Haute couture

Простодушная горожанка взвизгнула, прижав ладонь к лицу. Ван Хельсинг успокаивающе коснулся её руки своей:

— Не волнуйтесь, уважаемая, вам повезло: ведь здесь я. Уверен, что, если ваш ребёнок и правда одержим демоном, я сумею его изгнать без вреда для этого чудесного мальчика. Но сначала надо убедиться, что он и правда одержим. Миссис, скажите, бывает такое, что ваш ребёнок отказывается доедать полезную еду и хочет есть только вкусную? Не слушается? Шалит?

— Конечно, — закивала женщина, — но ведь все дети шалят!

— Не ложится спать, когда ему говорят? Отказывается убирать свои игрушки? Не выполняет свои обязанности по дому? Держит вещи в беспорядке? Не хочет делать домашнее задание? Учителя в школе иногда жалуются на его поведение?

— Ну... Мой Родди хороший мальчик, но иногда на него как будто что-то находит...

— Вы ведь и сами всё понимаете, да? Ребёнок не может отказаться от учёбы, ведь от его успехов в освоении наук зависит его будущее, и дети это прекрасно понимают. Всякие проказы и шалости — это не он сам их придумывает, это демон нашёптывает ему... Но есть ещё одна проверка, самая верная.

Ван Хельсинг достал из поясной сумки зловещего вида увеличительное стекло, отливающее зелёным цветом, и тщательно протёр его кусочком фланели:

— Если внутри мальчика сидит демон, он непременно отреагирует. Видите ли, демоны не поспевают за нашим техническим прогрессом, и там, где мы видим полезное техническое изобретение, демоны видят только повод для смеха и для шутки. Итак, посмотрим...

Андрэ посмотрел на мальчика сквозь увеличительное стекло. Мальчишка, пропустивший непонятные для него разговоры насчёт демонов мимо ушей, увидел вместо головы охотника на демонов гигантский изучающий его глаз и, не удержавшись, хихикнул. Ван Хельсинг удовлетворённо кивнул и спрятал лупу обратно:

— Одержимость, мэм, никаких сомнений. Увы. Именно поэтому мальчик и не видит маску: в нём сидит демон, который, разумеется, находится не на своём месте, а поэтому увидеть её не в состоянии!

— Так вы видите мою маску? — напомнил о себе модельер, обратившись к бывшему присяжному. — Или, может, попросить Андрэ взглянуть на вас тоже?

— Вижу-вижу, никаких сомнений! — закивал мужчина так, что его подбородки захлопали друг об друга.

— Что будет с моим мальчиком? — горожанка схватила Ван Хельсинга за руку и попыталась заглянуть ему в глаза.

— О, ничего страшного, — успокоил её он. — Я могу изгнать из него демона. Молитвы, мэм, молитвы, постная пища, отказ от сладостей и чтение Библии вместо игр с друзьями творят чудеса. И, конечно, промывание носа святой водой.

Последние слова переключили что-то в мозгу Родди, и тот завопил во всю глотку:

— Нет, мама, нет! Я не хочу промывать нос!

— Сами видите, — развёл руками Андрэ, — это, несомненно, одержимость. Заметили, как он взвился при упоминании святой воды? Я составлю список молитв и псалмов, которые помогут вашему мальчику. Но, боюсь, мои услуги недёшевы, я беру два золотых за изгнание демона третьего уровня из ребёнка.

— Я заплачу, — закивала горожанка, заламывая руки. — Только спасите моего мальчика! Вы уверены, что это демон третьего уровня?

— Разумеется, — покровительственно улыбнулся Ван Хельсинг. — Город ведь ещё стоит, не так ли? Значит, о четвёртом и речи не идёт! Меня больше беспокоит другое, — охотник на демонов задумчиво потёр подбородок. — Демоны таких низких уровней редко являются в наш мир поодиночке. Могут быть и другие одержимые.

— Дети?! — вскрикнула горожанка. Её одержимый демоном ребёнок продолжал монотонно выть, не желая, чтобы ему промывали нос, пусть даже святой водой.

— И дети, и взрослые, — щёлкнул языком Ван Хельсинг. — Например, пьяницы, чей разум ослаблен. Юродивые. Блаженные. Они, конечно, любимы нашим Господом, но их разум не может предоставить им адекватную защиту против сил Ада. Надо предупредить людей. — Он легко вспрыгнул на тумбу, к которой привязывали лошадей, и возвысил голос:

— Граждане! В городе одержимость! Сын этой уважаемой женщины, — палец указал на потрясённую мать всхлипывающего ребёнка, — одержим демоном! Будьте осторожны, если ваши дети говорят вам, что они не видят на вас масок месье Молена! Будьте внимательны! Где один демон младшего уровня, там и другие! Если кто-то скажет вам, что на вас нет маски, надо будет проверить его на одержимость!

На соседнюю тумбу вспрыгнул сам модельер:

— Я знаю теперь, почему в округе вспыхнула эпидемия! Демоны могут вызывать болезни, это научно доказанный факт!

Горожане задумчиво закивали. Действительно, демоны вызывают болезни, спорить с этим научно установленным фактом глупо. Тем более городской священник уже объявил эпидемию делом лап дьявола, допущенным Господом в качестве наказания за неисчислимые грехи горожан, среди которых на первое место священник поставил неуплату церковной десятины.

— Слава Господу, что вместе со мной в городе оказался мистер Ван Хельсинг, охотник на демонов! — воскликнул месье Молен, указывая на соседнюю тумбу. — Он сможет очистить город от демонов и остановить эпидемию!

— Маски месье Молена помогут нам выявить одержимых, — подхватил охотник на демонов. — Демоны в нашем мире находятся не на своём месте и поэтому не могут их увидеть! Каждый, кто не видит маску, либо глуп, либо некомпетентен, либо одержим, и чтобы остановить эпидемию, нам надо действовать сообща! Проверьте свои семьи, своих близких, одержимым может быть каждый! Только изгнав всех демонов мы победим эпидемию!

* * *

Маски месье Молена стали таким же атрибутом статуса и достатка, каким раньше были золотые карманные часы и белые чулки. Показаться без такой маски на тех немногих мероприятиях, которые ещё проходили в городе, несмотря на карантин, означало потерять своё положение среди городского бомонда. Юноши упражнялись в стихосложении, воспевая неземные цвета и изящество кроя невидимых масок своих возлюбленных. Удивительная, неощущаемая ткань могла отливать разными цветами одновременно, поэтому одну и ту же маску в один и тот же момент два человека могли описывать совершенно по-разному. Как ни странно, это никого не насторожило, как никого не насторожил и тот факт, что объявленная месье Моленом цена в один золотой за маску продержалась всего несколько дней. Затем у него подошли к концу запасы тончайшей серебряной проволоки, золота для изготовления креплений, толчёных алмазов, которые своими острыми гранями должны были рассекать хворь, и активированной платины, уничтожающей насланных демонами источников болезни. Месье Молену пришлось закупать эти материалы, но из-за карантина поставки из шахт прекратились, поэтому цены на материалы — и, конечно, на маски — поползли вверх. Так великий модельер объяснил рост цен сначала до трёх золотых за маску, потом до пяти, потом до десяти, и, наконец, до пятнадцати. Затем великому модельеру пришлось выпросить чрезвычайную подорожную и отправиться на шахты лично, чтобы убедиться в надлежащем качестве закупаемых материалов, крайне необходимых для продолжения производства антихворобных масок.

Две недели спустя городской бомонд слёг с высокой температурой, насморком и кашлем. Когда спустя ещё неделю к городским стенам подступила армия неприятеля, их встретили открытые ворота и пустые караульные башни. Солдаты, у которых никогда не водилось лишних денег, носили, конечно, обычные кожаные маски, как и большинство работящего люда, но в строю не осталось ни одного офицера, который мог бы отдать приказ и подготовить город к осаде.

Город был сдан без единого выстрела. Но самого месье Молена, как и мистера Ван Хельсинга, в нём к тому моменту уже не было.

На формальной церемонии передачи ключей от города предводитель захватчиков, старый седой генерал со шрамом через всё лицо, прикрытое основательной и крепкой кожаной маской, встретился с бургомистром, отчаянно кашляющим и чихающим сквозь маску, в которую он верил, а вызывающие недуг бациллы — нет.

— Я не могу понять, почему вы решили перестать носить маски, — пожал плечами генерал, когда ключи от городских ворот сменили хозяина. — Мы бы никогда не сумели вас захватить, если бы болезнь не выкосила у вас всех, кто умеет нести ответственность за действия войск.

— Но я в маске! — слабо возмутился бургомистр. Ему было плохо. Жар ломал его кости и суставы, глаза болели от яркого света, а лёгкие судорожно пытались поймать хоть немного воздуха между приступами жесточайшего кашля. Однако даже в таких условиях бургомистр отказывался признать свою глупость и некомпетентность. — Я в маске величайшего кудесника иглы месье Молена!

— Да?! — скептически вздёрнул бровь генерал. — Тогда почему я её не вижу?

— Потому что её не может видеть тот, кто глуп, некомпетентен, не на своём месте или одержим демонами, — отбарабанил бургомистр накрепко заученную фразу.

— Ты меня сейчас дураком назвал? — генерал уронил ладонь на эфес своей сабли.

— Нет! — торопливо вскричал бургомистр, размахивая некогда белым носовым платком, как флагом. — Возможно, вы просто не на своём месте. Видите ли, хозяином этого города должен был быть я, а не вы... Возможно, всё дело в этом...

— Ключи от города у меня, — генерал выразительно зазвенел связкой. — Значит, город мой, и формально, и фактически. Значит, я на своём месте. И я точно не одержим демонами, — хочешь, я тебе сейчас любую молитву прочитаю, или Писание процитирую? Какие могут быть сомнения в моей компетентности, когда я сумел захватить ваш город без сопротивления и без жертв?! И я говорю: на тебе нет маски. Кто из нас дурак, так это ты, если ты веришь, что непокрытая морда защитит тебя от хворобы лучше, чем кусок старой доброй двуслойной кожи, — генерал постучал по собственной маске.

Бургомистр припомнил все свои подозрения на тему масок и шумно вздохнул.

— Так, получается, нас поимели?

— Вас сделали, как последних лохов, — заржал генерал. — Интересно, где сейчас эти мошенники...

«Месье Молен» налегке выехал из города в сторону шахт ради закупки материалов, но так и не добрался до своей цели. Спустя сутки «мистер Ван Хельсинг» выбрался из города в ту же сторону, пройдя через уже неохраняемые ворота под покровом ночи и сгибаясь под тяжестью сумок, которые подельник набил золотом, серебром, платиной и драгоценными камнями. Они встретились в лесу, на заранее оговорённой заимке. Но до соседнего города они дойти уже не сумели: их лёгкие, пожираемые болезнью, не выдержали нагрузки во время перехода. Ведь положение обязывало их не носить масок и встречаться с огромным числом людей.

[i] Высокая мода (франц.)

[ii] Нейтральное обращение к женщине без упоминания её матримониального статуса.

[iii] С отличием (лат.)

[iv] Ты издеваешься? (франц., с неуважительным «тыканием»)

[v] Вы понимаете? (франц.)

[vi] Болезнь (франц.)

[vii] Это элементарно (франц.)

[viii] Простите меня (франц.)

[ix] Вершина, пик (франц.)

[x] Пожалуйста (франц.)

[xi] К сожалению (франц.)

[xii] Прекрасно, изумительно (франц.)

[xiii] Абсолютно, совершенно (франц.)