Экономическая история Голландии

Из-за всех треволнений и тревог Анна заболела, и 11 декабря 1758 года пришла самолично на заседания Парламента "пошатываясь, и со смертельной бледностью на лице". Но обращение регентши так и не возымело действия. Чувствуя, что умирает, она отдала бразды правления герцогу Браунгшвейскому, поскольку принцу Оранскому было еще 12 лет. Этот кризис власти сделал Голландию совершенно беспомощной. Морская торговля практически прекратилась. Десятки, а то и стони голландских судов стояли в английских портах в качестве призов. При этом Голландия не могла набрать даже 10 кораблей сопровождения торговых конвоев!

Французы, видя такое положение соседей, попытались привлечь их на свою сторону, Шуазель предлагал создать Нейтральную Лигу Северного моря, и вывести в море соединенные эскадры для защиты торговых судов, однако правительство Брауншвейгского было абсолютно импотентным. Вместо этого перепродавцы и спекулянты занимались поставками и страховками поставок в воюющие армии. При этом на 1 флорин, вложенный в покупку собственно товара, накручивалось 10-20 флоринов процентов по страховкам, страховкам на страховку, облигациям и т.д., раздувая сектор реальной экономики.

В 1763 году произошел финансовый кризис, который великолепно описал камрад mos-art. "Готовясь к поставкам фуража и продовольствия для очередной военной кампании, 1763 года, голландский рынок накалился добела. Все кредитнулись, перекредитнулись, купили опционы на муку, хлеб, сено, овёс, затем купили фьючерсы на опционы, затем кредитнулись под залог фьючерсных контрактов, которые должны были принести прибыль, застраховали риски, перепродали страховки, вложив все деньги в профильные фирмы, выпустили акции, продали их, взяли кредит под грядущий рост этих бумаг и снова его вложили в дело. Расселись кружочком и стали ждать."

Только между воюющими сторонами были заключены перемирия, и они отказались оплачивать поставки голландских товаров. И в результате кризиса неплатежей спекулятивная экономика рухнула с диким грохотом и треском.

В добавок к финансовому кризису пришел и кризис политический. Соединенные Провинции попробовали играть роль посредников при заключении общего мира, однако голландских дипломатов не то что не выслушали, их даже не пустили в Париж на мирный конгресс. Причем французы объяснили это тем, что "Голландия — страна со слишком маленьким весом в политике, чтобы регулировать споры действительно крупных держав". Контрольный выстрел в голову произвела Англия, которая отказалась возмещать убытки за неправомерные захваты голландских кораблей и судов. Голландцев изгнали с Хугли (Бенгалия) и Коромандельского берега. Их суда с удовольствием захватывали алжирские и марроканские пираты. И у страны осталась единственная надежда — 8 марта 1766 года на престол наконец-таки взошел достигший совершеннолетия Вильгельм V. Если и он не выведет страну из кризиса — то можно сливать воду, сушить весла.

При этом уже хотели не торгового или военного господства в мире, а обычной, кондовой стабильности. Которая хотя бы поможет свести концы с концами.

Глава 6. Гнев и бессилие.

Следующие пара частей будет основана на книгах Джонатана Израэля "The Dutch Republic. Its Rise, Greatness, and Fall 1477-1806", Георга Эдмундсона "History of Holland" и Яна ван Зандена "The Rise and Decline of Holland's Economy: Merchant Capitalism and the Labour Market". Ну и историческое эссе профессора Клейна "Patriots Republikanisme".

Но начнем мы наверное с далекой России, куда после смерти Анны Иоанновны занесло одного из главных героев этой части — Людвига Эрнста Брауншвейг-Вольфенбюттельского, которому дали вторую фамилию, чтобы отличить его от его дяди, тоже герцога, и тоже Брауншвейгского. Миних совершил дворцовый переворот, выкинув Бирона из дворца как осыпавшуюся новогоднюю елку в начале лета, в результате которого бывший герцог Курляндский лишился и звания регента и своей вотчины, а правительницей при своем малолетнем сыне Иване была объявлена Анна Леопольдовна. И вот Людвига Эрнеста племянница позвала в Петербург, дабы тот помог ей в управлении делами. За это герцогу была предложена корона Курляндии, а также рука дочери Петра Великого — Елизаветы. Герцогом Курляндским он стал достаточно скоро, выиграв, между прочим, гонку за корону у Морица Саксонского. В июле Людвиг приехал в Петербург, где оставил в принципе неплохие воспоминания (если верить мемуарам Манштейна). Однако в женихах Елизаветы Брауншвейгский проходил меньше полугода — 26 ноября 1741 года в России произошел новый дворцовый переворот, и герцог загремел под арест. Курляндию у него вскоре отобрали, а их России выпинули. Так вот, именно он, Людвиг Эрнст Брауншвейг-Вольфенбюттель, в 1751 году стал капитан-генералом Нидерландов, а чуть позже — фактическим ее правителем. Но давайте обо всем по порядку. Поскольку у нас не детектив и нагнетать интригу нет смысла, сразу скажем, что надежды голландцев на нового штатгальтера не оправдались. Полностью. Если его и сравнивать с кем-то — так это с королем, блистательно сыгранным Евгением Леоновым в фильме "Обыкновенное чудо". вроде есть что-то похожее и внешне

Собственно править и заниматься делами он совершенно не хотел, поэтому отдал управление страной на откуп своему "министру-администратору", коим оказался этот самый герцог Брауншвейгский. Тот был и рад стараться, издав 3 мая 1766 года манифест, согласно которому любые законы в прекрасной Голландии могли приниматься только с его одобрения.

Естественно, Брауншвейгский начал тащить в управление республикой своих родственников, самого штатгальтера женил на принцессе Вильгельмине, тоже из рода Брауншвейгских, чем вызвал неистовый батхерт голландцев, ибо принцесса была английской подданной, а в Голландии с некоторого времени чувство враждебности к Англии было очень сильным.

Естественно, никаких реформ не производилось. И нация начала обогащаться как умела — с помощью спекуляций и инвестиций. Естественно — инвестиций в чужие экономики, прежде всего — в английскую (причем чаще всего — вкладывали деньги в североамериканские колонии, давая ссуды на расчистку плантаций под сахар, хлопок и табак).

Что касается вооруженных сил — было понятно, что на данный момент Голландия окружена сильными в военном плане соседями, и ей нужны для отстаивания своих интересов сильные армия и флот. Однако решить, что укреплять в первую очередь, так и не смогли. Приморские провинции (Голландия, Зеландия и Фрисландия) требовали строительства мощного и современного флота. Утрехт, Гельдерланд, Оверисейлл (Овернь) и Гроннинген настаивали на перевооружении и создании сильной армии. Споры шли годами, но ничего не делалось. В конце концов возобладала третья концепция — ежели кто на нас войной пойдет — откупимся и будем жить дальше, как жили.

Американская революция вызвала бешеную симпатию голландского общества. Мало того, что Америку с Голландией связывали финансовые и торговые интересы (голландские Вест-Индские острова были основой американского торгового треугольника), голландцы восприняли американцев как своего союзника в борьбе с английским гегемоном. Эта позиция сблизила все голландское общество с французами, прежде всего с идеями просветителей, все три бургомистра Амстердама были явно проамерикански настроены, в стране велась антианглийская пропаганда — и во главе всего этого штатгальтер-англофил Вильгельм V и "министр-администратор" (тоже англофил) герцог Брауншвейгский. Чего хотели голландцы от революции? Чем она их привлекла?

Прежде всего — декларацией о "свободной торговле". Голландцы, теснимые отовсюду протекционистскими тарифами, увидели в США спасение для своей экономики. Без сильной армии и флота они уже не могли отстаивать свое торговое и конкурентное преимущество, и теперь умами завладела идея хотя бы экономического и торгового равенства.

Голландские острова Курасао и Сент-Эстатиус стали центрами контрабандной торговли с повстанцами (впрочем, мы уже писали об этом в теме об американской революции). Естественно, что голландские порты постоянно обыскивались английскими крейсерами в погоне за контрабандой. Амстердам стал главным страдальцем. Очень часто британские фрегаты приходили в нидерландские порты, просто захватывали суда и вели их в Англию на призовой суд. При этом и Вильгельм и Брауншвейгский молчали. Общество трясло. А они молчали. Голландцы требовали войны. А они молчали.

Понимая, что Голландия на грани и вот-вот взорвется, в Гаагу прибыли французский посол Вагуйон и английский посол Йорк. Первый склонял голландцев к союзу с Францией, Испанией и восставшей Америкой, второй монотонно бубнил: "Бог терпел, и вам велел. Голландия и Англия уже век как союзники, не стоит нарушать традиции". Йорк потребовал отстранить от обязанностей губернатора Сент-Эстатиуса ван Гейлера за торговлю с восставшими колониями и укрывательство их каперских судов. Его отстранили. Но прибывший на остров де Графф продолжил политику предшественника. Йорк угрожал. Вильгельм запрещал. Брауншвейгский грозил карами. А Сент-Эстатиус поставлял колониям продукты питания, порох, ружья, пушки, ЗИПы для кораблей, обмундирование и т.д. Продавая на европейском рынке американские товары под своим лейблом. Голландцы развернулись во всю. Наконец-то появился ШАНС. То, что в торговле они лучшие — жители Нидерландов никогда не сомневались.

6 февраля 1778 года Франция объявила Англии войну. И теперь Голландия оказалась между молотом и наковальней. От нее усиленно требовали принять либо одну, либо другую сторону. И цимес был в том, что у голландцев не было флота, чтобы защититься от Англии. И не было армии, чтобы защититься от Франции. И теперь на голландские порты начали делать набеги и французы. Почти по Чапаеву: "Белые придут — грабють. Красные придут — грабють. Куды бедному крестьянину податься?".

Наконец штатгальтер все же издал указ о строительстве флота. Но флот не может быть построен за пять минут. На 1777 год у Голландцев боеспособными было всего 5 кораблей (эскадра адмирала Биланда). Англичане, напуганные проблеском решительности у Вильгельма, начали новый раунд переговоров, и в конце года пришли к согласию, что голландцы имеют право сопровождать и защищать свои корабли "ограниченным конвоем". Казалось бы, проблема решена. Но тут решила обострить дело Франция, сообщив, что в случае подписания соглашения с Англией голландцы лишатся всех торговых привилегий с королевством Людовика XVI. В конце концов Генеральные Штаты отменили соглашение с Англией об "ограниченном конвое".

Ответ Англии был резким и жестким — эскадра адмирала Биланда из 5 кораблей, сопровождавшая большой торговый караван из Вест-Индии, была перехвачена английским флотом у Портсмута, и вместе с торговыми судами приведена в английские порты. При этом Англия выставила ультиматум — согласно договору 1678 года Голландия обязана оказать Англии помощь кораблями и армией, выставив 14 линкоров и 40 тыс. человек в поле против Франции. Иначе все голландские торговые привилегии и льготы Англией отменяются. Срок на обдумывание — 3 дня.

Заседание Генеральных Штатов в это раз было похоже на сходку болельщиков ЦСКА после поражения от Спартака. В зале гремели обвинительные речи, депутаты требовали крови. 17 апреля 1779 года союз с Англией (плод трудов Вильгельма III Оранского) был разорван, а 24 апреля был утвержден закон о "неограниченном конвое", согласно которому Голландия намеревалась вывести в море как можно большее количество кораблей и в случае нападения английских крейсеров топить их без жалости и сострадания. Вильгельм и Брауншвейгский были по сути отстранены от управления государством, и на заседание Генеральных Штатов был приглашен русский посол, который рассказал о задумке Екатерины Великой провозгласить Лигу "вооруженного нейтралитета", согласно которой все нейтральные страны сообща будут защищать свою торговлю от воюющих сторон объединенными эскадрами. К Лиге уже присоединились Швеция и Дания, и таким образом, вместе с Россией и Голландией эти страны могли вывести в море 60-70 кораблей.

До войны с Англией остался один шаг.

Глава 7. Дела внутренние, дела внешние

Сказать, что Брауншвейгского в Голландии не любили — это не сказать ничего. Bulky Duke ("Толстый герцог", второе нелестное прозвище Людвига Эрнста — Fat Louis, Жирный Луи) вызывал всеобщую ненависть, общественное мнение считало, что он предает интересы страны. В 1771 году в Гааге на "Толстого Герцога" было совершено покушение, но пуля попала, пардон, в попу, и значимого ущерба не нанесла. Это дало повод острословам говорить, лучшая защита нынешней власти — это сиятельный зад герцога Браунгшвейгского, который может прикрыть собой все правительство, и поглотит все пули, в него выпущенные.

Уже в 1773 году начало набирать силу движение "патриотов", которое выступало за очередную смену власти — замену штатгальтера на власть Генеральных Штатов и возрождение института пенсионариев. Однако вернемся в 1779 год.

Примерно в это время англичанам стало известно о переговорах между лидерами мятежных колоний и Голландцами. Чуть ранее, 1778 году, английский крейсер захватил голландское судно, на котором в Гаагу следовал представитель Конгресса Генри Лоуренс. Там же была обнаружена кипа бумаг, которая вполне освещала весь ход переговоров и соглашений между нидерладцами и колонистами. Лоуренса прпроводили в Англию, а голландских граждан вернули в Голландию, с требованием жестоко судить их. Однако суд в конце 1779 года вынес оправдательный вердикт.

И вот, осенью 1780 года, посол Йорк потребовал наказания причастных к переговорам голландцев. Голландского посла ван Вальдерена вызвали в Парламент Англии, где потребовали от него удовлетворения всех британских требований, включая сюда безоговорочное согласие на досмотр всех голландских судов на предмет контрабанды; безоговорочную выдачу Англии голландских граждан, ведущих переговоры с мятежниками; выставление в море 14 кораблей и 40 тыс. пехоты на суше на стороне Англии согласно договору 1678 года.

Напрасно посол просил ему дать время, чтобы связаться с правительством и передать английский ультиматум. Напрасно говорил, что Голландия хочет остаться нейтральной в этом конфликте. Лорд Дерби прямо в лицо рубанул послу: "Время бездействия и обтекаемых фраз прошло! Либо вы с нами, либо вы против нас!" Посла просто не стали слушать. 20 декабря 1780 года Англия объявила войну Голландии.

К этому времени голландцы успели оснастить и подготовить 20 линейных кораблей. Сила, конечно невелика, однако у британцев в родных водах не было и того, все их эскадры были раскиданы по свету — у Уэссана, в Индии и Вест-Индии, в Средиземном море и у побережья Африки.

В сонме этих плохих новостей хоть одна новость была хорошей. Наконец-таки разрешились давние споры, на что пустить деньги — на флот, или на армию. Теперь строительство флота было объявлено приоритетным. Однако, как мы уже говорили, флот не строится за 5 минут. Спасибо лейтенант-адмиралам Амстердамского и Зеландского адмиралтейств, которые с 1776 года смогли привести в удобоваримое состояние хотя бы 20 кораблей, но этого было мало. Тем временем, уже в первый месяц войны англичане открыли неограниченную охоту на торговые голландские суда. Результат — захвачено 200 голландских кораблей с грузом на 15 миллионов флоринов. Это привело к резкому сокращению голландской торговли.