки и кровожадных 'дикарей'-афганцев заодно до кучи. По последнему пункту с сержантом у них, и у британца Аткинса, и у 'шурави' полная солидарность на все сто, 'духи' в любом случае нам не друзья.

-Бой давай за девками! Одна нога здесь, другая там, живо! -вдруг распорядился Джон.

Снова недоумение... что еще за 'девки' в военном лагере? Неужели... нет, подозрения оказались беспочвенными, мальчик убежал и вскоре появился в обществе двух девиц довольно приятной наружности, судя по внешнему виду — соотечественниц тех самых сипаев, в которых наш 'шурави' сдуру чуть было не запустил гранатой. Девушки молодые, старшей лет семнадцать-восемнадцать, а вот насчет младшей... кто знает, но за глаза больше пятнадцати ей дать трудно. Аткинс исподволь, изнутри понемногу объясняет, кто такие и откуда взялись. Был одно время в Бомбее хитрый индуистский храм, где полезное сочеталось с приятным, для души — молитвы и церемонии, а для тела — женщины были к услугам верующих полагались, хорошую религию придумали индусы. Колониальные власти, в приступе борьбы за нравственность, храмо-бордель прикрыли навсегда, а жриц-проституток куда девать? А тут как раз войска в Афганистан собирались вводить, вот и нашлась девушкам работа по специальности, не пропадать же добру, утилизировали. Джон с своим подручным сразу же устроили девкам конкурс 'Мисс Индия' и финалисток взяли себе в наложницы, такая вот незатейливая житейско-армейско-британская история. Забавная парочка как Зита и Гита из старого фильма — еножиданно всплыл в голове какой-то ошметок воспоминания, хотя нет... угадал только на половину — Мери и Гита, если уж быть точным, видимо сокращения от туземных имен.

Сквозь прохудившуюся крышу тонкий лучик закатного солнца бьет, колет по глазам, сомкнуть веки... нехорошо вышло... пятьдесят на пятьдесят. Голова тяжелая, а вот ниже пояса как раз наоборот — разрядка полная, да только вот особой радости нет. Видимо и в самом деле у него сегодня 'крыша поехала' капитально, в другое время бы он обязательно обратил внимание на слишком 'нежный возраст' партнерши... как ее звать, кажется — Мэри, Мария? Кажется так, странное имя для уроженки далекой Индии, или Аткинс ее уже успел 'окрестить' на свой лад? Если бы она предупредила, что у нее в 'первый раз', языковый барьер помешал и вот теперь последствия приходится расхлебывать, лежит девица и всхлипывает рядом на циновке, теория разошлась с практикой, да и он сам слегка перестарался. Начиналось же прекрасно, после очередной стопки Мэри его взяла за руку и куда-то потащила из пристанища Джона... 'Сахиб, сахиб... тям-тям', он сразу и не сообразил в чем дело, захмелел немного.

Дальше события развивались 'автоматом' в голове вовсю играла мелодия с затертой видеокассеты 'Эмануэль', что довелось раз посмотреть у богатых на всякую технику 'летунов'. Ти-ти-ти-та-та-та Эмануль... небольшой, тесный чуланчик, циновка на полу в пыли, рваная дерюга вместо двери на колышках, освещение и вентиляция естественные — дырявая кровля, романтики выше крыши. Девчонка шустро разделась, как немного тряпок на ней оказывается было. Сари — большой кусок ткани и какая-то серая юбочка чуть ниже колен и никакого нижнего белья. Да ей в принципе и наряды не нужны и макияж не нужен, красивая по жизни, фигурка точеная, немного бы только добавить слегка округлости на ягодицах и на бюсте, тогда можно в музей статуэткой.

Его повело, сильно повело, не то слово, словно контузия... 'там' в другом мире у сержанта последние годы с женщинами было очень 'туго', любая баба чуть краше крокодила шла в мужском коллективе 'на ура' и конкурировать с обладателями звезд на погонах сверхсрочнику тяжко — не тот 'калибр', а в отпуск он так и не поехал. Почему... теперь уже не важно, да и не вспомнить, и не надо.

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓