Несвятая инквизиция

— Вы лучше нас вперед пропустите, — предложила она, окончательно сбив дыхание.

И мы пронеслись мимо замешкавшегося инквизитора.

* * *

Раден шел прямо за ведьмой, сверля темноволосую макушку внимательным взглядом. Он знал, что Руфь чувствует его внимание — да и как не знать, она уже трижды оборачивалась и требовала прекратить, — но не думал даже отводить глаза.

Ее новая прическа была просто ужасна, чуть короче сзади, чуть длиннее спереди, но даже так волосы едва доставали до плеч. Чудесная коса ведьмы исчезла в одной из этих новомодных парикмахерских, согласных воплощать в жизнь любые пожелания клиентов. Кто-то выполнил желание Руфи, безжалостно уничтожив этим все фантазии Радена.

Увидев ее с новой прической, он просто не смог сдержать разочарования, за что попал в немилость на долгие два месяца. Узнать, наказывают его за горестный вздох или оптимистичное "ну, они же еще отрастут", Радену так и не удалось.

Сейчас можно было бы попытаться наладить отношения, другой такой момент, когда она окажется рядом и когда у нее не будет возможности убежать, может наступить совсем не скоро... но проклятый, затаившийся где-то впереди, не оставлял времени на личные разговоры.

Третий ранг ощущался как обжигающий сгусток огня. Не затухающий уголек, как это было с четвертым или пятым, и не остывающий пепел, как в случае шестого ранга. Живое, горячее пламя. Голодное и неукротимое.

Сердце зашлось от ликования, когда Раден понял, что проклятый не пытается уйти. Он, несомненно, почувствовал их присутствие и ждал появления.

— Что-то здесь не так, — пробормотала Руфь, принюхиваясь. Хифа, идущая чуть сбоку, рядом с одним из магов, заозиралась.

Когда проклятый был совсем рядом, Раден рискнул и потянулся к магии, копя ее для атаки. На настороженный взгляд ведьмы он ответил кривоватой улыбкой.

Почувствовала, кто бы сомневался.

И все же нашла проклятого Руфь. Просто встала в одно мгновение посреди черного от копоти и пепла помещения и подняла луч фонаря к потолку. Проследив за ее движением, Раден запрокинул голову и на мгновение забыл, как дышать.

Проклятый висел прямо над ними, цепляясь за светильник, едва державшийся на потолке.

Когда он оскалился и затрещал, из его пасти на пол, совсем рядом с ведьмой, упало несколько раскаленных капель лавы. Следом рухнул и сам проклятый.

Маг едва успел выдернуть Руфь из-под свалившегося на нее тела и атаковал, использовав всю накопленную магию за один раз.

Сухой хлопок, с которым вырвалась на свободу разрушительная сила заклинания, ненадолго оглушил всех, последовавший за этим порыв ветра сбил с ног некоторых магов и отшвырнул проклятого к стене.

От стены он быстро и ловко отскочил, устремившись прямо к Радену.

Несколько дымно-зеленых игл, пролетевших над плечом мага, вонзились в проклятого и сбили его траекторию. Приземлившись значительно раньше, чем планировало, существо кубарем прокатилось по полу, подняв облако пепла.

Прозрачные мерцающие нити ведьмовской паутины окутали его, но удержать не смогли. Хифа сдавленно всхлипнула, когда проклятый разорвал ее оковы, пружинисто подскочил и бросился к магу на четвереньках.

Зазвенели разматываемые цепи — маги наконец пришли в себя и начали действовать. Еще несколько ведьмовских атак угодили в проклятого, но смогли лишь замедлить его, дав Радену время выстроить защиту.

Проклятый врезался в невидимую преграду, пустив по воздуху красные волны. Руфь сзади нервно хохотнула.

— Я хотел спросить, — заговорил маг, нелогично посчитав момент очень удачным. Еще одна такая возможность застать ведьму настолько эмоционально беззащитной ему едва ли выпадет... — может, поужинаем?

Красные волны вспыхивали не переставая, четко очерчивая скромные размеры защиты. Проклятый сполз на пол, растерянно треща, и тут же был опутан цепями.

Руфь хмыкнула.

— Ни за что.

Проклятый зашевелился, сдирая звеньями копоть со своей шкуры, защита истаяла и пропала. Раден готовился обездвижить существо, лежавшее у его ног.

Обездвижить, обезвредить и отвезти в лабораторию за городом. Туда, где он сможет наконец постичь природу проклятия, приручить ее и создать новый мир. Лучший мир.

— Могу я узнать причину?

— Ну как тебе сказать... — Она подошла ближе, опасливо разглядывая третий ранг. Все еще не верила, что его удалось так просто поймать. — Ты, может, и назначен главой магов, но в душе ты инквизитор. А я с инквизиторами не обедаю.

— Завтрак? — тут же предложил он.

— Нет.

— Неужели ужин?

Руфь устало покачала головой. Он видел это краем глаза, в то же время следя за проклятым и собирая из магии нужное заклинание. От холодной пустоты, что образовывалась внутри него каждый раз во время серьезных магических ритуалов, хорошо отвлекал бессмысленный разговор.

— Это нечестно. Нельзя судить человека за то, кем он родился, — сказал Раден и только потом понял, как несправедливо это прозвучало. Руфь лучше других знала, каково это, когда тебя судят не за поступки, а за силу, которую тебе не посчастливилось получить.

— Я ведьма, — напомнила она. — Ты инквизитор. Это не какие-то предубеждения, просто инстинкт самосохранения.

— Прости, — невпопад отозвался он. Заклинание было почти готово, проклятый подозрительно затих. На лестнице послышались шаги и бодрый голос Магды, обещавший спасти всех, хотят они того или нет.

И цепи вспыхнули.

Огонь прошелся по каждому звену, расплавляя магические символы, и быстро дополз до рук магов. Кто-то бросил цепь сразу, кто-то пытался удержать, но неизменно сдавался, когда огонь добирался до плеч.

— Какого...

Договорить Раден не успел. Порыв горячего воздуха смел его и всех магов, раскидав по помещению, раньше бывшему читальным залом. Руфь отлетела к конторке, врезалась в нее спиной и скрылась в обломках.

Хифу протащило по полу и впечатало в одного из магов.

Радену повезло меньше всего: его нанизало на острый обломок одного из столов. Вспороло бок, прошло между ребрами и вышло спереди. Казалось, он мог почувствовать обломок своим правым легким, если пытался вдохнуть поглубже.

— Значит, — говорить было трудно и больно, но необходимо — Раден откуда-то знал, что должен произнести эти простые слова вслух, иначе ничего не получится. Будто они имели силу, как ведьмовские заговоры... — еще не время.

Сознание он потерял раньше, чем на второй этаж вбежали запыхавшиеся ведьмы.

* * *

Магда присвистнула, увидев, чем закончилась встреча магов с проклятым. Включенные фонари валялись на полу, и некоторые из них все еще были направлены на извивающееся, звенящее цепями тело, другие освещали магов, тушивших своих коллег, и выбирающуюся из обломков Руфь.

Проклятый медленно поднялся, и цепи опали на пол, металл оплыл и потерял форму. Магические символы потухли. Вельва сдавленно ругнулась.

Магда махнула рукой, и в воздухе засвистели дымные иглы, впиваясь в черное тело. Руфь быстро сориентировалась и наудачу атаковала с другой стороны, одновременно утирая заливающую глаза кровь из рассеченного лба.

Вельва начала плести паутину, но ее опередили подоспевшие маги.

Цепи звенели.

Проклятый застрекотал зло и бросился на нас. И рухнул на пол, опутанный магическими цепями.

Он извивался и шипел — звук был такой, будто на раскаленную плиту водой плеснули. Цепи начали подтаивать.

На этот раз я не трусила, поспешила к проклятому, пока он вновь не освободился. Существо чувствовало меня и билось тем неистовее, чем ближе я подходила.

Оковы не выдержали. Звенья застонали и лопнули, в разные стороны брызнуло жидким металлом. Обжигающие капли попали на мою одежду и лицо, но боли я не почувствовала. Проклятый извернулся, встал на четвереньки и попытался сбежать, не до конца сбросив с себя оплывающую сталь.

Я неуклюже оттолкнулась от пола и приземлилась на спину проклятого. Нос забил густой запах сгоревшего мяса, глаза заслезились. Даже сквозь защитный костюм я ощущала жар, исходящий от тела подо мной.

Ухватилась левой рукой за голову проклятого, зацепилась пальцами за его глазницу, больно обжигаясь о бушевавший внутри него огонь, правой обвила шею и потянулась к проклятию.

— Вернись, — прошептала я, крепче сжав ноги вокруг талии существа, — в геенну огненную.

Проклятие сопротивлялось, оно толкалось под пальцами, огрызалось мелкими иголочками боли, проходящими по всему телу, и сдавалось очень медленно.

Вельва и Хифа пытались помочь, на короткое мгновение я почувствовала освежающее прикосновение их паутины, но она быстро лопнула. Золтан хрипло кричал на магов, чтобы не смели ничего предпринимать, пока его подчиненная находится на линии атаки.

В ушах начинало звенеть. Когда мы оказались вниз головой под самым потолком, я почти соскользнула, почти потеряла связь с проклятием и разозлилась. Глубже загнала пальцы в пылающую глазницу и крепче сжала ноги на обгорелом животе.

Проклятый заклокотал, перепрыгнул с потолка на стену, встряхнувшись всем телом.

Я зажмурилась, раздраженно усилила натиск, выскребая резерв подчистую, и выдохнула:

— Чтоб тебе на Северном полюсе поселиться.

Проклятие в последний раз дрогнуло под пальцами и лопнуло. Вся сила из существа ушла в тот же миг, оно рухнуло спиной назад, будто невидимый кукловод одним взмахом перерезал все ниточки.

Я задохнулась от тяжести и боли, упав на пол вместе с проклятым. И готова была расплакаться от облегчения, когда тело с меня стащили и мрачный инквизитор помог подняться.

— Справились, — прошептала я, не совсем веря в это.

Очень близко Вельва всхлипнула рвано и тихо.

— В норме? — спросил инквизитор, продолжая поддерживать меня за локоть.

Я неловко кивнула — дернула головой вниз и едва смогла поднять ее обратно. Кости болели, а на защитную перчатку, побывавшую внутри черепа третьего ранга, мне страшно было смотреть, по ощущениям пальцы мои прожарились до хрустящей корочки.

— В норме, — не очень уверенно подтвердила я, — мне бы только посидеть немного.

Он помог мне сесть на пол, у стены.

— Раненые? — спросил Золтан, отворачиваясь от меня.

Отозвался кто-то из магов.

— Ожоги, ушибы, несколько переломов и... командир в плохом состоянии.

И все как по команде посмотрели в ту сторону, где, привалившись спиной к столу, проткнутый насквозь, в свете одинокого фонаря лежал Шэннер. Рядом с ним уже сидела на корточках Руфь.

— Живой пока, — хмуро произнесла она, отворачиваясь от мага. — Нужно целителей вызывать... только они тут и справятся.

Вниз я спускалась медленно, ощущая, как каждый шаг отдается болью во всем теле.

— Тебя тоже нужно отправить в лазарет, — решил Золтан, помогая мне спуститься по лестнице.

— Глупости. Мне бы только добраться до общежития и выторговать у коменданта ключ от ванной комнаты, — прохрипела я. Опасения мои не подтвердились: рука была цела, хотя пальцы порозовели от жара и болели. Но легкий ожог пережить я была в состоянии. — Травки нужные у меня есть. Полежу, отдохну... завтра буду уже совсем здоровая.

Инквизитор с сомнением посмотрел на меня, но настаивать не стал.

Прибытия целителей мы ждали на улице. Трогать Шэннера побоялись, потому в дымном помещении рядом с раненым невдалеке от тела проклятого, рассыпавшегося в пепел за несколько минут, остались только Руфь и один маг.

Ушибы и переломы легко могли залечить и врачеватели управления, но пострадавшие маги не спешили в лазарет, собираясь уехать только после того, как их начальника заберут целители.

— А вот я бы по своей воле тут ни минуточки лишней не провела, — сообщила Хифа. Она сидела на бордюре, сгорбившись и вытянув ноги.

— До общежития двадцать минут пешком. Десять, если дворами, иди, — лениво предложила Магда. — Мы здесь все равно больше не нужны.

Держали нас здесь лишь упрямая Руфь и Золтан, старательно пытавшийся скрыть беспокойство за Шэннера. Притворялся он совершенно отвратительно, у нас куда лучше получалось делать вид, что мы не замечаем его тревоги.

Когда целители наконец приехали, забрали мага и клятвенно заверили агрессивную ведьму и грозного инквизитора, что раненому ничего, кроме недели постельного режима, не угрожает, парковка перед сгоревшей библиотекой начала пустеть.

Дальнейшая судьба сгоревшей библиотеки нас уже не касалась. Все проблемы, связанные с ней, ложились на плечи городской стражи.

Обратно в управление мы ехали медленно, в усталой тишине. Вельва встрепенулась лишь однажды, когда мы проезжали мимо ее любимой кондитерской.

Она заерзала, хотела попросить остановить здесь и выпустить ее...

— Местные все еще в убежище, — лениво напомнила Руфь, приоткрыв один глаз. — Тебе нет смысла здесь выходить.

— Это если не брать во внимание твой внешний вид, — вредно добавила Хифа. — Не стоит пугать добропорядочных граждан. Из-за тебя о ведьмах начнут говорить всякие гадости.

— О нас и так всякие гадости говорят, — устало заметила я. Вытянув уставшие ноги вдоль сиденья, я упиралась затылком в холодное стекло и не хотела шевелиться.

Вельва фыркнула и отвернулась от окна. Все мы выглядели не самым лучшим образом. На коже и одежде виднелись разводы сажи, у Руфи страшный порез на лбу, у меня мелкие царапины и ожоги по всему лицу — проклятый щедро сыпался искрами, но последствия этого я осознала многим позже, уже оказавшись в общежитии и смыв с себя грязь.

— Я... пятнистая! — Протерев запотевшее зеркало ладонью несколько раз, я наклонилась ближе к своему отражению, опасно облокотившись о раковину.

Шум воды в душевых заглушил мои страдания, и никто, кроме стоявшей у соседней раковины Руфи, меня не услышал.

— Нашла из-за чего переживать, — фыркнула она, обрабатывая свою рану мазью. — Сходишь завтра в лазарет, попросишь тебя подлечить.

— До лазарета еще дойти нужно, — проворчала я. — Если наткнусь на комендантшу и она решит, что у меня ветрянка...

Руфь невольно поежилась. Комендантша нашего общежития во многом была замечательным человеком, но ее любовь лечить любую хворь народными методами откровенно пугала. В основном потому, что методы ее были далеко не щадящими, как правило, болезненными и не особо действенными.

— Мы тебя защитим, — не очень уверенно пообещала она.

— А ключ от ванной ты у нее за меня попросишь? — жалобно спросила я.

Руфь поежилась, но, посмотрев на мое лицо, сдалась.

— И ванну для тебя подготовлю. Мои-то сборы действеннее твоих.

— И ничего не правда, — проворчала я сквозь довольную улыбку.

Глава вторая. Наказание в награду

Вальдер невидящим взглядом уставился на пустой лист бумаги. Он должен был написать отчет. Подробный, информативный, отвечающий на все вопросы, что могли бы возникнуть и несомненно возникнут у совета.

Как центральному управлению удалось обезвредить третий ранг без серьезных жертв?

А жертв не было: переломы и ушибы — не те ранения, что ожидаешь после стычки с сильным проклятым. Ни одного погибшего. И даже Раден, пострадавший серьезнее всех, должен был вернуться в строй в скором времени.